1905 год. Революция

Страница 2

В области социально-классовых отношений сложился целый комплекс противоречий. Самым острым из них было противоречие между крестьянством и помещиками. Первым шагом к его разрешению могло быть уничтожение системы внеэкономического принуждения крестьян.

Противоречия между капиталистами и рабочими могли быть смягчены более выгодными условиями продажи рабочей силы: 8-часовой рабочий день, право на забастовки, охрану женского и запрета детского труда и т.д.

Особой остротой отличалось противоречие между царизмом и народами Российской империи. В зависимости от уровня национального самосознания народы выдвигали требования от культурно-национальной автономии до права на самоопределение вплоть до отделения.

В политической области налицо было противоречие между властью и формирующимся гражданским обществом. Россия оставалась единственной из главных капиталистических держав, в которой не было ни парламента, ни легальных политических партий, ни правовых (сопоставимых с уровнем развития других государств) свобод граждан. Создание условий для правового государства являлось одной из важнейших задач, от которой во многом зависело разрешение других противоречий в России.

В такой обстановке в Санкт-Петербурге разразилось мощное рабочее движение.

В столичной рабочей среде уже лет десять активно действовали социал-демократические кружки, и число их сторонников было довольно значительно. "Зубатовские" организации сначала вовсе не привились в Петербурге. Только осенью 1903 года основалось "Общество фабрично-заводских рабочих" во главе с отцом Георгием Гапоном, священником церкви при Пересыльной тюрьме. "Разница с Зубатовым была огромная: тот внушал рабочим, что власть им не враг, а необходимый союзник, тогда как Гапон только пользовался сношениями с властями как ширмой, а вел пропаганду совсем иного рода",- писал С.С.Ольденбург.

"Гапон стал сближаться с наиболее сознательными рабочими . Это были люди, прошедшие партийную школу, но по тем или иным причинам не примкнувшие к партиям. Осторожно, но чрезвычайно настойчиво, Гапон подобрал себе кружок такого рода приближенных . План его состоял в том, чтобы так или иначе расшевелить рабочую массу, не поддающуюся воздействию конспиративных деятелей." ( Л.Гуревич )

Действия развивались планомерно, расширяющимися кругами.

21 декабря была получена весть о падении Порт-Артура.

28 декабря состоялось заседание 280 представителей "гапоновского" общества: решено было начать выступление.

29 декабря дирекции Путиловского завода (работавшего на оборону) было предъявлено требование об увольнении одного мастера, якобы без основания рассчитавшего четырех рабочих. 3 января забастовал весь Путиловский завод; требования еще носили экономический характер, хотя и были трудно исполнимы: 8-часовой рабочий день, минимум заработной платы. "Общество фабрично-заводских рабочих" сразу взяло на себя руководство забастовкой; его представители, с Гапоном во главе, вели переговоры с администрацией; они же организовали стачечный комитет и фонд помощи бастующим.

5 января уже бастовало несколько десятков тысяч рабочих. Министр финансов В.Н.Коковцев представил об этом доклад Николаю II, указывая на экономическую неосуществимость требований и на вредную роль гапоновского общества.

6 января 22-мя представителями гапоновского общества была выработана петиция к царю следующего содержания:

"Государь ! Мы, рабочие и жители города Санкт-Петербурга разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать".

Далее излагались требования Учредительного собрания, амнистии, политических свобод, передачи земли народу, свободы профсоюзов, прекращения войны, 8-часового рабочего дня и др.( Следует заметить, что все политические требования были добавлены представителями от социал-демократических партий.) Заканчивалась петиция словами: "У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу".

Корреспондент парижской "Humanite", Авенар, 8 января в восторге писал: "Резолюции либеральных банкетов и даже земств бледнеют перед теми, которые депутация рабочих попытается завтра представить царю".

7 января в последний раз вышли газеты; с этого дня забастовка

распространилась и на типографии. Тогда во взволнованную рабочую массу

была брошена идея похода к Зимнему Дворцу.

Власти были застигнуты врасплох быстро возникшей опасностью. Политический характер движения выяснился только 7-го. Газет не было. Министр финансов Коковцев, например, узнал о готовящихся событиях только вечером 8-го января, когда его вызвали на экстренное совещание у министра внутренних дел. Единственным способом помешать толпе овладеть центром города была установка кордона из войск на всех главных путях, ведущих из рабочих кварталов ко дворцу.

Между тем, руководители рабочего движения весь день 8-го января объезжали город и на несчетных митингах призывали народ идти ко дворцу. "Там, где Гапон сомневался в аудитории, он успокаивал, говоря, что никакой опасности нет, что царь примет петицию и все будет хорошо. Там, где настроение было более революционным, он говорил, что если царь не примет требований рабочих - "тогда нет у нас царя", и толпа вторила ему." (С.С.Ольденбург)

Демократическая интеллигенция опасалась возможной расправы над демонстрантами. Делегацию, возглавляемую М.Горьким, министр внутренних П.Д.Святополк-Мирский не принял, а С.Ю.Витте (Премьер-министр) заявил: "Мнение правящих сфер непримиримо расходится с вашими, господа".

В ночь на 9 января Петербургский комитет РСДРП принял решение участвовать в шествии вместе с рабочими. Утром более 140тыс. рабочих с семьями двинулись к Зимнему дворцу. Они шли с хоругвями, иконами, портретами царя и царицы, не зная о том, что царь покинул столицу.

"Позже писали, что "Государю стоило выйти к толпе и согласиться хотя бы на одно из ее требований ( какое - об Учредительном Собрании ? ) и тогда вся толпа опустилась бы перед ним на колени", - это было самым грубым искажением действительности. Гораздо честнее был отзыв плехановской "Искры":

"Тысячными толпами решили рабочие собраться к Зимнему дворцу и требовать, чтобы царь самолично вышел на балкон принять петицию и присягнуть, что требования народа будут выполнены. Так обращались к своему "доброму королю" герои Бастилии и похода на Версаль ! И тогда раздалось "ура!" в честь показавшегося толпе по ее требованию монарха, но в этом "ура!" звучал смертный приговор монархии".(С.С.Ольденбург)

И действительно, Николай II был поставлен в безвыходное положение. Он никак не мог принять требований рабочих, поэтому он решил уехать, предоставив своему правительству полную свободу действий, естественно, надеясь на мирный исход.

Рабочие шествия с утра выступили из отделов общества, с расчетом сойтись к двум часам у Зимнего дворца.

Когда шествие от Нарвской заставы, во главе с самим Гапоном, подошло к Обводному каналу, путь ему преградила цепь солдат. Толпа, несмотря на предупреждения двинулась вперед, подняв плакат: "Солдаты, не стреляйте в народ". Дан был сначала холостой залп. Ряды рабочих дрогнули, но руководители с пением двинулись дальше и повлекли за собой толпу. Тогда был дан настоящий залп. Несколько десятков человек было убито и ранено. Гапон упал на землю; прошел слух, что он убит, однако его помощники быстро перекинули его через забор, и он благополучно скрылся. Толпа в беспорядке отхлынула назад.

И на Шлиссельбургском тракте, и на Васильевском острове, и на Выборгской стороне, - всюду, с небольшими вариациями, происходило то же, что у Нарвской заставы. До поздней ночи в городе царило лихорадочное возбуждение.