Судебная практика и законодательство о гражданском судопроизводстве

Страница 2

Закон 1981 г. «О судоустройстве РСФСР» (ст. 56) наделял Верховный Суд правом давать руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства. Конституция РФ 1993 г. сохранила полномочия Верховного Суда по даче разъяснений, касающихся вопросов судебной практики, однако термин «руководящие» в тексте Основного закона отсутствует. Это обстоятельство породило научную полемику относительно обязательности разъяснений, содержащихся в постановлениях, для нижестоящих судов. В ГПК 2002 г. содержится правоустановление, в соответствии с которым указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело (ч. 2 ст. 390 ГПК).

Однако суть рассматриваемой проблемы находится всё в плоскости обязательности или необязательности разъяснений высшей судебной инстанции, а в том, являются ли данные положения самостоятельными регуляторами общественных отношений, возникающих в сфере судопроизводства. Именно по наличию или отсутствию этого признака можно определить их юридический статус, а следовательно, ответить на вопрос, относятся ли постановления Пленума Верховного Суда РФ к источникам права.

По своему содержанию постановления Пленума Верховного Суда имеют различную направленность. В постановлениях разъясняются отдельные предписания ГПК, раскрывается содержание отдельных правовых норм; преодолеваются пробелы в правовом регулировании при помощи аналогии закона или права; обобщается и анализируется судебная практика.

Группа ученых признают за постановлениями Пленума Верховного Суда РФ силу источника гражданского процессуального права. В целом аргументация авторов состоит в том, что поста Чердаацевэ А.ф. постановления имеют нормативный характер, подлежат неоднократному применению и принудительному осуществлению, а также преодолевают пробелы в правовом регулировании.

Собственно существование пробелов в правовом регулировании и стало основанием для суждения о возможности преодоления этого явления посредством судебной практики, выполняющей в данном случае, по мнению некоторых авторов, формообразующую функцию. Под пробелом в области гражданского процессуального права понимается неурегулированность или недостаточная урегулированность конкретной нормой ГПК РФ или иного источника права процессуальных отношений.

Преодоление пробелов в праве возможно путем применения аналогии закона или аналогии права. Право применения аналогии нашло законодательное закрепление в ГПК. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 1 ГПК в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в РФ (аналогия права).

Пробелы в праве, по мнению В.М. Жуйкова, всегда были, есть и будут даже в самых стабильных законодательных системах, поскольку объективно невозможно предусмотреть все, что требует правового регулирования. В современном законодательстве России, продолжает автор, огромное количество пробелов. Это вызвано кардинальными изменениями правовой системы, сложностью законодательного процесса, бессистемностью законотворческой деятельности и многими другими причинами. Судебная практика в таких условиях довольно часто становится источником права. Суды просто вынуждены на основе аналогии закона или аналогии права вырабатывать процедуры рассмотрения некоторых категорий дел.

Следует сказать, что точка зрения о том, что путем применения аналогии создаются новые правовые нормы, неоднократно высказывалась и в советской литературе.

Оппоненты, а их, надо признать, большинство, — сторонники отнесения судебной практики к числу источников процессуального права полагают, что судебное нормотворчество противоречит принципу законности и не соответствует действительному назначению судебных органов (А.Т. Боннер, М.К. Треушников, Я.Ф. Фархутдинов, М.С. Шакарян, д.М. Чечот и др.)1. По их мнению, руководящие разъяснения высшей судебной инстанции, касаются ли они раскрытия содержания отдельных процессуальных норм, их конкретизации, детализации или преодоления пробелов в правовом регулировании с использованием аналогии закона или права, являются только актами толкования норм права.

Полагаем, что данная позиция наиболее адекватно отражает и юридический, и фактический статус судебной практики в отечественной правовой системе. С формально-юридической точки зрения высшая судебная инстанция не имеет нормотворческих полномочий. Иное противоречило бы Конституции РФ, провозглашающей принцип разделения властей и определяющей функции каждой из ветвей власти.

С фактической стороны, суждение о том, что при преодолении пробелов в праве судебная практика играет роль источника права, видится недостаточно обоснованным. Аналогия не создает новой нормы права, а лишь расширяет сферу применения уже существующих правовых норм.

Аналогия закона понимается как применение нормы, регулирующей сходные отношения при отсутствии нормы процессуального права. Давая разъяснения по поводу применения аналогии права в той или иной ситуации, высшая судебная инстанция устанавливает наличие уже существующей правовой нормы, толкует ее содержание с целью определения пригодности для разрешения возникающих процессуальных вопросов и устанавливает порядок ее применения, а не создает нового нормативного предписания.

При возникновении необходимости использовать аналогию права, т.е. действовать исходя из принципов осуществления правосудия, Верховный Суд РФ осуществляет толкование содержания провозглашенных принципов правосудия. При этом необходимо иметь в виду, что принципы правосудия — это основополагающие идеи, нашедшие закрепление в нормах права. Иными словами, и в этом случае высшая судебная инстанция дает толкование правовых норм.

По нашему мнению, судебную практику следует рассматривать как элемент правовой системы, участвующий в правовом регулировании, но относится она не к правотворчеству, а к применению права. В процессе деятельности судебных органов складываются общие правовые положения, которые находят выражение в особых актах — постановлениях высших судебных инстанций. Эти положения конкретизируют нормы действующего права, поскольку при всей самостоятельности судебной деятельности, она имеет характер именно применения права и строится в соответствии с действующим правом. По этой причине данная деятельность относится к толкованию права, к правоприменительной конкретизации, а не к источнику права.

Вне зависимости от того признают ли ученые судебную практику источником права или нет, все без исключения отмечают ее очень большое значение для российской правовой системы. Значение судебной практики в обобщенном виде можно определить следующим образом:

• разъяснения высшей судебной инстанции в части толкования и применения правовых норм обеспечивают единство судебной практики в РФ;

• в процессе судебной правоприменительной деятельности выявляются пробелы действующего законодательства;

• судебной практикой проверяется эффективность правовых норм, обнаруживается потребность в совершенствовании отдельных нормативных предписаний;

• обобщение и анализ судебной практики позволяет выявить закономерности и тенденции развития правоприменительной деятельности, определить почти ее совершенствования и т.д.

Заключение

При возникновении необходимости использовать аналогию права, т.е. действовать исходя из принципов осуществления правосудия, Верховный Суд РФ осуществляет толкование содержания провозглашенных принципов правосудия. При этом необходимо иметь в виду, что принципы правосудия— это основополагающие идеи, нашедшие закрепление в нормах права. Иными словами, и в этом случае высшая судебная инстанция дает толкование правовых норм.