Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве

Страница 6

Глава вторая «Ответственность в гражданском судопроизводстве» состоит из пяти параграфов.

Параграф первый «Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности».

Актуальным для процессуальной науки является вопрос, образуют ли меры юридической ответственности, предусмотренные ГПК РФ, самостоятельный вид юридической ответственности?

Начиная с первой половины 70-х годов прошлого века и до настоящего времени в правоведении активно обсуждается вопрос о существовании особого вида юридической ответственности - гражданской процессуальной ответственности5. Впервые затронутая в работах Н.А. Чечиной, эта тема продолжает привлекать внимание исследователей. Ряд ученых абсолютизируют особенности предмета и метода отрасли, и рассматривают в качестве мер собственно гражданской процессуальной ответственности реализацию практически любых санкций норм гражданского процессуального права (Зайцев И.М., Ветрова Г.Н., Новиков А.Г.). Другие ученые, признавая этот вид ответственности существующим, пишут о наличии лишь незначительного числа имущественных (прежде всего штрафных) санкций (Бутнев В.В.), а также санкций личного характера: предупреждение, удаление из зала судебного заседания, принудительный привод (Цихоцкий А.В., Штефан М.И., Юдин А.В., Медведев И.Р.), реализация которых образует меры процессуальной ответственности. Третья группа ученых отказывает гражданской процессуальной ответственности в праве на существование как самостоятельному виду

5 Чечина Н.А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // «Советское государство и право», 1973, №9.; Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Ленинград, 1987.

юридической ответственности (Самощенко И.С., Фарукшин М.Х., Базылев Б.Т., Молчанов В.В., Галаган И.А.).

В параграфе подробно освещаются предлагаемые различными авторами определения гражданской процессуальной ответственности, предложения по законодательному закреплению этого института.

Сторонники выделения «гражданской процессуальной ответственности» обосновывают ее самостоятельность в основном тем, что, во-первых, процессуальные проступки отличаются особым объектом посягательств, которым является установленный законом порядок производства по гражданским делам; во-вторых, все они нарушают нормы процессуального права; в-третьих, меры принуждения за процессуальные проступки применяются судом; в-четвертых, порядок привлечения к процессуальной ответственности регулируется нормами ГПК (В.В. Бутнев, А.Г. Новиков). Очевидно, что перечисленные аргументы недостаточны для вывода о самостоятельности данного вида ответственности. Меры «гражданской процессуальной ответственности» оказываются слишком разнородными: в одних случаях нарушитель несет ответственность перед судом – судебные штрафы, в других перед противной стороной – взыскание компенсации за потерю времени (ст. 99 ГПК). Можно сказать, что меры «процессуальной ответственности» в целом не отражают метода гражданского процессуального права, не иллюстрируют единства метода правового регулирования отрасли. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что «гражданская процессуальная ответственность» не обладает важнейшими признаками самостоятельности, такими как: единая природа мер ответственности и единый метод правового регулирования, который бы в них отражался.

Исследователи также опираются на утверждение, впервые высказанное Н.А. Чечиной, что «непризнание гражданской процессуальной ответственности логически влечет отрицание особенностей метода гражданского процессуального права» (Новиков А.Г.). Однако, каким образом процессуальная ответственность связана с методом гражданского процессуального права, каковы ее функции и место как элемента в системе метода, не раскрывает ни один из авторов.

К мерам процессуальной ответственности исследователи относят различные меры воздействия, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством: судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсацию за потерю времени, принудительный привод свидетеля, отказ суда в совершении процессуального действия в случае несоблюдения лицом, обращающимся к суду, порядка реализации своего процессуального права, отмену судебных постановлений (Ветрова Г.Н.), и даже «применение гражданских процессуальных фикций » (Зайцев И.М., Новиков А.Г.).

Как справедливо отмечает В.В. Молчанов, такое расширение сферы «процессуальной ответственности» связано с неверным пониманием некоторыми авторами категории процессуального правонарушения и процессуальной обязанности. Событие правонарушения может образовать только виновное неисполнение законной обязанности.

Является ли обязанностью сторон явка в судебное заседание или обоснование своей правовой позиции фактическими данными? Право на совершение определенных процессуальных действий и право на судебную защиту в целом требуют от заинтересованного лица соблюдения установленного порядка реализации процессуального права. На наш взгляд, неправомерно называть необходимость соблюдения порядка реализации права обязанностью. Обязанность является такой категорией, которая подразумевает возможность для управомоченного лица требовать от обязанного безусловного исполнения под угрозой принуждения. Признание, например, необходимости доказывать обстоятельства дела обязанностью означало бы установление для суда права требовать исполнения этой обязанности под принуждением. Такие построения противоречат принципам диспозитивности и состязательности процесса. Аналогичные мысли против неоправданного расширения круга процессуальных обязанностей высказывались в дореволюционной (Е.В. Васьковский, К.И. Малышев) и в советской (М.А. Гурвич) литературе.

Диссертант приходит к выводу, что из всех мер государственного принуждения, предусмотренных ГПК РФ, к мерам ответственности, как реакции государства на совершение правонарушения, могут быть отнесены только судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсация за потерю времени. Первые три меры по своему характеру являются административными, последняя мера – гражданско-правовой. Выделение «гражданской процессуальной ответственности» в качестве самостоятельного вида юридической ответственности лишено достаточных оснований.

Однако ответственность в гражданском судопроизводстве не исчерпывается мерами ответственности, предусмотренными ГПК РФ, и охватывает все виды ответственности, реализующиеся в связи с осуществлением правосудия по гражданскому делу: уголовную (составы преступлений, предусмотренные главой 31 УК РФ), административную (например, ст. 17.3 КоАП, ст. 159 ГПК, ст. 17.4 КоАП, ст. 226 ГПК), дисциплинарную ответственность судей, адвокатов и прокуроров, гражданско-правовую ответственность (например, ст. 1070 ГК РФ, ст. 99 ГПК).

Параграф второй «Административная ответственность в гражданском судопроизводстве».

Административная ответственность не является узкоотраслевым видом юридической ответственности, ответственностью только по нормам административного права. Эту мысль разделяли, в частности, Д. Н. Бахрах, С.Н. Братусь, А.П. Шергин, Ю.Н. Старилов.

Отличительными признаками административной ответственности, по мнению большинства административистов, являются: 1) универсальность (как и уголовная ответственность, она охраняет общественные отношения разной отраслевой принадлежности); 2) административное правонарушение является не общественно опасным, но общественно вредным деянием (то есть степень его опасности по сравнению с преступлением снижена); 3) носит штрафной, а не правовосстановительный характер; 4)

не может быть делегирована субъектам частного права (как дисциплинарная и гражданско-правовая ответственность), то есть всегда реализуется непосредственно уполномоченным органом государственной власти.

В свете сказанного становится очевидным, что отнесение судебных штрафов, предупреждения, удаления из зала судебного заседания к мерам административной ответственности не встречает явных теоретических противоречий.