УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ С РАЗБОЙНЫМИ НАПАДЕНИЯМИ

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации»

На правах рукописи

Дамдинсурэн ГЭРЭЛБААТАР

УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ С РАЗБОЙНЫМИ НАПАДЕНИЯМИ

(по материалам Республики Монголия)

Специальность 12.00.08 –

уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

Диссертация

на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Научный руководитель

Заслуженный работник высшей школы

Российской Федерации

кандидат юридических наук, доцент

Тамбовцева Галина Михайловна

Иркутск – 2011

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………… 3

ГЛАВА 1. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЗБОЙНЫХ НАПАДЕНИЙ МОНГОЛИИ…………… …………………………………… 12

1.1 История развития монгольского законодательства об уголовной ответственности за разбой………………………………………………………12

1.2 Уголовно-правовая оценка разбойных нападений и ее криминальная обусловленность в современной Монголии………………………………… .29

1.3 Квалифицирующие признаки разбоя по Уголовному кодексу Монголии 2002 года…………………………………………………………………………78

ГЛАВА 11. КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ РАЗБОЙНЫХ НАПАДЕНИЙ И ИХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ………………………………… 78

2.1 Анализ криминальной обстановки разбойных нападений в современной Монголии…………………………………………………………………………78

2.2 Криминогенные факторы, способствующие эскалации разбоев, особенности личности преступника………………………………………… 104

2.3 Основные направления совершенствования противодействия разбойным нападениям…………………………………………………………………… .118

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………… .144

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ И ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………………………………………157

Введение

Актуальность темы исследования. Проблема предупреждения преступности в последние годы стала привлекать внимание не только криминологов, но и представителей многих юридических и неюридических отраслей знания. Преступность в современных условиях наносит существенный вред государству и обществу, препятствует осуществлению социально-экономических реформ, создает в обществе атмосферу нестабильности. В Монголии, как и в большинстве стран, усиливается негативная тенденция криминализации общества. На протяжении ряда последних лет в стране наблюдается устойчивый рост числа регистрируемых преступлений, в том числе разбойных нападений. Его удельный вес в общей структуре ежегодно регистрируемых на территории республики преступлений составляет около 4,1%. Наибольшее количество преступлений такого рода совершается в крупных городах. В столице республике – Улан-Баторе – число зарегистрированных разбойных нападений в 2010 году составило 49,6 %.

Резкая имущественная дифференциация населения расширила спектр корыстной мотивации, в которой все большее место начинают занимать мотивы, определяемые материальной и духовной бедностью. Анализ основных закономерностей и тенденций преступности в Монголии дает основание сделать вывод о том, что она представляет собой достаточно обновленный качественный и количественный феномен, становится более организованной, вооруженной, профессиональной.

Помимо основных причин, лежащих в политико-правовой и экономической сфере, подобное положение в значительной мере связано с тем, что правоохранительные органы Монголии, в первую очередь – полиция, оказались неготовыми к эффективному противодействию преступности. Создававшаяся на протяжении многих лет система общей и индивидуальной профилактики фактически перестала функционировать.

К новым общественно-политическим и криминологическим реалиям оказалась не готова и уголовно-правовая наука. Последние исследования проведены в конце 80-х гг. Несмотря на кардинальные социально-политические и экономические изменения в монгольской государственности, ухудшения криминальной ситуации в республике, принятие Уголовного кодекса (2002 год), комплексных исследований, посвященных уголовно-правовой и криминологической характеристике разбоя, не проводилось, что не способствует формированию новых подходов к профилактике этих общественно опасных деяний. Необходимы новые научные разработки. Безусловно, многое представлено в трудах криминологов, в которых заложен фундамент перспективных исследований корыстно-насильственных преступлений. Положения, содержащиеся в этих трудах, нашли применение в настоящем исследовании. Однако в силу ряда объективных и субъективных причин комплексный подход к изучению разбоев отсутствует. Нет новой информации об этих преступлениях, которая могла быть использована в соответствующей деятельности правоохранительных органов.

Этим и обосновывается актуальность темы диссертации.

Объект и предмет исследования. Объектомисследования выступают общественные отношения, возникающие в процессе применения норм уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за разбой, складывающиеся при их предупреждении. Предметом исследования являются: разбой как уголовно-наказуемое деяние, закономерности отражения этого вида преступления в уголовно-правовом законодательстве Монголии, практика противодействия разбойным нападениям правоохранительными органами, общественными формированиями.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является комплексный уголовно-правовой и криминологический анализ разбойных нападений, и обоснование на этой основе предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства и правоприменительной практики.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих основных задач:

– провести ретроспективный анализ становления и развития представлений о разбое в монгольской уголовно-правовой доктрине;

– исследовать эволюцию законодательной регламентации ответственности за деяния, на различных этапах политико-правовой истории Монголии;

– раскрыть особенности юридической конструкции ст. 147 Уголовного Кодекса Монголии, предусматривающей ответственность за разбой, и обосновать авторское понимание ее основных элементов;

– представить развернутую криминологическую характеристику разбойных нападений и на этой основе сформулировать научно-обоснованные предложения по совершенствованию их профилактики государственными структурами и общественными формированиями.

Методологическую основу исследования составили принципы познания социальных и правовых явлений (в том числе идей, теорий) в их историческом развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности с точки зрения теории и практики, истории и современности, соотношения общих и национальных особенностей. В соответствии с научной позицией диссертанта это предопределило необходимость использования метода реконструкции идей и теорий, а также таких методов, как формально-юридический и сравнительно-правовой. Достоверность выводов диссертанта основывается на использовании методов конкретного социологического исследования (анкетирование, интервьюирование, анализ уголовных дел).

Теоретическая база исследования. Учитывая характер рассматриваемых в диссертации вопросов, при формулировании выводов и предложений диссертант опирался на работы многих специалистов. Основополагающее значение имели труды ведущих российских ученых – специалистов в области теории права, уголовного права и криминологии. Среди них такие ученые, как: Алексеев С.С., Гаухман Л.Д., Гилинский Я.И.,Дагель П.С., Долгова А.И., Квашис Е.Б., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н., Кузнецова Н.Ф., Лунеев В.В., Максимов С.В., Миньковский Г. М., Павлов И.П., Побегайло Э.Ф., Портнов И.П., Устинов В.С., Эминов В.Е., Шестаков Д.А.

В диссертации широко использованы работы таких ведущих монгольских ученых, как Авирмэд Э., Авхиа Ж., Адъяабазар Д., Алтангэрэл Т., Амарсан Ж., Баатаржав Н., Батсайхан О., Бат-Эрдэнэ Б., Баярсайхан Д., Баярхуу Г., Баясгалан Г., Болдбаатар Ж., Бямбаа Ж., Дэндэв Т., Ёндондэмбэрэл Р., Жалан-Аажав С., Жанцан Н., Жанцан С., Лундээжанцан Д., Нарангэрэл С., Нямсурэн Ч., Рэнчин Л., Рэнцэнхорлоо С., Совд Г., Содовсурэн Б., Сэнгэдорж Т., Туяа Н., Уранчимэг Р., Чимид Б. и другие.

Нормативную базу исследования составляют Конституция Монголии (1992 г.), международно-правовые акты в сфере предупреждения преступности, ратифицированные Монголией, действующее законодательство и подзаконные акты, регламентирующие вопросы уголовной ответственности и профилактики преступности. В качестве нормативной основы работы широко использовалось российское законодательство, относящееся к проблематике исследования.

Эмпирическая база исследования основывается на: памятниках монгольского права, включая действовавшие на протяжении 1922-2002 гг. уголовные уложения и кодексы, подзаконные акты в сфере борьбы с разбоем, относящиеся к различным этапам политико-правовой истории Монголии; статистических данных о проявлениях разбоя, зарегистрированных на территории Монголии в период с 2001 по 2010 гг., и на территории столицы страны – Улан-Батора, а также о лицах, их совершивших. Обосновывая выводы и предложения, диссертант опирался на опубликованные монгольские и российские материалы социологических исследований, относящихся к исследуемой проблематике, монгольскую и российскую судебную практику, а также на материалы собственных криминологических исследований (анализ 250 уголовных дел по ст. 147 УК, рассмотренных народными судами в 2001–2010 гг.; анкетирование 350 осужденных в 2007, 2008 г.г. по ст. 147 УКМ, совершивших разбой и отбывавших наказание в Зуунхараа, Дарьт, Эрдэнэт, Дархан, Бугануур, Мааньт, Монгонморьт, Тахир соеот, Амгалан, Зайсан; анкетирование по специальному вопроснику 250 экспертов – практических работников, непосредственно участвующих в борьбе с разбойными нападениями; анкетирование 280 потерпевших, проживающих в сельской местности и городах).

Научная новизна диссертационного исследования. Диссертация представляет собой первое за последние годы комплексное монографическое исследование, в котором интегрированы уголовно-правовой и криминологический аспекты рассмотрения разбойных нападений. Новизна исследования определяется и тем, что оно впервые в монгольской уголовно-правовой и криминологической науке строится на анализе новой редакции статьи 147 УКМ 2002 года с учетом как опыт ее реализации судебными и правоохранительными органами, так и криминальной и криминогенной ситуации современной Монголии.

В этой связи новизной отличаются обобщающие выводы, касающиеся: состояния и динамики уголовно-наказуемого разбоя; криминологической характеристики лиц, осужденных за разбой; факторов социального развития Монголии, детерминирующих состояние криминальной ситуации; правоприменительной практики реализации следственными и судебными органами статьи 147 УКМ, а также вытекающие из этих выводов предложения диссертанта, направленные на совершенствование системы уголовно-правового и криминологического противодействия разбойным нападениям на современном этапе развития монгольского общества и государства.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Понятие разбоя в законодательстве постреволюционной Монголии было впервые закреплено в Уголовном Уложении МНР 1926 г. Принятие этого акта означало конец действия Манжчурского уголовного права и стало началом создания уголовного права социалистического типа.

Дальнейшее развитие уголовного законодательства в целом, в том числе его норм, регламентирующих ответственность за разбой, проходило под сильным влиянием уголовно-правовой доктрины и законодательства вначале СССР и РСФСР, а затем – Российской Федерации, при сохранении определенной самобытности законодательного закрепления квалифицирующих признаков разбоя, смягчающих и отягчающих обстоятельств, санкций за преступные деяния.

2. Имплементация норм советского (российского) уголовного права в законодательстве Монголии оказало как позитивное, так и негативное влияние на его становление и развитие в ХХ-Х1 веке. В качестве позитивного результата следует оценивать последовательное юридико-техническое совершенствование уголовного закона, а также определенную унификацию законодательства двух дружественных государств. В качестве негативного результата следует оценивать идеологизацию монгольского законодательства, его нестабильность, ориентацию на уголовно-правовую репрессию и ужесточение наказания, отказ от ряда терминов и понятий, отражающих национальную культуру и самобытность общественных отношений.

3. Конструкция ст. 147 Уголовного кодекса Монголии 2002 года, предусматривающая ответственность за разбойные нападения, в целом учитывает положительный национальный и российский опыт уголовно-правового противодействия. Вместе с тем, изменившиеся с момента принятия кодекса социально-политические и экономические реалии современной Монголии, выявленные правоприменительной практикой трудности и проблемы юридической квалификации различных видов разбойных нападений при отсутствии легального толкования ряда содержащихся в ст. 147 оценочных понятий, предполагают внесение ряда изменений и уточнений в редакцию данной нормы.

4. В криминологической характеристике разбойных нападений определяющим является личность преступника, а также совокупность факторов, с одной стороны, детерминирующих проявление свойств конкретной личности в индивидуальном поведенческом акте, содержащим признаки состава уголовно-наказуемого разбойного нападения, с другой стороны, лежащих в основе причинного комплекса разбоя как предусмотренного уголовным законом вида массового девиантного поведения.

5. Проведенное диссертантом исследование позволяет утверждать, что совершение разбойных нападений детерминировано такими качествами личности, как низкий образовательный и культурный уровень, наличие примитивных интересов (например, стремление к употреблению спиртных напитков), грубость, жестокость, цинизм, отсутствие чувства стыда, эгоизм, неуважение к окружающим, нежелание считаться с законами и правилами общежития, жадность, отсутствие денежных средств, готовность к агрессивным и дерзким посягательствам на личность. Подобные качества носят своего рода наднациональный характер, однако их «воспроизводство» в массовом поведении сдерживается или стимулируется национальной культурой, традициями и обычаями, а также социальными условиями, в которых разворачивается жизнедеятельность общества.

5. Ведущими криминологически значимыми факторами, детерминирующими в Монголии современный уровень уголовно-наказуемого разбоя как девиантного поведения, выступают: а) процесс алкоголизации населения, обуславливающий социальную деградацию значительной части монгольского общества, немотивированную агрессивность мужчин, несовершеннолетних; б) девальвация у определенной части населения традиционного для монгольской ментальности законопослушания как принципа коллективной жизни; в) снижение гражданской активности населения, разрушению традиционных для монгольского общества ценностей в сфере семейных отношений и воспитания детей; г) низкая служебная активность и ответственность части сотрудников полиции.

В этой связи наряду с совершенствованием мер уголовно-правового противодействия разбою необходимо совершенствовать, а отчасти и восстанавливать систему общей, специальной и индивидуальной профилактики. С этой целью в Закон «О профилактике преступлений» от 5 декабря 1997 г. и принятые в его развитие подзаконные нормативные акты Правительства целесообразно внести дополнения, предусматривающие юридические, экономические и организационные составляющие государственно-правового механизма обеспечения: ресоциализации лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы; пропаганды уголовного законодательства в сфере борьбы с разбойными нападениями в средствах массовой информации.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что на основе анализа новейшего уголовного законодательства раскрыты содержательные особенности элементного состава ст. 147 УКМ, предусматривающей ответственность за разбой; предложено и обосновано авторское понимание квалифицирующих признаков разбоя; выявлены и систематизированы проблемы реализации данной нормы, сформулированы предложения по их решению; на основе государственной статистической отчетности и материалов собственных исследований представлена развернутая криминологическая характеристика уголовно-наказуемых разбойных нападений, причин и условий, способствующих совершению этих преступлений, личности преступника.

Положения и выводы, сформулированные в диссертации, дополняют и развивают представления о формировании и развитии уголовно-правовой доктрины и законодательства Монголии; уточняют и развивают разделы теории монгольского и российского уголовного права, посвященные вопросам юридического состава разбойного нападения как единства четырех его элементов: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны; развивают положения криминологической науки, посвященные проблемам предупреждения преступности.

Полученные в процессе исследования результаты могут быть использованы: в правотворческом процессе при внесении изменений в нормативно-правовые акты, регулирующие вопросы противодействия разбою; в научно-исследовательской деятельности при анализе уголовно-правовых и криминологических мер противодействия разбойным нападениям; в правотворческой и правоприменительной деятельности, направленной на укрепление законности и правопорядка на территории Монголии; в практической деятельности государственных органов и должностных лиц, наделенных компетенцией и осуществляющих уголовно-правовую, административно-правовую, оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную деятельность в сфере противодействия разбойным нападениям; при преподавании общетеоретических, отраслевых и прикладных юридических дисциплин, в рамках которых рассматриваются вопросы, исследуемые в диссертации.

Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры уголовного права и криминологии ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирский институт МВД России». Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в десяти опубликованных научных статьях автора, а также в его выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах. Результаты исследования используются диссертантом в его практической деятельности как сотрудника полиции Республики Монголия, непосредственно занимающегося профилактикой разбойных нападений в г. Улан-Батор. Отдельные выводы и положения используются автором при проведении занятий по служебной подготовке с сотрудниками Управления полиции Республики Монголия.

ГЛАВА 1. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЗБОЙНЫХ НАПАДЕНИЙ МОНГОЛИИ

1.1. История развития монгольского законодательства об уголовной ответственности за разбой

Преступность – проблема многовековая. Общественно – опасное поведение появилось с возникновением человека на Земле, но в тот момент не было законов, правоохранительной системы, так же как и понятия преступности. Защита древнего человека от нападений и других посягательств на него, пищу, очаг сводилось к самозащите. И в наше время умение защитить себя имеет огромное значение. В борьбе за существование выживал тот, кто сильнее и умнее. Однако с появлением первых законов, защиту семьи и имущество стал обеспечивать закон, а также система судов и наказаний.

Становление и развитие уголовного законодательства Монголии было обусловлено спецификой социально-экономических и политических условий существования общества, степенью влияния на него религиозных традиций, идеологических и этнических воззрений, а также других факторов, так или иначе отражающихся на формировании права. Оно всегда четко отражало специфику политического и экономического содержания основных государственно-правовых институтов определенного периода. Первоначально уголовно-правовые предписания не выделялись законодателем в особые нормативно-правовые акты, а включались в содержание законов или иных актов, регулирующих комплекс вопросов общественной жизни.

Монгольский народ, вдохновленный идеями Великой Октябрьской социалистической революции, под руководством Монгольской Народной Революционной Партии (МНРП) в 1921 году совершил народную революцию. Народная революция должна была наряду с выполнением своей главной задачи – свержением власти феодалов и установлением народной власти – создать революционную законность и ликвидировать тяжелое наследие прошлого – преступность.

Как известно, в первые годы после победы революции в нашей стране в борьбе с преступностью применялись ранее действовавшие законы Автономной Монголии. После победы революции не было предварительных объективных и субъективных условий для создания новых правовых норм, направленных на борьбу с преступностью и установление в стране революционного порядка.

Однако старые законы применялись с соблюдением следующих обязательных условий:

- можно было использовать только те положения старых законов, которые не противоречили политике правительства и интересам народа, а также требованиям революционной законности;

- применение старых законов должно было быть строго санкционировано государством.

Применяя статьи старого закона, если они не противоречили началам нового уклада, органы суда и следствия руководствовались «духом времени»[1], то есть «революционным правосознанием, народной совестью, нормами обычного права»[2].

Задачи надежной защиты революционных завоеваний требовали создания нового революционного законодательства, выражающего подлинные интересы аратов[3]. В связи с этим 19 мая 1922 года Народное правительство приняло постановление «О разработке законов» и с этой целью создало специальную комиссию. Постановление разрешало специальной комиссии использовать при подготовке новых законов те положения прежних законов, разработанных при Автономной Монголии, которые не противоречили политике народного государства и интересам народа, а также учитывать положительный опыт законотворческой деятельности европейских стран[4].

В создании нового уголовного права МНР решающую роль сыграли законы, принятые в первые годы революции и направленные на ликвидацию жестоких видов наказания. Большое значение имело также постановление Народного Правительства от 1 июня 1923 года «О замене несовершеннолетним, беременным женщинам и инвалидам лишения свободы принудительным трудом» и другие. Новые законы ярко отражали принцип гуманизма и классовую сущность нового уголовного законодательства МНР, подчеркивали гуманный характер уголовной политики.

В августе 1924 года III съезд Монгольской Народной Революционной Партии, обсудив итоги трехлетнего политического и экономического развития страны,определил генеральную линию партии на ликвидацию феодализма, на дальнейшее развитие страны к социализму, минуя капитализм[5].

III съезд партии выдвинул задачи по разработке нового законодательства, регулирующего складывающиеся общественные отношения по ликвидации остатков старого суда и создания нового революционного суда.

В ноябре 1924 года первый Великий Народный Хурал провозгласил Монголию Народной Республикой и утвердил ее первую Конституцию, законодательно закрепив завоевания монгольского народа на первом этапе народно-демократической революции. Конституция стала основным источником уголовного права МНР.

Второй Великий Народный Хурал, состоявшийся в ноябре 1925 года, постановил провести судебную реформу и утвердил представленные Министерством юстиции Основы Судебной реформы. Большое значение для создания нового уголовного законодательства имели указания, содержащиеся в ст. 4 Основ Судебной реформы (1926 г.): «Суд в своих решениях руководствуется новыми революционными законами. Старые законы, служившие целям угнетения народных масс, должны быть окончательно отменены. Их применение, а также руководство ими должны быть строго запрещены. При составлении новых кодексов необходимо руководствоваться в качестве источников революционным правосознанием, народной совестью и нормами обычного права»[6].

В соответствии с этим указанием 21 октября 1926 года Малым Народным Хуралом было разработано и утверждено первое Уголовное уложение МНР. Принятие нового Уголовного уложения означало конец действия Манжчурского уголовного права, служившего интересам эксплуататоров, явилось началом создание уголовного права социалистического типа.

Постановлением Народного Правительства МНР от 3 марта 1921 года была установлена ответственность – принудительные работы за определенные виды нарушений, а также Постановленим № 5 Народного Правительства МНР от 29 июня 1924 года наказания в виде тюремного заключения, назначенные несовершеннолетным, инвалидам и беременным женщинам, которые совершили преступление были заменены принудительными работами[7].

Таким образом последовательное обновление законодательства, проведенное Народным Правительством путем очередных Постановлений оказывало большое влияние на правовое развитие страны. В первые годы народной власти на период 1921-1926 гг. в Монголии не существовало самостоятельного специализированного Уголовного закона, а уголовно-правовые отношения регулировались с помощью постановлений, решений, приказов Судебного Министерства, постановлений чрезвычайной комиссии и других источников.

В целях приведения в соответствие с идеологией Первой Конституции 15 января 1926 года была утверждена Общая часть Уголовного уложения МНР, а в дальнейшем III Великим Съездом МНР, который состоялся в ноябре 1926 года, было утверждено в целом Уголовное Уложение совместно с Особенной частью. Таким образом, Уголовное уложение МНР стал первым специализированным уголовным законодательством, которое состояло из 31 главы и 227 статей[8].

212 статья 30-ой главы «О растрате (хищении) государственной и народной собственности» предусматривала «если лицо совершило хищения чужого имущества нападая на него с применением насилия и оружия, то назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок от трех до семи лет, а если разбой совершился тремя и более лицами, группой, с применением оружия, лишением свободы на срок 7-10 лет».182

Таким образом, в первом специализированном законе, такие составы преступлений как разбой, грабеж, кража и мошенничество, квалифицированы в качестве отдельных преступлений, что является очень важным достижением в развитии уголовного законодательства по регулированию уголовно - правовых отношений. Вопрос о направленности совершенствования уголовного закона рассматривался в действии с существующей уголовной политикой государства данного времени, поскольку для укрепления нового государства и правительства важное значение имела борьба с хищениями собственности и имущества народа и общества. Одним из важнейших достижением в совершенствовании уголовного законодательства и являлось установление более строгой ответственности за преступление, совершенное с применением силы насильственными посягательствами на государственную и личную собственность граждан[9].

В Уголовном уложении МНР 1926 года в 30-ой главе «хищение чужого имущества в виде кражи, разбоя, грабежа» была юридически закреплена ответственность за преступления против собственности.

Советское уголовное законодательство с момента своего зарождения выделило разбой в самостоятельный состав преступления.

Как видно из характеристики разбоя, данной в Уголовном уложении, законодатель связывал определение разбоя с нарушением народных обычаев, охраняемых распоряжениями правительства, соблюдение которых способствовало укреплению революционного порядка. В МНР народные обычаи, национальные традиции считались неписанными законами для всех. Нарушение обычаев и традиций всегда вызывало справедливое возмущение и моральное осуждение со стороны общественности, что и служит объяснением того, почему наиболее важные народные обычаи были взяты под охрану уголовного закона.

В Циркулярном разъяснении Правительства МНР от 29 октября 1928 года подчеркивается, что «основная задача Монгольской республики заключается в уничтожении старого порядка . и в укреплении основ республиканского нового порядка . Если обнаружатся люди, которые будут осуждать и хулить партию и правительство, нарушать народный покой путем совершения различных преступных действий, партия и правительство никоим образом не потерпят, не пощадят и строго накажут виновников по правилам уголовных законов»[10].

Таким образом, обострение внутриполитической обстановки в стране в то время и интересы некапиталистического развития требовали дальнейшего укрепления революционной законности и усиления охраны народно-демократического строя, прав и интересов граждан от преступных посягательств со стороны враждебных элементов. В связи с этим возникла необходимость дальнейшего совершенствования уголовного законодательства, которые бы наиболее полно отражало социально-экономические условия развития страны.

23 сентября 1929 года XIV сессией Малого Народного Хурала МНР было принято второе Уголовное уложение МНР. Ст. 125 Уголовного уложения 1929 года с небольшими редакционными поправками воспроизводила определение разбоя, данное в ст. 122 Уголовного уложения МНР 1926 года.

Среди мер, направленных на борьбу с разбоем, в этот период большое значение имел приказ Премьер-министра МНР от 25 ноября 1932 года, где говорилось о том, что «нарушители спокойствия народных масс, полностью игнорируя требования революционной законности и порядка, стали причинять значительный моральный и материальный вред интересам общества, труду и нормальному отдыху граждан». Поэтому в этом приказе предлагалось « .заметно усилить борьбу по всем направлениям с нарушителями народного покоя путем привлечения их к строгой ответственности»[11].

В ходе реализации Судебного Уложения 1926 года борьба с преступностью велась в рамках политики партии, что подтверждает Постановление V съезда МНРП, который состоялся в декабре 1926 года и обсудил вопрос о порядке судопроизводства. В данном Постановлении указано, что «следует строго наказывать расхитителей собственности и имущества государства и граждан, государственных и казенных имуществ[12]». В Постановлении II съезда Центрального Комитета МНРП (27.05.1929) «О борьбе с бюрократами и расхитителями» указано: п. 3 « .Следует вести ужесточенную борьбу с любыми проявлениями хищения общественной собственности, собственности народа и граждан, следует немедленно устранить такую опасность». XXX Заседанием Правительства МНР от 23 сентября 1929 года утверждено и введено в действие “Судебное Уложение МНР” /1929 года/, которое было обсуждено и редактировано XIV Малым Государственным Хуралом, и таким образом Судебное Уложение МНР 1926 года утратило силу. В 29-ой главе Особой части Судебного Уложения были отдельно квалифицированы преступления против собственности как хищение и растрата чужого имущества в виде разбоя, грабежа. Хотя Судебное Уложение 1929 года не внесло существенного изменения в организации системы судебного законодательства, но при переработке старого Уложения были совершенствованы его нормы, улучшая их применимость и доступность в понимании. Исходя из этого можно сделать вывод о том, что Судебное Уложение 1929 года не является совершенно новым самостоятельным законом, как Судебное Уложение 1926 года, а является лишь его переработанным и редактированным видом.

Ответственность за разбой рассматривался в Судебном Уложении 1926 года следующим образом: “Если при совершении разбоя убил человека, то виновный карается смертной казнью”, тогда как в Судебном Уложении 1929 года указано, что ” .если имеются учитываемые признаки, то следует приговаривать к расстрелу”. В статье 31 данного закона дано комментарие понятия “учитываемые признаки” следующим образом: “Под учитываемыми признаками понимаются такие обстоятельства, как применение жестоких способов, преследование корысти, личной выгоды, умышленная предварительная подготовка, умышленность“.

В этот исторический период в нашей стране доля укрепления достижений революций велась ужесточенная борьба с иностранными и внутренними оппозициями. Как мы уже отмечали, преобразование старого феодального аппарата проводилась постепенно. Народная власть ограничила права не только светских, но и церковных феодалов. Отменялись их владетельные права, а в дальнейшем был уничтожен и сам институт церковного землевладения; стадо под собственностью монастыря стали облагаться налогом наравне с аратскими; аннулировались особые права и льготы, которыми до революции пользовались торговцы. Народное правительство осуществляло также некоторые мероприятия, связанные с разрешением земельных вопросов: был установлен контроль над арендой земли, сдаваемой иностранцам и частным лицам. Национализация промышленных и сельскохозяйственных и других предприятий, принадлежавшим раньше частным иностранным предпринимателям и бывшему царскому правительству, а также бывшему феодальному правительству дореволюционной Монголии и создание потребительской кооперации имели одну общую цель – ослабить экономические позиции иностранного капитала, наладить хозяйство страны и улучшить положение аратства. Светские и духовные феодалы организовали один за другим антинародные заговоры, пытаясь восстановить старую феодально-теократическую монархию. В 1929 году резко возросла опасность и угроза новому революционному правительству со стороны феодалов, что отмечено во многих исторических источниках[13].

В соответствии с актуальными требованиями общества XIII Заседанием Совета Министров МНР от 4 мая 1934 года, а также XIV Заседанием Президиума Государственного Малого Хурала от 24 мая 1934 года была утверждена и введена в действие Общая часть нового Судебного Уложения, в связи с чем была утрачена сила Общая часть уголовного Уложения от 1929 года вместе с внесенными изменениями и дополнениями. В 141-ой статье 7-ой главы под наименованием “Преступления против собственности” Судебного Уложения MНР от 1934 года указано: " .Разбой чужого имущества открыто, перед самим хозяином имущества с применением силы наказывается лишением свободы на срок от одного до пяти лет… Открытое разбойное нападение, совершенное группой из нескольких лиц наказывается лишением свободы от трех до десяти лет Если указанное выше деяние совершено с применением оружия, наказывается лишением свободы на срок не менее пяти лет, а если имеются отягчающие обстоятельства, следует наказывать расстрелом[14]".

Как показывает вышеуказанное, в данном Судебном Уложении предусмотрена ответственность за разбой по квалифицирующим признакам: по основным, отягчающим и особо отягчающим обстоятельствам. Однако в данном законе не дано комментарие о том, какие именно признаки относятся к особо отягчающим обстоятельствам.

Также, по нашему мнению, к еще одному из недостатков следует относить то, что в данном законе ответственность за разбой, грабеж и кражу квалифицируются одной статьей.

Хотя вышеназванные преступления относятся к категории преступлений против собственности, но относительно причиняемого вреда и общественной ответственности все они являются разными преступлениями.

По нашему мнению, объединение этих составов преступлений также подтверждает о том, что юридическая сформулировка в данном законе существует на еще недостаточном уровне, что выражается следами широкого употребления термина “похищение”, как и в старых древних законодательствах.

В 1934 году Президиумом Малого Хурала был принят новый Уголовный кодекс.

В данный исторический период в борьбе с преступностью огромное рещающее влияние оказывало участие партии, ясным свидетельством которого служит указание Постановления № 53 Президиума Центрального Комитета МНРП /02.08.1939/ “О деятельности судебных и прокурорских организаций”, где говорится “Деятельность судебных и прокурорских организаций вполне напдлежащим образом не организуется в силу некоторых существенных политических недостатков перечисляемых ниже, в том числе, . неоднократно отмечается и указывается о решительном наказании лиц, развратников закона правительства и порядка страны, расхитителей и присваивателей казенного имущества, что не осуществляется в надлежащей полной мере Судебными иПрокурорскими организациями[15].

В июне 1940 года Великий Народный Хурал утвердил новую Конституцию МНР, в связи с чем Малому Хуралу было поручено пересмотреть все законы и положения и привести их в соответствие с новой Конституцией. Во исполнение этого указания 17 января 1942 года Малый Хурал принял Уголовный кодекс МНР.

При подготовке УК МНР 1942 года, как и в УК 1934 года, был учтен большой опыт СССР по кодификации уголовного законодательства.

Учитывая большие возможности, которыми располагает общественность в борьбе с правонарушениями, ЦК МНРП и Совет Министров МНР 15 августа 1941 года приняли совместное постановление «О создании общественных бригад содействия милиции». Создание этих массовых организаций общественной самодеятельности сыграло большую роль в укреплении правопорядка, в борьбе с разбойными нападениями.

Огромные социалистические преобразования, происходившие во всех сферах общественной жизни страны, требовали дальнейшего улучшения работы по охране правопорядка, в том числе совершенствования уголовного законодательства и приведения его в соответствие с положениями новой Конституции МНР 1960 года. В указанный период большое значение в борьбе с преступностью, имело Постановление ЦК МНРП, принятое в июне 1960 г. «О задачах партийных организаций по борьбе с преступностью»[16]. В этом постановлении указывается, что «одной из главных задач партийных организаций в области борьбы с преступностью является принятие организационных мер, направленных на всемерное повышение роли и участия широкой общественности в охране общественного порядка».

20 октября 1960 года был принят Указ Президиума Великого Народного Хурала «Об усилении борьбы с пьянством»[17].Как видно из названия Указа, он усилил ответственность за нарушение общественного порядка и спокойствия членов семьи, соседей лицами, находящимися в нетрезвом состоянии. Дела о таких лицах передавались на рассмотрение общественных судов, либо они подвергались штрафу в размере от 50 до 200 тугриков.

31 января 1961 года Великий Народный Хурал МНР утвердил новый Уголовный кодекс и ввел его в действие с 1 апреля 1961 года.

Этот кодекс, как и предыдущие законодательные акты, воспринял все то новое и прогрессивное, что было достигнуто в вопросах борьбы с преступностью в советском уголовном праве – законодательстве, науке и судебной практике.

19 мая 1961 года ЦК МНРП и Совет Министров МНР приняли совместное постановление «О создании общественных бригад содействия[18] милиции».Данное постановление обеспечивало возможность более широкого и активного участия общественности в охране общественного порядка. В этом постановлении указывалось на необходимость «повышения роли общественности в борьбе с нарушениями общественного порядка, в их предупреждении и устранении причин и условий, способствовавших совершению этих преступлений».

Уголовный кодекс МНР 1961 года и другие правовые акты, несомненно, сыграли большую роль в предупреждении разбоев. Все это вызывало необходимость усиления борьбы с преступлениями против общественного порядка, совершенствования профилактической деятельности государственных органов и общественных организаций по предупреждению этих преступлений.

Необходимо также отметить, что в судебной практике возникало немало спорных вопросов и противоречий в квалификации разбоев и отграничении его от других преступлений. Эти вопросы не получили соответствующей разработки и в правовой теории.

Основной причиной несоответствия этого Кодекса являлась то, что многие положения не отвечали ни экономическим, ни социальным, ни политическим потребностям монгольского общества. Другая важная причина заключалась в том, что этот Кодекс с самого начала не был криминологически обоснованным, не учитывал должным образом новых характеристик и тенденций преступности.

Серьезным антидемократическим минусом этого Кодекса было несоответствие общепризнанным международным нормам о правах и свободах человека. Кроме того, нормы УК Монголии 1926, 1929, 1934, 1942 и 1961 годов создавались под влиянием советского уголовного законодательства, в результате Уголовный кодекс оказался для правящей верхушки недостаточно жестким и в дальнейшем подвергался многочисленным изменениям антидемократической направленности.

17 января 1974 года Политбюро ЦК МНРП приняло развернутое постановление «О некоторых мерах улучшения профилактической работы и борьбы с преступностью».

Таким образом, определение видов разбоя давало возможность дифференцировать ответственность за это преступление с учетом степени общественной опасности деяния и личности виновного.

Существенной новеллой явилась норма ст. 9, устанавливающая правило, согласно которому действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание виновных лиц, признавались правомерными и не влекли за собой ответственности, даже если этими действиями был причинен вред виновному лицу[19].

Указ от 25 марта 1974 года ограничил применение института условно-досрочного освобождения в отношении лиц, осужденных разбой.

Недостаточная теоретическая разработка вопросов уголовной ответственности за разбой и предупреждения этих преступлений вызывают определенные трудности в следственно-судебной практике.

Как известно, в конце 1980 г. Монголия предприняла попытку обновления социалистического общества – также по аналогии СССР. Определенные изменения коснулись и уголовного законодательства. 5 декабря 1986 года Великим Народным Хуралом была принята новая редакция УК Монголии. Здесь был обобщен весь положительный опыт прошлого, обеспечена надлежащая преемственность.

Итак, с 1 июня 1987 года введена в действие новая редакция УК МНР, в которую была внесена статья за разбой.

Многочисленные изменения и поправки в Уголовный кодекс подчас порождали серьезные нестыковки между соответствующими правовыми нормами, оставляли пробелы и делали практически невозможным пользование этим Кодексом в повседневной правоприменительной деятельности.

В последние годы проблема преступности приобрела для монгольского общества особое значение, став настоящим социальным бедствием, угрожающим самим устоям государственности Монголии и ее национальной безопасности.

Уголовное право в сложившихся условиях было призвано содействовать укреплению Монгольского государства, обузданию безудержного роста преступности.

В связи с этим возникла необходимость постановки реальных задач в борьбе с преступностью, каковыми являются снижение темпов ее роста, удержание над нею более или менее оптимального контроля государства и общества. Обострилась проблема борьбы с организованной преступностью, а также с коррупцией должностных лиц государственных органов различного уровня и компетенции. Уголовное право должно содействовать усилению борьбы и с этими негативными явлениями.

В соответствии с Конституцией Монголии (1992 года), своеобразным источником права (в том числе и уголовного) являются некоторые нормы международного права. Однако эти общие конституционные нормы применительно к уголовному праву нуждалась в конкретизации и уточнении.

Новая Конституция и нормы международного права требовали создания нового Уголовного кодекса, основанного на иных исходных принципах, на основе решительного поворота к уголовно-правовой охране прав и свобод человека как основополагающей идее уголовного законодательства. На решение этой задачи нацелен новый Уголовный кодекс от 3 января 2002 года, вступивший в действие с 1 сентября 2002 года, содержащий в себе специальную норму, устанавливающую ответственность за разбой – ст. 147.

Рассмотрение изученного вопроса позволяет сделать следующие основные выводы:

Развитие законодательства Монголии имеет очень древнюю традицию и историю, находит свое отражение в таких исторических и знаменитых законодательных источниках, как Закон «Великая Яса» (1206) и другие законодательные источники последующих периодов.

В истории развития законодательства впервые в 1926 году был утвержден первый самостоятельный нормативный акт «Судебное Уложение», дополнен в 1929, 1934 годах, а в 1942 году и 1961 году был утвержден «Уголовный Кодекс», как самостоятельный систематизированный закон, в 1986 году переработан и в 2002 году был обновлен. В эти исторические периоды в Уголовный Кодекс вносились принципиально новые изменения. В частности, можно назвать в 1992 году провозглашена новая демократическая Конституция, в соответствие с ней были внесены крупнейшие принципиальные изменения и дополнения в 1993,1996, 1998 годах[20].

Повышенная общественная опасность разбоя заключается в том, что посягательство осуществляется не только на собственность, но и на личность человека, подвергающегося нападению и насилию, которое представляет опасность для жизни и здоровья, либо угрозу этим объектам уголовно-правовой охраны.

Вред, наносимый обществу и личности от разбоя чужого имущества определяется тем, что он не только посягает на чужое право собственности, но и подвергает человека насилию, опасному для жизни и здоровья, что представляет наибольшую общественную опасность. В связи с традиционным мышлением монголов почтения жизни и человека, как наибольшего блага общества, почтения свободы и справедливости, защиты и охраны имущества и собственности и не терпения любого вида насилия и унижения, наши предки и знати боролись поколениями с разбоем чужого имущества самыми ужесточенными мерами, что наглядно подтверждается данными исторических первоисточников.

В период с конца 1910 года по 1930 год уголовная политика наказания борьбы с этим видом преступления наиболее ослаблена по сравнению с предыдущим годами. Однако в период действия Уголовного Кодекса 1942 год до периода действия Уголовного Кодекса в новой редакции 1986 года уголовно правовые нормы борьбы с разбоем чужого имущества еще более усовершенствовались, уголовная политика наказания сравнительно ужесточена. Особенно разбой государственной, кооперативной, общественной собственности, социалистической и личной собственности с причинением вреда здоровью и жизни человека наказывался особенно сурово, в частности карался смертной казнью. В этот исторический период была поставлена социальная задача полного строительства социализма, что и отражалось в регулировании уголовного законодательства.

На основе анализа материалов исследования можно сделать вывод о том, что после 1990-х годов уголовная политика наказания наиболее ослаблена. Однако отмена смертной казни за преступления против собственности представляется вполне обоснованным решением, соответствующим принципу гуманности.

В древних законодательных актах имелась традиция установления размера наказания за разбой в зависимости от того, какую роль и значимость играли предметы посягательства для жизни потерпевшего и тем самым назначили наказание в виде девятикратного возмещения ущерба, либо, если совершено при разбойном нападении, то карали смертной казнью и т.д.

Исходя из исследованных законодательных источников, диссертантом предлагается нижеследующее: для совершенствования уголовного законодательства, в частности уголовно правовых норм разбоя, следует обратить внимание, в том числе при квалификации разбоя чужого имущества учитывать наличие в действиях виновного в разбойном нападении других отягчающих обстоятельств, например, разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия и предметов используемых в качестве оружия, размер ущербов, подвергшихся нападению, размер ущербов, причиненных здоровью потерпевшего, особенно психического ущерба.

Можно сделать вывод о том, что в законодательных источниках, унаследованных веками сохранились и унаследованы до нашего времени традиционные принципы уголовного права, обособленные уголовно-правовые нормы в борьбе с разбоем чужого имущества с применением насилия, опасного жизни здоровью потерпевшего.

Уголовная политика борьбы с разбоем чужого имущества, правильное назначение наказания виновным лицам, совершившим разбой, применяя угрозу и силу наказаний, предусмотренных уголовным законодательством, которое имеет основной целью предупреждение от преступления, использованием разнородного способа защиты граждан и общества от преступных посягательств, пересечения и профилактики преступления[21].

1.2 Уголовно-правовая оценка разбойных нападений и ее криминальная обусловленность в современной Монголии

Одним из фундаментальных вопросов изучения уголовного права Монголии является состав преступления. Уяснение юридических признаков, характеризующих основные элементы состава преступления, имеет важное значение для правильной квалификации разбойного нападения, предусмотренного ст. 147 УК Монголии. Монгольские ученые широко освещали в своих трудах понятие состава преступления, однако приницпиального различия с УК РФ не существует[22]. Таким образом, состав преступления это – совокупность объективных и субъективных признаков, установленных уголовным законом, служащих как обязательный элемент правильной квалификации содеянного соответствующим нормам уголовного законодательства.

В соответствии с требованиями времени, 03.01.2002г. Великим Хуралом Монголии был утвержден Уголовный Кодекс в новой редакции, введен в действие 01.09.2002 г., что является основным уголовно- правовым источником, действующим в стране.

Уголовный Кодекс Монголии, 2002 года содержит общую и особенную часть; 12 разделов, 31 главу, 305 статей. Особенностью данного Уголовного Кодекса является то, что классификацию составили объекты: общий, родовой, видовой и непосредственный.

Состав разбоя чужого имущества представлен в девятнадцатой главе «Преступления против собственности» особенной части настоящего Уголовного Кодекса Монголии, в статье 147.

Легальное определение разбоя трактуется следующим образом:

147.1. Нападение в целях завладения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет.

147.2. Если данное преступное деяние совершено группой лиц по предварительному сговору, либо лицом, отбывшим наказание за хищение, либо с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо причинен ущерб в крупном размере, наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет, с конфискацией имущества или без таковой.

147.3. Если содеянное совершено особо опасным преступником, организованной преступной группой, либо в результате такого деяния причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего, либо нападение совершено в целях завладения имуществом в особо крупном размере, наказывается лишением свободы на срок от десяти до 20 лет.

Статья 147 УК М, предусматривает уголовную ответственность за разбой, с причинением тяжкого вреда здоровью, если при совершении разбоя совершено убийство, то содеянное квалифицируется по 91.2.7 статьи 91 УК Монголии, дополнительной квалификации по 147 УК М не требуется.

Действующий Уголовный кодекс Монголии (ст. 147)[23] предусматривает разбой как уголовно-наказуемое деяние характеризующееся наличием следующих признаков: всегда связано с нападением с целью завладения имуществом, сопровождающееся применением насилия, либо угрозой его применения.

В комментарии к ст. 147 УКМ «О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за разбой» Верховный Суд Монголии дает следующее развернутое определение разбоя[24]. Под разбоем следует понимать любое активное действие, заключающееся в нападении на любое лицо в целях завладения имуществом, с применением насилия опасного для жизни и здоровья потерпевшего, либо с угрозой применения такого насилия.

Разбой представляет собой наиболее опасную форму хищения чужого имущества по уголовному законодательству. Особая опасность разбоя состоит в том, что он сопряжен с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, либо угрозой его применения. В силу того обстоятельства, что разбой одновременно посягает на собственность и на личность, он относится к двухобъектным преступлениям.

В современном уголовном праве термином «хищение» обозначается большая группа преступлений против собственности, сходных между собой по многим объективным и субъективным признакам.

Преступления против собственности (корыстные преступления, или имущественные преступления) наиболее распространенный вид преступности во всех современных государствах. Однако границы, очерчивающие круг таких деяний, весьма условны. Во-первых, «корысть» понятие весьма широкое и «присутствует» так или иначе во всех преступных, да и непреступных поведенческих актах (ибо все действия человека направлены, в конечном счете, на удовлетворение своих потребностей – витальных, социальных или же духовных). Во-вторых, криминологическое представление об этом виде преступности не вполне совпадает с границами уголовного закона. Так, гл. 19 УК Монголии «Преступления против собственности» включает разбой, который в равной степени и насильственное и корыстное преступление[25].

Таким образом, разбой – это преступление, в основном направленное против чужой собственности. Оно с наибольшей яркостью и наглядностью свидетельствует о стремлении виновного к наживе за счет чужой собственности. Именно поэтому законодатель включил в ту главу уголовного кодекса, в которой речь идет о преступлениях против собственности. Но вместе с тем разбой – преступление не только имущественное. Оно посягает также на жизнь либо здоровье граждан, и закон придает этой стороне дела большое значение, оценивая общественную опасность преступления.

Как известно, характер и степень общественной опасности преступления определяется характером общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

Профессор Г.Совд[26] объектом преступлений против собственности считает, «общественные отношения, защищаемые законом, отражающие жизненно важные интересы нашего общества и народа», а академик С.Нарангэрэл определяет, что «это интересы общества и государства, права и свобода, охраняемые уголовным законом»[27].

Общим объектом преступления является охраняемые уголовным законом общественные отношения, на которые посягает преступление. Общий объект преступления определен в ст. 1 УК Монголии, где указывается: «Уголовное законодательство Монголии имеет своей задачей охрану независимости и суверенитета общественного и государственного строя, собственности, личности, свободы, гарантированных законами прав граждан и всего установленного правопорядка от преступных посягательств[28].

Родовым объектом разбоя является, исходя из структуры уголовного закона, нормальное функционирование экономики, видовым объектом разбоя, как и иных имущественных преступлений - собственность. Это со всей очевидностью вытекает из того обстоятельства, что в УК РФ состав разбоя расположен в главе «Преступления против собственности». Зачастую, говоря о видовом объекте такого рода преступлений, ведут речь об отношениях собственности.

По мнению В.Ю. Казанкова, содержательной разницы и уголовно-правового различия в терминах «собственность» и «отношения собственности» нет, поскольку собственность априори предполагает наличие отношений (общественных, правовых) по поводу собственности[29].

Следует отметить, что если по поводу общего, родового и видового объекта разбоя в уголовно-правовой литературе принципиальных различий в подходе к определению их содержания нет, то в отношении непосредственного объекта разбоя положение неоднозначное. Это объясняется тем обстоятельством, что разбой посягает не на один, а сразу на два непосредственных объекта, и, таким образом, имеет двойной непосредственный объект.

В теории уголовного права, а также в монгольской уголовно-правовой литературе большинство авторов в качестве непосредственного объекта разбоя определили собственность (отношения по владению, пользованию, распоряжению имуществом, возникающие между собственником (законным владельцем) имущества и иными лицами, обязанными не нарушать сферу их имущественного обладания), а также правомочия собственника (законного владельца) в отношении принадлежащего им имущества. Разбой не только нарушает отношения присвоенности, принадлежности объекта (средств и продуктов производства) определенному субъекту, но и умаляет меру правового господства, закрепленного за собственником имущества.

Дополнительным объектом разбойного нападения является здоровье другого человека. Следует отметить, что сложной проблемой является определение понятия «здоровье», то есть того, что охраняет уголовный закон. Здоровье в его широком восприятии есть одновременно биологическая, физиологическая, экономическая, социальная и психологическая категория. В экономическом и социальном аспектах здоровье человека, людей, общества рассматривается как способность к деятельности в изменяющихся условиях внешней среды, к которым организм способен адаптироваться.

Как правило, причинение вреда собственному здоровью не наказуемо в уголовно-правовом порядке, за исключением случаев, когда законодатель считает подобного рода действия общественно опасными, а общественная опасность их определяется социально вредными мотивами действия. Под вредом здоровью понимаются либо телесные повреждения, т.е. нарушение анатомической целости органов и тканей или их физиологических функций, либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды (механических, физических, химических, биологических, психических). Примером причинения вреда здоровью, не связанного с нанесением телесного повреждения, может служить введение в организм человека опасной дозы наркотического средства, прерывание беременности в результате испуга потерпевшей, вызванного с этой целью виновным и т.д.

Определив объект преступления, остановимся на характеристике предмета этого преступления. Предмет преступления нельзя смешивать с объектом посягательства. Прежде всего, они различаются по своей сущности; объект преступления - это общественное отношение, предмет преступлений против собственности - материальная вещь. Кроме того, объект терпит урон всегда, предмет - лишь в случаях, когда общественно опасное деяние выражается в уничтожении или повреждении имущества или других вещей материального мира. Объект и предмет преступления — понятия соотносительные, а не тождественные.

Предметом любой формы хищения, известной российскому уголовному законодательству, могут быть товар­но-материальные ценности в любом состоянии и виде, обладающие экономиче­ским свойством стоимости, а также деньги как всеобщий эквивалент стоимости, как особый товар, выражающий цену любых других видов имущества[30]. Это оп­ределение характеризует и предмет разбоя, за отдельным исключением: предметом этого вида хищения не может быть недвижимое имущество, а также денежные средства, расположенные на банковских счетах.

Предметом разбоя является чужое имущество. К содержанию термина «имущество» в науке уголовного права существует два подхода. Сторонники од­ного подхода рассматривают имущество и право на имущество как самостоятель­ные, отличные друг от друга, категории уголовного права[31]. Сторонники другого подхода признают универсальным содержание имущества, раскрытое в ст. 128 ГК РФ, и относят к имуществу в уголовном праве в том числе и имущественные права[32]. Несомненно, в определении понятия «право на имущество» необходимо ис­кать аналогии в гражданском праве, т.к. именно эта отрасль права дает наиболее подходящие дефиниции, такие, как «имущество», «имущественное право» и др.[33]

Согласно ст. 128 ГК РФ под имуществом понимаются такие предметы мате­риального мира, как вещи, включая ценные бумаги, а также иное имущество, в том числе и имущественные права.

По нашему мнению, буквальное толкование норм УК РФ позволяет сделать вывод, что УК РФ относит к «имуществу» только вещи. К данному выводу при­ходят и другие авторы, аргументируя это следующим. Как определил УК РФ, предметом хищения является имущество. В уголовном праве под имуществом, которое можно похитить, понимаются предметы, т.е. то, что обладает материаль­ными признаками или, иначе говоря, то, что осязаемо. Такими предметами явля­ются вещи[34]. Н.А. Лопашенко также считает, что имуществом в контексте престу­плений против собственности может выступать лишь та его разновидность, кото­рая имеет форму вещи[35]. В.П. Верин полагает, что под имуществом понимаются любые вещи, создаваемые человеком и обладающие материальной или духовной ценностью, деньги, ценные бумаги, имеющие нарицательную стоимость, доку­менты, служащие эквивалентами денег[36]. Аналогичного мнения придерживается также и Г.Н. Борзенков[37].

Под предметом преступления понимают вещи материального мира или интеллектуальные ценности, воздействуя на которые преступник нарушает общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Предмет преступления принято называть материальным выражением объекта. Им признается все то, что, что доступно для восприятия, измерения, фиксации, а в некоторых случаях - и оценки.

Предметом разбоя является чужое имущество. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» даёт определение чужого имущества, как имущества, не находящегося в собственности или ином законном владении виновного[38]. Если предмет разбоя находится в обычном гражданском обороте, то преступление будет квалифицированно по ст. 162 УК РФ.

Этой точки зрения (которуюмы полностью разделяем) придерживаются также многие монгольские ученые.

Если во время разбоя похищают радиоактивные материалы, тогда деяние надлежит квалифицировать по ст. 200 УК Монголии, (221 УК РФ). Когда во время разбоя похищают оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывчатые устройства, тогда содеянное классифицируется по ст. 186 УК Монголии, (226 УК РФ). Если во время разбоя похищают наркотические средства или психотропные вещества, тогда квалифицировать данное деяние необходимо по ст. 194 УК Монголии, (229 УК РФ). Правильная уголовно-правовая оценка содеянного во многом зависит от раскрытия предмета преступления.

Объективная сторона преступления представляет собой характеристику внешних признаков преступного деяния: действия и бездействия, наступивших последствий, причинной связи между общественно опасным деянием и последствиями, а также способа, орудия и средства совершения преступления, места, времени, обстановки совершения преступления.

Объективная сторона разбоя (ч. 1 ст. 147 УК Монголии) выражается в открытом или тайном нападении на потерпевшего (нападение из засады, на спящего и т.д.), совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Нападение - это внезапное внешнее насильственное воздействие на потерпевшего. Как правило, нападение на потерпевшего осуществляется внезапно, неожиданно - как открыто, так и тайно, из-за угла, путем заманивания потерпевшего в ловушку и т. д.

В постановлении Верховного суда Монголии отражено, что под нападением следует понимать «агрессивное насильственное действие с целью завладения чужим имуществом»[39].

Одно из самых простых и кратких определений в российской науке нападения дает Г.Н. Борзенков. По мнению данного автора, «нападение при разбое - внезапное применение насилия к потерпевшему»[40]. Более развернутое и детальное определение нападения предлагает Н.И. Ветров.

Последний под нападением понимает внезапное открытое (осознаваемое лицом, подвергшимся нападению, и третьими лицами) либо скрытое (никем не наблюдаемое) агрессивно-насильственное воздействие на собственника или иного владельца имущества[41]. Таким образом, автор обращает внимание на то, что к нападению относятся на только открытые насильственные действия, но и нанесение удара сзади, выстрел из засады, приведение потерпевшего в бессознательное состояние.

Этой же точки зрения придерживается и Ю.И. Ляпунов, отметивший, что под нападением следует понимать внезапные для потерпевшего агрессивные действия виновного, которые соединены с насилием или угрозой применения насилия[42]. Можно констатировать, что большинство авторов достаточно близки в понимании нападения и сходятся в том, что нападение - это внезапное применение насилия в отношении потерпевшего.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2002 г. № 29 предлагает рассматривать как разбой и случаи введения в организм потерпевшего против его воли опасных для жизни или здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ в целях приведения его в беспомощное состояние и завладение имуществом. Если с той же целью в организм потерпевшего введено вещество, не представляющее опасности для жизни и здоровья, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с

насилием[43].

Аналогичное разъяснение дает Верховный суд Монголии[44].

В.М. Вьюнов считает, что насилие, опасное для жизни,— это такое телесное повреждение, которое в момент причинения само по себе угрожает жизни потерпевшего или при обычном его течении заканчивается смертью. Признак опасности для жизни является конструктивным и в определении насилия, опасного для здоровья[45].

Насилие при разбойном нападении может быть применено к собственнику или к лицу, в обладании или под охраной которого находится имущество, а также к любому другому лицу, которое, по мнению преступника, может помешать его преступным действиям, насилие при разбое представляет столь высокую опасность, что это преступление признается оконченным с момента применения наси­лия, когда оно предшествует (наиболее типичная ситуация) изъя­тию имущества. Это непосредственно вытекает из формулировки за­кона «нападение с целью хищения». Во всем остальном данное пре­ступление соответствует общим признакам хищения. Признание разбоя оконченным преступлением с момента нападения («усечен­ный» состав хищения) отвечает задаче приоритетной защиты жизни и здоровья, однако применение насилия в процессе начавшегося изъятия имущества или даже непосредственно после него в целях удержания похищенного также образует состав разбоя[46].

Нападение с целью хищения чужого имущества образует разбой только в том случае, если оно совершено с применением насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, либо с угрозой применения такого насилия. В том случае, если насилие применяется не с целью завладеть имуществом или удержать его, действия не могут быть квалифицированы как разбой. Так, состав разбоя отсутствует, если виновный применяет опасное для жизни или здоровья насилие не для изъятия имущества, а с целью избежать задержания. В этом случае налицо совокупность преступлений: хищение (кража, грабеж, мошенничество либо поку­шение на их совершение) и насильственное преступление (против личности или порядка управления)[47].

Под насилием, опасным для жизни и здоровья, в составе разбоя понимается: физическое насилие, повлекшее причинение легкого вреда, вреда средней тяжести и тяжкого вреда здоровью, а также смерть человека; физическое насилие, не повлекшее указанных выше последствий, но в момент причинения создававшее угрозу для жизни и здоровья потерпевшего; введение в организм потерпевшего с целью завладения имуществом одурманивающих веществ, опасных для жизни и здоровья; психическое воздействие, выражающееся в угрозах применить физическое насилие, опасное для жизни и здоровья. Нападение при разбое, соединенное с насилием с использованием сильнодействующих, отравляющих или наркотических вещества представляет не меньшую опасность для жизни и здоровья потерпевшего[48].

Например, считаем правильным решение суда Баянгольского района, которым были осуждены О., У. по пункту 2 статьи 147 Уголовного Кодекса в виде лишения свободы сроком на 5 лет. Они признаны виновными в разбойном нападении, совершенном по предварительному сговору группой лиц. Как следует из материалов дела, О. и У. познакомились в баре «Коллектив» с двумя парнями, привели их в гостиницу, путем спаивания и введения большой дозы сильнодействующих наркотических веществ привели их к бессознательному состоянию, после чего похитили имущество[49].

Под насилием, опасным для жизни и здоровья признается и насилие, которое причинило потерпевшему легкий вред без расстройства здоровья либо не причинило вреда, однако в момент причинения создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего. В судебной практике насилием, опасным для жизни или здо­ровья, признаются (даже при отсутствии серьезных последствий) такие действия, как нанесение лежащему человеку ударов ногами, целенаправленное нанесение ударов в жизненно важные органы, перекрывание дыхательных путей, выталкивание на ходу из транс­порта, применение предметов, предназначенных для причинения ра­нений, и т. п.[50]. Аналогичное понятие «применение насилия опасного для жизни и здоровья» раскрыто в постановлении Верховного Суда Монголии[51].

При выяснении вопроса о том, являлось ли насилие опасным для жизни или здоровья, надо учитывать не только его последствия, но и интенсивность, и конкретный способ применения. Поэтому как разбой квалифицируется также нападение в целях хищения иму­щества, соединенное с насилием, которое вообще не причинило вре­да здоровью, однако создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего[52].

Так, нападение с применением насилия, опасного для жизни, с целью хищения денег потерпевшего правильно квалифицировано как разбой, хотя фактическое завладение имуществом и произошло позднее.

Суд первой инстанции правильно исходил из того, что разбоем признается нападение на потерпевшего, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия с целью завладения его имуществом. Разбой признается оконченным с момента нападения в целях завладения имуществом.

Поскольку в суде установлено, что М. напал на потерпевших с целью завладения денежными средствами, имевшимися у А., время изъятия денег не имело значения для квалификации его действий по ст. 162 УК РФ[53].

Насилие может быть не только физическим, но и психическим. Психическое насилие при разбое заключается в угрозе непосред­ственного применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего. Обычно нападающий запугивает потерпевшего убий­ством, нанесением ранений. Угроза может быть выражена словами, жестами, демонстрацией оружия. Цель угрозы — парализовать во­лю потерпевшего, принудить его передать имущество или не пре­пятствовать изъятию. И если цель достигнута, то не имеет значе­ния, что виновный не намерен был приводить угрозу в исполнение или не имел фактической возможности ее осуществить. Главное в том, что потерпевший воспринял эту угрозу как реальную.

Для уяснения сущности психического насилия приведем мнение С.Л. Рубинштейна, которое, на наш взгляд, заслуживает внимания: «Основной элемент любой угрозы, независимо от ее роли в составе преступления, есть устрашение потерпевшего. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось в юридической печати. Смысл психологического насилия в том и состоит, что преступник имеет цель запугать потерпевшего. Таким образом, психическое насилие представляет собой воздействие страхом. При таком насилии, прежде всего, страдает психика, которая выражается в совокупности явлений, ощущений, восприятий, представлений человека, его сознании и воли. Являясь функцией головного мозга, она отражает объективную действительность и связана со всеми сторонами свойствами материального мира»[54].

К указанным видам угроз относятся такие, как: угроза насилием, шантаж, угроза причинения материального ущерба, угроза совершения иных противоправных действий.

Наиболее единственным видом угроз для разбоя является угроза насилием. Угроза насилием является, пожалуй, наиболее распространенным средством запугивания. Это угроза причинением физического вреда, устрашением потерпевшего, применением к нему физического насилия, угроза лишения жизни, причинения тяжких телесных повреждений, побоев, лишения свободы. Преступник запугивает потерпевшего совершением преступления против жизни, здоровья и свободы личности. К этому же виду можно отнести и угрозу изнасилования, которая в конечном итоге предполагает устрашение физическим насилием.

С точки зрения психологии «словесная угроза представляет собой психическое насилие, выраженное устно в форме непосредственного обращения виновного к потерпевшему. В подобном случае слова являются общественно опасным деянием. Воздействуют такие угрозы на психику потерпевшего, как и угрозы, выраженные в каких-либо действиях. Это объясняется тем, что слово воспринимается человеком как реальный раздражитель, способный стать при некоторых условиях более сильным, чем раздражитель «первоначальный». Само слово при такой ситуации обладает всеми психологическими и физическими признаками действия, т.е. выступает отдельным актом поведения, который исходит из определенных мотивов и направлен на определенную цель»[55].

«Угроза совершается с помощью жестов, предполагает такие действия виновного, которые создают у потерпевшего впечатление вполне реального посягательства на его жизнь, здоровье и иные блага. Такое психологическое насилие может выражаться в различных жестах: замахивание кулаком, поднесение его к лицу потерпевшего, наставление пальцев к его глазам и пр. Угроза с помощью жестов является весьма эффективным средством воздействия и по внешнему виду иногда напоминает иное, более опасное преступление. Поэтому большое значение имеет правильное выяснение субъективных признаков состава преступления, в частности установление преступных намерений виновного»[56].

Представляется, что наиболее опасным видом психического насилия в совершаемых разбоях является угроза, сопровождающаяся демонстрацией оружия или предметов, его заменяющих. Повышенная опасность такого насилия объясняется тем, что подобная угроза, как правило, есть и форма обнаружения преступного умысла. Об этом свидетельствует наличие у преступника оружия или предметов, его заменяющих. А это означает, что преступник может применить его в любое время, таким образом, психическое насилие может перерасти в физическое насилие. Подобные угрозы применяются почти всегда в наиболее опасных преступлениях. Возможны случаи угрозы, сопровождаемой применением не самого оружия, а его макетов. Эти угрозы, хотя и не свидетельствуют о намерении преступника осуществить их, тем не менее, обладают свойством весьма эффективно воздействовать на потерпевшего.

Таким образом, определение объективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ необходимо для правильной квалификации деяния, а также отграничения его от смежных составов преступлений.

По действующему уголовному законодательству (ст. 20 и 21 УК Монголии 2002 г.[57])уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения преступления исполнилось 14 лет.

Согласно УК Монголии субъектом преступления может быть только физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.

Субъектом разбойного нападения является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

Анализ уголовных дел о разбое, прошедших через суд, показывает, что доля несовершеннолетних в возрасте 14-18 лет среди всех лиц, осужденных в 2010 г. за это преступление, составляет 15,1%.

Кроме того, субъект преступления должен обладать таким признаком как вменяемость. Вменяемость (от слова «вменять», в смысле «вменять в вину») - в широком, общеупотребительном значении этого слова означает способность нести ответственность перед законом за свои действия. В уголовном праве данное понятие употребляется в более узком, специальном смысле, как антитеза понятию «невменяемость». Именно этим последним понятием оперирует уголовный закон.

Статья 21 УК Монголии гласит «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики».

Из этого положения закона можно заключить, что вменяемость - это такое состояние психики, при котором человек в момент совершения общественно опасного деяния может осознавать значение своих действий и руководить ими и потому способен быть ответственным за свои действия[58].

Способность понимать фактическую сторону и социальную значимость своих поступков и при этом сознательно руководить своими действиями отличает вменяемого человека от невменяемого. Преступление совершается под воздействием целого комплекса внешних обстоятельств, играющих роль причин и условий преступного поведения. Но ни одно из них не воздействует на человека, минуя его сознание. Будучи мыслящим существом, человек с нормальной психикой способен оценивать обстоятельства, в которых он действует, и с их учетом выбирать вариант поведения, соответствующий его целям. Видя в этом основание для вменения в вину человеку общественно опасного деяния, уголовное право основывается на известных положениях философии о том, что лишь люди, способные познать действительность и ее объективные закономерности, могут действовать свободно[59].

Невменяемый не может нести уголовную ответственность за свои объективно опасные для общества поступки потому, что в них не участвовали его сознание и (или) воля. Общественно опасные деяния психически больных обусловлены их болезненным состоянием. Какой бы тяжелый вред обществу они ни причинили, у общества нет оснований для вменения этого вреда им в вину. Применение наказания к невменяемым было бы несправедливым и нецелесообразным, поскольку по отношению к ним недостижимы цели уголовного наказания - исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

К лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, по назначению суда могут быть применены принудительные меры медицинского характера в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. Это особые меры, которые не являются наказанием, а имеют целью излечение указанных лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ. Виды принудительных мер медицинского характера, а также основания и порядок их применения регулируются уголовно-исполнительным законодательством.

Как свидетельствуют материалы судебной практики по делам о разбое, иногда приходится сталкиваться со случаями совершения преступлений лицами, имеющими те или иные психические отклонения, накладывающие определенный отпечаток на характер мыслительной деятельности.

Анализ данных того же источника (дела о разбое, рассмотренные в суде) показывает, что разбой может совершаться и в состоянии опьянения. Так, согласно данным нашего исследования, 18,5% лиц, совершивший разбой, находились в состоянии алкогольного опьянения в момент совершения преступления.

Употребление алкоголя даже в небольших дозах вызывает кратковременное нарушение высшей нервной деятельности, приводит к потере равновесия между процессами возбуждения и торможения.

Однако при простом опьянении вменяемость не исключается, поскольку человек, находящийся в состоянии такого опьянения, обычно сохраняет способность осознавать и правильно оценивать свои поступки, руководить ими. Поэтому действующее законодательство Монголии устанавливает, что «лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, от уголовной ответственности не освобождается» (ст. 23 УКМ). Более того, закон (п. 1.10 ст. 56 УКМ) устанавливает, что причинение тяжкого вреда жизни и здоровью других лиц вследствие опьянения признается отягчающим ответственность обстоятельством.

Продолжаются научные дискуссии об уголовной ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии глубокого опьянения. Среди ученых имеются различные точки зрения по данному вопросу.

Некоторые авторы полагают, что в любой степени опьянения отсутствуют как медицинские, так и юридические критерии невменяемости. Так, Я.М. Калашник категорически утверждает, что «состояние алкогольного опьянения нельзя рассматривать как психическое состояние, как болезнь»[60].

Другие авторы утверждают, что глубокое опьянение – болезненное патологическое состояние, обусловленное наличием критериев невменяемости[61]. Б.С. Бейсенов, поддерживая мнение этих авторов, писал: «На наш взгляд, правы те авторы, которые опьянение признают состоянием болезненным и порою даже лишающим человека способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. При полном опьянении, безусловно, имеются и медицинские и юридические признаки невменяемости»[62]. Аналогичной точки зрения придерживаются монгольские исследователи и авторы учебника уголовного права МНР[63].

Мы полагаем, что признать человека невменяемым можно только в том случае, если опьянение носило патологический характер. В случаях совершения в таком состоянии общественно опасного деяния, в том числе и разбоя, лицо должно признаваться невменяемым и, согласно ст. 75 УК Монголии, освобождаться от уголовной ответственности.

Субъективная сторона преступления всегда была одной из наиболее дискуссионных и важных правовых проблем и поэтому издавна привлекала внимание ученых-юристов. Это связано не только с извечно присущим человеку желанием понять мотивы и цели поведения преступника, но и со стремлением исследователей глубоко изучить психологию преступника, понять, что привело его к совершению преступления.

Термин «субъективная сторона» в уголовном законодательстве Монголии не употребляется. Однако законодатель раскрывает его путем использования таких понятий, как вина, мотив, цель.

Каждое из понятий характеризует психическую сущность преступления с различных сторон. Вина отражает психическое отношение виновного к совершаемому им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и наступившим в результате этого общественно опасным последствиям. Она может быть умышленной и неосторожной. Мотив представляет собой побуждение, вызывающее решимость совершить преступление[64].

Цель преступления - это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится лицо, совершающее преступление.

Указанные признаки составляют субъективное основание уголовной ответственности, которое является таким же обязательным, как и объективное основание - действие (бездействие). Игнорирование признаков субъективной стороны может привести к объективному вменению, т.е. привлечению к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда. Никакое причинение вреда не может быть признано преступлением, если отсутствует вина лица, причинившего этот вред.

Уголовное законодательство Монголии, как и уголовное законодательство других стран, отражает принцип вины одним из главных принципов уголовного права (с т. 4 УК Монголии, ст. 5 УК РФ).

Субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Вместе с тем в уголовно-правовой литературе встречается мнение о том, что при разбое возможна сложная форма вины.

А.Х. Юнусов пишет, что при разбойном нападении «психическое отношение к причинению вреда личности может выражаться в форме прямого или косвенного умысла, а в некоторых случаях - неосторожности». С такой постановкой вопроса нельзя согласиться. Характерная особенность разбоя как преступного посягательства именно в том и состоит, что виновный совершает нападение, а это предполагает активные, целеустремленные насильственные действия, направленные на завладение чужим имуществом. Если лицо намерено только причинить вред здоровью или только завладеть имуществом, не применяя насилие, опасное для жизни и здоровья, а применяя насилие меньшей интенсивности, то не будет и разбоя, а будет либо причинение вреда здоровью, либо грабеж[65].

Указание на корыстную цель полностью отвергает ошибочный взгляд, что эта цель не является обязательным признаком разбоя, что возможен и «бескорыстный разбой». Корыстная цель при хищении заключается в стремлении обратить чужое имущество в свою собственность или собственность других лиц. Эта цель реализуется в виде получения виновным фактической возможности владеть, пользоваться и распоряжаться похищенным имуществом как своим собственным. То же происходит и при обращении похищенного имущества в пользу других лиц. Отсутствие корыстной цели в указанном смысле исключает квалификацию завладения чужим имуществом как разбоя. Корысть является при разбое побудительным мотивом. Мотив при разбое является, как правило, корыстным. Однако он не обязателен. По крайней мере, как отмечается в литературе, при совершении разбоя в группе не все виновные могу руководиться корыстным мотивом[66].

Итак, субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный сознает, что им совершается нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, и что это нападение служит средством для завладения чужим имуществом в свою пользу или в пользу других лиц.

Таким образом, правильная уголовно-правовая оценка содеянного во многом зависит от раскрытия связи мотива не только с рассмотренными субъективными признаками преступления (формой вины и целью совершенных действий), но и такими объективными признаками, как способ, последствия совершения общественно опасных действий.

1.3 Квалифицирующие признаки разбоя

по Уголовному кодексу Монголии 2002 года

К квалифицирующим признакам анализируемого преступления относится разбой, совершенный: группой лиц по предварительному сговору; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; в крупном размере (ч. 2 ст. 147 УК Монголии). Рассмотрим их подробнее.

Группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 147 УК РФ).

Группа - это всегда объединение двух или более лиц, одновременно участвующих в совер­шение преступных действий и совместно исполняющих единое для всех преступле­ние. Следовательно, под группой как квалифицирующим признакомследует, пони­мать объединение двух или более лиц, совместно (т.е. в одном месте и в одно время) выполняющие действия, образующие состав того или иного преступления.

Понятие группы предполагает участие в совершении преступления мини­мум двух лиц. Однако нередко преступная группа состоит и из большего числа участников.

Как указал Верховного суда Монголии, исходя из смысла части второй статьи 36 УК Монголии уголовная ответственность за разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда со­гласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответст­вии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запо­ров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу статьи 35 УК Монголии не требует дополнительной квалификации по статье 34 УК Монголии.

Как правильно отмечают авторы учебника уголовного права МНР, «для квалификации деяния как разбой группой лиц без предварительного сговора содеянное ими следует квалифициро­вать (при отсутствии других квалифицирующих признаков, указанных в диспози­циях соответствующих статей Уголовного кодекса Монголии) по части первой статьи 147 УК Монголии. При исследовании практики российского законодательства можно выделить, что «при совершении разбоя группой лиц без предварительного сговора содеянное ими следует квалифициро­вать (при отсутствии других квалифицирующих признаков, указанных в диспози­циях соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации) по части первой статьи 162 УК РФ. Постановляя при­говор, суд при наличии к тому оснований, предусмотренных частью первой ста­тьи 35 УК РФ, вправе признать совершение преступления в составе группы лиц без предварительного сговора обстоятельством, отягчающим наказание, со ссыл­кой на пункт «в» части первой статьи 63 УК РФ» (п.п. 10, 12 постановления Пле­нума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29).

Разбой, совершенный с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, по уголовному праву (ч. 2 ст. 147) УК Монголии не имеет значительный удельный вес в структуре рассматриваемых преступлений.

По данным проведенного нами конкретно-социологического исследования, удельный вес разбоя с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, составляет 0,1%.

Понятие оружия дается в комментарии к статье 181 УК Монголии, (Федеральном законе РФ от 13 декабря 1996 г. «Об оружии»).

Оружие - это «устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов» (ст. I). Оно бывает огне­стрельным, холодным, метательным, пневматическим и газовым.

Под признаки оружия не подпадают: негодное оружие, т.е. оружие, утра­тившее признаки оружия в силу каких-либо причин (сломанное, поврежденное, и т.д.); макеты оружия; игрушечное оружие, имеющее внешний вид настояще­го; иные имитации оружия (пистолет-зажигалка, например); незаряженное оружие. В то же время следует заметить, что любой из названных выше предме­тов может быть использован как оружие - для нанесения им ударов потерпевше­му. Тогда содеянное преступление квалифицируется как разбой с применением предметов, ис­пользуемых в качестве оружия[67].

Несмотря на то, что негодное оружие лишено поражающих свойств настоя­щего оружия, нельзя не принимать во внимание восприятие этого оружия потер­певшим, не осознающим, как правило, его дефектность. Соответственно, потер­певший со всеми основаниями расценивает угрозу таким оружием как угрозу на­силием, опасным для жизни или здоровья.

Поэтому, если лицо угрожало заведомо негодным или незаряженным ору­жием либо имитацией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжа­лом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных обстоятельств дела сле­дует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ст. 147.1 УК Монголии (ч.1 ст. 162 УК РФ).

Понятие предметов, используемых в качестве оружия при разбое, конкретизи­ровано: под предметами, используемыми в качестве оружия, следует понимать предметы, которыми потерпевшему могут быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни и здоровья (перочинный или кухонный нож, бритва, топор, ло­мик, дубинка и т.п.), а также предназначенные для временного поражения цели (аэ­розольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами)[68].

Аналогично дается разъяснение в постановлении Верховного Суда Монголии.

Если же виновный угрожал заведомо негодным оружием или имита­цией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не наме­реваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опас­ных для жизни, его действия (при отсутствии отягчающих обстоятельств) следует квалифицировать как разбой без отягчающих обстоятельств 147.1 УК Монголии (по ч. 1 ст. 162 УК РФ). При этом важно, чтобы потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаря­женным оружием или имитацией оружия.

Оружие, равно, как и предметы, используемые в качестве оружия, должно применяться, т.е. им должен быть причинен вред жизни или здоровью людей, или они должны быть использованы в качестве угрожающего средства. Одна только де­монстрация оружия или предметов не подпадает под понятие применения оружия.

Под «применением» понимается фактическое использование оружия или других предметов, используемых в качестве оружия используется устрашения личности. Слово «применение» означает осуществление на деле, на практике[69]. Для правильного необходимо определить, что следует понимать под «оружием» (огнестрельным и холодным) и «другими предметами, используемыми в качестве оружия». Л.Д. Гаухман считает, что под «оружием» следует понимать «предметы, предназначенные или приспособленные исключительно для поражения живой цели, для причинения смерти или телесных повреждений, не имеющие иного хозяйственного назначения, и при этом предметы, для права пользования которыми и ношения которых требуется, как правило, специальное разрешение органов МВД»[70].

Под «оружием» понимается не только оружие в прямом смысле этого слова, но также другие предметы, специально приспособленные для нанесения телесных повреждений.

Под огнестрельным понимается оружие (нарезное, гладкоствольное, заводское, кустарное), предназначенное для поражения живой цели снарядом (пулей), приводимым в движение энергией пороховых газов. К огнестрельному оружию следует относить не только боевое, но также спортивное огнестрельное оружие, как фабричного, так и самодельного производства. Это могут быть винтовки, пистолеты, малокалиберные винтовки, карабины, револьверы, обрезы, автоматы, охотничьи ружья и т.п. Не являются огнестрельным оружием сигнальные, стартовые, строительные пистолеты и ракетницы, так как они не предназначены для поражения живой цели. Применение их при разбое дает основание для квалификации по п. 3 ст. 147 УК Монголии лишь в том случае, если они были восприняты потерпевшим как оружие, приспособленное для поражения живой цели и нанесения телесных повреждений.

Для квалификации разбоя по этой статье по признаку применения огнестрельного оружия требуется, чтобы примененное оружие было пригодным для поражения живой цели. Если виновный в процессе совершения разбоя угрожает заведомо неисправным огнестрельным оружием, то его действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 147 УК Монголии.

В общей массе изученных нами случаев разбоя 0,3% были совершены с применением огнестрельного оружия.

Мы считаем, что холодным оружием являются предметы, предназначенные для поражения живой цели с помощью мускульной силы человека при непосредственном контакте с объектом поражения. Холодное оружие может быть режущего, колющего, рубящего, ударно-раздробляющего или смешанного действия. Понятием холодного оружия охватываются не только такие предметы, которые обладают свойствами резать или колоть, но и предметы, не обладающие такими свойствами, однако имеющие специально приспособленную для поражения человека поверхность (например, ножи, кинжалы, штыки, сабли, копья, боевые топоры, кастеты, нунчаки, метательное оружие, механические устройства, кистени, свинцовая перчатка и др.).

По данным нашего исследования, в 0,2% случаев разбоя было совершено с применением (или попыткой применения) холодного оружия.

Понятие «специальное приспособление» должно соответствовать двум критериям – объективному и субъективному. Объективный критерий означает, что рассматриваемый предмет должен обладать достаточными качествами, чтобы он мог быть использован для причинения телесных повреждений. Для наличия субъективного критерия необходимо, чтобы виновное лицо, оценивая поражающие свойства соответствующих предметов, сознавало, что данный предмет подвергался соответствующим изменениям либо подготавливался им для нанесения телесных повреждений потерпевшему при совершении разбоя, желало его использовать именно в этих целях.

В судебной практике нередко встречаются факты использования при совершении разбоев ядовитых веществ, метательного оружия, механических устройств, пневматического оружия, газового оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств и прочих предметов для причинения телесных повреждений потерпевшему.

Приспособленным должен считаться любой предмет, который подвергался предварительной обработке для того, чтобы облегчить его использование и усилить эффективность его действия. К предметам, специально приспособленным для нанесения телесных повреждений, могут быть отнесены и такие, которые хотя и не подвергались какой-либо предварительной обработке, но были заранее подготовлены виновным и находились при нем с целью использования при совершении хулиганских действий. Такими предметами могут быть орудия хозяйственного бытового обихода (велосипедная цепь, трость, электрический провод, различные инструменты – отвертка, молоток, шило, топор, колья и т.п.). Таким образом, применение при совершении разбоя предметов хозяйственно-бытового назначения может влечь ответственность по п. 2 ст. 147 УКМ когда преступник заранее приготовил их и они находились при нем с целью использования их при совершении, так и подобранных на месте преступления, также может считаться основанием для признания совершенного разбоя.

В советской и российской уголовно-правовой литературе высказывались различные точки зрения на квалификацию разбоя, сопровождавшихся угрозой применения оружия, ножей и других предметов. Так, А. Васецов рассматривает демонстрацию оружия как одну из форм его применения, поскольку такие действия, по его мнению, создают опасность для жизни и здоровья граждан[71].

С.С. Яценко полагает, что «угроза, равно демонстрация оружия при разбое не охватывается понятиями “применение” или “попытка применения” указанных предметов, поскольку такие действия еще не свидетельствуют об использования оружия для нанесения телесных повреждений[72]. Последняя точка зрения представляется нам более правильной. Если лицо, угрожая оружием, не предпринимает никаких мер к исполнению угрозы, несмотря на наличие такой возможности, то его действия могут рассматриваться как попытка применения оружия.

Следовательно, при квалификации разбоя, связанного с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, необходимо не только отграничивать применение оружия от попытки его применения, но и выяснять в каждом случае, не были ли те или иные действия направлены на совершение более тяжкого преступления.

Действующее уголовное законодательство с учетом различной степени общественной опасности разбоя строго дифференцирует вид и размер наказания виновных.

Не установление судом сговора на применение к потерпевшей насилия яв­ляется основанием для отмены приговора суда[73].

Разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевше­го, дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требует. Данную позицию разделяют как в теории, так и в практике Монголии и России[74].

Исключение составляет, ситуация, когда в результате причиненного при разбое тяжкого вреда здоровью потерпевшего по неосторожности наступает его смерть. В соответствие с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. в этом случае содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений - по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК и ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Согласно статье 29 УК Монголии крупным размером признается стоимость имущества, не превы­шающая сумму равную от 125 до 200 минимальных размеров оплаты труда[75].

В российском законодательстве особо крупный размер предусмотрен

( ч. 3 ст. 162 УК РФ). Разбой, совершенный в особо крупном размере (ч. 3 ст. 162УК РФ), - особо квалифицирующий признак, имеющий отягчающее значение. Согласно примечанию 2 к ст. 158 УК РФ, крупный размер разбоя (как и хищения в любой другой форме), определяется стоимостью похищенного имущества. Крупным размером признается стоимость имущества, превы­шающая двести пятьдесят тысяч рублей[76]. Размер хищения в качестве крупного определяется только и исключительно суммарной стоимостью похищенного в денежном выражении. Такие натуральные и экономические критерии, как вес, объем, количество и т.п., учитываться при определении размера хищения не могут.

«разбой, совершенный в крупном размере» (ч.3 ст. 162 УК РФ), означает, что для констатации подобного деяния одного лишь нападения уже недостаточно. Виновный здесь должен проделать и другие операции: во-первых, изъять чужое имущество: во-вторых обратить его в свою пользу или в пользу третьих лиц.

Ранее при характеристике разбоя законодатель не указывал на его последствия. Поэтому названное деяние в науке и на практике причислялось к преступлениям с формальным составом. Оконченными такие преступления являются с момента учинения соответствующего действия (бездействия). В связи с этим существует следующее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, содержащееся в п.6: «Разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, или с угрозой такого насилия».1

Для любого разбоя, кроме совершенного в крупном размере, приведенное толкование момента его окончания сохраняет свою значимость. Новая формулировка «разбой, совершенный в крупном размере» предполагает наличие последствий, типичных для хищения. К такому разбою становится полностью приложимой запись в примечании 1 к ст. 158 УК РФ о том, что хищение причиняет ущерб собственнику или иному владельцу имущества противоправным безвозмездным изъятием и (или) обращением чужого имущества в пользу виновного или иных лиц. Речь, следовательно, идет уже о преступлении с материальным составом. Поэтому момент окончания разбоя, совершенного в крупном размере, должен определяться иначе.

От других форм хищения он отличается лишь способом совершения преступления - путем нападения, соединенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, или с угрозой применения такого насилия. В п.6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 обоснованно говориться: «Кража и грабеж (в том числе, совершенные в крупном размере) считаются оконченными, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению». Это разъяснение представляется правильным также для разбоя, совершенного в крупном размере. Сказанное означает, что попытка виновного завладеть чужим имуществом в крупном размере путем нападения, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, должна квалифицироваться не как оконченное преступление, а как покушение на такой разбой (ч.3 ст. 30 и ч.3 ст.162 УК РФ.

К особо квалифицирующим признакам анализируемого преступления отно­сится разбой, совершенный: а) организованной группой; б) в особо крупном раз­мере; в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшему (ч. 4 ст. 162 УК РФ). Рассмотрим их подробнее.

Организованной группой ст. 147.3 УК Монголии (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ). Понятие организован­ной группы - законодательное понятие; оно регламентировано ч. 4 ст. 36 УК Монголии и (ч. 3 ст. 35) УК РФ: «Преступление признается совершенным организованной группой, если оно со­вершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения од­ного или нескольких преступлений».

Достаточно много внимания уделено совершению разбоя организованной группой в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 де­кабря 2002 г. В п. 15 постановления говорится: «В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельно­сти, распределением функций между членами группы при подготовке к соверше­нию преступления и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости органи­зованной группы может свидетельствовать не только большой временной проме­жуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия де­нег (валюты) или других материальных ценностей). При признании этих преступ­лений совершенными организованной группой действия всех соучастников незави­симо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на статью 33 УК РФ.

Если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организован­ной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосред­ственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совер­шению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия сле­дует квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой пре­ступлений со ссылкой на часть четвертую статьи 33 УК РФ».

С приведенными положениями в основном можно согласиться. Сомнения вызывает верность только следующего положения последнего постановления: «В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении пре­ступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла». В ныне отмененном п. 4 Постановления Пленума Верхов­ного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. также рассматривалось понятие организован­ной группы лиц. Среди прочего, там указывалось, что «такая группа характеризу­ется, как правило, высоким уровнем организованности, планированием и тща­тельной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т.п.». Если сравнить приведенные тексты, то увидим, что они отличаются, в том числе терминами: в Постановлении от 27 декабря 2002 г. говорится «в частности», в Постановлении от 25 апреля 1995 г. - «как правило»[77].

Эта, казалось бы, несущественная разница на деле оборачивается разницей принципиальной. Если ранее перечисленные признаки могли свидетельствовать или не свидетельствовать (реже) о наличии организованной группы, то теперь граммати­ческое толкование положения ч. 3 п. 15 Постановления от 27 декабря 2002 г. приво­дит к выводу, что все названные в нем признаки обязательны для признания группы организованной. Представляется, что это не соответствует действительности.

На основании изложенного, сформулируем признаки организованной груп­пы в хищении: организованная группа должна включать в свой состав по меньшей мере двух человек, обладающих всеми признаками субъекта преступле­ния; организованная группа должна обладать признаком устойчивости; лица, входящие в группу, должны заранее объединиться для совершения одного или не­скольких преступлении[78].

Согласно статье 29 УК Монголии особо крупным размером признается стоимость имущества, превы­шающая сумму равную от 125 до 200 минимальных размеров оплаты труда[79].

В российском законодательстве особо крупный размер предусмотрен (п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ). Разбой, совершенный в особо крупном размере (п. «б» ч. 3 ст. 162УК РФ), - особо квалифицирующий признак, имеющий отягчающее значение. Согласно примечанию 2 к ст. 158 УК РФ, особо крупный размер разбоя (как и хищения в любой другой форме), определяется стоимостью похищенного имущества. Особо крупным размером признается стоимость имущества, превы­шающая один миллион рублей[80].

В российском законодательстве выделены следующие признаки.

Особо квалифицированным (ч.ч. 3, 4 ст. 162 УК РФ) признается разбой, совер­шенный: 1) с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хра­нилище; в крупном размере (ч. 3); 1) организованной группой; 2) в особо крупном размере; 3) с причинением тяжкого вреда здо­ровью потерпевшего (ч. 4 ст. 162 УК РФ).

С незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище (ч. 3 ст. 162 УК РФ). Под незаконным проникновением в жилище, помеще­ние либо иное хранилище - следует понимать противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда когда виновный извлекает похи­щаемые предметы без вторжения, вхождение в соответствующие помещения.[81]

Проникновение - это вторжение в жилище, помещение или иное хранилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не толь­ко тайно, так и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивлением людей, в том числе работников охраны, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений (например, крюков, «удочек», магнитов и т.п.), позволяющих ви­новному извлекать похищаемые предметы без входа в соответствующие помеще­ние (жилище, хранилище). Проникновение должно признаваться и появление в помещение путем использования обмана, в том числе и подложных пропусков, например под видом сантехника, почтальона и т.д.

Проникновение - способ получить доступ к хранящимся ценностям, кото­рые виновный намерен похитить. Проникновению поэтому всегда предшествует формирование умысла на хищение в жилище, помещении или ином хранилище чужого имущества. В силу этого, если виновный вошел в квартиру с иными бла­гими намерениями и целями и умысел на тайное или открытое изъятие матери­альных ценностей возник уже после того, который он затем и реализовал, в соде­янном отсутствует данный квалифицирующий признак хищения.

Проникновение в жилище, помещение или иное хранилище возможно двумя способами. Первый, наиболее распространенный заключается во вторжении, кото­рое может быть тайным или открытым, с преодолением препятствий или без таково­го; возможно проникновение с использованием обмана. Второй способ - проникно­вение с помощью различных приспособлений, когда виновный извлекает похищен­ные предметы без входа в помещение или иное хранилище. В качестве приспособ­лений могут выступать удочки, удавки, крючки, магниты, а также малолетние и не­вменяемые лица, а также тренированные животные.

В свою очередь проникновение должно быть незаконным. Незаконность оз­начает, что доступ данному лицу в жилище, помещение или иное хранилище за­крыт вообще или в данное время. Если доступ законен, квалифицирующий при­знак отсутствует (хищение из торгового зала магазина, из зала ожидания вокзала и т.п.). В этой части представляют интерес описанные в судебной практике слу­чаи, когда лицо путем свободного доступа входит в магазин и прячется там, до­жидается закрытия магазина, а затем совершает хищение. Поскольку в момент преступного акта доступ был закрыт, хищение будет совершено с проникновение в помещение. Кроме того, необходимо установить, что лицо проникает в данное помещение помимо воли, собственника или иного законного владельца либо во­преки его воли. Наконец для вменения данного квалифицирующего признака сле­дует доказать, что умысел на хищение возник у субъекта до момента проникнове­ния в помещение или жилище, то есть проник он именно с целью совершить хи­щение. Если лицо на законных основаниях оказалось в помещении и умысел на хищение возник у него уже на месте, вменять анализируемый признак нельзя[82].

При квалификации действий лица, совершившего раз­бой, по признаку «незаконное проникновение в жилище» судам следует руково­дствоваться примечанием к статье 139 УК РФ, в котором разъясняется понятие «жилище», и примечанием 3 к статье 158 УК РФ, где разъяснены понятия «поме­щение» и «хранилище».

УК РФ под жилищем определяет помещение, предназначенное для постоян­ного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице, санатории, дача, садовый домик и т.п.), а также те его составные час­ти, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения других потребностей человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.д.).

Не могут признаваться жилищем помещения, не предназначенные и не при­способленные для постоянного или временного проживания (например, обособ­ленные от жилых построек погреба, амбары, гаражи и другие хозяйственные по­мещения) (примечание к ст. 139 УК РФ)[83].

Под помещением, УК РФ понимается, строение, сооружение, предназна­ченное для размещения людей или материальных ценностей. Оно может быть как постоянным, так и временным (например, надувной ангар, брезентовый шатер, палатка), как стационарным, так и передвижным.

Также к помещениям могут быть отнесены любые сооружения (склады, зернохранилища, кладовые, гаражи и т.д.), предназначенные для складирования либо хранения материальных ценностей, а также любые сооружения иного назна­чения, в которых постоянно или временно находится материальные ценности, не­обходимые для работы расположенных в них организаций. К помещениям следу­ет относить не только специально охраняемые объекты, но и помещения, отдель­ные этажи или комнаты, куда вообще нет доступа посторонним либо вход в них невозможен без пропуска или согласия соответствующих должностных лиц, отве­чающих за режим предприятия или учреждения[84].

Федеральный закон от 31 октября 2002г. № 133 «О внесенииизменений до­полнений в Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ и Ко­декс РФ об административных правонарушениях», под помещением определяет, строение и сооружение независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целя[85].

«Иное хранилище» - отведенные для постоянного или временного хранения материальных ценностей участки территории, которые оборудованы оградой либо техническими средствами или обеспечены иной охраной: передвижные автолавки, рефрижераторы, контейнеры, сейфы и тому подобные хранилища. Однако участки территории (акватории), используемые не для хранения, а, например, для выращива­ния какой-либо продукции, к понятию «иное хранилище» не относятся.

Решая вопрос о наличии в действиях лица, совершившего разбой признака не­законного проникновения в жилище, помещение или иное хранилище, судам необ­ходимо выяснять, с какой целью виновный оказался в помещении (жилище, храни­лище), а также когда возник умысел на завладение чужим имуществом.

Если лицо находилось в жилище, помещение или ином хранилище право­мерно, не имея преступного намерения, но затем совершило разбой, в его действиях указанный признак отсутствует.

Этот квалифицирующий признак отсутствует также в случаях, когда лицо оказалось в жилище, помещении или ином хранилище с согласия потерпевшего или лиц, под охраной которых находилось имущество, в силу родственных отно­шений, знакомства либо находилось в торговом зале магазина, в офисе и других помещениях, открытых для посещения гражданами.

В случае признания лица виновным в совершении хищения чужого имуще­ства путем незаконного проникновения в жилище дополнительной квалификации по статье 139 УК РФ не требуется, поскольку такое незаконное действие является квалифицирующим признаком разбоя.

Если лицо, совершая разбой, незаконно проникло в жилище, помещение либо иное хранилище путем взлома дверей, замков, решеток и т.п., содеянное им надле­жит квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статьи 161 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 167 УК РФ не требуется, поскольку умыш­ленное уничтожение указанного имущества потерпевшего в этих случаях явилось способом совершения хищения при отягчающих обстоятельствах.

Отграничение разбоя от смежных составов преступлений

В судебной практике возникают определенные трудности в решении вопросов, связанных с отграничением от смежных составов преступлений, что можно заметить из результатов наших исследований. Нами был проведен опрос 182 сотрудников правоохранительных органов, которым был поставлен вопрос: «Вызывает ли затруднение разграничение разбоя от других имущественных преступлений в судебной и следственной практике?» 32 сотрудника (17,6%) опрошенных ответили «почти не вызывает затруднения», 80 сотрудников (44%) ответили «вызывает очень большие трудности». На вопрос: «Чем отличается разбой от других смежных составов преступлений?» ответили 18 сотрудников (9,9%) – «действием», 8 сотрудников ( 4,4%) по сумме ущерба, 141 сотрудник (77,5%) «затрудняются ответить».

Большинство российских и монгольских ученых исходят из того, что главным, решающим критерием отграничения разбоя от смежных с ним преступлений являются признаки, характеризующие объективную сторону преступлений.

При отграничении разбоя от других преступлений необходимо учитывать все признаки, присущие данным преступлениям, тщательно и всесторонне исследовать все обстоятельства по делу, в частности, обстановку, место, время совершения преступления, мотивы и цели, которыми руководствовался виновный, взаимоотношения виновного и потерпевшего.

Разграничение бандитизма и вооружённого разбоя, совершенного организованной группой, в юридической литературе довольно часто возникает и требует внимательного рассмотрения.

Следует отметить, что в ст. 162 УК РФ предусматривается - два таких квалифицирующих признака, как разбой, совершенный с применением оружия (ч.2 ст. 162), и разбой, совершенный организованной группой (п. «а» ч.4). При совпадении указанных квалифицирующих признаков при совершении разбоя неизбежно возникает конкуренция норм - квалифицировать совершенное преступление как разбой, совершенный организованной вооруженной группой, или как бандитизм, поскольку ч.1 ст.209 УК РФ определяет банду как устойчивую вооруженную группу[86].

Чтобы разрешить вопрос об отграничении бандитизма от вооруженного разбоя, совершенного организованной группой, следует проанализировать сходства и различия указанных составов. Вначале о сходстве. Первое из них основано на значительном совпадении объективной стороны обеих преступлений. Как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения. Второе сходство заключается в том, что группа разбойников и банда с точки зрения действующего уголовного закона представляет собой организованную группу. Хотя законодатель не признает банду одной из разновидностей форм соучастия в преступлении по смыслу закона она таковой является, т.к. согласно ст. 32 УК РФ соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Признак устойчивости, характеризующий банду как форму соучастия, автоматически относит эту разновидность преступного объединения к категории организованных групп.

Таким образом, банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы обладают устойчивостью личного состава и заранее объединяются для совершения преступления. Третье сходство банды и вооруженной организованной группы, совершающей разбой, связано с их вооруженностью. Часть 4 ст. 162 УК указывает такой квалифицирующий признак разбоя, как совершение его с применением оружия, а ст. 209 определяет банду как устойчивую вооруженную группу. В указанных случаях законодатель определяет под оружием одно и то же - в том значении, как об это говориться в Законе РФ «Об оружии».

Одна из попыток разграничить банду и организованную вооруженную группу, совершающую разбой, сделана в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года, в котором указывается, что от иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и преступными целями - совершение нападения на граждан и организации. Но на практике это разъяснение мало чем помогает отличить банду от вооруженной организованной разбойной группы. Выше уже показано, что такие признаки как вооруженность и цели создания - совершение нападений на граждан и организации, в этом случае, как у банды, так и у вооруженной организованной группы, совершающей разбой, практически совпадают.

Анализируя сложившуюся ситуацию, следует признать, что разбой совершенный организованной вооруженной группой, - это и есть бандитизм, что полностью соответствует ст. 209 УК РФ. Если разбой совершен при наличии таких квалифицирующих признаков, как применение оружия (ч.2 ст. 162 УК) и совершение организованной группой (п., «а» ч.4 ст. 162 УК), то его следует квалифицировать как бандитизм.

Но такие квалифицирующие признаки, как применение оружия и совершение разбоя вооруженной группой, в ст. 162 УК должны быть сохранены, так как всегда может возникнуть необходимость в квалификации разбоя только по одному из них. При наличии же двух указанных квалифицирующих признаков разбойное нападение должно квалифицироваться по ст.209УКРФ.

Отличие разбоя от убийства, совершенное из корыстных побуждений

В УК РФ 1996 года дается определение понятия убийства. Убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ).

Такой квалифицирующий признак, как убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом предусмотрен в п. «з» ч.2 ст. 105УК РФ. По п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенноене только для получения личной материальной выгоды, но и с целью добиться материальной выгоды для других лиц, в которых заинтересован виновный.

Убийство, совершенное путем нападения на потерпевшего с целью завладения его имуществом, образует два самостоятельных состава преступления, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ. Такая квалификация следует из того, что состав разбоя в действующем уголовном законодательстве не включает смерть жертвы в качестве последствия этого преступления. В определении разбоя говориться лишь о насилии, опасном для жизни или здоровья. Однако насилие, опасное для жизни и лишение жизни - понятия не идентичные. Поэтому вполне очевидно, что рассматривать эти действия только как разбой было бы неправильно. Такая квалификация не отражает сущности совершенных преступлений и по существу оставили бы безнаказанным убийцу, поскольку нормы о разбое не предусматривают санкции за убийство.

Таким образом, со сложившейся следственно-судебной практикой, если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. При этом момент возникновения умысла на убийство при разбое не имеет значения. Он может возникнуть до нападения или в процессе его совершения1.

Многие ученые в области уголовного права считают редакцию п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ неудачной. В соответствии с ней квалифицирующим признаком является совершение разбоя «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего». При квалификации по данному пункту ч. 4 ст. 162 УК РФ не требуется дополнительная квалификация по ст.111 УК РФ. Однако судебно-следственная практика не признает такого положения в случае причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, а так же при убийстве потерпевшего. В такой ситуации действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст.111 УК РФ либо по п. «з» ч.2ст. 105 УК РФ.

Если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Однако здесь возникает следующий вопрос: почему при совершении убийства во время разбоя действия виновного должны быть квалифицированы как «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего»?

По указанным соображениям представляется, что данный особо квалифицирующий признак разбоя должен предусматривать не только причинение тяжкого вреда здоровью человека, но и причинение смерти. В этом случае квалификация действий виновного, причинившего смерть потерпевшему, именно по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ будет соответствовать принципам логики. При этом нет необходимости квалифицировать действия виновного дополнительно по ст. 109 в случае наступления последствий в виде смерти человека; они будут охватываться п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Однако такая редакция уголовно-правовой нормы не должна исключать квалификацию по совокупности с такими нормами, как по п. «з2 ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Отличие разбоя от грабежа

Необходимость в разграничении разбоя и грабежа возникает в тех случаях, когда открытое похищение имущества при грабеже сопряжено с применением насилия к потерпевшему или с угрозой применения такого насилия (п. «г» ч.2 ст. 161 УК РФ).

При отграничении грабежа от разбоя сравнение следует проводить по всем элементам состава преступления.

Непосредственными объектами разбоя являются собственность и здоровье человека. С одной стороны, непосредственным объектом грабежа является чужая собственность. Второй объект грабежа присутствует, если грабёж совершается с насилием над личностью. При совершении грабежа с насилием (ч.2 ст. 161 УК РФ), объектом преступления является не только собственность, но и личность (телесная неприкосновенность, свобода личности).

Основное различие грабежа и разбоя можно выявить при исследовании объективной стороны обоих преступлений. Конкретно грабеж, как форма

хищения имущества с объективной стороны, выражается в действиях, представляющих собой открытое ненасильственное или соединенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, похищение имущества (ст. 161 УК РФ).

Разбой определяется как нападение с целью хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Таким образом, способом совершения грабежа - открытый. Совершая открытое похищение, преступник захватывает противоправным путем имущество, заведомо на глазах лиц, ведающих этим имуществом, охраняющих его или владеющих им, либо в присутствии посторонних лиц, сознающих преступный характер действий виновного. Наибольшую опасность представляет грабеж насильственный, т.е. такое открытое похищение, при совершении которого виновный в качестве средства изъятия и завладения имуществом использует насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего, или угрожает применить такое насилие. В соответствии с законом и правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью насилие, не опасное для жизни и здоровья потерпевшего, включает в себя нанесение потерпевшему побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий в виде кратковременного расстройства здоровью или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.

К ним могут быть отнесены: повреждения в виде небольших ран, кровоподтеков, ссадин и т.д., а также побои, т.е. множественные удары и иные насильственные действия, которые могут и не оставлять после себя видимых повреждений в виде кровоподтеков или ссадин и т.д., но связаны с причинением потерпевшему физической боли; либо же такие действия, которые выражаются в лишении или ограничении свободы потерпевшего при отсутствии опасности для его здоровья, например, связывание потерпевшего с тем, чтобы он не мог оказать сопротивление преступнику, вталкивание потерпевшего в какое-либо помещение, вывертывание рук, затыкание ему рта тряпкой или каким-либо другим предметом, чтобы лишить его возможности позвать на помощь.

При разбое насилие является опасным для жизни или здоровья, т.е. такое, которое причинило здоровью потерпевшего тяжкий вред или вред средней тяжести, либо легкий вред, вызвавший кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Определенные сложности возникают при разграничении грабежа и разбоя при совершении этих преступлений с угрозой применения насилия. Ведь потерпевший не может различать, является угроза опасной или не опасной для его жизни и здоровья. Его психическое состояние во время ограбления является особым, любую угрозу он может воспринимать как опасную для жизни или здоровья. В таких случаях никто не может определить степень опасности угрозы насилием, каждый подвергшийся нападению будет воспринимать угрозу как весьма опасную для жизни или здоровья. В этом случае следует более тщательно рассматривать все составляющие объективной стороны.

Различная степень интенсивности насилия, применяемого к потерпевшему с целью завладения имуществом, обуславливает различные моменты окончания рассматриваемых преступлений. Состав разбоя - усеченный, т.е. преступление считается оконченным с «момента нападения в целях хищения чужого имущества». Грабеж же считается оконченным с момента завладения виновным чужим имуществом и получения возможности распоряжаться им как своим.

Таким образом, при тщательном исследовании всех элементов составов грабежа и разбоя затруднений при их разграничении быть не должно.

Отличие разбоя от вымогательства

Вымогательство определяется в законе как требование передачи чужого имущества или права на имущество, или совершения иных действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего (ст. 163 УК РФ).

Предметом вымогательства является имущество, право на имущество, действия имущественного характера. Предметом разбоя - только имущество. Поэтому проблема разграничения этих двух составов возникает только в том случае, если предметом преступного посягательства выступает имущество.

От вымогательства разбой отличается по следующим параметрам.

Обязательный признак разбоя - нападение, а вымогательство далеко не всегда включает этот элемент. Кроме того, при разбое виновный угрожает немедленным применением насилия, а при вымогательстве осуществление угрозы предполагается не в момент ее высказывания, а в будущем, более или менее близком. Если виновный и проводит в исполнение высказанную угрозу, то только без завладения имуществом в момент насилия, в противном случае вымогательство перерастает в зависимости от характера насилия в насильственный грабеж или разбой. Вымогательство и разбой могут образовывать совокупность преступлений, когда, применяя насилие в настоящем, вымогатель часть имущества требует в будущем, а частью завладевает сразу[87].

В-третьих, и это наиболее важный разграничительный признак, в сравниваемых преступлениях угроза имеет различное целевое назначение. При разбое угроза преследует цель преодоления возможного сопротивления незаконному завладению имуществом, то есть служит способом непосредственного завладения чужим имуществом или его удержания после завладения, а при вымогательстве она является средством для того, чтобы принудить потерпевшего передать требуемое имущество. Здесь виновный стремиться не завладеть имуществом путем его захвата, а получить его из рук принуждаемого. В случае отказа передать ему требуемое имущество, виновный может привести, угрозу в исполнение, а может вообще не осуществить ее.

Кроме того, не совпадают моменты окончания этих преступлений. Разбой считается оконченным преступлением в момент нападения, вымогательство - в момент предъявления требований передачи имущества, права на имущество либо выполнения действий имущественного характера.

Этой точки зрения (которуюмы полностью разделяем) придерживаются также многие советские и российские ученые.

ГЛАВА 11. КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ РАЗБОЙНЫХ НАПАДЕНИЙ И ИХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

2.1 Анализ криминальной обстановки разбойных нападений в современной Монголии

Системный анализ преступности в пределах территории конкретной республики предполагает изучение не только ее состояния и динамики, но взаимосвязи с другими явлениями и процессами. Единый системный комплекс, представляющий совокупную часть социальной реальности продуцирующей преступность, в научной литературе правоохранительной практике чаще всего обозначается понятие обстановка. Однако содержание самого этого понятия в криминологической литературе окончательно еще не сформировалось.

Так, по мнению К.К.Горяинова, под криминологической обстановкой следует понимать состояние преступности, возникшее результате взаимодействия криминологически значимых явлений и процессов различной природы и направленности определенных временно-пространственных границах[88]. В качестве структурных элементов криминологической обстановки он выделяет: преступность (ее состояние), социально-экономические, социально-психологические, демографические и иные факторы, влияющие на преступность; деятельность социальных институтов, участвующих профилактике правонарушений; деятельность правоохранительных органов; действующее законодательство (направления уголовной политики).[89] В этом случае анализу подвергается состояние преступности как результат действия криминогенных и антикриминогенных факторов. А.И.Силаев и К.К.Горяинов выделяют также более узкое, криминологическая обстановка, понятие - криминогенная обстановка, которая характеризует состояние, интенсивность, взаимовлияние только криминогенных сил как факторов воздействия на преступность.[90]

В обоих этих понятиях преступность - центральный элемент криминологической обстановки.

Из имеющихся многочисленных определений науки криминологии[91] можно выделить его два основных элемента: преступность и преступники, а также причины и условия преступности, меры ее предупреждения. Является очевидным, что в понятии криминологическая обстановка определение криминологическая должно адекватно отражать основные элементы предмета этой науки.

По мнению В.Н. Сомина, давая расширенное толкование криминологической обстановки, как ограниченного во времени и пространстве сложного социального явления, заключающего в себе количественно-качественную характеристику преступности, совокупности преступников, причин и условий преступности, деятельности по ее предупреждению.[92] Определение указывает на комплексный характер анализа составных частей понятия «криминологическая обстановка». Таковыми здесь являются: преступность, совокупность преступников, причины и условия преступности, профилактическая практика. Виктимологическое направление в криминологии позволяет выделить и виктимогенный аспект анализа криминологической обстановки. Под «обстановкой» принято понимать совокупность условий обстоятельств, в которых что-либо происходит.[93] В качестве синонима зачастую употребляется понятие «ситуация».[94] Анализируя, следует отметить, что в криминологии до сих пор не установилось однозначного употребления категории «фактор».

Зачастую под факторами понимаются «причины и условия»,[95] «процессы и явления», [96] «обстоятельства»[97].

В философии под фактором обычно понимают одно или несколько обстоятельств, участвующих в детерминации определенного явления, взаимодействующих с другими явлениями.[98] Очевидно, под социальными факторами преступности следует понимать определенные свойства социальных процессов и явлений, которые выступают детерминантой существования и развития преступности.

Изучение криминологических работ, посвященных исследованию преступности, показывает, что систематизация факторов зависит от научного подхода, целей и задач научного исследования. Так в криминологических исследованиях, выполненных в рамках региональной экономики, в качестве факторообразующих систем используются подсистемы производства и обслуживания.[99] В работах, посвященных исследованию антиобщественного образа жизни, факторными блоками выступают основные сферы и виды жизнедеятельности.[100]

О.З. Клушин предлагает следующую классификацию факторов криминологической обстановки: территориально-географические и природно-климатические; экономические; социально-демографические; социально-политические, идеологические и правовые.[101]

При решении главной задачи криминологического анализа необходимо учитывать ряд этапов, реализация которых присуща любому из подобных исследований:

- на первом этапе исследования следует проанализировать состояние преступности;

- на втором этапе - проанализировать факторы, влияющие на формирование исследуемых явлений, процессов;

-на третьем этапе - изучить тенденции развития исследуемых явлений и процессов, значение которых необходимо для прогнозирования дальнейшего развития этих явлений (в данном случае - преступности).

По завершении прогностической функции по результатам исследования вырабатываются научные рекомендации для принятия наиболее рациональных управленческих решений различного уровня и масштаба.[102]

В философии под фактором обычно понимают одно или несколько обстоятельств, участвующих в детерминации определенного явления, взаимодействующих с другими явлениями. Следовательно, понятие «фактор», хотя и близко к понятиям причины и условия, но не тождественно им. По содержанию оно шире, чем причины и условия. Очевидно, что факторами преступности можно считать и причины, и условия, и явления, состоящие с ней в функциональной связи.

По нашему мнению, под факторами преступности следует понимать свойство социальных процессов и явлений выступать силой, двигателем в формировании и изменении состояния преступности. Факторы, цепочка причинно-следственных связей, условия, регулирующие количественные и качественные характеристики криминогенности процесса, составляют в совокупности его механизм.

По-видимому, следует разграничивать факторы, участвующие в детерминации преступности как социального явления и ее состояния на той или иной территории, в тот или иной отрезок времени. Определенное состояние преступности в конкретном регионе будет всегда результатом действия совокупности факторов, отражающих различные типы детерминации.

Социально-географические факторы следует относить к типу детерминации состояния преступности. Они криминогенны лишь в том смысле, что, включаясь в совокупность с другими социальными факторами преступности, порождают социально-территориальные условия, которые могут усилить или ослабить антисоциальные процессы. Так, например, процессы урбанизации и миграции можно рассматривать в качестве криминогенных, поскольку они, вступая в причинно-следственные связи с процессами адаптации мигрантов к новым городским условиям, могут при определенных экономических, политических, социальных, психологических условиях способствовать росту преступности в городах. Поэтому социально-географические факторы криминогенны лишь в том смысле, что они обладают возможностью при определенных негативных сочетаниях интегрировать количественно-качественные характеристики преступности в республике.

Основа понятия «криминогенная обстановка» связана с общенаучным понятием «генезис» - происхождение, возникновение, а в широком смысле - зарождение и последующий процесс развития, приведший к определенному состоянию, явлению.[103] Если использовать понятие «генезис» как способ, метод познания, то применительно к преступности оно означает изучение всех типов детерминации, включая детерминанты происхождения, причинности, взаимосвязи, состояния и т.п. Это требует исследования всей совокупности факторов, причин и условий преступности. Следовательно, содержание понятий «криминологическая обстановка», «криминогенная обстановка» выходит далеко за пределы исследования социально-географических факторов.

Изучение криминогенной обстановки, которая одновременно представляет собой комплекс взаимосвязанных структурных элементов и систему их количественных и качественных показателей, предполагает системно-структурный подход. Такой подход, в свою очередь, дает возможность широкого использования логического и географоматематического методов, содействующих укреплению связей общественно-географических исследований с практикой прогнозирования, территориального планирования и управления. Территориально-криминогенный аспект изучения объекта исследования требует применения исторического и пространственного подходов, которые позволяют вскрыть временной аспект развития территориальной общественной системы, выявить динамику развития, как самой преступности, так и причин ее количественно-качественных территориальных различий. Социальные и криминологические процессы и явления предопределяются экономическим развитием. Поэтому решение задач выявления факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на преступность в республике, предварялось составлением максимально полного перечня социально экономических показателей обстановки и состояния преступности. Так, в криминологии при решении задачи выявления основных факторов преступности нередко используется факторный анализ, сущность которого сводится к поиску однонаправленных групп факторов. Определение ряда зависимостей между социально территориальными условиями и состоянием преступности на основе их всестороннего анализа, решаемые методом «основного массива», т.е. исследования зон локализации преступности.

Определение социальных процессов и явлений, оказывающих наибольшее влияние на преступность, в комплексе с наиболее существенными показателями социально-экономического развития в криминологии и социальной географии решается по-разному. При регионально-криминологическом подходе типология криминологической обстановки производится на основе различных параметров преступности: ее уровня или состояния, по сходности структуры[104].

В криминологических исследованиях преступности совмещаются правовые, статистические, социологические и психологические методы. Думается, что это наиболее перспективный путь криминологических исследований, поскольку он позволяет изучить такое сложнейшее явление, как преступность, в самых разных аспектах и с самых разных позиций. Криминологические исследования в настоящее время применяются достаточно широко.

Проведенные нами криминологические исследования привели к выводу о том, что нужно при проведении исследования соблюдать ряд обязательных условий его эффективности.

К подобным условиям можно отнести:

- оптимальное сочетание объективных и субъективных методов криминологического исследования. При этом следует помнить, что объективный метод – это получение информации из любых источников. Но в этом случае информация может быть получена искаженная, так как объективные источники являются в ряде случаев следствием субъективной работы. Другое дело, что они составлялись и готовились не специально для этого исследования, а для других целей. Субъективные же методы – это получение криминологической информации непосредственно от респондентов;

- проведение исследования при помощи объективных методов, так как это некоторая гарантия того, что применяемые вначале субъективные методы не «заведут исследователя в тупик или не направят по ложному следу». В конце работы можно скорректировать некоторые выводы исследования, не принять в расчет какие-либо результаты, оговорив, конечно, почему и т. п.;

- рациональное сочетание изучения преступности и факторов воздействия на нее, лиц, совершающих преступления;

- оперативность исследования, его своевременность, обеспечение своевременного внедрения результатов в практику деятельности правоохранительных органов;

- обеспечение достоверности получаемой информации при помощи: подбора респондентов с соблюдением принципа выборки и источников получения объективной информации; использования в методиках способов, позволяющих выявить и устранить ложную информацию; расчета коэффициента статистической репрезентативности; комплексности исследования – включение в методику самых разнообразных методов, выявляющих с разных сторон один и тот же элемент предмета исследования, например, субъективные условия преступлений социологического, психологического, экономического характера.

Проводя криминологическое исследование, надо помнить, что тенденции преступности не всегда совпадают с динамикой всей преступности в стране.

Субъективная причина преступления – это криминальная направленность преступника, включает в себя асоци­альную и антисоциальную установки, дефекты правосоз­нания, криминогенную мотивацию, соответствующие потребности, интересы, ценностные ориентации, цели поведения.

Объективная причина преступлений может быть определена как предкриминальная ситуация, т. е. такая, которая грозит разрешиться преступлением, создает опасность преступления в любой момент. Предкриминальная ситуация может быть криминогенной (проблемной, конфликтной), создающей опасность перехода в преступление. Криминальная субкультура включает в себя обычаи, традиции, нормы среды преступников, регулирующие как их повседневную жизнь, так и их поведение в различных экстремальных ситуациях.

Объективные условия совершения преступлений – это обстоятельства, как непосредственно способствующие совершению преступлений, так и содействующие наступлению криминальных последствий. Эти условия содействуют реализации объективной причины. В них входят различные упущения в деятельности правоохранительных органов, особенности микросреды, внешние воздействия, в том числе со стороны органов государственной власти и органов местного самоуправления, судов, прокуратуры, общественных объединений и иных субъектов.

Антикриминогенное воздействие на преступность складывается из системы влияния на факторы, порождающие преступления, которые могут быть совершены или совершаются. Эта система влияния включает в себя и фактически основывается на профилактике – формах и методах выявления и воздействия на причины и условия преступлений. В эту систему входит пресечение начавшихся преступлений. Некоторые авторы считают формой воздействия и организацию, управление[105]. Другие полагают, что профилактика и есть управление процессами, влияющими на преступность[106].

При сборе эмпирического материала использован метод включенного наблюдения. Надо помнить, что любое неосторожное действие или слово может быть использовано против изучающего, а тем более, если нарушается закон, пусть даже незначительно. Обычно при длительном наблюдении становятся явными иногда самые тонкие, интимные подробности души человека, предстает живой человек со своими недостатками и непременными достоинствами. Исследование желательно делать анонимным, если это возможно. Иногда это бывает невозможно, особенно если в его проведение вовлечены многие лица.

Проведение интервьюирования с осужденными проще реализовать при помощи свободного интервью, при отсутствии системы ответов, но при наличии определенного набора вопросов.

Анализ документов включал в себя изучение личных дел осужденных. В результате заполнялась анкета, которая начиналась с подробной фабулы уголовного дела, взятой из копии приговора и определения кассационного суда. Далее она содержала подробные социально-демографические данные осужденного – пол, возраст, социальное положение, образование и др. В последнее время криминологи все чаще используют разнообразные психологические тесты. Чаще всего применяют «объективные» тесты, которые называются так потому, что включают в себя вопросы, исключающие неправдивые ответы разными приемами и поэтому выявляющие более или менее объективные данные о личности исследуемого. Иногда эти тесты, наоборот, называют субъективными, так как они ориентированы на выявление глубинных, именно субъективных, качеств личности. Как ни странно это звучит, правы и те, и другие. Используются и проективные тесты, в которых исследуемый как бы должен спроецировать свои свойства, большей частью подсознательно, на предлагаемый ему стимул, например, картинки, неоконченные предложения, чернильные пятна и пр. Проективные тесты сложны в обработке и интерпретации, требуют специальной психологической подготовки и даже особой квалификации психологов.

Примененная в нашем исследовании методика, включающая в себя сочетание объективных и субъективных методов с определенной процедурой их применения, позволяет надеяться на достоверность полученных результатов.

Конечно, исследовать в данной диссертации все без исключения факторы в той или иной степени влияющие на криминологическую обстановку республики, не представляется возможным по целому ряду причин и поэтом исследуются лишь группы факторов, значение которых существенно изменились в последние 5-10 лет, что повлекло за собой соответствующие изменения криминологической обстановки в республике.

Поэтому успешная борьба с разбойными нападениями возможна на основе тщательного анализа данных о состоянии, динамике этих преступлений, причин и условий, способствующих совершению данных преступлений, всестороннего изучения личности виновного.

Криминологическая характеристика преступлений имеет не только теоретиче­ское, но и практическое значение, обеспечивая решение целого комплекса правоохранительных задач – от совершенствования форм и методов общей и индивидуальной профилактики, до внесения корректив в расстановку сил правопорядка. При криминологическом анализе преступлений, в частности разбоев рассматриваются, во-первых, процесс взаимодействия личности и конкретной жизненной ситуации; во-вторых, не как одномоментный акт, а как определенный процесс, развернутый в пространстве и времени[107].

Характеристика личности обвиняемого и потерпевшего по делам о разбое предусматривает всестороннее изучение находящихся в определенных взаимозависимостях различных подструктур личности, индивидуальных психологических особенностей и биологически обусловленных свойств, играющих важную роль в механизме человеческого, в том числе противоправного (преступного) поведения. Четко выраженная антисоциальная позиция, проявляющаяся в эгоистической направленности устремлений, и непринятие, игнорирование интересов других людей, обусловливают формирование готовности личности к целенаправленной преступной деятельности. Эмоциональные черты личности создают лишь определенный психологический настрой, на фоне которого протекает преступный акт. Одним из важнейших элементов криминологической характеристики разбойных нападений являются данные о личности.

В сложившихся сложных социально-экономических условиях личность, склонная к отклонениям, особенно ярко проявляет свою негативную сущность. Возможно, это связано и с особенностями национального характера лиц, совершивших разбои в Монголии (обостренная чувствительность к противоречиям, богатству, склонность к крайностям и т.п.). Влияние на доминирование качеств агрессивности оказывает экономическое обнищание двух третьих населения страны. В этой связи мы полагаем возможным заметить, что в ряде случаев агрессивность лиц, совершающих разбойные нападения, является реакцией людей в ответ на ущемление их основных потребностей.

В целях более глубокого изучения личности нами было проведено конкретное исследование уголовных дел о разбойных нападениях, в частности было изучено 250 уголовных дел по ст. 147 УК, рассмотренных народными судами Улан-Батора в 2001–2010 гг.

Анализ структуры преступности и данные судебной практики Монголии свидетельствуют о том, что разбой относится к числу наиболее тяжких преступлений. По данным уголовной статистики удельный вес разбойных нападений в общей массе ежегодно регистрируемых преступлений практически постоянно составляет около 3,3%, однако в 2003 году составлял 4,1%, в 2008 году – 4,0%.

Исследование разбоев показывает, что отличаются довольно устойчивыми формами. По данным нашего исследования, 23,8% всех зарегистрированных за 2003-2010 годы или за последние 8 лет разбоев относится к преступлениям средней тяжести, 75,3% - к тяжким, 0,9% к особо тяжким преступлениям[108].

Результаты исследований свидетельствуют о том, что распространенность разбоев в городах и сельской местности Монголии имеет существенные отличия. Из общего числа зарегистрированных случаев разбоев 79,0% было совершено в столице. Это объясняется большой плотностью и социальной неоднородностью городского населения, психологической напряженностью, анонимностью поведения, отсутствием и игнорированием этнических традиций. Думается, связи с этим назрела необходимость разработать отдельную методику расследования разбойных нападений, совершаемых в условиях города, а также методику расследования разбойных нападений, совершаемых в сельской местности.

Согласно данным исследования, 7,0% разбойных нападений было совершено виновными в квартирах (юртах); на улицах, площадях, в парках – 62,5%, 0,5% - в офисах учреждений; 1,6 % - на рынках и других местах торговли, 2,2% - в магазинах, 1,0% - в общественном транспорте; 0,1% - в местах досуга, 0,1% - на территории таможни. Совершаются разбойные нападения в основном в вечернее и ночное время. В последние годы отмечается увеличение числа разбоев, совершаемых в будние дни. Это объясняется ростом безработицы, незанятостью значительной части маргинальных слоев. По данным нашего исследования, 12,1% разбоев совершено (с 6 до 14 часов), 15,0% – днем (с 14 до 19 часов). Основная масса разбойных нападений совершается ночью (с 22 до 6 часов утра) – 52,7%, а 20,2% – совершается с 19 до 22 часов.

В криминологической характеристике немаловажное значение имеют данные о лицах, совершающих разбойные нападения. Как показывает анализ изученного материала, подавляющее большинство разбойных нападений – 91,5% – совершают мужчины. Подобные действия нередко совершаются и лицами женского пола (1,5%), несовершеннолетними – 7,0%.

Большое значение в криминологической характеристике личности имеет возраст лиц, совершивших эти преступления. Как известно, с изменением возраста происходят социальные изменения, как самой личности, так и ее окружения.

Согласно данным криминологического исследования, среди привлеченных к уголовной ответственности за разбойные нападения лица в возрасте от 14 до 18 лет составляют 14,5%, в возрасте 18-35 лет – 76,8%, с 36 лет и старше – 8,8%. Таким образом, подавляющее большинство разбойных нападений совершаются лицами в возрасте до 35 лет. Можно считать, что разбой – это типичное преступление молодежи. В указанном возрасте, как известно, формирование личности находится на стадии интенсивного развития. На этот период приходится и наибольшее число сложных жизненных ситуаций, которые при определенных условиях могут способствовать возникновению конфликтов с окружающими, формированию негативных социально-психологических качеств.

Хотя, как отмечалось, подавляющее большинство осужденных за разбой – люди относительно молодые (до 30 лет), по уровню образования они значительно отстают от своих сверстников, не совершающих правонарушения. Это подтверждается данными, как судебной статистики, так и нашего исследования. Среди лиц, совершивших разбои в 2010 году, 8,0% составляют неграмотные, 75,4% – получившие среднее образование, 2,3% – средне-специальное, лица высшим образованием составляют 3,0%.

По своему семейному положению большинство осужденных за разбои являются холостыми 61,1%, семейные составляют 22,4%, разведенные – 11,2%, лица, состоящие в незарегистрированном браке, – 5,3%.

Среди лиц, совершивших разбойные нападения, рабочие составляют 9,0%, служащие – 0,6%, скотоводы – 1,1%, учащиеся средней школы – 7,3%, студенты высших учебных заведений – 5,0%, военнослужащие – 1,0%, ранее судимые – 0,1%, неработающими – 76,0%.

Таким образом, большая часть преступлений, в частности разбоев совершается лицами нигде неработающими.

Большое криминологическое значение в детерминации разбоев имеет пьянство. По данным нашего исследования, 31,1% разбойных нападений было совершено в состоянии алкогольного опьянения. Приведенные данные свидетельствуют о том, что большинство лиц, совершивших разбои, имели антиобщественную установку.

Для несовершеннолетних характерен групповой разбой (15,1%) Объяснением этому явлению может служить наличие у них привязанности к своей компании, своего рода чувство защищенности, ослабление личной ответственности за противоправные действия и желание завоевать авторитет у сверстников. За право оставаться в группе или среде ближайшего общения несовершеннолетний готов платить отказом от собственного «я», причем не только по убеждению, но и нередко из опасения оказаться изгоем в своем ближайшем окружении. Поэтому зачастую в преступлениях участвуют субъекты, которые в одиночку их не совершили бы.

Анализ свидетельствует о существенных изменениях в общей характеристике лиц, совершающих разбой. В частности, обращает на себя внимание рост удельного веса среди преступников лиц из разных социальных слоев, которым раннее не было свойственно совершение преступлений и даже.

Все чаще разбой совершают лица женского пола. По данным 2001-2010 годов, среди лиц, осужденных за разбой, количество женщин составляет 5,5%. Многим лицам женского пола теперь присущи такие нехарактерные для них черты, как агрессивность, жадность.

Из лиц, привлеченных за разбой, 12,9% составляют раннее судимые: приобретенный криминальный опыт довольно часто служит причиной совершения разбойных нападений, оказывает заметное воздействие на последующее криминальное поведение. Сам же факт повторного совершения преступления, несмотря на применявшиеся ранее меры исправительного воздействия, свидетельствует об устойчивости антиобщественной ориентации личности, глубокой нравственной деградации, повышенной общественной опасности.

Кроме этого, исследования показывают, что разбой в большинстве случаев совершается в городах и в отношении незнакомых (79,0%).

В большинстве случаев разбойные нападения совершаются в отношении физически слабых людей (малолетних, несовершеннолетних, женщин, лиц пожилого возраста) или других лиц, имеющих материальный достаток.

По результатам изучения уголовных дел о разбоях за послед­ние 10 лет, доля мужчин в разбойных нападениях составила 94,5%, доля женщин — 5,5%. Наибольшее число разбоев совер­шают мужчины, однако в последнее время наблюдается неко­торое увеличение доли женщин среди данной категории пре­ступников. Скорее всего, это лишь кажущаяся активизация со стороны женской части корыстно-насильственных преступ­ников, и происходит она потому, что на фоне ре­ального роста преступности соответственно увеличивается доля женщин в составе преступников.

Одна из характерных особенностей лиц, совершающих раз­бойные нападения, — это устойчивое ведение паразитического образа жизни, отсутствие какой-либо определенной профессии, постоянного места работы, определенного места проживания. Эти лица в основном нигде не работают либо находятся на слу­чайных, временных работах. Среди преступниц часто встреча­ются женщины, занимающиеся проституцией, сводничеством, нередко лишенные материнских прав, наркоманы и пьяницы.

Основную массу (41,3%) составили лица, не занятые соци­ально полезной деятельностью. Эти лица, как правило, часто употребляют спиртные напитки, иногда наркотики. В послед­ние годы все больше среди этой категории преступников встре­чается лиц, специализирующихся в разбойных нападениях. Причем подчас они не только хорошо подготовлены физиче­ски, но и обладают набором оружия — от ножей и кастетов до огнестрельного.

Таким образом, большинство совершающих разбои состав­ляют лица, не занятые общественно полезным трудом либо об­ладающие низкой квалификацией и занятые в основном на «черных», малооплачиваемых работах.

Подводя итог, можно выделить следующие основные черты разбойников:

- подавляющее большинство преступников, совершающих разбои, составляют мужчины, несмотря на увеличивающуюся долю женщин среди них;

- наиболее криминогенным среди разбойников является возраст от 18 до 30 лет. В последнее время возрастает тенден­ция к их омоложению;

- личность преступника, совершившего разбой, характери­зуется, как правило, невысоким уровнем образования, отсутст­вием желания повышать культурно-образовательный уровень;

- среди преступников, совершивших разбои, значительна доля лиц, не имеющих семьи и не занятых общественно полез­ной деятельностью.

Как известно, в основе любой человеческой деятельности лежат потребности, которые определяют, в чем нуждается сама личность и ее организм. От уровня сформированных потребно­стей зависят ценностная ориентация и общая поведенческая направленность человека. Потребности, стимулирующие пре­ступную деятельность, далеко не всегда асоциальны, они могут иметь и положительный характер с точки зрения морали. На­пример, стремление улучшить свое материальное положение присуще как законопослушным гражданам, так и преступ­никам. Однако пути и формы реализации этой потребности у них различны. Преступник потому и преступник, что он выби­рает криминальное решение.

Изучение потребностей помогает выявлению устойчивых побуждений к преступному поведению, раскрытию источников ее мотивационной сферы.

Изучение уголовных дел и беседы с осужденными за разбои позволили определить наиболее характерные для разбойников потребности, удовлетворение которых выразилось в соверше­нии преступных действий. Среди них можно назвать следую­щие: приобретение денег, престижных вещей, модной одеж­ды, а также удовлетворение своих потребностей в алкоголе и наркотиках (59,4%); поднятие своего авторитета в глазах соучастников (11,4%); потребность отомстить потерпевшему (8,2%).

В некоторых случаях материальные потребности совершив­ших разбой связаны с удовлетворением потребностей в алко­голе и наркотиках. Однако большинство посягательств совер­шается в основном в целях приобретения престижных, мод­ных вещей, дефицитных товаров, иногда драгоценностей, антиквариата, т. е. предметов далеко не первой необходимости, лишь в 6,7% ситуаций преступник испытывал крайнюю нужду, и разбой в этом случае выступал в качестве способа приобрете­ния средств к существованию, обычно паразитическому и дезадаптивному. В данной категории наибольшее количество лиц, крайне деморализованных в социальном плане, они часто не имеют жилья и работы.

Рассмотренная группа потребностей питает корыстную мо­тивацию преступлений. Однако корысть является далеко не всегда основным мотивом корыстных преступлений, тем более корыстно-насильственных. Как известно, мотив и потребность далеко не одно и то же. В мотиве конкретизируется потреб­ность, преломляясь через определенные условия внешнего или внутреннего характера. Поэтому с изменением условий изменя­ются и мотивы, они не остаются постоянными. В системе мо­тивов, регулирующих человеческое поведение, далеко не все мотивы одинаково значимы, действенны и устойчивы. У одной категории людей мотивы носят относительно устойчивый ха­рактер, создавая стройную иерархическую структуру, у другой легко меняются в процессе жизни, опыта или под влиянием си­туации. Под влиянием социальной среды и личностных качеств мотив образует особое свойство субъективного характера, в ко­тором фокусируются ведущие жизненные тенденции личности.

Как показывают многочисленные исследования в области преступной мотивации, мотивы далеко не всегда осознаются виновным. Так, 10% преступников, совершивших разбой, не смогли ответить на вопрос, зачем они это сделали, и обоснова­ли свое поведение состоянием опьянения. Пытаясь объяснить свои действия, преступник, как правило, не осознает истинную их причину. Более того, его объяснения имеют в основном оп­равдательный характер и более всего направлены на смягчение наказания. Истинные же мотивы преступного поведения лежат глубоко в психике человека, и иногда их сложно определить. Объяснения самого преступника по сути дела — мотивировки.

Разбой относится к той категории преступлений, которые объединяют в себе несколько мотивов, т. е. является полимоти­вированным преступлением. Корысть тоже входит в этот ком­плекс и определяет цель самого посягательства. Однако любое разбойное нападение сопровождается насилием, выраженным в физической или психической форме, либо в той и другой одно­временно. Источником, детерминирующим насильственные действия, является не только корысть, но и другие мотивы, на­пример самоутверждение, в том числе путем подавления другой личности. Все эти мотивы, включая корыстный, не всегда рав­нозначны, один (или несколько) выступает в роли ведущего, другой — второплановым, фоновым.

Ведущим или смыслообразующим мотивом является тот, ко­торый в наибольшей степени детерминирует поведение пре­ступника, и в нем, в основном, заключен психологический вы­игрыш от выполненных действий. Второстепенный или мотив - стимул выполняет лишь роль эмоционального побудительного фактора, способствующего совершению преступления.

Корысть охватывает лишь немногим более половины ситуа­ций разбоев, остальная, немалая их часть совершена по другим мотивам, хотя, конечно, мотив корысти присутствовал в них тоже, но не являлся смыслообразующим, основным мотивом, питающим преступление.

Во многом наличие такого распространенного мотива, как самоутверждение, в разбойных нападениях объясняется соци­альной и возрастной структурой самого контингента разбойни­ков. На процесс мотивации несовершеннолетних и преступ­ников молодого возраста, несомненно, влияют особенности возрастного и индивидуального характера. Речь идет об особен­ностях мышления, восприятии окружающей среды, недостатке жизненного опыта и т. п. Эти факторы обусловливают наиболь­шую подверженность внешнему влиянию, в том числе отрица­тельному. Причем довольно часто у несовершеннолетних по­добные мотивы связаны с наличием острых противоречий меж­ду сложившимися формами взаимоотношений со средой и индивидуальными физическими и психологическими возмож­ностями и притязаниями. Подобное сочетание иногда приобре­тает своеобразную форму криминального характера, возрастает он и в условиях социального кризиса у людей молодого поколения. Утверждение умственных возможностей в той среде, ко­торая выбрана ими в силу различных эмоционально-личност­ных симпатий и предпочтений, нередко выражается в группо­вых формах преступления.

Одним из распространенных мотивов разбойных нападений является мотив мести (8,2% случаев); если результатом насилия стало убийство особо жестоким способом, этот процент увели­чивается (до 24,6% случаев). В ситуациях, не связанных с осо­бой жестокостью и характеризующихся психическим насилием, выраженным в угрозах или в физическом насилии без квали­фицирующего признака, посягательства, имеющие мотив мес­ти, составили более 4%. Такой значительный разрыв в соотно­шении одного и того же мотива говорит о том, что степень примененного насилия во многом определяется характером и сущностью мотивации поведения. Мотив мести, как известно, обусловлен межличностными отношениями преступника и по­терпевшего. Как правило, эти отношения складываются не си­туативно, а в течение довольно длительного периода времени, причем некоторая их доля имела родственный или сексуальный характер. Остальная часть взаимоотношений преступника с по­терпевшим основывалась в основном на организации совмест­ной преступной деятельности, проведении свободного времени. Здесь мотив мести являлся своеобразным возмездием за причи­ненное ранее зло или за нарушение неписаных внутригрупповых правил.

В целом на процесс мотивации разбойных нападений, осо­бенно на групповую мотивацию, решающее влияние оказали такие человеческие свойства, как паразитизм и негативизм. Эти черты в основном присущи разбойникам несовершеннолетнего возраста. Искаженные потребности в общении, аморальное проведение досуга, стремление утвердиться в группе с противо­правной ориентацией в сочетании с извращенным пониманием эталона мужественности — все эти факторы питают групповую преступную среду несовершеннолетних. Невозможно не сказать еще об одной особенности разбой­ников. Весьма значительное число преступников систематиче­ски употребляет алкогольные напитки. В состоянии алкоголь­ного опьянения разбойное нападение совершили 73% преступ­ников. И хотя всего 8,4% осужденных за разбой признаны хроническими алкоголиками, стремление добыть деньги на вы­пивку или на удовлетворение других квазипотребностей харак­терно для многих.

Как уже было отмечено выше, для лиц, совершающих раз­бой, характерно стремление к совместным действиям. При этом ведущее положение занимают социально-психологические мотивы, выражающиеся в стремлении утвердить себя в нефор­мальной социальной среде, в преступной группе. Часто подоб­ный мотив присущ женщинам-соучастницам, которые, под­тверждая свое присутствие в группе и оправдывая собственную роль, совершают опасные преступные действия, порой не усту­пающие в жестокости мужским.

Рассмотрение уголовных дел позволило установить наличие в преступных действиях несовершеннолетних определенного криминального профессионализма. Некоторые из них хорошо владеют приемами рукопашного боя, владеют огнестрельным оружием, пользуются «наводкой», тщательно планируют свои действия, пути отхода, методы маскировки и места сбыта похищенного. Их действиям, по сравнению с дей­ствиями преступников старших возрастов, в большей степени присущи безжалостность, жестокость и цинизм. Нередко в по­добных налетах участвуют девочки, совершая наряду с юношами-ровесниками тяжкие преступления. Основная черта этих групп — особая форма их организации — банда, целью которой является совершение нескольких преступлений аналогичного характера.

Потребности у несовершеннолетних преступников заметно поменялись. Если буквально пять-шесть лет назад ос­новными предметами среди похищенного были импортная одеж­да, радио-, видеоаппаратура, музыкальные инструменты, винно- водочные и табачные изделия, небольшие суммы денег, то сей­час наблюдаются зачатки криминального «профессионализма» не только в отношении способов нападения, но и в выборе по­хищаемых вещей. Естественно, это говорит о повышенной об­щественной опасности и отсутствии, каких бы то ни было за­претов у данной категории разбойников.

В группах, насчитывающих более пяти человек, обычно вы­деляются два или три наиболее активных ее члена, которые бе­рут на себя организаторские функции. Причем, чем устойчивее преступная группа, тем сложнее соподчинительная иерархия. Остальные участники группы представляют собой простых ис­полнителей или имеют только касательное отношение к раз­бою.

Преступники более молодого возраста чаще выступают в ро­ли непосредственных исполнителей разбойных нападений, а взрослые лица организаторами этих преступ­лений. В подавляющем большинстве разбоев роль лидера в группе совпадает с ролью организатора, этому же человеку при­надлежит инициатива совершения нападения. Организаторы разбойных нападений — это в основном злостные преступ­ники, неоднократно судимые.

Женщины обычно выполняют функции пособниц — завле­кают жертву, спаивают ее, помогают соучастникам скрыться с места происшествия, сбывают похищенное и т. д. Как правило, они находятся в интимных отношениях с некоторыми из соучастников или занимаются проституцией, часть заработка отдавая сутенеру — участнику группы, либо находятся в иной зависимости от мужчин, вместе с которыми совершают пре­ступления.

Группы, состоящие из двух или трех участников, в большин­стве своем неустойчивы и возникают случайно. Для них менее характерно четкое распределение ролей, не так тщательно продумываются преступные акции.

Одним из важных элементов, характеризующих личность преступника, особенно его общественную опасность, является наличие судимостей. Рецидив преступлений в любом случае ха­рактеризует лицо как повышено опасное, с более устойчивой антисоциальной направленностью. В настоящее время уровень рецидива среди лиц, совершающих разбои, достигает 35%.

Исследование показало, что среди разбойников почти каж­дый второй ранее привлекался к уголовной ответственности, причем около половины из них — это лица, имеющие по не­скольку судимостей в основном за такие преступления, как кражи, грабежи, хулиганство. В целом можно сказать, что у большинства осужденных за разбой уже сложилась стойкая ко­рыстная направленность линии поведения.

Почти каждый седьмой до достижения совершеннолетия уже совершал преступные деяния. Около половины ранее осужденных к лишению свободы уже имели судимости в местах лишения свободы менее трех лет. Однако почти у каждого 10-го этот период со­ставил 10 лет и более. Надо сказать, что у осужденных за раз­бой, в отличие от воров и насильников, почти отсутствует спе­циальный рецидив (он составил всего 5,7%), хотя корыстная направленность почти у половины разбойников прослеживает­ся довольно четко.

Для выявления мотивации преступного поведения виновных в разбое весьма важно знать, какие преступления были ранее ими совершены наряду с разбоем. Изучение уголовных дел по­могло выявить такую картину: за убийство было осужде­но 15,9%; за изнасилование — 1,2%; за другие сексуальные пре­ступления — 1,2%; за нанесение вреда здоровью — 15,2%; за кражи — 15,2%; за иные преступления — 25,6%. В целом более 38,8% лиц наряду с разбоем совершили преступления с ярко выраженным насильственным характером. Это еще раз под­тверждает приоритет насильственной мотивации в разбойных нападениях над корыстной.

Как известно, физические или психические аномалии лица всегда сказываются на поведении и могут выступать в роли ус­ловий, способствующих антиобщественному поведению.

Проведенный анализ психического состояния лиц, совер­шивших разбой, показал, что немногим менее половины (41%) психически здоровые люди, остальные же имеют какие-либо психические заболевания или аномалии. Так, почти каждый восьмой страдает психопатией с различной симптоматикой или обнаруживает психопатические черты характера. Психопатии вообще характерны для лиц, совершивших насильственные преступления, или тех, кто применил насилие в ходе своих пре­ступных действий.

Хроническим алкоголизмом страдают 8,4%, причем данное заболевание характерно для лиц, как молодого возраста, так и зрелого. Это одна из особенностей, отличающая разбойников от насильников. Среди последней категории молодежи, стра­дающей алкоголизмом, значительно меньше, чем взрослых.

Органическим заболеванием центральной нервной системы подвержены 4,2% разбойников, почти столько же лиц имеют остаточные явления травм черепа. Обычно эти расстройства со­четаются с другими, например с психопатиями и дебильностью.

Вообще для лиц, совершающих насильственные преступления, характерно подобное сочетание психических девиаций.

Небольшое количество составили лица, страдающие хрони­ческой наркоманией, — 3,4%. Столько же оказалось больных шизофренией в стадии стойкой ремиссии. Интересно, что в ос­новном это люди зрелого возраста, для которых характерно предварительное обдумывание нападения и тщательная подго­товка к нему. Как правило, они совершают преступление в одиночку и порой выбранный способ посягательства отличает­ся жестокостью и безжалостностью. Здесь присутствует весьма сложный мотивационный механизм, цели преступления и дос­тигнутые результаты имеют парадоксальное значение.

Олигофренией в стадии дебильности страдают 1,5% лиц, со­вершающих разбои, в отличие от насильников и хулиганов, в числе которых их значительно больше. Причем нередко разбой у этих лиц одновременно сочетается с изнасилованием. Это го­ворит о том, что в силу умственной отсталости и характерного внешнего облика они по большей части лишены возможности удовлетворять свои сексуальные потребности естественным пу­тем, в силу чего часто прибегают к насильственным действиям.

Лиц, у которых диагностированы реактивные состояния, неврозы и эпилепсия, среди разбойников почти не встречается.

Все перечисленные нарушения могут приво­дить к стабильным личностным изменениям, не носящим ха­рактера психической болезни. Сами по себе психические ано­малии не являются субъективной причиной преступного пове­дения, однако же, психологические особенности личности, которые формируются под их влиянием, могут активно способ­ствовать такому поведению. Преломляясь через психологию субъекта, психические расстройства способны вызывать обще­ственно опасные поступки.

Сами действия лиц с психическими аномалиями нередко носят разрушительный и жестокий характер по отношению, как к жертве, так и к третьим лицам. Поведение этих лиц в основ­ном регулируется на бессознательном уровне. Надо отметить и то, что у 1/3 изученных лиц данные о психическом состоянии в материалах уголовных дел и в личных делах осужденных отсут­ствовали вообще, что, естественно, затрудняет возможность дать объективную картину психического состояния лиц, совер­шающих разбои. Картина была бы неполной, если не отметить, что всего около 1/4 страдающих психическими заболеваниями или аномалиями состояли на учете у психиатра.

В основной своей массе разбойники не испытывают чувства вины за содеянное, зная тем не менее, что они нарушили уго­ловный закон. Им чуждо раскаяние, и истинное признание ви­ны — явление для них чрезвычайно редкое. Тем не менее, в хо­де следствия или в стадии судебного разбирательства, обвиняе­мые нередко признают себя виновными, чаще в надежде на смягчение наказания. Исследование показало, что только 21% осужденных лиц за разбой сожалеют и раскаиваются в содеянном, хотя их раскаяние — скорее формальное признание фактиче­ских обстоятельств события с оттенком сожаления о неблаго­приятных последствиях. Они далеки от истинного покаяния и не считают себя виновными в полном смысле этого слова.

Остальная доля преступников безразлична к своему поведе­нию, не признает свою вину или признает ее частично, оправ­дывая свое поведение объективными обстоятельствами, дейст­виями или личностью потерпевшего. Однако даже в том случае, когда лицо осуждает свои действия, оно в то же время полно­стью отвергает корыстный характер своего деяния, объясняя собственное поведение желанием напугать жертву либо про­учить ее за дерзкое или демонстративное поведение.

Из проведенного анализа судебной практики по делам о разбоях, наиболее опасными способами совершения данного преступления в Монголии являются: применение огнестрельного оружия 0,2%).

– 20 марта 2009 г. около 22 часов гр-не Б. и Т., незаконно проникнув в квартиру гражданина А. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, похитили имущество, причинив значительный ущерб потерпевшему;

– 7 июня 2009 г. около 12 часов гр-н У., находясь в состоянии алкогольного опьянения, с применением насилия опасного для жизни и здоровья, похитил у гражданки У. 500.000 тугриков.

Таким образом, характер общественной опасности зависит от того, что разбойные нападения совершаются с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Для правильной организации борьбы с разбойными нападениями, помимо его структуры и динамики, необходимо знать местные условия. Каждое преступление совершается в той или иной обстановке, в тех или иных условиях, которые оказывают влияние на способ совершения преступления.

Оперативное реагирование на сообщения о разбоях и принятие соответствующих мер создают благоприятные предпосылки для раскрытия данных преступлений.

Данные криминологических исследований позволяют сделать правильные, объективные выводы о причинах разбойных нападений и условиях, способствовавших его совершению, и на этой основе выработать действенные эффективные меры предупреждению этих преступлений.

2.2 Криминогенные факторы, способствующие эскалации разбоев, особенности личности преступника

Криминологи с самого начала создания криминологии как науки и до наших дней, с одной стороны, пытались найти единую, универсальную причину преступлений. В качестве таковой определялись то антропологические качества человека (Ч. Ломброзо, Э. Хуттон, Ш. И Э. Глюк и др.), то аномия (Э. Дюркгейм), то социальная дезорганизация (Э. Сатерленд, Д. Кресси), то преступный генотип (Й. Ланге, Ф. Штумпфль, И. С. Ной) и иные. С другой стороны, были попытки определить единый «каталог причин» преступлений[109], их набор, определенное сочетание, которые обязательно должны были быть. И те, и другие изыскания всегда имели какой-либо положительный результат.

В криминологической литературе можно выделить достаточно большое количество работ, посвященных вопросам детерминации преступлений, особенно интенсивно данный вопрос разрабатывается с 70-х годов (А.И.Долгова, Н.Ф. Кузнецова, В.Н. Кудрявцев, Ю. М. Антонян, А. М. Яковлев и др.) и исследованиями 90-х[110] (Ю.А. Алферов, В. М. Анисимков, Д.А. Корецкий, С.Ф. Милюков, О. В. Старков, Д.А. Шестаков и др.[111]).

Само слово «детерминация» происходит от латинского determino (ограничивать, определять) и обозначает все формы определения, определяемости одних явлений другими, но определяемости однонаправленной, т. е. ограниченно направленной по какой-либо линии, сориентированной в виде тенденции, уклона.

При этом некоторые современные авторы не всегда отделяют причины от условий, называя все их факторами[112]. Надо сказать, что теория факторов преступности имеет давнюю историю. Еще А. Кетле в середине XIX века определил множественность факторов, воздействующих на преступность: «Среда, в которой он живет, семейные отношения, религия, в которой он воспитан, обязанности социального положения – все это действует на его нравственную сторону. Даже перемены атмосферы оставляют на нем свой след: несколько градусов широты могут изменить его нрав; увеличение температуры разжигает его страсти и располагает его к мужеству или к насилию»[113]. Классическое отражение эта теория получила в работах французских криминологов, в частности, Ж. Пинателя, В. Стансю и др. Основные постулаты теории множественности факторов – это то, что факторов, воздействующих на преступность множество; действие их однопорядковое, причины не отличаются от условий, от коррелянтов; уровень общества не отличается от уровней личности и группы. Основные методы исследования – это корреляционный анализ или умозрительное перечисление.

В советской и российской криминологии эта теория факторов также живуча. Под факторами понимают обычно две трактовки. Г. А. Аванесов полагает, что факторы, влияющие на преступность, могут быть криминогенными или антикриминогенными, а также он считает факторами явления, воздействующие на преступность двояко, – и когда они криминогенны, и когда они антикриминогенны, и называет в качестве таковых индустриализацию, урбанизацию, демографические изменения и т. п.[114]

Другая трактовка заключается в том, что четко различают причины, порождающие криминальные явления, и условия, им содействующие, а также факторы, которые определяют изменение преступности во времени. Некоторые ученые полагают, что последними обязательно должны быть изменяющиеся, непостоянные явления и процессы[115]и факторы, направляющие пространственные изменения преступности. Фактически это лишь те явления и процессы, которые связаны с изменением преступности по регионам, местностям, территориям исполнения наказаний, если, тем более, от них зависят условия их исполнения, правовые и фактические. Отдельные авторы считают, что это обязательно стабильные, константные обстоятельства (например, климатические, географические условия, национальный, религиозный состав населения и т. п.). Конечно, эта позиция достаточно практична, она позволяет искать, с одной стороны, явления, как бы принципиально порождающие преступления, и, с другой, явления - факторы, которые определяют изменение уже порожденных криминальных явлений, или, наоборот, их стабильность, повторяемость в зависимости от условий.

Надо обязательно подчеркнуть, что именно в этом смысле применялся термин «факторы преступности» в одной из первых работ, посвященных закономерностям преступности выявлению того, что на эти закономерности влияет в качестве факторов.

В работах Н. Ф. Кузнецовой объединяются обстоятельства, воздействующие на преступность, в понятии детерминанты[116].

Вместе с тем есть авторы, которые считают, что нет смысла отделять причины от условий, потому что они то и дело меняются местами, и называют их «причинами», определяющими генезис[117], или обстоятельствами.

Представляется удачным традиционное деление причин и условий на субъективные и объективные. При этом субъективные причины и условия полностью зависят от воли, сознания, эмоций, от направленности преступника, объективные же не зависят от этого, складываются вне его.

Под субъективной (внут­ренней, непосредственной) причиной конкретного преступления (преступного поведения) понимаются разными авторами или асоци­альная и антисоциальная установка, или дефекты правосоз­нания, или криминогенная мотивация. Конкретную жизненную ситуацию иногда называют опосредован­ной причиной или объективным условием, даже поводом. При этом выделяются еще объективные условия, которые непосредственно способствуют совершению преступления и наступлению общественно опасных последствий. На наш взгляд, такие условия и есть конкретная ситуация во всем ее многообразии.

Мы считаем, что ведущей субъективной причиной преступного поведения является криминальная направленность личности преступника. Именно она ведет его к преступлению и включает в себя практически все иные побудительные силы, подталкивающие его: асоци­альную и антисоциальную установку, дефекты правосоз­нания, криминогенную мотивацию, эмоции, потребности, интересы, ценностную ориентацию, мотивы, цели преступления. При этом не обязательно, чтобы все звенья криминальной направленности преступника действовали одновременно или сменяли друг друга. Одни источники преступления, например, эмоции, могут как бы подминать под себя другие, затормаживая, к примеру, сферу осознания ценностей или вообще исключая их действие, например в сфере правосознания.

Обстоятельства же, содействующие реализации этой криминальной направленности и входящие в субъективную сферу личности преступника, – это все иные свойства, процессы и состояния как биологического, так и психологического происхождения, могут быть названы субъективными условиями преступления. И для их установления в принципе необходимо применять различные методы – от генетических до психологических. Сюда могут быть отнесены возрастные, половые, психические (психическое заболевание, невротические отклонения), физиологические (тип темперамента, темп и ритм протекания физиологических процессов и т. п.) и иные особенности (характер, социально-психологические, личностно-психические, нравственно-психологические и прочие качества). Они как раз и могут содействовать выпадению отдельных звеньев криминальной направленности, затормаживанию или усилению их функционирования и проч. В этом и состоит их влияние на механизм преступного поведения именно как условий, а не причин, являющихся источниками преступления.

Жизненная ситуация определяется в литературе как объек­тивное стече­ние жизненных обстоятельств, субъективно вос­принимаемых и оцениваемых преступником[118]. Жизненная ситуация не всегда может быть непосредственной причиной преступления. Для этого она должна стать предкриминальной, т. е. грозить разрешиться преступлением, создавать опасность преступления в любой момент. Только в таком случае она может быть названа объективной причиной преступления. Типы предкриминальных ситуаций разнообразны. Это может быть и проблемная, и стрессовая, и фрустрационная, и конфликтная, и криминогенная ситуация и пр. Предкриминальных ситуаций, таким образом, большое разнообразие.

Объективные условия, сопровождающие совершение преступлений, являющиеся их необходимыми, а значит, обязательными спутниками, делятся в криминологической литературе на непосредственно способствующие совершению преступлений и содействующие наступлению криминальных последствий.

Наиболее полно проблемы причинности отражены в работах академика В.Н. Кудрявцева. По его мнению, «взаимодействие между причиной и следствием состоит в переносе некоторого количества вещества, энергии или информации. Именно в этом заключается активное действие причины.

Перенос информации – типичное свойство причинности в сфере общественных явлений. Весь процесс нравственного формирования личности, например, протекает в этой форме причинного взаимодействия. Сведения о различных человеческих поступках, о нормах поведения, системе ценностей, о различных событиях текущей действительности усваиваются подростком и взрослым через различные каналы информации и формируют их мировоззрение, психологию, весь внутренний облик».[119]

В.Н. Кудрявцев обосновано полагает, что личность и ее внутренний облик формируется путем усвоения информации о реальной жизни общества и его ценностных ориентациях, проявляющихся в том числе и в поступках конкретного человека. В этой связи и условия жизни играют не последнюю роль.

Условия, взятые в совокупности с причинами в тесном смысле слова, образуют так называемую полную причину того или иного следствия. Причина порождает следствие, в то время как условие только этому способствует, обеспечивая возможность действия причины.

Эти общие положения о взаимодействии причины и следствия и роли в нем существующих условий никем не опровергаются и являются как бы известными в криминологии. Но когда речь идет о непосредственных причинах конкретного преступления, то их уяснение требует дополнительных исследовательских усилий. Непосредственные причины индивидуального правонарушения следует искать в индивидуальных особенностях личности субъекта и конкретной ситуации, в которой он находится.

Конечно же, надо бы и начать с личности, коль скоро человек, а не общество совершает противоправное деяние. Другое дело, в какой ситуации, в каких условиях, в каком обществе находится человек. И здесь нельзя однозначно согласиться с В.Н. Кудрявцевым и Н.Ф. Кузнецовой, когда они говорят о том, что поскольку преступность всегда социальное (не биологическое, физическое, космическое) явление, то и причины ее, как и других правонарушений, имеют социальный характер.[120] Преступность действительно социальное явление, но причины, порождающие преступное деяние, имеются где-то в человеке. В этой связи нельзя однозначно говорить о социальном характере причинности человеческого поведения, если только не рассматривать все, что связано с человеком, частью социума.

Противоправному поступку предшествует ряд этапов психической деятельности субъекта, которые постепенно формируют антиобщественную направленность поступка и его фактическое осуществление. Именно в этом процессе и происходит вычленение противоправного поведения из более широкой системы социально полезных действий, повседневно совершаемых субъектом. Постепенно, по крупицам складываются элементы будущего антиобщественного поступка, образуются его основные черты.

Д.И. Чесноков уточняет, что между потребностью и поступком человека в большинстве случаев стоит еще интерес, под которым понимается осознание человеком как своих потребностей, так и общих условий и средств, способствующих их удовлетворению.[121] То есть интересы человека как бы включают в себя и потребности. Но практически все ученые-криминологи все-таки разделяют эти, порождающие социальное поведение, понятия

Существует и другая точка зрения. В частности, профессор В.В. Лунеев придерживается мнения, что «антиобщественных потребностей и мотивов как таковых не существует»[122].

На наш взгляд, истина, как принято говорить, лежит где-то посередине. По-видимому, все же есть потребности, которые заведомо носят антиобщественный характер. Например, потребность в удовлетворении половой страсти, сопряженная с насилием, потребность в интимной близости с человеком одного пола, потребность в удовлетворении половой страсти в иных формах, реализация которых посягает на общественную нравственность.

Сопоставив приведенные высказывания, приходим к выводу, что желание и мотив являются синонимами. А потребность может реализоваться только через мотив, желание. «Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив».[123] В процессе формирования мотивов та или иная потребность в сознании человека приобретает различное субъективное значение. Именно в «человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности человека во многом кроется секрет понимания загадочных, на первый взгляд, мотивов некоторых преступлений»[124].

Анализируя связи системного объекта «причины преступности – преступность», согласно требованиям системного подхода, мы должны разделить его линейную структуру. Тогда левую часть этой системы, как мы только что уяснили, можно записать в следующем виде:

- социальные условия республики - негативные стороны и последствия социальных условий - преступность. Социальные условия, благоприятствующие преступности, сами по себе не вызывают противоправное поведение (деятельность), однако оказывают определенное влияние на количественные и качественные показатели преступности (миграционные процессы, урбанизация, социальная структура населения, определенные факторы в экономике, культуре и т.п.). Следует учесть, что эти условия носят объективный характер, тогда как преступность - результат уголовно наказуемых действий людей, имеющий субъективную основу (индивидуальное сознание, мораль, традиции, дисциплина, отношение к общественным ценностям).[125] Следовательно, правая часть исследуемой системы выглядит следующим образом:

- «преступность - социально отклоняющееся (девиантное) поведение (правонарушения непреступного характера: пьянство, алкоголизм, наркомания, проституция, тунеядство и т.п.)». При этом, как правило, указывает А. И. Долгова, критерием выделения преступности из социально отклоняющихся проявлений служит следующее положение: преступность - социально обусловленное, но одновременно виновное нарушение уголовного запрета, представляющее собой наивысшую степень общественной опасности по сравнению с иными негативными деяниями.[126]

Таким образом, исследование системного объекта «причины преступности – преступность» связано с анализом механизма превращения объективных социальных условий в субъективные по своей природе антисоциальное явление, проявляющееся как сложная интегративная совокупность преступлений. Для уяснения этого превращения должен быть учтен обширный комплекс обусловливающих это превращение обстоятельств - каналы криминогенных влияний, степень или интенсивность этих влияний, взаимодействие уровней детерминации и другие обстоятельства. Это предполагает систематизацию наиболее криминологически значимых параметров социальной среды, а также акцентированное выделение и подробный анализ параметров, характеризующих совокупность преступников. Такой подход позволяет получить следующее общегносеологическое решение: причины преступности - это закономерное, организованное по вероятностному принципу взаимодействие внутреннего состояния личности преступников с условиями среды, актуализирующими это состояние.[127]

Среди криминологов нет единства мнений относительно дефиниции латентной преступности. Чаще всего в литературе можно встретить следующие мнения: латентными следует считать преступления, скрытые от одного из органов, которым предоставлено право расследовать или рассматривать дела о совершенных преступлениях [128].

Данное определение не включает преступления, о которых известно работникам правоохранительных органов, но ими не были зарегистрированы.

Наличие различных мнений относительно определения латентной преступности объясняется тем, что данная проблема недостаточно разработана в криминологической литературе.

К негативным последствиям латентной преступности исследователи относят: отсутствие реальной картины преступности и ее причин, неадекватная система мер борьбы с преступностью, искаженный криминологический прогноз преступности, незащищенность прав потерпевших в связи с отсутствием официально установленных лиц, совершивших преступление, обязанных загладить причиненный вред.

Естественная латентность – это преступления, которые не регистрируются, потому, что о них не известно правоохранительным органам

Искусственная латентность – это преступления, о которых известно соответствующим компетентным органам, однако сознательно по различным причинам не регистрируются.

Пограничная латентность – это ошибочная или преднамеренно-неправильная квалификация более тяжкого преступления как менее тяжкого (например ст. 105;111 УК РФ)

Мотивы не обращения потерпевших условно можно разделить на три группы. Первая – это неверие в способности правоохранительных органов (отсутствие доказательств, полиция плохо борется с преступностью, нежелание связываться из-за сложности процедур и т.п.). Такими мотивами руководствовались опрошенные в 54% случаев.

Вторая группа – это наличие возможностей защитить свои интересы в альтернативных уголовному правосудию формах или оценка события как незначительного. В структуре мотивов они составляют 45%, среди которых более половины связаны с оценкой инцидента как несерьезного или с незначительным ущербом. С учетом наибольшей распространенности краж опрошенных попросили оценить степень серьезности ущерба по последней из них. Выяснилось, что только в 7% случаев ущерб определен как очень существенный, в 32 – довольно существенный, а в 57 – несущественный. Указанные данные подтверждают общее представление о большой доле в латентном слое малозначительных правонарушений.

Третья группа – это различные мотивы личностно-ситуативного характера (опасение мести преступников, нежелание огласки факта, уголовное наказание для обидчика нецелесообразно). Они составили 20 %.

Опрошенные специалисты показатель скрытых преступлений в целом определили в 11,5%. При этом он различается в зависимости от конкретных видов. По их оценкам, скрывается 12% сообщений о нанесении телесных повреждений, 10 – изнасилований, 5-6 – грабежей и разбоев, 14 – краж из загородных строений, 13 – краж велосипедов, мотоциклов, 18 – карманных краж и т.д. По выборочным данным, каждая третья проверяемая МВД России жалоба граждан о сокрытии милицией преступлений при проверке подтверждается. Суммируя результаты исследования, можно считать общий уровень скрываемых преступлений до 30%.

На второе место поставлены причины субъективного порядка. Это, прежде всего, стремление к созданию мнимого благополучия в работе (уменьшение количества нераскрытых преступлений за счет их сокрытия). Здесь сказывается определенная инерционность прошлых лет, когда показатели зарегистрированных преступлений и их раскрываемости были единственными критериями, по которым оценивалась работа полиции. Отмечена также значимость и таких обстоятельств, как слабое материально-техническое обеспечение органов охраны правопорядка, низкая заработная плата сотрудников и ряд других явлений социально-бытового плана.

Знание причин латентной преступности позволяет снизить количество нерегистрируемых преступлений. Причины латентной преступности условно можно разделить на объективные и субъективные.

К субъективным можно отнести:

- неверие потерпевших или очевидцев преступления в способность правоохранительных органов обеспечит неотвратимость наказания. Такая оценка основывается на том, что они уже ранее безрезультатно обращались в эти органы за защитой своих прав;

- виктимное поведение потерпевшего, которое может получить негативную оценку (например, потерпевший, которому причинен вред здоровью, сильно оскорбил преступника);

- низкий уровень правосознания определенной части населения, обусловленный либо правовой безграмотностью в оценке поведения как преступного, либо негативными поведенческими установками в отношении правоохранительных органов, Например, лица занятые незаконной предпринимательской деятельностью. Оказавшись потерпевшими, обращаются за помощью не в правоохранительные органы, а в криминальные структуры.

К объективным причинам латентной преступности относятся следующие обстоятельства:

- недостаточная численность правоохранительных органов, их перегруженность, слабая материальная база и другие факторы организационного характера;

- особенности механизма совершения ряда преступлений. Например, скрытый механизм совершения и высокая латентность взяточничества объясняются тем, что в этом преступлении нет жертвы. Поэтому каждый из участников взяточничества не заинтересован в сообщении о факте взятки правоохранительным органам;

- несовершенство показателей эффективности деятельности уголовной юстиции. Например, сокрытие работниками правоохранительных органов преступлений во многом обусловлено тем, что их деятельность оценивается по показателям роста или снижения количества зарегистрированных преступлений;

- наличие более эффективных, чем уголовная юстиция, способов разрешения проблем, порожденных некоторыми преступлениями. В основном это касается, преступлений, не представляющих большой общественной опасности;

- отсутствие реальной правовой защищенности потерпевших и очевидцев преступления от расправы со стороны преступников. В этих случаях не каждый гражданин решится сделать заявление о совершенном преступлении.

Выявление латентной преступности осуществляется по двум направлениям.

- устанавливается общий уровень латентной преступности с помощью специальных формул на основе имеющихся статистических данных о преступности [129], с помощью опроса населения и экспертных оценок специалистов;

- выявляются конкретные преступления, которые по различным причинам оказались незарегистрироваными. В этом случае применяются методы оперативной работы, метод анализа документов (постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, материалов судебно-медицинских экспертиз, жалоб в различные государственные органы. Внимательному анализу подвергается информация, поступающая на радио и телевидение, в печатные издания [130].

Методики выявления латентной преступности пока не нашли широкого применения на практике, так как они являются слишком сложными. В настоящее время необходимы более простые и удобные методики.

Наиболее существенные параметры, отражающие качественно количественную определенность объекта в пространстве и времени позволяют установить не только регионально-криминологические закономерности, но и проследить динамику развития. Это обеспечивает решение проблем прогнозирования преступности и управления социальной и специальной профилактикой. Эти проблемы тесно взаимосвязаны, поскольку прогнозирование качественного состояния объекта методами системного анализа предваряет выявлением количественных характеристик по основным параметрам системы.

Системный подход к исследованию преступности обеспечивает широкие возможности для использования методов математического моделирования. Суть последних заключается в построении такой модели которая наиболее адекватна отвечала бы реальной социальной обстановке в регионе и достаточно точно отражала бы пространственно-временные закономерности взаимосвязей между социальными процессами и состоянием преступности. Основанные на использовании этого метода модели по своему характеру являются динамическими моделями.[131] При этом такая модель динамики состояния преступности конкретном регионе должна отражать не только динамику развития преступности под влиянием социальных процессов, но и явления самодетерминации преступности, деятельность институтов правоохранительной и профилактической систем, другие специфически факторы.

2.3 Основные направления совершенствования противодействия разбойным нападениям

Задачи усиления борьбы с разбоями, поставленные правительством и властью, обусловливают необходимость выявления причин и условий этих преступлений и на основе этого разработки действенных мер по их предупреждению.

Для осуществления целенаправленной борьбы с разбойными нападениями в нашей стране существует целая система мер уголовно-правового воздействия, которая представляет собой не что иное, как основанную на законе деятельность правоохранительных органов по предупреждению и пресечению данной категории преступлений, а также по реализации ответственности лиц, их совершивших.

Многолетний опыт работы наших и зарубежных правоохранительных органов свидетельствует, что в борьбе с разбойными нападениями недостаточно лишь строгих мер уголовной ответственности. Необходима социальная профилактика данных преступлений как система мер, направленных на нейтрализацию и устранение негативных социальных явлений, их порождающих. К фактам, положительно воздействующим на преступность в целом и на разбойные нападения в частности, следует отнести такие общесоциальные меры, как стабилизация политической ситуации в стране, повышение жизненного уровня монголов, чтобы можно было беспрепятственно обеспечивать физические, интеллектуальные и духовные потребностей человека.

После вступления в ООН (1961 г.) Монголия приняла на себя обязательство претворять в жизнь идеи, принципы и требования международных правовых актов, отражая их в положениях национального законодательства.

Диссертант отмечает, что важное значение имеет закон Монголии «О профилактике преступлений» от 5 декабря 1997 г. Ряд его положений сформулирован в строгом соответствии с нормами международных документов. В частности, закрепляется положение об участии общественности в профилактической работе (п. 5), об устранении условий и причин преступности (п. 6), об обязанностях телевидения и средств массовой информации в профилактической работе (п. 11) и др.

В стране главным направлением борьбы с преступностью и правонарушениями было и остается их предупреждение.

В зависимости от целевой направленности и характера меры предупреждения преступления принято делить на общие и специальные.

На наш взгляд, к общим мерам следует отнести планомерное повышение реальных доходов населения, постепенное поднятие доходов менее обеспеченной части населения путем выделения различных пособий многодетным семьям и нетрудоспособным, расширение материальной базы культурно-просветительных и воспитательных учреждений, воспитание граждан в духе уважения и строгого соблюдения законности и правопорядка, непримиримости к любым антиобщественным явлениям, обеспечение широкого участия общественности в охране общественного порядка.

Проведение комплексных мер по дальнейшему повышению культуры, сознательности и организованности людей является одним из главных направлений профилактики разбойных нападений[132].

Следовательно, общими мерами предупреждения хулиганства могут быть меры, направленные на обеспечение широкого участия трудящихся в охране общественного порядка, развитие гражданской активности и непримиримости отношения к антиобщественным проявлениям.

Значительную роль в предупреждении разбойных нападений играют специальные меры, разработанные и проводимые государственными органами и общественными организациями в зависимости от непосредственных причин и условий, способствовавших совершению этих преступлений. Специальные меры профилактики предполагают, прежде всего, осуществление методов воздействия государственных органов и общественности как на непосредственное социальное окружение личности (коллективы, малые социальные группы и иные социальные общности) в целях «устранения криминогенных факторов и создания условий, исключающих либо нейтрализующих возможность совершения преступлений, так и на самую личность, способную по своим антиобщественным свойствам посягнуть на общественный порядок[133].

Огромная роль Хуралов народных депутатов и их исполнительных управлений в борьбе с преступностью и охране общественного порядка. Монгольский ученый Б. Чимид справедливо заметил, что «Хуралы народных депутатов – это есть управляющий и координирующий центр, осуществляющий большую работу по профилактике правонарушений на административно-территориальной единице»[134].

В борьбе с разбойными нападениями значительную роль играют правоохранительные органы, особенно органы полиции.

Главными задачами правоохранительных органов являются быстрое раскрытие каждого преступления и лиц его совершивших, привлечение виновных к справедливой ответственности, своевременное выявление причин и условий, способствующих совершению преступлений, принятие на этой основе мер по профилактике преступлений.

Результаты нашего исследования общественного мнения показывают: только 6,0% респондентов считают, что полиция в состоянии полностью обеспечить надлежащий общественный порядок и личную безопасность граждан.

Формирование личности, в том числе ее антиобщественных черт, начинается задолго до совершения преступления. Так, среди лиц, совершивших разбой чужого имущества: 19,4% всех совершенных в 2001-2010 годы преступлений совершены в состоянии алкогольного опьянения, 33,6% - совершили в группе, 0,2% - с применением огнестрельного оружия, 7% - несовершеннолетними, 1,5% - женщинами. Большую работу в этом направлении проводят участковые инспекторыи инспекторы профилактики по устранению недостатков и упущений в работе школ, по воспитанию отрицательно влияющих на нравственное формирование личности подростков.

Для предупреждения разбойных нападений важное значение имеет правильная организация охраны общественного порядка в городах и населенных пунктах.

Работники полиции должны хорошо знать особенности территории, на которой они несут службу, например, расположение улиц, проходные дворы, тупики, подвалы жилых домов, кто проживает на обслуживаемой территории из лиц, ранее судимых за имущественные преступления, кто из граждан систематически употребляет спиртные напитки.

Изучение судебной практики показывает, что примерно 79% разбоев были совершены в столице, 20,7 % - в сельской местности[135].

Рассматривая криминологическую характеристику разбойных нападений в Монголии, нельзя не учитывать того обстоятельства, что официальные статистические показатели состояния, структуры и динамики уголовно-наказуемых преступлений, не полностью отражают фактическое положение вещей. Результаты проведенного исследования, отраженного в монографии «Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности» (а также нашего) показывают, что соотношение между количеством зарегистрированных актов разбойных нападений и еголатентнойчастью в 2009 году составляет примерно 1:3[136].Столь значительное количество скрытых от закона и правосудия разбойных нападений объясняется рядом обстоятельств. К ним, в частности, относятся отмеченные выше недостатки в правовом воспитании и низкая правовая культура. Неправильная правовая оценка обнаруженного факта посягательства, несообщение о преступлении в правоохранительные органы. Правовой нигилизм и равнодушие отдельных граждан также способствуют безнаказанности определенной части преступников-хулиганов. Одной из причин высокой латентности преступности, по оценкам специалистов, являются обстоятельства, связанные с недостаточной штатной численностью полиции и перегрузками в работе. Кроме того, в некоторых подразделениях правоохранительных органов еще имеется стремление создать видимость благополучия в работе путем уменьшения числа нераскрытых преступлений за счёт их укрытия. По статистическим данным и результатам наших исследований, число разбойных нападений, совершенных на территории Монголии, имеет тенденцию роста и снижения. Кроме того, высокий уровень латентности искажает представление о действительных размерах этого вида преступности, величине и характере ущерба, причиненного гражданам и обществу в целом, затрудняет выявление обстоятельств, способствующих совершению преступлений. В общественном сознании растет сомнение в способности государственных институтов, и прежде всего, правоохранительных органов, обеспечить безопасность населения, защитить личность и имущество от преступных посягательств.

Многие пострадавшие от насильственных посягательств пытаются самостоятельно путем мщения «восстановить» попранные права и интересы, в подавляющем числе случаев преступая при этом закон. Таким образом, одно скрытое от правосудия преступление иногда влечет за собой другие противоправные действия.

Анализ перечисленных причин, по которым отдельным лицам, совершившим разбойные нападения, удается избежать привлечения к уголовной ответственности, позволяет предложить пути повышения эффективности выявления и регистрации фактов преступных нападений. Действенную помощь в этом, по мнению 49,3% опрошенных сотрудников правоохранительных органов, способно оказать активное разъяснение населению положений уголовного закона по борьбе с преступностью.

Общепревентивное воздействие за разбой заключается в усилении противодействия наркомании, токсикомании, проституции и другим формам социальной патологии, отрицательно влияющим на физическое и духовное здоровье общества.

Как правило, противоправные действия совершаются в присутствии граждан, и раскрытие преступлений данной категорий во многом зависит от желания свидетелей и потерпевших оказать правоохранительным органам содействие в поиске и разоблачении преступников.

Призывы к населению сотрудничать с полицией малоэффективны, если они не трансформированы в конкретные условия и механизмы такого сотрудничества. Необходимо продумать более доступный для граждан порядок сообщений о ставших им известными преступлениях и виновных лицах, а также механизм морального и материального стимулирования социально-правовой активности населения.

При этом свидетельствование у большинства граждан не вызывает положительных эмоций, так как нарушает привычный ритм их жизни. Оно обременительно и тем, что не менее двух раз человеку нужно побывать на допросе: сначала при расследовании, а затем в суде. Свидетелей вызывают для участия в других следственных действиях: очной ставке, проверке показаний на месте и т.д. В случае возникновения сомнений в психической полноценности свидетеля его могут направить на судебно-психиатрическую экспертизу, у него могут быть получены образцы для сравнительного исследования.

Свидетели часто подвергаются различным воздействиям со стороны подозреваемых, обвиняемых, их родственников, сослуживцев и знакомых, по отношению к ним применяются уговоры, шантаж, подкуп, угрозы, а иногда и прямое насилие для исключения правдивого свидетельствования. Основой же причиной высокой латентности разбоев 65,4% опрошенных нами сотрудников правоохранительных органов считают физическую и моральную незащищенность свидетелей и потерпевших. Почти 100% респондентов указали на необходимость обеспечения надежной защищенности свидетелей и потерпевших и их друзей от преступников.

Особое внимание следует уделять предупреждению разбойных нападений со стороны несовершеннолетних, особенно в смешанной группе, то есть с участие взрослых. Инспекторы по делам несовершеннолетних должны ставить на учет несовершеннолетних, которые оставили учебу, не имеют определенных занятий, проводить с ними индивидуальную работу, оказывать им помощь в устройстве на работу, учебу.

Важное значение в предупреждении преступности, имеет правильная организация административного надзора, осуществляемого органами полиции за лицами, имеющими судимость за тяжкое преступление. Цель этого надзора – контроль над поведением поднадзорного, оказание помощи ему в трудовом и бытовом устройстве, в организации досуга, в выработке и укреплении его общественно-полезных связей с тем, чтобы надежно оградить его от совершения преступлений.

Эффективность мер по предупреждению разбойных нападений зависит от активной и настойчивой работы органов предварительного расследования и суда, прокуратуры. Немаловажно здесь своевременное привлечение к ответственности лиц, совершивших уголовно наказуемое разбойное нападение, правильное назначение им наказания, надзор за соблюдением законности.

Важное значение в предупреждении разбойных нападений имеет правильная организация судебного процесса по этим делам. Судам необходимо шире использовать такую форму предупреждения преступления, как вынесение частных определений, посредством которых суд обращает внимание государственных органов, общественных организаций и должностных лиц на установленные по делу факты нарушения закона, причины и условия, способствовавшие совершению разбойных нападений и принятие соответствующих мер.

Успешная борьба с разбойными нападениями во многом зависит от обеспечения точного и неуклонного соблюдения законодательства, предусматривающего ответственность за эти преступления. Как известно, эту ответственную функцию выполняют органы прокуроры.

Прокурор обязан следить за правильным применением и исполнением закона об ответственности за преступления и принимать меры по устранению недостатков.

По действующему уголовному законодательству, уголовная ответственность за преступление реализована с назначением наказания и его реальным исполнением.

Индивидуализация наказания получает свое законодательное выражение в ст. 54 УК Монголии, где указано: «Суд назначает наказание в точном соответствии с положениями Уголовного кодекса Монголии и в установленных им пределах, руководствуясь правосознанием и учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, смягчающие и отягчающие обстоятельства».

Действующее уголовное законодательство Монголии, предусматривающее ответственность за разбойное нападение (ст. 147 УК), содержит относительно определенные санкции с некоторой альтернативой, что дает возможность суду индивидуализировать наказания с учетом обстоятельств совершения преступления.

Однако, как свидетельствует практика, имеются случаи, когда нарушаются требования закона и не соблюдаются руководящие постановления Пленума Верховного Суда Монголии об индивидуализации наказания при назначении его за разбой, в частности, факты назначения чрезмерно суровых либо необоснованно мягких наказаний. Согласно данным Верховного Суда Монголии, в результате нарушения принципа индивидуализации наказания г. в кассационном порядке были изменены приговоры со снижением наказания в отношении 14,5% осужденных за разбой и отменено (по обжалованным и опротестованным приговорам) ввиду мягкости избранной меры наказания 9,6% приговоров.

По данным нашего исследования, были изменены приговоры в отношении 12,5% осужденных, при этом со снижением наказания – в отношении 7,1% осужденных, а без снижения наказания – в отношении 5,4% осужденных.

Действующее уголовное законодательство Монголии предусматривает за разбой такие меры уголовно-правового воздействия, как лишение свободы, конфискация имущества.

Данные судебной практики Верховного Суда Монголии за последние пять лет показывают, что лишение свободы по этой категории дел применяется судьями довольно часто.

Согласно данным нашего исследования, 99,4% осужденных по ст. 147 УК были приговорены к лишению свободы, 5% – отсрочка исполнения наказания, 5,9% – к условному осуждению, 0,6% – к штрафу, по амнистии освобождены 1,8%. Особое значение при назначении наказания за разбой имеет совершение преступления в состоянии опьянения. По данным нашего исследования, 19,4% разбойных нападений было совершено лицами, находившимися в состоянии опьянения. Согласно ст. 56.1.10 УК Монголии, при назначении наказания за разбойные нападения суд должен учитывать состояние опьянения как обстоятельство, отягчающее ответственность.

В приговоре суда заложено большое предупредительное начало, которое действует в двух направлениях. Это воздействие, во-первых, на сознание самого осужденного и, во-вторых, на нравственное и правовое сознание участников процесса, присутствующих в зале суда граждан и т.д. Для всех этих лиц приговор суда является своеобразным фактором, способствующим утверждению в сознании каждого мысли о необходимости неукоснительного соблюдения требований закона.

Судебная практика судов Монголии по рассмотрению дел о разбойных нападениях свидетельствует, что приговоры судов по этой категории дел в основном соответствуют требованиям закона. При этом анализ данных за последние годы показывает, что качество работы судов по рассмотрению дел о разбое постоянно повышается: приговоры по делам о разбойных нападениях в кассационном порядке оставлялись без изменения в 89,1% случаев по отношению ко всем обжалованным, отменялись – в 2,9% и изменялись – в 8% случаев. Процессуальной формой реагирования судов на причины и условия, способствовавшие разбойным нападениям, является вынесение судом частного определения. В соответствии с требованиями УПК частное определение выносится одновременно с приговором. Следует заметить, что это весьма важное положение закона не всегда в полной мере используется судами в профилактической работе по борьбе с разбоем. Действенность частных определений во многом зависит от их качественного содержания, полноты содержащейся в них информации о совершенном правонарушении, причинах и условиях, способствовавших ему.

Большое предупредительно-профилактические и воспитательные возможности заложены в самой судебной деятельности. Суд всей своей деятельностью воспитывает граждан в духе преданности Родине, в духе точного и неуклонного исполнения законов, бережного отношения к собственности, соблюдения дисциплины труда, честного отношения к государственному и общественному долгу, уважения к правам, чести и достоинству граждан, к правилам общежития.

Особенно эффективными с точки зрения воспитательного воздействия являются выездные судебные заседания, на которых рассматриваются наиболее важные, общественно значимые дела.

К сожалению, не всегда судебные заседания отвечают высоким воспитательным целям. Иногда приходится сталкиваться со случаями неудачного подбора дел для рассмотрения в выездных судебных заседаниях, неудачного выбора места и времени их проведения и даже срыва отдельных судебных процессов. Не всегда проводятся необходимая подготовка выездных судебных заседаний и широкое оповещение о предстоящем рассмотрении дел. В ряде случаев результаты судебного разбирательства не закрепляются последующей профилактической работой.

Большая роль в борьбе за укрепление общественного порядка и безопасности граждан, в предупреждении различного рода преступлений и, в частности, разбойным нападениям в настоящее время отведена общественности.

Задача общественных организаций состоит, прежде всего, в том, чтобы совместно с государственными органами предупреждать совершение разбойных нападений. В нашем подразделении выпускается ежеквартальная газета «Закон – общественность».

Активная работа народных дружин, бригад содействия полиции, патрулей, общественных организаций по предупреждению преступлении и иных правонарушений – гарантия успешной борьбы с разбойными нападениями. Практика показывает, что в тех местах, где дружины и другие самодеятельные организации трудящихся, охраняющие общественный порядок, работают хорошо, там или вообще нет случаев совершения преступлений, или число их сведено к минимуму.

Особое место в профилактике разбойных нападений занимает решительная борьба с пьянством и алкоголизмом.

Для осуществления целенаправленной борьбы с пьянством в нашей стране существует целая система мер воздействия[137].

Задачи предупреждения преступлений не могут быть решены успешно только силами правоохранительных органов. К этой работе нужно широко привлекать общественность.

Положение о необходимости широкого участия масс в борьбе правонарушениями нашло свое отражение в уголовной политике государства[138].

Активное участие в борьбе за охрану общественного порядка с пьянством, другими правонарушениями, в проведении воспитательной работы среди населения по соблюдению законов и правил общежития принимают добровольные народные дружины.

Народным дружинникам предоставлены значительные права, но на них возложены и большие обязанности. Полиция и народные дружины в едином строю стоят на страже общественного порядка.

Укрепление законности и правопорядка в стране во многом зависит от правосознания наших граждан. Правительство уделяет постоянное внимание повышению правового воспитания и правового сознания граждан. Если каждый наш гражданин, помимо своих основных прав и обязанностей, хорошо знает и глубоко понимает смысл законодательных актов, связанных со своей работой, то это создает возможность для сознательного соблюдения ими законов, а также для предупреждения нарушения законности и надежной охраны прав и интересов граждан. Именно в этом заключается значение повышения правового воспитания граждан.

Особое значение в детерминации преступности, несомненно, обстоятельства, связанные с формированием и воспитанием личности.

Особое значение в воспитании и формирования личности играет семья, где человек усваивает первоначальные правила поведения в обществе, приобретает первые представления об окружающем его мире, о людях, о дозволенном и недозволенном. Под непосредственным влиянием семейной среды у ребенка формируются основные моральные требования, правила приличия, взгляды и привычки, сознание, воля, нравственность. В семье формируются и главные черты характера ребенка, которые затем развиваются в процессе жизни.

Сегодня почти половину населения нашей страны составляют дети в возрасте до 18 лет, поэтому семейное воспитание должно играть решающую роль в претворении в жизнь задачи, выдвинутой правительством, суть которой сводится к тому, чтобы сделать воспитание подрастающего поколения всенародным делом.

Существенное криминогенное значение в неблагоприятном нравственном формировании личности имеют негативные факторы ближайшего бытового окружения. На формирование личности оказывают значительное воздействие соседи, приятели, особенно негативное влияние оказывают лица с антисоциальными взглядами и нравственными пороками, употребляющие спиртные напитки, ведущие антиобщественный образ жизни, показывающие дурной пример грубости и эгоизма, жадности, жестокости, пренебрежения законами и правилами общежития.

На формирование антиобщественной установки преступника существенное воздействие оказывает неблагоприятная среда по месту жительства. Криминологические исследования показывают, что большинство рецидивистов начинали свою преступную деятельность в молодом и даже подростковом возрасте[139]. Та неблагополучная среда, в которую люди попали в юном возрасте, навязала им свои нормы поведения, наложила отпечаток на характер, развила такие негативные черты, как непомерное честолюбие и эгоизм, жестокость, грубость и т.п.

Отрицательные черты характера, лиц, склонных к совершению корыстно-насильственных преступлений, реализуются только в конкретной жизненной ситуации, создавшейся в момент совершения преступлений. Как правильно отмечают монгольские криминалисты Н. Жанцан и Д. Тархаашин, «конкретная жизненная ситуация иногда выступает поводом осуществления субъектом преступного умысла»[140]. В.Н.Кудрявцев писал, что «к акту преступного поведения ведут две линии взаимодействующих причинных связей: а) особенности личности субъекта, б) конкретная жизненная ситуация, в которой он находился»[141].

Конкретная ситуация, с одной стороны, может способствовать достижению конкретного преступного результата, с другой – препятствовать совершению правонарушения. Каждая создавшаяся конкретная ситуация представляет человеку возможность выбирать то или иное решение и вариант действий. Процесс реагирования человека на конкретную жизненную ситуацию и его результат зависит от нравственного развития личности, устойчивости ее характера и уровня воспитания.

В эту систему входят следующие меры:

- пропаганда уголовного законодательства;

- предостережение потенциальных правонарушителей;

- побуждение к добровольному отказу от завершения начатых преступлений;

- побуждение правонарушителей к деятельному раскаянию;

- содействие социальной адаптации лиц, отбывших наказание;

- пресечение преступления, задержание преступника;

- выявление и регистрация разбойных нападений;

- возбуждение уголовных дел;

- раскрытие преступлений;

- возмещение причиненного преступлением вреда;

- обеспечение судебной индивидуализации наказания;

- обеспечение назначения принудительных мер медицинского характера судом алкоголикам и наркоманам;

- исполнение наказания, обоснованное представление осужденных к смягчению наказания.

Хотелось бы обратить внимание лишь на некоторые общие вопросы применения данной системы мер.

Повышение активности населения в пресечении разбоев и удержание потенциальных правонарушителей от совершения преступлений как основные цели пропаганды требуют целенаправленного поиска аудитории для проведения разъяснительных бесед и показательных процессов, пропагандирования тех норм закона, которые устанавливают, что защита граждан – это правомерное дело. Никто не застрахован от ситуаций, в которых ему придется защищать себя, своих близких поэтому каждый обязан знать:

– как и в каких пределах он имеет право защищать себя и других;

– интересы нашего общества от преступных посягательств.

Основными формами устной правовой пропаганды являются лекции и беседы. По своему содержанию лекции носят теоретический характер и, как правило, рассчитаны на широкий круг слушателей либо специализированную аудиторию, которая должна быть относительно однородна по социальному и профессиональному составу, образованию, возрасту, интересам и настроениям. Суть беседы состоит в совместном обсуждении какого-либо правового вопроса под руководством квалифицированного специалиста при активном участии присутствующих.

Эффект устного выступления во многом зависит от культуры речи и от умения устанавливать психологический контакт со слушателями. В ходе лекций и бесед следует способствовать усилению солидарности населения с действующим законом, усвоению стереотипов правомерного поведения, повышению уверенности в справедливости и нравственной целесообразности борьбы с разбоями.

Согласно исследованиям некоторых ученых, средства массовой информации занимают первое место по популярности среди населения по сравнению со всеми другими источниками правовой информации. Главная сила печати, телевидения, радиовещания состоит в тех широких возможностях распространения идей с использованием документальных и художественных средств, которые коммуникационная техника доносит до каждого человека. 43,7% опрошенных сотрудников правоохранительных органов считают обращение к населению через средства массовой информации одним из наиболее эффективных средств уголовно-правовой пропаганды в сфере борьбы с разбоями[142]. Выступления на страницах газет и журналов позволяют аргументировано и последовательно разъяснять гражданам актуальность и значимость непримиримой борьбы с преступностью, оперативно распространять положительный опыт работы государственных и общественных организаций по предупреждению и пресечению преступных нарушений. В современных условиях значительно возрастает роль таких форм пропаганды как постоянные правовые теле- и радиопередачи, специальные циклы учебных передач для молодежи, репортажи из зала суда, беседы «за круглым столом».

Заслуживают более широкого распространения такие активные массовые формы правовой пропаганды, как юридические конкурсы, викторины, диспуты, олимпиады, правовые клубы. Мы проводили подобные мероприятия. За состязанием в правовых знаниях команд непосредственных участников конкурсов наблюдают многочисленные зрители, на которых также распространяется воздействие этой динамичной, живой формы правовой пропаганды.

Правовая пропаганда, в какой бы форме и каким бы способом она ни велась, должна способствовать активизации широкого участия людей в борьбе с нарушителями общественного порядка, созданию обстановки нетерпимости к лицам, совершившим преступления, воспитанию активной жизненной позиции молодежи. Официальное предостережение потенциальных правонарушителей ни в коем случае не направлено на ограничение прав личности, так как вытекает из законодательно закрепленной обязанности полиции предупреждать правонарушения (Закон Монголии «О полиции»). Необходимо отметить, что официальное предостережение не устраняет антиобщественную направленность потенциального правонарушителя, поэтому его необходимо подкреплять индивидуально-профилактическим воспитанием, особенно в отношении несовершеннолетних.

Лишь 12,0% опрошенных сотрудников полиции считают данную меру уголовно-правового воздействия эффективным средством предупреждения разбойных нападений. В этой связи уместно вспомнить, что в РСФСР УК 1926 года усиливал уголовную ответственность лиц, совершающих разбойные нападения.

В отличие от официального предостережения, которое применяется к лицам, склонным к совершению преступления, побуждение к добровольному отказу от завершения преступных замыслов применяется к лицам, уже вступившим на преступный путь.

По действующему законодательству, добровольным отказом от преступления признается добровольное прекращение лицом приготовительных действий либо действия или бездействия, непосредственно направленного на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца. В силу п. 1 ст. 33 УК деяние, в отношении которого осуществлен добровольный отказ, не влечет уголовной ответственности, если оно не содержит состава иного преступления.

Побуждение к добровольному отказу от начатого преступления как мера уголовно-правовой борьбы с преступностью обусловлено интересами индивидуальной профилактики преступлений и тем, что мысль о добровольном отказе может быть подсказана правонарушителю со стороны. Среди специалистов в области уголовного права отсутствует единство взглядов на правомерность побуждения к добровольному отказу. Отдельные авторы полностью отрицают возможность побуждения к добровольному отказу со стороны правоохранительных органов, как противоречащую условиям его добровольности[143], другие же поддерживают мнение о необходимости побуждения к добровольному отказу[144].

В криминологической литературе справедливо указывается, что всякая предупредительная деятельность направлена на обеспечение правомерного поведения людей и тем самым на исполнение требований уголовного закона без обращения к его санкциям[145].

Деятельность по побуждению к добровольному отказу не только обеспечивает возможность исполнения требований уголовного закона без обращения к его санкциям, но и создает благоприятные предпосылки для исправления и перевоспитания правонарушителей на ранних стадиях совершения преступления. Мы разделяем позицию тех ученых, которые считают, что «тактические приемы побуждения к добровольному отказу, связанные с созданием препятствий на пути к преступной цели, вполне правомерны в тех случаях, когда эти препятствия не могут быть восприняты субъектом как непреодолимые, лишающие возможности доведения преступления до конца»[146].

Особую актуальность побуждение к добровольному отказу приобретает применительно к предупреждению разбоев со стороны несовершеннолетних. Для тех же ситуаций, когда действительно имеет место предварительная преступная деятельность со стороны несовершеннолетних, побуждение их к добровольному отказу позволит не только избежать наступления конкретных негативных последствий деяния, но и даст несформировавшейся личности юного правонарушителя возможность исправиться без применения карательной силы уголовного закона. Деятельное раскаяние лиц, сводится к следующему:

– добровольное сообщение или органам власти о совершенном преступлении (согласно данным опроса, имеет место в 21,6% случаев);

– предотвращение вредных последствий деяния (27,0%);

– или возмещение причиненного преступлением вреда (51,4,%).

Побуждение указанных лиц к деятельному раскаянию подразумевает предоставление им возможности одуматься, раскаяться в содеянном, своими силами устранить причиненный вред и тем самым смягчить свою учесть.

Анализ практики применения правоохранительными органами данной меры уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших разбойные нападения, позволяет совершенно определенно говорить о ее существенном вкладе в дело борьбы с этим видом преступности. Так, 80,1% опрошенных нами сотрудников правоохранительных органов побуждали лиц, совершивших разбойные нападения, к деятельному раскаянию.

Поскольку законом не определена степень влияния названных обстоятельств на размер наказания, изучение уголовных дел показывает, что практика в этом отношении нестабильна и в целом характеризуется недостаточным их учетом. 95,7% проанкетированных сотрудников правоохранительных органов согласны с мнением, что применение указанной меры уголовно-правовой борьбы было бы гораздо более эффективным, если бы закон содержал четкие размеры смягчения наказания виновного в случае его деятельного раскаяния.

Пресечение преступлений, предотвращение возможности наступления тяжких последствий путем необходимой обороны и задержания лиц, совершивших разбойные нападения – это право и моральный долг любого гражданина, а для представителей власти, выполняющих функции по охране общественного порядка, еще и служебная обязанность, уклонение от которой влечет наступление неблагоприятных последствий. Ст. 40, 41, 42 УК Монголии устанавливают, что «не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны»[147].

Государство предоставляет гражданам право на необходимую оборонуне только при защите самого себя и своих прав и законных интересов, но и для защиты личности, прав и законных интересов других граждан. С одной стороны, это является отражением коллективизма и товарищеской взаимопомощи людей, с другой, способствует привлечению широких масс трудящихся к борьбе с преступностью, оказывает предупредительное воздействие на неустойчивых. Являясь моральной обязанностью для всех, необходимая оборона для определенной категории граждан является и юридической обязанностью.

Для необходимой обороны совсем не обязательно, чтобы совершаемые общественно опасные действия были преступными. Необходимая оборона возможна не только в момент общественно опасного посягательства, но и при непосредственной угрозе нападения.

Защита при необходимой обороне выражается в причинении вреда нападающему, лишении его жизни, причинении тяжких или легких телесных повреждений, нанесении ударов, лишении свободы, истреблении, повреждении, изъятии предметов, которыми пользуется нападающий. Характер защитных действий, вид и тяжесть причиненного вреда при необходимой обороне должны быть разумными, необходимыми для отражения посягательства. При определении правомерности защитных действий учитываются важность защищаемого блага, опасность посягательства, его стремительность и интенсивность, возраст, сила и количество посягающих, наличие, характер и способ использования средств посягательства, его внезапность, реальность причинения вредных последствий, место, обстановка, соотношение сил сторон и т.п.

Гражданин имеет право избрать тот способ защиты, который, по его мнению, в данном конкретном случае наиболее эффективен и приемлем для него. Явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства расценивается как превышение пределов необходимой обороны, при этом виновный привлекается к уголовной ответственности. Во-первых, пределы необходимой обороны считаются превышенными в том случае, если оборонительные действия последовали уже после того, как опасность посягательства миновала. Во-вторых, в том случае, если средства и способ защиты были несоразмерны характеру происходившего нападения. Этот вид превышения пределов необходимой обороны встречается наиболее часто.

Пределы необходимой обороны считаются превышенными, если обороняющийся не использовал явную возможность осуществить оборону менее опасными средствами. К сожалению, суды первой инстанции еще допускают иногда ошибки при рассмотрении дел, связанных с необходимой обороной. Такие ошибки наносят ущерб не только необоснованно осужденным, но и обществу в целом. Обрастая слухами, домыслами и неправомерными обещаниями, они порождают у людей неуверенность в том, что в подобных ситуациях закон в силе защитить их. Правомерная необходимая оборона, даже приведшая к лишению жизни нападающего, не может влечь за собой уголовной ответственности. Основными причинами неиспользования права необходимой обороны являются боязнь уголовной ответственности за причинение преступнику вреда и нежелание впоследствии иметь дело с судебно-следственными органами даже в качестве свидетеля из-за большой потери времени на разбирательство.

Боязнь уголовной ответственности – следствие слабой осведомленности населения об основных положениях правомерной самозащиты. По мнению экспертов, около 90% населения имеет неудовлетворительный уровень знания института необходимой обороны, условий правомерности причинения вреда лицу или группе лиц, угрожающих охраняемым законом интересам[148].

Практика применения правоохранительными органами законодательства о необходимой обороне еще не в полной мере отвечает задачам повышения активности граждан в борьбе с преступностью в целом и с разбойными проявлениями в частности. Еще встречаются уголовные дела, по которым оборонявшихся прямо обвинили в том, что они дали отпор преступнику, предварительно не использовав возможность обратиться за помощью к родственникам, соседям, не пытались уклониться от обороны путем бегства и т.п.[149]

Действующее уголовное законодательство (ст. 40, 41, 42 УК) содержит не только указание на право каждого гражданина защищать от преступных нападений свои законные права и интересы или интересы другого лица, общества, государства путем причинения посягающему вреда, но и определяет пределы этого вреда, не выходящие за рамки правомерности.

Всякое неправомерное ограничение права граждан на необходимую оборону весьма отрицательно сказывается на их социальной активности в деле пресечения общественно опасных посягательств, формирует психологию невмешательства, пассивности в криминальных ситуациях.

При необходимой обороне от разбойных проявлениях не требуется обязательной соразмерности между причиненным вредом и вредом предотвращенным. Представляется правомерным использование подручных средств обороны (камни, палки и т.п.), применение которых не будет расценено судом как явно не соответствующее интенсивности посягательства. По нашим законом гражданам еще не было разрешено приобретение газовых пистолетов, револьверов и аэрозольных упаковок, снаряженных веществами слезоточивого и раздражающего действия. Использование данных средств самообороны значительно актуализирует сдерживающий фактор совершения хулиганства, укрепит веру граждан в собственной защищенности.

На практике встречаются случаи, когда для защиты от общественно опасного посягательства используется незаконно и законно хранимое огнестрельное или холодное оружие. В связи с этим наши органы следствия и суда сталкиваются с вопросами правомерности необходимой обороны и квалификации действий обороняющегося.

В ходе проведенного экспертного опроса 60,0% респондентов из числа сотрудников правоохранительных органов в качестве меры, позволяющей добиться более эффективного пресечения разбойных действий, предложили упрощение процедуры оценки правомерности причинения вреда при необходимой обороне и задержании преступников. Особенно актуально эта проблема встает в случаях, когда граждане пресекают нападения, связанные непосредственно с посягательствами на личность. В научной литературе уже высказывается мнение, что «в случаях, когда преступники вопреки воле жильцов проникают в жилище, сопровождая свои действия применением насилия, есть все основания для применения эффективной необходимой обороны с причинением нападающему любых последствий»[150]. В этой связи необходимо более подробное разъяснение Пленума ВС Монголии о том, какой вред, причиняемый преступнику при пресечении, не будет выходить за рамки правомерности.

Задержание преступника как самостоятельный уголовно-правовой институт отличается от необходимой обороны тем, что преступник уже не совершает общественно опасного посягательства, не выступает в роли нападающего, а пытается скрыться с места происшествия, уклониться от задержания, уйти от ответственности за содеянное. Действия лиц, направленные на задержание преступника, как и действия при необходимой обороне, представляют высокую социальную полезность, способствуют предупреждению новых преступлений со стороны задержанных и привлеченных к уголовной ответственности, а также со стороны других граждан, от которых можно ожидать совершения преступления[151].

Пресечение разбоев путем задержания преступника состоит из действий, лишающих виновного личной свободы (например, связывание, обертывание войлоком) либо причиняющих достаточный вред, резко ограничивающих его передвижение. Цель задержания при этом состоит в доставлении виновного в соответствующие органы власти. Таким образом, акт задержания разбойника состоит из двух действий: лишения личной свободы и доставления в правоохранительные органы.

Специфика задержания их заключается в том, что эти люди, как правило, оказывают активное сопротивление, так как большинство из них в момент совершения преступления находятся в состоянии опьянения. Поэтому сами методы и способы задержания должны максимально исключать сопротивление и уж ни в коем случае не провоцировать его: ведь ни государство, ни общество не заинтересованы в увеличении числа тяжких преступлений.

Патрульно-постовая служба (ППС) полицииявляется основной силой, обеспечивающей порядок на улицах и в других общественных местах. Ежегодно ее нарядами предотвращается более 50% и раскрывается свыше 40% преступлений.

Однако и здесь имеются внутренние резервы повышения эффективности деятельности. 40,7% опрощенных сотрудников правоохранительных органов небезосновательно считают, что добиться более полного и своевременного пресечения возможно путем рационального размещения патрульно-постовой службы. 56,7% респондентов призвали к совершенствованию специальной (физической, психологической и правовой) подготовки сотрудников правоохранительных органов, и 35,4% опрошенных ратуют за необходимость обеспечения сотрудников правоохранительных органов специальными средствами, которые, кроме своего прямого назначения, обладают огромным профилактическим эффектом[152].

Как бы хорошо ни были подготовлены и оснащены сотрудники правоохранительных органов, все же без помощи граждан, без их активного противодействия лицам, совершающими разбойные нападения, борьба с ними не может быть успешной. На территории Монголии существует мощная система участия общественности в профилактике и пресечении правонарушений, которая состоит из общественных пунктов охраны порядка в жилых микрорайонах, в юртах (кочевых домах) и добровольных народных дружин на предприятиях. В ходе проведенного нами опроса сотрудникам правоохранительных органов был задан вопрос: «Согласны ли Вы с мнением о необходимости общественных формирований по охране общественного порядка (добровольных народных дружин, оперативных отрядов юных друзей полиции и т.п.)?» Утвердительно на него ответили 100% респондентов.

Широкое распространение положительного опыта создания и функционирования принципиально новых общественных формирований (с надежной материальной базой и с качественной правовой, физической и психологической подготовкой их членов) окажет значительное предупредительное воздействие на разбои.

Среди проблем, от решения которых зависит сокращение рецидивной преступности вообще и специального рецидива в частности, особое место занимает ресоциализация лиц, отбывших уголовное наказание. Социальная адаптация (ресоциализация) лиц, отбывших наказание, – процесс сложный и многогранный, включающий в себя и восстановление полезных социальных связей, и усвоение новых социальных ролей. Отбыв установленный приговором суда срок в местах лишения свободы, осужденный не может зачастую сразу вернуться к нормальной жизни, так как на его пути встает ряд объективных и субъективных преград. За время своей вынужденной изоляции от общества он может потерять квартиру, прописку, работу, даже семью, а начать жизнь заново не у всех хватает мужества и сил. Подобная безысходность часто толкает неустойчивых лиц на совершение нового преступления, тем более, что та микросреда, которая окружала его во время отбывания наказания, накладывает свой отпечаток на его личность и находит отражение в проявлениях грубости, жестокости, цинизма и т.п. Безусловно, эти обстоятельства ни в коем случае не оправдывают совершение общественно опасных деяний, однако заблаговременное применение к данной категории лиц профилактических мер (особенно содействия в устройстве на работу) позволило бы значительно снизить уровень рецидивных посягательств на личность и имущество граждан. Необходимость оказания содействия в трудовом и бытовом устройстве лицам, отбывшим наказание, общепризнана и подтверждена международными правовыми актами.

В новых условиях хозяйствования предприятия проявляют явную незаинтересованность в приеме на работу ранее судимых. Так, анкетирование нами 14 лиц, совершивших преступления в течение первого года после освобождения, показало, что 85,4% из них сталкивались с отказами в приеме на работу, причем 10,7% – не менее двух раз и 3,9% – свыше 5 раз, до сих пор не работают 100%.

Поддерживаем позицию тех ученых[153], которые ратуют за создание государственно-правового механизма содействия ресоциализации лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы.

Создание специальных центров социальной адаптации, ночлежных домов, фондов материальной помощи послужило бы, на наш взгляд, эффективным средством предупреждения рецидивных нарушений общественного порядка.

Таким образом, распространенность преступных посягательств на личность, имущество их высокая общественная опасность и низкий уровень противодействия им со стороны как общества в целом, так и правоохранительных органов в частности – все это обусловливает необходимость поиска конкретных путей и принятия действенных мер по повышению эффективности деятельности, направленной на устранение, сведение до минимума этого социального зла и на нейтрализацию причин и условий, способствующих его существованию.

Заключение

Становление и развитие уголовного законодательства Монголии было обусловлено спецификой социально-экономических и политических условий существования общества, степенью влияния на его жизнь религиозных традиций, идеологических и этнических воззрений, а также других факторов, так или иначе отражающихся на формировании права.

История уголовного законодательства Монголии неразрывно связана с историей государственности Монголии. Она всегда четко отражала специфику политического и экономического содержания основных государственно-правовых институтов определенного периода.

На основе проведенного нами исследования можно сделать следующие выводы и предложения по дальнейшему совершенствованию уголовного законодательства об ответственности за разбой и улучшению практики его применения.

Как известно, развитие уголовного законодательства Монголии, предусматривающего ответственность за разбойные нападения с 1926 года, пошло по пути дифференциации ответственности за это преступление, уточнения объективных и субъективных признаков данного состава.

Первое монгольское Уголовное уложение (1926 года) было разработано с учётом основных принципов, отраженных в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года и Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 года. Уголовное уложение МНР 1926 года рассматривало разбой как самостоятельное преступление.

В Уголовном кодексе МНР 1934 года разбой, расположен в 7 главе «преступления против собственности» в статье 141 определялся как:

- нападение с целью хищения чужого имущества совершенное с применением насилия, - наказывался лишением свободы на срок от одного до пяти лет;

- нападение, совершенное группой лиц, - наказывался лишением свободы от трех до десяти лет;

- нападение, совершеное с применением оружия, - наказывался лишением свободы на срок не менее пяти лет, а если имеются отягчающие обстоятельства, следует наказывать расстрелом[154].

УК МНР 1942 года, как и УК 1934 года, был учтен большой опыт СССР по кодификации уголовного законодательства. Это нашло свое отражение и в конструкции состава разбоя. Статьей 176 данного закона предусмотрено: «Разбой чужого имущества, совершенный впервые, без применения насилия наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. В случае, если при совершении разбоя было применено насилие, причинившее здоровью потерпевшего тяжкий вред, либо лишение жизни, то виновное лицо за разбой наказывается высшей мерой в виде расстрела с конфискацией имущества, либо при этом при наличии смягчающих обстоятельств наказывается лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией имущества.

Из закона видно, что некоторые существенные изменения были внесены например, повышенная мера ответственности за повторное совершение (рецидив) разбоя, дополнительная санкция в виде конфискации имущества, что существенно отличает его от предыдущих законов. Пункт 1 статьи 176 данного закона предусматривает: если лицо, узнав о совершенном разбое, либо о приготовлении к преступлению, не предупредило, либо не сообщило об этом - то наказывается лишением свободы до трех лет. Эта норма имела важное значение в борьбе с преступностью, поскольку устраняла негативные последствия сокрытия преступлений, что позволяло оперативно выявлять и раскрывать преступления.

В результате исследования выявлено, что был установлен порядок, запрещающий применять амнистию в отношении лиц, совершивших преступления против государственной, общественной и кооперативной собственности, совершаемые группой лиц и в особо крупном размере, что лишний раз подтверждает, насколько суровым было наказание, предусмотренное за хищение в особо крупном размере[155].

В 1960 году была принята новая Конституция МНР, законодательно закрепившая исторический переход нашей страны от феодализма к социализму, минуя капитализм. 31 января 1961 года Великий Народный Хурал МНР утвердил новый Уголовный кодекс и ввел его в действие с 1 апреля 1961 года. В этом УК состав разбоя (ст. 168) был помещен в главе «О преступлениях против общественного порядка, общественной безопасности и здоровья населения», впервые введенной в уголовный кодекс. Ст. 168 УК предусматривала разбой как нападение с целью завладения государственным или кооперативным имуществом либо личным имуществом граждан, соединенное с насилием или угрозой применения насилия (пункт «а»).

Квалифицированным (пункт «б») признавался разбой, совершенный повторно или группой лиц либо с применением оружия или других предметов в качестве оружия или повлекшие тяжкие последствия. Квалифицированный разбой наказывался лишением свободы на срок от 8 до 15 лет со ссылкой на срок от 2 до 5 лет или без таковой и полной или частичной конфискацией имущества или без таковой.

Особо квалифицированным (пункт «в») признавался разбой, совершенный ранее осужденным за неоднократный разбой, либо повлекший человеческие жертвы, а равно совершенный вооруженной группой (бандитизм). Особо квалифицированный разбой наказывался лишением свободы на срок от 10 до 15 лет со ссылкой на срок от 2 до 5 лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества.

Как известно, в конце 1980 года Монголия предприняла попытку обновления социалистического общества (также по аналогии с СССР). Определенные изменения коснулись и уголовного законодательства.

В Уголовный кодекс были внесены многочисленные изменения и поправки, которые подчас порождали серьезные несоответствия между соответствующими правовыми нормами, оставляли серьезные пробелы и практически делали невозможным пользование этим Кодексом в повседневной правоприменительной деятельности.

Принятие новой Конституции (1992 г.) потребовало создания и нового Уголовного кодекса, основанного на новых исходных принципах, на основе решительного поворота к уголовно-правовой охране прав и свобод человека как основополагающей идее уголовного законодательства. Прежнее уголовное право было очень подвержено влиянию идеологической политики государства в области борьбы с преступностью на том или ином этапе его развития.

Только после утверждения новой Конституции стало возможным внесение в уголовное законодательство Монголии изменений, свидетельствующих об отказе от старой идеологии и признании новой – приоритет общечеловеческих ценностей относительно ценностей классовых, отказ от приверженности социалистическому выбору, решительный поворот к признанию уголовно-правовой охраны прав и свобод человека как основополагающей идее уголовного законодательства, соответствующей уголовно-правовым запретам в условиях перехода к рыночной экономике.

В новый Уголовный кодекс, принятый 3 января 2002 г. и вступивший в действие с 1 сентября 2002 г., включена ст. 147 «Разбой чужого имущества».

147.1. Разбой чужого имущества:

- нападение в целях хищения чужого имущества,

- сопровождающееся, применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего,

- либо с угрозой его применения

наказывается:

- лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.

147.2. То же деяние, если оно совершено:

- повторно,

- группой лиц, группой лиц по предварительному сговору,

- лицом, ранее судимым за хищение чужого имущества либо вымогательство,

- с использованием оружия или предметов в качестве оружия,

- с причинением значительного ущерба потерпевшему

наказывается:

- лишением свободы на срок от 8 до 10 лет.

147.3. То же деяние, если оно совершено:

- рецидивистом, организованной группой, лицом, ранее судимым за разбойное нападение или вымогательство,

- если причинен крупный ущерб,

- с причинением тяжких телесных повреждений imprisonment for a term of 15 to 25 years.

наказывается:

- лишением свободы на срок от 10 до 25 лет с конфискацией имущества.

В последние годы проблема преступности, в том числе разбойных нападений, приобрела для монгольского общества особое значение, став подлинным социальным бедствием, угрожающим самим устоям государственности Монголии и национальной безопасности.

За 10 лет (с 2001 по 2010 гг.) было зарегистрировано 6696 разбойных нападений.

По статистическим данным и результатам эмпирических исследований, число разбоев, совершаемых на территории Монголии, имеет тенденцию роста или снижения.

За последние десять лет разбой чужого имущества занимает 3,3% от всех преступлений, при этом в 2003 году – 4,1%, в 2008 году – 4.0%.

Из общего числа зарегистрированных разбоев 79% совершается в столице Республики, 20,7 % - в сельской местности, 0,3 % - в других местах.

В научной литературе отмечается, что статистика недостаточно полно отражает преступность как социальное негативное явление. Однако в процессе анализа статистических данных был получен вывод: разбойные нападения в меньшей степени подвержены латентной преступности, которая искажает представление о, величине и характере ущерба, причиненного гражданам и обществу в целом, затрудняет выявление обстоятельств, способствующих совершению данных преступлений, так как представляет большую общественную опасность.

Изучение практики свидетельствует о том, что одним из условий, способствующих проявлению разбоев, служат недостатки, имеющиеся в деятельности правоохранительных органов по охране общественного порядка и борьбе с преступностью. В числе таких недостатков можно назвать формальное отношение некоторых работников полиции к разрешению заявлений и сообщений граждан об уничтожении имущества и угрозах со стороны лиц, систематически пьянствующих. Вследствие этого в общественном сознании растут сомнения в способности государственных институтов, прежде всего правоохранительных органов, обеспечить безопасность населения, защитить личность и имущество от преступных посягательств. Результаты исследования общественного мнения показывают, что только 10% респондентов считают, что полиция в состоянии полностью обеспечить надлежащий общественный порядок и личную безопасность граждан.

Современная преступность в Монголии имеет те же особенности, что и в других странах мира. К ним относятся: ее групповой и организованный характер, совершение преступлений в молодом возрасте (до 30 лет) и ее феминизация (удельный вес женской преступности составляет 5,5%, при совершении разбоев). По данным статистического исследования, за 20 лет среди привлеченных к уголовной ответственности и осуждены за разбои 15,1 % несовершеннолетних. По данным наших исследований, впервые совершили разбои: до 18 лет –14,5%.

Особенно пагубно на нравственном формировании личности несовершеннолетнего сказывается пьянство. По материалам исследований, 87% учащихся старших классов общеобразовательных школ ряда регионов употребляют спиртные напитки. Отмечается интенсивное омоложение преступности, совершенной в состоянии алкогольного опьянения (разбои).

Вовлечение в преступные проявления связано с коллективным досугом. Лишь 14,7% впервые совершили противоправное действие в одиночку, вдвоем – 23,5%, в компании из трех и более человек – 61,8% .

Согласно, проведенного исследования, увеличение разбоев, совершаемых в выходные дни с 22 часов до 6 утра. Это объясняется ростом безработицы, незанятости значительного процента маргинальных слов.

Обращает на себя внимание распространенность разбоев, сопряженных с причинением тяжкого вреда здоровью.

Криминологические исследования показывают, что большинство рецидивистов начинали свою преступную деятельность в молодом и даже подростковом возрасте, подражая старшим товарищам.

И статистические данные служат подтверждением того, что среди так называемых «рецидивистов» преобладают (8,1%) лица, совершившие повторно. Ранее судимые взрослые, вовлекают несовершеннолетних в преступную деятельность. На основании изложенных фактов можно сделать вывод, что при совершении преступлений подростками отмечается значительное влияние взрослых лиц, которое может выражаться в различных формах: влияние элементов их антиобщественной культуры, обучение преступным повадкам и навыкам совершения преступления.

Ответственность за совершение разбоя организованной группой лиц предусмотрена ст. 147 УКМ как особо тяжкое преступление.

В целях повышения эффективности уголовного законодательства в предупреждении рецидивной преступности за разбои УК Монголии в дальнейшем следует дополнить положениями, направленными на усиление ответственности рецидивистов, что, по существу, является реальным выражением принципа индивидуализации уголовной ответственности и вполне оправданно с позиций достижения целей наказания.

Социально-демографические и уголовно-правовые характеристики рецидивистов связаны с их социально-психологическими характеристиками. К наиболее значимым социально-психологическим характеристикам личности относятся такие, которые показывают их общую направленность (антисоциальный характер), ценностные ориентации (корыстные устремления), структуру потребностей и степени их развития.

У рецидивистов имеются определенные особенности нравственных и моральных воззрений, убеждений, мировоззрения (неразвитость общественных связей, негативное отношение к труду), привычек, характера, мотивов поведения и др.

В соответствии с этим было бы целесообразно закрепить в законе правило, согласно которому минимальный размер наказания, назначаемого рецидивисту, не мог бы быть меньше половины максимального размера санкции статьи, по которой он привлекается к уголовной ответственности. Такое решение вопроса, несомненно, способствовало бы правильному определению мер наказания за рецидив.

В настоящее время часто разбой совершается лицами, ранее судимыми за совершение преступления. Среди проблем, от решения которых зависит сокращение рецидивной преступности, особое место занимает ресоциализация лиц, отбывших уголовное наказание.

Ресоциализация осужденных за разбой как одно из необходимых условий предупреждения рецидивной преступности в значительной мере зависит от эффективности исполнения наказания исправления и перевоспитания.

Средством повышения эффективности борьбы с разбоями являются ликвидация правовой безграмотности населения, устранение дефектов правосознания отдельных членов общества. Изучение практики показывает, что зачастую лица, привлекаемые к ответственности за разбои, особенно низкий уровень правосознания наблюдается у подростков и жителей сельских мест.

Правовая пропаганда, в какой бы форме и каким бы способом она ни велась, должна способствовать активизации широкого участия людей в борьбе с преступлениями, в частности разбоями, созданию обстановки нетерпимости к преступникам, воспитанию активной жизненной позиции молодежи. На эффективность пропаганды борьбы с имущественными преступлениями существенно влияет форма и содержание уголовно-правового запрета. Правовая норма, соответствующая представлениям граждан, позитивно воспринимаемая ими через призму свойственных им взглядов, действует значительно более эффективно, чем при расхождении с этими взглядами и представлениями. Поэтому, как нам представляется, сам текст закона должен стать более понятным и доступным для широких масс населения, а уголовная ответственность за данный вид преступления в большей мере должна соответствовать социальной оценке, даваемой обществом этим противоправным действиям.

Безнадзорность детей, отсутствие повседневного контроля за ними, нелады в семьях, пробелы семейного воспитания следует рассматривать не изолированно, а в связи с другими факторами, под влиянием которых происходит нравственное формирование личности.

На формирование антиобщественной установки лиц, совершивших разбойные нападения, существенное воздействие оказывает неблагоприятная среда по месту жительства. Если человек не испытывает положительного влияния семьи, школы, трудового или студенческого коллектива, обстоятельства толкают его в объятия людей, нравственные устои которых находятся в противоречии с нормами общественной морали. Указанное обстоятельство более всего касается подростков и молодежи, взгляды на жизнь еще только складываются и нередко отстают от физической зрелости и полученного в школе. Та среда, в которую люди попали в юном возрасте, выработали свои нормы поведения, и наложила отпечаток на их характер, развила такие негативные черты, как непомерное честолюбие и эгоизм, жадность, жестокость, грубость и т.п.

Для осуществления целенаправленной борьбы с разбоями существует целая система мер воздействия, которая представляет собой не что иное, как основанную на законе деятельность правоохранительных органов по предупреждению и пресечению преступлений данной категории, а также по реализации ответственности лиц, их совершивших.

Результаты нашего исследования свидетельствуют, что далеко не все опрошенные следователи и лица, производящие дознание, в своей деятельности предпринимали меры для обеспечения возможности возместить потерпевшим от разбойных нападений имущественный ущерб. Уголовно наказуемый разбой всегда связан с причинением имущественного ущерба. Имущественный ущерб от такого рода преступлений увеличивается. За последние десять лет (2001-2010 гг.) причинено ущерба 3,3 миллиардов тугриков, возмещено в процессе предварительного расследования 35,2% от этого причиненного ущерба.

Ежегодный рост количества жалоб связан прежде всего с тем, что потерпевшие не получают удовлетворения в восстановлении нарушенных прав и законных интересов, что вызывает у них чувство бессилия и незащищенности.

Это говорит о необходимости дальнейшей актуализации защиты прав потерпевших на уровне законов и подзаконных нормативных актов, обязывающих правоохранительные органы на самых ранних этапах расследования заботиться о возможности удовлетворения имущественных исков пострадавших. Внедрение зарубежного опыта в отечественное законодательство и правоприменительную практику способно повысить социально полезную активность многих монголов.

Эффективность применения мер уголовно-правового воздействия, а, следовательно, оперативность рассмотрения и полнота удовлетворения имущественных исков пострадавших от разбоев, зависит от того, насколько своевременно следователь накладывает арест на имущество виновного и тем самым обеспечивает его сохранность до вынесения судом решения по делу.

Разбой, как и всякое другое преступление, порождается многими обстоятельствами. В борьбе с этим видом преступности очень важно установить и проанализировать порождающие причины и условия, способствующие эскалации разбойных нападений. Эта проблема не может быть решена без учета реальных объективных возможностей, имеющихся в обществе на каждом этапе его развития, причем эти возможности необходимо использовать правильно, создавая надежную базу для практической деятельности по борьбе с преступностью всех правоохранительных государственных органов, общественных организаций и отдельных граждан. Устранение негативных социальных явлений, порождающих совершение имущественных преступлений, – процесс длительный, сложный, требующий объединения усилий всех заинтересованных сторон. В то же время этот процесс жизненно необходим для стабилизации существующего в обществе порядка, защиты нравственных ценностей, спокойного труда и отдыха граждан. Задачи борьбы с разбойными нападениями вызывают необходимость разработки рекомендаций по совершенствованию действующих уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за данное преступление. В этом отношении большое значение имеет обобщенный опыт борьбы с преступностью в Российской Федерации.

Многолетний опыт правоохранительных органов свидетельствует, что недостаточно лишь строгих мер уголовной ответственности. Необходима социальная профилактика разбоев как система мер, направленных на устранение негативных социальных явлений, его порождающих. К фактам, положительно воздействующим на преступность в целом и на разбои в частности, следует отнести такие общесоциальные меры, как стабилизация политической ситуации в стране, увеличение жизненного уровня монголов, обеспечивающую беспрепятственное удовлетворение физических, интеллектуальных и духовных потребностей человека. Больше внимания необходимо уделять воспитанию подрастающего поколения, формированию нравственных норм и правил должного поведения. И здесь правоохранительным органам без активной помощи со стороны семьи, школы и ближайшего бытового окружения не обойтись.

Успешная борьба с разбойными нападениями возможна только на основе изучения состояния, динамики, структуры, причин их порождающих, условий, способствующих совершению этого преступления и разработке на этой основе профилактических мер комплексного характера по предупреждению рассматриваемых преступлений. Особое значение в борьбе с этим видом преступлений имеет деятельность правоохранительных органов, в частности, органов полиции Монголии. Также необходимо совершенствовать формы и методы работы общественности по охране порядка и поднимать ее активность в борьбе с преступностью, в том числе с разбоями.

Реализация указанных предложений и рекомендаций будет содействовать повышению эффективности деятельности государственных органов и общественных организаций в предупреждении имущественной преступности, в частности разбоев.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Законодательные и подзаконные акты Монголии

1. Закон «Основы судебной реформы МНР» // Известия (газета, г. Улан-Батор). – 1924. 21 ноября.

2. Революционные мероприятия, принятые народным правительством (1921-1924 гг.). –УБ.: Госиздат, 1954.

3. Об основе судебной реформы // Уланбаторские новости (газета). – 1925. 21 ноября.

4. Уголовное уложение 1926 г. // Служебный журнал правительства МНР (г. Улан-Батор). – 1927. № 23.

5. Монгольское законодательство. Основной закон и приложение. – УБ., 1928.

6. Сборник законов Президиума Малого Хурала МНР и приказов Народного Совета Министров. – № 4. – УБ., 1932.

7. Сборник законов, положений и основных постановлений МНР. – УБ., 1933.

8. Сборник законов, указов Президиума Малого Хурала МНР и постановлений, приказов Совета Министров МНР. – № 1-3. – УБ., 1936.

9. Тематический сборник юридических документов МНР. – УБ., 1936.

10. Сборник законов, указов, постановлений Президиума Малого Хурала и Совета министров. – № 4. – УБ., 1942.

11. Постановления и решения съездов и пленумов ЦК МНРП. – УБ.: Госиздат, 1956.

12. Сборник законов, постановлений, положений Правительства МНР. – № 3. УБ., 1959.

13. Сборник законов, постановлений и положений Правительства МНР. – № 4. – УБ., 1960.

14. За укрепление социалистической законности: Сборник. – УБ.: Госиздат, 1969.

15. За укрепление социалистической законности: Сборник. – УБ.: Госиздат, 1974.

16. Укреплять социалистическую законность и улучшить профилактическую работу по борьбе с преступностью: Сборник. – УБ.: Госиздат, 1974.

17. Сборник отдельных законов и постановлений Правительства МНР. – Вып. № 5. – УБ., 1975.

18. Уголовное право. Часть Особенная. – М.: Юридическая литература, 1966.

19. Указы Великого Народного Хурала МНР. – УБ.: Госиздат, 1974.

20. Уголовное право МНР. Часть Общая. – М.: Юридическая литература, 1978.

21. Уголовное право МНР. Часть Особенная. – М.: Юридическая литература, 1978.

22. Уголовное право МНР. Часть Особенная. – УБ., 1979.

23. Комментарий к УК МНР. – УБ.: Госиздат, 1982.

24. Народные дружины. – В сб. указов, постановлений и положений Правительства МНР. – УБ.: Госиздат, 1982.

25. Уголовное право МНР. Часть Общая. – М.: Юридическая литература, 1983.

26. Уголовный кодекс МНР. – УБ., 1987.

27. Об усилении борьбы с преступностью: Постановление Великого Народного Хурала МНР от 11 сентября 1990 г. // Унэн (газета). – 1990. 12 сентября. – № 212.

28. О некоторых мерах укрепления дисциплины и правопорядка: Постановление Правительства МНР № 248 от 23 августа 1991 г. // Правительственный вестник (г. Улан-Батор). –1991. № 5.

29. Конституция (Основной закон) Монголии. – УБ.: Госиздат, 1992.

30. Закон «Об административной ответственности» // Вестник Правительства – 1992. №№ 4-5.

31. Закон «О полиции» // Вестник Правительства. – 1993. № 3.

32. Закон «О профилактике преступлений» от 5 декабря 1997 г. // Вестник Правительства. – 1998. № 1.

33. Закон «О борьбе против пьянства и алкоголизма» // Вестник Правительства. – 2000. № 6.

34. Закон «О борьбе с бытовым насилием» от 13.05.2004.// Вестник Правительства. – 2004. № 6.

35. Семейный кодекс Монголии // Вестник Правительства. – 2001. № 11.

36. Закон «О судоустройстве» // Вестник Правительства. 2002. № 27.

37. Закон «О прокурорском надзоре» // Вестник Правительства. 2002. № 29.

38. Уголовный кодекс Монголии. – УБ., 2002.

39. О судебной практике применения уголовного наказания: Постановление Пленума Верховного Суда № 31 от 28 декабря 1974 г.

40. Ведомости Верховного Суда МНР. – 1976. № 3.

41. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда МНР (1970-1974). – УБ.: Госиздат, 1976.

42. Ведомости Верховного Суда МНР. – 1977. № 3.

43. Постановление Пленума Верховного Суда МНР от 25 апреля 1974 г. // Ведомости Верховного Суда МНР. – 1980. № 3.

44. Ведомости Верховного Суда МНР. – 1981. № 3.

45. Постановления Пленума Верховного Суда МНР от 29 июня 1988 г. № 13 и от 27 апреля 1993 г. № 37.

46. Архив Народного суда г.Уланбатора. – Уголовные дела 2001-2010 гг.

47. Постановление Верховного Суда Монголии от 20 февраля 2006 г. № 01. Комментарий к ст. 147 и ст.91 УК «О разбойном нападении».

48. Постановление Верховного Суда Монголии от 20 февраля 2006 г. № 02. Комментарий к ст. 49 УК «О единообразном толковании и правильном применении ст.49 УК (конфискация имущества)».

49. Постановление Верховного Суда Монголии от 20 февраля 2006 г. № 03. Комментарий к ст. 147 и ст.181 УК «О разбойном нападении и применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия».

50. Постановление Верховного Суда Монголии от 20 марта 2006 г. № 09. Комментарий к ст. 60 УК «приготовление к преступлению или покушение на преступление».

51. Постановление Верховного Суда Монголии от 29 мая 2006 г. № 28. Комментарий к ст. 145 УК «О толковании положений некоторых пунктов ст.145 УК Монголии (кража)».

52. Постановление Верховного Суда Монголии от 26 марта 2008 г. № 13. Комментарий к ст. 147 и ст.146 УК «О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за разбой, отграничения грабежа чужого имущества от разбоя чужого имущества».

Законодательство Российской Федерации

53. Конституция Российской Федерации. Принята на всенародном голосовании 12 декабря. (с изм. от 25.03.2011). М., 2011.

54. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. (с изм. от 25.03.2011). М., 2011.

Источники по методологии и методике исследования

55. Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. – М., 1980.

56. Агамов Г., Лысягин О. О реасоциализации освобожденных из ИУ // Преступление и наказание. – 1994. № 6.

57. Агамов Г., Лысягин О. Социальная адаптация и профилактика рецидива // Российская юстиция. – 1994. № 6, № 7.

58. Алексеев С.С. Теория права. – М., 1994.

59. Алексеев С.С. Философия права. – М., 1999.

60. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. – М.: Наука, 1977.

61. Андреева Г.М. Социальная психология. – М., 1996.

62. Антонян Ю.М. Причины преступного поведения. – М., 1992.

63. Антонян Ю.М. Архетип и преступность. М. : Вече, 2009.

64. Антонян Ю.М. Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование. М. : Норма : Инфа-М, 2010.

65. Бааль Е.Г. Современные тенденции преступности среди несовершеннолетних и молодежи. – М., 1992.

66. Бейсенов Б.С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. – М.: Юридическая литература, 1981.

67. Босхолов С.С. Латентные преступления против личности: Общая характеристика и методы выявления. – Минск, 1984.

68. Булгакбаев Б.А. Предотвращение преступлений путем побуждения к добровольному отказу // Межвузовский тематический сборник. Караганда, 1983.

69. Варчук Т.В. Виктимология: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. С.Я. Лебедева. М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2009.

70. Васецов А. Квалификация преступлений, совершаемых с применением оружия // Советская юстиция. – 1981. № 13.

71. Васильев А.Н., Карнеева Л.М. Тактика допроса при исследовании преступников. – М., 1970.

72. Вишневецкий К.В. Криминогенная виктимизация социальных групп в современном обществе: монография / под ред. С.Я. Лебедева. М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2010.

73. Волков Б.С. Мотивы преступления. – Казань: Издательство КГУ,1983.

74. Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. – М.: Юридическая литература, 1980.

75. Горянов К., Исиченко А.И., Кондратюк Л.В. Латентная преступность в России: опыт теоретического и прикладного исследования. – М., 1994.

76. Демидов Ю.Н., Базаров Р.А. Реализация сотрудниками милиции уголовно-правовых норм, исключающих преступность деяния: Учебное пособие. – Челябинск.1993.

77. Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М. : Российская криминологическая ассоциация. 2003.

78. Дубинин Н.П. и др. Генетика, поведение, ответственность // О природе, антиобщественных поступков и путях их предупреждения. – М., 1989.

79. Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии. – М., 1996.

80. Иванов В.Г. Детерминизм и причинность. – Л.: Наука, 1974.

81. Игошев К.Е., Шмаров И.В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений. – М.: Юридическая литература, 1980.

82. Иззатдуст Э.С. Национальная безопасность России: институциональный контекст и человеческое измерение. М. : Academia, 2010.

83. Квашис В., Вавилова Л. Поможем жертвам преступлений // Российская юстиция. – 1994. № 4.

84. Ковалев А.Г. Психология личности. – М., 1970.

85. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. – Ч. 2. – Свердловск, 1982.

86. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. – М., 2005.

87. Криминология – ХХ век / Под ред. д.ю.н., проф. В.Н. Бурлакова, д.ю.н., проф., заслуженного деятеля науки РФ В.П. Сальникова. СПб. : Издательство «Юридический центр Пресс», 2000.

88. Криминология: учеб. Пособие / Г.И. Богуш, О.Н. Ведерникова, М.Н. Голоднюк [и др.]; науч. ред. Н.Ф. Кузнецова. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Проспект, 2010.

89. Криминология: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / [Г.А. Аванесов и др.]; под ред. Г.А. Аванесова. 5-е изд., перераб. и доп. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2010.

90. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М.: Юридическая литература, 1972.

91. Лазурский А.Ф. Классификация личностей // Избранные труды по психологии. – М., 1997.

92. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М., 1975.

93. Маргинальная преступность: комплексное исследование / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н.А. Лопашенко. М. : Волтерс Клувер, 2010.

94. Майерс Д. Социальная психология / Пер. с англ. – СПб., 1999.

95. Максимов С.В. Эффективность общего предупреждения преступлений. – М., 1992.

96. Милушкин Е.А., Данилов И.П. О проблеме социальной адаптации лиц, отбывших наказание, и о мерах по ее решению // Вопросы совершенствования деятельности участковых инспекторов милиции: Сборник № 5. – М., 1992.

97. Миневич В.Б., Баранчик Г.М., Эрдэнэбаяр Л. Алкоголь у бурят и монголов. – Улан-Удэ, 1994.

98. Немов Р.С. Психология: Учебник в 3 кн. – Кн. 1. Общие основы психологии. – М., 1995.

99. Павлов И.П. Полное собрание сочинений. – М.-Л.– Т. 3. Кн. 2. – 1951; Т. 4. – 1952.

100. Правонарушения несовершеннолетних и их предупреждение. Казань: Издательство КГУ, 1983.

101. Правоохранительные органы: Учебник / Под ред. В.П. Божьева. – М., 1996.

102. Психология: Словарь / Под ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – М., 1990.

103. Резвицкий И.И. Философские основы теории индивидуальности. – Л.: Издательство ЛГУ, 1973.

104. Романов В.В. Юридическая психология. – М.: Юристъ, 2000.

105. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. – М., 1989.

106. Саркисова Г.С. Предупреждение нарушений общественного порядка. – Ереван: Айстан, 1972.

107. Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции. – М., 1980.

108. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности: монография / под ред. С.М. Иншакова. М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011.

109. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. – М., 1991.

110. Фролов И.Т. Перспективы человека: Опыт комплексной постановки. Проблемы, дискуссии, обобщения. – М.: Политиздат, 1979.

111. Юшков Ю.Н. К вопросу о пределах необходимой обороны (по материалам следственной и судебной практики) // Межвузовский сборник научных трудов. – Орел, 2004.

Диссертации и авторефераты

112. Амгаланбаяр Ц. Уголовная политика Монголии в отношении несовершеннолетних: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2004.

113. Баатаржав Н. Криминологические проблемы изучения преступности и ее причин: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Улан-Батор, 1984.

114. Баранчик Г.М. Эпидемиологические, этнонаркологические и организационные аспекты алкоголизма в Бурятии: Автореф. дис. … канд. мед. наук. – Томск, 1992.

115. Долгорсурэн Ж. Административно-правовая борьба органов государственной милиции МНР против пьянства: Автореф. дис. канд. юрид. наук. – М.: Академия МВД СССР, 1989.

116. Ёндондэмбэрэл Р. Организация профилактики преступлений, совершаемых несовершеннолетними: Дис. … канд. юрид. наук. - М., 1980.

117. Жанцан С. Борьба с рецидивной преступностью в Монголии (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. … докт. юрид. наук. – М.: Академия МВД СССР.

118. Кириллов С.И. Основы теории криминологического исследования корыстно-насильственных преступлений и их предупреждение: Автор. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 1999.

119. Кузнецов И.Ю. Криминологическая характеристика краж из жилища и направления совершенствования борьбы с ними: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2006.

120. Нарангэрэл С. Проблемы совершенствования уголовного законодательства МНР: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1988.

121. Нарангэрэл С. Основные проблемы уголовного права Монголии в ХХ веке. (Общая часть): Реферативный доклад … докт. юрид. наук. – Уланбатор, 1999.

122. Нарбутаев Э.Х.Квалификация преступлений против общественного порядка: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Ташкент, 1983.

123. Мацинский Р.В. Региональная криминологическая детерминация организованной преступной деятельности (по материалам Восточно-Сибирского региона). Дис. … канд. юрид. наук. – Иркутск, 2007. – 205 с.

Книги и статьи по теме исследования

124. Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. – М., 1995.

125. Батсух Т. Особо опасные государственные преступления в МНР. – УБ.: Военное издательство, 1970.

126. Долгова А.И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. – М., Российская криминологическая ассоциация, 2011. – 668 с.

127. Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. – М., 1976.

128. Дэндэв Т. Вопросы о наказании в уголовном праве МНР. – УБ.: Госиздат, 1975.

129. Жанцан Н. Причины и условия, порождающие преступность несовершеннолетних, пути и методы ее предупреждения. – УБ.: Госиздат, 1985.

130. Кафаров Т.М., Мусаев Ч.Т. Борьба с посягательством на общественный порядок. – Баку: ЭЛМ, 1983.

131. Портнов И.П. Работа участкового инспектора милиции по предупреждению разбоев. – М., 1990.

132. Ренчин Л. Пьянство и преступление. – УБ.: Госиздат, 1976.

133. Рэнцэнхорлоо С. За дерзким поведением следует преступление // Вопросы государства и права. 1960. № 4.

134. Саркисов Г.С. Предупреждение нарушений общественного порядка. – Ереван: Айстан, 1972.

135. Совд Г. Уголовная ответственность за разбои // Народное государство. – 1974. № 3.

136. Содовсурэн Б. Развитие уголовного законодательства МНР. – УБ.: Госиздат, 1971.

137. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности: монография /под ред. С.М. Иншакова. – М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011. – 839 с.

Некоторые материалы монгольских авторов,

использованные в диссертации

138. Баатаржав Н. Вопросы изучения причин преступности // Социалистическая законность. – 1978. № 4.

139. Батмунх Ж. Годы свершений // Монголия. – 1984. № 6.

140. Батхишиг А. Основы защиты детей // Унуугийн нийгмийн амьдрал. – 2008. - №7. – С. 18-47.

141. Батхишиг А. Проблема насилия в семье в Монголии // Хэлхээ. – 2008. - №6 – С. 5-8.

142. Жанцан Н., Цэвээннамжил Ю. Предупреждение преступлений среди несовершеннолетних. – Улан-Батор: Госиздат, 1975.

143. Жанцан Н., Тархаашин Д. К вопросу о причинах преступности в МНР // Социалистическая законность. – 1976. № 3.

144. Криминология / [Коллектив авторов]. – Улан-Батор: Госиздат, 1975.

145. Материалы III съезда МНРП. – Улан-Батор, 1924.

146. Мандал Г. Насилие в отношении женщин и прав человека // Хэлхээ. - 2008. - №5 – С. 16-21.

147. Мэндсайхан Т. Насилие в семье в обществе // Унуугийн нийгмийн амьдрал. – 2008. - №9. – С. 25-31.

148. Нарантуяа Д. Гендер и равные права мужчин и женщин// Унуугийн нийгмйн амьдрал. – 2008. - №10. – С. 11-23.

149. Наранбулаг С. Влияние алкоголизма и пьянства на преступность // Вопросы борьбы с преступностью (Улан-Батор). – 1983. № 7.

150. Пурэв О. Анализ деятельности социального обслуживания // Хэлхээ. - 2007. - №3 – С. 15-18.

151. Ренчин Л. Некоторые вопросы конкретных причин преступлений против социалистической собственности // Социалистическая законность. – 1977. № 2.

152. Учебник уголовного права МНР. Особенная часть. – М., 1978.

153. Удвал Н. Насилие против женщин и детей // Хэлхээ. – 2008. – №3 – С.7.

154. Чимид Б. Некоторые организационные вопросы и функции местных Хуралов народных депутатов по борьбе с преступностью и по ее профилактике // Вопросы борьбы с преступностью (Улан-Батор). 1978. № 2.

155. Эрнандо дэ Сото. Секрет капитала / Пер. с англ. – Улан-Батор, 2004.

156. Оюумаа, Х. Объяснение насилия // Социальная работа. – 2009. - №1. – С. 16-19.

157. Оюунчимэг Т. Насилие над женщинами // Хэлхээ. – 2007. - №2 – С. 6.

158. Ууганжаргал Б. Насилие в семье и обществе // Здоровье и общество. – 2008. - №1 – С.4-8.

159. Цолмон Б. Деятельность Национального центра по борьбе с насилием // Хэлхээ. – 2009. - №1- С. 16-19.

160. Энхтуяа, С. Исследование насилия против женщин // Хэлхээ. – 2007. - №4 – С. 13-17.

161. Энхжаргал Т. Насилие и права женщин // Хэлхээ. – 2009. - №4 - С. 23-26.

Словари

162. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. – М.: Русский язык, 1999.

163. Дамдинсурэн Ц., Лувсандэндэв А. Русско-монгольский словарь. – Улан-Батор: Госиздат, 1982.

164. Ожегов С.М. Словарь русского языка. – М.: Советская энциклопедия, 1999.

165. Ожегов С.М. Словарь русского языка. – М., Русский язык, 1981.

166. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1995.

167. Цэвэл Я. Толковый словарь монгольского языка. – Улан-Батор, 1966.

[1]Материалы III съезда МНРП. УБ., 1924. С. 141.

[2]Закон «Основы судебной реформы МНР» // Известия (газета). «Улан-Батор-хот». 1924. 21 ноября.

[3]Содовсурэн Б. Развитие уголовного законодательства МНР. УБ., 1971. С. 4-5.

[4] Здесь имеются в виду первые законодательные акты Советской России.

[5]Революционные мероприятия, принятые народным правительством (1921-1924 гг.). УБ., 1954. С. 133-134. Об этом подробно говорится в Постановлении ЦК МНРП «О подготовке и проведении 60-летия III съезда МНРП и провозглашения МНР». УБ., 1984. С. 9.

[6]Уланбаторские новости (газета). 1925. 21 ноября.

[7]Развитие уголовного законодательства после периода 1921 года. УБ. 1998. С. 5.

[8] Курс уголовного права МНР.УБ. 1973. С. 53.

[9] Судебное уложение МНР” 1926. Общая часть. Статья. 32

[10] Монгольское законодательство. Основной закон и приложение. Вып. № 1. УБ., 1928. С. 2.

[11] Сборник законов Президиума Малого Хурала МНР и приказов Народного Совета Министров. 1932. № 4. С. 207.

[12] Конститутция МНР и сборник, связанных с ней законодательных актов УБ.1971. с. 219 .

[13] Академия Наук Монголии. Институт истории. Развитие государственного строя и политического мышления Монголии / III в. до нашей эры XX в. нашей эры/ II том. 1995. с. 28

[14] Судебное Уложение МНР. УБ. 1934.

[15] Постановления, резолюции и документы МНРП " УБ. 1984. II боть, с. 610 п

[16] За укрепление социалистической законности: Сборник. УБ., 1969. С. 6-7.

[17] Сборник законов, постановлений и положений правительства МНР. 1960. № 4. С. 3-4.

[18] Там же. С. 69.

[19] См.: Сборник отдельных законов и постановлений правительства МНР. Вып. № 5. УБ., 1975. С. 54-55.

[20] Комментарий к уголовному кодексу Монголии. УБ . 2002.С.20.

[21] Комментарий к уголовному кодексу Монголии. УБ. 2005. С. 14.

[22] Совд Г. Курс уголовного права Монголии. Общая часть. Улан-Батор. 2002. С.65.

[23] Уголовный Кодекс Монголии. Улан-Батор, 2002.

[24] Комментарий к ст. 147 УК «О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за разбой» п. 3. //Постановление Верховного Суда Монголии от 26 марта 2008 г. № 13.

[25] Совд Г. Курс уголовного права Монголии. 2002. С. 40 – 41.

[26] Совд Г. Курс уголовного права Монголии. Улан-Батор. 2002. С.23.

[27] Нарангэрэл С. Курс уголовного права Монголии. Улан-Батор. 2002. С. 43.

[28] Уголовный кодекс Монголии. Улан-Батор, 2002. С. 3.

[29] Казанков В. Ю. Разбой как форма хищения чужого имущества: Уголовно-правовой аспект /В.Ю. Казанков: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук / Науч. рук. А. Б. Мельниченко. Ростов-на-Дону, 2006. С. 12.

[30]Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В.М. Лебедева, Ю.И. Скуратова. М. : Юристъ, 2004. С. 327.

[31]Гаухман Л.Д. Ответственность за преступления против собственности / Л.Д. Гаухман, СВ. Максимов. М. : Норма, 2006. С. 65; Ляпунов Ю. Ответственность за вымогательство / Ю. Ляпунов // Законность. 2007. № 4. С. 19.

[32]Яни П.С. Безналичные средства - предмет хищения? / П.С. Яни // Законность. 2007. № 1. С. 26.

[33]Садыков А.У. Теоретические аспекты объективных признаков грабежа / А.У. Садыков // Общество и право. 2009. №2. С.21.

[34] Яни П.С. Преступное посягательство на имущество / П.С. Яни // Законодательство. 2008. № 10. С. 13.

[35] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации : (постатейный) / отв. ред. Л.Л. Кругликов. М. : Волтерс Клувер, 2005. С. 189.

[36]Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.М. Лебедев. М. : Юрайт, 2008. С. 197.

[37] Курс уголовного права : учебник. В 5 т. Т. 3 / под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комисса-рова. М. : Зерцало-М, 2002.С. 156. [38]Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // СПС Консультант Плюс. Версия Проф.

[39]Комментарий к ст. 147 УК «О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за разбой» п. 3. //Постановление Верховного Суда Монголии от 26 марта 2008 г. № 13.

[40] Борзенков Г.Н. Преступления против собственности. Курс уголовного права. В 5 т. Т. 3. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. М.: ИНФРА-М, 2002. С. 448.

[41] Ветров Н.И. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов /Н.И. Ветров. М.: НОРМА-М, 2000. С. 149.

[42] Ляпунов Ю.И. Преступления против собственности. Уголовное право. Особенная часть: Учебник /Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М.: Юристъ, 1998. С. 260.

[43] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 (в ред. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 года № 7) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

[44] Постановление Верховного Суда Монголии. № 259. 1997. С. 23.

[45] Вьюнов В. М. Разбой: уголовно-правовая характеристика: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук / Науч. рук. С. А. Елисеев. Томск, 2003. С. 12.

[46] Энтю В.А. Некоторые аспекты разделения понятия «нападения» и «насилия», как составляющие объективной характеристики разбоя // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2006. № 4. С. 157.

[47] Курс уголовного права. Особенная часть. Том 3: Учебник /Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. М.: Зерцало – М, 2002. С. 448 - 449.

[48] Комментарий к Уголовному Кодексу МНР. УБ. 1989. С. 162

[49] Архив Баянгольского районого суда

[50] Фирсов О.В. Особенности и проблемы конструкции основного состава разбоя]/ О.В. Фирсов // Выпуск 9.Омск, 2003. С. 40 - 41.

[51] Комментарий к ст. 147 УК «О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за разбой» п. 3. //Постановление Верховного Суда Монголии от 26 марта 2008 г. № 13.

[52] Там же. [53] Определение Верховного Суда по делу № 1-041/08: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2008 года [Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс. Версия Проф.

[54]Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание / С.Л. Рубинштейн. М.: Издательство АН СССР, 1974. С. 4-5.

[55] Теплов Б.М. Психология / Б.М. Теплов. М.: Учпедгиз, 1953. С. 182.

[56] Левертова Р.А. Ответственность за психическое насилие по советскому уголовному праву: Учебное пособие / Р.А. Левертова. Омск: ОГУ, 1978. С. 107.

[57]Уголовный кодекс Монголии. Улан-Батор, 2002.

[58]Рамазанов Г.Ф. Куда движется уголовное законодательство? /Г.Ф. Рамазанов // Российская юстиция. 2003. №1. С. 19.

[59] Колоколов Н.А. Уголовное наказание: проблемы социальной справедливости / Н.А. Колоколов // Российский судья. 2003. №1. С. 15.

[60]Проблемы судебной психиатрии. Сб. IХ. М., 1961. С. 476-477.

[61] Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л., 1968. С. 381; Уголовное право МНР. Часть Общая. М., 1978. С. 169-170.

[62] Бейсенов Б.С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1981. С. 80.

[63]Ренчин Л. Пьянство и преступление. УБ., 1976. С. 22; Уголовное право МНР. Часть Общая. М., 1983. С. 271.

[64]Верещагин Д.В. Уголовно-правовая характеристика общего состава разбоя. М.: ВНИИ МВД России, 1999. С. 149.

[65] Юнусов А.Х. Квалификация разбойных нападений по действующему уголовному законодательству /А.Х. Юнусов: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1991. С. 13.

[66] Кочои С. Разбой (некоторые вопросы квалификации // Уголовное право. 2000. № 2. С. 28-30.

[67] Постановление Верховного Суда Монголии от 20 февраля 2006 года. № 3. [68]Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». // СПС Консультант Плюс. Версия Проф.

[69]Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 584.

[70] Гаухман Л.Д. Борьба с посягательствами. М., 1969. С. 39.

[71]Васецов А. Квалификация преступлений, совершаемых с применением оружия // Советская юстиция. 1981. № 13. С. 21.

[72]Яценко С.С. Ответственность за преступление против общественного порядка. Киев, 1976. С. 105.

[73]Определение Верховного Суда РФ от 18 октября 2006 г. № 6-о06-32 [Электронный ресурс] / СПС «Консультант-Плюс». - Режим доступа : http://www.consultantplus.ru (25 декабря, 2009).

[74] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.М. Лебедев. М. : Юрайт, 2008. С. 373.

[75]Уголовный кодекс Монголии. - УБ., 2011. - С.8. Минимальный размер оплаты труда - 108тысяч тугриков.

[76] Уголовный кодекс Российской Федерации. – М. : Эксмо, 2011. - С.58.

[77]Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики : авторский комментарий к уголовному закону / Н.А. Лопашенко. М. : Волтерс Клувер, 2007. С. 47.

[78]Уголовное право : учебник. Общая часть / под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М.: Юристь. 2007. С. 82.

[79] Уголовный кодекс Монголии. УБ., 2011. С.8.

[80] Уголовный кодекс Российской Федерации. М. : Эксмо, 2011. С.58.

[81]О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 де­кабря 2002 г. № 29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. С. 5.

[82]Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.К. Наумов. М. : Юрист, 2005. С. 199.

[83]Определение Верховного Суда РФ от 6 июня 2006 г. № 72-Д05-3 [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантП-люс». - Режим доступа : http://www.consultantplus.ru (25 декабря, 2009).

[84]Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ грабежа, разбоя и вымогательства / Б.Д. Завидов, О.Б. Гусев, А.П. Корот­кое // Адвокат. 2002. № 7. С. 21-22.

[85]О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный ко­декс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : федераль­ный закон от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 44. Ст. 4298.

[86]Бражник Ф., Толкачеко А. Бандитизм и его отграничение от смежных составов // Уголовное право, 2000. № 2 . С.23. Быков В. Как разграничить бандитизм и разбой. С.31.

[87] Уголовное право России. Особ, часть: Учебник/ Отв. ред. Б.В.Здравомыслов. - М. : Норма, 2003 С. 167-169.

[88] Горяинов К.К. Теория и практика познания криминологической обстановки: Автореф.дис. . д-ра юрид. наук. - М., 1991.- С.20.

[89] Горяинов К.К. Организация и методика оперативных криминологических исследований. - М., 1982. - С.7-8.

[90]Силаев А.И. Криминологическая обстановка: содержание понятия / Проблемы криминологии и профилактики правонарушений. - М., 1980. - С.56; Горяинов К. К. Криминологическая обстановка (методологические аспекты). - М., 1991. - С.15.

[91] Криминология. - М., 1966. - С.8-11; Криминология. - М., 1968. - С.5; Криминология. - М., 1976. - С.6; Криминология. - М., 1979. - С.З-4; Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник. - М., 1985. - С.З-4; Криминология / Под ред. Ю.Ф.Кваши. Ростов –на-Дону. 2002; Криминология / Под ред. Н.Ф.Кузнецовой, В.В. Лунеева. М., 2004.

[92] Сомин В.Н. Изучение и предупреждение преступности в городах: проблемы теории и практики. - Иркутск, 1989. - С.6.

[93] Словарь русского языка. - 1986. - Т.2. - С.569.

[94] Словарь русского языка. - 1988. - Т.4. - С. 100.

[95] Аванесов Г.А. Теория и методология криминологического прогнозирования. - М., 1972.- С.218; Социальные отклонения. - М., 1989.- С.123.

[96] Курс советской криминологии. - С.10.

[97] Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. - М., 1984. -С.15.

[98] Философский энциклопедический словарь. - М., 1983.- С.712.

[99] Шевырев В.А. Влияние социально-экономических процессов на территориальные различия в состоянии преступности: Автореф.дис.канд. экон.наук. - М., 1983.

[100] Антонян Ю.М. Антиобщественньтй образ жизни как криминологическая проблема // Сов. государство и право. - 1981. - № 3. - С.68-76; Давыденко Л.М. Криминологическая классификация преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. - М., 1984. - Вып. 41. - С.23-3О; Социальные отклонения. - М., 1989. - С.69-109.

[101] Клушин 0.3. Анализ и оценка социально-экономических, демографических и иных факторов внешней среды: Лекция. - М., 1990.

[102] Овчинский Я.С. Роль социологических исследований в укреплении правопорядка //Борьба с преступностью в районах Сибири с интенсивным экономическим развитием. - Омск, 1982.- С.81-82; Петровский А.В. Криминологическое прогнозирование преступного поведения молодежи. - СПб., 2005.- С.24.

[103] Философский энциклопедический словарь. - М., 1983. - С. 107.

[104] Курушин В.Д, Минаев ВА., Полежаев А.П. Имитационная система криминологического регионального анализа.- М., 1990. - С. 15.

[105] Старков О.В. Введение в криминопенологию. Уфа, 1997. С. 105-107; Криминопенология. Учебное пособие. М., 2004.

[106] Профилактика преступлений. Блувштейн Ю.Д., Зырин М.И., Романов В.В. Минск, 1986. С.12; Алексеев А.И. Криминология. Курс лекций.М., 1998.

[107]Баатаржав Н. Криминологические проблемы изучения преступности и ее причин: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Улан-Батор, 1984. С. 17.

[108] Статьей 17 Уголовного кодекса Монголии, принятого в 2002году по признаку общественной опасности, по степени тяжести преступлений предусмотрена классификация: небольшой, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Так как в 2000, 2001такая классификация отсутствовала, за эти 2 года по этим показателям данные не рассматривались.

[109] Криминология /Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С.180.

[110] Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. 312 с. Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. 12-46; Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: Учеб. пособие. М., 1998.и др.

[111] Корецкий Д.А., Землянухина Л.М. Личность вооруженного преступника и предупреждение вооруженных преступлений. СПб., 2003; Старков О.В. Криминопенология. Учебное пособие. М., 2004; Милюков С.Ф. Причины преступности // Криминология (Курс лекций) / Под ред. В.Н.Бурлакова и др. СПб., 1995; Шестаков Д.А. Криминология. Преступность как свойство общества. СПб., 2001.

[112] Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 37.

[113] Кетле А. Социальная система и законы ею управляющие. СПб, 1866. С.100. Цит. по: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 37.

[114]Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980. С. 205-209.

[115]Старков О.В. Введение в криминопенологию. Уфа: УЮИ МВД Российской Федерации, 1997. С. 43-44; Криминопенология: Учебное пособие. М,, 2004. С.34-35.

[116]Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. С.31.

[117]Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. 12-46; Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: Учеб. пособие. М., 1998.

[118] Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968; Антонян Ю.М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. М., 1973.

[119] Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М. Изд. Наука. 1976, С.14.

[120] Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С.174.

[121] Чесноков Д.И. Общественный прогресс и механизм действия социальных законов - Вопросы философии. 1966. №9.

[122]Криминальная мотивация. М., «Наука», 1986, С.30; Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1997.

[123] Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946. С.542

[124] Криминальная мотивация. М. «Наука». 1986, С.120.

[125] Чичева И. Теоретическое решение проблемы причин и условий преступности как важная составная часть профилактических мер // Вопросы борьбы с преступностью. –М., 1988.-Вып.47. –С. 128.

[126] Долгова А.И. Системно-структурный характер преступности // Вопросы борьбы с преступностью. - М., 1984. - Вып.41. - С.6; Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003.

[127] Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник. - М., 1985. С.40.

[128] Шляпочников А.С., Забрянский Г.И. Выявление латентной преступности // Сов. гос. право. 1971. № 5. С.99. Конев А.А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н.Новгород, 1993.С.108-165; Ненаказанная преступность: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н.Новгород, 2001.

[129]Конев А.А. Преступность в России и ее реальное состояние. Нижний Новгород, 1993, С.108 – 165. Конев А.А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н.Новгород, 1993.С.108-165; Ненаказанная преступность: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н.Новгород, 2001.

[130] См.: Криминология /под ред. В.Н.Бурлакова, В.П.Сальникова. СПб., 1998. С. 62.

[131] Курушин В.Д., Минаев В.А., Полежаев А.П. Имитационная система криминологического регионального анализа. - М., 1990. - С.3.

[132] Закон о профилактике преступлений от 5 декабря 1997 г. // Вестник Правительства Монголии. 1998. № 1.

[133] Игошев К.Е., Шмаров И.В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений. М., 1980. С. 127.

[134] Чимид Б. Некоторые организационные вопросы и функции местных Хуралов народных депутатов по борьбе с преступностью и по ее профилактике // Вопросы борьбы с преступностью. 1978. № 2. С. 18.

[135] Общий анализ результатов исследования зарегистрированных преступлений, в частности разбоя чужого имущества, зарегистрированного за 2001-2010 гг. в Монголии /Отчет от 23.01.11г. Улан-Батор. 2011. - С.10.

[136] Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности: монография /под ред. С.М.Иншакова. – М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011. - С.243.

[137] См.: Закон «Борьба с пьянством и алкоголизмом» // Вестник Правительства. 2000, № 6; Закон «Об административной ответственности» // Вестник Правительства. 1992. № 4-5.

[138] См.: Закон о профилактике преступлений // Вестник Правительства. 1998. № 1.

[139] Дубинин Н.П. и др. Генетика, поведение, ответственность // О природе антиобщественных поступков и путях их предупреждения. М., 1989. С. 207.

[140] Жанцан Н., Тархаашин Д. К вопросу о причинах преступности в МНР // Социалистическая законность. 1976. № 3. С. 34.

[141] Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 16.

[142] См.: Денисов С.А., Калис Е.Б., Саргаев С.В. Указ. соч. С. 34; Мицкевич В.Н. и др. Правовая пропаганда: В помощь идеологическому работнику. М., 1981. С. 88.

[143] См.: Дядько Д.Е. Добровольный отказ от совершения преступления по советскому уголовному праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 1974. С. 9.

[144] См.: Панько К.А. Добровольный отказ от преступлений по советскому уголовному праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1972. С. 16.

[145] См.: Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции. М., 1980. С. 256.

[146] Булгакбаев Б.А. Предотвращение преступлений путем побуждения к добровольному отказу // Межвузовский тематический сборник. Караганда, 1983. С. 129.

[147] См.: УК Монголии. УБ., 2002.

[148]Демидов Ю.Н., Базаров Р.А. Реализация сотрудниками милиции уголовно-правовых норм, исключающих преступность деяния: Учебное пособие. Челябинск, 1993. С. 42.

[149] Юшков Ю.Н. К вопросу о пределах необходимой обороны (по материалам следственной и судебной практики) Орел, 1994. С. 55.

[150] Мастинский М.З. и др. Применение законодательства о необходимой обороне и превышении ее пределов // Государство и право. 1994. № 3. С. 85.

[151] Демидов Ю.Н., Базаров Р.А. Реализация сотрудниками милиции уголовно-правовых норм, исключающих преступность деяния: Учебное пособие. Челябинск, 1993. С. 19-20.

[152] См.: Денисов С.А., Калис Е.Б., Саргаев С.В. Хулиганство: Криминологические и уголовно-правовые аспекты. СПб., 2004. С. 44.

[153] Милушкин Е.А., Данилов И.П. О проблеме социальной адаптации лиц, отбывших наказание, и о мерах по ее решению // Вопросы совершенствования деятельности участковых инспекторов милиции. М., 1992. С. 51.

[154] Уголовный кодекс МНР. УБ. 1934. С. 78.

[155]В соответствии с указом об амнистии от 05 августа 1953 года и от 30 июня 1956 года не была применена амнистия в отношении расхитителей государственной, общественной и кооперативной собственности в особо крупном размере.