ПОСЛОВИЦА КАК ПРЕЦЕДЕНТНАЯ ЕДИНИЦА В АРГУМЕНТАТИВНОМ ДИСКУРСЕ

Реферируемая диссертация посвящена исследованию функционирования пословицы в качестве аргумента в аргументативном дискурсе. Данная работа представляет собой комплексный анализ свойств пословицы (лингвистических, аксиологических и прагматических) с точки зрения их влияния на способность пословицы выступать в качестве средства убеждения.

Актуальность исследования связана с тем, что оно выполнено в рамках нового направления в лингвистике, когда язык, языковые средства и речевая деятельность изучаются не сами по себе, а в связи с человеческим фактором в языке и речи. В то же время для разработки лингвистической теории аргументации, находящейся в фокусе внимания с 70-х гг. ХХ века по настоящее время, важно не только формулирование общей концепции и изучение общих характеристик аргументативных дискурсов, осуществляемых в различных сферах человеческой деятельности (политике, юриспруденции), но и исследование языковых и речевых единиц, обладающих потенциальной способностью к функционированию в аргументации.

Объект исследования: английские пословицы.

Предмет исследования: функционирование английских пословиц в качестве аргумента в аргументативном дискурсе.

Цель исследования: выявление аргументативного потенциала пословицы как прецедентной единицы и описание ее функционирования в аргументативном дискурсе.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) выяснить, какие свойства пословицы обеспечивают ее прецедентный характер;

2) определить, какой вклад вносят эти свойства в аргументативный потенциал пословицы;

3) проанализировать аксиологическую составляющую пословицы в свете теории аргументации;

4) рассмотреть языковые характеристики пословицы с точки зрения их влияния на аргументативную силу пословицы;

5) описать структуру акта аргументации, содержащего пословицу;

6) охарактеризовать коммуникантов, употребляющих пословицу в акте аргументации;

7) вычленить прагматические типы речевых актов, в которых коммуникант прибегает к аргументированию при помощи пословицы;

8) выявить коммуникативные функции пословицы в данных типах речевых актов;

9) определить действенность пословицы как аргумента.

Методологической и теоретической базой диссертации послужили паремиологические и лингвистические исследования, объектом которых являлась пословица (В.И. Карасик, А.В. Кунин, Т.М. Николаева, Г.Л. Пермяков, В.М. Савицкий, Г.Д. Сидоркова); работы, посвященные исследованию прецедентных текстов (И.В. Арнольд, Д.В. Багаева, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, Г.Г. Слышкин, А.Е. Супрун). Мы также опирались на работы по теории аргументации (А.А. Ивин, С.И. Поварнин, Г.И. Рузавин, F.H. Eemeren, R. Grootendorst, M. Miller, Ch. Perelman) и лингвистической теории аргументации (А.Н. Баранов, Д.А. Бокмельдер, В.Ю. Голубев, О.Е. Поляк). Анализ аргументативного дискурса проводился на основе существующих традиций исследования дискурса (Г.В. Колшанский, W.C. Mann, S.A. Thompson); теории речевых актов (Е.Н. Беляева, В.В. Богданов, J. Austin, J.R. Searle, D. Wunderlich).

Материалом исследования послужили примеры диалогического и монологического характера из американской, австралийской и английской художественной литературы XIX-XXвв. и данные словарей пословиц. В начале исследования были отобраны 3000 пословиц и собрано 1400 контекстов, в которых они употреблены в качестве аргумента.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно выполнено на стыке лексикологии, фразеологии, логики, риторики и теории речевых актов. В нем разработан комплексный подход к описанию аргументативного дискурса и его элементов, охватывающий структурно-семантические, функционально-коммуникативные и прагматические аспекты их изучения. В данной работе пословица рассматривается не как самостоятельная языковая или культурная (фольклорная) единица, а как единица особого вида речевой деятельности человека - аргументации.

Теоретическая и практическая значимость. В данном исследовании определяется роль пословицы в сфере практического аргументирования через выявление основ ее аргументативного потенциала и проводится анализ реализации свойственных ей прагматических функций в акте аргументации. Результаты данной работы дают ответ на вопрос о том, для чего человек употребляет пословицу в речи. Проведенное исследование вскрывает механизм функционирования пословицы как прецедентного текста в речи.

Результаты исследования могут быть использованы в спецкурсах по лингвистике текста, теории речевых актов и прагматике предложения, а также на практических занятиях по английскому языку при знакомстве с пословицами как культурным наследием народа, язык которого изучается, с целью обучения правильному употреблению их в речи.

Методика исследования. В работе использовались следующие методы: метод выявления внутрипословичных аксиологических стратегий; элементы компонентного анализа; формально-функциональный анализ дискурса; прием реконструкции условий успешности макроречевых актов, содержащих пословицу, и речевых актов пословицы; анкетирование.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Пословица как прецедентная единица обладает рядом свойств аксиологического и лингвистического планов, формирующих ее аргументативный потенциал и обеспечивающих ее функционирование в качестве аргумента.

2. Пословица употребляется в аргументативном дискурсе для обоснования собственного мнения / собственной модели поведения или для убеждения адресата в необходимости изменения его точки зрения / модели поведения.

3. Употребление пословицы коммуникантами при аргументировании обусловлено их ролевым статусом.

4. Коммуниканты используют пословицу-аргумент для того, чтобы придать большую убедительность своей точке зрения в споре, а также для того, чтобы обосновать совет, предостережение, просьбу, упрек или возражение. Внутри данных макроречевых актов пословица имеет собственные коммуникативные функции: она выполняет функцию речевого акта обобщения и речевого акта напоминания.

5. Пословица как аргумент не обладает абсолютной аргументативной силой. Коммуникативные неудачи, обусловленные употреблением пословицы в РА аргументации, являются следствием ошибок, допускаемых коммуникантом при оперировании ею как прецедентной единицей и логическим аргументом.

Апробация результатов исследования.

Основные положения исследования обсуждались в докладах на региональных научно-практических конференциях молодых ученых и специалистов Оренбуржья в 2000-2001гг.; на международной научной конференции «Пространство и время в языке» (Самара, 2001г.); на итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов ОГПУ в 2002г., а также на заседаниях кафедры английской филологии ОГПУ в 1999-2002 гг.

По теме диссертации опубликовано 7 работ.

Объем и структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и списка произведений художественной литературы, послужившей базой для отбора текстовых примеров, и приложения.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, демонстрируется ее теоретическая и практическая значимость, определяются цель, задачи и методы исследования.

В первой главе «Пословица и аргументация» рассматриваются теоретические предпосылки исследования на основе трудов в области паремиологии, фразеологии, лингвистики текста, логической, риторической и лингвистической теорий аргументации и теории речевых актов.

Во второй главе «Аргументативный потенциал пословицы» выявляются свойства пословицы аксиологического и лингвистического характера, обеспечивающие ее потенциальную способность к функционированию в качестве аргумента.

В третьей главе «Формально-функциональный анализ аргументативного дискурса, содержащего пословицу» описываются синтаксические структуры аргументирования, содержащие пословицу-аргумент; выявляются характеристики коммуникантов, употребляющих аргумент такого рода; определяются типы РА, в которых реализуется РА аргументации, содержащий пословицу-аргумент; дается анализ прагматических характеристик таких РА аргументации и определяются коммуникативные функции пословицы-аргумента, а также выявляются ошибки при использовании пословицы в качестве аргумента, являющиеся причиной коммуникативной неудачи РА аргументации.

В заключении подводится общий итог исследования: даются в изложении основные положения и выводы исследования. Работа завершается библиографическим списком, списком словарей и списком использованных литературных источников, а также приложением - анкетой, которая предъявлялась носителям языка с целью изучения употребления пословицы при аргументировании.

Основное содержание диссертации

В течение многих лет пословица являлась самостоятельным объектом исследования, но до сих пор не существует единого мнения по вопросу о том, какие языковые единицы следует относить к разряду пословиц. При разрешении данного вопроса принимались во внимание культурологические характеристики пословиц, проблема их авторства, форма и структурная завершенность, автосемантичность и особенности реализации плана содержания (значения), а также функции и прагматические установки.

Пословицы - это широко известные краткие народные изречения, передаваемые из поколения в поколение, имеющие форму замкнутых предложений и обладающие способностью автосемантичного прагматически ориентированного функционирования. В них в обобщенно прямом или образно переосмысленном виде отражен жизненный опыт народа, представленный через констатацию свойств людей и явлений, их оценивание и предписание определенного образа действия.

В изолированном виде данные народные изречения существуют только в словарях, между тем они очень часто употребляются в речи. Для того чтобы понять природу функционирования пословицы в речи необходимо ответить на вопрос: является ли пословица фразеологизмом или самостоятельным текстом. В диссертационном исследовании поддерживается точка зрения, согласно которой пословица занимает срединное положение между фразеологизмом и текстом, сочетая в себе характеристики и тех и других единиц.

Как самостоятельный текст она представляет собой завершенный отрезок общения и обладает текстовыми функциями, находящимися в следующих иерархических отношениях: 1) кумулятивная, 2) моделирующая, 3) оценочная, 4) директивная и 5) орнаментальная.

Основным свойством фразеологических единиц является их воспроизводимость. Пословица, так же как и фразеологизмы, вводится в речь в готовом виде. Воспроизводимость пословицы связана с ее существованием как прецедентной единицы в структуре языковой личности, отражающей ее жизненное кредо. Пословица обладает потенциальной способностью выступать в качестве прецедентного текста, так как она 1) легко запоминаема из-за ритмически организованной формы и образного наполнения; 2) обладает свойством универсальности; 3) способна быть значимой для языковой личности, поскольку выражает ее жизненную доминанту и поэтому часто используема в речи; 4) имеет сверхличностный характер, т.е. известна и узнаваема широким кругом людей, так как является текстом межпоколенной передачи; 5) составляет неотъемлемую часть культуры народа и в силу этого имеет культурную значимость.

Текстовые функции и прецедентный характер пословицы обуславливают специфику ее употребления в речи. Пословица как прецедентное высказывание всегда употребляется «к месту» в речевом отрезке, произносимом в конкретной социальной ситуации при решении поставленных практических задач для достижения определенного результата, необходимого для того, кто употребляет пословицу, т.е. в различных типах дискурса, в частности, при аргументировании.

Несмотря на довольно большое число работ по различным аспектам аргументации, не представляется возможным говорить о наличии целостной теории. Проблема аргументации продолжает оставаться одной из самых сложных в логике и почти незатронутой в лингвистике. Естественно-языковая аргументация сравнительно недавно стала предметом изучения. Сложность определения и построения теории аргументации заключается в комплексном характере последней. Поэтому дать определение аргументации, которое бы в равной мере устроило всех специалистов, вряд ли возможно.

Аргументирование представляет собой форму деятельности человека, в которой он реализует себя как языковая личность и в которой оказываются задействованными его знания и представления, система ценностей и здравый смысл, коммуникативные навыки и логическая культура, его эпистемическое и эмоциональное состояния, социальные параметры аргументативной ситуации. Все это свидетельствует о сложной природе аргументации как процесса и объясняет интегральный характер теории аргументации.

Аргументация реализуется как аргументативный дискурс, определяющими особенностями которого становятся: противоречие, выражающееся в когнитивном или аксиологическом конфликте, в столкновении мнений, и противопоставление как когнитивное моделирование сообщения, как техника убеждения. Аргументативный дискурс – это социальное действие, выполняемое пользователями языка в процессе общения друг с другом в социальных ситуациях, требующих убеждения одного из участников коммуникации в чем-то, и осуществляемое в рамках того или иного общества и культуры в целом.

Вербальная деятельность человека в процессе аргументации подразумевает формулирование аргументативной речи на основе единиц вербально-семантического, лингвокогнитивного и мотивационного уровней его языковой личности, отношений между ними и стереотипов их образования. Одной из составляющих языковой личности является набор прецедентных текстов и высказываний, к которым относятся и пословицы.

Речевая деятельность участников коммуникации направлена на выполнение соответствующих вербальных задач, заключающихся в изменении точки зрения или модели поведения. Функциональной единицей аргументативного дискурса является РА аргументации, иллокутивной целью которого является воздействие на реципиента – побуждение к действию или модификация его убеждений.

Упоминание пословицы в аргументативном дискурсе оказывает воздействие на человека на культурологическом, социальном и психологическом уровнях. Пословица как средство убеждения используется в практическом аргументировании, включающем ситуации повседневного бытового общения и публичные дискуссии устного и письменного характера. Апелляция к прецедентному тексту пословицы в аргументации базируется на его персуазивной функции. Персуазивные свойства прецедентного текста пословицы позволяют ей выступать в аргументативном дискурсе в качестве 1) аргумента к традиции, 2) аргумента к авторитету общественного мнения и 3) аргумента к здравому смыслу. Функционирование пословицы в качестве перечисленных типов аргументов нацелено на регуляцию поведения членов общества, осуществляемую на основе представленных в пословицах норм поведения.

В рамках аргументативного дискурса пословица формирует собственное контекстуальное пространство, в которое входят контекст культуры, контекст ситуации и речевой контекст. Контекстуальное пространство пословицы представляет собой ту часть аргументативного дискурса, в которой в полной мере раскрываются значение, смысл и прагматическая установка пословицы.

Контекст культуры как одно из условий понимания высказывания связан с фоновым знанием как необходимым фактором корректного речевого общения. Этот тип контекста называют вертикальным (О.С. Ахманова, Г.В. Колшанский). Пословицы являются частью культурного наследия народа, знание пословиц и их значений относится к фоновым знаниям. Таким образом, вертикальный контекст пословицы является одним из средств, раскрывающих ее смысл в аргументативном дискурсе.

Речевой контекст отражает вербальную деятельность коммуникантов и представляет собой совокупность всех типов лингвистического контекста. При актуализации пословицы в речи происходит встраивание ее как в речевой контекст, так и в контекст ситуации. Речевой контекст пословицы включает ее языковое окружение в текстовом компоненте коммуникативного акта.

Контекст ситуации предполагает, с одной стороны, собственно ситуацию общения, а с другой - ситуацию, о которой идет речь в коммуникативном акте.

Соотнесение пословицы с контекстом обсуждаемой ситуации обуславливается функционированием пословицы в коммуникативном акте как прецедентной единицы. Механизм передачи и восприятия смысла прецедентного высказывания в контексте реальной ситуации основывается на том, что, обращаясь в своей речи к прецедентному высказыванию (ПВ), говорящий апеллирует не к значению этого высказывания, а к той когнитивной структуре, означающим которой выступает ПВ. Под когнитивной структурой (КС) понимается некая форма кодирования и хранения информации. Совокупность КС формирует когнитивное пространство личности (Д.Б. Гудков). Схема порождения (передачи) ПВ в речи может быть описана следующим образом: реальная ситуация актуализирует определенную когнитивную структуру, в которой находит отражение некая прецедентная ситуация (ПС), выступающая как эталон для ситуации такого типа вообще. Данная ситуация оказывается структурированной в определенной когнитивной структуре, означающим которой в речи выступает ПВ.

Соответственно, при восприятии такого ПВ реципиент понимает его как означающее, означаемым которого выступает когнитивная структура, в которой отражена некая прецедентная ситуация, которая сополагаемая реципиентом с реальной ситуацией (Д.Б. Гудков).

При воспроизведении пословицы в речи реальная ситуация актуализирует когнитивную структуру, в которой отражена смоделированная в пословице ситуация-эталон, означающим которой и является соответствующая пословица. При восприятии адресат соотносит прецедентную ситуацию-эталон с реальной ситуацией, являющейся объектом обсуждения. Трансформация пословицы при ее порождении в речи и ее восстановление при восприятии происходят в соответствии с законами языка и осуществляются при сравнении прецедентной и реальной ситуаций.

Границы контекстуального пространства пословицы определяются при помощи тематического, прагматического и семантического критериев. В контекст пословицы входят единицы, связанные с ней единством темы, обсуждаемой в ходе аргументации, и используемые в речи для достижения общих для них с пословицей коммуникативных целей. Пословица всегда семантически связана как с репликами того, кто ее употребляет, так и с репликами второго коммуниканта. Поэтому для установления минимального контекста пословицы необходимо выявить ее семантические связи и отношения с другими единицами внутри вычлененных коммуникативных единств. Единицы, которые связаны с пословицей на прагматическом и семантическом уровне, будут составлять ее непосредственный контекст. В настоящий момент доказано, что семантическая редупликация в контексте свойственна не только лексическим, но и фразеологическим единицам (Н.Е. Кунина). В ближайшем окружении пословицы также зачастую представлены слова или словосочетания, которые семантически связаны с ней и служат средством пояснения / уточнения ее значения.

Комплексный анализ аргументативного дискурса, контекстуального пространства пословицы в его структуре и свойств пословицы был осуществлен методами исследования, применяемыми при лингвистическом, когнитивном, формальном и функциональном подходах.

В ходе исследования был проведен анализ аксиологических и лингвистических свойств пословицы, обеспечивающих ее аргументативный потенциал.

Практическое аргументирование основывается на категории ценности. Представленные в пословицах ценности обеспечивают успешное функционирование пословиц в аргументативном дискурсе в качестве ценностных ориентиров, отражающих нормы поведения, которые определяют стратегии поведения.

Нормы поведения, представленные в пословицах, сформулированы на основе оценки описываемой в пословице ситуации. Структура оценки в пословице включает следующие компоненты: 1) имплицитный субъект оценки, носящий коллективный характер и соотносящийся с «общественным мнением»; 2) предмет оценки - смоделированную в пословице ситуацию в целом и составляющие ее элементы; 3) характер оценки, который проявляется в том, что она может быть абсолютной или сравнительной с точки зрения ее структурного воплощения, а с точки зрения квалифицирующего признака предмет оценки может быть описан в терминах «хорошо – плохо» / «лучше – хуже»; 4) основание оценки, базирующееся на стереотипном представлении, принятом в социуме, о том, что является хорошим/ плохим, и положении оцениваемого признака на соответствующей оценочной шкале.

Оценки, выраженные в пословицах как целостных единицах, подразделяются на этическую, эстетическую, функциональную, рациональную, эмоциональную, пиететную и сравнительную (В.М. Савицкий, О.А. Дмитриева). В пословицах данные типы оценок могут быть представлены не только самостоятельно, но и в виде сочетаний (напр., сочетание этической и эстетической оценок ‘Fair without, foul within’, а также сравнительной оценки с другими типами оценок, например, с функциональной – ‘A creaking door hangs longest.’).

Данные типы оценок формируются на основе внутрипословичных аксиологических стратегий, которые осуществляются через сопоставление количественных, прототипических, гомеостатических и общих оценок-признаков, представленных в элементах пословицы. Анализ эксплицитно выраженных внутрипословичных стратегий оценивания, свойственных русским пословицам проводился А.Н. Барановым. Полученная им аксиологическая процедура, задающая основные направления аксиологического анализа ситуации в русских пословицах, состоит в прохождении всех уровней оценивания Количественная оценка ® Прототипическая оценка ® Гомеостатическая оценка ® Общая оценка.

В реферируемой диссертации предложенная им методика получила дальнейшее развитие: 1) исследовались стратегии оценивания, в которых оценка представлена не только эксплицитно, но и имплицитно; 2) в связи с этим были уточнены критерии определения типа оценки и 3) полученные стратегии оценивания были осмыслены с точки зрения их влияния на формирование оценки, свойственной пословице как целостной единице.

При определении типа оценки, представленной в стратегии оценивания, учитывались следующие факторы:

1. Количественная оценка представлена в пословицах, содержащих информацию о некотором имеющемся количестве чего-либо. Наиболее четкое эксплицитное выражение этот тип оценки получает через числительные, присутствующие в пословицах. К маркерам количественной оценки относятся: а) маркеры интенсивности (усиления – ослабления) – great, weak, slight, light, soft и др.; б) параметрические прилагательные, обозначающие количественно-пространственные параметры предметов, такие как вес (heavy – light), общее указание на величину (large – small), величину в конкретных измерениях – длина (long – short), глубина (deep – shallow), ширина (wide, broad – narrow), высота (high – low).

2. Прототипическая оценка близка количественной оценке. Но в отличие от количественной оценки идея количества представлена в ней в более обобщенном виде. Вместо конкретного указания количества или количественно-пространственных параметров в пословицах, содержащих этот тип оценки, используются признаки, соотносящиеся с понятиями «много» или «мало». Экспликацию прототипическая оценка получает через слова many, much – few, a few, little, a little.

3. Гомеостатическая оценка, с одной стороны, связана с идеей «достаточности – недостаточности» и поэтому представлена в лексических единицах этого семантического поля (enough, want (n), suffice, nothing, content, discontent и др.). С другой стороны, этот тип оценки предполагает достижение некой цели и устанавливает связь между идеей «достаточности – недостаточности» и целевой составляющей, выраженной через глагол или глагольное словосочетание, обозначающее действие, направленное на достижение поставленной цели.

4. Общая оценка, с одной стороны, связана с положительными и отрицательными коннотациями слов, входящих в пословицу, с другой стороны, представлена в пословице как целостной единице, отражая оценку смоделированной в пословице ситуации с позиции «хорошо – плохо» на основе соображений здравого смысла в рамках традиционного контекстуального употребления.

Проведенный анализ показал, что в английских пословицах представлены все названные типы оценок. В пословицах они образуют бинарные единства, в которых через сопоставление двух оценок показывается, каким образом, при помощи каких признаков формируется оценка предмета оценивания, т.е. отражается стратегия оценивания.

В ходе исследования было установлено, что в английских пословицах прослеживаются следующие стратегии оценивания:

1. Стратегии с исходной количественной оценкой

а) количественная оценка ® прототипическая оценка: One enemy is too much, a hundred friends is too little.

б) количественная оценка ® гомеостатическая оценка: A bird never flies on one wing.

в) количественная оценка ® общая оценка: Two is company, three is none.

г) количественная оценка ® количественная оценка: Two boys are half a boy, three boys are no boy at all.

2. Стратегии с исходной прототипической оценкой

а) прототипическая оценка ® гомеостатическая оценка: Too many cooks spoil the broth.

б) прототипическая оценка ® общая оценка: No news is good news.

в) прототипическая оценка ® прототипическая оценка: Much would have more.

3. Стратегии с исходной гомеостатической оценкой

а) гомеостатическая оценка ® гомеостатическая оценка: As you make your bed, so you must lie upon it.

б) гомеостатическая оценка ® общая оценка: It’s no use crying over spilt milk.

4. Стратегии с исходной общей оценкой

а) общая оценка ® общая оценка: The good is the enemy of the best. Good fences make good neighbours.

В корпусе пословиц, помимо пословиц с однозначно выраженными стратегиями оценивания, существуют пословицы, которые характеризуются совмещением шкал оценивания. Элементы ‘no man’ и ‘no news’ в пословицах ‘One man, no man.’ ‘No news is good news.’ совмещают количественную и гомеостатическую оценки, так как эти элементы представляют отсутствие объекта не только как количественный признак, но и указывают на его достаточность / недостаточность. Во втором примере отсутствие новостей получает общую оценку, выраженную в элементе ‘good’.

Стратегии оценивания в английских пословицах выстраиваются не только от оценки, стоящей слева, к правым, но и обратном направлении. В пословице ‘Good men are scarce.’ стратегия оценивания имеет вид О-оценка ® П-оценка, при этом П-оценка совмещается с К-оценкой: объекты, обладающие общим признаком «хороший», оцениваются с позиции «много - мало». В сочетании П-оценка и К-оценка ведущим является прототипический признак, т.к. количественный признак не имеет числового выражения и передается опосредованно через признак редкости.

Для английских паремий также свойственна не совмещенная с другими шкалами стратегия оценивания О-оценка ® К-оценка, при которой общий признак получает количественное выражение: Possession is nine points of the law.

Наличие гомеостатического (целевого) признака в стратегии оценивания обуславливает ее связь с функциональной и рациональной оценками. Стратегии оценивания другого рода характерны для этической, эстетической, пиететной, эмоциональной и сравнительной оценок. Тип оценки в данном случае определяется не только стратегией оценивания, но семантикой пословицы и ее элементов, а также особенностями традиционного употребления (напр., пословица ‘Much would have more.’ употребляется для осуждения жадности; таким образом, в ней представлена этическая оценка).

Представленные стратегии оценивания показывают, каким образов происходит оценивание при анализе ситуации. Внутрипословичные стратегии оценивания, свойственные английской паремике, отражают следующую аксиологическую процедуру анализа ситуации:

К-оценка ® П-оценка ® Г-оценка

¯­ ¯­ ¯

О-оценка

Проведенный анализ показал, что другие стратегии оценивания (О-ценка ®Г-оценка; Г-оценка ® П-оценка; Г-оценка ® К-оценка; П-оценка ® К-оценка) не представлены в английских пословицах.

Данные типы оценок, стратегии оценивания и аксиологическая процедура анализа ситуации являются основой, на которую опирается адресант, употребляя пословицу в качестве аргумента к традиции, аргумента к авторитету общественного мнения и аргумента к здравому смыслу.

Любой тип оценки предполагает либо позитивную, либо негативную характеристику предмета оценивания. Положительная и отрицательная оценка может быть выражена как эксплицитно, так и имплицитно, как через элементы, составляющие пословицу, так и через весь текст пословицы. Позитивная оценка представлена эксплицитно в формах слов ‘good / well’, а негативная оценка – через слова ‘bad, evil, ill’. Негативная оценка может быть выражена через отрицательную частицу ‘not’, местоимения ‘no, nobody, none, nothing’, наречие ‘never’, противительный союз ‘but’. Имплицитно оценка может быть выражена в эпитетах, в лексическом значении слов (оценочном компоненте ЛЗ) и в метафорических образах, составляющих пословицу, так как их толкование предполагает оценку на основе стереотипных представлений.

В пословицах с противоположным значением представлены противоположные оценки одного предмета оценивания. Причинами существования таких пословиц является, во-первых, то, что пословицы отражают не только общечеловеческие, но и групповые ценности; во-вторых, различные группы людей по-разному систематизируют и иерархизируют существующие ценности; в-третьих, предмет оценивания может носить противоречивый характер. В подобных пословицах оценка дается с разных точек зрения, поэтому сосуществование взаимоисключающих оценок не нарушает законов логики.

Роль существования пословиц, выражающих противоположные оценки, для теории аргументации заключается в том, что они выявляют относительность аргументативной силы пословицы-аргумента. Действенность пословицы-аргумента базируется, с одной стороны, на субъективном восприятии ее как истинностного суждения, некой «истины по соглашению», а с другой - на ее лингвистических характеристиках.

Четкость и логичность изложения мысли в пословице, а также ее краткость обеспечивают коммуникативную оптимальность, которая является первым требованием к речи в акте аргументации. Пословица удовлетворяет и второму требованию к речи в данном типе РА. Ее языковые характеристики (рифма, повторы, парономасы, метафора и другие экспрессивные средства) привносят необходимый элемент эмоциональности в аргументативный дискурс.

Свойства пословицы как прецедентной единицы также являются средствами, формирующими ее аргументативный потенциал. Панхроничность смоделированной в пословице ситуации, связанная с универсальностью и обобщенностью пословицы, позволяет соотнести ее с любой соответствующей ее значению конкретной ситуацией независимо от времени ее реализации.

Введение прецедентного текста пословицы в речь в качестве аргумента обладает характеристиками творческой акции, ориентированной на достижение определенной цели, и осуществляется либо точным цитированием, либо трансформацией исходного текста. Широкая известность и распространенность пословицы как прецедентной единицы позволяют производить разнообразные трансформации ее текста, обеспечивая ее органичное вхождение в контекст.

Таким образом, анализ аксиологических и лингвистических характеристик пословицы демонстрирует ее потенциальную способность функционировать в качестве аргумента. Аксиологический компонент является средством обоснования мнения, навязываемого собеседнику. Лингвистические характеристики пословицы служат средством оптимизации затрат усилий, направленных на достижение перлокутивного эффекта убеждения в РА аргументации.

Выявленный аргументативный потенциал пословицы получает реализацию в речевом акте аргументации. В структуре речевого акта выделяются следующие компоненты: 1) говорящий; 2) адресат; 3) исходный материал высказывания (пресуппозиции говорящих); 4) цель сообщения; 5) развитие, внутренняя организация речевого акта; 6) контекст и ситуация общения (В.Г. Гак). Варьирование параметров составных компонентов ведет к образованию различных конфигураций РА аргументации.

Важную роль в структуре акта аргументации играет количество участников. В зависимости от количества участников акт аргументации будет представлять собой либо монолог, либо диалог, либо полилог.

РА аргументации относится к сложным макроречевым актам: в его состав входят несколько высказываний-реплик каждого из коммуникантов. В этих высказываниях со стороны одного из коммуникантов выдвигается тезис с набором аргументов в его защиту, в то время как второй коммуникант излагает свою противоположную точку зрения при помощи контртезиса и набора контраргументов. Порядок их следования определяет синтаксическую структуру акта аргументации.

Пословица употребляется в диалогических, полилогических и монологических актах аргументации, в которых пословица-аргумент иллокутивно зависима от тезиса.

Анализ синтаксической структуры актов аргументации показывает, что все их многообразие может быть представлено в виде ограниченного набора структурных типов. Пословица-аргумент употребляется во всех структурных типах аргументации.

Прежде всего, аргументирование подразделяется на одностороннее и двустороннее в зависимости от того, являются ли оба коммуниканта активными или один из них не принимает участия в аргументации. В зависимости от того, в каком порядке предъявляются тезис / контртезис, аргументы / контраргументы, двустороннее аргументирование подразделяется на параллельный, последовательный и расчлененный типы с прямым и катафорическим порядком следования аргументов и тезиса. Суть параллельного аргументирования состоит в том, что оба коммуниканта поочередно обмениваются репликами при обсуждении проблемы (тезис – контртезис – аргументы – контраргументы). Последовательное аргументирование имеет вид «тезис, аргументы – контртезис, контраргументы». При расчлененном аргументировании оппонент перебивает пропонента на стадии выдвижения тезиса (тезис – контртезис, контраргументы – (аргументы)). Приведение аргументов в поддержку тезиса в данном случае носит факультативный характер. Катафорический порядок следования элементов аргументации подразумевает, что аргументирование начинается с изложения аргументов, а затем уже сообщается тезис. Такой порядок следования встречается во всех перечисленных структурных типах двустороннего аргументирования, в которых употребляется пословица.

В работе рассмотрены и типы одностороннего аргументирования, когда один из коммуникантов пассивен. Одностороннее аргументирование подразделяется на внешне и внутренне ориентированные типы. При внешне ориентированном аргументировании в акте общения присутствуют два коммуниканта. Но тот коммуникант, к которому обращаются, не реагирует на аргументацию собеседника. Причинами пассивности адресата являются давление адресанта на него, влияние фактора времени (при переписке), черты его характера. Адресат может участвовать в других актах речевого общения и даже выразить недоумение или сомнение, не выдвигая контраргументации. При внутренне ориентированном аргументировании адресант и адресат совпадают (ситуации внутренней речи).

Принципиальная возможность сведения всего многообразия актов аргументации к ограниченному числу структурных типов позволяет сделать вывод о существовании когнитивной структуры фрейма аргументации, которой подсознательно придерживаются коммуниканты.

Синтаксический уровень является низшим уровнем аргументации, он отражает только формальную структуру РА аргументации, зависящую от количества коммуникантов. Для РА аргументации существенным является не только количество коммуникантов, но и их качественные характеристики.

В настоящее время в русских и английских пословицах выделено два больших класса высказываний, различающихся по типу Куратора. Куратор – это участник нормативной ситуации, который представляет собой коллективный образ норм, знающий, как должен каждый себя вести. Куратор-Критик представлен в пословицах, использующихся в непосредственно дидактических целях. Второй тип Куратора – Куратор-Апологет – представлен в пословицах, используемых для самооправдания (В.И. Карасик). В диссертации установлена связь между типом Куратора и речевой установкой, свойственной пословице как автосемантической единице.

I. Куратор-Критик представлен в речевых установках парирования, урезонивания, предостережения, упрека, побуждения, совета, успокаивания, сетования. В этих речевых установках участник нормативной ситуации занимает активную позицию.

Парирование – реакция на высказывание собеседника с целью его девалюации. ‘If ifs and ans were pots and pans, there’d be no work for tinker’s hands.’ ‘Pigs might fly, if they had wings.’– парирование фантазерства.

Урезонивание – взывание к здравому смыслу, к трезвой оценке своих возможностей, к отказу от безнадежных акций. ‘The age of miracle is past.’ ‘Every may be has may not be.’

Предостережение – сообщение о неприятных последствиях вследствие совершения / несовершения некоторого действия. ‘Marry in haste and repent at leisure.’ ‘Throw dirt enough, and some will stick.’

Упрек – выражение негативного отношения к совершенному действию. ‘A friar preached against stealing and had a goose in his sleeve.’

Побуждение, совет – подстегивание, поощрение совершения действия; рекомендация совершения / несовершения действия . ‘Actions speak louder than words.’ ‘After dinner rest a while, after supper walk a mile.’ ‘Least said, soonest mended.’ ‘Do the likeliest, and God will do the best.’

Успокаивание – выражение ободрения, утешения. ‘The darkest hour is just before the dawn.’ ‘Every dog has his day.’ ‘Nothing so bad but it might have been worse.’

Сетование – выражение негативных эмоций по поводу чьих-либо действий, событий или обстоятельств. ‘One law for the rich and another for the poor.’ ‘Much coin, much care.’ ‘Money is round, and rolls away.’

II. Куратор-Апологет представлен в речевой установке (само)оправдания, обоснования.

Самооправдание, обоснование – реакция на обвинение, упрек с целью демонстрации его необоснованности и приведение доводов, оправдывающих избранную модель поведения. ‘Self-preservation is the first law of nature.’ ‘Forbidden fruit is sweet.’ ‘Lend your money and lose your friend.’

Речевая установка констатации является нейтральной и представлена во всех пословичных изречениях. Следует также отметить, что пословицам свойственна полифункциональность: в зависимости от контекстуальных условий одна и та же паремия может выступать в различных функциях, например, как предостережение, успокаивание, упрек или сетование.

Представленные в пословицах Куратор-Критик и Куратор-Апологет как участники нормативных ситуаций получают динамическое развитие при реализации пословицы в речи.

В речевом акте аргументации ведущими являются статусные отношения коммуникантов. На статусные отношения влияют следующие факторы: а) активность коммуникантов; б) возраст; в) социальное положение коммуникантов по отношению друг к другу; г) социально-психологическая дистанция между коммуникантами.

Ведущим фактором установления статусных отношений является активность коммуникантов. По стратегии поведения коммуниканты, употребляющие пословицы при аргументации, подразделяются на Кураторов-Критиков и Кураторов-Апологетов в зависимости от того, какой стратегии речевого поведения они придерживаются – наступательной или оборонительной. Возрастной критерий в наименьшей степени влияет на статусные отношения коммуникантов. Социальное положение и социально-психологическая дистанция занимают среднюю ступень в иерархии факторов, определяющих статусные отношения коммуникантов. Проведенный анализ показал, что пословицей-аргументом оперируют и Куратор-Критик и Куратор-Апологет независимо от их возраста. Младший по возрасту участник коммуникации может занимать не только позицию Куратора-Апологета, но и позицию Куратора-Критика при близкой социально-психологической дистанции (коммуниканты являются родственниками или друзьями). Участник коммуникации, стоящий на более низкой социальной ступени, занимает позицию Куратора-Апологета и окказионально Куратора-Критика (чаще всего во внутренней речи).

В прагматическом аспекте РА аргументации, содержащий пословицу, представляет собой гибридный РА, сочетающий характеристики РА утверждения и РА побуждения. РА аргументации, содержащий пословицу, является вспомогательным для РА регулятивного типа – суггестива (совета и предупреждения), реквестива, упрека, экспозитива.

Целью регулятивов является воздействие на поведение или сознание адресата, которое может базироваться либо на перспективном прогнозе, и в таком случае воздействие будет реализовываться через РА реквестива или суггестива, либо на ретроспективном критическом анализе поступков или идей адресата, и в этом случае выражение отношения говорящего к случившемуся имеет форму РА упрека. Стремление продемонстрировать целесообразность и обоснованность суждений вынуждает говорящего прибегнуть к аргументации.

РА аргументации относятся к тому типу речевого общения, при котором одним коммуникативным действием осуществляется несколько коммуникативных намерений, которые могут быть представлены открыто или скрыто для адресата.

РА второго коммуниканта соотносятся с классом экспозитивов. РА Куратора-Критика представляют первую группу экспозитивов – обвинения, возражения, протесты, парирование. РА Куратора-Апологета принадлежат второй группе экспозитивов – допущениям, оспариваниям, уступкам.

В макроакте аргументации пословица обладает самостоятельными прагматическими функциями и представляет собой гибридный РА, сочетающий характеристики РА напоминания и РА обобщения. Пословица как РА напоминания вводит сознание адресата в абстрактно-смысловой мир и выстраивает параллели (или акцентирует контрасты) между образной системой текста пословицы и конкретной ситуацией и одновременно реализует РА обобщения, обусловленный ее обобщенным характером.

В пословице в генерализированном виде представлены все предыдущие / последующие (в зависимости от места пословицы-аргумента в акте аргументации - а1или аn) аргументы. Отношения между пословицей-аргументом и другими аргументами могут быть описаны как отношения включения - сужение и расширение. Пословица-аргумент в РА обобщения занимает главенствующее положение среди других аргументов. Обобщенное обозначение события направлено на то, чтобы сосредоточить внимание на оценке, отношении говорящего к событиям, подчеркнуть императивность, обязательность. Его действие усиливается РА напоминания, который отсылает сознание адресата к мнению, существующему в коллективном сознании социума, в котором он живет.

Отношения между представленными речевыми актами можно изобразить в виде схемы:

Неправильное оперирование пословицей-аргументом может привести к коммуникативной неудаче как РА аргументации, так и РА, для которого он является вспомогательным. Причинами коммуникативной неудачи являются: 1) отсутствие у адресата необходимого фонового знания, вследствие чего он не знает значения употребленной пословицы и не может его реконструировать; 2) разное видение и разная оценка реальной ситуации адресанта и адресата, ведущие к различиям при соотнесении когнитивной структуры пословицы как прецедентной единицы и реальной ситуации; 3) ошибка адресанта при определении степени личностной значимости для адресата пословицы, на которую он ссылается; 4) неискренность адресанта, ссылающегося на пословицу, не имеющую для него самого личностной значимости в данной ситуации; 5) негативное отношение адресата к пословицам вообще, его отказ воспринимать их как «истины по соглашению; 6) ошибка адресанта в определении рациональности употребления пословицы в данной ситуации.

Обобщая полученные в ходе исследования результаты, следует подчеркнуть, что ведущим фактором при употреблении пословицы в качестве аргумента и фактором, предопределяющим особенности ее функционирования в РА аргументации, является то, что пословицы существуют в сознании коммуникантов как «истины по соглашению», отражающие позицию общественного мнения. Существование пословиц, противоречащих друг другу, демонстрирует, что их действенность как аргумента имеет существенные ограничения. Несовпадение иерархий ценностей и норм коммуникантов, ошибки при оперировании пословицами как прецедентными единицами и логическими аргументами приводят к коммуникативным неудачам в аргументации.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Пословица в процессе аргументации // Тезисы докладов региональной научно-практической конференции молодых ученых и специалистов Оренбуржья. – Оренбург, изд-во ОГУ, 2000. – С. 173-174.

2. О прецедентном характере пословицы // Вестник ОГПУ. Гуманитарные науки, № 6 (21), 2000. – С. 12-17.

3. Приемы актуализации прецедентного текста пословицы в качестве аргумента // Научные труды молодых ученых ОГПУ. – Оренбург: изд-во ОГПУ, 2000. – С. 4-10.

4. Темпоральные характеристики пословицы как единицы аргументативного дискурса // Пространство и время в языке: Тезисы и материалы международной научной конференции 6-8 февраля 2001 г. Часть 3. – Самара: изд-во СамГПУ, 2001. – С. 13-16.

5. Аксиология паремики в свете теории аргументации // Региональная научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов. Сборник материалов. Часть 3. – Оренбург: ИПК ОГУ, 2001. – С. 6-8.

6. Прагматические характеристики аргументативного дискурса, содержащего пословицу // Вестник ОГПУ. Гуманитарные науки, № 5 (26), 2000. – С. 169-184.

7. Коммуникативные неудачи пословицы-аргумента // Наука XXI века: проблемы и перспективы. Материалы XXIV преподавательской и XLII студенческой научно-практической конференции 4-5 апреля 2002 г. Часть 4. Секции иностранных языков. – Оренбург: изд-во ОГПУ, 2002. – С.125-131.