ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ СРЕДСТВ НЕВЕРБАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО, НЕМЕЦКОГО И ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКОВ И КЛЬТУР)

Как известно, в современном языкознании все больше увеличивается тенденция к углубленному изучению соотносительности языка и кинетических явлений, сопровождающих речь. Исследование проблем коммуникации и национально-культурной специфики речевого поведения на современном этапе, когда существует так много возможностей для общения между государствами, нациями и народами, особенно остро выдвигает проблемы невербального поведения человека, которые актуальны как в плане коммуникативно-информативной, так и национально-культурной направленности обучения языку (см.: Акишина 1980, Верещагин 1973, Гальперин 1974, Галичев 1987, Грачева 1996, Горелов 1987, Данкелл 1995, Ковалев 1979, Николаева 1966, 1968, 1995, Смирнова 1976, Томахин 1988, Уфимцева 1974, Фаст 1998, Холл 1998, Якобсон 1970, Achs 1993, Gresswell 1968, Calbris 1984, 85, Greimas 1968, Hecaen 1967, Pease 1972).

Однако названные вопросы нельзя отнести к категории глубоко изученных. В теоретико-практических трудах, посвященных невербальным аспектам коммуникации, при описании многообразия средств невербального общения пользуются, как правило, ситуативными классификациями, т.е. за основу классификации берутся различные ситуации, в которых осуществляется общение. Поскольку ситуация является исходным понятием, а ситуаций бессчетное количество, то классификации, в сущности, нет, а есть случайное, произвольное перечисление различных форм жестов. Подобное положение затрудняет исследование вопроса об отражении многообразия жестов в различных языках, национальных культурах. Поэтому возникла необходимость выработать наиболее оптимальные основания для классификации невербалики. В данном случае продуктивной оказывается идея типологии невербальных знаков на основе различных форм культурной деятельности.

От того, в каком ключе интерпретирован тот или иной жест, телесное или мимическое движение, зависит не только понимание художественных образов, но и, подчас, реальная судьба, даже жизнь человека. Следовательно, одна из главных задач общения – научиться читать, адекватно распознавать невербальные языки разных культур.

В исследованиях, посвященных проблеме невербалики, не уточнены устойчивые связи жеста с определенными эмоциональными соматическими речениями. Связи языка и жеста являются, по нашему мнению, одним из тех объективных определяющих критериев, которые помогают идентифицировать означенные жесты. Кроме того, привнося дополнительную эмоциональность и выразительность в повествование, эмоционально-яркие выражения активизируют жест. В то же время эмоционально-яркое высказывание, употребленное вместе с жестом, можно считать дополнительным ключом к смыслу фразы, а высказывание в этих случаях представлено наиболее полно.

Проблема заключается еще и в том, что существующие реалии взаимодействия вербальных и невербальных языков требуют адекватного сопоставительного исследования и описания. Появляющиеся в последнее время словари жестов (А. Акишина, К. Кано, 1980, G. Calbris, J. Montrelon 1986 и др.) убеждают в своевеременности обращения к изучению невербального поведения и речи людей различных национальностей. Меньше работ посвящено сравнительно-типологическому изучению жестов, как в информативно-коммуникативном аспекте, так и в разных культурах.

Нерешенность этих проблем определяет актуальность реферируемой работы. Кроме того, избранный аспект темы диссертации обусловлен редкостью интегрального монографического исследования состояния невербальной речевой культуры в прагмалингвистическом и сравнительно-сопоставительном аспектах русского, немецкого и французского языков. Он обусловлен также необходимостью знакомства с невербальными знаками данных языков при обучении иностранным языкам, отсутствием методической и лексикографической литературы по жестам национальных культур. Актуальность обращения к данной проблематике в значительной мере обусловлена насущной в настоящее время необходимостью сопоставления русской культуры невербального общения с другими культурами.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в лингвистике монографически рассмотрены современный этикет и эстетика невербальной речи как языки культуры общения, их роль в системе обеспечения общения и повышения его информативности, в организации культурно-невербального речевого пространства личности, в проблемном социокультурном аспекте, а также особенности их реализации в разных видах творчества и в языке художественной литературы. Определен уровень невербальной речевой личности и перспективы языковой политики широкого значения на базе социо- и паралингвистической выборки из трех культур и литератур в сравнительно-сопоставительном плане (русской-немецкой-французской).

Объектом исследования диссертационной работы стали различные национальные культуры, виды творчества, деловое и бытовое общение и их фиксация в письменных языках.

Предмет исследования - описания жестов, взглядов, мимики, поз, телодвижений, пауз.

Языковой материал представляет собой: а) контексты-описания мимики, жестов, поз и телодвижений, извлеченные из произведений художественной литературы на русском, немецком и французском языках; б) жестовые термины, идиомы, фразеологизмы, зафиксированные в словарях различного уровня на трех языках; в) описания невербальных языков и знаков художественной, технической, спортивно-оздоровительной культур, делового и бытового общения; г) записи личных наблюдений автора за вербальным и невербальным общением представителей разных языков и культур. Общее количество примеров составляет более 2500 единиц.

Целью диссертации является установление уровня и специфики коммуникации средствами невербального общения для разных национальных культур, литератур и видов деятельности, для представителей русского, немецкого, французского языков во многих ситуациях межличностных отношений.

В работе определены следующие задачи:

- определить роль невербальной речи (жестов, мимики, взглядов, позы, дистанцирования) в организации национальной культурно-информативной коммуникации;

- установить систему невербального обеспечения культуры общения в разных языках (русском, немецком, французском);

- исследовать позиции и возможности интерпретации невербальных знаков на сопоставительном уровне в названных языках и в различных видах творчества;

- выявить специфику невербальных средств общения, позволяющую им быть полноправными единицами коммуникации (в том числе речевого общения) и дающую возможность воздействовать на мысли, чувства, дела и поступки людей;

- разработать толковый русско-немецко-французский остенсивный словарь наиболее употребительных жестов в трех исследуемых языках в качестве приложения к диссертации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Роль невербальных единиц в языках современного общества обусловлена традициями культуры исследуемых языков, системой национальных ценностей, историей культурной словесности, потребностью эффективной межкультурной коммуникации и образования, формированием общемирового коммуникативного сознания. Невербальные средства общения могут сопровождать, дополнять, усиливать и даже заменять речевое общение.

2. Нормы речевого поведения охватывают требования невербального этикета и интерпретационной деятельности, формирующих эстетику разнообразных аспектов творчества и общения. Степенью соблюдения указанных норм выражается уровень духовной культуры общества и личности.

3. В типологии жестов, созданной на основе различных форм культурной деятельности, специфицируются жесты трудовой деятельности, жесты повседневного и делового общения, игровые жесты, жесты биоэнергетической и трансовой культуры, обрядовые, религиозные (сакральные) жесты, а также жесты, употребляющиеся в нравственно-эстетической и художественной культуре.

4. Важность мимики, жеста, взгляда, позы, пауз, телодвижений отражается в языке художественных произведений с целью краткой, но ёмкой характеристики персонажа, выявления отличительных черт его характера, воспитания, социального статуса, эмоционального и физического состояния, возраста, исторической и национальной принадлежности, выражения отношения к другим людям и автора к персонажу. Именно эти ценностные параметры позволяют невербальным знакам выступать в качестве эквивалентов культуры общения, адекватно взаимодействовать с эмоционально-экспрессивными вербальными выражениями, быть полноправными средствами коммуникации, формировать общение и воздействовать на сиюминутное и отдаленное поведение адресатов.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования в теории и практике культуры речевого поведения, при разработке соответствующих вузовских и специальных дисциплин прагматического и лингвокультурологического цикла. Теоретические положения и фактический материал диссертации могут быть учтены при составлении учебных пособий, практикумов и лексикографических пособий по структуре и культуре невербальной речи. Результатами проведенного анализа могут воспользоваться социологи, культурологи и лингвисты при определении и совершенствовании современной языковой и речевой политики.

Сложные проблемы культурного и лингвистического непонимания связаны с актуальными вопросами обучения и воспитания. Научное решение национально-языковых и культурных проблем в названных обществах позволит создать новые стереотипы языковой политики и культурных отношениях между государствами.

Методологической основой работы являются положения диалектики о неразрывной связи существования и развития языка с развитием общества, народа – носителя этого языка, о связи и преемственности между национальными культурами.

Методы исследования при анализе русско-немецко-французского невербального речевого этикета составили: метод анализа словарей на трех языках, сопоставительный анализ, метод включенного открытого наблюдения за носителями избранных языков, метод аналитической индукции, метод статистического анализа, метод выборки жестов, характерных для трех культур, на основе национально-территориального принципа.

Апробация результатов диссертационного исследования прошла на межвузовских и внутривузовских научных конференциях в Армавире – в Армавирском государственном педагогическом институте и Армавирском лингвистическом университете, в Анапе - на конференции, проведенной в июне 1999 г. департаментом образования Краснодарского края. Материалы диссертации используются автором в лекционном курсе по страноведению, по культуре русской, немецкой, французской разговорной и невербальной речи, в цикле курса по страноведению Франции и Германии, по речевому невербальному этикету на темы: «Культура невербального речевого этикета поведения немцев и французов», «Сопоставительный анализ русского и немецкого невербального речевого этикета», «Сопоставительный анализ русского и французского невербального речевого этикета», «Сопоставительный анализ французского и немецкого невербального речевого этикета» и т.д.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Приложений №1-5 на тему «Русско-немецко-французский толковый, остенсивный словарь наиболее употребительных жестов».

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, формулируются цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту. Отмечается новизна полученных результатов и научно-практическая значимость работы, указываются методы исследования, приводятся данные об апробации результатов исследования.

В первой главе «Невербальные языки как элементы национальной культуры и как средства повышения информативности общения» исследуются нормы невербального поведения русского, немца, француза, изучается невербально-речевое наполнение этикета разных наций, этикетные формулы, средства обеспечения этикета в многообразных ситуациях межличностных отношений носителей культур, проживающих в разных странах. Особое внимание уделяется проблеме определения понятийного аппарата, связанного с невербальной речью.

Изучение национального языка, национальной религии, истории страны, ее обычаев и традиций, правил местного этикета, системы управления этой страной не гарантируют того, что представители другой культуры будут нами правильно поняты. Между тем средство, способное помочь нам в этой трудной задаче, существует - это еще один международный, достаточно понятный и общедоступный язык, - язык жестов, мимики и телодвижений. Люди, говорящие на разных языках, часто пытаются объясниться друг с другом с помощью жестов, и, как правило, им это удаётся. Почему же, тем не менее, «язык» жестов не стал международным? Не только потому, что он не может полностью заменить словесное общение. Основная причина состоит в том, что жестовая коммуникация и невербальные языки в целом являются таким же национальным феноменом, как и вербальные языки. Овладение этим бессловесным языком, языком поведения и жестов, иначе говоря, невербальными средствами передачи информации или, как их еще называют, невербальными аспектами коммуникации, которые существуют в каждой стране мира и среди различных групп в каждой стране, представляется не менее важным, чем изучение иностранных языков.

Сегодня обнаружено, зарегистрировано и описано более 1000 невербальных знаков и сигналов. Установлено, что передача информации происходит за счет вербальных средств (только слов) на 7%, за счет звуковых средств (включая тон голоса, интонацию звука) на 38% и за счет невербальных средств на 55%.

Долгое время ученые, занимающиеся вопросами невербалики, не могли достичь единого мнения в том, являются ли жесты и другие невербальные сигналы врожденными или приобретенными, передаются ли они генетически, прививаются ли в процессе воспитания и обучения или каким-либо другим путем. В трудах таких ученых как Блумфилд, Е.Д.Поливанов, В.Вундт, Г.В.Колшанский, Р.О.Якобсон, Б. де Куртенэ, Ш.Балли, Т.Сибеок, М.Уэст, И.Н.Горелов и др. ставился вопрос: можно ли говорить о национальной обусловленности невербальных языков? Казалось бы, нельзя, поскольку физиология людей всех национальностей одинакова. Конечно, для всех людей мира характерны одинаковые лицевые и телесные движения, которые выражают блаженство, печаль, гнев, скуку, страх, удивление, отвращение, усталость, безразличие, заинтересованность, холод, жару и т. д., однако различия могут касаться свободного проявления или маскировки эмоции, замены одного симптома другим, даже противоположным, и т.д.

Не было единого мнения также о том, насколько зависят средства невербальной коммуникации от образования и национальной культуры. Сегодня уже известно, что истина, как это обычно и бывает, находится посередине. Многие жесты (и прежде всего мимика) имеют врожденную природу, другие являются приобретенными. Ряд жестов разными национальными культурами трактуется по-разному. Существуют жесты, присущие только данной национальной культуре и больше никакой другой.

Путь к пониманию этой истины был не скорым и не простым. Множество разных мнений на этот счет высказывалось исследователями невербальных аспектов коммуникации. Наиболее ранней из влиятельных работ, посвященных языку телодвижений, принято считать работу Чарлза Дарвина «Выражение эмоций у людей и животных», в которой высказана гипотеза о врожденном происхождении основных жизненно важных жестов у людей. Дарвин считал, что мимические жесты, служащие для передачи различных эмоций, едины для всех человеческих существ вне зависимости от культурной среды. При этом он исходил из теории эволюции человека.

Кажется почти невероятным, что следующие 100 лет ученые словно бы забыли об этой проблеме и сколько-нибудь серьезных изучений невербальных аспектов коммуникации в этот период не проводилось. Лишь в 50-е годы нашего столетия начались современные исследования в области языка телодвижений, мимики и жестов. Изучение невербальных аспектов коммуникации активизировалось благодаря исследованиям в области семиотики, психологии, психолингвистики, социолингвистики и теории коммуникации.

Таким образом, в настоящее время можно с уверенностью утверждать, что с помощью генетического кода человек способен получать и передавать по наследству лишь некоторые жизненно важные аспекты невербальной коммуникации. Человек, безусловно, рожден с элементами бессловесной связи. Он может сделать так, что его ненависть, страх, веселое настроение, печаль и другие эмоции, благодаря мимике и жестам, становятся понятны другим людям, хотя этому и не обучают. Однако это не противоречит тому, что большинство жестов передается в процессе воспитания и обусловливается национальной культурой. Так, например, известно, что кивание головой почти во всем мире означает одно и то же - согласие или подтверждение. Очевидно, это врожденный жест, так как им пользуются также слепые и глухие люди. Подтверждая генетическое происхождение этого жеста, Аллан Пиз пишет, что жест, выражающий отрицание, принадлежит к таким, которым человек обучается в раннем детстве, то есть, усваивает в процессе коммуникации.

Нормы речевого поведения во всех странах включают требования невербального этикета. Это дистанция общения, расположение собеседников относительно друг друга, осанка, посадка, походка, манипуляция с предметами, движение в процессе общения, уровень голоса в общении, взгляд, мимика, касание, прикасание, физический контакт при общении, позы, жесты и т.д. Часто их называют проще и точнее – невербальными языками. Название это не случайно, поскольку невербальные языки действительно обладают характеристиками языка: информативностью, целенаправленностью и мотивированностью. Более того, невербальные языки обладают и внутренней структурностью. Они содержат, определенную совокупность соматизмов, которые включают, во-первых, инвентарь, аналог словарного состава в вербальном языке и, во-вторых, правила их исполнения, сочетания друг с другом, редукции, усиления, включения в речевую ситуацию, а также восприятия адресатом (т.е. аналог грамматики).

В семантику единиц соматического языка входят: мимика, поза, выражение лица, разнообразные симптомы душевных движений и состояний, касание, дистанцирование и, наконец, важнейшее кинетическое явление – жест. Все эти составляющие соматического языка являются знаками, поэтому их содержание, значение, смысл, функционирование раскрываются наиболее полно с точки зрения семиотической.

Участники коммуникации обращают внимание на приемы и правила невербального этикета, правила общения и невербального воздействия, постулаты общения, соблюдение коммуникативных императивов, табу и т.д. Исследования показали, что уровень культуры личности больше зависит от соблюдения правил этикета: в строгом соблюдении правил получает выражение уровень как материальной, так и духовной культуры общества.

В процессе анализа были выявлены тактические нарушения невербального этикета общения, которые обусловлены тем, что участники общения не фиксируют в сознании, поведении дифференциации (типы ситуации, степень знакомства, отношение к собеседнику, характеристики говорящего и адресата, место и время общения). Примеры. “Les larmes jaillirent de mon coeur trop plein, et Fontanet ne put, ni par ses grimaces, ni par ses moqueries, arreter mes sanglots (A.France. «Le livre de mon ami») - Слезы лились прямо из моего переполненного сердца, и ни гримасы, ни насмешки Фонтане не могли остановить мои рыдания”. Еще пример: “Henri hielt sich nicht länger, er schlüchzte auf….wie ein Kind, schlüchzte er “Mama!” Seine Freunde gaben sich nicht den Anschein, als hörten sie ihn (H.Mann. «Henri IY, Jugend») - Генрих не мог больше сдерживаться и всхлипнул,…он заплакал, как ребенок: “Мама!” Его друзья не подали виду, что слышат его”.

Как в вербальном языке отсутствие единицы на подобающем ей месте несет информацию, так и «нулевые» мимика и жесты значимы, причем часто не менее, чем исполненные. Например: “Er schweigt, sein Schweigen aber spricht Bande, – sagte Bobbi (B.Uhse. «Wir Sohne») - Он молчит, но его молчание красноречивее всяких слов, –сказал Бобби”.

Поза - значащее положение человеческого тела, сохраняемое в течение определенного времени – краткого или продолжительного, - тоже является составной частью соматического языка. Поза, конфигурация тела человека в окружающем пространстве, является способом выражения отношения к содержанию разговора и друг к другу. Позы партнеров во время общения несут очень значимую информацию о характере их отношений, о соотношении их коммуникативных статусов. Во многих ситуациях общения, когда требуется определить соотношение статусов партнеров по типу «выше-ниже-на равных», именно позы приобретают особое значение. Пример: “Он теперь каждый раз, как обращался к ней, немного сгибал голову, как бы желая пасть перед ней, и во взгляде его было одно выражение покорности и страха” (Л.Толстой. «Анна Каренина»).

Известно множество определений жеста. Обычно под жестом понимается система устойчивых движений мобильных частей тела, характерная для данного общества в процессе коммуникативно-информативных контактов, с которой считается и которой придерживается каждый говорящий на данном языке. Жест – условный кинетический акт, отличающийся коммуникативным характером от других актов безусловного кинетического поведения (при выполнении биологических или трудовых функций).

Жесты, так же, как язык, часто нуждаются в «переводе». Но и этого мало. Сфера и частота употребления жестов диктуются традициями и национальным характером народа — знание этих особенностей содействует взаимопониманию, незнание же, наоборот, затрудняет межнациональные контакты. Существуют жесты, присущие только данной национальной культуре и никакой другой. Так, например, француз, желая продемонстрировать недоверие и сомнение, оттягивает вниз нижнее веко. Этот жест, столь понятный и привычный во Франции, в России, например, не был бы понят, так как он является совершенно нетипичным для русской национальной культуры. Столь же национальным является и немецкий жест «тереть саламандру», имитирующий движение пивной кружки по столу.

Наряду с типично национальными жестами, существуют жесты, принятые во многих культурах, но имеющие весьма существенные различия в толковании. Например, общеизвестен широко употребляемый жест - поднятый вверх большой палец. Этот жест, безусловно, не является врожденным, он относится к приобретенным жестам. Корни его следует искать, видимо, в истории Древнего Рима, когда судьбу побежденного, но живого гладиатора решали зрители: если они поднимали руки большим пальцем вверх, побежденному оставляли жизнь. Первое и главное значение этого жеста – «Все в порядке!» или «Класс!» означает восторженную оценку ситуации, субъекта или свидетельствует о признании чьего-то превосходства. Практически в каждом языке мира на вопрос: «Как дела?» существует ответ: «На большой!», сопровождаемый описанным жестом. Это значение можно считать, пожалуй, интернациональным, во всяком случае, для Европы, Америки и России. Однако в Западной Европе, Америке и Англии еще шире распространено другое значение этого жеста: он используется при голосовании на дороге, при попытке найти попутную машину. В России, особенно в глубинке, этот жест просто не поняли бы, так как он является нетипичным для российской национальной культуры. В некоторых странах, например в Греции, этот жест является оскорбительным знаком и означает: «Заткнись!» или «Сядь на место!», поэтому можно представить себе положение европейца, пытающегося при помощи привычного для него жеста поймать машину на греческой дороге. Но и это еще не все. Поднятый вверх большой палец в некоторых европейских странах, например, в Германии и Италии, означает единицу, с него начинают счет; американцы и англичане считают, начиная с указательного пальца, для них большой палец означает цифру «пять»; а французы и вовсе могут начать счет или с большого пальца, тогда это будет «один», или с указательного, но в этом случае большой будет значить «два».

Еще пример того, почему одно и то же понятие у разных народов изображается по-разному. Жест японцев и итальянцев «иди сюда» воспринимается русскими как «до свидания», потому что русские при расставании в знак прощания машут рукой (как, кстати, и люди многих других национальностей), но при этом ладонь обращена от себя и кисть раскачивается вперед и назад. Англичане в аналогичной ситуации раскачивают кисть из стороны в сторону. Итальянцы и японцы, прощаясь, раскачивают кисть вперед и назад, как и русские, но обращают ладонь к себе. Итальянский жест по-русски означает «идите сюда»; если его исполнить в нашей стране, возникнет недоразумение. А вот японский жест «уволен с работы»—жест рукой у горла—русские понимают как «я сыт».

Приведенные примеры показывают, что национальная культура является все-таки главным фактором, определяющим содержание приобретенных жестов.

Жест историчен. Как и всякая живая материя, жесты не вечны. Являясь частью конкретной культурной среды, они приходят и уходят вместе с ней. Иногда, как и всякая живая материя, жесты трансформируются (как, например, широко распространенный некогда традиционный русский поклон).

Интересно отметить, что некоторые жесты, пройдя вместе с человеком долгий путь развития, в процессе эволюции не только утратили первоначальное значение, а даже изменили его на противоположное. Например, такой безусловно дружелюбный жест, как улыбка, первоначально, в нашем первобытном прошлом, имел совершенно противоположное значение – выражение угрозы.

Жест чрезвычайно информативен; он не только национален, но и социален, может сформироваться в процессе определенной трудовой деятельности.

Жест, мимика, движение, взгляд, - словом, весь спектр невербальных способов передачи информации служит тем средством, с помощью которого человек передает информативное эмоциональное послание внешнему миру.

Во второй главе «Иллокутивная связь и перлокутивность жестов, пауз и эмоционально-экспрессивных вербальных выражений в языке произведений русской, немецкой и французской художественной литературы» доказывается, что смысловое высказывание требует определенного воздействия планов содержания речи и жеста: партнер должен воспринять информацию как целое, т.е. правильно соотнести слышимое и видимое. Подчеркивается, что при выборе мимического поведения, особенно с иностранцем, важно определить, с какими элементами речи могут совпадать жесты и мимика. Дается типология жестов, за основу которой взяты различные виды деятельности как элементы культуры. Типология жестов как знаков тела дополняется другой типологической сеткой в художественной культуре, в которой жест используется в качестве символа и входит в структуру художественного образа. Множественность информационно-коммуникативных функций зависит от морфологии искусства, от многообразия выразительных средств различных видов искусств.

Невербальное речевое поведение проявляет коммуникативно-информативные и эстетические референции личности – компетенцию, способности, культуру и другие важные для разработки аспекты гармоничного общения в целом и в воспитании культурной личности.

Как отмечает А.М.Мухин, в устном сообщении невербальные средства языка могут “сопровождать элементы языкового кода (выступая как паралингвистические), сочетаться с ними (интерференция) и, наконец, замещать их (субституция)”.

Сопровождая элементы языкового кода и иллокутивно сочетаясь с ними, невербальные явления делают речь в смысловом отношении более яркой и точной, например: “Der Mann sagte: - Halt’s Maul! - Er stamfte auf. (A.Segers. «Das siebte Кreuz») - Заткнись! - сказал мужчина, топнув ногой.” Выражение «Halt’s Maul!» само по себе является эмоционально-емким и ярким, а с сопровождающим его и сочетающимся с ним жестом – тем более. Еще пример: “Он ударил кулаком по столу. – Что ты мелешь?! Дура! Где ты этого набралась? Прекрати сейчас же! Как ты смеешь это говорить? При мне!” (А.Рыбаков. «Дети Арбата»).

В случае субституции невербальные средства языка приводят к максимальной конденсации речи, делая ее понятной только для общающихся и предельно сокращая время, необходимое для понимания: “Иван Ильич, обогнув стол, подошел к ней и поцеловал ее в теплое плечо, она быстро обернулась, он спросил: “Даша, вы будете моей женой?” Она только взглянула.” (А. Толстой. «Хождение по мукам»).

Существует мнение, что именно с биологической природой невербальных языков связаны такие понятия, как интуиция, предчувствие и «шестое чувство». Когда человек говорит, что он интуитивно чувствует, допустим, ложь или лицемерие, в действительности он имеет в виду, что, обладая наблюдательностью и способностью читать невербальные сигналы другого человека и сравнивать эти сигналы с тем, что ему говорят, он замечает разногласия между кинетическими явлениями и словами говорящего, например: “Non, - murmura-t-il en rougissant tant, que son mensonge est devenu evident (H.Basin. «Un feu devore un autre feu»). - Нет, - прошептал он, краснея так, что ложь его стала для всех очевидной”.

Исполняя «дипломатическую» функцию, жест может приходиться на паузу внутри высказывания или в конце его на границе с другим высказыванием. Тогда жест как бы вклинивается внутрь высказывания, претендуя на какое-то синтаксическое место в нем, например: “Слушай, Га-Ноцри, - заговорил прокуратор, глядя на Иешуа как-то странно: лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны, - ты когда-либо говорил что-нибудь о великом кесаре? Отвечай! Говорил? Или . не . говорил? - Пилат протянул слово «не» несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту” (М.Булгаков. Мастер и Маргарита). В приведенном примере жест и мимика перлокутивны, т.е. применяются адресантом с целью воздействия на мысли и чувства и посредством этого на поведение собеседника, восполняют смысловую и синтаксическую разорванность и неполноту высказывания, а также прерванность интонационной линии и интонационную незаконченность высказывания. Это дает основание говорить о том, что невербальные знаки способны замещать не только слово, но целое понятие. В этом случае «дипломатическая» функция жеста открывается несколько иной стороной – жест используется как средство маскировки интенций, например: “Чтобы не спорить и вместе с тем сохранить достоинство, старуха закурила новую папироску” (А. Михальский. Свадебное платье №327).

При выполнении «дипломатической» функции, жест не только включает в диалог те или иные дополнительные смыслы, но и, заменяя слова, сокращает вербальный текст. Пример: “Она начала оправдываться, но муж приложил палец к губам и улыбнулся ей” (Б.Васильев. «Гибель богинь»). Если бы вместо жеста автор использовал только вербальные средства языка, ему пришлось бы сказать много слов: что нет необходимости оправдываться, что он верит героине и прощает ее, и не потому, что она не виновата, а просто потому, что он хорошо к ней относится, что все произошедшее ерунда, что все закончится хорошо и т.д. Вместо этого автор применяет жест, перлокутивный эффект которого в сочетании с мимическим жестом (улыбкой), не только прекрасно передает информацию, делая это просто, доходчиво и быстро, но и побуждает адресата к определенным действиям.

Иногда и мимика способна самостоятельно выполнить ту же функцию: “- Нет, не то. Я никогда не перестаю тебя любить, и больше любить нельзя; а это особенно… Ну, да… - он не договорил, потому что встретившийся взгляд их договорил остальное” (Л. Толстой. Война и мир).

Мимика может полностью заменять словесные сообщения там, где по дипломатическим причинам невозможно воспользоваться речью, например: “Вышла я из ворот, мои ко мне. Я им мигаю – не подходите. А то бы их засекли враз” (А. Золотухин. Рассказы бабки Екатерины). Еще пример: “Вронский действительно обещал быть у Брянского,…но товарищи сейчас же поняли, что он не только туда едет. Петрицкий, продолжая петь, подмигнул глазом и надул губы, как бы говоря: знаем, какой это Брянский” (Л.Толстой. Анна Каренина).

В художественной литературе существует много примеров того, как люди распознают разницу иллокутивных сил между вербальными и невербальными знаками. Такова, например, сцена прощания матери с сыном из романа А.Рыбакова «Дети Арбата»: “Саша смотрел на нее, улыбался, но сердце его обливалось кровью… Он веселился, хотел приободрить ее, но она видела его страдания, страдала сама, вымученно улыбалась его шуткам, тоже хотела его ободрить, пусть знает, что он не одинок, о нем будут заботиться”.

Также и особое взаимопонимание, так называемое «понимание без слов», которое бывает у любящих друг друга людей, имеет причиной, скорее всего, ту же способность особенно внимательно замечать и анализировать каждый жест, взгляд, движение любимого человека. Пример: “Die Jungens sahen ihr alles nur so vor den Augen ab (F.Wоlf. «Heimkehr der Sohne») - Мальчики по одному только выражению ее глаз предупреждали все ее желания".

Внимательное отношение к невербальным аспектам коммуникации позволяет более точно, быстро и, главное, безошибочно понять собеседника. “Nee! – rief Borkhausen… Ich bleibe, oder willst du mir verhaften? – Er sah es dem andern an der Nase an, dass er das nicht konnte. (H.Fallada. Jeder stribt f´ür sich allein.). - Ничего подобного! – вскричал Боркхаузен…- Я никуда не пойду. Или ты собираешься меня арестовывать? – Он видел по носу фельдфебеля, что тот не имел полномочий на арест”.

Важнейшим амплуа невербальных знаков в разговорной речи и в речи персонажей художественных произведений следует считать интонационную функцию, т.е. способность подчеркнуть определенный ритмический рисунок высказывания. В этом смысле роль жеста схожа с ролью интонации в организации высказывания. Жест может отмечать границы синтагм, указывать на ускорение или замедление темпа речи, подчеркивать логическое ударение (центр интенсивности). Вразрез, наперекор заданной интонации человек в естественной ситуации жестикулировать не может, так как и кинетика жеста, и кинетика нашей артикуляционной базы подчиняются в момент речи единому моторному центру мозга, единому импульсу. Это и создает картину подвижной игры ускорений и замедлений, напряжений и ослаблений в разговорной речи. Например: “А когда возвращался Пустовалов, она рассказывала ему вполголоса про ветеринара и его несчастную семейную жизнь, и оба вздыхали и покачивали головами” (А. Чехов. «Душечка»).

Определенные интонационно-синтаксические структуры естественнее производятся и легче воспринимаются при участии в акте речи жеста. Такова, например, конструкция перечисления. При перечислении как бы включается наш внутренний метроном — и говорящий выявляет ход этого своего внутреннего времени жестом: “Primo, - il leva le pouce – je voudrai m’en jeter un. Secundo, - il leva l’index – j’ai deux valoches encore en bas. Tu vas me les chercher? (R.Sabatier. Trois sucettes a menthe) - Во-первых, - он поднял большой палец – я бы чего-нибудь выпил. Во-вторых, - он поднял указательный палец – у меня внизу еще два чемодана. Ты не спустишься за ними?” Сама структура приведенной фразы — повторение однородных в интонационном отношении отрезков — вызывает потребность поддержать динамическую структуру фразы динамикой жеста.

Важнейшей следует признать иллокутивную «дипломатическую» функцию жеста, то есть возможность выразить невысказанное. Это те случаи, когда жест вносит новые кванты смысла, вербально в высказывании никак не выраженные, но побуждающие адресата к определенным длействиям: “Поговорив несколько времени и заметив, что Вронский взглянул на часы, Яшвин спросил ее, долго ли она пробудет еще в Петербурге и, разогнув свою огромную фигуру, взялся за кепи» (Л.Толстой. «Анна Каренина»).

В случаях, когда воспользоваться словом нельзя или нежелательно по тем или иным ситуационным причинам, жест, на первый взгляд, вполне привычный, может содержать намек на целую ситуацию, например: “Seine Worte klangen selbstverschtändlich. Aus ihrem Ton liess sich nicht erraten, ob er sich absichtlich hier auf offener Strasse eine Zigarette ansteckte, nur um mich fuhlen zu lassen, dass er Freiheiten besass, die mir versagt waren (B.Uhse. Wir Sohne) - Слова его звучали уверенно. По их тону нельзя было угадать, не для того ли только он здесь на улице, на виду у всех закурил папиросу, чтобы дать мне понять, что он может позволить себе то, что запрещено мне”.

В главе также рассматриваются иллокутивность и перлокутивность вербальных знаков на месте паузы, в случаях сопряжения с местоименем и с полнознаменательным словом.

Наблюдения показывают, что жест может занимать субъектные, объектные, предикативные и обстоятельственные позиции в синтаксической структуре высказывания.

Сравнение соматических выражений, сопровождающих жесты, позволяют утверждать, что чем выразительнее жест, тем эмоциональнее и ярче слова, употребляемые с этим жестом. Можно, очевидно, говорить об определенной зависимости: речевое высказывание тем эмоциональнее, чем выразительнее жест, им сопровождаемый. Устойчивые связи жеста с определенными эмоциональными соматическими речениями являются, по нашему мнению, одним из тех объективных критериев, которые помогают идентифицировать означенные жесты. Эмоционально-яркое высказывание, употребленное вместе с жестом, можно считать как бы дополнительным ключом к смыслу предложения. Кроме того, привнося дополнительную эмоциональность и выразительность в повествование, соматические речения активизируют жест. Это именно те случаи, когда высказывание представлено наиболее полно.

Синкретизм значения жеста не исключает, по-видимому, и таких случаев, когда иллокутивная сочетаемость слов именно с этим, а не другим жестом может служить разграничению тонких семантических оттенков слов. Для каждой тематической сферы отражаемого вербальным языком внешнего мира вырабатываются специализированные языковые единицы—слова, устойчивые словосочетания. Некоторые номинативные единицы языка закреплены за отражением жестов, мимики, поз, выражений лиц и симптомов. В дальнейшем эти специализированные слова, устойчивые словосочетания и воспроизводимые фразы мы называем соматическими речениями.

В современном русском, немецком и французском языках имеется обширный пласт соматических речений, которые фактически описывают не сами жесты, мимику, телодвижения, симптомы, а стоящие за ними ненаблюдаемые эмоции и другие душевные состояния и процессы. Включаясь в высказывание, содержащее экспрессивно-эмоциональные выражения, невербальные средства увеличивают свои ресурсы, как информационные, так и экспрессивные. Эти средства связаны с полнотой экспрессивно-эмоционального выражения, пребывая в обратно-пропорциональной зависимости от нее. Полнота выражения возрастает в случае сочетания с семантически неполным высказыванием и снижается в том случае, когда она накладывается на синтаксически законченное экспрессивно-эмоциональное выражение.

Культура невербального речевого поведения, соблюдение лингвистических и этических норм позволяет осуществить эффективное общение в современном обществе. Лингвокультура личности характеризуется такими признаками, как национальный характер, язык, невербальная коммуникация, ценностные ориентации, модели поведения, речевое и невербальное поведение.

Чем полнее и многостороннее связь жеста с другими знаками-элементами невербальной системы, тем большую информацию несет жест, и коммуникация превращается в общение. Такая взаимосвязь обнаруживается уже на уровне отдельного знака. В ней выявляются условия социально-культурного этикета невербальной речи, способность межличностного разноязычного общения с помощью жестов, определяется роль невербального речевого этикета в организации культурно-коммуникативного общения личности.

Таким образом, в организации культурно-невербального речевого пространства личности знания невербального этикета играют роль доминанты объединения слоев знаний временных, исторических, национальных, психологических, социальных, культурных и вербальных, выполняя такие функции, как контактно-устанавливающая, коннотативная, вежливости, жестовая, эмотивная, реализуя поведение личности в лингво-культурных ситуациях.

В третьей главе «Интерпретация и эстетика невербальной коммуникации в художественом и техническом творчестве, в деловом общении, в трансовой и биоэнергетической культурах» исследуется, какую информацию могут нести и как воспринимаются, трактуются адресатом невербальные знаки в спорте, в игре, в биоэнергетике, в нравственно-эстетической культуре - в фортепианном творчестве, хорегорафии, скульптуре, живописи, а также в информативных системах, в нейролингвистическом программировании, в трудовой деятельности, в восточных системах совршенствования, в деловом и бытовом общении.

Изучаются внутренние и внешние причины появления невербальных знаков и такие их функции, как заместительная, экспликативная, интонаторная, уточняющая, эмоциональная и дипломатическая.

Речь является главным, но не единственным средством общения. Процесс человеческой коммуникации, в широком смысле, можно представить как совокупность знаковых систем, каждая из которых несет собственный пласт информации, дополняя, обогащая и координируя предыдущие. Среди этих знаковых систем различают обычно следующие: первоначальную, поверхностную, «физическую» информацию, которая становится очевидной при первом же взгляде на человека; речь и звуковые явления, сопровождающие речь; звуковые, зрительные и тактильные коды; язык фактов, иначе говоря, сведения, которые посылает нам природа; наконец, пятый пласт информации – невербальные средства коммуникации, невербальные языки.

Смысл, который несут с собой невербальные языки, вступает в сложные взаимоотношения с семантикой речевого высказывания. Игнорирование интерпретации невербальных знаков может привести к искажениям картины реальной коммуникации.

Общая особенность всех составляющих невербального языка состоит в их двойственной природе: с одной стороны, они не всегда полностью осознаются и контролируются человеком, а с другой – человек стремится к их осознанию, для того, чтобы употреблять их преднамеренно и контролировать их применение. Например: “Великому комбинатору оставалось только сесть на венский стул и учинить на лице сверхестественную улыбку. Проделав все это, он посмотрел на Александра Ивановича. Но миллионер-конторщик напрягся и изобразил черт знает что: и умиление, и восторг, и восхищение, и немое обожание. И все это по поводу счастливой встречи с представителем власти” (И.Ильф, Е.Петров. «Золотой теленок»).

Вторая общая особенность этой системы знаков – их целесообразность. Она состоит в том, чтобы система знаков была согласована с вербальным языком, не противоречила ему в своем значении. Целесообразный невербальный знак способен выполнить информационные и коммуникативные функции. Например, “Sie erwecken durch ihren Gesichtsausdruck den Anschein, als bewahre sich ihre Fassungsgabe hier ebenso mangelhaft wie in der Klasse (H.Mann. «Professor Unrat») - Выражение вашего лица заставляет предполагать, что вы столь же туго соображаете здесь, как и в классе”.

Жест характеризуется особенностями, которые своеобразно, разнопланово проявляются в нем при выполнении коммуникативной и информационной функций.

Жесты в труде, игре, в обыденной жизни и деловых отношениях, биоэнергетической культуре, жесты трансовой культуры, нравственно-эстетической и художественной представляют собой различные множества. И в зависимости от того, какое множество определяет данный жест, связь его с другими элементами множества будет особенной, а, значит, таковыми же будут и его информацонно-коммуникативные функции. Так, связь жеста в трудовой деятельности с позой, мимикой, телодвижением, интонацией, дистанцированием, касанием будет отличаться от связи жеста с этими элементами - знаками тела в игровой деятельности. В трудовой деятельности ближе всего к жесту оказывается телодвижение. В игре все другие элементы языка тела оказываются относительно равноправными и в равной близости к жесту. В повседневно-деловом общении ближе всего к жесту, пожалуй, мимика. В трансовой культуре и биоэнергетике ближе всего к жесту телодвижение и поза.

Казалось бы, следование художника, танцора одним и тем же приемам всю жизнь приведет публику к утрате интереса к его творчеству. Но великие мастера всегда остаются самими собой, а публика в восторге. Это парадоксальное на первый взгляд явление вполне объяснимо. Здесь речь идет об эстетической информации, которая передается от эстетического объекта к эстетическому субъекту и начинает циркулировать между ними, порождая общение, усиливаясь и закрепляясь в тех случаях, когда художник следует традиции не слепо, а на основе творческой фантазии.

В художественной культуре жест входит в художественный образ как символический элемент. В разных видах искусства связь жеста с другими знаками тела зависит от выразительных средств искусства. Например, у Родена скульптура основана на эстетике касания. В музыке ближе всего к жесту интонация, в скульптуре - дистанцирование, в литературе, так же как в игре, позиции элементов тела по отношению к жесту относительно равноправны. Этой связкой жеста со вторым элементом задается уже вся структура отношений. Как это выглядит - задача специальных исследований. Мы рассмотрели лишь некоторые знаковые множества в целях обоснования правомерности выдвинутой концепции.

Смысл ритма поз и жестов в биоэнергетической культуре можно интерпретировать как средство достижения духовного и физического совершенства путем сознательного управления энергетическими потоками своего тела, управляя связью космической энергии и энергии своего тела. В биоэнергетической культуре Востока жест в оздоровительной гимнастике тесно связан не только с позой, но и с вербальными знаками, с языком. Доказательством этого является факт применения образных настроев, формирующихся благодаря слову. Так, например, в тайцы-цигун упражнения обозначаются образно: раскачивать радугу, раздвигать облака руками, разворачивать свиток, грести, катаясь на лодке, поднять мяч одной рукой, посмотреть на луну, облачные движения руками в позиции наездника и т.д. Эти словесные образы уже дают настрой жестам-движениям и позе, способствуют их правильной интерпретации.

В восточных системах совершенствования широко используется и интонация, которая связана с языком. Так, в специальных способах цигун для лечения рака рекомендуется произношение односложных слов.

В Заключении излагаются результаты исследования, обобщенные в положениях, выносимых на защиту.

В Приложении приводятся пять словарных статей из планируемого автором к изданию “Толкового, остенсивного русско-немецко-французского словаря жестов”:

№1- Трудности

№2- Отрицание

№3- Согласие

№4- Тишина

№5- Открытие

Основные идеи диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

1. Жест как важнейший аспект невербальной коммуникации (УДК 15, Б-72. 11 с., библиограф. 6 назв. Деп. В ИНИОН РАН 1.03.2000, №55406). 0.5 п\л.

2. Жест в системе культур (УДК 15, Б-72. 12 с., библиограф 12 назв. Деп. в ИНИОН РАН 15.04.2000. №56702). 0.5 п\л.

3. Жест как аспект коммуникации // «Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях Кубани» (Сб. тезисов АГПИ, шестой выпуск). Армавир, 2000. С. 96-108. 0,5 п/л.