ЛИНГВОКУЛЬТУРЕМА «ДУРАК» В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА

Изменение ориентации лингвистического исследования в последние десятилетия с ранее приоритетного системоцентричного направления изучения речевой деятельности на антропоцентричный обусловило смещение интересов лингвистов от изучения языковых фактов самих по себе и языка как системы в сферу изучения связей языка с процессами человеческого мышления, сознания и бытия человека (Н.Д. Арутюнова, Ю.С. Степанов, Е.С. Кубрякова, Р.М. Фрумкина, В.Б. Касевич и др.) Антропоцентричный подход к языку вызвал появление нескольких новых направлений лингвистической науки: когнитивной лингвистики, психолингвистики, социолингвистики, этнолингвистики, этнопсихолингвистики, лингвокультурологии. Изучение языковых феноменов данными лингвистическими дисциплинами проходит на уровне отношений «язык и мышление», «язык и общество», «язык и культура». Естественный язык рассматривается как важнейший «вход» в исследование познавательных и мыслительных механизмов человеческого сознания, как средство аккумуляции и передачи социокультурных знаний.

Национальная специфика мышления и национальная культура находят отражение в этническом языке через формирование языковой картины мира (ЯКМ) – «субъективно-объективного образа реального мира» (Ю.Д. Апресян. Образ человека по данным языка // ВЯ, № 1, 1995. – С.42). ЯКМ не только открывает доступ к познанию особенностей национального мировидения определенного лингвокультурного сообщества, но и аккумулирует его культурное наследие. Реконструкция и изучение ЯКМ проходит путем исследования ее структурных единиц – концептов. Концепт представляет собой ментальное образование (мыслительную единицу), вмещающую совокупность знаний о мире по определенной теме; обозначение темы, как правило, является именем концепта.

В семантическом пространстве каждого отдельного языка наборы концептов и их структурная организация своеобразны и неповторимы. Содержание концепта как единицы ЯКМ всегда национально-специфично, т.е. отражает особенности культуры и мировидения конкретной лингвокультурной общности, а потому исследование любого концепта представляет ценность для реконструкции ЯКМ. Однако существуют концепты, имеющие особую ценностную значимость в когнитивном пространстве и в культуре языкового сообщества. Современные исследователи называют такие концепты «ключевыми словами культуры» (А. Вежбицкая), «константами» (Ю.С. Степанов), «логоэпистемами» (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров), «лингвокультуремами» (В.В. Воробьев), «лингвокультурными концептами» (З.Д. Попова, И.А. Стернин). Одна из таких мыслительных категорий («лингвокультурема» в терминологии настоящей работы) – «дурак» – является объектом настоящего исследования.

Предметом непосредственного изучения являются лексико-семантические репрезентации концепта «дурак» в современном русском языке: лексические, фразеологические и словообразовательные единицы, объективирующие его содержание.

К настоящему времени отечественной лингвистикой достигнуты значительные результаты в создании теории концепта, в разработке понятийного аппарата когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии и других наук, занимающихся исследованием концептов, проведено концептуальное описание многих фрагментов русской ЯКМ (см. коллективные труды серии «Логический анализ языка», работы Ю.С. Степанова, Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, А.Д. Шмелева, Т.В. Булыгиной, Е.С. Яковлевой и др. авторов). Однако, несмотря на неослабевающий интерес лингвистов к изучению ментальных и культурных феноменов, находящих отражение в языке, описание русской ЯКМ далеко до завершенности.

Актуальность настоящего исследования определяется стратегической установкой современной лингвистики на полную реконструкцию русской ЯКМ и выявление ценностных установок лингвокультурного сообщества, ментальных представлений русского народа. На фоне универсальности концепта «дурак» как интеркультурного когнитивного образования представляется актуальным определение национально-детерминированного и культурно обусловленного содержания данного концепта в русской ЯКМ.

Ценностно-нормативные ориентации характеризуют и во многом определяют ментальность народа, а потому изучение характера оценки, сопровождающей единицы ЯКМ, является важной составляющей концептуального анализа. Тем более значительным представляется исследование концептов, в содержании которых оценка является доминантой, т.к. такое исследование позволяет получить прямой доступ к ценностной сфере ЯКМ. Лексические средства, воплощающие концепт «дурак», принадлежат к пласту оценочной лексики, что определяет главенствующую роль оценки и в содержании самого концепта.

Стремясь к постижению мировоззренческих установок и ценностных ориентаций в русской ЯКМ, исследователи обычно сосредоточивают свое внимание на «метафизических» концептах, репрезентируемых в языке именами с абстрактной семантикой (воля, душа, счастье, любовь, тоска, судьба и т.д.). Однако концепты, непосредственно соотносящиеся с оценочной лексикой через имя-репрезентант, до настоящего времени не подвергались системному изучению. Обращение в настоящей работе к концепту оценочного типа определяет новизну исследования.

Цель настоящего исследования – изучить содержательную структуру концепта «дурак» и раскрыть в содержании концепта культурно обусловленные ценностные трансформации.

Поставленная цель предполагает решение ряда конкретных задач.

1. Представить основные содержательные признаки ключевых понятий исследования: «языковая картина мира», «концепт», «лингвокультурема».

2. Обосновать принадлежность концепта «дурак» к классу лингвокультурем как культурно-значимых концептов в структуре ЯКМ.

3. Обосновать принципы и методику концептуального анализа и выявить специфику концептуального анализа лингвокультуремы.

4. Определить объем языкового материала, используемого в описании концепта «дурак».

5. Исследовать выбранную для анализа совокупность языковых единиц, репрезентирующих концепт «дурак».

6. Выявить базовые содержательные аспекты в структуре концепта «дурак» и ценностные установки, заключенные в его содержании.

7. Определить и описать обусловленную национальной русской культурой часть выявленного содержания концепта «дурак».

Теоретическая значимость работы выражается в реконструкции одного из фрагментов русской ЯКМ и, как следствие, в воссоздании части концептуальной системы мира в русском национальном сознании.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в лексикографической практике, в частности – при составлении словарей нового (объяснительного) типа и словарей русской культуры, в учебном анализе фонового содержания ряда ключевых слов русской культуры при обучении РКИ.

Современная практика преподавания русского языка в иностранной аудитории свидетельствует о заметных сдвигах в характере целей овладения русским языком у обучающихся: владение языком воспринимается как «ключ, открывающий дверь» в культуру изучаемого языка. Понимание национальной специфики того или иного явления или понятия, выраженного единицей языка, является необходимым условием успешной коммуникации на этом языке.

Методы исследования представляют собой в совокупности комплексный метод концептуального анализа, объединяющий несколько традиционных для лингвистики методов исследования языкового материала: метод полевого описания, элементы и приемы компонентного анализа, дистрибутивного анализа, контекстного анализа, а также элементарный статистический подсчет.

Материалом для исследования послужили художественные и публицистические тексты, в том числе на электронных носителях, выборки из словарей русского языка, а также наблюдения над обиходной живой речью носителей языка.

Положения, выносимые на защиту.

1. Язык, будучи связанным с национальным сознанием (ментальностью) и национальной культурой языкового сообщества, может рассматриваться как материал для их изучения. Основной единицей когнитивного отражения ментальности и культуры в языке является концепт.

2. Совокупность концептов, стандартизированных на общенациональном уровне, формирует языковую картину мира – часть национальной концептосферы, зафиксированной в языковых категориях. Исследование языковых репрезентаций концепта служит способом реконструкции как языковой, так и общенациональной концептуальной картины мира в целом.

3. В пределах языковой картины мира структурируется ценностная картина мира путем вычленения из концептуального корпуса отдельных лингвокультурем – концептов, представляющих ценностную значимость для языкового сообщества.

4. Критериями культурной значимости концепта служат прецедентность, культурная разработанность поля концепта, частотность и востребованность репрезентирующих его языковых единиц в синхронном функционировании языка.

5. Концепт «дурак» соответствует критериям, определяющим понятие лингвокультуремы. Благодаря оценочной природе содержания концепта «дурак», исследование данной категории открывает прямой доступ к изучению ценностных установок русского лингвокультурного сообщества.

6. Содержание концепта «дурак» структурируется тремя аспектно-концептуальными моделями, две из которых являются традиционными (мифологическая и идейная), а третья – бытовой. Центральным смысловым компонентом всех трех моделей (и содержательным центром концепта в целом) выступает семантический признак ‘несоответствие норме’.

7. При осмыслении концепта «дурак» в традиционной русской культуре в его содержании появляется новый (культурно обусловленный) компонент – ‘идеальная норма’, что свидетельствует о ценностной амбивалентности концепта дурак в русской ЯКМ.

Апробация. Общие и частные положения диссертационного исследования изложены в научных публикациях и в ряде сообщений на заседаниях аспирантского семинара кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания филологического факультета Санкт-Петербургского университета, на региональных и межвузовских научных конференциях: «Современные подходы к интерпретации текста» (май 2002, Академия гуманитарного образования, Санкт-Петербург), XXXII Международная филологическая конференция (март 2003, СПбГУ, Санкт-Петербург), «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (октябрь 2003, БелГУ, Белгород).

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы и Списка источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении содержится обоснование темы, формулировка целей, задач, методов исследования, определяется его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе – «Актуальные вопросы когнитивной лингвистики и понятие лингвокультуремы» – теоретически обосновываются понятия «концепт», «языковая картина мира», «лингвокультурема», а также рассматривается значимость изучения лингвокультурем для обеспечения успешной межкультурной коммуникации. В первом параграфе – «Феномен языка как способа кодирования человеческого мышления» – анализируются обоснованные философами, психологами и лингвистами противоречивые концепции взаимодействия языка и человеческого сознания, рассматриваются различные толкования лингвистического термина «концепт», представленность концептов в семантической системе языка.

Современная наука неоднозначно оценивает связь языка и человеческого сознания: с одной стороны, утверждается абсолютная зависимость сознания от языкового кода (В.З. Панфилов, А.Г. Спиркин и др.), с другой стороны, допускается автономность сознания от языкового воплощения мыслительной деятельности (Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, Н.И. Жинкин, В.Б. Касевич, Е.С. Кубрякова, Р.М. Фрумкина и др.).

Настоящее исследование базируется на теоретической посылке, состоящей в утверждении принципиальной независимости когнитивной деятельности человека от языкового кода. Мышление (как динамическая ипостась сознания) протекает в форме оперирования концептами – глобальными единицами структурированного знания, имеющими предметно-образную (чувственную) природу. Однако благодаря ведущей роли языка в экспликации мыслей, «озвучивании» сознания индивида, языковые данные предоставляют наиболее доступный материал для исследований сознания и процессов мышления на современном этапе развития научных знаний.

Концепт, рождаясь в сознании индивида как образ, способен продвигаться по ступеням абстракции. Образ, составляющий содержание концепта, подвергается определенной стандартизации на разных уровнях социализации: концепты могут быть индивидуальными, групповыми и общенациональными. Совокупность всех концептов на каждом из уровней формирует соответственно индивидуальную (личностную), групповую и национальную картины мира, при этом общенациональная концептуальная картина мира соответствует концептосфере народа. Один и тот же концепт может обладать различными концептуальными признаками на каждом из уровней. Индивидуальные признаки концепта выявляются преимущественно в ходе психолингвистического эксперимента (хотя их можно определить и по индивидуальным высказываниям). Содержание общенациональных концептов становится доступным благодаря анализу семантики слов, фразосочетаний, структурных и позиционных схем предложений в системе языка, а также текстов. «Рассмотрев всю совокупность языковых средств выражения концепта, а также тексты, в которых раскрывается содержание концепта, мы можем получить представление о содержании концепта в сознании носителей языка» (И.А. Стернин, З.Д. Попова. Концепт. Воронеж, 1999. – С.11). Такой анализ позволяет раскрыть содержание концепта, принадлежащее концептосфере лингвокультурного сообщества в целом, т.е. инвариантное для всех представителей данного сообщества.

В современной научной лингвистической парадигме два научных направления – психолингвистика и когнитивная лингвистика – рассматривают как главную задачу изучение представленности концептов в семантическом пространстве языка. Оба научных направления базируются на постулате о внеязыковой сущности мышления, рассматривают язык как один из множества способов формирования концептов в сознании человека, при этом особенно подчеркивается коммуникативная функция языка: язык является средством номинации и вербализации когнитивных сущностей (концептов) с целью осуществления коммуникации.

Содержание вербализованных концептов, зафиксированное в пределах семантической системы языка определенного лингвокультурного сообщества, формирует характерную для последнего ЯКМ. Моделирование ЯКМ возможно лишь посредством анализа входящих в нее концептов. Языковая, или наивная картина мира, представляет собой образ мира, отраженный обыденным сознанием носителей языка и опосредованный семантикой языковых категорий, т.е. мировидение народа через «призму» языка.

ЯКМ тесно взаимодействует с национальным культурным пространством, которое является «формой существования культуры в человеческом сознании» (Д.Б. Гудков. Теория и практика межкультурной коммуникации. М., 2003. – С.90). Каждый концепт в пределах ЯКМ обладает культурным содержанием, посредством выявления которого в ходе концептуального анализа можно получить представление о культуре народа. Как и постижение национальной концептуальной картины мира, изучение культуры народа может осуществляться путем анализа языковых средств репрезентации концептов.

В пределах ЯКМ существует ценностная картина мира, представленная совокупностью концептов, наделенных ценностной значимостью для представителей лингвокультурного сообщества, определяющих их ценностные ориентиры. Такие концепты именуются в настоящей работе лингвокультуремами (В.В. Воробьев), или концептами культуры. Правомерность выделения лингвокультурем в особый концептуальный класс обосновывается во втором параграфе работы «Культурные феномены в лингвистической интерпретации». Выявление и описание корпуса лингвокультурем (который, впрочем, не представляется конечным) связан с проблемой определения национального характера, «духа народа» (В. Гумбольдт). Изучение фрагментов культуры, представленных языковыми средствами, помогает формированию целостного представления о самой культуре и принадлежит области интересов самостоятельного лингвистического направления – лингвокультурологии. Культура рассматривается в настоящем исследовании как национальный феномен, присущий определенному лингвокультурному сообществу и служащий (наряду с общностью языка) главным критерием национальной самоидентификации.

Культура и представляющие ее ментальность и язык определенного языкового сообщества тесно взаимодействуют и влияют друг на друга: ЯКМ отражает миропонимание народа, его менталитет и сама оказывает влияние на формирование мировоззренческих установок представителей лингвокультурного сообщества. Культура, в свою очередь, органически связана с менталитетом народа и во многом его определяет, сознание является продуктом культурно-исторического развития общества (В.Б. Касевич, 1989). Оба феномена (сознание и культура) находят отражение в языке в виде ментальных моделей наивной картины мира: и менталитет, и культура народа эксплицируются в единицах языка, язык при этом выполняет функцию важнейшего транслятора культуры благодаря своей кумулятивной способности.

Несмотря на то, что формирование концептов является результатом когнитивной деятельности, осуществляемой с помощью универсального предметного кода (универсальность такого кода делает принципиально возможной практику перевода и обеспечивает понимание друг друга носителями различных языков), концепт не свободен от влияния культурных установок, зафиксированных этническим языком и передаваемых человеку вместе с освоением этого языка. В общем корпусе концептов выделяются такие концепты (обычно репрезентированные именами), которые относятся к ядру языковых средств хранения и трансляции культурной информации, играют ведущую роль в формировании национального и языкового сознания, определяя шкалу ценностей и модели поведения членов лингвокультурного сообщества. Лингвокультурема, таким образом, определяется как концепт, с помощью которого осуществляется культурно обусловленная ценностная категоризация действительности в рамках лингвокультурного сообщества. При этом лингвокультурное сообщество трактуется как «ассоциация индивидуумов, построенная на основе интерсубъективности (сходства) и трансперсональности (осмысленности) вербально-ассоциативных структур носителей данного языка» (Л.О. Чернейко, В.А. Долинский. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Серия 9, № 6, 1996. – С.32).

Первой проблемой при исследовании лингвокультурем становится процедура их обособления от остальных концептов в пределах национальной концептосферы. Одним из критериев выделения лингвокультурем из общего корпуса концептов ЯКМ является прецедентность (эталонность) концепта, проявляющаяся в его значимости в познавательном и эмоциональном отношении, его сверхличностном характере и в регулярно возобновляемом обращении к концепту в языковой деятельности носителей языка. Прецедентные характеристики дополняются критериями культурной значимости концепта, обобщенными А. Вежбицкой: культурная разработанность словаря в семантическом поле концепта, частотность и общеупотребительность слова, репрезентирующего концепт, формирование вокруг данного слова фразеологического семейства, частое вхождение слова в пословицы, изречения, тексты популярных песен, названия книг и т.п. (А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001).

В ходе настоящего исследования было установлено, что концепт «дурак» отвечает всем обозначенным критериям лингвокультуремы и может рассматриваться как ключевое слово (А. Вежбицкая), константа (Ю.С. Степанов) культуры.

В третьем параграфе («Национальная детерминированность культуры и межкультурная коммуникация») обосновывается тезис национальной специфичности культуры каждого лингвокультурного сообщества и рассматривается важность изучения, описания и фиксирования содержания лингвокультурем для преодоления проблем, связанных с межкультурной коммуникацией. Такие проблемы неизбежно возникают в ситуациях общения индивидов, принадлежащих к разным культурам, что объясняется несхожестью отдельных национальных культур. Овладение иностранным языком открывает путь к освоению чужой культуры, т.к. в языке отражается национальное мировидение и фиксируются ценности, релевантные для данной лингвокультурной общности. Исследование лингвокультурем, таким образом, имеет не только теоретическую, но и лингводидактическую ценность при обучении иностранным языкам, в частности, при обучении русскому языку как иностранному.

Вторая глава – «Содержательная структура лингвокультуремы «дурак» и ее семантическое варьирование» – посвящена анализу лексических, фразеологических и словообразовательных репрезентаций лингвокультуремы. В первом параграфе «Концепт «дурак» в русской традиционной культуре» рассматривается история концепта, его связь с явлениями русской культуры. В традиционной русской культуре формируются три модели ментального представления образа «дурака», две из которых являются культурно обусловленными, а третья – бытовой:

1) мифологическая модель: «дурак – добрый, нравственный человек, который награждается удачей и счастьем»: Иванушка-дурачок; данная модель связана с известным фольклорным образом «дурака» в русской волшебной сказке;

2) идейная модель: «дурак – обличитель пороков и социальных несправедливостей: шут, юродивый», эта модель сложилась в результате смыслового взаимодействия концепта «дурак» в русской ЯКМ с феноменами юродства и социального института шутовства;

3) бытовая модель: «дурак – глупый человек».

Все три модели сопровождаются аксиологической оценочностью: первая и вторая – положительной, а третья – отрицательной. В этом проявляется антиномия положительных и отрицательных признаков, присущих концепту «дурак» в русской ЯКМ. В основе всех трех моделей лежит признак ‘отклонение от нормы’, при этом бытовая модель раскрывает представления лингвокультурной общности о том, как «не должно быть» или каким не должен быть «нормальный» (разумный) человек, а мифологическая и идейная модели описывают идеальную норму, суть которой заключается в определении положительных моральных и нравственных качеств главным критерием оценки субъекта, в постановке их на вершину оценочно-человеческой шкалы.

Второй, третий и четвертый параграфы исследования посвящены анализу функционирования постоянно трансформирующейся бытовой модели представлений о «дураке», которой принадлежит подавляющее большинство относящихся к данному концепту лексико-фразеологических единиц. Бытовая модель объединяет три субконцепта, формирующихся в концептосфере лингвокультуремы «дурак»:

1) «слабоумный, лишенный рассудка человек» (отступление от медицинской нормы),

2) «глупый человек» (отступление от интеллектуальной нормы),

3) «неадекватно поступающий человек» (оценка неадекватного поведения с ситуациях частной и общественной жизни).

В рамках бытовой модели концепта «дурак» номинации, как правило, являются пейоративно окрашенными, поскольку выражают отступления от аксиологической нормы, которая по своей природе всегда положительна. Во втором параграфе «Семантический потенциал номинаций дурак и дура» рассматриваются основные значения и семантические дериваты лексемы-репрезентанта дурак и ее гендерного коррелята дура. Базовым смыслом, объединяющим основные значения и семантические дериваты лексем дурак и дура, является отношение к норме, а именно различного рода отступления от нормы. Два основных значения лексемы дурак ‘глупый человек’ и ‘лишенный рассудка, слабоумный человек’ апеллируют к норме интеллекта, при этом значение ‘глупый человек’ исторически сформировалось на основе второго значения. Лексико-семантический вариант лексемы дурак ‘лишенный рассудка, слабоумный человек’ характеризует несоответствие субъекта медицинской норме умственного развития и психической адекватности и применяется в отношении субъектов с явными признаками умственных или психических заболеваний:

Дурак радостно ощеривается: сейчас Митя расскажет кино! <…> При каждом Митином взмахе, сопровождающем пересказ фильма, идиот радостно гекает, переминается с ноги на ногу на холодном полу [об умственно отсталом человеке]. А. Титов. Жизнь, которой не было.

Анализ употребления лексемы дурак в значении ‘глупый человек’ позволяет сделать выводы о характере нормы интеллекта в русской ЯКМ. Соответствие интеллектуальной норме в русском языковом сознании выражается прежде всего в наличии у субъекта познавательных способностей в научной, социальной и бытовой сферах, а также в умении формировать собственные мысли и понимать мысли других людей:

– Но мало кто знает, что он был великим философом. / – Кем? – подавленно переспросил Кеша. / – Философом. То есть человеком, у которого есть свои мысли, – пояснил Сережа. – Своя система мышления. / – Но у всех есть свои мысли… Даже у дураков… Мелконькие, но свои… – сказал Кеша. / – Дураки только и думают, что их мысли – свои. Они у них фабричного производства. Е. Евтушенко. Ягодные места; – Я про тебя, что ли, говорил?! – накинулся Князев на своего врага. / – Про кого же? Про Пушкина? / – Дурак! Я развивал общую мысль о проблеме. В.М. Шукшин. Штрихи к портрету; – Матрена сдает им две комнаты, и вот она подслушала в замочную скважину. Не все она поняла, ты же знаешь, какая она дура, но все-таки поняла достаточно, чтобы об остальном можно было догадаться. С.М. Степняк-Кравчинский. Россия под властью царей.

Несоответствие интеллектуальной норме воспринимается как врожденное и не поддающееся коррекции качество интеллекта субъекта. Однако соответствие интеллектуальным стандартам в некоторых случаях связывается с возрастной зрелостью индивида: применительно к субъектам, находящимся на полярных (крайних) границах возрастной шкалы (молодой – старый), характеристики признака изменяются: утрачивается его константность, врожденность, а в структуре значения лексемы дурак появляются новые денотативные и коннотативные семы – ‘отсутствие жизненного опыта’ и ‘снисходительность отрицательной оценки’ при употреблении лексемы дурак в отношении не достигшего возрастной зрелости субъекта и ‘отсутствие ожидаемого жизненного опыта’, ‘презрительная или уничижительная оценка’ при использовании соответствующей лексемы для номинации старого человека. Оценка соответствия норме интеллекта может быть связана и с гендерной дифференциацией объекта оценки: употребление номинации дура иногда подчеркивает несоответствие поведения женщины «мужскому» стереотипу поведения (например, расхожее выражение из обиходной речи Баба дура не потому, что она дура, а потому, что она баба).

Третий параграф, «Прагматическое варьирование семантики лексем дурак и дура в свободном и фразеологическом употреблении», содержит анализ семантических вариаций в пределах концепта «неадекватно поступающий человек». На фоне универсальности концептов, объединенных концептосферой «дурак», концепт «неадекватно поступающий человек» является наиболее интересным с лингвокультурологической точки зрения. Данному концепту, помимо широкой семантической вариативности, присуща оценочная амбивалентность (см. наблюдение М.М. Бахтина о различии между амбивалентной глупостью и однозначной тупостью в книге «Человек в мире слова», М., 1995), обусловленная, в том числе, связью концепта с традиционной русской культурой. С помощью лексико-фразеологических средств, репрезентирующих концепт «неадекватно поступающий человек», может оцениваться несоответствие индивида следующим параметрам:

– адекватность поведения нормам логики и здравого смысла;

– обладание положительными личностными качествами;

– наличие способностей в бытовой или профессиональной деятельности, таланта;

– адекватность социального поведения;

– адекватность эмоциональных реакций;

– стереотипы поведения женщины в оценке мужчины (для лексемы дура).

Неадекватность социального поведения человека проявляется, в частности, в его общественной пассивности:

А кто в наше время спокоен – кто вообще во всякое время спокоен! – тот или подлец, или дурак.С. Бабаян. Без возврата; – И вы рассчитывали на тех, кому надо сбрасывать тот самый негатив <…>. / – Так умным-то как раз и надо сбрасывать. Дурака же ничего не заботит. Ночной портье № 6, 2002;

эмоциональная неадекватность индивида выражается в гипертрофированном проявлении чувств:

Профессор в Болгарии не видел ни одного дурака. Правда, одна студентка в Софии показалась ему в этом смысле подозрительной, она быстро шла вместе с подружками по тротуару, в прохладной тени высоких домов, и как-то странно хохотала. Нормальные люди так не смеются. А. Титов. Жизнь, которой не было;

поведенческая неадекватность женщины (с точки зрения мужчины) может выражаться как оценка психо-эмоционального несоответствия женского поведения поведению мужчины:

– Да, Гена, баба дура. – Бригадир почувствовал в себе каплю уважения. – И даже самая умная баба все-таки дура. В ней навсегда остается детство… А. Кузнецов. Дети моря.

В четвертом параграфе – «Деривационный потенциал лексем дурак и дура» – рассматриваются структура и семантический потенциал деривационного поля лексемы дурак. Анализ словообразовательного (СО) гнезда лексемы дурак показал высокую активность морфологического словообразования в пределах данного поля (более 100 лексических единиц), что свидетельствует об актуальности концепта «дурак» и его заметном месте в русской ЯКМ. СО гнездо лексемы дурак представляет весь частеречный спектр, и большое число формирующих СО гнездо единиц характеризуется высокой частотой употребления. Анализ семантического потенциала деривационного поля дурак проведен с опорой на такие частотные лексемы и с учетом их семантической ценности, проявляющейся в многозначности и СО активности производных лексем, несводимости семантики производного слова к сумме значений производящего слова и СО форманта.

Отступления от нормы, представленные лексико-фразеологическими единицами концепта «дурак» в целом, можно распределить по четырем семантическим группам:

1) отступления от нормы, непосредственно присущие лицу, предмету или явлению: дурацкий, дурной, дурачок, дурила, дурить (‘совершать глупые поступки’), сдурить, сдуреть и т.д.;

2) отступления от нормы, направленные на достижение комического эффекта: дурачиться, валять дурака (‘вести себя несерьезно, шалить’), дурашливый) и т.д.;

3) отступления от нормы, связанные с ситуацией обмана: дурить (‘обманывать’), придуриваться, валять дурака (‘притворяться непонимающим, непричастным к чему-либо’), дурка, дурилка (‘то, с помощью чего обманывают’) и т.д.;

4) отступления от нормы под воздействием каких-либо внешних воздействий или внутреннего эмоционального состояния: дуреть, одуреть, одурять, дурь (‘наркотическое вещество’) и т.д

Первая группа является самой обширной по лексической представленности, к ней относятся номинации, репрезентирующие все три субконцепта «слабоумный, лишенный рассудка человек», «глупый человек» и «неадекватно поступающий человек». Номинации, принадлежащие остальным трем группам, апеллируют только к ситуативно неадекватному проявлению качеств или поведению. В пределах бытовой модели представлений о «дураке» большинство номинаций оказываются пейоративно окрашенными (кроме единиц, принадлежащих группе ‘отступления от нормы, направленные на достижение комического эффекта’, и субъективно-оценочных номинаций с уменьшительно-ласкательным или ласкательным значениями дурачок, дурашка и т.п.).

В последнее десятилетие в содержательной структуре лингвокультуремы «дурак» значительно усилилась потребность в актуализации семантического признака ‘отступления от нормы, связанные с ситуацией обмана’, что выразилось в появлении соответствующих номинаций и их частотном употреблении (напр., лохануться, лохотрон), в явлениях структурно-семантической деривации (например, дурить ‘обманывать’, дурка, дурилка ‘то, с помощью чего дурят, обманывают’):

А первое уголовное дело в Татарстане в отношении «лохотронщиков» было расследовано в Альметьевске три года назад. Тогда осудили группу из 9 челнинцев, которые дурили жителей города на вокзале и толкучке. По материалам уголовного дела, подавляющее большинство потерпевших – женщины. Нет, мужчины тоже попадали. Многие даже приходили в милицию, но когда дело доходило до оформления показаний – пасовали. Им просто не хотелось выглядеть дураками [из статьи «Дурят нашего брата»] http://www.aferizm.ru/stati.

В пятом параграфе «Концептосфера «дурак»: лингвокультурологические наблюдения» рассматривается синонимический ряд лексемы дурак в пределах бытовой оценочной модели представлений о «дураке» в русской ЯКМ, а также современное функционирование мифологической и идейной моделей, связанных общим характером отступления от нормы, а именно формированием идеальной нормы поведения и качеств, присущих субъекту. Благодаря соотнесению в русской ЯКМ концепта «дурак» с идеальной нормой, аксиологические оценки в рамках концепта меняются на противоположные, т.е. положительные.

В основе мифологической модели лежит фольклорный образ «дурака» из русской волшебной сказки. Для сказочного «дурака» релевантными оказываются высокие душевные и моральные качества (доброта, бескорыстие, бесхитростность, нестяжательство), за которые он награждается удачей и счастьем:

– Мои герои похожи на Иванушку-дурачка: простодушные, добрые, бессребреники. / – Ну, знаете, это такой дурачок, что ему все то Царевна-лягушка, то Василиса Прекрасная встречаются. / – Ну, это ему награда [из интервью с артистом А. Равиковичем] НТВ, 03.05.2001.

При функционировании концепта «дурак» в пределах мифологической модели ее содержание может редуцироваться до семантического признака ‘человек, которому везет’:

– Дурак ты, вот и весь мой сказ. / – Но дуракам обычно везет. / – Да, но только в сказках. / – Ну почему, не только. ОРТ, 17.02.2002; Вот уж воистину благорасположение небес было безграничным, во всей Москве не нашлось ни одного досужего человека, да еще в каком месте! <…> Мы имели все шансы с Лубянского холма покатиться далеко-далеко вниз. Знать, действительно: дуракам – счастье! [о катании на санях с Лубянского холма]. М. Кураев. Записки беглого кинематографиста.

Идейная модель связана с русским культурным явлением юродства. Концепт «дурак» апеллирует к таким чертам поведения и сущности юродивого, как открытая правдивость, обладание высшими духовными добродетелями (святость, праведность), самоотречение:

Есть на Руси еще один тип человека, в котором время, правда времени, вопиет так же неистово, как в гении, так же нетерпеливо, как в талантливом, так же потаенно и неистребимо, как в мыслящем и умном… Человек этот – дурачок. Это давно заметили (юродивые, кликуши, странники не от мира сего – много их было в русской литературе, в преданиях народных, в сказках). <…> Герой нашего времени – это всегда «дурачок», в котором наиболее выразительным образом живет его время, правда этого времени. <…> Такой герой состоянием души, характером, взглядами – выражает то, чем живет с ним вместе его народ. Типичный герой. В.М. Шукшин. Нравственность есть Правда.

В Заключении обобщаются основные результаты исследования и намечаются перспективы исследования проблемы, предполагающие, в частности, изучение диахронической периодизации ценностных, культурно обусловленных трансформаций рассматриваемого концепта, а также типологическое сопоставление содержания концепта «дурак» в русской ЯКМ и в языковых картинах мира других народов. Оценочные дериваты слова «дурак», многочисленные фразеологизмы и обширные синонимические ряды, репрезентирующие оценочный концепт «дурак», широко используются, как показывает фактический материал, в обиходном общении, в устной публичной речи и в письменных художественных и публицистических текстах. Высокая частотность и речевая востребованность репрезентантов концепта «дурак» являются дополнительным свидетельством традиционной экспрессивно-оценочной окрашенности семантики русского языка в целом и типичного для представителей русской лингвокультурной общности эмоционально-оценочного коммуникативного поведения.

Значение отступления от нормы является центральным в содержании концепта «дурак» в целом, обеспечивая семантическую связь всех трех содержательных моделей концепта и определяя семантическое наполнение лексических и фразеологических единиц, принадлежащих рассматриваемому концепту. Базовый смысл, объединяющий все средства вербализации рассматриваемого концепта, можно сформулировать как ‘иной, не такой, как все’.

Культурная обусловленность концепта «дурак» делает его специфической лингвокультуремой, содержание которой полностью выявляется только при погружении концепта в национальную русскую культуру. Мифологическая и идейная трактовки концепта «дурак», сопровождающиеся положительной аксиологической оценкой, являются высокочастотными в русской речи и, в силу своей специфики, нередко остаются непонятыми инофоном, а потому требуют особого внимания в практике преподавания русского языка как иностранного.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

1. Взгляд на культурему дурак как на ключевое слово русской культуры // Современные подходы к интерпретации текста. Материалы межвузовской конференции (С.-Петербург, 13-14 мая 2002 г.). СПб.: Академия гуманитарного образования, 2002. – С. 15-17.

2. Деривационные связи слова дурак в современном русском языке // Материалы XXXII международной филологической конференции. Вып. 15. Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 11-15 марта 2003 г., С. -Петербург. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003. – С. 95-99.

3. Концепт дурак в разговорной речи и в жаргоне // Единство системного и функционального анализа языковых единиц: Материалы региональной научной конференции 8-9 октября 2003 г. Вып. 7: В 2 ч. Ч. 1. Белгород: Белгородский гос. ун-т, 2003. – С.52-55.