РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ «ОСУЖДЕНИЕ» И «ОБВИНЕНИЕ» В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ РЕЧЕВОМ ОБЩЕНИИ

Изучение проблем речевой коммуникации, в том числе жанровой организации речи, находится в центре внимания многих современных лингвистов. Речевые жанры, их специфика в различных сферах речевого взаимодействия исследуются в тесной связи с соответствующими коммуникативными ситуациями и языковой личностью человека. Несмотря на существование большого количества работ, посвященных жанровым формам речи, многие речевые жанры не описаны в лингвистической литературе и даже не определены критерии их выделения. К таким речевым жанрам (РЖ) относятся «осуждение» и «обвинение».

Объектом диссертации являются РЖ «осуждение» и «обвинение» в различных функциональных разновидностях русской и английской речи: в художественной, разговорной и публицистической речи.

Предмет исследования – общие и специфические прагматические и языковые характеристики жанров «осуждение» и «обвинение», а также национально-культурная специфика русских и английских осуждений и обвинений.

Актуальность работы определяется тем, что она соответствует общей направленности современного языкознания на изучение прагматического аспекта речи, на установление связи между ситуативными факторами и их речевыми проявлениями, на исследование личности человека как отправителя и получателя речи. Исследование национально-культурной специфики речевых жанров «осуждение» и «обвинение» способствует также решению таких задач, стоящих перед лингвокультурологией, как выявление универсальных и специфических характеристик речевого общения различных лингвокультурных общностей.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественном жанроведении представлено всестороннее описание речевых жанров «осуждение» и «обвинение», включая их прагматические характеристики и языковое воплощение. В работе также сделана попытка установить связь между национальным характером и теми особенностями коммуникативного поведения, которые проявляются в РЖ «осуждение» и «обвинение» в речи представителей русской и английской лингвокультурной общности.

Цель исследования – представить многоаспектное описание речевых жанров «осуждение» и «обвинение» в русском и английском речевом общении.

Поставленная цель достигается с помощью решения следующих задач:

1. описать ситуации, в которых говорящий использует РЖ «осуждение» и «обвинение»,

2. определить границы жанров «осуждение» и «обвинение», выделив их жанроразличительные характеристики,

3. выявить типичные для осуждений и обвинений средства языкового воплощения,

4. отметить специфику осуждений и обвинений в русской и английской речи и установить ее связь с лингвокультурными характеристиками наций.

Методы исследования. Для решения поставленных задач ведущим методом стал описательный метод с его основными компонентами: наблюдением, интерпретацией, обобщением. Кроме того, исследование РЖ предопределило применение отдельных приемов коммуникативно-прагматического анализа текста, компонентного анализа, дефиниционного анализа, метода семантических примитивов. Материал двух языков потребовал использования элементов сопоставительного метода.

Материалом исследования послужили тексты художественных произведений русских и английских авторов, русские и английские газетные и журнальные тексты (1996-2002 гг.), записи разговорной речи из «Русская разговорная речь. Тексты», «Речь москвичей», «A Corpus of English Conversation», «Advanced Conversational English», из фонда кафедры русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета, собственные ручные записи разговорной речи. Общий объем материала – 1140 примеров речевых жанров «осуждение» и «обвинение», в том числе в русской речи – 734, в английской речи – 406.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в развитие прагмалингвистики, речеведения, теории речевых жанров, лингвокультурологии и тем самым способствует исследованию проблем речевой коммуникации и межкультурного аспекта общения.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по общему языкознанию, прагмалингвистике, в спецкурсах по теории речевых жанров, проблемам речевой коммуникации, лингвокультурологии. Материал работы может служить базой для разработки курсовых и дипломных работ, а также использоваться в преподавании английского языка как иностранного для обучения этикету речевого общения.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на конференциях молодых ученых Саратовского государственного университета (2000, 2001, 2002 гг.), а также на заседаниях кафедры русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета. Общее содержание работы отражено в 4 публикациях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Речевые жанры «осуждение» и «обвинение» представлены в самых разных сферах общения, включая разговорную, художественную и публицистическую речь.

2. Речевые жанры «осуждение» и «обвинение» принадлежат к одной группе РЖ, оценочным, формируются в однотипных ситуациях и обнаруживают ряд общих признаков, к которым относятся мотивы, эмоциональные и статусные характеристики субъекта оценки, тематические группы объектов оценки.

3. В то же время эти жанры обнаруживают ряд жанроразличительных признаков, к которым относятся основания оценки, наборы тактик и типы реакций. Можно выделить тактики и реакции, свойственные только осуждениям или только обвинениям, а также общие для обоих жанров.

4. В речи существует обширная зона диффузных между осуждениями и обвинениями речевых жанров, совмещающих в себе черты тех и других. Поэтому разграничить их не всегда возможно.

5. Основные прагматические характеристики и способы языкового воплощения речевых жанров «осуждение» и «обвинение» в русской и английской речи являются универсальными, несмотря на специфику русского и английского менталитетов. Особенно ярко русский менталитет проявляется в РЖ «осуждение» и «обвинение», основанных на «судейском комплексе». В ряде ситуаций специфику русских и английских осуждений и обвинений обусловливают особенности законодательных систем русского и английского обществ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав («Проблемы изучения речевых жанров в современной лингвистике», «“Осуждение” и “обвинение”: границы жанров, прагматические характеристики и языковое воплощение», «Национально-культурная специфика речевых жанров “осуждение” и “обвинение”»), заключения, а также списков использованной литературы, лексикографических источников и материалов исследований.

Содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, методы и материалы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе нами освещается концепция родоначальника теории речевых жанров (ТРЖ) М.М. Бахтина, а также основные направления и проблемы изучения РЖ в современной лингвистике.

М.М. Бахтин называет речевыми жанрами типы высказываний, обладающих предметно-смысловой исчерпанностью и типическими формами воплощения. При этом каждое высказывание имеет рамки, устанавливаемые сменой речевого субъекта. Высказывания отражают условия и цели общения содержанием, отбором грамматических средств и композиционным построением, которые определяются спецификой сферы общения. При выборе РЖ говорящий руководствуется речевым замыслом, который неразрывно связан с ситуацией общения, ее участниками и предшествующими высказываниями.

Т.В. Шмелева указывает на существование трех подходов к проблеме РЖ в современной лингвистике – лексического, стилистического и речеведческого. Именно последний подход в наибольшей степени соответствует идеям М.М. Бахтина. В его основе лежит представление о РЖ как модели высказывания, о возможности исчисления моделей РЖ и изучения ситуаций их воплощения. Понятие модели является ключевым в концепциях многих современных лингвистов (Т.В. Матвеева, А.Г. Баранов, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева, Ст. Гайда, В.В. Дементьев). Наряду с понятием модели исследователи рассматривают речевое событие, типичную ситуацию, в которой используется тот или иной РЖ, и указывают на тесную связь между социальным взаимодействием людей и его вербальным оформлением (К.А. Долинин, Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, В.Е. Гольдин, К.Ф. Седов, Ст. Гайда, Е.В. Гемпфер, A. Edwards).

Между тем, многие современные ученые используют термин «речевой жанр» не в собственно бахтинском понимании, а для обозначения типов текстов (М.Ю. Федосюк, Ст. Гайда, А.К. Долинин и др.). Такое использование термина позволяет рассматривать в рамках ТРЖ не только монологические жанры, но и диалог «как первичный в генезисе тип текста» (А.Г. Баранов). Диалогические жанры являются предметом изучения в работах Н.Д. Арутюновой, Л.А. Капанадзе, В.В. Дементьева, Н.Н. Гастевой, К.Ф. Седова, Я.Т. Рытниковой, R. Gephart и других. Исследователи предлагают различные варианты решения проблемы, связанной с тем, что жанровые образования имеют разный объем и структуру: развить рубрикацию РЖ М.М. Бахтина (А.Г. Баранов), выделить гипержанры, жанры и субжанры (К.Ф. Седов). Мы, со своей стороны, присоединяемся к точке зрения, высказанной М.Ю. Федосюком, согласно которой РЖ считаются типами текстов, включая монологические и диалогические тексты. Деление РЖ на элементарные и комплексные позволяет исследовать жанры разного объема и разной структуры, изучать диалогические тексты как целостные образования, то есть в качестве комплексных жанров, или при необходимости разложить диалоги на элементарные составляющие и рассмотреть их взаимосвязь в составе комплексного жанра.

В своей работе М.М. Бахтин обрисовал обширный круг проблем, требующих изучения. Идеи, почерпнутые у родоначальника ТРЖ получают новое толкование и дальнейшее развитие в современном жанроведении. Одной из таких проблем является рассмотрение социальной природы РЖ, влияния социального и исторического окружения на используемые отдельными индивидуумами жанры (J. Wertsch, A.L. Smolka, C. Buzelli и др.). Ученые иследуют диахронические изменения конкретных РЖ (Т.В. Милехина, В.В. Дементьев). Социальная природа РЖ исследуется и с точки зрения социального опыта конкретного человека как языковой личности. Проблему онтогенеза жанрового сознания рассматривают К.Ф. Седов, M.W. Pratt, C.P. Cowan, L.Berk, S.T. Spuhl.

Нерешенным вопросом остается построение типологии РЖ. Исследователи используют деление РЖ на первичные и вторичные по Бахтину (R. Gephart) и предлагают различные типы классификаций РЖ на различных основаниях. Такими основаниями являются коммуникативная цель, противопоставление «фатики» и «информатики», степень косвенности, признак смысловой замкнутости и др. (Е.А. Земская, Т.В. Шмелева, Н.Д. Арутюнова, В.В. Дементьев, Кв. Кожевникова). Ряд ученых систематизируют отдельные группы жанров - разговорные (Ст. Гайда, О.Б. Сиротинина, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова), газетные (Е.А. Иванчикова). Анализ существующих классификаций выявляет разногласия среди ученых при определении места конкретного жанра в типологии. По нашему мнению, изучение и описание отдельных РЖ способствует усовершенствованию номенклатуры РЖ в целом.

Активно разрабатываются вопросы жанра и стиля. По вопросу о соотношении жанра и стиля существует две противоположные точки зрения. Согласно первой, стиль существует как совокупность жанров (В.В. Виноградов, Г.Я. Солганик, М.В. Панов). Сторонники М.М. Бахтина считают, что можно говорить о переходе жанра из стиля в стиль (Н.В. Орлова, М.Н. Кожина и др.). Именно такой подход является основой изучения в нашей работе РЖ «осуждение» и «обвинение» в различных функциональных стилях.

Большое внимание ученые уделяют рассмотрению вопроса о соотношении речевого акта (РА) и речевого жанра. Отождествление двух понятий приводит к выводу о ненужности понятия РЖ. Многие ученые однако подчеркивают принципиальное различие между РА и РЖ, считая, что ТРЖ концентрирует свое внимание на типах текстов, а не на речевых действиях, которые могут быть реализованы в одном элементарном высказывании (М.Ю. Федосюк, К.А. Долинин). Также подчеркивается диалогическая природа РЖ, его более сложное по сравнению с РА строение и тесная связь с прагматическими условиями общения (М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, М.Н. Кожина, О.Б. Сиротинина, Ст. Гайда, А. Вежбицка и др.). Вместе с тем, жанроведы используют такие достижения ТРА, как стройный научный аппарат, разработанную терминологию, классификации РА в соответствии с иллокутивными силами.

Значительное место в современном речеведении, в том числе в ТРЖ, занимает обсуждение вопроса о выборе стратегий и тактик в определенной ситуации общения. Толкование данных понятий у разных авторов различно. Модель речевой тактики О.С. Иссерс включает типовую коммуникативную ситуацию, коммуникативную цель, формальную организацию высказываний, то есть признаки, которые, по мнению жанроведов, являются жанровыделяющими. В.В. Дементьев и К.Ф. Седов выделяют в рамках жанра ссоры тактику обвинения. В этом вопросе мы придерживаемся точки зрения Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, согласно которой в рамках самого обвинения можно обозначить некоторое количество рече-поведенческих тактик, выделяемых на основе одного-единственного смысла и представляющих собой однородные по интенции и реализации линии поведения коммуниканта ради достижения стратегического перлокутивного эффекта. Жанроведы рассматривают смешение коммуникативных стратегий в рамках одного жанра (И.Н. Борисова) и межжанровое взаимодействие (Н.А. Николина, R. Gephart). Данные направления исследований представляются нам очень перспективными, поскольку в ряде случаев спорный с жанровой точки зрения образец может быть охарактеризован как результат смешения стратегий или межжанрового взаимодействия.

Кроме общетеоретических проблем жанроведы исследуют отдельные РЖ с целью определения их специфики, признаков, границ, места в типологии РЖ (Н.Н. Гастева, В.И. Карасик, Я.Т. Рытникова, Ю.В. Щурина, К.Ф. Седов, В.Н. Беньяминова, Т.А. Сергеева, R. Gephart, N. Wolfson, A. Pomerantz и др.).

При рассмотрении некоторых жанров новое освещение получают проблемы, изучаемые ранее. Новым аспектом представления языковой личности является описание ее с помощью характерных РЖ (Е.Н. Гуц, И.А. Стернин, К.Ф. Седов, Н.В. Орлова, M.W. Pratt и др.).

Исследование отдельных РЖ и их групп требует применения определенных методик изучения. Широко используется анкета РЖ, предложенная Т.В. Шмелевой и включающая следующие жанрообразующие признаки: образ автора, образ адресата, образ прошлого, образ будущего (то есть предшествующий и последующий эпизоды общения), тип диктумного содержания и языковое воплощение РЖ. М.Ю. Федосюк рассматривает возможные причины отрицательного перлокутивного эффекта и тем самым включает в контекст анализа РЖ ситуацию. Кроме того, ученый обращается к толкованию семантики существительных речевой деятельности, используемых для обозначения РЖ. В основе методики анализа РЖ М.В. Китайгородской и Н.Н. Розановой лежит коммуникативная ситуация и ее четыре основных параметра – время, место, партнеры коммуникации, тема. Другие методики в зависимости от подхода акцентируют внимание на определенных аспектах изучения РЖ – семиотическом, лингвокультурологическом, психологическом и др. ( В.И. Карасик, С.Ю. Данилов, М.Л. Макаров и др.). Популярен метод семантических примитивов А. Вежбицкой, используемый для толкования РЖ на универсальном языке описания. Применение совокупности существующих методов исследований позволит нам создать максимально полное описание РЖ «осуждение» и «обвинение».

В жанроведении не представлено подробного описания РЖ “осуждение” и “обвинение”, но значительное количество исследований посвящено проблеме оценки вообще и различным ее аспектам, в том числе природе оценки, оценке моральных качеств личности, отрицательно-оценочным высказываниям, оценке с точки зрения культуры речи, оценке в различных типах дискурса, средствам смягчения отрицательной оценки (Н.Д. Арутюнова, М.А. Дмитровская, С.Г. Воркачев, М.А. Кормилицына, С.И. Виноградов, Е.В. Полякова, М.А. Ягубова, М.В. Ляпон, Е.И. Шейгал, Вольф Е.М. и др.). В ряде работ рассматриваются некоторые аспекты РЖ «осуждение» и «обвинение». К исследованию семантики глаголов речи со значением осуждения и обвинения обращается М.Я. Гловинская. Н.В. Орлова рассматривает некоторые прагматические характеристики РЖ «осуждение» и «обвинение», решая вопрос о соотношении жанра и стиля. Е.Н. Гуц анализирует осуждения в ряду других типичных жанров языковой личности подростка. В ряде других работ представлены краткие описания синонимичных отрицательно-оценочных РЖ «выговор», «порицание», «упрек» (М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, Л.П. Никитина). Использование учеными разных названий для осуждений и обвинений, различных принципов для разграничения данных жанров и их разновидностей свидетельствует о необходимости подробного описания РЖ «осуждение» и «обвинение».

Вторая глава диссертации посвящена решению вопроса о разграничении РЖ «осуждение» и «обвинение», а также описанию прагматических характеристик и языкового воплощения данных РЖ. Осуждения и обвинения обнаруживают сходство в том, что оба жанра являются отрицательно-оценочными и характерны главным образом для конфликтного общения. Их близость подтверждается семантическим анализом глаголов осуждать и обвинять и соответствующих им существительных. Словарь синонимов русского языка также ставит осуждение и обвинение в один синонимический ряд. На основе анализа разговорной, художественной и публицистической речи, используя квалифицирующие ремарки к РЖ, мы выявили ряды глаголов со значением осуждения и обвинения в русском и английском языках. Ряд русских глаголов включает обвинять, винить, осуждать, упрекать, корить, критиковать, сетовать. Компонентный анализ данных глаголов и случаи их употребления показывают, что винить, обвинять маркируют обвинения, осуждать, упрекать, корить, сетовать – осуждение, а глагол критиковать сочетает значение отрицательной оценки с указанием на вину. Английский ряд включает глаголы accuse, attack, berate, blame, condemn, criticise, denounce, deprecate, rebuke, reproach, фразеологизмы find guilty, point an accusing finger, place responsibility. По нашим наблюдениям, accuse и blame маркируют обвинения, condemn и deprecate – осуждения, а остальные глаголы обладают диффузной семантикой и реализуют значение осуждения или обвинения в зависимости от ситуации. На основании подробного толкования семантики русских и английских глаголов со значением осуждения и обвинения мы описали рассматриваемые жанры, используя метод семантических примитивов.

Осуждение (некто совершил плохие поступки)

Я думаю, что поступать таким образом (говорить) – плохо

Ты поступаешь/поступил таким образом

Следовательно, я считаю, что ты сделал плохо, и говорю тебе об этом

Обвинение (некто совершил плохие поступки)

Ты совершил некий поступок, действие

Совершать такие действия нельзя

Знаю, что ты совершил эти действия, и говорю тебе об этом

Для осуждений важно то, что поступки являются плохими, и то, что отрицательная оценка дается автором исходя из собственных представлений о плохом и хорошем, жизненного опыта, морально-этических установок. Объект осуждения не может оспорить истинности референтной ситуации, но может не согласиться с оценкой.

(1) К Инне подошла Муза Савельевна и сказала:

«А вы зачем пришли? Какая бестактность! Дайте матери сына похоронить». (Токарева В. Лавина.)

Для обвинений важно связать плохие действия с совершившим их лицом, объектом обвинения, предъявить факты. Речевому жанру обвинения предшествует ментальный акт осуждения. Чтобы обвинять, автор должен осудить действия объекта обвинения, быть уверенным, что эти действия плохие.

(2) – Ну и умирай! – сказала Ника. – Вечно всем настроение портишь! (Токарева В. Дом генерала Куропаткина.)

Поскольку разные люди имеют различные моральные установки, РЖ «обвинение» в зависимости от ситуации может приписывать объекту действия, которые 1) являются безусловно порицаемыми в обществе (преступления, правонарушения, общепринятые моральные нормы), 2) являются порицаемыми в данном кругу общества, 3) должны быть, по мнению субъекта оценки, порицаемыми в обществе. Последний тип наиболее близок к осуждениям. В целом же мы поддерживаем точку зрения Л.Л. Федоровой, которая относит осуждение к морально-этической сфере, а обвинение – к социально-правовой сфере оценки поведения.

При выделении общих для осуждений и обвинений прагматических характеристик нами замечено, что автор данных РЖ в художественной и разговорной речи проявляет заинтересованность в происходящем, небезразличное отношение к ситуации. Специфика публицистических РЖ состоит в том, что общение опосредовано газетным текстом, а образ автора крайне неоднороден. Автором публицистического осуждения или обвинения может быть журналист, адресующий свой РЖ массовому читателю с целью воздействия на массовое сознание. Часто журналистские оценки, в том числе в виде осуждений и обвинений, преподносятся как оценки «от общего мнения», что является мощным средством манипулирования читателем. В следующем примере осуждаемой позиции правительства в отношении генетически модифицированных продуктов противопоставляется точка зрения автора, излагаемая от имени общества (in a free society) в первом лице множественного числа (we).

(3) The British government seemed to believe until a few weeks ago that genetically modified crops were acceptable simply because they were possible, and have not (so far) been shown to be dangerous. But that doesn’t make them good. In a free society we should retain the right to reject GM foods (or anything else) on any grounds we choose. (Index on Censorship 3/99).

Журналист может цитировать речь третьего лица, содержащую осуждения и обвинения, делая это беспристрастно или комментируя чужую точку зрения и встраивая таким образом чужие РЖ в собственную «мозаику». Цитируемые осуждения и обвинения могут быть самодостаточны, если говорить об интервью или РЖ компетентных лиц на заданную тему. Кроме того, авторами осуждений и обвинений в публицистике выступают читатели, письма которых содержат отрицательные оценки.

(4) Did it never occur to those wealthy people that directing some of their hoards of money into local social and community causes might give them for greater happiness than squandering thousands of pounds on their own selfish indulgences? (The Times July 21 1999).

Целый ряд осуждений и обвинений в публицистике связан с юридической сферой, представлением судебных процессов. По сути, авторами данных РЖ являются судебные органы. Журналист, ретранслируя официальные данные и документы, использует соответствующую терминологию: возбуждено уголовное дело, выдвинуты/ предъявлены обвинения по статьям, вынести обвинительный приговор, приговорить, accuse of (обвинять в), sentence to imprisonment (приговорить к заключению), charge (обвинение юрид.), convict of (осудить за), find guilty (признать виновным) и др. Судебные штампы и термины могут сочетаться с использованием образных средств. Пример использования метафоры:

(5) Подсудимые, 15 человек, обвиняются по целому «букету» статей, главная из которых – 102-я (убийство при отягчающих обстоятельствах). (КП 14 января 1999).

Стремясь к максимальной объективности представления судебного разбирательства, журналист нередко демонстрирует обе точки зрения – обвинителя и ответчика. Эта черта ярче проявляется в английской публицистике. В русской публицистике прослеживается тенденция к рассмотрению не только правового, но и нравственного аспекта проблемы.

Специфика образа автора осуждений и обвинений в зависимости от функционального стиля проявляется не только в том, что общий «портрет» автора в публицистике более сложен и образован несколькими субъектами оценки. Разговорная и художественная речь имеют свою особенность. Здесь кроме возраста, отношений с адресатом, настроения, в котором пребывает автор, большое значение имеет его социальный статус. В разговорной речи осуждения и обвинения возможны тогда, когда автор занимает либо одинаковое положение с адресатом на социальной лестнице, либо более высокое. Открытое осуждение или обвинение лица, занимающего более высокое положение в какой-то иерархии, принимает форму протеста и бунта, нарушая тем самым саму иерархию.

(6) “I’ve worked myself almost into a zombie over your precious work”, she stormed. “You’ve driven me like a slavedriver, using your power as an employer like a whip!” (L. Peake. Strangers into Lovers.)

Практически абсолютной свободой в выражении собственных оценок наделяет себя автор художественного произведения, который осуждает и обвиняет своих героев, а также представляет более широкие обобщения в форме РЖ «осуждение» и «обвинение»:

(7) Во всем плохом, что происходит с детьми, виноваты родители, и даже если они не виноваты, то виноваты все равно. (Токарева В. Длинный день.)

Общей чертой авторов разговорных, художественных и публицистических осуждений и обвинений, наряду с ощущением своего права оценивать ситуацию и ее участников, часто оказывается некоторое эмоциональное возбуждение. В художественной речи существует ряд средств выражения душевных состояний автора, некоторые из которых задействованы в публицистике. Этот ряд включает 1) описание внешнего вида говорящего, 2) описание физических действий субъекта оценки, 3) описание чувств субъекта оценки, 4) использование автором художественного произведения или самим героем в качестве ремарок к РЖ глаголов речи, передающих особую манеру произнесения, для которой характерно выражение недовольства и душевного дискомфорта.

Коммуникативная цель осуждений и обвинений в целом определяется как оценочная, подразумевающая влияние на социальное самочувствие и ценостные ориентиры адресата (по Т.В. Шмелевой). В рамках основной цели выделяются следующие мотивы:

1. желание изменить самочувствие адресата, являющегося объектом оценки, заставить его испытывать стыд, вину. Оценку может получать 3-е лицо, связанное с адресатом родственной или другой связью;

2. стремление побудить адресата, объекта оценки, прекратить плохое действие и совершить желаемое с точки зрения автора РЖ;

3. стремление дать выход отрицательным эмоциям, выяснить отношения с объектом оценки;

4. желание представить истинное лицо объекта оценки, обличить его. В этом случае обязательно присутствие третьих лиц;

5. желание информировать собеседника об отрицательной оценке действий, которые не оказывают негативного влияния ни на автора, ни на адресата РЖ;

6. стремление автора РЖ снять с себя ответственность за сложившуюся неблагоприятную ситуацию, защититься от нападок собеседника, оправдать свое поведение. Такой мотив характерен для осуждений и обвинений, являющихся реактивными жанрами, спровоцированными нелицеприятными словами другого коммуниканта.

Выделенные мотивы имеют некоторые стилевые особенности. Мотив 1 выступает как самостоятельный в художественной и разговорной речи, но в публицистике он является составляющей частью мотива 4, так как воздействие на объект оценки осуществляется посредством представления отрицательной оценки перед массовым читателем. Мотив 2 подходит для публицистики с той поправкой, что не предполагается моментальная реакция в виде прекращения плохого действия. Мотив 5 характерен главным образом для светской хроники, герои которой приобретают благодаря осуждениям и обвинениям в прессе скандальную известность, что только способствует росту их карьеры.

Чаще всего осуждения и обвинения характеризуют конфликтное общение и поэтому их относят к РЖ, ухудшающим межличностные отношения в прямой форме (В.В. Дементьев). Между тем, в своем стремлении остановить осуждаемые действия автор может руководствоваться искренней заботой об адресате, который причиняет себе вред, совершая определенные действия:

(8) (А. открыла балкон, чтобы проветрить комнату)

Б. (муж) Тань/ ну че ж ты перед балконом сидишь дорогая/ ты что же совсем что ль с ума сошла? Простудишься// (РМ 1999)

Если адресат, объект осуждений, правильно распознает коммуникативные намерения автора, то ухудшения взаимоотношений не происходит. В публицистике влияние на межличностные отношения вообще не является основной целью осуждений и обвинений.

Осуждения и обвинения обнаруживают некоторую специфику мотивов в зависимости от сферы общения, но мотив и лицо объекта оценки не могут служить жанроразличительными характеристиками и быть основой для различения осуждений и обвинений. Исключение представляет мотив обличения, свойственный только обвинениям. Соотнесение мотивов осуждений и обвинений с лицом объекта оценки представлено в таблице 1.

Табл. 1.

Второе и третье лица не являются единственно возможными объектами осуждений и обвинений. Во всех стилях встречаются самоосуждения и самообвинения. Адресатом самоосуждений и самообвинений может быть сам автор или второе лицо. В тех случаях, когда автор выступает одновременно в качестве адресата, РЖ имеют «мысленный» характер и представлены в виде внутренней речи. В силу такой их особенности они получают словесное воплощение только в художественной речи:

(9) Gillian did not, could not, reply. Lies, all lies, she accused herself. (L.Peake. Strangers into Lovers.)

Адресованные 2-му лицу, самоосуждения и самообвинения могут выражать стремление автора улучшить отношения с адресатом. В публицистике самообвинение из уст политического лица носит ярко выраженный манипуляторский характер, поскольку автор пытается предотвратить отрицательную оценку со стороны. В целом мотивы самоосуждений и самообвинений соответствуют мотивам осуждений и обвинений, направленных на 2-е и 3-е лица. Специфическим мотивом является стремление автора самооценки разобраться в себе, проанализировать поступки, но и он в конечном счете сводится к стремлению изменить собственные действия. Однако автор самоосуждений и самобвинений в большей степени оказывает положительное воздействие на адресата, 2-е лицо, негласно предоставляя ему право судить чужие поступки.

Расматривая осуждения и обвинения, можно выделить ряд оснований для данных жанров. Обвинять кого-либо можно:

1. в совершении неблаговидных, отрицательно оцениваемых действий, поступков. Сама лексика, называющая или описывающая действие, часто имеет отрицательную коннотацию, содержит внешнюю отрицательную оценку этого действия. Особенно актуальны такие обвинения для публицистики;

2. в совершении действий, в результате которых сложилась некая неблагоприятная ситуация. С языковой точки зрения такие обвинения могут быть выражены каузальными конструкциями, а также с помощью лексических единиц, содержащих в своем значении семы «завершение», «результат» - в результате, created (создали), failure (неудача);

3. в проявлении отрицательных человеческих качеств, черт характера. Такие обвинения часто выражены различными типами пейоративов: общими, объективными, субъективными (по В.В. Карасику). Общие пейоративы не дают представления о деликте, носят весьма оскорбительный характер и по этой причине не практически не используются в публицистике. Для публицистической речи также не характерны субъективные пейоративы, так как они допускают различные толкования. В разговорных и художественных обвинениях как в русской, так и в английской речи распространены пейоративы дурак, глупец, которые используются для обвинения объекта не именно в недостатке ума, а в том, что он является ненормальной личностью, совершающей нестандартные, неприемлемые, с точки зрения автора РЖ, действия. В публицистике пейоративную номинацию часто получают не отдельные лица, а некоторые обобщенные ситуации;

4. в образе мышления или поведения, достойном отрицательной оценки. Если в разговорной и художественной речи внимание уделяется манерам и привычкам, проявляющимся в быту, то публицистика делает акцент на более масштабных проблемах – идеях и поведении, пагубно влияющих на общество;

5. в причастности обвиняемого к некоторому неодушевленному предмету, объекту, наносящему вред окружающим. Такие примеры единичны и потому весьма интересны:

(10) Meantime the doctor’s child had managed to say, quite clearly,

“It was a bit of glass from your party that cut me, Mrs. Annabel. Why did your friends break all the glasses and leave such a mess? Oh, my hand’s all cut, all over – look, there’s another place.” (M. Spark. The Public Image.)

Перечисленные основания для обвинений дают возможность утверждать, что обвинять некоторое лицо можно в активных проявлениях его воли и характера, в том, на что обвиняемый был способен или может в настоящий момент повлиять.

Выражать нелицепрятное мнение в виде РЖ «осуждение» можно:

1. о действиях, поступках.Несмотря на общее с обвинениями основание, такие осуждения имеют иное языковоеязыковое воплощение. Действие может не называться, посколькуглавное в РЖ – выражение оценки автора. Однако даже в названиях действий отсутствуют какие-либо отрицательные коннотации, и, взятые вне ситуации, такие осуждения теряют значение отрицательной оценки. В публицистике неодобрительное отношение может эксплицитно выражаться глаголом речи осуждать. Для разговорной и художественной речи не характерно прямое указание на жанр;

2. о продуктах деятельности, включая повседневные действия и творческие акты;

3. об идеях, мнениях, убеждениях, словах, принадлежащих некоторому лицу. Автор РЖ может признавать субъективность собственных представлений. В следующем примере на это указывает выражение foreign to my genius (претит моем гению):

(11) ‘The idea is preposterous. It’s absolutely foreign to my genius. I could never hope to please the masses.’ (W.S. Maugham. The Creative Impulse.)

Публицистические осуждения с данным основанием часто носят обобщающий характер и направлены на идеи и представления, свойственные всему обществу;

4. о внешнем виде некоторого лица. Отрицательно-оценочные РЖ с таким основанием можно отнести к осуждениям, если адресат может исправить недостаток. В противном случае такие РЖ тяготеют к обвинениям, если их объектом является 3-е лицо, и к оскорблениям, если адресованы 2-му лицу;

5. о предметах, принадлежащих некоторому лицу, которые, по мнению субъекта осуждения, являются плохими либо находятся в ненадлежащем состоянии. Данное основание характеризует только разговорную речь.

Обвинения и осуждения имеют как общие, так и различные основания. Поэтому в ряде ситуаций можно использовать основание как жанроразличительный признак.

Среди осуждений и обвинений существует ряд таких, объектом которых не является конкретное лицо. Большое количество таких РЖ представляют собой осуждения и обвинения в адрес различных социальных систем. Роль этих РЖ особенно велика в публицистике, поскольку именно публицистика исследует проблемы общества в целом, стремится обобщить социальный опыт, сделать выводы. Тематические группы объектов оценки включают государственную систему в целом, некоторые политические силы, временную эпоху и ее нравы, отдельные исторически сложившиеся традиции общества, медицину и порядки в этой сфере, систему образования и сферу науки, сферу культуры и искусства, прессу как социальный институт, спортивную жизнь общества. Тематические группы объектов оценки не являются жанроразличительным признаком, характеризуя как осуждения, так и обвинения.

Осуждения и обвинения могут получать или не получать реакцию. В разговорной речи данные РЖ могут не получить реакции по некоторым экстралингвистическим причинам. РЖ бывает адресован «в никуда», т.е. реакция отсутствует по причине отсутствия собеседника. О нулевой реакции со стороны объекта оценки по причине его отсутствия может сообщать публицистический текст:

(12) Symbolically, the chief inspector was unable to respond because he was out of his office on a prison inspection (The Guardian July 21 1999).

РЖ «осуждение» и «обвинение» иногда входят в состав более сложных жанров и не обладают настолько ярко выраженной собственной коммуникативной целью, чтобы вызвать реакцию. Другой причиной отсутствия реакции является сама экстралингвистическая ситуация, не способствующая развертыванию коммуникации. Например, просмотр теленовостей, от которого адресат не хочет отрываться. Однако чаще осуждения и обвинения предполагают некоторое развитие речевых событий. Осуждения и обвинения обнаруживают ряд параллельных типов реакций и некоторые особенные типы, характеризующие только один из двух жанров. Общими для осуждений и обвинений типами реакций, являются:

1. попытка оправдать себя или другого человека, нередко осуществляемая перекладыванием вины на кого-либо, в том числе на автора отрицательной оценки;

2. указание на незначительность проступка;

3. активная поддержка обвинения и осуждения собеседником. Такая реакция возможна только тогда, когда объектом оценки является 3-е лицо. Проявление солидарности с говорящим в этом случае очень распространено как в русском, так и в английском общении:

Обвинение:

(13) B. and the tests are valueless

A. Yes

B. Really

A. Yes (CEC 1980);

Осуждение:

(14) Реакция на просмотр ТВ новостей о событиях в Чечне.

- Это ж надо – 136 тысяч погибло!

- А тех отпустили бандитов. (РРР РЗ);

4. молчание как коммуникативно значимый акт. После обвинений оно может быть как проявлением нежелания признать вину, так и признанием правоты обвиняющего. После осуждений такая реакция может означать невозможность спора по причине более низкого статуса осуждаемого или его неконфликтный настрой.

Определенное соответствие обнаруживается между непризнанием вины как реакцией на обвинение и несогласием с отрицательной оценкой как реакцией на осуждение. В обоих случаях суть реакций состоит в отрицании предыдущего РЖ, хотя в первом случае отрицается ситуация, а во втором – оценка ситуации.

Специфической для осуждений реакцией является переспрос, который часто выражает стремление понять точку зрения собеседника и побуждает его к развитию темы. Переспрос характеризует только контактное общение. Набор типов реакций, специфичных для РЖ «обвинение», шире и разнообразнее. Он включает:

1. ответное обвинение;

2. игнорирование обвинения, посредством чего адресат демонстрирует свой

более высокий статус и безразличие к мнению обвиняющего. Об игнорировании обвинений может сообщать пресса;

3. попытка запретить обвинения;

4. просьба о прощении, которая является достаточно редкой реакцией на обвинения и характерна для речи коммуникантов, обладающих более низким статусом по сравнению со статусом автора оценки, например, для речи детей;

5. невербальная реакция, выражающая различные чувства и описываемая в художественной литературе;

6. прекращение коммуникации.

Последние два типа не представлены в публицистической речи. Однако для публицистических обвинений характерны дополнительные типы реакций. Этословесная поддержка обвиняемого, заключающаяся не в снятии вины, а в указании на положительные стороны обвиняемого, былые заслуги, а также выражение неопределенности собственной точки зренияпо рассматриваемому вопросу.

Реакции на осуждения и обвинения представлены в виде таблицы соответствий (табл. 2), где различающиеся для осуждений и обвинений типы реакций выделены курсивом.

Табл. 2.

Тип реакции на осуждение или обвинение, независимо от жанра, обусловливается отношениями между коммуникантами, конфликтным или неконфликтным настроем адресата, его социальным статусом в сравнении с социальным статусом говорящего, желанием или нежеланием продолжать коммуникацию, другими экстралингвистическими факторами. Ряд одинаковых для осуждений и обвинений реакций не могут служить для решения проблемы жанроразличения, но существование ряда реакций, свойственных только осуждениям или только обвинениям, может в ряде случаев упростить задачу определения жанра

Представленные типы реакций можно считать косвенным доказательством того, что обвинение является жанром более интенсивным по степени воздействия по сравнению с осуждением. Обвинения способствуют возникновению более сильных ответных реакций с ярко выраженной конфликтной подоплекой вплоть до прекращения общения. Просьба о прощении как реакция на обвинение свидетельствует о значительной силе воздействия на адресата, который часто либо вынужден извиниться, либо пойти по пути ухудшения межличностных отношений с автором обвинения. Оказание словесной поддержки обвиняемому говорит о том, что третье лицо осознает всю силу воздействия обвинения на адресата и считает необходимым хоть в какой-то мере нейтрализовать это отрицательное воздействие.

Описание и сравнение набора тактик, используемых авторами осуждений и обвинений, выявляют в значительной мере различия между данными жанрами. Наше понимание тактики основывается на работах Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, которые называют речеповеденческой тактикой однородную по интенции и реализации линию поведения, которая используется коммуникантом ради достижения стратегического перлокутивного эффекта. Речевые тактики обвинения включают:

1. эксплицитное предъявление вины, при котором обычно употребляется лексика, в семантике которых есть доля «деликта», проступка. Показателями данной тактики могут быть указания на жанр обвиняете, виноват, accused, а с точки зрения синтаксиса – каузальные и эмфатические конструкции;

2. перформативное предъявление вины, которое используется крайне редко;

3. «раздувание из мухи слона». Для представления конкретной ситуации как повторяющейся используются наречия опять, никогда, обобщающее прилагательное whole;

4. предъявление вины на будущее;

5. предъявление некоторого ряда деликтов;

6. предъявление вины под видом демонстрации уважения. Указание на проступок сопровождается указанием на достоинства объекта оценки, которые могут быть совсем не связаны с отрицательно оцениваемыми качествами.

Перечисленные тактики чаще всего содержат языковые указания на жанр, их можно назвать тактиками прямого обвинения. К тактикам непрямого обвинения, требующим дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата, относятся предъявление вины через демонстрацию последствий деликта и предъявление вины в отвлеченной от адресата форме. Использованные в подходящее время и в подходящей ситуации, непрямые обвинения могут оказать воздействие, равное по силе прямым обвинениям.

К тактикам осуждения относятся:

1. эксплицитное выражение неодобрения, содержащее моральную оценку происходящего. Говорящий часто взывает к совести адресата или использует формулу «Как ты можешь/ мог?», «How could you?», применяемую в обоих языках. Тактика может содержать указание на жанр в виде глаголов осуждать, не одобрять;

2. выражение неодобрения со ссылкой на Бога или обращением к нему;

3. выражение неодобрения по поводу чужих действий в сравнении с собственными хорошими действиями.

Сравнение речевых тактик обвинения и осуждения свидетельствует о более широком спектре тактик обвинения, что позволяет выделить среди них прямые и непрямые. Кроме жанроразличительных существуют тактики, общие для осуждений и обвинений. РЖ, построенные на основе данных тактик, часто сочетают в себе признаки осуждений и обвинений. К ним относятся:

1. выражение неодобрения/ предъявление вины со ссылкой на собственные ощущения;

2. выражение неодобрения/ предъявление вины через указание на правильное действие как альтернативу неправильному.

Для наглядного сравнения общий список тактик представлен в таблице 3.

Табл. 3.

Тактики 1-8 являются ядерными для РЖ «обвинение», тактики 9-11 – ядерными для РЖ «осуждение». РЖ на основе данных тактик можно достаточно определенно отнести к тому или иному РЖ. Тактики 12-13 находятся на периферии обоих жанров и образуют диффузную зону. Отнесение жанра к осуждениям или обвинениям часто осложняется тем, что он вмещает в себя несколько сменяющих друг друга тактик, свойственных различным жанрам.

(15) А. (мама заходит к комнату, где играли дети, и обращается к сыну 4 лет) Шурик/ вот это не дело! Поиграли/ опять все подушки на полу// А убирать кто это все будет? Давай-ка живо! (РМ 1999).

За тактикой эксплицитного выражения неодобрения следует тактика предъявления вины через демонстрацию последствий деликта, то есть РЖ совмещает в себе осуждение и обвинение. Жанр можно точно квалифицировать, если в его рамках использованы одна или несколько тактик, являющихся ядерными для данного жанра. В случае смешения тактик жанр в целом можно охарактеризовать как обвинительно-осуждающий.

Сила воздействия обвинений и осуждений зависит в немалой степени от той формы, в которую говорящий облекает содержание РЖ. Для яркого выражения своей эмоционально-оценочной позиции и привлечения к ней внимания автор осуждений и обвинений использует:

1. форму вопроса, являющегося по сути риторическим, не требующим ответа;

2. образные средства языка, включая метафору, иронию, эвфемизм, аллюзию;

3. эмоционально-восклицательную форму. Помимо собственно восклицания применяется экспрессивная лексика.

В третьей главе диссертации рассматривается национально-культурная специфика менталитета русских и англичан и речевые проявления этой специфики в осуждениях и обвинениях. Основой рассуждений служат исследования многих отечественных и зарубежных ученых, посвященные изучению общих проблем лингвокультурологии и конкретных проявлений национального сознания в речи (Е.Ф. Тарасов, И.А. Стернин, Н.В. Дмитрюк, В.И. Карасик, Л.Б. Матевосян, Л.Н. Чижова, А. Вежбицкая, J.J. Berman, G. Fontaine, L.J. Severance, K. Gertz, E. Hall, M.R. Hall, F.R. Kluckhohn, E.L. Strodbeck, G.R. Weaver, W. French, H. Zeiss, A.G. Scherer и др.). Из описания русского менталитета и соответствующего коммуникативного поведения в работах К. Касьяновой, Г.Д. Гачева, З.В. Сикевич, Н.В. Уфимцевой, Н.А. Бердяева, Л.П. Крысина следует, что русское общение в большей степени стремится к конфронтации, чем к гармонии и компромиссу. Исследователи отмечают любовь русских к оценочным высказываниям, повышенную категоричность и эмоциональность таких суждений. Описание национального характера и коммуникативного поведения англичан, представленное в работах В. Овчинникова, Г.Д. Гачева, А. Вежбицкой, И.А. Стернина, В.И. Карасика, З.А. Плюхиной, свидетельствует о склонности англичан к эмоциональной сдержанности, некатегоричности, антиконфликтной ориентации в общении, стремлении использовать смягчающие средства при выражении отрицательной оценки. Эти черты английского менталитета и общения противоположны чертам русского менталитета и общения. В других работах указывается однако на тот факт, что и в английском языке отрицательная оценка может иметь достаточно резкую, прямую форму выражения (В.А. Сыпченко, М.Л. Копыленко, Г.П. Третьякова). Анализ и сравнение РЖ «осуждение» и «обвинение» в русской и английской речи показывает, что реальная картина лишь отчасти соответствует умозрительным образам русского и англичанина.

Эмоциональность, приписываемая русской культуре, проявляется в обеих речевых культурах. В русской речи в качестве квалифицирующих ремарок, вводящих прямую речь в художественной литературе и ретранслируемые РЖ в публицистике, используются «активные» эмоциональные глаголы (по А. Вежбицкой). Для осуждений и обвинений это глаголы подивиться, удивиться, возмутиться, расстроиться, негодовать. В английской речи используются другого рода глаголы, в семантике которых тем не менее заложена доля эмоциональности, например, storm (бушевать), thunder (грохотать), snarl (рычать), а также предикатные группы «глагол + наречие/причастие», указывающие на проявлений эмоций говорящим - say acidly (сказать ядовито), say fiercely (сказать с яростью), say getting angry (сказать раздражаясь) и др. Свидетельством эмоциональности в обеих речевых культурах являются не только ремарки к вводимым жанрам, но и частое применение тактики «Предъявление вины/ выражение неодобрения со ссылкой на собственные ощущения» для организации самих РЖ:

(16) A. I just thought it was horrifying, you know. I mean I’ve got a thing anyway about academic women. I think something ghastly happens to them

c. Yes

A. but these women, you know, untouched by human hand.

b. m

A. it’s just frightening.

c. m

A. just really is. Absolutely dehydrating. (CEC 1980)

Пример из английской разговорной речи весьма показателен, поскольку описывая женский колледж и свои впечатления от него, автор использует множество эпитетов в достаточно коротком жанре: horrifying (ужасающий), ghastly (отвратительный), frightening (пугающий), аbsolutely dehydrating (совершенно изнурительный).

Что касается публицистической речи, английские журналисты реже, чем русские, сообщают о своих чувствах. Возможно, дело в том, что в сфере английской публицистики акценты расставлены особым образом. В приоритетной зоне оказываются эмоции третьих лиц, читателей и тех, чьи высказывания цитируются, а переживания и ощущения журналиста считаются второстепенными и поэтому редко получают выражение в речи. В русском обществе, где внимание к эмоциональной стороне человеческой жизни не подвергается сомнению, журналист считает себя вправе проявлять чувства, подобно любому другому представителю общества.

Проявления категоричности, подобно проявлениям эмоциональности, обнаруживаются как в русской, так и в английской речи. Языковыми средствами усиления остроты звучания и весомости осуждений и обвинений являются следующие:

1. «подкрепление» собственной отрицательной оценки чьим-либо авторитетным мнением;

2. метатекстовые средства выражения уверенности автора в своих словах, например, ни для кого не секрет, жизненная правда такова, it is no secret, certainly;

3. эмфатические конструкции;

4. тактика предъявления ряда деликтов, которая по сути своей обеспечивает построение весомого и недвусмысленного жанра;

5. определенные лексические средства, включая экспрессивные номинации и эпитеты кошмар, ужасный, outrage, horrible, прилагательное absolute и наречие absolutely, наречие вообще, усилительная частица просто, определительное местоимение такой, прилагательное pure и другие. Превосходная степень прилагательных также является средством абсолютизации оценки.

Большую роль в проявлении категоричности в публицистической речи играет заголовок статьи. Обвинительные заголовки характеризуют как русскую, так и английскую публицистику. Однако заголовки и сами английские публицистические тексты чаще содержат цитируемые осуждения и обвинения. Возможно, это объясняется особенностями русского и британского законодательств о прессе. В России свобода массовой информации и запрет цензуры закреплены в Конституции и Законе о средствах массовой информации, что обеспечивает журналистам свободу выражения мнений и оценок. В Великобритании такое право не закреплено письменно, поскольку там нет ни Конституции, ни Закона о печати, а Советы по делам печати, регулирующие работу прессы, в большей степени защищают интересы отдельной личности, которая может оказаться под прицелом критического журналистского пера, чем право журналиста на критические оценки.

Отличительной особенностью русской речи, по нашим наблюдениям, является более частое использование для обвинений тактик «Раздувание из мухи слона» и «Предъявление вины на будущее», демонстрирующих стремление носителей русского языка к широким обобщениям, иногда к гиперболизации. В то же время принцип недосказанности может нарушаться и в английской речи, особенно в публицистике. Именно здесь наиболее ярко проявляется мировая тенденция – погоня за сенсацией любой ценой, которая придает английской прессе черты, противоположные национальному характеру – категоричную оценочность и даже безответственность заявлений.

Если подойти к проблеме сравнения русских и английских осуждений и обвинений с точки зрения эмоциональности и категоричности со стороны русских жанров, то обнаруживается, что они, подобно английским РЖ, могут иметь сдержанную, корректную форму. Средства смягчения негативности осуждений и обвинений в обоих языках включают:

1. метатекстовые средства, подчеркивающие субъективность автора;

2. намеренную демонстрацию неуверенности с помощью вводных слов или глаголов, содержащих сему «неуверенность»;

3. преуменьшение отрицательного качества с помощью лексических средств;

4. указание на недостаток хорошего качества, а не на наличие отрицательного.

Помимо названных средств смягчения осуждений и обвинений, применяемых в обоих языках, выделяются два приема, встречающиеся только в русской речи. Это: 1) рефлексивы, недвусмысленно выражающие цель автора придать своим словам менее резкую форму, и 2) выражение сожаления, о том, есть причина осуждать или обвинять.

Средства смягчения негативности осуждений и обвинений в обеих речевых культурах обнаруживают значительные соответствия. Причем, именно русская речь представляет некоторые характерные только для нее способы снятия резкости и категоричности жанров.

Важной чертой русского менталитета, определяющей специфику целого ряда русских осуждений и обвинений, является «судейский комплекс» (К. Касьянова). Авторы оценок на основе «судейского комплекса» руководствуются категориями морали и нравственности, вникая в чужие проблемы, не касающиеся их лично, и отбрасывая в сторону собственные интересы.

(17) … Долго Гриша был по-монастырски безмолвен, непрерывно пекся о нас – и тем искупал мнимый свой грех. Но если при нем нападали на человека, он внезапно обнаруживал голос:

- Обижать человека стыдно! А его до того заобижали, что он и обиду-то ощущать перестал… (Алексин А. Отец и дети);

Тема нравственных ценностей является постоянным объектом рассмотрения в русской публицистике, осуждающей моральную деградацию общества. Авторы РЖ на основе «судейского комплекса» делают акцент на моральном аспекте проблемы, даже если речь идет о нарушении закона, противоправных действиях:

(18) И под сладкую «колыбельную» СМИ про «общечеловеческие ценности» и «вхождение в цивилизованное сообщество» мародеры орудовали вовсю, не имея, очевидно, никаких сдерживающих центров: вот, ограбили даже стариков, которым хотела помочь Германия. (Труд-7 6 сентября 2001).

Сравнение РЖ «осуждение» и «обвинение» в русском и английском общении показало, что несмотря на специфику русского и английского менталитетов данные РЖ имеют общие черты, включая средства усиления и смягчения негативности. Следует учитывать, что на речевые проявления в каждом конкретном случае влияют прагматические, социолингвистические, правовые и даже экономические факторы. Языковое воплощение РЖ зависит не только от менталитета лигвокультурной общности, к которой принадлежит автор РЖ, но и от личности говорящего, его намерений, личности адресата, наконец, от сферы применения языка.

В заключении подводятся итоги работы, обобщаются выводы, полученные в ходе исследования.

Представленные в самых разных сферах общения, РЖ «осуждение» и «обвинение» формируются в однотипных ситуациях, принадлежат к одной группе РЖ, оценочным, и имеют ряд общих прагматических признаков, к которым относятся мотивы, тематические группы объектов оценки, эмоциональные и статусные характеристики субъекта оценки. Специфика РЖ «осуждение» и «обвинение» состоит в том, что осуждение представляет оценку ситуации, истинность которой не оспаривается, а обвинение приписывает совершение отрицательно оцениваемого действия. Осуждение тяготеет к морально-этической сфере оценки, а обвинение – к социально-правовой. Осуждение и обвинение имеют ряд жанроразличительных признаков, к которым относятся основания оценки, типы реакций, наборы тактик, организующие РЖ. РЖ, обладающий признаками только осуждения или только обвинения, можно достаточно определенно квалифицировать как тот или другой РЖ. Однако разграничение осуждений и обвинений не всегда возможно, так как существует ряд общих для обоих РЖ оснований, тактик и реакций. Кроме того, возможны случаи смешения в рамках одного РЖ тактик, характеризующих различные РЖ.

Были выявлены некоторые стилевые особенности осуждений и обвинений. Для разговорной и художественной речи важность представляют межличностные отношения, на которые и оказывают влияние РЖ, а также социальный статус субъекта оценки. Характерно внимание говорящего к бытовым деталям, что позволяет выделить в качестве оснований предметы объекта оценки и его внешность. В разговорной речи значительно чаще, чем в публицистике, игнорируются вопросы этики общения и поэтому распространены различные типы пейоративов. Некоторые типы реакций встречаются только в разговорной речи, поскольку они требуют контактного общения.

Чертами, свойственными только публицистике, являются сложность образа автора, некоторая специфика мотивов, наличие двух дополнительных типов реакций. Кроме того, минимально влияние публицистики, обращающейся к проблемам общества в целом, на межличностные отношения. Стремление авторов публицистических текстов к аргументированности и соблюдению правил этики практически исключает использование ими общих и субъективных пейоративов.

Сравнение РЖ «осуждение» и «обвинение» в русском и английском общении показало, что невозможно провести прямые параллели между менталитетом нации и коммуникативным поведением, на которое влияет, помимо менталитета, множество других факторов. РЖ «осуждение» и «обвинение» имеют общие черты. Как в русской, так и в английской речи осуждения и обвинения могут иметь эмоциональную или сдержанную, резкую или тактичную фору. Некоторые различия русского и английского общения объясняются с правовой точки зрения. Самым ярким проявлением русского менталитета в речи, не имеющим соответствия в речи английской, являются отрицательно-оценочные РЖ на основе «судейского комплекса» и повышенное внимание к морально-нравственным аспектам рассматриваемых проблем.

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Дубровская Т.В. Образ автора в речевых жанрах «осуждение» и «обвинение». На материале русских и американских газетных текстов// Единицы языка и их функционирование: Межвуз. сб. науч. тр. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. –Вып.7. С. 55-57.

2. Дубровская Т.В. К проблеме изучения речевых жанров «осуждение» и «обвинение»// Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. – Вып. 4. С. 223-226.

3. Дубровская Т.В. Судебные документы и речи обвинителей как образцы речевых жанров «осуждение» и «обвинение»// Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. – Вып. 5. С. 123-126.

4. Дубровская Т.В., Кормилицына М.А. Некоторые прагматические характеристики речевых жанров «осуждение» и «обвинение»// Жанры речи: Сборник научных статей. – Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып.3. С. 272-282.