МЕТАФОРИЗАЦИЯ КАК СПОСОБ СМЫСЛОПОСТРОЕНИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Реферируемое диссертационное исследование выполнено в рамках герменевтического подхода и посвящено рассмотрению политического дискурса как иерархической системы смыслов, выстраиваемой с помощью метафоризации как способа смыслопостроения и смыслоусмотрения.

Объектом исследования является политический дискурс в совокупности присущих ему свойств.

Предмет исследования исследованиясоставляют системно-структурные смысловые отношения политического дискурса, выявляемые на основе обращения к конкретным текстовым средствам, а именно средствам метафоризации, способствующим усмотрению и категоризации текстовых смыслов.

Актуальность исследования определяется как важностью обращения к проблеме политического дискурса, являющейся объектом изучения многих современных направлений лингвистики, социальных и философских наук, так и значимостью проводимого исследования в аспекте реализации такого подхода, следствием которого становится усмотрение устойчивых смысловых векторов, определяющих содержание и сущность политической коммуникации.

Научная новизна диссертационного исследования заключается, во-первых, в том, что тексты политического дискурса анализируются с позиций герменевтического подхода, обусловливающего переход от традиционно рассматриваемого уровня текстовых значений на уровень смысловых отношений; во-вторых, в рассмотрении политического дискурса как системы смыслов; в-третьих, в обращении к средствам метафоризации как способам смыслопостроения и смыслоусмотрения для выявления смысловых отношений политического дискурса.

Целью исследования является герменевтическое описание политического дискурса, установление специфики его смысловой организации на основе анализа конструируемых при помощи средств метафоризации смысловых отношений.

Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи:

– установление преимуществ герменевтического подхода к исследованию политического дискурса посредством его сопоставления с существующими подходами и теориями;

– анализ существующих подходов к изучению феномена метафоры и установление специфики его герменевтического описания;

– выявление функций метафоры как средства тексто- и смыслопостроения в политическом дискурсе;

– разработка методики анализа политического дискурса, основанной на обращении к герменевтическому подходу и выявлении функциональных возможностей метафоризации;

– системное, комплексное изучение политического дискурса на основе описания иерархии его смыслов;

– определение специфики использования средств метафоризации для конструирования каждого из выделенных смысловых уровней;

– построение обобщенной схемы смысловой организации политического дискурса.

Материалом исследования послужили единицы метафоризации, отобранные при анализе текстов речей и публичных выступлений политических деятелей России, США и Франции за XX век, опубликованные в СМИ, официальных парламентских дайджестах, а также в сети Интернет. Корпус выборки составил 3110 метафорических единиц, из них 1358 – на русском языке, 931 – на английском и 821 – на французском языке.

Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных исследователей, посвященные анализу структурных характеристик и функций политического дискурса (С.И. Виноградов, К. Венцль, О.И. Воробьева, К.С. Гаджиев, Л.К. Граудина, Д. Грейбер, Р. Е. Дентон, Г. Вудвард, А. Дорлигийн, Е.В. Какорина, М.В. Карнаухова, Р. Кобб, Ч. Элдер, Т.Б. Крючкова, Б.Ю. Норман, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал), разработки отечественных и зарубежных ученых в области семантики и прагматики текста (А.Н. Баранов, П.Б. Паршин, Д. Болинджер, М. Эдельман, Д. Ниммо, Р. Водак, ван Дейк, В, Дикман, О.С. Иссерс, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, Г.Г. Почепцов), политической психологии (Л. Войтасик, Г. Г. Дилигентский), социологии и политологии (П. Бурдье, С.А. Маничев), когнитивной лингвистики (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, М.В. Ильин, Дж Лакофф), теории метафоры (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М. Блэк, С.С. Гусев, М. Джонсон, Д. Дэвидсон, Л. Дж. Коэн, Н.Ф. Крюкова, Дж. Лакофф, С. Левин, А. Ортони, П. Рикер, Дж. Серль, Н.И. Сукаленко, В.Н. Телия, А.П. Чудинов, А.Д. Шмелев), а также работы отечественных исследователей по теории мыследеятельности (Г.П. Щедровицкий) и работы представителей тверской школы филологической герменевтики (Г.И. Богин, А.А. Богатырев, Н.Л. Галеева, Н.Ф. Крюкова, И.В. Соловьева).

Основным методологическим принципом работы является философский принцип дополнительности, дающий возможность осуществления методологического синтеза в процессе исследования политического дискурса и системы его смыслов. В качестве основных методов исследования в работе используются: герменевтический метод, метод понятийного анализа, описательно-сравнительный метод, традиционные философские методы дедукции и индукции, методы интроспекции, классификации и систематизации, а также метод семантико-стилистического и интерпретационного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. На основе рассмотрения средств метафоризации как способов смыслопостроения возможно выявление не только специфики функционирования метафоры в политическом дискурсе, но и специфики собственно политического дискурса.

2. Разноплановые функции метафоризации в политическом дискурсе поддаются объединению в группы на основе принципа функциональной доминанты.

3. Методика герменевтического исследования политического дискурса может определяться установлением взаимосвязи между реализацией смыслообразовательного потенциала метафоризации и выявлением смысловых отношений политического дискурса.

4. В парадигме герменевтического исследования политический дискурс может описываться как система иерархически организованных смыслов.

5. Использование средств метафоризации в политическом дискурсе является интенционально обусловленным и соотносится с реализацией как общей цели политической коммуникации – борьбы за власть, так и частных интенций субъекта политического дискурса.

6. Анализ своеобразия употребления средств метафоризации для построения каждого из смыслов политического дискурса способствует выявлению национально-культурных «идеальных» представлений о человеке и обществе, определяемых спецификой метафорических образов.

Теоретическая значимость выполненной работы состоит в расширении сферы применения герменевтических исследований, смещении акцента герменевтического анализа с художественных текстов и его переносе на описание текстов политического дискурса; в разработке методики анализа политического дискурса с позиций герменевтического подхода и с опорой на текстовые средства метафоризации; во введении принципиально нового понимания политического дискурса как системы смыслов. Изучение специфики метафорического смыслопостроения политического дискурса и выявление культурно релевантных «идеальных» представлений о человеке и обществе соотносится с разработкой таких ключевых проблем лингвистики и философии языка, как «язык и понимание», «язык и общество», «язык и культура», «язык и человек».

Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования в рамках разработки общих и специальных курсов по теоретической и практической стилистике, страноведению, герменевтике, социолингвистике для факультетов иностранных языков. Полученные результаты также могут найти применение на междисциплинарном уровне в связи с анализом проблем политического дискурса в рамках социологии, политологии, социальной философии, этнопсихологии и этносоциологии.

Апробация результатов исследования осуществлялась на межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (ТПУ, Томск, 2002), межвузовской научной конференции «Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения» (КГПУ, Курск, 2002), межвузовской научной конференции «Инновационные процессы в обучении иностранному языку (дидактика, перевод, культура)» (ТвГУ, Тверь, 2002), восьмой международной герменевтической конференции «Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и образовании» (ТвГУ, Тверь, 2002), межвузовской научной конференции «Прикладная филология: Язык. Текст. Коммуникация» (ТПУ, Томск, 2002), четвертой международной научной конференции «Филология и культура» (ТГУ им. Г.Р. Державина, Тамбов, 2003), межвузовской научно-практической конференции «Научно-лингвистические и психолого-педагогические проблемы преподавания иностранного языка» (ТвГУ, Тверь, 2003), на заседаниях кафедры английской филологии ТвГУ. По теме диссертации опубликовано 9 работ общим объемом 2,3 п.л.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

Содержание работы

Во введении определяется базовая парадигма исследования, анализируются существующие подходы к изучению политического дискурса, формирующие устойчивые тенденции его семантического, прагматического и функционального описания.

Для данного исследования преимущества герменевтического подхода, базирующегося на теории системомыследеятельности Г.П. Щедровицкого и учении о понимании и рефлексии Г.И. Богина, по сравнению с существующими подходами к изучению политического дискурса объясняются возможностью признания следующих фактов:

1) необходимости рассмотрения базовой пары участников политической коммуникации в качестве равноправных рефлектирующих языковых личностей, осуществляющих деятельность по продукции и рецепции смыслов в отличие от принятой в прагматике трактовки субъектов политического дискурса как субъекта и объекта воздействия;

2) важности проведения анализа политического дискурса на уровне смысла как превосходящем традиционно затрагиваемый исследователями уровень значений.

В первой главе «Функциональный аспект метафоризации в политическом дискурсе» рассматривается феномен метафоризации как явление, играющее ключевую роль в построении герменевтической методики анализа политического дискурса.

Многоаспектность феномена метафоризации определяет необходимость обращения к существующим подходам и теориям метафоры, рассматривающим ее с позиций семантического (В.Н. Вовк, Д. Дэвидсон, М. Камак, С. Глуксберг), прагматического (М. Блэк, Т. Коэн, С. Левин, Дж. Серль), когнитивного (А.Н. Баранов, К. Венцль, С.С. Гусев, М. Джонсон, М.В. Ильин, Ю.Н. Караулов, Дж. Лакофф, Е.О. Опарина), семиотического (В.А. Банин, Г.С. Баранов, П. Рикер, И.Ф. Саркисян, А.Н. Фатенков) и лингвокультурологического (В.А. Маслова, В.И. Постовалова, Н.И. Сукаленко) подходов и трактующим ее как скрытое сравнение, как результат взаимодействия двух объектов (основного и вспомогательного) или специфики контекстуального употребления, как феномен мышления или иконический знак, как средство формирования картины мира или универсалию сознания, обусловливающую мировидение народа.

В реферируемой работе метафора определяется как основное средство тексто- и смыслопостроения, выступающее в единстве своих языковых проявлений, включающих все средства непрямой номинации, способствующие пробуждению рефлексии. Под рефлексией понимается процесс освоения текстовой ситуации посредством ее соотнесения с опытом предшествующей деятельности субъекта [Богин 1986]. Метафора, по сути, есть опредмеченная рефлексия. Представляя один объект через призму другого, она преобразует опыт мыследействования субъекта в соответствии с текущей ситуацией действительности. Отсюда, говоря о понимании метафоры, мы говорим о возможности усмотрения способа мыследействования субъекта на основе анализа опредмеченных в тексте смысловых связей и отношений.

Метафорическая способность смыслопостроения представляется в работе в соответствии с рассмотрением функционального аспекта метафоризации в политическом дискурсе. Анализ существующих подходов к определению функций метафоры и их сопоставление с пониманием метафоры как средства тексто- и смыслопостроения приводит к выбору в качестве основополагающей герменевтической классификации функций метафоры Н.Ф. Крюковой [Крюкова 1988], первоначально разработанной для художественных текстов. В результате переосмысления данной классификации и анализа специфики функциональных реализаций метафоры в политической коммуникации в диссертации выявляются несколько групп функций метафоры в политическом дискурсе, каждая из которых формируется на основе принципа функциональной доминанты: группа I: изобразительные функции метафоры (функция остранения, функция совмещения несовместимого); группа II: когнитивные функции метафоры (функция концептуализации, прогнозирующая функция), группа III: контекстообразующие функции метафоры (функция многоплановости, функция целостности, функция метатекстуальности); группа IV: «смысловые» функции метафоры (функция фасцинации, функция интенсификации смысла, функция актуализации, эксплицирующая функция); группа V: прагматические функции метафоры (креативная функция, функция косвенной передачи интенций); группа VI: культурные функции метафоры (функция эмпатии).

На основе анализа функциональных проявлений метафоры и выявления соотношения функций метафоры с базовой функцией политической коммуникации, в качестве которой представителями функциональных подходов выделяется регулятивная или воздействующая функция, нами делается вывод о существенной роли средств метафоризации в процессах смыслопостроения в политическом дискурсе и реализации интенций субъекта политической коммуникации, что определяет возможность обращения к средствам метафоризации как тестовым средствам смыслопостроения, быстрее других текстовых средств пробуждающим рефлексию, для выведения устойчивой системы смыслов политического дискурса.

Во второй главе «Смыслообразующие свойства метафоризации и смысловые отношения в политическом дискурсе» представлен герменевтический анализ политического дискурса как системы смыслов, в основе которого лежит признание смыслообразующих свойств метафоризации.

Вследствие обращения к средствам метафоризации и выявления опредмеченных ими смысловых взаимосвязей системная иерархия смыслов политического дискурса представляется как совокупность четырех базовых уровней: 1) смысл-основа «Мы-Они»; 2) культурно-смысловые доминанты «Идеальное-Неидеальное», «Сила-Слабость», «Добро-Зло», «Прошлое-Настоящее-Будущее»; 3) смыслы «Идеальный политик», «Идеальный гражданин», «Идеальное государство», «Идеальное мироустройство»; 4) многочисленные подсмыслы, как то: «Солидарность», «Ответственность», «Гражданская позиция», «Гражданский долг», «Национальная миссия», «Государство будущего», «Конфликт» и т.д.

Возможность категоризации элементов каждого из смысловых уровней именно в качестве смыслов обусловливается традиционным феноменологическим и герменевтическим пониманием смысла как объективного конструкта, как постоянно пребывающего в объекте содержания; как феномена сознания, характеризующегося интенциональностью и указывающего на неязыковой контекст [Шпет 1996, Щедровицкий 1995]. Смысл-основа«Мы-Они» – это смысловая универсалия политического дискурса, базирующаяся на архитипическом противопоставлении «Мы-Они» и являющаяся следствием специфики сферы функционирования дискурса, цель которой – осуществление борьбы за власть. Актуализация смысла «Мы-Они» и его основополагающий характер в политической коммуникации объясняется его ключевой ролью в дискурсивном отображении существующей в политической действительности полемики. Культурно-смысловые доминанты представляют собой преобладающие в политическом дискурсе смыслы, воспроизводящие оценочные стереотипы и константы культуры, в соответствии с которыми осуществляется концептуализация политической действительности. Смыслы, в свою очередь, суть варианты реализации культурно-смысловых доминант, представляющие собой устойчивые тематические направления их развертывания. Например, данную категорию с точки зрения анализа культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» составляют такие смыслы, как «Идеальный политик», «Идеальный гражданин», «Идеальное государство», «Идеальное мироустройство». Категорию подсмысловсоставляют смысловые конструкты самого низкого уровня абстракции, формирование которых соотносится с реализацией конкретных задач субъекта политического дискурса.

Очевидно, что движение от наивысшего к низшим уровням смысловой организации, которому соответствует движение от цели политической коммуникации в целом к конкретным задачам субъекта дискурса, актуализирует противопоставление обязательность-факультативность представленности каждого из элементов смысловых уровней в отдельных высказываниях субъектов политического дискурса. В то же время общая схема смыслопостроения в политическом дискурсе может быть продемонстрирована даже на примере одного высказывания, в рамках которого возможно усмотрение и категоризация ключевых смысловых уровней, выявление специфики употребления средств метафоризации и установление общих закономерностей смыслопостроения в политическом дискурсе.

First we must overcome something the present Administration has cooked up: a new and altogether indigestible economic stew, one part inflation, one part high unemployment, one part recession, one part runaway taxes, one part deficit, spending seasoned with an energy crisis. It is an economic stew that has turned the national stomach. Ours are not problems of abstract economic theory. These are problems of flesh and blood; problems that cause pain and destroy the national fiber of real people who should not suffer the further indignity of being told by the Government that it is all somehow their fault (R. Reagan 1980).

Конструирование смысловой оппозиции «Мы-Они» в данном случае обусловлено созданием противопоставления между негативными последствиями политики оппонента и собственным пониманием его ошибок, что на дискурсивном уровне обеспечивается обращением к антитезе «abstract» – «real». Развертыванию и конкретизации сущности лежащего в основе смысловой оппозиции противопоставления служит актуализация культурно-смысловых доминант «Идеальное-Неидеальное», «Прошлое-Настоящее-Будущее» и «Добро-Зло». При этом очевиден ключевой характер культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное», выступающей в своих структурных вариантах, которым соответствуют смыслы «Идеальное государство» и «Идеальный политик», развертывающиеся в связи с дискурсивной оценкой существующего в обществе положения вещей и, одновременно, обусловливающие формирование подсмыслов «Критическая ситуация» и «Ответственность».

Реализация культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» в совокупности ее структурных вариантов осуществляется посредством метафорического представления аспекта «неидеальное» («an altogether indigestible economic stew…»), который соотносится с действиями оппонента, и имплицирования в процессе развития метафорического образа аспекта «идеальное», который особым образом характеризует будущие действия субъекта дискурса как противопоставленные действиям оппонента.

Формирование подсмысла «Критическая ситуация», отражающего низший уровень выделенной смысловой иерархии и служащего развертыванию смысла «Идеальное государство» как варианта культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» способствует конкретизации смыслового аспекта «неидеальное», что достигается посредством обращения к эксплицирующей градации, строящейся на основе анафорических повторов («one part…»), в свою очередь интенсифицирующих смысловой аспект «критичность» и нагнетающих общую атмосферу высказывания.

Развертывание культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» посредством реализации ее составляющих на данном этапе происходит параллельно с культурно-смысловой доминантой «Добро-Зло», актуализация которой соотносится с необходимостью интенсификации аспекта «неидеальное» путем введения дополнительного оценочного компонента, связанного с имплицированием подсмысла «вина», основы которого заложены как в базовом метафорическом образе, представляющем результаты экономической политики оппонента как «indigestible stew», так и в эксплицирующей и развертывающей данный образ градации.

Конструирование подсмысла «Ответственность», обусловливающего дальнейшую реализацию культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» и, в частности, смысла «Идеальный политик» как ее структурного варианта, в данном высказывании осуществляется вследствие развертывания первоначально введенной «кулинарной» метафоры, включающей элементы «антропоморфной» метафоры («indigestible»), в собственно «антропоморфную» метафору, также строящуюся на метонимическом переносе («national stomach»). Подсмысл «Ответственность» при этом высвечивается вследствие эмоциональной метафорической экспликации, усиленной обращением к градации («problems of flesh and blood; problems that cause pain and destroy the national fiber of real people»), взаимосвязи, существующей между действиями отдельных политиков и реальной жизнью населяющих государство людей.

Интенсификации конструируемого на данном этапе развертывания высказывания смысла служит также параллельная актуализация культурно-смысловой доминанты «Прошлое-Настоящее-Будущее», связанной с противопоставлением метафорического образа настоящей действительности и существующих на данный момент проблем, причины возникновения которых аттрибутируются оппоненту, и имплицируемого в данном образе гипотетического представления собственной будущей политики субъекта дискурса, которая будет строиться при учете ошибок предшественников.

Специфика смыслопостроения приведенного высказывания выявляет следующие закономерности, которые характерны для политического дискурса в целом.

1. Средства метафоризации способны обеспечивать конструирование, усмотрение отдельных смыслов и их категоризацию в более широкие тематико-смысловые группы, что позволяет выделить различные смысловые уровни как в рамках одного высказывания, так и в политическом дискурсе в целом. В данном высказывании средства метафоризации опредмечивают следующую смысловую иерархию: смысл-основа «Мы-Они» ® культурно-смысловые доминанты «Идеальное-Неидеальное», «Добро-Зло», «Прошлое-Настоящее-Будущее» ® смыслы «Идеальный политик» и «Идеальное государство» ® подсмыслы «Ответственность», «Критическая ситуация», «Вина».

2. Использование средств метафоризации как способов смыслопостроения субъектами политического дискурса обусловлено их функциональными возможностями, актуализация которых служит реализации целей и задач субъекта политического дискурса, а также обеспечивает повышение воздействующего потенциала политических сообщений. В приведенном высказывании соотношение реализации интенций субъекта политического дискурса и использования средств метафоризации обеспечивается вследствие актуализации таких функций последних, как функция экспликации, в соответствии с которой сложные реалии политической действительности представляются в терминах простых обыденных вещей; изобразительная функция, обусловливающая совмещение несовместимых референциальных областей, которое служит основанием упрощенного представления политической действительности; креативная функция, заключающаяся в создании специфической дискурсивной реальности, в рамках которой становится возможным создание полярных языковых образов; функция интенсификации смысла и функция актуализации, состоящие в высвечивании необходимых субъекту смыслов, служащих усилению контраста; прогнозирующая функция, реализация которой позволяет представить объекты в их развитии и т.д. В рамках политического дискурса в целом интенциональная обусловленность использования средств метафоризации проявляется в следовании общим и частным тенденциям смыслопостроения, которые будут описаны ниже.

3. Специфика формирования отдельных метафорических образов в политическом дискурсе состоит в их максимальной приближенности к полярным полюсам оценочной шкалы, что обусловлено собственно присутствием в политическом дискурсе оппозиции «Мы-Они» в качестве смысла-основы. В приведенном высказывании, к примеру, такая полярность конструируемых метафорических образов достигается путем создания большей маркированности конструкта «Они» как составляющего смысла-основы. Обеспечиваемая при помощи двух ключевых метафор экспликация аспектов смысла, связанных с дискредитацией политического оппонента, одновременно на уровне импликаций создает максимально положительный собственный образ субъекта дискурса.

4. Выявленная способность средств метафоризации имплицировать необходимые позитивные характеристики, в соответствии с которыми происходит косвенная оценка личности субъекта дискурса, позволяет на основе анализа таких импликаций вывести заложенные в них «идеальные» представления субъекта коммуникации о человеке и обществе. В приведенном выше высказывании, например, выявление таких представлений возможно вследствие опредмечивания двумя ключевыми метафорами смыслов, в соответствии с развертыванием которых утверждается необходимость осознания политиком значимости осуществляемых им действий для общества, понимания нужд народа, интересы которого он должен выражать. Пребывание субъекта в целостном поле культуры и осознание им своей национально-культурной принадлежности предполагает национально-культурный характер данных представлений. В реферируемой работе эти представления вычленяются параллельно с описанием специфики построения каждого из смыслов и подсмыслов и фиксируются в виде характеристик политика, гражданина, государства (см. табл. 1-4).

5. Развертывание смысла-основы «Мы-Они» осуществляется посредством его преимущественной конкретизации в соответствии с заданным культурно-смысловой доминантой «Идеальное-Неидеальное» направлением при второстепенной роли других смысловых доминант, развертывающихся параллельно и способствующих интенсификации ее отдельных смысловых аспектов. Принимая во внимание эту закономерность и учитывая ограниченность объема работы, в реферируемой диссертации описание системы смыслов политического дискурса осуществляется в соответствии с признанием ключевой роли культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное». Ее особый статус в политическом дискурсе объясняется с точки зрения целенаправленности политической деятельности в целом, отражением которой на смысловом уровне дискурса становится постоянная фиксация целей, которые представляют собой ни что иное как некоторые «идеальные» состояния, что определяет устойчивое присутствие культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» и обусловливает возможность выявления на основе анализа ее реализаций наиболее обширного сегмента системы смыслов политического дискурса. В то же время в работе учитывается взаимовлияние, существующее между культурно-смысловыми доминантами, которое показано на горизонтальном срезе в процессе анализа каждого из составляющих культурно-смысловую доминанту «Идеальное-Неидеальное» смыслов. Результатом такого учета стало объединение отдельных подсмыслов в рамках каждого из смыслов в группы согласно общности признака, выражаемого той или иной культурно-смысловой доминантой. Система смыслов политического дискурса, таким образом, преобразуется в соответствии с возможностями ее описания в диссертационном исследовании и вписывается в схему, представленную на стр. 18.

Рассмотрение случаев конкретизации смысла-оппозиции «Мы-Они» на основе развертывания культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» и составляющих ее смыслов в рамках анализа их представленности в политическом дискурсе в целом обнаруживает наличие как общих, так и специфических тенденций обращения субъектов дискурса к средствам метафоризации как средствам смыслопостроения.

В качестве общей тенденции выявляется преимущественное использование лексических и тропеических средств смыслопостроения, что подтверждается рекуррентностью в политическом дискурсе антитез, аналогий, аллюзий, метафор, метонимий, градаций и соотносится со спецификой цели и функций политической коммуникации.

Так, антитезы служат усилению контраста между смысловыми репрезентациями собственной позиции и позиции оппонента, актуализируя мыслительные антиномии, отражающие способ мыследействования субъекта именно политического дискурса: Если все эти годы наша страна неизменно шла по пути быстрого экономического подъема, то капиталистические страны до сих пор не могут выбраться из ямы мирового экономического кризиса…(В. Молотов 1934).

Аналогии, апеллирующие к опыту и обусловливающие возможность сопоставления различных ситуаций действительности на основе прямой или опосредованной отсылки к ним реципиента, способствуют повышению убедительности и воздействующего потенциала высказываний: A few years ago we were greatly concerned about the «Ugly American». Today we must act to prevent an ugly America. For once the battle is lost, once our natural splendor is destroyed, it can never be recaptured. And once man can no longer walk with beauty or wonder at nature his spirit will wither and his sustenance be wasted (L. Johnson 1964).

Аллюзии выстраивают сложное взаимодействие между текстами культуры, обеспечивая не только возникновение «диалога» текстов, но и связь эпох: Above all in this speech, as in many others, he (A. Lincoln) taught a lesson in wise kindliness and charity; an indispensable lesson to us of today. But this wise kindliness and charity never weakened his arm or numbed his heart (T. Roosevelt 1910).

Метафоры, метонимии, градации в союзе с другими лексическими и тропеическими средствами текстопостроения обеспечивают создание особой дискурсивной реальности, в рамках которой возможны индивидуальное представление и субъективная экспликация необходимых аспектов политической действительности в соответствии с интенциями субъекта дискурса. Примером такого использования средств метафоризации может служить следующее высказывание, произнесенное в контексте убеждения в необходимости принятия закона о разделении властей: Dès lors, l’Etat n’est plus la représentation et l’instrument de l’intérêt général, mais une conquête don’t des parties se partagent les morceaux, tandis que d’autres forces s’appliquent à le dominer, à la faveur de sa faiblesse et de sa confusion (Ch. de Gaulle 1946).

Частные тенденции связываются со спецификой построения отдельных смыслов и подсмыслов и обусловливаются таким использованием средств метафоризации, при котором одна или несколько функций оказываются доминирующими, что определяется реализацией конкретных задач субъекта дискурса.

При этом необходимо отметить, что в силу ограниченности объема работы случаи развертывания культурно-смысловой доминанты «Идеальное-Неидеальное» рассматривались на примере американского политического дискурса, который был выбран в качестве основного объекта анализа в силу ряда причин: признания стабильности американской политической системы и понимания вовлеченности США во все ключевые политические события XX века, что находит отражение в дискурсе и предполагает возможность построения системы смыслов, приложимой, с некоторыми вариациями, к другим национальным политическим дискурсам, существующим в рамках западной культуры.

Для конструирования смысла «Идеальный политик», вариации которого представлены в табл. 1, в американском политическом дискурсе характерным является обращение к средствам метафоризации для создания метафорических образов, в основе которых лежит актуализация «идеальных» национальных представлений, в совокупности характеризующих личность политика. Доминирующей функцией средств метафоризации в данном случае является функция эмпатии, связанная со стремлением субъекта приблизить себя к прокламируемому «идеалу» на основе выражения своего понимания его сущности: …when a public servant has definitely made up his mind that he will pay no heed to his own future <…> he is freed from the harassing care which is inevitably the portion of him who is trying to shape his sails to catch every gust of the wind of political favor (T. Roosevelt 1883).

Таблица 1.

Специфика построения смысла «Идеальный гражданин», представленного в совокупности подсмыслов в табл. 2, определяется стремлением субъекта дискурса установить желательную линию поведения гражданина американского государства и обусловливает использование средств метафоризации для максимального избежания категоричности утверждений субъекта при одновременной актуализации необходимых аспектов смысла, что способствует имплицитному выражению важности формирования определенных качеств американского гражданина, которые оказываются завуалированными в метафорических образах: Let every nation know whether it wishes us well or ill, that we shall pay any price, bear any burden, meet any hardship, support any friend, oppose any foe to assure the survival and the success of liberty (J. Kennedy 1961); There are no words to express the extraordinary strength and character of this breed of people we call Americans <…> They are the kind of men and women Tom Paine had in mind when he wrote, during the darkest days of the American Revolution, “We have it in our power to begin the world over again” (R. Reagan 1980). Таблица 2.

Конструирование смысла «Идеальное государство», который в совокупности своих подсмыслов представлен в табл. 3, соотносится с актуализацией креативной, эксплицирующей функций метафоры, а также функций интенсификации смысла и косвенной передачи интенций, что обусловливает построение такой метафорической реальности, в рамках которой возможна глобализация и минимизация проблемы, представление индивидуального видения политической действительности, убеждение в необходимости выполнения определенных действий путем экспликации отдельных аспектов текущей ситуации и т.д.: Our crisis today is the reverse. We have found ourselves rich in goods, but ragged in spirit; reaching with magnificent precision for the moon, but falling into raucous discord on earth. We are caught in war, wanting peace. We are torn by division, wanting unity. We see around us empty lives, wanting fulfillment. We see tasks that need doing, waiting for hands to do them. To a crisis of the spirit, we need an answer of the spirit. To find that answer, we need only look within ourselves. When we listen to «the better angels of our nature», we find that they celebrate the simple things, the basic things – such as goodness, decency, love, kindness. Greatness comes in simple trappings (R. Nixon 1969).

Таблица 3.

Специфика построения смысла «Идеальное мироустройство», связанная с проецированием на дискурс особенностей межнациональных отношений, сложность которых обусловливает одновременную актуализацию всех культурно-смысловых доминант, определяет преимущественное обращение субъектов политического дискурса к средствам метафоризации для привлечения внимания к формулируемой в дискурсе проблеме, демонстрации актуальности этой проблемы и необходимости поиска методов ее решения. Средства метафоризации, вследствие заложенных в них возможностей экспликации и интенсификации отдельных аспектов смысла, а также создания соответствующей дискурсивной реальности, способствуют убедительности смысловой репрезентации проблемы и, как правило, одновременно «подсказывают» варианты ее разрешения: It seems to be unfortunately true that the epidemic of world lawlessness is spreading. When an epidemic of physical disease starts to spread, the community approves and joins in a quarantine of the patients in order to protect the health of the community against the spread of the disease (F. Roosevelt 1937).

Таблица 4.

В качестве основных итогов исследования специфики метафоризации как способа смыслопостроения в политическом дискурсе можно выделить следующие: 1) выявление функциональных особенностей метафоризации в политической коммуникации; 2) выведение соотношения между реализацией интенций субъекта политической коммуникации и обращением к средствам метафоризации и подтверждение воздействующей мощи последних; 3) построение системы смыслов политического дискурса на основе усмотрения и категоризации опредмеченных при помощи средств метафоризации смыслов; 4) выявление бытующих в обществе идеальных представлений о человеке и обществе, имплицитно присутствующих в дискурсе и вычленяемых из специфики его метафоризации.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, намечаются перспективы его дальнейшего развития. Список использованной литературы содержит 191 источник.

Приложение 1 представляет схематическое изображение взаимосвязанной системы смыслов политического дискурса, выявленной вследствие анализа опредмеченных при помощи средств метафоризации смысловых отношений. Приложение 2 содержит каталог источников практического материала, а именно, тексты речей и публичных выступлений русских, американских и французских политических деятелей XX века, опубликованные в СМИ или в сети Интернет.

Схема 1.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях.

1. Ерилова С.Л. Метафора как средство выражения смысловой неопределенности в политическом дискурсе // Языковые подсистемы: стабильность и динамика: Сб. науч. тр. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. – С. 101-109.

2. Ерилова С.Л. Антропометричность политической метафоры // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения: Межвуз сб. науч. трудов. – Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2002. – С. 26-28.

3. Ерилова С.Л. Политическая метафора: конструирование специфической языковой реальности // Коммуникативные аспекты языка и культуры: Сб. науч. статей и тезисов II межвуз. науч.-практич. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. – Томск: Томск. политехн. ун-т, 2002. – С. 391-393.

4. Ерилова С.Л. Перспективы лингвистического исследования концептуальной системы языка в аспекте выявления единства и своеобразия культур // Лингвистические и культурологические традиции образования: Материалы II международной науч.-методич. конф. – Томск: Томск. политехн. ун-т, 2002. – С. 284-289.

5. Ерилова С.Л. Трудности понимания метафорики иноязычного газетного текста // Инновационные процессы в обучении иностранному языку (дидактика, перевод, культура): Материалы межвуз. науч.-методич. конф. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. – С. 24-28.

6. Ерилова С.Л. Время как составляющая понимание политического дискурса // Богинские чтения: Материалы XVIII Тверской герменевтической конф. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. – С. 43-45.

7. Ерилова С.Л. Метафорические средства выражения культурных смыслов в политическом дискурсе // Филология и культура: Материалы IV междунар. конф. 16-18 апреля 2003. – Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. – С. 422-423.

8. Ерилова С.Л. Лингвокультурологические аспекты метафоризации и основания выявления культурных смыслов в политическом дискурсе // Научно-лингвистические и психолого-педагогические проблемы преподавания иностранного языка: Материалы межвуз. науч.-практич. конф. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. – С. 36-40.

9. Ерилова С.Л. Метафоризация как способ смыслопостроения в политическом дискурсе // Лингвистика и филологическая герменевтика: Сб. науч. тр. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. – С. 45-53.