ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КОМИЧЕСКОГО И ЭКСЦЕНТРИЧЕСКОГО В ЯЗЫКЕ СОВРЕМЕННОЙ ДЕТСКОЙ АНГЛИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И СПЕЦИФИКА ИХ ПЕРЕВОДА НА РУССКИЙ ЯЗЫК

ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ

КОМИЧЕСКОГО И ЭКСЦЕНТРИЧЕСКОГО

В ЯЗЫКЕ СОВРЕМЕННОЙ ДЕТСКОЙ АНГЛИЙСКОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ И СПЕЦИФИКА ИХ ПЕРЕВОДА

НА РУССКИЙ ЯЗЫК

(на материале произведений С. Миллигана и Дж.К. Роулинг)

Исследование детской литературы и ее языка не обойдены вниманием лингвистов и психолингвистов. В России пристальное внимание вопросам детской литературы уделяли выдающиеся детские писатели и переводчики К.Чуковский и С.Маршак. Значительный теоретический и практический вклад в освещении детской английской литературы с элементами комического, преимущественно XIX века, внесли Н Демурова, Б. Заходер и др. Отдельные проблемы детской литературы и ее языка, включая место в них комического и эксцентрического, получили освещение в трудах таких отечественных ученых как В. Пропп, Ю. Лотман, Р. Раскин, Л. Карасев, В. Карасик, а также в работах их зарубежных коллег Д. Кристала, Н. Норриса, В. Нэша и др.

Реферируемая диссертационная работа посвящена исследованию языка и стиля современной английской детской литературы с элементами комического и эксцентрического (на материале произведений двух современных английских писателей – Спайка Миллигана и Джоан К. Роулинг). В центре исследования – выявление лингвостилистических приемов, направленных на достижение комического и эксцентрического. Серьезное внимание также уделяется переводу указанных элементов на русский язык.

Затрагиваемые в диссертации вопросы комического и эксцентрического в языке современной английской детской литературы недостаточно разработаны, поскольку до настоящего времени внимание исследователей было сосредоточено в основном на различных аспектах комического в литературе для взрослого читателя и только в редких случаях затрагивалось функционирование этих явлений в детской литературе. Вопросы, касающиеся эксцентрического в английской детской литературе, упоминаются лишь иногда в связи с произведением Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес».

Актуальность работы обусловлена возрастающим интересом к детской литературе и к языку произведений современных авторов, пишущих для детей и подростков, и, в частности, к функционированию комического и эксцентрического в детской английской литературе.

Научная новизна настоящего исследования определяется тем, что в нем впервые рассматриваются и изучаются особенности использования языковых стилистических средств для создания комического и эксцентрического в произведениях двух современных английских авторов, пишущих в совершенно разных жанрах, выявляются стилеобразующие характеристики языка их произведений и индивидуально-худо­жественного стиля.

Критическое осмысление разных аспектов рассматриваемой проблемы определило основную цель настоящей работы как комплексное, системное изучение и описание особенностей комического и эксцентрического в языке современной английской детской литературы поэтического и прозаического жанров, выявление и анализ лингвостилистических средств для достижения указанных эффектов, определение отличительных черт и специфики комического и эксцентрического в произведениях для детей указанных авторов.

Поставленная цель потребовала решения таких задач как:

1. Отбор материала для последующего описания и анализа.

2. Выявление лингвостилистических средств для достижения комического и эксцентрического в языке избранных произведений.

3. Определение характерных признаков языка и стиля С. Мил­лигана и Дж. К. Роулинг.

4. Анализ специфики и качества перевода ряда произведений обоих писателей на русский язык.

Основным методом исследования стала комплексная многоаспектная процедура исследования, включающая контекстуальный, лингвостилистический, лингвопоэтический и сопоставительный анализ. Последнее охватывает сравнение языка и стиля С. Миллигана и Дж.К. Роулинг в целом, а также сопоставление языковых средств обоих писателей, использованных для выражения комического и эксцентрического. Сюда же относится сопоставительный анализ двух вариантов перевода романа Дж.К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната».

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней выявлены основные лингвостилистические средства для достижения комического и эксцентрического эффектов в произведениях английских писателей С. Миллигана и Д.К. Роулинг и установлены тенденции развития современной английской детской литературы с элементами комического и эксцентрического на рубеже 20-21 вв.

В этой связи следует подчеркнуть, что С. Миллиган является продолжателем традиций классиков английской литературы «нонсенса» – Э. Лира и Л. Кэрролла, а Дж. К. Роулинг – современная писательница, ставшая известной, благодаря вызвавшим широкий интерес романам о Гарри Поттере. Несмотря на эти различия, творчество обоих писателей адресовано детской аудитории, (Дж. К. Роулинг, главным образом, пишет для подростков), и язык их произведений содержит элементы комического и эксцентрического.

Практическая ценность работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе языкового вуза, а именно в лекциях и семинарах по стилистике английского языка, интерпретации текста в практике перевода

Материалом исследования послужила художественная поэзия и проза С. Миллигана для детей и роман Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная Комната», английских детских авторов современного периода (Дж. К. Роулинг продолжает писать в настоящее время). Анализу подверглись 99 стихотворений и две повести-сказки в прозе С. Миллигана (29 стихотворений и одна повесть-сказка из них вошли в текст диссертации) и один роман Дж. К. Роулинг с общим объемом 1152 страницы печатного текста.

Наиболее существенные результаты работы сформулированы в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Отличительной чертой стиля С. Миллигана является подражание детской речи. Язык и стиль детской поэзии С. Миллигана исключает иронию, сарказм и сатиру в качестве стилистических приемов выражения комического в силу их недоступности детскому восприятию.

2. Для произведений С. Миллигана характерно преимущественное использование гиперболы, гротеска, алогизмов, каламбуров, оксюморонов, хиазмов, аллюзий, ономатопеи и олицетворения.

3. Основная черта стиля Дж. К. Роулинг – сочетание жанров фэнтези, волшебной сказки и детектива в рамках одного произведения и использование элементов британского фольклора.

4. В языке анализируемого романа Дж. К. Роулинг преобладают такие стилистические приемы как олицетворение, эффект обманутого ожидания, гротеск и аллюзии на шотландский фольклор и английские народные сказки.

Структура работы. Диссертация объемом в 166 с. состоит из введения, трех глав и заключения и содержит список научной литературы и художественных текстов из 194 источников, 20 из них на английском языке, а также список использованных словарей.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается тема диссертации, актуальность исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются цели и задачи работы, указан материал исследования и методы анализа материала.

Обзорно-теоретический материал первой главы «Теоретические основы исследования английской детской литературы с элементами комического и эксцентрического и особенности ее перевода» диктуется необходимостью теоретического рассмотрения языка и стиля детской литературы, прежде всего, языка и стиля английской детской поэзии и прозы с элементами комического и эксцентрического. Представляется также необходимым обзор некоторых проблем переводоведения, актуальных для настоящей диссертации

Юмор служит важным условием нормальной жизнедеятельности общества, являясь элементом творчества и образовательного процесса, и представляет собой многостороннее явление, которое следует изучать с разных сторон, с использованием антропоцентрической, культурологической и когнитивной научных парадигм. Создание стройной и максимально полной классификации оттенков комического составляет значительную трудность, так как границы между этими оттенками часто бывают очень зыбкими и трудно уловимыми. Четкой теории комического до сих пор не существует в силу размытости границ и значительного числа близких понятий. Юмор, смех, шутка, забавное, остроумие, ирония, насмешка, сарказм, сатира – все это разные формы комического. Аристотель считал что «комическое есть часть безобразного: смех является радостью, осмеивающей зло, и эта сущность смешного во все времена одинакова, хотя в разных культурах люди смеялись над разными вещами и по-разному» [Аристотель 1998, 873]. На современном этапе комическое характеризуют как особую оценочную эстетическую категорию, выявляющую противоречия между идеальным и реальным в жизни в форме осмеяния этого реального [Кройчик 1986, 2-3]. Комическое в искусстве выявляет «объективные противоречия, присущие действительности, и выступает специфической критикой отсталого или рутинного. Смех и комизм – явления соотносимые и близкие, что приводит временами к неразграничению понятий» [Пропп 1997, 22], хотя смешное гораздо шире комичного, так как не всякое смешное комично.

Вопрос об эксцентрическом в художественной литературе, особенно в литературе для детей, является малоизученным и практически не освещен в современной науке. Суть определения эксцентрического сводится к необычному, нестандартному поведению, к преднамеренному искажению причинно-следст­венных и логических связей. Комическое и эксцентрическое в плане выражения реализуется в языке художественной литературы самыми разнообразными способами.

Несомненно, что восприятие эксцентрического, как и комического, индивидуально, зависит от возраста, интеллектуального уровня и фоновых знаний, и все эти факторы влияют на реакцию читателя или слушателя. На наш взгляд, только из-за разницы между взрослым и детским восприятием многие действия покажутся взрослым эксцентричными, в то время как дети те же самые действия не посчитают странными или отклонением от общепринятых взрослыми норм. Таким образом, под эксцентрическим также подразумеваются несоответствия, только не разоблачение их, как это следует из трактовки комического, а наблюдение и анализ этих несоответствий. Эксцентрическое имеет более ограниченную сферу функциональной реализации, чем комическое, по причине того, что оно связано преимущественно с невербальным поведением. Комическое чаще выражается в языке. Эксцентрическое не всегда связано со смешным и необязательно вызывает улыбку, а чаще всего предназначается для проявления эпатажности или экстравагантности. В детской литературе эксцентрическое, которое иногда тесно переплетается с комическим, помогает ребенку самостоятельно различить сказочное от реального и получить от этого удовлетворение.

Разнообразны и средства выражения комического и эксцентрического на словообразовательном уровне. К ним можно отнести авторские окказионализмы и неологизмы, необычные производные и сложные слова, слова-слитки (контаминация). Возникновению комического и эксцентрического эффектов способствуют вариативность контекстуальных смыслов, полисемия, омонимия, метонимия, антономазия, идиоматичность, амбивалентность синтаксической конструкции и некоторые более редкие стилистические явления (например, амфиболия, анаколуф, антифразис).

Иногда комический и эксцентрический эффекты также достигаются благодаря использованию оксюморонов, перифраза, плеоназма или эвфемизмов. В других случаях в целях создания шутливой, а иногда насмешливой окраски, для разоблачения неискреннего или другого негативного поведения авторы используют пародию, гиперболу, игру слов, и другие стилистические средства.

Стиль художественной литературы по своей природе отличается от стилей языка и речи, являясь более специфичной областью исследования. Проблемам стиля посвящено множество работ философов еще со времен античной Греции и до нашего времени. Многие языковеды, как отечественные, так и зарубежные, неоднократно обращались к тем или иным проблемам стиля (Ш. Балли, В. Гумбольдт, К. Фосслер, К. Рейнгардт, Ф. Соссюр, В. Виноградов, В. Жирмунский, И. Гальперин, М. Брандес и многие другие). Индивидуальный стиль писателя есть процесс поисков лексики, синтаксиса, фразеологии, различных форм речи и жанра, композиции, ритма и тона повествования. Стиль писателя неразрывно связан с его мировоззрением, духовной и творческой индивидуальностью.

Англичане прочно закрепили за собой репутацию нации, проявляющей себя неординарно в разных ситуациях и на разных уровнях, другими словами, эксцентрически. Выражение английский юмор стало уже не символом, а скорее термином специфичности проявлений комического и эксцентрического на уровне нации, элементов смешного, понятных исключительно англичанам или людям, разбирающимся в тонкостях английского языка и английской культуры, чтобы адекватно реагировать на этот юмор. Первая глава также знакомит с авторами классической английской детской литературы с элементами комического и эксцентрического Э. Лиром и Л. Кэрроллом и их последователями: Д.М. Барри, А.А. Милном, Р. Далом и К.С. Льюисом. Поскольку настоящая работа связана не только с исследованием лингвостилистических средств для выражения комического и эксцентрического в языке современной английской детской литературы, но и анализом их перевода, то стоит отметить, что именно перевод вызывал и вызывает достаточные затруднения для многих переводчиков. Эти трудности объясняются спецификой языка, наличием реалий и аллюзий, не имеющих информационной значимости для нашего читателя, непереводимой игры слов и фонетических каламбуров и возрастной спецификой читательской аудитории.

Во второй главе «Лингвостилистические особенности элементов комического и эксцентрического в произведениях С. Миллигана и Дж. К. Роулинг» дается характеристика особенностей творчества С. Миллигана и Дж. К. Роулинг и специфика комических и эксцентрических элементов в нем.

Язык и стиль произведений С. Миллигана значительно отличается от его коллег и предшественников, представителей школы абсурдистов. Для его поэзии характерны разнообразные параллелизмы, повторы, каламбуры, ономатопея, антитеза, многочисленные эвфонические элементы – эпифора, различные виды анафоры, рефрены, ассонанс, аллитерация и, конечно же, игровой момент. С. Миллиган любит резкие переходы, асиндетические нагромождения создают впечатление непродуманного, спонтанного движения мысли и эмоций, что, как правило, характерно для детской речи. Обилие коротких восклицательных предложений свидетельствует о насыщенном эмоционально-экспрессивном характере его произведений. Многие стихотворения Миллигана написаны говорным и ораторским стихом, некоторые представляют собой детские рассуждения о явлениях природы и о поведении взрослых, но практически все они написаны как бы через призму детского взгляда на окружающий мир. Подчинив своим целям смысловые, звуковые и ритмико-акустические богатства английского языка, автор добивается эффекта непосредственной, эмфатически окрашенной детской речи. Услышанные изобретенные детьми слова и смешные фразы получают вторую жизнь, радуя слух читателя.

Приведем несколько примеров:

Данное стихотворение получило название “Piffing” (в нашем варианте перевода “Обед”), благодаря “изобретению” дочери Миллигана Джейн слова “Piffed”. Это стихотворение представляет собой детскую считалочку. Как и классические считалочки из известного сборника “Песни Матушки Гусыни”, оно соответствует всем каноническим формам считалочки – в основе лежит четкий ритм, усиливаемый аллитерацией (в нашем случае многократное повторение звука [f] в семи из восьми строк). Сразу же делаем оговорку, что наш перевод (С.К.) не всегда является точным воспроизведением оригинала. При всем желании максимально сохранить содержание текста, нам все же пришлось внести некоторые изменения. Если бы мы в точности переводили каждое слово, то в результате потеряли бы и рифму, и саму игру английских слов, и очарование стиля Спайка Миллигана.

Основными характеристиками стиля С. Миллигана являются различные выразительные языковые и графические средства, которые придают тексту яркость и образность. Ономатопея также является одной из характерных черт в поэзии С.Миллигана. У него даже есть стихотворение с таким названием: “Onamatapia”. Автор употребляет ненормативное написание термина “onamatapia”, подражая детскому произношению трудно выговариваемого слова.

Сочетание слов напоминает звуки ударов, и данное стихотворение проиллюстрировано забавным рисунком: толстый музыкант в парадной униформе барабанными палочками бьет себя по огромному животу, издавая звуки ”Boom! Boom! Boom!” Написание каждого конечного рифмообразующего слова полностью с заглавных букв усиливает экспрессию.

Игра не является категорией смешного, но она входит в область комического – ведь дети смеются от самого сознания, что это все "понарошку". Радость игры есть радость понимания (понимания "условности" игры). Игра помогает ребенку установить твердые связи, существующие в действительности. Как только эти связи устанавливаются, у ребенка возникает естественная потребность подвергнуть все сомнению, перепутать эти связи и поиграть ими. Английская комическая и эксцентрическая поэзия для детей подчеркивает эту установку в самом словесном оформлении. Наряду со словами всем известными, серьезными и важными, по ситуации вводятся слова совершенно неожиданные или прямо противоположные по смыслу, хотя весьма похожие по звучанию на то слово, которое ожидается в данном контексте. Причинно-следственные связи нарушаются. Читатели-дети понимают, где произошёл сбой. Комический эффект достигнут.

В творчестве С. Миллигана для детей лишь две повести-сказки, но только одна из них переведена на русский язык. Каждое предложение этой повести, без преувеличения, содержит хотя бы один стилистический прием для создания комического или эксцентрического эффекта.

Многозначность слов также вводит ребенка в заблуждение. Путаница в значениях, употребление слов по неведению приводит к такому явлению в речи, как малапропизм, и, как следствие, к комическому эффекту.

…this Jungle was always on time. Some people are always late, like the late King George V.

Джунгли были очень пунктуальны. Это ведь только люди любят опаздывать, а иные даже опаздывают опаздывать – они совсем не приходят (Здесь и далее перевод Г. Кружкова).

Каламбур people are always late, like the late King George V основан на омонимии прилагательного late, которое в сочетании с глаголом to be в качестве предикатива имеет значение опаздывать, а в словосочетании the late King George V в атрибутивной функции переводится как покойный. В первом предложении мы вновь встречаем олицетворение, где джунглям приписывается способность приходить или добираться куда-либо без опоздания. Второе предложение представляет собой комментарий о плохой привычке человека опаздывать. Таким образом, второе предложение контрастирует с первым, где в пример (чувствуется нравоучение взрослого!) ставится пунктуальность джунглей и создается дополнительный комический эффект.

Расстроенный Лысый Лев в раздумьях о восстановлении своей гривы, атрибута царя природы, и быстро падающего среди других обитателей джунглей собственного авторитета, пытается найти способ решения своей проблемы:

One night when he was having tea (Lyons) he said, ‘I can’t go being bald. It’s a big problem: I must find a solution.’ So he squeezed every tube in the jungle but not one had the right solution in it.

Нужно было найти выход из этого положения…

(В переводе Г. Кружкова отрывок, содержащий каламбуры, полностью не отражен).

В основе комического эффекта заложены гиперболы и каламбуры. Гипербола строится на олицетворении: лев пьет чай, совсем как человек. Фонетический каламбур состоит в том, что название известного английского чая марки Lyons произносится так же, как и существительное в форме притяжательного падежа lion’s. При восприятии этого предложения на слух, складывается впечатление, что Лысый Лев пьет чай, который пьют только львы. Вторым заведомым преувеличением является то, что в поисках снадобья для восстановления волос, Лев выдавил в джунглях все тюбики с их содержимым. Гипербола также построена на олицетворении. В основе второго каламбура в данном отрывке лежит полисемия слова solution (в первом значении раствор, в третьем – решение, разрешение вопроса, в пятом – мед. микстура, жидкое лекарство).‘It’s a big problem:I must find a solution.’ So he squeezed every tube in the jungle but not one had the right solution in it. Учитывая контекст предложения, где слово solution употребляется первый раз, логично предположить, что оно переводится в третьем значении (решение, разрешение вопроса). Но из контекста второго предложения, где слово solution употреблено второй раз, становится ясным, что в первом предложении предполагалось первое или пятое значения (раствор или микстура), ведь льву нужно средство для восстановления волос. На русский язык предложения с сохранением игры слов перевести, к сожалению, не удалось.

Обратимся к языку и стилю романа Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната». Для создания атмосферы сказочности Дж. К. Роулинг широко использует олицетворение, метафору, для комического и эксцентрического эффектов – антитезу, гиперболу, гротеск, каламбур и другие стилистические приемы.

Приведем пример, где комическое базируется на оксюмороне dancing skeletons.

Dumbledore had booked a troupe of dancing skeletons for the entertainment (p.100)

Дамблдор пригласил на праздник труппу танцующих скелетов (пер. М. Литвиновой, с.188).

Для носителя языка дополнительный комический эффект создает аллюзия на необычное сравнение as noisy as two skeletons dancing on a tin roof.

В одной из глав речь идет о таинственных событиях, происходящих в коридорах факультета. Двоих учащихся, кошку и приведение нашли без признаков жизни, но, как выяснилось позже, живыми, хотя и в странном оцепенении. Все были в ужасе и недоумевали, что это могло быть, особое потрясение у всех вызывало состояние приведения:

…what terrible power could harm some one who was already dead? (p.157).

…какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв? (пер. М. Литвиновой, с.286).

Эксцентрическое в данном примере строится на гротеске: без признаков жизни находят того, кто мертв уже несколько столетий.

Каламбур как одно из средств достижения комического, несмотря на его распространенность в английской литературе (благодаря многозначности и/или фонетическому сходству множества слов в английском языке вообще), не так широко используется в данном произведении по сравнению с другими стилистическими приемами.

When he reached absently for his wand to remove the smudges, it ignited the parchment. Fuming almost as much as his homework, Ron slammed The Standard book of Spells (p.119).

Рон …с мрачным видом взял волшебную палочку – хотел их вывести и нечаянно поджег свиток с сочинением. Свиток вспыхнул, Рон тоже (пер. М. Литвиновой, с.225).

Каламбур (Fuming almost as much as his homework, Ron) в данном примере представлен обыгрыванием прямого и переносного значения полисемичного глагола fume (в первом значении – коптить; дымиться и в шестом – волноваться; раздражаться; кипеть от злости). Чтобы передать эмоциональное состояние Рона, автор использовал причастие fuming, которое одновременно относится к сравнительному обороту almost as much as his homework,и означает дымящийся в тот самый момент его свиток с домашней работой.

Как характерный прием детективного жанра используются внутренние монологи-рассуждения, выстраивание определенных цепочек фактов и происшествий, которые в совокупности приводят к определенному исходу события. Мастерское использование знаний шотландских и английских сказок, старинных британских преданий и мифологии добавляет особый колорит и привлекательность всему произведению, которым зачитываются дети и взрослые во всем мире.

В следующем отрывке использована аллюзия на сказку о короле Артуре, где повествуется о том, что волшебник Мерлин предсказывает, что королем Англии станет только тот, кто сумеет вытащить меч из камня. В нашей ситуации главный герой мучается сомнениями в правильности выбора факультета при распределении, потому что Волшебная Шляпа дала ему шанс выбрать факультет самому. Директор школы волшебников Дамблдор подтверждает правильность выбора Гарри Поттера после спасения девочки, похищенной василиском и спрятанной в Тайной комнате.

“Only a true Griffindor could have pulled that out of the Hat…(p.245).

…вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец (пер. М.Литвиновой, с.462).

Комическое в этом примере строится на эффекте неожиданности: звучит забавно, что волшебный меч находится в старой залатанной шляпе и не каждому дано вытащить его, хотя шляпа сшита из обычного материала.

Мифическое растение мандрагора упоминается в британской мифологической литературе, легендах и в произведениях Д. Р. Р. Толкиена, но встречается оно в диких и непроходимых зловещих лесах. Мандрагора, разбуженная или побеспокоенная человеком, начинает оглушительно вопить. В волшебной школе ученики ухаживают за этими диковинными растениями.

… in March several Mandrakes threw a loud and raucous party in Greenhouse Tree. This made Professor Sprout very happy.

‘The moment they start trying to move to each other’s pots we’ll know they’re fully mature,’ she told Harry (p.186).

В марте несколько мандрагор закатили шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.

– Раз они начали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, – объяснила она Гарри (пер. М. Литвиновой, с. 344).

Комическое в данном примере строится на олицетворении и приеме обманутого ожидания. Олицетворение заключается в том, что растения организовали как люди шумную веселую вечеринку – several Mandrakes threw a loud and raucous party. Второй случай олицетворения в этом примере – they start trying to move to each other’s pots, где все тем же растениям приписываются действия, свойственные людям, а в нашем примере молодые мандрагоры ведут себя как дети, проявляя взаимный интерес, они идут друг к другу в гости. Эффект обманутого ожидания, в этом примере основан на неадекватной реакции на проведение шумной вечеринки. Как правило, громкий шум в процессе вечеринки вызывает недовольство или раздражение у незаинтересованного лица. В данном случае подобное мероприятие вызывает радость:a loud and raucous party … made Professor Sprout very happy.

При создании языка магического мира автор пользуется заимствованиями (все заклинания – на латыни, более узнаваемой английским читателем, чем русским), переосмыслением слов, уже имеющихся в языке, и способами словообразования, широко распространёнными в современном английском языке. Создавая термины для реалий магического мира, автор опирается на строй и системные закономерности английского языка (показательный пример – аллитеративные составные номинации: Bloody baron, silver sickles, Quick-quotes-quill, Whomping Willow).

Попытаемся сопоставить язык и стиль обоих писателей: основными характеристиками стиля С. Миллигана помимо экспрессивности, являются простота и благозвучие. Поэтому, различные выразительные языковые и визуально-графические средства, используемые автором, связаны и эстетически оправданы для развития у детей способностей к лингвокреативному мышлению и для придания тексту яркости и образности. Рассмотрев понятие комического и эксцентрического и их использование С. Миллиганом, можно отметить, что в его творчестве комическое – это игра со смыслом, истолкование события или явления в совершенно разных формах, приводящее к двойственности понимания. В основе создания комического эффекта в стихотворениях для детей С. Миллигана лежат полисемия, омонимия, ономатопея, неожиданные детские толкования или объяснения происходящего и, конечно же, игровой момент. В процессе исследования выявлено 26 различных лингвостилистических средств. Десять из них являются чаще используемыми приемами достижения комического и эксцентрического эффектов, что составило 38.5% от всего количества и их можно назвать основными средствами создания указанных эффектов в творчестве Миллигана. По частотности употребления ими являются: гипербола 7%, ономатопея 5.5%, каламбуры, алогизмы, гротеск, оксюморон по 8% соответственно, олицетворение 3.5% словотворчество 3%, хиазм, аллюзия и антитеза по 2% соответственно.

Стиль Дж. К. Роулинг также специфичен, так как он подвержен течению современности, а в частности, коммерциализации и спросу, поэтому ее произведения относят к явлению массовой литературы, а не к художественной литературе как таковой. В средствах массовой информации разных стран, включая российские, неоднократно поднималась противоречивая полемика, касающаяся содержания, формы произведений, авторского языка и стиля Дж. К. Роулинг. В основе ее стиля лежит умелое оперирование разными жанрами: волшебной сказкой, фэнтэзи, детективом и использованием шотландских легенд и английских сказок в аллюзиях. Для Дж. К. Роулинг характерно сочетание несколько торжественного и подробного описания массовых сцен или событий в школе волшебников и коротких непринужденных диалогов. Длинные предложения со сложносочиненной и сложноподчиненной связью создают соответствующие образы и масштабность описаний несколько необычных явлений, игр и личных переживаний главного героя. Избрав жанр волшебной сказки в качестве основного, Дж.К. Роулинг в своем произведении использует олицетворение, гротеск, гиперболу, эффект обманутого ожидания и аллюзию для создания комического и эксцентрического эффектов.

В процессе исследования основных средств создания комического и эксцентрического эффектов в творчестве Д.К Роулинг выявлено 13 различных лингвостилистических средств. Пять из них являются наиболее используемыми приемами достижения указанных эффектов, что составило 64.5% от всего количества и их можно назвать основными. По частотности употребления ими являются: олицетворение 7%, гротеск и эффект обманутого ожидания по 4% соответственно, гипербола и аллюзия по 3% соответственно.

Различные стилистические приемы функционально закрепляются за некоторыми жанрами и темами. Так, например, олицетворение и гипербола сопровождают сказочные сюжеты, а гротеск или алогизм – эксцентрические сцены. Язык и стиль Дж. К. Роулинг совершенно отличен от языка и стиля С. Миллигана, но их объединило стремление писать произведения с элементами комического и эксцентрического для детей. Комическое и эксцентрическое в языке и стиле анализируемых авторов также проявляется по-разному. У С. Миллигана как комическое, так и эксцентрическое представлено посредством игры, порождающей безудержное веселье. Комическое и эксцентрическое у Дж. К. Роулинг создает атмосферу сказочности, волшебства и загадочности.

В ходе работы было установлено, что не все лингвостилистические средства выражения комического и эксцентрического приемлемы для детской литературы. Для маленького ребенка картина мира полна позитивных эмоций, радости и беззаботного счастья. Она совершенно иная, чем для взрослого человека с сформировавшимися взглядами и убеждениями и забывшего, что он и сам когда-то был маленьким. Нехарактерными и неуместными средствами выражения комического и эксцентрического в литературе для маленьких детей являются ирония, сатира и сарказм. Изобличение, высмеивание или издевка, подразумевающие употребление иронии, сатиры или сарказма, не являются чертами присущими детскому восприятию окружающего мира. Это уже черты взрослого человека или, по крайней мере, подростка, а ребенок познает мир весело, посредством игры, и несоответствия тоже познаются посредством доброго юмора, которому редко соответствует ирония, а уж тем более сатира или сарказм. Этим принципиально различается взрослый юмор от детского.

Третья глава «Проблемы перевода на русский язык комических, эксцентрических и некоторых других элементов в творчестве С. Миллигана и Дж. К. Роулинг» рассматривает анализ перевода. Поскольку наша работа связана с исследованием лингвостилистических средств для выражения комического и эксцентрического в языке современной детской литературы и анализом их перевода, то стоит отметить, что перевод англоязычной комической литературы именно для детей вызывал и вызывает достаточные затруднения для многих переводчиков в силу специфики языка (наличие внутренних реалий и аллюзий, не имеющих информационной значимости для нашего читателя; непереводимой игры слов и фонетических каламбуров, характерных исключительно для английского языка) и возрастной специфики читательской аудитории. Неудивительно, что некоторые произведения современных английских авторов пока остаются доступны только носителям языка. В культурологическом плане существенно, что переводчик имеет дело с пересечением культур в двух плоскостях – с одной стороны, русской и английской, с другой – «волшебной» и повседневной, что вызывает дополнительные трудности при переводе.

Перевод поэзии и прозы С. Миллигана осложняется тем, что многие слова являются авторскими новообразованиями, экспрессивность которых связана не только с их содержательными признаками, но и с их формальными, «внешними» параметрами. Многокомпонентность, выделение слов заглавными буквами, кавычками, курсивом способствуют привлечению внимания читателя, и представляет собой стилистически релевантный и, следовательно, информативный фактор.

Иногда в переводе удается создать новообразование, эквивалентное оригиналу как по значению, так и по форме. С этой целью возможно употребление сложных слов окказионального типа, семантические и структурные особенности которых свидетельствуют о попытке переводчика максимально приблизиться к оригиналу, с использованием словообразовательных возможностей русского языка. В своем “Предисловии для дотошного читателя” талантливый переводчик английской поэзии для детей Г.Кружков уточняет, что это “…не перевод, а скорее пересказ. Иногда с такими уклонениями и превращениями, что едва-едва можно узнать исходное стихотворение. Дело в том, что каждое стихотворение Миллигана – это игра. Игра со словом, игра со смыслом, игра с читателем. И моя задача – уловить правила и включиться в ту же самую игру по-русски…” [Миллиган 1991, 3]. Эта игра необходима потому, что для полноценного перевода художественного или публицистического произведения план выражения оказывается не менее важным, чем план содержания.

В стихотворении “Ipple- apple Tree” комическое строится на подражании фонетике совсем маленьких детей, неверно выговаривающих слова или неправильно произносящих звуки, когда они учатся говорить. В данном примере шутливо искажаются слова plant - plint, can’t - cint, apples – ipples.

В переводе стихотворение имеет название «Грюши», и комическое строится на том же принципе, что и у С. Миллигана – на фонетическом подражании речи маленьких детей. В психологической фонетике это явление называется акусмой (от греч. аkousma – услышанное), то есть представление звука как воспринятого на слух. Миллигану очень нравилось детское искажение слов, поэтому у него написано достаточно много стихотворений по этому принципу. К сожалению, само содержание и его колорит очень трудно передать при переводе без изменений. Но можно смело утверждать, что Г. Кружкову удалось мастерски и остроумно провести контекстуальную замену всего стихотворения в результате комплекса лексико-грамматических трансформаций. В данном случае содержание изменено полностью, переводчик использовал [ю] вместо требуемого [у] в словах груши, труд, трудно, чтобы передать неправильное произношение – невыговаривание звука [p] или, наоборот, картавость, а в словах кушал, вкус такая замена создает дополнительный комический эффект.

Следующее стихотворение – наблюдение за ребенком, пьющим из чашки. По всей видимости, ребенок мал, и содержимое чашки капало, когда он пил.

В переводе это стихотворение «узнается» с трудом, но надо отдать должное озорному воображению, языковому чутью и замечательному чувству юмора Г. Кружкова. В оригинале в последней строке присутствует ономатопея – drip drip drip – имитация по-английски звука капающей воды. В переводе тоже используется этот прием, но, помимо этого, на нем строится еще и каламбур: кап – звукоподражание капающей воды в русском языке и произнесение английского слова cup (чашка).

Нетрудно понять, что добиться при этом идеального перевода, т.е. передать неизмененным содержание, не меняя при этом и форму, удается сравнительно редко. В нашем случае перевести стихотворение “Hamlet”, сохранив указанный ниже каламбур, не удалось:

В оригинале каламбур построен на омонимии хорошо известной фразы Гамлета ”To be or not to be…” и маркировки твердости-мягкости карандаша ”2B or not 2B”. Отметим, что аллюзия на трагедию «Гамлет» У. Шекспира и обыгрывание реплики Гамлета рассчитано в этом стихотворении не на маленького читателя, а на более эрудированного.

Прозаическое творчество С. Миллигана для детей, представленное сказкой про льва, также переведено Г. Кружковым. В данном отрывке речь идет о джунглях, где разворачивается действие:

Trees never spoke, not even to each other, so they said much (actually one tree did once say ‘much’ but nobody believed him)…

Деревья никогда не говорили н и ч е г о. Впрочем, одно дерево однажды сказало: «Ничего!» … Но остальные деревья т а к на него посмотрели! Ну вы понимаете.

Осознавая, что вряд ли взрослый человек поверит разыгравшейся фантазии рассказчика-ребенка, последний выстраивает форму повествования с особой наивной продуманностью. Для создания оттенка правдоподобности происшествия в утвердительном предложении используется вспомогательный глагол did для интенсификации действия, и в этом же предложении для собственной страховки рассказчик добавляет как бы невзначай but nobody believed him. Переводчик понял замысел этой фразы автора, и в переводе появилось: Но остальные деревья т а к на него посмотрели! Ну, вы понимаете. Помимо этого, в отрывке присутствует каламбур(they said much (actually one tree did once say ‘much’)), суть которого заключается в следующем. Словосочетание they said much, по-видимому, было воспринято рассказчиком-ребенком как прямая речь, что вызвало неловкое положение для него или смех. Чтобы слушатель не попал в такую ситуацию, или, наоборот, получил удовольствие, рассказчик вставляет в повествование свой собственный жизненный опыт познания тонкостей родного языка.

Сказка про Лысого Льва явно предназначена развлечь не только ребенка, но и взрослого. Она пронизана тонкими намеками на многие философские темы и вопросы, в ней есть реалии и каламбуры, которые понятны исключительно носителям английского языка и носителям британской культуры, что, естественно, может вызвать недоумение или непонимание у нашего читателя. Поэтому, Г. Кружков счел возможными опущения некоторых реалий и замену каламбуров другими стилистическими средствами, не снижающих качества смешного в произведении, где-то ему пришлось пожертвовать предложениями и даже небольшими отрывками текста. Где-то придумать что-то самому. Перевод сказки несущественным образом отличается от оригинала, но Г. Кружков пока что является единственным переводчиком произведений С. Миллигана для детей, и сделал он это блестяще.

Сохранение всех комических и эксцентрических моментов содержания невозможно без изящества игры слов, точнее, игры с английским языком, без манипулирования глагольными послелогами и фонетического сходства разных слов, необычным обыгрыванием значений слов. Опираясь на это, можно сделать вывод, что при переводе поэзии и прозы С. Миллигана не может быть стандартных решений, при которых не учитывается конкретный контекст, его индивидуальные особенности и цель перевода. Также следует выделить постоянную необходимость отступать от дословной точности при переводе в целях сохранения авторского стиля.

В процессе анализа двух вариантов перевода «Гарри Поттера и Тайной комнаты» М. Литвиновой и М. Спивак, можно было заметить, что у каждого из переводчиков были творческие удачи и недоработки, переводы отличаются друг от друга по стилю. Несмотря на некоторые погрешности и отдельные попытки «улучшить» оригинал перевод М. Литвиновой выгодно отличается меньшим количеством русифицированных выражений, приближенностью к языку и стилю К.Дж. Роулинг, большей продуманностью в переводе говорящих имен, особым подходом в переводе реалий. В ее переводе сохраняется элемент сказочности и таинственности, свойственный при чтении классических сказок. Ряд переводческих ошибок заключается в пренебрежении имплицитной информацией, в результате чего становится невозможным верное понимание намерений автора и, следовательно, адекватное понимание и восприятие читателем художественного текста.

Перевод М. Спивак содержит массу стилистических, смысловых и даже языковых ошибок. Ее перевод изобилует современным молодежным сленгом и просторечиями, несвойственными нормативной литературной речи, что снижает качество перевода, внося элементы узнавания определенных прослоек современного российского общества и этим делая его похожим на пародию. Следование современной русской речевой моде в переводе М. Спивак привело к стилистическим шероховатостям и, в некоторых случаях, к потере национального британского колорита и характера. Несмотря на большое количество недостатков и ошибок, эпизодическое «улучшение» авторского текста, излишнюю, а иногда и неправильную интерпретацию и оценки, в переводе М. Спивак есть оригинальные и интересные решения, не расходящиеся с авторским содержанием и замыслом. Но необоснованная русификация текста перевода создает, на наш взгляд, нежелательные барьеры в межкультурной коммуникации, ставя под сомнение саму возможность понимания реалий и культуры иноязычного народа. Приведем пример.

На уроках травологии учащиеся часто посещают теплицу, где растут диковинные растения. Пребывание в этом месте требует внимания и осторожности, растения могут вести себя непредсказуемо.

She gave a sharp slap to a spiky, dark red plant as she spoke, making it draw in the long feelers that had been inching sneakily over her shoulder (p.73).

Говоря это, профессор довольно сильно шлепнула темно-красное колючее растение, тянувшее исподтишка к ее плечу длинный щуп, - щуп мгновенно убрался (пер.М.Литвиновой, с.133).

При этих словах она звонко шлепнула ползучее, темно-красное растение по щупальцам, которые воровато ползли ей за плечи, и те отпрянули (пер. М. Спивак).

Рассмотрим варианты перевода. В оригинале упоминается наличие колючек или шипов у растения (a spiky, dark red plant). В переводе у М. Спивак растение из колючего по неизвестным причинам превращается в ползучее. Предположим, что это потребовалось, чтобы красиво перевести gave a sharp slap как звонко шлепнула, ведь колючее растение невозможно шлепнуть звонко, не уколовшись и не причинив себе боль. Но введение в контекст слова ползучее привело к первой в этом примере речевой ошибке, а именно к тавтологии: шлепнула ползучее, темно-красное растение по щупальцам, которые воровато ползли ей за плечи. М. Литвинова безболезненно для всего отрывка перевела словосочетание gave a sharp slap как довольно сильно шлепнула. Неудачен, на наш взгляд, выбор слова воровато для перевода sneakily в данном контексте, М. Литвинова подобрала ему эквивалент исподтишка, который идеально характеризует движение растения.

И еще одна погрешность перевода М. Спивак в этом примере. Она переводит отрывокmaking it draw in the long feelers that had been inching sneakily over her shoulder как шлепнула ползучее, темно-красное растение по щупальцам, которые воровато ползли ей за плечи, и те отпрянули. М. Спивак перевела shoulder (плечо) множественным числом, в результате чего возникло двойственное понимание: то ли плечи отпрянули, потому что к ним ползли щупальца, то ли щупальца отпрянули, потому что по ним шлепнули. Подобные ошибки (явные стилистические и смысловые ошибки в художественном произведении, не замеченные автором) М. Горький предложил называть условным термином «авторская глухота» [Квятковский 2000, 11]. В данном случае перед нами явление амфиболии – неясность выражения, возникающая в результате ряда причин стилистического порядка. Двусмысленность данного предложения вызвана структурной неясностью в построении предложения.

Перевод реалий представляет собой существенную проблему в переводном произведении. При выборе языковых средств той или иной реалии возможно сознательное или бессознательное искажение коммуникативного намерения автора и привнесение в произведение идей, принадлежащих исключительно переводчику, т.е. формирование коммуникативного намерения переводчика, отличного от оригинала.

Выбор в зависимости от характера текста переводчики должны делать с учетом жанровых особенностей. При переводе реалий наблюдается две тенденции: сохранение реалии и ее расшифровка. В переводе реалий иногда используется транслитерация, однако, она не дает никакой информации о значении реалии без приблизительного перевода или объяснения. В детской повести следовало бы максимально воздерживаться от транскрипции/транслитерации или, вводя в текст чужую реалию, тут же пояснять ее; в приключенческом романе или сказке транскрипция или транслитерация могут оказаться хорошим решением, так как сохраняют элемент экзотики, таинственности, присущие этим жанрам.

Говорящие имена и фамилии в детской, в том числе и переводной литературе сразу выводят героев на чистую воду. Трудно ожидать что-то хорошее от героев с именами Грозный Глаз Грюм или Северус Снегг, кота Живоглота или крысы Коросты. Поэтому стоит обратить внимание на перевод определенных собственных имен, так как в нем уже заметна принципиальная установка переводчиков.

Упоминающаяся только раз фамилия Mortlake (основа: mort – смертный, смертельный; жестокий, беспощадный; разг.- скучнейший, lake – озеро.) переводится М.Литвиновой Прудсмерт, а М. Спивак – Мертвоморрис. Информации об этом герое нет, но, скорее всего, его фамилия «говорит» о его возможном проживании на территории с определенным водоемом. Заметим, что перевод М. Спивак оригинальнее перевода М. Литвиновой, так как во-первых, в английском языке действительно существует фамилия Моррис, а во-вторых, слова море и Моррис имеют схожее звучание, что создает необычную и забавную трактовку: в оригинале lake обозначает озеро, водоем, в переводе М. Спивак Моррис косвенно напоминает море, (требуемый по смыслу водоем). Неожиданное комбинирование русского слова мертвый и английской фамилии Моррис создает дополнительный комический эффект

Перевод говорящих имен ставит сложные проблемы перед переводчиком. Несомненно, что если автор дает своим героям говорящие имена, то это должно соответствующе отражаться в переводе. И, следовательно, их перевод не возможен без настойчивых творческих поисков.

Каждая глава заканчивается выводами. Заключение подводит итоги исследования и намечает перспективы дальнейшего анализа художественного текста в свете межкультурной коммуникации, в частности диссертация и ее методы могут быть использованы в исследованиях языка и стиля английской и любой другой национальной детской литературы.

Основные положения диссертации апробированы в докладах на международных и межвузовских конференциях профессорско-препо­давательского состава Воронежского государственного и Воронежского государственного педагогического университетов (1999-2004 гг.) и отражены в следующих опубликованных работах:

1) Капкова С.Ю. Лингвистические аспекты английской эксцентрической поэзии для детей и пути ее использования в обучении. / С.Ю. Капкова // Известия Воронежского педуниверситета. Т.249. Проблемы Романо-германского языкознания и методики преподавания иностранных языков. Сборник научных трудов. – Воронеж: ВГПУ,1999. – С.60-63.

2) Беркнер С.С., Капкова С.Ю. Средства выражения комического в стихах для детей С. Миллигана и некоторые аспекты их перевода. / С.С. Беркнер, С.Ю. Капкова // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация, 2002, №2. – С.86-91.

3) Капкова С.Ю. К вопросу о переводе реалий. / С.Ю. Капкова // Комплексные меры – ключевой фактор стабилизации производства и решения социальных проблем. Моск. гуманитарно-эконо­мический институт, Воронежский филиал. Изд. «Истоки», Воронеж. 2003. С.213-215.

4) Капкова С.Ю. Перевод личных имен в произведении Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната» / С.Ю. Капкова // Лингвистические основы межкультурной коммуникации. Материалы международной конференции. №1. Нижний Новгород. 2003. С.90-92.

5) Капкова С.Ю. Некоторые аспекты перевода английской комической детской литературы на русский язык в ракурсе межкультурного диалога/ С.Ю. Капкова // Проблема взаимопонимания в диалоге: Сб. научн. тр. Воронеж, ВГУ, 2003. С.79-86.

6) Капкова С.Ю. Особенности ритма и строфы в английской детской поэзии / С.Ю. Капкова // Актуальные проблемы модернизации языкового образования в школе и вузе. Ч.1: Материалы региональной научно-практической конференции. ВГПУ, 2004. С.144.

7) Капкова С.Ю. Перевод личных имен и реалий в произведении Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната» / С.Ю. Капкова // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация, 2004, №1 с.76-80.

8) Капкова С.Ю. О характере ошибок в переводах книги Дж. К Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната» / С.Ю. Капкова //Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация, 2004, № 2. С. 83-86.