РОМАНСОВЫЙ ТЕКСТ: ПРАГМАТИКА, ЛЕКСИКА, ОБРАЗНЫЕ ПАРАДИГМЫ

Русский романс – музыкально-поэтический феномен, сформировавшийся под влиянием разных культурных источников: старинных рыцарских поэм Испании времён Реконкисты, песен трубадуров Прованса, арий французских аристократических салонов галантного века, кантов Польши и Украины, русского фольклора (песен крестьян и городских ремесленников). Впитывая в себя традиции явлений, отличающихся друг от друга во временном, культурном и социальном отношении, произведения романсового типа оказались на границе между поэзией и музыкой, литературой и фольклором. Занимая промежуточное положение в ряду различных видов искусства и художественного творчества, русский романс стал жанром универсальным, открытым для представителей разных сословий. Он находил своих почитателей и в аристократических салонах, и в мещанских квартирах.

Русский романс вбирал в себя музыкальные, поэтические и песенные традиции России. Следовательно, для полного культурологического анализа данного жанра необходимо привлечение материалов искусствоведческих, музыковедческих, литературоведческих и лингвистических исследований. Но на сегодняшний день работ, посвящённых истории и теории романса, очень мало, несмотря на широкую популярность этого жанра среди слушателей и исполнителей и давно уже назревшую необходимость целостного его анализа. Изучением русского романса занимались, в основном, музыковеды [Асафьев Б.В.,1979; Васина-Гроссман В.А., 1956; Кац Б.А,1983 и др.]. Работы литературоведческие появлялись, но носили описательный характер [Гусев В.Е.,1989; Волова С.И.,1995; Яницкая С.С.,1990 и др.]. Поэтика жанра ещё ждёт своего исследователя. Лингвистические исследования романсовых текстов единичны[1]. Небольшой объём лингвистических трудов по изучению языковой специфики русского романса обусловил новизну диссертационного исследования

Актуальность работы связана с давно назревшей необходимостью функционального и структурно-семантического подхода к изучению поэтических текстов романсового типа.

Методологической базой диссертации стали труды зарубежных лингвистов [Моррис Ч.У.,2001; Остин Дж.Л.,1986; Серль Дж.Р., 1986; ван Дейк Т.А.,1989 и др.] и работы отечественных языковедов [Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В.,1985;Степанов Ю.С.,2001; Брудный А.А.,1998; Головин Б.Н.,1970; Караулов Ю.Н.,1987; Карасик В.И.,1992 и др.]

Целью диссертационного исследования является анализ лексико-грамматических, образных средств и прагматических (функциональных) характеристик романса, выявление текстовой специфики произведений исследуемого типа.

В задачи работы входит:

1) рассмотрение романсовых текстов (РТ) с прагмалингвистической точки зрения, выявление особенностей их функционирования;

2) вероятностно-статистический анализ РТ 1-й и РТ 2-й половины ХIХ – начала ХХ века, сопоставление полнозначной лексики ранних и поздних РТ;

3) выявление портрета образного мира поэтических произведений данного жанра (списка образных парадигм, употребляемых в РТ);

4) построение семантико-статистической модели образной структуры ранних и поздних РТ.

Задачи изучения РТ определили выбор материала исследования, который извлекался не только из сборников стихотворений анализируемого жанра [Гусев В.Е., 1989; Модель В., 1991 и др.], но и из текстов художественной литературы ХIХ – ХХ веков, в которых приводятся примеры функционирования РТ в культурной практике того времени [Островский А.Н., 1987; Некрасов Н.А., 1948; Лихоносов В.И., 1990 и др.], а также из мемуарной прозы ХIХ века сохранившей особенности восприятия РТ представителями прошлых столетий [Кони А.Ф., 1989].

В качестве объекта исследования было взято 62 РТ 1-й половины ХIХ века и 104 РТ 2-й половины ХIХ – начала ХХ века. Предметом исследования являются полнозначные слова, употреблённые в поэтических текстах, выбранных для статистического разбора (по РТ 1-й половины ХIХ века – 3311 словоупотреблений, по РТ 2-й половины ХIХ – начала ХХ вв. – 4857 словоупотреблений); все элементарные образы, встречающиеся в поэтических текстах данного жанра ( 943 – по ранним РТ и 1516 – по поздним РТ); а также типичные условия функционирования РТ.

В работе исследуемые стихотворения рассматривались как метатекст, индивидуальные особенности каждого РТ не анализировались. Повод для подобного рассмотрения дают сами произведения: они взаимно дополняют друг друга, передают различные любовно-житейские ситуации, создавая “мир красивого страдания” [Рабинович В.Л., 1987]. Кроме того, это обусловлено стремлением увидеть такое явление, как романс, в его целостности и в то же время проследить эволюцию жанра в течение столетия (начало ХIХ – начало ХХ вв.).

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в новом решении проблемы классификации РТ; в выявлении прагмалингвистических факторов, влияющих на полиинтерпретируемость стихотворений исследуемого жанра; в обозначении особенностей функционирования РТ как специфических речевых актов; в выявлении динамики образной структуры поэтических произведений изучаемого типа на основании семантико-статистической методики анализа стихотворных текстов.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования РТ, изложенные в ней, могут быть использованы в учебном процессе при проведении семинарских занятий по изучению жанровой специфики русского романса; при чтении специальных курсов по лингвистическому комментированию художественного текста.

Положения, выносимые на защиту:

1. РТ, являясь специфическим речевым актом (РА), личностно ориентированным экспрессивом нарративного или дескриптивного типа, функционирует в условиях личностно ориентированного общения. Попадая в ситуации статусного (ситуативного и социально-ситуативного) неравенства, РТ выступает как его нейтрализатор, переключая статусно маркированный код общения на личностно ориентированный.

2. Цели использования РТ в качестве РА зависят от характера коммуникативной ситуации. В личностно ориентированной ситуации общения РТ функционирует как элемент фатической коммуникации. В структуре статусно закреплённой ситуации общения РТ используется с целью суггестивного воздействия на слушателя, коррекции поведения реципиента.

3. РТ является дискурсом особого типа: он изначально предназначен для исполнения в специфических условиях – бытовой романсовый дискурс (исполнение романса певцом-любителем в неофициальной, домашней обстановке), городской романсовый дискурс (исполнение романса эстрадным певцом, цыганским хором на эстрадных подмостках), классический романсовый дискурс (исполнение романса певцом-профессионалом на театральной сцене).

4. Дискурсивный подход к анализу РТ позволяет по-новому подойти к проблеме классификации поэтических произведений данного типа: нецелесообразно строго делить РТ на группы в пределах жанра. Попадая в разные условия функционирования, одно и то же произведение может быть и бытовым, и городским, и классическим РТ, т.е. среда функционирования создаёт РТ, определяя особенности его исполнения и восприятия.

5. РТ является ситуативно полиинтерпретируемым РА. Множественность интерпретаций стихотворений данного жанра обусловлена автокоммуникативными характеристиками, полиадресантностью и полиадресатностью РТ; тесной связью РТ с жизненным контекстом исполнителя и слушателя; индивидуальными ассоциациями, возникающими как результат этой взаимосвязи; наличием в стихотворениях романсового типа, помимо денотативного значения, импликатур (выводимых смыслов), которые привносятся в него коннотативными означающими (коннотаторами): жестом, взглядом, танцем; высокой значимостью паралингвистических средств в процессе реализации имплицитного смысла РТ.

6. РТ имеют высокую степень клишированности. Типичность художественного построения стихотворений данного типа проявляется на лексико-грамматическом уровне через ранговое распределение автосемантических частей речи; на уровне лексики РТ, общей для жанра в целом; тематических групп имён существительных и прилагательных, а также на уровне парадигматической организации образов РТ, портрета образного мира исследуемых стихотворений, общих и “любимых” образных моделей.

7. В течение столетия (начало ХIХ – начало ХХ века) в художественной структуре текстов русских романсов происходили изменения, проявившиеся на уровне их лексико-грамматической организации (увеличения глагольности, местоименности, адвербиальности РТ 2-й пол. ХIХ в.); словарного состава стихотворных произведений данного жанра (дифференцирующих лексем); субтем имён существительных (“дорога”, “одежда”) и прилагательных (“характеристика звука”); личных местоимений (снижение роли местоимений 3-го лица от ранних к поздним РТ, переход от доминанты доверительного ТЫ к равенству между задушевным ТЫ и этикетным ВЫ); образного построения лирических произведений романсового типа (индивидуальных и “характерных” парадигм);

8. Семантико-статистическая модель парадигматической структуры РТ отражает особенности образной организации ранних и поздних поэтических произведений исследуемого жанра: уменьшение частотности употребления парадигм действий (действия, логически производные от именных парадигм; действия, близкие к ситуациям), усиление от ранних к поздним РТ именных парадигм и парадигм смешанного типа (имя и его свойство, действие и его свойство). Семантико-статистическая модель парадигматической структуры РТ позволяет проследить эволюцию образного мира стихотворений изучаемого типа (перераспределение элементарных образов внутри парадигм поэтических произведений анализируемого жанра, в результате чего возникает романсовое клише, доступное любому поэту-дилетанту).

Основные методы, применявшиеся в данном диссертационном исследовании, определяются как описательный, аналитический и статистико-комбинаторное моделирование.

Основное содержание работы было апробировано на научных конференциях в рамках “Недели науки” КубГУ (апрель 1994 г., апрель 1995 г.), а также на конференции “Речь. Речевая деятельность. Текст”, состоявшейся в г. Таганроге (май 2000 г.).

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения и 7 приложений, включающих 25 таблиц, а также библиографического списка (198 единиц).

Прежде чем приступить к изложению основного содержания диссертационного исследования, уточним некоторые понятия, которые будут использоваться в работе:

романсовый текст (РТ) – небольшое (3-4 строфы) стихотворное произведение на тему любви (чаще всего);

романс – сочетание романсового текста и музыки к нему (РТ + МУЗЫКА);

романсовая ситуация (РС) – типичная обстановка исполнения романса (РТ + МУЗЫКА + ОБСТАНОВКА).

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы; раскрывается её научная новизна и актуальность, теоретическая и практическая значимость; определяются цели, задачи и основные методы работы, материал, предмет и объект диссертационного исследования; выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе рассматривается “Романсовый текст в прагмалингвистическом аспекте”; выявляются особенности бытования стихотворных произведений исследуемого типа как специфических речевых актов; обозначаются прагмалингвистические характеристики, влияющие на потенциальную полиинтерпретируемость РТ, обеспечивающие богатство смыслового потенциала данного жанра. Дискурсивный подход к анализу поэтических произведений исследуемого типа, осуществляемый в рамках первой главы, позволяет уточнить классификацию РТ с точки зрения категорий дискурса.

Анализ РТ проводился с опорой на типологии иллокутивных актов, разработанные Дж.Р. Серлем и В.И. Карасиком. Определяя место РТ в типологии РА в соответствии с данными классификациями, мы отнесли стихотворные произведения исследуемого типа к экспрессивам [Серль Дж. Р.,1986, 183], т.к. в РТ прежде всего отражено эмоциональное состояние лирического героя, возникающее вследствие каких-либо обстоятельств его жизни, любовных отношений. Исполнитель, желая излить душу в песне и выбирая для этого тот или иной РТ, согласует стихотворное содержание, состояние лирического героя со своим настроением, жизненным контекстом, ситуацией общения, стараясь, чтобы мысли и чувства, запечатлённые в РТ, отражали его душевные перипетии, были созвучны им. Категории истинности и искренности мыслей, чувств и состояний являются определяющими факторами экспрессивных РА в целом и РТ как стихотворных произведений, призванных нелицемерно раскрывать душевный мир личности через описание в тексте определённого эмоционального состояния лирического героя (дескриптивный экспрессив, поэтический текст элегического типа) или через повествование, воспроизведение какой-либо ситуации, истории (нарративный экспрессив, поэтический текст балладного типа).

В.И. Карасик[2] в своей классификации РА, основанной на категории социального статуса участников коммуникации, рассматривает экспрессивы как статусно лабильные (изменчивые, неустойчивые) иллокутивные акты, что, на наш взгляд, соответствует природе функционирования РТ. Стихотворные произведения исследуемого типа как РА реализуются чаще всего в личностно ориентированных ситуациях общения (круг друзей, пение наедине с самим собой), т.к. тематика РТ обращена не к ролевым (социальным), а к индивидуальным характеристикам участников коммуникативной ситуации. Функционируя в статусно маркированных ситуациях социально-ситуативного (цыганский хор, эстрадный певец – состоятельная публика) и ситуативного неравенства (влюбленный мужчина – влюбленная женщина ), РТ выступает как нейтрализатор социального статуса говорящих. Романс переключает статусно маркированный код общения на личностно ориентированный, обращаясь к внутреннему миру слушающих, к их эмоциям, практически ни слова не говоря о социальных взаимоотношениях между людьми (работа, семейный долг, положение в обществе). Примером переключения кодов со статусно ориентированного на личностно ориентированный при помощи РТ может служить сцена из повести Н.С. Лескова “Очарованный странник”, когда у ног простой цыганки Груши, талантливой исполнительницы романсов, оказываются богатейшие купцы и влиятельнейшие люди города. Аналогичную ситуацию стирания социального статуса участников романсового общения изображает Н.А. Некрасов в фельетоне “Говорун”: “А я, когда их слушаю, / Дыханье затая, / Чуть сам невольно с Грушею / Не гаркну “Соловья”./ Раз собственной персоною, / Забыв лета и класс, / Я с пляшущей Матрёною / Пустился было в пляс!”. Романс управляет своими слушателями, устраняя магией музыки и слов социальное превосходство “господ важных посетителей”. Примеры нейтрализации романсовым текстом социального статуса участников общения, представленные выше, позволяют утверждать, что РТ является статусно нейтральным (находящимся вне социальных границ) и статус нейтрализующим (уничтожающим социальные границы) экспрессивом нарративного или дескриптивного типа.

РТ часто функционирует как косвенный иллокутивный акт, имплицитно выражающий ситуативно обусловленные цели и желания исполнителя. С примером употребления РТ в качестве косвенного РА мы сталкиваемся в романе В.И. Лихоносова “Наш маленький Париж” в описании похищения Петром Толстопятом Калерии Шкуропатской. Подвыпивший 22-летний хорунжий 1-го Екатеринодарского полка увозит понравившеюся ему девушку в гостиницу и там пытается объясниться ей в любви: “Теперь Толстопят спел этот нежный романс:

Счастье мне и радость обещала,

Ты ушла, и жизнь ушла навеки за тобой.

Калерия понимала, что он объясняется с ней, льстит чужими словами и очищается”.

Примеры использования РТ как косвенных речевых актов встречаются во многих произведениях художественной литературы (см. пьесу А.Н. Островского “Свои собаки грызутся, чужая не приставай!”, рассказ И.С. Тургенева “Конец Чертопханова” и др.)

РТ рассматривался как дискурс (текст в коммуникации) с применением к нему категорий социо- и прагмалингвистики [Карасик В.И.,1992,21]:1) участники общения (статусно-ролевые и ситуативно-коммуникативные характеристики); 2) условия общения (пресуппозиции, сфера общения, хронотоп, коммуникативная среда); 3) организация общения (мотивы, цели, стратегия, развертывание и членение, контроль общения, вариативность коммуникативных средств); 4) способ общения (канал и режим, тональность, стиль, жанр). На основании вышеприведённых социо- и прагмалингвистических категорий выделены типичные условия функционирования РТ, типичные романсовые ситуации: 1) бытовой романсовый дискурс – исполнение романса певцом-любителем в неофициальной (домашней) обстановке; 2) городской романсовый дискурс – исполнение романса эстрадным певцом (цыганским) хором на эстрадных подмостках; 3) классический романсовый дискурс – исполнение романса певцом-профессионалом на театральной сцене.

Один и тот же РТ, попадая в разные романсовые ситуации, в разную обстановку функционирования, может быть и бытовым, и городским, и классическим РТ одновременно. Строго делить РТ на группы в пределах жанра нецелесообразно. Одно и то же стихотворение певец-непрофессионал, цыганка и артист оперы исполнят по-разному, внося свои изменения в мелодический рисунок, особенности динамики которого корректнее разбирать в терминах музыковедения, нежели лингвистики.

Анализируя понятие “адресант” применительно к РТ, можно выделить следующие типы романсовых адресантов: 1) адресант-автор – это реальный творец романса. Данный тип адресанта представлен двумя подтипами: композитор (М.И. Глинка, П.И. Чайковский, А.А. Алябьев, А.Е. Варламов, А.Л. Гурилев и др.) и поэт (А.А. Фет, А.Н. Апухтин, В.П. Чуевский, М.В. Медведев, Н.А. Ленский и др.); 2) адресант-персонаж – лирический герой стихотворения, от лица которого ведется повествование. Чаще всего обозначается местоимением 1-ого лица ед. числа (Я), реже существительным “цыганка”, “смуглянка”, “кокетка” (В одни глаза я влюблена, / Я упиваюсь их игрою; / Как хороша их глубина! / Но чьи они – я не открою[3] [375]; Ой вы, очи – темь ночей! / Родилась смуглянкой, / А без чёрных без очей / Не была б цыганкой! [365]; Говорят, что я кокетка, / Что любить я не хочу, / И видали, как нередко / Равнодушием плачу [353]; 3) адресант - интерпретатор – исполнитель РТ. (С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, Н.А. Обухова, А.В. Нежданова и др., а также многочисленные певцы-любители).

Типы адресатов РТ соотносимы с типами адресантов:1) адресат автора, или адресат-вдохновитель – субъект, личные качества или действия которого повлияли на возникновение РТ или музыки к нему;2) адресат лирического героя, или адресат-персонаж (текстовый адресат) – субъект (или объект), к которому обращается лирический герой РТ. Данные адресаты делятся на лиц и не лиц, или олицетворенных персонажей. К первым относятся люди: ямщик; матушка милая; коварный друг, но сердцу милый; прелестное созданье; любимец рока, странник и др. (Схорони меня, матушка милая, / На погосте меня схорони [364]; Прости меня, прости, прелестное созданье, - / Упрёком я тебя, быть может, оскорбил [204]; Что грустишь ты, одинокой, / Полно, странник слёзы лить [192]) Олицетворенные персонажи делятся на одушевленных: птицы (соловей; жаворонок) (О чём, о чём в тени ветвей поёшь ты ночью, соловей [190]); животные (конь, пара гнедых) (Пара гнедых, запряжённых с зарёю, / Тощих, голодных и грустных на вид, / Вечно бредёте вы мелкой рысцою, / Вечно куда-то ваш кучер спешит [356]; Конь мой, конь, верный конь, понесёмся к милой [185]) и неодушевленных: предметы (гитара) (Эй, друг гитара, / Что звенишь несмело, / Ещё не время плакать надо мной [401]); небесные тела (звезда) (Звезда, прости! – пора мне спать [220]; Гори, гори, моя звезда [357]); цветы (астры, хризантемы, розы) (“Астры осенние, грусти цветы, / Тихи, задумчивы ваши кусты [391]), деревья (сосны, ясень); чувства и состояния лирического героя (волнения страсти, память) (Уймитесь, волнения страсти! / Засни, безнадежное сердце! [204]); 3) адресат интерпретатора, или ситуативный адресат – субъект, к которому обращается исполнитель РТ. Ситуативных адресатов может быть несколько.

Ситуативно-коммуникативные характеристики участников романсового дискурса дают нам несколько типичных диспозиций коммуникантов в рамках бытового романсового дискурса: 1) один адресант (интерпретатор, исполнитель, говорящий) и он же адресат (реципиент, слушатель). Данная диспозиция участников общения отражает автокоммуникативный и полиадресатный характер РТ; 2) один адресант и один адресат. 2.1. Мужчина и женщина. 2.2. Двое друзей; 3. один адресант и аудитория адресатов (круг друзей)

Типичной диспозицией коммуникантов в городском и классическом романсовом дискурсе является следующая: один адресант и аудитория адресатов (певец – зритель).

Направленность на результат является отличительной чертой организации коммуникации с использованием РТ в статусно-ситуативно маркированных (зритель ­– публика) и ситуативно маркированных ситуациях (мужчина – женщина), где переключение кода общения со статусно фиксированного на личностно ориентированный обусловлено заинтересованностью адресанта в коррекции поведения адресата, в суггестивном воздействии на реципиента. РТ в статусно нейтральных ситуациях используется как элемент фатического общения.

Рассматривая РТ в категориях дискурса, мы сталкиваемся с особой значимостью невербальных знаков (паралингвистических средств) для восприятия стихотворных произведений данного типа. К невербальным средствам общения в рамках романсовых дискурсов мы относим мимику, жесты, взгляд, танец. Указанные паралингвистические средства влияют на буквальный (денотативный) смысл РТ, внося в него коннотативное значение, становясь тем самым коннотаторами (коннотативными означающими экстралингвистических смыслов) [Барт Р.,1994].

Отсутствие внутрижанровой дифференциации РТ не говорит о структурной лексико-грамматической статике стихотворных произведений указанного типа. Во второй главе был проведён “Вероятностно-статистический анализ романсовых текстов”, который позволил проследить эволюцию жанра романса, выявить особенности лексико-грамматической организации РТ 1-й и 2-й половины 19 в., проявляющиеся на уровне количественного состава автосемантических частей речи, тематических групп имён существительных и прилагательных, качественного и количественного состава личных местоимений. Тенденции и закономерности динамики частей речи, выявленные в результате статистического исследования словарного состава РТ 1-й и 2-й пол. 19 века были соотнесены с идейно-художественным, эмоциональным уровнем произведений, относящихся к данным хронологическим группам романсов.

Исследование велось с применением понятий, сложившихся в рамках лингвистической статистики: тематическое слово (автосемантическая лексическая единица с частотой употребления от 5 и выше, отражающая содержание произведения), коэффициент лексического разнообразия (отношение числа разных слов к числу всех словоупотреблений), средняя частота словоупотребления (отношение числа всех словоупотреблений к числу разных лексем), критерий “хи-квадрат” (величина, выявляющая случайность / неслучайность расхождения частот полнозначной лексики в двух хронологически выделенных текстовых совокупностях), предметность речи-мысли (величина, измеряемая отношением числа имен существительных и местоимений-существительных к числу прилагательных и глаголов), качественность речи-мысли (отношение числа прилагательных и наречий к числу имен существительных и глаголов), действенность (динамизм) речи-мысли (отношение глаголов к именам и местоимениям).

Статистическое распределение полнозначной лексики по частям речи свидетельствует о том, что всего в РТ 1-й половины 19 века 3311 раз употреблены полнозначные слова (существительные – 1342, прилагательные – 535, наречия - 471 и глаголы - 963). Число лексем данной группы РТ равно 1360 (существительные – 508, прилагательные – 253, наречия - 123 и глаголы - 476). В поздних поэтических произведениях исследуемого жанра полнозначные слова встречаются 4857 раз (существительные – 1878, прилагательные – 742, наречия – 536 и глаголы – 1701). Количество же разных слов – 1663 (существительные – 571, прилагательные – 323, наречия - 175 и глаголы - 600).

Снижение частотности употребления существительных и коэффициента их лексического разнообразия, а также падение уровня предметности речи – мысли от ранних к поздним РТ позволяет предположить умаление значимости предметов и явлений внешнего мира для героев РТ 2-й п. 19 в. Объективный мир не исчезает вообще из их поля зрения (средняя частота употребления существительных возрастает), но интерес к нему они постепенно теряют. Снижение ценности предметного мира для лирического героя РТ рубежа веков сказывается и в уменьшении доли прилагательных в этой хронологической группе, в падении коэффициента лексического разнообразия данной части речи, в снижении уровня качественности речи – мысли.

Лирический герой РТ начала 19 в. был сосредоточен на чувстве как на явлении. Оно открывало для него объективный мир. Герой РТ 2-й половины 19 в. сосредоточен на своих переживаниях как на процессе. Для него богатство, напряженность духовной жизни, игра страстей заслоняют краски действительности. Поэтому закономерным является уменьшение предметности и качественности, возрастание действенности речи – мысли от РТ 1-й половины 19 века к РТ 2-й половины 19 – начала 20 века. Чувство интересует героя во всем многообразии своих проявлений, нюансов, оттенков. Этим объясняется увеличение коэффициента лексического разнообразия наречий.

Тенденции, намеченные в результате общего статистического исследования романсовой лексики, были рассмотрены на примере анализа тематических групп имён существительных, прилагательных, а также на уровне личных местоимений.

Из общего числа существительных, были выделены отдельно для каждой временной группы тематические слова с частотностью употребления от 5 и выше. Отобранные группы тематических существительных были сопоставлены, в результате чего определился ряд слов, общих для одного и другого типа романсов. Эта лексика является знаком романса как жанра. (Приложение 3, таблица № 3.1.).

В составе тематических лексем исследуемой части речи были также выделены, помимо общих, слова, которые встречаются только в какой-то одной временной группе. Эта лексика является дифференцирующей для ранних и поздних РТ (Приложение 3 , таблица № 3.2.).

Методика выявления тематических слов на уровне прилагательных была аналогична той, которую мы использовали при анализе существительных. (Приложение 4)

В рамках общей лексики были выявлены тематические группы существительных (“человек – люди”; “природа”; “чувства и состояния человека”; “предметы, относящиеся к человеку”; “время”; “звуки”) и прилагательных (“чувства и состояния человека”; “цвет и его интенсивность”; “степень близости”; “время”; “возраст”), характерные для обеих временных совокупностей, то есть для романса как жанра в целом. Данные тематические группы репрезентируют основное содержание стихотворных произведений исследуемого типа.

С помощью дифференцирующего словарного состава было прослежено индивидуальное развитие общих тем в РТ 1-й и 2-й п. 19 в. отдельно (усиление реалистических тенденций в описании внешнего облика персонажей в РТ 2-й пол. 19 в., рост значимости и детализация описания негативных состояний души лирического героя в поздних РТ, тенденция к замкнутости внешнего пространства в стихотворениях исследуемого жанра рубежа веков). Выявлены субтемы (“дорога”, “одежда”), свойственные только поздним стихотворениям романсового типа. Таким образом, на уровне дифференцирующих лексем отразились смысловые предпочтения ранних и поздних РТ.

Продемонстрируем это на примере анализа тематической группы имён существительных “природа”. И в ранних, и в поздних РТ в группу лексем с данной семантикой входят существительные, обозначающие реалии естественного (“дикого”) природного мира. Их можно разделить на три группы, которые будут соответствовать трем стихиям:

1) небо (воздух): РТ 1-й п. 19 в.: небо – звезда – мгла – ветер – буря (Буря мглою небо кроет [180]; Звезда, прости же! до свиданья [221]); РТ 2-й п. 19 в.: звезда – луна – луч; ветер – туман – тень (Убран звездами купол небесный, / Как мечтательно смотрит луна [337]; 2) земля: РТ 1-й п. 19 в.: мир – земля – край - страна (Не жди его: в стране далекой ./ В чужую землю схоронен [208]); РТ 2-й п. 19 в.: даль – край (Я вспоминаю сад . А за рекою даль, / Синеющую даль, затянутую дымкой [406]); 3) вода: РТ 1-й п. 19 в.: волна – поток – струя – берег (Сижу на берегу потока, ./ Сижу на берегу и мыслию далеко, / Там, там .где жизнь моя! ./ И меч в руке моей мутит струи потока [182]); РТ 2-й пол.

19 в.: море – река (Ночь нависла над сонной рекой [372]; Умолкло море, роща задремала [374]).

В поздних РТ появляется подтема, которую составляют слова с семантикой природы “цивилизованной”, “одомашненной”, созданной руками человека: сад – цветок – хризантема – ветка – акация (Отцвели уж давно / Хризантемы в саду [391]; Белой акации гроздья душистые / Вновь аромата полны [383]).Таким образом, анализ данной тематической группы показывает, что для героя РТ 1-й п. 19 в. открыта широкая картина мира, бесконечное пространство земли и неба. Он видит не только общий план пейзажа (страна, край), но и его детали (звезда, волна). Для героя РТ 2-й п. 19 в. мир естественной природы обобщается. Он перестает замечать отдельные его элементы. От первозданной природы остаются родовые понятия (для сравнения: поток, струя в ранних РТ и море, река – в поздних РТ). Она не детализируется, затихает (для сравнения: ветер, буря в РТ 1-й п. 19 в. и ветер, туман, тень – в РТ 2-й п. 19 в.), локализуется (сад).

Результаты анализа частотности употребления личных местоимений свидетельствуют о снижении роли местоимений третьего лица единственного числа от РТ 1-й п. 19 в. к РТ 2-й п. 19 в. Обратная тенденция наблюдается при анализе местоимений первого и второго лица, которые обозначают участников акта коммуникации. Роль лексем Я, МЫ, ВЫ возрастает. Изменения частотности употребления слов данной части речи и фактически-смысловой анализ текстов, на наш взгляд, говорит о постепенном обособлении героя РТ рубежа веков от внешнего мира, от возможных собеседников и слушателей. Отдаляется от персонажа ранних РТ и сам “объект” любви. Эта отстраненность проявляется в динамике местоимений ТЫ, ВЫ (переход от доминанты доверительного ТЫ к равенству задушевного ТЫ и этикетного ВЫ; обманчивость интимного ТЫ; подчеркнуто вежливое, официальное ВЫ как результат скрытой обиды, оскорбленного самолюбия).

Эволюция художественной структуры стихотворных произведений исследуемого типа была рассмотрена также в третьей главе на уровне “Парадигм образов романсовых текстов 1-й и 2-й половины 19 в.”.

В РТ выделяются: именные парадигмы (и - и); парадигмы смешанного типа имя и его свойство (и - св); парадигмы смешанного типа действие и его свойство (д - св); парадигмы действий, логически связанные с парадигмами имен (д/и); парадигмы действий, близких к ситуациям, связанные с появлением субъекта действия (д/с).

Все виды парадигм образов описаны с помощью конечного числа “больших” понятий, обобщённых наименований явлений или объектов действительности. “Большие понятия” образуют тезаурус парадигмы (Павлович Н.В.[4]). В “большие” понятия, включаются “малые”, конкретизирующие, поясняющие обобщённую номинацию, представленную “большими” понятиями. Так, например, “большое” понятие

существо представлено в РТ 1-й п. 19 в. “малыми” понятиями он, она, муж, соперник.

Два “малых” понятия, объединённые структурно-семантическими отношениями “то (тот), что (кто) сравнивается то (тот), с чем (с кем) сравнивается” составляют элементарный образ. Семантически сходные образы образуют парадигму.

В результате семантико-статистического анализа образной структуры стихотворных произведений романсового типа были составлены “Словарь образов РТ 1-й половины 19 в.” и “Словарь образов РТ 2-й половины 19 – начала 20 вв.”. Приведём пример статьи из “Словаря образов РТ 1-й половины 19 в.”:

Внешность

Малые понятия: волосы 6, грудь 5, красота 1, уста 1.

Волосы

Частные понятия: косы 3, власы 2, локоны 1.

Именные парадигмы

Волосы – существо (змея)

Её власы, как змеи, на плечах [191].

Волосы – предмет (лента)

И, чернеясь, бегут на плеча / Косы лентой с обеих сторон [212].

Имя и его свойство

Волосы – зрительные (чёрные, златые)

И, чернеясь, бегут на плеча / Косы лентой с обеих сторон [212] ; Я помню локоны златые / Небрежно вьющихся власов [182].

Волосы – воля (небрежно вьющиеся)

Я помню локоны златые / Небрежно вьющихся власов [182].

Парадигмы действий, логически производные от именных парадигм

Волосы – движение (бег)

И, чернеясь, бегут на плеча / Косы лентой с обеих сторон [212].

Результаты, изложенные в словарях, стали материалом для дальнейшего исследования образной структуры РТ.

Общность рангового распределения уровней частотности парадигм разных типов в РТ 1-й и 2-й п. 19 в. говорит о единстве строения анализируемых поэтических произведений обеих текстовых совокупностей. При этом динамика процентных соотношений парадигм разных видовых характеристик в ранних и поздних РТ (увеличение частотности употребления именных парадигм и моделей смешанного типа в РТ рубежа веков; падение значимости парадигм действий) демонстрирует эволюцию жанра на уровне парадигматического строения исследуемых стихотворений. Сочетание структурно-парадигматической статики (преобладание именных моделей и парадигм имя и его свойство) с динамикой глагольного императива придаёт особую экспрессию поздним РТ, воссоздавая драматизм внутреннего мира лирического героя стихотворных произведений исследуемого жанра, относящихся к рубежу веков.

Парадигмы РТ отражают тематику жанра в целом. Чем регулярнее модель, тем большую роль она играет в смысловой структуре исследуемых стихотворений. В рамках диссертации выявлены образные парадигмы, употребляемые в РТ 1-й и 2-й пол 19 в. (портрет образного мира поэтических произведений романсового типа), определены парадигмы, общие для РТ 1-й и 2-й половины 19 века; обозначены индивидуальные парадигмы, употребляемые либо только в ранних, либо только в поздних РТ; внутри общих выделены “любимые” парадигмы, отличающиеся большой частотностью реализации в образах; обозначены “характерные” парадигмы, наиболее продуктивные только в какой-либо одной из временных групп. Данные модели отражают эволюцию тематических и образных предпочтений от ранних романсовых текстов к поздним.

Схема № 3.1. Тематический каркас РТ (на уровне образных парадигм)

положительное

сущ сущ., внешн., экзист., ментальн. ментальн.

отрицательное

Модели, относящиеся к группе “любимых”, фиксируют смысловые доминанты романса как жанра в целом. С помощью парадигм данного типа выстроен тематический каркас РТ. Он представлен в схеме № 3.1. Стрелками обозначены отношения отождествления (то, что сравнивается то, с чем сравнивается). Тематический каркас стихотворений романсового типа отражает двойственность восприятия мира персонажем РТ.

Портрет образного мира ранних и поздних поэтических произведений анализируемого жанра лёг в основу семантико-статистической модели парадигматической структуры РТ 1-й и 2-й пол. 19 в., представленной 17 схемами, каждая из которых посвящена одному левому элементу, “большому понятию”. В качестве примера приведём схему № 3.16.

Парадигмы в рамках модели разделялись не только на общие и индивидуальные. Общие модели были расклассифицированы на фиксированные (не изменяющие частотность употребления от ранних к поздним РТ), восходящие (увеличивающие количество образных реализаций) и нисходящие (уменьшающие частотность текстового употребления). Статистический анализ динамики образного наполнения общих (восходящих, нисходящих, фиксированных) и индивидуальных моделей выявил неоднородность образных реализаций указанных выше парадигм в РТ 1-й пол. 19 в.: приоритет нисходящих (53,02 % образов), подчинённое положение в тексте фиксированных (23,32 % образов), индивидуальных (14,2 % образов) и восходящих (9,43 % образов) моделей, что наглядно демонстрирует поиск парадигматической структуры нового лирического жанра (романса) в поэзии начала 19 века. Равное количество образных реализаций моделей в РТ конца 19 столетия (фиксированные парадигмы - 26,58 % образов, индивидуальные – 25,19 %, нисходящие – 24,09 %, восходящие – 23, 28 %) позволяет утверждать, что к началу 20 в. романс как жанр достигает апогея развития своей художественной формы, но эта вершина одновременно оказывается тупиком в “жизни” жанра. Стереотипная простота его структуры, доступная любому поэту-дилетанту, порождает насмешки, пародии. Для дальнейшего функционирования привычное построение РТ должно претерпеть изменения, усложниться, что мы и наблюдаем в современных стихотворных произведениях исследуемого жанра. РТ 20 в. изобретают новые парадигмы; смягчают романсовый императив; вводят в художественное пространство новых героев. Всё это даёт РТ как самостоятельному лирическому жанру новую жизнь в 20 столетии.

В рамках исследования парадигматической структуры РТ 1-й и 2-й пол. 19 в. был проведён анализ левых элементов образных моделей, в результате которого были выявлены общие и индивидуальные тематические составляющие образных парадигм. В группе общих обозначены “любимые” левые элементы (любовь, жизнь, звезда, край и др.), в ряду индивидуальных – “характерные” тематические элементы, наиболее частотные только в РТ 1-й половины 19 века (рок, буря, соперник) или в РТ 2-й половины 19 века (музыка, сад, могила). По аналогичной методике проводилось исследование правых составляющих образных парадигм, или сравнителей: были выявлены общие и индивидуальные правые элементы образных моделей, а также “любимые” (отрицательный, положительный, интенсивный, ментальное действие, движение, огонь и др.) и характерные сравнители (для ранних РТ - земной, для поздних РТ – информация, светлый, старинный ).

Схема № 3.16. Парадигматическая структурапонятия стихия в РТ

Анализ образных моделей с точки зрения степени образности и средней частоты употребления парадигмы свидетельствует о высокой частотности реализации в поздних РТ одних и тех же парадигм и семантически схожих образов, что также говорит о клишированности, стереотипности построения РТ. Стихотворные произведения исследуемого типа не стремятся к богатству образного выражения (степень образности исследуемых стихотворений снижается с 0,2513 в ранних РТ до 0,1972 в поздних; средняя частота употребления парадигмы возрастает с 3,978 в РТ 1-й половины 19 в. до 5,07 в РТ рубежа веков). Многократно повторяющиеся парадигмы и синонимичные образы становятся знаком романса как жанра.

В Заключении диссертации обобщаются основные результаты исследования, указываются перспективы дальнейшего изучения романсовых текстов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Романсовый текст как дискурс // Речь. Речевая деятельность. Текст. Межвузовский сборник научных трудов. Таганрог, 2000. – С. 132-137.

2. Смысловой потенциал романсовых текстов // Смысловой потенциал современного русского языка. – Краснодар, 2001. – с. 241-252.

3. Лексико-прагматические характеристики романсовых текстов. – Краснодар, 2001. – 6 с. – Деп. в ИНИОН РАН от 4.06.01., № 56546.

4. Лексико-тематический анализ романсовых текстов ХIХ в. (на материале имён существительных). – Краснодар, 2001. – 12 с. – Деп. в ИНИОН РАН от 24.07.01., № 566448.

5. Вероятностно-статистический анализ полнозначной лексики романсовых текстов ХIХ в. – Краснодар, 2001. – 9 с. – Деп. в ИНИОН РАН от 24.07.01., № 56646.

6. Опыт словаря образных парадигм романсовых текстов ХIХ – начала ХХ вв. – Краснодар, 2001.

[1]Гришанова Н.А. Лексика и фразеология русского романса (40-е гг. ХIХ в. – начало ХХ в.): Дисс. …кандидата филол. наук. М., 1996.

Коурова И.О. Условно-поэтическая лексика и фразеология в традиции русского романса середины 19 века // Вопросы истории русского литературного языка. М., 1985. – с. 27-31.

[2] Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992.

[3] Здесь и далее РТ цитируются по сборнику Гусева В.Е. Русские песни и романсы. М., 1989. Цифра в скобках обозначает страницу.

[4] Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., 1995.