СПОСОБЫ И СРЕДСТВА РЕАЛИЗАЦИИ КОММУНИКАТИВНОЙ КАТЕГОРИИ УГРОЗЫ в русском и английском языках

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено комплексному контрастивно-прагматическому анализу способов и средств выражения коммуникативной категории угрозы в русском и английском языках. Тема диссертации предусматривает разработку вопросов различных областей лингвистики и смежных с нею наук: этно- и психолингвистики, стилистики, теории дискурса, лингвистики и психологии общения. Совмещение прагматического и грамматического подходов к изучению речевого акта угрозы на материале двух языков позволяет не только увидеть существенные особенности речевого взаимодействия коммуникантов, но и выявить этноспецифические черты реализации категории угрозы.

Актуальность работы определяется использованием методов сопоставительной лингвистики, связь которой с этнопсихологией и культурой позволяет развивать тему в контексте самых современных лингвистических исследований. В диссертации осуществляется многоаспектный подход к анализу речевой деятельности в русле антропоцентрической грамматики. Тема работы связана с перспективными направлениями разработки теории речевых актов и предполагает проведение научных поисков в актуальной в настоящее время области языкознания - лингвистической прагматике.

Коммуникативная категория угрозы тесно связана с эмоциями, характеризуется частотностью проявления в межличностном общении, имеет богатый набор средств речевого выражения. Всё это привлекает внимание учёных разных специализаций и научных интересов. Частичное рассмотрение категории угрозы и её языковых реализаций имеет место в работах Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, З. Вендлера, Е.В.Ерофеевой, Ю.М. Малиновича и Е.М. Семёновой, О.Г. Почепцова, Г.Г. Почепцова, Р.В. Шиленко и др. В частности, исследовано соотношение семантической категории страха и угрозы как причинно-следственная связь интеллектуальной природы [Малинович 1998]. Выделены и подвергнуты классификации коммуникативно-прагматические классы предложений угрозы, страха и опасения [Благий 1994]. Проанализированы семантические категории угрозы и предостережения на основе тактико-ситуативного подхода: в предмет лингвистического исследования включён определённый набор ситуаций, а также языковых форм реакций на акты угрозы и предостережения [Арский 1998]. На материале русского и французского языков проанализированы прямые и косвенные способы выражения угрозы [Ерофеева 1997]. Однако до сих пор не было предпринято комплексного изучения реализации категории угрозы в сопоставительном аспекте. Это, наряду с пониманием роли данной интенции в коммуникативной деятельности, определило выбор темы диссертации.

Объектом данного исследования является коммуникативная категория угрозы, реализуемая в речевых актах русского и английского языков.

Предмет изучения составляют универсальные и этноспецифические особенности способов и средств выражения интенции угрозы в русском и английском языках.

Цель данной работы состоит в выявлении сходств и различий при реализации угрозы в русском и английском языках и описании условий, влияющих на выбор языковых средств.

Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи:

-представление языковых реализаций коммуникативной категории угрозы в систематизированном виде;

- установление межъязыковых сходств и различий в возможностях выражения речевых актов угрозы, определение их специфики в каждом из сопоставляемых языков;

- сопоставительное описание речевых актов угрозы в русском и английском языках, учитывающее разнообразие приёмов их выражения;

- анализ использования средств выражения угрозы в речевом акте с точки зрения эффективности их употребления для достижения коммуникативной цели.

В качестве главных методов анализа менасивной (от англ. «to menace»- угрожать) интенции используются сопоставительный, описательный методы, полевой принцип и элементный анализ, то есть рассмотрение коммуникативной категории угрозы как совокупности соответствующих речевых действий. Такой угол зрения возможен при системном подходе, когда объект рассматривается как единое, связное целое. В работе представлена количественная характеристика материала.

Научная значимость данной работы состоит в том, что в ней впервые даётся разностороннее и многоаспектное лингвистически ориентированное описание реализации коммуникативной категории угрозы в русском и английском языках. Несмотря на довольно широкую распространенность изучения средств выражения конкретных речевых интенций и безусловный интерес исследователей к прагматическим аспектам функционирования языка, работ на материале русского и английского языков, касающихся реализации угрозы, в литературе не отмечено.

Новизна предпринятого в диссертации анализа заключается в применении полевого принципа и категориального подхода к анализу реализации угрозы в языке, установлении базовой смысловой структуры угрозы, переводческих эквивалентов речевых актов; выявлении структурно-грамматических особенностей функционирования речевых формул со значением угрозы, определении лексических и фразеологических единиц, наполняющих и формирующих речевые акты угрозы.

В качестве теоретической основы данной работы могут быть названы базовые положения сопоставительной лингвистики и перевода (Е.В. Бреус, В.Г. Гак, В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер), концепции, разрабатываемые в современной прагмалингвистике (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, В.И. Герасимов, В.В. Дементьев, М.Н. Кожина, В.В. Лазарев, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов, К.Ф. Седов, И.П. Сусов, Ю.С. Степанов, И.В. Труфанова, М.Ю. Федосюк, Н.И. Формановская и др.), а также сопоставительной прагмалингвистике (В.Г. Гак, Л.Б. Карпенко, О.А. Лещенко, А.В. Михеев, Ш. Сафаров, И.И. Токарева). Используются положения, выработанные в философии языка Л. Витгенштейном, Б. Расселом и развитые в трудах Дж. Остина, Дж. Сёрла – создателей теории речевых актов. В работе нашли применение концепция «языковой картины мира» и «языкового сознания» (А. Вежбицкая, В.Г. Гак, Ю.Н. Караулов, Г.В. Колшанский, З.К. Тарланов), лингвистики эмоций (Е.М. Вольф, Н.А. Красавский, Э.Л. Носенко, В.И. Шаховский и др.). Типология особенностей языкового выражения речевых действий ведётся с ориентацией на анализ разговорной речи в работах Е.А. Земской, О.Б. Сиротининой, Н.Ю. Шведовой. Коммуникативные категории и коммуникативно-семантические группы выделяются на основе концепций Ю.М. Малиновича, И.М. Семёновой, Н.И. Формановской.

Материалом исследования послужили тексты художественных произведений на русском и английском языках, их переводные соответствия. Данные извлечены методом сплошной выборки из произведений русской и английской литературы ХIХ – ХХI вв., из переводов этих текстов. Учитывается также материал толковых, фразеологических словарей обоих языков и двуязычных словарей. Корпус сплошной выборки составил около 4 тысяч примеров, из них параллельных примеров на русском и английском языках – 3586. Общий объём проанализированных текстов составил более 21 тысячи страниц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Коммуникативная категория угрозы явно или скрыто реализуется в различных речевых актах, столь же явно или скрыто выполняя воздействующую функцию.

2. Способы выражения угрозы: вербальные (прямые, косвенные, окказиональные) и невербальные. Наиболее частым способом выражения менасивного значения являются косвенные речевые акты угрозы.

3. Средства выражения угрозы организованы и могут быть представлены в виде коммуникативно-прагматического поля. Внутри этого поля отчётливо выделяются ядерные и периферийные средства экспликации менасивного значения. Базовой моделью речевых актов угрозы является агентивная модель.

4. Общими для русского и английского языков являются следующие особенности выражения угрозы:

а) наличие корреляционных пар «агентивность – пациентивность», «обусловленность – категоричность» в семантике и в средствах выражения угрозы;

б) преимущественное использование косвенных речевых актов при выражении угрозы;

в) наличие специальных лексико-грамматических и интонационных средств выражения менасивной интенции;

г) широкое использование стилистически сниженной и бранной лексики.

5. Этноспецифические особенности следующие:

а) различный набор средств выражения коммуникативной категории угрозы в английском и русском языках, обусловленный грамматическими особенностями языков;

б) специфические для русского языка средства усиления экспрессивности: в частности, грамматические возможности построения односоставных менасивных конструкций, использование лексических маркеров интенции, более широкие возможности для построения неполных, эллиптических предложений; более значительная роль фразеологизированных компонентов при выражении угрозы в русском языке;

в) большая стереотипность английских речевых актов, более частотное по сравнению с русским языком использование базовых, нейтрально-литературных стилистических средств языка, моделей и лексем.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определённый вклад в построение семантической теории естественного языка и в теорию коммуникации, развивает основные положения теории речевых актов, уточняет классификацию типов речевых действий, участвуя в построении системы семантических и прагматических категорий.

Практическое значение диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов в теории и практике перевода, в теоретических описаниях русского и английского языков, в практике преподавания теоретической грамматики, лексикологии, лингвистической прагматики, контрастивной прагмалингвистики и других дисциплин.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры славянской филологии и культурологии Самарской гуманитарной академии, на научно-методической конференции ХХIV Кирилло-Мефодиевские чтения (май 2001), на международной научной конференции, посвящённой 110-летию со дня рождения А.Н.Гвоздева (ноябрь 2002), на Всероссийской научной конференции «Языковая система, текст, дискурс» (сентябрь 2003 года), межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты» (ноябрь 2003 года). По теме исследования опубликовано 5 работ общим объемом 1,5 п.л., в том числе 4 статьи и тезисы 1 доклада.

Структура. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность и новизна исследования, определяются его объект, предмет, цель и задачи, формулируются основные положения работы.

В Главе I - «Коммуникативнo-семантическая группа угрозы как объект сопоставительного исследования» - излагаются теоретические и методологические вопросы, на которых строится диссертационное исследование. Раскрывается сущность контрастивной прагмалингвистики как лингвистической дисциплины, вводятся и определяются понятия «речевой акт», «коммуникативно-семантическая группа», «коммуникативная категория», даётся интенциональная характеристика угрозы, анализируется прагматический аспект коммуникативной ситуации угрозы.

Коммуникативно-прагматическое исследование выдвигает в качестве своих задач, во-первых, установление коммуникативной ценности сопоставимых в структурно-семантическом плане единиц различных языков, а во-вторых, исследование используемых в разных языках средств, предназначенных для выражения одного и того же коммуникативного содержания (Гак 1987, Михеев 1987, Карпенко 1989, Сафаров 1989).

Речь в своей эмпирической данности представляет собой совокупность речевых актов. Сопоставительная лингвистика на современном этапе развития в качестве объекта исследования рассматривает структуру речевых актов и средства их выражения в двух или нескольких языках.

Речевой акт может содержать несколько интенций, а определённая интенция, соответственно, может присутствовать в речевых актах иной интенциональности. В связи с этим разделяются, в частности, понятия речевого акта угрозы и коммуникативной категории угрозы, которая может реализоваться в акте другой иллокутивной направленности. Термин интенция говорящего является центральным понятием прагматики, связывающим воедино все аспекты её изучения.

Интенция угрозы представляет для лингвистов и психологов особый интерес, поскольку характеризуется сложной организацией компонентов значения и занимает не последнее место в реализации коммуникативных потребностей человека.

Угроза - действие (выполняемое при помощи жестов, мимики или речи), цель которого заключается в том, чтобы напугать собеседника намерением причинить ему вред. Содержание угрозы определяется комбинацией двух интенций: проявление гнева и недовольства по отношению к кому-либо; воздействие на собеседника возбуждением страха.

В ходе исследования отмечено, что отличительной особенностью речевых актов категории угрозы является их «диалогичность», или, иначе, целенаправленная перлокутивность. Речевые акты подбадривания, лести, угрозы изначально строятся с расчётом на собеседника, и без планирования реакции собеседника эти речевые действия неосуществимы. Установлено, что угроза может быть актом начальной агрессии, защитным противодействием или эмоциональной реакцией. С точки зрения структурно-семантической организации речевые акты угрозы подразделяются на комиссивные (угроза-обещание: Я тебя проучу) и директивные (угроза-требование: Если не уйдёшь – пожалеешь)

Поскольку угроза является особой интенцией, находящейся на стыке различных значений и выраженной в той или иной степени во многих речевых актах и жанрах, при её описании в данной работе используется понятие коммуникативной категории.Под данной категорией понимаются системные образования коммуникативных единиц языка, концентрирующие смысл, который несут речевые интенции. Коммуникативные категории – это основные прагматические «рычаги» коммуникации; при их использовании говорящий стремится создать определённую коммуникативную ситуацию, тот или иной тип отношений с адресатом.

Речевое действие угрозы участвует в регулировании межличностных отношений, но это действие носит контрэтический характер (Семененко 1987). Выбор типа действия и способа его выполнения зависит от многих внешних обстоятельств. Установлено, что хотя в основе проявления агрессии лежат биологические процессы, они находятся в зависимости от социальных процессов и тесно взаимодействуют с ними.

Мельчайшей коммуникативной единицей коммуникативно-прагматической ситуации является речевой акт, реализующий соответствующую интенцию. Существует много классификаций речевых актов. В их рамках речевой акт угрозы относится исследователями либо к комиссивам (Сёрль, Вандервекен, Вундерлих, Богданов, Комина), либо к экспрессивам (Формановская, Шиленко), либо специально выделяется менасив (Почепцов). В данной работе речевой акт угрозы рассматривается в качестве экспрессива, так как он выражает эмоции и обозначает поведенческие отношения. Кроме того, в данном исследовании к речевому акту угрозы применяется термин эмотивный речевой акт, поскольку на всех этапах своего существования он теснейшим образом связан с эмоциями.

При описании коммуникативных категорий невозможно обойтись без более конкретного понятия коммуникативно-семантической группы. Оно обозначает совокупность речевых актов, реализующих одну и ту же речевую интенцию (Формановская 1986). Коммуникативно-семантическая группа угрозы включает менасивные и менасивно-директивные высказывания. Сюда входят акты угрозы, шантажа, ультиматума, психологического давления, предупреждения, категорического требования. К чисто менасивным высказываниям относится угроза-обещание карательного действия. Остальные типы речевых актов, входящие в категорию угрозы, являются менасивно-директивными, то есть их значение определяется двумя интенциями - угрозы и требования.

Выявлено, что сосуществование интенций наблюдается в прототипической конструкции с союзом если (Если не сделаешь – пожалеешь), менасивной модели с союзами или-или (Или ты идёшь, или тебе не поздоровится), конструкции с союзом пока в условно-временном значении (Уходи отсюда, пока я тебя не побил).

В Главе II – «Способы и средства реализации угрозы в русском и английском языках» - описываются различные способы выражения угрозы и в сопоставительном плане проводится анализ языковых средств её выражения в русском и английском языках.

Способы выражения угрозы в русском и английском языках по своему набору и частоте употребления характеризуются сходством и единообразием. Интенция угрозы может быть выражена прямо (Я тебе отомщу), в высказываниях других иллокутивных типов, то есть в косвенных речевых актах (Я тебя научу<…>, Ты за всё ответишь и др.), невербально и специфично. В ходе исследования установлено, что в коммуникации наиболее часто отмечаются косвенные речевые акты угрозы, поскольку сокрытие, маскировка интенции угрозы способствует увеличению воздействующей силы высказывания. Нередко угроза находит невербальное выражение (например, можно погрозить кулаком, пальцем; угроза может выражаться в одновременном напряжении лицевых мышц и рук, в недобром пристальном взгляде и т.д.). Невербальные способы выражения угрозы в русском и английском языковых сообществах, как показывает материал, также не имеют существенных отличий. И наконец, среди способов выражения угрозы существуют специфические типы этого речевого действия, имеющие какие-либо отступления в организации или осуществлении речевого действия. В частности, могут быть нарушены интенциональность (шутливая угроза: Ну, Катюха, смотри у меня!), обстоятельства осуществления речевого акта угрозы («дипломатическая угроза»: Пока мы намерены решать все вопросы мирными средствами), условие реальности действия (ирреально-обусловленная угроза: Моя бы власть – я бы тебе…).

В качестве средств выражения угрозы в работе рассматриваются лексико-грамматические и контекстно-интонационные средства. Они всегда сочетаются в высказывании, но в каждом конкретном случае можно выделить основное средство, реализующее интенцию.

Интонационные и грамматические средства дополняют друг друга, взаимно компенсируя слабую выраженность в высказывании. Также дополняют друг друга контекст и интонация. Если контекст берёт на себя основную роль в раскрытии интенции угрозы, следует говорить о контекстной реализации угрозы.

В кругу лексико-синтаксических средств рассматриваются, в первую очередь, разновидности семантико-синтаксических моделей менасивных предложений – типы субъектно-предикатной структуры речевых актов и типы полипропозициональных высказываний, а также особенности языкового оформления речевых актов угрозы (эмфатические средства).

В работе выделяются следующие семантико-синтаксические модели речевых актов угрозы: агентивная, пациентивная, имплицитная модели и имплицитная угроза. Последняя разновидность семантических моделей находится за пределами основного круга коммуникативно-семантической группы угрозы, поскольку менасивное значение соответствующих речевых актов только подразумевается. Имплицитная модель речевых актов угрозы представляет собой устойчивое выражение или неполный вариант менасивного высказывания, то есть значение угрозы в них более явное, хотя прямое указание на карательное действие здесь тоже отсутствует.

Для речевого акта комиссивной угрозы характерна субъектно-предикатная структура пропозиции. Выделение типов субъектно-предикатной структуры речевых актов угрозы уточняет характеристики двух центральных разновидностей семантических моделей: агентивной и пациентивной. Соотношение этих типов и подтипов наглядно представлено в таблице:

Таблица 1. Соотношение агентивных и неагентивных (пациентивных) конструкций со значением угрозы в русском и английском языках

Центральное положение в коммуникативно-семантической группе угрозы занимает агентивная модель (доля таких высказываний, согласно собранному материалу, и в русском, и в английском языках составляет в среднем около половины всех речевых актов угрозы). В агентивной модели выражена активность говорящего. Семантический инвариант интенции угрозы может быть представлен в виде предикатно-субъектной конструкции «Я накажу тебя». Например:

Околоядерными составляющими коммуникативно-семантической группы угрозы являются пациентивные высказывания.

Пациентивная ориентация в отношении интенции угрозы имеет следующий вид: «С тобой случится нечто плохое» (Ты получишь). Пациентивная конструкция только подразумевает активность, но не выражает её. При использовании пациентивных моделей предложения привносятся такие нюансы значения, как, например, значения стихийности действия, его неконтролируемости со стороны угрожающего. Эти значения придают речевому акту угрозы большую экспрессивность и действенность. В числе пациентивных моделей менасивного содержания рассматриваются фразеологизированные выражения (Ты ответишь; ты увидишь…), ситуативные конструкции (Ты останешься здесь; твоя голова слетит с плеч…), страдательные обороты (Ты будешь наказан) и разновидности односоставных предложений русского языка. В английском языке нельзя абсолютно адекватно передать семантику безличных, инфинитивных предложений, а при передаче значения неопределённо-личных предложений используются другие конструктивные типы.

Приведём примеры разновидностей пациентивной модели менасивных предложений в русском и английском языках:

В среднем доля пациентивной модели менасивного высказывания среди лексико-синтаксических конструкций, служащих для выражения угрозы, в сравниваемых языках составляет около 11,5 % от всего количества речевых актов различных семантических моделей.

Среди русских средств выражения угрозы особую группу составляют эллиптические менасивные конструкции. Часть эллиптических предложений имеет неопределённую субъектно-предикатную структуру, которая в английском языке невозможна:

Установлено, что в русском языке гораздо более разнообразны модели менасивных предложений. В частности, разные типы односоставных предложений используются в русском языке в 44 % случаев, доля эллиптических предложений при выражении интенции угрозы составляет 5%. В английском языке в подавляющем большинстве случаев (74 %) при выражении угрозы используется агентивная двусоставная модель.

Речевой акт директивной угрозы представляет собой две пропозиции, которые соединяются при помощи причинно-следственной связи. Эта связь в полипропозициональном менасивном высказывании реализуется в обоих языках, как правило, посредством подчинительных или сочинительных союзов. Структурные разновидности полипропозициональных высказываний характеризуются некоторыми семантическими различиями, акцентирующими какую-либо часть высказывания. Оба анализируемых языка имеют в целом одинаково широкие возможности для построения разного рода сложных предложений со значением угрозы.

Если адресанту важно именно побуждение к действию, то используется конструкция с сочинительным союзом, в первой части которой находится глагол в повелительном наклонении, обозначающий требование, во второй части содержится менасив. В русском языке в этом случае активно употребляются следующие сочинительные союзы: а то (23 %), а не то (9 %), или (6 %), иначе (3%), и, или-или (по 1 %). В английском явно доминирует союз or (38%). На первом месте значение побуждения стоит и в подобных конструкциях с союзом пока (не) // before (согласно выборке, частота их употребления в обоих языках равна 3%). В ситуации устрашения собеседника используется прототипическая для инструментальной угрозы конструкция с союзом если (38 %) // if (50 %), в которой реализуется причинно-следственное значение. Адресант в некотором смысле проецирует невыполнение поставленного условия, и, соответственно, большую значимость имеет та часть предложения, в которой содержится непосредственно угроза. Модель с союзом пока (не) // until в придаточном предложении и глаголом с отрицательной частицей в главной предикативной части конструирует нежелательную ситуацию, а конкретное требование только подразумевается. В русской речи активно используются бессоюзные высказывания (составляющие 15 % от общего числа менасивных полипропозициональных конструкций), которые усиливают экспрессивный характер речевого сообщения.

Употребление того или иного типа полипропозиционального высказывания может свидетельствовать о степени эмоциональной напряжённости, решимости выполнить действие или агрессивности коммуниканта.

Помимо конструктивных ресурсов языков, предназначенных для выражения угрозы, в главе анализируются особенности языкового оформления наиболее типичных речевых актов угрозы. Существуют общие для рассматриваемых языков черты в построении речевых актов угрозы, например, парцелляция:

Парцеллированное менасивное высказывание за счёт паузы между частями предложения позволяет выразить и директивное, и менасивное значение и сделать особый акцент на возможности карательного действия. Угроза кажется более продуманной, рациональной, и поэтому более реальной.

Для речевых актов угрозы характерно нарушение синтаксической структуры:

Как средство усиления экспрессивности при выражении угрозы не менее показательно использование настоящего времени в значении будущего:

В русской части выборки зафиксировано немало речевых шаблонов. В специфических менасивных конструкциях в русском языке некоторые формы слов, междометия и частицы маркируют интенцию угрозы, например, смотри у меня, покричи ещё (у меня), поговори-ка (у меня), вот я тебе, как дам и т.д. Это свидетельствует о большой роли фразеологизированных компонентов при выражении угрозы в русском языке.

Выражая угрозу, говорящий может использовать словосочетания типа «голову оторву», «морду расквашу», «мозги вышибу» и т.д., выбор которых он не обдумывает. По сравнению с их лексическими эквивалентами («убью», «побью») они обладают значительно большей экспрессивностью. Особая экспрессивность в русской речи возникает за счёт употребления просторечных слов и выражений, которые в речевых актах коммуникативной категории угрозы используются довольно часто. В английском языке употребляются, как правило, разговорные, а для огрубления речи - сленговые формы, которые имеют специфическую эмоциональную заряженность и экспрессивность.

В качестве периферийных элементов коммуникативной группы угрозы выступают всевозможные разновидности имплицитной угрозы и реализации имплицитной модели.

Контекстно-интонационные средства играют значительную роль при выражении угрозы. Поскольку имплицитно и интонационно выраженная угроза, с одной стороны, маскирует неэтичный характер этого действия, а с другой стороны, способствует усилению воздействия на адресата, такие речевые акты частотны в коммуникации.

Существует большая группа менасивных высказываний, в которых интенция угрозы не выражена специальными языковыми средствами. Под контекстно выраженной понимается угроза, в которой, во-первых, отсутствует прямое указание на карательное действие, а во-вторых, может быть не проявлена субъектно-предикатная структура.

В качестве имплицитной угрозы в данной работе рассматриваются экспрессивные вопросительные и побудительные менасивные предложения и различные типы предложений, в которых менасивное значение следует «додумывать». Например,

К имплицитной модели менасивного высказывания относятся фразеологизированные менасивные выражения, в которых отсутствует прямое указание на карательное действие. Речевые акты с этими компонентами имеют общее значение угрозы-предостережения:

Анализ функционирования речевых актов коммуникативной категории угрозы выявил частотность используются таких фразеологизированных выражений, как:

Поскольку такая фразеологизация обстоятельственных компонентов менасивных высказываний в английском языке возможна не всегда, в целом набор речевых актов угрозы здесь оказывается беднее. В частности, в русском языке существуют фразеологизированные выражения типа ‘Ну попадись мне только’, 'Покричи ещё… ', 'Поговори-ка!’, 'Только подойди!' и т.д. Утратив живые нормы словосочетаемости, они стали воспроизводимыми самостоятельными речевыми актами. Эти речевые акты относятся к имплицитной модели, поскольку не имеют традиционной структуры высказывания, которая отражала бы субъектно-предикатные отношения. Соответствующие по смыслу английские речевые акты – это развёрнутые конструкции или другие синтаксические модели:

Возможны в этом контексте глаголы и других семантических групп: Постучи ещё; побегай ещё и т.д. Во всех рассмотренных русских фразеологизированных высказываниях, имеющих застывшую условно-причинную семантику, подразумевается второй компонент: и я тебя накажу. В таком сокращённом виде речевые акты характеризуются большей экспрессивностью по сравнению с их полными вариантами. В английском языке набор речевых актов угрозы оказывается беднее, так как построение таких высказываний невозможно.

Интонация - это средство формирования высказывания, находящееся в тесном взаимодействии с лексическими и грамматическими средствами.

Если в прямых речевых актах угрозы интонационные средства выражения интенции являются вспомогательными по отношению к лексико-грамматическим, то в косвенных менасивных высказываниях (не фразеологизированных) именно интонация играет главную роль. Эта особенность полностью соответствует лингвистическому закону компенсации, согласно которому чем слабее выражено какое-либо значение грамматическими средствами, тем сильнее его интонационное выражение (Пешковский 1959).

Общей особенностью вопросительных конструкций, при помощи которых может передаваться в сравниваемых языках, является то, что они не предполагают ответа, хотя есть и вопросительная интонация и вопросительные слова. Иллокутивная цель вопроса в таких высказываниях нейтрализуется, и они являются своеобразной формой запугивания, имеющей оттенки пренебрежения или унижения:

В русском и английском языках вопросительные конструкции используются для выражения угрозы одинаково часто.

Поскольку одной из основных интенций угрозы является директивная, употребление глагола в повелительном наклонении в менасивных высказываниях является вполне естественным. Но в имплицитно выраженной угрозе часть высказывания – собственно угроза – только предполагается:

Угроза также может выражаться при помощи «недоговорённых», «прерванных» предложений. В них пропущена рема, но многозначительный намёк, подчёркнутый особой интонацией и «психологической» паузой, делает содержание высказывания совершенно ясным:

Итак, роль интонации может возрастать в имплицитно выраженной угрозе и в косвенных менасивных высказываниях, но правильнее в таких случаях говорить о взаимодействии интонации и контекста.

В Заключении подводятся итогиисследования, делаются выводы об общем и национально-специфическом в реализации речевых актов угрозы русского и английского языков, определяются перспективы дальнейших исследований этого направления.

Сходство сопоставляемых языков в выражении угрозы состоит в том, что основные компоненты значения (агентивность-пациентивность, обусловленность-категоричность угрозы) в полной мере находят выражение в обоих языках. В целом языковые средства выражения угрозы в сравниваемых языках характеризуются многообразием и системностью. Объёмы значения категории угрозы в русском и английском языках языке в целом адекватны друг другу

Основные различия двух языков в выражении угрозы касаются набора средств, способных реализовать конкретное значение. Этот набор более широкий в русском языке по сравнению с английским. В русском языке имеются возможности построения неполных, эллиптических предложений, предложений с обратным порядком слов, большую роль играет фразеологизация обстоятельственных компонентов менасивных высказываний; ситуация может быть представлена с помощью различных типов односоставных предложений. Английский язык, являясь гораздо более строгим относительно варьирования синтаксических норм, не располагает многими типами предложений, функционирующих в русской речи, а потому средства выражения рассматриваемой интенции являются в нём более стереотипными.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Хохлова Н.В. Реализация речевого акта угрозы при помощи несобственных языковых средств // ХХIV Кирилло-Мефодиевские чтения: Материалы научно-методической конференции. Самара, 2001.С. 49-52. (0,3 п.л.).

2. Хохлова Н.В. Угроза как способ регулирования межличностных отношений // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: Материалы Международной научной конференции, посвящённой памяти А.Н.Гвоздева. Самара: Изд-во СамГПУ- Изд-во «Самарский университет», 2002. С. 206-211. (0,5 п.л.).

3. Хохлова Н.В. Актуализация средств различных ярусов при выражении угрозы в русском и английском языках // Языковая система – текст - дискурс: Категории и аспекты исследования: Материалы всероссийской научной конференции. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003. С.75-80. (0,5 п.л.).

4. Хохлова Н.В. Роль категории угрозы в деловом общении // Корпоративная культура и управление: Материалы межвузовской научно-практической конференции. Самара: Самар. гуманит. акад., 2003. С. 62-63. (0,1 п.л.).

5. Хохлова Н.В. Использование пациентивных конструкций при выражении угрозы в русском и английском языках // Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты: Сб. науч. ст. по материалам межрегион. научно-практической конференции. Самара: Самар. гуманит. акад., 2004. С. 251-255. (0,4 п.л.).