СТРУКТУРА ТЕКСТОВ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

Реферируемая диссертация посвящена проблемам моделирования коммуникативно-смысловой структуры текста, а также соотношения глобальных и поверхностных структур текста.

Начиная с середины 60-х гг. двадцатого века текст переместился с периферии лингвистических исследований, до этого преимущественно сосредоточенных на «языковой системе» в соссюровском понимании, в центр внимания лингвистов. Такое изменение статуса текста было связано с переходом от системоструктурной научной парадигмы к антропоцентрической (когнитивно-дискурсивной), с изменением лингвистического «стиля мышления».

За прошедшее время в зарубежной и отечественной лингвистике появился целый ряд теорий и концепций, рассматривающих текст (дискурс) как основную форму языковой коммуникации, как некое структурированное по определенным законам единство языкового представления, смыслового содержания, прагматической установки говорящего и ментальной репрезентации фрагмента реального или вымышленного мира (А. Г Баранов, М. М. Бахтин, Н. Д. Бурвикова, И. Р. Гальперин, К. Гаузенблаз, С. И. Гиндин, Дж. Граймс, Т. А. ван Дейк, В. Дресслер, Т. М. Дридзе, А. А. Залевская, О. Л. Каменская, О. И. Москальская, А. И. Новиков, З. Я. Тураева, В. Я. Шабес и др.).

С другой стороны, были проведены многочисленные исследования произвольно выбранных типов (жанров) текста, например, устного научного доклада (Н. М. Краевская), рецензии (Г. Ю. Гришечкина), рекламного текста (Л. С. Винарская, Т. Б. Старинова), газетных объявлений (Е. А. Курченкова, Г. В. Сизов), текстов деловой корреспонденции (А. В. Крымина, И. С. Макарова), текста постановления (О. А. Ляева), международного договора (И. И. Лукашук), законодательного акта (В. И. Круковский, И. Б. Руберт; О. А. Прохорова), судебной речи (Т. А. Соловьева) и многих других. Проведение подобных исследований, с одной стороны, позволяет апробировать и модифицировать уже существующие теоретические модели на материале конкретных текстов (типов текстов), а с другой – накапливать материал, необходимый для пополнения теоретических представлений о тексте и его свойствах.

Что касается текстов судебных решений, то нам встретилась только одна работа, посвященная исследованию этого материала (А. К. Соболева). В ней тексты решений конституционных судов Российской Федерации, ФРГ и США рассматриваются с точки зрения их убеждающего воздействия на аудиторию. Таким образом, степень изученности исследуемого нами материала с точки зрения моделирования структуры текста не может быть признана достаточной. Этим определяется актуальность работы в плане выбора материала исследования.

Кроме того, актуальность данного диссертационного исследования обусловлена тем, что оно относится к тому направлению исследований, которое, представляя одну из приоритетных линий развития лингвистики текста, переживает в последнее время период относительной «стагнации». Так, после ряда «громких» работ, появившихся еще в 70-80-е годы и заложивших основы изучения коммуникативно-смысловой структуры текста как целого, здесь наметился заметный спад лингвистической активности. Выбранная в качестве теоретико-методологической базы исследования аналитическая модель полиаспектного описания текстовой структуры Т.А. ван Дейка – одна из наиболее авторитетных по «репутации», но при этом имеющая парадоксально низкий «индекс востребованности» среди представителей нового поколения отечественной лингвистики текста. Соответственно, опыт ее успешного внедрения в непосредственную практику дискурс-анализа пока еще крайне ограничен.

Дополнительными стимулами к избранию темы послужили следующие факторы современной общественно-правовой ситуации: восстановление института присяжных заседателей, а также интеграция России в международное правовое (в том числе – судебное) сообщество. Связанная с этим необходимость повышения качества составления судебных решений требует пристального изучения и моделирования практики их создания в других странах, особенно в тех, где судопроизводство опирается на прецедентное право (Великобритания, США и др.).

Объектом исследования послужили тексты решений, принятых судами различных уровней Российской Федерации и США в течение последних десяти лет (в 80% случаев – в течение последних трех лет). Количество использованных в анализе текстов – 102. Это количество включает 32 российских решения и 70 американских. Неравномерность этого соотношения обусловлена, с одной стороны, унифицированостью текстов российских решений и с другой стороны – внутритиповым разнообразием текстов американских решений. Корпус американских текстов включает решения пяти федеральных судов, шести судов штатов и двух муниципальных судов.

Предметом исследования являются глобальные структуры рассматриваемых текстов, а также языковые средства их экспликации в поверхностной структуре текстов.

Цель исследования – представление схематической суперструктуры текстов решений российских и американских судов на основе анализа макроструктур этих текстов, а также определение форм и языковых средств экспликации макроструктуры в поверхностной структуре названных текстов.

Для достижения поставленной цели потребовалось решение следующих конкретных задач:

· провести критический анализ известных подходов к интерпретации смысловой структуры текста и обосновать выбор концепции Т. А. ван Дейка о макроструктурах и суперструктурах дискурса в качестве теоретической базы принятого в данной работе метода представления глобального содержания текста;

· уточнить основные понятия, составляющие аналитический аппарат исследования: макроструктура текста, суперструктура текста, семантическая категория, текстовый фрагмент, структурный сигнал, тематический элемент и др.;

· проанализировать типологические характеристики текста судебного решения;

· провести сопоставительный анализ макроструктур исследуемых текстов с учетом их разделения на следующие подтипы: 1Р – решения российских судов 1-й инстанции, 1А – решения американских судов 1-й инстанции, 2Р – решения российских апелляционных судов, 2А – решения американских апелляционных судов;

· выявить набор семантических категорий, регулярно присутствующих в макроструктурах текстов каждого подтипа;

· с учетом выявленных релевантных критериев внутритиповой классификации текстов построить суперструктурные схемы;

· проанализировать в сопоставительном плане типичное содержание, реализуемое семантическими категориями в текстах всех четырех подтипов;

· установить способы и наиболее характерные формы репрезентации семантических категорий в поверхностной структуре текстов;

· выявить канонический порядок следования категорий и способы маркирования композиционной структуры текстов;

· выделить и систематизировать специальные текстовые средства, служащие для экспликации его макроструктуры;

· установить наиболее характерные для исследуемых текстов языковые (лексические и синтаксические) способы вербализации семантических категорий ;

· предложить вариант интерпретации выявленного сходства и национально-культурной специфики текстов решений судов РФ и США в исследованных аспектах.

Методы исследования. В работе реализуется комплексный подход к анализу структурных характеристик текста. В ходе исследования использовались описательный и сопоставительный методы, а также методы семантического и пропозиционального анализа, приемы семантического свертывания текста, моделирования и типологизации.

Научная новизна работы состоит в том, что судебные решения впервые исследуются не в связи с проблемами судебного красноречия или языка и стиля документов, а с точки зрения взаимосвязи семантической структуры текстов, макроконтекста и языкового выражения.

Впервые делается попытка сопоставить используемые в российской и американскойправовых культурах суперструктурные схемы построения текстов судебных решений, показать способы и средства текстуализации этих схем, проследить взаимосвязи лингвистических и социокультурных факторов, определяющих построение и интерпретацию текстов исследуемого типа.

Новизна работы связана также с тем, что структура текстов судебных решений рассматривается в контексте проблем производства и восприятия текста.

Теоретическая значимость проведенного исследования связана с представленным в нем анализом проблемы структуры текста, с проведенной систематизацией текстовых и языковых средств экспликации глобальной структуры текста в его поверхностной структуре. Полученные при сопоставлении текстов разных правовых культур результаты интерпретируются на основе модели ситуации «Судебное разбирательство». Результаты исследования могут быть использованы для разработки теоретических основ описания других типов текстов с моделируемой структурой.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования в практике преподавания русского и английского языков юристам, при рассмотрении общих проблем текста, типологии текстов, а также параметров профильного (правового) текста в рамках спецкурсов и спецсеминаров для студентов-лингвистов.

Апробация работы. Основные положения и научные результаты исследования были представлены на семинарах кафедры иностранных языков Орловского юридического института МВД России (2001 – 2002 гг.), на международной научно-теоретической конференции «Теоретико-методические проблемы права и экономики» (Костанай, Казахский институт правоведения и международных отношений, 2003 г.), обсуждались на межкафедральном лингвистическом семинаре и на заседаниях кафедр английской филологии и профильного обучения иностранным языкам в Орловском государственном университете (2001 – 2003 гг.).

Исходные теоретические позиции и результаты проведенного исследования отражены в шести публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и двух приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект, предмет, методы, цель и задачи диссертационного исследования, обосновываются актуальность и научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, принципы отбора материала.

В первой главе диссертации «Элементы теории текста: текст и его структура» освещаются вопросы, составляющие основную теоретическую базу исследования. Глава включает два параграфа, состоящих из семи разделов.

В разделе 1.1 характеризуются основные этапы и направления развития зарубежной и отечественной лингвистики текста. Предпосылки и необходимые условия возникновения этого направления лингвистики увязываются с внутренней дифференциацией самой лингвистики текста на «грамматику текста» и «теорию текста». Делается вывод о том, что оба направления объединяет в единую научную дисциплину сам текст. При всех разногласиях относительно определения этого феномена, возможных подходов к его анализу бесспорным остается одно – лингвистика текста возникла как следствие изменения отношения лингвистов к тексту, который превратился из материала в объект и предмет лингвистического исследования.

Комплексная природа текста как многоуровневого речевого произведения определяет многоаспектность его изучения, описания и моделирования. Поэтому наряду с традиционным делением лингвистики текста на грамматику текста и теорию текста (мы отдаем предпочтение этим терминам как наиболее общепринятым) можно говорить о сосуществовании (а нередко – и сотрудничестве) нескольких подходов к анализу текста, сформировавшихся в отечественной и зарубежной лингвистике на протяжении последних четырех десятилетий. Мы выделяем и кратко характеризуем следующие подходы: структурно-грамматический, семиотический, стилистический, семантический, логический, психолингвистический, функционально-прагматический и когнитивный.

Множественность подходов к анализу текста вызвана в значительной степени многоуровневой и многоаспектной природой текста. Отмечая в разделе 1.2 сложность проблемы определения текста, мы рассматриваем наиболее существенные, категориальные признаки текста – линейность, целостность, связность, завершенность, членимость, упорядоченность – в сопоставлении с категорией дискурса.

Проанализировав различные интерпретации понятия «дискурс», предложенные такими отечественными и зарубежными лингвистами, как Н. Д. Арутюнова, Т. Венедиктова, А.-Ж. Греймас и Ж. Курте, Т. А. ван Дейк, М. Я. Дымарский, П. Серио, М. Фуко и др., мы сделали следующие выводы:

1. Все значения термина «дискурс», вероятно, образуют своеобразный понятийный континуум – от относительно узких значений (дискурс как конкретное устное или письменное высказывание, или “текст”) до самых широких (дискурс как социальная формация, как способ организации речевой деятельности целого социума или его части, выделяемой по профессиональному, идеологическому или другому признаку);

2. В наиболее общепринятых, устоявшихся, традиционных для лингвистики значениях термин «дискурс» связан с такими категориями, как событийность, актуальное речевое действие, межличностное и социокультурное взаимодействие, экстралингвистический контекст;

3. Большинство из приведенных интерпретаций дискурса могут быть объединены одной его характеристикой, которая представляется нам базисной – дискурс не существует вне прикрепленности к реальному, физическому времени, в котором он протекает;

4. Дискурс противопоставлен тексту – как фиксированному (в материальной форме) результату, который в принципе самодостаточен и может работать как «генератор смыслов» (Ю. М. Лотман);

5. Нам представляется возможным говорить о дискурсивном измерении, присущем большинству типов нехудожественных письменных текстов – в плане привязанности к конкретной экстралингвистической ситуации/событию, к «злобе дня».

Таким образом, принимая оппозицию «результатность – процессуальность» в качестве базового критерия, разграничивающего категории текста и дискурса, мы считаем исследуемые нами речевые произведения именно текстами (а не дискурсами). Вместе с тем, мы выделяем в описании этих текстов дискурсивное измерение, «привязывающее» судебное решение к той экстралингвистической реальности (как фрагментов реального мира, так и ментальной сферы), в которой этот текст создается и воспринимается. В этом отношении дискурсивное измерение текста связано с его прагматическим аспектом.

Раздел 1.3 представляет типологическую характеристику текстов судебных решений, предваряемую кратким обзором некоторых из существующих в лингвистике типологий текстов (С. И. Гиндин, Т. М. Дридзе, Х. Изенберг, Ч. Т. Моррис, Дж. Серль, В. Шмидт), а также разъяснением предлагаемого нами способа упорядочивания терминов класс текстов – вид текстов – тип текстов – подтип текстов.

Типологическая характеристика текстов судебных решений дается в нескольких аспектах. Во-первых, с точки зрения облигаторности содержательной и формальной структуры, тексты судебных решений, безусловно, относятся к жестко построенным (регламентированным) текстам.

Во-вторых, выделяются типологические функционально-стилевые доминанты судебных решений: официальность, нейтральность, точность изложения, стандартизированность структуры и клишированность языковых средств.

В-третьих, анализируются следующие компоненты прагматической структуры текста: 1) адресант, 2) адресат, 3) пресуппозиция, 4) коммуникативная целеустановка, 5) контекст и ситуация общения. Типологически маркированными прагматическими факторами текста судебного решения являются: социальная роль адресанта, персонифицирующего государство; «раздвоение» адресата на первичного и вторичного; многоуровневость пресуппозиционной информации (общекультурные знания, правовая информация и специализированная неправовая информация); поликомпонентность иллокутивной структуры при доминировании директивной и декларативной целеустановок; конвенционализированность ситуации общения.

Во втором параграфе первой главы анализируется трактовка смысловой структуры текста в теоретической литературе и затрагивается проблема возможностей привлечения фреймовой модели к исследованию содержательной структуры текста.

В разделе 2.1 представлены исходные теоретические позиции, касающиеся базовых характеристик понятий «структура» и «смысловая структура текста».

Раздел 2.2 посвящен обзору некоторых подходов к описанию смысловой структуры текста (Л. П. Доблаев, Н. И. Жинкин, А. И. Новиков, Л. В. Сахарный, Л. А. Черняховская и др.), обобщая которые, мы отмечаем следующее:

1. Во всех рассмотренных нами моделях в качестве механизма смыслообразования в тексте выступает иерархизация – приписывание рангов элементам смысловой структуры.

2. При всем разнообразии элементов смысловой структуры (в роли которых выступают: денотаты у А.И. Новикова, Г.Д. Чистяковой и др., предикаты у Н.И. Жинкина, текстовые субъекты и текстовые предикаты у Л. П. Доблаева, элементарные смысловые единицы у Л.А. Черняховской, субцельности у Л. В. Сахарного и т.д.) их характеризует непосредственная «привязка» к языковым единицам – лексическим и синтаксическим, – образующим поверхностную ткань текста.

3. Рассмотренные нами модели объединяет также и общая направленность исследования смысловой структуры текста – от частного к общему, то есть от отдельных конкретных компонентов смысла, через сложную систему иерархических связей, к той «вершине», где находится главная тема текста, его смысловой фокус. Поэтому модели подобного типа можно (с определенной долей условности) назвать индуктивными.

Применительно к материалу данного исследования – текстам с довольно жесткой композиционной и содержательной структурой – нам представляется более эффективным другой путь анализа – «сверху вниз», то есть от основного содержания текста через субтемы к отдельным микротемам. Одна из продуктивных моделей подобного типа была представлена Т. А. ван Дейком и апробирована им на материале текстов новостей.

Поскольку индуктивные модели смысловой структуры текста практически не включают анализ денотата текста (описываемого в тексте фрагмента реального или воображаемого мира), мы сочли целесообразным использовать в нашем исследовании фреймовую модель, позволяющую эффективно описать структуру представленных в тексте знаний о мире. На основании проведенного в разделе 2.3 анализа основных свойств фрейма и его роли в процессе понимания текста (в трактовке Т. А. ван Дейка, В. З. Демьянкова, М. Минского и Ч. Филлмора) мы пришли к выводу, что фреймовая модель позволяет наметить один из возможных путей формализованного описания когнитивных процессов, а также выяснить механизмы взаимодействия знаний, интенций, убеждений, ожиданий в процессе понимания и порождения текстов.

В разделе 2.4 кратко излагаются основные положения лингвистической концепции Т. А. ван Дейка о глобальных структурах дискурса, послужившей теоретико-методологической базой нашего исследования.

Исследуя «глобальную организацию текстов», Т. А. ван Дейк применяет термин «глобальные структуры» к фрагментам текста, более протяженным, чем предложение, или к целому тексту. Эти структуры обеспечивают целостность содержания текста, в отличие от его связности (когерентности), обеспеченной через локальные структуры, то есть на уровне связи пропозиций, выраженных именными группами и предложениями текста.

В концепции Т. А. ван Дейка понятие макроструктуры (тематической структуры) текста «применяется для обозначения того, что обычно называется сутью, общим содержанием, темой или топиком текста».[1] Макроструктура текста образуется как совокупность макропропозиций нескольких уровней, сконструированных при помощи определенных правил и стратегий из атомарных пропозиций (= лексические значения) и сложных пропозиций (= предложения), извлекаемых из поверхностной структуры текста при его восприятии.

Макроструктуры – не единственные глобальные структуры в концепции Т. А. ван Дейка. По его мнению, во многих типах дискурса проявляется «закрепленная, конвенциональная схема, которая состоит из категорий, типичных (хотя бы частично) для этих текстов.…Каждая категория должна соответствовать особой последовательности пропозиций или предложений текста».[2]

В развитие своей теории суперструктурной организации дискурса Т. А. ван Дейк (совместно с американским когнитивным психологом В. Кинчем) разработал когнитивную модель обработки дискурса. Решающую роль в понимании дискурса, по мнению авторов, играют модели ситуаций, представляющие собой «находящиеся в эпизодической памяти когнитивные репрезентации ситуаций, которые описываются в дискурсах»[3]. Под ситуацией в данном случае понимается фрагмент мира, представленный предметами или людьми, их свойствами и отношениями, событиями или действиями или их сложным сплетением. Ситуационная модель строится вокруг схемы модели, состоящей из ограниченного числа категорий, которые используются для интерпретации ситуаций. При восприятии текста эти категории наполняются конкретной информацией в виде (макро)пропозиций.

Далее мы предлагаем наш вариант схематического представления модели ситуации «Судебное разбирательство» (см. рис. 1). В крайнем левом столбце представлены категории-вершины, обобщающие сущностные признаки ситуации. Правее расположены категории-терминалы, представляющие стандартные компоненты ситуации. И в крайнем справа столбце показаны возможные варианты наполнения категориальных значений.

Во второй главе диссертации «Глобальная структура текстов судебных решений» представлены и проанализированы макроструктуры и суперструктуры текстов российских и американских судебных решений. Глава включает два параграфа, состоящие из пяти разделов.

В первом параграфе рассматриваются теоретические основания и практические процедуры, связанные с выводом семантических макроструктур текстов, а также анализируются примеры макроструктур текстов решений российских и американских судов.

Мы исходим из того, что в процессе восприятия текста интерпретатор выводит макропропозиции из поверхностных структур текста (т.е. слов, фраз и предложений) и своих фоновых знаний о мире, организованных в схеме соответствующей ситуации (см. рис.1). При этом он использует определенные правила и стратегии. Основная роль в этом процессе принадлежит стратегии семантического вывода, включающей операции исключения, объединения и построения.

Параллельно с семантическим выводом макропропозиций происходит их категоризация, т.е. интерпретатор как бы «приклеивает» макропропозициям ярлыки с обозначением темы, выбирая их из набора категорий, имеющихся в его когнитивной базе. Эти темы мы вслед за ван Дейком называем семантическими категориями.

В разделе 1.1 подробно показано, каким образом значения слов, фраз и предложений текста могут быть интерпретированы для вывода семантических структур более высокого уровня. Семантика поверхностных структур текста служит фундаментом при выведении его макроструктуры. Характеризуя и иллюстрируя действие операций семантического вывода, мы подчеркиваем стратегический характер их применения. Во-первых, они применяются не последовательно или параллельно, а избирательно и оперативно, то есть по мере необходимости. Во-вторых, их применение определяется стратегиями интерпретации, которые, в свою очередь, обусловлены целевой установкой читателя текста, его знаниями, убеждениями, мнениями и т.п. Например, в зависимости от целей обработки текста один интерпретатор может оценить некую информацию как несущественную или второстепенную, а другой – эту же информацию как существенную или важную. И, наконец, поскольку речь идет о восприятии письменного текста, стратегический принцип использования данных операций предполагает возможность возвращения к уже обработанному фрагменту текста с целью его корректировки с учетом смысла последующих фрагментов.

С точки зрения трансформации поверхностных структур текста, в роли лингвистических механизмов его редуцирования выступают сокращение, цитирование, депредикация, различные виды перифразирования и др.

В разделе 1.2 определяется понятие семантической категории и рассмотрен состав категорий, выделенных в процессе анализа макроструктур текстов, составляющих тип текстов «судебное решение».

Мы определяем семантическую категорию как тему (или функцию) определенного фрагмента текста, входящую в конвенциональный набор тем для данного типа текстов. Это определение отражает инвариантную природу семантических категорий. Являясь компонентами суперструктурной схемы, по которой строятся тексты определенного типа, эти категории реализуются в макроструктурах отдельно взятых текстов в виде макропропозиций.

Проведенный анализ макроструктур текстов, составляющих тип «судебное решение», выявил определенный набор категорий для каждого подтипа рассмотренных текстов. Сопоставление показало, что для построения суперструктурных схем релевантным оказалось разделение исследуемых текстов на два подтипа – решения судов первой инстанции и решения апелляционных судов. В соответствии с таким разделением мы построили две суперструктурные схемы (см. рис. 2 и 3). Эти суперструктурные схемы представлены во втором параграфе второй главы диссертации. Кроме того, параграф включает подробную характеристику содержательного аспекта входящих в эти схемы категорий. Особое внимание уделяется сопоставлению типичного содержания, представленного одними и теми же категориями в решениях российских и американских судов.

Составными элементами суперструктурных схем являются семантические категории. Обе схемы имеют иерархический характер: составляющие их категории распределены на четырех (в схеме решений судов первой инстанции) или пяти (в схеме решений апелляционных судов) уровнях. Соответственно занимаемой в схеме позиции, категории можно разделить на несколько типов. Суперкатегория занимает топ-позицию в иерархии и выражает смысл всего текста, ее мы обозначили как Решение суда. Узловые категории – Обстоятельства дела, Предмет рассмотрения и Аргументации суда – занимают позиции на втором (считая сверху вниз) уровне и «возглавляют» достаточно разветвленные субструктуры, образованные категориями низших уровней. Промежуточные категории находятся в средней части иерархии (на третьем и четвертом уровнях) и объединяют обычно две (в одном случае – три) парные одноуровневые категории, расположенные на один уровень ниже. Примерами категорий этого типа являются Вопросы факта, Вопросы права, Содержание апелляции. И, наконец, оставшиеся категории можно назвать простыми или терминальными, так как они занимают конечные позиции схемы. К данному типу отнесены все категории низших уровней схемы, а также категория Резолюция суда.

Реализуясь в конкретных текстах, даже простые категории имеют макроструктурную организацию, то есть анализ организуемой ими текстовой информации выявляет ряд микротем, в совокупности выражающих типичное содержание данной категории.

Сопоставление суперструктур решений судов первой инстанции и решений апелляционных судов выявило как значительное сходство, так и определенные различия. Сходство отражает общую типовую природу описываемой текстами ситуации – исходя из фактических обстоятельств дела, суд должен принять аргументированное решение, правильно применяя нормы действующего материального и процессуального права. Специфика суперструктур определяется, главным образом, различиями в функциях судов первой и апелляционной инстанций, а также в порядке и процессуальных нормах судопроизводства в этих судах.

Сопоставление типичного содержания, которое категории реализуют в текстах решений американских и российских судов обоих уровней, выявило больше общих позиций, чем различий. Наибольшие различия отмечаются в содержательном плане таких категорий, как Процессуальная история, Вопросы права и Юридические основания, поскольку именно они наиболее тесно связаны с национально-культурной спецификой организации и функционирования правовых систем в России и США.

В третьей главе диссертации «Соотношение глобальных и поверхностных структур текстов судебных решений» исследуются основные композиционные принципы организации данных текстов, способы и формы репрезентации глобальных структур в текстах, а также языковые средства экспликации семантических категорий в поверхностной структуре текстов. Глава включает четыре параграфа.

Первый параграф является вводным. В нем, во-первых, освещается проблема соотношения глобальных и поверхностных текстовых структур в целом; во-вторых, дается общее представление о текстовых структурных сигналах; и, в-третьих, намечается тот круг вопросов, на которые призван ответить анализ текстового материала, содержащийся в трех остальных параграфах данной главы.

Во втором параграфе исследуется композиция текстов судебных решений. Параграф включает два раздела.

В разделе 2.1 вопрос о способах и формах репрезентации семантических категорий в поверхностной структуре исследуемых текстов рассматривается в связи с явлениями дискретности и рекурренции.

Семантические категории могут быть выражены дискретно или комбинаторно. Дискретный способ предполагает вербализацию семантических категорий в виде монотематичных текстовых фрагментов различной протяженности (предложения, нескольких смежных предложений, абзаца, нескольких смежных абзацев). Например:

В соответствии с ч. 1 ст. 80 СК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Согласно ст. 81 СК РФ при отсутствии соглашения об уплате алиментов алименты на несовершеннолетних детей взыскиваются судом с их родителей ежемесячно в размере на одного ребенка 0,25 заработка и (или) иного дохода родителей (Решение Мирового судьи судебного участка №2 Заводского района г. Орла от 13 декабря 2001г.).

Категория Правовые нормы выражена последовательностью из двух монопредикативных предложений, оформленных в виде одного абзаца.

Комбинаторный способ предполагает реализацию нескольких категорий в рамках одного фрагмента, характеризующегося – при всей его политематичности – смысловой целостностью. Например:

В судебном заседании представитель истца иск поддержала и показала, что Щеглов, являясь основным квартиросъемщиком кв. №12 дома №3 по ул. Ватная, с августа 1999 г. до марта 2001 года имеет задолженность по оплате ремонта жилого дома в сумме 401 руб. 28 коп. (Решение Мирового судьи судебного участка №2 Заводского района г. Орла от 6 июня 2001г.).

В одном полипредикативном предложении выражены три категории – Позиция истца, Рассмотренные доказательства и Установленные факты.

Для рассмотренных текстов характерна рекуррентная (то есть многократная) репрезентация категорий в пределах одного текста. Представляется возможным разграничить тематическую и функциональную рекурренцию. Первая имеет место в случае повторного (многократного) появления одной и той же темы, хотя при этом объем актуализируемого содержания может изменяться (в частности, информация может свертываться или, наоборот, детализироваться). Под функциональной рекурренцией мы понимаем повторное появление в тексте категории с новым (относительно предыдущей репрезентации) содержательным наполнением. К проявлению этого типа рекурренции мы относим случаи, когда категория, дискретно представленная, как правило, в форме сложного синтаксического целого (или сложного предложения), затем актуализируется в сочетании с другими категориями, причем чаще всего – в качестве подчиненного элемента комбинации.

Суммируя результаты анализа способов и форм репрезентации семантических категорий в поверхностных структурах текстов судебных решений, отметим следующее:

1. Одна и та же семантическая категория может быть представлена в поверхностной структуре рассмотренных текстов в различных синтаксических формах. В традиционных для отечественного языкознания терминах эти формы соотносимы со следующими синтаксическими единицами: словосочетание (как правило, многокомпонентное), монопредикативное предложение, полипредикативное предложение и сложное синтаксическое целое.

2. Для каждой семантической категории существуют наиболее типичные и сравнительно редко используемые формы репрезентации, причем сопоставление российских и американских текстов по этому критерию выявило как совпадения, так и расхождения. Например, категория Фактическая сторона дела как в российских, так и в американских решениях обычно выражается в форме сложного синтаксического целого. Примером расхождения может служить категория Правовые нормы, наиболее частотной формой репрезентации которой в российских судебных решениях является полипредикативное предложение, а в американских – сложное синтаксическое целое, оформленное как один или несколько абзацев.

3. В результате обработки текстов были выделены следующие типы соотношений между единицами описания глобальной структуры (т. е. категориями) и поверхностными структурами: а) одна категория реализуется в одном текстовом фрагменте; б) одна категория реализуется в нескольких текстовых фрагментах; в) несколько категорий реализуются в одном текстовом фрагменте.

4. Комбинаторный способ репрезентации категорий более характерен для российских судебных решений, чем для американских.

5. В случае комбинаторного представления нескольких категорий логико-смысловые отношения между ними можно определить как отношения равнозначности или неравнозначности (одна категория выступает как ведущая, остальные ей функционально подчинены). Для исследуемых нами текстов наиболее характерны отношения пояснительные и причинно-следственные.

Раздел 2.2 посвящен рассмотрению порядка следования категорий в текстах. (Строго говоря, поскольку речь идет о поверхностных структурах, мы имеем в виду порядок следования не самих категорий, а текстовых фрагментов, реализующих эти категории в конкретных текстах.) Проведенный анализ показал, что и российским, и американским судебным решениям присущ фиксированный порядок следования категорий. В соотнесении с представленными на рис. 2 и 3 суперструктурными схемами общий принцип композиционного расположения категорий в текстах следует обозначить как «слева направо». Однако сопоставление текстов российских и американских решений выявило различную степень облигаторности этого принципа. Тексты решений российских судов строятся по универсальной и достаточно жесткой схеме, предусматривающей строго обязательный фиксированный порядок следования категорий. Между тем, случаи отклонения от канонической схемы, довольно часто встречающиеся в американских решениях и связанные с особенностями оформления решений в отдельно взятом суде или даже с индивидуальными предпочтениями судей, позволяют говорить, с одной стороны, о вариативности канонической схемы, и с другой стороны – о рекомендательном характере принципа соблюдения определенной последовательности категорий в американской практике судопроизводства.

Средства оформления композиционной структуры текстов судебных решений анализируются в третьем параграфе (раздел 3.1) третьей главы работы. Мы рассматриваем эти средства в ряду структурных сигналов, то есть элементов поверхностной структуры, посредством которых текст сигнализирует о составляющих его основное содержание темах и их взаимоотношениях (т. е. о макроструктуре), а также о типичных функциях, реализуемых этими темами (т. е. о категориях суперструктуры). С точки зрения стратегической обработки текста, использование структурных сигналов можно трактовать как поддержку средствами самого текста основной интерпретационной стратегии – стратегии семантического вывода.

Как показал проведенный анализ, маркерами композиционной структуры в текстах российских решений являются абзацное членение, увеличенный междустрочный интервал, особое графическое выделение предикатов «установил(а)», «решил(а)» и «определил(а)», соотносящихся с подлежащим «суд» или «судебная коллегия»; подобную функцию могут также выполнять построенные по особым структурно-лексическим моделям предложения или отрезки предложений. В текстах американских решений в качестве основного маркера композиции (помимо абзацного членения) выступает рубрикация с использованием заголовков и/или нумерации. Заметим, что рубрикация может осуществляться как в соответствии с присущими выделенным сегментам функциями (категориями), так и по предметно-тематическому принципу.

В разделе 3.2 рассматриваются структурные сигналы другого рода, а именно тематические элементы – так мы будем называть текстовые отрезки (синтагмы), эксплицирующие макроструктуру текста или ее отдельные компоненты. В зависимости от присущей тематическому элементу функции и структуры, представляется целесообразным выделить три вида тематических элементов: тематический блок, тематическое высказывание и тематическое выражение. Тематический блок представляет собой отдельную часть текста, репрезентирующую макроструктуру всего текста (хотя бы частично). Тематическое высказывание – это предложение, эксплицирующее одну или несколько тем последующих или предшествующих фрагментов текста. Тематическим выражением мы будем называть словосочетание (часть предложения), эксплицирующее текущую тему. Рассмотрим каждый вид подробнее.

Тематические блоки в текстах решений российских судов отсутствуют. Однако они представлены в подавляющем большинстве решений американских судов как первой инстанции, так и апелляционных. (Если говорить о корпусе текстов, составивших материал данного исследования, то тематические блоки содержались в 90% рассмотренных нами текстов.)

Тематические блоки могут быть представлены в двух формах – в качестве краткого содержания, или синопсиса, помещенного в начале текста, а также в качестве резюме в финальной части текста. Например:

Пример 1. Тематический блок-синопсис (из решения по делу Штат против Гея Апелляционного суда штата Северная Каролина от 16 июля 2002 г.)

TYSON, Judge. Robert Arnold Gay (“defendant”) appeals from the trial court's entry of judgment after a jury returned a verdict finding him guilty of robbery with a dangerous weapon. We find no error.

ТАЙСОН, Судья

Роберт Арнольд Гей («подсудимый») обратился с жалобой на решение суда первой инстанции, последовавшее за вердиктом, которым подсудимый был признан виновным в совершении ограбления с использованием опасного (для жизни) оружия. Мы не нашли судебной ошибки.

Пример 2. Тематический блок-синопсис (из решения по делу США против Г.Коника и Д. Коник Федерального апелляционного суда по 1 округу от 4 января 2001 г.)

SELYA, Circuit Judge. In this forfeiture action, the United States sought to seize a structure housing a tavern in which drug dealers had set up shop. The building was owned by a married couple, Henry and Dolores Konick. They answered the complaint and filed a claim to the property, asserting that they neither knew of the drug trafficking nor had given their imprimatur to it. The district court ruled in the claimants' favor.

The government appeals, arguing that the court impermissibly eased the claimants' burden of proving their "innocent owner" defense. We agree that the district court erred, but we fear that the court's comments about the burden of proof, voiced at various stages of the bench trial, may have lulled the claimants into a false sense of security. To guard against that possibility, we vacate the judgment and remand for further proceedings before a new trial.

СЕЛИЯ, Окружной судья. В данном деле о конфискации имущества, государство претендовало на получение в собственность здания, в котором был расположен бар, где осуществлялась незаконная торговля наркотиками. Владельцы здания, Генри и Долорес Коник, заявили возражение против претензий государства и подали иск, заявив о своем праве собственности на оспариваемое владение, утверждая в обоснование иска о том, что они не знали о торговле наркотиками и не давали своего согласия на это. Районный суд принял решение в пользу истцов.

Государство подало апелляцию, указав в ее обоснование, что суд недопустимым образом облегчил для истцов бремя доказывания заявленной ими позиции «невиновных владельцев». Мы разделяем мнение апеллянта о том, что в данном случае имела место судебная ошибка, но опасаемся, что неоднократно высказанные судом замечания о бремени доказывания могли внушить истцам ложное чувство безопасности. Чтобы предотвратить подобную возможность, мы отменяем принятое по делу решение и направляем дело на повторное рассмотрение новым составом суда.

Пример 3. Тематический блок-резюме (из решения по делу США против Дуарте Федерального апелляционного суда по 1 округу от 17 апреля 2001 г.)

III. CONCLUSION

In sum, Duarte invites us to vacate his concurrent sentences on the eleven marijuana trafficking counts based on Apprendi error. We decline his invitation. After all, even if an Apprendi error occurred, the sentences that the court imposed were premised on a drug quantity about which Duarte had notice at the time of his indictment and to which he confessed at the time he entered his guilty plea. Hence, he suffered no cognizable harm.

We need go no further. “The plain error hurdle is high,” United States v. Hunnewell, 891 F. 2d 9555, 956 (1st Cir. 1989), and Duarte cannot vault it here.

Affirmed.

III. РЕЗОЛЮЦИЯ.

Суммируя вышесказанное, Дуарте предлагает нам отменить назначенное ему наказание по одиннадцати эпизодам торговли марихуаной на основании «ошибки Апренди». Мы отклоняем его предложение. Даже если «ошибка Апренди» имела место, назначенное судом наказание соответствовало тому количеству наркотиков, о котором Дуарте было известно и которое он признал, заявляя о признании себя виновным. Следовательно, ему не было причинено ощутимого вреда.

Нет необходимости в дальнейшем обсуждении. «Барьер явной ошибки высок» (см. United States v. Hunnewell, 891 F. 2d 9555, 956 [1st Cir. 1989]), и Дуарте не смог преодолеть его.

Решение по делу утверждено.

Очевидно, что эти две разновидности тематических блоков выполняют различные функции. Синопсис должен сориентировать читателя и ввести его в «систему координат» текста. Подобную ориентировочную функцию выполняют и ключевые слова, предваряющие синопсис в некоторых текстах. Однако встречаются они гораздо реже: ключевые слова были представлены в решениях только трех из более полутора десятков судов США, решения которых входили в корпус исследованных текстов.

Иная функция у тематических блоков-резюме. При условии адекватного последовательного чтения текста от начала до конца резюме должно подтвердить (верифицировать) и закрепить – в сжатом виде – выведенное интерпретатором когнитивное представление основного содержания текста (по крайней мере, его главной части, поскольку для юристов, составляющих подавляющее большинство вторичных адресатов этих текстов, именно аргументация составляет суть судебного решения). Следовательно, основная функция тематического блока-резюме состоит в фиксировании смысла текста.

Принципиальной характеристикой всех тематических блоков является то, что они выражают макроструктуру текстов, в которые они входят. Однако степень детализации макроструктуры в каждом случае разная. Так, в примере 1 представлены только Предмет рассмотрения (в максимально сжатом виде) и Резолюция суда. А в примере 2 Предмет рассмотрения представлен достаточно детально (указаны Обстоятельства дела, Позиции сторон, Решение суда 1-й инстанции, а также Доводы жалобы); кроме того, Резолюция суда подкреплена Оценкой решения суда 1-й инстанции.

Что касается места тематических блоков в композиционной структуре рассмотренных текстов, то синопсис может предварять основной корпус текста, следуя сразу за наименованием суда и рассматриваемого дела, или входить в качестве первого сложного синтаксического целого (представленного в виде одного или нескольких абзацев) в основной корпус текста. В первом случае он может быть озаглавлен Synopsis или Summary, название также может быть составлено из ключевых слов. В тех текстах, где формально представлена резолютивная часть судебного решения (Conclusion), резюме входит в эту часть или завершает мотивировочную часть (обычно Discussion или Analysis). В любом случае, резюме завершает основной корпус текста, непосредственно предшествуя краткой стандартной формулировке, выражающей резолюцию суда (например, “Affirmed”).

Функция тематических высказываний как текстовых структурных сигналов в принципе сходна с ролью тематических блоков. Они выступают в качестве ориентировочно-вспомогательных элементов, упорядочивающих процесс извлечения читателем основного содержания (макроструктуры) текста путем экспликации темы (или нескольких тем) последующего или предшествующего текстового фрагмента. В зависимости от направленности эксплицирующего действия, можно выделить проспективные и ретроспективные тематические высказывания. Например:

1. Выслушав объяснения сторон, исследовав материалы дела, мировой судья находит, что исковые требования Семернина В. В. подлежат удовлетворению по следующим основаниям (Решение мирового судьи судебного участка №2 Заводского района г. Орла от 13 декабря 2001 г.).

2. The first question before us is whether the district court committed an Apprendi error. Before we turn to the merits of the case before us, we must deal with two procedural matters. The first is whether Appellant may properly bring this suit. The second is whether the judgment on appeal was entered under Rule 12 (b) (6) or Rule 56.

В первую очередь мы должны решить, допустил ли районный суд «ошибку Апренди». Прежде чем приступать к рассмотрению данного дела по существу, мы должны рассмотреть два процессуальных вопроса. Первый касается правомерности предъявления апеллянтом настоящего иска. Второй состоит в том, было ли оспариваемое решение принято на основании Правила 12 (б) (6) или Правила 56 (Решение по делу Макдональд против Сафира Федерального апелляционного суда по 2 округу от 17 апреля 2001 г.).

3. We therefore conclude that when he walked away from the officer and proceeded into the house, Hoskins violated section 21-6-107.

Поэтому мы приходим к выводу, что Хоскинс, уйдя от полицейского и зайдя в дом, нарушил ст. 21-6-107 (Решение апелляционного суда штата Юта по делу Уэст Вэлли против Хоскинса от 27 июня 2002 г.)

Высказывания 1 и 2 мы относим к проспективным, а 3 – к ретроспективным. Тематические высказывания характеризуются тематической, функциональной и структурной неоднородностью. Действительно, одни из них только указывают на темы последующих или предшествующих фрагментов (пример 2), другие – выражают макропропозиции, выводимые из текстового фрагмента (пример 3), а третьи – сочетают обе названные функции (пример 1). Следует также указать, что в синтаксическом отношении тематическое высказывание может состоять из нескольких предложений (пример 2), хотя такие случаи относительно редки.

Под тематическими выражениями мы понимаем те части предложений текста, которые дают возможность читателю установить текущую тему фрагмента как можно быстрее – до того, как он закончит обработку всего фрагмента или его части. В соответствии с названной функцией, тематические выражения всегда помещаются в начале абзаца, поскольку абзацный отступ в данном случае служит маркером смены темы (или микротемы). Например, если абзац начинается «В судебном заседании установлено, что …» или «Как установлено судом …», читатель с большой степенью уверенности может предположить, что текущий фрагмент представляет тему (категорию) Установленные факты.

Репертуар клишированных тематических выражений, используемых в решениях российских судов, весьма невелик, что, по-видимому, повышает их «сигнальный потенциал». В американских решениях этот репертуар значительно шире. Однако и здесь можно выделить для каждой темы (категории) некий набор формулировок, наиболее часто употребляемых для «ввода» этой темы. Например:

Категория Содержание апелляции

· В кассационной жалобе осужденный <имя> выражает несогласие с приговором суда и просит…

· Осужденный <имя> обратился с кассационной жалобой, в которой указывает…

· <имя>appeals, asserting that …

· Appellant <имя> seeks …

Сопоставление российских и американских текстов показало, что в текстах американских решений отмечается как более широкое употребление структурных сигналов (рубрикация и тематические блоки отсутствуют в решениях российских судов), так и их большее разнообразие. Мы связываем это с двумя факторами. Во-первых, отсутствие композиционного стандарта повышает необходимость и значимость структурных сигналов. Во-вторых, в системе прецедентного права тексты судебных решений более ориентированы на потенциального потребителя, использование структурных сигналов облегчает восприятие текста читателем и делает текст более доступным и привлекательным для него.

В четвертом параграфе представлена характеристика лексических и синтаксических средств экспликации семантических категорий в поверхностной структуре текстов. Они подробно рассмотрены на примере семантической категории Правовые нормы. При описании лексического и синтаксического аспектов поверхностной структуры текста судебного решения мы ориентируемся на (текстовый) фрагмент, понимая его как единицу текста, большую, чем простое предложение, обладающую типовым содержанием, соотносимым с одной или несколькими семантическими категориями, характеризующуюся внутренней содержательной и формальной организацией и выполняющую определенную функциональную роль в структуре целого текста.

Лексические и синтаксические средства вербализации семантических категорий в поверхностной структуре текста можно разделить на общие и специфические. Специфические языковые средства связаны с обслуживанием тех функций, которые категории выполняют в макроструктуре текста (например, оценка достоверности доказательств, указание на правовую норму и т. п.). Общие языковые средства служат для наполнения этих функций конкретным предметным содержанием (например, как было получено доказательство, каково содержание цитируемой правовой нормы и т. п.).

Среди специфических языковых средств выделяются лексико-семантические группы и синтаксические конструкции, регулярно используемые для экспликации семантических категорий и выделяемых внутри них микротем. Например, анализ лексических средств экспликации семантической категории Правовые нормы, представленных в одноименном фрагменте решений российских судов, позволяет выделить следующие лексико-семантические группы как наиболее частотные для проанализированного материала:

· наименования статутов и подзаконных актов и их составных частей (часто употребляемые в сокращенной форме): закон, кодекс, Уголовный кодекс (УК), Семейный кодекс (СК), постановление, инструкция, положение, правила, нормы и др.; ст<атья>, ч<асть>, п<ункт>, абзац и др.;

· наименования государственных органов, выступающих в качестве авторов законодательных текстов (здесь характерно использование буквенных аббревиатур): Государственная Дума РФ, Правительство РФ, Пленум Верховного Суда (ВС) РФ и др.;

· существительные, обозначающие содержательные параметры законодательных текстов: содержание, смысл, разъяснение и др.;

· служебные слова со значением «связывания»: согласно, в силу, в соответствии с, в связи с, на основании и др.;

· лексические единицы, обозначающие сопряженные понятия «право» и «обязанность»: право, вправе, иметь право на, обязанность, обязан и др.;

· глаголы с речемыслительной семантикой и их дериваты: предусматривать, устанавливать, квалифицировать, указывать, разъяснять, следовать и др.;

· лексические единицы с семантикой темпоральности и локальности: на момент, в период, территория, территориальный, за пределами, страна, государство, регион, распространяться, Российская Федерация, СНГ и др.

Лексические группы соотносятся с типичными компонентами ситуации «судебное разбирательство» и их характеристиками (параметрами). Например, суд/судья, подсудимый, преступление, обстоятельства совершения преступления, аргументация сторон, права сторон, нарушенное право истца и т. п.

Наиболее частотными синтаксическими структурами в этом фрагменте являются:

· сложноподчиненное предложение, в котором ссылка на правовую норму заключена в главной части, а содержание или смысл нормы выражены в изъяснительном придаточном предложении. Например: Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» предусматривает, что в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей и их изоляцию.

· осложненное простое предложение, в котором дополнительная предикация выражает ссылку на правовую норму, а основная предикативная часть выражает содержание/смысл этой нормы. Например: В соответствии со ст. 130 Гражданского кодекса РФ, земельные участки относятся к разряду недвижимости.

Сопоставление языковых средств, используемых в решениях российских и американских судов, выявило принципиальное различие – в российских решениях превалируют клишированные лексико-грамматические средства, а стиль изложения решений американских судов достаточно свободный (авторский), хотя в нем также присутствуют стандартные для данного типа текстов словосочетания и синтаксические конструкции.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и излагаются основные выводы. В частности, подчеркивается, что выбор теоретической модели Т.А. ван Дейка в качестве теоретико-методологической базы проведенного нами исследования вызван стремлением сделать шаг в направлении объяснения того, ПОЧЕМУ определенный тип текстов устроен именно ТАК.

Приложение этой модели к материалу судебных решений потребовало изучения сразу нескольких аспектов названных текстов. Во-первых, в ходе анализа поверхностной структуры текстов судебных решений были выделены и систематизированы лексические и грамматические языковые средства, а также специальные синтагматические и композиционные средства, используемые для реализации определенного содержания и типичных функций, составляющих «тематический репертуар» данного типа текстов.

Во-вторых, исследование глобальной структуры текстов позволило построить суперструктурные схемы, представляющие основное содержание (в принятых нами терминах – макроструктуру) исследуемых текстов с помощью конвенционального набора типичных функций (семантических категорий), присущих макроструктурам текстов данного типа.

И, наконец, исследование текста, адекватное коммуникативно-функциональному подходу к описанию языка и речи, невозможно без включения в предмет исследования дискурсивного (или прагматического) аспекта текста, то есть без учета всего комплекса личностных, ситуативных, социальных и общекультурных факторов, определяющих особенности экстралингвистического контекста, в котором создаются и воспринимаются тексты определенного типа. В данной работе эти факторы анализируются как составляющие прагматической структуры текстов судебных решений.

Тексты, послужившие объектом проведенного исследования, принадлежат различным правовым культурам – российской и американской. В силу этого они характеризуются целым рядом формальных и содержательных различий. Анализ макроконтекстных условий производства текстов этих двух подтипов также выявил принципиальное различие. Российские решения оформлены в соответствии с универсальным шаблоном, определяемым нормами УПК и ГПК РФ, а также примерными образцами, рекомендованными Верховным судом РФ. В американской практике судопроизводства ни материальное, ни процессуальное право США, ни так называемые судебные регламенты (rules of court) не содержат прямых указаний относительно содержания или формата текстов решений судов любого уровня.

Однако проведенное исследование показало, что тексты решений российских и американских судов строятся на основе аналогичных суперструктурных схем. Действительно, из более чем двадцати семантических категорий, входящих в суперструктурные схемы, только две (Процессуальная история и Критерии рассмотрения) не представлены в макроструктурах российских решений.

Подобие схематических структур этих текстов может быть интерпретировано на основе ситуационной модели, представленной в схеме на рис. 1. Мы трактуем ситуационную модель (или схему) как инвариант предметной (референтной) ситуации, то есть некоторого фрагмента мира, описываемого данным текстом. Именно идентичность набора категорий, представленных в американской и российской ситуационных моделях, определяет принципиальную общность суперструктур текстов решений российских и американских судов.

Наполнение категорий российской и американской ситуационных моделей имеет как «зону пересечения», отражающую сходство правовых систем России и США, так и различия, отражающие специфику этих систем. Выявленные в ходе исследования различия суперструктур, а также отличия в плане типичного содержания, реализуемого категориями суперструктур в макроструктурах конкретных текстов, мы связываем с различным наполнением категорий российской и американской ситуационных моделей. Например, существенные расхождения в плане наполнения категории этапы судопроизводства выражаются в том, что семантическая категория Процессуальная история присутствует в суперструктуре американских судебных решений, но отсутствует в российских решениях.

Сопоставление поверхностных структур российских и американских текстов позволяет сделать общий вывод о большем многообразии языковых и текстовых средств, используемых для реализации глобальных структур в текстах американских судебных решений, по сравнению с российскими текстами. Мы связываем отмеченную тенденцию с тем, что одни и те же семантические категории реализуют в американских текстах более комплексное содержание. А это, в свою очередь, отражает особенности правовой системы США, анализируемые в рамках упоминавшейся выше ситуационной модели, а именно – прецедентный характер американского права и более ярко выраженный состязательный характер судопроизводства.

Таким образом, представленная в работе модель анализа текстовой структуры представляется нам достаточно эффективной для описания текстов с жесткой структурой. С одной стороны, применяемая модель позволяет не только представить суперструктуру текстов определенного типа, но и на основе использования ситуационных моделей продвигает исследователя в направлении интерпретации особенностей этой суперструктуры через призму структуры представленных текстом знаний о мире. С другой стороны, она позволяет анализировать и систематизировать поверхностные структуры текстов на основе жесткой увязки выделяемых элементов с категориями суперструктуры, а через них – с моделью описываемого в тексте фрагмента мира.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Лейкина М. М. Тенденции и перспективы развития лингвистики текста // Актуальные вопросы обучения монологической и диалогической речи на иностранном языке курсантов и слушателей вузов в системе МВД России. – Орел: ОрЮИ МВД России, 2001. – С. 17–19.

2. Лейкина М. М. Некоторые аспекты исследования структуры текста в лингвистике // Оптимизация содержания профессионального образования на материале предмета «иностранный язык» (методический аспект). – Орел: ОрЮИ МВД России, 2002. – С. 20–21.

3. Лейкина М. М. Опыт сопоставительного исследования текстов решений американских и российских судов // Известия ОрелГТУ. – 2002. – №3. – С. 113–117.

4. Лейкина М. М. К проблеме соотношения глобальных и поверхностных структур текста (на материале решений американских и российских судов) // Общественные преобразования: правовые и социокультурные аспекты: Сб. науч. тр. – М.: НИИ СП РАЕН; Тула: ЮК РС МПА, 2003. – С. 69–73.

5. Лейкина М. М. Типологическая характеристика текстов судебных решений (на материале судебных решений России и США) // Язык и коммуникация: изучение и обучение: Сборник статей. – Вып.10. –– Орел: Орловский гос. ун-т, 2003. – С. 26–31.

6. Лейкина М. М. Универсальное и культурно-специфичное в структуре текстов судебных решений (на материале решений американских и российских судов) // Материалы междунар. научно-теор. конф. «Теоретико-методические проблемы права и экономики». – Костанай: Казахский институт правоведения и международных отношений, 2003. – С. 43–49.

[1] Дейк Т. А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С.168.

[2] Дейк Т. А. ван. Структура новостей в прессе // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. С. 255.

[3] Дейк Т. А. ван. Эпизодические модели в обработке дискурса // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. С.103.