АНОМАЛЬНЫЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ СИТУАЦИИ, ОБУСЛОВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЕМ ПРИНЦИПА КООПЕРАЦИИ (В СФЕРЕ ВОПРОСНО-ОТВЕТНОГО ДИСКУРСА)

В данной работе рассматривается проблема классификации вопросительных высказываний, встречающихся в аномальных коммуникативных ситуациях общения в вопросно-ответном дискурсе.

В основу работы положены исследования в области лингвистической прагматики (Ч.У. Моррис, Ч.С. Пирс) и теории речевой коммуникации (Л.Витгенштейн, В.Гумбольдт, Ш.Балли, Л.П.Якубинский, Э.Бенвенист, М.М.Бахтин, Дж.Остин, Дж.Р.Сёрль), рассматривающие комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.

Поскольку в данной работе рассматриваются аномальные коммуникативные ситуации в вопросно-ответном дискурсе, то мы попытались изучить причины дискомфорта, конфликта или неудачи данных речевых актов. В связи с этим нас интересуют явные и скрытые цели высказывания (иллокутивные цели); речевая тактика и типы речевого поведения собеседников; правила разговора, подчиненные принципу сотрудничества, которые рекомендуют строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора (Х.П.Грайс); референция говорящего, то есть соотнесение языковых выражений с объектами действительности, вытекающее из намерения говорящего; прагматические пресуппозиции, то есть оценка говорящим общего фонда знаний, информированности, интересов, взглядов, психологического состояния, способности понимания адресата; оценка содержания высказывания (его истинность или ложность, ирония, многозначительность, несерьезность и пр.); воздействие высказывания на адресата и типы его речевого реагирования (прямые и косвенные высказывания).

В теории речевых актов и коммуникативной лингвистике проблема принадлежности высказываний-вопросов к тому или иному целевому (иллокутивному) типу речевого воздействия ставилась на всем протяжении развития данных областей исследования, но до сих пор, по-видимому, не получила окончательного удовлетворительного решения. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что при определенном ракурсе рассмотрения вопросы относят либо к классу экспозитивов (в понимании Дж.Остина), либо к классу директивов (в понимании Дж.Серля), либо постулируют самостоятельный, равноправный со всеми остальными коммуникативно-целевыми типами высказываний, тип интеррогативов. О неокончательной разработанности ряда вопросов, выходящих за пределы проблематики традиционной комуникативно-целевой типологии (проблем диалогической обусловленности интеррогативов, соотношения реального и планируемого перлокутивного эффекта в вопросно-ответном дискурсе, изменения содержательной структуры вопроса в аномальных коммуникативных ситуациях и др.), говорит, в частности, то, что очень многие современные публикации выходят под одним и тем же заголовком – «К вопросу о вопросах». Наша работа посвящена исследованию недостаточно изученных аспектов вопроса (в обоих смыслах – как исследовательской категории и как объекта исследования), что позволяет надеяться на признание ее актуальности.

Проблема классификации вопроса как речевого акта изучается во многих областях современной науки. Логики при изучении вопросов опираются на ассерторическую логику и рассматривают практически лишь то, что они называют собственно вопросами. Основанием для классификации вопросов в логике часто является связь вопроса с ответом, а отсутствие необходимости ответа позволяет выделить класс риторических вопросов (Н. Белнап, Т. Стил, Е.Н. Зарецкая)

Лингвистическая семантика подходит к описанию вопросов с точки зрения вопросно-ответных соответствий (Е.В. Падучева, И.М. Кобозева).

В теории речевых актов в зависимости от теоретических позиций исследователя и степени детализированности признаков, положенных в основу классификации, вопросы относят к отдельному типу речевых актов - интеррогативам (высказываниям, содержащим запрос необходимой информации) или к директивам (высказываниям, выражающим побуждение адресата к действию). В данном исследовании мы придерживаемся мнения о побудительной направленности вопросительных высказываний, так как вопрос является своего рода побуждением к сообщению информации [Есперсен 2002: 351], а в аномальных речевых ситуациях вопросы в большинстве случаев выражают непрямые цели высказывания и относятся к другим типам речевых актов.

Аномальные коммуникативные ситуации рассматривались многими зарубежными и отечественными лингвистами (Дж.Остин, Дж.Серль, Т.ван Дейк, Дж.Лич, Х.П.Грайс, Е.Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева, В.З.Демьянков, И.М. Кобозева, Б.Ю.Городецкий, Л.П.Семененко).В нашем исследовании мы рассматривает примеры, в которых вопросительное высказывание выступает в качестве ответной реакции на вопрос собеседника, что, как правило, нарушает логическую связь реплик в диалоге, поскольку вопрос в обычном случае выступает не как ответная, а как инициирующая реплика.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной разработанностью в современной лингвистике таких аспектов проблематики вопросно-ответного дискурса как проблема функционирования вопросительных высказываний в аномальных коммуникативных ситуациях; проблема косвенного вопросительного речевого акта и других способов небуквального выражения смысла при возникновении и нейтрализации аномальных ситуаций общения.

Под аномальной коммуникативной ситуацией мы понимаем ситуацию, в которой ход развития диалога не соответствует или не в полной мере соответствует коммуникативным намерениям/ожиданиям говорящего и/или его партнера. Аномальная ситуация может быть конфликтной, дискомфортной, содержащей предпосылки коммуникативных неудач. При этом совсем не обязательно, что аномальная ситуация завершается полной коммуникативной неудачей (прекращением диалога), поскольку в распоряжении коммуникантов – определенный набор стратегических и тактических средств нейтрализации дискомфорта или конфликта.

Объектом настоящего диссертационного исследования являются инициирующие и реагирующие высказывания участников вопросно-ответных диалогов.

Предмет исследования составляют ситуативные и языковые показатели неполной согласованности стратегической линии поведения коммуникантов.

Материалом исследования послужили фрагменты диалогических текстов (объем выборки около 1500), извлеченные из произведений российских писателей детективного жанра конца 20 – начала 21 веков. Выбор в качестве материала произведений преимущественно детективного жанра обусловлен тем, что именно тексты подобного рода изобилуют примерами вопросно-ответной языковой игры, например, между следователем и допрашиваемым, которые имеют разные исходные представления о благоприятности диалогического сценария, что, в свою очередь, может привести к возникновению аномальных коммуникативных ситуаций (в частности дискомфортной, конфликтной или даже ситуации полной коммуникативной неудачи).

Цель работы – описать особенности использования вопросительных высказываний при нарочитом создании и нейтрализации аномальных коммуникативных ситуаций.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач исследования:

- проанализировать факторы возникновения и условия протекания аномальных коммуникативных ситуаций в вопросно-ответных диалогах;

- представить дополнительные обоснования того, что вопрос не является самостоятельным иллокутивным типом высказывания и относится к классу директивов;

- систематизировать типовые случаи использования вопросительных высказываний в аномальных ситуациях общения;

- описать лексические, фразеологические, синтаксические и стилистические средства, используемые при косвенном употреблении вопросительного высказывания в аномальных коммуникативных ситуациях.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые представлен образец контекстно-ориентированного анализа аномальных коммуникативных ситуаций в вопросно-ответном дискурсе одновременно в трех аспектах:

- с точки зрения успешности речевых актов;

- с точки зрения регулятивной направленности коммуникативных стратегий и частных тактических ходов говорящего;

- с точки зрения выбора участниками коммуникативного акта лексических, фразеологических, синтаксических языковых средств, использование которых способствует осуществлению соответствующих стратегий и тактик.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения проблематики аномальных явлений в языковом общении в рамках коммуникативной лингвистики, лингвистической прагматики, семантики и лингвистики текста.

Практическая значимость состоит в возможности использования материалов работы при подготовке вузовских курсов и специальных курсов стилистики, функциональной семантики, лингвистики текста, теоретической грамматики, а также при разработке тематики курсовых и дипломных работ по соответствующей проблематике.

При определенной доработке метаязыка (повышение степени его формализованности) полученные результаты могут найти применение в прикладном моделировании оптимальных путей нейтрализации коммуникативных аномалий в диалоге.

Методы исследования. В исследовании используется метод ситуативного и контекстуального анализа, метод компонентного анализа (исчисление условий успешности как компонентов семантического представления).

Апробация исследования. Результаты исследования докладывались на конференциях в рамках недели науки в Орловской региональной академии государственной службы при Президенте РФ (ОРАГС) и в Брянском филиале ОРАГС (2003-2004гг.), на заседаниях межкафедрального лингвистического семинара в Орловском государственном университете (2005г.), на заседании кафедры «Гуманитарных дисциплин» филиала ОРАГС в г. Брянске.

Результаты проведенного исследования отражены в пяти публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В вопросно-ответном дискурсе существуют следующие факторы возникновения аномальных коммуникативных ситуаций: использование уточняющих вопросов в качестве реакции на вопрос собеседника, переспрашивание, снятие условия успешности в вопросительном высказывании и употребление встречного вопроса.

2. Интеррогативы по всем своим основным показателям не являются отдельным иллокутивным типом, а относятся к классу директивов.

3. Вопросительное высказывание, выступающее в качестве ответной реплики, может служить регулятивным действием в развитии диалогического сценария.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и списка источников примеров.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Принципы, правила и регулятивные установки рационального коммуникативного поведения» рассматриваются основные понятия языковой коммуникации, а также условия успешности речевых актов с точки зрения классиков теории речевых актов, таких ученых как Дж. Остина, выделившего условия, необходимые для успешного функционирования перформативных высказываний, Дж. Сёрля, который привел условия успешности, приемлемые для большинства иллокутивных актов, а также построил наиболее универсальную классификацию иллокутивных актов, ему же принадлежит так называемая теория косвенных речевых актов.

В данной работе мы придерживаемся именно классификации Дж. Сёрля, разделившего все множество иллокутивных актов на пять основных классов – репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации.

Условия, гарантирующие успешность коммуникативных актов, были описаны в аспекте более конкретных законов, или принципов, в работах Х.П.Грайса и Дж. Лича, получившие название Принципа Кооперации и Принципа Вежливости.

Вслед за И. Кантом Х.П. Грайс выделил четыре категории, присущие Принципу Кооперации, а именно категории Количества, Качества, Отношения и Способа. Каждая категория состоит из максим. Принцип Кооперации рекомендует адекватно нормировать сообщаемую информацию (категория количества); сообщать только истинную информацию (категория качества); делать уместные сообщения (категория отношения); делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (категория способа).

Условия успешности, предложенные Х.П. Грайсом, видятся нам одними из наиболее удобных для анализа коммуникативных ситуаций.

Дж. Лич расширил концепцию успешного общения, сформулировав Принцип Вежливости и дополнив тем самым максимы Принципа Кооперации, которые недостаточно учитывать для понимания прагматической силы. Принцип Вежливости не рассматривается исключительно как другой принцип, который нужно прибавить к Принципу Кооперации, а как необходимое дополнение, которое, согласно Дж. Личу, спасает Принцип Кооперации от серьезных проблем [Leech 1983].

Поскольку теория коммуникации является новым направлением в лингвистике, то многие современные ученые-лингвисты уделяют большое внимание разным аспектам ее развития, в том числе коммуникативным неудачам. Коммуникативную неудачу можно определить как сбой в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения. Речевое произведение представляет собой средство воздействия на окружение, то есть на партнера по коммуникации и через него – на другие элементы действительности.

Так, к особенностям человеческого общения, которые приводят к коммуникативным неудачам, Б.Ю. Городецкий относит, прежде всего: неточные высказывания, слишком сложные по структуре сообщения, разнообразные способы сокращения речи, неправильно построенные выражения, приблизительность выражения информации, имплицитность многих сведений, существенных для понимания речи [Городецкий 1990].

С точки зрения последствий коммуникативные неудачи могут быть глобальными и частными. В случае глобальной коммуникативной неудачи происходит окончательное прерывание развертываемого диалогического текста («Разговора не получилось»), или завершенный диалог по своим результатам оказывается неудовлетворительным. Частные коммуникативные неудачи вызывают временные задержки в развертывании диалога, когда коммуниканты вынуждены отклониться от главной линии диалогического текста с целью преодоления возникших коммуникативных неудач.

Трудности, которые могут привести к коммуникативной неудаче, случаются на разных уровнях понимания. Здесь различаются морфологический анализ, синтаксический анализ, разрешение полисемии, установление семантических связей, референционная увязка, распознание истинных и модальных значений высказываний, определение коммуникативных целей партнера, коммуникативная организация смысла высказывания, выявление пресуппозиций, анализ многофакторной прагматической информации высказывания для данной ситуации общения (отношения коммуникантов, различные виды умолчаний, коммуникативные импликатуры, вероятные практические цели, в частности выражаемые перформативами).

Как уже упоминалось, коммуникативный акт может «терпеть» не только коммуникативные неудачи, но и «испытывать» коммуникативные трудности. В связи с этим следует остановиться на таких понятиях как коммуникативный дискомфорт. Дискомфортной можно считать коммуникативную ситуацию, если в ней присутствуют черты, затрудняющие (но совсем не обязательно делающие невозможной) реализацию тех или иных коммуникативных намерений и/или ожиданий участников [Семененко 1996: 67].

Мы придерживаемся мнения, что при возникновении коммуникативного дискомфорта собеседники стараются исправить ошибки или «подстроиться» под партнера, но продолжить общение, выход же партнера или партнеров из неудачной ситуации является признаком нежелания общаться с данным партнером по коммуникации.

Во второй главе «Прагматический компонент значения вопросительных высказываний в аномальных коммуникативных ситуациях» рассматриваются факторы возникновения аномальных коммуникативных ситуаций, в связи с чем приводится классификация вопросительных высказываний.

Большое внимание в теории коммуникации уделялось и уделяется условиям успешности речевых актов, но анализ примеров аномальных коммуникативных ситуаций показал, что «дефектные» с точки зрения условий успешности высказывания имеют место не только присутствовать в речевых актах, но в редких случаях приводят к коммуникативным неудачам. Поэтому, мы считаем, что стоит обратить внимание на существование аномальных высказываний, и имеет смысл привести их к некоторой классификации, исходя их причины их аномальности.

В данном исследовании мы сделали попытку представить подобную классификацию для вопросительных высказываний.

Вопросительная конструкция является лингвистической универсалией, и это означает, что потребность в вопросе присутствует в сознании человека от природы.

В современной науке существуют различные классификации вопросов. В риторике вопрос представляет собой одну из логических форм, и включает в себя, прежде всего, исходную информацию, которая называется предпосылкой вопроса. В вопросе есть также указание на ее недостаточность и необходимость дальнейшего дополнения и расширения знаний. Здесь выделяют уточняющие (закрытые) и восполняющие (открытые) вопросы. Кроме того, по форме различают логически корректные и логически некорректные вопросы, по характеру бывают нейтральные, благожелательные и неблагожелательные, враждебные, провокационные вопросы [Введенская, Павлова 2003] или вопросы- капканы, контрвопросы, блокирующие вопросы, каверзные вопросы и др. [Зарецкая 2002].

Если мы сравним условия успешности акта побуждения и вопроса, то обнаружим сходство. Целью акта побуждения является совершение действия, целью акта вопроса – получение информации, но дать ответ на вопрос – значит, совершить речевое действие, следовательно, вопросительные высказывания в их собственных функциях, по нашему мнению, можно отнести к директивам.

Мы придерживаемся мнения, что из любого высказывания можно вывести подразумеваемое значение: для высказывания, имеющего прямую иллокутивную силу, данный процесс «вывода» импликатуры будет содержать меньше шагов, чем для высказывания с косвенной иллокутивной силой, и зависит от контекста. Например, коллега сообщает сотрудникам: «Вот и осень наступила. Дни стали значительно прохладнее». Данное высказывание является констатацией факта, в котором говорящий утверждает известную и истинную пропозицию, соответствующую действительности окружающего мира. Утверждение коллеги: «Здесь прохладно» является истинным, но говорящий не просто констатирует факт (1), а также высказывает свое субъективное мнение (2), из чего следует, что он выражает желание/ предложение/ просьбу (3) (в зависимости от ситуации общения) сделать микроклимат помещения более комфортным: закрыть окно/ выключить кондиционер.

Проанализированные примеры представляют коммуникативные ситуации, когда адресат реагирует на вопрос спрашивающего встречным вопросом, или вопрос появляется как ответная реплика в ситуациях, где он не ожидается в силу логической связи с предыдущим высказыванием, причем в большинстве случаев речевая ситуация оборачивается дискомфортной, конфликтной или терпит неудачу. Вопросительные высказывания выступают в подобных речевых актах в несобственных функциях.

Ситуации общения, в которых реакцией на вопрос является тоже вопрос, уже представляют собой аномальные коммуникативные ситуации, которые нарушают типичную для диалогической речи содержательную и конструктивную связь реплик, когда за вопросом следует ответ. Практически любое реагирование вопросом на вопрос вызывает непонимание, причины которого могут быть различны, но основной причиной является – нарушение принципа кооперации.

Мы условно выделили четыре типа аномальных речевых ситуаций, в которых аномалию создают вопросительные высказывания. Приведенная классификация не является окончательной, ее уточнения и дальнейшая конкретизация может составить перспективу исследования.

В первую группу вопросов мы объединили так называемые уточняющие вопросы, условия успешности которых совпадают с условиями успешности директивов, и имеют следующее назначение: данный акт рассматривается как попытка говорящего добиться того, чтобы слушающий совершил действие или предоставил информацию. Но по тем или иным причинам нарушается принцип кооперации, и в ситуации общения возникает непонимание.

Уточняющие вопросы возникают у адресата, если спрашивающий не соблюдает максиму отношения, а именно спрашивающего интересует совсем не тот референт, который имеет в виду отвечающий; один из собеседников неожиданно меняет тему разговора, что заставляет второго участника речевого акта выяснить его намерения с помощью уточняющих вопросов.

Если говорящий нарушает максимы количества, делая свои высказывания чрезмерно информативными или недостаточно информативными, что заставляет его собеседника с помощью уточняющих вопросов определить референт речевого акта более конкретно, то ситуация становится дискомфортной по меньшей мере для одного из коммуникантов.

Часто нарушение категории количества связано с нарушением максим категории способа, когда говорящий, стараясь быть вежливым, любезным, услужливым, проявляет эти качества сверх меры, что выражается в неуместных уточняющих вопросах, которые делают коммуникативную ситуацию дискомфортной для собеседника.

Так, в примере

(1) — Как же мне туда попасть? — пробормотала я.

— Голубушка, что за несвойственные тебеколебания? Бери гитару — и вперед.

— Зачем мне музыка? — удивиласья. — И потом, гитара, конечно, тоже, как и арфа, струнный инструмент, но я совершенно не умею на ней играть .

— Гитара — это отмычка, — пояснил Дубовский. (Донцова)

мы наблюдаем несовпадение в понимании референта у собеседников: один из них использует воровской жаргон, с которым незнакома собеседница, воспринимающая слово гитара в значении музыкального инструмента. Но она представилась следователем, поэтому её вопрос разоблачает ложь.

Вторая группа аномальных коммуникативных ситуаций связана с переспросом. Переспрашивание может возникать как результат непонимания высказывания говорящего. К непониманию и, как следствие, переспрашиванию приводят нерелевантные вопросы участника речевого акта. Неуместность вопроса может касаться его локализации, когда один из собеседников задает свой вопрос в неподходящем месте, чем приводит в недоумение адресата, который, чтобы прояснить ситуацию, переспрашивает; неуместность вопроса может быть отнесена к данному участнику речевого акта.

Когда говорящий нарушает правила инициации беседы, а именно, начинает разговор, игнорируя формулы приветствия и представления, происходит дезориентация слушающего в речевой ситуации, и он вынужден переспрашивать, чтобы понять, о чем идет речь.

Переспрашивание может быть вызвано непониманием пропозиционального содержания высказывания, которое, по мнению одного из коммуникантов, является дефектным, так как не соответствует положению дел в мире, которое этот собеседник считает правильным, то есть для него данное высказывание является ложным, следовательно, собеседник открыто нарушает максиму качества информации, что при нормальных обстоятельствах не может происходить. К нормальным обстоятельствам в таких ситуациях можно отнести психическое или физическое состояние здоровья собеседника. Поскольку каждый из участников коммуникативного акта считает себя здоровым, но про другого думает иначе, их беседа носит аномальный характер.

Во многих речевых ситуациях переспрашивание является косвенным речевым актом, имеющим иллокутивную цель экспрессива: таким образом переспрашивающий выражает свои чувства или установки (удивление, смущение, возмущение, сомнение, отчаяние) относительно положения дел, представленного пропозициональным содержанием.

Непонимание намерений собеседника тоже влечет за собой переспрос.

Когда адресат сосредоточен или отвлечен другой темой, он не сразу понимает вопрос собеседника, поэтому ему приходится переспрашивать, чтобы иметь время «вернуться» к реальной ситуации общения.

Переспрос может выдавать неискренность адресата, указывая на нарушение им принципа кооперации, а именно максим качества информации.

Непонимание, вызванное особенностями использования тех или иных средств выражения значений в высказывании собеседника, часто становится причиной переспрашивания. Так, использование неполного предложения, которое к тому же ни контекстуально, ни ситуативно не связано с предшествующей репликой партнера по коммуникации, влечет за собой переспрашивание.

Переспрашивание может быть вызвано непониманием из-за употребления собеседником специальной, разговорно-сниженной или неупотребительной лексики (авторских неологизмов).

При переспросе уточняется значение слова, чтобы избежать различия в его толковании участниками речевой ситуации, если слово имеет несколько значений, то есть переспрашивание решает проблему полисемии.

(2) — <…> Надо мной весь курс смеялся, по­тому что все в общежитии праздновали, шампанское пили, по углам целовались, а я у бабули на даче с мамой и папой гуся жареного ела <…>,но я их люблю. Вернее, только их я и люблю. И если то, что вы говорите, правда, значит вся моя жизнь — псу под хвост.

— А Киру? — спросил Кирилл, пропустивший мимо ушей большую часть ее речи.

— Что — Киру?

— Киру вы не любите?

— Господи, что вы все время меня о нем спрашиваете?

(Устинова (а), 54)

Здесь при переспросе уточняется информация. В своем рассказе девушка не упоминает никого по имени Кира, и с последней фразой ее повествования тоже нельзя связать заданный, причем неполный вопрос, поэтому она при переспрашивании уточняет, что имел в виду собеседник в своем вопросе, то есть он должен повторить свой вопрос в полной форме. Участники речевого акта сфокусированы на различных референтах: девушка рассказывает о своей семье, а ее собеседника волнует предполагаемый соперник.

В третьей группе мы рассматриваем случаи вопросительных высказываний со снятым условием успешности.

В приведенных примерах мы встретили вопросительные высказывания, которые имеют экспрессивную, ассертивную, комиссивную, директивную, реже декларативную цели, то есть вопрос, если он употребляется в непрямом значении, может относиться к любому из пяти типов иллокутивных актов, выделенных Дж.Сёрлем.

Здесь следует отметить, что одно и то же вопросительное высказывание может включать в себя одновременно несколько иллокутивных целей.

Случаи, в которых в качестве ответной реакции на вопросительное высказывание выступает риторический вопрос, мы рассматриваем как речевой акт со снятым условием успешности. Во-первых, риторический вопрос выражает эмоциональный протест относительно положения дел, представленного пропозициональным содержанием высказывания собеседника, следовательно, имеет экспрессивную иллокутивную цель. Во-вторых, риторический вопрос утверждает или отрицает (предложение, отрицательные по форме, передает утвердительное сообщение, а предложение с утвердительной формой имеет значение отрицания) пропозицию относительно действительного положения дел, выраженную в высказывании собеседника, то есть содержит ассертивную иллокутивную цель.

(3) — Я не хотела вмешивать в это дело посторон­них, — сказала Соня мрачно, — а вы меня заставили. Зачем? Чтобы все убедились, что бабушка меня тоже терпеть не могла?

— Сонечка, что ты говоришь? — спросила Настя и повернулась к ней всем телом, ухватившись руками за кресло. — Бабушка тебя любила, и мы тебя любим.

(Устинова (а), 247)

Первая участница данного речевого акта, задает вопрос Зачем? и сама же на него отвечает, и ответ имеет форму вопроса, хотя, по сути, является утверждением, в котором выражен упрек по отношению к слушающим. И все-таки, это высказывание имеет форму вопроса. Пропозициональное содержание второй его части, которая является основной, с интонационным ударением на слово терпеть, позволяет определить вопрос как простой негативный вопрос.

Именно, надежда на то, что ее высказывание, возможно, неистинно, заставляет Соню использовать для этого форму вопроса, так как она желает услышать возражение. И собеседница возражает ей: в ответной реплике Настя высказывает свое возмущение словами Сони (экспрессив), используя для этого вопрос, который, кроме того, имеет значение - «то, что ты говоришь - неправда».

Часто нежелание адресата отвечать (четвертая группа дискомфортных коммуникативных ситуаций, связанных с вопросительными высказываниями) оборачивается вопросом с его стороны. С помощью такого тактического хода он перенимает инициативу беседы на себя, и может повернуть ее в удобном направлении.

Иногда адресат не знает, какую реакцию вызовет его ответ, поэтому с помощью своих вопросов он оставляет себе время на обдумывание и прояснения ситуации.

Встречный вопрос, не связанный с референтом речевой ситуации, меняет тему и указывает на то, что адресат не желает продолжать разговор, касающийся данного референта. Пропозициональное содержание вопросительной реакции адресата может предложить тему для дальнейшего разговора; приглашение собеседника на чай, кофе или на обед, дают ему понять, что данная тема закрыта, но общение можно продолжить.

Нежелание отвечать адресат «маскирует» своей занятостью, притворной рассеянностью или актом обещания, например, перезвонить.

Обоюдная неприязнь собеседников может обернуться конфликтной коммуникативной ситуацией, в которой беседующие высказывают упреки, обвиняют друг друга, и их вопросы (будучи косвенными речевыми актами) остаются без ответов и приводят речевую ситуацию к неудаче.

Адресат, скрывая какую-либо информацию, из-за волнения может отреагировать некорректным вопросом, что уличает его в неискренности. Молчание как реакция на вопрос тоже обличает адресата в неискренности и создает дискомфортную коммуникативную ситуацию.

Неопределенный ответ, ответ в виде риторического вопроса, который обобщает референт или намеренное толкование референта другим вариантом его лексического значения указывают на нежелание адресата отвечать на вопрос собеседника.

(4) — У тебя всё в порядке? — спросила как-то мать, не выдержав тягостного его состояния.

— Конечно, нет, — улыбнулся Андрей. — Раз­ве может быть у человека все в порядке? Так не бывает.

— Что-то тебя водит, Андрюша .

— Поводит-поводит и перестанет, — успокоил он мать и, коснувшись рукой ее плеча, ушел в свою комнату.

(Пронин, 127)

В данном примере мать, спрашивая сына о делах и употребляя при этом местоименное существительное всё, имеет в виду то, что является важным для него. Адресат (сын), отвечая на вопрос, использует другое значение этого местоимения: то, что есть целиком, без исключения, то есть он пользуется полисемией лексемы, чтобы закрыть затронутую собеседницей тему. Кроме того, сын отвечает риторическим вопросом, который обобщает референт: переключает внимание матери с частного на общее. Мать пытается подойти к волнующей ее проблеме с другой стороны, строя предположение о том, что сына что-то волнует, и использует местоименное существительное что-то, конкретизируя некоторое событие или предмет. Но сын не отступает, отвечая тавтологическим сочетанием поводит-поводит, то есть делает свое высказывание мало информативным и туманным, чем нарушает принцип Кооперации.

Мы отмечаем также, что дискомфорт в речевых ситуациях возникает из-за «неправильного» употребления некоторых языковых средств. Так, причиной уточняющих вопросов является использование неопределенных обозначений для референта, места и времени действия, что указывает на неважность конкретности этих понятий для говорящего. Уточняющие вопросы по этому поводу нарушают максимы информативности.

Кроме того, уточняющие вопросы и переспрашивание провоцирует употребление личного или неопределенного местоимения для обозначения референта; жаргона для обозначения референта; наречий и местоименных существительных, имеющих обобщающее значение, например, всегда, всё; одного из вариантов многозначного слова; неупотребительной лексики; разговорно-сниженной лексики; метафоры; неупотребительного эллипсиса; неполного предложения; неправильно сформулированного вопроса.

Некоторые языковые средства подчеркивают косвенность вопросительного высказывания. Например, употребление семантически неправильного выражения как противопоставление пренебрежительному отношению собеседника создают стилистическое противоречие и делают высказывание более выразительным; использование частицы а усиливает побуждение к действию; прагматическая несовместимость слова с грубоватой экспрессией в сочетании с уменьшительно-ласкательным обращением усиливают значение упрека.

В заключении подводятся основные итоги и формулируются выводы, касающиеся теоретической и практической частей работы.

Анализ вопросов в аномальных коммуникативных ситуациях позволяет понять природу коммуникативного дискомфорта и неудач, а, следовательно, минимизировать случаи непонимания в общении.

Большой интерес также представляет дальнейшее исследование аномальных коммуникативных ситуаций, не ограничивая область изучения вопросно-ответным дискурсом.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Минина, С.В. Примеры использования языковых средств в косвенных речевых актах [Текст]. В 2 ч. Ч. 2 / С.В. Минина // Регион в условиях перехода к устойчивой модели развития современного российского общества: матер. межрегион. научно-практич.конференции. – Брянск, 2004. – 900 экз. – С.192-196.

2. Минина, С.В. Вопросительные высказывания со снятым условием успешности [Текст] / С.В. Минина // журн. «Объединенный научный журнал» / учредитель Фонд правовых исследований. – М.: Фонд научных публикаций, 2005. - № 26(154). – 1000 экз. – С. 57-59.

3. Минина, С.В. Прагматический аспект уточняющих вопросов [Текст] / С.В. Минина // журн. «Объединенный научный журнал» / учредитель Фонд правовых исследований. – М.: Фонд научных публикаций, 2005. - № 26(154). – 1000 экз. – С. 59-61.

4. Минина, С.В. Нарушение принципа кооперации, вызванное нежеланием отвечать на поставленный вопрос [Текст] / С.В. Минина // журн. «Вопросы филологических наук»/ учредитель ООО «Компания Спутник +». – М.: Компания Спутник +, 2005. – Двухмес. – № 6(17). – 1000 экз. – С.87-90.

5. Минина, С.В. Неудачные коммуникативные ситуации, обусловленные нарушением правила релевантности [Текст] / С.В. Минина // журн. «Вопросы филологических наук»/ учредитель ООО «Компания Спутник +». – М.: Компания Спутник +, 2005. – Двухмес. – № 6(17). – 1000 экз. – С.91-94.