ТИПОЛОГИЯ КОМПАРАТИВНЫХ ЕДИНИЦ В КОГНИТИВНОМ АСПЕКТЕ

(на материале русского и французского языков)

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению типов компаративных единиц в когнитивном аспекте на материале русского и французского языков. Когнитивная лингвистика – новый отдел науки о языке, открывающий не использованные ранее возможности для изучения явлений языка. Это относится и к изучению сравнений.

Сравнения не раз служили объектом пристального внимания исследователей языка. Однако ранее сравнения не изучались в когнитивном аспекте, то есть с точки зрения их участия в структурации знаний. Сравнение является одним из очень важных приемов человеческого познания, основанном на осмыслении новых категорий через известные, и потому оно - правомерный объект для когнитивных исследований. Этим обусловлена актуальность темы исследования.

Предметом нашего исследования стали русские и французские компаративные единицы. Изучая компаративные единицы, исследователи ограничивают себя в выборе материала, одни рассматривают их на примере синтаксических конструкций простого и сложного предложения (М.И. Черемисина), другие – на примере устойчивых сравнений как модели логической операции (В.М. Огольцев). При подборе материала мы решили не ограничивать себя рамками какого-либо из видов устойчивости сравнений или каким-либо из средств грамматического оформления компаративной единицы. Интерес для нас представляют компаративные единицы как один из приемов осмысления человеком окружающего мира.

Цель нашего исследования: изучение фрагмента семантического пространства языка, раскрывающегося через анализ семантики компаративных единиц русского и французского языков. Для достижения указанной цели ставятся следующие задачи:

1) определить тематические сферы, к которым принадлежат компаративные единицы русского и французского языков;

2) определить лексико-семантические сферы, из которых извлекаются сравнения в русском и французском языке;

3) определить меру устойчивости изученных сравнений;

4) сопоставить результаты исследования для русского и французского языков и выявить их национальную специфику.

Решение поставленных задач потребовало выработки критериев определения меры устойчивости сравнений. В работе выясняется, какие объекты реальной действительности познаются с помощью компаративных единиц, рассматриваются те сферы знания, из которых черпаются темы для сравнения, выявляется национальная специфика сравнений русского и французского языков. Все это определяет научную новизну работы.

Источниками исследования нам послужили русские и французские поэтические тексты середины XX века. Картотеку компаративных единиц мы пополнили примерами из монографий и из русских и французских фразеологических словарей и справочников. Нашу картотеку составили компаративные единицы общим количеством около 3500 примеров, из них русских – около 1800, французских – около 1700.

Для раскрытия темы исследования и достижения поставленной цели мы использовали следующие приемы и методы: составление картотеки примеров компаративных конструкций русского и французского языков; распределение собранного материала по тематическим группам, образуемым темой компаративной единицы русского и французского языков; распределение собранного материала по лексико-семантическим группам слов, используемых в сравнении. В целях большей объективности мы опирались в своих исследованиях на сопоставление материала двух языков: русского и французского. Такой контрастивный подход к описанию компаративных единиц позволит нам выявить их национальную специфику. В силу того, что сравнение рассматривается в рамках фразеологии, классификация по типам семем является возможной и для компаративных фразеосочетаний. Следуя за классификацией фразеологизмов по принципу сочетаемости компонентов, предлагаемой М.М. Копыленко и З.Д. Поповой, на примере сравнительных конструкций можно проследить путь от денотативного содержания фразеосочетания к коннотативному. Первая часть компаративной единицы (или тема), определяющая принадлежность фразеосочетания к той или иной тематической группе, определяет также его денотативное содержание. Союз как (фр. comme), исполняя роль основного синтаксического атрибута компаративной единицы, одновременно является показателем коннотативности следующей за ним части фразеосочетания. Причем сравнения, двигаясь по пути повышения меры устойчивости от образных к десемантизованным, близким к наречиям, одновременно удаляется от своего денотативного содержания. Именно по таким критериям – приближенности к денотативному значению или удаленности от него – мы и определяли меру устойчивости сравнения.

На наш взгляд, термины и понятия, употребляемые в исследовании, нуждаются в пояснении, поэтому в работе мы приводим разъяснения некоторых из них. Компаративная единица – термин, принятый нами для обозначения всего построения, традиционно именуемого сравнением, состоящего, согласно терминологии Ю.С. Степанова, из темы, основания и сравнения. Сравнение – многозначный термин. Традиционно его трактуют как стилистический прием, основанный на образной трансформации грамматически оформленного сопоставления. Чтобы избежать многозначности, сравнением в исследовании мы будем называть третью структурную часть компаративной единицы. Тема – согласно терминологии Ю.С. Степанова, первая структурная часть компаративной единицы. Основание - согласно терминологии Ю.С. Степанова, вторая структурная часть компаративной единицы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Исследование компаративных единиц позволяет выявить те области знания, осмысление, дифференциация и углубление которых производятся людьми с помощью сравнений. Это и составляет когнитивный аспект их изучения.

2. Сферы жизни, обслуживаемые компаративными единицами, в двух языках одинаково антропоморфны, то есть отражают те реалии, которые находятся в непосредственной близости от жизненных интересов людей – прежде всего сам человек с его физиологией и психологией, с его поведением и деятельностью. Однако существуют национальные своеобразия в лексическом наполнении этих универсальных тематических групп, так, для национальной концептосферы французов специфическим является интерес к женской привлекательности, состоянию и виду одежды человека, к курению, к стоимости товара и др. В русской концептосфере большее место в сфере познания заняли явления природы (звуки, пространство, животные, растения и др.).

3. Когнитивный подход к анализу ЛСГ, к которым обращаются говорящие в поисках сравнения, также дает повод для выводов о том, какие лсг представляют те области знаний, которые уже хорошо освоены, общеизвестны носителям данного языка. Но и в этих лексико-семантических группах существуют межъязыковые универсалии, которые имеют лишь различия в своем лексическом наполнении. В числе этих хорошо освоенных областей знаний для французов ближе пища, одежда, обстановка, большее место занял мир животных. Для русских более освоенными оказываются отношения и действия людей, реалии сельского быта, участки пространства, покрытых растительностью и др.

4. Сравнения русского и французского языков можно разделить на несколько типов по мере их устойчивости: 1) нулевая степень устойчивости, или индивидуально-авторские сравнения; 2) собственно устойчивые сравнения; 3) крайняя степень устойчивости – так называемые десемантизованные сравнения. Устойчивые и десемантизованные сравнения стали общенациональными, вошли в словари, закрепились в повседневном общении.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования разработанных приемов для определения национального своеобразия языковых единиц, а также возможностью применения материала исследования в практике преподавания русского и французского языков как иностранных.

Апробация работы. Основные положения и материалы исследования прошли апробацию на региональных научно-методических конференциях «Изучение и преподавание русского языка как национально-культурной ценности» (Воронеж, ноябрь, 1997), «Культура общения и её формирование» (Воронеж, апрель, 1999), на региональной научно-теоретической конференции «Язык и национальное сознание» (Воронеж, июнь, 1998), на международной конференции «Филология и культура» (Тамбов, май, 1999), на юбилейной конференции «Язык и национальное сознание» (Воронеж, октябрь, 1999). По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Структура диссертации. Работа содержит Предисловие, первую главу «Теоретические вопросы изучения сравнений», вторую главу «Характеристика тематических групп компаративных единиц», третью главу «Характеристика лексико-семантических групп слов, используемых в составе сравнения», Заключение, Список источников исследования, Список литературы и Список словарей и справочников.

Содержание работы

Когнитивная наука – это наука об общих принципах, управляющих ментальными процессами в мозгу человека. Признается, что когниция изучается по поведению человека, по осуществляемым видам деятельности, подавляющее большинство которых протекает при участии языка. В своей реальной деятельности человек оперирует сведениями о мире, и в его голове образуется постепенно некая база таких сведений. С целью создания такого банка знаний используется естественный язык, но необходимо понять, как в самом языке оперируют со знаниями (Е.С. Кубрякова).

Формированию в сознании человека концептуальной картины мира помогает сравнение, оно уточняет и конкретизирует наше представление о предметах и явлениях. Операция сравнения – обязательный элемент мыслительной деятельности людей, без неё невозможен анализ свойств предмета и определения его места в окружающей действительности. Это один из приемов познания внешнего мира, в результате применения которого возникает новое знание о реалиях. Основная функция сравнения – когнитивная (О.А. Берелехис). Необходимость изучения сравнительных конструкций в языке обусловливает то важное место, которое занимает механизм сравнения в мышлении человека.

Образные сравнения занимают умы ученых с глубокой древности, со времен Аристотеля и Цицерона. О сравнениях написано множество научных трудов. Но вряд ли существует какой-либо иной специальный вопрос, о котором современная лингвистика имела бы столь поверхностное представление. Этот факт, по-видимому, объясняется тем, что долгое время сравнение рассматривалось прежде всего как риторическая фигура и интерес к нему ограничивался рамками практических задач, связанных с ораторским искусством и красноречием, а затем с искусством литературно-художественной речи. Что же касается существа образного сравнения как особого проявления языковой системы, то эта часть проблемы оказалась фактически вне поля зрения многих поколений исследователей (В.М. Огольцев).

В существующих работах сравнения рассматриваются и описываются с различных сторон. Традиционной мысли о том, что сравнение является литературным приемом, художественным тропом, важнейшей формой языкового образа, основной функцией которого является эмоциональная оценка предмета, создание пластически зримых и акустически достоверных образов, придерживаются, например, С.Н. Иконников, Л.А. Лебедева, Е.В. Котенко и др.

Сравнению как предмету фразеологии посвятили работы М.М. Копыленко и З.Д. Попова, К.М. Гюлумянц, В.М. Огольцев и др. Понимание авторами сравнения как воспроизводимой единицы фразеологического типа возможно благодаря наличию у компаративных сочетаний общей основы, или системы. Объединение в систему обеспечивает сравнениям наличие у них общих специфических признаков.

Часть исследователей (М.И. Черемисина, А.Б. Иванова, Пак Су Бок и др.) понимают сравнения как особую синтаксическую категорию русского языка. Как категория синтаксическая, по мнению ученых, сравнение должно изучаться при помощи методов и приемов этого раздела языкознания, описываться в специальном языке синтаксиса, в его терминах и понятиях.

Вопрос классификации сравнений по их структурным особенностям рассматривался разными учеными и с разных точек зрения. Каждый из возможных вариантов классификации помогает глубже понять сущность механизма сравнения. Сравнения могут быть индивидуальными и общепринятыми, устойчивыми. В первом случае целью их может быть характеристика предмета с разных сторон, но чаще всего они применяются для воспроизведения его неповторимого облика. Во втором случае, становясь общепринятыми, устойчивыми словосочетаниями, сравнения передают обычно только меру качества, само же качество должно быть выражено отдельно. Поэтому индивидуальные сравнения чаще всего состоят только из двух частей: во-первых, указания на предмет, который сравнивают, и, во-вторых, описания предмета, с которым сравнивают. Сравнения же устойчивые, общепринятые, принадлежащие норме языка, состоят обычно из трех частей: темы и сравнения, между которыми помещается отдельное указание на то, что у них общего, - это основание сравнения. Каждое основание, выраженное прилагательным, глаголом или существительным, закрепляется соответственно за одним сравнением, благодаря чему все словосочетание и превращается в устойчивое. Так, волосы (тема) – переменная часть – черные (основание) – как смоль (сравнение) – постоянные, скрепленные друг с другом части (Ю.С. Степанов). Структурным особенностям сравнительных конструкций также посвятили работы Н.А. Широкова, В.М. Огольцев, Л.Н. Мурзин, А.В. Ваганов, О.П. Разумова, К.-П. Херберман и др.

Важным вопросом, к которому обращаются практически все исследователи сравнений, является вопрос о значении и функциях союзов в сравнительных конструкциях. Рассмотрение значения и функций служебных слов в сравнительных конструкциях является одним из основных аспектов изучения сравнений в филологической науке. Вопроса о служебных словах, используемых в сравнениях, касаются работы С.Н. Иконникова, Н.Д. Арутюновой, М.И. Черемисиной, А.М. Еримбетовой, В.Н. Рябова и др. Ученые единодушно придерживаются мысли о том, что служебные слова являются основными синтаксическими показателями сравнительной конструкции. За служебными словами исследователи закрепляют смыслообразующую и стилеобразующую роль.

Одновременно с исследованием русских сравнений велись аналогичные работы и на материале других языков. Контрастивное изучение сравнений, а также исследование компаративных конструкций на материале других языков оказывается одним из популярных направлений разработки теории сравнений в филологической науке, этому направлению посвящены работы А.Г. Назаряна, К.М. Гюлумянц, В.Г Гака, Л.И. Кузнецовой, О.П. Разумовой, Н.В. Дмитриевой, А.М. Еримбетовой, И.В. Кузнецовой и др. Исследования сравнений велись на широком языковом материале. Ученые единодушно придерживаются мысли о национально-культурной специфике сравнений. По мнению многих лингвистов, сравнения наглядно показывают мироощущение и мировосприятие носителей той или иной языковой культуры.

Проблема устойчивости и вариантности неоднократно обсуждалась на материале фразеологии. Поскольку некоторые из типов сравнений мы относим к устойчивым фразеосочетаниям, выводы, сделанные фразеологами, могут быть применены и к сравнениям. Проблемам устойчивости и вариантности фразеологических единиц, посвящено множество работ таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, Е.И. Диброва, В.Н. Телия, В.Л. Архангельский, В.Н. Зимин, М.И. Черемисина, В.П. Жуков, Б.С. Шварцкопф и др. В понимании устойчивости и вариантности ФЕ многие из этих ученых расходятся во взглядах. Чаще всего устойчивость сводят к воспроизводимости или простой повторяемости. Часть языковедов связывает понятие устойчивости с предсказуемостью компонентов на лексическом уровне. Некоторые фразеологи трактуют устойчивость как явление комплексного порядка, как ограничения в выборе переменных на лексическом, семантическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. По мнению большей части фразеологов, понятие устойчивости в языке связано с понятием вариантности и ее пределов, иначе говоря, с понятием системы и ее динамики. На наш взгляд, словесная форма может иметь очень много вариантов, устойчивость же заключена в образе, выраженном фразеологизмом.

Обзор теоретических вопросов изучения сравнений, представленный в работе, показывает, что сравнения рассматривались под разными углами зрения. Но, несмотря на это, в теории сравнений остается множество неизученных аспектов. Исследователи зачастую ограничивают себя рамками какого-либо из видов устойчивости сравнения (образными или устойчивыми) или каким-либо из средств грамматического оформления сравнения, не рассматривая компаративную единицу как целое, как прием осмысления человеком окружающего мира. В нашей работе принят за основу когнитивный подход к изучению компаративных единиц, то есть изучается их участие в структурации знания.

Наше исследование показало, что изучение компаративных единиц позволяет выявить те области знания, осмысление, дифференциация и углубление которых производятся людьми с помощью сравнений. Сферы жизни, обслуживаемые компаративными единицами русского и французского языков, очень разнообразны, тем не менее, их состав в двух языках одинаково антропоморфен, то есть отражает те реалии, которые находятся в непосредственной близости от жизненных интересов людей.

В компаративных единицах русского и французского языков характеризуется внешний вид человека: …И побита морда вся, / Точно яблоко-полявка… [Твардовский], des yeux grands comme des soucoupes (букв. глаза большие как блюдца); внутреннее состояние и черты характера: …В их душах гнев лежит сухим, как порох… [Берггольц], brave comme son épée (букв. храбрый как собственная шпага); физиологическое состояние: …Синагога ничего не слышит: / Спит как убитая… [Светлов], dormir comme un sapeur (букв. спать как сапер); профессиональная и речемыслительная деятельность человека: Писать, как курица лапой, …Я им скажу, как отрублю клинком…[Сурков], Écrire comme un fiacre (букв. писать как извозчик), Chanter comme une fauvette (букв. петь как малиновка); интеллектуальные качества: …ты мне просто, как воздух, нужна… [Симонов], ignorant comme un pot (букв. невежественный как горшок); социальное/материальное положение: Беден как сирота казанская, riche comme un coffre (букв. богатый как сундук); действия и поведение человека: …За четыре немыслимых года впервые, / Как ребенок, заплакал солдат… [Сурков], frapper comme un sourd (букв. стучать как глухой); положение и перемещение человека в пространстве: …И подруги стали, / Головы закинув, / Словно две осенних, / Две лесных рябины… [Исаковский], se retourner comme une carpe au gril (букв. вертеться как карп на жаровне); внешний вид и физические качества предметов: …Снял часы, глядит: машина, / Точно мельница, в пыли… [Твардовский], …перо не легче, чем свинец… [Светлов], sale comme un pot à colle (букв. грязный как горшочек из-под клея), léger comme une bulle de savon (букв. легкий как мыльный пузырь); характеристики отрезков времени: …Этот год прошумел / Надо мною / Буревестника / Темным крылом… [Тихонов], long comme d¢ici à Pâques (букв. долго как до пасхи) и характеристики состояний окружающей среды: …Первый снег в окно твоей квартиры / Заглянул несмело, как ребенок… [Симонов], il fait noir comme dans la gueule d'un loup (букв. темно как в волчьей пасти).

Однако существуют национальные своеобразия в лексическом наполнении этих универсальных тематических групп. Так, во французском языке в тематической группе характеристик внешнего вида человека есть большой пласт компаративных единиц, передающих женскую привлекательность: belle comme le soleil (букв. прекрасная как солнце), belle comme le printemps (букв. прекрасна как весна), belle comme jour (букв. прекрасна как день); а также подгруппы характеристик таких частей тела, как рот и волосы: avoir la bouche comme une boîte aux lettres (букв. иметь рот как отверстие почтового ящика), avoir des cheveux raides comme des baguettes de fusil (букв. иметь волосы прямые как шомпола). В русском же языке таких подгрупп выявлено не было. Во французском языке через сравнения выражается то, как одет человек, насколько одежда опрятна, чиста, как она идет владельцу, есть ли вообще одежда на человеке: parée comme une épousée de village (букв. букв. разодетая как деревенская невеста), Être fait comme un chien fou (букв. быть одетым как бешеная собака), nu comme un ver (букв. голый как червяк). В русском же языке компаративные единицы, в которых характеризуется одежда, разнородны, и какие-либо подгруппы нам выделить не удалось.

Специфичными для русского языка оказались характеристики внутреннего состояния объединений людей: …За армией – советские народы, / Как родственники близкие, стоят… [Светлов], …И тогда двадцать восемь сердец / Застучали, как сердце одно… [Светлов]. Для французского – подгруппы в составе тематической группы характеристик эмоционально-психологического состояния человека с общим значением «счастье/несчастье» и «чувствовать себя…»: heureux comme un poisson dans l¢eau (букв. счастлив как рыба в воде), malheureux comme les pierres du chemin (букв. несчастный как камни мостовой), Être comme une poule qui a couvé des oeufs de canard (букв. быть (изумленным) как курица, которая высидела утят); а также подгруппа в составе тематической группы характеристик психологических черт человека с общим значением «дерзость/наглость, скромность/кротость»: insolent comme un valet de bourreau (букв. наглый как слуга палача), sage comme une image de sainteté (букв. благонравный как икона).

В тематической группе характеристик физиологического состояния специфичными для русского языка оказались характеристики роста и дыхания человека: (Герой) …Он рос, / Как растет по ночам кукуруза… [Тихонов], …А дом дышал, как пес на чужого… [Тихонов]; а для французского – курения: fumer comme un dragon (букв. курить как драгун); а также состояний болезни, глухоты и физического страдания: Être enrhumé comme un loup (букв. простуженный как волк), sourd comme une enclume (букв. глухой как наковальня), souffrir comme un possédé (букв. страдать как сумасшедший).

Специфичной для французского языка оказалась тематическая группа характеристик физических качеств человека: agile comme les doigts de fée (букв. проворный как пальцы феи), rapide comme la pensée (букв. быстрый как мысль). В русском языке такой тематической группы не выявлено.

Специфичными исключительно для русского языка оказались: подгруппа характеристик молчания в составе тематической группы характеристик речемыслительной деятельности: …Неужели мы безмолвны будем, / Как в часы ночные учрежденья… [Светлов], (Герой) …Всем сказал своим молчаньем, / Обжигающим, как пламя… [Тихонов]; тематическая группа характеристик манипуляций с человекам как с объектом: …Из узких щелей пехоту / Выкуривают, как сурков… [Сурков], …Мы, как знамя поднимаем / Наших малых сыновей… [Сурков]; ЛСГ «Скопление людей»: …Передо мной – столпотворенье, / Точно мир идет ко дну… [Тихонов], …Сколько русских в лесу? / Как в море песку… [Сурков]; тематические группы характеристик положения и перемещения предметов в пространстве: …И в небо звездное глядят / Оглобли, как зенитки… [Твардовский], …летят, как лодки расписные, / По воздуху флотилии листвы… [Тихонов]; характеристик действий предметов: …Ты на воду подуй-ка, / На струйку, на одну, - / Луна черпнет ту струйку, / Ту струйку, как струну… [Тихонов]; характеристик звука: …И звенит во тьме комар / Тоненько, знакомо, / Как остывший самовар / После бани, дома… [Твардовский], (Звук) …На одной постылой ноте / Ноет, воет, как в трубе… [Твардовский]; тематические группы характеристик животных и растений: …Пчелы, словно мандолины, / В белых яблонях поют… [Исаковский], …Как великаньи пальцы трется / О стекла старой ели хвоя… [Сурков]; а также характеристик участков пространства: …А в поле, как в братской могиле, темно… [Сурков], …Простор, а тесно, как в остроге… [Сурков].

Специфичными исключительно для французского языка оказались: ЛСГ со значением «соответствовать чему-либо»: venir comme lard aux pois (букв. подходить как сало к гороху), venir comme violon en danse (букв. подходить как скрипка к танцам); ЛСГ со значением «ценность, стоимость»: cela est cher comme poivre (букв. это дорого как перец), c¢est marché comme des pailles (букв. это дешево как солома).

Из обзора сходств и различий тех тематических сфер, детализация знаний о которых достигается с помощью сравнений, мы видим, что это жизненно важные и наиболее интересующие человека сферы – прежде всего сам человек с его физиологией и психологией, с его поведением и деятельностью.

Весьма характерен для национальной концептосферы французов интерес к женской привлекательности, состоянию и виду одежды человека, к курению, к стоимости товара и нек. др.

Интересно, что среди тематических сфер, познаваемых с помощью сравнений, в русской концептосфере большее место заняли явления природы (звуки, пространство, животные и растения).

Когнитивный подход к анализу ЛСГ, к которым обращаются говорящие в поисках сравнения, также дает повод для любопытных выводов. Эти лсг представляют те области знаний, которые уже хорошо освоены, общеизвестны носителям данного языка.

Универсалиями для русского и французского языков здесь являются следующие ЛСГ: наименования человека: …Мы спали, как дети, с открытыми ртами… [Симонов], Rougir comme une jeune fille (букв. краснеть как девушка); наименования бытовых реалий: …а лиственницы нежные и липы / в спокойных водах тихого канала, / как в зеркале любуются собой… [Ахматова], Troue comme une ecumoire (букв. дырявый как шумовка); сравнения-заимствования: …доска в гвоздях – как будто часть распятья… [Берггольц], Attendre qn./qch. comme le Messie (букв. ждать кого-л. или что-л. как Мессию); наименования строений: …Вздымаются снежные кочки, / Как маленькие монастыри… [Светлов], Haut comme une tour (букв. высокий как башня); наименования речемыслительной деятельности: …У ваших ног / Сложил я, как рассказ, / Всю жизнь мою… [Тихонов], Parler comme un livre (букв. говорить как книга); наименования животных и растений: …Спит городок. / Спокойно, как сурок… [Тихонов], Trembler comme une feuille (букв. дрожать как лист); наименования отрезков времени и участков пространства: …бездонная, как вечность, тишина… [Берггольц], …На улице, как на поляне, / Темно… [Тихонов], Frais comme le printemps (букв. свежий как весна), Vert comme pré (букв. зеленый как луг); наименования состояний окружающей среды: …Как вешний дождь, любовь промчалась… [Светлов], Passer comme le vent (букв. промчаться как ветер).

Но эти лексико-семантические группы, будучи межъязыковыми универсалиями, в целом сильно разнятся в своем лексическом наполнении. Так, для русского языка специфичным оказалось употребление имен собственных и нарицательных для наименования человека: (Старый ребе) …умнее, чем лорд Керзон… [Светлов], …Ворон сорвался, царапая лоб, / Крича, как человек… [Тихонов]; наименования человека по дружественному/враждебному отношению: …Заглянуть в глаза, как другу… [Твардовский]; с позиции хозяин/гость: …В повечерье, как гость заезжий, / Я ступил на родной порог… [Сурков]; наименования множества людей: …И трактор водит за собой / Толпу, как хоровод… [Твардовский]. В составе ЛСГ наименований бытовых реалий - наименования средств транспорта: …Подняла вода избушку, / Как кораблик, понесла… [Твардовский]; наименования реалий сельского быта: …Один из нас в бою падет, / Как сноп, сражен железом бранным… [Симонов]; наименования обрядов и их атрибутов: …Жирна не вовремя еда, / Грустна, как на поминках… [Твардовский]. В составе ЛСГ наименований отрезков времени специфичными для русского языка оказались наименования временных отрезков, связанных с жизненным циклом человека: …И цветы, как юность твоя, распустились едва… [Сурков]. В составе ЛСГ наименований участков пространства - наименования участков, покрытых растительностью: …Как частый бор, колосовые / Шумели глухо над землей… [Твардовский].

Для французского языка специфичным оказалось наименование людей, принадлежащих к служителям культа: Sérieux comme un évêque (букв. важный как епископ), Heureux comme un pape (букв. счастлив как папа римский); и наименования людей по национальному признаку: Boire comme un Polonais (букв. пить как поляк), Fort comme un Turc (букв. сильный как турок). В русском языке подобных сравнений мы не выявили, или примеры были единичными, что недостаточно для каких-либо выводов. Специфичным для французского языка оказалось наименование болезней и крайне тяжелых физиологических состояний: Mauvais comme une gale (букв. вредный как чесотка), Fort comme la mort (букв. сильный как смерть). В ЛСГ наименований бытовых реалий – наименования блюд: S'emporter comme une soupe au lait (букв. вскипеть как молочный суп); овощей, фруктов, плодов: Rouge comme une betterave (букв. красный как свекла), Jaune comme une orange (букв. желтый как апельсин); наименования обуви: Jouer comme une pantoufle (букв. играть как домашняя туфля); одежды: Connaître comme le fonde de sa poche (букв. знать как дно своего кармана); наименования предметов мебели: Rire comme un coffre (букв. смеяться как сундук). Огромным разнообразием отличаются наименования животных: домашних и диких, птиц, рыб, земноводных, пресмыкающихся, насекомых, напр.: Adroit comme un singe (букв. ловкий как обезьяна), Sourd comme une caille (букв. глухой как перепел), Vivre comme un lézard (букв. жить как ящерица), Plat comme une punaise (букв. плоский как клоп). Можно сказать, что большую часть слов, используемых для сравнения, французы черпают из этой ЛСГ.

В числе этих хорошо освоенных областей знаний, как видно из вышеуказанного, для французов опять-таки ближе сам человек, его пища, одежда, обстановка, но большее место занял мир животных. Для русских более освоенными оказываются отношения и действия людей, реалии сельского быта, участки пространства, покрытых растительностью, и нек. др.

Изучение сравнений русского и французского языков показало, что существует три степени устойчивости сравнений. Во-первых, нулевая степень устойчивости, или индивидуально-авторские сравнения. Такие сравнения используются художником слова в произведениях для более точной передачи тех или иных образов читателю. Во-вторых, собственно устойчивые сравнения. Сравнения такого типа стали общенациональными, вошли в словари, закрепились в повседневном общении. И, наконец, крайняя степень устойчивости – так называемые десемантизованные сравнения. Десемантизация характеризуется отходом от лексического значения входящих в сравнение компонентов, потерей ими словесных свойств и развитием у сравнения наречного значения.

В степени устойчивости сравнений, преобладающих в той или иной ЛСГ русского и французского языков, также наблюдаются различия.

В универсальных наименованиях человека по возрастному и родственному принципу во французском языке наблюдается увеличение меры устойчивости у сравнений «comme un enfant (как ребенок)» и «comme un frère (как брат)». В русском языке процесс увеличения меры устойчивости наблюдается у сравнения «как во сне».

Межъязыковые различия наблюдаются в степени устойчивости сравнений из ЛСГ наименования строений. В русском языке наблюдается увеличение меры устойчивости сравнений «как дома», «как стена», «как стекло». Увеличение меры устойчивости нами зафиксировано у сравнений «как песня» и «как сказка/в сказке», относящихся к ЛСГ наименований объектов творческой и мыслительной деятельности.

Большая доля межъязыковых совпадений зафиксирована среди сравнений-заимствований. В сравнениях двух языков часто используются заимствования из Библии и античных легенд. Но и здесь существуют различия в мере устойчивости сравнений, так во французском языке у сравнения «comme un ange (как ангел)» наблюдается процесс увеличения меры устойчивости. В русском же языке процесса десемантизации у сравнений-заимствований нами не выявлено.

В целом, изучение набора десемантизованных сравнений также представляет большой интерес в когнитивном аспекте. Показательны и ЛСГ, из которых эти сравнения вышли, и те значения, которые они развили, потеряв мотивированную связь с денотативной семемой своей лексемы.

Неэквивалентные в прямом значении (в статусе Д 1) лексемы в составе десемантизованных сравнений способны развивать одинаковые коннотативные смыслы.

Общими для двух языков оказались подгруппы со следующими коннотативными значениями: «обычно», напр.: …Люди в небе живут как обычно - / Кто поет, кто на помощь зовет… [Светлов], Simple comme bonjour (букв. просто как «здравствуйте»); «необычно», напр.: …И люди слушали стихи, как никогда, - с глубокой верой… [Берггольц], …Une bête comme on en voit peu… (букв. Глупец, каких видели немного); «правильно», напр.: …Работай на совесть, как надо… [Тихонов], …Pour tenir comme il se dois… (букв. Чтобы держать как должно); «максимально возможно», напр.: …Вот и горе постучалось в дверь, / Я его как можно приголубил… [Светлов], Comme pas un (букв. как никто другой).

Специфичными для русского языка оказались подгруппы со значениями: «смутно, неясно, неуверенно», напр.: …Вдруг прошлого битвы придут, как во мгле, / Неожиданно, среди разговора… [Тихонов]; «в единстве, неразрывно», напр.: …Товарищи, встань, как один, перед нами… [Берггольц]; «постоянно, неотступно», напр.: …Война, как тень, по пятам / Неотступно идет за тобой… [Сурков].

Для французского языка – подгруппы со значениями: «спонтанно, необдуманно», напр.: Comme un diable sorti d'une boîte (букв. как чертенок, выскочивший из коробки); «неожиданно, по волшебству», напр.: Comme par enchantement (букв. как по волшебству).

Идея сравнения в таких случаях теряет актуальность, сравнительный оборот в целом выражает наречное значение. Для более основательного понимания их места в лексико-фразеологической системе и семантическом пространстве языка их следовало бы рассмотреть в соотношении с наречиями. Но это уже тема отдельного исследования.

Одним из возможных направлений когнитивного исследования компаративных единиц могло бы стать изучение индивидуально-авторских сравнений. Такое изучение могло бы дать материал для литературоведения и новых теоретических наблюдений языковедов. Но и это уже тема для другой работы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Национальная специфика русских устойчивых сравнений (в сопоставлении с французскими). // Изучение и преподавание русского языка как национально-культурной ценности. – Воронеж: ИПЦ, 1997. – С. 28-29.

2. Национальная специфика русских устойчивых сравнений (в сопоставлении с французскими). // Язык и национальное сознание: Материалы региональной научно-теоретической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего языкознания и стилистики Воронежского университета. – Воронеж, 1998. – С. 87-88.

3. Метафорическое использование имен речевой деятельности в поэзии Н.Тихонова. // Культура общения и её формирование. – Вып. VI. – Воронеж, 1999. - С. 159-160.

4. Индивидуально-авторские сравнения в русском и французском поэтическом тексте. // Язык и национальное сознание. Вып. 2. – Воронеж: ЦЧКИ, 1999. - С. 172-173.

5. Десемантизованные сравнения в системе образных средств русского и французского языков. // Сборник научных работ аспирантов ВГУ. / Отв ред. И.В. Назарова; редкол. В.Ю. Колчев, Ю.Р. Расулова, М.А. Савин.: В 2 ч. Часть I. Гуманитарные науки. – Воронеж, 1999. – С. 94-99.

6. Языковое сознание и картина мира. (Национальная специфика устойчивых сравнений). // Филология и культура: Тезисы II-й Международной конференции. 12-14 мая 1999 г. / Отв. ред. Н.Н. Болдырев; редкол. Е.С. Кубрякова, Т.А. Фасенко, В.Б. Гольдберг и др.: В 3 ч. Часть 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. – С. 50-52.

Заказ № от . Тираж 100 экз. Лаборатория оперативной полиграфии ВГУ