СПЕЦИФИКА ПРОЦЕССА ТРАНСТЕРМИНОЛОГИЗАЦИИ В ОТРАСЛЕВОЙ ТЕРМИНОСИСТЕМЕ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Терминологические системы разноструктурных языков уже более полувека привлекают внимание лингвистов. Тем не менее, различные аспекты общей теории термина до сих пор актуальны для современного языкознания, о чем свидетельствует большое число работ по терминологии, в том числе и юридической, выполненных в конце ХХ в. [Г.Н. Боус, И.В. Бушин, А.В. Лемов, О.В. Монастырецкая, С.П. Хижняк, И.С. Шарафутдинова и др.]. Пристальный интерес ученых к терминосистемам обусловлен, с одной стороны, тем, что они представляют собой быстро развивающиеся подсистемы лексики современных языков, а с другой стороны, - определенной спецификой терминосистем, которые в своем становлении и развитии обнаруживают влияние системы языка и усиленное воздействие разнообразных экстралингвистических факторов. Последние обусловливают некоторые отличия терминов от слов общелитературного языка. Например, в терминологических системах отмечается тенденция к симметрическому соотношению между формой и содержанием термина, специфичны источники пополнения терминосистем и т.д.

Вопрос о переходе терминов из одной терминосистемы в другую также относится к числу наиболее сложных проблем терминоведения в силу разнородности таких единиц, неоднозначности определения и называния этого процесса в современной лингвистике, слабой изученности места подобных терминов в адаптирующей терминосистеме, а также семантических процессов, происходящих при таком переходе номинантов, который в данной работе обозначен термином транстерминологизация. Решение указанных проблем составляет актуальность реферируемой диссертации, поможет дополнить лингвистические характеристики отраслевых терминов.

Объектом исследования являются русские и английские номинативные единицы, перешедшие в терминологию правовой науки из других наук и зафиксированные в терминологических словарях, научной и учебной литературе.

Предмет исследования составляет специфика процесса транстерминологизации номинативных единиц других отраслевых терминосистем в терминологии правоведения (юриспруденции) русского и английского языков.

Цель исследования: опираясь на фактический языковой материал, изучить и всесторонне охарактеризовать процесс транстерминологизации в терминологиях правоведения русского и английского языков.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотреть существующие в современной лингвистике точки зрения на формирование общего для различных терминосистем корпуса терминов, уточнить терминологический и понятийный аппарат, характеризующий процесс перехода номинативных единиц из одной терминосистемы в другую.

2. Рассмотреть вопрос о соотношении полисемии и омонимии и выявить их специфику в терминосистемах, поскольку проблема транстерминологизации относится к более общей проблеме теории языка — проблеме семантического тождества слова, т.е. охарактеризовать лингвистические факторы процесса транстерминологизации.

3. Определить, насколько типичным является процесс транстерминологизации для терминосистем правоведения русского и английского языков.

4. Изучить экстралингвистические факторы транстерминологизации и источники пополнения терминологии правоведения в русском и английском языках.

5. Исследовать семантические процессы, сопровождающие транстерминологизацию.

6. Выявить структурное разнообразие транстерминологизированных единиц в терминологии правоведения русского и английского языков, определить их место в терминологии правоведения.

Материалом исследования послужили отраслевые терминологические словари по правоведению, экономике, политологии, географии, вычислительной технике, дипломатии, военному делу, истории, а также учебники по различным отраслям права (теории государства и права, уголовному, гражданскому, экологическому, трудовому, административному, конституционному праву) на русском и английском языках. Всего анализу было подвергнуто 1973 термина правоведения английского языка (из которых 929 являются транстерминологизированными единицами) и 1983 термин правоведения русского языка (из которых транстерминологизированными единицами являются 967 терминов).

Научная новизна реферируемой диссертации определяется тем, что в ней впервые исследованы внешние и внутренние факторы транстерминологизации, разнообразие семантических процессов, происходящих при рецепции терминов различных отраслей знания терминологией правовой науки в русском и английском языках, а также особенности функционирования транстерминологизированных единиц (транстерминов) в адаптирующих терминосистемах.

Теоретическая значимость работы заключается в уточнении характера терминологичности языкового знака, возникшего как единица для обозначения специального понятия в одной терминосистеме и подвергнутого рецепции в другой научной сфере.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов в лексикографической практике, в спецкурсах для юристов по юридической технике и терминологии, на занятиях по русскому и иностранным языкам при изучении специфики языков для специальных целей, в частности при изучении основ официально-делового стиля русского и английского языков в юридическом вузе.

Методы исследования обусловлены его целью, задачами, материалом и потребностью наиболее полно раскрыть процесс транстерминологизации в соотносимых терминосистемах разноструктурных языков. Это потребовало использования дескриптивного, сопоставительного, компонентного и статистического анализа с применением методики исследования семантических полей, рассмотрения предмета и объекта исследования в тесной взаимосвязи экстра- и интралингвистических факторов развития языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Транстерминологизация является одним из продуктивных способов пополнения современных отраслевых терминосистем разных языков.

2. Транстерминологизироваться могут как исконные, так и заимствованные термины, представленные универбами и полилексемными единицами.

3. Транстерминологизация является отражением таких объективных тенденций в развитии научного знания, как процессы его интеграции и дифференциации, что характерно и для правовой науки, которая осуществляет правовое регулирование разнообразных видов общественной деятельности и производства.

4. При транстерминологизации образуются омонимичные номинативные единицы, причем в отношении терминологии омонимичными следует считать даже те номинанты, которые в своих значениях сохраняют общий семантический компонент в разных терминосистемах. Для терминологии характерна межотраслевая омонимия, в пределах одной терминосистемы омонимия практически отсутствует. Кроме того, транстерминологизация может приводить к появлению межотраслевых терминов, то есть таких терминов, семный состав которых в правоведении не подвергается разрушению, полностью сохраняется, но в нем появляется одна правовая дифференциальная сема.

5. Транстерминологизированная единица обязательно изменяет свое значение в адаптирующей терминосистеме, хотя транстерминологизация может быть как эксплицитной (в этом случае транстерминологизированный номинант приобретает новую дефиницию), так и имплицитной. В последнем случае термины функционируют в адаптирующей терминосистеме с дефиницией, полученной в другой терминосистеме. Однако и в этом случае следует говорить об изменении концептуального содержания такой единицы, поскольку она входит в новую понятийную сферу, а неизменность дефиниции свидетельствует лишь о незавершенности процесса упорядочения терминосистемы.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на кафедре русского языка и культуры Саратовской государственной академии права, использовались в качестве материала для прочитанных в рамках аспирантской практики лекций по “Введению в языкознание” в группах студентов, занимающихся по программе дополнительной квалификации “Переводчик в сфере профессиональной коммуникации” в Саратовской государственной академии права, докладывались на Всероссийских научных и научно-практических конференциях: “Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков” (Москва, 2000 г.), “Языковые и культурные контакты различных народов” (Пенза, 2000 г.), “Язык, познание, культура на современном этапе развития общества” (Саратов, 2001 г.), а также изложены в шести публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения, включающего списки использованных источников исследования и научной литературы. В качестве иллюстраций в тексте диссертации приведены таблицы и рисунки.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются предмет, цель и задачи исследования, обосновывается актуальность темы, дается характеристика материала, вводится система понятий, которые использованы в работе.

Глава I "Лингвистические и экстралингвистические факторы формирования транстерминологизированных единиц в отраслевых терминосистемах" содержит 3 параграфа.

В первом из них отмечается, что уже в начальные периоды существования терминоведения как особого раздела языкознания лингвисты и терминологи заметили, что термин одной терминологической системы может подвергаться рецепции другой терминологической системой, и пытались найти специальное название этому процессу: перенос термина [Д.С. Лотте], вторичная терминологизация термина [В.П. Даниленко], заимствование терминов [С.В. Гринев], ретерминологизация [Лингвистический энциклопедический словарь 1990], транстерминологизация [А.В. Суперанская, Н.В. Подольская, Н.В. Васильева]. Анализ данных наименований позволил сделать вывод о том, что прцесс перехода терминов из терминосистемы одной науки в терминосистему другой науки лучше всего обозначать термином "транстерминологизация", поскольку он очень точно торажает суть данного явления (ср. лат.: trans - “1) через, пере-: trans-eo перехожу; 2) (на)сквозь: transfigo пронзаю насквозь; 3) за, за пределами: trans-alpinus заальпийский”) и, в отличие от других терминов, однозначно понимается в терминоведческой литературе.

Под транстерминологизацией в реферируемой диссертации понимается перенос термина из одной терминологической системы в другую, сопровождающийся различного рода семантическими изменениями этого термина.

Термины, появившиеся в правоведении в результате их перехода из какой-либо науки, называются в работе транстерминологизированными единицами (или транстерминами).

Появление в результате транстерминологизации терминов, одинаковых по форме, но входящих в терминосистемы различных наук (и имеющих в них разные значения), подводит к вопросу о семантическом тождестве слова, который рассматривается во втором параграфе.

Хотя в отечественной лингвистике много десятилетий обсуждается проблема семантического тождества слова, до сих пор существует много спорных вопросов, касающихся таких языковых явлений, как полисемия и омонимия, в частности, можно ли считать разными словами далеко разошедшиеся значения некогда одного многозначного слова, и если можно, то как определить, когда слово еще является многозначным (и семантические связи между его значениями сохраняются), а когда – уже распалось на омонимичные слова (и семантическая связь между ними исчезла).

Такой же спорной остается до сих пор проблема семантического тождества слова в терминоведении, где вопрос о полисемии и омонимии встает перед исследователями в 3-х случаях, а именно когда встречаются 1) одинаковые по форме общеупотребительное слово и образованный от него термин; 2) одинаковые по форме термины, принадлежащие одной терминологической системе; 3) термины, одинаковые по форме, но входящие в терминосистемы различных областей науки и техники.

В отношении первых двух случаев, охватывающих семантические отношения между термином и словом и однозвучными терминами одной терминосистемы, среди терминоведов практически не возникает разногласий по поводу того, что перед нами: многозначность или омонимия. Большинство ученых считает, что общеупотребительное слово и образованный от него термин находятся в отношениях омонимии независимо от того, сохраняется между ними семантическая связь или нет, поскольку, во-первых, "термины и слова, их образующие, функционируют в различных, в определенной степени изолированных друг от друга сферах: термины действуют в специфических обособленных языковых областях и терминологических подсистемах", а во-вторых, "термин становится наименованием совершенно иного, не близкого обозначаемому основным словом, специального понятия" [В.Н. Прохорова].

Что касается существования одинаковых по форме, но различающихся по значению терминов, входящих в одну терминосистему (например, вальцовка – "способ обработки металлов давлением", вальцовка – "инструмент для развальцовки труб"), то практически все языковеды склонны квалифицировать данное явление как внутриотраслевую терминологическую полисемию.

Споры вызывает вопрос о семантических отношениях между одинаковыми по форме терминами, входящими в терминосистемы двух и более отраслей науки и техники: одни исследователи [А.А. Реформатский, В.П. Даниленко, А.В. Суперанская, Н.В. Васильева, Н.В. Подольская, С.В. Гринев] квалифицируют термины типа операция, реакция, ассимиляция как омонимы, другие [О.С. Прозоров, Л.Л. Котелова, В.К. Лагунова] в данном случае говорят о полисемии термина.

В терминологии, несмотря на существование разногласий по поводу определения, что такое термин, и по поводу требований, выдвигаемых к нему, общепризнанным является утверждение, что термин выражает понятие той науки, в которую он входит, и что он обязательно является членом какой-либо терминологической системы, а вне ее он не существует [А.А. Реформатский, В.П. Даниленко, А.Д. Хаютин, А.В. Суперанская, Н.В. Васильева, Н.В. Подольская]. Если согласиться с теми, кто считает возможным существование межотраслевой полисемии, то непонятно, членом какой терминосистемы будет являться "многозначный" межотраслевой термин, например, термин операция, имеющий различные значения в терминосистемах медицины, военного дела и экономики. А так как вне терминологии номинативная единица перестает быть термином, то можно сказать, что не существует многозначного термина операция или другого многозначного термина такого рода.

Исходя из этого, мы можем сделать вывод о том, что термины, имеющие одинаковую форму, но входящие в различные терминосистемы, находятся в отношениях омонимии (а не многозначности) и, следовательно, в области терминологии омонимию следует понимать шире, чем в общелитературном языке: в ней к омонимичным можно относить и такие термины, которые в своих значениях сохраняют смысловую связь, имеют общий семантический компонент, общую сему.

Таким образом, существование транстерминов объясняется, с одной стороны, собственно лингвистической причиной, а именно необходимостью именования бесконечного многообразия предметов и явлений окружающей действительности с помощью ограниченного числа номинантов.

С другой стороны, транстерминологизация обусловлена экстралингвистическими факторами, которые составляют предмет рассмотрениятретьего параграфа главы I.

Развитие как научного знания в целом, так и отдельных его областей всегда сопровождалось двумя взаимосвязанными процессами интеграции и дифференциации, ведущим из которых в последнее время является процесс интеграции знаний, что происходит по-разному. Во-первых, сближение, связь наук наблюдается тогда, когда знания, добытые в одной научной области, используются в другой. Во-вторых, в результате интеграции научного знания на стыке двух наук может образоваться третья наука. И, наконец, процесс интеграции можно наблюдать в случае появления и развития таких дисциплин, объект изучения которых базируется на предмете изучения других наук. К таким отраслям знания относится, в частности, юриспруденция, которая, для того чтобы осуществить эффективное правовое регулирование социальной жизни, должна охватить все виды общественной деятельности, являющиеся объектами исследования других наук (экономики, экологии, производства, медицины, политологии и т. д.).

Данные объективные процессы, характеризующие развитие науки и техники, находят свое отражение и в терминологии, в частности, приводят к появлению транстерминологизированных единиц.

Глава II "Транстерминологизация в русской и английской терминологии правоведения" состоит из двух параграфов.

В первом параграфе обосновывается выбор определенных правовых отраслей, которые исследуются на предмет наличия в них транстерминов, выявляются терминосистемы, служащие источниками пополнения терминологии правоведения, и рассматриваются особенности перехода терминов различных наук в юриспруденцию.

Следует отметить, что все юридические науки объединяются правоведами в три группы: группу наук практического применения (государственное (конституционное) право, уголовное право, трудовое право, семейное право и т. д.), группу историко-правовых наук (история государства и права России, история государства и права зарубежных стран, история политических и правовых учений) и группу технико-прикладных юридических наук (криминалистика, судебная медицина, судебная статистика и т. д.). Кроме того, учеными особо выделяется такая основополагающая наука, как теория государства и права.

Поскольку группу историко-правовых наук составляют отрасли такой обширной научной дисциплины, как история, а судебная медицина, судебная статистика, уголовная психология, уголовная социология являются отраслями медицины, статистики, психологии и социологии, в реферируемой диссертации они не рассматриваются. Предметом изучения данной работы являются собственно правовые отрасли, а именно: теория государства и права (Theory of state and law), государственное право (Constitutional law), гражданское право (Civil law), административное право (Administrative law), экологическое право (Environmental law), финансовое право (Finance law), уголовное право (Criminal law), трудовое право (Labour law), семейное право (Family law) и международное право (International law).

Следует отметить, что в российской и английской правовой науке существует гораздо большее количество отраслей: земельное право, морское право, воздушное право, международное экономическое право, бюджетное право, жилищное право. Но все эти и другие подотрасли права так или иначе входят в основные вышеназванные правовые дисциплины (см. рис. 1, рис. 3), либо являются составной частью какой-либо одной отрасли права (см. рис. 2, рис. 4), а потому исследуются на предмет наличия (отсутствия) в них транстерминологизированных единиц не отдельно, а в составе тех отраслей права, частью которых они являются.

Рис. 1

Рис. 2

Рис. 3

Рис. 4

В ходе анализа данных отраслей правоведения русского и английского языков было установлено следующее.

1. В качестве источников пополнения терминологии российского и английского правоведения выступают такие отрасли научного знания и практической деятельности человека, как экономика, экология, военное дело, транспорт, политология, дипломатия, жилищно-коммунальное хозяйство, медицина, космическая деятельность, география, философия, вычислительная техника, история (см. табл. 1).

Таблица 1

Источники пополнения юридической терминологии

2. Количество терминов, перешедших в правоведение из различных областей общественной деятельности, не одинаково и зависит, во-первых, от широты той денотативной сферы, которая подвергается правовому регулированию, а во-вторых, от того, в какой степени та или иная сфера общественной деятельности нуждается в законодательном оформлении. Этим объясняется присутствие в правоведении большого числа (495 – в русском языке, 457 – в английском языке) экономических терминов. Экономика, являющаяся базисом общества, входит в число самых крупных областей человеческой деятельности. Любое государство заинтересовано в наиболее детальном, точном урегулировании экономических отношений нормами права, подтверждением чего служит то, что экономические отношения составляют объект изучения сразу нескольких правовых отраслей, а именно гражданского, финансового, государственного, административного, международного и уголовного права. Наименьшее число терминов перешло в терминологию правоведения русского и английского языков из истории (рабство, работорговля, колониализм, servitude. slavetrade. colonialism). Исторические термины присутствуют только в международном праве, где служат названиями преступлений международного характера,

2. Распределение транстерминологизированных единиц по отраслям права зависит от предмета правового регулирования каждой юридической дисциплины, поэтому в одних правовых науках присутствуют транстермины нескольких областей знания, а в других – только одной области знания (см. табл.2).

Таблица 2

Сферы человеческой деятельности, представленные транстерминами в терминосистеме правоведения

4. Большая или меньшая степень взаимодействия различных отраслей правоведения с неправовыми науками объясняет присутствие в каждой из них определенного числа транстерминологизированных единиц (см. табл. 3).

Таблица 3

Количественное и процентное соотношение трастерминов

в разных отраслях права

5. Строение правовой дисциплины влияет на место транстерминов внутри ее терминосистемы: наименьшее их число находится в Общей части отраслевой науки (так как в Общей части определяются задачи, принципы и методы данной области права, предмет правового регулирования, а также круг субъектов и объектов определенного вида правоотношений), а наибольшее число – в Особенной части (поскольку в ней содержатся конкретные юридические нормы, применяющиеся при регулировании тех видов общественных отношений, которые составляют предмет исследования отрасли права).

Во втором параграфе главы II рассматриваются типы семантических изменений, происходящих после транстерминологизации номинативных единиц в терминологии правоведения.

В результате анализа было установлено, что семантическим изменениям подвергаются в юридической терминосистеме как транстермины-универбы, так и транстермины-словосочетания.

При этом транстерминологизация может быть явно выраженной (эксплицитной), когда семантические изменения находят свое отражение в дефиниции термина, которая становится отличной от той, что он имел в науке, послужившей источником пополнения юридической терминологии.

Кроме того, транстерминологизация может быть “скрытой” (имплицитной), когда термин функционирует в адаптирующей терминосистеме с дефиницией, полученной им в терминосистеме той науки, где он возник изначально. Однако и в этом случае следует говорить об изменении концептуального содержания такой единицы, поскольку она входит в новую предметно-понятийную сферу, а сохранение прежней дефиниции свидетельствует лишь о незавершенности процесса упорядочения терминосистемы правоведения.

Выявить тип семантических изменений, которые должны произойти с термином при имплицитной транстерминологизации, можно путем: а) построения и сравнения микро- и макрополей для этого термина, которые всегда различны до и после транстерминологизации; б) сравнения дефиниции родового и видового терминов на предмет наличия в том или другом правовой семы; в) образования “юридической пары” - подбора к транстермину собственно правового термина с противоположным значением.

В результате проведенного анализа были выявлены следующие типы семантических изменений, которым подвергаются транстермины в системе правоведения: а) изменение дифференциальных сем при сохранении первоначальной архисемы; б) приобретение новой архисемы; в) появление новой архисемы и замена некоторых дифференциальных сем; г) прибавление новой (правовой) дифференциальной семы; д) полная замена семного состава. Данные типы семантической трансформации, характерные для транстерминологизированных единиц правоведения как русского, так и английского языков, приводят к появлению либо межотраслевых омонимов, либо межотраслевых терминов.

О межотраслевой омонимии следует говорить в следующих случаях: а) когда у транстерминологизированной единицы в системе правоведения появляется новая архисема; б) если происходит замена дифференциальных сем при сохранении прежней архисемы; в) при изменении архисемы и дифференциальных сем.

Исследование показало, что омонимия, развивающаяся при переходе термина из терминосистемы одной науки в терминосистему другой науки, имеет следующие существенные отличия от омонимии, наблюдаемой в общелитературном языке.

1. В системе общеупотребительной лексики омонимия развивается вследствие называния одним и тем же словом разных предметов, явлений, процессов действительности. В терминологии же омонимы появляются не только по причине обозначения одним термином разных предметов, но и в результате называния одним и тем же термином разных понятий, складывающихся об одном предмете или явлении действительности.

Следовательно, различие в образовании омонимов в общеупотребительной лексике и в терминологии объясняется различиями в функциях, выполняемых словом и термином, а также различной соотнесенностью термина и слова с предметом действительности и понятием об этом предмете: если термины называют научные и технические понятия, то “обобщающая способность … знаменательных слов указывает на существование, кроме научных, также и 'обычных', так сказать донаучных понятий, которым и принадлежит решающая роль в формировании основной лексики общелитературного языка” [Д.Н. Шмелев].

2. Для терминологии правоведения русского и английского языков характерно появление при транстерминологизации межотраслевых омонимов на основе метонимического переноса, а именно таких его разновидностей, как “содержимое - содержащее” (бюджет (экон.) – “система денежных отношений” - бюджет (правов.) – “финансово-правовой план системы денежных отношений”) и синекдоха, при которой происходит сужение значения транстермина в системе правоведения (вооруженный мятеж (воен.) – “вооруженное выступление реакционной военной группировки против существующей в стране политической власти в целях осуществления государственного переворота” - вооруженный мятеж (правов.) – “преступление против основ конституционного строя и безопасности государства… в целях свержения конституционного строя РФ”).

О появлении межотраслевых терминов после транстерминологизации следует говорить только в том случае, когда у транстерминологизированной единицы в системе правоведения семный состав не разрушается, остается прежним, но в нем появляется только одна правовая дифференциальная сема, например, ‘урегулированный законом’ – в русском языке,

‘ provided for by law’ - в английском языке (дипломатия (дипл.) – “один из способов реализации внешней политики государства” - дипломатия (правов.) – “одно из средств осуществления внешней политики государства с помощью допускаемых международным правом специальных дипломатических мероприятий, приемов и методов”). Важно отметить, что и в этом случае происходит своеобразное сужение значения транстермина, поскольку дифференциальная сема ‘урегулированный законом’ как бы сужает понятие о том действии, предмете, явлении, которое названо данной транстерминологизированной единицей, ограничивает их рамками закона.

Глава III “Структура и место транстерминологизированных единиц в терминосистеме правоведения” включает в себя четыре параграфа.

В первом из них рассматривается соотношение одно- и многокомпонентных транстерминов в терминологии правоведения русского и английского языков. Результаты исследования позволили сделать следующие выводы.

1. В юриспруденции русского и английского языков наблюдается превышение числа транстерминологизированных словосочетаний над универбами (в русском языке термины-словосочетания составляют 76,1% от общего числа транстерминологизированных единиц, в английском языке – 71,8%). Это объясняется тем, что в большинстве случаев в правоведение переходит не один какой-либо термин, а целое гнездо (комплекс) терминов, связанных родо-видовыми отношениями. И если при этом родовое понятие выражается однословным термином, то видовые понатия, как правило, - терминами-словосочетаниями (налог — налог с продаж, налог квартирный, налог на прибыль предприятий, налог на добавленную стоимость, налог на покупку иностранной валюты, налог на имущество физических лиц; tax — sale tax, profits tax, real estate tax, tax imposed on personal property).

2. Среди транстерминов-словосочетаний, как в русском, так и в английском языках, большое место занимают двух- и трехкомпонентные термины и мало представлены термины более сложной структуры (поскольку двух- и трехкомпонентные единицы, наряду с терминами-универбами, составляют основной фонд терминологической лексики любой отрасли науки и техники).

3. В терминологии российского правоведения присутствуют также четырех-, пяти-, шести- и семикомпонентные транстермины (хотя их количество невелико), а в терминосистеме английского правоведения содержатся только четырехкомпонентные транстерминологизированные единицы, что обусловлено грамматическими и лексическими особенностями данных языков.

Предметом изучения второго параграфа главы III являются лексико-грамматические и семантические особенности транстерминов-универбов.

В ходе анализа было установлено, что в правоведении русского и английского языков имеются универбы-существительные и универбы-прилагательные (и причастия – в английском языке), выполняющие разные функции в юридической терминосистеме. Универбы-существительные либо называют явления, предметы, которые становятся объектами правового изучения (в этом случае они функционируют в юриспруденции как самостоятельные термины: разоружение, аффект, diplomacy), либо используются для обозначения собственно правовых понятий (в этом случае они становятся терминоэлементами составных юридических терминов: незаконное предпринимательство, state immunity). Универбы-прилагательные в правоведении указывают на распространение тех или иных правовых действий на определенные сферы общественных отношений либо на область совершения преступления (и поэтому всегда являются терминоэлементами составных юридических терминов: бюджетный закон, political crimes).

В следующем параграфе главы III выявляются структурные особенности и специфика использования в терминологии права полилексемных транстерминологизированных единиц.

На основании проведенного анализа делаются следующие выводы.

1. В правоведении русского и английского языков присутствуют полилексемные транстерминологизированные единицы беспредложные и образованные с помощью предлогов. Их образование обусловлено возможностями языковой системы, которая предопределяет и их структурные особенности по языкам.

2. В правоведении русского и английского языков используются только субстантивные словосочетания, выражающие атрибутивные (железнодорожная перевозка, экологический контроль, imported goods) и объектные (запуск космического объекта, transportation of goods) отношения.

3. Присутствие в терминосистеме российского правоведения не только двухкомпонентных транстерминов, но и полилексемных номинантов большей степени сложности объясняется стремлением охватить правовыми нормами какое-либо общественное явление не только в общем, но и во всех его частных проявлениях, во всех его видах (мониторинг — мониторинг водных объектов, мониторинг морской среды, мониторинг поверхностных вод суши), а также особенностями грамматики русского языка (ср. в английском правоведении: monitoring – monitoring of water, oceanic monitoring, marine monitoring, hydrologic monitoring).

4. Большинство многокомпонентных транстерминов (а именно 86,8% от общего числа составных транстерминов в русском языке и 93,8% - в английском языке) функционирует в правоведении как самостоятельные термины, и лишь незначительное количество двух- и трехкомпонентных транстерминов (а именно 13,2% от общего числа составных транстерминов в русском языке и 6,2% - в английском языке) выступает в качестве терминоэлементов составных юридических терминов (правовой режим природных ресурсов, legal regime of war captivity).

Сопоставительный анализ использования транстерминологизированных универбов и словосочетаний позволил прийти к заключению о том, что на характер функционирования транстерминов в системе правоведения не оказывает влияния их структура: транстерминологизированные единицы, представляющие собой и универбы, и словосочетания, в юридической терминосистеме могут быть как самостоятельными терминами (груз, бюджетный процесс, cargo, carrier), так и терминоэлементами составных правовых терминов (правовое регулирование использования геостационарной орбиты, право частной собственности, crime against property, garnishment of wages).

Важно отметить, что в составе правового термина русского и английского языков транстерминологизированная единица чаще всего занимает место терминообразовательного форманта (зависимого терминоэлемента) и лишь в редких случаях — место базового термина.

Кроме того, было замечено, что один транстермин может участвовать в образовании нескольких юридических терминов, поэтому число составных правовых терминов, образованных при помощи транстерминологизироввнных терминоэлементов, превышает число транстерминологизированных единиц, участвующих в образовании этих терминов (оружие – незаконное приобретение оружия, незаконная передача оружия, незаконный сбыт оружия, незаконное хранение оружия, незаконная перевозка оружия; drug – counterfeit drug, illegal drug, illegitimate drug, illicit drug, legal drug, legitimate drug).

Структура и специфика использования транстерминологизированных единиц в правовых терминосистемах русского и английского языков обусловливает их роль в организации данных терминосистем, что является предметом рассмотрения следующего параграфа.

В четвертом параграфе главы III отмечается, что после перехода термина из какой-либо области знания в терминосистему правоведения изменяется его понятийное “окружение”, то есть транстермин входит в иное, по сравнению с “родной” терминосистемой, родо-видовое гнездо. При этом наблюдаются следующие особенности рецепции транстерминологизированных единиц терминосистемой юриспруденции.

1. В терминосистеме правоведеия транстерминологизированные единицы всегда являются видовыми и подвидовыми терминами (и никогда — родовыми).

2. Транстерминологизации может подвергаться все родо-видовое гнездо, целостность которого в системе права не разрушается. Но при этом родовой термин становится видовым, а видовые термины — подвидовыми.

3. Транстерминологизироваться может не все родо-видовое гнездо, а только его отдельные компоненты, а именно: видовые термины, не имеющие зависимых от них подвидовых терминов; видовой термин с частью зависимых от него подвидовых терминов; видовой термин без зависимых от него подвидовых терминов. При этом переход тех, а не других подвидовых терминов в терминосистему правоведения, зависит от того, в какой степени явления общественной жизни, называемые этими терминами, нуждаются в правовом регулировании.

Иногда видовое и подвидовое понятия могут стать предметом изучения разных отраслей правоведения (например, экономический термин конкуренция подвергается транстерминологизации в терминосистеме государственного права, а такая ее разновидность как недобросовестная конкуренция, попадает в терминосистему уголовного права).

4. В микрополях правоведения транстерминологизированные единицы могут выражать видовые понятия не только в качестве самостоятельных терминов, но и в составе многокомпонентных правовых терминов.

При этом как зависимые компоненты транстерминологизированные единицы участвуют в создании:

а) видовых понятий в системе правоведения (наряду с собственно правовыми терминоэлементами), причем место главного компонента занимают такие правовые термины, которые употребляются во всех отраслях правоведения: право, правоотношение, норма, санкция, law.

б) видовых и подвидовых понятий внутри определенной отрасли права. При этом юридические термины, выступающие в роли главного терминоэлемента, либо употребляются в одной какой-либо правовой отрасли (договор, contract – только в гражданском праве, хищение, кража, fraud — только в уголовном праве), либо в нескольких отраслях (правовой режим, право, legal regime, law). Ср.: в уголовном праве русского языка: хищение – хищение радиоактивных материалов, хищение боеприпасов, хищение компьютерной информации; в уголовном праве английского языка: fraud – bank fraud, commercial fraud, consumer fraud, tax fraud, stock fraud.

Если транстерминологизированная единица употребляется в роли главного компонента составного юридического термина, то с помощью правового форманта образуются термины:

а) обозначающие видовые понятия (при этом родовое понятие, как и другие видовые понятия, находится за пределами правовой науки и составляют предмет изучения других наук): сознание - “восприятие субъектом той части окружающей его действительности”, политическое сознание — “восприятие субъектом той части окружающей его действительности, которая связана с политикой и в которую включен он, а также связанные с ней действия и состояния” и правовое сознание — “совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей, социальных общностей к действующему или желаемому праву” (ср.: awareness – legal awareness, political awareness);

б) характеризующие понятие, называемое транстерминологизированной единицей, с точки зрения его урегулированности правом (конституционные свободы, правовые экономические требования, constitutional freedom, civil state) или с точки зрения его законности/незаконности (незаконная банковская деятельность, заведомо ложная реклама, illegal contract, illegal lock-out).

5. В одном правовом родо-видовом гнезде могут объединяться транстерминологизированные единицы различных областей научной и практической деятельности человека, что особенно характерно для международного уголовного права:

Идентичную схему можно построить и для микрополя “international crimes” в английской терминологии правоведения.

6. В системе правоведения у понятия, названного транстермином, могут появиться новые (правовые) разновидности, то есть образуются подвидовые термины, отсутствующие в системе той науки, из которой был подвергнут рецепции данный транстермин. Так, в английском языке в медицинской терминологии выделяются такие разновидности опьянения, как алкогольное опьянение и наркотическое опьянение (intoxication – alcohol intoxication, drug intoxication), а после транстеминологизации в системе правоведения у термина intoxication появились такие виды, как public intoxication и self-induced intoxication.

В заключении диссертации обобщаются результаты исследования. На основе комплексного описания транстерминологизированных единиц можно сделать вывод о том, что термины, пришедшие в терминосистемы правоведения русского и английского языков, занимают в них большое место , и поэтому транстерминологизацию следует рассматривать как один из способов пополнения юридической терминологии.

Поскольку термины, перешедшие в правоведение из разных областей научной и практической деятельности человека, не только приобретают в юридической терминосистеме правовую характеристику, но и участвуют в образовании собственно правовых терминов, это дает основание считать транстерминологизированные единицы юридическими терминами. Поэтому все термины, образующие юридическую терминологию, можно разбить на три группы: первая группа – это правовые термины, исконно существовавшие в данной науке (закон, иммунитет, преступление, правоотношения, юридическая ошибка, санкция, конфискация, негаторный иск, theft, killing, legal difference, illegal search), вторая группа – правовые термины, появившиеся в результате транстерминологизации терминов из других областей человеческой деятельности (вооруженный мятеж, наркотики, налог, космонавт, bankruptcy, money, abortion, aggression), третья группа – “смешанные” правовые термины, то есть термины, возникшие в результате соединения исконно правового терминоэлемента с транстерминологизированным терминоэлементом (правовой режим пенсий, денежно-кредитные санкции, правовой нигилизм, правовые гарантии выплаты заработной платы, незаконное использование товарного знака, cheating customers, theft of firearms, trademark pirating).

Количественное и процентное соотношение правовых терминов первой, второй и третьей групп в юридической терминосистеме является неодинаковым и отражено в табл. 4.

Таблица 4

Количественное и процентное соотношение

правовых терминов разных групп

Важно отметить, что взаимодействие различных наук с правоведением выражается не только в том, что термины этих наук подвергаются транстерминологизации в юриспруденцию, но и в том, что правовая наука, в свою очередь, также оказывает влияние на другие области общественной деятельности. Об этом свидетельствуют случаи возвращения транстерминов в “родную” науку с правовой дефиницией (аренда (в экономике) – “правоотношение экономических агентов, когда арендодатель предоставляет арендатору заплату во временное владение и пользование некоторое имущество”, концентрация предельно допустимая (в экологии) – “норматив, количество вредного вещества в окружающей среде…. Устанавливается в законодательном порядке”), что требует, на наш взгляд, дальнейшего изучения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Особенности функционирования терминов различных отраслевых терминосистем в правоведении // Единицы языка и их функционирование. Саратов: Изд-во Сарат. гос. акад. права, 1999. Вып. 5. С. 109-112.

2. Проблема существования общенаучных терминов // Языковые и культурные контакты различных народов. Пенза: Изд-во Пенз. гос. пед. ун-та, 2000. С. 123-125.

3. Явление межотраслевой омонимии и причины ее появления // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. Вып. 5. С. 188-190.

4. Явление межотраслевой омонимии и причины ее появления // Взаимодействие экстра- и интралингвистических факторов при формировании терминосистем языков разного типа. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. С. 81-86.

5. Семантические изменения, происходящие в терминах в процессе транстерминологизации. На примере терминологии права // Язык, познание, культура на современном этапе развития общества. Саратов: Изд-во Сарат. гос. акад. права, 2001. С. 251-255.

6. Типы семантических изменений при транстерминологизации номинативных единиц в терминологии правоведения // Единицы языка и их функционирование. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. Вып. 7. С. 85-96.