МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ОБРАЗОВ ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО В ДИСКУРСЕ ПАРЛАМЕНТСКИХ ВЫБОРОВ В РОССИИ (2003 ГОД) И ВЕЛИКОБРИТАНИИ (2001 ГОД)

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация посвящена сопоставительному когнитивному исследованию метафорических моделей, использующихся для моделирования образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе выборов в Государственную Думу России (2003) и всеобщих выборов в Парламент Великобритании (2001).

Актуальность когнитивного сопоставительного исследования метафорических моделей в российском и британском политическом дискурсе обусловлена перспективностью дальнейшего развития теории концептуальной метафоры (в том числе в политическом дискурсе). Изучение системы метафорических моделей, актуализированных в текстах предвыборной агитации, связано с целесообразностью комплексного рассмотрения анализируемого материала с учетом влияния политической ситуации на продуктивность и активизацию метафорических моделей. Важность сопоставительного исследования определяется возможностью выявить универсальное и национально специфичное в ментальной картине мира различных народов, что позволяет систематизировать материал и описать темпоральный участок политического мира с учетом общественно-политической ситуации, характеристик политических реалий, политологических особенностей рассматриваемого явления и других дискурсивных факторов.

Объектом исследования настоящей диссертации являются метафоры, которые использованы при характеристике прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании.

Предмет нашего исследования – закономерности метафорического моделирования образов прошлого, настоящего и будущего в российском и британском политическом дискурсе.

В качестве материала для исследования использовались политические тексты, имеющие отношение к ситуации парламентских выборов в России (2003) и Великобритании (2001). Всего проанализировано 4000 метафорических словоупотреблений, зафиксированных в 848 текстах (примерно одинаковое количество в российских и британских источниках). Для исследуемых политических текстов характерно тематическое единство, связанное с ситуацией парламентских выборов в рассматриваемых странах. Анализируемый материал относится к агитационно-политическому дискурсу и ориентирован на массового читателя. Источниковая база представлена российской прессой за период с 1 сентября по 7 декабря 2003 года включительно и британской – за период с 1 января по 7 июня 2001 года включительно. В ходе работы были использованы как печатные, так и электронные публикации, среди них предвыборные программы политических партий России и Великобритании, тексты выступлений политических лидеров, периодические издания: «Аргументы и факты», «Версия», «Газета», «Завтра», «Известия», «Комсомольская правда», «Новая газета», «Собеседник», «Совершенно секретно», «Советская Россия», «Российская газета», «Русское обозрение», «The Daily Mail», «The Daily Telegraph», «The Economist», «The Financial Times», «The Guardian», «The Independent», «The Observer», «The Tribune»; интернет-источники: Грани.ru, BBC World at One, conservatives.com.

Целью настоящей диссертации является сопоставительный лингвокогнитивный анализ содержательно-семантических и функциональных характеристик метафорических моделей, направленных на презентацию определенных временных и исторических отрезков в агитационно-политических текстах, тематически связанных с ситуацией российских и британских парламентских выборов. Постановка цели диктует необходимость решения следующих задач:

1. Уточнить теоретические основы и методологию сопоставительного исследования концептуальных метафор, задействованных в создании темпоральной картины политического мира; разработать методику исследования метафорического моделирования прошлого, настоящего и будущего в парламентском дискурсе России и Великобритании.

2. Выделить и сопоставить доминантные метафорические модели, участвующие в создании образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе рассматриваемых стран (с указанием общих элементов и особенностей).

3. Проанализировать особенности использования ведущих метафорических моделей в парламентском дискурсе России и Великобритании как фактора, отражающего способ осмысления общественно-политических реалий прошлого, настоящего и будущего и специфику репрезентации национальной политической картины мира.

Методология настоящего исследования сложилась под воздействием теории метафорического моделирования, возникшей в Соединенных Штатах Америки (P. A. Chilton, G. Fauconnier, V. Kennedy, G. Lakoff, T. Rohrer, M. Turner, J. Vervaeke и др.) и успешно развиваемой отечественными филологами (А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, С. Л. Мишланова, В. В. Петров, Т. Г. Скребцова, А. П. Чудинов, Е. И. Шейгал и др.)с учетом лучших достижений отечественной теории регулярной многозначности (Ю. Д. Апресян, Н. В. Багичева, Л. В. Балашова, Э. В. Кузнецова, Л. А. Новиков, И. А. Стернин, Д. Н. Шмелев и др.) и иных направлений лингвистики, связанных с изучением регулярности семантических преобразований (О. П. Ермакова, Н. А. Илюхина, Н. А. Кузьмина, Г. Н. Скляревская, В. Н. Телия и др.).

В работе применяются следующие методы: когнитивно-дискурсивный анализ, описательный метод, моделирование, классификация, контекстуальный анализ, сопоставительный анализ с учетом лингвокультурной парадигмы и национальных особенностей соответствующих языков и культур, приемы статистической обработки.

Теоретическая значимость диссертации заключается в сопоставительном когнитивном исследовании метафорического моделирования в агитационно-политическом дискурсе, в выявлении взаимосвязи между политической ситуацией прошлого, настоящего и будущего и метафорической репрезентацией политической реальности в определенный период времени. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях по проблемам общей теории метафорического моделирования и метафорического моделирования разновидностей национальных дискурсов, а также в изучении политической культуры различных стран. Настоящая работа позволяет глубже понять специфику современной политической речи и одновременно представляет собой очередной этап решения проблемы последовательной инвентаризации фонда метафорических моделей, используемых в современной политической коммуникации. Представленная в диссертации методика расширяет набор приемов исследования метафор, использующихся для моделирования разных пластов реальности в политическом дискурсе.

Научная новизна диссертации заключается в последовательном и целенаправленном изучении политических метафор, функционирующих в российском и британском политическом дискурсе для моделирования темпоральной парадигмы: прошлого, настоящего и будущего. В процессе исследования оппозиции ПРОШЛОЕ – НАСТОЯЩЕЕ – БУДУЩЕЕ выявлены интернациональные концептуальные метафоры, свидетельствующие об общих тенденциях в развитии политического дискурса двух стран, а также проанализированы метафорические модели, отражающие национальную специфику и воздействие политической ситуации минувших лет, современной действительности и потенциального будущего на политическую метафору. В работе впервые разработана методика, позволяющая проследить взаимосвязь и корреляцию метафорических представлений прошлого, настоящего и будущего в рамках одной концептуальной модели.

Практическая значимость исследования связана с возможностями использования его материалов в двуязычной лексикографической практике (при подготовке словаря политических метафор), в практике преподавания иностранного языка, политологии, межкультурной коммуникации. Результаты исследования могут быть использованы при разработке курсов стилистики, страноведения, общего языкознания, а также в элективных курсах «Современная политическая лингвистика», «Политическая метафора». Отдельные положения и выводы, содержащиеся в данной работе, могут быть полезны сотрудникам СМИ, авторам политических текстов, а также широкому кругу рядовых избирателей, которые в период выборов подвергаются активному информационному, эмоциональному и идеологическому воздействию.

Положения, выносимые на защиту:

1. В ситуации парламентских выборов в России и Великобритании превалирует метафорическое моделирование образа настоящего. Особенностью российского политического дискурса является активное обращение к образу прошлого, тогда как британские СМИ больше сосредоточены на образе будущего страны. В периодической печати России и Великобритании полностью совпадают предпочтения в метафорическом представлении периодов прошлого, настоящего и будущего: наиболее частотны обращения к «недавнему прошлому», «ограниченному настоящему» и «ближайшему будущему».

2. В агитационно-политическом дискурсе России и Великобритании активно используются для представления образов прошлого, настоящего и будущего метафорические модели ЖИЗНЬ – это ВОЙНА и СТРАНА – это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ. Состав интернациональных метафорических моделей достаточно однороден. На уровне фреймовой структуры, прагматического потенциала моделей, корреляции фреймов обнаруживаются относительно небольшие различия, обусловленные спецификой национальных языков и некоторыми дискурсивными факторами.

3. К числу метафорических моделей, обладающих значительной лингвокультурной спецификой, относятся СТРАНА – это МИР ПРЕСТУПНОСТИ, ЖИЗНЬ – это ТЕАТР. Ведущие различия между российским и британским политическим дискурсом обнаруживаются на уровне количественных показателей, наиболее частотных фреймов, специфичных слотов и концептов. Как отличительную черту британской криминальной метафоры следует отметить частотное употребление образа суда. Уникальной чертой российской театральной модели является распространенность метафор с исходной понятийной сферой «цирк». Менее частотны, но достаточно регулярны в политическом дискурсе России и Великобритании метафоры с источниковыми сферами: «путь», «строительство», «физиология», «животный мир», «спорт», «игра», «родство», «неживая природа», «торговля», «механизм».

4. Представления российских и британских СМИ о настоящем оказываются максимально близки: подавляющее большинство метафорических единиц продуцирует образ «мрачного настоящего». В политическом дискурсе России положительно окрашенные метафорические единицы активнее, чем в британском, употребляются для создания образа «светлого будущего». Особенностью парламентского дискурса Великобритании является более частотное обращение к образу «величественного прошлого».

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры риторики и межкультурной коммуникации Уральского государственного педагогического университета.

Материалы диссертации были представлены автором на международной конференции в Екатеринбурге (2003), региональных и общероссийских конференциях в Екатеринбурге (2004, 2005), Челябинске (2005, 2006), Нижнем Тагиле (2005).

Композиция диссертации определяется ее задачами и отражает основные этапы и логику развития исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения; списков используемой литературы, словарей и справочников, а также сокращений и аббревиатур; четырех приложений.

Основное содержание исследования

Во Введении обосновывается актуальность поставленной проблемы; определяются материал, объект, предмет и методы исследования; обозначается его цель и определяемые ею задачи; раскрывается научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость; формулируются положения, выносимые на защиту, и приводятся сведения об апробации работы.

Глава 1 «Лингвистические основы сопоставительного исследования метафорической репрезентации оппозиции ПРОШЛОЕ – НАСТОЯЩЕЕ – БУДУЩЕЕ в политическом дискурсе России и Великобритании» представляет собой описание теоретической базы исследования.

Прошлое, настоящее и будущее присутствуют в любом потенциальном временном измерении, политический дискурс не является исключением (Э. Лассан, V. Evans, P. Fitzgerald). Время конституируется как непрерывность и необратимость движения прошлого, настоящего и будущего в качестве единого целого. Оно осмысляется как единство благодаря тому, что временные горизонты любого настоящего, то есть прошлое и будущее, обязательно пересекаются (Аристотель, Я. Ф. Аскин, Н. Кузанский, Н. О. Лосский, Р. Г. Подольный, Б. Рассел, А. Тихонов, Н. Н. Трубников, А. Филиппов, К. Ясперс).

Оппозиция ПРОШЛОЕ — НАСТОЯЩЕЕ — БУДУЩЕЕ является одним из ведущих ценностных противопоставлений, на которые опирается современный политический дискурс (Лассан 1995). Особое место в когнитивном анализе политического дискурса занимают исследования, посвященные изучению лингвистических средств моделирования прошлого (В. А. Даулетова, Т. В. Шмелева, F. J. Antzac, D. Graber, I. Hellsten, R. Kuusisto, R. Paris, R. Slaughter, M. E. Stuckley, P. Wander), настоящего (В. Н. Базылев, А. Н. Баранов, О. П. Ермакова, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, В. Г. Костомаров, Н. А. Кузьмина, Н. А. Купина, Т. Г. Скребцова, А. П. Чудинов, В. Н. Шапошников, Е. И. Шейгал, G. Fauconnier, L. B. Hinds, A. Judge, G. Lakoff, M. Turner, T. O. Windt), будущего (Е. А. Артемова, П. Бурдье, В. А. Даулетова, Т. В. Шмелева, D. Graber, A. Judge, P. Watzlawick, M. Zdenek), взаимосвязи временных горизонтов (В. И. Карасик, Э. Лассан, П. О. Миронова, Н. Б. Руженцева, E. B. Сухина, Т. В. Шмелева, A. Judge, J. Walker).

Исследование временной парадигмы позволяет показать различную «фактуру» времени (Карасик 1997), представить модель общественно-политической ситуации в темпоральном аспекте, построить динамический образ социума, дать ему оценку, помогает адресату создать некую «модель мира» и уяснить взаимосвязь между его элементами (Чудинов 2003). Помимо этого, оппозиция ПРОШЛОЕ — НАСТОЯЩЕЕ — БУДУЩЕЕ указывает на взаимопроникнутость и соотнесенность друг с другом политических событий разных времен и эпох, акцентируя тот факт, что в настоящем событие возникает не только под влиянием прошлого, но и ради будущего как средство для его осуществления.

Обращение к прошлому, настоящему и будущему является не самоцелью, а средством презентации политического лидера, его деятельности и позиции (Миронова 2003). Когнитивный процесс создания модели общественно-политической ситуации в прошлом, настоящем и будущем часто становится возможным благодаря использованию в политической коммуникации разнообразных метафорических моделей. Лингвистические исследования последних десятилетий за рубежом и в нашей стране показали, что метафора является не столько риторическим приемом, сколько особой познавательной моделью, с помощью которой мир описывается, прогнозируется и даже создается. Метафоры не только рефлектируют окружающую нас действительность, но и воздействуют на наше видение реальности, структурируют наш взгляд на мир (В. Н. Базылев, Е. В. Бакумова, А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, О. П. Ермакова, Ю. Н. Караулов, А. А. Каслова, Н. А. Красильникова, Н. А. Кузьмина, П. О. Миронова, В. В. Петров, А. Б. Ряпосова, Н. А. Санцевич, Т. Г. Скребцова, Ю. Б. Феденева, А. П. Чудинов, В. Н. Шапошников, Н. Г. Шехтман, T. Adamson, R. D. Anderson, P. A. Chilton, P. Drulak, M. J. Edelman, G. Fauconnier, I. Hellsten, L. B. Hinds, N. Howe, M. Johnson, G. L. Kelling, V. Kennedy, G. Lakoff, H. Lam, C. Malone, M. Renvall, T. Rohrer, C. Schäffner, M. Turner, J. Vervaeke, T. O. Windt, J. Zinken и др.).

Проводя политическое событие через тот или иной метафорический «оценочный фильтр», интерпретируя его в рамках определенной концептуальной модели, политические деятели и СМИ представляют прошлое, настоящее и будущее в светлых или темных красках: одни и те же концепты могут приобретать в зависимости от задач адресанта как позитивную, так и негативную эмоциональную окраску. В границах противопоставлений «страшного/величественного прошлого», «мрачного/светлого настоящего», «ужасного/прекрасного будущего» в зависимости от экстралингвистических факторов возможна актуализация или нейтрализация разнообразных вариантов оппозиции, сформированных на базе различных признаков.

Способность концептуальных метафор образовывать сложные системы позволяет им объединяться в модели. Метафорическая модель, являясь абстрактной концептуальной схемой действительности, отражает соотношение между исходной понятийной областью (областью-источником, сферой-донором) и новой понятийной областью (сферой-мишенью, реципиентной сферой), которая обычно сохраняет не только структуру исходной области, но и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что способствует активизации в сознании адресата комплекса знаний и сведений с оценочными смыслами.

Обзор публикаций по теории и практике исследования концептуальной метафоры свидетельствует о том, что уже сформировались определенные традиции в изучении метафорических моделей и можно выделить типовые методики сопоставительных исследований. Специалисты чаще всего обращаются к сопоставительному анализу оригинальных метафор и их переводов (А. Н. Баранов, В. Г. Гак, Е. В. Колотнина, И. А. Стернин), к параллельному сопоставлению метафор, объединяемых сферой-магнитом метафорического притяжения (Н. А. Красильникова, С. Л. Мишланова, Н. А. Санцевич, О. А. Шаова, G. Lakoff). К числу широко используемых относятся также методика параллельного сопоставления метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии (Э. В. Будаев, А. В. Голованова, С. Н. Муране, Н. Г. Шехтман, Т. В. Шмелева, Е. А. Шудегова), методика последовательного сопоставления метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии (А. А. Каслова, Е. В. Колотнина, Л. Ю. Рокотянская, Е. И. Шейгал), а также методика контрастивного описания отечественной метафорической модели и ее эквивалентов в другой культуре (А. А. Каслова, А. П. Чудинов). Следует отметить, что большинство существующих исследований посвящено изучению метафорического представления современной политической действительности. К числу менее типичных аспектов изучения концептуальной метафоры в политическом тексте следует отнести работы, посвященные анализу метафорических номинаций, участвующих в создании образов прошлого и будущего, а также закономерностей моделирования темпоральной картины мира в политических дискурсах различных государств.

Предложенная в реферируемой диссертации методика исследования метафорических моделей, используемых в политическом тексте для моделирования прошлого, настоящего и будущего, представлена как следующий ряд этапов:

Первый этап – отбор политических текстов разных жанров (статья, интервью, публичное выступление, партийная программа и др.).

Второй этап исследования заключается в обнаружении в текстах агитационно-политической направленности метафорических словоупотреблений со сферой-магнитом метафорического притяжения «прошлое», «настоящее», «будущее» или же констатация их отсутствия.

Третий этап включает в себя темпоральную периодизацию метафор.

Четвертый – систематизация метафорических моделей, основанная на учете сферы-источника метафорического представления прошлого, настоящего, будущего и их периодов.

На пятом этапе проводится статистическая обработка материалов, зафиксированных в дискурсе парламентских выборов двух стран, и выделение метафорических моделей, активно использующихся при моделировании периодов прошлого, настоящего и будущего.

Шестой этап заключается в сопоставлении метафорических моделей, реализующихся в российских и британских текстах агитационно-политического характера, выявлении общих черт и различий в метафорической картине политического мира.

Сопоставительное описание метафорической модели включает следующие аспекты:

– оценка продуктивности модели при создании образов прошлого, настоящего, будущего и их периодов;

– описание фреймовой структуры модели при концептуализации прошлого, настоящего и будущего (выделение наиболее частотных фреймов, их характеристика с указанием компонента, связывающего первичные и метафорические смыслы охватываемых данной моделью единиц, определение признаков, которые позволяют метафорически сближать указанные сферы);

– дискурсивная характеристика модели, то есть выявление типичных для соответствующих метафор концептуальных векторов, ведущих эмотивных характеристик, их взаимосвязи с существующей политической ситуацией, конкретными политическими событиями, политическими взглядами и интенциями субъектов коммуникации и др.;

– характеристика прагматического потенциала модели, то есть способности метафор моделировать образы «страшного/величественного прошлого», «мрачного/светлого настоящего», «ужасного/прекрасного будущего»;

– корреляция метафорических представлений прошлого, настоящего и будущего на материале одного языка (с указанием общих элементов и особенностей);

– описание метафорической модели на материале другого языка по указанным выше параметрам;

– сопоставительное описание темпоральных характеристик модели с учетом ее фреймовой структуры, дискурсивных характеристик, прагматического потенциала, соотношения метафорических образов (с указанием общих элементов и особенностей).

В результате такого анализа возникает возможность для комплексной многоаспектной характеристики закономерностей метафорического моделирования прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании.

На следующем этапе исследования осуществлена условная периодизация метафорических образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе России и Великобритании. Подобная процедура обусловлена тем, что прошлое, настоящее и будущее часто воспринимаются участниками коммуникации дискретно (Е. И. Сухина, A. Judge, G. Radden).

При конкретном анализе парламентского политического дискурса мы разграничиваем:

– «отдаленное прошлое», к которому в российском дискурсе относятся досоветский (до 1917 года) и советский (1917–1985) периоды, в британском – события, происходившие в общественно-политической жизни страны до 1979 года;

– «недавнее прошлое» в политическом дискурсе России включает в себя «горбачевскую перестройку» (1985–1991) и «ельцинскую демократизацию» (1991–2000), а в политическом дискурсе Великобритании – «тэтчеристское десятилетие» (1979–1990) и правление Дж. Мэйджера (1990–1997);

– «ограниченное настоящее» в данном исследовании понимается как время проведения предвыборной кампании в России: сентябрь – 7 декабря 2003 года и в Великобритании: январь – 7 июня 2001;

– «продолженное настоящее» в представленной диссертации понимается как время пребывания у власти действующего правительства с момента его избрания до завершения избирательной кампании. В российском парламентском дискурсе «продолженное настоящее» охватывает период с мая 2000-го по декабрь 2003 года включительно, в британском – с мая 1997-го по июнь 2001 года включительно;

– «ближайшее будущее» понимается как события, которые ожидают страну непосредственно после выборов;

– «отдаленное будущее» представляет собой прогнозы политиков относительно будущего страны на длительный период.

В проанализированном корпусе текстов обращает на себя внимание тот факт, что на страницах российской и британской прессы доминирует образ настоящего. Злободневные проблемы текущего момента, отражение событий избирательной кампании представляют первостепенный интерес для политиков и СМИ, образы прошлого и будущего выполняют функцию вспомогательного аргумента, это лишь проекция мысли при рассмотрении современности. Отечественные СМИ пишут о прошлом значительно чаще, чем британские: ретроспективный взгляд на ошибки и достижения предшественников помогает российским политикам обосновать нынешние концепции, оправдать или дискредитировать современные политические процессы. Будущее, напротив, притягивает к себе гораздо больше душевных и интеллектуальных сил политиков Британии и меньше волнует российскую политическую элиту. Британские политические деятели постоянно зовут избирателя в будущее, предлагая ему самые разнообразные проекты. Предпочтения в метафорическом представлении периодов прошлого, настоящего и будущего полностью совпадают: в периодической печати обеих стран наиболее частотны обращения к «недавнему прошлому», «ограниченному настоящему» и «ближайшему будущему».

В рассмотренных материалах выделены две общие метафорические модели, активно функционирующие при концептуализации наибольшего количества периодов прошлого, настоящего и будущего: ЖИЗНЬ – это ВОЙНА, СТРАНА – это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ. Третье место по частотности в политических текстах России занимает концептуальная метафора СТРАНА – это МИР ПРЕСТУПНОСТИ, тогда как в британских текстах это место занимает концептуальная метафора ЖИЗНЬ – это ТЕАТР.

В главе 2 «Метафорическое представление прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании: российско-британские параллели»представлен сопоставительный анализ базисных метафорических моделей, использующихся при концептуализации прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе выборов в Государственную Думу России (2003) и Парламент Великобритании (2001).

При создании темпоральной картины политического мира двух стран наиболее частотной и детально структурированной оказалась метафорическая модель ЖИЗНЬ – это ВОЙНА. Метафора «войны» лидирует при моделировании трех периодов прошлого России и Великобритании, является доминирующей моделью при создании образа настоящего России в целом и «ограниченного настоящего» Великобритании, входит в тройку самых частотных моделей при метафорическом представлении «ближайшего будущего» и «отдаленного будущего» России и является безусловным лидером при обращении к образу «ближайшего будущего» Великобритании. Соотношение фреймов милитарной метафорической модели и образов прошлого, настоящего и будущего в парламентском дискурсе России и Великобритании представлено в табл. 1.

Таблица 1

Соотношение наиболее частотных фреймов милитарной метафорической модели

и образов прошлого, настоящего и будущего

Продолжение табл. 1

При анализе милитарной метафоры в политическом дискурсе двух стран обнаруживается ряд общих признаков. Особенно показательно сопоставление наиболее частотных фреймов: при моделировании образа прошлого активно используются метафорические номинации фрейма «Военные действия и вооружение». При воссоздании метафорической картины современности и российские, и британские СМИ отдают предпочтение одним и тем же фреймам модели, а именно: «Война и ее разновидности», «Военные действия и вооружение», «Организация военной службы». Наконец, россияне и британцы солидарны в регулярном обращении к метафорам с исходными понятийными сферами «Война и ее разновидности» и «Ранение, выздоровление, смерть» при концептуализации будущего.

Несомненные параллели выявляются и при сопоставлении прагматического потенциала метафор в российских и британских текстах предвыборной агитации: милитарная метафорика содержит преимущественно негативные ассоциативные признаки борьбы, агрессии, конфронтации, насилия, участвуя в создании образов «страшного прошлого», «мрачного настоящего» и «ужасного будущего».

Основные различия проявляются на уровне отдельных фреймов, слотов и концептов. При моделировании образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе России самыми частотными являются метафоры из фреймов (по убывающей): «Война и ее разновидности», «Военные действия и вооружение», «Ранение, выздоровление, смерть». Метафорическая модель ЖИЗНЬ — это ВОЙНА представляет прошлое, настоящее и будущее России как хаотичную войну, которая ведется на разных уровнях и затрагивает все сферы общественно-политической жизни и все слои населения, в процессе которой планируются военные действия и выбирается вооружение, и где по воле случая погибают и возрождаются к жизни: Начиная с октября 93-го и даже раньше, народ России, словно пасынок, брошен и ненавидим властью. Народ беззащитен перед властью, которая, измываясь и глумясь, все десять лет делает с ним все, что пожелает. Теряя, словно на мировой войне, по миллиону в год одними убитыми, народ истребляется властью — его то бьют наотмашь дубиной на улице, то изводят хитроумным ядом с телеэкранов, то губят в Чечне, то топят в наводнении, то травят газами, то морят холодом и голодом (Завтра, 1 окт. 2003).

В британском дискурсе прослеживается несколько иной набор наиболее частотных фреймов: «Военные действия и вооружение», «Организация военной службы», «Война и ее разновидности». В рамках милитарной модели прошлое, настоящее и будущее страны предстают как хорошо спланированные боевые действия, ведущиеся заранее выбранным оружием организованными, дисциплинированными армиями, где каждый, будь то солдат или генерал, знает и выполняет свои прямые обязанности: Tony Blair's announcement on Tuesday that the election will take place on June 7 was the signal for the armies of party footsoldiers to march forth and campaign. That means no more pretending to be out when the local organiser calls, no more avoiding eye contact or making up fictitious arrangements to meet long-lost friends . The footslogging is about to begin (The Financial Times, May 12th 2001).

Кроме того, российские и британские политические лидеры и СМИ по-разному используют позитивный потенциал метафоры «войны». В дискурсе России положительно окрашенные метафорические словоупотребления создают образ «светлого настоящего»: Словно поверженный витязь в расплющенных доспехах, начинающий медленно подыматься при гуле боевого горна, — так подымается русский народ, вслушиваясь в едва различимые гулы родной империи (Завтра, 8 окт. 2003).

В российском парламентском дискурсе «светлое будущее» оказывается связанным с более позитивным, оптимистическим восприятием политической ситуации даже в рамках концептуальной метафоры «войны»: Только одно еще может спасти Россию от окончательной гибели — приход к власти патриотических сил, возглавляемых Коммунистической партией Российской Федерации. Предстоящие думские и президентские выборы дают российскому народу исторический (и последний!) шанс (Советская Россия, 20 нояб. 2003)

Особенностью парламентского дискурса Великобритании является образ «величественного прошлого», связанный с реалиями истории страны: On that morning of May 4 1979, he [Bob McKenzie] turned to David Dimbleby. Something special had happened, he suggested; special, no matter who you voted for. Because of the wishes of the people, the government was about to change. One regime was laying down its weapons for another to pick up — all without a shot being fired or a drop of blood being spilled. This is democracy, he said, and there is beauty in it (The Guardian, June 7th 2001).

Второй по частотности при концептуализации прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании является метафорическая модель СТРАНА — это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ. Метафоры «болезни» активно используются при моделировании двух периодов прошлого России («советский период», «горбачевская перестройка») и «отдаленного прошлого» Великобритании. Морбиальные образы являются также продуктивными при концептуализации современной действительности Великобритании в целом и «продолженного настоящего» России. Помимо этого, метафорика с исходной понятийной сферой «болезнь» лидирует в представлении «отдаленного будущего» РФ и входит в тройку наиболее частотных моделей при прогнозировании «ближайшего будущего» и «отдаленного будущего» Великобритании.

Соотношение фреймов морбиальной метафорической модели и образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе России и Великобритании иллюстрирует табл. 2.

Таблица 2

Соотношение наиболее частотных фреймов морбиальной метафорической модели

и образов прошлого, настоящего и будущего

В политическом дискурсе парламентских выборов в двух странах при обращении к образам прошлого, настоящего и будущего обнаруживаются несомненные параллели во фреймовой структуре модели. При создании образа прошлого в дискурсе России и Великобритании одним из самых частотных является фрейм «Диагноз». При метафорическом представлении настоящего и будущего двух стран совпадает распределение всех фреймов модели по шкале частотности, включая наиболее частотные, находящиеся на периферии и представленные единичными словоупотреблениями. Специальные подсчеты показывают также, что в российских и британских политических текстах при концептуализации прошлого, настоящего и будущего превалируют наименования со следующими сферами-источниками метафорической экспансии: «Диагноз», «Способы лечения, используемые инструменты и лекарства», «Состояние пациента». Единственное различие заключается в том, что российские политические деятели и СМИ чаще предлагают новые и критикуют старые «Способы лечения, используемые инструменты и лекарства»: К моменту, когда от России должны были остаться лишь «права человека», а самих человеков нужно было разыскивать либо в могилах, либо в тюрьмах, либо в наркологических центрах, произошел редкий казус, тем не менее известный в медицинской практике. На всепобеждающий «вирус либерализма» напал другой вирус, которому эпидемиологи присвоили имя «Путин». Так грипп лечат воспалением легких. Скарлатину — менингитом. Оспу — чумой. Чума и менингит сильнее, и они победили. И хотя пациенту не стало лучше, но вакцина против «либерального вируса» была найдена, и Россия не скоро вновь заболеет «либеральным сифилисом» (Завтра, 28 окт. 2003).

Британские СМИ больше озабочены «Состоянием пациента»: Which of us, who witnessed it, can ever forget the heartbreaking 1997 cull of Tories? A similar epidemic is expected at this general election. The Tory herd could be extinguished. Central Office officials say that the outbreak is «under control». Those officials have acted promptly, and are doing a tremendous amount of work to save as many Tories as possible. But almost every day there are reports of new opinion polls indicating that the virus is spreading to more marginal seats. Vets say that some of them may recover, but Mr. Nicholls was right to express his concern…What might limit the threatened epidemic? (The Daily Telegraph, March 14th 2001).

Рассматриваемые метафорические единицы способны вызвать у дискурсного адресата негативную эмоциональную оценку соответствующих лиц и явлений, создавая образы «страшного прошлого», «мрачного настоящего» и «ужасного будущего» России и Великобритании. Характерная особенность российского политического дискурса состоит в том, что описанию «болезненного состояния» общества в прошлом, настоящем и потенциальном «ужасном будущем» противопоставляется «возможное выздоровление» — «светлое будущее», что не типично для представителей британской лингвокультуры: И следует ли изумляться, что к урнам в декабре придет главный российский избиратель Иван Иванович Против Всех, страстно, с гражданской ненавистью вымарывая названия партий? Его приход знаменует выздоровление народа после длительного отравления (Завтра, 28 окт. 2003); Человечество вступило в XXI столетие с тяжелым грузом прошлого и с большими надеждами на лучшее будущее. Вывести наше Отечество из всеобщей разрухи и кризиса, добиться его возрождения и расцвета — такую задачу ставит перед собой Либерально-демократическая партия России (предвыборная программа ЛДПР).

При анализе моделей ЖИЗНЬ — это ВОЙНА, СТРАНА — это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ следует отметить определенную корреляцию сфер-источников и образов, создаваемых метафорическими единицами: образ настоящего создается за счет установления ассоциаций с прошлым и потенциально возможным будущим. Показательно, что негативная оценка общественно-политической ситуации базируется преимущественно на настоящем положении дел в стране, отталкиваясь от того, что было в прошлом, тогда как положительная реализация, как правило, устремлена в будущее, ориентирована на перспективу.

Глава 3 «Метафорическое представление прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе парламентских выборов: национальная специфика российского и британского дискурса» посвящена описанию метафорических моделей, которые используются для представления разных временных пластов и наиболее ярко отражают специфику национального политического дискурса парламентских выборов в России (2003) и Великобритании (2001).

Концептуальная метафора СТРАНА — это МИР ПРЕСТУПНОСТИ обнаруживает существенные различия в агитационно-политическом дискурсе России и Великобритании. Указанная метафорическая модель активно функционирует в текстах предвыборной агитации РФ, представляя собой детально структурированное образование и являясь наиболее частотной при концептуализации «недавнего прошлого», а именно «горбачевской перестройки» и «ельцинской демократизации», а также образа «продолженного настоящего». Осмысление прошлого, настоящего и будущего как мира преступности менее характерно для представителей британской лингвокультуры, в частности, британцы не считают свою страну преступной в прошлом и не связывают ее будущее с криминальным миром.

Соотношение фреймов криминальной метафорической модели и образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе России и Великобритании представлено в табл. 3.

Таблица 3

Соотношение наиболее частотных фреймов криминальной метафорической модели

и образов прошлого, настоящего и будущего

При моделировании общественно-политической жизни России наиболее частотными сферами-источниками метафорической экспансии являются следующие (по убывающей): «Быт преступников и их профессиональная деятельность», «Преступники и их специализация», «Преступные сообщества и их структура». Метафорическая модель со сферой-донором «мир криминала» представляет прошлое, настоящее и будущее России как разветвленный иерархически структурированный мир, который населяют преступники всех мастей и рангов, где преступление — это норма жизни: Объединяет народы России, представителей разных конфессий и этнических групп, людей с разным уровнем доходов — от олигарха до бомжа — всеобщее воровство. Оно сохраняет Россию как государство, заменяя и историю, и экономику. Но в таких объемах и воровство гибельно для страны…Справедливым будет предположить, что в основе новой национальной доктрины должно находиться воровство. Точнее, его сокращение. Новая национальная доктрина, понятная всем, способная изменить настоящее и будущее, умещается всего в пять слов: «Сокращение воровства на двадцать процентов». Почему на двадцать? Потому что 30% — это уже перегрев, а 50% — гражданская война. На двадцать же процентов может каждый… Сокращение воровства должно стать модным, чем-то похожим на то, как американцы бросают курить. «В этом квартале я сократил на двенадцать процентов!» — «А я уже на пятнадцать!» И президент особо отличившимся вешает на грудь орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (Аргументы и факты, 3 дек. 2003).

Важно отметить, что среди рассматриваемых фреймов российского дискурса в число наиболее частотных источниковых сфер, характерных для политического дискурса Великобритании, попадает лишь один — «Быт преступников и их профессиональная деятельность», и только при моделировании настоящего: The Government's majority is so big that no snap vote could defeat it. Thus backbenchers are constantly allowed out. In fact, the Government would rather they were out all the time. Ministers and whips do not care about the danger to society of having lots of MPs on the streets with nothing much to do (The Daily Telegraph, March 16th 2001).

Как отличительную черту британского дискурса периода парламентских выборов следует отметить частотное метафорическое употребление образа суда, особенно актуального при моделировании настоящего и будущего: Imagine if Mr. Hague were foreman of a jury. «And do you find the prisoner guilty or not guilty?» He’d say: «Not guilty for the first five years, but guilty after that». Mr. Hague is not a silly man, the reason he has a silly policy is that it is the only way to disguise the divisions in his divided party. He does the splits to hide the splits. But that is not to say we should tamely tolerate Europe as it is (Ch. Kennedy // Speech to the Scottish Liberal Democrat Conference, March 31st 2001).

Анализ метафорической модели СТРАНА — это МИР ПРЕСТУПНОСТИ показывает, что ее типовое прагматическое наполнение интернационально, так как с криминальной средой у человека независимо от национальной принадлежности всегда ассоциируется представление о чем-то опасном, агрессивном, противозаконном, антиобщественном. Основная часть рассматриваемых метафор несет ярко выраженную отрицательную оценку, продуцируя образы «страшного прошлого», «мрачного настоящего» и «ужасного будущего» в политическом дискурсе парламентских выборов в двух странах. Следует отметить, что метафорические образы с негативным прагматическим потенциалом гораздо богаче в российском политическом дискурсе, что обусловлено социокультурными, культурно-историческими контекстами «текущего момента» окружающей действительности: Так же, как воровская сходка вяжет на крови новых уголовников, ельцинский режим повязал кровью ни в чем не повинных солдат… Выстрелы из танков прозвучали как стартовые пистолеты, открывшие беспредел для преступников разных мастей (Советская Россия, 27 сент. 2003).

Репрезентация прошлого, настоящего и будущего страны посредством театральной метафорики представляет собой особенность британской политической речи. Включение в агитационно-политические тексты Великобритании едва ли не всей лексики из поля «театр» создает целостную картину отражения в общественном сознании реалий прошлого, событий современной действительности и предполагаемого будущего. Театральная метафорическая модель является одной из самых востребованных при обращении к «правлению Дж. Мейджера», образам «ограниченного настоящего» и «продолженного настоящего». В российском политическом дискурсе метафоры «театра» носят окказиональный характер при моделировании прошлого и будущего России, указанные номинации активизируются только при создании образа настоящего.

Табл. 4 иллюстрирует соотношение фреймов театральной метафорической модели и образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе России и Великобритании.

Таблица 4

Соотношение наиболее частотных фреймов театральной метафорической модели и образов прошлого, настоящего и будущего

Продолжение табл. 4

Следует отметить, что в британских политических текстах при моделировании прошлого, настоящего и будущего преобладают следующие сферы-источники метафорической экспансии: «Люди театра», «Вид зрелища и жанр представления», «Театральное здание и театральный реквизит». В рамках названной модели жизнь британского общества представляется театром, где разыгрываются представления самых различных жанров, в которых задействованы актеры разнообразных амплуа: Mr. Humble, Mr. Angry and Mr. Snooty: three characters in search of a drama. Can Messrs Humble, Angry and Snooty inject the missing drama into this election? Not if voters conclude that they are hamming up their parts. In real life, the easygoing Mr. Kennedy is not snooty; the equable Mr. Hague is seldom angry; and the humility of Mr. Blair is not invariably the first attribute that people remark in the prime minister. Nor are the parties as far apart on policy as their electioneering pretends (The Economist, May 12th 2001).

Указанные фреймы являются также частотными при создании образа настоящего России: Короче, вполне проявляются контуры большого предвыборного спектакля. Театр, правда, грязноватый. Занавес, захватанный немытыми руками (вытирали от селедки после очередной пьянки). Сцена завалена помоями (так по пьесе). Артисты в рванье (изображают народ). Режиссеры и постановщики, разумеется, за кулисами (чтобы зрители не видели), затыкают нос надушенными платками и крупными денежными купюрами. Правильно делают, ибо еще древние фармакологи утверждали, что «деньги не пахнут». Ну а сама пьеса под названием «Злодейка КПРФ» — в золоченом переплете и в сейфе. Чтобы зрители раньше времени сюжет (и истинные цели спектакля) не узнали (Советская Россия, 25 окт. 2003).

Уникальной чертой российского дискурса является распространенность метафор с исходной понятийной сферой «цирк»: На выборах несомненно победит Вешняков. Он — главный кудесник, любимец толпы, директор шапито. Красуется в аметистовых лучах, облаченный в розовые панталоны, обтягивающие чулки и золоченый камзол. Взмахивает шляпой, плещет смоляными до плеч кудрями, расправляет пышные усы. А вокруг бегают пони из «Партии жизни». Скачут голоногие наездницы из «Союза правых сил». Вертятся неутомимые акробаты из «Яблока». Идет под куполом либерально-демократический канатоходец, выискивая в кого бы ловчее плюнуть. Кидают сотни шаров жонглеры из блока «Родина». Катится на автомобильном баллоне друг водителей Похмелкин. Прыгают сквозь огненные кольца хромые львы из «Народной партии». Едут на слонах и верблюдах президенты в тюрбанах и тюбетейках (Завтра, 3 нояб. 2003).

Прагматический потенциал российской и британской театральной метафоры по существу совпадает. Номинации указанной модели акцентируют неискренность политиков, их несоответствие народным ожиданиям, карнавальность внешней стороны политической жизни, ее внутреннюю пустоту, продуцируя образы «страшного прошлого», «мрачного настоящего» и «ужасного будущего». В российском дискурсе богатый прагматический потенциал содержат ретроспективные метафоры: их оценочная градация колеблется от негативной до нейтральной и позитивной.

Интересно также, что образы, создаваемые метафорами «криминала», в российском политическом дискурсе практически не эволюционируют: состав наиболее частотных фреймов модели СТРАНА — это МИР ПРЕСТУПНОСТИ остается неизменным при моделировании как прошлого, так и настоящего России. Аналогичная стабильность характерна и для метафорической модели ЖИЗНЬ — это ТЕАТР при концептуализации прошлого, настоящего и будущего Великобритании.

Изучение менее частотных метафорических моделей, наиболее последовательно используемых при характеристике британских реалий минувших лет, показало, что пять из десяти моделей наряду с моделированием «страшного прошлого» ведут к формированию образа «величественного прошлого». Метафорические наименования со сферой-источником «путь», репрезентирующие прошлое Великобритании как движение вперед, вверх, из «пропасти», содержат оценку, являющуюся представлением позитивного восприятия адресатом прошлого своей страны: When «peace in our time» turned into all-out war, Winston Churchill emerged as the man to lead the Conservatives, and the country, out of the abyss (BBC World at One, March 4th 2001). Дискурс СМИ использует позитивный потенциал метафор источниковой сферы «неживая природа», характеризуя общественно-политическую ситуацию прошлого как время стабильности и спокойствия: The historian Lewis Namier once said: «General elections are the locks upon the stream of British democracy, controlling the flow of the river and its traffic». The metaphor is accurate and precise. Elections are sometimes watersheds – 1906 and 1945 are obvious examples. More often they serve to confirm an important change in direction in a nation's life that has already occurred (The Financial Times, June 5th 2001). Концепт строительства также ассоциативно связан с позитивными преобразованиями, формируя имидж «строителя новой жизни», «созидателя», что обретает особое значение в рамках создания образа «величественного прошлого»: M. Portillo: Thatcherism was certainly an extremely important period. It transformed Britain's prospects. It transformed Britain's politics, forcing the Labour party to abandon the nonsense that it said, if not actually to abandon the nonsense that it does. Many of the things that she stood for remain highly relevant (The Financial Times, May 20th 2001). Широкий потенциал воздействия имеет спортивная метафорика при моделировании прошлого. Представление политической борьбы минувших лет как командного вида спорта, игры по правилам выявляет оценочно-интерпретационные смыслы, связанные с понятиями «честное соперничество», «единство», «сплоченность» на пути к достижению цели: Some time in the mid-1980s, Bryan Gould, then a member of the Labour opposition in Britain said: «Those of us in politics think of it as a ferocious game of soccer, in which every pass, tackle and goal counts (The Financial Times, May 18th 2001). В британском парламентском дискурсе зафиксированы метафорические единицы источниковой сферы «механизм», подчеркивающие эффективность и продуктивность деятельности государственной машины прошлого: The Tories is the party which used to be known as a great election-winning machine (The Economist, June 2nd 2001).

При создании образа прошлого России лишь две метафорические модели обладают позитивным прагматическим потенциалом. В рамках концептуальных моделей пути и строительства образ «величественного прошлого» неизменно связан с историей страны, самобытностью и самостийностью России: Довольно нам жить чужим умом! У России всегда был свой путь. Она выбирала его из жизни, из многовековых традиций (предвыборная программа КПРФ); Цивилизационное строительство в России ведется ее народами уже более тысячи лет. В ходе этого строительства народы-труженики всегда стремились к объединению, а местные «элиты» очень часто — к обособлению, вопреки воле народов. Это особенно ярко проявлялось в переломные моменты истории (предвыборная программа КПЕ).

Показательно, что негативные ассоциативные смыслы актуализирует большинство метафорических единиц, участвующих в создании образа «настоящего» в политическом дискурсе двух стран. В российских текстах агитационной направленности лишь четыре из десяти рассмотренных менее частотных моделей способны продуцировать образ «светлого настоящего». Позитивным зарядом обладают метафоры, активизирующие смыслы активной деятельности, динамики, последовательности, непрерывности строительного процесса: Либеральный патриотизм – патриотизм деятельный: мы выстраиваем страну, которая стоит того, чтобы здесь жить, работать и растить детей (предвыборная программа СПС). Положительной эмотивной окраской характеризуются немногочисленные концепты, указывающие на рост и развитие общественно-политического строя в рамках концептуальной модели ЖИЗНЬ – это РАЗВИТИЕ ОРГАНИЗМА: Политическая система России, мне кажется, выздоравливает, взрослеет (Газета, 2 сент. 2003). Отдельные стороны российской действительности, концептуально переосмысленные в терминах родства, ведут к формированию образа «светлого настоящего», эксплицируя элемент взаимопонимания, комфорта, терпимости, взаимного уважения и взаимной заботы, лежащих в основе взаимоотношений между Россией и ее народом: Родина — это родимая земля, что-то близкое, теплое, уютное. Родина рождает. На родине тебе сочувствуют. Она, как мать, встречает тебя словами утешения. Родина мила, но ей самой нужна поддержка. Отечество — в отдалении. Из этой отдаленности слышен строгий голос отца. Холодный и повелительный. Отечество требует служения. Оно надзирает, наказывает и поощряет. В нем сила. От него исходит порядок (Завтра, 15 окт. 2003). В приведенном примере метафорически выражена духовная близость, привязанность народа к Родине-матери, именно в ней русский человек находит великое утешение от многих зол прошлого и настоящего. Полярные по значению смыслы совмещают наименования понятийной сферы «игра», одобряя участие «творческих» политиков в предвыборной гонке, и одновременно акцентируя тот факт, что политическая деятельность (нешуточное и нелегкомысленное занятие) в настоящем превращается в развлечение и забаву: Выборы — это веселая игра, которая позволяет проверить свои творческие способности и (иногда) неплохо заработать (Версия, нояб. 2003).

В британском политическом дискурсе метафоры, относящиеся к трем моделям, представляют настоящее в светлом ключе. При концептуализации современной действительности метафора «пути» получает особое значение благодаря тому, что в контексте политической реальности она закладывает фундамент понимания направления и связанной с ним целесообразности общественного движения: Britain stands more prosperous, more equal, more respected. Our country is on a new course (Labour Party General Election Manifesto). Создание политических структур, развитие общества и страны в целом в британском парламентском дискурсе символизирует «строительство», продуцируя образ «светлого настоящего»: The Premier said: «Four years has given us the chance to build foundations — but now the work has to go on. There is a lot done, there is a lot more to do» (Daily Mail, May 8th 2001). Немногочисленные словоупотребления исходной сферы «спорт», имеющие позитивный характер, актуализируют фоновые семы достойной подготовки партии власти, успешного старта их политического курса, и, как следствие — достижение успехов в будущем: T. Blair: We have got a lot done since we were elected in May 1997. I believe we have made a good start (Tribune at Labour's Spring Conference, February 2001).

Принцип постоянного изменения, развития и совершенствования человеческого общества приводит к более оптимистичной репрезентации образа будущего в политическом дискурсе парламентских выборов в двух странах, что отражает представления о социальном прогрессе и дает надежду на продолжение позитивных изменений. В российской политической коммуникации восемь из десяти проанализированных менее частотных моделей нагружены отрицательными коннотациями, семь из десяти моделей несут ярко выраженный положительный потенциал. В идеальном будущем — с точки зрения русского менталитета — видится средоточие всего лучшего, что было в прошлом и настоящем; в нем чудится и воздаяние, и воскресение [Сухина 2005: 148]: Мы должны разбудить общество, создать Союз Против Страха (предвыборная программа СПС); Пресечем ограбление села. Ликвидируем «ножницы цен» на продукцию города и деревни. Поддержим разнообразные формы хозяйствования на земле. Остановим распродажу общенародного достояния — земель сельскохозяйственного назначения. Труженик на земле – это не только пахарь и сеятель, но и хранитель народной души (предвыборная программа КПРФ); «Государственная машина» призвана обслуживать своих граждан, предоставлять им достойные условия для жизни и работы. Многие об этом говорят, но умалчивают о главном: «Государственной машиной необходимо профессионально управлять (предвыборная программа партии «Единая Россия»).

В политических текстах Великобритании равное количество моделей (шесть из десяти) участвует в создании образов «ужасного будущего» и «прекрасного будущего». Будущее в сознании британцев есть нe что иное, как параллельная реальность, в идеале более счастливая и истинная: T. Blair: Our job now is to set out clearly the next steps we will take towards building a better Britain (Tribune at Labour's Spring Conference, February 2001); The prospect is paradoxically liberating. You are now free to – I would say you have a duty to – desert your old partner. It's like making love. The first time is a furtive, strangely guilt-ridden experience. But the more you practice not voting New Labour, the better you get. You discover new positions – the Lib Dem embrace, the Socialist Alliance tumble, the earthy Green hug. As your self-esteem grows, you resolve never to vote New Labour until it condescends to pay you the attention you deserve (The Observer, May 27th 2001); Three simple words. Freedom, Justice, Honesty. These sum up what the Liberal Democrats stand for. Freedom – because everybody should have the opportunity to make the most of their life. Justice – because freedom depends on fairness. Honesty – because where fairness has a cost, like investing in schools, hospitals and pensions, we explain how it will be paid for (Liberal Democrat General Election Manifesto).

Каждая из представленных моделей выявляет особенности репрезентации прошлого, настоящего и будущего, обусловленные не столько национальным языком, сколько национальной культурой, национальными традициями, а также множеством дискурсивных факторов, способных оказать существенное влияние на активизацию политической метафоры.

В заключении подведены итоги исследования, намечены перспективы дальнейшего сопоставительного изучения когнитивной метафоры в агитационно-политическом дискурсе.

Прагматический потенциал рассмотренных в диссертационном исследовании концептуальных метафор и соответствующих им сфер метафорического притяжения разнообразен по содержанию коннотативной нагрузки при моделировании прошлого, настоящего и будущего. Метафора фиксирует всю сложную гамму отношений членов социума к общественно-политической системе прошлых лет, настоящей действительности и предполагаемого будущего. Взаимодействуя и тесно переплетаясь в процессе предвыборной борьбы, метафорические образы ярко отражают национальное самосознание, народные представления о динамике развития родной страны. Это позволяет более четко представить закономерности развития политической жизни, описать стереотипные модели изменения общественно-политической ситуации, с которыми сопряжены соображения о прошлом, эмоциональные ассоциации, связанные с восприятием настоящей действительности и ожиданиями будущего.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Солопова О. А. Использование прецедентных феноменов в сильной позиции текста в дискурсе федеральных выборов России / О. А. Солопова // Лингвистика XXI века: материалы федерал. науч. конф., Екатеринбург, сентябрь 2004 г. – Екатеринбург, 2004. – С. 153–155.

2. Солопова О. А. Использование прецедентных феноменов в политическом дискурсе выборов депутатов Государственной Думы / О. А. Солопова // Ethnohermeneutik und Antropologie. – Landau, 2004. – Bd. 10. – С. 70–80.

3. Солопова О. А. Метафорическое представление прошлого России в современном политическом дискурсе / А. П. Чудинов, О. А. Солопова // Вопросы когнитивной лингвистики. – Тамбов, 2005. – № 3. – С. 33–45.

4. Solopova Olga A. Metaphorical Representation of Future in British Political Discourse / Solopova Olga A. // Respectus Philologicus. – 2005. – № 8 (13). – P. 161–167.

5. Солопова О. А. Метафорическое представление прошлого в современной политической коммуникации / О. А. Солопова // Политический дискурс в России – 8: Святые без житий: материалы постоянно действующего семинара. – М., 2005. – С. 34–37.

6. Солопова О. А. Метафорические модели в политическом дискурсе будущего (ближайшего и отдаленного) / О. А. Солопова // Система и среда: Язык. Человек. Общество: материалы всерос. науч. конф., Нижний Тагил, 4–5 апреля 2005 года. – Нижний Тагил, 2005. – С. 79–81.

7. Солопова О. А. Метафорическая модель «СТРАНА – это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ» в темпоральном аспекте / О. А. Солопова // Новая Россия: новые явления в языке и науке о языке: материалы всерос. науч. конф., 14–16 апреля 2005 года, Екатеринбург. – Екатеринбург, 2005. – С. 150–154.

8. Солопова О. А. Метафорическое представление настоящего в политической коммуникации / О. А. Солопова // Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России: материалы всерос. науч. конф., посвящ. Дню славян. письменности и культуры, 24 мая 2005 года, Тюмень. – Тюмень, 2005. – С. 172–174.

9. Солопова О. А. Метафорическое моделирование прошлого, настоящего и будущего в политическом тексте / О. А. Солопова // Лингвистика: бюл. Урал. лингвист. о-ва. – Екатеринбург, 2005. – Т. 15. – С. 120–137.

10. Солопова О. А. Метафорическое моделирование прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе Великобритании / О. А. Солопова // Лингвистика: бюл. Урал. лингвист. о-ва. – Екатеринбург, 2005. – Т. 16. – С. 102–115.

11. Солопова О. А. Театральная метафора в политическом дискурсе Великобритании / О. А. Солопова // Лингвистика: бюл. Урал. лингвист. о-ва. – Екатеринбург, 2006. – Т. 18. – С. 107–114.

12. Солопова О. А. Метафора «суда» в политическом дискурсе Великобритании / О. А. Солопова // Лингвистика: бюл. Урал. лингвист. о-ва. – Екатеринбург, 2006. – Т. 18. – С. 114–121.

13. Солопова О. А. Метафорическая модель «СТРАНА – это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ» в британском политическом дискурсе / О. А. Солопова // Язык и культура: материалы междунар. науч.-практ. конф., март 2006 года, Челябинск. гос. акад. культуры и искусств. – Челябинск, 2006. – С. 144–148.