РОЛЬ НАБЛЮДАТЕЛЯ В КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ НАЧАЛА И КОНЦА В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Современная лингвистика характеризуется изучением языка в тесной связи с миропониманием человека, с его духовной и практической деятельностью [Колшан­ский 1980; Постовалова 1988; Серебренников 1988; Хахалова 1997; Архипов 2001; Кравченко 2001, 2004; Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории 2003 и др.]. Формирование антропоцентрической парадигмы привело к необходимости изучения человека как языковой личности, так как язык по-своему интерпретирует реальность, создавая для интеллектуальных, духовных и социальных потребностей особый мир концептов, в котором и живет человек.

Поскольку, воспринимая окружающий мир, человек стремится к дискретности и упорядочиванию знаний, при концептуализации важную роль играет категория предельности. Языковые средства репрезентации начала и конца в разных языках неоднократно становились объектом исследования лингвистов. Фазисные лексемы изучались с аспектологической точки зрения [Храковский 1987; Золотова 1988; Тиунова 1990], с позиций функционально-семантического подхода [Давыденко 1985] и когнитивной лингвистики [Рахилина 2000; Логический анализ языка. Семантика начала и конца 2002].

В связи с тем, что любой объект действительности имеет границы в пространстве, и события, протекающие в пространственно-временном континууме, также ограничены некоторыми рамками, в установлении предельных границ важную роль играет человек-наблюдатель. Так как начало и конец являются основными идентификаторами предельности, в настоящей диссертационной работе предполагается исследовать роль наблюдателя в концептуализации начала и конца именными лексическими единицами в современном английском языке.

Цель реферируемой диссертационной работы заключается в том, чтобы исследовать роль наблюдателя в категоризации начала и конца и доказать включенность концептов «начало» и «конец» в указательное поле современного английского языка.

Объектом исследования являются именные лексемы, вербализующие концепты «начало» и «конец» в современном английском языке на лексико-семантическом и текстовом уровнях.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие основные задачи:

1) выделяется общий корпус имен существительных, репрезентирующих концепты «начало» и «конец» в современном английском языке;

2) определяется структура исследуемых концептов;

3) изучаются контексты употребления исследуемых лексем с целью выявления проксонимических особенностей имен существительных, онтологизирующих концепты «начало» и «конец» в современном английском языке;

4) исследуются закономерности осмысления концептов «начало» и «конец» в современном английском языке с целью определения их индексального и абстрактного характера, в связи с чем анализируется:

а) совокупность языковых средств, репрезентирующих данные концепты;

б) способность нефазисных существительных репрезентировать начальность и конечность в речевой деятельности;

5) выявляются основные типы индексируемых пространственных отношений с целью исследования роли наблюдателя в категоризации начала и конца;

6) исследуются и систематизируются типы индексации начального и конеч­ного пределов в сфере временных отношений;

7) анализируются проявления индексальных особенностей и метафоризации концептов «начало» и «конец» в пространственно-временном континууме.

Для решения поставленных в работе задач используются следующие методы исследования: анализ словарных дефиниций, концептуальный анализ, непосредст­венное наблюдение и описание, классификационный подход, приемы когнитивной и культурно-фоновой интерпретации.

Материалом исследования послужили лексикографические источники и при­меры репрезентации концептов «начало» и «конец» из художественных произведе­ний английских и американских писателей преимущественно XX века (всего 18 на­званий общим объемом 5000 страниц), а также из электронного словаря цитат «Co­lumbia World of Quotations» и поисковой системы Internet «British National Corpus». Было отобрано 5400 высказываний, содержащих вербализованные концепты «начало» и «конец» с индексальным, абстрактным и идиоматическим значениями. Также было выделено 600 примеров, содержащих нефазисные существительные, которые репрезентируют в речевой деятельности характеристики начальности и конечности.

Актуальность исследования определяется интересом современной лингвистики к проблеме языкового представления знаний, к теории указательности вообще и к определению границ указательного поля языка, в частности.

Научная новизна работы заключается в исследовании отношений начала и конца в рамках современной теории указательности, куда традиционно включали только местоименные выражения, и в выявлении индексального компонента в структуре значений имен существительных. Исследование в русле теории указательности [Кравченко 1992] позволяет объяснить механизмы категоризации начала и конца в сфере пространственных, временных и пространственно-временных отношений, выявить основу метафоризации предельности, а также объяснить способность нефазисных лексических единиц приобретать признаки начальности и конечности в речевой деятельности.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшей разработке вопросов, связанных с изучением концептов, механизмов концептуализации, индексальности языковых средств.

Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в преподавании вузовских теоретических курсов по лингвистической семантике, лексикологии, когнитологии. Отдельные выводы, положения и материалы могут применяться в разработке спецкурсов по теории указательности в языке, при написании курсовых и дипломных работ.

Апробация исследования. Результаты, полученные в ходе исследования, обсуждались на заседаниях кафедры теоретической лингвистики Иркутского государственного лингвистического университета (октябрь 2003 г., июнь 2004 г.). По теме диссертации был прочитан доклад на VII Международной научно-практической конференции «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» в Иркутской государственной экономической академии (июнь 2002г.). Основные положения диссертации отражены в тезисах докладов и двух статьях общим объемом 1,15 п.л.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепты «начало» и «конец» вербализованы в современном английском языке большим количеством номинативных единиц, что свидетельствует о принадлежности данных концептов к одному из главных механизмов дискретной категоризации воспринимаемого пространства, времени и единого пространственно-временного континуума.

2. В семантическую структуру базовых лексем-репрезентантов концептов «начало» и «конец» включен индексальный компонент, который актуализируется в таких концептуальных признаках, как «присутствие наблюдателя» и «движение (изменение/развитие)».

3. Концепты «начало» и «конец» имеют общие ядерные признаки: «предел», «присутствие наблюдателя», «движение (изменение/развитие)», что подтверждает их синкретичный характер. Роль наблюдателя заключается в том, чтобы маркировать некий предел как начальный или конечный в соответствии с избираемой точкой отсчета, особенностями восприятия и движения, а также условиями речевой ситуации.

4. Периферийные признаки концептов «начало» и «конец» различаются и могут быть классифицированы как семантически сопряженные и отдельные концептуальные признаки.

5. Метафорическое переосмысление концептов «начало» и «конец», а также способность нефазисных единиц репрезентировать в речевой деятельности универсальные категории начальности и конечности обусловлены индексальным характером этих категорий.

6. Индексирование начального и конечного пределов в пространстве зависит: а) от особенностей геометризованного восприятия пространства человеком (наложение трехмерной системы координат и осей симметрии); б) от точки зрения наблюдателя, выбираемой в соответствии с физическим или мыслительным движением; в) от функциональной значимости объекта.

7. Способность концептов «начало» и «конец» представлять характеристики предельности в сфере временных отношений основана на двух базовых метафорах: «Время – это пространство», «Время – это путь» – и зависит: а) от принадлежности временного интервала (события) к определенной системе временных координат; б) от временнóго порядка; в) от местонахождения и точки зрения наблюдателя во временном континууме.

Объем и структура работы. Диссертация общим объемом 140 страниц (из них 119 страниц основного текста) состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей, списка источников примеров и их сокращенных обозначений, приложения. Основные выводы по проведенному анализу приводятся после каждой главы, а также изложены в заключении. Библиография содержит 160 наименований, в том числе 32 на иностранных языках.

Во введении дается обоснование выбора темы, раскрывается ее актуальность, характеризуются цели, задачи, методы и материал исследования, определяются теоретическая база и объект исследования, указываются научная новизна работы, ее теоретическая значимость, практическая ценность, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе излагаются основные положения современной теории указательности с целью создания теоретической базы для рассмотрения репрезентации начального и конечного пределов пространственно-временных отношений в языке и в речевой деятельности.

Во второй главе выделяется корпус лексем, вербализующих концепты «начало» и «конец», анализируются их проксонимические особенности, определяются концептуальные признаки, суммируются данные философии, психологии, логики и лингвистики по осмыслению понятий начала и конца, а также исследуется способность нефазисных имен существительных индексировать пространство и время.

В третьей главе описываются и анализируются основные типы индексальных конструкций с лексемами, репрезентирующими концепты «начало» и «конец», по принципу выражения ими пространственных, временных и пространственно-временных отношений.

В заключении подводятся итоги и намечаются перспективы возможных исследований концептов в рамках теории указательности.

В приложении приводится схематическое изображение вербализации начального и конечного пределов объектов, расположенных на осях трехмерной системы координат.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе – «Индексальность лексем с семантикой начала и конца в системе языка и в речевой деятельности» – рассматриваются основные положения современной теории указательности и ее базовые понятия: индексальное слово, индексы места и времени, наблюдатель, точка отсчета, пространственно-временные координаты.

Термин «дейксис», являющийся основным термином современной теории указательности, подразумевает использование таких языковых выражений, которые могут быть проинтерпретированы лишь при помощи обращения к физическим координатам коммуникативного акта – его участникам, месту и времени [ЛЭС 1990]. Дейктические слова дают относительную характеристику чувственно воспринимаемых в речевой или воссозданной ситуации объектов или событий и осуществляют одновременно семантическое указание на центр координации, относительно которого характеризуется данный объект или событие [Стернин 1973: 8]. В речевой деятельности широкий круг языковых единиц допускает дейктическое употребление. Мысль о том, что все выражения в языке в определенной степени дейктичны, а контекстуальная независимость слов может быть только относительной, высказывается такими учеными, как А.И. Смирницкий, А.Е. Кибрик, Дж. Лайонз, Дж. Олвуд, Р. Лангакер, Р. Поуп.

В последнее время наряду с термином «дейксис» все чаще встречается термин «индексальность». Термин «индекс» был введен Ч. Пирсом, который отмечал, что индексальный тип знака динамически воздействует на внимание слушающего и направляет его на определенный объект или событие, так как он одновременно находится в динамической связи и с индивидуальным объектом, и с чувствами или памятью лица, которому он служит знаком [Peirce 1960]. Ч. Моррис отмечал, что общая характеристика всех индексальных знаков заключается в том, что в каждый момент они означают то, на что они указывают и направляют внимание [Morris 1938]. Е. Бар-Хиллел выделил разряд индексальных слов, у которых отмечен только референт, постоянно изменяющийся в зависимости от условий ситуации, а денотат отсутствует [Bar-Hillel 1954].

Термин «индексальность» является более предпочтительным для нашего исследования, так как он объединяет собственно индексальные слова и слова с индексальным компонентом в значении [Кравченко 1992: 96]. Лексемы, репрезентирующие концепты «начало» и «конец», представляют собой группу неэгоцентричных слов, в семантическую структуру которых включен индексальный компонент. Их неэгоцентричный характер подтверждается тем, что они указывают на центр координации, в качестве которого может выступать субъект восприятия, иногда совпадающий с субъектом речи, или какой-либо объект действительности. Индексальный компонент в семантике данных слов подтверждается наличием в их дефинициях чистых дейктиков: outermost part [OED]; earliest part [OED]; furthest point from here [LDCE]; latest point [LDCE]; last part [WNWD]; the part near either of the extremities [WNWD]; first part [COBUILD]; the most distant place or time [CED].

В зависимости от характера указания выделяют три вида индекса: индекс лица, индекс места и индекс времени. Для изучения концептуализации и онтологизации начала и конца в английском языке важной представляется индексация пространственных и временных отношений.

Под терминами «индекс места» или «пространственный дейксис» понимается «осуществляемая индексальным способом характеристика места, местоположения или направления движения того или иного объекта относительно центра координации, в роли которого выступает субъект восприятия» [Кравченко 1992: 107]. При концептуализации пространства человек использует три системы координат: 1) абсолютную, основанную на противопоставлении частей света; 2) относительную антропоцентрическую; 3) внутреннюю, связанную с «неотъемлемыми» характеристиками объекта [Levinson 1997: 31].

Концепты «начало» и «конец» могут быть репрезентированы в английском языке с учетом всех трех систем координат. Следует отметить, что при концептуализации предела в абсолютной системе координат возможна репрезентация только конечного (the western end of the mansion) и краевого (the southern edge of the gulf) пределов. Выражение *the eastern beginning of the room является семантически аномальным, поскольку человек-наблюдатель мыслит в центре этой системы координат себя и является в этом смысле началом – точкой отсчета. Таким образом, абсолютная система координат, хотя и представляется типизированной для всех людей, в центре имеет человека-наблюдателя.

В преломлении внутрисистемных координат могут быть репрезентированы начало и конец какого-либо материального объекта, при этом они обусловлены «каноническим» положением тела человека и функциональными характеристиками объекта. Поскольку у адресата даже вне контекста не вызывает сомнения, что the top of the tree – это верхний конечный предел дерева (макушка), the back of the car – заднее сиденье или багажник машины, такая концептуализация начала и конца является неэгоцентрической.

Под индексом времени понимается особая манифестация точки зрения говорящего, заключающая в себе признаки исходного пункта «Я – здесь – сейчас» определенной направленности в языковом представлении времени [Рябова 1995: 14]. Начало и конец временных интервалов могут рассматриваться как составляющие циклической и линейной моделей времени, что характерно для обыденного человеческого сознания. При исследовании концептов «начало» и «конец» мы преимущественно сталкиваемся с линейной моделью времени, которая включает в себя понятие временного порядка, то есть языкового представления временной оси, репрезентируемой событиями, процессами, состояниями, обозначением моментов времени и интервала [Бондарко 1996: 6]. Данное понятие является актуальным при репрезентации концептов «начало» и «конец», поскольку события, ориентированные на временной оси, сменяют друг друга, и эта смена представляет собой окончание одного события и одновременное начало другого.

Прагматический подход при анализе выражаемых в высказывании индексальных отношений начала и конца требует учета такого фактора, как точка отсчета. В современной теории указательности за центральный ориентир и точку отсчета пространственно-временных отношений принимается наблюдатель, чувственно воспринимающий окружающую действительность, который может совпадать или не совпадать с говорящим [Кравченко 1993; Апресян 1995; Арутюнова 1999; Падучева 2002; Rauh 1984; Langacker 1987; Jackendoff 1999 и др.].

Проблемой различения фигур говорящего (человека, непосредственно порождающего высказывание) и наблюдателя (человека, воспринимающего и категоризующего какое-либо явление и объект действительности) занимались многие ученые. Так, Е.В. Падучева [1996] считает, что главное различие между ними заключается в том, что фигура наблюдателя возникает из семантики некоторых слов и категорий предложения, а фигура говорящего – из контекста. А.В. Кравченко [2001] объясняет различие этих фигур тем, что говорящий оперирует знанием, представленным на двух уровнях: феноменологическом (уровень компетенции наблюдателя) и структурологическом (уровень компетенции говорящего).

Во второй главе – «Концепты «начало» и «конец» как когнитивные структуры и их вербализация в именной лексике современного английского языка» – рассматривается научная интерпретация исследуемых концептов, особенности репрезентации концептов «начало» и «конец» фазисными и нефазисными существительными в современном английском языке.

Понятия начала и конца могут быть соотнесены с различными областями знаний, поскольку присущая им универсальность позволяет с их помощью описывать разнообразные предметы и явления, процессы и состояния, объекты и их свойства. Место, занимаемое данными понятиями в мифологии, философии, логике, психологии, может подтвердить их историческую обусловленность и научную значимость.

Характеристики начальности и конечности находят отражение в семантике большого количества лексических единиц, представленных именами существительными. Одним из этапов нашего исследования является концептуальный анализ словарных дефиниций имен концептов «начало» и «конец». Прототипическими для репрезентации концептов «начало» и «конец» являются лексемы beginning и end, так как они обладают всеми признаками прототипов. В современном английском языке приобретает важное значение оппозиция start – finish, поэтому при выявлении концептуальных признаков начала и конца учитывались и дефиниции данных лексем.

В восприятии человека начало и конец образуют диаду. Вероятно, это обусловливает тот факт, что ядерные признаки концептов, выделяемые нами на основании словарных дефиниций, оказываются общими. Однако для наблюдателя, категоризующего окружающую действительность, важно не просто назвать границы объекта, события или временного интервала, а концептуализировать их как начальную или конечную грань. В связи с этим, ядерные признаки концепта «начало» маркируются лексемами first, starting, early, commencing, а ядерные признаки концепта «конец» – лексемами final, last, finishing, latter, concluding, terminating.

На основании анализа словарных дефиниций базовых лексем-репрезентантов концептов «начало» и «конец» нами были выделены три ядерных концептуальных признака: «предел», «присутствие наблюдателя», «движение (изменение/развитие)». Периферийные концептуальные признаки включаются в значения тех или иных единиц, но не являются обязательными. Два периферийных признака являются семантически сопряженными: «ориентирование на результат» – «достижение результата»; «зарождение/рождение» – «прекращение/разрушение; полное уничтожение/смерть». У концепта «начало» отмечаются также периферийные признаки: «источник/основа», «преимущественное положение»; а у концепта «конец» – «целенаправленность», «предназначение», «составная часть целого».

При исследовании проксонимических особенностей лексем, репрезентирующих концепты «начало» и «конец», мы руководствовались теорией C. В. Лебедевой [2002], согласно которой в речевой организации близость значений слов устанавливается в процессе акта проксимации – субъективного переживания ситуации «для меня – здесь – сейчас» под воздействием внешних и внутренних факторов, осмысляемых через призму знаний и предшествующего опыта. Под проксонимами понимаются языковые единицы, символизирующие близость значений с позиции «для меня – здесь – сейчас», то есть, являющиеся результатом процесса проксимации.

С целью выявления именных лексем, вербализующих концепты «начало» и «конец» в современном английском языке, была проведена сплошная выборка существительных, оязыковляющих начальный и конечный пределы, из авторитетных словарей. Критерием отбора именных лексем послужила обязательная реализация в них трех ядерных концептуальных признаков.

В результате было выделено 53 лексемы, репрезентирующих концепт «начало» в современном английском языке, которые поддаются условному разделению на шесть групп в соответствии с актуализацией ядерных и периферийных признаков:

1) лексемы, репрезентирующие «начало» как зарождение или рождение: birth, dawn, incipience, infancy, initial, nativity, opening;

2) лексемы, вербализующие «начало» как первоисточник или основу: bud, cradle, creation, genesis, germ, mouth, orifice, origination, origin, precursor, source;

3) лексемы, репрезентирующие «начала», то есть первичные элементарные знания: alpha, alphabet, elements, rudiments;

4) лексемы, вербализующие «начало», ориентированное на результат: start, brunt, debut, embarcation, inauguration, initiative, introduction, launch, move, onset, outbreak;

5) лексемы, репрезентирующие «начало» как преимущественное положение: head, heading, start;

6) лексемы, вербализующие синкретичный переход от начала к концу: border, door, edge, entrance, entry, gate, gateway, outskirts, porch, threshold, wicket.

Лексические единицы beginning, commencement, inception, inchoation, outlines, outset, rise могут репрезентировать ядерные и любые периферийные признаки концепта «начало».

Концепт «конец» репрезентируется в современном английском языке 59 лексемами, которые также были условно разделены на шесть групп:

1) лексемы, репрезентирующие «конец» как достижение результата: accomplishment, achievement, completion, completeness, conclusion, consummation, crown, culmination, denouement, finality, finish, fulfilment, performance, peroration, point, result, upshot;

2) лексемы, вербализующие «конец» как прекращение действия или разрушение: execution, expiration, expiry, extinction, extreme, knock-blow, period, termination;

3) лексемы, репрезентирующие «конец» как полное уничтожение и смерть: death, deathblow, dispatch, doom, doomsday, eschatology, erm, extermination, knock-out, last;

4) лексемы, вербализующие «конец» как целенаправленное действие: goal, issue, result;

5) лексемы, репрезентирующие «конец» как предназначение: determination, destination, fate, keystone;

6) лексемы, вербализующие синкретичный переход от начала к концу: edge, extremity, nib, verge.

Такие лексемы, как close, desinence, finis, final(e), finalization, end, ending, endpoint, limit, omega, tag, tail, terminus, tip, могут реализовывать разные периферийные признаки концепта «конец».

Основными именными проксонимами, репрезентирующими отношения начала и конца, являются лексемы start, beginning, end, finish.

В речевой деятельности лексема beginning является нейтральной и репрезентирует исходный этап любого события или временного интервала: The beginning of the day was awful [BNC5/www]. Лексема start подразумевает некий элемент соревнования, начало пути, успешное прохождение которого требует определенных навыков. Так, в предложении Eating fruit is a very refreshing start to the day [BNC6/www] замена лексической единицы start лексемой beginning приведет к изменению коннотативного значения, поскольку день здесь рассматривается как временной промежуток – трасса, в начале которой необходимо выполнить некоторые условия, а не как отправная точка – утро. Кроме того, лексема beginning часто репрезентирует начало в точечном понимании, а start концептуализирует некий отрезок времени, прилегающий к начальной, отправной точке: … there was a lot of confusion at the beginning of the start [BNC7/www].

Именные проксонимы end – finish репрезентируют в речевой деятельности разные характеристики концепта «конец». Лексема end может онтологизировать любой признак концепта. Лексема finish репрезентирует признаки соревновательности и завершенности. Проксонимические особенности лексем, репрезентирующих концепт «конец», могут быть выявлены в следующем контексте: There was no end, no finish, only this roaring vast space [Lawrence2: 112]. В данном примере лексема end онтологизирует конец всего, то есть тот предел, за которым не остается ничего. Лексема finish предполагает завершенность, то есть тот предел, который имеет негативный или позитивный результат.

Таким образом, в современном английском языке характеристики начальности и конечности представлены несколькими проксонимическими рядами. В качестве дифференцирующих признаков выступают периферийные признаки концептов «начало» и «конец».

Традиционно к лексемам, способным онтологизировать концепты «начало» и «конец», относят так называемую фазовую лексику языка, которая понимается как «система языковых средств различных уровней, служащих для обозначения фазисных характеристик действия предельного характера: начало и конец» [Давыденко 1985: 63]. Однако в последнее время многие ученые отмечают, что в речевой деятельности даже лексемы, не имеющие в своей семантической структуре семы фазисности, могут репрезентировать некий начальный или конечный предел.

На наш взгляд, способность нефазовых именных лексем репрезентировать отношения начала и конца обусловлена индексальностью. Например, фазовый синкретизм свойственен объектам действительности, имеющим отграничивающие характеристики, так, door предполагает и вход, и выход, в то же время более конкретные лексемы entry, entrance вербализуют только вход, а exit – только выход. Данное явление объясняется идеей пути и зависит от точки зрения наблюдателя. Существует множество примеров, в которых содержится указание на прохождение определенного пути в пространстве или во времени: At twenty, he stood at the threshold of life … [Saxton: 20]; Those <possessions> … were the fruit of a thoughtful selection [Levin: 221].

Восприятие человека, с одной стороны, представляет собой целостный процесс, с другой стороны, оно линейно и последовательно. Эта особенность также позволяет нефазисным единицам репрезентировать отношения начала и конца. Например, наблюдатель описывает ситуацию, когда человек выбирается из ямы, следующим образом: Over the edge <of the hole> there peeped a clean-cut, boyish face, … then, with ahand on either side of the aperture, drew itself shoulder high and waist high, until one knee rested upon the edge [Doyle: 52]. В данном случае важным представляется последовательное восприятие наблюдателем всего пути человека, тогда лексема face репрезентирует начало пути и непосредственного наблюдения этого пути, а лексическая единица knee – их окончание.

Часто репрезентация отношений начала и конца нефазовыми лексическими единицами связана с общепринятой системой отсчета перед началом какого-либо действия. Так, в примере “At the count of three! One … two … wait for it, wait for it … and three!” [Saxton: 21] лексема three является синкретичной, поскольку она репрезентирует и конец напряженного ожидания, и начало ожидаемого действия.

Для переосмысления значения слов, репрезентирующих концепты «начало» и «конец» в паремическом слое английского языка, наиболее продуктивными являются: 1) метафора пути/движения (get off the ground – начаться, сдвинуться с места); 2) спортивная метафора (jumping-off place – отправной пункт, то, с чего начинают); 3) метафора игры (an opening gambit – первый ход, шаг); 4) метафора войны (till the last gun is fired – до самого конца); 5) метафора письма и близкая ей метафора чтения (turn over a new leaf – начать новую жизнь). Иногда переосмысление происходит на базе гастрономической метафоры (squeeze an orange – использовать до конца) и морской метафоры (from stem to stern – от начала до конца).

В третьей главе – «Процесс концептуализации предельности (начала и конца) пространственно-временных отношений в языке» – рассматриваются особенности восприятия и интерпретации времени и пространства человеком; влияние на концептуализацию начала и конца таких факторов, как пространственные и временные системы координат, симметричность объекта, его функциональная значимость; начало и конец как метафорическое представление рождения и смерти; нейтрализация бинарной оппозиции ‘начало – конец’.

Дифференциация начала и конца происходит в относительной системе пространственных координат. Трехмерность пространства, являясь отражением когнитивных механизмов восприятия и познания, лежит в основе построения осей восприятия (вертикали, фронтальной горизонтали и латеральной горизонтали) [Кравченко 2004: 36]. Всякий объект действительности, представленный в языке как одномерный, двухмерный или трехмерный, обладает характеристикой предельности. Это может быть начальный предел (начало), конечный предел (конец) и краевой предел (край) объекта. Для оязыковления этих пределов в английском языке используют разные лексические единицы, и сферы их употребления зависят от распределения по трехмерной оси координат.

Если объект расположен на фронтальной оси, то его часть, находящаяся перед наблюдателем и воспринимаемая как начальный предел некоего объемного предмета, вербализуется словом front: the front of her house [Lawrence2: 5]. Протяженная граница объекта, наиболее удаленная от наблюдателя, маркируется лексической единицей back: the back of the farm [Lawrence2: 9]. Подобная репрезентация, в основном, связана с общепринятыми нормами или функциональностью объекта.

Вербализация концептов «начало» и «конец» посредством лексических единиц top/bottom и head/foot зависит от канонического положения тела человека. Поскольку вертикальная ось имеет направление «сверху – вниз», верхняя часть материального объекта воспринимается как начало (the top of the seat [King: 98]; the giant head of the tree [King: 477]), а его нижняя часть – как конец (the bottom of the shaft [Chandler: 176]; the foot of the chestnut tree [Saxton: 248]). В случае, когда человек ассоциирует объект с собой и уделяет внимание его функциональным признакам, предельные точки или отрезки могут маркироваться лексическими единицами head/foot. Так, в выражении the foot of the bed [Saxton: 130] лексема foot вербализует ту часть кровати, где находятся ноги лежащего человека.

Протяженная граница объекта, расположенного по любой оси восприятия, вербализуется лексемой edge. При этом сфера ее употребления определяется характеристиками самого объекта. Предел, оязыковленный словом edge, не различает начало и конец и является «наследием того времени, когда конец не был противопоставлен началу» [Матвеенко 2002: 97]: the edge of the town / table / water.

Человек преимущественно выделяет и концептуализирует конечную грань объекта. Вероятно, это связано с тем, что условную отправную точку измерения человек-наблюдатель ассоциирует со своим местоположением в пространстве. Подобное употребление принадлежит речевой деятельности, в связи с этим репрезентация концепта «начало» лексемой beginning не является широкоупотребительной. Так, в художественной литературе нам встретился лишь один пример, в котором начальная грань объекта вербализована лексемой beginning: Red stood up from a box against the beginning of the piles and spoke upwards to me [Chandler: 273]. Главный герой (говорящий и наблюдатель) движется по направлению к сваям, соответственно, «началом» свай можно считать момент их появления в поле зрения говорящего.

Принято считать, что конец сочетается с названиями протяженных объектов, расположенных в горизонтальной плоскости, и описывает точку или фрагмент пространства, где данный объект перестает продолжаться. Однако точку отсчета, избираемую наблюдателем, при репрезентации конечных пределов подобных объектов определить вне контекста достаточно сложно. Так, словосочетание the end of the street в речевой деятельности не всегда соответствует картографическому концу улицы. Наблюдатель часто, ассоциируя себя с точкой отсчета, обозначает как конец улицы ту ее часть, в направлении которой он движется и наблюдает ее последнюю грань: The dirt road stretched empty, back up the shallow hill towards the paved street, the end of Camino de la Costa [Chandler: 71].

Если объект имеет продолговатую форму и сужается к концу, то конечный предел вербализуется словом tip: the tips of the ears [Rice: 1]. Однако the tip of the peninsula означает крайнюю точку полуострова, имеющего зауженную форму и выдающегося в море: Lorna stood a long time at the tip of the peninsula … [Spencer: 337]. Словосочетание the end of the peninsula может репрезентировать конечный предел в зависимости от точки зрения наблюдателя: The friends decided to go fishing to the other end of the peninsula [ib.: 15].

Предельные точки или отрезки некоторых предметов действительности репрезентируются только как конечные. Точкой отсчета (началом) в подобных выражениях часто является само тело человека – hair ends, the end of the finger. Вероятно, в данных случаях мы имеем дело со взаимоотношениями между понятием конца и другими понятиями по природе вещей.

А.В. Кравченко считает, что наблюдатель при восприятии часто определяет некую ось симметрии, которая может быть вертикальной или горизонтальной [Кравченко 2004: 43-45]. Очевидно, что подобное симметричное восприятие восходит к геометризованной модели мира, когда при концептуализации границ объекта, характеризующегося симметричностью, наблюдатель не нуждается в репрезентации начальной грани: each end <of a chest> [Austen: 173]; one end of his lips [Chandler: 290]; the broken end of the arch [Lawrence2: 79]; the ends of the whiskers [Rowling: 44]. Поскольку такие предметы, как «сундук, губы, арка, усы» представляются наблюдателю симметричными, часто бывает невозможно определить начало предмета, в то время как концы (части предмета, ограничивающие его в пространстве) очевидны.

Некоторые предметы действительности могут вести себя и как симметричные объекты, и как идеальные линии. Если наблюдатель смотрит на объект либо сверху, либо прямо, то он концептуализирует два конца объекта: I reached it … sweating as if I was lifting one end of the Golden Gate Bridge [Chandler: 184]. Если он движется вдоль объекта или находится у одной из его граней, то выделяется начало и конец объекта: The end of the bridge was clearly visible as it grew out of the far bank, and needed only a couple of rafts to make it complete [BNC12/www]. Таким образом, при выборе точки отсчета для ориентации объекта учитывается положение наблюдателя.

Важным фактором при выборе лексемы, концептуализирующей конечный предел объекта, может являться его способность выполнять значимую для наблюдателя функцию. Например, лексема end репрезентирует конец волшебной палочки. Можно предположить, что начало палочки ассоциируется с телом человека, держащего ее. В таком случае, когда палочкой не пользуются, она должна иметь два равноценных конца по принципу симметрии. Однако пример He … pulled out a very battered-looking wand. … something white was glinting at the end [Rowling: 43] показывает, что конец волшебной палочки представляет собой ту ее часть, которая имеет функциональное значение и выполняет определенные задачи (творит чудеса). В выражении the end of the train [Rowling: 39] пространственная ориентация строится на оппозиции ‘голова-хвост’, в связи с чем в данном случае возможна замена лексической единицы end единицей tail: the tail of the train. Голова или начало поезда (электровоз, паровоз) всегда функционально значимы, так как именно они управляют его движением. В подобных примерах точка отсчета всегда совпадает с управляющим вагоном в железнодорожном составе: the head of the train [King: 350].

В связи с тем, что жизнь человека, существование предметов действительности и явлений имеют временную локализацию, одной из сфер употребления концептов «начало» и «конец» является сфера абстрактного временного значения. Начальность или конечность временному промежутку придает его граница, которая одновременно отделяет его от других отрезков времени и связывает его с ними.

В абстракции начало и конец воспринимаются как исчезающие мгновения – точки, но реальные начало и конец представляют собой фазы, периоды жизни. Таким образом, начало и конец могут пониматься: 1) как крайние точки интервала (At the beginning of the story there was an indistinct library stamp [BNC13/www]); 2) как прилегающие к этим точкам отрезки (The beginning of the story read, “Dr. Steven Patterson is to be married …” [Sheldon: 347]); 3) как та часть содержания ситуации, которая реализуется на этих отрезках (Their deep affection is shown at the beginning of the story [BNC14/www]) [Кустова 2002: 69].

В.И. Карасик [1997] выделяет три интерпретации времени: хронологическое, релятивное и эгоцентрическое. Наиболее объективным является хронологическое время, так как оно выражается в датах и фиксации временных интервалов на некоторой принятой в обществе шкале. Для изучения роли наблюдателя в концептуализации начала и конца наибольший интерес представляет эгоцентрическое время, индексальный характер которого зависит от избираемой точки отсчета.

Начало или конец временного промежутка часто легко определимы, особенно когда в качестве некоторого уточняющего момента используются единицы, близкие к хронологическим. Так, если наблюдатель имеет фоновые знания о рамках, в пределах которых происходит определенное событие, то он и вне контекста сможет определить точку отсчета (начало) и конечный предел данного временного промежутка и события: the end of Wimbledon fortnight [Archer: 108]. Однако во многих случаях существует тесная связь между общепринятой системой отсчета времени и личной системой отсчета наблюдателя. Например, точку отсчета в словосочетании the beginning of the day определить вне контекста сложно. Она может быть обусловлена как естественными факторами (the beginning of the day = early hours of the morning), так и личной системой отсчета говорящего (the beginning of the day = the beginning of the working day).

Поскольку событие протекает во времени, начало этого промежутка времени является первой стадией его существования, а конец – его завершающей стадией. Таким образом, ограничиваются пределы того временного континуума, в котором существует событие, заполняющее его. При этом точка отсчета действия и явления часто совпадает с началом определенного временного промежутка: The first things he did, in his start of discovery, were really beautiful [Lawrence2: 299].

Поскольку чувства и эмоции человека протекают во времени и имеют событийный характер, они также обладают характеристиками начальности и конечности, которые объясняются как приобретение или потеря какого-либо эмоционального состояния или чувства: the beginning of her distress [Austen: 215] (начальная стадия переживаний); the end of desire [Lawrence2: 21] (реализация самых сокровенных желаний, следовательно, потеря предыдущего эмоционального состояния).

Рассмотрение концептов «начало» и «конец» в лингвистике подтверждает взаимодействие пространственных и временных категорий. Будучи неразрывно связаны, они образуют четырехмерный континуум, называемый «пространство-время», в котором взаимодействия элементов могут развертываться в любых направлениях.

Наиболее ярким проявлением единства времени и пространства является репрезентация общечеловеческих концептов «рождение» и «смерть» посредством лексем, вербализующих концепты «начало» и «конец». Действительно, начало и конец бытия некоторой сущности мыслятся как путь, проходящий в пространственно-временном континууме, они имеют некую исходную и конечную точку бытия. В.А. Матвеенко [2002: 102] видит основу такого переосмысления в том, что начало всегда таит в себе выход, а у конца будущего нет, следовательно, в отношении бытия конец становится синонимом к лексеме смерть, а начало – к лексеме рождение. На наш взгляд, метафоричность также обусловлена и особым синкретизмом и семантической сопряженностью оппозиций ‘рождение – смерть’ и ‘начало – конец’.

Конец и начало бытия могут рассматриваться как в рамках жизни одного человека, так и в рамках истории страны или человечества. Интересно, что начало и конец могут представлять биологическое, духовное, материальное рождение и смерть. Как правило, определить, какая именно характеристика рождения или смерти репрезентирована данной лексемой, можно только в контексте.

Между понятиями начала и конца и понятием целого прослеживается тесная связь. Целое не предполагает всеохватности, оно апеллирует к существу явления, исключая несущественные детали и нежелательных членов некой совокупности [Арутюнова 2002: 12]. Концепты «начало» и «конец» могут восприниматься как единое целое, в котором нейтрализуется бинарная оппозиция. Часто в таком контексте предполагается теологическое понимание сущностей. Одной из таких сущностей предстает бог как первоисточник или причина бытия: he … entered the twilight of both darknesses … where the beginning and the endwere one [Lawrence2: 169].

Поскольку периферийные признаки концептов «начало» и «конец» репрезентируют такие сущности, которые воспринимаются, переживаются и осмысляются наблюдателем в пространственно-временном континууме, их актуализация происходит, в основном, в сфере пространственно-временных отношений. Человек часто переосмысляет абстрактные и событийные понятия в терминах пространства, наделяя их признаками, свойственными для материальных объектов. Так, лексема end может репрезентировать часть или сторону какого-либо дела, отделение компании (I kept my end of the bargain [Sheldon: 146]), часть плана (… Robin had the London end under control [Archer: 179]).

Таким образом, начало концептуализируется как некий первый предел или отправной пункт существования или движения чего-либо, определяемый наблюдателем относительно избранной им точки отсчета, который может характеризоваться такими признаками, как ориентирование на получение результата, базисная часть целого. Конец концептуализируется носителями английского языка как некий последний предел существования или движения чего-либо, определяемый наблюдателем относительно избранной им точки отсчета, который может характеризоваться такими признаками, как результативность, целенаправленность, составная часть целого, полное уничтожение.

В свете полученных нами результатов просматриваются перспективы дальнейшего изучения проблемы, в частности, исследование концептов «начало» и «конец» на более представительном языковом материале (на примерах глаголов, имен прилагательных и т.д.), при сопоставлении контекстов употребления лексем, вербализующих «начало» и «конец», в текстах разных языков с целью определения универсальности и/или различия ядерных и периферийных концептуальных признаков.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Стеценко Н.Г. «Начало» и «конец» с точки зрения наблюдателя // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы VII Международной научно-практической конференции, Иркутск, 24-27 июня 2002г. – Иркутск: БГУЭП, 2002. – С. 112-113 (0, 1 п.л.).

2. Стеценко Н.Г.Особенности концептуализации начала и конца временных промежутков и процессов в современном английском языке // Германистика в России. Традиции и перспективы: Тезисы научно-методического семинара / НГУ, НГПУ, ИЯ РАН. – Новосибирск, 2004. – С. 126-129 (0, 25 п.л.).

3. Стеценко Н.Г. Начало и конец в сфере пространственных отношений // Когнитивные аспекты языкового значения: Вестник ИГЛУ, Сер. лингвистика. – Иркутск: ИГЛУ, 2004. – Вып. 3. – С. 107-113 (0, 4 п.л.).

4. Стеценко Н.Г. Индексальный характер концептов «начало» и «конец» // Языковая реальность познания: Вестник ИГЛУ, Сер. лингвистика. – Иркутск: ИГЛУ, 2004. – Вып. 4. – С. 120-126 (0, 4 п.л.).