Артур Сесил Пигу
Артур Сесил Пигу
Казанский Государственный университет
Артур Сесил
Пигу
Выполнил: Гафуров Сергей
Рустэмович
Первый курс
экономического факультета
Казань - 2000
Артур Сесил Пигу родился 18 ноября 1877 г. В университете изучал
математику и историю, что ему дало прочный фундамент знаний для работы в
области теоретической экономии. Начинал свою работу под руководством
Маршалла. В 1908 г. рекомендует передать свою кафедру в Кембридже любимому
ученику Пигу. Этот пост он занимал с 1908 - 1919 гг., не раз привлекался
правительством к разработке ряда конкретных решений по экономической
политике. Также за свою жизнь он был членом валютного комитета, членом
королевской комиссии по подоходным налогам, членом комитета Чемберлина по
вопросам денежного обращения.
Теоретическое наследие Пигу было велико. Оно представляет собой
детальную разработку отдельных проблем, поставленных главным образом в
“Экономической теории благосостояния”. Наряду с крупными книгами, такими,
как “Экономика стационарных состояний”, “Занятость и равновесие”,
“Колебания промышленной активности” и др., Пигу издал ряд небольших работ,
представляющих собой как бы теоретическое введение к его основным
произведениям: “Доход”, “Дополнительные соображения о доходе”, “Неполная
занятость”.
В “Экономической теории благосостояния” роль центральной
теоретической основы играет понятие национального дивиденда. Важно отметить
, что Пигу не разрабатывает теоретико-методологические вопросы
“экономикса”, или так называемой “чистой экономии”, а берет за основу
предложенные Маршаллом понятия. В историографии Маршалл отмечается как
последователь Рикардо Д., взявший прежде всего трудовую теорию стоимости.
Выхолостив, таким образом, научное содержание теории Рикардо, Маршалл, а
вслед за ним и Пигу полностью перешли на позиции субъективной школы.
Важно подчеркнуть, что представителям Кембриджской школы была
свойственна своеобразная “биологизация“ экономических явлений. Пигу в этом
смысле является ярким представителем Кембриджской школы.
Пигу отрицает существование в экономической науке “единого
фундаментального и во всех случаях применяемого закона”. Провозглашает
множественность законов, которые выражаются уравнениями динамики, но имеют
другие константы, сводимые к эластичности спроса и предложения. Маркс,
говоря о сложности экономического анализа, видел выход только в
определенной абстракции, позволяющей за чрезмерным многообразием
поверхностных фактов вскрыть глубинную сущность явлений. Пигу пытается
вести косвенную полемику с Марксом. Указав на особые трудности
экономического анализа в виде множественности констант, которые надо
определить, недоступность экспериментальных методов и неодинаковость
соответствующих констант в разные периоды времени. Маркс раскрыл тайну
прибавочной стоимости, все силы буржуазных экономистов были брошены на
опровержение марксизма. Именно в этих целях понятие “политическая экономия”
было заменено буржуазными последователями понятием “экономикс”.
Пигу не только проводит параллели между экономической наукой и
биологией, но и заявляет об их генетическом родстве, рассматривая развитие
экономической жизни как эволюционный процесс, похожий на биологический.
“Биологизация” экономической науки сказывается на предпочтительности благ,
которая расшифровывается по аналогии с потребностью организма продлить
жизнь.
Говоря о том, как “хозяйствующие субъекты” распределяют наличные
ресурсы между настоящим, близким и отдаленным будущим, Пигу утверждает, что
это распределение иррационально, ибо, выбирая между удовлетворяемыми
потребностями, люди не обязательно выбирают ту, что приносит большее
удовлетворение. Напротив, они “склонны производить или получать меньшее
удовлетворение, но сегодня, а не стремиться к получению гораздо большего
удовлетворения несколько лет спустя” (т. 1, с. 91). Тем самым проводится
мысль, будто именно биологическая природа человека диктует ему предпочтение
текущих благ будущим. Оно направлено против марксизма, которому ложно
приписывается призыв пожертвовать настоящим ради будущего.
Итак, выдвинув в центр исследования вопрос о реальном доходе
общества, Пигу рассматривает факторы, от которых этот доход зависит. Он
занимается изложением не теоретических проблем стоимости, а проблем цены
как определенного количественного отношения, меновой пропорции, в которой
товары и деньги обмениваются друг на друга.
Теоретические позиции Пигу
Поскольку доход -центральная для Пигу проблема и поскольку доход
определяет уровень благосостояния, свое исследование он начинает с
характеристики благосостояния.
Во-первых, “... понятие благосостояние отражает элементы нашего
сознания и, возможно, взаимосвязь этих элементов, во-вторых, благосостояние
может быть описано понятием (т. 1, с. 73). Единственным инструментом для
измерений в общественно жизни Пигу объявляет деньги. В связи с этим и
говорит об ограничении исследования той сферой, в которой можно производит
измерения с помощью денег, т. е. процессом обмена товаров на рынке,
ценообразованием. Следовательно, цена с самого начала отрывается от ее
содержания - стоимости товара, а исследование лишь меновых скрывает тот
факт, что различные товары, как качественно различные потребительные
стоимости, делаются соизмеримыми благодаря стоимостям, а не ценам, тем
самым Пигу снимает вопрос об источнике стоимости и обращается к факторам,
определяющим цену товара.
Среди факторов, определяющих уровень цены, он выделяет две основные
группы: издержки производства и предельную полезность. Они увязываются друг
с другом у неоклассиков посредством анализа “производство - спрос”. Цена
была тем самым поставлена в прямую зависимость от функций спроса и
предложения.
Предложение Пигу определял издержками производства, увязывая их с
техническими условиями производства. Таким образом, оказались соединенными
внешне различные теории - издержек производства и предельной полезности, -
а также взгляды Рикардо и концепции субъективной школы.
Далее развивая понятие благосостояния, Пигу посвящает гл. 1, ч. 1, в
своей книги описанию различий между общим и экономическим благосостоянием и
зависимости общего благосостояния от экономического. Однако \под
экономическим благосостоянием Пигу подразумевает не что иное, как общую
полезность (богатство), используемую и Маршаллом. Формирование
экономического благосостояния Пигу связывает с взаимодействием спроса и
предложения.
Он пишет, что сумма денег, которую индивид готов заплатить за ту или иную
вещь, непосредственно отражает не то удовлетворение, которое он получит от
ее использования, а степень желательности для него этой вещи(том 1, с.88).
Просто Пигу заменяет термин “полезность” термином “желательность”.
Большое место в теории Пигу занимает концепция национального дивиденда.
Национальный дивиденд определяется как та доля материального дохода
общества, которая может быть выражена в деньгах. Таким образом,
экономическое благосостояние и национальный дивиденд выступают у Пигу как
категории однопорядковые. Пигу пишет: “Таким образом, я буду относить к
национальному дивиденду все то, что люди покупают на свои денежные доходы,
а также услуги, предоставляемые человеку жилищем, которым он владеет и в
котором проживает” (т.1, с. 101). Он отстаивает понимание национального
дивиденда как потоков товаров и услуг, которые производятся в течение года.
Также ставит вопрос об изменении величины национального дивиденда за
различные периоды времени.
По мнению Пигу цена спроса - это цена которую потребитель готов заплатить
за единицу товара. Действительно, уплаченная потребителем цена является
предельной ценой спроса. Но эта цена, по существу, измеряет предельную
полезность товара для покупателя. Поэтому ее движение зависит от степени
удовлетворения потребности и интенсивности желания потребителя, или, иными
словами, от того количества товара данного вида, которым он располагает.
Цены, с его точки зрения, выражают предельные полезности товаров лишь при
условии, что покупательная сила денег и доход потребителей неизменны
(неоклассики всегда подчеркивали, что для бедного предельная полезность
денег больше, чем для богатого).
В качестве основного закона предельной полезности используется первый
закон Госсена, согласно которому уменьшение полезности блага для индивида
определяется тем, что общая полезность какой-либо вещи для него возрастает
вместе с каждым увеличением запаса этой вещи, но не с той скоростью, с
какой увеличивается запас. К условиям действия этого закона Пигу относил
неизменность вкусов и желаний потребителя. Исходя из ограниченной
платежеспособности покупателей, неоклассики считают, что повышение спроса
связано с понижением цены, и наоборот. Поэтому максимальная цена за товар
зависит от количества покупаемых товаров. При снижении цены растет
требуемое количество товара, при ее повышении - спрос на товар понижается.
На этой основе были построены кривые спроса, показывающие, какое количество
товара можно продать при различных ценах. Инструмент анализа рынка,
предложенный неоклассиками, сводится к определению ценовой эластичности
спроса. Анализ эластичности спроса означает, по мнению неоклассиков, анализ
кривой спроса. Однако в действительности эластичность спроса определяется
не только функциональной зависимостью между ценой и спросом, но и
покупательной способностью различных слоев населения. Поэтому при любом
подходе анализ частичного равновесия всегда носит достаточно ограниченный
характер. Пигу попытался преодолеть эту ограниченность путем расширения
круга круга исследуемых проблем, которые прежде исключались из
рассмотрения. Речь идет прежде всего о влиянии на экономическое
благосостояние частных и общественных выгод.
В этом вполне определенно проявился буржуазный реформизм Пигу, его
благие пожелания увеличить социальную справедливость.
Пигу специально рассматривает различные варианты распределения
национального дивиденда между имущими и неимущими, стремясь обосновать
тезис, что росту экономического и общего благосостояния способствует более
равномерное распределение дохода.
По мнению Пигу, любой доход подвержен действию убывающей предельной
полезности. С ростом денежного дохода полезность дополнительных денежных
единиц для владельца падает, а границы его спроса, определяемые величиной
желаний, расширяются, причем он готов платить за благо во все большем
соответствии интенсивностью желания а не с ограниченностью денег. Из этой
ложной посылки делался либеральный вывод о том, будто перераспределение
дохода в пользу бедных может увеличить общее благосостояние, т.к.
удовлетворение бедных увеличится больше, чем уменьшится удовлетворение
богатых. Эта идея о применении концепции убывающей предельной полезности
при анализе совокупного дохода была подвергнута буржуазными экономистами
критике. Но Пигу отнюдь не односторонен в вопросе о перераспределении
дохода и сопровождает его множеством оговорок.
По его утверждению, автоматизм ценообразования может обеспечивать
выигрыш неимущих и проигрыш состоятельных даже в том случае, когда величина
покупательной способности тех и других остается неизменной. Это происходит
при техническом усовершенствовании производства благ, потребляемых
неимущими, и ухудшении производства благ, потребляемых богатыми.
По мнению Пигу, предельная полезность блага зависит не только от
степени интенсивности желания, но и от количества наличных благ, то
достаточно технических нововведений и увеличения этого количества, чтобы
насытить спрос при понижении цены. В таком случае вопрос о собственности на
средства производства, источники стоимости, условиях распределения вновь
созданной стоимости между наемными рабочими и капиталистами якобы теряет
смысл, а отношения эксплуатации подменяются идиллической картиной
удовлетворения потребности всех людей по мере роста общественного
благосостояния. Но в том-то и дело, что марксизм доказал неизбежность
сохранения (и даже роста) эксплуатации наемного труда капиталом при
господстве капиталистических отношений собственности независимо от того,
уменьшается или растет масса потребительных стоимостей, и от того, как
индивид или группа лиц оценивает полезность тех или иных благ.
Сложные рассуждения Пигу об изменении в экономическом благосостоянии,
его филигранная экономическая казуистика нисколько не делают
неоклассическую теорию спроса более научной и тем более не только не
опровергают марксизм, а напротив, свидетельствуют о несокрушимости его
научных основ.
Пигу поднимает вопрос об источнике вознаграждения неимущих. Он верен
вульгарной политической экономии в трактовке последнего тезиса. Главный
доход неимущих - их заработная плата - изображается им как плата за труд.
Он рассматривает труд не как затрату мускульной энергии, а как ощущение
тягостности. Для компенсации неудовлетворенности работников при расширении
объема прилагаемого труда (будто бы оно не возникает при прогрессивных
методах работы) он предлагает определенное вмешательство, направленное
прежде всего на то, чтобы не допустить ошибочного понимания рабочими своих
интересов.
По мнению Пигу, функцией производства является получение продукта или
дохода. Этот продукт (доход) выводится как результат действия в течение
определенного времени факторов производства - капитала, земли,
предпринимательства и труда. Каждому из этих факторов соответственно
“вменяется” определенная часть продукта или дохода. Согласно принципу
предельной производительности, общий прирост продукта представляется как
сумма предельных продуктов, создаваемых последними единицами факторов
производства. Понятие предельного продукта непосредственно вытекает из
закона убывающей производительности факторов производства, согласно
которому каждая добавочная единица труда, капитала и т. д. обладает меньшей
производительностью, чем предыдущая. Абстрактный характер этой теории
отмечается многими экономистами, ибо нельзя определить, когда наступает
этот предел. Закон убывающей производительности факторов производства
полностью игнорирует технический прогресс, рост производительности
общественного труда.
Фактически толкуя издержки производства как “реальные” издержки, они
имели в виду психологические ощущения - жертвы, которые приносят рабочие в
силу “тягостности”труда, и жертвы капиталистов в виде их “воздержания” от
удовольствия потребить капитал в настоящем. Следовательно, предложение
факторов производства увязывается с преодолением этих психологических
“тягостей”. Далее идет рассмотрение издержек в их денежной форме, в которой
эти издержки выступают на поверхности экономической действительности.
Издержки производства представляются как цены, которые предприниматель
уплачивает за определенные порции труда и капитала.
Капитал Пигу трактует не как воплощение труда, а вульгарно, как
результат “воздержания” владельца, когда “мера воздержания или степень
риска или то и другое вместе повышаются”. Пигу утверждает, что закон
убывающей доходности индивидуальных факторов производства коренным образом
отличается от закона убывающей доходности ресурсов и справедлив не только
при некоторых условиях, но всегда. Подобный “закон” убывающей
производительности и доходности добавочных единиц факторов производства
допускает возможность бесконечного варьирования факторов производства при
неизменности технического базиса. Это предполагает возможность вложить в
один участок земли неограниченный капитал или поставить у одной машины
какое угодно число рабочих, что само по себе нелепо, ибо каждый уровень
технической оснащенности производства предполагает строгую пропорцию
применяемых факторов. Отвергнув наличие объективной основы цены товара -
стоимости, неоклассики попали в мифический мир.
Ведь если цена товара определяется издержками его производства, то
необходимо в свою очередь выяснить, как измерить эти издержки. Ответа на
такой вопрос неоклассики дать не в состоянии. Подразумевая под издержками
затраты предпринимателя на покупку машин, оплату рабочей силы, аренду земли
и т. п., они попросту предполагают, что все эти товары, необходимые для
организации производства, уже имеются на рынке, а значит, уже обладают
определенной ценой.
Пигу рассматривал различные случаи, когда цена предложения регулирует
объем производства. Вообще неоклассики смешивали производство отдельных
предприятий или отраслей с общественным производством. Такое смешение
заметно в “Экономической теории благосостояния”. Пигу пытается решить
вопрос о соотношении индивидуальных и общественных экономических интересов.
По мнению Пигу, совокупный чистый продукт создается благодаря предельному
приращению ресурсов в любой сфере (если принимать в расчет частные и
общественные выгоды, а также общественные издержки). Здесь полностью
используется идея внутренней и внешней экономии.
Пигу построил общую теорию благосостояния, согласно которой лишь
выравнивание общественных и частных предельных чистых продуктов
обеспечивает достижение максимума производства. Но несостоятельность этой
задачи была предопределена использованием принципов вульгарной теории,
согласно которой производительность дополнительных единиц ресурсов
уменьшается.
Пигу утверждает, что выгода, обусловленная экономией, которая делает
возможной возрастание доходности достается не производителю, а покупателю
благодаря снижению цен
Трактовка труда как фактора производства с позиции уменьшающейся
производительности добавочных единиц оставляет ему широкие возможности
сочетания пустых либеральных пожеланий с защитой интересов предпринимателей
в вопросах заработной платы. Из эмпирического материала о взаимоотношении
предпринимателей и рабочих, можно сделать вывод о подлинной классовой
позиции Пигу.
Уменьшение дохода каждого рабочего при расширении предложения труда
Пигу объявляет в конечном счете малозначимым фактором с точки зрения общего
уровня благосостояния. Иначе говоря, за либеральными по форме рассуждениями
Пигу скрывается их буржуазная суть, в соответствии с которой даже снижение
заработной платы при росте предложения труда обеспечивает рост
капиталистического богатства.
Монополистическая конкуренция и государственное вмешательство в экономику
Идеальным условием достижения максимума экономического благосостояния
Пигу продолжал считать совпадение частного и общественного предельных
чистых продуктов. По мнению Пигу, союзы капиталистов и монополия могут
затормозить рост общественного чистого продукта, увеличить разрыв между
предельным частным и предельным общественным чистым продуктом. Отрасли с
понижающейся ценой предложения подвержены тенденции к монополизации, так
как в них предельные издержки могут оказаться ниже средних. Возможность
монополизации он связывал прежде всего с отраслями, которые в силу
развившейся специализации производят фирменные товары высшего качества в
расчете на маленькие рынки.
Далее он допускает, что в связи с производством продукции,
характеризующейся неэластичным спросом возникают особенные монополии.
Трактуя монополии с позиций рынка, он вводит такое понятие как
“монополистическая конкуренция”, которая “возникает в тех условиях, когда
один из двух и более продавцов обеспечивает товарами значительную часть
рынка, на который они поставляют свою продукцию” (т. 1, с. 335).
Для условий монополистической конкуренции, согласно Пигу, кривые
спроса и предложения изображаются прямыми линиями.
Характеристика монополии и монополистической конкуренции у Пигу
ограничивается исключительно областью рынка, хотя он и делает несколько
замечаний о перераспределении производственных инвестиций. В этом главный
недостаток его методологического подхода к оценке такого важного для
капитализма явления, как монополия. В отличие от простой конкуренции
простая монополия связывается им с наличием только одного продавца
определенного вида товара или услуг и существованием незначительной
конкуренции (монополистической) со стороны тех, кто производит аналогичный
товар или его заменители. Подобные оценки позволяют замаскировать подлинную
природу капиталистической монополии и к тому же скрыть то обстоятельство,
что господство монополий связано с взвинчиванием цен ради извлечения
монопольно высокой прибыли.
С момента возникновения монополий конкуренция не преобразуется в
безобидную монополистическую конкуренцию, а приобретает новый характер,
становится еще более ожесточенной и разрушительной. По мнению Ленина, перед
нами уже не конкурентная борьба мелких и крупных, технически отсталых и
технически передовых предприятий. Перед нами - удушение монополистами тех,
кто не подчиняется монополии, ее гнету, ее произволу. Эта характеристика,
глубоко вскрывающая монополистическую действительность, наглядно показывает
истинную цену рассуждений Пигу о монополистической конкуренции.
Пигу затрагивает вопрос о влиянии в условиях монополистической
конкуренции внедрения новой техники и технологии на цену предложения
посредством экономии на издержках. Но он стремиться вывести отсюда снижение
цены единицы продукции и увеличение экономического благосостояния. Такие
выводы находятся в вопиющем противоречии с монополистической хозяйственной
практикой. В условиях научно-технической революции новые изобретения
позволяют в значительной степени снизить индивидуальную стоимость товара по
сравнению с общественной, если они, хотя бы на время, монополизируются. В
результате монополии, внедрившие те или иные достижения технического
прогресса, снижают свои затраты, но продолжают выбрасывать на рынок товары
по монопольно высокой цене. Монополия использует преимущества крупного
производства только в корыстных целях, а отнюдь не ради роста
экономического благосостояния. А подход Пигу к явлению монополии
представляются им как явление рынка.
Пигу оценивает труд рабочих как рутинный, ибо имеет дело лишь с
рабочими простого физического труда, который не может вызвать такого
интереса, как труд “оригинальных” видов. Поэтому, для подхлестывания
интенсификации труда рабочих он предлагает использовать потогонные, по
существу, системы заработной платы, при которых она ставится в зависимость
от количества произведенной продукции. Чтобы сгладить недовольство рабочих
он пускается в рассуждения о создании “трудового партнерства”
предпринимателей и рабочих для возбуждения в людях “чувства собственности и
патриотизма по отношению к нанявшей их фирме” (т. 2, с. 76). Это так
называемая система мер, направленных на то, чтобы убедить трудящихся, будто
потребности предприятия (капиталиста) обусловлены интересами всего
общества. То есть, Пигу занимался рассмотрением закономерностей
формирования взаимоотношений в коллективе между рабочими и управляющими -
представителями власти капитала.
Конечно, фирмы, применяющие изощренные приемы по установлению
“партнерства”, добились роста производительности труда, увеличения доли
высококачественной продукции, сокращения неявок на работу. Но не случайно
компании, занятые перестройкой по рекомендациям сторонников “обогащения
труда”, резко сократили информацию о своих экспериментах, приравнивая
утечку информации о новых формах организации труда к раскрытию
производственных секретов.
При этом Пигу очень подробно описывает сравнительные достоинства
различных систем оплаты труда в зависимости от выработки; не может он
обойти и такой злободневный вопрос, как продолжительность рабочего дня. Он
уговаривает предпринимателей не стремиться к чрезмерному удлинению рабочего
дня. Ратует Пигу и за установление для женщин и детей рабочего дня меньшей
продолжительности, чем для мужчин, хотя принципиальных возражений против
использования детского труда всячески избегает. Границы рабочего времени
для различных по характеру труда групп работников определяются
избирательно. Он соглашается с возможностью государственного определения
границ рабочего дня, ибо предприниматели в условиях конкуренции идут на
“изнашивание” рабочих, не заглядывая в будущее; он считает, что с
социальной точки зрения вполне оправданно движение за сокращение рабочего
дня до 8 - 9 часов.
Пигу предлагает сложный статистический аппарат для определения уровня
“справедливой” заработной платы. Ценность этого аппарата сразу становится
равной нулю из-за самого принципа, определяющего, “справедлива” заработная
плата или нет.
Пигу объявляет “справедливой” ту заработную плату, которая равна
предельному продукту труда. Иначе говоря, анализ заработной платы с самого
начала ставится на сугубо вульгарные позиции. Единственный реальный момент
в исследовании заработной платы здесь представляет указание на ее
необходимую связь с уровнем производительности труда. Эксплуататорский
источник заработной платы оказывается вне сферы внимания Пигу.
Лишь в конечном счете Пигу сталкивается с главным - с безработицей,
тем хроническим явлением, которое в корне подрывает возможности рабочего
немедленно получить большую заработную плату у другого предпринимателя.
Для Пигу причина безработицы сначала кроется в простом понижении
спроса на продукт производителя. Предприниматель, спрос на продукт которого
сокращается, может, как утверждает Пигу, сократить производство тремя
различными методами: 1) дать рабочим работать полный рабочий день, уволив
часть из них; 2) дать возможность всем рабочим работать полный рабочий
день, на осуществлять их чередование таким образом, чтобы одновременно была
занята только часть их них; 3) предоставить рабочим возможность работать
неполный рабочий день, причем целый штат рабочих окажется занятым в течение
всего рабочего дня. Эти посылки основаны на том соображении, что
предпринимателю всегда важно иметь под рукой в случае необходимости
достаточное число квалифицированных рабочих.
И все-таки, в чем же причина безработицы при капитализме? Из его
теории заработной платы такой ответ проступает достаточно ясно. Если
нарушается “справедливый” предел заработной платы, увязываемый с созданием
предельного чистого продукта, создаваемого трудом (иначе говоря, если
заработная плата повышается), то уменьшается вознаграждение других факторов
производства, и для восстановления справедливости капиталист вынужден
сократить предложение товаров (сократив так или иначе часть рабочих), чтобы
вызвать впоследствии повышение спроса. Пигу одним выстрелом убивает двух
зайцев: полностью скрывает истинную причину безработицы при капитализме,
выводя ее из слишком высокой заработной платы трудящихся, и преподносит
безработицу не в виде хронического, а в виде временного явления, ибо
повышающийся неизбежно спрос на товары, производство которых сокращено,
вынудит, с его точки зрения, предпринимателя вновь привлечь дополнительные
факторы (прежде всего труд) для удовлетворения возросшего спроса.
В вопросах заработной платы и безработицы классовая пристрастность
Пигу, антирабочий характер его теории также отслеживается достаточно четко
и ясно.
Классовое чутье Пигу подсказало, откуда капитализму грозит главная
опасность, кто основной противник буржуазии. Поэтому он посвятил большую
часть “Экономической теории благосостояния” (см. ч. 3) попыткам
замаскировать природу прибавочной стоимости.
Артур Пигу вышел в отставку в 1943 году, занимая кафедру политической
экономии в Кембридже на протяжении 35 лет. На протяжении ряда лет
кейнсианская теория определения уровня дохода, сделавшая упор на функции
потребления и инвестиций, отодвинула концепцию Пигу на второй план. В
последние же годы по мере обострения социально-экономических противоречий
капитализма и провала надежд на государственное регулирование экономики
наблюдается определенный ренессанс неоклассических теорий.
Литература
Пигу А. С. Экономическая теория благосостояния. - М.: Прогресс, 1985.