Брестская уния

Одесская Государственная Академия Холода

Реферат по истории Украины

[pic]

на тему:

Брестская уния

студента 211 а группы

Тарасенко Е.А.

Одесса 1995 г.

План

1. Попытки объединения

2. Брестская уния 1596 года

Идея воссоединения католической и православной церквей в принципе не

отвергалась ни той, ни другой с самого момента их раскола в 1054г. В

Украине первые попытки объединения церквей имели место еще в XIII в., а

после Флорентийского собора 1439 г, идея эта едва не осуществилась. Однако

на пути воплощения этой в сущности весьма привлекательной идеи стояли века

недоразумений и взаимных подозрений.

Поскольку католическая церковь на протяжение многих столетий придавала

решающее значение укреплению своих рядов и организационной мощи, то

православные особенно опасались разговоров о воссоединении, усматривая за

ними попытку подчинить Восточную церковь Западной. И, надо сказать,

опасалась не без оснований. На протяжении всего XVI века убежденные в своем

превосходстве польские католики, собственно, и не скрывали, с какой целью

они склоняли (а порой и открыто принуждали) к так называемой унии

православных украинцев. Поляки надеялись, что с введением унии произойдет

немедленное и полное растворение православных украинцев среди прочего

населения Речи Посполитой , а католицизм существенно расширит пределы

своего влияния на востоке.

В 1577г, широкий резонанс получает знаменитое рассуждение Петра Скарги

“О единстве Церкви божьей”. В то же время иезуиты систематически вели и,

так сказать, индивидуальную работу среди ведущих украинских магнатов, дабы

склонить их к поддержке идеи унии хотя бы в принципе- чего им и удалось

добиться от многих, и даже от самого князя Острожского. А уж король

Сигизмунда III, ревностный католик, использовал все свое влияние для того,

чтобы от принципиального согласия перейти к непосредственному исполнению

иезуитской затеи. У могли быть и более веские причины для ее поддержки, чем

религиозное рвение,- причины политические: уния еще теснее привязала бы

Украину и Белоруссию к Речи Посполитой и отдалила от влияния соседней

православной Московии.

Как ни странно, но непосредственный импульс к заключению унии был дан

православной стороной. В 1590 г. православный епископ Львова Гедеон

Балабан, доведенный до бешенства непрекращающимися стычками с братством, а

более всего- бестактным, по его мнению, вмешательством в эти “домашние

дрязги” константинопольского патриарха, поставил вопрос об унии с Римом на

тайном съезде православных епископов в Белзе. Нашлись еще три епископа,

которые согласились с Балабаном. Этими тремя епископами были Кирило

Терлецкий из Луцка, Дионисий Збируйский из Холма и Леонтий Пелчицкий из

Турова. Позднее к заговорщикам примкнул Ипатий Потий из Володимира-

авантюрист знатного рода, лишь недавно рукоположенный в православные

священники, а до этого успевший побывать в кальвинистах. Именно он с

Терлецким возглавил заговор епископов.

Конечно, не так-то легко разобраться в мотивах заговорщиков, в этой

причудливой смеси своекорыстия и “идейных” соображений о выгодах или не

выгодах самой церкви. Им хотелось порядка и дисциплины среди православных-

такого, как у католиков. Хотелось, чтобы авторитет епископа несмотря ни на

что был непререкаем в глазах всего духовенства и мирян. Они заявляли своей

пастве, что, став частью католической церкви, она получит наконец равные со

всеми права в Речи Посполитой: и мещан больше никто не обидит в их городах,

и дворян не обойдут выгодными местами по службе. Да и карьера самих

епископов не замедлила бы резко взлететь: в случае уравнения их в правах с

католическими иерархами они получали места в Сенате и могли реально влиять

не только на церковные, но и на государственные дела. Вдохновленные столь

радужной перспективой, заговорщики в условиях строгой конспирации провели

серию переговоров с королевскими чиновниками, католическими епископами и

папским нунцием. Наконец в июне 1595г. четыре православных епископа

официально объявили о своем согласии привести свою церковь к унии с Римом.

Они обязались безоговорочно признать авторитет папы во всех вопросах веры и

догмата- взамен на гарантии сохранения традиционной православной литургии и

церковных обрядов, а также традиционных прав священников вроде права

обзаводиться семьей. И уже в конце 1595г. Терлецкий и Потий отправились в

Рим, где папа Клемент VIII провозгласил официальное признание унии.

Только после этого весть об унии стала достоянием православной общины.

Разумеется, негодованию украинцев не было предела. И даже такие их лидеры,

как князь Острожский, внутренне уже склонявшиеся к идее унии, были взбешены

тем, как коварно, нагло и бездарно эта идея была проведена в жизнь. В

открытом письме к четырем епископам, получившем широкий резонанс, князь

называл заговорщиков “волками в овечьей шкуре”, предавшими свою паству. И

призывал верующих к неподчинению самозванным вершителям их судеб. Направив

официальный протест королю, князь Острожский в то же самое время вступает в

антикатолический сговор с протестантами, угрожая поднять вооруженное

восстание. По всей Украине и Белоруссии православное дворянство срочно

съезжалось на местные собрания, чтобы гневно осудить унию. И даже епископы

Балабан и Копыстенский, напуганные размахом протеста, отреклись от

собратьев- заговорщиков и сделали формальные заявления о том, что они

вместе со всеми православными выступают против унии. Для разрешения

конфликта в 1596г. в Бресте созывается церковный собор. Никогда прежде не

знали Украина и Белоруссия столь многолюдных церковных собраний.

Противников унии представляли два выше упомянутых епископа, православные

иерархи из-за границы, десятки выборных представителей дворянства, более

200 священников и множество мирян. Чтобы обеспечить их безопасность, князь

Острожский явился на собор во главе собственных вооруженных отрядов.

Напротив. Ряды сторонников унии были весьма и весьма малочисленны и

состояли всего лишь из четырех православных епископов, а также горстки

католических иерархов и королевских чиновников.

Едва начавшись, переговоры зашли в тупик: стало очевидно, что стороны

общего языка не найдут. Понимая бессмысленность дальнейших препирательств,

униаты прямо заявили, что никакие доводы разума не заставят их отречься от

унии. И как ни протестовали православные, к каким угрозам ни прибегали- все

было бесполезно, потому что выходов из такой ситуации оставалось только

два: заставить униатов отступиться- или заставить короля лишить их

епископского сана. То и другое оказалось совершенно невозможно.

Так украинское общество раскололось на две неравные половины: с одной

стороны православные магнаты, большинство духовенства, народ; с другой-

бывшие иерархи православной церкви с кучкой своих приверженцев. Однако на

эту вторую чашу весов был брошен столь весомый аргумент, как королевская

поддержка, - и так какое-то время обе чаши пребывали в равновесии, т.е. в

той парадоксальной ситуации, когда иерархи обходились без церкви, а церковь-

без иерархов... Начавшись попыткой объединения христианских церквей и всех

верующих христиан, Брестская уния привела к их дальнейшему разъединению,

потому что теперь на месте двух церквей существовали уже три- католическая,

православная и униатская, или греко-католическая, как ее впоследствии стали

называть.