Дипломная работа: Роль международного сообщества в урегулировании конфликтов на территории Грузии

Дипломная работа: Роль международного сообщества в урегулировании конфликтов на территории Грузии

Дипломная работа

Роль международного сообщества в урегулировании конфликтов на территории Грузии

Содержание

Введение

I. Исторические корни этнонациональных конфликтов на территории Грузии

1.1 Грузино-абхазский конфликт

1.2 Грузино-осетинский конфликт

1.3 Обстановка в зонах конфликтов

II. Урегулирование конфликтов при участии международных организаций

2.1 Процесс мирного урегулирования грузино-абхазского конфликта под эгидой ООН

2.2 Конфликт в Южной Осетии и процесс его урегулирования

III. Изменение ситуации в зоне конфликтов в связи с усилением роли США и НАТО

3.1 Усиление влияния США и возможные варианты силового решения конфликтов

3.2 Отставка Э. Шеварнадзе и изменения в политике Грузии

Заключение

Литература

Введение

В современных условиях, когда мир изобилует конфликтами политического характера, переплетающимися с этническими проблемами, создающими почву для противостояния между этническими группами и целыми народами, важное значение имеет нахождение путей конструктивного решения межнациональных проблем, предотвращения, либо преодоления этнополитических конфликтов.

С распадом СССР на его бывшей территории возникло и существует до сих пор множество этнополитических конфликтов. Особенное место в этом отношении занимает Закавказский регион, где количество региональных конфликтов превышает количество даже не государств, а национальностей.

Таким образом, объектом данной работы являются этнополитические конфликты на территории Грузии (абхазский и югоосетинский).

Предмет исследования: изучение причин и последствий участия международного сообщества в урегулировании рассматриваемых конфликтов.

Цель работы: проанализировать роль международного сообщества в урегулировании этнополитических конфликтов на территории Грузии и обозначить перспективы этого урегулирования с учетом международного участия.

Задачи работы:

1.    Очертить исторический контекст возникновения очагов напряженности в регионе.

2.    Дать характеристику действиям международных организаций, принимавших непосредственное участие в процессах урегулирования (ООН и СБСЕ).

3.    Проанализировать изменение ситуации в регионе с учетом возрастающей роли НАТО и США.

Как будет показано ниже, истоки рассматриваемых конфликтов необходимо искать в историческом прошлом рассматриваемых национальностей, однако это не является непосредственной целью работы. Хронологически мы ограничимся, так называемым современным периодом, когда данные конфликты проявили себя в виде открытого вооруженного противостояния и рассмотрим процессы их урегулирования. Таким образом, наше внимание будет в основном сосредоточено на периоде после распада СССР (1991 г.) и вплоть до сегодняшнего времени, ибо на сегодняшний день ни один из рассматриваемых конфликтов не является полностью урегулированным.

Однако, даже на таком достаточно небольшом историческом отрезке времени необходимо рассмотреть конфликты на территории Грузии с самых различных сторон, так как они представляют собой сложное явление, носящее системный характер.

Предметом данной работы является изучение роли международного сообщества в урегулировании этих конфликтов, а также возможные сценарии развития событий в регионе. Хронологические рамки работы во многом и определены исходя из времени подключения к разрешению конфликтов сил, лежащих за пределами Кавказа и России.

Актуальность данной проблематики обусловлена несколькими соображениями. Во-первых, современная цивилизация переживает процессы глобализации, и ни одна страна в мире более не может считать себя отделенной от мировых процессов. В связи с этим любой региональный конфликт неизбежно рассматривается как очередной очаг напряженности в мировом политическом пространстве. Вместе с глобализацией в экономической и политической сферах происходит и своеобразная глобализация экстремистских и террористических организаций. События 11 сентября 2001 г. наглядно продемонстрировали, какой сокрушительный удар может нанести международная террористическая организация. Между тем именно в зонах региональных конфликтов создается наиболее благоприятная обстановка для созревания террористических устремлений и создания террористических организаций. Это обстоятельство, несомненно беспокоит международное сообщество.

Вторая причина актуальности изучения международного участия в конфликтах на территории Грузии заключается в том, что фактически на аренах региональных войн формируется модель нового мирового устройства, происходит разделение зон влияния после распада одной из двух сверхдержав – СССР. В этом отношении межнациональные конфликты на территории бывшего СССР представляют особенный интерес. Деятельность международных организаций на этой территории стала возможной только в течение последних лет и не может не затрагивать интересы России. Присутствие международного сообщества позволяет некоторым аналитикам говорить об ослаблении влияния России в Закавказском регионе. В данной работе будет сделана попытка выяснить, насколько это утверждение соответствует действительности.

Кроме того, представляется немаловажным ответить на вопрос о том, чьи интересы представляют международные организации: всего международного сообщества, заинтересованного в разрешении конфликтов, или каких-то отдельных стран. Так ООН уже неоднократно обвиняли в том, что ее действия в зонах региональных конфликтов направлены не только и даже не столько на разрешение этих конфликтов, сколько на достижение собственных целей и установление в регионе положения, выгодного тем или иным странам – участницам Организации. То же самое можно сказать и относительно деятельности НАТО и США. Понятно, что искоренение мирового терроризма и желание прекратить войны, ведущие к человеческим жертвам, являются далеко не единственными мотивами деятельности США и НАТО в Закавказье. Безусловно, в этом случае имеет место тесное переплетение собственных национальных геостратегических интересов и интересов всего человечества. Вопрос о том, какой из мотивов является основным, пересекается с вопросом о целях, преследуемых странами мирового сообщества и международными организациями в данном регионе.

Ясно, что в случае преобладания национальных геополитических интересов, действительное урегулирование конфликтов не столь важно для вмешивающихся сторон, так как оно являются лишь предлогом для достижения собственных целей государств. Таким образом, роль мирового сообщества в урегулировании абхазского и южноосетинского конфликтов далеко неоднозначна, в особенности, если рассматривать перспективы развития ситуации в ближайшем будущем.

Для того, чтобы рассмотреть проблемы, поднимаемые в рамках данной работы, привлекались следующие источники и литература. Для рассмотрения истории возникновения конфликтов использовались работы грузинских историков (как со стороны официальной Грузии[1], так и со стороны Абхазии и Южной Осетии[2]), изданные в последнее десятилетие. Появление большого числа работ, посвященных истории взаимоотношений национальностей, проживавших на территории современной Грузии неудивительно, так как каждая сторона стремится найти точки опоры, подкрепить свою сегодняшнюю позицию, ссылаясь на прошлое.

Использовались официальные документы ООН: резолюции Совета Безопасности ООН, касающиеся деятельности данной организации в Грузии, Доклады генерального Секретаря ООН. Электронные версии документов можно найти на официальном сайте ООН по адресу http://www.ubs.un.org. Для того, чтобы охарактеризовать деятельность СБСЕ в Грузии привлекались данные саммитов этой организации, а также решения Комитета Старших Должностных Лиц (КСДЛ) СБСЕ.

Для адекватного освещения хода урегулирования этнополитических конфликтов на территории Грузии невозможно обойтись без рассмотрения роли России, так как все основные соглашения между сторонами были подписаны при непосредственном участии России, и ее миротворческие силы до сих пор остаются одним из основных гарантов сохранения мира в регионе. Поэтому были изучены тексты соглашений о прекращении огня, достигнутых сторонами при посредничестве России и участии международных организаций. В частности для Абхазского конфликта: «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта» от 4 апреля 1994 г.[3], подписанное тогда же «Соглашение о беженцах и порядке их возвращения»[4]; соглашения по урегулированию грузино-осетинского конфликта: «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта»[5], «Меморандум о мерах по безопасности и доверию между сторонами в конфликте»[6], подписанный в Москве, 16 мая 1996 года.

Были использованы также аналитические доклады и публикации, в которых так или иначе отражена роль мирового сообщества в разрешении абхазского и южноосетинского конфликтов. Можно назвать работы Шакарянца Г., в которой приведен анализ непосредственных предпосылок возникновения конфликтов, которые определяются через сравнение[7]. В работе Рыхтика М.И. «Региональные конфликты и проблемы региональной и международной безопасности» отражены проблемы резонанса кавказских конфликтов на международное сообщество и, соответственно, реакции международного сообщества на это[8]. Аналитическая работа Коппитерса Б. посвящена в первую очередь выявлению истинных целей действий Западных стран (в основном США) в Грузии[9].

Также анализировались публицистические статьи в иностранных периодических изданиях, посвященные последним событиям в Грузии, в частности появлению в регионе американских военных и усилению присутствия США в Грузии

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных документов и литературы.

В первой главе раскрываются исторические предпосылки возникновения этнополитических конфликтов на территории Грузии. Показаны противоречия в точках зрения историков со стороны Грузии, Абхазии и Южной Осетии. В этой главе также отражены основные события в период ведения открытых военных действий в зоне конфликтов, а также ситуация, сложившаяся в результате этого.

Вторая глава посвящена роли международных организаций (ООН и ОБСЕ) в урегулировании конфликтов. В этой главе на материале документов, принятых международными организациями, показаны роль и место их в общем процессе урегулирования конфликтов.

В третьей главе отражены изменения ситуации в регионе в связи с усилением роли США и НАТО. Отмечается, что это усиление произошло не без участия правительства Грузии и президента Э. Шеварнадзе. Рассмотрены также последние события в Грузии (отставка Э. Шеварнадзе и избрание президентов М. Саакашвили).

I. Исторические корни этнонациональных конфликтов на территории Грузии

1.1 Грузино-абхазский конфликт

Начиная рассмотрение истоков грузино-абхазского конфликта нельзя обойтись без экскурса в историю абхазского и грузинского народов. Поскольку именно в истории сегодняшние идеологи конфликта ищут доказательства для своих утверждений. При этом абхазские ученые говорят об исторической независимости абхазской и грузинской культур, а грузинские – об их единстве, чаще всего подразумевая существование только одной – грузинской культуры. Первая (условно назовем ее абхазской) точка зрения состоит в том, что абхазы (апсуа) и грузины (картвелы) не являются родственными нациями. Они имеют разные языки, разные традиции и обычаи. Абхазский язык не имеет родства с языками грузинской (картвельской) группы. Из родственных абхазскому языку можно назвать ныне исчезнувший убыхский, а также адыгский, черкесский, кабардинский. Конфликт между Грузии и Абхазии имеет более глубокие исторические корни. Абхазы, как и многие другие малочисленные народы, на всем протяжении своей истории вынуждены были бороться с более многочисленными соседями за сохранение своей национальной самобытности, культуры, языка, государственности и просто за свое физическое выживание. Проживая с незапамятных времен на стыке Европы и Азии, на пересечении мировых стратегических и торговых путей, и занимая территорию с исключительно благоприятными географическими условиями, абхазы постоянно были объектом притязаний различных колониальных империй – Римской, Византийской, Османской. В VIII веке абхазский народ создал свое, могущественное по тем временам государство - Абхазское царство. Границы этого государства распространялись на все Восточное побережье Черного моря, на юге до Армянского царства, а на востоке до Лихского хребта, который является естественной границей западной и восточной Грузии. В ХI веке это государство в результате войн и династических браков трансформировалось в Абхазо-Грузинское царство, просуществовавшее до XIII века, а цари этого государства назывались "Царями абхазов и картвелов". И с этого времени, вплоть до ХIХ века абхазы и грузины проживали в независящих друг от друга государственных образованиях.

В 1810 г. Абхазия независимо от грузинских феодальных образований самостоятельно вошла в состав Российской империи, и вплоть до 1864 г. она сохраняла самоуправление и государственность в форме Абхазского владетельного княжества, что всячески подчеркивается сторонниками абхазской независимости. При рассмотрении исторической ретроспективы грузино-осетинского конфликта мы также увидим это подчеркивание отдельности вступления территорий в состав Российской империи.

Корни конфликта между Абхазией и Грузией берут свое начало со второй половины XIX в. В этот период Грузия, окончательно избавившись от угрозы завоевания со стороны Ирана и Османской империи, превратилась в относительно спокойную окраину Российской империи, что создало условия для ее культурного прогресса и развития общественно-политической мысли, начался активный процесс формирования национальной грузинской интеллигенции. Естественно, именно интеллигенция начала формулировать новую национальную идею, в основу которой были положены взгляды о необходимости возрождения "исторического дома" - грузинского государства, созданного Давидом Строителем и царицей Тамар[10].

В рамки этих представлений о собственном "историческом доме" была включена и Абхазия. Представители грузинской интеллектуальной элиты считали картвелов естественными наследниками земли, которую были вынуждены покинуть абхазы в ходе Кавказской войны. Эти взгляды получили отражение в ряде публицистических статей. Так в Грузии начала формироваться имперская идеология.

Исследователи, придерживающиеся этой позиции, утверждают, что до второй половины XIX в. население Абхазии было однородным, представленным почти исключительно абхазами. С окончанием Русско-Кавказской войны (май 1864 г.) и ликвидацией автономии Абхазского княжества (июнь 1864 год) сюда устремился поток переселенцев, вследствие чего Абхазия очень быстро превратилась в пеструю в этническом отношении страну. Из Грузии на освободившиеся территории массово переселялись грузинское население.

В четырех округах Абхазии по данным переписи 1867 г. проживало 64 933 душ, где 98 % составляли абхазы. По данным переписи 1886 года на территории Абхазии проживало 67 847 душ, а по данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года на территории Абхазии проживало 105 538 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 58 697 (55,3 %), мегрелы – 23 810 (22,4 %), армяне – 6552 (6,2%), русские - 6011 (5,7 %), греки – 5393 (5,1 %), грузины –2063 (1,6 %), турки 1347 (1,3 %) и т.д[11]. По данным Большой Советской энциклопедии в 1926 году общее число жителей Абхазии составляло 174 126 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 83 794 (свыше 48%), грузины (вкупе с мегрелами) 31 342 (около 18 %) и остальные народы – 34 % общего числа населения[12]. В период с 1926 года по 1939 год количество абхазов было сокращено более чем на 30 тысяч человек[13]. В результате массовой иммиграции особенно быстро растет численность грузинского населения в Абхазии в 40-50 годы: если в 1939 году здесь проживало 92 тыс. грузин, то в 1959 году их насчитывалось уже 158 тыс. человек, т.е. число грузин возросло на 66 тыс. человек. Число же абхазов увеличилось за двадцать лет лишь на 5 тысяч человек и достигло 61 193 душ в 1959 году. По переписи 1970 года число абхазов за 11 лет возросло до 77 276 (т.е. на 16 083), а грузин – 199 596 (на 41 377). По данным переписи 1979 года число абхазов возросло до 83 087 (т.е. на 5811), а число грузин - с 199 596 до 213 322 (на 13 726)[14].

Динамика роста абхазского населения за 100 лет выглядит так: к 1866 г. – 98 %, к 1886 г. - 85,7 %, к 1897 году – 58,7 %, к 1913 году – 59,3 %, к 1923 г. – 48, 5 %, в 1926 г. – 27,8%, в 1939 г. - 18 %, 1959 г. – 15,1 %, в 1970 г. – 15,9 %, в 1979 г. – 17,1 %, а уже в 1989 г. 18 %. Динамика роста грузинского населения Абхазии выглядит так: к 1866 г - 0,5 % до 44 % к 1989 г, с нескольких сотен человек до 245 000 человек. Тогда как абхазское население Абхазии за сто лет с 65 тыс. человек выросло до 93 тыс. человек –на 28 тысяч человек[15].

Если критически оценивать заявления сторон, то можно прийти к выводу, что точка зрения Абхазской стороны представляется менее обоснованной. Спор о принципах подсчета национального состава не снимает того факта, что на протяжении всего времени пребывания Грузии в составе СССР на Абхазию не производилось открытого демографического давления, не было также фактов геноцида лиц абхазской национальности. Следовательно, темпы роста абхазского населения вряд ли могут серьезно отличаться от прироста численности лиц грузинской национальности.

Как следствие, абхазы не могли с особой симпатией относиться к грузинским переселенцам, видя в них основную причину своих бед. Однако эти чувства зрели подспудно, т. к. о какой-либо общественно-политической активности в подобных условиях вряд ли могла идти речь. Показательно, что в революции 1905-07 гг. "бунтари-абхазы" к удивлению петербургских властей не приняли никакого участия, считая ее "мегрельской революцией".

Рассмотрим теперь и противоположное мнение. Историки и культурологи со стороны Грузии утверждают, что ни о какой изначальной обособленности абхазского языка не может идти и речи. По их мнению, абхазский, грузинский и иные языки и диалекты народов северного Кавказа являются результатом разделения единого кавказского праязыка, Соответственно претензии абхазской стороны на изначальную языковую обособленность представляются безосновательными. Далее данная концепция подвергает критике теории относительно генезиса абхазов как самостоятельной национальности никак не связанной с грузинами (картвелами). Утверждается, что миф об абхазской нации создан искусственно, что абхазские ученые просто называют абхазами племена, проживавшие в то время на определенной территории (территории современной Абхазии). Между тем, племена эти имели самое различное происхождение, зачастую даже не связанное с кавказским регионом. Для абазгов была характерна этническая смешанность; поэтому при разъяснении протекавших в стране исторических процессов, в результате которых происходило формирование их этнической общности, необходимо учесть тот факт, что абазги в течение своего пребывания на территории Абхазии не являлись моноэтносом: для жителей равнинной части было характерно смешение с картвельским населением, картвельским этнокультурным миром, веками существовавшим рядом с ними, а для горских племен слияние с периодически спускавшимися с Северного Кавказа этническими группами адыгейского происхождения[16].

Суммируя позицию грузинских исследователей, можно сказать, что они отрицали и отрицают как самостоятельность абхазского языка и культуры, так и национальную идентичность абхазов, постоянно подчеркивая грузинское (картвельское) влияние.

Что касается вопроса о раздельном вхождении в состав Российской империи, то грузинские источники считают, что к тому времени (1810 г.) территория Абхазии была территорией грузинского государства, следовательно, в их глазах присоединение Абхазии к Российской империи – это не присоединение самостоятельного государства, а вхождение части Грузии в состав России. Признавая огромные потери среди лиц абхазской национальности, во время Кавказской войны, грузинские ученые отрицают наличие у Грузии каких-либо имперских устремлений. Они подвергают сомнению и приведенные выше данные об этническом составе населения, проживавшего на территории Абхазии во времена Российской империи, поскольку изначально считают моноэтническую концепцию абхазских исследователей ложной.

Что же касается вопроса о сокращении численности абхазов вообще, и в частности за советский период, то это, по мнению грузинских ученых, вовсе не соответствует действительности. Вот данные статистики, которые приводятся в работе Э.В. Хоштария-Броссе. «Абхазия и Грузия: мифы и реальность».

«На территории Абхазии, по официальным показателям, абхазское население составляло: в 1886 г. — 28.320 чел., в 1897 г. — 58.697 чел. в 1926 г. — 55.918 чел. (сюда включены и самурзаканские мегрелы), в 1939 г. — 56.200 чел., в 1959 г. — 61. 193 чел., в 1970 г. — 77. 276 чел., в 1979 г. —83.097 чел., в 1989 г. — 93.267 чел.»[17].

Откуда делается вывод, что уменьшения численности абхазского населения с 80-х гг. XIX века до последнего времени не было.

По отношению же к языковой дискриминации, на которую ссылаются абхазские ученые как на самый яркий пример культурного давления, грузинская сторона заявляет, что поскольку абхазское население составляло 17% от общей численности проживающих на территории Абхазии, то скорее следует говорить об ущемлении прав грузинского населения. Если встать на эту позицию, то и введение делопроизводства на грузинском языке и вообще языковую экспансию можно объяснить вполне объективными причинами, а вовсе не «захватническими» устремлениями Грузии.

Таким образом, мы видим, что историческая ретроспектива не дает однозначного ответа на истоки грузино-абхазского конфликта, поскольку стороны настолько по разному трактуют исторические источники, что сопоставление точек зрения становится весьма сложным. Анализ исторических корней конфликта по грузинским и абхазским источникам затруднен еще и потому, что авторы этих работ в основном заняты доказыванием правоты своей точки зрения, а не выявлением истинных причин возникновения конфликтной ситуации. Как уже указывалось, в результате развала СССР (после декабря 1991 года), процесс обретения суверенитетов новыми республиками приобрел взрывной характер. Не стала исключением и Абхазская автономная область, входившая при СССР в состав Республики Грузия. В ответ на объявление суверенитета 23 июля 1992 г., на территорию Абхазии были введены вооруженные сил Грузии «для оказания помощи в борьбе с террористами и бандитами» (еще в январе 1992 года вооруженные силы Грузии вошли на территорию автономной республики и дошли до реки Псоу, до грузино-российской границы, а затем, в феврале, были возвращены в места прежней дислокации). Пользуясь хаосом, вызванным гражданской войной, определенные криминальные элементы грабили поезда, идущие из России через Абхазию в остальную Грузию, а также Армению (имеется в виду гражданская война в Западной Грузии).

14 августа 1992 г противостояние вылилось в открытый вооруженный конфликт между вооруженными силами Грузии и объявившей о своем суверенитете Абхазии. В конфликт включились не только формирования из Северного Кавказа, но и регулярные российские войска, включая бомбардировщики. В регионе начали проводится полномасштабные военные действия с применением техники и стрелкового оружия. После нескольких неудачных попыток со стороны Российских представителей в Грузии остановить кровопролитие (3 сентября 1992 года, 27 июля 1993 г.) перемирие, наконец, было достигнуто, но уже тогда, когда почти вся территория Абхазии была занята грузинскими войсками (27 сентября 1993 г.)[18].

ООН не прибегала к вмешательству на первых стадиях национально-освободительных конфликтов в Закавказье: они начались еще до распада СССР, поэтому возобладал принцип невмешательства во внутренние дела. В конце 1991 г. распад СССР предоставил ООН реальную возможность для действий в Закавказье. И все-таки она медлила со вмешательством и на следующих стадиях конфликтов. Это можно было объяснить различными факторами:

Рост вовлеченности ООН в другие внутренние конфликты затрагивал в основном более старые региональные споры, истоки которых уходят в противостояние Восток-Запад, и эта вовлеченность заключалось лишь в поддержании мира, направленном на упрочение мирного соглашения (Ангола, Сальвадор, Камбоджа);

Финансовые ограничения помешали ООН внести свою лепту в ликвидацию всех очагов нестабильности в мировом масштабе (Судан, Шри Ланка, Либерия, Мьянма). Югославия считалась западноевропейским государством и приоритетной задачей ООН. Значительная часть бюджета ООН ассигновалась на урегулирование этого конфликта, что сокращало финансовую базу для международного вмешательства в других частях мира;

В конкретном случае Южной Осетии благодаря двустороннему соглашению между Россией и Грузией, подписанному в июне 1992 г. Ельциным и Шеварднадзе, удалось заморозить, хотя и не разрешить конфликт. Южная Осетия уже не была чрезвычайным случаем для ООН, когда Грузия стала полным членом этой всемирной организации 31 июля 1992 г. Так как СБСЕ уже занималось осетинским конфликтом, ООН не сочла возможным вмешаться самой.

1.2 Грузино-осетинский конфликт

Республика Южная Осетия (РЮО), занимающая южные склоны Большого Кавказа и предгорную часть Карталинской равнины, расположена в самом центре Кавказа, на стыке Азии и Европы. В административном отношении она делится на четыре района: Цхинвальский, Джавский, Ленингорский и Знаурский. Промышленный, культурный и административный центр РЮО - ее столица г. Цхинвал.

Основной костяк населения составляют коренные жители - осетины. Вместе с ними в Южной Осетии проживают русские, грузины, украинцы, армяне, греки - всего представители 40 национальностей. Ареал проживания осетин охватывает Южную и Северную Осетии, Кабардино-Балкарию, Ставропольский край, ряд районов Грузии, есть осетины и в Турции.

Происхождение осетин связано со скифами VII - VII вв. до н.э., сарматами IV - I в. до н.э. и аланами с I в. н.э. Сохранилась и генетическая преемственность языка скифов и аланов. В результате оседания ираноязычных племен в предгорных областях Центрального Кавказа коренное население восприняло их язык и многие особенности культуры. Сложившийся здесь мощный союз аланов, положивший начало образованию осетинской народности, в XIII в. был разрушен в результате монголо-татарского нашествия.

После этого нашествия возобновляется процесс формирования осетинской народности. Осетины осваивают южные склоны Кавказского хребта. В западноевропейских и восточных источниках предки осетин назывались аланами, в грузинских - осами (овсами), в русских - ясами.

В течение многих веков осетины тесно общались с грузинами и другими народностями, происходили процессы межкультурного взаимодействия и влияния. Основным занятием осетин на равнине было земледелие, в горах - скотоводство.

Язык осетин принадлежит к индоевропейской семье языков. Первый письменный памятник (греческие буквы) осетин - зеленчукская надпись датируется 341 годом. Письменность создана А. Шегреном на основе кириллицы в 1844 г. С 1954 г. осетинская письменность основывается на русской графике[19].

В средние века грузинские правители и отдельные феодалы неоднократно предпринимали попытки покорения южных осетин, которые никогда не признавали над собой власти грузинских правителей. Выражаясь современными терминами, «юридический статус», Южной Осетии в это время оставался неопределенным. Периодически со стороны Грузии предпринимались успешные военные действия по отношению к племенам Осетин, однако установить постоянную власть на этой территории Грузии не удавалось. Причина этому – чрезвычайно сложный рельеф местности, не позволявший удерживать завоеванную территорию. Таким образом, большая часть Южной Осетии сохраняла реальную независимость от Грузии. Равно Южная Осетия не признавала над собой и власти персидских шахов, в вассальной зависимости от которых находилась Восточная Грузия вплоть до вхождения в Российскую империю.

В 1774 году осетины, а в 1801 году и Восточная Грузия добровольно вошли в состав Российского государства. Надо сказать, что современные исследователи обращают на этот факт особое внимание, он служит как бы доказательством того, что Южная Осетия и Грузия с самого начала не являлись единым государством и даже единым образованием в составе Российской империи.

В 1843 году на территории Южной Осетии в составе Тифлисской губернии был образован Осетинский округ, в состав которого входила часть территории современной Российской Федерации. Административное управление Осетинским округом осуществлялось Джавским окружным начальником и начальником Горских народов[20].

После российской революции 1917 года и распада Российской империи вышедшая из состава России Грузия аннексировала территорию Южной Осетии.

Договор от 7 мая 1920 года между Советской Россией и Грузией признал для всех народов бывшего кавказского наместничества право на самоопределение вплоть до образования самостоятельного государства. Именно признание этого права и позволило самой Грузии стать независимым и суверенным государством. Однако новообразованная Грузинская Демократическая Республика спустя десять дней после подписания этого договора совершила вторжение в Южную Осетию, в результате чего имелись погибшие и беженцы. В качестве подтверждения данных о вторжении Грузии приводится в частности нота Народного комиссара иностранных дел РСФСР Георгия Чичерина меньшевистскому правительству Грузии от 17 мая 1920 года. В документе говорилось: "... мы с тревогой узнали, что в Южную Осетию, где провозглашена Советская Республика, направлены для уничтожения таковой власти грузинские войска. Мы настаиваем, если это верно, отозвать свои войска из Осетии, ибо считаем, что Осетия должна иметь у себя ту власть, которую она хочет. Вмешательство Грузии в дела Осетии было бы ничем не оправдываемым вмешательством в чужие внутренние дела..."[21].

После установления Советской власти в Грузии Южная Осетия была передана в состав Грузии, а затем 20 апреля 1922 года Декретом ВЦИК и Совета Народных Комиссаров Грузинской ССР по национально-государственному размежеванию Закавказья была создана Юго-Осетинская автономная область.

Относительно существования Осетинской автономии в составе Грузии имеется две противоположных позиции. Первая принадлежит Грузинской стороне, сторонники этой позиции утверждают, что Южной Осетии были предоставлены реальные и весьма широкие права автономии. Противоположная позиция звучит из уст Осетинской стороны. Подчеркивается, что автономия Южной Осетии носила во многом номинальный характер. Грузинское руководство проводило здесь «ассимиляторскую политику». Осетинская сторона утверждает, что под пропагандистскими лозунгами о дружбе народов декларированная автономия южных осетин была превращена в аграрно-сырьевой придаток Грузии. Руководство Грузии решительно опровергает эти заявления, утверждая, что ничего подобного в реальности не происходило, а все приводимые Осетинской стороной аргументы являются в лучшем случае следствием излишней «мнительности», а в худшем – просто-напросто выдумками сепаратистских сил, которые под этим предлогом добиваются власти[22].

В 1939 году на государственном уровне была совершена очередная попытка насильственной ассимиляции южных осетин - осетинская письменность, доселе основывавшаяся на латинском алфавите, в Южной Осетии была переведена на грузинский алфавит, в осетинских школах было введено преподавание на грузинском языке.

В то же время осетинская письменность в Северной Осетии была переведена на русскую основу. Таким образом, осетины, проживающие на Севере, не имели возможности переписываться со своими соотечественниками на Юге на родном языке.

Кроме того, тоталитарным режимом единая осетинская нация была искусственно разделена на две так называемые "нации" - "южные осетины" и "северные осетины". В паспортах и других документах в графе "национальность" так и писали: "южный осетин", "северный осетин". Это прекратилось только со смертью Сталина[23].

В конце 1980-х годов в Грузии начался подъем националистического движения, сопровождавшийся усилением дискриминации негрузинского населения. Националистическое движение, носившее массовый характер и пользовавшееся определенной поддержкой властей Грузии, выступило за ликвидацию автономных образований в составе Грузинской ССР.

В 1989 году в Грузии была принята Государственная программа развития грузинского языка, согласно которой в Южной Осетии вводилось делопроизводство на грузинском языке.

10 ноября 1989 года, в целях защиты прав Южной Осетии и создания конституционных гарантий автономии, XII сессия двадцатого созыва Совета народных депутатов Юго-Осетинской автономной области приняла решение о преобразовании автономной области в автономную республику в составе Грузинской ССР. Депутаты также обратились к Президиуму Верховного Совета Грузинской ССР с просьбой рассмотреть это решение. Президиум Верховного Совета Грузинской ССР отменил решение сессии Совета народных депутатов Южной Осетии, признав его неконституционным.

23 ноября 1989 года на столицу Южной Осетии город Цхинвал был совершен организованный Звиадом Гамсахурдия поход экстремистски настроенных участников грузинского националистического движения. Многотысячная колонна демонстрантов (по разным оценкам, от 30 до 60 тысяч человек) на более чем 400 автобусах и машинах из Тбилиси и других мест Грузии подошла к Цхинвалу. В числе участников похода на Цхинвал было несколько сот вооруженных автоматическим стрелковым оружием боевиков. Не сумев войти в Цхинвал, грузинские боевики обогнули его, взяв в кольцо блокады. Были перекрыты доступы в город, путники осетинской национальности захватывались в заложники[24].

В ноябре 1990 года, несмотря на то, что истек срок полномочий состава Совета народных депутатов Южной Осетии, Верховный Совет Грузии не стал назначать очередных выборов в Совет народных депутатов Южной Осетии. Тогда Совет народных депутатов Южной Осетии принял решение о проведении выборов 9 декабря 1990 года. Выборы и их результаты заранее были объявлены незаконными Верховным Советом Грузии[25].

9 декабря 1990 года состоялись выборы в Верховный Совет Республики Южная Осетия. Многочисленные наблюдатели из других республик СССР свидетельствовали, что они прошли без нарушений, со строгим соблюдением действующего законодательства[26].

Днем позже Верховный Совет Республики Грузия единогласно принял решение об упразднении Юго-Осетинской автономной области.

11 декабря 1990 года на одной из центральных улиц города Цхинвала произошел инцидент, в результате чего погибло три человека и двое были ранены. Это послужило поводом для введения в городе Цхинвале и Джавском (ныне Дзауский) районе чрезвычайного положения и комендантского часа.

В ночь с 5 на 6 января 1991 года руководство Грузии без уведомления властей Южной Осетии ввело в Цхинвал подразделения милиции и национальной гвардии Грузии. Со стороны военных подразделений наблюдались многочисленные противоправные действия по отношению к лицам осетинской национальности.

В этих условиях осетинская сторона «была вынуждена принять меры к самообороне»[27]. Отрядам самообороны, организованным Верховным Советом Южной Осетии и возникшим стихийно, удалось вытеснить грузинские войска из Цхинвала, после чего военные действия переместились в сельские районы Южной Осетии. Вооруженное сопротивление подразделениям грузинской гвардии продолжалось до 14 июля 1992 г., когда в зону конфликта были введены смешанные российско-грузинско-осетинские миротворческие силы.

19 января 1992 года состоялся референдум о независимости Республики Южная Осетия. Свыше 98% принявших участие в голосовании высказались за независимость Южной Осетии[28].

В феврале 1992 года грузинская артиллерия и бронетехника, расположенная вокруг города Цхинвала, начали интенсивные обстрелы жилых кварталов и учебных заведений югоосетинской столицы. Обстрелы продолжались до 13 июля 1992 года. В результате погибли сотни мирных жителей.

Грузия в это время сама была втянута в затяжную гражданскую войну, в которой избранный в мае 1991 г. президент Звиад Гамсахурдиа уже в декабре 1991 – январе 1992 г. был свергнут в результате переворота, поддержанного российскими военными[29]. За спинами заговорщиков стоял Эдуард Шеварднадзе, ушедший в декабре 1990г. в отставку с поста министра иностранных дел СССР. Руководству России во главе с Б. Ельциным, он казался тогда более приемлемой политической фигурой, чем откровенный националист З. Гамсахурдиа, запомнившийся своими экстравагантными выступлениями и доставивший массу хлопот непопулярной войной в Южной Осетии и многочисленными шовинистическими высказываниями в адрес всех негрузин, которые составляли тогда 35% населения Грузии.

Как отмечает грузинский исследователь Г.Нодия, наблюдая очевидную тенденцию к распаду СССР, Шеварднадзе «мог понять, что его политическое будущее в России довольно сомнительно и Грузия была единственно возможной ареной, на которой он мог продолжать карьеру. По этой логике, для него было бы вполне естественно поддерживать любые силы, подрывающие Звиада Гамсахурдиа-основное препятствие к его возвращению»[30].

8 марта 1992 года Эдуард Шеварднадзе вернулся в Грузию в качестве Председателя Госсовета, но политика Грузии в отношении Южной Осетии после этого не изменилась. Блокада и обстрелы осетинских населенных пунктов Южной Осетии даже еще более ужесточились[31].

Представленная выше трактовка рассматривает грузино-осетинский конфликт как этнический, имеющий глубокие исторические корни. Существует другая точка зрения на конфликт, которая видит его причины не в национальном размежевании и культурном насилии (кажущемся или действительном) со стороны Грузии. Осетино-грузинский конфликт, согласно этой точке зрения, развивался "сверху вниз". Осетины и грузины являлись глубоко интегрированными группами (высокий процент осетино-грузинских и грузино-осетинских браков, незначительная социокультурная дистанция между группами, высокий показатель взаимной дисперсии, т.е. наличие меньшинств, представляющих одну группу, в поселениях с численным преобладанием другой группы[32]).

В этой ситуации сторонникам данной точки зрения кажется очевидным, что в осетино-грузинском конфликте гораздо большую роль сыграли политические игры и импорт политического, а затем и практического насилия извне Южной Осетии, точнее извне социальной ткани осетино-грузинского повседневного мира. И потому это гораздо более политический, нежели этнический конфликт.

Признание политической основы конфликта позволяет предположить, что если бы в 1988-1990 гг. грузинская политическая или, что более важно, культурная элита придерживалась иного общего "профиля" в своем национально-государственном творчестве, если бы она конструировала иной горизонт судьбы для негрузинских меньшинств в новом зреющем государстве, то не было бы никакого юго-осетинского сепаратизма. Другой вопрос: способна ли была эта позднесоветская грузинская элита на обладание иного общего профиля, кроме «гамсахурдиевского»? Суть которого заключается в идеологическом обосновании необходимости ассимиляции негрузинских национальностей, проживающих на территории Грузии, грузинским населением.

Основным фактором, который начал разрушение осетино-грузинского мира, является смесь грузинского интеллигентского сознания с духовным миром некоторой массы деклассированных сельских маргиналов. Этот союз выражался в том, что некоторые черты исторически и политически обоснованной культурной гегемонии Грузии рефлексировались и воспроизводились языком этой группы населения во всем спектре артистического национального дарования — вплоть до показной истерики и митингового нагнетания страстей[33].

С юго-осетинской стороны этому разрушению общего с Грузией повседневного мира способствовал глубокий комплекс культурной, национальной несостоятельности. Этот комплекс выражается в таких противоположных осетинских стратегиях, как, с одной стороны, распространенное стремление быть ассимилированными и считаться грузинами, а с другой стороны, обрести гарантированные какой-то внешней инстанцией политические, культурные и иные основания для того, чтобы оставаться осетинами[34].

Обозначенные выше стратегии являются альтернативными: одна из них стремится избавить осетин от их негрузинской идентичности как неполноценности, другая стремится отделить, дистанцировать Южную Осетию от Грузии и ее ассимиляционистского (поглощающего) потенциала с тем, чтобы на этом безопасном отдалении обретать осетинскую состоятельность. Но очевидно, что обе стратегии опираются на единое основание на веру в собственную слабость осетин в пространстве исторического, культурного и политического влияния Грузии. Различие лишь в том, что первая стратегия желает преодолеть эту слабость через растворение осетин в Грузии, а вторая через отделение от нее, заручившись для Южной Осетии жесткими политическими гарантиями, которые бы сдерживали грузинскую гегемонию и оберегали от нее. Без этих гарантий, без "признанного статуса для Южной Осетии" или ее "независимости от Грузии", само существование Южной Осетии кажется невозможным[35].

Нужно сказать, что грузинская элита в 1988-1990 гг. немало посодействовала тому, чтобы вторая из отмеченных осетинских стратегий оказалась определяющей, более резонной и зазвучала исторически обоснованнее. В этом смысле Гамсахурдиа и сотни других грузинских деятелей общегрузинского или локально-сельского масштаба оказались весьма успешными "конструкторами" осетинской нации вне контура грузинского государства. Ведь чем чаще звучали слова, что в Грузии нет и не может быть Южной Осетии (а есть Самачабло, Шида Картли или, в лучшем случае, некий Цхинвальский регион), тем чаще осетинское население утверждало, что Южной Осетии и не должно быть в составе Грузии.

Таким образом, вторая точка зрения на грузино-осетинский конфликт подчеркивает его политическую основу. Сторонники этой позиции утверждают, что исторически не было предпосылок к возникновению конфликта, они находятся исключительно в сфере политики и возникают в связи с распадом СССР.

1.3 Обстановка в зонах конфликтов

В результате происшедших военных столкновений республика Абхазия стала последовательно развивать собственную государственность вне связи с Грузией, имея все атрибуты независимого и суверенного государства. В настоящее время в республике действуют соответствующие этому статусу политические структуры. Абхазия управляется президентом и премьер-министром, который руководит правительством. Законодательный орган - парламент избран в 1996 году сроком на пять лет. В марте 1998 года были проведены местные выборы. Вместе с тем ни абхазский парламент, ни местные органы власти не признаны центральным грузинским правительством. Острой и актуальной остается проблема беженцев из Абхазии, численность которых составляет 250 тыс. человек, находящихся в основном на территории России.

В 1997 году абхазские власти приняли закон об администрации территориальных единиц и о местных выборах. В марте 1998 года по всей территории республики были проведены выборы в местные органы власти, не признанные грузинским руководством.

В Абхазии сохраняется трехуровневая структура местного самоуправления. Первый уровень включает столицу Сухуми, второй - районные администрации Гагра, Гали, Гудаута, Гульрипши, Очамчира и Ткварчели. Третий представляет собой администрации четырех поселков и 128 деревень

В транспортном отношении Абхазия занимает выгодное положение по наземному транспорту вдоль транскавказского коридора, соединяя РФ с Грузией, Арменией, Азербайджаном и т.д. Железная дорога из Сочи, соединяя российскую железнодорожную систему с восточной Грузией с ответвлениями на порты Черного моря Поти и Батуми образует жизненно важную систему для стран региона. Не вызывает сомнение необходимость восстановления транспортной системы и подключения абхазского участка к этой сети.

Основная транспортная магистраль между Сухуми и Тбилиси требует немедленного восстановления, так как она могла бы стать важным транзитным маршрутом, обслуживающим весь регион. Железная дорога нужна и Армении, находящейся в транспортной блокаде.

Абхазский участок железной дороги, идущей вдоль побережья, мосты и пути серьезно пострадали во время войны. Некоторые ремонтные работы произведены, однако транспортировка тяжелых грузов через мосты в их сегодняшнем состоянии невозможна.

Немалую опасность для населения представляют сохранившееся со времен войны минирование. По оценке специалистов, на территории Абхазии в настоящее время насчитывается от 35000 до 100000 наземных мин, рассеянных примерно на 500 участках. Под минами находится около 2000 га пахотных земель, они установлены в том числе в школах, больницах, административных зданиях Очамчирского района.

Кроме периодически обостряемой напряженности в Гальском районе на обстановку в Абхазии значительное влияние оказывает криминогенная ситуация, преступления, связанные с кражами государственного и личного имущества граждан, разбойные нападения и грабежи, контрабанда цветных металлов, леса, в том числе реликтового, других природных ресурсов.

Эти преступления связаны в основном с тяжелой социально-экономической ситуацией в республике, когда значительная часть трудоспособного мужского населения не имеет работы. Особое место в ряду преступлений занимают диверсионно-террористические акты.

За последние несколько лет в Абхазии значительно возросли масштабы наркомафии, увеличились площади, засеваемые наркотикосодержащими растениями. Отсутствие рабочих мест, слабая занятость населения, низкий уровень жизни способствуют развитию наркобизнеса и вовлечению в преступную деятельность все большего числа жителей.

Сегодняшняя реальная оценка позиций Грузии и Абхазии не позволяет надеяться на быстрое достижение взаимоприемлемого решения по урегулированию грузино-абхазского конфликта. Ближайшие перспективы возобновления переговоров на политической основе не представляются столь обнадеживающими, как это пытаются представить общественности, поскольку стороны стоят на принципиально противоположных позициях по главному вопросу - о статусе Абхазии.

За несколько лет переговоров не удалось добиться заметного прогресса по абхазской проблеме. Абхазия продолжает двигаться в направлении самостоятельного, независимого развития. Несмотря на непризнание Абхазии международным сообществом, продолжающуюся изоляцию и экономическую блокаду, руководство республики, судя по всему, не намерено сворачивать с избранного пути.

Аналогичная ситуация складывается в зоне грузино-осетинского конфликта. Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта выполнено лишь частично. 9 июля 1992 года в зону конфликта были введены миротворческие силы, состоящие из российского, грузинского и осетинского батальонов (последний финансируется МЧС Российской Федерацией). Прекратились вооруженные столкновения. В 1992 году была создана смешанная Контрольная комиссия, в состав которой вошли представители от России и обоих конфликтующих сторон, которая, однако, практически не функционирует. Одной из причин этого является трехсторонний состав СКК. Представитель же Южной Осетии имеет в ней статус наблюдателя, что не соответствует реальной политической ситуации в регионе.

Фактически роль этой комиссии в контроле над ситуацией и обеспечении правопорядка в зоне конфликта выполняет командование миротворческих сил. Оно регулярно участвует во встречах представителей грузинской и осетинской общин, занимается хозяйственными вопросами. Имеется и выполняется комплексный план сотрудничества миротворческих сил с правоохранительными органами Грузии и Южной Осетии. По признанию как грузинской, так и осетинской сторон российский батальон является гарантом мира в регионе. В Южную Осетию начали возвращаться грузинские беженцы.

Таким образом, конфликтная ситуация в Южной Осетии оказалась фактически "замороженной". Происходившие время от времени контакты грузинской и осетинской сторон долгое время не давали результатов. Южная Осетия до сих пор находится в экономической и транспортной блокаде со стороны Грузии. Все снабжение и связи с внешним миром осуществляются через Владикавказ. Особо сложной является проблема возвращения осетинских беженцев, проживавших в грузинских районах. Несовместимыми являются позиции сторон по вопросу о политическом и юридическом статусе Южной Осетии. Для Грузии неприемлемо любое нарушение ее территориальной целостности, тогда как для южно-осетинской стороны крайне важно обеспечить себе фактическую неподконтрольность Тбилиси. При этом возможности компромисса и политического маневрирования со стороны руководства Южной Осетии существенно ограничиваются настроениями масс населения. Для подавляющей части осетин сама идея возвращения в состав Грузии остается пока неприемлемой ввиду тяжких преступлений грузинских формирований в 1990-92 годах.

Лишь летом 1995 года был сделан первый шаг в урегулировании конфликта, когда состоялся визит А.Галазова, министра иностранных дел Южной Осетии, и тогдашнего российского Министра по делам национальностей Н. Егорова в Тбилиси. Там была достигнута договоренность о создании постоянно действующих рабочих групп, подготавливающих полномасштабное урегулирование конфликта. 10 октября 1995 года состоялась встреча представителей РФ, Северной Осетии, Грузии и ОБСЕ, на которой была достигнута договоренность об аннулировании решения грузинского парламента времен З. Гамсахурдиа о лишении Южной Осетии статуса автономной области, которая в свою очередь должна отменить решение о выходе из состава Грузии. 17 апреля 1996 года представителями Грузии, Южной Осетии, Северной Осетии, РФ и ОБСЕ был парафирован Меморандум о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте. Россия была названа гарантом выполнения этих договоренностей.

Значение этого меморандума состоит прежде всего в том, что это — первый документ, подписанный всеми сторонами конфликта, а также еще одно подтверждение их намерений решить его мирными средствами. Однако, по сути дела, в нем либо повторяются положения соглашения 1992 года, либо фиксируется уже существующая практика (сотрудничество правоохранительных органов), либо декларируются определенные намерения. В нем нет ни намека на то, как может быть конкретно решен вопрос о статусе Южной Осетии (в преамбуле документа говорится как о территориальной целостности государств, так и о праве народов на самоопределение), там обойдена проблема состава СКК и не определен механизм дальнейших переговоров.

Таким образом, центральной проблемой, мешающей окончательному урегулированию остается проблема статуса Южной Осетии, вокруг которой и группируются основные противоречия сторон.

II. Урегулирование конфликтов при участии международных организаций

2.1 Процесс мирного урегулирования грузино-абхазского конфликта под эгидой ООН

По окончании открытых боевых действий летом 1993 г. Абхазия и Грузия начали при посредничестве ООН, Российской Федерации и при участии СБСЕ переговоры, одним из главнейших вопросов которых был вопрос об их дальнейших взаимоотношениях.

9 июля 1993 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в которой просил Генерального секретаря направить в регион своего специального посланника для оказания содействия в достижении соглашения об осуществлении прекращения огня и немедленно приступить к осуществлению необходимых подготовительных мероприятий, включая установление контактов с теми государствами-членами, которые могут предоставить наблюдателей, и отправку в район группы планирования, связанных с направлением в Грузию пятидесяти военных наблюдателей как только будет осуществлено прекращение огня[36].

Совет Безопасности отметил продолжающиеся усилия Генерального секретаря, направленные на то, чтобы начать мирный процесс с участием сторон в конфликте и с участием правительства Российской Федерации как оказывающего содействие.

27 июля 1993 года стороны подписали соглашение, устанавливающее прекращение огня в Абхазии, это сделало возможным направление в регион миссии ООН. В связи с этим Совет Безопасности утвердил предложение Генерального секретаря, содержащееся в его письме от 4 августа 1993 года на имя Председателя Совета Безопасности[37], относительно скорейшего направления в регион передовой группы до десяти военных наблюдателей Организации Объединенных Наций, с тем чтобы она приступила к оказанию содействия в проверке соблюдения прекращения огня, как это установлено соглашением о прекращении огня, с истечением мандата группы в пределах трех месяцев, и предусматривает, что эта передовая группа будет включена в состав миссии Организации Объединенных Наций по наблюдению, если такая миссия будет официально создана Советом.

Решение о создании этой миссии было принято на совещании Совета Безопасности 24 августа 1993 г. В резолюции Совета определены полномочии миссии:

а) проверка выполнения соглашения о прекращении огня от 27 июля 1993 года с уделением особого внимания положению в городе Сухуми;

b) расследование сообщений о нарушениях прекращения огня и осуществление усилий по урегулированию подобных инцидентов с вовлеченными сторонами;

с) представление Генеральному секретарю докладов об осуществлении своего мандата, «включая, в частности, нарушения соглашения о прекращении огня»[38].

В дальнейшем, в результате серьезного нарушения абхазской стороной соглашения о прекращении огня, заключенного 27 июля 1993 года Республикой Грузией и силами в Абхазии, и последующих действий в нарушение международного гуманитарного права («этнические чистки») ООН склоняется в пользу поддержки грузинской стороны.

В частности, в резолюции Совета Безопасности от 19 октября 1993 г. впервые говорится о том, что ООН подтверждает суверенитет и территориальную целостность Республики Грузии[39].

Одновременно, первоначальный мандат Миссии ООН утратил свою силу в связи с военными событиями, имевшими место 16–27 сентября 1993 года. И в регионе сохраняется только присутствие Миссии Организации Объединенных Наций по наблюдению в составе до пяти военных наблюдателей и минимального вспомогательного персонала со следующим временным мандатом:

а) поддерживать контакты с обеими сторонами в конфликте и с военными контингентами Российской Федерации;

b) наблюдать за ситуацией и представлять доклады в штаб-квартиру с уделением особого внимания любым событиям в связи с предпринимаемыми Организацией Объединенных Наций усилиями по содействию всеобъемлющему политическому урегулированию[40].

1 декабря 1993 г. В Женеве между сторонами конфликта был подписан меморандум о понимании, в котором указывалось, что стороны Меморандума считают, что поддержанию мира способствовало бы увеличенное международное присутствие в зоне конфликта.

15 и 16 декабря 1993 года в Москве проводится первый раунд переговоров, в котором участвовали эксперты с грузинской и абхазской сторон, российские дипломаты и наблюдатели ООН. Было выражено намерение созвать новый раунд переговоров в Женеве 11 января 1994 года с целью достижения всеобъемлющего политического урегулирования конфликта позволило разместить дополнительных военных наблюдателей Организации Объединенных Наций. В связи с чем на совещании Совета Безопасности ООН 22 декабря 1993 г. было принято решение о поэтапном размещение дополнительно до пятидесяти военных наблюдателей Организации Объединенных Наций в составе Миссии Организации Объединенных Наций по наблюдению в Грузии (МООННГ)[41].

Дальнейший прогресс во взаимоотношениях сторон (переговоры в Женеве с 22 по 24 февраля 1994 года по председательством Полномочного представителя Генерального Секретаря ООН в Грузии П. Бодена) позволил говорить о размещении в Абхазии полноценного миротворческого контингента ООН, однако эти планы так и не были осуществлены.

Длительный процесс переговоров завершился 4 апреля 1994 г. подписанием "Заявления о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта", которое зафиксировало отсутствие государственно-правовых отношений между Абхазией и Грузией. Именно такая правовая оценка дана упомянутому Заявлению в Докладе Генерального Секретаря ООН от 3 мая 1994 г. и "Предложениях относительно политических и правовых элементов всеобъемлющего урегулирования грузино-абхазского конфликта"[42].

Фактически ООН предлагала Абхазии и Грузии создать новое союзное государство. Международной неправительственной организацией "Содружество: юристы за сотрудничество в АТР" была проведена независимая правовая экспертиза Заявления от 4 апреля. В "Заключении о правовой оценке и сущности "Заявления о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта", подготовленном этой организацией, отмечается отсутствие государственно-правовых отношений между сторонами. В Заключении также говорится, что сторонами достигнуто понимание о совместной деятельности в сферах внешней политики, пограничной и таможенной службы, энергетики, транспорта, связи, экологии, обеспечения прав человека. Эти сферы государственной деятельности свойственны только суверенному государству. Тем самым стороны в конфликте признали наличие таковых у каждой из них[43]. Следует добавить, что тем самым наличие у Абхазии полномочий, присущих суверенному государству, было признано не только грузинской стороной, но и ООН, Россией и ОБСЕ, подписавшими Заявление от 4 апреля 1994 года. Исходя из этого, экспертиза пришла к выводу, что Заявление от 4 апреля является международным (межгосударственным) договором. К аналогичным выводам пришел и доктор международного права из Брюсселя Б. Дриссен. В его "Правовой оценке действительности и интерпретации соглашений, подписанных в 1994 г." также говорится, что Заявление от 4 апреля является международно-правовым договором, подписанным двумя государствами"[44]. На протяжении трех лет после подписания Заявления от 4 апреля (1994 – 1997 гг.) стороны вели переговоры по вопросу возможного восстановления государственно-правовых отношений.

В этот период ООН начинает широкомасштабную деятельность по оказанию гуманитарной помощи лицам, пострадавшим в ходе военных действий и постоянно призывает к этому все страны-участницы Организации. Также на первый план выходит проблема беженцев. В мае 1995 г. Совет Безопасности обращается с призывом к абхазской стороне «существенно ускорить процесс добровольного возвращения беженцев и перемещенных лиц путем принятия графика на основе графика, предложенного Управлением Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев, и гарантировать безопасность неорганизованных репатриантов, уже находящихся в этом районе, и решить вопрос об их статусе»[45]. В дальнейшем, формулировки обращений к абхазской стороне становятся все более жесткими и обращения сменяются требованиями.

В июне 1997 г. был подготовлен к подписанию проект "Протокола о грузино-абхазском урегулировании", в соответствии, с которым две равноправные стороны должны были создать общее государство, строящееся на равносубъектной основе. Однако грузинская сторона отказалась от подписания данного документа. Подобные действия Грузии объясняются тем, что ее позиция находит поддержку со стороны ООН, ОБСЕ и других вовлеченных в урегулирование сторон, которые постоянно стремятся предопределить вопрос о сохранении Абхазии в состав Грузии на правах автономии. Видимо, это связано с тем, что появление на карте Кавказа нового независимого государства неизбежно повлечет за собой ряд политических последствий, а Грузия уже является членом и ООН и ОБСЕ. Отношения с Грузией у этих организаций налажены, к тому же бывший Президент Грузии Э. Шеварнадзе склонен был примкнуть к Западным странам в вопросе распределения влияния на Кавказе между этими странами и Россией.

До настоящего момента вопрос о правовом статусе Абхазии остается не решенным, и это является основным препятствием к окончательному урегулированию конфликта. ООН в этом вопросе занимает позицию сохранения государственной целостности Грузии, так в 1999 г. ООН назвала неприемлемым и незаконным проведение так называемых выборов в Абхазии.

В настоящее время последним планом урегулирования конфликта со стороны ООН являются положения, зафиксированные в документе, озаглавленном "Основные принципы разграничения полномочий между Тбилиси и Сухуми" («документ Бодена» по имени составителя – специального представителя генерального секретаря ООН в Грузии) абхазская сторона отказывается подписать этот документ. В документе в частности говорится, что «Абхазия - суверенный объект в пределах государства Грузия, основанного на нормах Закона. Абхазия имеет специальный статус в пределах государства Грузия, основанный на Федеральном Соглашении»[46]. Распределение полномочий между Тбилиси и Сухуми, согласно предложению Д. Бодена, должно быть основано на Федеральном Соглашении, которое будет иметь силу Конституционного права. «Распределение полномочий между Тбилиси и Сухуми будет определено на основе Заявления о политических мерах урегулирования грузино-абхазского конфликта от 4 апреля 1994 года. Права и полномочия Абхазии будут иметь больший объем, чем те, которыми она пользовалась вплоть до 1992 года», - говорится в документе[47].

Действия ООН встречают критику и со стороны правых сил в Грузии, в частности, "Новые правые", подвергнув жесткой критике деятельность спецпредставителя генсека ООН в Грузии Дитера Бодена, заявили, что полностью поддерживаю многочисленные акции, проходящие в Грузии с требованием вывода миротворческих сил и наблюдателей ООН из зоны абхазского конфликта. Эти требования выдвигаются в связи с докладом Генерального Секретаря ООН, в котором он рекомендует вывести Грузинские силы из Кодорского ущелья. Также вызывают нарекания действия ООН по отношению к беженцам из Абхазии.

Председатель Верховного Совета, депутат парламента Грузии и член Совета национальной безопасности страны Тамаз Надареишвили заявил, что за 8 лет после завершения войны в Абхазии, ООН не отремонтировали ни одного здания или школы в тех городах Восточной и Западной Грузии, где проживают беженцы из Абхазии. При этом он утверждает, что в самой Абхазии организация восстановила немало школ, больниц и системы коммуникаций[48].

Абхазская сторона, в свою очередь постоянно выражает беспокойство относительно непризнания со стороны ООН суверенитета Абхазии и обвиняет Совет Безопасности в попустительстве силовым акциям со стороны Грузии.

Однако, не смотря на все взаимные обвинения и постоянно вспыхивающие очаги напряженности, переговорный процесс под эгидой ООН продолжается.

19-20 февраля 2003 г. Состоялась Женевская встреча Группы друзей Генерального секретаря ООН, которая способствовала приданию импульса переговорному процессу между грузинской и абхазской сторонами, в том числе по вопросу безопасного и достойного возвращения беженцев и перемещенных лиц прежде всего в Гальский район. Это рассматривается как существенный шаг в разрешении проблем, порожденных конфликтом.

В ходе Сочинской встречи, прошедшей 6-7 марта, была достигнута договоренность сосредоточить усилия на возвращении беженцев и перемещенных лиц, открытии железнодорожного сообщения Сочи-Тбилиси, а также модернизации Ингурской ГЭС. Вышеуказанные события представляют собой новую возможность возобновления переговорного процесса и практической реализации ряда достигнутых соглашений.

В целом можно отметить следующие направления деятельности ООН по отношению к этнонациональным конфликтам в Грузии (в первую очередь – по отношению к грузино-абхазскому):

1. Политические заявления

Совет Безопасности может либо делать политические заявления, либо принимать правовые резолюции. Первые представляют собой юридически необязывающие тексты, демонстрирующие озабоченность Совета Безопасности развитием событий. Они могут включать в себя политические предложения, направленные на разрядку кризиса. В отношении Абхазии Совет Безопасности опубликовал три заявления (сентябрь и октябрь 1992 г.; январь 1993 г.) с призывом к соблюдению Московского соглашения о прекращении огня от 3 сентября 1992 г., и четвертое (июль 1993 г.) с призывом к соблюдению соглашения о прекращении огня от 14 мая 1993 г.[49]

2. Оценка ситуации

Оценка ситуации в Абхазии как «угрозы миру и международной безопасности» не фигурировала в первой резолюции Совета Безопасности, но появилась в третьей, принятой в октябре 1993 г., после первых нарушений Сочинского соглашения от 27 июля 1993 г.[50]

3. Осуждения.

Совет Безопасности осудил ряд конкретных событий, имевших место в Грузии. Во-первых, Совет осудил нарушения соглашений о прекращении огня[51]. Однако, ни один абхазский город в резолюциях Совета упомянут не был. Попытки изменить демографический состав Абхазии, в том числе путем заселения ее ранее не проживавшими там людьми, также подверглись осуждению[52]. Совет признал «право всех беженцев и перемещенных лиц, пострадавших от конфликта [в Абхазии] без предварительных условий вернуться в свои дома в безопасных условиях»[53]. В абхазском случае Совет ясно отверг любое решение, основанное на результатах так называемой этнической чистки. В случае абхазского конфликта лишь действия абхазской стороны подверглись четкому осуждению[54].

4. Просьбы и требования, адресованные воюющим сторонам

Совет Безопасности может направлять государствам — членам ООН либо юридически необязывающие просьбы, либо юридически обязывающие требования. Только требования представляют собой правовые обязательства к государствам-членам. Ряд просьб и требований, сформулированных Советом Безопасности относительно Закавказья, заключался в обращенном к сторонам призыве соблюдать вышеупомянутые принципы международного права или прекратить действия, осужденные Советом Безопасности.

Просьбы и требования, касавшиеся применения силы воюющими сторонами, были более оригинальными. В них Совет Безопасности:

потребовал, чтобы все стороны конфликта в Абхазии воздерживались от применения силы[55];

настоятельно призвал заинтересованные стороны воздержаться от любых действий, которые могли бы затруднить мирное урегулирование конфликта[56].

Хотя никакие правовые положения не мешают государствам применять силу во внутренних делах (принцип неприменения силы действует только в международных отношениях)[57], когда представители государства подписывают международное соглашение о прекращении огня, правительственные силы должны отказаться от применения оружия. Поэтому просьбы и требования Совета были адресованы всем воюющим фракциям, включая правительственные. Еще одна просьба Совета Безопасности касалась беспрепятственного поступления международной гуманитарной помощи в районы конфликтов[58].

5. Просьбы и требования, адресованные невоюющим сторонам.

Выражение «воюющие стороны» применяется здесь в его узком смысле и относится исключительно к сторонам, которые публично признали свою вовлеченность в войну. Следовательно, другие стороны — даже если их подозревают или обвиняют в активном участии в конфликтах — считаются по этому определению «невоюющими сторонами», например, это относится к России.

Как же реагировал Совет Безопасности на эти случаи, когда, судя по сообщениям, имело место иностранное военное вмешательство? Что касается Абхазии, то в единственной резолюции, в которой упоминались соседние государства, содержалась просьба ко всем государствам не оказывать абхазской стороне помощи ни в каких формах, за исключением гуманитарной помощи, ни со своей территории, ни со стороны лиц, находящихся под своей юрисдикцией[59]. Хотя резолюция была составлена в общих выражениях, с тем чтобы на нее не было наложено вето со стороны России, было ясно, что она могла относиться только к России, которая держала войска в Абхазии и, казалось, не предпринимала больших усилий, чтобы помешать боевикам с Северного Кавказа придти на помощь абхазским сепаратистам.

6. Поддержка других мирных инициатив

Начиная с 1991 г., в своих резолюциях Совет Безопасности все чаще упоминал о мирных усилиях отдельных государств или региональных организаций, подчеркивая ценность усилий, предпринятых в сотрудничестве с ООН или по ее инициативе. Советом Безопасности в данной связи были названы только миротворческие усилия СБСЕ и России в Закавказье. Посреднические попытки других государств, таких, как Иран, Турция и Казахстан, были проигнорированы.

Относительно Абхазии Совет приветствовал продолжающееся сотрудничество между ООН и СБСЕ, но также и российские мирные усилия. В частности, Совет:

представил Российскую Федерацию как помощника мирных усилий ООН[60],

приветствовал намеченное размещение в регионе совместных групп наблюдателей в составе грузинских, абхазских и российских частей в целях упрочения прекращения огня от 27 июля 1993 г.[61],

приветствовал готовность Российской Федерации содействовать сторонам в принятии всех мер, необходимых для обеспечения безопасности персонала миссии ООН в Грузии[62].

7. Гуманитарные меры

Деятельность ООН и ее специализированных агентств (Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, Детского и образовательного фонда ООН (ЮНИСЕФ), Всемирной организации здравоохранения) имела особо важное значение в гуманитарной области[63]. В дополнение к проводке гуманитарной помощи на местах Департамент ООН по гуманитарным вопросам созывал международные встречи доноров. Но вооруженного гуманитарного вмешательства предпринято не было, хотя чрезвычайная ситуация на Кавказе не могла рассматриваться как сколько-нибудь лучшая, чем, например, в Боснии[64].

8. Дипломатические меры

Ни по Южной Осетии, ни по Абхазии Совет Безопасности не принимал решения о применении дипломатических санкций к какой-либо из воюющих сторон. Не было рекомендаций сократить консульские или другие дипломатические миссии, или отказать в приеме новых независимых государств в ООН, как было сделано в том же году применительно к «новой Югославии»[65]. Вопреки статье 4 Устава ООН, которая гласит, например, что «членство в Организации Объединенных Наций открыто для всех миролюбивых государств», Грузия была принята в ООН 31 июля 1992 г., в условиях неразрешенной гражданской войны[66].

9. Экономические меры

До иракского вторжения в Кувейт экономические санкции применялись редко, но все чаще стали использоваться с тех пор. Экономическим санкциям ООН подвергались не только государства (Ирак, Ливия, Сербия и Гаити), но и неправительственные группы («красные кхмеры» в Камбодже и УНИТА в Анголе). Такие санкции также использовались на Кавказе.

Совет Безопасности обратился с просьбой ко всем государствам не оказывать ни в каких формах помощи Абхазии и, в частности, воздержаться от поставки туда любых видов оружия и боеприпасов как со своей территории, так и со стороны лиц, находящихся под своей юрисдикцией[67]. Это эмбарго, направленное исключительно против абхазской стороны, было полным: от этой меры освобождалась только гуманитарная помощь, что можно сравнить с мерами, принятыми против Ирака и Сербии. В отличие от бывшей Югославии, в Закавказье эмбарго не сопровождались мерами принуждения или миссиями по содействию санкциям. Ни в том, ни в другом случае даже не был образован Комитет по санкциям (ответственный за наблюдение за выполнением санкций).

10 Военные меры

Предложение о проведении операции по поддержанию мира в Абхазии обсуждалось, но так и не было проведено в жизнь ООН. Как уже отмечалось, генеральный секретарь ООН предложил разместить 50 военных наблюдателей за соблюдением соглашения о прекращении огня от 3 сентября 1992 г. и выполнением долгосрочного плана всестороннего мирного урегулирования.

Мирное предложение включало следующие элементы:

осуществление мер по более прочному прекращению огня, при необходимости под международным контролем;

переговоры под эгидой ООН;

поддержка соседними государствами, и в особенности Россией, вышеперечисленных мероприятий[68].

Необходимо отметить, что первоначально только Грузия согласилась с трехэтапным подходом генерального секретаря ООН. Абхазская сторона высказала оговорки по поводу операции по поддержанию мира, тогда как Россия не поддержала идею международной мирной конференции[69].

После нарушения Сочинского соглашения в сентябре 1993 г. и сокращения МООНГ до пяти человек[70] генеральный секретарь предложил сделать выбор между миссией по поддержанию мира ООН либо российской. Первый вариант, казалось, пользовался ООНовской поддержкой до весны 1994 г. Согласно этому варианту[71], в операции ООН был бы задействован крупный контингент российских солдат (не превышающий одной трети общего состава ее участников) и она имела бы следующие принципы:

размещение сил по поддержанию мира во всей Абхазии, а не в «буферной зоне» между Абхазией и остальной частью Грузии;

сильная гражданская полиция ООН должна была помочь местной полиции поддерживать общественный порядок на всей абхазской территории;

возвращение перемещенных лиц и беженцев в Абхазию;

уважение территориальной целостности Грузии наряду с широкой политической автономией Абхазии.

Этот мирный план был принят Грузией, но вызвал некоторые возражения со стороны Абхазии:

1. По вопросу размещения миротворческих сил: абхазы отстаивали идею буферной зоны вдоль линии фронта по реке Ингури;

2. Относительно присутствия невооруженной ооновской полиции: абхазы желали сами поддерживать порядок на «своей» территории;

3. По поводу территориальной целостности Грузии: абхазы желали полной независимости.

Вариант российского контингента по поддержанию мира был сформулирован в более общих терминах (без ясного упоминания о России) в резолюции Совета Безопасности в январе 1994 г.[72] В ней было указано на возможность создания многонационального контингента, который не будет поставлен под командование ООН, но операции которого будут проходить под наблюдением МООНГ[73]. Соглашение, подписанное каждой из воюющих сторон 14 мая 1994 г. под эгидой России[74], давало необходимую правовую основу для размещения частей СНГ под российским командованием. Ввиду согласия грузинских властей военное присутствие СНГ в Абхазии должно было считаться элементом обычных отношений сотрудничества между двумя суверенными государствами — Россией и Грузией. Поскольку это не была незаконная интервенция, данная операция не требовала какого-либо официального признания со стороны Совета Безопасности.

В период до последнего времени ситуация в Абхазии характеризовалась как противоречивая на протяжении нескольких лет. Делались попытки окончательного урегулирования конфликта, но все они упирались в проблему статуса Абхазии. ООН занимало и занимает последовательную позицию сохранения территориальной целостности Грузии, что встречает неприятие абхазской стороны. Именно поэтому несмотря на многочисленные переговоры представителей абхазской и грузинской сторон при посредничестве как России, так и ООН, реального сдвига в отношениях Абхазия Грузия так и не произошло. Обстановка в регионе характеризовалась достаточно шатким равновесием, периодически нарушаемым силовыми действиями с обеих сторон, действия эти, однако, не доходили до стадии полномасштабного военного продолжения конфликта, чему способствовали усилия как России, так и ООН и иных международных организаций. Активизировав свою политическую деятельность в Закавказье и добиваясь там военного присутствия, США могут в значительной мере повлиять на расстановку сил в регионе. Подробнее изменения в ситуации в Абхазии и Грузии в целом в связи с событиями 2000 – 2003 годов рассмотрены в соответствующей главе.

2.2 Конфликт в Южной Осетии и процесс его урегулирования

Следует отметить, что особенностью Южно Осетинского конфликта является то, что изначально его урегулирование находилось полностью в руках России. Международное сообщество (в лице СБСЕ) подключилось к этому процессу позже. В период с декабря 1991 года по лето 1992 года Россия действовала в Южной Осетии как иностранное государство, способствующее переговорному процессу на территории другого независимого государства (Грузии). 24 июня 1992 года в Сочи было подписано четырехстороннее российско-грузинско-осетинское (Северная и Южная Осетия) «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». В соответствии с этим соглашением 14 июля 1992 года в Южную Осетию вошли смешанные российско-грузинско-осетинские миротворческие силы. Соглашение от 24 июня 1992 года было подписано руководителями России и Грузии и завизировано тогдашними лидерами Северной и Южной Осетии А.Галазовым и Т.Кулумбеговым. Его основные положения следующие:

противоборствующие стороны обязались прекратить огонь и вывести свои вооруженные формирования из зоны соприкосновения;

Российская Федерация обязывалась вывести из Южной Осетии дислоцированные там инженерно-саперный и вертолетный полки;

создавалась смешанная Контрольная комиссия в составе "сторон, вовлеченных в конфликт"[75].

Членами смешанной Контрольной комиссии (СКК) являлись Россия, Грузия, Северная Осетия и Южная Осетия, а ОБСЕ (в то время СБСЕ) был дан в ней статус наблюдателя. Только со временем позиция ОБСЕ повысилась до уровня участника переговоров. Политика ОБСЕ была направлена на сохранение территориальной целостности Грузии и возвращение Южной Осетии в состав грузинского государства.

Вслед за вступлением Грузии в СБСЕ на Дополнительном хельсинкском совещании Совета СБСЕ 24 марта 1992 г. СБСЕ начало проявлять реальный интерес к этническим конфликтам. По просьбе грузинского правительства в регион была направлена миссия по сбору фактов. Это было 25—30 июля 1992 г., уже после подписания Сочинского соглашения[76].

Более активно СБСЕ подключилось к решению конфликта в Южной Осетии, когда после возвращения миссии по сбору фактов, Комитет старших должностных лиц СБСЕ решил назначить личного представителя этой организации в регионе с приданием ему персонала из двух дипломатических и пяти военных советников. Эта команда имела следующий мандат:

начать дискуссии со всеми сторонами грузино-осетинского конфликта в целях устранения источников напряженности и распространения правопорядка и политического примирения за пределы зоны непосредственного прекращения огня;

инициировать зримое присутствие СБСЕ в регионе;

установить контакты с местными военными командирами трехстороннего контингента сил по поддержанию мира, размещенного в соответствии с Сочинским соглашением июня 1992 г., и содействовать упрочению прекращения огня;

способствовать созданию более широких политических рамок для окончательного политического урегулирования на базе обязательств СБСЕ.

Общая цель миссии — «способствовать переговорам между враждующими сторонами в Грузии, направленным на достижение мирного политического урегулирования» — указывает на то, что СБСЕ пыталось активно участвовать в политическом урегулировании кризиса[77].

Эта миссия, возглавлявшаяся венгерским дипломатом Иштваном Дьярмати, начала свою работу в Тбилиси 3 декабря 1992 г. Она подписала меморандумы о понимании с Грузией 23 января 1993 г. и с южно-осетинским руководством 1 марта 1993 г. После первых трех месяцев работа миссии была продлена на дополнительные 6 месяцев. Она представляла собой основной элемент вовлеченности СБСЕ в конфликт. СБСЕ должно было действовать здесь в тесном сотрудничестве с Россией и ООН, и личный представитель СБСЕ регулярно обменивался информацией с ООН и другими международными организациями, вовлеченными в конфликт.

Мандат миссии также относился к Абхазии, поскольку после начала этого кризиса в феврале 1992 г., СБСЕ в течение нескольких месяцев имело возможность играть там ограниченную миротворческую роль. Сам посол Дьярмати, предложивший распространить эту миссию на Абхазию, заявил, что конфликт еще не достиг той точки, когда будет возможно крупномасштабное участие СБСЕ. Участие России и ООН сократило возможность посреднической роли СБСЕ в урегулировании абхазского конфликта.

Необходимость тесного сотрудничества между СБСЕ и ООН стала очевидной на ранней стадии их работы в Грузии. Совет Безопасности ясно отметил 8 октября 1992 г., что текущий председатель СБСЕ намерен в ближайшем будущем направить миссию в Грузию, и это подчеркивает необходимость налаживания сотрудничества между усилиями Объединенных Наций и СБСЕ, направленными на восстановление мира. «Максимальная эффективность путем рационального разделения труда» с ООН — таков был принцип, выдвинутый также и Советом СБСЕ на его стокгольмской сессии 14—15 декабря 1992 г. Он подчеркнул свою готовность способствовать созданию политических рамок для окончательного мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта и настоятельно призвал стороны конфликта сотрудничать с миссией СБСЕ в этих целях. Постепенно ООН стала играть ведущую роль в урегулировании абхазского конфликта, оставив разрешение южно-осетинского кризиса на долю СБСЕ[78].

Усилия личного представителя председательствующего и миссии СБСЕ в Грузии пользовались постоянной поддержкой КСДЛ[79]. Последний поддержал предложение личного представителя провести две мирные конференции под эгидой ООН и СБСЕ и принял свою «Концепцию урегулирования грузино-осетинского конфликта СБСЕ» (август 1993 г.), подразумевавшую тесное сотрудничество с ООН[80]. На протяжении всего периода СБСЕ принимало участие в проходивших в Женеве переговорах под эгидой ООН между сторонами грузино-абхазского конфликта и участвовало в работе Совместной комиссии, созданной в соответствии с условиями грузино-абхазского соглашения о прекращения огня от 27 июля 1993 г. Оно сотрудничало с МООНГ путем прикомандирования к ней офицеров связи и предложило выделить двух офицеров СБСЕ в распоряжение передовой группы ООН на начальной стадии операций по наблюдению за прекращением огня между Грузией и Абхазией. На римском совещании Совета СБСЕ 30 ноября — 1 декабря 1993 г. был также поставлен вопрос о проведении мониторинга совместных сил по поддержанию мира в Южной Осетии со стороны СБСЕ.

После визита в регион 24—25 октября председательствующего Совета СБСЕ, министра иностранных дел Швеции Маргареты аф Угглас КСДЛ дал санкцию миссии СБСЕ на закупку товаров гуманитарной помощи. Это было первое гуманитарное задание, данное этой организации. Это расширение мандата миссии было подтверждено римским Советом, который также включил в число своих обязанностей «способствовать соблюдению прав человека во всей Грузии и оказать ей помощь в развитии правовых и демократических институтов и процессов, включая разработку новой конституции Грузии»[81]. Создание совместного поста личного представителя ООН/СБСЕ было также одобрено в принципе, но еще не осуществлено на практике.

30 октября 1995 года стало началом полномасштабного переговорного процесса между Республикой Южная Осетия и Республикой Грузия. 16 мая 1996 года Председатель Верховного Совета Республики Южная Осетия Л. Чибиров и Президент Республики Грузия Э. Шеварднадзе подписали в Москве Меморандум о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте. 27 августа 1996 года состоялась первая официальная встреча Чибирова и Шеварднадзе в городе Владикавказе. Все переговоры проводились при непременном участии представителей СБСЕ. Эта организация также была призвана следить за выполнением сторонами своих обязательств.

Таким образом, СБСЕ принимало непосредственное участие в процессе урегулирования южноосетинского конфликта. Роль этой организации заключалась в том, что она, при поддержке ООН выражала мнение и желания международного сообщества. В случае, если одна из сторон конфликта начала бы предпринимать действия, ведущие к его эскалации, то осуждение СБСЕ означало бы неприятие международным сообществом, возможные экономические и политические санкции, вплоть до военного вмешательства.

III. Изменение ситуации в зоне конфликтов в связи с усилением роли США и НАТО

3.1 Усиление влияния США и возможные варианты силового решения конфликтов

Соединенные Штаты Америки и НАТО проявили интерес к конфликтам на территории Грузии относительно недавно. До 1999 года США не вмешивались в процесс урегулирования, предоставляя действовать России и международным организациям. Однако в дальнейшем участие США стало заметно расти. Скорее всего это необходимо связывать с желанием оттеснить из региона Россию. Планы реализации программ по устранению российского влияния на бывшие республики Средней Азии и Закавказья связаны с наличием богатейших запасов нефти и других ресурсов следующего тысячелетия. Для перекачки "черного золота" на Запад, игнорируя Россию, пущен новый нефтепровод Баку-Супса. Выход нефтедобычи на полную мощность планируется в первом десятилетии XXI в.

Сразу после решения о строительстве и эксплуатации нефтепровода почти одновременно в США был принято решение о функционировании пути, параллельного Транссибу, - Евро-Азиатского транспортного коридора. Его по исторической аналогии еще называют Великий шелковый путь. Железная дорога соединит Восток, Среднюю Азию, Закавказье, Черное море и Западную Европу, а нефтепровод соединит Каспий, Закавказье, Черное море, Балканы и Западную Европу. В связи с этим пропорционально выросла и активность НАТО на Северном Кавказе. Нагнетание обстановки в этом регионе провоцируется США, которые оказывают Грузии массированную военную помощь, осуществляют в большом объеме поставки вооружения, предоставляют средства для закупки специального снаряжения. Сейчас грузинское оборонное пространство формируется американскими советниками, проводится постепенный перевод военной машины Грузии на рельсы НАТО, осуществляется подготовка грузинских военных специалистов в натовских учебных заведениях.

Специфичность положения Абхазии состоит в том, что она не вписывается в мироустройство ХХI в. по сценарию США, что грузино-абхазский конфликт угрожает реализации планов США по организации Шелкового пути на Северном Кавказе и функционированию нефтепровода. Во-первых, Абхазия расположена рядом с этими путями; во-вторых, в этой республике очень сильны пророссийские настроения; в-третьих, прецедент выхода Абхазии из состава Грузии нарушает целостность этой республики. Абхазы, в свою очередь, наотрез отказываются оставаться. Стремление ослабить влияние России в Кавказском регионе усматривается в наращивании военного присутствия НАТО в Черноморской зоне. Так, если в 1990 г. здесь находилось пять кораблей государств НАТО, то в 1996 г. - уже 27. Весной 1998 г. проводились совместные учения ВМС Грузии и Турции в акватории Поти и Батуми[82].

В настоящее время аналитиками рассматриваются три возможных сценария развития военных действий в этом регионе. Во всех трех основные идеи одинаковы: добиться вывода российских миротворцев из зоны безопасности, заменить их на натовских, или из стран СНГ, дружественных Западу, а потом втянуть контингенты альянса. Захватить хотя бы часть Гальского района, утвердить там "абхазское правительство в изгнании", которое запросит помощь у Запада. Нейтрализовать действия России и удержать эту часть абхазской территории до подхода натовских сил. Впоследствии полностью поглотить Абхазию и развернуть на ее территории базы НАТО. В итоге Россия теряет контроль над Закавказьем, а затем и над всем Северным Кавказом.

Использование войск НАТО для разрешения абхазо-грузинского конфликта. Недавно принятая "Стратегическая концепция НАТО" ориентирована на превентивные действия за пределами ответственности Североатлантического альянса. В дни, когда натовцы беспощадно бомбили Югославию, бывший президент Грузии заявил, что способ разрешения косовской проблемы можно применить и в зоне грузино-абхазского конфликта. Кроме того, объявил, что национальную безопасность своего государства он напрямую связывает с пребыванием Грузии в блоке НАТО. Правда, не все грузинские политики так думают.

Тем не менее есть активные сторонники "косовской модели". Председатель Верховного совета Абхазии в изгнании Надарейшвили в день пятилетия ввода коллективных сил по поддержанию мира (КСПМ) в зону конфликта заявил, что желает российским миротворцам только одного - покинуть Грузию и быстрее вернуться домой. Весьма многозначительным для Абхазии и Юга России представляется заявление президента США Билла Клинтона о том, что "операция НАТО против Югославии может быть повторена в любое время и в любом месте земного шара"[83].

Применение высокоточного оружия против маленькой блокадной Абхазии будет просто "избиением младенцев", у абхазов нет таких систем вооружения, на которые трата "умного" оружия целесообразна. Хотя желание "побыстрее" решить абхазо-грузинскую проблему может спровоцировать использование крылатых ракет, так как могут вмешаться другие горские народы и многочисленная влиятельная зарубежная диаспора.

Такой удар для уникальной природы Абхазии будет смертельным. Колебания грунта сравнительно узкой прибрежной полосы могут вызвать разрушительные штормы. В заброшенных шахтах Ткуарчала в больших количествах скопился метан. Ошибка в наведении ударного оружия может привести к разгерметизации ядерного могильника на территории Сухумского физико-технического института, где создавалась первая советская атомная бомба. Радиационная пыль с перемещением воздушных масс быстро распространится по всему черноморскому побережью и достигнет стран, с аэродромов которых будут взлетать натовские самолеты[84].

Сегодня для непредубежденного наблюдателя яснее, чем когда-либо прежде, то, что как грузинская политическая элита, так и значительная часть грузинского общества фактически оказались неподготовленными к самостоятельному и ответственному решению задач национального развития с опорой на собственные силы в условиях суверенного государства. Амбиции современных грузинских политиков пришли в противоречие с крайне слабым экономическим потенциалом нового грузинского государства, и в этом, вообще говоря, кроется основная причина тех политических решений и практических действий Тбилиси, которые и привели грузино-российские отношения в то состояние, в котором они находятся сейчас. Продолжив курс первого грузинского президента Звиада Гамсахурдиа на отрыв Грузии от России, последующее грузинское руководство в итоге попало в политический и экономический капкан, освободиться от которого можно только лишь заручившись поддержкой иных стран. Президент Э. Шеварднадзе со своим ближайшим окружением, действительно начал выстраивать все новые и новые геополитические комбинации, в результате реализации которых Грузия должна войти в новую геостратегическую модель мира, получив при этом гарантии безопасности и экономического благополучия[85]. Смена ориентации на прозападную связана также с тем, что Россия не желала вставать на сторону Грузии и, хотя и признавала ее территориальную целостность, однако не способствовала «усмирению непокорных» самопровозглашенных республик.

Внутриполитическая и экономическая ситуация в Грузии на сегодня весьма далека от стабильной и тем более - благополучной. Она характеризуется сохраняющейся социально-экономической напряженностью, низким уровнем жизни большинства населения при масштабной коррупции в верхах грузинского общества, наличием сепаратистских тенденций и региональной обособленности, отсутствием видимых перспектив урегулирования грузино-абхазского и югоосетинского конфликтов. Страна живет ожиданиями международной помощи и западных кредитов.

Тем временем грузинские региональные элиты, не видя конструктивной помощи из Тбилиси, все чаще вынуждены действовать самостоятельно. Это привело к тому, что республика оказалась расколотой на отдельные фактически самостоятельные, условно зависимые от центра "княжества". Уже сегодня фактически автономно существуют Аджария и Сванетия, Менгрелия и Джавахетия.

Особенно болезненной и чувствительной проблемой остается перспектива сохранения территориальной целостности Грузии. Война привела к фактическому выходу из состава Грузии Абхазии и Южной Осетии, которые давно живут по своим законам. Не желая воссоединения с Грузией, население этих республик настроено на принятие гражданства Российской Федерации как способа обеспечить будущее себе и своим детям. Трудные переговоры по урегулированию конфликтов, несмотря на посреднические усилия России, ООН и ОБСЕ, не сблизили существенно позиции сторон по принципиальным вопросам.

Абхазские власти в одностороннем порядке приступили к реализации плана возвращения беженцев в Гальский район и формированию правительственной комиссии по обеспечению гарантий возвращающимся беженцам, созданию нормальных социально-экономических и политических условий для их проживания. Процесс возвращения идет трудно, в том числе из-за явных провокаций и открытого противодействия возвращению беженцев со стороны грузинских властей.

Во внешнеполитическом плане недавнее грузинское руководство демонстрировало устойчивое намерение следовать в направлении сближения с Западом, интеграции в европейские структуры, стремление стать полноправным членом атлантической системы безопасности.

Не располагая значительными собственными ресурсами развития, грузинские элиты пытались и пытаются использовать в качестве такого ресурса геостратегическое положение страны в Закавказье и на Кавказе, ее возможную роль в качестве важного связующего элемента международных транскавказских транспортных магистралей, нынешних и особенно перспективных. Роль Грузии в этом качестве действительно может быть высокой в случае реализации масштабного евразийского транспортного проекта ТРАСЕКА, а также проектов транспортировки углеводородных ресурсов из зоны Каспия на мировые рынки.

Западное присутствие в Грузии уже приобрело довольно значительные масштабы. Завершена подготовительная работа поэтапной интеграции Грузии в систему Североатлантического союза, с 2001 года республика стала одним из наиболее активных и заинтересованных членов натовской программы "Партнерство ради мира". Одновременно началась адаптация структуры вооруженных сил государства к принятым в НАТО стандартам. Участие в указанной программе грузинским военно-политическим руководством рассматривается в качестве важнейшего фактора обеспечения национальной безопасности, прелюдии к полномасштабному вступлению страны в НАТО, что определено важнейшей стратегической целью грузинского руководства и по существу открыто декларируется тбилисскими политиками. Президент Грузии Э.Шеварднадзе, избранный осенью 1999 г. президентом на очередной пятилетний срок, был намерен к 2005 году подготовить страну к вступлению в Североатлантический альянс[86].

Активное сотрудничество Тбилиси с НАТО выражается в предоставлении Грузии права приобретения в странах блока оружия и военной техники, принятии грузинской стороной на себя обязательств выделить в распоряжение НАТО в случае необходимости некоторые свои военные объекты и элементы инфраструктуры, в целенаправленной подготовке военных кадров для грузинских вооруженных сил в натовских учебных заведениях, участии Грузии в совместных с западными партнерами военных учениях, в создании условий для совместного с силами блока обеспечения охраны проходящих через территорию страны нефтяных коммуникаций и т.д. Интенсивное сотрудничество по военной линии осуществляется Грузией с соседней натовской Турцией.

В рамках сотрудничества Грузии и НАТО предусматривается, как правило, до сотни и более ежегодных мероприятий. В их числе крупномасштабные военно-морские учения в зоне нефтяных терминалов с отработкой задач по охране морских коммуникаций и сопровождению танкеров. Возникают серьезные опасения, что вопрос о приближении НАТО к границам России с юга перейдет из категории теоретически возможных в разряд практических. Есть основания полагать, что Грузия, несмотря на декларации о намерении строить с Россией отношения на условиях долгосрочного стратегического партнерства, склонна участвовать в коалициях сил, создаваемых на антироссийской основе или способных приобрести антироссийскую направленность.

Как известно, Грузия является активной участницей организации ГУУАМ, в которую кроме нее входят Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова и которая все больше трансформируется из экономической в военно-политическую. Последовательно наращивается участие Грузии в реализации планов создания евроазиатского транспортного коридора, которое воспринимается в Тбилиси как возможность еще большего отчуждения России от Закавказья. Грузинское руководство рассматривает этот всемерно поощряемый Западом проект в качестве главнейшего условия экономического возрождения республики и делает все, чтобы Грузия играла в нем роль ключевого звена. Проект обретает реальные черты за счет ввода новых транспортных объектов в целях создания альтернативных российским грузопотоков между странами Европы, Закавказья и Центральной Азии с продлением их дальше на восток.

Участие Грузии в реализации перспективных нефтяных проектов, завязанных на углеводороды зоны Каспия, обсуждались Э. Шеварнадзе с находившемся в Тбилиси бывшим госсекретарем США Генри Киссинджером. Известный американский дипломат прямо заявил: "В наших стратегических интересах особенно важно не допустить возрастания роли России на Кавказе и в Закавказье. Для этого необходимо поддерживать усилия президента Грузии Шеварднадзе, направленные на отбрасывание России[87]".

По существу и весь комплекс двухсторонних связей с Россией, как и в рамках СНГ, в Тбилиси рассматривают через призму получения односторонних преимуществ без ответных обязательств. В частности, от России грузинские политики требуют одного - обеспечения восстановления территориальной целостности Грузии посредством соответствующего воздействия на Абхазию[88].

Несмотря на громадный вклад российских миротворцев в поддержание мира между Тбилиси и Сухуми, выполнение ими в сложных условиях обстановки своих обязанностей в полном объеме в соответствии с предписанным статусом нейтрального посредника (в том числе ценой потерь в личном составе и значительных финансовых затрат, которые Россия несет в одиночку), грузинское руководство постоянно выражает недовольство их действиями, подталкивая к выполнению несвойственных им функций по принуждению Абхазии к выполнению выдвигаемых Тбилиси условий урегулирования. Периодически угрожая возможностью поставить вопрос о выводе российского миротворческого контингента из Абхазии, грузинское руководство готовит почву для замены контингента российских миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта на многосторонние силы по поддержанию мира под эгидой ООН. При этом как вариант рассматривается и возможность принуждения Абхазии по боснийскому или косовскому сценарию.

В настоящее время вся тяжесть выполнения разъединительных функций лежит на российском контингенте. Исходя из складывающейся обстановки, можно утверждать, и это подтверждают высказывания серьезных политиков, и грузинских и абхазских, а также командования миротворческими силами, вывод миротворцев из зоны конфликта неизбежно приведет к новой войне. В этом контексте подписание уже согласованного соглашения "О мире и гарантиях по предотвращению вооруженных столкновений", сорвавшегося из-за действий грузинской стороны, выглядело более чем актуально.

В апреле 2000 г. Грузия, как и Азербайджан, отказалась продлить свое участие в Договоре о коллективной безопасности СНГ. Некоторые грузинские политики считают, что выход из Договора чреват для страны опасными последствиями, когда национальная армия (около 30 тыс.) плохо оснащена, бронетанковая техника изношена, денег на закупку новых образцов вооружений нет. На сегодняшний день вновь встал вопрос о новом сокращении вооруженных сил, содержать которые не позволяют возможности бюджета и другие ресурсы страны.

Грузия отказалась от услуг российских пограничников, и теперь собственными силами осуществляет охрану своей государственной границы. Передача Грузии охраны внешних границ с учетом неготовности грузинских пограничников в полном объеме выполнять поставленные задачи ставит серьезные проблемы и для безопасности России, добавляя "прозрачности" в ее южные границы. Это положение особенно актуально в контексте проводимой Россией в Чечне антитеррористической операции.

2000 год ознаменовался, в соответствии со стамбульскими договоренностями декабря 1999 г., началом вывода с территории Грузии российских военных баз. Начало было положено эвакуацией военной техники с базы Вазиани. На очереди - находящаяся в Абхазии российская военная база в Гудаута. Абхазские руководители против ее вывода, так как ее присутствие на абхазской земле обеспечивает, по их мнению, необходимые гарантии безопасности, предотвращает возобновление вооруженного грузино-абхазского конфликта. Попытка российской стороны придать военной базе в Гудаута статус центра реабилитации для российских миротворческих сил не нашла понимания в Тбилиси. Грузинская сторона продолжает настаивать на форсированном выводе российских военных объектов со всей грузинской территории. Однако против вывода, например, базы Ахалкалаки, выступают жители Джавахетии. Для них она - единственная возможность получить работу. Примерно такое же положение сложилось и вокруг российской военной базы в Батуми, которая к тому же выполняет функции обеспечения стабильности и относительной самостоятельности аджарской автономии[89].

Ликвидация российских баз в Грузии повлечет за собой сокращение возможностей России по реагированию на неблагоприятное развитие военно-политической обстановки в Закавказье, даст в руки тбилисских политиков дополнительные козыри для продвижения своего плана сближения с НАТО, в определенной степени затруднит реализацию намеченных планов воссоздания единой системы ПРО и ПВО на территории стран СНГ. Что особенно должно беспокоить, так это то, что полный вывод их Грузии российских военных баз подготовит и вывод из Абхазии российского миротворческого контингента. А это уже будет прямым прологом к возникновению нового вооруженного конфликта между Грузией и Абхазией. Представляется, что с завершением вывода всех воинских контингентов с территории Грузии снова возникнет напряженность в зоне грузино-южноосетинского конфликта, в Аджарии (Батуми) и Джавахетии (Ахалкалаки). Вывод российских войск с грузинской территории снимет последние препятствия на пути продвижения североатлантических военных структур в Закавказье.

Все более актуальной для России становится и проблема борьбы за сохранение своих позиций и влияния в Черном море, где с учетом нарастания натовского присутствия и жесткого украинского контроля за российским Черноморским флотом и ВМБ Севастополь особое значение могли бы приобрести порты и военно-морские базы на побережье Абхазии и Аджарии.

Камнем преткновения в российско-грузинских отношениях остается Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, до сих пор не ратифицированный Государственной Думой Российской Федерации. Договор нужен Грузии, чтобы официально закрепить целостность республики в прежних административных границах (с Абхазией и Южной Осетией), связать России руки и свободу маневра в Абхазии, фактически принудить Россию к совместным действиям по ее умиротворению.

Складывается впечатление, что недавний взгляд официального Тбилиси на отношения с Россией никак не укладывается в русло упомянутого документа. Откладывание ратификации Договора мотивируется Госдумой невозможностью Тбилиси выполнять свои обязательства на всей территории страны (в Абхазии, Ю. Осетии). К этому формальному поводу следует добавить, что его ратификация в свою очередь накладывает на Москву серьезные обязательства перед принципиально отдаляющейся от России, устремленной в НАТО официальной властью Грузии. К тому же в самой Грузии все чаще замечают, что существующий договор устарел и ряд его положений не отвечает современным реалиям.

Российско-грузинские отношения подверглись очередным серьезным испытаниям в связи с отказом России от Бишкекского соглашения и вводом с 5 декабря 2000 года визового режима с Грузией. Между тем, этот шаг ставит саму Грузию в чрезвычайно сложное положение, поскольку лишает страну валютных поступлений в сумме до 1 млрд. долл. ежегодно от проживающих в России грузинских граждан (их насчитывается, по неполным данным, 700 тыс. человек). Проходившие в Москве двухсторонние переговоры не привели к положительным результатам. Грузинская сторона отказалась принять предложенный Россией вариант, в котором предусматривается облегченный визовый режим для приграничных территорий, к которым относятся Абхазия и Южная Осетия. В условиях отсутствия двухстороннего российско-грузинского соглашения и в соответствии со статьей 6 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" с 5 декабря для граждан Грузии автоматически вводится полномасштабный визовый режим. Исходя из гуманитарных соображений, российская сторона оставляет за собой право предпринять дополнительные односторонние меры с учетом интересов жителей приграничных территорий в связи с введением визового режима с Грузией.

Сложившаяся ситуация говорит о том, что урегулирование грузино-абхазского и югоосетинского конфликтов будет во многом зависеть от расстановки военно-политических сил на Кавказе, который переживает новый этап передела и смуты. Как будут распределены здесь сферы влияния держав и в первую очередь России и США? По какому маршруту потечет каспийская нефть? Какую политику на Кавказе будет проводить НАТО? От ответов на эти вопросы во многом зависит и будущее грузино-абхазских отношений. Похоже, что Москва источником своих бед на Северном Кавказе стала считать Грузию (особенно после саммита в Стамбуле). Последняя, по мнению влиятельных российских кругов, может быть постоянным источником бед и нестабильности на южном фланге России, если стратегический ключ от Грузии будет окончательно утерян Москвой.

Непредсказуемо может отразиться на Грузии и ситуация в самом Кавказском регионе, где в последние годы определилась биполярная система союзов: Армения-Иран-Россия и Азербайджан-Турция-США, которая может серьезно поколебать ее равновесие в армянском и азербайджанском анклавах страны[90]. Осложняет и запутывает обстановку и ее причастность корганизации ГУУАМ, которая по сути противопоставлена СНГ и антироссийская направленность которой по геостратегическому содержанию просматривается уже сегодня

Несмотря на политику «двойных стандартов», которая наиболее ярко была продемонстрирована в Абхазии со стороны России и ряда западных стран, отношение к проблеме существующих де-факто независимых государств претерпевает изменения. В последнее время некоторые эксперты и политики ставят под сомнение принцип территориальной целостности и нерушимости границ государств, отдавая предпочтение требованию о национальном самоопределении. Так, бывший вице-президент Национального Совета по разведке при ЦРУ США Грахам Фуллер в статье «Еще о Косово» пишет: «Мы настаиваем на решительном пересмотре политики по отношению к меньшинствам, границам и национальным суверенитетам». При этом автор задается вопросом о жизнеспобности Югославии, Индонезии, Афганистана и даже Турции, не говоря уже о государствах Африки, «народы которой безнадежно разделены произвольными границами»[91]. Сецессию на примере Косово поддерживают и другие авторы.

Стремление ряда непризнанных государств к независимости, в том числе Абхазии, часто именуют «агрессивным сепаратизмом» (Э. Шеварднадзе и др.),в то время как буквально на глазах распались СССР, Югославия, а вновь образовавшиеся республики, многие из которых не успели даже осознать своей «независимости», тут же получили международное признание. По-разному, например, отделились и были признаны де-юре Словакия и Эритрея. Но как только речь заходит о почти аналогичной ситуации с Абхазией, Карабахом, Южной Осетией, Приднестровьем к ним применяют совершенно другие подходы.

Грузия принадлежит к тем многонациональным государствам, которые «в ходе своей истории инкорпорировали или аннексировали территории с их коренным населением»[92]. Тбилиси ведет длительные войны с негрузинскими народами (абхазы, осетины), стремящимися к независимости. Этот феномен исследователи именуют «агрессивным интеграционализмом». В своей книге «Нация против государства» Гидон Готлиб отмечает, что «отказ в государственности народам, которые ведут длительную и болезненную борьбу или которые продолжают сопротивляться иностранном управлению, становится все труднее оправдать, даже если императив ограничения числа новых государств становится все более насущным»[93].

Термин «осажденная крепость», применяемый к Абхазии, не ограничивается только периодом непосредственных военных действии на ее территории. У народа создалось устойчивое ощущение того, что против него ополчилась не только Грузия, но и весь мир. Шараханья из стороны в сторону российской политики, однозначная поддержка Грузии Западом, крайне необъективный подход к одной из сторон в грузино-абхазском конфликте международных организаций (ООН, ОБСЕ и др.) - все эти факторы были восприняты тбилисским руководством как поощрение продолжающихся агрессивных действий.

Особенности лобовых неконструктивных ударов по Абхазии проанализировал в своей работе «Политика Запада в области безопасности и грузино-абхазский конфликт» бельгийский исследователь Бруно Коппитерс. Так, автор отмечает, что для Запада характерно отсутствие равновесия в подходе к двум сторонам, а абхазы с большим подозрением относятся как к России, так и к ООН[94]. Последняя в начале 1995г. вообще ушла в тень как посредник, что совпало с войной в Чечне и планом вторжения Грузии в Абхазию. Как уже отмечалось, западные страны стали проявлять живой интерес к региону лишь с сентября 1994 г., что было связано с планами добычи и транспортировки каспийской нефти. Только после того, как были установлены «большие запасы» нефти, они заявили о своих стратегических интересах здесь и отказались признавать Южный Кавказ российской сферой влияния. Руководствуясь сугубо прагматическими аспектами, ряд западных стран заинтересовался идеей транспортировки энергоносителей Каспия через «грузинский» коридор в Европу. Европейская комиссия разработала в этих цeляx cпeциaльный пpoeкт TRACECA (TPACEKA-Tpaнcпортный коридор Европа-Кавказ-Азия).

Созданная еще в 1993 г. в помощь ООН организация «Друзья Грузии», в которую вошли дипломаты ведущих западных стран (США, Великобритания, Франция, Германия и на начальном этапе Россия), занималась только тем, что усиливала давление на Абхазию, прибегая к откровенным угрозам. После сентября 1994 г. они старались как можно быстрее, любыми путями решить конфликт в пользу Грузии, где у них обозначился вполне определенный политико-экономический интерес. До недавнего времени они резко критиковали руководство Абхазии, в связи с чем Сухум отмечал, что «позицию США нельзя считать беспристрастной»[95]. Ситуация несколько изменилась только с 1997 г., когда «Друзья Грузии» - послы западных стран в Тбилиси стали регулярно приезжать в Сухум и проводить личные встречи с абхазскими властями. При этом они подчеркивали, что являются не «друзьями Грузии»,а « друзьями Генерального секретаря ООН по Грузии». Однако активная вовлеченность Запада в грузино-абхазский конфликт, в котором он поддержал Грузию, не смогла изменить соотношения сил. В последнее время интерес западных государств к грузино-абхазскому конфликту заметно снизился. С осени 1999г. переговоры под эгидой ООН зашли в тупик. По всей вероятности, это связано с тем, что запасы каспийской нефти на азербайджанском шельфе были сильно преувеличены, а их эксплуатация, как выяснилось, обойдется дороже, чем сама нефть. В полном соответствии с этим важным обстоятельством стал ослабевать и геостратегический интерес к региону со стороны США и некоторых европейских стран.

Одновременно и позиция России как посредника в разрешении грузино-абхазского конфликта стала заметно усиливаться. Совершенно ясно, что поведение Москвы в этом вопросе будет во многом зависеть от сговорчивости Тбилиси по ряду военно-стратегических позиций, которые давно стали предметом откровенной торговли.

Военные действия России в Чечне серьезно осложнили ситуацию и в самой Грузии. Тысячи чеченских беженцев и боевиков пересекли российско-грузинскую границу на чеченском участке и обосновались в Панкисском ущелье (Ахметский район Восточной Грузии),где, в частности, компактно проживают до 6 тысяч кистин (этнических чеченцев). В дополнение ко всему среди грузинских горцев (пшавы, тушины) стал распространяться «ваххабизм». При этом нужно отметить, что на протяжении последних лет Грузия, демонстративно придерживаясь прозападной ориентации, одновременно все больше превращалась в своеобразный исламский коридор, по которому транзитом между Чечней, Турцией и Азербайджаном курсировали различные эмиссары. Представители власти стали отмечать «опасность исламского фундаментализма для Грузии». Панкисское ущелье при такой концентрации вооруженных боевиков может в любой момент «сдетонировать», что приведет к дестабилизации по всей Грузии. Частое упоминание этого ущелья российскими СМИ и официальными представителями российского правительства можно расценить как средство давления на Грузию.

Исправить ситуацию в горных районах Грузия не в состоянии. Сценарий развития событий напоминает обстановку осени 1993г., когда после поражения в Абхазии и наступления сторонников Гамсахурдиа на Тбилиси Шеварднадзе вынужден был обратиться за военной помощью к Москве и дать согласие на вступление в СНГ.

Грузия как никогда почувствовала угрозу своей государственной безопасности со стороны пограничных исламских государств. Не могли не тревожить ее и союзнические отношения талибов с чеченскими повстанцами. Все это происходило на фоне роста фундаменталистских устремлений радикалов Пакистана и Афганистана, целью которых являлось взорвать постсоветское пространство Центральной Азии и пробить коридор через Туркмению в Азербайджан, Дагестан, Грузию, Чечню. Подобная перспектива возможной цепной реакции, представлялась руководству Грузии гораздо большим злом, чем российское присутствие. Об этом свидетельствуют некоторые косвенные данные и, в частности, усилившиеся в контакты между Грузией и Россией. Возможно, в ходе этих консультаций Грузии в очередной раз были обещаны гарантии в отношении Абхазии при условии того, что Тбилиси не будет противиться российскому военному присутствию в регионе и останется в зоне влияния России. Не исключено, что этими предварительными договоренностями вызван по сути дела отказ грузинской стороны вести в последнее время переговоры с Абхазией при западном посредничестве.

С течением времени Шеварднадзе проявлял все больше несдержанности в адрес международных организаций, в отношениях с которыми на первый план он выдвинул вопрос об Абхазии. Эта тема и недовольство прозвучали в его выступлении на саммите тысячелетия ООН.

3.2 Отставка Э. Шеварнадзе и изменения в политике Грузии

После распада социалистического лагеря понятие евроатлантической безопасности расширилось как в географическом, так и в смысловом отношении. От обороны и геостратегии акценты перешли к проблемам демократизации Восточной и Центральной Европы, к новым региональным и глобальным опасностям, таким, как распространение оружия массового поражения, организованная преступность, терроризм, наркоторговля. В 90-ых годах одной из главных тем безопасности на европейском континенте стали этноконфликты, которые расчленяли общества, связанные когда-то тоталитарной системой, но одновременно и подталкивали Восток и Запад – в первую очередь, Россию, с одной стороны, и США и Евросоюз, с другой – к дальнейшему взаимопониманию и сотрудничеству. Взаимная заинтересованность бывших противников в борьбе с этническими неурядицами и в сотрудничестве в деле демократизации посткоммунистического мира исходила из того, что и Россия, и все остальные постсоветские страны (этноконфликты прямо угрожали целостности и существованию многих из них) нуждались в финансовой помощи Запада, а Запад, в свою очередь, полностью осознавал, что хаос на восточной периферии не менее опасен, чем существовавшая там во время холодной войны тоталитарная и враждебная стабильность. Но парадокс в том, что страхи и соображения времен холодной войны до сих пор еще не до конца покинули общественно-политическую мысль евроатлантического пространства или тяготеющих к нему восточноевропейских и евразийских регионов. С одной стороны, представления о конкурентных национальных интересах, стереотипы малых и больших игроков, среди которых особое место занимало и занимает неизжитое недоверие между Россией и США, видоизменились, но не исчезли. Политики, и особенно военные РФ до сих пор с явной неприязнью относятся к расширению НАТО на Восток. Если Россия и перестала в последнее время реагировать на это болезненно, то это еще не значит, что интеграция с Западом должна идти на условиях Запада, а тем более Соединенных Штатов, или что НАТО окончательно стало близким России альянсом. Скорее всего, в силу ряда причин российская элита умерила свою неприязнь, надеясь на будущий реванш и/или на противоречия среди самих участников альянса. Тем более, что российско-американское взаимопонимание, наступившее после террористического акта 11 сентября 2001 г. и на фоне последующей операции США в Афганистане, стало охладевать. Явно обрадовавшись расколу среди НАТОвских союзников по вопросу операции в Ираке, Россия тоже осудила насильственное свержение режима Хусейна. В вопросе восстановления российской военной базы в Кыргызстане тоже наблюдается новый виток конкуренции с США, растущая неприязнь к американскому присутствию в Центральной Азии[96].

Уже далеко не новость, что постсоветские элиты, в которых весомую роль играют старая коммунистическая номенклатура, бывшие красные директора, бывшие и нынешние сотрудники спецслужб и люди, приближенные к профессиональным криминалам, часто лишь стараются изобразить демократию, а на деле используют приватизацию в целях личного обогащения, присваивают западную помощь и превращаются в олигархов. Что касается постсоветских этноконфликтов, которые не дают покоя как Западу, так и непосредственно евразийским элитам, то они разжигаются и подогреваются не только отдельными экстремистами или агентами "третьих сил" конкурирующие общества и элитные группы постсоветских стран пронизывают этноцентризм, непримиримость, неумение идти на компромисс и культ силы. Грузинское, чеченское, российское, абхазское, осетинское, армянское, азербайджанское и другие посткоммунистические этнические общества в целом отличает стремление одержать победу над соперником в играх с нулевой суммой. В этой борьбе, которая идет как между республиками, так и внутри них, стороны стараются заручиться помощью извне.

Но есть еще одна проблема в отношениях евроатлантического мира и постсоветских стран, стремящихся к нему разными темпами. Как уже было сказано, с одной стороны Россия, сама заявлявшая о евроатлантическом приоритете своей политики, ревниво относится к подобным шагам партнеров по СНГ, которых она по инерции считает младшими. С другой стороны, Запад не совсем един как в плане выработки реакции на российскую ревность, так и в деле определения приоритетов в отношениях с постсоветскими странами, определения географических рамок зоны своих интересов. Разногласия многих стран ЕС и США по поводу ближневосточной политики добавили сложности в этом деле и дали пищу предположениям о развале НАТО.

Таков общий фон, который определяет взаимоотношения Грузии с евроатлантической архитектурой безопасности. Более того, на данном этапе Грузия оказалась в эпицентре сложного процесса Запад-Восток. Эта постсоветская страна становится на данном этапе одной из основных лабораторий, в которых должно выясниться, сможет ли постсоветский мир в ближайшем будущем найти силы и эффективно использовать внутренние и внешние возможности чтобы: а) нейтрализовать остаточное имперское мышление Москвы по отношению к бывшим союзным республикам; б) справиться с социальными, внутриполитическими пороками и выйти на путь демократических преобразований не на словах, а на деле; в) разрешить этнические конфликты хотя бы перевести их в цивилизованное русло взаимных уступок. По разным причинам, Россия особенно болезненно относится к потере своего исключительного влияния именно в Грузии, а США выказывают особую заинтересованность грузинским сектором безопасности и обороны. ЕС более внимателен к Украине и Молдове, как к странам, территориально более близким к Европе. Но именно от процессов на Южном Кавказе, а особенно в Грузии, которая первая из южнокавказских стран стала членом Совета Европы, зависит: будет ли Европа расширяться к востоку от Черного моря или надолго застрянет у его западных берегов. Как раз сейчас Евросоюз, выполняя решение Европарламента от февраля 2002 г., разрабатывает стратегию ЕС на Кавказе.

С одной стороны, есть обнадеживающие факторы, указывающие, что решение "грузинского вопроса" в смысле полной интеграции страны в евроатлантическую архитектуру безопасности – не безнадежное дело. Грузия не раз заявляла о своем евроатлантическом выборе. Как уже было указано, в 1999 г. Грузия настояла на закрытии двух российских военных баз на ее территории и о дальнейших переговорах по двум остальным и выходит из договора о коллективной безопасности стран СНГ, возглавляемого Россией. В 2002 г. тогдашний президент Грузии заявил на Пражском саммите НАТО, что страна будет стремиться к присоединению к альянсу.

Однако интеграция Грузии и Западных стран находится под большим вопросом в связи с последними событиями в Грузии. А именно – отставкой президента Э. Шеварнадзе. Остановимся на этом подробнее.

22 ноября 2003 года в 16:15 по московскому времени сторонники оппозиции ворвались на первое заседание нового парламента Грузии, открытое Эдуардом Шеварнадзе и потребовали его отставки. Эдуард Шеварднадзе в сопровождении телохранителей срочно покинул заседание. Он вышел на улицу, где, в кольце личной охраны, обратился к собравшимся. Президент Грузии сказал, что уйдет в отставку только конституционным путем. После заявления Шеварнадзе покинул место событий.

Сторонники Саакашвили установили контроль над залом заседаний парламента. За пределами парламента не менее десяти тысяч сторонников радикальной оппозиции митингуют по соседству с участниками проправительственного митинга, организованного сторонниками лидера Аджарии Аслана Абашидзе. Противников разделяют подразделения спецназа. К зданию парламента подъехали грузовые машины, чтобы перекрыть проходы к нему. Как сообщает "Эхо Москвы" со ссылкой на представителей силовых структур Грузии, спецназ окажется не в силах сдержать массовые столкновения, в случае их начала.

"Группировка российских войск в Закавказье не вмешивается в события, происходящие в Тбилиси, и считает их внутренним делом республики Грузия", - заявил представитель пресс-службы Минобороны РФ.

В этой ситуации Правительство Республики Южная Осетия обеспокоеное создавшейся обстановкой в Грузии, призвало население республики сохранять спокойствие, а во избежание эксцессов, временно воздержаться от поездок в Грузию. Об этом говорится в распространенном, 24 ноября, обращении правительства Южной Осетии к народу.

Правительство Южной Осетии, выразило серьезную обеспокоенность и считает, что дестабилизационные процессы в Грузии могут отразиться на обстановке на всем Кавказском регионе. Руководство Южной Осетии приняло меры по сохранению стабильности и безопасности на территории республики. «Соответствующие структуры правительства и российских миротворческих сил не допустят осложнения обстановки в Южной Осетии», - говорится в обращении. В Южной Осетии выражают надежду на то, что «прогрессивные силы Грузии и международного сообщества примут необходимые меры для нормализации ситуации».

По поводу политической подоплеки произошедших событий высказываются различные версии, так, например, сам Эдуард Шеварднадзе считает американского финансиста Джорджа Сороса одним из главных виновников событий, в результате которых к власти в Грузии пришли другие политические силы. Эту точку зрения разделяет и канадская газета Globe & Mail, которая полагает, что отправить Эдуарда Шеварнадзе в отставку грузинской оппозиции помог именно американский миллиардер.

Как пишет газета, еще в феврале на деньги его института "Открытое общество" один из активистов оппозиции был отправлен в Сербию – для встречи с членами движения "Отпор" и изучения их опыта организации уличных демонстраций. Летом несколько человек из "Отпора", на деньги всё того же "Открытого общества", прилетели в Грузию и провели трехдневный семинар для студентов. Тема занятий – как совершить "бархатную революцию"[97]. Всё это вполне согласуется с заявлениями самого Шеварнадзе. Он заявил западным журналистам, что некие зарубежные организации пытались применить к Грузии югославский сценарий свержения Слободана Милошевича.

Со стороны России 8 января 2004начата акция выдачи паспортов жителям Абхазии. На получение российского гражданства подали заявления более 85% жителей Абхазии. Они и получат российские паспорта нового образца. Российская сторона организовала процесс таким образом, что за паспортами граждан России жителям Абхазии не нужно ехать в Сочи. Они могут получить документы по месту жительства в Абхазии

В ответ на обвинения грузинской стороны в попытке присоединения Абхазии к России, о чем шли разговоры и ранее, президент России В. Путин заявил: "Никакой массовой паспортизации в Абхазии нет, есть массовая подача заявлений о получении российского гражданства" -, уточнив, что в 1993-1994 годах в Россию въехало 1 млн. грузин, из которых 650 тысяч получили гражданство РФ. "Почему в таком случае мы должны отказывать жителям Абхазии?" - отметил Владимир Путин[98]. Наряду с принятием нового Закона о гражданстве, которым устанавливается достаточно жесткий порядок получения российского гражданства иностранными гражданами, к которым относятся и жители Абхазии, это выглядит несколько странно.

Все эти факторы позволяют говорить об изменении обстановки в регионе, однако, пока не будет четко выявлена позиция нового грузинского руководства во главе с президентом М. Саакашвили, говорить об окончательной переориентации Грузии на отношения С Россией пока рано.

Заключение

Проанализировав роль международного сообщества в урегулировании грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, можно сделать некоторые выводы. Деятельность международных организаций, хотя и неоднократно подвергалась критике с обеих сторон, все же носит конструктивный характер. Абхазия и Южная Осетия обвиняют ООН и СБСЕ в попустительстве силовым акциям со стороны Грузии и пытаются апеллировать к праву наций на самоопределение. В Грузии же напротив, часто критикуют международные организации за поддержку сепаратизма и отсутствие конкретных действий. При этом грузинская сторона ссылается на нормы международного права, которые направлены на сохранение территориальной целостности государств в их зафиксированных официально границах. Надо сказать, что до сих пор международное сообщество, руководствуясь именно этими нормами не признает ни Абхазию, ни Южную Осетию в качестве самостоятельных государств.

Международные организации стараются играть роль некоего «третейского судьи», сохранять объективную позицию и не склоняться слишком явно ни на одну из сторон. Надо сказать, что такая роль для России, которая длительное время единственная осуществляла военное присутствие в регионе, вряд ли возможна, так как Россия имеет в Грузии слишком явно выраженные геополитические интересы.

Несколько более спорной является роль США и НАТО. На сегодняшний момент ни Америка, ни Североатлантический Альянс не увязывают напрямую свое присутствие в Грузии с этнополитическими конфликтами. Можно предположить, что в этом случае интересы этих сил действительно идут гораздо дальше, чем просто урегулирование конфликтов и стабилизация обстановки в регионе. Здесь присутствуют как экономические факторы (строительство нефтепроводов через территорию Грузии), так и политические, которые раскрыты в третьей главе.

В целом обстановка в зоне конфликтов на территории Грузии остается сложной, а порой, напряженной. Эта напряженность еще более усилилась с началом осуществления США программы оснащения и обучения грузинской армии. Значительно активизировалась помощь Грузии и со стороны других стран НАТО, что может свидетельствовать о начале процесса включения этого Закавказского государства в Североатлантический блок. Почувствовав открытую военную поддержку со стороны США и НАТО, власти Грузии заявляли о возможности силового решения грузино-абхазского конфликта. Параллельно с этим власти Грузии вплоть до последних событий осуществляли поэтапное вытеснение КСПМ СНГ. По их требованию была закрыта российская военная база в Гудауте (октябрь 1999 г.), которая использовалась для снабжения, подготовки и реабилитации миротворцев. Парламент Грузии принял Постановление, рекомендующее Президенту в кротчайшие сроки принять решение о выводе КСПМ СНГ и их дальнейшей замене другими международными силами.

В целом стабильность в зоне грузино-абхазского и югоосетинского конфликтов во многом зависит от России, от ее готовности использовать, имеющиеся международные, экономические и иные инструменты, для сохранения своего доминирующего присутствия в Абхазии и Южной Осетии - регионах, имеющих большое стратегическое значение, от положения в которых зависит стабильность на Кавказе.

Необходимо в заключение коснуться последних событий в Грузии, в частности отставку Э. Шеварнадзе и избрание президентом Михаила Саакашвили. Естественно, делать какие либо прогнозы на будущее, связанные с возможным курсом нового грузинского лидера пока рано. Не ясно и то, продолжится ли жесткая политика, направленная на недопущение обретения самостоятельности самопровозглашенными государствами. Не стоит забывать и о том, что последние президентские выборы, как и предстоящие парламентские финансировались со стороны международного сообщества. К тому же их исход вполне можно поставить под сомнение, не в смысле допущенных нарушений, а из-за обилия регионов, не принявших участия. Кроме Абхазии, таким регионом стала и Аджария, где местные власти фактически добились бойкота выборов.

Как будет развиваться ситуация в дальнейшем – пока сказать трудно.

Источники

1.       Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта, М., 1994.

2.       Меморандум о мерах по безопасности и доверию между сторонами в конфликте, М., 1996

3.       Резолюции СБ ООН 849 (8 июля 1993), 858 (24 августа 1993) и 876 (19 октября 1993). //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

4.       Резолюции СБ ООН 876 (19 октября 1993), параграф 2, и 884 (12 ноября 1993), параграф 1//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

5.       Резолюция СБ ООН 776 (14 сентября 1992) //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/7761992

6.       Резолюция СБ ООН 777 (19 сентября 1992), параграф 1. //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/7771992

7.       Резолюция Совета Безопасности ООН №849 (1993) от 9 июля 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8491993

8.       Резолюция Совета Безопасности ООН №858 (1993) от 24 августа 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

9.       Резолюция Совета Безопасности ООН №858 (1993) от 24 августа 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

10.    Резолюция Совета Безопасности ООН №876 (1993) от 19 октября 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

11.    Резолюция Совета Безопасности ООН №881 (1993) от 4 ноября 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8811993

12.    Резолюция Совета Безопасности ООН №892 (1993) от 22 декабря 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8921993

13.    Резолюция Совета Безопасности ООН №993 (1995) от 12 мая 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/9931995

14.    Соглашение о беженцах и порядке их возвращения, М., 1994.

15.    Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, М., 1992

Литература

1.    . Абхазия: документы свидетельствуют, 1937 - 1953 (сборник материалов). Сухум, 1992, 376 с.

2.    Аграбар Р. О., Студеникина А. Л., Макагаев Р. П., Габачиев Дж. И.. Десятилетие переговорного тупика и концептуальные альтернативы для Абхазии, Южной Осетии и Грузии. – Сухум, 2002, 174с.

3.    Алаев Э.Б. Региональные этнические конфликты // Федерализм, 1996. №1 с. 16-20

4.    Александров Г. С Россией навсегда, с Грузией никогда//Мир и мы, №2, 2003, с. 23-28

5.    Анализ и прогноз межнациональных конфликтов в России и СНГ./Под ред. А.Г.Здравомыслова, С.Я.Матвеева, А.Ю.Чепуренко. М.: РНИСиНП, 1994, 271с.

6.    Безопасность России XXI век/Под ред. А.В. Загорского, М., 2000, 600с.

7.    Боден П. Зона кризиса – Кавказ//Международная политика, 2002, №10, с. 15-17

8.    Борисов И. Грузино-осетинский конфликт Процесс урегулирования и его перспективы//Азия и Африка сегодня, 2001 N4.- С.2-6.

9.    Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. "Международные отношения", М., 2001. 285 с.

10.  Готлиб Г. Нация против государства - Нью-Йорк, 1993, 362 с.

11.  Грузино-абхазский конфликт: прошлое, настоящее, будущее. Москве следует пересмотреть свои стратегические приоритеты//Независимая газ. 1998, 21 янв.-С.12-13.

12.  Грузины и абхазы. Путь к примирению/Под ред. Коппитерс Б., Нодиа Г., Анчабадзе Ю., М., 1998, 248с.

13.  Диксон Р. Суть угрозы, исходящей из Панкисского ущелья//Los Angeles Times, 19 марта 2002// http://www.inoCMI.ru/text/stories/02/02/23/140343.html

14.  Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты на постсоветском пространстве, М., 1999, 286с.

15.  Никитин А.И. Миротворческие операции в СНГ. М., 1998. 165 с.

16.  Нодия Г. Политическая смута и этнотерриториальные конфликты в Грузии/Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с. 98-167

17.  Папаскир А. О научном «мастерстве» тбилисских абхазоведов Сухум, 2003, 277с.

18.  Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, 446с.

19.  Прозрачные границы. Безопасность и трансграничное сотрудничество в зоне новых пограничных территорий России/Под ред. Л.Б. Вардожский, С.В. Голунов, М.-Волгоград, 2002, 573с.

20.  Пряхин В.Ф. Региональные конфликты на постсоветском пространстве, М., 2002, 344с.

21.  Рыхтик М.И. Региональные конфликты и проблемы региональной и международной безопасности. Н. Новгород: ИСИ ННГУ, 1999, 462с.

22.  Тренин Д. Интересы безопасности и политика России в Кавказском регионе//Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с. 167-281.

23.  Фуллер Г. Еще о Косово//Washington Post, 1999, 4 Мая// http://www.inoCMI.ru/text/stories/01/01/16/130245.html

24.  Хоштария-Броссе Э.В. Абхазия и Грузия: мифы и реальность Тбилиси, 1998, 361с.

25.  Чирикба В. Грузино-абхазский конфликт – Сухум, 1999, 298 с.

26.  Шакарянц Г. Различные конфликты с одинаковой основой

[1] Хоштария-Броссе Э.В. Абхазия и Грузия: мифы и реальность Тбилиси, 1998, 361с.

[2] Папаскир А. О научном «мастерстве» тбилисских абхазоведов Сухум, 2003,277с.

[3] Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта, М., 1994

[4] Соглашение о беженцах и порядке их возвращения, М., 1994.

[5] Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, М., 1992.

[6] Меморандум о мерах по безопасности и доверию между сторонами в конфликте, М., 1996

[7] Шакарянц Г. Различные конфликты с одинаковой основой //http://www.strana.ru/mens/12827.html

[8] Рыхтик М.И. Региональные конфликты и проблемы региональной и международной безопасности. Н.Новгород: ИСИ ННГУ, 1999

[9] Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, 446с.

[10] Папаскир А. О научном «мастерстве» тбилисских абхазоведов Сухум, 2003, с.165

[11] Папаскир А. О научном «мастерстве» тбилисских абхазоведов Сухум, 2003, с.74

[12] Там же с. 82

[13] Абхазия: документы свидетельствуют, 1937 - 1953 (сборник материалов). Сухум, 1992

[14] Отаров П. Степин Н. Абхазия и Грузия. Вместе или рядом? //http://www.abxazia2000.narod.ru/publik/1001/15.html

[15] Отаров П. Степин Н. Абхазия и Грузия. Вместе или рядом? //http://www.abxazia2000.narod.ru/publik/1001/15.html

[16] Алексидзе Л. Абхазский вопрос //http://www.osr.ru/conferenses/020702.html

[17] Хоштария-Броссе Э.В. Абхазия и Грузия: мифы и реальность Тбилиси, 1998, с.118

[18] Грузино-абхазский конфликт: прошлое, настоящее, будущее. Москве следует пересмотреть свои стратегические приоритеты//Независимая газ. 1998 21 янв с.12

[19] Александров Г. С Россией навсегда, с Грузией никогда//Мир и мы, №2, 2003 с.24

[20] Александров Г. С Россией навсегда, с Грузией никогда//Мир и мы, №2, 2003, с.25

[21] Александров Г. С Россией навсегда, с Грузией никогда//Мир и мы, №2, 2003, с.25

[22] Нодия Г. Политическая смута и этнотерриториальные конфликты в Грузии/Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с.109

[23] Аграбар Р. О., Студеникина А. Л., Макагаев Р. П., Габачиев Дж. И.. Десятилетие переговорного тупика и концептуальные альтернативы для Абхазии, Южной Осетии и Грузии. – Сухум, 2002, с.54

[24] Никитин А.И.  Миротворческие операции в СНГ. М., 1998. с. 107

[25] Нодия Г. Политическая смута и этнотерриториальные конфликты в Грузии/Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с.133

[26] Борисов И. Грузино-осетинский конфликт Процесс урегулирования и его перспективы//Азия и Африка сегодня 2001 N4.- С.2

[27] Борисов И. Грузино-осетинский конфликт Процесс урегулирования и его перспективы//Азия и Африка сегодня 2001 N4.- С.2

[28] Рыхтик М.И. Региональные конфликты и проблемы региональной и международной безопасности. Н.Новгород: ИСИ ННГУ, 1999, с.173

[29] Тренин Д. Интересы безопасности и политика России в Кавказском регионе//Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с.206

[30] Нодия Г. Политическая смута и этнотерриториальные конфликты в Грузии/Спорные границы на Кавказе. М., 1996, с. 121

[31] Борисов И. Грузино-осетинский конфликт Процесс урегулирования и его перспективы//Азия и Африка сегодня 2001 N4.- С.2

[32] Нугаев Р. Национальный суицид или вниз по нисходящей //http://www.lan.optima.ru/select.html

[33] Там же

[34] Нугаев Р. Национальный суицид или вниз по нисходящей //http://www.lan.optima.ru/select.html

[35] Там же

[36] Резолюция Совета Безопасности ООН №849 (1993) от 9 июля 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8491993

[37] Резолюция Совета Безопасности ООН №858 (1993) от 24 августа 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

[38] Резолюция Совета Безопасности ООН №858 (1993) от 24 августа 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

[39]  Резолюция Совета Безопасности ООН №876 (1993) от 19 октября 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

[40] Резолюция Совета Безопасности ООН №881 (1993) от 4 ноября 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8811993

[41] Резолюция Совета Безопасности ООН №892 (1993) от 22 декабря 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8921993

[42] Документы ООН, посвященные грузино-абхазскому конфликту//http://www.abhazia2000.narod.ru/public/1002/14

[43] Отаров П. Степин Н. Абхазия и Грузия. Вместе или рядом? //http://www.abxazia2000.narod.ru/publik/1001/15.html

[44] Цит по Алаев Э.Б. Региональные этнические конфликты // Федерализм, 1996. №1 с. 17

[45] Резолюция Совета Безопасности ООН №993 (1995) от 12 мая 1993 года//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/9931995

[46] Документ Бодена//http://www.abkhazeti.ru/pub/documents/20_11_2002_234234234/

[47] Цит. по Документ Бодена//http://www.abkhazeti.ru/pub/documents/20_11_2002_234234234/

[48] Алексидзе Л. Абхазский вопрос //http://www.osr.ru/conferenses/020702.html

[49] Документы ООН S/24542 (10 сентября 1992), S/24637 (8 октября 1992), S/25198 (29 января 1993) и S/26032 (2 июля 1993) //http://www.obs.un.org/Russian/s/doc/24542_1992

[50] Резолюции СБ ООН 849 (8 июля 1993), 858 (24 августа 1993) и 876 (19 октября 1993). //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

[51] Резолюции СБ ООН 876 (19 октября 1993), параграф 2, и 884 (12 ноября 1993), параграф 1//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

[52] Резолюция СБ ООН 896 (31 января 1994), параграф 12. //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8961994

[53] Там же, параграф 11

[54] Резолюция СБ ООН 876 (19 октября 1993), параграф 2. //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

[55] Там же, параграф 4.

[56] Резолюции СБ ООН 822 (29 апреля 1993), параграф 2; //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8221993

[57] Устав ООН, ст. 2, параграф 4.

[58] Резолюции СБ ООН 876 (19 октября 1993), параграф 7, //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

[59] Там же параграф 8

[60] Резолюции СБ ООН 849 (8 июля 1993), параграф 4; 876 (19 октября 1993), параграф 9; 881 (3 ноября 1993), параграф 2//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/

[61] Резолюция СБ ООН 858 (24 августа 1993), параграф 6. //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8581993

[62] Резолюции СБ ООН 892 (22 декабря 1993), параграф 5; //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8921993

[63] United Nations Inter-Agency Consolidated Appeal for Emergency Humanitarian Assistance for the Most Vulnerable Among the Conflict — Affected Population in Georgia. // Department of Humanitarian Affairs. February 1993. UN Document DHA/93/37.

[64] Резолюция СБ ООН 776 (14 сентября 1992) //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/7761992

[65] Резолюция СБ ООН 777 (19 сентября 1992), параграф 1. //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/7771992

[66] Рекомендация резолюции СБ ООН 763 (6 июля 1992). //http://www.obs.un.org/Russian/s/res/7631992

[67] Резолюция СБ ООН 876 (19 октября 1993), параграф 8//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8761993

[68] Документ ООН S/26023 (1 июля 1993), параграфы 8 — 11//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/260231993

[69] Там же

[70] Резолюция СБ ООН 881 (3 ноября 1993), 4-я преамбула и параграф 4//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8811993

[71] См. документы ООН S/1994/253 (3 марта 1994) и S/1994/312 (18 марта 1994).

[72] Резолюция СБ ООН 896 (31 января 1994), 5-я преамбула//http://www.obs.un.org/Russian/s/res/8961994

[73] Документ ООН S/1994/80 (25 января 1994), параграф 22

[74] Документ ООН S/1994/583, приложение I

[75] Цит. по Борисов И. Грузино-осетинский конфликт Процесс урегулирования и его перспективы//Азия и Африка сегодня 2001 N4.- С.2

[76] Thirteenth Meeting of the CSO. Journal N 5. Annex 1. Helsinki. 3 July 1992

[77] Helsinki Additional Meeting of the CSCE Council. Summary of Conclusions, Helsinki. 24 March 1992. Para. 2.

[78] Александров Г. С Россией навсегда, с Грузией никогда //http://www.ossetia-info.narod.ru/archiv/4040203.html

[79] Thirty-First Meeting of the Vienna Group of the CSO. Text on the Situation in Georgia. Journal. Annex 2. Vienna. 7 October 1993

[80] Twenty-Sixth Plenary Meeting of the Vienna Group of the CSO. Journal. Vienna. 26 August 1993. P. 1 — 2

[81] Fourth Meeting of the CSCE Council. Decisions. Rome. 30 November — 1 December 1993. chapter I, point 3.4.

[82] Безопасность России XXI век/Под ред. А.В. Загорского, М., 2000, с. 472

[83] Брегвадзе Д. Возможно ли смысловое решение Кавказских конфликтов?//http://abhazia.com/history.php

[84] Брегвадзе Д. Возможно ли смловое решение Кавказских конфликтов?//http://abhazia.com/history.php

[85] Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. "Международные отношения", М., 2001, с.233

[86] Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, с.385

[87] Рыхтик М.И. Региональные конфликты и проблемы региональной и международной безопасности. Н.Новгород: ИСИ ННГУ, 1999, с.318

[88] Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, с. 324

[89] Гаранян Н. Политика Грузии на Абхазском направлении//http://www.ntvru.com

[90] Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, с.210

[91] Фуллер Г. Еще о Косово//Washington Post.1999.4 Мая http://www.inoCMI.ru/text/stories/01/01/16/130245.html

[92] Чирикба В. Грузино-абхазский конфликт – Сухум, 1999.С.71

[93] Готлиб Г. Нация против государства - Нью-Йорк, 1993, с.288

[94] Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии/Под ред. Коппитерс Б, М., 1999, с.228

[95] Коппитерс Б. Политика Запада в области безопасности и грузино-абхазский конфликт//Практика федерализма. Поиск альтернатив для Грузии и Абхазии – М., 1999, с.355

[96] Алаев Э.Б. Региональные этнические конфликты // Федерализм, 1996. №1, с.19

[97] Globe & Mail//http:/www.globeandmail.com/news/kav/100104.htm

[98] Новости ОРТ//http//www.ORT.ru/news/georgia/las.html