Курсовая работа: Публицистика Екатерининской эпохи

Курсовая работа: Публицистика Екатерининской эпохи

Московский Государственный Университет им. Ломоносова

Факультет иностранных языков и регионоведения

Курсовая работа

по Истории

по теме: Публицистика Екатерининской эпохи

Москва 2010

Введение

Публицистику можно назвать отраслью науки об обществе. Писатель проводит исследования текущей жизни общества, собирает сведения о происходящих событиях и анализирует их, выражает свое отношение к насущным вопросам и событиям. Поэтому ее справедливо можно считать отражением своего времени со всеми его противоречиями, проблемами, значимыми явлениями и людьми. Все возможные взгляды на современность, все возможные мнения по поводу актуальных в то время проблем предстают перед нами во время изучения самых ярких периодических печатных изданий исследуемого нами времени.

История русской публицистики Екатерининской эпохи или 18 века – это история формирования и созревания всей русской журналистики, а вместе с ней общественного самосознания и, конечно, литературного русского языка. Из правительственного органа, созданного для Петра I, она превратилась в огромный влиятельный аппарат. Проследив развитие этой отрасли, мы можем проследить и главные тенденции Екатерининской эпохи, этапы развития общественной мысли, противоречия во всех сферах жизни.

Перед началом работы я сформулировала ее цель – выявить значение русской печати 18 века в культурном наследии прошлого, ее роль в идейно-политической и литературной борьбе Екатерининской эпохи, ее достижения в системе национального просвещения и в социально-политической, культурной жизни страны. Познакомить читателя с деятельностью и литературным мастерством выдающихся русских публицистов 18 века, раскрывая закономерности развития русской печати, освещая направление и содержание важнейших периодических изданий 18 века чтобы выявить особенности и специфику журналистики именно этого периода.

В ходе работы я буду анализировать тексты самых ярких публицистических работ выбранного периода, таких как «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, и отрывки из основных журналов Екатерининской эпохи, например Н.И. Новикова. В этом мне помогут Берков и Татаринова и их исследовательские работы по русской журналистике. Также в работе мне очень помогут исследования Н.А. Добролюбова и в частности его статья «Русская сатира в век Екатерины» появившаяся в десятой книжке журнала «Современник» за 1859 г. Она была написана в связи с выходом в 1859 г. книги А.Н. Афанасьева «Русские сатирические журналы 1769–1774 годов. Эпизод из истории русской литературы прошлого века». Тема русской журналистики 18 века довольно широко изучалась с самого начала и вряд ли становится менее спорной, поэтому существует достаточно большое количество исследовательской литературы, написанной по больше части в советское время, что на мой взгляд, не могло не сказаться на характере исследований: самодержавие, борьба с екатерининским режимом – вот основные рассматриваемые в русской журналистике того времени темы.

Я бы хотела начать работу с предпосылок и условий создания первой печатной газеты «Ведомости», с которой и начинается развитие русской периодической печати.

1. Периодические издания первой половины XVIII в.

«Ведомости» (1702-1727)

Великие преобразования 18 века начались с имени Петра I. С первых лет царствования он стремился обеспечить Россию выходами к морям, такими необходимыми для страны. После войны с Турцией за Черное море последовала следующая, Северная война. Захват берегов Балтийского моря помог России стать одной из сильнейших держав мира.

Оборотной стороной достигнутых успехов был произвол дворянства и жестокая эксплуатация крестьян. Они были задавлены тяжелым гнетом, кормили всю страну, строили города, пополняли армию. Недовольства царили во всех слоях общества, подъем государства на новую ступень развития стоило Петру I дурной славы тирана и разрушителя устоявшейся жизни у современников.

При Петре I стала выходить печатная газета «Ведомости», официальный правительственный орган.

За границей первые печатные газеты появляются в XVI–XVII вв. Древнейшая из дошедших до нас газет «Relatio» выходила в Страсбурге в 1609 г. еженедельно. Само слово «газета» – итальянское. «Gazzetta» называлась мелкая монета, составлявшая цену письменного сообщения о какой-либо торговой новости. В Венеции городе, являвшемся в XVI в. одним из центров мировой торговли собирались известия со всех сторон света. Предприимчивые писцы размножали от руки эти сообщения и продавали их деловым людям требуя за каждый экземпляр «gazzetta». Постепенно наименование Цены перешло и на рукописное сообщение, так что, когда возникли печатные органы прессы, их сразу назвали газетами.

До появления петровских «Ведомостей» Московское государство газет не знало. При царском дворе существовал обычай переводить и переписывать новости из заграничных газет. Сохранились рукописные известия с 1621 г. и позже. В них говорилось о сражениях, взятии городов, о приемах послов, о государственных договорах, о прибытии кораблей с товарами, появлениях комет и т.д. Источником этих сведений служили немецкие, голландские, польские, шведские газеты. Они поступали в Посольский приказ, где дьяки и подьячие выбирали известия, занося их в русском переводе на узкие длинные листы бумаги – «столбцы». Так составлялись «Вестовые письма», или «Куранты», от французского слова «courant» – текущий.

Рукописная газета в России готовилась для царя Михаила Федоровича, а затем Алексея Михайловича и была окружена строгой дипломатической тайной. Эти «Куранты», или «Вестовые письма», после учреждения регулярной почты в 1668 г. составлялись два, три и четыре раза в месяц, большей частью в одном экземпляре, реже в двух-трех, предназначенных, кроме царя, для наиболее видных бояр, и после прочтения возвращались в Посольский приказ или в приказ Тайных дел.

Петр I лично знакомился с иностранными газетами и не нуждался в том, чтобы подьячие собирали для него заграничные известия. Ему нужна была собственная печатная газета, способная держать определенные круги читателей в курсе правительственной политики, оповещать о военных действиях, новостях русской и заграничной жизни. Петр I желал с помощью печатного слова пропагандировать свои военные и хозяйственные начинания, придавать им популярность.

С этой целью 15 декабря 1702 г. он подписал указ о печатании «Ведомостей» для «извещения оными о заграничных и внутренних происшествиях» всех русских людей: газета должна была «продаваться в мир по надлежащей цене», поступать в открытую продажу.

Слог и текст «Ведомостей» был тщательно подобран, в них охватывались все темы, показывающие рост страны: развивается русское просвещение, новые школы полны, и молодые люди «добре науку приемлют». Растет город Москва, население увеличивается. Богаты недра нашей земли – нефть и медную руду нашли под Казанью, «медь выплавили изрядну», больше не понадобится переливать на пушки колокола. А из града Шемахи шагает в Астрахань слон – подарок индийского царя. Значит, сильна Россия, уважают ее иностранные владетели.

Главной темой петровских «Ведомостей» становится тема Северной войны. В каждом номере газеты печатаются заметки о боевых эпизодах, причем с течением времени они принимают все более развернутый характер, приобретают связность и выразительность изложения.

Петр I лично посвящал много времени редактированию текстов, подбору и составлению статей.

До 1715 г. «Ведомости» печатались в Москве на Печатном дворе, первым их директором был Федор Поликарпов. С 11 мая того же года газета начинает выходить также и в Петербурге, большею частью повторяя московские издания, но иногда помещая и совсем другие материалы. Лишь к 1719 г. «Ведомости» окончательно переходят в новую столицу, и в Москве печатаются лишь отдельные номера газеты.

Периодичность «Ведомостей» была различной. В 1703 и 1704 гг. вышло по 39 номеров, в 1705 – 46 (это наибольшая цифра). С годами сроки выхода все более растягиваются: известно, например, лишь три номера за 1717 г. и один за 1718 г.

Понадобилось много лет – добрые четверть века, – чтобы первая русская газета приобрела тип устойчивого, регулярного издания, какими стали с 1728 г. «Санкт-Петербургские ведомости».

«Санкт-Петербургские ведомости» и «Примечания» к ним (1728-1742)

После смерти Петра I при его ближайших преемниках начинается реакция против петровских преобразований, делается попытка возвращения к «старине». Многое из того, что было создано, разрушается, что было начато – консервируется. Но повернуть Россию назад, как хотела феодально-церковная знать, стало уже невозможно. Реформированное Петром государство продолжало крепнуть и развиваться.

В России складывались новые экономические отношения, росли производительные силы, расширялись торговля и промышленность, умножались связи с зарубежными странами. Все это вызывало потребность в информации, постоянную необходимость знать, как идут военные действия, – война с Швецией закончилась только в 1721 г., – что происходит внутри страны и за ее пределами.

С 1728 г. издание «Ведомостей» приняла на себя Академия наук. Газета получила постоянное название «Санкт-Петербургские ведомости». Первым редактором-составителем обновленной газеты был Г.Ф. Миллер (1705–1783). Он приехал в Россию из Германии в 1725 г., был зачислен студентом Академии наук и одновременно начал преподавать латинский язык, историю и географию в академической гимназии.

Миллер занимался «Ведомостями» с 1728 по 1730 г. Он подбирал материалы для каждого номера газеты, переводил иностранные известия, черпая их из заграничной прессы, читал корректуру и следил за выпуском номеров в свет.

Газета издавалась два раза в неделю, по вторникам и пятницам; за год собиралось 104–105 номеров. Кроме того, она имела «Суплемент» (добавление, дополнение – латинск.) – 12 номеров, в которых печатались разнообразные дополнительные материалы.

На протяжении всего XVIII в. «Санкт-Петербургские ведомости» не изменили своей периодичности – они продолжали выходить два раза в неделю, лишь меняя время от времени дни выхода в связи с изменениями «почтовых дней», когда из Петербурга отправлялась почта по всей Российской империи. Вскоре к иностранным и внутренним известиям прибавились объявления о торгах, подрядах, продажах, о выходе новых книг, театральных спектаклях и т.д. Эти объявления содержат немалый материал для историков русской культуры, так как позволяют уточнить дату выхода той или иной книги, журнала, появления новой пьесы.

С «Санкт-Петербургскими ведомостями» связан важный этап участия в русской периодической печати М.В. Ломоносова. В 1748 г. канцелярия Академии наук назначила несколько переводчиков для того, чтобы выбирать сообщения из иностранных изданий, а редактуру возложила на Ломоносова.

В сущности, Ломоносов становился редактором «Ведомостей», ибо из восьми полос каждого номера газеты не менее пяти-шести занимали иностранные известия, остальные заполнялись объявлениями. Русские новости – преимущественно придворная хроника – обычно получали очень ограниченное место, представляя собой две-три заметки, появлявшиеся далеко не в каждом номере. Но в марте 1751 г. Ломоносов ушел с должности из-за нехватки времени.

С 1728 по 1742 г. «Ведомости» выходили с приложением «Исторических, генеалогических и географических примечаний», объемом от 4 до 8 страниц. В течение первого года они появлялись раз в месяц, а с 1729 г. прилагаются к каждому номеру газеты. Выпуски их именуются «частями».

«Примечания» были задуманы как справочный аппарат «Ведомостей» и вначале тесно связывались с содержанием газеты. Они более подробно толковали сообщаемые известия и дополнительно приводили любопытные материалы, расширявшие сведения информационных заметок основного текста газеты. Но через год «Примечания» приобрели самостоятельный характер, на их страницах замелькали статьи, вовсе не прикрепленные к газетным сообщениям, и они превращаются как бы в журнал, выходивший вместе с «Ведомостями» два раза в неделю. Примечания включали в себя бесконечно разные темы, такие как открытие Америки, состояние инквизиции в Венеции, Перпетуо Мобиле, их количество все время увелививалось, они содержали естественнонаучные темы, практические рецепты, медицинские рекомендации, описания иллюминаций и многое другое.

В октябре 1742 г. Академия наук прекратила издание «Примечаний», но читательский интерес к ним не охладел. В 1765 г. в Москве, вероятно Миллером, был издан сборник, составленный из 25 перепечатанных оттуда статей, и вслед за ним вышло еще несколько изданий такого же типа.

«Ежемесячные сочинения» (1755-1764)

Идея подобного издания принадлежала Ломоносову, предложившему создать новый академический журнал, который издавался бы «повсемесячно, или по всякую четверть или треть года, дабы одна или две материи содержались в книжке, и в меньшем формате». Это был первый научно-популярный журнал Академии наук. На страницах «Ежемесячных сочинений к пользе и увеселению служащих» (полное название) выступали видные русские писатели – А.П. Сумароков, В.К. Тредиаковский, M.M. Херасков, И.П. Елагин и др. Большое участие в журнале принимали известный краевед и экономист П.И. Рычков, напечатавший ряд научных работ («Переписка между двумя приятелями о коммерции», «История Оренбургская» и др.), а также Ф.И. Соймонов. Свыше двух десятков статей опубликовал Миллер, в том числе такие значительные, как «О торгах сибирских» (шесть номеров в 1755 и 1756 гг.), «История о странах, при реке Амуре лежащих» (июль – октябрь 1757 г.) и др.

«Ежемесячные сочинения» были рассчитаны на разные слои населения, каждый должен был смочь найти что-то полезное ему. В предуведомлении в первой книжке редакция сообщала, что в журнале будут помещаться не только чисто научные сочинения, но и такие, которые имеют практический, прикладной характер и полезны обществу в экономии, в купечестве, в рудокопных делах, в мануфактурах, механических рукоделиях, архитектуре и т.д. При этом все помещаемое в журнале будет изложено таким образом, «чтоб всякий какого бы кто звания или понятия ни был, мог разуметь предлагаемые материи». Значительное внимание редакция «Ежемесячных сочинений» уделяла вопросам экономики и торговли, помещая на эти темы многочисленные оригинальные и переводные статьи. Авторы обычно развивали теорию меркантилизма, но были и другие точки зрения. П.И. Рычков, например, не придерживался меркантилистских взглядов и считал, что основным источником народного богатства является производство. Также в «Ежемесячных сочинениях» появлялись статьи о литературе и искусстве. Наиболее важные из них были опубликованы в 1755 г.: «О качествах стихотворца рассуждение», «Рассуждение о начале стихотворства» (обе анонимные) и «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» (с инициалами В. Тредиаковского).

Редактором и составителем журнала был Миллер, идейный противник Ломоносова, сразу показавший что ему не место в этом журнале: неслыханный факт – единственный журнал Академии наук сумел промолчать об открытии нового очага науки и просвещения – Московского университета, в чем нельзя не видеть неприязни редакции к его великому основателю. Лишь несколько месяцев спустя название нового учебного заведения появилось на страницах журнала, и произошло это опять-таки вследствие вмешательства Ломоносова.

Сам Ломоносов опубликовал в журнале только два своих стихотворения, появившихся в заключительной, девятой, книжке 1764 г. Он не хотел и не мог работать с полновластным распорядителем издания Миллером, своим идейным противником. Еще в 1749 г. Ломоносов выступил с критикой речи Миллера «Происхождение народа и имени российского», резко возразив против «норманской теории» происхождения русского государства, которую развивал Миллер. Общее направление журнала, обилие переводных статей и исторических диссертаций самого редактора, тон преклонения перед заграничной наукой были чужды Ломоносову. В литературном же отделе до 1759 г. ведущая роль была предоставлена Миллером Сумарокову, и Ломоносов отнюдь не стремился туда проникнуть.

Первый журнал Академии наук, немало содействовавший сплочению литературных сил России, в последние годы снизил содержательность своих материалов; возникли журналы, издаваемые частными лицами, и они заняли многих авторов. Наступал новый период в истории русской печати. В 1765 г. «Ежемесячные сочинения» были закрыты.

2. Неакадемическая журналистика

Деятельность Ломоносова

После закрытия «Примечаний» единственным изданием были «Санкт-Петербургские ведомости», являющиеся официальным и чисто информационным органом. Растущие научные и литературные силы страны требовали выхода в печать, тянулись к читателю. Ломоносов видел ситуацию в стране, понимал необходимость развития просвещения и науки. С помощью Шувалова в 1755 году он открывает Московский университет и типографию при нем. И уже в 1756 г. выходит первый номер газеты «Московские ведомости» типографии Московского университета.

Выходила газета два раза в неделю на восьми страницах. Несмотря на то, что основным содержанием газеты были иностранные известия, она имела определенный «университетский» отпечаток. В «Московских ведомостях» регулярно публиковались сведения о торжественных актах, новых курсах и лекциях, о диссертациях и т.д. Газета следила за успеваемостью студентов, печатала списки награжденных за успехи в науках и переводимых с курса на курс. Кроме того, в «Московских ведомостях» помещались объявления о купле-продаже, подрядах, новых книгах, велась придворная хроника.

В отличии от работ Академии наук, труды Ломоносова заграницей чаще всего имели нелестные отзывы и после опровержения неким Арнольдом его теории теплоты, появившегося в «Гамбургском корреспонденте» в 1754 г. он решил отвечать своим зарубежным противникам. Ведь его открытия имели впоследствии великое значение, опережая свое время на десятки лет. Его статья «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенных для поддержания свободы философии» была опубликована в амстердамском журнале. Ломоносов рассматривает в ней одну из сторон деятельности журналистов, представлявшуюся ему наиболее ответственной и серьезной, – участие их в распространении научных знаний, в оценке работы ученых. Академики еще до того, как их работы будут опубликованы, рассматривают научные открытия в своем кругу, «не позволяя примешивать заблуждение к истине и выдавать простые предположения за доказательство, а старое – за новое». В свою очередь журналы обязаны «давать ясные и верные краткие изложения содержания появляющихся сочинений, иногда с добавлением справедливого суждения либо по существу дела, либо о некоторых подробностях выполнения. Цель и польза извлечений состоит в том, чтобы быстрее распространять в республике наук сведения о книгах».

Ломоносов считает вполне допустимыми суждения журналистов об излагаемых ими предметах, но предупреждает о необходимой осторожности и справедливости при вынесении оценок. «Силы и добрая воля – вот что от них требуется. Силы – чтобы основательно и со знанием дела обсуждать те многочисленные и разнообразные вопросы, которые входят в их план; воля – для того, чтобы иметь в виду одну только истину, не делать никаких уступок ни предубеждению, ни страсти».

Этих важнейших качеств Ломоносов не находит в европейской журналистике. Авторы публикуемых статей и отчетов слишком часто судят неверно, руководствуясь личными и групповыми соображениями, гоняясь за денежной подачкой, расхваливая дурные сочинения и порицая удачные.

На многих примерах недобросовестного и поверхностного изложения в лейпцигском журнале его работ Ломоносов показывает, какую опасность для науки может представить «невежественный или несправедливый критик». Ученый защищает право исследователя выводить общие законы на основании опытов.

Внимательно и с редкой для него терпеливостью Ломоносов разъясняет ошибки рецензента, доказывая справедливость своих воззрений на «вращательное движение частиц» как причину возникновения теплоты. Оговариваясь, что он «отнюдь не намерен давать уроки физики судье», Ломоносов тем не менее дает их, пересыпая язвительными замечаниями.

В заключение статьи Ломоносов излагает несколько требований, которым, по его мнению, должен удовлетворять журналист, пишущий на научные темы. Он должен помнить, что берется за тяжелый и ответственный труд и обязан прежде всего «уметь схватывать то новое и существенное, что заключается в произведениях, создаваемых часто величайшими людьми». Ломоносов требует от журналиста беспристрастной оценки работ, непредубежденной критики. Автор может противоречить общепринятым точкам зрения, и нельзя заставлять его рабски подчиняться господствующим взглядам, а в случае отказа – поносить в печати.

Особым пунктом выдвигается мысль о том, что журналист не должен спешить с осуждением гипотез. Ломоносов требует от журналиста честного отношения к своим обязанностям. Постыдно красть чужие идеи и выдавать их за собственные открытия, нужно до конца, внимательно ознакомиться со взглядами автора и если возражать ему, то по существу, с убедительной аргументацией. Наконец, Ломоносов призывает журналистов к скромности в суждениях по научным проблемам.

В своей статье Ломоносов борется за право исследователей высказывать научные взгляды, не боясь нападок со стороны невежественных рецензентов. Он стремится обеспечить свободную борьбу мнений в науке, широкую публикацию новых сочинений и возлагает на плечи журналистов обязанность освещать эти работы для читательской аудитории. Журналист должен быть первым распространителем знаний, науки, просвещения, считает Ломоносов. Вот зачем ему необходимы эрудиция, уменье понимать и оценивать прочитанное, но больше всего – добросовестное отношение к делу.

Характеристики зарубежных журналистов, выступавших против передовой науки, разбросанные в статье Ломоносова, подчеркивают их низкий общественно-моральный уровень и определяют недостатки журналов – «жалких компиляций», где авторы искажают сказанное другими. Ломоносов испытал журнальные нападки и с осуждением говорил о нравах западноевропейской прессы.

Не был он удовлетворен и состоянием журналистики в России, порицал редакцию «Ежемесячных сочинений» и спорил с Миллером! В мае 1758 г. Ломоносов предложил Академии наук издавать новый еженедельный орган – «Санкт-Петербургские ведомости о делах ученых людей». На страницах этого журнала профессора должны были излагать содержание написанных ими книг и диссертаций делая общим достоянием научные открытия. Намечались также отдел хроники научной жизни в соседних государствах, библиография иностранной научной литературы. Однако проект Ломоносова не был поддержан.

В следующем, 1759 г. Ломоносов выступил с планом издания «Российских ведомостей», в которых сообщалось бы о «внутреннем состоянии государства, в чем где избыток или недостаток: например плодородия хлебов или недороду, о вывозе и привозах товару или припасов» и т.д. В новом замысле Ломоносова выражено желание с помощью печати связать в единое целое различные области русского государства, облегчить торгово-промышленные связи в стране помочь развитию внутреннего рынка. Проект был передан в Сенат и как гласит справка академической канцелярии, «дальнего ничего не происходило».

Не дожидаясь ответа по поводу «Российских ведомостей», Ломоносов вновь написал в Канцелярию Академии наук о своих соображениях по поводу издававшихся ею «Комментариев». Он настойчиво добивался публикации трудов Академии, руководствуясь интересами науки, охраняя приоритет русских исследователей. Ломоносов предложил издавать на русском языке раз в четыре месяца авторефераты диссертаций, подготовленных петербургскими учеными, ибо «новые изобретения остаются без объявления в свете, и нередко в других академиях те же выходят прежде здешних». И на этот проект опять-таки никакой «резолюции не последовало».

Многочисленным идеям Ломоносова в области русской журналистики не суждено было претвориться в жизнь. Слишком они обгоняли время, великий ученый выдвигал перед научной периодикой такие задачи, которые в ту пору были для нее невыполнимы. Но заслуживают высокого уважения постоянный интерес Ломоносова к журналистике, его попытки принять в ней активное участие.

Журналистика Московского университета

Окончив Сухопутный шляхетный кадетский корпус, Херасков после нескольких лет военной и статской службы в 1755 г. определился в штат Московского университета, в котором на разных должностях трудился в течение трех десятилетий. Он был организатором и руководителем ряда печатных изданий – еженедельных и ежемесячных журналов, выходивших в типографии университета. Это – литературные журналы «Полезное увеселение», «Свободные часы», «Невинное упражнение», «Доброе намерение» и «Собрание лучших сочинений».

Вокруг Хераскова создалась многочисленная – свыше тридцати человек – группа молодых литераторов, по преимуществу поэтов, произведениями которых заполнялись страницы университетских изданий. Не все эти люди учились в университете или служили в его системе, но все были связаны с Херасковым лично и в той или иной степени испытывали его влияние. Он стал признанным учителем этой образованной дворянской молодежи.

Последователи Хераскова не имели четкой политической программы и планов перестройки общественных порядков. Их основной идеей было создание группы независимых от государства и от политики дворян. Также в журналах прослеживались масонские идеи самосовершенствования, мира, дружбы. Религиозная тема в журналах была очень развита.

«Полезное увеселение» (1760-1762)

Наиболее важным из серии университетских изданий 1760-х годов является журнал «Полезное увеселение». Основными сотрудниками журнала, кроме самого издателя Хераскова, были И. Богданович, С. Домашнев, А. Карин, Алексей и Семен Нарышкины, А. Ржевский, Денис и Павел Фонвизины. Журнал отличался тем, что был исключительно литературным и сразу заметно, что он создавался поэтами. Авторские идеи и стиль очень контрастировали с активной деятельностью Сумарокова. Политические позиции журнала «Полезное увеселение» умеренно консервативны. Представители группы ничего не собираются менять в российских порядках, положение крепостных крестьян оставляет их равнодушными, даже сетований на жестокосердых помещиков не найдется в журнале. Авторами его владеют пессимистические настроения. Можно с уверенностью сказать, что для стихов, печатавшихся в «Полезном увеселении», был общим мотив бренности земного. выраженный в стихотворении Хераскова «Прошедшее»:

Все тщета в подлунном мире.

Исключенья смертным нет,

В лаврах, рубище, порфире,

Всем должно оставить свет.

Что такое есть – родиться?

Что есть наше житие?

Шаг ступить – и возвратиться

В прежнее небытие.

Более того, Херасков принципиально отказался от сатиры, будучи уверенным в том, что она ожесточает людей. Однако они не сумели воздействовать на людей, ни обличая пороки, ни восхваляя благодетель.

При быстрой смене правителей на российском престоле в 1761–1762 гг. группа «Полезного увеселения» пожелала иметь время для размышлений и выбора ориентировки и на июньском номере 1762 г., когда престол заняла Екатерина II, прекратила издание журнала.

«Свободные часы» (1763)

В журнале работали бывшие участники «Полезного увеселения», а кроме них А. Сумароков и В. Майков. Он уже не был таким же пессимистичным, настроение авторов заметно улучшается. Главной темой изданий было прославление Екатерины II, оды в четь нее и ее сына Павла. Воцарилась атмосфера взаимоподдержки между Екатериной и Херасковым, который впоследствии был назначен директором Московского университета. Однако и рассуждения о суетности мира в журнале продолжались.

«Свободные часы» закончился на декабрьской книжке 1763 г. Общая обстановка нового царствования не способствовала продолжению издания, но многие члены кружка продолжали свою литературную деятельность и в последующее время. Девятью годами позже, в 1772 г в Петербурге Херасков попытается объединить прежних друзей в журнале «Вечера».

«Невинное упражнение» (1763)

Журнал издавался с содействия И.Ф. Богдановича, воспитанника Хераскова, занимавшего должность инспектора классов Московского университета. Он не содержал поздравительных од Екатерине и прославляющих ее стихов, но проповедовал сдержанность, осторожность, выражал всякое недовольствие к сатире. Невинное упражнение был закрыт уже в июне 1763 года. В заключительном письме к читателям редакция сообщала, что журнал прекращен «по многим неотвратимым препятствиям и в первых потому, что как издатели, так и те, кои подписались брать наш журнал, из Москвы разъехались». После длительных коронационных торжеств императрица и двор возвратились в Петербург, с ними уехал и Богданович.

«Доброе намерение» (1764)

Выпускал его в течение 1764 г. В.В. Санковский, ранее сотрудничавший с Херасковым в «Полезном увеселении» и «Свободных часах». Участвовали в новом издании молодые литераторы, связанные с Московским университетом: А. Вершницкий, С. Веницеев, А. Костровский, М. Пермский и др. Это была разночинная молодежь, далекая от политических и моральных установок «Полезного увеселения», но в литературном отношении во многом зависевшая от этого журнала. Журнал тяготел к занимательной прозе, новелле, роману, что было характерно для третьесословного автора и читателя 1760-х годов, в то время как писатели-классицисты, образованные дворяне, с негодованием осуждали такую прозу, отдавая предпочтение оде и трагедии. По отношению к Екатерине журнал держался подобострастно, заранее прославляя и начатые и обещанные ею мероприятия.

«Собрание лучших сочинений» (1762)

Издателем его был профессор Московского университета Иоганн Готфрид Рейхель, прибывший в Россию в 1757 г. В соответствии со своими научными интересами Рейхель уделял главное внимание вопросам коммерции, мануфактур, экономии («домостроительства») и даже хозяйства. Активное участие в журнале «Собрание лучших сочинений» принимал Фонвизин. Его перу принадлежит несколько переводов, напечатанных там. Разнообразие материалов журнала – в нем печатались и отрывки из иностранных сатирических изданий – делало его любопытным для нескольких поколений читателей. Главной особенность журнала было то, что в нем печатались исключительно переводы, что делало его прекрасным сборником или энциклопедией по разным направлениям. По смерти Рейхеля Н.И. Новиков в 1787 г. выпустил «Собрание лучших сочинений» повторно.

Частные издания

Большим событием в русской журналистике стало появление первых частных изданий. Более полувека Академия наук в этой сфере сохраняла монополию. Но далее вокруг Ломоносова и Сумарокова, как одних из самых активных деятелей тех лет образуются кружки приверженцев, возникают литературные полемики. Дворянская молодёжь этих лет – выходцы из петербургского Сухопутного шляхетного корпуса и студенты Московского университета – впервые выступают с самостоятельными журналами. Сумароков также издает свой журнал. Позднее частные журналы становились искрами для последующих антиправительственных пожаров. В них все больше крепли голоса недовольных.

«Трудолюбивая пчела» (1759)

В конце января 1759 г. в Петербурге тиражом 1200 экземпляров вышел первый номер ежемесячного журнала «Трудолюбивая пчела», издателем которого был А.П. Сумароков, известный литератор, автор многих трагедий и комедий, десятков стихотворений и песен. В его журнале печатались многие будущие популярные авторы, но все же журнал оставался изданием одного лица.

Сумароков развивает жанр сатирического очерка и фельетона, обнаруживая оригинальность мысли и тонкую наблюдательность. Заметки его – отрывки горячего монолога писателя, озабоченного судьбами русской литературы, театра, России в целом. Он был убежденным монархистом, и критиковал не строй, а злоупотребление властью и полномочиями. Рабство и унижения крестьян он считал недопустимыми. По его мнению, высшие посты должны были занимать люди с благородными помыслами и поступками, а не происхождением. Создавая в своих статьях образ идеального государства, он говорил об идеальном великом правителе и его человечности и благородстве.

По финансовым причинам и, конечно, из-за слишком смелых обличительных взглядов и резких выпадов в сторону правящего класса «Трудолюбивая пчела» был закрыт в конце того же 1759 года.

«Праздное время» (1759-1760)

Журнал, выпускавшийся также с января 1759 года. Его издателями была группа преподавателей и выпускников Сухопутного шляхетного (т.е. дворянского) кадетского корпуса в Петербурге, тираж составлял 600 экземпляров.

В Шляхетном корпусе, основанном в 1732 г., всегда были сильны литературные интересы. Из его стен вышли такие видные русские писатели, как А.П. Сумароков, M.M. Херасков, и, кроме них, – И.П. Елагин, А.А. Нартов, С.А. Порошин, братья П. и И. Мелиссино и многие другие.

Журнал не блистал оригинальностью и злободневность ему иногда придавали лишь статьи Сумарокова. Предчувствуя тенденцию и тематику Екатерининской «Всякой всячины», «Праздное время» осуждала не порок а лица, его тон был благонамеренно-нравоучителен. Моралистические рассуждения о надежде, об успокоении совести, о чести, о душевном спокойствии, о молчаливости, многочисленные «разговоры в царстве мертвых» великих людей древности, статьи на исторические темы занимают страницы «Праздного времени». Статьи Сумарокова немного оживляют текст, но возможно именно из-за них в декабре 1760 года «Праздное время в пользу употребленное» вышел последний раз.

3. Сатирическая журналистика 1769-1774 гг.

К 60-м годам XVIII века в феодально-крепостническом укладе России все отчетливее обозначается рост капиталистических элементов. Малопроизводительный крепостной труд начинает становиться серьезной помехой на пути развития новых производственных отношений. Но правящие классы вовсе не собираются ликвидировать крепостное право, составлявшее главную опору их существования Они предпочитают усилить нажим на крепостное крестьянство больше его эксплуатировать, расширить барщину, увеличить оброки. Крестьяне, приписанные к государственным и частным заводам и фабрикам, также испытывают новый натиск предпринимателей. Народное недовольство растет. Непосильный труд вызывает ропот и возмущение людей. Все чаще возникают попытки отпора угнетателям. За десятилетие, с 1762 по 1772 г. в России по официальным документам отмечено 40 крупных восстаний, охвативших до 250 тысяч крестьян. Все они жестоко подавлялись с помощью войск.

Правительство Екатерины II, стремясь восстановить спокойствие в стране, усиливало власть помещиков и заводовладельцев. Им была отдана власть над жизнью и смертью миллионов людей. В 1765 г. помещики получили право самолично, без государственного суда, отправлять своих крепостных на каторжные работы. Указом того же года, подкрепленным новым указом в 1767 г., крестьянам настрого запрещалось подавать жалобы на своих господ представителям государственной власти и самой императрице. Нужно было покоряться и терпеть, никто не мог оборонить крепостного человека от злой воли его господина. Крестьянин был «в законе мертв», как сказал А. Н. Радищев. В России торговали людьми, помещики продавали крестьян семьями и в одиночку, разлучая сына с матерью и мужа с женой.

В этой обстановке с конца 50-х – начала 60-х годов XVIII века в России происходит оформление первых антидворянских течений в литературе и публицистике. «Вольномыслие» Екатерины II, ее заигрывание с передовыми философами Западной Европы имело показной характер и вскоре было оставлено, уступив место неприкрытой реакции. Но в среде дворянской интеллигенции увлечение прогрессивными мыслителями Франции сыграло положительную роль. Не прошло оно также бесследно для выявления идеологии недворянских слоев русского общества, представлявших собой в культурном отношении значительную величину. Из этой среды во второй половине XVIII в. вырос ряд писателей и ученых, шедших по пути создания радикальной демократической идеологии. Неверно было бы требовать от них открытых высказываний против самодержавия и крепостного права – на это оказался способным только величайший представитель XVIII в. гениальный мыслитель и художник Радищев, – но важно было наличие поисков недворянских передовых социальных, политических, юридических норм, существенна настойчивая пропаганда антифеодального мировоззрения, в конечном счете разрушительно действовавшая на устои крепостнической идеологии.

Общественное настроение в России 60-х годов требовало разрядки, и Екатерина II попыталась создать видимость, что положение дел в стране, по крайней мере в части законодательства, может быть предано гласному обсуждению. Манифестом 14 декабря 1766 г. было объявлено о созыве Комиссии по составлению Нового уложения, т.е. свода российских законов, которые не пересматривались со времен Уложения царя Алексея Михайловича, утвержденного в 1649 г. В Комиссию было избрано 564 депутата, из них 112 – от податных крестьян. В их число входили депутаты от пахотных солдат, однодворцев, черносошных крестьян – людей лично свободных, хотя и трудившихся на земле. Но крепостное крестьянство, – а оно составляло в это время свыше половины всего населения России, – в Комиссии представлено не было, депутатов не выбирало. В Комиссии впервые гласно было заявлено о бедственном состоянии крепостных крестьян, раздались требования ограничить власть помещиков, предоставить какие-то права крепостным. Ряд русских писателей, в том числе Н.И. Новиков, М.И. Попов, А.О. Аблесимов, Г.Р. Державин и другие, участвовали в работе Комиссии в качестве секретарей, и то, что они слышали там, глубоко им запомнилось. Даже в тех крайне суженных пределах, которые ей были отведены, Комиссия сыграла заметную роль в развитии русской общественной мысли.

Потерпев неудачу в попытке повести за собой Комиссию, Екатерина II решила выступить на поприще журналистики для того, чтобы принять руководство общественным мнением. Она пожелала печатно излагать свои взгляды на управление страной и с помощью журнала вербовать себе сторонников.

С января 1769 г. в Петербурге секретарь императрицы Г.В. Козицкий предпринял издание еженедельного журнала «Всякая всячина», номера которого состояли из нескольких листков форматом в половину ширины страницы школьной тетради. Вскоре стало известно, что в издании принимает участие сама Екатерина II. Это вызвало интерес к нему и подало пример литераторам; за «Всякой всячиной» вышли в свет еще семь периодических изданий.

Возникали эти издания на протяжении полугода в следующем порядке.

«Всякая всячина» (1692-600 экз.) появилась 2 января. За нею в конце этого месяца выступил журнал «И то и се» (600). В феврале начались три новых издания: «Ни то ни се» (600) – 20-го, «Полезное с приятным» – 24-го и «Поденщина» (500) – 28 февраля. Март не принес увеличения числа журналов. С 1 апреля издается «Смесь» (600), с 1 мая – «Трутень» (626-1240) и, наконец, в июле читатели познакомились с первой книжкой журнала «Адская почта».

Большинство журналов закончилось в 1769 г. или до истечения его. На 1770 г. перешли только «Трутень» и «Всякая всячина», выходившая под названием «Барышок Всякой всячины». В 18-ти номерах «Барышка» допечатывались материалы, скопившиеся в редакции, главным образом переводы. «Трутень» выпустил в 1770 г. 17 листов.

О чем же заговорили новые журналы, что составляло предмет их интересов, по каким вопросам проходили споры между ними и велась полемика?

Речь пошла о том, что именно они могут высмеивать и чего касаться нельзя, что должно быть объектом журнальной сатиры и в каких размерах эта сатира вообще допустима в печатных изданиях.

«Всякая всячина» (1769 – 1770)

«Всякая всячина» сообщила, что она стоит за сатиру в «улыбательном духе», которая не затрагивает отдельных лиц и конкретных недостатков государственно-политического строя России, а выступает лишь против пороков, не целя ни в кого персонально. Императрица не хотела терпеть никакой критики. Все, что было ею заведено в стране, она считала замечательным, совершенным по мысли и по исполнению и не желала слушать советов. Если и были недостатки в управлении Россией, то все они относились за счет предыдущих царствований, а нынешнее, по мнению Екатерины, от этих недостатков стало свободным.

Можно с уверенностью полагать, что основные материалы «Всякой всячины» принадлежат Екатерине II, при которой Козицкий выполнял функции литературного редактора, потому что она писала по-русски совсем неграмотно, хотя очень много и чрезвычайно охотно.

В журнале участвовали А.О. Аблесимов, Н.Ф. Берг, И.П. Елагин, Г.В. Козицкий, А.П. Сумароков, граф А.П. Шувалов, А.В. Храповицкий, вероятно, его сестра М.В. Храповицкая-Сушкова и др. П.Н. Берков предполагает, что под псевдонимом «Фалалей» скрывался Д.И. Фонвизин.

«И то, и се» (1769)

Журнал издавал писатель Михаил Дмитриевич Чулков. Основными чертами его творчества являются интерес к фольклору, отчетливые национальные тенденции, борьба с классическими жанрами в литературе, стремление создать новые жанры бытовой повести и рассказа. Чулков был связан с демократической массой читателей и в своей литературной деятельности ориентировался именно на нее. Мировоззрение Чулкова политически неотчетливо, он избегает социальных обобщений и чуждается сатиры, вопросов политики и крепостного права.

Ведущей идеей литературного творчества Чулкова является борьба «маленького человека» за свое место в жизни; для него ясно, что имеющий деньги крестьянин не склонится перед боярином, и, наоборот, обедневший аристократ значит гораздо меньше разбогатевшего горожанина.

Страницы журнала заполнял почти целиком его издатель Чулков. Небольшое участие приняли лишь Сумароков и М.И. Попов.

«Ни то, ни се» (1769)

В феврале 1769 г. В.Г. Рубан, незначительный литератор, живший на средства знатных людей, которым он преподносил хвалебные стихи, начал издавать еженедельный журнал «Ни то ни се», где печатал преимущественно переводные произведения. Журнал был далек от сатиры, стихотворения издателя, во множестве появлявшиеся на его страницах, носят льстивый характер. Это бесцветное издание, не опирающее ни на что, не могла просуществовать долго.

«Полезное с приятным» (1769)

Журнал издавался преподавателями Сухопутного шляхетного кадетского корпуса И.Ф. Румянцевым и И.А. де-Тейльсом с 24 февраля по 25 июля. Он был задуман как полумесячное издание, но после двух первых книжек перешел на еженедельный выход. Материалом для него служили преимущественно переводы нравоучительных статей из заграничных журналов: «О воспитании», «О науках», «О обхождении и избрании друзей», «О ревности», «О одежде» и т.д.

Материалы «Полезного с приятным» не касались вопросов русской жизни и не претендовали на ее сатирическое освещение. В завязавшейся между журналами 1769 г. полемике «Полезное с приятным» не участвовал. Возможно был закрыт по причине болезни Румянцева.

«Поденщина» (1769)

С 28 февраля по 4 апреля офицер Василии Тузов издавал ежедневные листки под названием «Поденщина». Первые номера были разом выпущены вперед на неделю, а затем каждый день стали появляться номера «Поденщины», состоявшие из четырех страничек текста.

Кто такой Тузов, почему он пожелал ежедневно издавать листки «Поденщины», наполненные случайным, разнородным материалом, остается неясным. Возможно, что он увлекся новой литературной модой, выступил на издательском поприще, не представляя себе, насколько сложны и ответственны обязанности журналиста, и через месяц бросил надоевшую игру. Впрочем, иногда здесь можно встретить кое-какие наблюдения над провинциальным бытом и полемические реплики в адрес журнала «И то и се», издатель которого М.Д. Чулков с насмешкой отзывался о «Поденщине».

«Смесь» (1769)

Имя издателя журнала точно не известно, но П.Н. Берков полагает, что «Смесь» издавал Лука Сичкарев, поэт, переводчик, бывший преподавателем в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе.

Исследователи обнаружили, что большинство статей журнала являются заимствованными из французских изданий и брошюр, но переделаными на свой лад.

В журнальной борьбе издатель «Смеси» держал сторону новиковского «Трутня» и насмешливо выступал против «Всякой всячины». Он постоянно упоминает о трудностях крестьянской жизни и о лаврах, на которых почивают дворяне.

«Адская почта» (1769)

Журнал был ежемесячным изданием и состоял в основном из работ издателя – Федора Александровича Эмина.

Эмин выпустил шесть книжек, составленных в виде переписки двух бесов – «Хромоногого» и «Кривого». В конце каждой книжки помещались «Ведомости из Ада», сатирические известия о прибывающих в ад и т.п.

«Адской почте» он говорит о том, что помещики вольны отнимать у крестьян все в нарушение божеских и человеческих законов. Но, критикуя злоупотребления крепостным правом, Эмин не поднимается до протеста против его сущности, и конкретная социальная политика, намечаемая им, консервативна: он не стремится разрушить устои феодально-крепостнического государства и пытается приспособиться к его условиям. Он выделяет мелкие моменты и ситуации, показывающие современную безнравственность, но не объединяет в их в одну проблему с одним источником.

В полемике между «Всякой всячиной» и «Трутнем» Эмин решительно принял сторону Новикова.

Журналы Н.И. Новикова

Н.И. Новиков (1744–1818) происходил из дворянской семьи, учился в гимназии при Московском университете, а затем служил в Измайловском полку. В 1767 г. Новиков был командирован в Комиссию по составлению Нового уложения для составления письменных документов и назначен «держателем дневной записки», т.е. протоколистом, в частную комиссию о среднего рода людях. Впечатления были очень сильны. Новиков слушал и записывал речи защитников крестьянских интересов – депутатов Коробьина, Козельского, Маслова и других, и в нем зрело намерение поднять голос протеста против насилий, чинимых над русским народом.

В 1768 г. в связи с окончанием работы Комиссии Новиков ушел с военной службы и до 1770 г., когда занял должность переводчика в Коллегии иностранных дел, не служил, отдавшись издательской деятельности: он начал выпускать журнал «Трутень».

«Трутень»

На страницах этого издания перед читателем во всем своем значении возникла крестьянская тема. Новиков открыто заявил, что он сочувствует крепостным, и осудил их бесчеловечных господ. Материалы «Трутня» с большой сатирической остротой показали, что вопрос о положении крестьянства в России имеет важнейшее государственное значение. Так, в таком объеме и с такой силой тема эта еще не ставилась в русской литературе.

Следует заметить, что впервые о крестьянах заговорила «Всякая всячина», чувствуя, что скоро критика по этой теме всколыхнет все печатные издания и всю общественность. «но кто за людей смеет вступиться? Хотя сердце соболезнует о их страдании. О всещедрый боже! всели человеколюбие в сердце людей твоих!» - это все, что Екатерина II сказала по поводу крестьянского вопроса в условиях бесконечных споров и требований ослабить гнет помещиков. Нельзя улучшить состояние крестьян, – нужно молиться о ниспослании душевных добродетелей их свирепым владельцам.

Прочитав эту статью, Новиков жестко отвечает Екатерине II, показывая крепостное право как бедствие для народа. Он противопоставляет господ и крепостных, помещиков и крестьян и подчеркивает эпиграфом из притчи Сумарокова, украшавшем титульный лист «Трутня» в 1769 г.: «Они работают, а вы их труд ядите».

В листе II «Трутня», вышедшем 5 мая, Новиков поместил письмо дяди к племяннику с рекомендацией поступить в «приказную службу», т.е. стать чиновником. «Ежели ты думаешь, что она по нынешним указам ненаживна, так ты в этом, друг мой, ошибаешься. Правда, в нынешнем времени против прежнего не придет и десятой доли, но со всем тем годов в десяток можно нажить хорошую деревеньку». Это письмо, говорившее о том, что в судах процветают взятки, не понравилось «Всякой всячине»: Екатерина II считала, что с началом ее правления недостатки аппарата монархии уже уничтожены.

В ответе Екатерина поместила несколько требований, намекая на последствия, к которым могут привести такие смелые выпады Новикова: «1) Никогда не называть слабости. 2) Хранить во всех случаях человеколюбие. 3) Не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того 4) просить бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхождения».

Однако этого редакции показалось мало, и потому письмо было усилено таким постскриптумом: «Я хочу завтра предложить пятое правило, а именно, чтобы впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и шестое, чтоб никому не думать, что он один весь свет может исправить».

«Трутень» упрекал императрицу в плохом знании русского языка, делая вид, что не знает, с кем переписывается и спорит. Дерзость эта не имела еще себе равной. Далее Новиков дает понять, что спесь «Всякой всячины» объясняется административной властью, находящейся в руках ее издателя.

Вслед за этим он помещает письмо Чистосердова, выступающего в поддержку журнала. Он пишет, что Новикову следует быть поосторожней с критикой, передает прямую угрозу оскорбленных Новиковым придворных господчиков, обещающих ему ссылку заграницу и невозвращение на родину. Этим письмом он как бы предупреждает читателей, откуда может исходить опасность. Его поддерживали журналы «Смесь» и «Адская почта». Постепенно «Всякая всячина» стала выходить из боя, убедившись, что ей трудно состязаться с «Трутнем» в остроумии и доказательности, и поле сражения осталось за Новиковым.

Спор о характере и направлении сатиры, разгоревшийся в 1769 г. между «Трутнем» и «Всякой всячиной», имел очень важное и принципиальное значение. Екатерина II старалась, привить русской литературе охранительные тенденции, она желала, чтобы писатели поддерживали монархию и прославляли государственный строй России, закрывая глаза на его огромные недостатки. Литература, по ее мнению, должна была подтверждать незыблемость монархического принципа и не имела права выступать с критикой существующего режима. Сатира при этом объявлялась действием незаконным, а сатирики именовались злыми, бессердечными людьми.

В противоположность «Всякой всячине», Новиков выступал за смелую, действенную сатиру «на лица», требовал разоблачения конкретных носителей зла, не признавал мнимой «сатиры на пороки», бессильной что-либо исправить, кого-либо пристыдить и остеречь. Он умел затронуть общественные язвы, задеть больные стороны социальной жизни, чтобы сделать их более ощутимыми и постараться лечить. Новиков не посягал на основы монархии, не думал об уничтожении крепостного права, но злоупотребления им стремился прекратить и горячо сочувствовал положению крестьян.

В следующих листах Новиков предоставляет разоблачающие примеры жестокости помещиков и чаяний крестьян якобы через переписку деревенского старосты и барина. Голод и неурожаи давят на плечи крестьян, они все больше своего отдают хозяину, получая лишь все больше прилюдных побоев из-за недоплат. В журнале описывается случай, когда молодой крестьянин пережил смерть родных, потерял лошадь чтобы вспахивать поля и просит на время барскую лошадь. Помещик не пожелал прийти на помощь своему крепостному. Зато это сделали крестьяне, которые оставили ему корову, чтобы не уморить с голода ребятишек. Новиков приводит этот пример народной взаимопомощи, показывая, насколько гуманнее ведут себя трудящиеся люди, как человечно они относятся к окружающим. Моральная сила тут на стороне крестьян, к ним и обращены все симпатии Новикова.

Писатель не щадит сатирических красок, описывая дворянские нравы, особенно резко возражая против увлечения иностранщиной и презрения к русскому, что было очень заметным явлением в привилегированном обществе этой эпохи. Он высмеивает модников, вертопрахов, щеголих, зато с большим уважением говорит о «среднего рода людях», разночинцах, которые не обладают преимуществами аристократического происхождения, но имеют такие высокие способности и твердые моральные принципы, что оказываются достойными государственного доверия.

В 4 листе Новиков приводит примеры, как можно получить важное служебное место. Он спрашивает, «глупость ли, подкрепляемая родством с боярами, или заслуги с добродетелью наградятся?» и ответ не заставляет себя ждать.

В этом же листе Новиков рассказывает о жесткой расправе над теми, кто справедливо говорил об ограблении их дворянами.

Смелая социальная сатира «Трутня» вызывала сильное недовольство «Всякой всячины», не раз выступавшей с прямыми угрозами ему. Другие журналы также принимали участие в завязавшейся полемике, причем почти никто из них не поддерживал «бабушку» изданий 1769 г. Журналисты, несомненно, понимая, с кем они имеют дело, под маской анонимности изданий, заявляли, что «бабушка» выжила из ума, стала учиться «лягушечья языка», что она желает ко всем «причитаться в родню», о чем вовсе не просят, и т.д. Это обижало редакцию «Всякой всячины», пытавшуюся, и всегда неудачно, отвечать насмешникам и спорить с ними.

«Всякая всячина» перешла и на 1770 г. и на протяжении января–апреля выпустила 18 номеров. Содержание их было совсем ничтожным: печатались нравоучительные рассуждения, не представлявшие никакого интереса для читателей, так что окончание выхода «Барышка Всякой всячины» прошло незамеченным.

«Трутень», наученный опытом своей литературно-политической борьбы, в 1770 г. должен был несколько убавить резкость нападок и сатирических выступлений. Причину такого ослабления тона Новиков указал в новом эпиграфе журнала. Там стояло: «Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много», и смысл этих строк Сумарокова как нельзя лучше характеризовал обстановку второго года издания «Трутня».

В заключительном листе Новиков писал: «Против желания моего, читатели, я с вами разлучаюсь; обстоятельства мои и ваша обыкновенная жадность к новостям, а после того отвращение тому причиною». Самое популярное объяснение закрытию журнала – это административное давление на него. Но, несмотря на вынужденный уход, «Трутень» во главе с Новиковым выполнили свою главную задачу, которая была перед ними поставлена и, возможно, закрытие было логично. Ведь журнал создавался как противодействие ханженским и двуличным статьям «Всякой всячины», он должен был подавить его и свести на нет все усилия императрицы. Так и случилось, и после закрытия «Всякой всячины» закрылся и «Трутень».

«Пустомеля» (1770)

Однако, работа Новикова на этом не заканчивалась. В июне 1770 г. в Петербурге вышла книжка нового ежемесячного журнала под названием «Пустомеля». Как показали исследования, издателем его был Новиков, действовавший на этот раз через подставное лицо, некоего фон Фока, объявившего себя в типографии издателем этого журнала. О связи же «Пустомели» с «Трутнем» говорят некоторые материалы, помещенные на его страницах.

В своем новом журнале, что отметил П.Н. Берков, Новиков помещал произведения «не только критического, но и положительного характера. Словно Новиков хотел дать своим читателям, в противовес галерее отрицательных персонажей, также и образы героев положительных».

Речь идет о повести «Историческое приключение», напечатанной в первой книжке «Пустомели», где описывается воспитание Добросерда, образованного дворянина, могущего служить примером для всех представителей своего сословия.

В журнале помещены две первые квалифицированные театральные рецензии, так что можно сказать, что в «Пустомеле» был открыт новый жанр.

«Парнасский щепетильник»

Чулков после закрытия «И то, и се», взялся за новое издание, критиковавшее шаблоны классицизма и иногда даже переходивший на личности. Однако потом Чулков начинает писать нейтральные статьи, и исторические переводы. Журнал не имеет особой ценности для изучения 18 века.

Таким образом, бурный расцвет журналистики, создание частного сектора в ней, сменился застоем и ухудшением качества изданий. Издателям, только успевшим почувствовать свободу, четко были обрисованы рамки дозволенного в печати, цензура связывала руки многим достойным личностям.

«Живописец» (1772-1773)

После неудач на литературном поприще и провала работы Комиссии Екатерина решила воздействовать на умы посредством театра, уже имевшим вес, значимость и популярность.

Со свойственным ей энтузиазмом она взялась за написание комедий. Их художественный уровень был низок, но главная идея и требования автора от зрителей не уловить было трудно. В театре она высмеивала все то же, что и во «Всякой всячине» и тоже не имела успеха. Новиков не мог оставить без внимания новый порыв Екатерины и уже в 1772 году начал издаваться его новый еженедельный сатирический журнал «Живописец».

В нем Новиков восхваляет императрицу и ее деяния, откровенно льстит ей, подражая Рубану, и одновременно постоянно в промежутках помещая обличительные статьи. Он играет на контрасте, на смехотворности лести по сравнению с четкими оппозиционными суждениями.

Статья была сопровождена примечанием издателя: «Сие сатирическое сочинение под названием путешествия в*** получил я от г. И.Т. с прошением, чтобы оно помещено было в моих листах. Если бы это было в то время, когда умы наши и сердца заражены были французскою нациею, то не осмелился бы читателя моего попотчевать с этого блюда, потому, что оно приготовлено очень солено и для нежных вкусов благородных невежд горьковато».

Горько и солено... Трудно найти более верное и краткое определение жизни крепостных помещичьих крестьян, которую описал неизвестный путешественник. За три дня своей поездки он не нашел ничего, «похвалы достойного. Бедность и рабство повсюду встречались со мною во образе крестьян. Непаханные поля, худой урожай хлеба возвещали мне, какое помещики тех мест о земледелии прилагали рачение». Путешественник всюду расспрашивал о причинах крестьянской бедности и «всегда находил, что помещики их сами тому были виною». Перед глазами читателя встает деревня Разоренная. Развалившиеся хижины, крытые соломой, теснятся друг к другу. Всюду бедность и грязь. Людей не видно: они на барщине, работают в поле. В избе, куда заходит путешественник, он видит трех младенцев, оставленных без всякого присмотра, и спешит оказать им помощь. Дурной воздух причиняет приезжему обморок. Приходя в себя, он просит воды, но пить ее не может «по причине худого запаха». Лучшей воды нет во всей деревне.

«Отрывок путешествия» написан кратко и сильно. Очевидец крестьянских бедствий не скрывал своего негодования против помещиков, которые не имеют никакой заботы «о сохранении здоровья своих кормильцев». Пятый лист «Живописца» возбудил толки среди читателей и вызвал недовольство тех из них, кто увидел себя в лице владельцев деревни Разоренной.

Добролюбов выделял этот отрывок как самый антикрепостнический и жесткий, в котором «бросается сильное сомнение на законность самого принципа крепостных отношений».

Большинство исследователей приписывают авторство Радищеву.

Также в «Живописце» опубликованы письма Фонвизина, в которых созданы поистине незабываемые картины дворянского быта 18 столетия и талантливо очерчены зловещие фигуры алчных крепостников-помещиков.

По своему весу и художественному воплощению крестьянская тема получила в «Живописце» наиболее важное место. Следом за ней идет тема просвещения и борьбы с галломанией и бескультурьем дворянского общества, которая очень занимала Новикова. Он считал, что от того, какое воспитание получат будущие владельцы крепостных имений, молодые дворяне, зависит чрезвычайно многое. Хорошо воспитанные и просвещенные люди не станут безудержно мучить крестьян, облагать их бессовестными поборами, брать взятки в судах, уклоняться от выполнения воинского долга. Дворяне, не прошедшие разумного воспитания, будут дурными слугами государства.

Сатирические характеристики старых и молодых врагов просвещения открывают журнал «Живописец». Выступающие в листе 4 Щеголиха и Волокита считают, что для них науки исчерпываются умением нравиться и быть одетыми по моде. А в листе 9 напечатано письмо Щеголихи, в котором Новиков пародировал жаргон светских модников с его характерной чертой – включением в русскую речь французских слов и выражений. Щеголиха просит издателя «Живописца» собрать и напечатать «Модный женский словарь», обещая за это «до смерти захвалить». Новиков выполняет просьбу и в следующем, 10-м, листе публикует сатирический «Опыт модного словаря щегольского наречия», поместив в нем некоторые слова на две первые буквы алфавита.

На втором году издания «Живописец» заметно снизил резкость своей сатиры. Видимо, Новикову еще раз напомнили об осторожности и о возможных последствиях такой смелости. Однако и далее в журнале мелькали отблески новиковской сатиры. Журнал прекратил свое существование в конце июня 1773 г.

После закрытия «Живописца» Новиков начинает крупное научно-историческое предприятие: он приступает к изданию письменных памятников русской старины – документов, грамот, княжеских договоров XIV–XVI вв., дипломатической переписки и др. Помесячно выходившие в 1773–1775 гг. книжки этой «Древней российской вивлиофики», т.е. библиотеки, пользовались вниманием читателей, и на свое издание Новиков получал денежные субсидии от императрицы. Однако «Вифлиофика» не могла заменить Новикову его деятельности и поэтому он начал выпускать свой последний сатирический журнал «Кошелек».

«Кошелек» (1774)

В этом журнале Новиков направляет сатиру уже не на императрицу, не на проблемы крепостного права, а на дворянскую галломанию, космополитизм и прославляет национальные достоинства. Однако даже в этой форме подражание дворян не одобрялось. Кроме того, условиях крестьянской войны сатирическому журналу, особенно во главе с довольно радикальным Новиковым, развиваться было очень трудно.

Значение сатирической журналистики 1769-1774 гг.

Журналистика 1769–1774 гг. получила внимательную и верную оценку в трудах Н. А. Добролюбова.

Добролюбов ставит перед своими читателями вопрос о том, чего же на самом деле добилась сатира, и после внимательного анализа исторических источников в сопоставлении с материалами изданий 18 в. приходит к выводу, что результаты деятельности тогдашних сатириков были ничтожны. Ничего в обществе они не исправили, ни на что серьезно не повлияли, и произошло это потому, что сатира не затрагивала коренных вопросов народной жизни, а порицала только то, что было уже отвергнуто правительственными установлениями. «...Никогда почти не добирались сатирики до главного, существенного зла, не разражались грозным обличением против того, отчего происходят и развиваются общие народные недостатки и бедствия. Характер обличений был частный, мелкий, поверхностный – писал Добролюбов. – И вышло то, что сатира наша, хотя, по-видимому, и говорила о деле, но в сущности постоянно оставалась пустым звуком...».

Рассматривая в статье обширный материал, подтверждая свои тезисы документальными справками и цитатами, Добролюбов приходит к выводу, что все обличения оказывались безуспешными. И причина этого была одна – наивная уверенность авторов в том, что прогресс зависит от усердия чиновников, от благосклонного обращения помещиков с крестьянами, словом, от личных качеств людей, а вовсе не от исправления всего государственного механизма, который и служит на самом деле источником всех беззаконий. Даже наиболее смелая и глубокая в свое время «сатира новиковская, – заключает Добролюбов, – нападала, как мы видели, не на принцип, не на основу зла, а только на злоупотребления того, что в наших понятиях есть уже само по себе зло». Этим «основным злом» было самодержавие, крепостное право, и на борьбу с рабством звала статья Добролюбова, в подцензурной форме излагавшая революционно-демократические убеждения великого критика.

Журналы Новикова «Трутень» и «Живописец» представляют собой чрезвычайно значительное и художественно сильное явление русской литературы. Писатель отлично знает подлинную крепостную деревню и на страницах своих изданий показывает нищих крестьян и тиранов-помещиков. Он знакомит читателей с Филаткой, который «нынешним летом хлеба не сеял да и на будущей земли не пахал, нечем подняться», и печатает приказ барина, объявляющего своим крестьянам, что «сбавки с них оброку не будет и чтобы они, не делая никаких отговорок, оной платили бездоимочно; неплательщиков же при собрании всех крестьян сечь нещадно» («Трутень», 1769, л. XXX). Новиков подробно описывает деревню Разоренную, крестьяне которой с утра до ночи трудятся на барских полях и страдают от притеснений помещика («Живописец», 1772, л. 5, 14). Он изображает владельцев крестьян, демонстрируя читателю грубость их нравов, ничтожество интересов, звериную жестокость этих представителей «благородного сословия».

Страницы новиковских журналов полны множеством верных жизненных наблюдений. Факты быта вводятся в литературу, накапливаются реалистические подробности, которые придают достоверность изображаемому и твердо прикрепляют его к социальной бытовой обстановке. Это было принципиально важным достижением Новикова-писателя.

Сатирические журналы Новикова представляют собой один из важнейших этапов развития русской журналистики XVIII в. и служат заметной вехой на пути движения великой русской литературы к реализму.

журналистика потемкинский периодический издание

4. Журналы последней четверти XVIII в.

 

Крестьянская война 1773–1775 гг. под руководством Емельяна Пугачева до основания потрясла российскую монархию и произвела глубокий сдвиг в общественном самосознании. Дворянство, смертельно испуганное бешеной волной народного гнева, спешило сомкнуться вокруг императорского трона, надеясь под защитой солдат укрыться от собственных мужиков. Правительство Екатерины II быстро оценило перемену обстановки и серией административных мер постаралось закрепить за собой дворянскую преданность.

Для улучшения борьбы с восстаниями требовалась усилить местные власти, кол-во губерний увеличилось до 40, в них регулярно дежурили воинские части. Запорожская Сечь была разогнана. Права «первого сословия» были подтверждены и расширены особой «Жалованной грамотой» дворянству, изданной в 1785 г. Эксплуатация крестьян становилась все более жесткой, это очень ясно описал Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву», открыто призывавшем к социальной революции в России.

Во главе исполнительной власти встал фаворит императрицы Г.А. Потемкин, способный и расчетливый руководитель, отлично понимавший необходимость укрепления дворянского государства и жестоко расправлявшийся с недовольными.

Однако строгости потемкинского режима не смогли задушить в России прогрессивной общественной мысли. Идеи века Просвещения, идеи энциклопедистов воспринимаются русскими деятелями, русской литературой. В 1770–1780-х годах переводятся на русский язык произведения Руссо, Вольтера, Мабли, Мерсье и других, формировавшие мировоззрение читающей молодежи, пробуждавшие в ней новые понятия и чувства.

Вместе с тем в России получала свой отклик борьба с феодализмом, развернувшаяся в странах Западной Европы и американская революция 1775–1783 гг.

Журналы, бурно расцветшие в России в пятилетие 1769–1774 гг., вскоре окончили свое существование. Лучшие из них, например, «Трутень», были закрыты под нажимом правительства. Попытки Н.И. Новикова продолжить в «Живописце» борьбу с деспотией и рабством натолкнулись на открытое сопротивление властей.

В последующие годы Новиков, не отказываясь окончательно от сатиры, развертывает просветительскую, журнальную и издательскую деятельность поистине в огромных и невиданных в России масштабах. Из арендованной им типографии Московского университета выходят в свет многие сотни книг и более десятка журналов.

Екатерина все также пыталась увлечь внимание общественности своими идеями, на этот раз через журнал «Собеседник любителей российского слова».

«Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в прозе и стихах некоторых российских писателей» (1773-1774)

Журнал выпускала Академия наук, директором была княгиня Дашкова при активном содействии самой Екатерины II. Однако у не плохо получалось прославление самой себя в этом журнале, так как она привлекла туда всех лучших русских писателей (кроме Новикова) и не учла, что они не будут писать по ее диктовку, они говорили о недостатках общества и вносили в журнал сатирический элемент.

Крестьянский вопрос не затрагивался в «Собеседнике», но нападки на вельможество, лесть, подхалимство, французоманию, пороки модного воспитания, невежество, разврат, ханжество – часты на страницах журнала. В «Собеседнике» печатались произведения писателей прогрессивного лагеря – Д. Фонвизина, Я. Княжнина, Ф. Козельского, С. Боброва, осознававших недостатки екатерининского режима и выступавших против него в своей литературной деятельности. Однако преобладали официозные или нейтральные материалы. В журнале участвовали М. Херасков, М. Муравьев, И. Богданович, И. Дмитриев и многие другие.

H.A. Добролюбов прежде всего обращается к сочинениям императрицы Екатерины II, заполнявшим журнал, – «Записки касательно российской истории» и «Были и небылицы».

Он подсчитал, что «Записки» заняли почти половину объема всех книжек «Собеседника» – 1348 страниц из 2800!

Эти «Записки» были построены не на основе научных исследований, а на инструктировании по толкованию событий русской истории.

Отличительной была работа Фонвизина в этом журнале. Он составил колонку провоцирующих смелых вопросов, на которые Екатерина II приказала напечатать ответы.

И эта схватка перьев опять была ей проиграна. Однако Фонвизин оказался отлученным от литературы, и последующие сочинения не увидели света при жизни автора.

«Санкт-Петербургский вестник» (1778-1781)

Ежемесячный журнал под дирекцией Г.Л. Брайко был создан чтобы снабжать читателя всей необходимой информацией. Он делился на 2 части, в первой помещались мелкие сочинения для увеселительного чтения, оригинальные или переводные, заметки о новых книгах, научные известия, сообщения о фактах русской истории. Вторая часть называлась политической, и в ней можно было найти все принятые указы и распоряжения, изменения при дворе, повышения в чинах. Кроме того, в ней анонсировались новые зарубежные книги.

Н.А. Добролюбов отмечал, что «Санкт-Петербургский вестник» значительно превосходил остальные журналы 1770-х годов. «Этот журнал, – писал он, – менее обнаруживающий наклонности к отвлеченным, бесплодным умствованиям, больше вникавший в жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лег, – явление очень редкое в то время.»

Необходимо добавить, что в эти годы появляется в России первое провинциальное издание – в 1786 г. в Ярославле выходил журнал «Уединенный пошехонец». Редактор его В.Д. Санковский был в юности студентом Московского университета и в 1764 г. издавал журнал «Доброе намерение». Через двадцать с лишним лет, оказавшись на службе в Ярославле, он стал выпускать «Уединенного пошехонца» в частной типографии, открытой тремя ярославскими чиновниками после указа о дозволении заводить «вольные типографии».

Литературный уровень журнала невысок, фамилии авторов, за исключением редактора и его сына Н.В. Санковского, неизвестны, но местный материал, печатавшийся на его страницах, безусловно, заслуживает внимания. В журнале приводились сведения о ярославском наместничестве, описывалось открытие в Ярославле дома призрения и воспитания сирот, народных училищ в Ярославле и Вологде, печатались статьи о городах Романове, Борисоглебске, Петровске, Рыбинске, Мологе, Мышкине и т.д.

Появление «Уединенного пошехонца» показало, что литературные силы в России сосредоточены не только в столичных городах, что ими располагает и провинция.

Деятельность Новикова в 70-80-х гг.

Н.И.Новиков издавал сатирические журналы, такие как «Пустомеля», «Трутень», «Кошелек», «Живописец», написанные в 1769-1774 гг., игравшие огромную роль в развитии русской журналистики, но впоследствии закрытые одни за другим.

Было невозможно исправлять нравы общества с помощью сатиры, но желание служить людям, просвещать, развивать и повышать их духовный рост становилось всё больше и издатель после крестьянской войны решает продолжить свою деятельность во благо всего общества, ища другие подходы.

Новиков считал, что каждому человеку необходимо не только морально совершенствоваться, но и освобождаться от пороков, после чего исправится и всё общество. Это и стало главной задачей периодического издания Новикова.

В 1777 году Новиков начал выпускать первый в России журнал критической библиографии «Санкт-Петербургские ученые ведомости», издание должно было выходить еженедельно, но оно выпускалось с опозданием и по неизвестным причинам было прекращено на двадцать втором номере.

В ту пору аннотации отличались особой краткостью и почти не содержали критических замечаний.

Так, в первом номере «Учёных ведомостей» были описаны издания «Наказа императрицы Екатерины II данного Комиссии о сочинении проекта Нового уложения». После чего издание было признано либеральной книгой и было запрещено.

«Утренний свет» (1777-1780)

Новиков журнал, выпускавшийся ежемесячно, этот журнал был нравственно-религиозным изданием с философским уклоном: читателям предлагалось не только верить, но и размышлять об основаниях своей веры. «Утренний свет» впервые в русской журналистике и литературе считал необходимым делом внимание к человеку как к личности, её совершенствованию и развитию. Журнал заявил о намерении возвести на величественный престол униженную добродетель и представить порок во всей его наготе. Даже в этом журнале Новиков не могу полностью отказаться от сатиры.

Издавая «Утренний свет» в Петербурге, Новиков, собирал пожертвования для бедных, приходивших к нему со всей России. В книжках «Утреннего света»публиковали письма людей жертвовавших деньги. Тем самым, Новиков создал крупное благотворительное общество. Но деятельность издателя не понравилась Екатерине II и она распорядилась не выписывать для себя «Утренний свет» и перестала помогать училищам.

Дам Новиков тоже старался привлечь к чтению. Для них в 1779 году выпускался журнал «Модное ежемесячное издание или Библиотека для дамского туалета». Всего в издательство вышло двенадцать книжек, наполненных анекдотами, сказками, загадками и прочими материалами для увеселения.

В апреле 1779 года Новиков взял в аренду типографию Московского университета. В этом ему помог его друг, директор университета М.М. Херасков.

Издательство шло плохо, книги почти не печатались, а газета «Московские ведомости» расходилась тиражом пять-шесть сотен экземпляров. Новиков начал улучшать условия для печатания, закупил оборудование, нанял новых работников и в короткое время развернул издательскую деятельность. Спустя пять лет университетская типография превратилась в мощное полиграфическое предприятие, которое стало выпускать огромное количество журналов и книг.

В Москве были открыты книжные лавки, а также в другие города книги отпускались купцам на комиссию, таким образом, книги могли получать читатели из разных уголков России.

Новиков работал не один. В конце 1779 с ним вело дело «Дружеское ученое общество», которое состояло из князей, писателей, профессоров и др. Все они вносил денежные средства в фонд общества. При университете на средства «Дружеского ученого общества» были открыты семинарии – Педагогическая, Переводческая и Филологическая, принявшие несколько десятков студентов.

В 1784 году на смену «Дружеского ученого общества» была создана «Типографическая компания», расширившая продажу книг и основавшая крупную типографию.

Из типографии Новикова выходило много различных журналов таких как – «Утренний свет», «Вечерняя заря», «Московское ежемесячное издание» и др. В этих изданиях сотрудничали многие русские писатели и большое число переводчиков. Коллектив литераторов, созданный Новиковым, содействовал просвещению русских людей, распространял знания и культуру, давал наставления и помогал людям.

«Московское ежемесячное издание»

После «Утреннего света» Новиков выпускал «Московское ежемесячное издание», оно было продолжением предыдущего, но отличалось тем, что в нём печатались статьи по истории, политике и географии.

«Московское издание» охватывало вопросы современной действительности, нравоучения дополняло критическими наблюдениями над окружающей жизнью и не отвергало сатиры.

В «Московском издании» принимали участие А.М. Кутузов, И.П. Тургенев и группа студентов Московского университета, выступавших в роли переводчиков литературных материалов.

Новиков переделал газету «Московские ведомости», в ней он начал публиковать статьи и стихотворения, стал печатать российские известия, присылаемые корреспондентами из разных городов, ввел отдел библиографии. Газету полюбили читатели.

За «Ведомостями» потянулась цепь приложений, они редактировались, переделывались и дополнялись, Новиков стремился расширять кругозор подписчиков и давать им практические советы.

С 1782 по 1786 г. приложением к «Ведомостям» служила «Городская и деревенская библиотека», который рассчитывался не только на городского, но и на деревенского читателя, тем самым Новиков пытался заинтересовать и провинцию.

Н.И. Новиков в «Прибавлении к Московским ведомостям» осветил войну американских колоний с Англией, рассматривал строй Соединённых штатов Америки, высказывался по поводу американских событий, так же уделял огромное внимание английской политике в Индии.

Там же он напечатал статью «История ордена иезуитов», содержавшую ряд неблагоприятных для этой могущественной организации сведений, Екатерина II приказала изъять номера «Прибавлений», заявив, что она, «дав покровительство наше сему ордену, не может дозволить, чтобы от кого-либо малейшее предосуждение оному учинено было».

Следующим приложением был еженедельно выходивший журнал «Детское чтение для сердца и разума», с целью разумного воспитания и следовательно предоставления юным читателям полезного и приятного чтения для их возраста. Новый журнал редактировали А.А. Петров и H.M. Карамзин.

В 1788–1790 гг. в «Московские ведомости» входил ещё один журнал – «Магазин натуральной истории, физики и химии, или новое собрание материй, принадлежащих к сим трем наукам». Журнал выходил под редакцией А.А. Прокоповича-Антонского, который помещал там переводы из трех французских словарей по естественным наукам. Замысел Новикова был в том, чтобы просвещать читателей с естествознанием, знакомить с сведениями о строении мира, о явлениях природы, о животных, о Земле и растениях.

Следующим периодическим изданием, выпускавшимся университетской типографией Новикова, был журнал

«Покоящийся трудолюбец»

В нем участвовали студенты Московского университета.

Общественно-благотворительная и издательская деятельность Новикова и его друзей привлекала на себя подозрительное внимание правительства. Попытка найти в трудах Новикова что-либо предосудительное, Екатерине не удалась, расправу с ним приходилось пока отложить и подыскать веские юридические основания.

В 1787 году среди крестьянства наступил голод. Новиков, видя страдания и беды народа, сразу же устремился на помощь – роздал весь хлеб из амбаров своего поместья, занял денег, закупил зерно и передал его крестьянам окрестных деревень. Так Новиков в Москве призывал собирать денежные средства в помощь голодающим. После расплаты крестьян хлебом, он ссыпал его в запасной магазин и тем самым создал хлебный фонд.

Правительство сочло бескорыстную помощь Новикова народу особо опасным действием. Надзор за Новиковым усилился. Аренда университетской типографии закончилась и не была продлена.

Весной 1792 г. у Новикова был произведен обыск и его арестовали, после чего допрашивали под пытками. Императрица читала протоколы допросов и руководила следствием.

Новиков был объявлен «государственным преступником», организатором заговора против правительства, руководителем тайного общества, опасного для православной религии, агентом иностранных держав, издателем «развращенных книг». И хоть все обвинения эти ничем не подтверждались, Новикова приговорили к смертной казни, замененной пятнадцатилетним заключением в Шлиссельбурге. Его огромное издательское предприятие было разрушено, тысячи книг сожжены.

Товарищи-масоны Новикова привлеченные к делу как «соучастники», были наказаны чрезвычайно легко – им приказали жить в собственных деревнях и только. Такой приговор показывает, что императрица имела целью поразить одного Новикова, покончить с его просветительской деятельностью и не придавала большого значения масонским связям знаменитого издателя.

Екатерина II уничтожила дело ненавистного ей Новикова. Он вышел из тюрьмы после воцарения Павла I в 1796 г. совершенно разбитым и больным человеком. До самой смерти, в 1818 г., Новиков жил в своем разоренном поместье, отчаянно боролся с нуждой и страдал от болезней.

Но то, что совершил он в годы своего расцвета, навсегда внесло его имя в историю русской литературы и журналистики, всей нашей национальной культуры.

«Друг честных людей» Фонвизина

В конце восьмидесятых годов в России растет крестьянское движение, развивается общественная мысль, доходя до новых ступеней развития. Издается основная оппозиционная книга 18 века - «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, в общественность проникают издания Французских революционеров и инакомыслящих.

В 1788 году Фонвизин работает над изданием нового журнала «Друг честных людей или Стародума», но после его пререканий с самой императрицей в «Собеседнике любителей российского слова» любая его издательская деятельность была под запретом. Однако свет увидели подготовленные к выпуску рукописные статьи Фонвизина. Фонвизин в них желал говорить с читателем об «истине», бороться против лжи, изливавшейся с высоты престола, открывать глаза людям на истинное положение дел в русском государстве.

В «Друге честных людей» Фонвизин предполагал напечатать свое сатирическое сочинение «Всеобщая придворная грамматика». Составленная в форме вопросов и ответов, придворная грамматика определялась как наука хитро льстить языком и пером.

Деятельность А.Н. Радищева

В 1790 году до выхода в свет знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищев напечатал брошюру «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске по долгу звания своего», датированное августом 1782 г. и посвященное открытию в Петербурге памятника Петру I.

По стилю эта работа была создана для печати в журнале, но радикальные антимонархические настроения, присутствовавшие в ней, не могла пропустить ни одна цензура. Поэтому опубликовано «Письмо» было только домашней типографией Радищева и только анонимно.

Работа была пронизана мыслью о том, что народ может быть по-настоящему счастлив, свободен и одарен милостью только при отсутствии правителя и его добровольного ухода с трона. В противном случае его можно и нужно лишить престола. В этом и заключается благо для народа.

«Беседа о том, что есть сын отечества» была опубликована в 1789 году в декабрьской книжке журнала «Беседующий гражданин». Журнал издавался в Петербурге «Обществом друзей словесных наук» просветительским кружком молодых людей, далеким от какой-либо революционной пропаганды, в котором состоял сам Радищев. В это время он работал над «Путешествием из Петербурга в Москву» и эмоции от работы повлияли на данную статью. И вот, среди скучных статей журнала о религиозной морали вдруг появляется эта «Беседа» Радищева, совершенно случайно прошедшая цензуру, не ожидавшую подобного от смирного «Беседующего гражданина».

Свою статью Радищев начинает с утверждения: «Не все рожденные в Отечестве достойны величественного наименования сына Отечества (патриота). Под игом рабства находящиеся недостойны украшаться сим именем». Но кого можно назвать достойным этого звания? Крупными сатирическими чертами Радищев набрасывает контуры фигур представителей правящего сословия – дворянства, которых отказывается назвать сынами отечества. Вертопрах, развратник, щеголь, жадный корыстолюбец, обжора-чревоугодник – таковы люди светского круга, и не в их среде надлежит искать патриотов.

Радищев не говорит далее, куда нужно обратить взоры в поисках достойных людей, и сразу переходит к характеристике качеств, отличающих истинного сына отечества. При этом он вкладывает в понятия честолюбия, благонравия, благородства новое, очень глубокое содержание, иной, противоречащий обычному для дворянского общества смысл. Радищев конструирует образ горячего патриота, великодушного друга обиженных, человека, чье высокое место в обществе обусловлено его личными достоинствами, а не древностью рода или придворными связями. Качества истинного сына отечества должно развивать в себе с помощью воспитания, изучая науки, становясь просвещенным человеком.

Радищев выступает в своей речи как агитатор, выработавший четкую тактику. Он не хочет сразу же «отпугнуть» аудиторию непривычными для нее прямыми призывами к революции. Но он ставит своей задачей при помощи горячего слова-убеждения, возбуждая чувство гражданского долга, чувство патриотизма, подвести слушателя-читателя к пониманию этических задач, поставленных перед гражданином нарастанием революционной волны в Европе.»

Журналы Крылова

Иван Андреевич Крылов – всенародно известный баснописец. Юношей он выступил на драматургическом поприще, написал несколько пьес, не сыскавших одобрения, принялся за борьбу с театральной администрацией, но не добился успеха. А ему было что сказать зрителю. Крылов на своем жизненном опыте познал социальные уродства крепостнической России и возненавидел их.

После кратковременного участия в журналах «Лекарство от скуки и забот» (1787) и «Утренние часы» (1787–1788), где, кстати сказать, были помещены его первые басни, Крылов самостоятельно принимается за издание журнала «Почта духов». Заглавие, впрочем, не ограничивалось этими двумя словами. Вслед за ними на титульном листе стояло: «Ежемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Журнал выходил в Петербурге с января по август 1789г.

«Почта духов»

Крылова подхватила и развила сатирическую традицию русских журналов 1769–1774 гг. в ее наиболее передовой, новиковской трактовке. В годы, последовавшие за разгромом восстания Пугачева и усилением феодальной реакции, Крылов обратился к оружию социальной сатиры и смело выступил против самодержавно-крепостнического государства. Речь шла не только об отдельных фактах, не о мелких обличениях. Крылов критиковал систему бюрократического произвола, царившую в стране, он осуждал пороки дворянства, говорил о пагубности пути, по которому правительство Екатерины II и Потемкина ведет страну. Удары его были меткими и злыми.

Чрезвычайно резкий сатирический тон издания, глубина и острота мысли, а также некоторое сходство литературной манеры заставили отдельных исследователей предположить возможность участия в «Почте духов» А.Н. Радищева. Дальнейшие изыскания не подтвердили этой догадки, но сами совпадения глубоко знаменательны. Они говорят о большой идейной близости Крылова и Радищева в 90-е годы XVIII в., что является фактом первостепенной историко-литературной важности.

Журнал «Почта духов» не собрал большого числа подписчиков. Крылову, вероятно, дали понять, что злой тон его критики неугоден правительству. Этим можно объяснить появление в последних номерах наряду с разоблачительными выпадами более или менее смягченных по тону рассуждений. Но, видимо, уступки было уже недостаточно.

Зритель(1792)

Через 2 года Крылов со своими друзьями И.А. Дмитревским, А.И. Клушиным и П.А. Плавильщиковым открыл свою типографию «Крылова с товарищи» и начал выпускать ежемесячный журнал «Зритель».

Программным выступлением группы писателей были статьи Плавильщикова: «Нечто о врожденном свойстве душ российских», посвященные доказательству творческой мощи русского народа. Он ставит вопрос о том, чему и как можно учиться у иноземцев.

Плавильщиков прославляет творческий дух русских людей из народа, называя имена Ломоносова, Кулибина и других, и горячо защищает самостоятельность русской культуры. В статье «Театр» он требует создания национального исторического репертуара.

Крылов напечатал в «Зрителе» несколько значительных и принципиальных произведений: «Ночи», «Каиб» - острая сатира на русскую крепостническую действительность и прежде всего на самодержавие, «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков» и др. Сатирический талант его развернулся с полной силой. Антикрепостническим пафосом проникнуты здесь многие страницы.

В «Каибе» Крылов едко высмеял идиллические представления дворянских сентименталистов о жизни народа. В своей прозе Крылов часто прибегает к пародии. Особенно охотно он пародирует строй похвальных или поминальных речей.

Общественно-политическая позиция журнала «Зритель», его демократические симпатии, критика феодального режима не могли не насторожить правительственные органы. Революционный подвиг А.Н. Радищева испугал императрицу.

Летом 1792 г. в типографии «Зрителя» был произведен обыск: разыскивались сочинение Крылова «Мои горячки» и поэма Клушина «Горлицы». Рукопись Крылова нашли и доставили императрице. Содержание и дальнейшая судьба ее остаются неизвестными, однако нельзя сомневаться в политической актуальности и злободневном характере этих произведений. В результате обыска за Крыловым был установлен полицейский надзор.

Писать, как было нужно, как хотелось, стало совсем невозможно. Товарищество распадалось, его покинули Плавильщиков и Дмитревский. Оставшись вдвоем, Крылов и Клушин предприняли в 1793 г издание нового журнала – «Санкт-Петербургский Меркурий», но социальная острота поднимаемых ими проблем становится все более приглушенной, и, с трудом доведя журнал до конца года, они прекратили издание.

Деятельность Карамзина

Писателю Н.М. Карамзину в известной мере были свойственны идеи дворянских просветителей – Фонвизина, Новикова, их враждебность деспотизму, ненависть к варварству и невежеству дворянского класса, сочувствие угнетенному крепостному крестьянству. Карамзин не хотел быть и не был рядовым «слугой престола», он не вступал в официальную службу и стремился сохранить личную независимость. При всем этом дворянский либерализм Карамзина был весьма ограничен. Он всегда полагал, что России необходимы крепостной строй и монархия.

В журналистику Карамзин вошел, участвуя в одном из новиковских изданий – журнале «Детское чтение для сердца и разума», где выступал в качестве переводчика. Затем, в 1789–1790 гг., он провел восемнадцать месяцев за границей и по возвращении на родину вновь обратился к журналистскому труду.

«Московский журнал»

С января 1791 по декабрь 1792 г. Карамзин издавал «Московский журнал», в котором напечатал ряд своих сочинений и произведения Державина, Дмитриева, Львова, Нелединского-Мелецкого и др. Журнал выходил ежемесячно, собрал 300 подписчиков и в 1801–1803 гг. был полностью переиздан Карамзиным, интерес к нему продолжал сохраняться.

На публикацию должно было рассчитывать лишь то, «что в благоустроенном государстве может быть напечатано с указного дозволения». Это значило, во-первых, что свой журнал Карамзин желал избавить от масонских материалов религиозно-нравоучительного свойства, – он отошел от прежних друзей и московские масоны сразу поняли это, – а во-вторых, что журнал не станет касаться политических вопросов и что ему будет не тесно в цензурных рамках.

Важным нововведением в журнале Карамзина явились отделы библиографии и театральных рецензий, прежде существовавших только в Новиковских «Санкт-Петербургских ученых ведомостях». Таким образом, «Московский журнал» оставил за собой видное место в истории русской литературной и театральной критики, ранними образцами которой были рецензии самого Карамзина.

В «Московском журнале» Карамзин напечатал свою повесть «Бедная Лиза». Успех ее был поистине огромным. Тезис Карамзина «и крестьянки любить умеют» обращал внимание дворянских читателей на то, что подвластные им крестьяне хотя и рабы, но люди.

«Письма русского путешественника» Карамзина, начатые печатанием в «Московском журнале», были произведением, открывшим новую страницу в истории русской прозы.

Карамзин отправился путешествовать, будучи подготовленным к тому, чтобы наблюдать и оценивать. Он много читал, был заочно знаком с людьми, которых ему предстояло встретить. Его собственные литературные занятия развили в нем строгий вкус, он знал, что с его точки зрения нужно принимать и что следует отвергнуть в интересах русской культуры. Отчетом о поездке писателя по европейским странам и явились «Письма русского путешественника», две первые части которых были опубликованы в «Московском журнале» 1791–1792 гг.

Закончив издание «Московского журнала», Карамзин предполагал весной следующего 1793 г. выпустить альманах «Аглая», однако не сумел наладить сотрудничество друзей-литераторов. Он выпустил первую книжку в 1794 и вторую – в 1795 г., составив их почти целиком из собственных произведений. Там напечатаны были отрывки из «Писем русского путешественника», богатырская сказка «Илья Муромец», прозаический отрывок «Сиерра-Морена», рассказ «Остров Борнгольм», несколько стихотворений и статей.

После «Аглаи» Карамзин в 1796–1799 гг. одну за другой издал три книжки альманаха «Аониды», составленные из стихотворений русских авторов. В предисловии к первой книжке он писал: «Надеюсь, что публике приятно будет найти здесь вместе почти всех наших известных стихотворцев; под их щитом являются на сцене и некоторые молодые авторы, которых зреющий талант достоин ее внимания. Читатель похвалит хорошее, извинит посредственное – и мы будем довольны. Я не позволил себе переменить ни одного слова в сообщенных мне пиесах».

В «Аонидах» напечатаны стихотворения Хераскова, Державина, Капниста, Дмитриева, Кострова, Нелединского-Мелецкого, В.Л. Пушкина, Клушина, Николева и других поэтов, представившие читателю состояние русской поэзии в обширной и умело расположенной редактором картине.

«Санкт-Петербургский журнал»

Среди полутора десятков изданий, существовавших в мрачные годы царствования Павла I, в самом конце XVIII столетия, наибольший интерес представляет «Санкт-Петербургский журнал», выпускавшийся ежемесячно в 1798 г. Название его, как бы отвечавшее своей безыскусственностью популярному «Московскому журналу» Карамзина, служило прикрытием весьма острого и содержательного литературно-общественного материала, публикация которого в условиях жесточайшего цензурного гнета вызывает невольное уважение к смелости и тактической гибкости его издателей. Эпиграф к журналу гласил: «Как трудно быть кем-нибудь довольным».

Иван Петрович Пнин, издатель журнала, учился в Благородном пансионе при Московском университете. Принимал участие в русско-шведской войне и по окончании ее служил на западных границах России. Выйдя в отставку в 1797 г., он поселился в Петербурге вместе со своим другом Александром Федоровичем Бестужевым, который стал соиздателем Пнина по «Санкт-Петербургскому журналу». Кроме них, в журнале участвовали А. Бухарский, А. Измайлов, Е. Колычев, И. Мартынов и другие малоизвестные литераторы.

«Санкт-Петербургский журнал» пользовался покровительством великого князя Александра Павловича и его друзей. На их средства и отчасти по их инициативе на страницах этого издания велась систематическая пропаганда идей новейшей политико-экономической школы. Однако деятельность Пнина и Бестужева своим размахом и содержанием неизмеримо превосходила те поручения, которые давались им князьями. Вероятно, именно по этой причине кружок великого князя отказал в своей помощи издателям. Лишенные материальной поддержки, Пнин и Бестужев в конце 1798 г. прекратили выпуск «Санкт-Петербургского журнала».

В то время как цензурные притеснения были очень тяжелы, в «Санкт-Петербургском журнале» велась пропаганда просветительских взглядов, материалистических идей, печатались переводы из Гольбаха, с похвалой говорилось о Руссо, проскакивали намеки на крепостнические порядки, на тиранический режим Павла I. То, что такие мысли выражались Пниным и Бестужевым, для них вполне естественно. Удивительным представляется, как все это могло проходить через печатный станок. Очевидно, тут играли свою роль связи издателей с Александром Павловичем, о которых было известно цензорам.

«Санкт-Петербургский журнал» был рассчитан на серьезного и вдумчивого читателя и не преследовал никаких развлекательных целей. Издатели очень строго смотрели на обязанности литератора, полагая, что его талант должен быть отдан на службу обществу для поддержки добродетели, чье владычество надо распространять повсеместно.

Обстоятельный трактат А.Ф. Бестужева «О воспитании военном относительно благородного юношества», основанный на идеях просветительской философии, рекомендовал общественные формы воспитания не в семье, а в учебных заведениях. Человек родится ни зол, ни добр, рассуждал Бестужев, от общественной среды зависят его развитие и рост в нем тех или иных наклонностей.

В четырех книжках журнала были опубликованы два письма Фонвизина из Франции «некоторой знатной особе в России», т.е. графу П.И. Панину, и его автобиографические записки «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях». Со времени смерти писателя прошло всего четыре года, и, помещая произведения Фонвизина, издатели «Санкт-Петербургского журнала» отдавали дань уважения и признательности великому русскому таланту.

Из номера в номер в журнале печатались отрывки сочинения итальянского ученого Пьетро Верри «Рассуждение о государственном хозяйстве». Верри держался новых экономических взглядов, был сторонником свободной торговли и советовал укреплять мелкую земельную собственность, потому что свои участки крестьяне будут обрабатывать с особым старанием. Косвенным образом из работ Верри читатель мог увидеть невыгоду рабского труда крепостных крестьян.

Большой интерес представляет статья «Гражданин», автором которой следует считать И.П. Пнина. В ней определялись права и обязанности человека как члена общества. «Истинный гражданин есть тот, который общим избранием возведен будучи на почтительный степень достоинств, свято исполняет все должности, на него возлагаемые». (ч. 2, с. 218) Несмотря на цензурный террор Пнин заговорил об идеале гражданина, о служении обществу.

«Санкт-Петербургский журнал», выходивший на рубеже XIX столетия, как бы передавал новому веку добрый заквас материалистической философии, просветительских идей, под знаком которых складывалось содержание прогрессивных журналов второй половины XVIII в. В изданиях, связанных с левым крылом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств 1800–1810-х годов, проявились лучшие традиции передовой печати предыдущей эпохи, воспринятые затем журналистикой декабристов, первых дворянских революционеров.

Заключение

 

Изучив историю зарождения и тенденции развития русской журналистики, мы можем выявить ее основные особенности. Начав как правительственный орган, способствующий работе царя, она разрослась и стала независимым рычагом общественной жизни. С возникновением частных изданий возникли и угрозы конфликтов крепостнического государства с передовой общественной мыслью, во главе которой стояли самые активные деятели.

В чем же специфика публицистики екатерининской эпохи, что определяло ее развитие? Можно отметить заинтересованность издателей и читателей в иностранной литературе, без переводов зарубежных книг не обходилось ни одно издание.

Нельзя не выделить такой аспект, как открытие Московского университета, крупнейшего научного центра в России, сразу же развернувшего активную деятельность в политике, науке, просвещении.

Но в первую очередь, сильней всего на журналистику этого периода повлияло крепостное право, тормозившее экономическое развитие, вызывавшее бесконечные восстания и недовольства правительством и, в конце концов, являющееся отсталой варварской системой, ничем не отличающейся от рабовладения. Поэтому большая часть публицистов ориентировалось именно на попытках высказаться за безмолвное и не имеющее никаких прав крестьянство. Критика безнаказанности дворянства перетекало в критику крепостничества и даже иногда в антимонархические взгляды.

Эта оппозиционность являлась следствием того, что издания не существовали долго и, либо закрывались под натиском государства, либо, если они не освещали этой актуальной темы, разорялись из-за отсутствия спроса.

Таким образом, мы проследили вековую историю развития печати и ее формирования. Она активно влияла на жизнь людей, стала ее неотъемлемой частью, подняла образовательный уровень страны, поучала и элементарным и философским вещам. Достижениями великих публицистов и научных деятелей этой эпохи мы пользуемся до сих пор, их труды – памятники русской истории.

Библиография

Источники

1.  Русские сатирические журналы XVIII в. Избранные статьи и заметки / под ред. Н. К. Гудзия. – М.: Учпедгиз, 1940

2.  Русская журналистика XVIII – XIX вв.: тексты. – М.: Изд-во МГУ, 1986

3.  Сатирические журналы Н.И. Новикова. М.-Л., 1951

4.  В.П. Семенников. Русские сатирические журналы.СПб, 1914

5.  Русская журналистика XVIII-XIX веков. Тексты. Под ред. Б.И. Есина. М., 1986

6.  Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Публицистика. Поэзия. М., 1999

7.  Ломоносов М. В. Рассуждение об обязанностях журналистов // Избр. соч. В 2 т. – Л. Наука, 1986

Исследовательская литература

1.  Берков П.Н. История русской журналистики XVIII в. М., 1952

2.  Татаринова Л. Е. Русская литература и журналистика XVIII в.: учебник. – 3-е изд. – М., 2001

3.  Добролюбов Н.А. Полн. собр. соч., т. 2. М., 1935