Политико-правовые теории средневековой Западной Европы

1. Основные черты политико-правовой мысли западноевропейского

средневекового общества.

Экономический строй, взаимоотношения классов, государственные порядки

и правовые институты, духовный климат средневекового общества являлись теми

факторами, которые оказывали воздействие на содержание, дифференциацию,

социальную направленность политико-юридических идей западноевропейского

средневековья.

Три крупных исторических этапа включает в себя эта эволюция.

Первый – раннефеодальный (конец 5 – середина 11 в.); феодализм только еще

консолидируется и упрочивается как новая общественно-экономическая

формация. Второй этап – пора полного развития феодального строя, фаза его

расцвета ( середина 11 – конец 15 в.). Третий позднее средневековье ( конец

15 – начало 17 в.); полоса заката, упадка феодализма и зарождения

капиталистических общественных отношений. Поэтапный характер развития

феодального общества во многом предопределял особенности и динамику

средневековой западноевропейской политико-юридической мысли.

Своеобразие последней придавал также факт исключительно сильного

влияния на нее христианской религии и римско-католической церкви. Эта

церковь практически безраздельно господствовала в сфере духовной жизни на

протяжении почти всех Средних веков. Средневековая христианская религия

была ядром мировоззрения феодального общества, стержнем единой христианской

культуры. В руках священнослужителей политика и юриспруденция, как и все

остальные науки, оставались прикладными отраслями богословия. Известную

библейскую формулу – « Нет власти не от Бога, существующие же власти от

Бога установлены » - богословы превратили в непререкаемую догму феодального

строя.

Одной из центральных проблем тогдашнего политико-юридического

знания оказался вопрос о том, какая власть (организация) должна иметь

приоритет: духовная (церковь) или светская (государство).

Те, кто противился стремлению церкви подчинить себе государей,

светских феодалов, кто сопротивлялся ее настойчивым попыткам руководить

политической жизнью в обществе, кто выступал за примат государства над

духовной властью, в целом разделяли принципы христианского вероучения.

Апелляция к текстам Священного Писания как к решающим доказательствам

правоты, схоластическая манера обосновывать защищаемые тезисы, язык

богословия и т. д. – все это обычно присутствовало в выступлениях

представителей каждого из враждовавших между собой лагерей. Различные

идейные течения, в которых выражался протест против засилья официальной

церкви, эксплуатации и произвола светских феодалов, тоже не выходили за

рамки религиозного мировоззрения. Правда, социально-политические программы,

рождавшиеся в лоне этих оппозиционных движений, резко отличались от

общественно-классовых установок идеологов феодализма.

Складываясь и развиваясь на почве феодальных отношений, под

колоссальным воздействием христианства, католической церкви, политико-

юридическое знание средневековой Западной Европы вместе с тем восприняло и

по-своему в новых исторических условиях продолжило ряд существенных идей

античной политической и правовой мысли. К числу подобного рода идей следует

отнести, представление о государстве как о некоем организме, положение о

правильных и неправильных государственных формах и об их круговороте, идею

естественного права как нормы, вытекающей из природы вещей, положение о

высокой значимости закона для устройства нормальной государственной жизни.

В методе средневекового политико-юридического мышления,

разрабатывавшемся в рамках богословской схоластики, был весьма велик

удельный вес религиозного догматизма. Но присутствовала в нем и ярко

выраженная тенденция обеспечить строгость рассуждения, последовательность,

непротиворечивость и ясность получаемых выводов. Схоласты проявляли большой

интерес к вопросам логической техники: приемам классификации, формам

ведения споров, искусству аргументации и проч.

Изменявшиеся и усложнявшиеся нужды производства, общения и обмена,

потребности политического и правового развития не давали пребывать политико-

юридическим учениям западноевропейского средневековья в состоянии покоя,

стимулировали постепенное расширение и углубление знаний о политике,

государстве и праве.

2. Учение Фомы Аквинского о государстве и праве.

В своих произведениях ученый-богослов Фома Аквинский (Аквинат)

(1225-1274), пытается приспособить взгляды Аристотеля к догмам католической

церкви и таким путем еще более укрепить ее позиции.

От Аристотеля Аквинат перенял мысль о том, что человек по природе

есть «животное общительное и политическое». В людях изначально заложено

стремление объединиться и жить в государстве, ибо индивид в одиночку

удовлетворить свои потребности не может. По этой естественной причине и

возникает политическая общность (государство). Процедура же учереждения

государственности аналогична процессу сотворения мира богом. При акте

творения сперва появляются вещи как таковые, потом следует их

дифференциация сообразно функциям, которые они выполняют в границах

внутренне расчлененного миропорядка. Деятельность монарха схожа с

активностью бога. Прежде чем приступить к руководству миром бог вносит в

него стройность и организованность. Так и монарх первым делом учреждает и

устраивает государство, а затем начинает управлять им.

Цель государственности – «общее благо», обеспечение условий для

достойной, разумной жизни. По мнению Аквината, реализация данной цели

предполагает сохранение феодально-сословной иерархии, привилегированное

положение облеченных властью лиц и богачей, исключение из сферы политики

земледельцев, мелких ремесленников и торговцев, соблюдение всеми

предписанного богом долга повиноваться высшему сословию – правителям,

олицетворяющим собою государство.

Стремясь подвести базу под вмешательство клира в дела государства

и доказать превосходство духовной власти над светской, Аквинат ввел

различение трех следующих моментов государственной власти: 1) сущности, 2)

формы (происхождения), 3) использования.

Сущность власти – это порядок отношений господства и подчинения,

при котором воля лиц, находящихся наверху человеческой иерархии, движет

низшими слоями населения. Данный порядок заведен богом. Таким образом, по

своей сути власть есть установление божественное. Потому она неизменно

добро, всегда нечто хорошее, благое. Конкретные же способы ее

происхождения, те или иные формы ее конституирования , устройства могут

иногда являться дурными, несправедливыми. Не исключает Аквинат и ситуаций,

при которых пользование государственной властью вырождается в

злоупотребление ею. Стало быть второй и третий элементы власти в

государстве подчас оказываются лишенными печати божественности.

Тиранию Аквинат отграничивал от монархии, которую оценивал как

лучшую форму правления. Он отдавал предпочтение монархии по двум причинам.

Во-первых, ввиду ее сходства с мировозданием вообще, устроенным и

руководимым одним богом, а также из-за ее подобия человеческому организму,

разнообразные части которого объединяются и направляются одним разумом. Во-

вторых, вследствие показаний исторического опыта, демонстрирующего

устойчивость и преуспевание тех государств, где властвовал один, а не

множество.

Фома Аквинский, тщательно изучавший Аристотеля, имел, конечно,

достаточное понятие и о других политических формах: аристократии,

олигархии, демократии, смешанном правлении. Но среди всех них в качестве

высшей им отмечалась монархия. Причем он выделял две разновидности

монархического устройства – абсолютную монархию и монархию политическую. В

сравнении с первой вторая, на взгляд Аквината, обладает рядом преимуществ.

В ней весомую

роль играют крупные феодалы. Власть государей тут зависит от закона и не

выходит за его рамки. К этой второй разновидности монархии склонялись

идеологические симпатии Аквината. Их глубинные общественно-исторические

истоки – интенсивно совершавшиеся в 13 веке в Западной Европе процесс

образования феодальных сословно-представительных монархий. В христианстве

основную социально-практическую функцию выполняет содержащаяся в нем этика.

Сердцевину религиозной этики составляет проблема должного. Должным здесь

выступает определенный тип нормативного отношения индивида к людям,

человеческим институтам в целом, изображаемый как закон самого бога.

Аквинат широко применял категорию «закон» для объяснения различных явлений,

свойственных политически оформленному обществу. Он разработал особую теорию

закона.

Согласно Фоме Аквинскому, все законы связаны между собой нитями

субординации. Пирамиду законов венчает вечный закон – универсальные нормы,

общие принципы божественного разума, управляющего вселенной. Вечный закон

заключен в боге, тождествен ему; он существует сам по себе, и от него

производны иные виды законов. Прежде всего – естественный закон, который

есть не что иное, как отражение вечного закона в человеческом разуме, в

сознании мыслящих существ. Естественный закон предписывает стремиться к

самосохранению и продолжению рода, обязывает искать истину и уважать

достоинство людей.

Конкретизацией естественного закона служит человеческий закон.

Его предназначение – силой и страхом принуждать людей избегать зла и

достигать добродетели. В отличие от закона естественного человеческий закон

– это императив с меняющимся содержанием. Нормы человеческого закона могут

быть в разных странах весьма несхожими. То, в чем они оказываются

одинаковыми, образует «право народов». Специфическое в них интегрируется в

право граждан каждого отдельного государства.

Византийской империей. Взгляды, аналогичные богомильским и выраставшие

примерно на одинаковой социальной почве, проповедовали в Западной Европе в

11-13 веках катары, патарены, альбигойцы, вальденсы и др.

Программы еретических движений, выразившие интересы самих

обездоленных, плебейско-крестьянских масс, призывали верующих вернуться к

раннехристианской организации церкви. Библия стала в руках еретиков грозным

и мощным орудием в их борьбе против римско-католической церкви. Тогда

последняя просто-напросто запретила мирянам читать главную книгу

христианства.

Самые радикальные их еретических течений восприняли еще и

некоторые идеи манихейства. Манихеи объявляли весь телесный мир порождением

дьявола, извечным воплощением зла, заслуживающим лишь презрения и

уничтожения. Подобное огульное очернение мира в целом, равно как и

отнесение чаемого идеала к прошлому, искажало действительные общественно-

политические потребности народных масс того времени; оно ослабляло

притягательную силу еретических движений.

Как уже было сказано, в 14-15 вв. в общем потоке оппозиционных

еретических движений отчетливо вырисовывались два самостоятельных течения:

бюргерская и крестьянско-плебейская ереси. Первая отразила общественно-

политические интересы зажиточных слоев горожан и примыкавших к ним

социальных групп. Бюргерская ересь тесно соприкасалась с бюргерскими же

концепциями государства, в которых теоретически осмысливалась назревшая

потребность образования единой национальной государственности. Политический

лейтмотив этой ереси – требование «дешевой церкви», означавшее установку на

упразднение сословия священников, ликвидацию их привилегий и богатств,

возврат к простому строю раннехристианской церкви.

Видные представители бюргерской ереси – доктор богословия и

профессор Оксфордского университета в Англии Джон Уиклиф (1324-1384) и

чешский теолог Ян Гус (1371-1415).

Крестьянско-плебейские еретические движения 14-15 вв.

представлены выступлениями лоллардов в Англии и таборитов в Чехии.

Лолларды, которые желали передачи земли крестьянским общинам и освобождения

земледельцев от пут крепостничества, пытались на практике реализовать

простой, аскетический образ жизни ранних христиан. Таборитский лагерь

сформировался в ходе национально-чешской крестьянской войны, разгоревшейся

против немецкого дворянства и верховной власти германского императора после

жестокой казни Я. Гуса. Будучи выразителями интересов крестьянства,

городских низов, обедневшего мелкого рыцарства, табориты боролись не только

с римско-католической церквью, но и добивались также осуществления мер

собственно антифеодального характера. Они надеялись на наступление

«тысячелетнего царства » и думали, что в нем-то утвердится наконец

равенство и общие дела станут решаться людьми совместно. В таборитском

движении проступала даже республиканская тенденция. Ни лоллардам, ни

таборитам не удалось добиться своих целей. Они были разгромлены

объединенными усилиями духовных и светских феодалов.

4. Политико-правовое учение Марсилия Падуанского.

В своем пространном сочинении «Защитник мира» (1324-1326 гг.)

Марсилий Падуанский возлагает на церковь ответственность за все беды и

несчастья мира. Они устранимы, если только впредь церковники будут

заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. Церковь должна быть

отделена от государства и подчинена светской политической власти.

Эта власть и представляющее ее государство возникли, как считал

Марсилий Падуанский, в процессе постепенного усложнения форм человеческого

общежития. Поначалу семьи во имя общего блага и с общего согласия

соединяются в роды, роды – в племена. Затем таким же путем и во имя той же

цели консолидируются города; завершающая стадия – появление государства,

базирующегося на общем согласии всех составляющих его лиц и преследующего

их общее благо. В этом описании происхождения и природы государства легко

распознать следы соответствующих аристотелевских идей.

Марсилий Падуанский отстаивал очень смелый тезис о том, что

настоящий источник всякой власти – народ. От него исходит как власть

светская, так и духовная. Только он один – носитель суверенитета и

верховный законодатель. Правда, под народом Марсилий Падуанский разумел

отнюдь не все население государства, а лишь лучшую, достойнейшую его часть.

Сколь глубокой оставалась в 15 веке убежденность в естественности

неравенства людей, говорит тот факт, что и Марсилий Падуанский делил членов

общества на две категории: высшую и низшую. Высшая служит общему благу;

низшая заботится о своих частных интересах.

Государственная власть действует прежде всего посредством

издания законов. Они суть веления, подкрепляемые угрозой реального

наказания или обещания реальной награды. Этим законы государства отличаются

от законов божеских, сопровождаемых посулами наград или наказаний в

загробной жизни. Право издавать юридические законы имеет народ. Исходя из

политической практики итальянских городов-государств того периода, Марсилий

Падуанский конкретизирует эту фундаментальную прерогативу в том смысле, что

законодательствовать должны наиболее заслуживающие выполнять подобную

миссию люди, выбираемые народом. Законы обязательны как для самого народа,

так и для издающих их лиц. Ясно выражена у Марсилия Падуанского мысль о

необходимости обеспечить такое положение, при котором властвующие

непременно были бы связаны издаваемыми ими же законами.

Автор «Защитника мира» одним из первых стал проводить четкое

различие между исполнительной и законодательной властями государства.

Притом он писал, что власть законодательная определяет компетенцию и

организацию исполнительной власти. Последняя вообще действует благодаря

тому авторитету, которым ее наделяет законодатель, и призвана строго

держаться рамок закона. Эта власть может быть устроена по-разному. Но в

любом случае она должна осуществлять волю законодателя – народа.

Обобщая опыт функционирования политических институтов,

существовавших во многих современных ему итальянских республиках, Марсилий

Падуанский важное место отводил выборности как принципу конституирования

учреждений и подбора должностных лиц государства всех рангов. Даже в

условиях монархии, которая казалась ему наилучшим государственным

устройством, должен был действовать этот принцип. Избираемый монарх,

полагал Марсилий Падуанский, как правило, наиболее подходящий правитель, а

потому избирательная монархия гораздо предпочтительней монархии

наследственной.

5. Средневековая юридическая мысль.

Юриспруденция, столь пышно расцветшая в античном Риме и затем

своеобразно продолженная византийскими правоведами, возродилась в Западной

Европе в 12 веке. Начало этому процессу положило основание Ирнерием (1065-

1125) школы глоссаров в Болонье. Целью данной школы являлось изучение по

первоисточникам собственно римского права без наслоившихся на него в

последующем иных юридических норм. Интерес к римскому праву стимулировали

прежде всего обстоятельства сугубо практические. Как только промышленность

и торговля активизировали хозяйственную деятельность, развили дальше

частную собственность, имущественный оборот, было восстановлено и вновь

получило силу авторитета тщательно разработанное римское частное право.

Потребности развития феодальной государственности обусловили тот факт, что

в некоторых отношениях рецепции подверглось и публичное право Древнего

Рима.

В западноевропейском средневековье кроме римского права

действовало также право каноническое и обычное. Каждая из этих трех ветвей

имела своих приверженцев.

Приверженцы римского права не ограничились одним только его

штудированием и комментированием, но занимались еще и тем, что

приспосабливали таковое к экономическим и политическим изменениям, которые

объективно происходили в феодальном обществе. Как противники системы

привилегий они добились, например, получения лицами из бюргерского сословия

легальной возможности приобретать недвижимость. Многое было предпринято ими

для того, чтобы изъять дело правосудия из рук отдельных сеньоров, римско-

католической церкви и сосредоточить его в руках королевской,

общегосударственной власти. В своей поддержке государей, боровшихся с

сепаратизмом феодалов и притязаниями папства на светскую власть, юристы

рассматриваемого направления доходили до оправдания абсолютизма и признания

воли монарха силой более высокой и авторитетной, нежели право.

Сторонники обычного права тоже являлись союзниками королевской

власти. Однако у них в целом не было намерения считать эту власть

абсолютной и подчинять ей закон. По их мнению, долг государя – повиноваться

закону, стоящему над ним. Законы же, которыми государю надлежит

руководствоваться при управлении страной, следует создавать не единоличным

повелением монарха. Английский правовед Генри Брэктон в трактате «О законах

и обычаях Англии» (ок. 1256 г.) прямо писал: «...силу закона имеет то, что

по справедливости постановлено и одобрено высшей властью короля или князя,

по совету и с согласия магнатов и с общего одобрения государства». В этой

юридической конструкции нетрудно распознать отражение процесса формирования

сословно-представительной монархии, лимитировавшей публично-властные

полномочия государей. Приверженцы обычного права активно собирали, изучали

и систематизировали юридически значимые нормы, традиции, обыкновения,

которые спонтанно зарождались в общественной жизни, создавались судебной

практикой. Некоторые из них выдвигали прогрессивные социально-политические

требования. Так, видный французский правовед Филипп де Бомануар (1250-

1296),

автор произведения «Кутюмы Бовези», протестовал против сохранения в

современном ему обществе крепостничества, поддерживал идею правовой

консолидации страны.

Иные общественно-политические позиции занимали правоведы, которые

отдавали предпочтение каноническому праву, регулировавшему отношения как

внутри самой церковной организации, так и между церковью и мирянами. Юристы

этого направления старались выстроить единый и эффективный правовой

комплекс, объединяя в нем ряд предписаний Библии, решения церковных

соборов, извлечения из папских энциклик и булл, отрывки из трудов отцов

церкви, некоторые нормы римского и обычного права. Первый свод

канонического права – «кодекс Грациана» – составил в 12 веке монах Грациан.

Теоретической посылкой канонического права служило представление о том, что

церковь законно обладает юрисдикцией судить и вершить дела, носящие не

только нравственно-религиозный, но и чисто светский характер.

Каждое из направлений юридической мысли западоевропейского

средневековья изучало свой самостоятельный объект, решало свои

непосредственно практические задачи, имело свой конкретный социальный

смысл. Вместе с тем в методологическом плане у них было немало общих черт.

Эти черты шли от схоластики, определявшей стиль мышления подавляющего

большинства ученых средневековья.

Правовое сознание средневекового общества было повернуто в

прошлое: давно минувшее виделось идеальным состоянием, древние порядки

почитались в качестве образцов для подражания. Поэтому даже фактическое

обновление системы юридико-нормативного регулирования воспринималось как

желаемый и необходимый возврат к существующим от века правилам. Однако

каким бы образом субъективно не расценивали сами средневековые юристы свою

практическую и теоретическую деятельность, объективно она содействовала

прогрессу законодательства, обогащала политико-правовое знание.