Рациональность и её ограниченность

Государственный Университет

ВЫСШАя ШКОЛА ЭКОНОМИКИ

Эссе

по курсу экономические институты

«Рациональность и её ограниченность»

Выполнила: Банина Екатерина

Группа 110

2001

Ежедневно каждый из нас выступает в роли экономического актора в большей

или меньшей степени. Одни принимают экономические решения на бытовом

уровне, многие в профессиональной сфере, но все мы часто задумываемся над

рациональностью нашего поведения, стремясь извлечь максимальную выгоду из

располагаемых нами ресурсов. Однако чаще всего, пожалуй, мы задаёмся

вопросом, насколько эффективно нам удаётся это сделать.

В связи с этим неудивительно, что на протяжении всего существования

экономической теории одним из главных объектов внимания представителей

различных школ оставалось поведение индивида в экономике и, следовательно,

в поле зрения находились сопутствующие вопросы о мотивации поведения,

факторах, влияющих на него, и пр. Интерес к этой проблеме стал особенно

очевиден во второй половине XIXв., когда в развитых странах утверждается

капитализм и встаёт проблема об использовании и распределении ограниченных

ресурсов. Зародившееся тогда течение неоклассиков взяло за основу понятие

т.н. «экономического человека», которое экономическая теория использовала

со времени своего возникновения как самостоятельной области знаний.

«Экономический человек» всегда естественен в своём поведении, т.е., по

классикам, действует абсолютно рационально по отношению к извлечению

полезности из экономических благ.

Что мы понимаем под рациональностью? Рациональность может быть определена

следующим образом: субъект никогда не выберет альтернативу X если в тоже

самое время ему доступна альтернатива Y, которая с его точки зрения,

предпочтительнее X. [4] Точнее так мы определяем абсолютную рациональность,

рассматриваемую классиками и неоклассиками.

Итак, цель экономического человека – максимизация полезности. В

современной научной литературе используется акроним REMM, что означает

«изобретательный, оценивающий, максимизирующий» человек [4]. Такая теория

предусматривает следующие допущения:

. информация, необходимая для принятия решения, полностью доступна

экономическому актору и он умеет с абсолютной точностью её обрабатывать и

интерпретировать;

. человек в своих поступках в сфере экономики является совершенным

эгоистом, т. е. ему безразлично, как его действия повлияют на других

людей;

. желание увеличить свое благосостояние реализуется только в форме

экономического обмена, а не в форме захвата или кражи;

Таким образом, мы видим, что для классической модели характерны упрощённые

представления, на которых и построена модель максимизации полезности.

Рассматривая реальное экономическое поведение на наиболее наглядном для нас

примере – себе, – мы оцениваем в первую очередь свою мотивацию и

объективность результатов обработки получаемой информации (нередко,

впрочем, мы отказываемся от идеи получения или обработки информации, к

примеру, по причине высоких трансакционных издержек, а также действуем без

определённой мотивации, наобум). Это приводит к следующим умозаключениям:

. индивид не может обладать всей полнотой информации для принятия абсолютно

эффективного решения, и даже если объём этой информации близок к

максимуму, то он физически неспособен её обработать;

. экономический актор не тратит силы, для того, чтобы каждый раз оценивать

рациональность одного действия по отношению к другому, т.е. однажды

выбрав определённую стратегию поведения, он не будет пересматривать её по

крайней мере некоторое время;

. эффективность и рациональность не всегда имеют для актора чисто

экономический смысл, польза в индивидуальном понимании превращается в

удовлетворение, в силу вступают неэкономические факторы поведения (так

возникает, например, феномен альтруизма и т.п.);

. актор не всегда вполне честен в экономической деятельности;

. часто актор не использует все имеющиеся ресурсы для удовлетворения

потребностей, а оставляет резерв на «чёрный день», что является

нерациональным.

Продолжая этот список «исключений» из теории максимизации прочими фактами

из реальности, мы приходим к выводу, что классическая модель

гиперрациональности чрезмерно и, можно даже сказать, непростительно

упрощена и тем самым слишком удалена от реальности. Становится понятно,

что, несмотря на простое определение рациональности, это понятие является

очень сложным для научного анализа.

Возможно, поэтому понятия ограниченной рациональности и оппортунизма

вводятся в экономическую теорию соответственно Г.Саймоном и О.Уильямсоном

лишь на рубеже ХIX-XXвв. с появлением нового течения институционалистов,

продолженного и усовершенствованного впоследствии неоинституционалистами.

Основным достижением новых экономических школ, на мой взгляд, является

отход от ортодоксальной экономики к экономике как науке социальной.

Благодаря этому стремление актора к глобальной максимизации

трансформируется в стремление скорее к личной удовлетворённости, понятие

рациональность становится ещё более условным: предполагается, что актор

лишь стремится действовать рационально и не обязательно достигает своей

цели. Поэтому индивид, ориентируясь всё-таки на собственный интерес часто

прибегает к оппортунистическому поведению, т.е. непременному достижению

своих целей, в т.ч. и обманным путём.

Получается, целесообразно брать за основу экономического анализа

поведение индивида, складывающиеся внутри экономических организаций в

соответствии со сложившимися экономическими институтами, в рамках которых

действуют акторы. Здесь всплывает ещё одно серьёзное упущение классической

теории экономического поведения - абстрагирование от системы предпочтений,

ценностей, целевых установок, стереотипов поведения, привычек индивидов,

которые существуют в соответствии с институциональным климатом. Таким

образом, действия актора, как рациональные, так и оппортунистические

фактически регулируются ещё и институционально. Как высказывается на этот

счёт О.Уильямсон, в институтах нуждаются ограниченно разумные существа

небезупречной нравственности. [4]

Проследив развитие экономической теории и вместе с ним трансформацию

представлений об экономической деятельности актора, связанных с

рациональностью, мы видим всё большую взаимосвязь этой науки со смежными

социальными науками. Поэтому неизбежно происходит расширение всех понятий,

добавления в них аспектов этих наук и тем самым вносятся необходимые

уточнения и дополнения для полного раскрытия сущности этих понятий. Так,

понятие рациональности приобрело новое звучание и стало адекватнее отражать

окружающую действительность.

Список используемой литературы и интернет-ресурсов:

1. Ридер по курсу «Экономические институты» М.: ГУ-ВШЭ, 1999;

2. Нуреев Р.М. Курс микроэкономики. Учебник для вузов. 2-е изд. М.:

Издательская группа НОРМА-ИНФА-М, 2001;

3. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование

экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997;

4. Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. Ростов-н/Д: Изд-

во Рост. Ун-та, 2000;

5. www.libertarium.ru/libertarium/10621