Философия для аспирантов

III
Философия античности: идеи бытия мира и его познания

От теокосмогонии к натурфилософии.
Классический период античной философии.
Закат и угасание. Философия эллинистического и римского периодов.

Ключевые понятия:

Бытие — исходная философская характеристика наличного существования, о котором можно всего лишь сказать, что оно «есть».
Душа — активное начало, связующее материю и идею на уровне творчества космоса.
Идея — прообраз мира, его первореальность.
Материя — страдательное начало, потенциальная возможность мира.
Субстанция — сущность; то, что существует неизменно и имеет причину в себе.
Хаос — первопричина мира.
Космос — упорядоченное единство мира.

1. От теокосмогонии к натурфилософии

Как и вся античная культура, философия прошла свой цикл развития от зарождения к расцвету, а через него к упадку и гибели. В истории античной философии просматриваются 4 периода. Первый определяется как натурфилософский. В рамках этого периода шло зарождение и формирование философии (VI в. до н. э.). Второй период вошел в историю как классический. Это время зрелости и расцвета греческой философии (V-IV вв. до н. э.). Третий период связан с кризисом древнегреческого общества. На смену онтологическим и гносеологическим проблемам приходят этические проблемы. Это время эпохи эллинизма и латинской философии Рима (III—I вв.). С одной стороны, Рим выступил правопреемником греческой философской мысли, а с другой стороны, заложил основы принципиально иной философии — философии христианства. Четвертый период связывают с угасанием философии в эпоху Римской империи (I-V вв.).

В 529 году император Юстиниан издал декрет о закрытии философских школ.

Зарождение и формирование античной философии шло через критику антропоморфизма мифологии и создание категориального каркаса мыслительного процесса. Пытаясь установить первоначало всего сущего, мыслители античности выходят на уровень таких абстрактных понятий, как материя и идея, душа и ум, единое и судьба.

«Материя» воспринимается как некая потенция, а «идея» как формообразующий принцип, как творчество космоса. И то, и другое понятие носило вещественный характер. И это было нормой для античного мира с его пассивно-созерцательным восприятием, с догадками о сущности, не выходящими за феноменальность мира природы. Материя и идея соотносились как страдательное и деятельное начала, в своем синтезе обеспечивающие многообразие предметной реальности мира как чувственно-материального космоса. А если учесть функцию идеи как формообразования вещей из материи, то вся гносеология (теория познания) сводилась к тому, чтобы через исследование идеи проникнуть в истину вещей. И путь к этой истине лежал не через эксперимент, а через логическое расчленение понятий и уяснение их взаимосвязей.

За единством материи и идеи, как страдательного и деятельного начал, угадывается некая направляющая сила, некая целесообразная заданность. Эту силу, связывающую материю и идею, мыслители античности называют «душой», а целесообразную заданность, особую запроектированность мира, называют «умом». Эта пара понятий трактовалась не как субъективно-человеческие образы, а как образы объективного космоса, как факторы, инициирующие все процессы космоса. Что касается человеческой души и человеческого ума, то они воспринимались как субъективное отражение объективных аналогов в космосе.

Созерцая мир, мыслители античности видели, что наряду с целесообразностью имеет место и хаос, наряду с сознательностью присутствует стихийность. За этим взглядом на мир следовал вывод о некоем «единстве» целесообразного и стихийного, добра и зла. Это единство выше силы Души и возможностей Ума, ибо отвечает не только за порядок, но и за хаос, не только за добро, но и за зло. Это единство — «Единое» трактуется как судьба, от которой не уйдешь и которую следует принимать достойно. Так сложился категориальный каркас античной философии, включающий в себя понятия: космос и хаос, материя и идея, душа и ум, единое и судьба.

Отвечая на требования своего времени, мыслители античности ставят вопрос о начале начал: из чего возникает предметная реальность мира и во что она уходит? Поскольку космос воспринимался как чувственно-предметная реальность, то не случайно основатель милетской школы Фалес (VII-VI вв. до н. э.) делает вывод о том, что все начинается из воды и в нее возвращается. Ученик и последователь Фалеса Анаксимандр (610-546 до н. э.) идет дальше. Он расширяет понятие начала до понятия «архе», т. е» до первоначала (субстанции) всего сущего. Это первоначало Анаксимандр называет апейрон. Основная характеристика апейрона заключается в том, что он «беспредельный, безграничный, бесконечный». Хотя апейрон веществен, о нем ничего нельзя сказать, кроме того, что он «не знает старости», находясь в вечной активности, в вечном движении. апейрон не только субстанциональное, но и генетическое начало космоса. Он — единственная причина рождения и гибели, «из чего происходит рождение всего сущего, в то же самое время исчезает по необходимости». Один из отцов средневековья сетовал, что з своей космологической концепции Анаксимандр «ничего не оставил божественному уму». апейрон самодостаточен. Он «все объемлет и всем управляет».

Анаксимен (585-524 до н. э.) не удержался на высоте абстрактного мышления своега учителя. Первоначало всего сущего он усматривает в самой бескачественной из четырех стихий — воздухе. И это первоначало называется «апейрос». Разряжаясь, воздух становится огнем, сгущаясь — водой, землей, вещами. Воздух более бесформенный, чем что-либо. Он менее тело, чем вода. Мы его не видим, а только чувствуем.

В соседнем с Милетом полисе Эфесе жил и мыслил Гераклит (520-460 до н. э.). От его сочинений сохранилось 130 фрагментов. Но понять их трудно. Уже современники прозвали Гераклита «темным». Прочитав его трактат «О природе», Сократ сказал: «То, что я понял, — превосходно. Думаю, что таково и то, что я не понял». Свою книгу «О природе» Гераклит передал в храм Дианы, чтобы она там ждала своего читателя, который придет спустя века, а может быть и тысячелетия.

Субстанционально-генетическое начало всего сущего составляет огонь, как наиболее подвижная стихия мира. Огонь есть первопричина Космоса, который «всегда был, есть и будет вечно живым огнем, в полную меру воспламеняющимся и в полную меру погасающим».

В этом фрагменте удивительно много рабочей информации. Здесь и отрицание космогонии (космос не есть продукт демиурга), и утверждение гилозоизма (вечно живой огонь), и мысль о генетическом начале (был), и субстанциональность (есть), и эсхатология (будет). Здесь и указание на меру огня.

Сформулировал Гераклит и основания диалектики как метода познания мира.

Основание всего сущего ищет и Пифагор (предположительно 571-497 до н. э.), положив в основу космоса число. Известно, что Пифагор ничего не писал. Посвященные давали клятву о неразглашении его учения. И все же некоторые фрагменты философии Пифагора стали достоянием последующей философской мысли. Не вода (Фалес), не апейрон (Анаксимандр), не воздух (Анаксимен), не огонь (Гераклит), а число как определенное соотношение космоса является первоначалом сущего. Зная это соотношение, а также дату, месяц и год рождения, можно многое сказать о человеке, о его характеристиках воли, энергетики, порядочности, здоровья, интуиции, обязательности и т. д. По мнению Пифагора, определенная комбинация чисел обеспечивает существование материи, от другой комбинации зависит идея и т. д., ибо «где нет числа и меры, там проживают хаос и химеры». Мысленная манипуляция с числами, как с абстрактными объектами, вела к фетишизации числа. Число рассматривается уже не как заместитель объекта, а как нечто, стоящее над реальностью этого объекта.

Если у милетцев субстанция еще физична, у пифагорийцев — математична, то у представителей элейской школы она философична. Для них субстанция тождественна бытию. Критикуя мифологию, Ксенофан (570-478 до н. э.) высказывает мысль о том, что «все есть одно». Все возникающее подлежит гибели. Вечность — это прерогатива Бога. Поэтому нелепо эту вечную бесконечность изображать по образу и подобию человека. О Боге можно сказать только одно: он везде и все объем-лет. Он причина конкретного, конечного, преходящего. Бог как «все» берется не в многообразии, а в высшем единстве, основу которого составляет мысль. Мысль всемогуща. Она движет миром так же, как мысль человека движет его телом.

Второй элеат Парменид (540-480 до н. э.) развивает понятие единого миробога Ксенофана в понятие Единого бытия, неделимого и неизменного. Кроме того, Парменид формулирует вопрос о соотношении бытия и небытия, полагая, что эти вопросы могут быть решены только разумом. Но на пути поиска истины разум подстерегают ловушки. Первая западня состоит в допущении существования небытия. Если небытие есть, то, стало быть, оно существует. И тогда следует вывод о тождестве бытия и небытия. А это уже нелепость. С точки зрения Парменида «есть бытие, а небытия вовсе нет».

Если предшествующие философы изрекали свое мнение о первоначале всего сущего, в лучшем случае, опираясь на аналогии и метафоры, то Парменид делает попытку построить систему доказательства. Небытие не существует потому, что его «невозможно ни познать, ни в слове выразить». Другими словами, существует только то, что мыслимо и выразимо. Но такой подход требует выяснить вопрос о соотношении бытия и мышления.

Бытие и мышление существуют самостоятельно, но мысль становится мыслью, когда она предметна, а вещь тогда лишь вещь, когда она мыслима. Высказав это положение, Парменид приблизился к границе идеализма, отдавая приоритет мысли. Ибо можно мыслить и то, чего нет (например: проект должного). А бытие вне мысли как бы и не существует. Но тут Парменид уточняет: «Речь идет о существенном, общем». Что касается чувственно воспринимаемого мира, то он кажущийся, мнимый. Физическая картина мира — это предмет «обманчивых слов». Только ум ведет к истине, а чувства порождают мнения, приумножают обманчивые слова, ориентированные на сокрытие истины мира.

Сомнение к чувствам казалось нелепостью, а посему рождало возражения. Отстоять позицию Парменида взял на себя его ученик Зенон, используя метод доказательства от противного.

Наши чувства фиксируют пространство, множество, движение, но они заблуждаются. Существующее пространство должно существовать в более обширном пространстве, и так до той бесконечности, которая не фиксируется... чувствами.

Что касается множества, то оно одновременно мыслится как величина конечная и бесконечная, и в этом случае возможности нашего восприятия не на высоте.

Еще более парадоксальная ситуация складывается, когда мы пытаемся на уровне чувств фиксировать движение. В своих апориях «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха», «Стадион», «Стрела» Зенон высказывает возражения относительно возможности мыслить движение. Первая апория гласит, что движение не может начаться, потому что движущийся объект должен дойти до половины пути, прежде чем он дойдет до конца. Но чтобы дойти до половины, он должен дойти до половины половины, и так до бесконечности. Математически проблема решается, но физический ее смысл сохраняет неопределенность. Это находит свое выражение в том, что бесконечно малый отрезок пути стремится к нулю и в то же время не исчезает. Единое неделимо, ибо если его делить, то должны либо остаться некие предельно наименьшие и неделимые величины, либо единое на каком-то этапе деления должно исчезнуть, превратиться в ничто.

Не менее впечатляет и Ахиллес, который не может догнать черепаху, ибо в каждом промежутке пути Ахиллес должен достичь точки (старта) убегающей черепахи, а та к этому времени пройдет определенное расстояние, обозначит новую точку старта и так до бесконечности. В результате быстроногий Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху. Бесконечно убывающий интервал между Ахиллесом и черепахой стремится к нулю, но не исчезает. Если пространство бесконечно делимо, то движение не может ни начаться, ни завершиться.

Третья апория «Стрела» гласит, что движение невозможно и в случае допущения прерывности пространства. Движущийся объект в каждой точке пространства занимает равное себе место, т. е. находится в состоянии покоя. Сумма состояний покоя исключает возможность движения.

Своим оппонентам Зенон пояснял, что он доказывает не отсутствие движения, а лишь то, что оно немыслимо само по себе вне контекста идеи о единстве бытия, пространства и времени, их вечности и бесконечности. Единое бытие противостоит чувственному миру и доступно лишь логическому мышлению.

Если названные школы разрабатывают в основном количественную характеристику бытия, то Анаксагор (500-449 до н. э.) поднимает проблему качества бытия, его структурную организацию. По его мнению, в основе всего лежат гомеомерии — «себе подобные». Их можно делить до бесконечности, ибо «в малом нет наименьшего, но всегда есть меньшее». Анаксагор исходит из принципа «все во всем» (т. е. каждая вещь содержит в себе качество всех вещей мира). Гомеомерии пассивны. Активное начало придает им Мировой ум. Он движет миром и познает его. Это была первая попытка структурно представить бытие мира, ощутить его бесконечность и вечность.

В определенном смысле Анаксагор подготовил атомистическое учение Левкиппа и Демокрита. Атомисты создали картину мира, открытую человеческим чувствам, сохранив рациональное зерно учения элеатов о бытии. Демокрит (470-380 до н. э.) выстраивает общую картину мира, взяв за основу бытия атом.

Атом неделим, вечен, лишен содержания, но имеет определенную форму, величину. Многообразие форм объясняет многообразие явлений мира. Каждый атом объят пустотой. Пустота (небытие) разделяет атомы (бытие). Атомы (бытие) безразличны к пустоте (небытию), и наоборот. Важнейшим свойством атомов является движение. Движение вечно. Оно не имеет начала и не нуждается в какой-либо особой причине для своего существования. Движение возможно только в пустоте. Сталкиваясь, атомы изменяют направление движения. Качество вещей возникает в результате взаимодействия атомов, а фиксируются качества органами чувств человека. Атомы неизменны и вечны, а вещи как комбинации взаимодействующих атомов преходящи и изменчивы.

Создав атомистическую картину мира, Демокрит как бы снял крайние позиции Гераклита и Парменида. Он продемонстрировал изменчивость мира вещей и неизменность мира элементов, из которых состоят вещи. Демокрит своеобразно подошел к проблеме конечного и бесконечного, к проблеме соотношения объективной и трансцендентной реальности.

Мир вещей, как сам мир (космос), есть следствие комбинаторики движущихся атомов. Одни миры гибнут, другие возникают, и наш мир один из многих. Атомисты отождествляли причинность и необходимость, исключая возможность случайности. Для них случайность объективна, т. е. случайно то, причину чего мы не знаем.

Исключая случайность, атомисты вышли на путь философского фатализма — учения о том, что одно единичное явление с необходимостью вызывает к жизни другое единичное явление, хотя в действительности имеет место обусловленность только на уровне общего.

Высказав ряд оригинальных идей по проблемам космогонии, гносеологии, Демокрит значительное внимание уделил проблеме культуры и человека. Содержание нравственных замечаний Демокрита свидетельствует, что в античном обществе созревает кризисная ситуация.

Косвенным свидетельством этой ситуации явилось появление софистов — «платных учителей мыслить, говорить и делать». Их интересовала не истина, а эристика (искусство побеждать в споре, тяжбе). Поэтому слово «софист» обретает нарицательное значение. Под ним имелся в виду человек, способный черное выдать за белое, и наоборот, в зависимости от поставленной перед ним задачи.

И все же это направление внесло определенный вклад в развитие логики, риторики. Софисты продемонстрировали текучесть понятий как образов, замещающих обозначаемую действительность; внесли определенный вклад в разработку относительной истины, поставив вопрос о необходимости доказательности выдвигаемых положений.

Основные выводы софистов заключаются в следующем: 1) главное свойство материи не ее объективность, а ее изменчивость; 2) ничто не существует само по себе, а существует лишь в отношении к другому и через другое; 3) все существующее имеет свою противоположность.

Эти выводы обеспечили мысль об относительности истины и ее критерии — полезности. И тем не менее знаменитый тезис Протагора «Человек — мера всех вещей» вряд ли уместно рассматривать как форму крайнего релятивизма (какой мне кажется вещь, такой она и есть для меня).

Этот тезис затрагивает проблему ключевых ценностей и интересов человека в его отношениях к миру. Для одного — человек самоценность, а для другого — всего лишь средство достижения сомнительных целей. Кроме того, через этот тезис Протагора прорисовывается противостояние меры человеческого и меры общественного.

В целом же софисты, как мастера риторики и эристики, подготовили вывод о том, что окружающий нас мир в силу своей неопределенности и изменчивости непознаваем, а стало быть, и необъясним.

2. Классический период античной философии

Если софисты своей деятельностью заложили предпосылки классического этапа развития философии античности, то с именем Сократа связывают ее первые шаги.

Сократ завершает натурфилософию и открывает первые страницы философии человека. Сократ полагает, что объектом пристального внимания должны быть человек и его деяния, а потом все остальное. Исходный тезис его философии: «Познай самого себя». Это учение можно квалифицировать как этический антропологизм, ориентированный на познание человека как общественного, так и нравственного существа.

Обратившись к человеку, Сократ завершает натурфилософию. Восприняв от предшественников элементы диалектики, он доводит ее до искусства проникать в сущность человека и его дел. Метод «майевтики» Сократа нацелен на рождение истины. Исходным принципом майевтики является положение: «Я знаю, что я ничего не знаю», а посему нужно искать и помнить, что самое большое невежество считать «будто знаешь то, чего не знаешь».

Первый шаг исследователя заключается в том, чтобы определить понятие обсуждаемого вопроса, ибо понятие — это образ, замещающий рассматриваемую реальность. Без понятия не состоится знание этой реальности. Второй шаг заключается в следовании от частного к общему с тем, чтобы подтвердить обретенное понятие и цревратить его в инструмент открытия истины.

Испытывая чванливых обывателей Афин на мудрость, Сократ вряд ли рассчитывал на их благодарность. Его ирония раздражала, а сила ума вызывала зависть. Поэтому трагедия Сократа была неизбежной. Его обвинили в том, что он не признает существующих богов, развращает молодежь и подрывает общественные устои. В своем последнем слове философ сказал: «Афиняне, избежать смерти не трудно, гораздо труднее избежать нравственной порчи... Умерщвляя меня, вы не избавите себя от порицания. Такой способ самозащиты ненадежен. Гораздо лучше другой способ: не затыкать рта другим, а самим стараться быть как можно лучше...» (Платон. Апология Сократа).

После смерти Сократа какое-то время существовали школы его учеников: мегарская, элидо-эретрейская, киническая и киренская. Каждая из этих школ пыталась развивать идеи Сократа, придерживаясь своих ориентиров. Для мегарской характерны религиозные тенденции, для киников — этические, для киренаиков — атеистические. Но в целом, для всех характерно отрицательное отношение к древнегреческому обществу. Уход в себя — это симптом заката античности.

Особое место в античной философии классического периода занимает Платон (427-347 до н. э.). В своих многочисленных диалогах (особый жанр философствования) Платон первоначально выступает как апологет Сократа. В этих диалогах Сократ представлен как борец за правду, как учитель правды и как мученик за правду.

Адаптируя философию Сократа, Платон подготавливает свою философию, выстраивает собственную систему объективного идеализма, которая для эллинов должна была стать руководством в их жизнедеятельности. Завершают эту систему «Государство» и «Законы» как синтез этических, философских и политических взглядов на базе объективного идеализма.

Изменчивому миру вещей Платон противопоставляет неизменный мир идей как мир «истинного бытия», обосновывает господство общего, существующего вне единичного и над единичным. Категориальный каркас философской системы Платона составляют: идея как активное, формообразующее начало и материя как страдательное начало, олицетворение потенции. Эта пара категорий замыкается на мировую душу, обеспечивающую целесообразное соединение идеи и материи, их единство. В своем взаимодействии идея, материя и душа выступают причиной предметного мира, порядок которого обеспечивает Создатель. Бог упорядочил хаос, устроил ум в душе, а душу в теле, построил Вселенную. По Платону, Бог есть начало, середина и конец всего. Он — начало, ибо от него все происходит; он — середина, так как он — сущность всего; и он — конец, ибо все к нему устремлено.

Своеобразно рассматривает Платон и проблему души человека. Она как бы является отраженным светом мировой души. На этом основании Платон выстраивает и свою концепцию познания. Душа включает разум, волю и чувства. В зависимости от того, какая часть души выступает доминантой, складывается установка человека на отношение к миру. Разум нацелен на познание, воля на благородные желания, а чувства — на низменные влечения. Таким образом, познание мира возможно, но не для каждого. Невежда доволен собой и не нуждается в знании. Знание необходимо философу, ибо душа его ориентирована на познание мира. Философ стоит между полным знанием и незнанием, стремится от менее совершенного знания к более совершенному. Он ориентирован на интеллектуальное знание, тогда как в основном люди довольствуются чувственным знанием.

Интеллектуальное познание включает мышление и рассудок. Мышление усилиями интуиции открывает чистую истину, а рассудок средствами умственной деятельности обеспечивает предполагаемую истину.

Что касается чувственного познания, то оно опирается на веру в адекватность восприятия предметной реальности, а также на подобие (соотношение) с прошлым опытом. Поэтому чувственное познание ориентировано на мнение, а интеллектуальное познание на знание.

Главный тезис гносеологии Платона состоит в том, что «знание — это припоминание (анамнезис)». Отсюда ставка на интуицию. Но последняя обеспечивается искусством диалектики как «определенной способности задавать вопросы для разрешения соответствующей проблемы». Платон широко использует понятие «диалектика», вкладывая в него содержание термина «логика». Диалектику противопоставляет эристике — искусству спора ради спора. Метод диалектики ориентирован на восхождение и нисхождение. «Первый — это способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрознено». Пределом восхождения является идея блага как высшая идея. Нисхождение предполагает способность разделять все на виды, и пределом в этом случае служит логически неделимое.

Логическим завершением философии объективного идеализма Платона является учение о нравственности (этика) и о государстве (политика). Государство подобно человеку, а человек — государству. Нравственно совершенным человек может быть только в совершенном государстве.

По Платону, все существующие государственные устройства — извращение того, что должно быть, и не потому, что они основаны на социальном неравенстве, а потому, что их социальное неравенство не соответствует природному неравенству людей. Это несоответствие из одного государства делает два враждебных: государство власти предержащей и государство тех, кто ее лишен. Такое положение противоестественно. Оно ведет к противостоянию и ослаблению общества. Больше всех ослабляет общество государство демократии, где равные права получают люди, не равные от природы. В этом случае бал правит не умеренность, а страсти. Принципы нравственности обесцениваются, и вот уже ученик учит учителя, а дети судят своих родителей. Платон говорит о «безумии большинства», которое «густой толпой» заседает и с превеликим шумом принимает или отвергает чьи-либо предложения или действия, сплошь и рядом нарушая меру. Для философа демократия — это система анонимного большинства, исключающего персональную ответственность, Поэтому «типичный человек демократического государства нагл, разнуздан, распущен и бесстыден, однако наглость там называется просвещенностью, разнузданность — свободой, распутство — великолепием, бесстыдство — мужеством». Вероятно, этим «джентльменским набором» объясняется, почему демократическое государство легко вырождается в тираническое, где чрезмерная свобода обеспечивает дорогу к чрезмерному рабству. Свобода «от» без свободы «для» — прямой путь к власти тирана. Но и тиран не может самореализоваться, будучи хозяином рабов. Он — последний раб из всех рабов. Страх потерять власть постоянно держит тирана в тисках несвободы и обреченности. Феномен раба и господина блестяще описал Гегель, который прекрасно знал философию Платона и его критику существующих государственных устройств.

Много верного подметил Платон, но его идеал, где каждый исполняет свой долг и имеет только свое, где каждое сословие имеет свой образ жизни, сообразуясь со своей природой; где философы должны управлять, воины защищать, а земледельцы и ремесленники производить необходимые блага оказался не самым лучшим. Иллюзия справедливости общества, в котором «каждый имел свое и исполнял тоже свое» рассеивается при более пристальном изучении платоновской модели государства, где место человека занимает его функция; где нет искусства, ибо польза от него сомнительная; где людей не лечат, ибо жизнь беспрестанного умирания никчемна; где нет семьи и частной собственности как социальных факторов индивидуализации человека.

Концепция государства Платона явно претендует на модель кастового общества, строящего казарменный социализм, где государство не предполагает счастье своих частей, достаточно того, что оно счастливо в целом. От такого «счастливого» общества открещивался К. Маркс в своих «Экономически-философских рукописях» 1844 г.; но это общество пытались осуществить «отцы» революции 1917 г.

Идея рассматривать государство как инструмент обеспечения гармонии между индивидуальной добродетелью и общественной справедливостью была, безусловно, хороша, но предложенная модель государства отпугивала. Современников философа смущала общность собственности, отсутствие семьи, устранение индивидуальности. «Образец совершенного государства» был подвергнут вскоре критике со стороны Аристотеля. Последний усомнился в том, что целое может быть счастливо, если все его части несчастливы.

И все же, в целом о философии Платона можно сказать словами А. Шопенгауэра: «Каждый бывший и будущий философ был и будет бесконечно обязан Платону. Его сочинения — истинная школа мышления... Поэтому, кто чувствует в себе наклонность к философии пусть постоянно читает Платона. Он не почерпнет готовой мудрости, но зато научится мыслить, дискутировать, освоит диалектику».

Классический период философии античности продолжает Аристотель (384-322 до н. э.). Ученик Платона и учитель А. Македонского. Основатель собственной философской школы. Систематизатор философского знания. Энциклопедист.

Судьба философского наследия Аристотеля окутана романтическим туманом. Только спустя три столетия после смерти мыслителя сочинения попали в Рим, где с ними работали друг Цицерона Тираннион, а также Андроник из Родоса. Список наследия включал 146 названий. Часть работ Аристотеля была повреждена, нуждалась в переписке и перекомпоновке.

Сохранившиеся произведения условно можно разделить на логические, общефилософские, физические, биологические, психологические, этические, политэкономические и эстетические.

Логику Аристотель рассматривает как инструмент научного исследования, как пропедевтику философии, как «Органон» (орудие, средство, инструментарий). Вопросам логики посвящены «Аналитика», «Топика», «Категории».

Естественнонаучные сочинения проходят под общим названием «Физика». В них доминируют вопросы природы.

Важное место в философском наследии Аристотеля занимают трактаты «О душе», «Никомахова этика», «Поэтика», «Риторика», «Политика» и «Экономика», где рассматривались вопросы политики, нравственности, искусства, государственного устройства.

Общефилософские вопросы рассматриваются в сводном трактате «Метафизика». Во времена Аристотеля понятие «метафизика» отсутствовало. Этот неологизм появился благодаря усилиям Андроника Родосского, систематизатора аристотелевского наследия. Он обозначал то, что шло после физики (после — «мета»). Хотя физика изучает явления, постигаемые опытом, а философия исследует начала и причины бытия, постигаемые умозрением.

Каждое сочинение древнегреческого мыслителя начинается с анализа наследия прошлых поколений. Отбирая, систематизируя и суммируя положительное знание, Аристотель делает выводы:

философия не есть продукт индивидуального творчества, а итог работы целых поколений. Для установления истины отдельный философ оставляет после себя очень мало информации, но когда все собирается вместе, — получается величина, достойная внимания и изучения;
философия всегда терпела поражение, когда уходила в область пустых абстракций, софистики и спекуляций;
основная задача философии состоит в том, чтобы разобраться в сущем, открыть его структуру, найти в нем главное, определить его по отношению к небытию;
философия имеет право на существование лишь в том случае, если в области сущего есть нематериальные причины, а также сверхчувственные, вечные сущности. Если бы нематериальных причин, неизменных и вечных сущностей не было, а была бы лишь природа, то на первое место среди наук следовало бы ставить физику, а не философию.

По иронии случая философия Аристотеля получила название метафизики, т. е. то, что стоит после физики, но по своему существу она претендовала на то, чтобы быть впереди физики, быть ее пропедевтикой.

Сверхчувственные, вечные, неизменные сущности, а также нематериальные причины Аристотель связывает с Богом. Поэтому предметом философии является Бог, в его особом философском понимании, как «некоторая сущность, вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей» и выступающая их перводвигателем, формой и целью. Бог Аристотеля напоминает миробога Ксенофана (философская школа элеатов). Но в отличие от миробога, Бог Аристотеля обособлен от мира, выступает как чистый деятельный разум мира. В нем совпадают предмет мысли и мысль о предмете. Бог выступает как духовный Абсолют, в котором исчезает различие между объектом и субъектом, объективным и субъективным.

В философии Платона главным было учение об идеях (эйдосах), которые тождественны понятиям логики, и последние существуют сами по себе, самобытно и безусловно. Аристотель не приемлет такую позицию. Для него каждая вещь есть материя, каждая вещь имеет свою причину и целевое назначение. Что касается идеи (эйдоса), то она в своей самостоятельности есть всего лишь духовная причинно-следственная конструкция вещи. Другими словами, для Аристотеля понятие есть всего лишь инструмент (средство) познания существенных свойств исследуемого объекта. Независимость понятия от бытия вещей абсурдна, ибо понятие есть характеристика общего, а общее есть принадлежность чувственного мира.

Для характеристики единичного, конкретного бытия Аристотель вводит понятие «субстанция». Содержанием субстанции является взаимосвязь материи и формы, характеризующих страдательное и активное начало. В этом единстве материя отвечает за потенциальное бытие, форма — за возможное бытие, а вместе они обеспечивают реальное бытие. Кусок мрамора — это еще не статуя. Идея статуи в голове скульптора — еще не статуя. Но обработанный кусок мрамора, получивший определенную форму, становится статуей, произведением искусства. Приоритет формы, как единственно активной силы, нашел свое развитие и в учении о душе как форме тела, о Боге как конечной форме всех форм, как первопричине мира, его перводвигателе. Космология Аристотеля сливается с его теологией.

В своей «Физике» Аристотель развивает учение о движении. Он выделяет четыре основных вида: движение как увеличение или уменьшение; движение как качественное изменение или превращение; движение как возникновение или уничтожение; движение как перемещение в пространстве» Справедливо отметив многообразие видов движения, мыслитель видит источник и причину движения только в Боге. Бог выступает перводвигателем космоса и его любой субстанции.

Аристотель построил оригинальную по тем временам теорию познания» Познание начинается с ощущения предметной реальности. Первый шаг познания заключается в установлении факта; второй — в уяснении его причины; третий — в исследовании сущности факта. Это совсем не просто, ибо сущность факта затрагивает проблему сущности вообще. Сущности Аристотель уделяет особое внимание. Он не согласен с милетцами, отождествлявшими сущность с конкретными сферами мира. Он не приемлет позиции Пифагора, отождествлявшего сущность с числом. Он не разделяет и точку зрения Платона, сводившего сущность к идее (эйдосу). Для него сущность — это нечто, способное к самостоятельному существованию и поддающееся познанию. Это не материя, ибо она не способна к самостоятельному существованию. Это не единичность предметного мира, не род и не вид. Это единство активной формы и пассивной материи.

Инструментом познания сущности являются категории. В трактате «Категории» дается перечень и анализ десяти категорий. В «Метафизике» этот перечень сокращен до шести: сущность, качество, количество, отношение, действие, страдание. Если сущность выступает как самоценность, то остальные категории обеспечивают ее познание.

Аристотель высказывает и ряд оригинальных замечаний о природе бесконечности, пространства, времени и движения. Вводя понятия «возможность» и «действительность», философ различает потенциальную и актуальную бесконечность, признавая лишь потенциальную бесконечность с ее вероятным характером. Что касается движения, то его он связывает с пространством и временем. Если время — это своеобразная мера движения, то пространство — граница, объемлющая объект движения. Время и пространство как бы задают ситуацию «здесь и только сейчас», для которой уже нет прошлого, но нет еще и будущего. Но при всей заявке на конкретность, пространство и время несут на себе печать той же потенциальной вечности, что и движение, с которым они тесно связаны.

Проблемы возможности и действительности находят свое продолжение и в учении о причинности. Причина может появиться в одной из четырех проекций. Первопричина заложена в самой сущности бытия вещи; вторая причина кроется в ее субстрате (материи); третья — в движении и четвертая — в действии. Первые три причины обуславливают возможное состояние, а четвертая характеризует действительную реальность.

Изменяется почти все, но это изменение и его констатация возможны постольку, поскольку нечто остается неизменным. И это неизменное и является отправной точкой отсчета в поисках истины.

В своем учении о душе Аристотель исходит из положения, что в своем минимуме «душа есть везде, где есть жизнь». В своем максимуме «душа есть там, где есть ум». Таким образом, человеческая душа, кроме растительного и животного компонентов, может обрести и собственно человеческое содержание. Такой подход накладывает особую печать на гносеологию Аристотеля.

Чувственное познание мыслитель принимает во внимание, но принижает его значение. Знание общего не появляется из знания единичного, а лишь выявляется. Знание общего заложено в душе, оно потенциально, Если растительный и животный компоненты души распадаются с распадом тела, то разумная часть сохраняется. Она вечна, и в своей ценности эта часть души равна почти божественному. Но если божественное выступает в качестве демиурга (творца), то человеческое ориентировано на его восприятие.

Аристотель — родоначальник логики как науки о мышлении и его законах. Для него логика не самоцель, а средство постижения истины. Сформулировав и объяснив законы противоречия, исключенного третьего и достаточного основания, Аристотель определил, что есть истина, суждение, умозаключение; исследовал виды доказательства; описал невольные и намеренные ошибки (паралогизмы и софизмы).

В учении об этике Аристотель развивает мысль о том, что жизнь является общим как для человека, так и для животного, но человек в отличие от животного делает себя сам, осуществляя свою меру добродетели, рассудочности и мудрости.

«Политика» Аристотеля как бы продолжает его «Этику». В ней рассматривается проблема практического разума, политической практичности и рассудительности. Политика призвана служить достижению общего блага в условиях законопослушания. Государство — это особая форма общежития граждан, включенных во власть. Государству предшествует институт семьи, где прослеживаются три вида отношений: господина и раба, мужа и жены, отца и детей. Эти отношения обеспечивают (обусловливают) господскую власть и власть домохозяина.

Эти две ветви власти и подготовили первую форму государственного правления — патриархальную монархию. По мнению Аристотеля, патриархальная монархия как особая форма правления наиболее оптимальна, если субъектом власти является добродетельный, рассудочный и мудрый человек. Он — бог среди людей, он — олицетворение закона. Все остальные формы правления, особенно тирания, противоестественны человеческой природе, ибо «цель человеческого общежития не в том, чтобы жить, а в том, чтобы жить счастливо», приумножая добродетель и мудрость. Общество должно придерживаться середины между излишеством и недостатком, ибо излишества порождают обожравшихся наглецов, а недостаток — опустившихся подлецов; а вместе они ставят под сомнение перспективу как развития общества, так и благополучия личности.

Достаточно беглый обзор философского наследия Аристотеля свидетельствует о том, что он сумел охватить и обобщить все наработанное до него, стать энциклопедистом античности. Содержательность и разработанность философской проблематики Аристотеля были столь впечатляющие, что последующие поколения длительное время определяли его как Философа с большой буквы.

3. Закат и угасание. Философия эллинистического и римского периодов

Концепция космоцентризма с ее установкой на образ жизни «здесь и только сейчас» исчерпала себя. Античное общество переживало кризис. Философию характеризует не поиск истины, а проповедь морали; не открытие закономерностей, а скепсис, эклектика и мистика. Если Платоновская академия и Аристотелевский ликей пошли по пути угасания и вырождения, то приятным исключением была школа Эпикура (342-271 до н. э.).

Согласно Эпикуру, цель философии состоит в том, чтобы помочь человеку обрести счастье. Поэтому «пусть никто не откладывает философию в юности и пусть не устает от нее в старости». Чтобы обрести счастье, человек должен познать законы Природы. Подлинное наслаждение может дать только знание. Знание обеспечивает свободу.

Философия Эпикура включает учение о природе (физика), о нравственности (этика), о познании (каноника). Отвечая на вопросы, что есть мир и как его можно познать, мыслитель ориентирует человека на нравственное отношение к миру.

Философия учит благоразумию, а благоразумие является основанием всех добродетелей и счастья. Думающий о счастье не уклоняется ни от жизни, ни от смерти. Жизнь ему не мешает, а смерть не представляется злом.

Помня о мере, человек стремится к удовольствию и избегает того, что производит в душе смятение.

Эпикур разделяет атомистическую концепцию Демокрита, но не повторяет ее, а вносит свой вклад в дальнейшее развитие атомистической картины мира. Эпикур снимает жесткий детерминизм, который проявляется в обществе как фатальная неизбежность. Допуская случайность, Эпикур как бы открывает первую страницу в прочтении проблемы свободы и необходимости применительно к развитию общества.

В учении о душе Эпикур — материалист. Для него летальность тела одновременно обозначает и летальность души. Посему страх перед смертью не обоснован: «Пока мы живы — смерти нет, когда она придет — нас уже нет».

В области религии Эпикур — атеист. По его мнению, «природа не нуждается в сверхъестественных силах». Она имеет свое основание в себе, и все в ней совершается в силу естественной закономерности. Источник религии — страх смерти и незнание законов природы.

В сфере познания Эпикур — один из основателей сенсуализма. Он полагает, что в основе познания лежат наши ощущения как предпосылки понятий (сгустков нашего чувственного опыта).

В этике Эпикур ориентирован на достижение высшего блага. Последнее обеспечивает спокойствие души (атараксию) и счастье (эвдемонию). Источником страданий является отсутствие знания. Снятие неопределенности обеспечивает спокойствие и счастье.

В области социальных отношений Эпикур предвосхищает теорию общественного договора, полагая, что справедливость между людьми должна носить договорной характер.

Достоинства философии Эпикура не подлежат сомнению, и тем не менее эта философия лишена перспективы. Она без остатка «растворяется» в концепции космоцентризма, культивируя природную сущность человека, ориентированного исключительно на рациональное основание мира. И в этом смысле философия Эпикуpa уступает философии Платона, Аристотеля, где уже намечается поиск выхода за рамки концепции космоцентризма.

В конце IV в. до н. э. оформляется стоицизм. Основатель этого направления Зенон из Кития (336-264 до н. э.). В трактате «О человеческой природе» он формулирует основной тезис стоицизма «жить согласно с природой и это то же самое, что жить согласно с добродетелью», ориентируясь не на приятную, а на праведную жизнь.

Философия стоицизма носит системный характер. Она включает логику, этику и физику. Логика — это органон, инструмент познания; этика — философия человека, а физика — философия природы.

В онтологии стоики допускают дуализм материального и духовного. В гносеологии стоики ориентируются на чувственное познание. Общее познается через единичное и закрепляется в категориях количества и качества, отношения и сущности.

Отправной точкой отсчета этики является положение о том, что основанием блага выступает добродетель. Основные качества добродетели: разумность, умеренность, справедливость и доблесть. Человек не может активно влиять на окружающий его мир, но он может над ним возвыситься, культивируя покой (атараксию) и терпение (анатею). Настоящий стоик отличается терпимостью и сдержанностью. Его счастье состоит в том, что он не желает никакого счастья.

Наряду со стоицизмом оформляется скептицизм. Основатели этой школы Пиррон из Элиды (360-270 до н. э.), а также Тимон (320-230 до н. э.). Исходная позиция скептицизма заключается в отрицании истинности любого познания.

Причину того или иного явления объяснить нельзя, ибо все доказательства лишены основания. Об окружающем мире мы ничего не знаем, посему должны воздерживаться от каких-либо суждений по этому поводу. И только тогда мы сможем обрести устойчивый и невозмутимый покой. Скептицизм не сомневается в существовании мира, но сомневается в том, что говорится об этом мире.

Римские завоевательские походы, устремленные во все стороны мира, создали особый менталитет, ориентированный на ассимиляцию чужого опыта. Этим объясняется своеобразный перенос на «римскую почву» идей эпикуреизма, стоицизма и скептицизма.

Эпикуреизм получил свое продолжение в философии Тита Лукреция Кара (99-55 до н. э.). Если судить по сохранившейся поэме «О природе вещей», то это был высший взлет материализма античного мира. По мнению Лукреция, «природа собственной силой богата и от нас не зависит». Цель философии в том, чтобы обеспечить каноны формирования невозмутимого и безмятежного существования. Неопределенность бытия снимается просвещением, осмыслением своего ничтожества и могущества природы.

Адептами стоицизма были Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий и др. Своими усилиями они приблизили идеал стоика к практической жизни. Представители римского стоицизма разделяют тезис о том, что все в мире подчиняется власти строгой необходимости, посему вся этика стоицизма базируется на принципах согласия с природой и подчиненности Судьбе. Ключевой ценностью является внутренний мир человека. Смысл жизни заключается в достижении душевного покоя, в преодолении страха перед смертью, в совершенствовании себя. «Чтобы хорошо жить и однажды хорошо умереть, надо жить своей жизнью», не забывая, что над человеком владычествует судьба. Она «ведет того, кто согласен с ней, и тащит того, кто ей сопротивляется..,, ибо Закон судьбы совершает свое право...» (Сенека. Нравственные письма. М., 1977. С. 28-35).

Изменить окружающий мир человек не в состоянии, а посему не следует к этому стремиться. «Не желай, чтобы все происходило, как ты хочешь, — отмечает Эпиктет, — но желай, чтобы все происходило так, как происходит, и будет тебе хорошо в жизни». Еще более отчетливо позицию согласия с природой и подчиненности Судьбе сформулировал Марк Аврелий: «Если не можешь изменить обстоятельства, то измени к ним свое отношение».

Линия греческого скептицизма наиболее ярко проявилась в учении Секста Эмпирика, о чем свидетельствует одна из основных его работ — «Основы пирронизма». (См.: Секст Эмпирик. Соч. Т. 2. М., 1975). Скептицизм отрицает возможность и нужность всякого познания, ибо оно не только сомнительно, но и разрушительно. Знания приносят вред. Они нарушают душевный покой, выводят из равновесия. Нужно жить по обстоятельствам, ничего не доказывая и ничего не опровергая, достойно принимая свою Судьбу.

В содержании концепций отмеченных школ отразился кризис античного общества и беспомощность индивида каким-либо образом влиять на обстоятельства. Вероятно, этим объясняется появление на римской земле еще одного направления — эклектизма.

Основоположник эклектизма Марк Тулий Цицерон (106—45 до н. э.) отождествляет всю философию с этикой как наукой о регламенте общественных отношений. Поскольку каждая из известных философских школ дает свои рекомендации воспитания добродетели, то, стало быть, надо их соединить в единую систему.

По мере углубления кризиса античного общества место философии как рациональной формы освоения мира занимает иррационализм Аммония Саккаса и Плотина. Они полагали, что основой всего существующего является сверхъестественный и сверхразумный божественный принцип «Единое», обуславливающий содержание и существование души и природы. В своей эманации Единое напоминает источник, питающий реки, но при этом ничего не теряющий. Единое рождает многообразие мира Бытия, оставаясь самим собой. Оно — потенция всех явлений и процессов мира, и в этом смысле Единое есть все и ничто.

Акцент на духовном выливается в проповедь аскетизма и добровольного отказа от разрешения противоречий бытия, как мнимой реальности мира. Подлинной реальностью является Бог, познание которого возможно только в рамках чистого мышления (экстазы).

Даже неполный анализ отмеченных школ свидетельствует, что они подготовили средневековую философию, сблизили восточное недеяние и активность античного философствования, заострили внимание на духовном начале, подвели теоретическое основание под христианство.

Контрольные вопросы и задания:

Как объясняют первоначало сущего представители милетской школы, пифагорейского союза, Гераклит, элеаты?
Каким образом Демокрит снимает крайности позиций Гераклита и Парменида по вопросу определения первоначала сущего?
Какие три принципа положил Гераклит в основание диалектики как метода освоения Природы?
Реконструируйте этапы становления методологии в античной философии от Гераклита до Аристотеля.
Платон дал блестящую критику существовавших форм государств, но его модель оказалась не лучшей. Почему?
По каким параметрам Аристотель не приемлет государство Платона?
Раскройте содержание аристотелевской концепции государства,
В чем, по Аристотелю, состоит отличие философии от науки?
Что нового по сравнению с Демокритом вносит Эпикур в атомистическую картину мира?
В чем сущность концепции стоицизма?
Как Вы понимаете основной тезис стоицизма: «Жить согласно с природой и это то же самое, что жить согласно с добродетелью»?

Литература:

Античная литература. Греция. Антология. М., 1989.
Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1.
Аристотель. Соч. В 4 т. М., 1975.
Асмус В. Ф. Античная философия. М., 1976.
Гегель Г. Лекции по истории философии. СПб., 1993.
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.
История философии в кратком изложении. М., 1991.
Кессиди Ф. X. От мифа к логосу. М., 1972.
Краткий очерк истории философии. М., 1981.
Лосев А. Ф. История античной философии. М., 1989.
Лукреций. О природе вещей. М., 1983.
Марк Аврелий. Размышления. М., 1985.
Платон. Соч. В 3 т. М., 1968.
Секст Эмпирик. Соч. В 2 т. М., 1975.
Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977.
Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии. М., 1986.

Содержание