Сколько полюсов достаточно?

Масштаб глобальной системы международных отношений включает в себя более шести миллиардов людей, около двухсот государств, более шести тысяч международных и неправительственных организаций, транснациональные корпорации, религиозные, политические и общественные течения. При этом различные ее компоненты образуют сложные, взаимозависимые и влияющие друг на друга коалиции, как на временной, так и на более продолжительной основе, что еще в большей степени затрудняет даже краткосрочное прогнозирование (пример тому – распад СССР, явившийся неожиданным для аналитиков как отечественных, так и зарубежных), не говоря о более далеких перспективах.

Однако на глобальном уровне, опираясь на длительные исторические изменения в системе международных отношений, вполне правомерно выделить три основных типа глобальной структуры: многополюсный, двухполюсный и однополюсный.

Кстати, выдающийся американский теоретик международных отношений Дж. Розенау характеризовал однополюсность как гегемонизм тоталитарного типа. В то же время такие специалисты как К. Уолтс или К. Райс считают двухполюсность закономерным результатом процесса сокращения числа великих держав. Более реалистической представляется оценка известного политолога Ч. Краутхаммера, который в конце 80-х годов ХХ века писал о наступающем моменте «однополюсности» и достаточно точно предсказал его окончание.

Вследствие отмеченной сложности исторически сложившейся системы международных отношений ни один из указанных типов не существовал и не существует в чистом виде, в каждом из них присутствуют элементы, порой значительные, двух других. Однако очевидно, что определяющей характеристикой является соотношение центробежных и центростремительных сил. Для многополюсности характерно относительное равновесие; для двухполюсности – преобладание конфронтационного содержания; для однополюсности – стремление к насильственной унификации и жесткому контролю.

Ведь опыт исторического развития показывает, что центральным, основным, базовым типом международных отношений была и остается многополюсность, которой противостоит однополюсность, а двухполюсность выступает в качестве своего рода переходного этапа, промежуточной стадии от одного типа к другому.

Подобные построения отнюдь не предполагают формального равенства или одинаковых шансов на успех в постоянном противоборстве. Двухполюсность в исторической ретроспективе всегда выступала как период, непосредственно связанной с конфликтом на различных его стадиях – подготовка к войне, собственно боевые действия, послевоенное урегулирование.

Однако вплоть до ХХ в., т.е. глобализации международных отношений, двухполюсность не выходила за региональный уровень и заканчивалась восстановлением в той или иной форме существовавшей до конфликта многополюсности. Даже после первой мировой войны, приведшей к качественным изменениям соотношения сил, международные отношения восстановили основные характеристики многополюсности.

Лишь Вторая мировая война качественно изменила содержание двухполюсности, поставив на повестку дня утверждение тоталитарной однополюсности в мировом масштабе, а после устранения этой угрозы привела к глобальной конфронтации, на десятилетия перекрывшей возможность установления новой модели многополюсности, отвечающей интересам развития мирового сообщества.

Следует отметить, что стремление к однополюсности, установлению гегемонии той, или иной державы проходит через всю историю международных отношений: от Александра Македонского и Римской империи до наполеоновской Франции и бисмарковской Германии. ХХ век также дал примеры попыток добиться мирового господства. Однако никогда никому не удавалось обеспечить одноплюсное доминирование на сколько-нибудь значимый в историческом времени период.

Крушение двухполюсной системы с точки зрения истории носило одномоментный характер, складывание же новой, идущей на смену модели международных отношений объективно носит эволюционный характер, ее реальное содержание и специфические формы еще далеки от конкретного воплощения.

Разрушение мировой социалистической системы, а затем и СССР, привели к появлению «однополюсного» мира. Эту позицию разделяло в начале 90-х большинство аналитиков.

В связи с утверждением т.н. «однополюсности» возникла «имперская» проблема. Превратились ли США в подобие Древнего Рима или, как писали некоторые, потерявшие чувство реальности политологи, намного превзошли его и по размаху, и по могуществу, а главное, по исторической перспективе.

Как справедливо заметил Г. Киссинджер, империи не заинтересованы в том, чтобы подлаживаться в своих действиях к международной системе, они претендуют на то, чтобы самим быть такой системой.

Центральной задачей империи является создание и управление иерархическим межгосударственным порядком, что, в свою очередь, требует регулирования внешней политики других государств. Для этого необходимо поддержание монополии на использование организованной военной силы, и использование ее односторонне, но эффективно.

В то же время имперские задачи включают в себя, в частности, обеспечение внутренней безопасности и стабильности составляющих империю частей, соответствующие расходы по ее поддержанию и ассимилированию местных элит.

Идеи П. Кеннеди о падении империй в связи с «имперским» перенапряжением непосредственно относились к СССР, но США, несмотря на свои внутренние стабилизаторы и внутренний динамизм, оказались подвержены тому же «перенапряжению». США не просто должны в течение поколения оправляться от Ирака, они не в состоянии продолжать подобную операцию, тем более брать на себя новую ответственность.

К середине 90-х гг. стали раздаваться голоса, выражавшие сомнения, насколько реально утверждение однополюсного порядка в качестве господствующей модели.

События 11 сентября, широкая поддержка США мировым общественным мнением, успешные силовые акции в Афганистане и Ираке вновь «реанимировали» идею одноплюсного мира, хотя очевидная неспособность в одностороннем порядке решить кризисы на Балканах, Большом Ближнем Востоке, Корейском полуострове и других «горячих точках» планеты, показывают иллюзорность подобного подходы.

В представлениях сторонников «однополюсного» мира существует единственный центр силы, где принимаются стратегические решения и осуществляется их реализация в различных частях мира. При этом в рамках «однополюсности» действует сложное равновесие ассиметричных сил, поддерживаемые путем внутренних балансов в атлантическо-трехсторонней системе военного и экономического союза, сконцентрированной вокруг США, что дает основание отдельным авторам утверждать о существовании т.н «плюралистической однополюсности», где США вместе со своими ближайшими союзниками заняли единственный нолюс.

При анализе современных международных отношений необходимо учитывать как бесспорное лидерство США – экономическое, военное, культурное, политическое, так и очевидную несостоятельность претензий на т.н. «унилатерализм».

Несовместимость «унилатерализма» с существующей реальностью объясняется не только неудачами этой политики в Ираке и Афганистане, но и противоречием ее объективным процессам, идущим в экономике и международных отношениях – прежде всего глобализации и транснационализации предпринимательской деятельности, делающий мир более взаимозависимым и взаимосвязанным.

Значительную дискуссию вызывает будущее «однополюсного» мира, перспективы его эволюции, возможность преодоления существующего положения.

Двухполюсная система – и как идеальный тип, и как конкретный исторический феномен, наблюдавшийся в мире во второй половине ХХ века, – сохраняет свое значение как модель, с которой сопоставляют и нынешнюю систему, именуемую «однополюсной» и «многополюсные», как реально существовавшие в истории, так и гипотетические, материализация которых произойдет лишь в будущем.

Основной характеристикой умершей двухполюсной системы являлось обеспечение беспрецедентно долгого мира между противостоящими блоками благодаря примерно равенству военно-политических потенциалов.

Глобализация международных отношений возможна лишь на основе динамичного многообразия, в основе которого существование государств различной социально-экономической ориентации, в том числе и традиционных обществ и находящихся на той или иной стадии переходного процесса. При этом наличие у отдельных государств базовых характеристик какой-либо общественной формации не является необходимым условием формирования общего полюса, в то же время есть примеры достаточно устойчивых объединений стран с различным общественно-политическим строем.

В целом можно сделать вывод, что на протяжении ХХ века в международных отношениях осуществлялся переход от многополюсности к двухполюсности, а затем от двухполюсности к новой, усложненной многополюсности. При этом в результате Второй мировой войны, а затем войны холодной были сорваны попытки установления однополюсного миропорядка

< Назад   Вперед >
Содержание