От Стамбула к Вене: нарастание противоречий и введение Россией моратория на ДОВСЕ

Третий этап в истории ДОВСЕ характеризовался нарастанием кризиса вокруг Договора, усилением противоречий между Россией и западными странами по поводу «стамбульских обязательств» и других ключевых проблем безопасности в Европе и мире, а также утратой в конечном счете жизнеспособности ДОВСЕ. Начало этого периода следует отнести к подписанию в 1999 г. Соглашения об адаптации ДОВСЕ, а завершился он с вступлением в силу в декабре 2007 года наложенного Россией моратория на исполнение ДОВСЕ, действие которого до сих пор не отменено.

На этом этапе Российская Федерация приступила к переговорам с Грузией и Молдовой по вопросам реализации своих обязательств, принятых в рамках Стамбульского саммита, а также ратифицировала адаптированный ДОВСЕ (в июле 2004 г.) . Тем самым ради сохранения режима адаптированного Договора и тех преимуществ, которые он предоставлял, Россия пошла на ряд серьезных уступок своим партнерам из НАТО.

В 1999 г. Североатлантический альянс провел «первую волну» расширения за счет стран Восточной Европы (в НАТО вступили Польша, Венгрия и Чехия), а за несколько месяцев до ратификации Россией адаптированного ДОВСЕ, в марте 2004 г., в НАТО были приняты еще 7 стран, 4 из которых отказались ранее подписать Договор (Латвия, Литва, Эстония и Словения). Все эти страны фактически перешли в группу НАТО вместе со своими квотами вооружений, что привело к нарастанию военно-стратегического дисбаланса в Европе. Однако расчет делался на то, что страны НАТО благодаря уступкам России по Молдове и Грузии также ратифицируют адаптированную версию ДОВСЕ, что позволит постепенно укрепить партнерство с альянсом, Европейским союзом и другими ключевыми институтами системы евроатлантической безопасности.

Те несколько лет, которые последовали за ратификацией Москвой адаптированного ДОВСЕ, показали, что такого рода оценки были излишне оптимистичными. Адаптированный ДОВСЕ так не был ратифицирован большинством европейских стран и не вступил в силу по сей день, что привело к неблагоприятным последствиям для России, которая одной из первых начала выполнять свои обязательства по новому соглашению. Таким образом, кризис вокруг ДОВСЕ разрастался, в основном под воздействием следующих групп факторов:

- рост объема требований, предъявляемых по отношению к России властями Молдовы и Грузии в связи со «стамбульскими обязательствами» России и отказ стран НАТО ратифицировать адаптированный ДОВСЕ, пока эти обязательства не будут выполнены;

- нарушение положений ДОВСЕ в связи с вступлением в НАТО новых членов, включая «отбор квот» и появление неучтенных вооружений на территории прибалтийских стран и Словении;

- особенности внешнеполитического курса США в отмеченный период, ориентация Вашингтона на отмену прежних обязательств в рамках системы контроля над вооружениями и активная военная политика стран Восточной Европы и Южного Кавказа;

- растущий критицизм со стороны российского политического и военного руководства в отношении ситуации по ДОВСЕ.

Рассмотрим все указанные выше моменты подробнее.

Первое. Переговоры МИД России с руководством Молдовы и Грузии, стартовавшие в 2000 году, проходили сложно, с явно завышенными требованиями по отношению к России и в невыгодной для нашей страны политической обстановке.

Базы в Гудауте и Вазиани (Грузия), о которых шла речь в Заключительном акте Стамбульского саммита, были ликвидированы Россией в 2001 году, о чем было сделано соответствующее заявление МИД России в ноябре того же года. Однако дополнительно Грузия потребовала «безотлагательно» вывести войска из Батуми и Ахалкалаки – несмотря на то, что в принятом в Стамбуле российско-грузинском заявлении указывалось, что Россия обладала правом временного развертывания своих ОДВТ на их территории. После длительного и весьма болезненного процесса согласований, закончившихся подписанием 30 мая 2005 г. совместного российско-грузинского заявления, Москва была вынуждена согласиться на существенное сокращение сроков вывода баз из Батуми и Ахалкалаки – с одиннадцати (первоначально предложенный Россией вариант) до фактически трех лет – то есть, до конца 2008 г. [8]. Но, несмотря на достигнутые договоренности, грузинская сторона продолжила выдвигать в отношении России различные обвинения и требования .

Свои обязательства по Молдове в рамках ДОВСЕ Россия выполнила в ноябре 2001 года, сократив более 350 единиц ограничиваемых Договором вооружений, и осуществив вывод 59 эшелонов военного имущества [4]. Большая часть российского военного контингента в ПМР была заменена миротворческими силами, но при этом в Приднестровье остался небольшой отряд российских военнослужащих численностью около 500 человек – как пояснили в МИД РФ, в целях обеспечения «надежной охраны крупнейшего в Европе склада вооружений» [10]. В 2004 году после отказа властей Молдовы подписать «Меморандум об основных принципах государственного устройства объединенного государства» («план Козака») Москве из-за противоречий между Кишиневом и Тирасполем удалось вывезти только один эшелон складированного в ПМР военного имущества, после чего «процесс вывода» застопорился.

В ОБСЕ и НАТО, нужно сказать, в целом одобрили «ускоренный» формат переговоров России с Молдавией и Грузией по проблеме вывода с их территорий войск и военной техники; при этом властям обеих республик обеими организациями в ходе этих переговоров оказывалась всесторонняя политическая и дипломатическая поддержка. В то же время, начиная с 2001 года, практически во всех официальных документах НАТО и ОБСЕ, посвященных проблемам ДОВСЕ, неизменно стал подчеркиваться тезис о том, что ратификация странами-участницами ДОВСЕ Соглашения об адаптации будет возможно только при условии «полного выполнения Российской Федерацией своих обязательств» по выводу вооружений из Молдовы и Грузии в соответствии с положениями Заключительного акта Стамбульского саммита [15, 16, 17].

Второе. Если обвинения в адрес России в неисполнении взятых на себя в Стамбуле обязательств трудно признать юридически состоятельными, то вступление в НАТО восточно-европейских стран действительно сопровождалось серьезными нарушениями норм действующего ДОВСЕ и привело к усилению дисбалансов в военно-политической ситуации в Европе.

Согласно требованиям ДОВСЕ 1990 г., которого страны НАТО сегодня продолжают придерживаться, Североатлантический альянс не должен был выходить за суммарные уровни в 20 тыс. танков, 30 тыс. боевых бронированных машин, 20 тыс. артсистем, 6800 боевых самолетов и 2000 ударных вертолетов. Между тем, как отметил в интервью от 16 апреля 2008 г. начальник Главного управления международного военного сотрудничества МО РФ генерал-лейтенант В.Федоров, «сумма национальных квот стран альянса… превысила установленные ДОВСЕ групповые лимиты на 5992 танка, 9822 ББМ, 5111 артсистем, 1497 боевых самолетов и 531 ударный вертолет» [3], что составляет, по разным видам вооружений, от 22 до 33 процентов.

Этими суммарными завышениями, однако, все негативные последствия процесса расширения НАТО для России не ограничились.

Осуществив расширение состава НАТО в 1999 и 2004 годах, США и их союзники начали масштабную передислокацию своих войск и военной техники. С Болгарией и Румынией, формально входящими по устаревшему ДОВСЕ в «восточную» группу государств-участников, Вашингтон подписал в 2006 г. соглашения о создании на их территории так называемых легких передовых военных баз, на которые были переведены около 5 тысяч подопечных Пентагона (2300 военнослужащих в Румынию, и 2700 – в Болгарию). Кроме того, Болгария предоставила американцам два военных аэродрома и военную базу «Ново Село», а Румыния - полигон «Бадабаг» в дельте Дуная. Под размещение объектов военной инфраструктуры США и НАТО свою территорию предоставили также бывшие члены ОВД Польша и Чехия.

Отдельный комплекс проблем с точки зрения ДОВСЕ возник в связи с вступлением в НАТО трех прибалтийских государств и Словении. Помимо увеличения реального количества вооружений блока, включение этих стран в альянс привело к появлению неучтенных и неконтролируемых (в рамках ДОВСЕ) вооружений и территорий (так называемых «черных дыр»). Не являясь участницами режима ДОВСЕ, эти страны фактически приобрели право размещать на своей территории какие угодно вооружения, технику, военные базы, чем Североатлантический альянс не преминул воспользоваться. Так, уже в 2006-2007 гг. альянс направил значительные средства на реконструкцию аэродрома Зокняй неподалеку от Шяуляя (Литва), где затем была дислоцирована авиация НАТО. Кроме того, в странах Балтии была также развернута сеть радиолокационных станций, ведущих наблюдения за российской территорией [4].

Подводя итоги политики расширения НАТО, в частности, в приложении к проблематике сокращения обычных вооружений, следует отметить, что российские вооружения к 2007 г., по приблизительным оценкам, стали составлять от 22% до 31% суммарного уровня вооружений стран НАТО [12]. Таким образом, реализация ДОВСЕ привела к зеркальному эффекту: процесс уничтожения огромного количества вооружений в рамках договора коснулся в основном только СССР/России, тогда как военный потенциал НАТО сохранился почти что на прежнем уровне. Причем, как можно заключить из приведенных выше фактов, это было следствием целенаправленной политики стран НАТО.

Третье. Чем можно объяснить такую одностороннюю стратегию альянса, и как следует оценивать ситуацию, сложившуюся вокруг ДОВСЕ, в общемировом контексте, с точки зрения интересов глобальных политических игроков? Отвечая на этот вопрос, следует в первую очередь обратить внимание на американскую политику в сфере обороны и безопасности, в которой в 1999-2007 гг. произошел целый ряд существенных изменений, способствующих «переформатированию» всей системы международных отношений.

Соединенные Штаты в 2001 г. вышли из Договора по ПРО 1972 г., затем начали вести переговоры с Индией, Израилем, Японией и рядом других стран об их участии в формировании глобальной системы ПРО. По стратегическим наступательным вооружениям США в 2002 г. согласились на компромиссную формулу – заключение не предусматривающего четких мер контроля Договора о стратегических наступательных потенциалах. Учитывая негативную реакцию США на предложения по демилитаризации космоса, отказ Вашингтона ратифицировать ДВЗЯИ и ряд других направлений деятельности администрации США во внешнеполитической сфере (операции в Афганистане и в Ираке, существенное повышение военно-политической активности в странах СНГ и др.), можно сделать вывод о том, что она привела не только к подрыву всей системы контроля над вооружениями, но и к переформатированию многих правил игры в международной политике.

Несмотря на то, что многие эксперты в европейских странах стали все чаще высказывать опасения в связи с разрушением договорных механизмов в сфере разоружения, а также неудачными результатами иракской и афганской кампаний, в целом Вашингтону на протяжении всего срока президентства Буша удавалось обеспечивать поддержку европейскими партнерами своих внешнеполитических инициатив. То же самое можно сказать, в частности, и о ДОВСЕ, по вопросу о котором США, страны НАТО и ОБСЕ выступили, фактически, с консолидированной позицией. Она сводилась к затягиванию процесса ратификации Соглашения об адаптации (путем ссылок на невыполнение Россией «стамбульских обязательств», а также формированию выгодных для США и Североатлантического альянса соотношения сил и условий реализации своей политики на постсоветском пространстве. Таким образом, реализация этих задач, а также содействие процессу расширения НАТО, перевесили для европейцев по своей значимости такой фактор, как восстановление жизнеспособности ДОВСЕ, на чем настаивала российская сторона.

Четвертое. Анализируя ключевые события, связанные с реализацией Договора об обычных вооруженных силах в Европе в 1999-2007 гг., следует также рассмотреть вопрос о том, как изменились в отмеченный период позиции Российской Федерации по этому Договору. Нужно отметить, эти изменения были весьма существенными, и коснулись они как вопросов, связанных с недобросовестным выполнением рядом стран-участниц положений Договора 1990 г., так и дисбалансов Договора 1999 г. Была также отмечена необходимость проработки вопроса о «новой модернизации» (адаптации) ДОВСЕ. Соответствующие замечания и предложения нашли свое выражение в экспертных заключениях, высказываниях министра обороны и представителей Генерального штаба МО РФ, были сформулированы как требования России в рамках чрезвычайной Конференции по вопросам реализации ДОВСЕ 2007 г. в Вене, а также в Справке к Указу «О приостановлении Российской Федерацией действия ДОВСЕ и связанных с ним международных договоров» от 14 июля 2007 г. О каких конкретно параметрах Договора, не устраивающих Россию, идет речь?

В первую очередь, Россию не устроило то обстоятельство, что за счет присоединения новых стран-членов и реализации планов по созданию военных баз в Румынии и Болгарии, Североатлантический альянс к началу 2007 г. значительно превысил «групповые» ограничения ДОВСЕ, однако отказался идти на необходимые сокращения «потолков» вооружений в соответствии с договором 1990 г.

В Справке к Указу «О приостановлении Российской Федерацией действия ДОВСЕ» российской стороной были перечислены нарушения по реализации ДОВСЕ, относящиеся к деятельности блока НАТО. К ним относятся: а) уклонение Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Словакии и Чехии от оформления изменений в составе групп государств – участников ДОВСЕ в связи с присоединением указанных стран к НАТО; б) превышение государствами – участниками ДОВСЕ, присоединившимися к НАТО, «групповых» ограничений ДОВСЕ в результате расширения альянса; в) негативное воздействие планируемого размещения обычных вооружений США на территориях Болгарии и Румынии на соблюдение «групповых» ограничений ДОВСЕ; г) невыполнение Венгрией, Польшей, Словакией и Чехией принятых в г. Стамбуле обязательств по корректировке ТПУ [16].

Еще одним «неучтенным» моментом адаптированного Договора стало то, что в нем не было упомянуто о тех государствах НАТО (прибалтийские страны и Словения), которые не включились в режим ДОВСЕ, и на которые, следовательно, не были распространены его разоруженческие обязательства. Это заставило Россию выдвинуть требование о необходимости присоединения к режиму ДОВСЕ Литвы, Латвии и Эстонии как приграничных с Российской Федерацией государств.

Российская сторона стала все более настойчиво указывать, что фланговые ограничения на размещение вооружений сухопутных войск, налагаемые на Россию (ее приграничные южные и северо-западные районы в СКВО и ЛенВО) носят дискриминационный характер. Согласно подсчетам экспертов, по ситуации на 2007 год Россия на флангах стала обладать лишь около 20% вооружений от суммарного уровня соответствующих вооружений фланговых государств НАТО – Румынии, Болгарии и Турции. Чтобы избавить себя от «дискриминационных» фланговых условий, Россия призвала страны-участницы ДОВСЕ «принять политическое решение об отмене фланговых ограничений для территории России» [16].

Большое внимание Россия также уделила проблеме так называемых «существенных» боевых сил. Такой термин впервые прозвучал в «Основополагающем акте о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности» между Россией и НАТО от 27 мая 1999 г. В документе подчеркивалось обязательство стран НАТО «не размещать на постоянной основе» на территориях новых членов «существенные боевые силы», однако ввиду неточности и размытости самого термина это обязательство утратило свое значение. Российские дипломаты в связи с этим вновь обратились к Основополагающему акту Россия-НАТО и попросили своих коллег из альянса более точно определить указанный термин.

Что касается вопроса о том, как должна проходить «дальнейшая модернизация» ДОВСЕ, то следует отметить, что эти параметры на настоящий момент не сформулированы в четкой форме ни Российской Федерацией, ни, тем более, западными странами, которые не стремятся форсировать ситуацию с обновлением режима Договора. Однако некоторые аспекты намечающегося процесса «новой адаптации» Договора все же можно указать. К ним следует отнести: а) введение ограничений в рамках ДОВСЕ на подготовку инфраструктуры для оперативной переброски войск и развертывания дополнительных военных контингентов; б) ограничение по ДОВСЕ возможных «переливов» в рамках ТПУ и НПУ авиационных средств и личного состава воинских контингентов; в) ограничение на размещение радиолокационных станций, а также использование других средств для ведения разведки территорий и воздушного пространства стран-участниц [12].

В конечном счете, указанные выше нарушения и дискриминационные действия, не соответствующие, по мнению России, целям и задачам Договора, серьезным образом подорвали легитимность режима ДОВСЕ и вынудили российское руководство принять меры по исправлению «неравноправного характера» в развитии режима контроля над обычными вооружениями.

В январе 2006 г. министр обороны России С. Иванов, находясь с визитом в Баку, впервые сообщил о возможности того, что Россия может выйти из ДОВСЕ. По словам министра, к этому ее может подтолкнуть «создание военных баз третьих стран рядом с границами России» [17]. 6 апреля 2007 г. заявление о необходимости введения Россией моратория на исполнение ДОВСЕ прозвучало уже из уст президента РФ В.Путина в ежегодном Послании Федеральному собранию [19] .

Вскоре после этого МИД России потребовал созыва чрезвычайной Конференции государств-участников ДОВСЕ, которая состоялась 12-15 июня 2007 г. в Вене. На Конференции российские представители выдвинули условия, которые должны были способствовать «восстановлению жизнеспособности режима ДОВСЕ»: присоединение к ДОВСЕ Латвии, Литвы и Эстонии; понижение суммарного уровня численности вооружений стран НАТО для компенсации потенциала, приобретённого в результате расширения блока; отмена фланговых ограничений для России. Было также предложено обеспечить вступление в силу адаптированного ДОВСЕ или по крайней мере временное применение Соглашения об адаптации 1999 г. не позднее 1 июля 2008 г. Страны НАТО не согласились с этими условиями, настаивая на ликвидации российского военного присутствия в Грузии и Молдове. В результате чрезвычайной Конференции не удалось принять итоговый документ, в котором были бы согласованы позиции участников [18].

Россия была вынуждена предпринять дальнейшие шаги, касающиеся своего участия в ДОВСЕ. Так, в июне 2007 г. Министерство обороны РФ ответило отказом на запрос о проведении двумя странами НАТО инспекций российских военных объектов, и уже 13 июля 2007 г. Президент РФ В.Путин подписал указ «О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и связанных с ним международных договоров», ссылаясь на «исключительные обстоятельства, влияющие на безопасность страны» [16]. Через 150 дней, 12 декабря 2007 г., мораторий на действие ДОВСЕ на территории Российской Федерации вступил в силу. На практике это означает, что Россия теперь не предоставляет в соответствии с условиями Договора уведомления и информацию о своих вооружениях, не принимает и не проводит военные инспекции, а также не является связанной ограничениями по количеству и дислокации вооружений и военной техники, предусмотренным в Договоре.

Следует подчеркнуть, что в политическом плане целями приостановления Россией в одностороннем порядке действия ДОВСЕ являлось, с одной стороны, содействовать процессу ратификации Соглашения об адаптации ДОВСЕ, а с другой - побудить западных партнеров принять меры по устранению различных неравноправных положений существующего режима по контролю над обычными вооружениями. При этом, как неоднократно подчеркивалось в соответствующих заявлениях МИД РФ, для России продолжали сохранять значимость основополагающие принципы, положенные в основу ДОВСЕ. Речь идет, в частности, об известной «хельсинской» формуле укрепления мер доверия, установлении действенного режима проверок и инспекций в соответствии с нормами ДОВСЕ, ориентации на разоружение и обеспечение «большей безопасности меньшими средствами» и т.д. Другими словами, Россия поставила под вопрос целесообразность конкретных шагов по реализации, но никак не общую нормативную основу ДОВСЕ.

Приостановка Россией действия ДОВСЕ привела к довольно широким спорам и дискуссиям в российском экспертном сообществе, касающимся ключевых принципов и дальнейшей судьбы Догоаора и того, как необходимо далее выстраивать отношения с евроатлантическим сообществом с учетом российской позиции по контролю над вооружениями. В основном озвученные оценки строятся вокруг двух основных точек зрения на ДОВСЕ: с одной стороны, определенная группа экспертов стала придерживаться мнения, что России необходимо инициировать процедуру выхода из договора, после чего уже вести с западными странами (странами НАТО) обсуждение нового соглашения по обычным вооружениям и его параметрах; и с другой стороны, весомые позиции сохранили аналитики, которые выступают за возобновление переговоров с США и НАТО по ДОВСЕ и другим смежным проблемам европейской безопасности, а также за ратификацию адаптированной версии Договора (только после этого предлагается рассмотреть вопрос о дальнейшей модернизации ДОВСЕ). Интересно привести в этой связи мнения трех известных экспертов - заведующего Отделом европейской безопасности Института Европы РАН Д.Данилова, старшего советника ПИР-центр, экс-сотрудника Службы внешней разведки России Г.Евстафьева и члена Лиги военных дипломатов, ранее – члена делегаций СССР/РФ по переговорам по ДОВСЕ (1988-1992 гг.) Н.Савкина.

На основе анализа истории заключения и реализации ДОВСЕ, во многих эпизодах которой (1990-1992 гг., 1999-2007 гг.) можно было наблюдать широкие уступки со стороны России западным партнерам, отставание договорной базы ДОВСЕ от военно-политических реалий в Европе, а также стремление западных стран воспользоваться указанными российскими уступками и правовыми «недоработками», Н.Савкин приходит к выводу, что и после 2007 г. шансы на то, что страны НАТО согласятся по собственной инициативе скорректировать положения ДОВСЕ в пользу России без длительного процесса торга, не слишком велики. Между тем, сопоставление выгод ДОВСЕ для России и потерь, которые она несет от участия в этом Договоре, по мнению эксперта, показывает, что получаемые выгоды не компенсируют роста угроз национальной безопасности, вызванных как «несуразностями действующего ДОВСЕ 1990 года и возможными перспективами развития внешнеполитической ситуации в невыгодном… для России направлении» [12]. Так, по мнению Н.Савкина, вхождение в НАТО Грузии и в особенности обладающей мощным военно-промышленным комплексом Украины, которое может вскоре состояться, сведет на нет значение для безопасности России и адаптированного Договора. Эксперт предлагает разрушить этот «порочный круг» с помощью выхода из ДОВСЕ и выработки нового соглашения по обычным вооружениям, которое включало бы в себя следующие моменты: а) в нем должны участвовать все европейские государства - члены ОБСЕ, а также США и Канада; б) необходимо расширить состав охватываемых соглашением вооружений (например, за счет ракетных систем, снижения калибра артиллерии, за счет управляемого высокоточного оружия, технических разведывательно-информационных систем (в том числе авиационных) и др.); в) в обязательном порядке должны учитываться блоковый принцип ограничения вооружений и развитие блоковой военной деятельности (эти положения должны в большей степени затронуть НАТО, но также касаться других военных союзов, в которые вовлечены страны-участницы ДОВСЕ - ОДКБ, военной организации ЕС и др.) [12]. Позиция Н.Савкина, таким образом, ориентирована на усиление давления на США и их европейских партнеров по ДОВСЕ и всему спектру вопросов контроля над вооружениями, а также отказ от каких-либо уступок по соглашению, пока западные страны не согласятся выполнить требования, озвученные в «Справке к Указу о приостановлении Российской Федерацией действия ДОВСЕ».

В свою очередь, Д.Данилов и Г.Евстафьев являются сторонниками сохранения ДОВСЕ как договорного инструмента, поскольку выход из соглашения может привести к тому, что вся система договорных отношений между Россией и западными странами будет полностью сломана, и при этом не будет предложено ничего взамен. Как подчеркивает Г.Евстафьев, «будет более правильным и понятным, если Россия выступит с развернутым видением обеспечения безопасности Европы на нынешнем и последующем этапах» - тем более, что эти идеи могут встретить в политических кругах ряда европейских стран весомую поддержку [7]. На это же указывает и Д.Данилов: «Сейчас очень сложно нашим западным партнерам отказаться от своих прежних идей и уйти с выбранной ими переговорной площадки [требования вывода вооружений из Грузии и Молдовы]. Однако российская точка зрения и российская мотивация, в том числе приведшая к мораторию по ДОВСЕ, многими на Западе понимается. Следовательно, есть в принципе готовность следовать к урегулированию проблем и восстановлению режима ДОВСЕ» . По мнению Д.Данилова, учитывая невозможность резкого и быстрого пересмотра позиций по ДОВСЕ европейскими странами, дальнейшее развитие ситуации вокруг Договора будет в значительной степени зависеть от точки зрения США, которые «видимо, и должны сделать первый шаг, направленный на решение существующих проблем по ДОВСЕ» [11]. В то же время для того, чтобы переговоры по ДОВСЕ состоялись, считает Д.Данилов, необходимы определенные шаги с российской стороны. В частности, они могут быть связаны с приднестровско-молдавским урегулированием, совместными российско-молдавскими договоренностями по утилизации оставшихся там боеприпасов и т.д.

В целом следует отметить, что после введенного Россией моратория на ДОВСЕ ситуация вокруг этого Договора, равно как и вокруг многих других соглашений в области ограничения вооружений, фактически подвела Россию и ее западных партнеров к определенному рубежному этапу, требующему принятия решений, которые могут ключевым образом повлиять на систему международной безопасности. В этом смысле 2008-2009 годы можно назвать своего рода переходным периодом, когда стороны, участвующие в консультациях по вопросам безопасности и контроля над обычными вооружениями, уточняли позиции друг друга, формировали повестку дня будущих переговоров, анализировали различные переговорные сценарии и т.д. Однако окончательного выбора в пользу тех или иных альтернатив развития системы безопасности и контроля над вооружениями в Европе, по сути, сделано не было

< Назад   Вперед >
Содержание