Проблема эффективности

В повседневном языке эффективность означает выбор и распределение индивидуальных средств для достижения цели. Эффективность (или общая польза) общества определяется мерой использования социальных институтов для достижения благосостояния, наилучшего из возможных. В социальной и политической теории понятие эффективности заменяет общие меры и применяется для описания социальных выборов независимо от благосостояния.

Если нет общей меры сравнения благосостояния индивидов, то теряет смысл утверждение: одно состояние общества лучше другого. Понятие эффективности позволяет описать минимум благосостояния. При одном социальном состоянии индивиды живут лучше, чем при другом состоянии. Или некоторые индивиды живут лучше, а никому не живется хуже. Эффективность как критерий благосостояния бывает статичной и динамичной. Статичная эффективность — это импликация субъективной пользы в условиях рынка, позволяющего индивидам торговать для достижения общей пользы. Динамичная эффективность — это оценка производительности различных систем производства. В. Парето разработал концепцию статичной, а Т. Гоббс, Р. Коуз и Д. Ролз — динамичной эффективности.

Конфликт равенства и эффективности производства, а также обсуждение проблемы дистрибутивной справедливости повысили интерес к проблеме эффективности. Опыт коммунистических стран подтверждает экономические аспекты данного конфликта, но пренебрегает моральными и политическими. Они нуждаются в специальном рассмотрении.

Понятие эффективности восходит к Гоббсу. Он считал, что при наличии государства индивиды живут лучше. Но не существует определенного знания о последствиях деятельности любого государства. Поэтому при выборе формы правления требуется безразличие. Любые реформы ради улучшения status quo ведут к анархии и гражданской войне. Индивиды заинтересованы в сохранении, а не смене правительств.

По мере краха утилитаризма Бентама указанные идеи Гоббса стимулировали интерес к эффективности. Теория ценности Бентама базировалась на понятии общей пользы как максимальной суммы индивидуальной пользы. Эффективность у Гоббса в зна- я чительной мере совпадает со слабой формой эффективности в || концепции Парето. При разработке теории ценности Гоббс и Па-рето обосновывали свои положения ссылкой на индивидов. Парето отвергал идею общей пользы и саму возможность сравнения положения индивидов. У Гоббса тоже не было понятия общей пользы, поскольку он считал естественные инстинкты индивидуальными и упорядоченными. Общая мера благосостояния дает возможность межиндивидуальных сравнений. На этой основе из множества альтернатив можно избрать лучшее состояние вещей. Вначале высчитывается суммарная польза, затем определяются условия ее достижения. Но посылки об упорядоченном и индивидуальном характере пользы исключают возможность межиндивидуальных сравнений и не позволяют высчитать эту сумму. Можно только предполагать, что данное состояние лучше (хуже), поскольку все (или один) индивиды живут лучше и ни один не живет хуже, чем в предыдущем состоянии.

Экономисты XIX в. соглашались с идеей суммарной общей пользы, поскольку она позволяет проводить измерения. Идея общей пользы базируется на посылке об объективности пользы как установленной меры блага любого предмета. Но развитие теории цен во второй половине XIX в. разрушило теорию объективной внешней надындивидуальной пользы. Понижение минимальной пользы потребления любого блага означает, что польза есть характеристика субъекта, а не объекта. После этого была осознана индивидуалистическая природа и относительность пользы. Она уже не считается главной ценностью. И даже возможность иерар-хизации альтернативных состояний вещей не дает ответа на вопрос, в чем состоит приписывание данным состояниям общих относительных стоимостных величин.

Анализ выбора в ситуации неопределенности (риска) возродил идею единичности пользы. Допустим, индивид делает выбор между лотереей, дающей ему 10% достижения результата А и 90% результата В, и перспективой достижения цели С. Выбор невозможен, пока А, В и С не приписана общая ценность. Только тогда индивид может сделать выбор между А и В, а затем сравнить его результат с ценностью С. Если индивид устанавливает определенный порядок всех вероятных комбинаций возможных результатов, из него можно вывести общую меру каждой альтернативы. Если исключить посылку о возможности сравнения индивидуальных оценок, мера пользы не распространяется на общества. Эту идею обосновал В. Парето.

Эффективность общества аналогична эффективности индивидов при наличии общей суммарной межиндивидуальной теории ценности. Если построить такую теорию невозможно, то никакого понятия эффективности не существует. Поэтому суждения об индивидуальной пользе выбора конкретной политики невозможны. В. Парето предложил анализировать такие ситуации с помощью понятий эффективности, превосходства и улучшения.

Если у двух индивидов есть разные товары, они могут взаимовыгодно торговать. Каждая торговая операция улучшает их положение. Возникает превосходство над прошлым состоянием. Наконец, возникает состояние, при котором любая торговля ухудшает ситуацию индивидов. Эффективность в смысле Парето — это итог множества операций, когда ни одна из них не ведет к улучшению. На этой основе формируются интересы индивидов.

Данная концепция интересов включает три свойства:

1. Переход от одного состояния к другому не является улучшением, поскольку все индивиды находятся рядом с границей улучшения. Переход от одной точки к другой ничего не меняет. Принцип Парето является неопределенным, поскольку не по-зволяет сравнивать разные состояния. Индивиды имеют определенную иерархию состояний вещей, но в обществе ее нет. Такая иерархия возможна только при ограничении сферы индивидуальных выборов316. Иначе говоря, выбор концепции Парето означает согласие с неопределенностью социального благосостояния.

2. Индивидуальные ценности несравнимы. Но различие между ними фиксирует объективный раздел благ. Один индивид имеет больше одних товаров, отдавая взамен меньше других товаров. Другой индивид вначале не имел одного товара, но имел большое количество других товаров. Первый индивид имел большое количество обоих товаров. Второй индивид может продать большинство товаров взамен за малое количество товаров, которых не было у первого индивида. Это имеет место независи-

• ,мо от того, какого товара нет у второго индивида. Если бы второй индивид обладал теорией ценности для межиндивидуальных сравнений, он признал бы такой результат злом. Такова суть принципа рациональности Парето.

3. Исходный пункт всех индивидуальных оценок — статус-кво. Один индивид имеет большой запас товаров и потому не нуждается в их увеличении в итоге торговли. У второго таких товаров почти нет. Несмотря на это, отношения могут оказаться полезными для второго индивида. Наличие больших средств и малых потребностей дают возможность занять жесткую позицию в переговорах. Но другая сторона может оказаться еще более жестким коммерсантом и привести первую в усталость. Итак, улучшение в смысле Парето не эффективно в обычном смысле слова. Парето различал торговую и производственную эффективность, а свой принцип называл оптимальностью. Экономисты предпочитают говорить об эффективности, а не оптимальности, ибо второй термин содержит сильные нормативные коннотации, а эффективность ближе к чистой дескрипции. Однако нередко принципу Парето придается нормативный смысл, как будто превосходство (в смысле Парето) означает, что данное состояние лучше в любом произвольном смысле. Например, К. Эрроу доказал невозможность социального выбора, при этом он считал слабую форму принципа Парето минимальным моральным требованием в отношении множества социальных выборов, выведенным из индивидуальных выборов317.

Иногда согласие с любым улучшением (в смысле Парето) полагают рациональным для каждого индивида. Но это неверно, поскольку социальное благосостояние не является определенным. Граница нужды и достатка тоже зависит от индивидуальных предпочтений. Какова же сфера рационального согласия индивида? На этот вопрос тоже нет определенного ответа. Зато есть дескрипция: индивид поступает рационально при выборе любого пограничного пункта между нуждой и достатком. В этом случае все пункты одинаково хороши и плохи. Проблема обостряется при моральном и политическом выборе, исключающем статическую интерпретацию возникающих вопросов. Исходный пункт дальнейшего движения — граница нужды и достатка, перед которой находится каждый индивид в данный момент. Если они достигают точки, в которой один индивид получает много, а другой мало или вообще ничего, перед ними открывается новое будущее. Один индивид уже в исходном пункте опережает другого в каузальном смысле — имеет больше средств для торговли с другим.

Однако Парето занимался анализом перераспределения уже принадлежащей индивидам собственности в ходе добровольного обмена. Но ничего не говорил о производстве перераспределяемых благ. В дискуссиях о принципе Парето этот вопрос тоже не затрагивается. По сравнению с Гоббсом объяснения Парето конкретнее, но общая проблема улучшения жизни при этом не рассматривается. Поэтому перераспределение собственности в смысле Парето является статической (дистрибутивной) эффективностью. А рост производства путем перераспределения определяется как динамическая эффективность. Однако эта терминология не является единообразной.

Парето отвергал общую пользу как критерий межиндивидуальных сравнений: «Невозможно понять сравнение гипотетических единиц благосостояния разных индивидов, за исключением особых случаев»318. Эта оговорка является эпистемологической. Любое сравнение бесполезно, поскольку у нас нет исчерпывающего знания о других людях. Надо найти реальные экономические посылки такого сравнения. Математизация данных посылок Парето показала, что они противоречат здравому смыслу. Но нередко индивиды постигают смысл межиндивидуальных сравнений в зависимости от контекста. Например, каждому известно, что следствия серьезной раны (болезни) для жизни опаснее пореза пальца или насморка. Для доказательства бессмысленности такого сравнения требуется сложная аргументация. Причем по мере ослабления доказательной силы аргументов сравнение приобретает психологическую убедительность.

Если отвергнуть сравнение пользы индивидов, нельзя сформулировать рациональные суждения об эффективности общества. Но Парето не отрицал суждения об общем благосостоянии. Определенно можно сказать: одно состояние лучше другого, если каждый живет в этом состоянии вещей не менее хорошо, чем при другом состоянии, а никто не живет хуже. Критики Парето заметили, что согласно такому критерию, состояние вещей А (народ умножает богатство страны, но царь систематически грабит народ) лучше состояния В» при котором никто не производит богатства, а царь живет не лучше остальных. Однако состояние А несправедливее и потому не лучше состояния В. Если богатства царя увеличивает его власть, которая позволяет угнетать людей, то даже согласно критерию Парето А не лучше В. Сторонники Парето считают эту критику иррациональной: «С точки зрения индивида надо учитывать только его благосостояние, а не относительное богатство других индивидов, если оно исключает возможность нанесения вреда индивиду. Но психологически люди весьма озабочены своим относительным достатком и руководствуются при этом моральными мотивами. В этом смысле релятивистская психология и психология Парето являются аморальными»319.

Отрицание классического утилитаризма вместе с межиндивидуальным сравнением общего благосостояния исключает возможность сравнения результатов, эффективных в смысле Парето. Но не исключает возможность коллективного стремления к улучшению status quo. Грань нужды и достатка всегда размыта. Поэтому ни одно индивидуальное состояние не лучше другого. Принцип Парето не дает ответа на вопрос «что делать?».

Тогда как Гоббс поставил проблему выбора из состояний, которые невозможно иерархизировать в соответствии с предпочтениями индивидов. Выбор формы правления сводится к установлению монархии, олигархии или демократии. Выборы разных индивидов будут различны. Но даже при всеобщем согласии с Гоббсом — монархия лучше всего служит интересам индивидов — остается неясно, кто должен стать монархом? Гоббс решал проблему путем мелкого обмана. Он полагал, что мы мало знаем о последствиях любой из указанных форм правления, чтобы всерьез заботиться тем, кто станет главой государства. Более реалистическое наблюдение Гоб-бса состояло в том, что проблема не сводится к форме правления, а состоит в поддержке (свержении) существующего правительства. Не исключено, что другое правительство будет лучше служить интересам индивидов. Но реализация этой цели потребует крови. В общем случае цена изменений всегда превысит цену надежды на улучшение после изменения правительства. По крайней мере, это относится к настоящему поколению людей.

По сравнению с утверждением Гоббса тезис Парето более ана-литичен. Парето пытался установить принцип оценки разных возможностей. Если этот принцип играет роль в принятии решений, он связан с каузальными посылками. Например, если царь полагает, что постоянный грабеж народа неизбежно приведет к революции, он может признать этот предел исключенным по определению. Но хотя каузальные соображения исключают определенные состояния, индивиды всегда стоят перед множеством возможностей, а принцип Парето не является определенным.

Р. Коуз предложил решение проблемы путем анализа производства и разработки понятия динамической эффективности320. Речь идет о производстве новых товаров и услуг для последующего разделения в целях общей пользы, а не в новом делении собственности в рамках любого статус-кво.

Поясним это на примере. Допустим, земледелец и скотовод — соседи. Скот часто наносит вред огородам земледельца. Вначале кажется, что вина скотовода бесспорная. Однако Юм показал, что моральные выводы не вытекают непосредственно из фактов. Не менее обоснован вывод: земледелец наносит вред скотоводу, поскольку огороды преграждают дорогу к пастбищам и водопою. Для юридического решения спора требуется наличие закона (прецедентного или на основе обычного права). Таким же образом правовое решение не совпадает с моральным решением. Последнее обычно базируется на уже существующей моральной теории, которая применяется к данному случаю. Поэтому невозможно определить правильность (неправильность) любого решения. Зато становится ясно, что право всегда случайно, поскольку фактически направлено в разные стороны в разных юрисдикциях.

Согласно Коузу, после расчета стоимости трансакции юридическое решение об использовании собственности земледельца не повлияет на совокупное производство земледельца и скотовода. Об этом свидетельствует следующее доказательство: 1. Принято решение в пользу земледельца — ему разрешается построить забор. Если скотовод получит больше от прогона скота через спорную землю, чем потеряет земледелец, он договорится с последним о разделении дополнительной прибыли. В итоге скот опять будет наносить вред огородам. 2. Принято решение в пользу скотовода. Если земледелец получит больше, не пуская скот в свой огород, чем получает скотовод, прогоняя скот, земледелец столкуется со скотоводом о дополнительной прибыли. В итоге скот опять будет идти кружным путем.

Отсюда вытекает общее следствие: любые законы об использовании собственности никогда не определяют ее фактическое использование; оно определяется только ее производственными возможностями.

Данный пример фиксирует два пункта на границе состояния индивидов, ни один из которых не лучше другого. Любой из них может быть заменен другим пунктом в соответствии с расходами. Возможность такого способа поведения базируется не только на рыночных доходах разных людей, которые всегда очевидны и могут суммироваться. Не исключена и возможность такого раз- Ц дела доходов, что в итоге обе стороны станут жить лучше, чем при первичных состояниях вещей, которые определяют закон. В условиях рынка можно обойти любой закон на основе договора. Правда, иногда трансакция может оказаться дорогостоящей и поглотить возможные доходы от удачной сделки. Но, если расходы на сделку невелики, влияние разных законов одно и то же.

Если решается проблема движения к границе нужды и достатка, она может передвигаться вплоть до пункта заключения сделок ради производства большего количества продукции, имеющей рыночную ценность. Сделки облегчает аддитивную природу рыночных доходов. Среди потенциальных возможных результатов сделки надо избрать максимальный общий рыночный доход, который подлежит разделу. Поэтому граница нужды и достатка становится более строгой. Но всегда остается неопределенным вопрос: как справедливо разделить между индивидами дополнительный доход, превышающий прибыль при соблюдении закона каждым индивидом? Такова универсальная неопределенность всех сделок с постоянной суммой.

Благодаря этому выводу Коуз углубил концепцию Гоббса. Гоббс сводил все множество состояний вещей к индифферентым коллекциям — одинаково желательным состояниям, налагая эпистемологические пределы на суждения о различиях состояний. Коуз расширил сферу выбора до состояния, которое приносит наибольший доход. Но применение этой концепции не всегда завершается успехом. Есть три исключения из правила: оценка не вызывает затруднений, зато торг крайне труден; сторонами торга выступают большие группы, а не индивиды; предмет торга не имеет рыночной ценности. Эти факторы могут выступать в деструктивной связи (например, при споре об этническом контроле данной территории).

Проблема Коуза отличается от проблемы Гоббса. Гоббс занимался общей проблемой установления социального порядка и обосновывал необходимость государства ссылкой на интересы и благосостояние индивидов. Принцип Коуза может применяться только при наличии государства, включая его правовые структуры и законы. Он относится к частным проблемам, поскольку общая структура цен уже установлена. Поэтому решение Коуза неприменимо к проблеме Гоббса. Но указанные результаты анализа эффективности дополняют, а не противоречат друг другу.

Д. Ролз начал дискуссию о дистрибутивной справедливости, зафиксировал конфликт равенства и эффективности и поставил 1 проблему эффективности производства. По его мнению, индивидуальные средства и стимулы надо использовать для производства наибольшего количества товаров, подлежащих распределению. Иначе говоря, его интересует эффективность в смысле Гоббса. Появление конфликта связано с преимущественной зависимостью производительности индивида от стимулов. Это • имеет место, когда эффективные производители вознаграждаются большей долей богатства, доходов и потребления по сравнению со средним уровнем.

Ролз тоже пытается ограничить выбор возможных результатов для устранения неопределенности эффективности в смысле Па-рето. Однако это ограничение скрывает нормативную мотивацию. Ролз заинтересован прежде всего неопределенными ценностями и целями (беспристрастие, достоинство, автономия индивида). Гоббс в аналогичном случае ссылался на эпистемологическое незнание. Коуз использует рыночные ценности для заключения сделок, позволяющих выходить за рамки закона. Ролз использует критерий равенства для элиминации множества возможных политических решений и формулировки императива: наименее обеспеченные должны жить лучше всех. Вслед за Гоббсом Ролз анализирует общую структуру политико-правового порядка и (в отличие от Коуза) не занимается частными взаимодействиями в рамках установленного политико-правового порядка.

Итак, современная политическая теория не может быть обоснована утилитаризмом. Парето выдвинул метафизические возражения и описал эпистемологические трудности межиндивидуальных сравнений. Некоторые ученые одобряют межиндивидуальные сравнения. Так поступает Ролз при обосновании первичных благ. В контексте проблем политической философии утилитаристы вынуждены избрать эффективность в смысле Гоббса и Коуза, а не коллективные сравнения благосостояния. А при несогласии с Гоб-бсом и Коузом вынуждены определить альтернативное понятие динамичной эффективности как основу политической теории. Если же они не в состоянии этого сделать, возникает кардинальная проблема: фундаменталистская концепция Гоббса противоречит частной концепции Коуза. В любом случае проблемы случайности прав и борьбы за этнический контроль территории остаются неразрешенными, что способствует воспроизводству тоталитаризма

< Назад   Вперед >
Содержание