1.4. Геополитическое и геостратегическое положение России

Несмотря на острый экономический и политический кризис, развал существовавших на постсоветском пространстве хозяйственных связей, Россия производит не менее трети валового национального продукта бывшего СССР, а по военной мощи, прежде всего – ракетно-ядерному потенциалу, сохраняет пока место второй «сверхдержавы» в мире. Уже два эти примера показывают, что внутренние процессы в России не могут не оказывать серьезного влияния на геополитическую, геостратегическую и геоэкономическую обстановку в мире. По сути, своей внутренней политикой (не говоря уже о внешней) – к каким бы результатам она ни вела – Россия формирует важный вектор развития этой обстановки. Какие бы сдвиги ни происходили в ее внутреннем и международном положении, Россия остается прочно встроенной в глобальную международную систему как одна из крупнейших держав Евразии и мира, располагающая к тому же внушительным ядерным арсеналом. Без учета весомого российского фактора невозможно построить никакую модель стабильного миропорядка. Поэтому любой анализ развития геостратегической и геополитической ситуации в целом – без учета динамики положения дел в самой России – объективно может носить лишь ограниченный характер. Исходя из этого, должны быть выстроены приоритеты в геополитике, геостратегии и геоэкономике.

С распадом СССР и образованием новых независимых государств, исчезновением СЭВ и ОВД стали набирать силу тектонические сдвиги. Мировая система ищет новую равновесную точку одновременно в трех глобальных измерениях: геополитическом, геостратегическом и геоэкономическом. Спрятаться от этих подвижек никому не удастся – всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней политикой. В мире произошли кардинальные перемены, произошло качественное изменение результирующего вектора мирового развития – стремительно набирает силу процесс экономизации политики.

России необходимо участвовать в этих сдвигах, осуществлять встречное движение к мировому равновесному состоянию. Следовательно, экономическая и политическая ситуация в России (кризис, стагнация, подъем) – не только национальная проблема. В последние двенадцать-пятнадцать лет Россия нередко занимала позицию отступающего по многим направлениям, неоправданно сдавала зоны влияния, растеряла многие опорные точки в мировой политике. Она пока не приняла «правила игры», по которым играет весь мир. Она не имеет масштабной целевой долговременной стратегической доктрины, адекватной глобальным реалиям и, соответственно, стратегического арсенала ее реализации.

Геополитика. 90-е годы ХХ века подтвердили, что старые геополитические истины не ушли в прошлое и сохраняют свое значение.

Один из важнейших постулатов геополитики состоит в том, то географическое пространство является не просто территорией государства и одним из атрибутов его силы; пространство само есть политическая сила. Конечно, развитие в конце ХХ- начале ХХI века мировых телекоммуникационных систем, новых средств транспорта, информационных технологий, экономических и финансовых форм взаимодействия во многом снизило значение геополитического пространства. Но оно, несомненно, продолжает играть свою роль, в том числе и в качестве параметра, определяющего статус великой державы в мировой политике.

СССР, занимая одну шестую часть мировой территории, геополитически был просто «обречен» играть глобальную роль в мировой политике. Российская Федерация, потерявшая в сравнении с ним почти половину населения, более двух третей ВНП и значительную часть территории не может претендовать на такой глобальный охват национальных интересов, как, например, США. Однако многие ее интересы по-прежнему имеют глобальное измерение. В. Путин относит этот вопрос к разряду принципиальных. «Остается ли российская внешняя политика глобальной по своему охвату? Знаю, что такие вопросы задают часто. Конечно, остается. Не только в силу нашего военного или экономического потенциала, но и в силу географии. Мы с вами присутствуем и в Европе, и в Азии, и на Севере, и на Юге. Естественно, что там есть наши интересы, а как же? Но для этого партнеров и союзников России надо искать везде – и в Европе, и в Азии, и в Африке, и в Латинской Америке. Однако это должны быть такие партнеры, которые и считаются, и признают наши национальные интересы. И что самое главное, взаимодействие с которыми носит равноправный характер и дает России реальную отдачу. И работать с такими партнерами следует кропотливо, последовательно, с уважением» .

Что же касается интересов региональных, прежде всего на постсоветском пространстве и в зонах традиционного присутствия, то их значение для России не только не падает, а, напротив, возрастает, поскольку здесь появляется множество новых задач, не решив которые, Россия рискует необратимо закрепить свою изоляцию в мировом геополитическом, а главное – геоэкономическом пространстве, и надолго (если не навсегда) потерять позиции великой державы.

Итак, в современном мире геополитика – это одно из немногих устойчивых понятий, на которых только и можно строить представления о национальных интересах и безопасности. Что, собственно, можно противопоставить такому подходу? Лишь идеологические, либо идейно-нравственные и эмоциональные факторы, наивную веру в то, что «народы, распри позабыв, в единую семью соединятся». Но эта концепция, как показывает исторический опыт, является несостоятельной. Пять лет (1991-1995) реализации внешней политики бывшего министра иностранных дел РФ А.Козырева лишний раз подтвердили, что если государства в своих отношениях с внешним миром отдают приоритет моральным категориям, то рано или поздно они терпят поражение и попадают в зависимость от более сильных держав. Величайшей ошибкой некоторых деятелей, свидетельствующей об их дилетантизме в вопросах политики, является наивная вера, будто в мире силовой политики хорошие отношения между государствами складываются благодаря взаимным «дружеским» чувствам их лидеров или народов. Можно, конечно, в упоении властью пройти мимо геополитических реалий, но сами они мимо политики не пройдут. Они с неотвратимостью будут мстить тем, кто по невежеству или предумышленно отмахивается от них.

Как известно, в начале 90-х годов руководство бывшего СССР пыталось предложить миру новую, «бесполярную» концепцию геополитики, основанную на всеобщей гармонии и сотрудничестве. Однако отказ России от идеи исторической преемственности и, следовательно, от исторических и послевоенных основ своей внешней политики, от традиционных сфер влияния, провозглашение концепции «единого мира» на основе «общечеловеческих ценностей» нашли весьма прагматический ответ западных государств. В практической политике это выразилось в следующем.

Исторически преемственные морские рубежи России оказались под серьезным давлением . Целые регионы по периметру морских границ исторической России, включая регион Каспийского моря, были объявлены зонами стратегических интересов США. Страны Балтии превратились в протектораты США и плацдармы НАТО с перспективой втягивания в их военно-политическую орбиту. Стали формироваться морально-политические условия для постепенной эрозии статуса Калининградской области как неотъемлемой части России. На Севере Россия почти возвращена к положению до Ливонской войны и может потерять обеспеченный в военном измерении выход к морю. На Черном море стремительно рушится историческая роль России как черноморской державы, а вместе с ней и баланс сил в этом бассейне, что грозит возвратить из прошлого века Восточный вопрос. Турция стала активно налаживать военно-политические связи с Азербайджаном и Казахстаном, проявлять неудержимое стремление к проникновению в Крым, на Кавказ и в Среднюю Азию. Украина оказалась под мощным давлением униатской Галиции, активно вдохновляемой католицизмом и крымско-татарскими деятелями, усматривающими шанс выскользнуть из слабых уз Киева в «ассоциацию» со Стамбулом, для чего нужно окончательно вытеснить Россию .

Эти явления развиваются на фоне резкого изменения военно-стратегической ситуации на Балканах, куда открыто вторглось НАТО. Прослеживается поощрение потенциального наращивания под эгидой новых западных военно-политических структур политического и стратегического партнерства между Украиной и государствами Балтии. Этот курс пока не реализован, но следует осознавать опасность оформления подконтрольного НАТО санитарного кордона от Балтики до Черного моря, запирающего Россию в геополитическом мешке, а также растущую роль Приднестровья как единственной, после ухода российских кораблей из Измаила, точки опоры России на дунайско-балканском направлении.

На Дальнем Востоке Япония предприняла беспрецедентный натиск с целью пересмотреть территориальные итоги Второй мировой войны и получить Курильские острова. В Чечне на карту были поставлены двухсотлетняя державная работа России на Юге, военно-стратегический баланс в Средиземноморье, судьба Закавказья, будущее восточно-христианского мира и всех, кто тяготеет к России на Кавказе и за его хребтом.

Таким образом, 90-е годы XX века подтвердили, что основные государства мира весьма серьезно относятся к геополитике. Образовавшийся геополитический «вакуум» в результате слабости одних государств (в данном случае России) немедленно заполняется другими. Они подтвердили и другой урок всей долгой и кровавой истории международных отношений: если сила одного субъекта геополитики не сбалансирована силой других субъектов, то вся система отношений дезорганизуется и движется в направлении хаоса, конфликтов и войн. Сегодня, как и столетие назад, международная безопасность заключается не в доминировании одной сверхдержавы, пусть и сопровождаемой декларациями о защите демократии и свободы, а в сбалансированной силе взаимодействия основных субъектов геополитики.

В геостратегическом плане Россия занимает внутреннее пространство Центральной Евразии, являющейся своего рода «осевым» районом мировой политики. Именно это создает предпосылки для осуществления Россией геостратегической миссии держателя равновесия между Востоком и Западом в их не блоковой, а культурно-цивилизационной ипостаси. Эта роль России подкрепляется ее культурной традицией, соединившей три основные мировые конфессии – христианство, ислам и буддизм. Всемирная история многократно подтверждала: когда Россия формировалась как сильная и влиятельная держава в Европе и Азии, а также в мировом масштабе, региональная и глобальная ситуация стабилизировалась. И наоборот. Когда под влиянием – будь то внутренних или внешних факторов – Россия ослабевала, мир начинало лихорадить, мировое равновесие колебалось, пробуждались дремлющие государственные эгоизмы и тлеющие до поры до времени межнациональные и межконфессиональные противоречия и конфликты.

Именно эти процессы и наблюдаются сегодня, после распада СССР. Стремление различных государств реализовать свои корыстные интересы, поделив ее «наследство», способно вызвать настоящую лавину геополитических и геостратегических изменений, которая может стать неуправляемой. Причем дело не закончится изменением границ лишь России или других сопредельных независимых государств. Цепная реакция грозит распространиться на весь земной шар. Тогда может начаться повсеместный территориальный передел мира, его ресурсов и стратегических рубежей. США, оставшись единственной сверхдержавой, в одиночку не справятся с этим глобальным вызовом.

Конечно, сейчас геополитическая и геостратегическая ситуация складывается для России неблагоприятно. После распада СССР и его ухода из стран Восточной Европы Россия по существу оказалась отрезанной от Европы: Прибалтика отсекла Россию от Скандинавии и Польши, Украина – от Юго-Восточной Европы; в свою очередь страны Восточной и Центральной Европы превратились в экономический кордон, фильтрующий потенциальные западные капиталовложения. Они также стали политическим кордоном для интеграции России в европейские структуры. Единственным относительно надежным геополитическим проводником от России к Европе осталась Белоруссия, хотя перспективы союзного государства у нас с ней весьма туманны. Одновременно в Азии лежат непосредственные вызовы российской безопасности. В условиях, когда исламистский экстремизм в мире не спадает, а, напротив, возрастает, Россия оказывается перед лицом самой настоящей угрозы с Юга, исходящей от агрессивных режимов Ближнего и Среднего Востока.

Однако сегодня России предоставляется исторический шанс использовать свое уникальное геополитическое и геостратегическое положение. На своем гигантском евразийском пространстве Россия граничит со всеми основными цивилизациями планеты: римско-католической на Западе, исламским миром на Юге и конфуцианской китайской цивилизацией на Востоке. При правильном выборе Стратегии развития и проведении соответствующей внешней политики Россия может сыграть роль необходимого «межцивилизационного моста» и стабилизатора ситуации на региональном и глобальном уровнях.

В начале XXI века геополитическая и геостратегическая роль России заключается главным образом в сдерживании евразийского Юга в самом широком смысле. При этом, только ярко выраженная роль России как сильной азиатской и тихоокеанской державы придаст ей силу в европейских делах. И наоборот, сильная традиционная европейская политика позволит ей сохранить престиж в отношениях с главными партнерами в Азии – Китаем, Индией, Японией, Кореей и Монголией. Сохранение исконной геополитической и геостратегической роли России как мирового цивилизационного и силового «балансира» является одним из главных средств предотвращения сползания Европы, да и мира в целом к геополитическому хаосу. Для этого нельзя допустить дробления самой России, иначе она сама окажется в состоянии дисбаланса и хаоса.

Вот почему основные промышленно развитые страны Европы и Азии, а также США на самом деле должны быть кровно заинтересованы не только в том, чтобы сохранить и укрепить территориальную целостность и единство России, но и в возрождении сильной России, способной проводить в сотрудничестве с ними влиятельную как европейскую, так и азиатскую политику. И поистине опасную игру ведут те западные политики, которые стремятся сейчас разрушить евразийский геостратегический монолит, низвести Россию до положения третьестепенной державы в Европе и Азии

< Назад   Вперед >
Содержание