Курс на налоговый рай

В действительности всеобщее согласие государств — членов' Сообщества, состоящее в том, чтобы помешать Сообществу играть по-настоящему европейскую роль в области технологии и промышленности, является всего лишь наиболее очевидным аспектом эволюции ЕЭС в направлении тэтчеровской модели.
Чтобы рассмотреть перспективы этого развития, следует обратиться к выводам отчета, составленного в 1987 г. по просьбе Комиссии группой экспертов под председательством генерального директора Банка Италии Томмазо Падоа Скиопа. Название отчета абсолютно ясно, оно укладывается в три слова: эффективность, стабильность, справедливость.
Эффективность экономики (в данной книге эта мысль повторяется неоднократно) зависит от рыночных механизмов. Благодаря Общему рынку, а также проекту единого рынка, страны Западной Европы должны были бы к 2000 году превзойти, при нормальном денежном курсе, Америку по уровню жизни.
Валютная стабильность, которой во многом благопри-ятствует Европейская валютная система, будет способствовать этому в еще большей степени, если система оформится в настоящий экономический и валютный союз, участие в котором на первых порах не будет обязательным для двенадцати стран. Bundesbank не должен злоупотреблять аргументом, согласно которому предварительное политическое, экономическое и валютное сближение является непременным условием союза; к счастью, для осуществления валютного объединения двух Германий не ждали сближения двух систем.
Остается справедливость, социальная справедливость. Она имеет лишь ограниченную связь с валютной стабильностью: разумеется, инфляция обедняет бедных и обогащает богатых, но недостаточно устранить инфляцию, чтобы помешать росту неравенства.
Напротив, сам принцип рыночных механизмов заключается в том, чтобы извлекать эффективность из этого неравенства. Для борьбы с неравенством необходимо, чтобы наряду со свободной инициативой взаимопомощи общественная власть играла свою роль в перераспределении ресурсов, что становится все труднее и труднее осуществить по двум причинам. С одной стороны, мы видели, что государство как таковое постепенно выведено из игры не самим европейским рынком, а интернационализацией экономики, которая за короткий срок поставила экономическую конкурентоспособность одной страны в зависимость от сокращения ее общественных расходов и, в крайнем случае, от обеднения самого государства. С другой стороны, на месте ослабленного государства на европейском уровне нет ничего или почти ничего. И снова мы видим влияние не-Европы. Институционная пустота увлекает ЕЭС с перепутья, где оно пребывает, в сторону тэт- черовской модели.
Наиболее значительным примером, касающимся всех граждан, является пример изменения налоговой системы в Европе.
Какова европейская традиция? С самого начала XX века эта традиция заключается в том, чтобы облегчить налоговое бремя для бедных и обложить дополнительным налогом богатых. В этом состоит принцип прогрессивного налога, который постепенно распространился из скандинавских стран в латинские. Какова концепция госпожи Тэтчер? Как раз противоположная. Доказательством тому служит проект ее реформы налога на жилье. В Англии, как и в других странах Европы, этот налог взимался не прогрессивно, а пропорционально: каждый платил в зависимости от качества своего жилья. Следовательно, богатые, живущие в лучших условиях, платили больше бедных, имеющих плохое жилье. «Это несправедливо!» — заявила госпожа Тэтчер. Поскольку бедные не стоят дешевле общественным финансам, чем богатые, значит, они должны платить столько же. Налог на жилье должен стать подушным налогом, равным для всех, для шофера герцога и для герцога. Народное возмущение было так велико, что Джон Мейджор поспешил замять эту чрезмерную провокацию по отношению к большинству населения.
Эта британская история теперь хорошо известна. Не менее известен факт, что она воспроизводится в более широких масштабах, т. е. во всем Европейском экономическом сообществе, и по иному поводу, чем налог на жилье, поскольку речь идет о налогообложении сверхприбыли и дохода с капитала.
Если вы проживаете во Франции и имеете французские облигации, распространитель облигаций заявляет в налоговую инспекцию о наличии купонов, которые он вам выдает, и вы должны платить по ним 17% от суммы, превышающей предел освобождения от налога. Если же вы имеете иностранные облигации, то эмитент не декларирует ваши купоны в налоговой инспекции. Разумеется, несмотря на ликвидацию контроля за валютным обменом, вы должны декларировать эти доходы, но если вы этого не сделаете, риск для вас будет минимальным. Поэтому в феврале 1989 г. Комиссия предложила установить удержание у источника минимум 15% с доходов в процентах, выплаченных лицам, проживающим в Сообществе. «ФРГ, которая сначала приняла, в европейском духе, введение удержания у источника в январе 1989 г., аннулировала это постановление в июне того же года ввиду массовой утечки капиталов, причем особенно в Люксембург. Этот провал был погребальным звоном по проекту Комиссии; досье было заблокировано, и мало-помалу устанавливается нулевое налогообложение». (Vers ипе fiscaliti еигорёеппе. Есо- nomica, 1991 — публикация Центра перспективных исследований и международной информации.)
В чью пользу устанавливается «нулевое налогообложение»? В пользу владельцев недвижимых ценностей, т. е. в целом в пользу наиболее привилегированных категорий населения. Таким образом, это то же самое, что и налог на жилье госпожи Тэтчер: если богатые платят меньше, то нужно, чтобы бедные платили больше. Большинство европейских правительств считает это несправедливым. Но мнение этого большинства не имеет значения, так как в области налоговой системы в ЕЭС с целью сохранения суверенитета государств было решено сохранить правило единодушия. Иными словами, ни одно решение не может быть принято Две- надцатыо без согласия Люксембурга. Это из-за Люксембурга остальные одиннадцать государств пошли по пути налогового рая. Маргарет Тэтчер больше не у власти, но может гордиться влиянием, которое она продолжает оказывать на налоговую систему ЕЭС: оно выражается в виде обобщенного тэтчеров- ского налога на жилье на то, что более всего ценится в капитализме, т. е. на сам капитал.
Вот один из многочисленных примеров, которые показывают, что единый рынок, если он не приведет в скором времени к настоящему политическому союзу, установит в Европе нечто вроде новой инфраамериканской модели, где гораздо меньше государства и значительно больше рынка.
Вот что приводит в восторг Маргарет Тэтчер и огорчает Жака Делора. На перепутье Европы 1992 г. трудно представить себе столь противоречащие друг другу концепции. В основном будущее Франции заключено в дилемме, которую они ставят.
Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер построили свою популярность в большой степени на обещании снизить налоги. На национальном уровне они достигли этого только частично. Европейское экономическое сообщество достигло большего в европейском плане, поскольку оно установило систему соревнования правил. В этом соревновании уже a priori известно, что предпочтение будет отдано самому дешевому и наименее требовательному государству

< Назад   Вперед >
Содержание