БОУС — европейский прототип рейнской модели

Жизнь и пример Жана Моннэ говорят нам много и о недавнем развитии неоамериканской модели, и о доминирующем влиянии ее развития, оказываемом на европейский проект.
Мелкий торговец коньяком, ставший крупным банкиром, Жан Моннэ был человеком, разделявшим систему ценностей Рузвельта, Трумэна и Кеннеди. Решительно благосклонный к рыночной экономике, он сделал больше, чем кто-либо, чтобы вывести Францию из протекционизма и ввести ее в систему международного свободного обмена. Будучи в достаточной мере капиталистом, чтобы отказаться, когда он стал генеральным комиссаром по планированию, от какого-либо вознаграждения со стороны государства с целью сохранения полной независимости, Жан Моннэ имел весьма точную рейнскую концепцию рыночной экономики. Он представлял ее только как экономику социально-рыночную.
Работа, которую он выполнил во Франции в рамках создания плана развития, служит тому доказательством. Особым доказательством служит концепция, которой он руководствовался, когда основал в 1952 г. Европу, начиная с ЕОУС с Высокой Властью (вот название, над которым стоит задуматься).
Нужно было сначала создать общий рынок, установить полную свободу обменов на два важнейших продукта, служащих для ковки военного оружия в Европе, — на уголь и сталь.
Одновременно нужно было обеспечить реконверсию железных рудников и угольных шахт Европы, которые становились все менее конкурентоспособными по сравнению с третьими странами. Отсюда возникла огромная социальная проблема. В целях решения этой проблемы Жан Моннэ добился того, что правительства и парламенты шестй стран — основателей Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) допустили необходимость создания учреждения, название ко-торого сегодня имеет несколько фольклорный оттенок — Высокая Власть ЕОУС. Эта Высокая Власть обладала широкими полномочиями в сфере регулирования и мощной налоговой и финансовой силой, предназначенной, с одной стороны, для создания благоприятных условий для продуктивных инвестиций, а с другой — для финансирования очень активной социальной политики. Европейская налоговая система, европейская Высокая Власть, занимающаяся судьбой угольных шахт и рудников, — что может быть более противоположным рейгано-тэтчеровской философии?
Этот вопрос тем интереснее, что американская и британская отрасли черной металлургии давно находятся в полнейшем разорении, в то время как (кто бы мог подумать?) французская компания БАСИСт побивает мировые рекорды производительности и рентабельности.
Полномочия и само понятие Высокой Власти вызвали страх у правительств, боящихся, что европейские организации лишат их части прерогатив. По этой причине договор об Общем рынке, подписанный в 1957 г., предоставляет значительно меньше полномочий учреждениям сообщества. Брюссельская комиссия, которую часто обвиняют в том, что она слишком распоряжается, является всего лишь весьма смягченной репликой Высокой Власти. В частности, Европейское Сообщество практически не имеет ни полномочий, ни средств для осуществления деятельности в области «промышленной политики». Само это выражение изгнано. Стало событием использование этого выражения вице-президентом г-ном Бангеманом, бывшим министром экономики ФРГ, в общем сообщении относительно кризиса, поражающего европейскую электронную промышленность.
Это грозный кризис, так как в 2000 году в Японии электроника станет первой из всех отраслей промышленности, представляющей 10% валового внутреннего проекта. Этот кризис предсказан, объявлен, не вызывает сомнения в продолжение четверти века: в 1965 г. г-н Колонна, вице-пре- зидент Комиссии, оповестил об этом Совет министров. Напротив, Общий рынок не должен был этим заниматься. В итоге идеи г-на Колонна использовала Япония, и фирма MITI запустила тогда знаменитую программу роботостроения, которая принесла Японии первое место в мире в этой области. США добиваются того же другими средствами, поскольку расходы на научно-исследовательскую работу, включенные в разработку военных заказов Пентагона, равны общим расходам на исследования-развития Японии.
Мы продолжаем дело завершения строительства Общего рынка, но при этом не обладаем никакой значительной эффективной организацией для поднятия мировой конкуренции в больших технологиях будущего. На перепутье Европы и не-Европы именно последняя была выбрана большинством государств — членов Сообщества, несмотря на неоднократные предупреждения Комиссии. В этом причина драматического положения, в котором оказались последние три европейских предприятия, производящие электронное оборудование: Philips, SGS Thomson и Siemens. Доказательством служит и тот факт, что британская электронная компания JCL, производящая электронную аппаратуру широкого потребления, стала
японской; итальянская компания Olivetti американизирована; французская Bull не нашла другого решения, как только принять в долю японскую компанию NEC.
Поскольку Европейское экономическое сообщество не следует примеру Европейского объединения угля и стали, то каждое из вышеназванных предприятий продолжает играть роль лучшего национального предприятия на пути не-Европы до тех пор, пока ему не придется стать американским или японским

< Назад   Вперед >
Содержание