Иран: кризис по поводу ядерной программы

Вот уже несколько лет Иран не сходит со страниц мировой печати – в основном из–за его ядерной программы, из–за производимых на заводе в Натанзе работ по обогащению урана. Мировое сообщество всерьез обеспокоено тем, что, несмотря на заявления иранских руководителей об исключительно мирном характере программы, речь на самом деле может идти о намерении Тегерана производить ядерное оружие.

Если бы ядерную программу осуществляло другое государство, реакция в мире все равно, конечно, была бы явно негативной, но не такой шумной и острой. Иран основательно испортил свою международную репутацию после избрания на пост президента в 2005 г. Махмуда Ахмадинежада, скандально прославившегося своими антиизраильскими заявлениями, включая такую формулировку: «Израиль должен быть стерт с карты мира». Отрицая Холокост и заявляя, что государство евреев должно находиться где–нибудь в Европе, Ахмадинежад создал – в первую очередь среди общественности Запада – впечатление, что Иран и в самом деле собирается произвести атомную бомбу для того, чтобы уничтожить Израиль. В действительности у иранского руководства навряд ли имеется такое намерение хотя бы потому, что оно знает о наличии у Израиля мощной противоракетной обороны, созданной при американской помощи, а также о том, что израильтяне, давно обладающие ядерным оружием, способны нанести не только ответный, но и превентивный удар в момент, когда Иран только соберется произвести атаку. Наконец, если бы даже удалось сокрушить Израиль ядерным ударом, это означало бы гибель не только шести миллионов евреев, но и такого же количества палестинских арабов, в основном мусульман. Для Ирана, претендующего на лидерство в мусульманском мире, такая акция была бы непростительной.

Безобразная риторика Ахмадинежада призвана воздействовать не столько на иранскую, сколько на арабскую аудиторию. За последние несколько лет Иран стал настоящим региональным «тяжеловесом». Его воинственная антизападная и антииизраильская позиция, поддержка и финансирование таких экстремистских движений, как Хизбалла и ХАМАС, выдвинули Иран, не являющийся ни арабской, ни суннитской страной, на роль авангарда того, что называется «арабским сопротивлением», которое прежде возглавлялось такими лидерами суннитского Арабского Востока, как Гамаль Абдель Насер, Хафез Асад, Ясир Арафат, Саддам Хусейн. Их уже нет, и стоящее у власти в Исламской Республике Иран духовное руководство стало лидером всех арабских сил, выступающих против «империализма и сионизма». Обещая освободить священный Кудс (Иерусалим), тегеранские правители прекрасно знают, какой благожелательный, даже восторженный отклик это находит среди широких масс арабского мира.

Но если даже угрозы в адрес Израиля являются всего лишь риторикой, предназначенной для завоевания симпатий в арабском и вообще в исламском мире, это не означает, что у иранских правителей вообще и в мыслях не было обзавестись собственным ядерным оружием. С точки зрения престижа перспектива стать ядерной державой, сравняться с США, Россией, Китаем, Индией, несомненно, представляется тегеранским властителям весьма заманчивой. Но немалую выгоду может дать и просто достижение « уровня пятиминутной готовности», т.е. обогащение урана до такой степени, которая позволила бы произвести атомную бомбу. Не обязательно ее реально произвести, иметь ее физически в руках – достаточно довести дело до того, чтобы быть в состоянии заявить: «Ядерное оружие нам не нужно, наша программа мирная, но в случае угрозы нашей безопасности нам останется сделать один шаг-и…».

Похоже, что именно эту цель преследовали иранские лидеры. Сейчас на заводе в Натанзе работают уже около 8 тысяч центрифуг, и Ахмадинежад обещал довести их число до 54 тысяч. Иран отверг резолюции Совета Безопасности ООН, требовавшие от него заморозить работы по обогащению урана, и отказался еще от двух выгодных предложений. Одно из них исходило от России, изъявившей готовность обогащать иранский уран на своей территории и предоставлять топливо для загрузки реактора атомной электростанции в Бушере, которая с помощью России же и строится. Причина понятна: под российским контролем нельзя было бы довести низкообогащенный уран (от 3,5 % до 5 %) до 90 %, что уже позволяет делать бомбу. Другое предложение было сделано «шестеркой» (пять постоянных членов Совета Безопасности плюс Германия) и заключалось в том, что в обмен на прекращение работ по обогащению урана в Иране были бы построены атомные электростанции, сняты ограничения на поставки оборудования, отменены односторонние санкции (в частности, американские), поставлены запчасти для гражданской авиации, Иран был бы принят в ВТО и т.д. И если бы дело заключалось только в разработке мирных ядерных проектов (в чем Иран действительно нуждается), лучших условий нельзя было бы и придумать. Тот факт, что Тегеран и от этого отказался, не оставляло сомнений в том, что речь на самом деле идет о его намерении продвигаться в сторону производства высокообогащенного урана, пригодного именно для военных целей.

Санкции, введенные Советом Безопасности, были весьма умеренными; подлинно «калечащие» санкции заключались бы в эмбарго на экспорт нефти, который составляет 90% всего дохода Ирана от внешней торговли, и в запрете на ввоз бензина (Иран, вторая страна в мире по запасам нефти, не имеет развитой нефтеперерабатывающей промышленности и вынужден импортировать треть всего потребляемого в стране бензина). Но против этого категорически выступают Россия и Китай. Никаких изменений в позиции Ирана не произошло, все новые центрифуги крутились в Натанзе. Иранские руководители, раздраженные самим фактом введения санкций, заявили, что проблема вообще не входит в компетенцию Совета Безопасности и что отныне они будут иметь дело только с МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии). Но периодические доклады МАГАТЭ не давали и не могли дать определенного ответа на вопрос: является ли иранская ядерная программа исключительно мирной или нет? Ведь речь идет о технологии двойного назначения, и все действия Ирана можно толковать в любую сторону.

В мае 2009 г. был опубликован совместный отчет американских и российских экспертов, работавших по поручению независимой международной организации « Институт Восток–Запад» (EastWest Institute). В докладе, озаглавленном “Ядерный и ракетный потенциал Ирана», указывается, что для производства ядерного взрывного устройства Ирану при условии, что обогащение урана дойдет до военного уровня, достаточно будет от одного до трех лет. Еще пять лет могут понадобиться для создания атомной боеголовки, которую можно доставить к цели при помощи баллистических ракет. «Иран мог бы создать – возможно, в срок от шести до восьми лет - баллистическую ракету, способную доставить ядерную боеголовку весом 1000 кг на расстояние 2000 км», - считают эксперты. Здесь все указано точно – и время (а оно, как известно, летит быстрее, чем нам бы хотелось), и возможности Ирана.

А в сентябре 2009 г. иранцы провели испытания новой ракеты «Саджиль-2», более совершенной, чем находящаяся на вооружении иранской армии ракета «Шахаб-3». Новая ракета может поражать цели на расстоянии до 2 тыс. км и нести ядерную боеголовку. Тогда же было сообщено о наличии у Ирана второго завода по обогащению урана вблизи города Кум. Иранцы, видимо, пытались это скрыть, но иностранные разведки обнаружили завод. Это вызвало на Западе огромное возмущение, и Барак Обама, ранее пытавшийся разговаривать с Ираном «новым, мягким» языком, предлагавший иранцам «разжать кулак» и пожать протянутую им руку, на этот раз выступил в жесткой тональности. Заговорили о введении новых, действительно жестких санкций. Российский Президент Дмитрий Медведев сказал, что бывают ситуации, когда необходимо вводить санкции, и это тоже, конечно, не осталось незамеченным в Тегеране. Так или иначе, когда 1 октября 2009 г. в Женеве представители «шестерки» встретились с иранцами, наметился некий поворот к сотрудничеству. Иран обязался допустить инспекторов МАГАТЭ на новый завод и – что особенно важно – согласился на то, чтобы две трети его запасов низкообогащенного урана передавались для дальнейшего обогащения в Россию и Францию.

Здесь сыграло свою роль то, что Запад отказался от требования к Ирану прекратить работы по обогащению в качестве предварительного условия для переговоров. На это иранские руководители пойти бы не могли, ведь они фактически уже стали заложниками собственной ядерной программы, превратившейся по существу в своего рода «национальную идею». А сейчас, получив возможность продолжать обогащение урана, пусть даже и не до такой степени, которая позволяет произвести бомбу, они избежали « потери лица». И если с их стороны не последует новых уловок, затяжек, скрытых действий, кризис начнет затухать. Станет ясно, что иранской бомбы не будет.

Но что если бы она даже появилась? Разговоры о том, что «мир не может жить с ядерным Ираном», содержат изрядную долю лицемерия. В принципе мир мог бы жить с Ираном, имеющим ядерное оружие, так же, как он живет с имеющими атомные бомбы Индией, Пакистаном, Израилем, разве что в таком случае Договор о нераспространении ядерного оружия окончательно превратился бы в пустую бумажку, и на Ближнем Востоке началась бы гонка ядерных вооружений. Но и это было бы не смертельно. Единственная страна в мире, которая «не может жить с ядерным Ираном» – это Израиль. Можно представить себе настроения людей, живущих в маленькой стране, которую так и называют – one bomb country, «страна, для которой достаточно одной бомбы», и поблизости от которой существует большая держава, чьи руководители, прямо говорящие, что Израиль будет стерт с карты мира, идут по пути создания ядерного оружия. Давление общественности на руководителей государства с тем, чтобы они что–то предприняли, пока не поздно, будет неизбежно расти, а соответственно возрастет и давление этих руководителей на единственного союзника Израиля – Соединенные Штаты.

Рано или поздно, если ядерная программа Ирана продолжалась бы в ее нынешнем виде, дающем основания для худших предположений, Израиль решил бы нанести превентивный удар. А это было бы катастрофой для многих, и прежде всего – для Соединенных Штатов, чьи позиции в мире ислама рухнули бы в одночасье. Конкретно для президента Обамы худшего удара трудно было бы себе представить.

Сейчас в Израиле нервы должны успокоиться – при условии, конечно, что Иран будет добросовестно выполнять принятые на себя обязательства. Тогда можно будет сказать, что иранский кризис по крайней мере вышел из острой фазы

< Назад   Вперед >
Содержание