Консервативная геополитика

Тем не менее на Западе геополитику в целом продолжают рассматривать в пространственно-географических терминах. Так, в одной из своих статей, опубликованных в 1991 г., английский исследователь Дж. Паркер писал: «Геополитика занимается изучением государств как пространственного феномена и преследует Цель постичь и понять основы их мощи, а также природу их взаимодействия друг с другом. Для ученых-геополитиков мощь прочно коренится в природе самой Земли. Подобно тому как в греческой мифологии гигант Антей, рожденный богиней Земли Геей и богом Моря Посейдоном, получает силу, прикасаясь к земной поверхности, на которой он стоит, так и мощь государства коренится в территории, которую оно занимает. Климат, растительность, почвы, геология и распределение земельного массива заметно отличаются в различных частях планеты. Именно разнообразие этих характеристик превращает ее поверхность в нечто большее, чем просто сцена, на которой разворачивается драма человеческой истории»51.

Традиционная — «более географическая» и поэтому в известном смысле «альтернативная» техницистскому, глобальному подходу «либералов» — перспектива анализа международной обстановки в англо-американской геополитике не утратила своего значения. Она связана в первую очередь с исследованиями так называемой консервативной геополитики. Классические геополитические теории приспосабливаются для объяснения исторических и современных реальностей в мировой политике. Биполярные модели и схемы адаптируются к процессу мультиполяризации международных отношений. В качестве методологической основы часто используются положения региональной парадигмы. Точку зрения «консерваторов» на геополитику хорошо выразил американский географ П. Джей: «Хороший регионализм является хорошей геополитикой, а плохой регионализм — плохой геополитикой»52.

Известный американский геополитик X. Болдуин пишет: «Геополитическая концепция Маккиндера—Спикмена... в основном останется правильной и в будущем»53. Поддерживаемые такими утверждениями натовские геополитики заявляют о недопустимости игнорирования в ядерную эпоху геополитики. Они говорят о незыблемости отправных пунктов геостратегии в любой войне, в том числе и ядерной. По их мнению, ядерное оружие еще более повысило с точки зрения геостратегии роль континентов, островов, океанов, морей и космоса, так как потеря части территории на континенте, господства на море сказывается мгновенно на военном могуществе. Этим современные военные геополитики пытаются доказать, что геостратегия основывается на факторах, которые могут эволюционировать, однако не изменяя своих главных черт.

Некоторые военные теоретики утверждают, что районов, обеспечивающих надежное укрытие военной техники, становится все меньше у обеих сторон, поэтому в более выгодном положении окажутся морские державы. Этим же объясняется и то, что ныне борьба за космос имеет якобы такое же важное значение, как и за прибрежные территории.

Сегодня по-прежнему государства рассматриваются геополитиками как биологические организмы, которые либо должны расти и расширяться за счет территорий других государств, либо погибнуть. В 1966 г. в США вышла книга Роберта Ардри «Территориальный императив». Ее автор предлагает читателю идею о том, что «наша привязанность к собственности объясняется нашей биологической историей», поскольку, оказывается, «мы можем наблюдать соблюдение прав собственности от одного животного вида к другому»54. Территориальный инстинкт животных переносится на человеческое общество. Корни агрессивности он видит в «территориальном императиве».

Новые территории могут приобретаться только посредством оружия. Р. Ардри считает, что оружие возникло раньше человека, оно, собственно, и создало его. «И никакая социальная среда, — утверждает он, — не может погасить нашей склонности к оружию. Как только мы получаем доступ к нашему традиционному материалу, мы немедленно начинаем подготовку к большому взрыву»55. Отсюда следует, что войны являются постоянным спутником человека.

Территория геополитиками рассматривается как источник предметов потребления, сырья, энергии для обеспечения жизни «безудержно» размножающегося населения. Теоретики военно-социологических концепций геополитики пытаются демографические явления подкреплять идеями о «нехватке жизненного пространства». Болдуин писал: «Мы (США. — Ю. Т.) используем сырья больше, чем любая другая страна в мире, и мы должны иметь доступ к богатствам всего земного шара. Чтобы сохранить наше процветание и способность вести современную войну, нам нужен остальной мир»56.

Теория «естественных границ», предложенная еще Ратцелем, была подновлена индийским политико-географом Р. Дикшитом57 с помощью основанной на понятии функционального региона концепции «оправдания существования государства» (raison d'etre) американского географа Р. Хартшорна58. Хартшорн утверждал, что «оправдание существования государства) обусловлено преобладанием центростремительных сил над центробежными при взаимодействии субрегионов, которые отделены друг от друга незначительными природными и социальными барьерами, слабее взаимодействуют с субрегионами соседних государств, чем таковыми данного, обладают определенными различиями в политических, экономических и демографических характеристиках. «Оправдание существования государства» зависит также от экономических, политических и стратегических отношений государства с другими странами.

Дикшит использовал эти положения при исследовании влияния фактора «активности» («пассивности») политических границ на центростремительные (центробежные) тенденции штатов США, на формирование федеративного устройства этой страны. Провозгласив целью «естественных границ» рост государственной территории, он пришел к выводу, что гражданская война в Соединенных Штатах была следствием утраты границами «активности». Их «активность» усиливает-де политическое единообразие и целостность общества в пределах государственной территории, а «пассивность» ведет-де к внутриполитическим потрясениям, гражданским войнам, революциям.

«Циклическая теория» развития народов и государств, рассуждения о геополитической «зрелости» или «незрелости», имеющие много общего с теорией «жизненного пространства», типичны для географов-«консерваторов». Согласно «циклической теории», народы проходят в политическом развитии четыре стадии: «юность», «молодость», «зрелость», «старость», после чего их «жизненный цикл» может возобновляться, но политическая система при этом изменяется59 .

На первой стадии возникает новое государство либо зависимая страна добивается политической независимости60. Все его усилия после этого направлены на внутреннюю организацию и консолидацию территории. Границы государства в этот период стабильны. В стадии «молодости» процесс национального и государственного строительства осуществляется за счет территориальной экспансии. В период «зрелости» прекращается аннексия земель других стран, теряются колониальные владения, военная стратегия приобретает оборонительный характер. Деятельность государства на международной арене направляется на обеспечение коллективной безопасности и мирного сотрудничества. В стадии «зрелости» уменьшается мощь государства, вступают в действие дезинтеграционные процессы. При этом политические системы одних государств подвергаются значительной трансформации, они адаптируются к новым реальностям и начинают «новый цикл» развития. Другие стагнируют, исчезают, поглощаются более сильными соседями.

Для представителей консервативной геополитики характерно употребление прилагательного «геополитический» в самых различных контекстах, например «геополитическая важность», «геополитические интересы», «геополитическая реальность», «геополитический вызов», «геополитические цели», «геополитические последствия»

< Назад

Содержание