<< Пред. стр. 1 (из 19) След. >>
Список литературы по разделу
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
На данный момент в библиотеке MyWord.ru опубликовано более 2000 книг по психологии. Библиотека постоянно пополняется. Учитесь учиться.
Удачи! Да и пребудет с Вами.... :)
Сайт www.MyWord.ru является помещением библиотеки и, на основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных в данной библиотеке, в архивированном виде, категорически запрещен.
Данный файл взят из открытых источников. Вы обязаны были получить разрешение на скачивание данного файла у правообладателей данного файла или их представителей. И, если вы не сделали этого, Вы несете всю ответственность, согласно действующему законодательству РФ. Администрация сайта не несет никакой ответственности за Ваши действия./
В. М. БЕХТЕРЕВ
ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
(СТАТЬИ И ДОКЛАДЫ)
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МЕДИЦИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МЕДГИЗ - 1954 - МОСКВА
Вступительная статья и примечания
профессора В. Н. МЯСИЩЕВА
В.М.БЕХТЕРЕВ
(1857- 1927)
Научная, врачебная и общественная деятельность Владимира Михайловича Бехтерева протекала в последней четверти XIX и первой четверти XX века. В это время в России быстрыми темпами развивается капитализм. Одновременно зарождается и быстро нарастает революционное движение рабочего класса, приведшее под руководством коммунистической партии к победе Великой Октябрьской социалистической революции.
Ученые конца XIX и начала XX века разделились на две группы - прогрессивную, преследуемую царским правительством, и реакционную, поддерживаемую им. В. М. Бехтерев принадлежал к группе прогрессивных ученых.
Будучи прежде всего выдающимся невропатологом и психиатром, В. М. Бехтерев не ограничивал свою деятельность этими областями. Он вел широкие научные исследования в области анатомии и физиологии нервной системы, а также психологии. С самого начала своей научной работы он развернул широкую общественную и организаторскую деятельность, преимущественно в области организации медицины и народного образования.
В связи с 25-летием со дня смерти В. М. Бехтерева проф. А. Г. Иванов-Смоленский писал, что он "является одним из самых выдающихся представителей отечественной психоневрологии, оставившим после себя сотни научных работ, среди которых ряд имеющих фундаментальный характер. Он оставил глубокий и плодотворный след в невропатологии, психиатрии, нейроморфО' логии, психотерапии, в учении о локализации функций, гигиене нервной системы, нейрохирургии, психологии и т. д. Его научные труды получили мировую известность и завоевали в свое время огромный авторитет, преимущественно у клиницистов. Велико также значение В. М. Бехтерева как общественного деятеля и организатора научных учреждений" х.
Владимир Михайлович Бехтерев родился в селе Сорали Ела-бужского уезда Вятской губернии 20 января 1857 г.2. Девяти
1 Журнал высшей нервной деятельности, 1953, т. II, ч. 6.
2 По данным послужного списка. В других источниках указаны различные даты - ст 20/1 до 1/П 1857 г.
3
лет он потерял отца, и семья, состоявшая из 5 человек-матери и четверых сыновей, испытывала большие материальные трудности. Однако умная и культурная мать с большим трудом все же обеспечила детям хорошее образование.
Владимир Михайлович учился в Вятской гимназии. С детства он любил природу и обнаруживал большой интерес к естествознанию, читал с увлечением естественно-научную литературу и, в частности, 'труды Дарвина. В юности он познакомился с произведениями революционных демократов-материалистов- Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева и других, оставившими глубокий след в его теоретических и общественно-политических взглядах.
По окончании гимназии В. М. Бехтерев поступил в Медико-хирургическую, позже Военно-медицинскую, академию в Петербурге. Здесь он с большим увлечением занимался естественными и медицинскими науками, а на четвертом курсе сосредоточил свое внимание на клинике нервных и психических болезней.
В студенческие годы Владимир Михайлович участвовал в выступлениях студентов, демонстрациях рабочих, например, в вошедшей в историю революционного движения в России демонстрации на Казанской площади в декабре 1876 г.
В период весны и лета 1877 г. В. М. Бехтерев прервал свои занятия в Медико-хирургической академии и отправился на театр военных действий на Балканы. В корреспонденциях, которые он присылал оттуда в периодические издания, он отразил свое глубокое преклонение перед героизмом русского солдата и горячую симпатию к славянским народам.
В 1878 г. В. М. Бехтерев окончил Медико-хирургическую академию с отличием и премией и был оставлен при академии для подготовки к профессорской деятельности.
Свою научную работу В. М. Бехтерев начал под руководством И. П. Мержеевского. В 1880 г. он защитил диссертацию на тему "Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных болезней", в которой психические нарушения и изменения температуры тела рассматривает в единстве, как проявления болезни мозга. Эта диссертация явилась продолжением исследований И. П. Мержеевского, изложенных в работе "Клинические исследования неистовых больных (vesanici)". В этой работе заметно влияние идей С. П. Боткина, заложившего основы учения нервизма в медицине. Вскоре после защиты диссертации В. М. Бехтерев получил звание приват-доцента и был избран профессором Казанского университета.
В Казани Б. М. Бехтерев развернул широкую научную и научно-общественную деятельность. Он превратил окружную психиатрическую больницу в базу психиатрической клиники, используя ее для педагогических и научных целей. Научную работу в области невропатологии он развернул в Казанском военном госпитале. В Казанском университете В. М. Бехтерев
4
устроил первую в России психофизиологическую лабораторию. Из кафедры, руководимой В. М; Бехтеревым, вышло много научных трудов, она привлекала к себе большое число сотрудников. По инициативе В. М. Бехтерева в Казани было организовано общество невропатологов и психиатров, которое начало издавать журнал "Неврологический вестник".
Казань в этот период являлась одним из важнейших культурных центров России. В. М. Бехтерев работал там в тесном содружестве с замечательными учеными, медиками и естествоиспытателями - Н. А. Виноградовым, Н. О. Ковалевским, Е. В. Адамиком, К- Н. Арнштейном, А. М. Зайцевым и др. Особенно тесен был научный контакт его с крупным казанским физиологом Н. А. Миславским, совместно с которым В. М. Бехтерев провел ряд важных исследований.
В. М. Бехтерев содействовал привлечению в Казань на кафедру невропатологии впоследствии одного из виднейших невропатологов Л. О. Даркшевича.
Казань в то время была немаловажным участком пробуждающегося революционного движения; в 80-90-е годы революционная пропаганда казанских народовольцев охватила много рабочих. Создавались нелегальные типографии. В студенческие народнические кружки проникали идеи марксизма. Н. Федосеев в 1888 г. сформировал первый марксистский кружок, в котором участвовал В. И. Ленин.
В. М. Бехтерев привлекал к себе на работу прогрессивно настроенную молодежь. Так, его ученик П. А. Останков, подвергавшийся аресту за участие в студенческих беспорядках, с трудом, лишь при активной поддержке Владимира Михайловича, получил утвержденную в штате кафедры должность; В. М. Бехтерев никогда не сообщал о студентах, отсутствующих на его лекциях вследствие участия в сходках. Уже в этот период В. М. Бехтерев считался неблагонадежным и его не награждали при царском режиме, хотя его научная и педагогическая деятельность была исключительно продуктивной.
В Казани В. М. Бехтерев работал 8 лет. За это время он выпустил двухтомный труд "Нервные болезни в отдельных наблюдениях", а также подготовил первое издание своего классического труда "Проводящие пути спинного и головного мозга".
В 1893 г. В. М. Бехтерев начал работать в Петербурге в Военно-медицинской академии. Несколько позже он был избран также на вновь открывшуюся кафедру нервных и душевных болезней Женского медицинского института. В этот период размах его педагогической, научной, научно-организаторской и научно-общественной деятельности значительно расширился. В Военно-медицинской академии он реорганизовал психиатрическую клинику и построил новую клинику нервных болезней, открыв при ней одно из первых в мире нейрохирургическое отделение, большое физиотерапевтическое отделение и ряд лабораторий,
5
а именно: анатомо-гистологическую, физиологическую, психологическую, биохимическую, большой фотографический кабинет, а позже, в 1908 г., первый в России электрокардиографический кабинет.
Преподавание невропатологии и психиатрии в Военно-медицинской академии и в Женском медицинском институте было поднято В. М. Бехтеревым на большую высоту. Он знакомил студентов со всеми новейшими достижениями в клинике нервных и психических болезней, с перспективами развития этих областей медицины, стремился прививать молодежи материалистическое понимание сущности нервных и психических заболеваний, прогрессивные общественные взгляды.
Научная работа в клинике привлекала множество врачей со всех концов России, нередко из-за границы. За 20 лет руководства клиникой Военно-медицинской академии В. М. Бехтеревым в ней занималось больше тысячи врачей, а ежегодно не менее 40 человек работали над различными научными вопросами в области невропатологии, психиатрии и смежных дисциплин. Под руководством Владимира Михайловича было написано и защищено большое число диссертаций на соискание степени доктора медицины. Исследования, проводившиеся в клинике, докладывались и обсуждались в Обществе психиатров и невропатологов, в Русском обществе нормальной и патологической психологии, на научных заседаниях врачей клиники нервных и душевных болезней Военно-медицинской академии, которыми руководил В. М. Бехтерев, а также в других обществах, на пироговских съездах, на съездах невропатологов и психиатров.
В. М. Бехтерев основал ряд специальных журналов и изданий и являлся их главным редактором. Из них наиболее известны журналы "Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии" и "Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма". Владимир Михайлович был также членом редакционной коллегии ряда других русских и зарубежных журналов.
За этот период В. М. Бехтеревым были изданы труды "Основы учения о функциях мозга", "Психика и жизнь", "Объективная психология", "Внушение и его роль в общественной жизни" и написано более 200 разнообразных статей, посвященных вопросам анатомии, физиологии, психологии, психиатрии и невропатологии.
Прогрессивные общественно-политические позиции В. М. Бехтерева особенно ярко выявились в период революции 1905 г. Вместе с рядом ученых им был подписан протест, в котором характеризовалось положение школы того времени, освещалась недопустимая политика царизма в области просвещения, опирающаяся на полицейский режим, указывалось на несовместимость академической свободы с государственным строем России, выдвигалось требование политической свободы и народного пред-
6
ставительства в органах государственной власти. В бурный период 1905 г. В. М. Бехтерев по избранию совета Военно-медицинской академии исполнял обязанности начальника академии. В этом же 1905 г. на II съезде отечественных психиатров, происходившем в Киеве, он выступил с докладом "Об условиях развития личности". Этот доклад Бехтерева представлял не только научный интерес -он явился также выражением политического протеста, смысл которого ясно выразился в словах, которыми Бехтерев закончил свой доклад: "Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня". Доклад окончился бурной овацией докладчику, вслед за которой начался митинг, повлекший за собой запрещение съезда.
Широкая известность и авторитет позволили В. М. Бехтереву собрать общественные средства для организации задуманного им нового, прогрессивного научного и учебного учреждения - психоневрологического института и привлечь лучших передовых, демократически настроенных ученых разных областей знания к работе в этом институте.
Задачей основанного в 1908 г. психоневрологического института как научного учреждения было всестороннее изучение личности и разработка вопросов нормальной и патологической неврологии и психологии на широкой основе естественных и общественных наук. Задачей института как высшего учебного заведения являлась подготовка юристов, педагогов и врачей, широко образованных в области естественных и общественных наук и особенно психоневрологии. В институт принимались лица без ограничения пола, возраста и национальности. Студенты через своих представителей в совете института могли участвовать в руководстве жизнью института.
В состав профессоров и преподавателей института входили такие прогрессивные и талантливейшие русские ученые, как Н. Е. Введенский, В. Л. Комаров, П. Ф. Лесгафт, П. А. Останков, Н. Н. Петров, Л. М. Пуссеп, Е. В. Тарле, А. А. Ухтомский и др.
1912 год был годом величайшего гнета со стороны царского правительства и началом нового подъема революционного движения. Речь В. М. Бехтерева, произнесенная в этом году на Московском съезде психиатров, имела важное общественное значение. Говоря о причинах самоубийств, опираясь на официальные данные, он предъявил обвинительный акт самодержавию, показав, что причиной роста самоубийств являются условия жизни царской России, чем вызвал не только широкий сочувственный отклик общественности, но и агрессивную реакцию по отношению к себе со стороны полиции и Министерства просвещения. Воспользовавшись тем, что у В. М. Бехтерева закончился установленный срок службы, его уволили из Военно-медицинской академии; царское правительство не утвердило его президентом созданного и руководимого им института. Наконец,
7
за три дня до февральской революции царское правительство вынесло постановление о закрытии института, которое благодаря революции так и не осуществилось.
Общественная деятельность В. М. Бехтерева выходила далеко за пределы его родины. Он поддерживал активную связь с учеными славянских стран, привлекал их на отечественные съезды, участвовал в организованных ими научных конгрессах. В. М. Бехтерев наметил план связи Российской академии с академиями Балканских стран, разработал единый проект замещения кафедр профессорами в России и других славянских странах, что диктовалось недостатком научных кадров в этих странах и было возможно благодаря близости языков, а главное, разрешало задачи культурного объединения славян и освобождения их от подавляющего немецкого влияния.
Встретив с огромным подъемом Великую Октябрьскую социалистическую революцию, В. М. Бехтерев был одним из первых ученых, которые сразу перешли на сторону молодой Советской республики и отдали все свои силы великому делу построения социализма. Свой доклад на публичном заседании конференции основанного им Государственного института по изучению мозга и психической деятельности в январе 1919 г. В. М. Бехтерев закончил такими словами: "На переломе истории нельзя стоять на перепутье и ждать - нужна воля к действию, к строительству и созидательной работе; и для нас, научных деятелей, которые всегда отдавали свои силы на служение человечеству, не должно быть колебаний. Мы должны отдавать себе отчет, будем ли мы с народом, который, завоевав себе свободу, хочет строить свое будущее сам и зовет нас соучаствовать в этом строительстве. Может ли быть сомнение в ответе на этот вопрос? Мы поэтому должны стремиться к тому, чтобы сократить, по возможности, время разрухи, отдавая всю сумму наших знаний и все умение на созидательную работу в настоящих условиях страны и на пользу народа" г.
1 января 1920 г. было опубликовано в газетах и передано по радио за границу обращение В. М. Бехтерева к врачам всего мира с призывом протестовать печатно и устно против затеянной империалистами Антанты блокады Советской Страны - "неслыханного злодеяния цивилизованных стран, организующих массовое убийство наших граждан, особенно ни в чем не повинных детей и инвалидов" 2.
Огромные возможности для научной, общественной и организаторской работы, которые открылись после Великой Октябрьской социалистической революции, еще больше расширили деятельность В. М. Бехтерева. Совместно с коллективом своих сотрудников он активно включился в разработку вопросов о новой
1 Вопросы изучения и воспитания личности, 1919, № 1, стр. о!.
2 "Петроградская правда" от 1 января 1920 г.
S
культуре, новых задачах здравоохранения, воспитания и т. д." которые возникли перед молодым Советским государством. Владимир Михайлович руководил созданием новых научных и практических учреждений, организацией научных обществ, съездов, специальных курсов и т. д. В то же время он не оставлял ни лечебной, ни повседневной научной работы, к которой Советское государство предъявляло новые требования. Значительное развитие получил Психоневрологический институт. Молодая советская власть с особым вниманием отнеслась к прогрессивным идеям создателя института и его последователей, направленным на пользу широких трудящихся масс, улучшение здоровья населения, поднятие его культурного уровня на основе широкого развития советской науки.
Научная деятельность В. М. Бехтерева так обширна и многостороння, что не представляется возможным перечислить хотя бы названия его научных работ, а тем более достаточно полно осветить их значение.
Исследования В. М. Бехтерева по анатомии, напечатанные в различных русских и иностранных изданиях, были объединены в большом труде "Проводящие пути спинного и головного мозга". За этот труд он получил премию Бера Российской академии наук. В этой работе В. М. Бехтерев впервые дал полное и систематическое описание связей, соединяющих различные отделы спинного мозга, и хода нервных путей в различных отделах центральной нервной системы, представил систему строения головного и спинного мозга. Он показал неодновременность развития и тем самым разную функциональную роль различных проводящих систем и неодновременность созревания различных клеточных образований мозга, из которых корковые клетки развиваются позже всех.
В. М. Бехтерев убедительно опроверг положение Вирхова: "каждая клетка из клетки", доказав, что кора головного мозга в раннем периоде не имеет клеточного строения х. В этом отношении его работы близки к современным исследованиям О. Б. Ле-пешинской.
В. М. Бехтереву также принадлежит ряд плодотворных идей и исследований в области динамической морфологии. Так, им совместно с сотрудниками были произведены исследования изменения структуры мозговых клеток в связи с изменением их деятельности (В. И. Нарбут), указана изменчивость шиловидных отростков (синапсов), осуществляющих контакт между нев-ронами.
Начатое под руководством В. М. Бехтерева еще в Военнс-медицинской академии изучение окончаний нервов во внутрен-
1 Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии, 1899, № 2.
9
них органах (С. А. Михайлов) было затем продолжено и развито в ряде работ отдела морфологии руководимого В. М. Бехтеревым Института мозга и вылилось в обширный круг вопросов о связи внутренних органов с центральной нервной системой.
В процессе морфологических исследований В. М. Бехтеревым открыт ряд нервных образований; некоторым из них присвоено имя В. М. Бехтерева. Так, им были описаны: ход задних корешков и их расчленение на отдельные группы; названная псзже его именем группа клеток в наружной части шейки заднего рога; три ранее неизвестных пучка в спинном мозгу. В. М. Бехтерев подробно изучил так называемое сетевидное образование, описал ряд нервных пучков и ядер в мозговом стволе. Одно из них - ядро вестибулярного нерва - носит его имя. Изучая строение мозжечка, В. М.. Бехтерев установил связи червячка и центральных ядер мозжечка как рецепторов центростремительных импульсов, исходящих с периферии (суставы, мышцы и сухожилия, полукружные каналы); он показал, что полушария мозжечка связаны с варолиевым мостом и большими полушариями. Он же описал четыре пучка в brachia conjunctiva и установил, что striae medullares служат для соединения различных частей мозжечка.
В. М. Бехтерев показал, что бледное ядро соединяется с мозговой корой большими пучками, в то время как хвостатое тело и скорлупа получают из коры коллатеральные пучки, проходящие, вероятно, через внутреннюю капсулу. Он показал также, что наружный отдел мозговой ножки, считавшийся раньше центростремительным, на самом деле является центробежным проводником. Наружный корешок обонятельного нерва идет, по Бехтереву, прямо в крючковидную извилину, бахрома, а также свод являются центрифугальными пучками. В наружных слоях мозговой коры В. М. Бехтеревым найдена полоска, которая названа его именем.
Заслуживает большого внимания открытая им особенность строения мозговой коры, заключающаяся в том, что во всех участках ее имеются двоякого рода проводники - нисходящие и восходящие.
В. М. Бехтереву принадлежит ряд работ по физиологии, в которых теснейшим образом сочетаются вопросы морфологии и физиологии, клиники и экспериментального исследования. Так, совместно с П. Я. Розенбахом он установил трофические функции спинномозговых узлов.
Важное место занимают исследования В. М. Бехтерева в об" ласти функции органов равновесия. На основании экспериментов, имеющих не только физиологическое, но и клиническое значение, установлена роль полукружных каналов и лабиринта, дна третьего желудочка и мозжечка.
Большое значение имеет открытие В. М. Бехтеревым функции зрительных бугров, их роли в деятельности внутренних органов и в выразительных реакциях. Значение зрительных бугров как
10
подкоркового вегетативного центра освещено им задолго до работ Карплуса и Крейдля.
Нельзя не отметить роли В. М. Бехтерева в развитии электроэнцефалографии. Работы, вышедшие из его лаборатории (В. Е. Ларионов, С. А. Тривус, П. Ю. Кауфман), показали, что биоэлектрические явления обнаруживаются не только в коре полушарий, но что они не одинаково выражены в различных областях мозга в зависимости от характера воздействий и деятельности мозга.
В ряде работ совместно с проф. Н. А. Миславским и самостоятельных, а также на основе исследования ряда учеников В. М. Бехтерев установил влияние раздражения предлежащих участков коры головного мозга на деятельность многих внутренних органов. Физиологические исследования В. М. Бехтерева подытожены в его большой работе.состоящей из 7 томов: "Основы учения о функциях мозга", представляющей энциклопедию экспериментальной и клинической физиологии мозга на этапе методов экстирпации и раздражения. В своем отзыве об этой работе И. П. Павлов указывал, что "она представляет изложение, единственное по своей полноте не только в русской, но и в иностранной литературе", основанное не только на литературном знании, но и на личном опыте. Считая что эта книга "должна стать главным руководством при специальном ознакомлении врачей и естественников с центральной нервной системой", И. П. Павлов делает ряд важных критических замечаний, из которых особенно существенны замечания, относящиеся к деятельности высших отделов центральной нервной системы, указывающие на смешение В. М. Бехтеревым психологической и физиологической точки зрения, на встретившее в литературе оппозицию представление о корковых центрах и на недостаточность методики их исследования. Применявшаяся В. М. Бехтеревым методика не давала возможности установить физиологические механизмы связи коры головного мозга и внутренних органов.
А. Г. Иванов-Смоленский об этом руководстве пишет: "Здесь дана находящаяся на уровне знаний того времени, почти исчерпывающая сводка исследований, посвященных локализации рецепторно-сензорных, вегетативных, скелетно-двигательных, сочетательных и высших психических функций в различных отделах мозга" х. В это время И. П. Павлов уже создал свой классический метод условных рефлексов, обеспечивающий строго объективное исследование высшей нервной деятельности животного и позволивший ему открыть корковую условнорефлектор-ную регуляцию деятельности внутренних органов и тканевых процессов. Этот вопрос впоследствии был широко разработан рядом его сотрудников, особенно М. К. Петровой, К. М. Быковым и М. А. Усиевичем.
1 Журнал высшей нервной деятельности, 1953, т. II, в. 6.
11
В. М. Бехтерев в дальнейшем основывается на методе и учении об условных рефлексах, называя их сочетательными. Он писал: "Неприменимость (по тому времени.-В. М.) слюноотделительной методики к человеку заставили нас искать возможность выработать для лабораторных исследований сочетательно-двигательный рефлекс" х.
Нет необходимости говорить о том, что термин "сочетательный рефлекс" представляет синоним условного рефлекса, хотя термин "условный рефлекс" правильнее отражает лежащую в основе его временную связь между очагами возбуждения, возникающими в коре головного мозга при действии раздражителей на организм, тогда как термин "сочетательный рефлекс" не раскрывает сущности высшей нервной деятельности.
Первая публикация об исследовании условных двигательных рефлексов у человека на основе исследования глотательного рефлекса у детей принадлежит одному из виднейших учеников И. П. Павлова - Н. И. Красногорскому 2. В. М. Бехтерев с сотрудниками сначала сделал попытку образования условных дыхательных рефлексов как у собак, так и у людей (В. Я. Анфи-мов, И. П. Спиртов), а затем остановился на методике двигательного условного рефлекса на животных и на людях (В. П. Протопопов, Н. И. Добротворская, А. Г. Молотков и др.).
В дальнейшем В. М. Бехтерев трактует все материалы своего прошлого опыта, клинических проблем и психической деятельности человека, основываясь на рефлекторной теории и прежде всего на учении об условных рефлексах.
В физиологических исследованиях на животных В. М. Бехтерев с самого начала, исходя из интересов неврологической клиники, был занят вопросами локализации, разрешая их с помощью методов раздражения и экстирпации.
Но в дальнейшем в понимании как физиологических, так и клинических фактов он все более преодолевает статические односторонне морфологические взгляды современных ему невропатологов и приближается к динамическому физиологическому пониманию, которое было последовательно развито в физиологическом учении И. П. Павлова о высшей нервной деятельности.
Так, установленную его исследованиями роль коры головного мозга в деятельности внутренних органов он начинает трактовать как условнорефлекторную (сочетательнорефлекторную) 3. Корковые центры В. М. Бехтерев первоначально рассматривал как место проекции афферентных и исходное место эфферентных
1 В. М. Бехтерев, Русский врач, 1909, № 31, 33 и 36.
2 Н. И. Красногорский, Русский врач, 1907, № 36.
3 В. М. Бехтерев, Исследование функций мозговой коры с помощью естественных сочетательных рефлексов. Значение этого метода по-отношению к центрам внутренних органов и различных секреций, Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии, 1908, № 8.
12
импульсов. Затем он выдвинул понимание их как "диференциру-ющих площадок" в коре головного мозга. Размеры их различны для различных органов, а главное, динамически изменяются в зависимости от степени возбудимости. В. М. Бехтерев указывал на то, что центр представляет сложное образование, расположенное в различных этажах нервной системы. Если раньше он рассматривал центры только как место проекции того или иного органа, то в дальнейшем говорит о них как о местах образования связей между раздражителем и ответной реакцией. При этом Бехтерев различает первичные центры, где образуются простые сочетания раздражений одного рецептора, и вторичные, в которых возникают сочетания сложных разнородных раздражений. Ассоциационных центров Флексига Бехтерев не признавал, так же как и И. П. Павлов.
В настоящее время работы В. М. Бехтерева, основанные преимущественно на методах раздражения и экстирпации, имеют главным образом историческое значение. Однако собранный в этих исследованиях большой фактический материал, объединяющий анатомию, физиологию и клинику, до сих пор имеет ценность для разрешения важнейшей проблемы связи структуры к функции, значение которой неоднократно подчеркивалось И. П. Павловым и разрешение которой сейчас осуществляется на основе созданной И. П. Павловым физиологии головного мозга.
Работы В. М. Бехтерева по психологии вначале не выходили за рамки объективного экспериментального психо-физиоло-гического исследования и были направлены преимущественно на экспериментальное изучение вопросов чувствительности, восприятия, ассоциативных процессов, моторных актов. Лишь с конца 90-х годов В. М. Бехтерев приступил к перестройке системы психологии на основе объективного метода. Основным его трудом в этой области является "Объективная психология", в которой делается попытка построить систему объективно-материалистического учения о рефлексах, особенно тех, которые приобретаются в индивидуальном опыте, т. е. условных или, как он называл их, сочетательных рефлексов.В дальнейшем В. М. Бехтерев заменил термин "объективная психология" термином "психорефлексология" и позднее ввел термин "рефлексология". Различные виды психической или высшей нервной деятельности В. М. Бехтерев рассматривал как различные виды условных (сочетательных) рефлексов.
Бесспорную заслугу В. М. Бехтерева представляет его стремление найти за мистифицированной системой понятий субъективно-идеалистической психологии их объективное содержание, заключающееся в актах взаимодействия индивидуума со всей окружающей его действительностью.
Однако, стоя в основном на материалистической позиции объективного исследования, В. М. Бехтерев не был вооружен
13
единственно правильной методологией марксизма-ленинизма, поэтому он полностью не преодолел идеалистических и механистических ошибок, не был достаточно последователен в своих материалистических позициях, обнаруживал эклектизм. Борясь с вульгарным материализмом, он не был знаком с диалектическим материализмом; критикуя энергетизм Оствальда, Лас-свица и других, он свои взгляды называл также энергетизмом.
В. М. Бехтерева не удовлетворяла старая субъективная психология. Разрабатывая объективную психологию, он в вопросе о взаимоотношении между психическими и физиологическими процессами высказал (в своей работе "Психика и жизнь", 1902) "энергетическую концепцию", ничего общего не имевшую с диалектическим материализмом.
Стоя на позициях объективно-материалистического исследования личности, В. М. Бехтерев допускал возможность существования, наряду с объективной психологией, которую он позднее назвал рефлексологией, субъективной психологии, т. е., даже борясь с параллелизмом, он не мог полностью преодолеть его и стать на позиции последовательного материалистического монизма.
О недостаточности естественно-научного материализма В. М. Бехтерева свидетельствуют наиболее серьезные его ошибки в объяснении общественных явлений как рефлекторных актов, допущенные им в работе "Коллективная рефлексология".
Рефлексологическая концепция В. М. Бехтерева резко отличалась от созданной И. П. Павловым физиологии высшей нервной деятельности. Она возникла в результате попытки эклектически использовать физиологию головного мозга и данные субъективной психологии. Противопоставление явлений "нервного тока", т. е. "сочетательных" рефлексов, субъективным психологическим процессам привело В. М. Бехтерева к высказываниям, относящимся к психо-физиологичес-кому параллелизму. На ложных методологических позициях была создана Бехтеревым и так называемая коллективная рефлексология.
В работе "Коллективная рефлексология" В. М. Бехтерев пытался установить общие для мертвой материи, органической природы и общества законы, например, законы инерции, тяготения и др. Несмотря на признание их качественного различия, попытка распространить одни и те же законы и на явления неорганического и животного мира, и на общественные явления свидетельствует о непонимании Бехтеревым своеобразия этих явлений, о механицизме, биологизме и психологизме, особенно ясно выступающих при разрешении им социальных проблем.
Оттеняя преимущественную роль в развитии человека общественных условий, В. М. Бехтерев говорил о биосоциальной природе человека. При этом он не учитывал, что такое определение приемлемо и для эклектической теории двух факторов, не пытался
14
отмежеваться от нее и стать на позиции последовательного исто-рико-материалистического понимания общественной природы человека.
Будучи выдающимся клиницистом невропатологом и психиатром, В. М. Бехтерев выдвигал важные прогрессивные и чрезвычайно ценные и для настоящего времени общие медицинские идеи.
То направление, которого придерживался В. М. Бехтерев в медицине, нередко называют анатомо-физиологическим. Однако такая характеристика его взглядов не может быть признана вполне правильной. Об этом свидетельствует ряд высказываний В. М. Бехтерева, в которых он указывает, что "следует совершенно отказаться от анатомического принципа объяснения психических расстройств..." и что "основа психических болезней должна быть патологофизиологическая, а не патологоанатоми-ческая..." *.
Критикуя целлюлярную патологию Вирхова, В. М. Бехтерев указывал на то, что психические болезни, выражающие "нарушения "отправлений мозга, лишь относительно редко стоят в связи с анатомическими нарушениями самого мозга" 2. "Центр тяжести болезненного процесса в огромном большинстве душевных заболеваний лежит вовсе не в изменениях мозга" (имеются в виду анатомические изменения.-В. М.), и даже по отношению к заболеваниям с "более или менее очевидными, сравнительно легко открываемыми патологоанатомическими изменениями мозга мы не видим в самом мозгу корней заболевания, а должны искать их в нарушенных условиях жизнедеятельности всего организма"3. Таким образом, в основу психоза кладется единство нарушенной деятельности мозга и всего организма, единство соматического и психического. В единстве организма, помимо регулирующей его жизнедеятельность центральной нервной системы, в частности, коры головного мозга, В. М. Бехтерев подчеркивал значение "биохимических систем". Эти биохимические системы связаны главным образом с эндокринными железами, роль которых и связь их с нервной системой были оценены В. М. Бехтеревым на заре эндокринологии. Также понимал он и значение обмена веществ.
В. М. Бехтерев указывал на то, что " в происхождении приобретаемых под влиянием внешних условий особенностей организма играет роль тот же гормонизм, который лежит в основе прирожденных отличительных признаков". При внешних воздействиях функциональная роль тех или иных железистых органов зависит от "внешних условий развития при известных данных питания, температуры, солнечной энергии, большей или мень-
1 Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии, 1908, № 1.
2 Там же.
3 Русский врач, 1912, № 6.
15
шей влажности окружающего воздуха и т. п." х. Соответственно этому В. М. Бехтерев решительно утверждал в согласии с И. М. Сеченовым и И. П. Павловым наследственное закрепление приобретенных особенностей.
Исходя из рефлекторной теории, В. М. Бехтерев освещал генез заболеваний, включающий как более элементарные, так и сложнейшие рефлекторные механизмы психических заболеваний. Основываясь на учении об условных (сочетательных) рефлексах, В. М. Бехтерев освещал патогенез психозов, их диагностику и терапию.
Заслуги его во внедрении теории условных рефлексов в клинику справедливо отметил А. Г. Иванов-Смоленский: "Впервые учение о высшей нервной деятельности было распространено на человека в виде начальных попыток экспериментального исследования корковой динамики у детей в 1907 г. Н. И. Красногорским (одним из старейших учеников И. П. Павлова). Но первый опыт введения этого учения в область невропатологии и психиатрии принадлежит (1908-1909) В. М. Бехтереву и его ученикам. Можно, и даже должно, не соглашаться с ним в его склонности, с одной стороны, к чрезмерному упрощению столь сложной задачи, а с другой стороны, к слишком широким и неправомерным обобщениям при попытках разрешения ее, но вместе с тем необходимо признать следующее: непререкаемая и бесспорная заслуга В. М. Бехтерева состояла в том, что он был первым представителем невропатологии и психиатрии, правильно оценившим огромные перспективы, открываемые учением И. П. Павлова для этих медицинских дисциплин. В этом его несомненная и большая заслуга перед отечественной наукой4" 2.
В. М. Бехтерев является также крупнейшим представителем общественно-гигиенического направления в психиатрии и невропатологии.
На заре своей деятельности он обнаружил правильное понимание значения общественных условий для здоровья, возникновения болезни и борьбы с ней и с большой смелостью высказывал эти взгляды при царском режиме. Уже в 1885 г. в Казани в своем первом публичном выступлении он указывал на тяжелые экономические условия жизни населения в царской России как на причину распространения психических заболеваний. Он правильно утверждал, что в основе нервно-психической заболеваемости населения лежит "экономическое рабство, обусловленное значением капитала в жизни современного общества. Капиталистический строй - вот основное зло нашего времени"2.
1 Русский врач, 1913, № 7.
2 А Г. Иванов-Смоленский, Очерки [патофизиологии высшей нервной деятельности, Медгиз, 1952, стр. 258.
3 Вопросы невро-психического здоровья в населении России, 1911.
16
Мысль о пагубных условиях капиталистического строя высказывалась В. М. Бехтеревым неоднократно. Так, в 1908 г. он говорил, что все усилия в борьбе с вырождением населения и за улучшение жизненного уровня населения "должны быть направлены на устранение капиталистического режима"1. В 1912 г. он пишет:"..несама культура и цивилизация,не умственная работа и просвещение масс, не мозговое переутомление служат условиями, приводящими в современном обществе к развитию душевных болезней, а те отрицательные стороны, которые ослабляют организм вообще и связаны с капиталистическим строем общества"2.
Эти слова В. М. Бехтерева, произнесенные им на больших собраниях в период господства царской реакции, когда революционное движение было загнано в подполье, свидетельствуют о глубине его мысли, о мужестве, с каким он отстаивал свои взгляды и интересы народных масс.
Принципиальные клинические позиции В. М. Бехтерева складывались в процессе разносторонних конкретных исследований. Здесь В. М. Бехтереву принадлежат многочисленные открытия, принесшие ему заслуженную славу. Остановимся лишь на наиболее важных из них.
В области невропатологии В. М. Бехтеревым описаны нормальные и патологические рефлексы: бехтеревский (сгибательно-пальцевой), ранее неправильно называвшийся мендель-бехте-ревским, лопаточный, метакарпальный, тибиальный, сакролюм-бальный, орбикулярный, носовой, ментальный, губной, щечный, гипогастрический или субингвинальный. Им описан ряд симптомов ранней стадии сухотки спинного мозга, заболеваний основания мозга, невралгии седалищного нерва, невритов. Вместе с П. А. Останковым им был описан симптом Pseudomelia para-esthetyca, вместе с Г. Е. Шумковым - симптом мелких шагов при паркинсонизме.
К впервые описанным В. М. Бехтеревым болезненным формам в клинике нервных болезней относятся: бехтеревская форма неподвижности позвоночника, сифилитический множественный склероз, апоплектическая гемитония, хореическая падучая, акроэритроз, особая форма лицевого тика, острая мозжечковая атаксия при алкоголизме, невроз местной контузии и др.
В психиатрической клинике им выделено значительное число синдромов: бред "гипнотического очарования"; ряд форм с галюцинациями периферического происхождения (вследствие поражения шнейдеровской мембраны, болезней среднего уха, поражения слизистой оболочки носа и т. д.); рептилофрения (одержимость гадами), психические нарушения в связи с раздражением со стороны желудочно-кишечного тракта; сомато-френия и др.
1 Вопросы вырождения и борьба с ним, 1908.
2 Основные задачи психиатрии как объективной науки, Русский врач, 1912.
2 В. М. Бехтерев
17
Большая роль принадлежит В. М. Бехтереву в разработке вопроса о неврозах и пограничных состояниях. Так, им впервые описаны объективные признаки расстройств чувствительности при неврозах на основе изменения вегетативных, в частности, сосудистых, потовых, температурных рефлексов в областях измененной чувствительности (1893). Им же предложена на основе условных рефлексов диагностика симуляции, функциональных и органических параличей и расстройств чувствительности. В. М. Бехтереву принадлежит описание разнообразных обсес-сивных нарушений. Он же предложил применить учение об условных рефлексах для объяснения природы обсессий, половых извращений и ряда истерических расстройств. Заслуживает особого внимания то, что В. М. Бехтерев для объяснения истерических расстройств привлек теорию парабиоза Н. Е. Введенского. Различные состояния парабиоза соответствуют переходным фазам или гипноидным фазам И. П. Павлова.
В. М. Бехтерев широко применял принцип условных рефлексов при лечении ряда болезненных состояний. Сюда в первую очередь должны быть отнесены лечение расстройств чувствительности и движения при неврозах, а также лечение наркомании, особенно алкоголизма и курения. Как известно, еще в 1915 г. В. М. Бехтерев предложил лечение алкоголизма путем сочетания алкоголя с рвотным средством *.
Благодаря открытиям В. М. Бехтерева отечественная психоневрология заняла одно из ведущих мест в мировой науке. Однако ряд открытий В. М. Бехтерева до сих пор не связывается с его именем и часто приписывается зарубежным авторам.
Можно, например, указать, что агнозия пальцев, которая считается установленной Герстманом, описана Бехтеревым в его труде "Основы учения о функциях мозга" 2; синдром психического автоматизма, приписываемый Клерамбо, правильнее называть именем Кандинского-Бехтерева 3; описание подкорковой эпилепсии принадлежит не Пенфильду, а В. М. Бехтереву и Иценко 4; синдром поражения боковой нижней части продолговатого мозга описан впервые Бехтеревым, и лишь через 10 лет он был описан Валленбергом и неправильно получил его имя5; сгибательный рефлекс ноги, описанный Бехтеревым в 1900 г., считается "открытым" Мари и Фуа 6 в 1910 г.
В своей работе о роли органов равновесия в восприятии пространства В. М. Бехтерев явно предвосхищает идеи Магнуса о
1 Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии, 1914-1915, № 10-12.
2 Основы учения о функциях мозга, 1906, т. VI, стр. 826.
3 Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии, 1896, № 10.
4 Там же.
5 Нервные болезни в отдельных наблюдениях, 1894.
? Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии, 1900, № 9.
18
рефлексах положения 1. Современные энцефало- и ангиография имеют свои корни в заявлении В. М. Бехтерева о том, что можно будет изучать состояние мозга и его сосудов, вводя в сосуды вещества, не пропускающие рентгеновых лучей2.
В. М. Бехтерев является крупнейшим практиком-психиатром. Он посвятил многочисленные работы и осуществил ряд мероприятий по организации системы нестеснения и улучшения режима психиатрических учреждений, внедрению в психиатрическую практику многообразных видов терапии, организации культ-и трудотерапии в психиатрических учреждениях, разработке вопросов профилизации психиатрических отделений, призрения и патронажа психически больных, организации психо-невроло-гических диспансеров. В этой деятельности В. М. Бехтерева тесно связывались лечебно-организационная практика и гуманные ¦ общественные идеи.
В терапии психических болезней В. М. Бехтереву свойственна большая активность и огромная настойчивость, с которой он боролся за восстановление здоровья нервно- и психически больных. Он применял все, что давала ему современная наука. Физиотерапия, механотерапия и психотерапия, рентгенотерапия и нейрохирургия, фармакотерапия, трудотерапия, серотерапия, опотерапия и др.-весь этот богатый арсенал средств использовался гибко и диференцированно с соблюдением принципа гуманности и осторожности в отношении к больному. В. М. Бехтерев был одним из активнейших организаторов рентгенотерапии нервно- и психически больных, цвето- и светолечения. Большое внимание он уделял лечению музыкой - метод, до сих пор недостаточно развитый и оцененный.
В фармакотерапии В. М. Бехтерев проводил принцип комбинированного действия рядом лекарственных веществ. Примером такой комбинации является его знаменитая микстура. Он активно внедрял трудовую терапию. Творческая инициатива В. М. Бехтерева в области психотерапии проявлялась во введении ряда методических вариантов психотерапии - гипноза, лечения отвлечением.
В. М. Бехтерев сделал чрезвычайно много для пропаганды и популяризации науки. Он опубликовал многочисленные популярные статьи по вопросам воспитания, гигиены нервной системы, научного понимания нервно-психической деятельности.
Будучи выдающимся организатором, В. М. Бехтерев привлекал к себе широкий коллектив, на который он всегда опирался в своей работе. Из коллектива сотрудников В. М. Бехтерева вышли выдающиеся советские невропатологи, психиатры и психологи.
1 Вестник клинической и судебной психиатрии, 1884, № 1.
2 Отчеты научных собраний Санкт-Петербургской клиники нервных и душевных болезней за 1895-1896 и 1896-1897 гг.
2*
19
В кипучей деятельности В. М. Бехтерева сочетались теория с практикой, изучение с лечением и воспитанием. Ученый-общественник, он объединял в себе индивидуальные и общественные устремления, личное творчество с трудом на благо народа.
Стоя на рубеже двух эпох, он соединял в себе лучшие традиции русской дореволюционной научной интеллигенции с энтузиазмом молодого социалистического поколения. Он первый из крупнейших русских ученых после статьи В. И. Ленина "Великий почин" откликается на нее статьей, в которой с подъемом пишет об огромном значении субботников, видя в них проявление творчества народных масс, "шествие труда свободного, коллективного, бескорыстного, почти героического".
Когда в Америке разразился знаменитый своим обскурантизмом "обезьяний процесс", В. М. Бехтерев немедленно откликается на него статьей "Борьба за науку". Бичуя фанатиков церкви и политически реакционные группы американских шовинистов, он заявляет: "Материалистические выводы и положения современной науки должны быть самым решительным образом выдвинуты на борьбу с грозной эпидемией фанатического изуверства, идущей с дальнего запада из Америки, кичащейся своими техническими достижениями и свободами" г. Как близки эти слова нашей современности и о какой чуткой прозорливости они свидетельствуют !
В. М. Бехтерев является выдающимся деятелем отечественной науки и культуры, тружеником, которым всегда будет гордиться наша великая социалистическая родина.
Трудящиеся Ленинграда оказали В. М. Бехтереву высокое доверие, избирая его при каждых выборах депутатом Петроградского, в дальнейшем Ленинградского совета депутатов трудящихся.
Умер В. М. Бехтерев 24 декабря 1927 г. в полном расцвете творческих сил.
В речи, произнесенной у гроба В. М. Бехтерева, председатель ЦИК М. И. Калинин дал высокую оценку его деятельности. Товарищ Калинин сказал: "Осознание единства науки и социализма и практическое претворение в жизнь этого сознания - вот что является одной из огромнейших заслуг покойного. Академик Бехтерев много помог сближению труда и науки и этим самым укреплению рабоче-крестьянского строя" 2.
В. Мя с ище в
1 Железнодорожная техника и экономика, 1919, № 3. • "Известия" от 25 декабря 1927 г.
20
I
ТРУДЫ ПО АНАТОМИИ МОЗГА
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ОТНОСИТЕЛЬНО ПЕРЕКРЕСТА ВОЛОКОН
ЗРИТЕЛЬНОГО НЕРВА В CHIASMA NN. OPTICORUM
Хотя уже давно на основании некоторых фактов клинической патологии было высказано предположение о неполном перекресте зрительных нервов в chiasma человека, тем не менее, несмотря на обширный казуистический материал, накопившийся со времени Уоллестона, упомянутый вопрос до сих пор еще может считаться спорным, и лица, держащиеся мнения о неполном перекресте зрительных волокон, принимают его не иначе, как за гипотезу, при помощи которой становится удобным объяснять существование половинной односторонней слепоты при мозговых поражениях, помещающихся в области, соседней с tractus optici. Но и между клиницистами до сих пор еще не существует полного согласия по этому вопросу. Некоторые из новейших авторов, как Дикинсон 1, вопреки многим, высказываются еще за существование полного перекреста.
Такое противоречие между авторами по вопросу, всегда занимавшему видное место в медицинской литературе, показывает с ясностью, в какой степени могут быть шатки воззрения, выведенные на основании одних фактов клинической патологии, и С какой осторожностью и осмотрительностью следует пользоваться клиническим материалом. Правда, в решении указанной задачи были принимаемы в соображение также и анатомические данные, но, к сожалению, и здесь результаты многочисленных исследований далеко не привели к согласным выводам. Прочно установленным может считаться только то, что у низших животных, как рыбы, земноводные и птицы, существует полный перекрест зрительных волокон в chiasma. Что же касается высших животных и, между прочим, человека, то анатомические исследования различных авторов привели к совершенно противоречивым данным. В то время как Ганновер 2, Генле 3 и в последнее
1 Dickinson, Optic-chiasm. Visual centres, The alienist and neurologist, 1881, p. 358.
2 Hannover, Das Auge, Beitrage zur Anatomie, Physiologie u. Pathologie dieses Organs, Leipzig, 1872.
8 H e ? 1 e, Nervenlehre. Ueber die Kreuzung in chiasma ??. opticorum.
23
время Гудден1 считали возможным установить существование неполного перекреста, другие авторы, как Бизиадецкий2>Мандель-штам3 и Мишель4, высказались в противоположном смысле, т. е. за существование полного перекреста.
С целью примирить эти разноречивые взгляды некоторые авторы в отношении перекреста волокон в chiasma предполагали даже существование индивидуальных различий, подобно тому как существуют количественные различия перекреста волокон в пирамидах (Флексиг). Подобное предположение в отношении chiasma, впрочем, до сих пор еще не имеет за себя никаких положительных данных.
Из числа анатомических работ исследования Гуддена, несомненно, заслуживают наибольшего внимания ввиду того, что они были выполнены по принципу экспериментальной гистологии. Автор, разрушая bulbi oculi новорожденным животным, мог выделить из всего ствола tractus opticus те волокна, которые подвергались последовательному перерождению, от тех, которые избегли подобного перерождения. На основании полученных результатов Гудден мог констатировать, что каждый tractus opticus состоит из четырех частей: 1) волокон, которые, собственно говоря, не принадлежат самому tractus, а только сопровождают его на некотором протяжении, входя в состав так называемой спайки Мейнерта; 2) волокон, которые принадлежат самому tractus, но не входят в состав п. optici, а, переходя в заднем углу chiasma с одной стороны на другую, составляют так называемую commissuram infer. Guddeni; 3) волокон, переходящих из tractus через chiasma без перекреста, которые лежат в наружной части соответствующего п. optici, и 4) волокон, перекрещивающихся в chiasma и занимающих самую внутреннюю часть п. optici.
Эти исследования, таким образом, говорят в пользу существования неполного перекреста волокон п. optici в chiasma более высших позвоночных, хотя они не дают еще права утверж? дать, что количественное отношение перекрещивающихся и не перекрещивающихся волокон у высших животных должно быть то же самое, как и у человека.
Несмотря на совершенство приведенных исследований Гуддена, многие авторы признают вполне справедливо, что анатомические данные не могут еще служить к окончательному выяснению спорного вопроса, решение которого всецело находится в руках экспериментальной физиологии.
1 Gudden, Arch. f. Ophtalmologie, 1874, Bd. 25.
2 Biesiadecki, Ueber das Chiasma nervorum opticorum d. Men-sc.hen u. d. Thiere, Wiener Sitzungsb. d. Mathem. u. Naturwiss., 1861, Bd. XLII.
•Mandelstamra, Arch, f. Ophtalm., 1873, Bd. XVI. 4 M i s с h e 1, Ibid.
24
Действительно, вопрос о перекресте зрительных волокон в chiasma мог быть решен экспериментальным путем весьма просто, если бы удалось сделать перерезку или одного из tractus opticus, или разрезать всю chiasma ??. opticorum в передне-заднем направлении. Такие исследования производились, но, к сожалению, и они не привели к согласному результату. Кнолль г первый начал исследования подобного рода. Производя в одном ряде опытов перерезку п. optici и убедившись, что у животного под влиянием указанной операции наступало вместе со слепотой соответствующего глаза расширение зрачка и неподвижность его при непосредственном раздражении светом, автор произвел в другом ряде опытов перерезку tractus opticus, причем наблюдал те же явления, но только на противоположном глазу. Несколько позже Броун-Секар 2 опубликовал результаты своих опытов над кроликами и морскими свинками, которым он производил как перерезку одного из tractus opticus, так и рассечение chiasma в передне-заднем направлении, а также разрушение согр. genicul. и согр. quadrigemini. Во всех этих случаях автор наблюдал различного рода нарушения зрительной способности: то полную слепоту соответствующего или противоположного глаза или обоих вместе, то половинную слепоту одного или одностороннюю половинную слепоту обоих глаз. При этом он не определяет в подробностях, каким поражениям соответствует то или другое нарушение зрения, но утверждает, что перерезка chiasma в передне-заднем направлении вызывала полную слепоту обоих глаз, а перерезка одного tractus - полную слепоту противоположного глаза 3.
Оба приведенные исследования говорят, таким образом, в пользу существования полного перекреста зрительных волокон в chiasma ??. opticorum. Напротив того, исследования Никати* привели к совершенно противоположному результату. Производя рассечение chiasma в передне-заднем направлении у кошки, автор не наблюдал прекращения зрительной способности как со
1 Knoll, Beitr. z. Anat. u. Physiol, v. Eckhard, Giessen, 1869, Bd. IV.
• Brown-Sequard, Arch, de physiol. norm, et pathol., 1872, vol. IV, 2, p. 261.
8 Автор, впрочем, придерживается совершенно особенного взгляда относительно происхождения упомянутых зрительных расстройств. По его мнению: П одного полушария мозга достаточно для зрения обоими глазами, и каждый tractus opticus, будучи связан с соответствующим полушарием мозга, находится в сообщении с обеими половинами обеих сетчаток; 2) amaurosis в случае повреждения tractus opticus, corp. quadrig. или других частей соответствующего мозгового полушария зависит не от прекращения функции проводников зрительных впечатлений или центра, воспринимающего эти впечатления, но от влияния на питание глаза или п. optici, вследствие раздражения, происходящего в месте повреждения. Подобный взгляд, сколько мне известно, до сих пор, однако, не разделяется никем из современных физиологов и в пользу его не существует пока никаких положительных фактов.
* Nicati, Zbl. f. med. Wissensch., 1878, S. 449.
25
стороны того, так и со стороны другого глаза, из чего можно заключить только о существовании у оперированных животных неполного перекреста волокон в chiasma ??. opticorum.
Недостаток приведенных исследований очевиден уже из того, что экспериментаторы производили свои опыты над такого рода животными, относительно которых уже анатомические данные заставляют сомневаться в существовании неполного перекреста зрительных волокон в chiasma. По моему мнению, вопрос этот может быть решен окончательно только на основании экспериментальных исследований, произведенных над более высшими животными, как, например, собаками, над которыми подобных исследований еще не производилось.
Способ, при помощи которого удается достигнуть рассечения tractus opticus у такого рода животных, может быть двояким: один состоит в том, что проникают обоюдоострым ножом из пасти животного внутрь черепа в месте, соответствующем турецкому седлу, и перерезывают или самый tractus opticus, или, что удается только в некоторых счастливых опытах, рассекают chiasma пп. opticorum в передне-заднем направлении. Другой способ требует трепанации черепа тотчас над arcus zygomaticus, в промежутке между глазом и ухом животного, после чего внутрь черепа проводят загнутый по краю нож с притуплённым концом и, скользя им по внутренней поверхности средней черепной ямки с целью обойти височную область мозгового полушария, достигают, наконец, боковой стенки турецкого седла; на месте последней поворачивают нож лезвием кверху и производят перерезку tractus opticus одним движением ножа в обратном направлении; затем снова поворачивают нож плашмя и, держась стенки черепной покрышки, осторожно выводят его обратно.
Каждый из этих способов имеет свои выгоды и невыгоды. Первый, несомненно, имеет преимущество в том отношении, что дает возможность произвести вполне изолированную перерезку не только tractus opticus, но и opticus (внутри черепной полости), а также сделать рассечение chiasma в том или другом направлении. Невыгода же этого способа состоит в том, что он требует особенного навыка и при всем том, пользуясь этим способом, не всегда удается действовать наверняка. При употреблении второго способа, напротив того, почти всегда можно рассчитывать на успех в отношении перерезки tractus, но при этом обыкновенно в большей или меньшей степени повреждается также и соседняя ¦мозговая ткань. Впрочем, от руки экспериментатора зависит свести эти посторонние повреждения до возможного минимума.
Результаты сделанных мною опытов над собаками по тому и другому способу заключались в следующем.
При перерезке п. optici у животного вместе с полной слепотой соответствующего глаза наступало значительное расширение зрачка и неподвижность его по отношению к свету, если последний падает непосредственно на исследуемый глаз. Напротив
26
того, если свет проникает через здоровый глаз, то зрачок глаза с перерезанным п. opticus суживается, вследствие чего при открытых обоих глазах неравномерность зрачков почти совершенно исчезает. Но достаточно животному закрыть здоровый глаз и немедленно наступает расширение зрачка оперированной стороны ad maximum и вместе с тем зрачок перестает реагировать на свет.
При рассечении chiasma ??. opticorum в передне-заднем направлении не наступает полной слепоты ни в том, ни в другом глазу. Животное, несомненно, видит и хорошо обходит препятствия, если оба глаза остаются открытыми; животное,-таким образом, почти никогда не натыкается на мебель и заворачивает еще прежде, чем достигнет стены комнаты. Глазные оси животного обыкновенно направлены прямо вдаль, зрачки большей частью не представляют резких изменений в ширине и заметно реагируют на свет, иногда не только при непосредственном раздражении светом исследуемого глаза, но и при раздражении другого глаза.
При перерезке одного из tractus opticus точно так же у животного не наблюдается полной слепоты ни в том, ни в другом глазу, и при открытых обоих глазах оно хорошо обходит препятствия. Без внимательного исследования подобного рода животное даже трудно отличить от здорового. Но достаточно завязать ему тот или другой глаз, чтобы оно начало натыкаться преимущественно на те препятствия, которые лежат в направлении неповрежденной стороны. Таким образом, при перерезке правого tractus opticus животное натыкается на препятствия, встречаемые с левой стороны, безразлично - будет ли при этом закрыт правый или левый глаз; при перерезке левого tractus, напротив того, оно наталкивается на препятствия, лежащие с правой стороны животного. Точно так же существующее ограничение поля зрения у животного легко удается обнаружить, заставляя его подбирать с полу при закрытом одном глазе разбросанные куски пищи или производя вблизи глаза угрожающие жесты рукой то с одной, то с другой стороны. В последнем случае животное обнаруживает сохранившуюся часть поля зрения миганием или стремлением отстраниться от угрожающего жеста.
,. Таким довольно сложным путем удается, наконец, убедиться, что у животного с перерезанным tractus opticus существует ограничение поля зрения в обоих глазах на стороне, противоположной в отношении к перерезанному tractus, иначе говоря - наблюдается выпадение функции одноименных отделов обеих сетчаток на сторонах, соответствующих перерезанному tractus. Мне казалось при этом, что выпадение функции в каждом глазу строго ограничивается целой половиной сетчатки, но утверждать этого с положительностью я не могу ввиду того, что более точное исследование зрительной способности у животных, вообще говоря, в высшей степени затруднительно.
Что касается ширины зрачков, то в этом отношении у животных с перерезанным tractus opticus обыкновенно не замечается никаких перемен и оба зрачка реагируют на свет вполне нормальным образом х.
Вышеприведенные результаты, таким образом, говорят с положительностью в пользу неполного перекреста волокон зрительного нерва в chiasma у собаки. Из наблюдений над животными с перерезанным tractus opticus, как мы видели, можно заключить также, что ограничение поля зрения происходит в обоих глазах и на противоположной стороне; следовательно, относительно собаки данные экспериментальных исследований вполне согласуются с гистологическими исследованиями Гуддена.
Здесь я желал бы, кроме того, обратить внимание на замеченное мною отношение зрачков при перерезке п. opticus и tractus opticus. В первом случае, как мы видели, зрачок оперированного глаза расширен и не реагирует на свет, если последний направляют непосредственно на исследуемый глаз, но он еще сокращается под влиянием света, проникающего через здоровый глаз. Между тем при перерезке одного tractus opticus, если операция произведена чисто, без посторонних повреждений, обыкновенно не замечается никакой разницы в ширине обоих зрачков, и реакция на свет в том и другом глазу остается вполне сохраненною. Эти данные, таким образом, приводят меня к заключению, что центростремительные волокна, служащие к рефлекторному сокращению зрачка, не проходят в tractus opticus, а, по всей вероятности, из п. opticus, no достижении chiasma, они проникают в самое мозговое вещество, направляясь к соответствующим ядрам п. oculomotorii.
1 Только иногда вслед за операцией в течение некоторого времени наблюдается расширение зрачка на стороне, соответствующей перерезанному нерву, которое, впрочем, скоро исчезает совершенно и. по всей вероятности, не зависит непосредственно от повреждения tractus opticus.
ОБ ОДНОЙ.'ДО СИХ ПОР НЕИЗВЕСТНОЙ СВЯЗИ МЕЖДУ ГЛАВНОЙ ОЛИВОЙ И ГОЛОВНЫМ МОЗГОМ
При исследовании мозга новорожденного примерно месячного возраста удается доказать наличие объемистого, четко отграниченного пучка миэлиновых волокон, проходящего по всему длиннику покрышки моста и мозговых ножек. Этот пучок известен, вернее, описан правильно лишь на части своего протяжения1, но его значение до настоящего времени еще неизвестно. Принимая во внимание расположение этого пучка в верхней части моста и нижней части мозговых ножек, я его хочу назвать "центральным пучком покрышки". Центральный пучок покрышки обнаруживается в продолговатом мозгу на дорзальной, гезр. наружной, стороне главной оливы, его пучки видны между ее завитками. Начиная от середины оливы, волокна центрального пучка покрышки собираются главным образом на ее дорзальной поверхности в компактный пучок, который быстро увеличивается в поперечнике; на уровне верхнего края оливы, достигнув той толщины, которая обнаруживается и выше - в мосту и мозговых ножках, он переходит в мост. Центральный пучок покрышки первоначально расположен здесь между верхней оливой и медиальной петлей (т. е. в петлевом слое минус нижняя петля); вентраль-но он отграничен трапециевидным телом. Далее кверху центральный пучок покрышки располагается более дорзально, в верхней части моста он расположен в середине сетевидной формации; еще далее кверху он все более и более приближается к центральному серому веществу полостей, к которому, наконец, прилегает на уровне верхних холмов четверохолмия, непосредственно снаружи от заднего продольного пучка. Центральный пучок покрышки на своем пути с вентральной на дорзальную поверхность покрышки переплетается с волокнами верхней мозжечковой ножки (brachium conjunctivum) и, наконец, подходит к дорзальной поверхности красного ядра, способствуя образованию дорзальной капсулы последнего. На нижних отрезках моста с центральным пучком покрышки граничит дорзально другой, меньший
] На препаратах головного мозга взрослого этот пучок также довольно легко обнаружить. У Штиллинга он очень хорошо изображен (на табл. 11, е), но ошибочно обозначен как продолжение бокового канатика. Вернике ошибочно описывает один из участков этого пучка как "пучок покрышки нз задней комиссуры".
2ft
пучок, который у плода миэлинизируется гораздо раньше, у новорожденного же, примерно месячного и более старшего возраста, он представляется частично слившимся с центральным пучком покрышки. Этот пучок очень резко выделяется от остальных отделов сетевидпой формации, особенно у семимесячного плода, и, таким образом, выходит, что он не имеет никакой связи с центральным пучком покрышки. Напротив того, он состоит из волокон, которые исходят из серых масс боковых отделов ромбовидной ямки на уровне вхождения тройничного нерва, дугообразно вступают в сетевидную формацию, далее идут косо книзу к одноименной главной оливе и пронизывают ее сзади и снаружи вперед и внутрь, исчезая в межоливном слое петли (formatio reticularis).
Там, где пучки вентральной части г задней комиссуры мозга идут к заднему продольному пучку, они частично переплетаются с центральным пучком покрышки, так что оба пучка кажутся как бы переходящими друг в друга (отсюда и ошибка Вернике). Однако изучение плода примерно семимесячного возраста, у которого в это время указанные волокна задней комиссуры обладают толстыми миэлиновыми оболочками, в то время когда центральный пучок покрышки еще совершенно лишен миэлина, показывает, что оба пучка не связаны друг с другом. Больше того, центральный пучок покрышки продолжается дальше кверху по направлению к большому мозгу, в котором он между дном III желудочка и красным ядром, в некотором отдалении от первого, загибается вперед, resp. вентрально; я, однако, не могу указать место его центрального окончания.
В пользу того, что центральный пучок покрышки в периферических отделах связан с главными оливами, говорит следующее: центральный пучок покрышки получает миэлиновые оболочки непосредственно после той системы волокон, которая соединяет перекрестно большие оливы с мозжечком (главная часть верев-чатого тела), т. е. в последний месяц утробной жизни. Только к этому времени миэлинизируются и пучки волокон, исчезающие в сером веществе олив. Также можно с достоверностью исключить переход центрального пучка покрышки в спинной мозг. Кроме того, поперечное сечение центрального пучка покрышки и пучка, осуществляющего соединение мозжечка с большой оливой, примерно одинаково.
Центральный пучок покрышки особенно хорошо выделяется в мосту как раз у новорожденного месячного возраста. Это связано с тем, что проходящие медиально и латерально от центрального пучка покрышки довольно объемистые пучки волокон покрышки или совершенно лишены миэлина, или бедны^им; лишь позже они становятся богатыми миэлином.
1 Ср. Darkschewitsch, Ueber die hintere Commissura des-Gehirns, Neurol. Zbh, 1885, ??<>5.
О СОЕДИНЕНИЯХ ВЕРХНИХ ОЛИВ И ОБ ИХ ВЕРОЯТНОЙ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ РОЛИ
Верхние оливы представляют собой образование, соединения которых с другими частями центральной нервной системы до последнего времени оставались почти совершенно неизвестными или по крайней мере невыясненными в достаточной степени. Это обстоятельство, без всякого сомнения, зависело в значительной степени от того, что верхние оливы расположены в се-тевидной формации, среди волокон которой нелегко проследить действительные их соединения.
При исследовании мозгов зародышей я убедился, что волокна, выходящие из верхних олив, представляются мякотными еще в очень раннем возрасте, а именно у зародышей 28-30 см длиной, приблизительно на 5-6-м месяце утробной жизни, когда большинство волокон стволовой части мозга, а также и волокна наружного отдела сетевидной формации еще совершенно безмя-котны.
Ввиду этого мозги зародышей указанного возраста являются лучшим материалом для изучения хода волокон, соединяющих верхние оливы с другими образованиями стволовой части мозга.
Исследование таких мозгов показывает, что соединения верхних олив весьма обширны и разнообразны. Прежде всего в них берут начало два больших пучка, из которых один поднимается кверху, к области заднего четверохолмия, а другой направляется в мозжечок, входя в состав внутреннего отдела задней его ножки.
Первый пучок представляет собой не что иное, как пучок, известный под названием нижней петли, который, однако, по моему мнению, было бы правильнее назвать боковой петлей *. На основании исследования мозгов, принадлежащих плодам в 28-30 см длиной, у которых из всех частей петельного слоя
1 См. мое сообщение "Untersuchungen iiber die Schleifenschicht" в Sit-zungsbericht math.- phys. Klasse der Konigl. Sachs. Gesellschaft der Wis-senschaften, 1885.
^Schleifenschicht немцев) мякотными являются только волокна боковой или нижней петли, можно утверждать с положительностью, что эти последние волокна не происходят из межолив-чатого слоя, как волокна других частей петельного слоя,.а обракуют собой совершенно самостоятельный пучок, обнаруживающийся впервые только на уровне трапециевидного тела.
Волокна этого пучка, как я убедился, берут начало главным образом в сером веществе верхней оливы соответствующей стороны; некоторые же из них, входя в состав поперечных волокон трапециевидного тела, повидимому, происходят и из противоположной верхней оливы.
В направлении кверху от трапециевидного тела волокна боковой петли, отодвигаясь постепенно кнаружи вместе с верхним концом верхней оливы, вскоре поворачивают к заднему четверохолмию; затем большинство их оканчивается в ядре последнего, а меньшая часть рассеивается в окружающем сером веществе. Несомненно, что волокна боковой петли не переходят в область переднего четверохолмия, как это допускалось некоторыми авторами1.
Второй пучок, поднимающийся от верхних олив к мозжечку, был уже описан мною в статье "О двух пучках, входящих в состав внутреннего отдела задней ножки мозжечка"2. Он располагается между волокнами наружного отдела мозжечковой ножки и особенным пучком, выходящим к мозжечку из области описанного мною скопления клеточных элементов, расположенного непосредственно позади наружного слухового ядра, или ядра Дейтерса. По вступлении в мозжечок волокна рассматриваемого пучка, берущего начало главным образом в соответствующей, а частью, быть может, и в противоположной верхней оливе, проходят над передней ножкой мозжечка и направляются затем к кровельным ядрам как соответствующей, так и противоположной стороны.
Кроме двух только что описанных пучков, принадлежащих верхним оливам, на разрезах из мозгов зародышей удается еще рассмотреть отношение этих образований, во-первых, к переднему ядру слухового нерва (nucleus anterior Meynerti, nucleus acustici "accessorius" Schwalbi), во-вторых, к ядру отводящего
1 Необходимо заметить, что волокна нижней петли на весьма значительном протяжении кверху сопровождаются группой клеточных элементов, исчезающих только в области заднего четверохолмия, на небольшом расстоянии от его ядра. Так как при этом на непрерывном ряде разрезов не удается найти свободного промежутка между этой группой клеточных элементов и соответствующей верхней оливой, то первую и следует, по моему мнению, рассматривать как прямое продолжение последней. Верхние оливы, таким образом, заходят кверху значительно далее, чем считали до настоящего времени.
2 Врач, 1885, стр. 131; Neurol. Zbl., 1885, № 7.
32
нерва1 и, в-третьих, к волокнам основного пучка боковых столбов спинного мозга2.
волокна, связывающие верхние оливы с передним ядром слухового нерва, выходят из последнего в поперечном направлении наперекрест с передним корешком слухового нерва и рассеиваются затем в соответствующей верхней оливе. Часть этих волокон, впрочем, переходит и в поперечные волокна трапециевидного тела, направляясь к противоположной оливе.
Соединение верхних олив с ядром отводящего нерва на препаратах из мозгов зародышей, окрашенных гематоксилином по Вейгерту, видно с поразительной наглядностью. Волокна, при посредстве которых происходит это соединение, поднимаются от оливы к ядру отводящего нерва в виде довольно широкого пучка, проходящего почти параллельно нисходящей части корешка лицевого нерва. Повидимому, однако, не все эти волокна оканчиваются в самом ядре отводящего нерва: некоторая часть их переходит и в область заднего продольного пучка, направляясь, быть может, к ядрам глазодвигательного нерва.
Наконец, что касается до отношения верхних олив к основному пучку боковых столбов спинного мозга, то его без труда удается показать на препаратах из мозга зародышей приблизительно в 25-28 см длиной, у которых из всех частей белых столбов спинного мозга представляются мякотными только корешковая область пучков Бурдаха и основной пучок передних и боковых столбов. Делая разрезы из таких мозгов, мы убеждаемся, что при переходе спинного мозга в продолговатый самая задняя часть основного пучка боковых столбов отделяется от других волокон этого пучка, переходящих во внутренние части сетевид-ной формации, и затем в виде обособленного пучка поднимается по периферии продолговатого мозга, проходя между нижними оливами и восходящим корнем тройничного нерва. На непрерывном ряде разрезов легко доказать, что этот пучок продолжается кверху только до области верхних олив, в которых он и оканчивается3.
Вышеописанные соединения верхних олив позволяют нам сделать некоторые заключения об их отправлении, оставшемся до настоящего времени еще совершенно неизвестным.
1 На отношение волокон трапециевидного тела (происходящих главным образом из верхних олив) к переднему ядру слухового нерва указал еще Флексиг в своей работе "Die Leitungsbahnen im Gehirn und Rflcken-mark"(Leipzig,1876); соединение же верхних олив с ядром отводящего нерва описывалось уже Дином, но все другие авторы о нем не упоминают совсем.
2 Основным пучком бокового столба я называю ту часть остаточной области последнего (Seitenstrangrest Флексига), которая остается за вычетом из нее пограничной области (Grenzschicht der grauen Substanz)n описанного мною периферического пучка передней области бокового столба, облагающегося миэлином в относительно позднем возрасте (см. протоколы заседаний Общества психиатров в С.-Петербурге за ноябрь 1884 г.).
3 Непосредственное продолжение его в боковую петлю невероятно уже и ввиду того обстоятельства, что волокна последней облагаются миэлнном несколько позже, чем волокна рассматриваемого пучка.
^ В. М. Бехтерев
33
Обширная связь этих образований с другими гнездами серого вещества стволовой части мозга говорит, очевидно, в пользу того, что верхние оливы играют роль важного отражающего центра. В этом отношении в особенности обращает на себя внимание соединение верхних олив с ядром отводящего нерва-соединение, указывающее на отношение этих образований к отраженному передвижению глазных яблок. Ввиду этого получает большое значение и связь верхних олив с наружным ядром слухового нерва. Соединение это, очевидно, может быть рассматриваемо как проводящий путь, благодаря которому слуховые впечатления могут вызывать отраженные движения глазных яблок. Подобное же значение в отношении отраженной передачи зрительных импульсов к верхним оливам, повидимому, следует приписать и соединение последних с задним четверохолмием при посредстве волокон боковой петли.
Что касается соединения верхних олив с мозжечком, то оно может объяснить нам происхождение тех отраженных расстройств в положении и передвижении глазных яблок, которые обычно наблюдаются при электризации и разрушениях мозжечка.
Наконец, упомянутое выше отношение верхних олив к задней части основного пучка боковых столбов (волокна которого, как известно, стоят в непосредственной связи с клеточками передних рогов) дает право заключить, что физиологическая роль этих образований не ограничивается отраженным передвижением глазных яблок, а имеет некоторое отношение и к другим мышечным группам нашего тела.
Какие движения при этом имеются в виду, сказать с точностью, разумеется, нельзя. Можно полагать, однако, что одновременно с движением глазных яблок верхние оливы управляют и отраженным движением головы. В пользу этого предположения говорит по крайней мере то обстоятельство, что упомянутые движения представляются тесно сочетанными между собой и составляют одновременный результат влияния слуховых и зрительных впечатлений.
О ДВУХ ПУЧКАХ, ВХОДЯЩИХ В СОСТАВ ВНУТРЕННЕГО
ОТДЕЛА ЗАДНЕЙ НОЖКИ МОЗЖЕЧКА И О РАЗВИТИИ
ВОЛОКОН СЛУХОВОГО НЕРВА
При исследовании мозгов зародышей я убедился, что во внутреннем отделе задней мозжечковой ножки поднимаются к мозжечку по крайней мере два отдельных пучка. Один из этих пучков облагается миэлином в очень раннем возрасте - у зародышей приблизительно в 28-30 см длиной; другой же, располагающийся кнутри от первого, становится мякотным только у зародышей приблизительно в 35-38 см.
Последний пучок берет свое начало в особом скоплении небольших клеточных элементов, расположенном позади наружного слухового ядра, или ядра Дейтерса (частью же, может быть, и в самом ядре Дейтерса). Поднимаясь во внутренней части мозжечковой ножки, в соседстве с наружной стенкой IV желудочка, рассматриваемый пучок, вступив в мозжечок, частью проходит между волокнами передней ножки мозжечка, а частью идет над ней и рассеивается затем между серыми ядрами шарообразного и пробковидного тела (Kugelkern и Pfropf немцев). Несомненно при этом, что волокна его не переходят на другую сторону, и, следовательно, не служат к образованию перекреста по срединной линии над кровельными ядрами.
Другой пучок внутреннего отдела мозжечковой ножки проходит тотчас снаружи и частью впереди от первого. Таким образом, он поднимается между вышеописанным пучком и волокнами прямого мозжечкового пучка, выходящего из боковых столбов спинного мозга, огибает затем снаружи и сверху переднюю ножку мозжечка и направляется к кровельным ядрам. Значительная часть этого пучка образует над упомянутыми ядрами, частью же в промежутке между ними по срединной линии описанный Мей-нертом перекрест с волокнами подобного же пучка, идущего с противоположной стороны, и затем оканчивается в противоположном кровельном ядре; небольшая часть волокон этого пучка оканчивается, повидимому, в соответствующем кровельном ядре.
Что касается происхождения этого пучка в продолговатом мозгу, то я убедился, что часть его волокон берет начало в верхних оливах"
3*
Некоторые из волокон этого пучка, повидимому, имеют отношение только к противоположной оливе, так как, вступая в состав поперечных волокон трапециевидного тела, они огибают соответствующую оливу и переходят затем в противоположную сторону. Но во всяком случае значительная его часть, несомненно, берет начало в соответствующей верхней оливе. По крайней мере на многих препаратах удается видеть довольно значительное число волокон, выходящих из соответствующей верхней оливы, которые, проникая частью через студневидное вещество (substantia gelatinosa) между волокнами восходящего корня тройничного нерва, частью же проходя снаружи от последнего, продолжаются затем в пучке, поднимающемся к кровельным ядрам мозжечка.
<< Пред. стр. 1 (из 19) След. >>
Список литературы по разделу