<< Пред. стр. 549 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
читателей. Блестящим периодом его сатирической деятельности было время
Марка Аврелия и Коммода, особенно 162 - 165 гг. Достигнув старости, он
снова сделался рецитатором, оповестив об этой перемене в "прологе" о
Геракле. В это время, между прочим, написаны им речи о Дионисе,
Зевксисе, Геродоте, Похвала отечеству, О печали и др. Связи с
высокопоставленными лицами доставили ему выгодную должность в Египте. В
особой "Апологии" он по этому поводу оправдывается от обвинений в
непоследовательности, так как раньше стоял за то, чтобы литераторы не
связывали себя постоянными обязательствами. В Египте Л. и умер. По
позднейшему преданию, он был растерзан собаками - но собаки (kuneV),
вероятно, должны быть поняты не в прямом смысле: это скорее докучавшие
ему киники. Сочинений с его именем сохранилось 82, в том числе несколько
подложных. Все они небольших размеров и, большею частью, составлены в
диалогической форме; между ними есть 2 драматических шутки -
"Трагедоподагра" и "Быстроногий" - и 53 изящных остроумных эпиграммы,
вошедших в Антологию. Лишь о немногих из его произведений можно
определенно сказать, когда они написаны. Софистические декламации Л.
представляют небольшую группу; все они связаны с его деятельностыо как
странствующего ритора. С нею же связаны его "Сон" ('Enupnion), в котором
он с гордостью указывает на свои успехи, как эпидиктического оратора, и
"Ты Прометей в словах", где он говорит о данном ему за изобретательность
почетном прозвище. Диалоги, по времени и содержанию, делятся на
несколько классов. К более раннему принадлежат небольшие сцены,
представляющие, без всякой горечи, смешные стороны веры в богов,
философских сект, софистических реклам, человеческих слабостей и
странностей. Наиболее значительны среди них "Диалоги богов", в которых
сквозь веселые мифологические сцены проглядывает тонкая насмешка над
народною верою. Им родственны остроумные диалоги "Харон" и "Менипп".
Прямые нападки на веру в богов встречаются в диалогах "Зевс трагед" и
"Зевс уличаемый". В последнем эпикуреец Киниск доказывает Зевсу
невозможность одновременного существования над всем господствующей
судьбы и свободной воли богов, причем доводит своего собеседника ad
absurdum. В "Зевсе трагеде" эпикуреец Дамис доказывает стоику Тимоклу,
что нет провидения. Другую группу представляют диалоги, посвященные
философам - земным представителям божественной мудрости. Кроме Нигрина и
Демонакса, они изображены в виде настоящих карикатур. Они толкуют о
добродетели и мудрости, но на деле ими руководят корыстолюбие,
сварливость и чувственность. Остроумны аукцион философов (BiwnprasiV),
лов философа на золотую приманку ('AlieuV), пародия на философский пир
("Пир или Лапифы"), кончающийся формальною свалкою между представителями
различных философских школ. Сюда же можно отнести и сатиру "Паразит",
герой которой, под маскою философской серьезности, доказывает, что жить
прихлебателем - настоящее искусство. Другой сферы человеческой слабости
касаются "Разговоры гетер", слишком откровенные для современного
читателя, но весьма интересные для истории нравов древности. С годами
характер произведений Л. сделался более серьезным. Он перестал
выискивать в людях лишь смешное, старался указать и на положительные их
стороны и в то же время стал направлять свои стрелы против определенных
личностей. Сюда относится большая часть диалогов, в которых сам автор
выступает под именем Ликина. Самый содержательный из них - "Гермотим",
написанный когда автору было 40 лет и заканчивающийся выводом, что
мудрец не должен слепо примыкать к учению одной какой-либо школы и что
философия ничего не значит, если представители ее не отличаются
безупречною нравственностью. Сходны с этими диалогами по содержанию
произведения Л., составленные в форме писем. Книга Л.: "PwV oei istorian
suggrajein " написана по поводу законченной в 165 г. войны римлян с
парфянами и направлена против непризванных историков, принявшихся
описывать эту войну наподобиe Геродота или Фукидида. "Александр или
Лжепророк" содержит жизнеописание религиозного обманщика Александра.
"Ученик риторов" - самая язвительная из сатир Л.; это злая карикатура на
преподавателя риторики, очевидно направленная против живого лица.
"Истинные истории" (AlhJeiV istoriai) представляют сатиру на
расплодившихся во время Л. сочинителей фантастических романов, главным
образом о путешествиях в отдаленные страны. Сам Л. написал
юмористический роман "Лукий или осел", повествующий о чудесном
превращении молодого человека в осла. Этот роман вызвал много споров в
филологической литературе, так как та же тема была обработана и некиим
Лукием и затем в "Метаморфозах" Апулея; предстояло решить, кому из трех
принадлежит первенство. Всего вероятнее, что Л. не изобрел темы, но
придал ей юмористический оттенок, которого нет у его предшественника,
Лукия. Подложных сочинений с именем Л. более 10; им не достает
неподражаемого остроумия и легкого стиля Л. Сохраняя полную
самостоятельность формы, Л. умело пользуется своею большою начитанностью
в греческих авторах, заставляющею, при чтении его, вспоминать то
Демосфена, то Аристотеля, то Гомера, Пиндара или Платона. Еще более чем
форма замечательно содержание его произведений. Он не хуже Ювенала
подметил все слабости эпохи: суеверие, паразитство, ханжество философов,
безвкусие грамматиков. Основная черта его деятельности - защита чистоты
и красоты эллинизма от обскурантов, ханжей и полуварваров. Враждебен
христианству Л. был лишь потому, что смотрел на него как на одну из
многочисленных новых философских сект. Слабые стороны Л. - пренебрежение
к рабам, непонимание основ религии и семейной жизни, чрезмерное
увлечение отрицательною критикою. Критическия издания Л., с сведениями о
рукописях - Jacobitz (Лпц., 1836 - 41) и Фритцше (1882 - 85), с
латинским переводом - Л. Heinsterhusius и Reitzius (17301745) и G.
Dindorf (Пар., 1884). Классический немецкий перевод - Виланда (Лпц.,
1788 - 99); французский перевод Massieu (1781) и Belii de Ballu (П.,
1789). На русский язык переведены: "Разговоры мертвых" (СПб., 1773, 1778
и изд. академии наук, СПб., 1808), "Разговоры Лукиана Самосатянина",
пер. И. Сидоровского и М. Пахомова (с примеч., СПб., 1775 - 1784),
"Харон или наблюдатели", перевод В. Л. ("Ж. М. Н. Пр.", 1878, №11), ряд
речей в "Пантеоне Литературы" за 1889 г. и др. См. Jacob,
"Charakteristik L. von Samosata" (Гамб., 1832); С. Fr. Hermann, "Zur
Charaklerislik L."" ("Ges. Schrift.", Геттинг., 1849); Blumner,
"Archaeologische Studien zu Lukianos" (Бресл., 1867); J. Bernays,
"Lukian und die Kyniker" (Берл., 1879); Rohde, "Ueber Lucians Schrift
LoukioV h onoV" (Лпц., 1869); Richard, "Ueber die Lykianos dialoge des
Lukian" (Гамб., 1886); R. Forster, "Lucian in der Renaissance" (Киль,
1886).
А. М. Л.
Лукреций (Titus Lucretius Karus) - гениальный поэт древнего Рима.
Биографические сведения о нем крайне скудны. По указанию Доната, год
смерти Л. совпадает с годом совершеннолетия Виргилия; по указанию блаж.
Иеронима, Л. ум. на 44 году жизни. Основываясь на этом, можно отнести
рождение Л. к 99 или 95 г. до Р. Хр. (655 или 659 Рима), а смерть - к 55
или 51 г. до Р. Хр. (699 или 703 Рима). Весьма сомнительно известие
Иеронима, будто Л., выпив любовного напитка, впал в помешательство, и
будто он писал свою поэму между припадками сумасшествия. Более вероятно
сообщение Иеронима, что поэт покончил жизнь самоубийством и что поэма
его была исправлена (т. е. редактирована) Цицероном - неизвестно каким,
Марком или Туллием, знаменитым оратором, или его братом, Квинтом. Других
сведений о жизни Л. мы не имеем; но до нас дошла его поэма "О природе
вещей" ("De rerum natura"), в шести книгах, единственное в своем роде
произведение в римской литературе. Автор, проникшись миросозерцанием
Эпикура, освобождающим человека от предрассудков, от страха перед
смертью и перед богами, счел долгом познакомить своих соотечественников
с этим успокоительным учением, - а чтобы сухость философского языка, к
которой еще не были приучены римляне, не послужила препятствием к
распространению между ними эпикурейской доктрины, он облек ее в
поэтическую форму и представил физику, канонику (учение о познании) и
(отчасти) этику своего учителя в великолепных стихах. Излагать
философское учение в форме дидактических поэм было в употреблении и
раньше Л. Так, в греческой литературе этим прославился Эмпедокл,
по-латыни писал в том же роде Энний, более чем за сто лет до Л. Но их
поэмы не имели ни большого объема, ни того духа восторженного
проповедничества, с каким выступает Л. в своей "De rerum natura". Там
был интерес теоретический, изложение читателям нового для них
миросозерцания; здесь интерес практический, страстное стремление
привлечь читателей к восприятию такого учения, которое должно избавить
их от страданий, обусловленных предрассудками, и дать им внутренний мир,
т. е. истинное счастье. Правда, учение это поэт-энтузиаст излагает
неполно, и всего меньше в его шести книгах пришлось на долю главной по
значению части эпикуровской системы - этики; тем не менее поэма Л. была
и остается, несмотря на новые открытия, главным источником для
знакомства с чистым эпикуреизмом, о котором еще в древности, в
полемических целях, распространялись извращенные представления. Поэма
начинается высоко поэтическим обращением к Венере, "наслаждению богов и
людей", с просьбой уговорить приходящего покоиться на ее груди Марса
прекратить свирепствующие на земле войны и водворить мир среди римского
народа, необходимый как для него, поэта, собирающегося говорить о
природе неба и богов и о всех тайнах мироздания, так и для Меммия,
которому посвящена поэма (разумея в его лице и всю читающую публику).
Далее поэт говорит о началах вещей, не составляющих тайны благодаря
Эпикуру, который первый из смертных смело поднял глаза вверх и решился
сокрушить запоры у ворот природы. Обозрев умственным оком всю
безграничность вселенной, Эпикур показал нам, что может произойти и что
не может, какой предел положен всему на свете. Этим он попрал ногами
веру в богов и сделал нас равными небу. "Ни одна вещь никогда не
рождается из ничего"; все происходит без участия богов. Атомы суть
начала или элементы всех вещей (primordia rerum). Природа состоит из
этих простейших тел и пустого безграничного пространства, в котором они,
в разных направлениях, движутся. Это - движение вечное, от которого и
зависит образование мира, приписываемое "невеждами" божеской силе.
Развитию теории движения атомов, образующего бесчисленные миры, которые,
подобно растениям и животным, рождаются и погибают, посвящена вся вторая
книга поэмы, начинающаяся превосходными стихами о могуществе знания и о
бесконечном превосходстве философа перед толпой, занятой пустыми и
суетными интересами. В третьей книге, после восторженного обращения к
Эпикуру, "красе греческого народа", мудрецу, о состязании с которым поэт
не думает, а хочет только следовать за ним, - излагается учение о
духовной стороне человека. Она состоит из духа (animus) и души (anima),
которые также телесны и слагаются из атомов, но самых малых, самых
тонких и при том круглых.Дух,он же и ум управляет жизнью человека и есть
такая же часть человека, как и члены его тела. Дух и душа тесно связаны
между собой и составляют одну природу; но дух имеет свое пребывание в
сердце, а душа разлита по всему телу. Душа и тело, в свою очередь, так
тесно соединены друг с другом, что разделение их влечет за собою
уничтожение их обоих. Л. смеется над учением Пифагора о переселении душ.
Так как дух и душа по природе своей смертны и уничтожаются вместе с
телом, то нет никакого основания бояться смерти, которая не есть зло:
мертвые, не зная радостей живых людей, не знают и их страданий. Ад и
загробные мучения - выдумки поэтов. Жизнь дана нам не в собственность, а
только в пользование. Стоит ли заботиться о сохранении жизни, когда мы
знаем, что смерть неизбежна, а жизнь не может доставить никакого нового
удовольствия В четвертой книге, которую поэт начинает восхищением от
величия своего подвига в римской литературе, где он не имеет
предшественников, - развивается теория познания, вся основывающаяся на
чувственном восприятии впечатлений. Впечатления эти происходят от того,
что от поверхности предметов отделяются их образы (simulacra) и
действуют на наши чувства. Последнее из чувств есть зрение, и мы видим,
вопреки мнению скептиков, истинные предметы; зрение нас не обманывает. В
пятой книге, после новой похвалы Эпикуру, которому люди обязаны больше,
чем Церере, Вакху, Геркулесу, излагается космология. Что мир не мог быть
создан богами, на это указывает уже его несовершенство. Все, что
существует не от вечности и произошло на свет, подлежит уничтожению;
поэтому и видимый нами мир не вечен и подлежит разрушению. Вторая
половина книги посвящена ходу развития культуры в роде человеческом.
Говорится о том, как человек жил сначала в диком состоянии и как жизнь
его стала принимать более мягкие формы, после того как был с неба
принесен на землю огонь: люди стали заключать между собою союзы и
договоры, стали строить города и укрепленные места, разделили скот и
поля и дали каждому сообразно его красоте, силам и таланту. Они
поставили царей, которых потом за тиранию низвергли, и стали избирать
себе сами судей и начальников и установлять законы. Страх заставил людей
чтить богов и наполнил города жертвенниками. В заключение Л. говорит о
том, как люди научились употреблять металлы, ткать одежды, возделывать
плодоносные деревья, как научились пению и музыке, разным ремеслам,
живописи и ваянию, поэзии и науками Эта книга принадлежит к самым
блестящим частям поэмы Л. Наконец, в шестой книге, начинающейся
прославлением Афин, которые первые создали "сладкие утешения жизни" и
произвели Эпикура, поэт распространяется о метеорологических явлениях.
Заметив, что люди, по незнанию законов природы, всюду видят руку богов,
он объясняет происхождение грома, молнии, дождя, радуги, ветра, снега,
града и льда, говорит о море и водах, об Этне и ее извержениях, о
разливах Нила, о замечательных источниках, о магнитизме и, наконец, о
болезнях и моровых язвах, заключая описанием, по Фукидиду, эпидемии,
свирепствовавшей в Афинах в первые годы пелопоннесской войны. В римской
литературе не было произведения, которое бы разом вносило в общественное
сознание такую массу новых идей и так сильно затрагивало бы
господствовавшее миросозерцание. Если же взять во внимание, что
проповедуемое автором учение изложено в восторженном тоне, с горячим
убеждением и в стихах, обличающих на каждом шагу силу гениального
дарования, то легко себе представить, как глубоко должно было быть
впечатление подобного произведения. Несмотря на усиленную и даже
ожесточенную полемику, какую вел Цицерон против эпикуреизма в сочинении
"De finibus bonorum et malorum", поэма Л. читалась с живейшим интересом
молодым поколением. Об этом свидетельствуют те буквальные заимствования
из нее и подражания, какие мы встречаем у Виргилия и Горация, а также
восторженный отзыв Овидия, утверждавшего (Am. I, 15, 23), что
возвышенные стихотворения Л. могут погибнуть только в тот день, когда
погибнет и земля. Это обаяние великой поэмы чувствуется в течение всего
первого века нашей эры, когда многие читали Л. даже предпочтительно
перед Виргилием (Тас., "Dial. de orat.", 23). С эпохою Возрождения это
обаяние снова оживилось и продолжается до настоящего времени, о чем
свидетельствуют не только многочисленные переводы поэмы в зап.
литературах, но и множество новых исследований, рассматривающих поэму и
с философской, и с литературной (не говоря уже о филологической) точки
зрения. Особенно интересны исследования, выясняющие общность положений
новейших материалистических систем и отчасти естествоведения с
эпикурейской системой, изложенной в поэме Л. Кроме Эпикура Л.
пользовался поэмой Эмпедокла "О природе". В первой песне (ст. 716) он
прославляет Эмпедокла как человека, выше которого ничего не произвела
его родина Сицилия, хотя и возражает против его положения о четырех
основных элементах, из которых, будто бы, состоит природа. Из огромной
литературы о Л. можно указать на следующие более или менее общедоступные
сочинения: Martha, "Le роете de Lucrece. Morale, religion, science"
(Пар., 1869; 4-е изд. 1885); Masson, "The atomic theory of Lucretius
contrasted with modern doctrines of atoms and evolution" (Лонд., 1884);
Bruns, "Lucrez-Studien" (Фрейбург, 1884); Кулаковский, "Поэма Л. о
Природе" (Киев, 1887); Базинер, "Эпикуреизм и его отношение к новейшим
Teopиям естественных и философских наук" (Одесса, 1891). Филологическую
литературу см. в "Лекциях по истории римской литературы" В. Модестова
(стр. 325 и сл., изд. 1888). Главное ученое изд. - Лахмана (Б., 1850);
из новейших наиболее авторитетное - Мёнро (Кембридж, 1860; 4-е изд. Л.,
1886); наиболее употребительное издание текста - Бернайса (Лпц.,
Тэйбнер); издание с немецкими примечаниями Боккемюллера (Штале, 1873 -
1874); отрывки в русском стихотворном переводе помещены в указанном
сочинении Базинера; перевод из 5-й книги его же в "Вестнике Европы";
февраль, 1893.
В.Модестов.
Луксор - развалины храма Амона, на пр. берегу Нила, в южной части
Фив, назв. так по имени существовавшей здесь деревни. Храм ориентирован
с СЗ на ЮВ; для соответствия с пилонами стоявшего в 1/2 часовом
расстоянии к С Карнака, с которым он был соединен аллеей сфинксов,
северный пилон его уклонен несколько к В от общей оси. Древнейшая часть
- святое святых, с примыкающими залами, украшенными изящными рельефами и
надписями - основана при Аменготепе III; первые цари XIX дин. прибавили
к Ю дворы с колоннами. Рамзес II пристроил сев. перистил и пилон и
изобразил на внешней стороне последнего свои подвиги в войне с хетами;
здесь же начертан так называемый "эпос Пентаура". У сев. входа - 4
колоссамонолита и два обелиска, из которых один перевезен в 1861 г. в
Париж, на Place de la Concorde. Длина сооружения от входа до самой сев.
стены - 260 м. Теперь в Л. отель и консулы важнейших держав. Ср. GayeL
"Le temple de Luxor" (1894).
Б. Т.
Лукулл (Луций-Луциний Лукулл, по прозванию Понтийский, Ponticus) -
родился в конце II в. (раньше 106 г.); получил хорошее образование; при
Сулле несколько лет пробыл в Греции и Азии, в качестве квестора;
исполнял важные поручения во время митридатской войны. В 87 году он
вытеснил с Хиоса и из Колофона приверженцев Митридата и разбил
неприятельский флот при Леки Тенедосе. В 84 г., по заключении мира, он
собрал, по поручению Суллы, 20000 талантов с городов, исполнив это без
жестокостей и насилия. В 77 г. он получил претуру, в 76 г. - пропретуру
в Африке, в 74 - консулат. В это время Митридат начал новую войну.
Отправившись в Киликию на место умершего проконсула, Л. открыл против
Митридата войну с суши, тогда как другой консул, Котта, начальствовал
над флотом. В 73 г., после морской победы при Лемносе (или Лесбосе), Л.
был провозглашен императором. В 70 г. Митридат принужден был бежать в
Армению, к своему зятю Тиграну, которого Л. разбил наголову при
Тиграноцерте. Битва при Артаксате была также проиграна Митридатом. Тем
не менее, вследствие утомления и недовольства римского войска, Митридат
успел вернуть себе Понт, а в Риме, между тем, недоброжелатели Л.
обвиняли его в измене и говорили, что он затягивает войну с целью
личного обогащения. Война оставалась нерешенной, пока Помпей не был
назначен, по Манилиеву закону, единым ее руководителем. Все
существенное, однако, было уже сделано Л.: лучшие войска Митридата
погибли, флот был уничтожен, страна разорена. Помпею осталось только
доделать больше чем на половину исполненный труд. В 66 г. Л. вернулся в
Рим и просил триумфа, который, после долгих партийных споров, был дан
ему лишь в 63 г. По возвращении Помпея снова началась борьба партий,
причем Л. стоял на стороне знати и боролся с Цезарем и Помпеем. В 56 г.
он умер, как говорят, от любовного напитка. Богатство Л. вошло в
пословицу. В Риме, кроме блестящего дома, он имел еще известные сады
(Horti Luсulliani); известны также роскошные виллы Л, в Тускулуме,
Кампании и др. местностях. Это богатство Л. начал приобретать еще в
бытность квестором, когда он заведывал перечеканкой денег и снаряжением
флота; обогатили его также победы, добыча, подарки и наследства, которых
много выпало на его долю (см. Буассье, "Ciceron et ses amis", в русс.
перев. 1880, стр. 73 слл.). Л. был справедлив, обходителен, щедр, весьма
аристократичен в своих привычках. Он был большим библиофилом и собирал
<< Пред. стр. 549 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу