<< Пред. стр. 3 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу
157
211
39
1255
3. Желание содержать слабых и больных родителей
37
-- -
-- -
-- -
-- -
37
4. Желание воспитывать своих младших братьев, сестер, племянников и т.д
29
-- -
-- -
-- -
-- -
29
5. Желание овдовевших или покинутых своими любовниками женщин воспитать многочисленную семью, оставшуюся у них на руках
23
-- -
-- -
-- -
-- -
23
6. Приезд в Париж с целью устроиться и найти средства к существованию
-- -
187
29
64
-
280
7. Приезд в Париж в качестве содержанок военных, купцов, студентов и других и оставление любовниками
-- -
185
75
97
47
404
8. Обольщение служанок их господами и потеря мест вслед за тем
123
97
29
40
-- -
289
9. Оставление любовниками после более или менее продолжительной связи с ними
559
314
180
302
70
1425
Итого
1988
1389
652
936
218
5183
Не отрицая значения нищеты и беспризорности как факторов, весьма сильно влияющих на контингент случайных проституток, мы должны заметить, что врожденная проституция встречается не только в низших классах населения, но имеет свои эквивалент и в высших слоях его. Проститутке-пролетариатке, живущей в доме терпимости, соответствует в аристократии неисправимая распутница и нарушительница супружеской верности. Было бы наивно думать, что настоящие блудницы живут только в публичных домах. Вот пример врожденной проституции, происходящей из богатой, знатной фамилии.
R. происходила из дегенерированной семьи (мать душевнобольная, а отец эксцентрик) и уже в раннем детстве обнаруживала большую нравственную испорченность. В 14 лет она пыталась убежать из родительского дома с одним поклонником своим, а год спустя скрылась с другим, за которого и вышла замуж. Хотя муж достался ей, видно, ценою такого риска и стольких жертв, он далеко не был конечною целью ее желаний, ибо спустя всего несколько месяцев после свадьбы она завела уже целую серию любовников и с несколькими из них находилась даже в связи одновременно. Это очень холодная, нечувственная натура, а любовникам удается расшевелить ее лишь после больших усилий. Она очень охотно проделывает с ними masturbatio manualis и buccalis, так как -- по собственному выражению -- "лучше чувствует при этом мужчину". Эти мерзости доставляют ей особенно большое удовольствие, когда она совершает их в таких местах, где она может легко пойматься, например в ложе театра, в экипаже во время прогулки, в садовой беседке или, наконец, у себя в будуаре во время бала. К детям своим относится неодинаково: то она с ними чересчур нежна, то позволяет себе в их присутствии самые непристойные вещи. В течение нескольких часов или даже минут она от истинного раскаяния в совершенном поступке переходит к еще большим безобразиям. Так, например, однажды она говорила своему любовнику, которого принимала по случаю недавнего выкидыша у себя в спальне, что перенесенная ею болезнь повлияла на нее облагораживающим образом и что отныне она хочет прекратить прежнюю жизнь и исправиться. Говоря это, она пыталась в то же время мастурбировать его и час спустя совершила с другим своим любовником masturbatio buccalis. Будучи по природе недоброй, она находила особенное удовольствие в том, чтобы натравлять одного своего любовника на другого, если они оба встретятся у нее в доме. Она читает много романов и в них черпает материал для своих сентиментальных и романтических сцен, которым она сообщает грубый, чисто животный характер. Однажды, расставаясь с одним из своих любовников, она крикнула ему на прощание: "Смотри же, приходи ко мне так часто, как захочешь, как к обыкновенной проститутке". Такие и подобные сцены она охотно устраивает своим любовникам даже на улицах, не обращая ни малейшего внимания на то, насколько это компрометирует ее и их. Страсть ко лжи в этой женщине была развита так сильно, что она лгала на каждом шагу, большею частью совершенно без всякого основания, даже бессознательно и никогда не была в состоянии повторить еще раз то, что она рассказывала раньше. Она выдумывала вещи, не имевшие для нее решительно никакого значения: ни прямого, ни косвенного, и признавалась, что, если бы муж или кто иной застиг ее на месте преступления в нарушении супружеской верности, она все-таки отрицала бы свою вину, "ибо, -- рассуждала она, -- мое отрицание имело бы в глазах света ровно такое же значение, как и его утверждение".
Масе приводит в пример жену одного богатого и высокопоставленного лица, происходившую из очень почтенной семьи. Особа эта наняла две меблированные комнаты в другой части города и там принимала тайно друзей своего мужа и даже незнакомых ей мужчин. Со своих любовников она денег не брала, напротив, часто даже сама делала им подарки, для чего неоднократно обкрадывала своего мужа при помощи подобранного к его кассе ключа.
Вот еще один случай. Один богатый господин был женат на бедной девушке, происходившей из очень простой семьи. Но, несмотря на ее прекрасное, даже завидное положение, она испытывала, по-видимому, тоску по той грязи, в которой родилась и в которой жила до выхода замуж. Молодая женщина попросила у мужа позволение съездить домой и там шлялась во время карнавала в костюме простой служанки по всем балам, вступая, подобно обыкновенной проститутке, в интимные связи с мужчинами. Затем она снялась в очень откровенном, сильно декольтированном костюме и позволила выставить свою карточку в витрине. Ко всем просьбам и увещеваниям родных мужа вести себя приличнее и не делать скандалов она оставалась глуха. Почувствовав себя беременной, она пригласила врача и, несмотря на то что совсем не знала его, обещала отдаться ему, если он вызовет у нее аборт. Здесь мы точно так же имеем дело с нравственно помешанной, врожденной проституткой, которая не попала в дом терпимости только благодаря особенно сложившимся обстоятельствам, но которая попадет в него не сегодня завтра. Если до этого дело и не дойдет, она все-таки представляет собой типичную проститутку.
Между старой, истасканной проституткой, живущей развратом своей дочери, и великосветской дамой, которая выдает свою дочь замуж за своего последнего любовника, чтобы таким путем удержать его около себя, существенной разницы нет. Типичный пример подобной матери вывели братья Goncourt'ы в своем романе "Renйe Mauperin" -- и такие экземпляры далеко не редкость среди развращенной аристократии. Я напомню здесь только о принцессе R., родственной самым знатным дамам Франции и Италии, о распутстве и половых эксцессах которой мы уже говорили выше. Родись она в бедной семье, из нее вышла бы обыкновенная проститутка, между тем как, благодаря своему высокому положению, она легко могла скрыть большую часть своих безнравственных преступлений. А разве не заслуживают названия проституток те женщины, которые обзаводятся любовниками для того, чтобы они оплачивали все их прихоти и капризы (подобный пример выведен Bourget в его романе "Mensonges") -- или же отдаются начальникам своих мужей с целью составить последним карьеру? Все эти женщины при других условиях стали бы проститутками, уличными потаскухами или элегантными кокотками, -- смотря по своей ловкости, красоте или уму.
Самое блестящее описание подобных врожденных проституток дал Balsac в лице выведенной им m-me Mameffe. "Г-жа Mameffe, -- говорит он, -- принадлежала к числу тех тщеславных замужних кокоток, которые предаются при первом удобном случае самому грубому разврату со всеми его последствиями и которые готовы извлечь выгоду из всего, совершенно не задумываясь над средствами, какими должно быть это достигнуто. Эти Macchiavelli в юбках самые опасные и безнравственные из всех испорченных парижанок".
То же самое следует сказать и о тех великосветских дамах, которые во времена Второй империи связывали политику с любовными интригами и, благодаря своим интимным отношениям с выдающимися государственными деятелями, распоряжались должностями, почестями и нередко и государственными тайнами. Да и сама маркиза Pompadour, при менее счастливых обстоятельствах и не будь она так умна, была бы не регентшей Франции, а обыкновенной проституткой!
22. Проституция и преступность. Теперь займемся рассмотрением спорного вопроса о той связи, которая существует между проституцией и преступностью.
Тождество преступника и проститутки в анатомическом и психологическом отношениях настолько полно, насколько это возможно: оба они идентичны с нравственно помешанными, а потому равны между собою. Как у одного, так и у другого мы находим те же самые дефекты нравственного чувства, ту же бессердечность и рано появляющуюся наклонность ко злу, то же равнодушие к общественному мнению, благодаря которому один легко мирится с положением преступника, а другая -- проститутки; наконец, одинаковую нерасчетливость, легкомысленность и лень, равно как одинаковое же тщеславие и страсть к шумным развлечениям, кутежам и оргиям. Проституция есть, стало быть, не более, как известная форма выражения женской преступности, вместе с которой она представляет два аналогичных, параллельных явления, сливающихся друг с другом. Среди проституток необыкновенно распространены сравнительно легкие преступления, как воровство, вымогательство и нанесение телесных повреждений. С психологической точки зрения проститутка та же преступница, и если она не совершает преступления, то причина этого -- ее физическая слабость и ограниченное умственное развитие, а еще более то обстоятельство, что в разврате она имеет средство для удовлетворения всех своих желаний и потому по закону затраты наименьшей энергии предпочитает именно это средство другим. Итак, проституция есть специфическая форма женской преступности. Настоящие преступницы, совершившие более или менее тяжелые преступления, представляя собою всегда крупные аномалии в том или другом отношении, отличаются необыкновенной нравственной извращенностью, далеко превосходящею мужчин, и с биологической точки зрения обладают чисто мужскими характерами -- словом, на них нужно смотреть скорее как на исключения из среды женщины. Таким образом, подтверждается наш взгляд, что истинную женскую преступность нужно видеть именно в проституции. Теперь нам станет понятным, почему среди проституток преобладают именно легкие, незначительные преступления. Будучи по своей природе преступницами, они идут по общему для всех преступников пути, но только до известных, так сказать, пределов: за этими пределами их преступность начинает выражаться уже в особой специфической форме, в проституции. Мы знали многих девушек, которые в детстве были воровками, а выросши, перестали воровать и сделались проститутками.
С другой стороны, высказанному нами только что взгляду на проституцию нисколько не противоречит и тот факт, что проститутки лишь очень редко совершают преступления, опасные с социальной точки зрения. Напротив, функция их в известном смысле даже полезна для общества, так как они служат как бы предохранительным клапаном для чувственности мужчин, а стало быть, и средством предупреждения преступлений. Мы знаем, что и преступник может в известные моменты превращаться в героя или по крайней мере казаться таковым, но он остается тем не менее преступником.
Основываясь на данных самой тонкой психической структуры, совершенно тождественной у преступников и проституток (кроме, конечно, отличий полового характера, который вполне соответствует нормальной разнице между обоими полами), мы еще раз подтверждаем, что преступления и проституция суть выражения мужской и женской преступности, причем мы совершенно не касаемся различного социального значения обоих этих явлений. Имея в виду именно последнее, мы далеки поэтому от мысли требовать искоренения проституции при помощи таких же суровых мер, как и преступления.
СЛУЧАЙНЫЕ ПРОСТИТУТКИ
Не все проститутки -- нравственно помешанные субъекты; иначе говоря, не у всех у них разврат является пороком врожденным. Многие из них становятся проститутками только лишь благодаря случайно сложившимся обстоятельствам.
1. Антропологические данные. Мы уже раньше показали, что значительная часть, почти 43%. проституток, не имеет никаких или весьма мало дегенеративных признаков и что в 53% их не наблюдается никаких отклонений в менструациях в смысле слишком раннего или позднего появ-ления их. Далее, нами было также выяснено, что 45% проституток не страдает бесплодием, 16% их обладает нормальными рефлексами и 39% -- нормальною чувствительностью к болевым раздражениям.
2. Психологические данные. Случайные проститутки значительно более отличаются от нормальных женщин, чем случайные преступницы. Между тем как эти последние, особенно воровки, стоят ближе к нормальным женщинам, чем к врожденным преступницам, случайные проститутки, напротив, более приближаются к врожденным проституткам, чем к типу нормальных женщин. Поэтому у них всегда можно доказать, хотя и не в такой интенсивной степени, наличность различных порочных наклонностей и других ненормальных психологических особенностей.
П. Тарновская сообщает об одной девушке, которая случайно сделалась проституткой, благодаря тому обстоятельству, что она очутилась одна в чужом, незнакомом ей городе. Приехав туда и не найдя на станции тех друзей, которые должны были ее встретить, она была в большом горе, не зная, куда деться. К ней подошла какая-то пожилая дама и, узнав, в чем дело, предложила ей тут же выгодное место горничной в одном очень богатом доме. Молодая девушка с радостью согласилась и пошла за старухой, которая привела ее в дом терпимости. Прожив в нем три месяца, молодая девушка забеременела. За это время она познакомилась с одним господином, который полюбил ее, выкупил из публичного дома и поместил в деревне, обставив ее и ребенка даже роскошью. Однако она недолго прожила в этой обстановке. В один прекрасный день она возвратилась в дом терпимости и снова сделалась проституткой. Время от времени она наезжала в деревню, чтобы повидать своего горячо любимого ребенка.
Аналогичный случай наблюдала Grandprй. В нем дело идет о девушке, которую родной отец толкнул на путь разврата. Это была не только неиспорченная, но даже благородная натура с возвышенными порывами. При этом характер у нее был странный и в высшей степени капризный: то она бывала весела и до крайности шаловлива, то, напротив, мрачна до отчаяния и из одного настроения переходила в другое внезапно, в одно мгновение. Ей стал противен образ жизни проститутки, который она вела, и, чтобы заглушить свои угрызения совести, она начала кутить и устраивать оргии. "Я не создана, -- говорила она, -- для подобной жизни; когда я подумаю только, до чего я дошла, меня берет ужас, и я пою, танцую, кучу, лишь бы забыться, иначе я наложу на себя руки". Один раз она действительно пыталась покончить с собой и сделала это так же внезапно, под влиянием минуты, как это обыкновенно делают женщины, страдающие истерией и эпилепсией. Чуть ли не каждый день она решала бросить прежнюю жизнь и начать новую, но... напрасно: "Я бы очень желала этого, но теперь... это невозможно". Минуту спустя после этого скорбного признания, сделанного г-же Grandprй со слезами на глазах, она, как ни в чем не бывало, уже бегала и резвилась среди прочих своих товарок по заключению.
У Maxime'a du Camp'a мы находим описание одной проститутки, представлявшей собою редкое сочетание порока и добродетели. Уже в 14 лет она была арестована за приставание на улицах к мужчинам и объяснила в полиции, что ей ничего более не оставалось, как сделаться проституткой, потому что никакой работы она не знает, а родная мать выгнала ее из дому. Впоследствии она имела дочь, которую нежно любила, но ребенок умер у нее на руках в одну холодную ночь почти от голода. Отчаяние ее не знало границ... Вторично арестованная полицией, она обратилась к тюремному инспектору с трогательным письмом, в котором, между прочим, писала: "Примите во внимание, что мать моя посылала меня в дом подкидышей, а малютка моя умерла вследствие лишений у меня на руках. Я обращаюсь к вашей сострадательности..." Выпущенная на свободу, она познакомилась с честным мастеровым, который вскоре женился на ней, полюбив ее за ее доброе сердце. Но она недолго жила с ним: при первой же нужде, какую пришлось ей испытать, она бросила его и вернулась к прежней жизни, к которой слишком привыкла. Она была опять арестована и сдана на руки мужу, который явился за ней в полицию. Идя с ним домой, она вырвалась от него и скрылась в бесчисленных закоул- ' ках обширного полицейского двора. Эта женщина представляет собою пример, где порочность взяла верх над хорошими качествами души; при ее любви к детям из нее вышла бы честная и счастливая мать.
Lecour сообщает другой случай такого же противоречивого совмещения в одном и том же лице добрых и дурных качеств души, именно отвращения к собственному образу жизни и неспособности в то же время переменить его. Девушка, о которой здесь идет речь, была подвержена пьянству и нередко бывала за это арестуема. Однажды она написала письмо инспектору, в котором было сказано, между прочим, следующее: "Я так сильно страдаю... горе мое делает меня почти сумасшедшей. Уверяю вас, что я не имею в виду никаких злых намерений против правительства; с меня довольно и того, что я занята мыслью о том, как бы уничтожить самое себя..."
Grandprй наблюдала в больнице при Сен-Лазарской тюрьме девушку, которая, задумав исправиться и бросить постыдное ремесло проститутки, бежала из Парижа в провинцию и прошла пешком около ста миль. Она поступила на должность в одном небольшом городе в гостиницу, но какой-то проезжий узнал ее и рассказал хозяину о ее прошлом. Молодая девушка потеряла место и, очутившись снова на улице, опять бросилась в разврат и стала гораздо худшей проституткой, чем была прежде.
"Одна молодая девушка, -- сообщает опять Lecour, -- которую мать ее отказалась содержать и у которой от фабричной работы развилась гипертрофия сердца, очутилась в безвыходном положении. Не будучи в состоянии работать благодаря своей болезни, она явилась в полицию с просьбой, чтобы ее зарегистрировали в списки проституток. "Работать, -- говорила она, -- я по болезни не могу и не нуждаюсь ни в чьем совете, ни в благотворительной помощи; я прошу только одного: записать меня в списки проституток". В ее гордом отказе от чужой помощи и в твердости принятого ею решения кроется известный недостаток чувства стыдливости и некоторая ненормальность ее, но тяготение ко злу в ней не так сильно выражено, чтобы она решилась на него без особенной надобности".
Категория публичных женщин, официально называется парижской полицией "insoumises", состоит главным образом из случайных проституток. Grandprй описывает их в следующих словах: "Они образуют свой отдельный мир среди этого рода погибших женщин и из 100 подобных несчастных можно было бы, наверное, спасти 80, если бы только на это были средства. В большинстве случаев они еще очень молоды и не успели еще огрубеть и закоснеть в пороках. Нищета, беспризорность, тщеславие или детское легкомыслие -- вот что чаще всего приводит их в Сен-Лазарскую тюрьму. Многие из них возвращаются к своим родным, которые разыскивают их; другие стараются при помощи тамошних сестер милосердия поступить в какое-нибудь благотворительное убежище, но немало и таких, которые возвращаются к проституции и остаются уже на всю жизнь проститутками".
Тарновская при описании русских проституток выделяет особый класс их, достигающий почти 14% общего числа, под названием "insouciantes". У представительниц этой категории редко наблюдается какая-либо невропатическая наследственность, кроме алкоголизма отца, и сравнительно у них очень мало дегенеративных признаков. По словам ее, они отличаются обыкновенно болтливостью, впечатлительностью и непоследовательностью своих мыслей и поступков: то они плачут, то смеются над каким-нибудь пустяком, и переход от слез к смеху и наоборот у них необыкновенно легок и скор. Они невзыскательны, рассказывают первому встречному самые интимные и компрометирующие подробности из своей жизни и тотчас же обо всем забывают, едва успев окончить свой рассказ. Главная черта их характера -- это довольное, вечно веселое расположение духа. Их легко уговорить взяться за какую-нибудь работу, но они очень быстро теряют к ней охоту. Можно сказать, что они живут только для настоящей минуты, -- будущее для них как бы совсем не существует. Они каются в своих поступках, искренно сожалеют о них, но при всем том не могут заставить себя поступать иначе. Характерно то, что они не в состоянии пожертвовать ни малейшим удовольствием настоящей минуты для какой-нибудь выгоды в будущем, -- словом, они представляют собою смесь специфических особенностей характера женщины и ребенка, но в увеличенном и, так сказать, карикатурном виде.
Итак, почти у всякой случайной проститутки мы находим легкомысленность, ветреность, непостоянство и нерасчетливость врожденной проститутки, то есть такое же вырождение личности, но в меньшей степени. Равным образом и чувство стыдливости у них притуплено сравнительно с нормальными женщинами, хотя оно и никогда не отсутствует совершенно. Случайные проститутки отличаются от врожденных главным образом тем, что они не любят, подобно им, зла для зла и не предаются пороку из одной лишь любви к нему: для того чтобы пасть, им нужна случайность, больший или меньший соблазн, смотря по степени их ненормальной конституции. Нравственное чувство хотя и ослаблено у них, но далеко не в столь значительной степени, как у врожденных проституток. Их образ жизни внушает им отвращение, но их стремления редко настолько энергичны, чтобы им удалось переменить его. Без этих несчастных случаев, являющихся ближайшими причинами их падения, они были бы обыкновенными, легкомысленными, необдуманными женщинами, каких много во всех слоях общества, особенно в высших, -- женщинами, которые, несмотря на свою любовь к детям и к окружающим, легко завязывают разного рода интриги, особенно любовные. Правда, потом они искренно раскаиваются в них, но при первом же удобном случае повторяют то же самое. Одним словом, это были бы поверхностные натуры с притупленным умственным развитием и ослабленным нравственным чувством, но далеко не столь испорченные и вредные для общества, как те нравственно помешанные женщины, у которых есть какое-то особое тяготение и извращенный вкус ко всему дурному и порочному.
Подобный взгляд на случайных проституток подтверждается наблюдениями, которые Grandprй сделала над парижскими незарегистрированными проститутками (filles insoumises). "Не все случайные проститутки Парижа, -- говорит она, -- попадают в St.-Lazare. К числу таковых принадлежат многие женщины, оскверняющие под видом честных жен свой дом прелюбодеянием; девицы, обманывающие бдительность своих матерей, равно как и элегантные дамы, так или иначе продающие за деньги свои ласки".
3. Материнство и материнская любовь. В то время как врожденные проститутки не становятся матерями ни в психическом, ни в физическом смысле этого слова, среди случайных проституток немало таких, которые очень нежно любят своих детей. Carlier пишет, что среди них материнство пользуется большим почетом. "Нередко, -- говорит он, -- можно наблюдать у них порывы искренней радости при первых симптомах, указывающих на начало беременности, которой они не ожидали, но в которой убеждаются с восторгом. Они тогда делают все возможное, чтобы ничто не угрожало их беременности, а многие даже оставляют свой прежний образ жизни, несмотря на то что попадают, благодаря этому, в очень тяжелые материальные условия. Разрешившись от бремени, они становятся самыми нежными матерями, и заботливость их доходит до того, что они не позволяют себе в присутствии своих детей ничего непристойного, даже в том случае, когда дети эти находятся еще в пеленках".
Одна проститутка, близко знакомая со знаменитой М.V., совратительницей в разврат несовершеннолетних, никогда не позволяла ей посещать свою дочь: материнский инстинкт подсказывал ей об опасности для последней подобных посещений. Другая проститутка употребляла часть своих ежемесячных заработков на то, чтобы воспитывать свою дочь в одном из иногородних пансионов, и говорила, что она лишила бы себя жизни, если бы дочь ее узнала, какого рода жизнь она ведет. Многие из этих несчастных женщин утешают себя надеждой, что дети их, особенно дочери, будут вести честный образ жизни. Кроме материнской любви у них легко подметить и любовь к родным и окружающим, и Carlier наблюдал многочисленные примеры, где женщины становились проститутками с единственною целью иметь средства для содержания своих престарелых родителей или для того, чтобы дать воспитание своим сестрам, братьям и оставшимся без отца детям. Точно так же и Parent-Duchatelet нашел, что из 5183 проституток 37 вступили на путь разврата с целью поддержать своих престарелых родителей, 23 -- с целью воспитать многочисленную семью, а 29 -- для того, чтобы вывести в люди сестер, братьев или племянников. В общем, стало быть, подобные мотивы проституции наблюдались в 1,7% случаев.
Таким образом, и эти факты подкрепляют сделанное нами раньше замечание о том, что у случайных проституток в их физической организации и в области нравственного чувства наблюдается меньше аномалий, чем у врожденных. Последние, лишенные всякого материнского чувства, становятся обыкновенно матерями против воли своей, и то только тогда, когда они исчерпают все средства прервать свою беременность и вызвать у себя выкидыш.
4. Чувство чести и угрызения совести. Факт, что случайные проститутки не столь уродливы в нравственном отношении и не столь цинично бесстыдны, как врожденные, сам по себе указывает уже на то, что женщины эти начали торговать своим телом только лишь благодаря особому стечению обстоятельств, которым не могла противостоять их более или менее шаткая добродетель. По этому поводу Parent-Duchatelet замечает: "Даже между самыми бесстыдными и отчаянными проститутками находится немало таких, которые стараются скрыть во что бы то ни стало свое позорное ремесло. С этой целью они одеваются по возможности скромно и на улицах держатся в высшей степени прилично. Больше всего они боятся встречи с людьми, которые знали их еще честными женщинами. Я видел однажды одну проститутку, которая серьезно заболела после такой встречи..." Несчастные эти не могут не понимать унижения и позора, которыми они себя покрывают. Они презирают свое ремесло, постоянно оплакивают свое падение и вечно строят планы и даже делают попытки переменить свой образ жизни, но -- увы! -- напрасно. Мы встречаемся здесь с угрызениями совести, характерными для случайных преступников, возмущающихся окружающей их грязью, к которой они еще не успели привыкнуть и которую они от всей души ненавидят, в io время как врожденные преступники, напротив, рисуются и хвастают ею. Parent-Duchatelet рассказывает, как сильно были изумлены некоторые проститутки, когда одна кормилица, арестованная и посаженная вместе с ними в тюрьму, обращалась с ними ласково и просто, несмотря на то что сама была честной женой и матерью. "Но она обращается с нами так, как будто бы мы были порядочные женщины", -- удивлялись они. Подобные же наблюдения сделал и Carlier. "В компании своих товарок, -- говорит он, -- и в обществе своих сутенеров подобные проститутки стараются перещеголять друг друга в цинизме и бесстыдстве. Но, будучи одни, многие из них держатся робко. Когда они охотятся за мужчинами, то стараются обратить на себя внимание блеском или роскошью своего наряда и относятся совершенно равнодушно к тому, что о них говорят, но если им приходится случайно встретиться с людьми, которые знали их честными и неиспорченными, они краснеют и стараются спрятаться от них. Вблизи своих домов они держатся по возможности приличнее и настолько чувствительны к знакам презрения со стороны своих соседей, что только из-за этого меняют очень часто свои квартиры. Все эти неясные и слабые угрызения совести проститутки стараются заглушить в себе при помощи алкоголя, табака и шумных кутежей. К последним питают пристрастие все они, но мотивы, побуждающие их к этому, различны, смотря по той категории, к которой каждая из них принадлежит".
[Академия Знакомств [Soblaznenie.Ru] - это практические тренинги знакомства и соблазнения в реальных условиях - от первого взгляда до гармоничных отношений. Это спецоборудование для поднятия уверенности, инструктажа и коррекции в "горячем режиме". Это индивидуальный подход и работа до положительного результата!]
Lecourt, Carlier, Parent-Duchatelet и Толстой подметили, что многие случайные проститутки напиваются пьяными исключительно с целью потопить свое горе в вине и забыться. Мы уже раньше упоминали о цитируемой Grandprй девушке, которая, по ее словам, кутила и пьянствовала с целью заглушить в себе мысли о самоубийстве. У случайных проституток страсть к вину и к оргиям является, как и потеря стыдливости, пороком приобретенным, между тем как у врожденных проституток их бесстыдство и наслаждение пороком суть врожденные черты характера. Случайные проститутки часто даже терпеть не могут крепких напитков, но прибегают к ним для того, чтобы, как сказано, забыться, или же в силу подражания дурным примерам окружающих.
5. Чувство стыдливости никогда не отсутствует совершенно у случайных проституток, но постоянно проявляется у них при всяком случае. Оно у них притупляется благодаря образу жизни, который они ведут, или же привычке, которая вырабатывается, например, у женщин, служащих натурщицами для художников. Один из учеников Inger'a сообщил нам следующий интересный случай. Одна молодая натурщица совершенно спокойно позировала голая перед 50 учениками школы, но, заметив вдруг, что ее с соседней крыши наблюдает через окно какой-то кровельщик, она испуганно вскрикнула и стыдливо начала быстро одеваться.
Carlier рассказывает, что многие проститутки стараются при врачебно-полицейских осмотрах попасть к одному и тому же врачу, для чего являются постоянно в известное время, когда принимает именно этот врач. При внезапных ночных осмотрах публичных домов проститутки, застигнутые в постели с мужчинами, стыдливо закрываются одеялом, между тем как, будучи одни, они нисколько не стесняются своей наготы в присутствии посторонних мужчин. Один сифилидолог рассказывал нам, что его госпитальные пациентки делали инстинктивные движения прикрыться всякий раз, когда он входил к ним при визитации в своем обыкновенном костюме, а не в рабочем сюртуке, в котором они привыкли его постоянно видеть.
6. Случайные причины проституции: а) потеря невинности. Многие девушки нравственно падают и становятся проститутками, соблазненные обещанием жениться на них или же лишенные невинности каким-нибудь иным образом, например путем изнасилования. Пока они еще девственны, их удерживает от рокового шага страх пред неизвестным, но раз они уже лишены невинности, у них является сознание, что все потеряно, что утерянной чести никаким способом вернуть нельзя, и они невольно стараются извлечь как можно больше выгод из своего несчастного положения. Таким образом, решающим моментом является здесь не тяготение к разврату, а простой случай.
Маrrо отмечает следующие причины падения многих женщин, сделавшихся случайными проститутками. Одна из них была изнасилована своим хозяином, заведшим ее в трактир, другая -- одним господином, к которому она обратилась с просьбой дать ей какое-нибудь место. В других случаях первый шаг к падению был сделан самими девушками, давшими увлечь себя своим любовникам и убежавшими с ними из родительского дома. Покинутые затем ими, они не могли найти другого исхода из своего положения, как сделаться проститутками. Одна из подобных жертв рассказывала про себя следующее: "Дома за мной очень строго следили. Однажды вечером к нам зашел мой жених, чтобы отправиться со мной в театр. Но вместо театра он привел меня в совершенно другое место. Пригласительные билеты на мою свадьбу были тогда уже готовы, но в дело вмешались посторонние -- и все пошло прахом". Другая девушка, очень любившая балы, отправилась на один такой бал против воли матери своей, и, когда она вернулась домой, последняя выгнала ее вон на улицу. Тут случайно встретил ее жених, который увел ее с собою, -- и в результате явилось ее падение. Третья девушка жила у своего дяди, который неоднократно делал попытки изнасиловать ее. Однажды, спасаясь от него, она убежала к одному знакомому, которому и отдалась. Наконец, в девяти остальных случаях девушки явились жертвами своих женихов, обещавших жениться на них и затем обманувших их.
Мы видим, стало быть, что у женщин этого рода не честь хранит их девственность, а наоборот -- последняя охраняет честь их и что, не будь того или другого несчастного стечения обстоятельств, они остались бы, наверное, честными и нравственными. Магго совершенно прав, говоря, что потеря девственности имеет для женщины огромное психологическое значение. Все ее существование нарушено, раз завеса, скрывавшая от нее неизвестное, так грубо порвана. В таком случае многие девушки с не очень стойким нравственным чувством, видя себя совершенно скомпрометированными в глазах общества, решаются откинуть и последний остаток стыдливости и бросаются в объятия порока.
б) Обман и изнасилование. Многие случайные проститутки являются жертвами торговли живым товаром, существующей, к стыду нашей цивилизации, еще во многих местах. Обыкновенно их увозит какой-нибудь мнимый агент далеко от родины под видом доставления им хороших мест, причем они попадают большею часть в дома терпимости. Там пускаются в ход все средства, чтобы побороть их сопротивление: роскошные туалеты, обещания, угрозы, наконец, опьяняющие и одуряющие напитки. К сожалению, редкие из этих жертв оказываются настолько энергичными, как одна девушка, которая, по словам Grandprй, с ножом в руках требовала, чтобы ее выпустили, и грозила убить всякого, кто осмелится приблизиться к ней; большинство же из них, видя невозможность спастись из своей темницы, в конце концов примиряются со своим новым положением и постепенно привыкают к разврату. Мария L., 14 лет, служила в булочной. Она была завлечена и продана в дом терпимости каким-то субъектом, обещавшим доставить ей очень выгодное место. Хозяин этого заведения в свою очередь продал ее в другой публичный дом, и, таким образом, одна, без знакомых и родных, она была жертвой своих эксплуататоров в течение полутора лет, переходя из одного дома терпимости в другой. Когда она находилась в Женеве, слух о ней достиг одного местного филантропа, который заинтересовался судьбой ее и разыскал ее в одном из тамошних притонов разврата. Молодая девушка бросилась пред ним на колени, умоляя спасти ее и освободить из этого дома. Но это особенно счастливый, исключительный случай: обыкновенно ожидаемый спаситель не является, крепкие напитки, к которым жертва прибегает с целью утешиться и забыться, скоро притупляют ее нравственное чувство -- и случайная проститутка постепенно превращается в привычную продажную женщину.
П.Тарновская сообщает несколько случаев невольной, принудительной проституции, где молодых девушек обманом завлекали в притоны разврата, лишали их там невинности и потом насильно заставляли отдаваться мужчинам. Некоторые из этих несчастных женщин заболевали и умирали от горя. Подобными случаями и объясняется, вероятно, сравнительно значительная смертность проституток в молодом возрасте -- смертность, на которую указывают и другие врачи, как, например, Parent-Duchatelet.
Известная часть женщин становится, стало быть, случайными проститутками, попадая в дома терпимости, куда, как сказано, доставляют их агенты по торговле живым товаром. К сожалению, наши уголовные законы слишком слабы еще, чтобы успешно бороться с подобным злом. Об этом очень убедительно свидетельствуют ужасные документы, которые можно найти у Guillot, Fiaux и отчасти у TaxiPa.
в) Нищета и дурные примеры. К числу случайных причин проституции принадлежат, далее, нищета, влияние дурных примеров со стороны окружающих и, наконец, совращение в разврат родителями своих собственных детей. Taxil доказал, что в Париже масса матерей знакомят своих еще совсем юных дочерей со всеми тонкостями разврата и затем посылают их на улицы продавать себя под видом торговли цветами (filles de fleurs). Только этим и возможно объяснить тот факт, что в некоторых больших городах, как, например, в Неаполе, приезжий не может шагу сделать на улице без того, чтобы его со всех сторон не осаждали предложения молодых женщин, несовершеннолетних девочек и даже мальчиков. По словам бр. Goncourt, в XVIII столетии простой народ в Париже был так развращен богатой и испорченной аристократией, что воспитание дочерей сводилось во многих семьях исключительно к подготовлению их к проституции. Sighele в своем труде La coppia criminale специально рассматривает огромное влияние дурных примеров семьи на развитие проституции. Grandprй сообщает следующий факт: "В тюрьме St.-Lazare находилась в заключении одна 14-летняя девушка, очень красивая, но и очень испорченная. В раннем детстве, благодаря дурным примерам своих родителей, она познакомилась со всевозможными пороками и осталась, несмотря на свой природный ум, совершенно неразвитой, не получив никакого ни религиозного, ни нравственного воспитания. В тюрьме она понравилась всем своим кротким характером, и тамошние сестры приняли в ней большое участие: они научили ее читать и писать, внушили ей охоту к труду, объяснили ей всю порочность ее прежнего поведения и преподали ей много наставлений для будущей жизни".
Для женщины со слаборазвитой стыдливостью, находящейся притом в нужде, проституция является слишком удобным средством выхода из затруднительного положения для того, чтобы она не воспользовалась им. Конечно, Faucher совершенно прав, говоря, что честная женщина предпочтет скорей умереть, чем сделаться проституткой, но точно с таким же правом можно сказать, что слабая женщина, впавшая благодаря нищете в разврат, осталась бы честной, если бы обстоятельства ее жизни сложились для нее иначе и она могла бы жить, ни в чем не нуждаясь. Именно к этой категории проституток и принадлежат те женщины, которые, не находя в разврате и кутежах никакой прелести, методически занимаются тем не менее своим позорным ремеслом проституток так же, как другим каким-нибудь занятием, ведя даже подробнейшую запись своих доходов. Очевидно, чувство стыдливости у них ослаблено, ибо без этого они не смотрели бы на проституцию как на обыкновенное занятие. Но так как эта потеря стыдливости не сопровождается у них другими признаками нравственного помешательства, то ее следует рассматривать не как выражение врожденной дегенерации, а как явление приобретенное. Lecour сообщает, что одна проститутка подала прошение в полицию, прося вычеркнуть ее из списков, причем мотивировала свою просьбу следующим объяснением: "Мой муж ремесленник. Перед свадьбой мы решили с ним собрать известную сумму денег для того, чтобы иметь чем устроиться. С этой целью я стала с его согласия проституткой, а он начал больше работать. Теперь мы поженились и хотим устроиться. Будьте уверены, что я не буду больше себя продавать". Другая при регистрации рассказала, что жених позволил ей заняться проституцией, и добавила: "Когда мы соберем немного денег, то поженимся". Carlier описывает особый тип проституток, сильно трудящихся физически, работниц, торгующих притом еще собою, чтобы иметь лишний заработок. "Эти женщины, -- говорит он, -- ведут во всем остальном примерный образ жизни, так что их соседки и товарки по работам и не подозревают даже, что они живут по желтым билетам. Боясь, чтобы не узнали их тайны, они избегают дома всего, что так или иначе может их скомпрометировать, и соблюдают самым аккуратным образом все полицейские предписания. Вечером, окончив свои работы, они отправляются в отдаленные от их квартиры части города, продают себя там и возвращаются домой к 11 часам ночи, точно с вечерних занятий". Причиной проституции во всех этих случаях является нищета или жадность, -- и подобные женщины, имей они миллионы, не стали бы, конечно, торговать собой, но жили бы все-таки нищими, для того чтобы собрать еще больше денег. Сюда же относятся цитируемые Carlier случаи, в которых педантическая точность проституток, записывающих аккуратнейшим образом каждый заработанный ими развратом рубль, так резко противоречит их обыкновенной беспечности и беспорядочности. Одна подобная продажная женщина, например, для записывания своих доходов завела настоящую конторскую книгу, где, между прочим, имелась следующая графа: "Доход от мужчин за текущий год".
Итак, во всех перечисленных примерах мы встречаемся не с болезненным влечением асоциальному образу жизни, а со спокойно обдуманным выбором наиболее доходного занятия. У подобных женщин стыдливость во всяком случае притуплена даже тогда, когда они, благодаря счастливо сложившимся для них обстоятельствам, остаются честными матерями и женами.
ПРЕСТУПНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ
I. ПРЕСТУПНОСТЬ САМОК В ЦАРСТВЕ ЖИВОТНЫХ*
[Brehm. Leben der Thiere, 1875 // Pierquin, Traitй de la folie des animaux et de ses rapports aves celle de l'homme et des lйgislations actuelles. Paris, 1839. // Houzeau. Etudes sur des facultйs mentales des animaux comparйes а celles de l'homme. Mons, 1882 // Biichner. Seelenleben der Thiere, 1881 // Romanes. L'intelligence des animaux. Paris, 1886.]
1. Преступления по страсти. Припадки бешенства. Самки воительницы муравьев породы Formica rubifarbis приходят часто в такую ярость, что набрасываются и кусают других самок, личинок и рабынь, которые стараются их успокоить, крепко держа до тех пор, пока не пройдет их припадок бешенства.
Leuret рассказывает, что одна муравьиная самка убила и сожрала травяную вошь (Aphidius), рассерженная ее сопротивлением.
Наблюдали, что в жаркое время года муравьи из породы fusca, разгневанные медлительностью своих рабов, на обязанности которых лежит их питание, сжимали головы последних между своими челюстями до тех пор, пока не лишали их жизни. Проступок этот считался, вероятно, у муравьев таким же легким, каким было некогда в глазах римской матроны убийство рабыни, но так как он причиняет некоторый вред всему муравейнику, лишая его известной рабочей силы, и противен обычаям его, то в законодательстве их поступок такой не мог бы не считаться все-таки преступлением.
Cornevin рассказывает про одну кобылу, обыкновенно спокойную, которая во время течки становилась очень дикой и неукротимой. Однажды она в таком состоянии ему чуть не сломала руки.
Huzard-младший также упоминает про одну кобылу, бешенство которой проявлялось время от времени. В промежутках это было очень спокойное и кроткое животное, но всякий раз она становилась неукротимой во время полового возбуждения, длившегося часто один или два дня.
2. Разбой и грабеж. Buchner в своей книге "Seelenleben der Thiere" рассказывает о хищных пчелах, которые, не желая трудиться, нападают массами на хорошо устроенные ульи, богато снабженные запасами, убивают стражу и обитателей их и опустошают эти ульи, унося с собой находимый в них корм. Повторяя часто такие нашествия, оканчивающиеся всегда с большим или меньшим успехом, пчелы эти привыкают жить грабежом и насилием так же, как привыкает к ним человек, и, собираясь все в большие и большие отряды, образуют в конце концов целые разбойничьи колонии. К такого рода жизни обнаруживают особенную склонность пчелы из породы Sphecodes, которые, по словам Marschal'я, представляют собою не что иное, как особый вид породы Halyetes, снабженные в недостаточной степени органами гнездостроения, привыкшие к паразитическому и хищническому образу жизни и выработавшие у себя соответственно этому специальные органы и особые анатомические данные.
Таким образом, мы встречаемся здесь с настоящей врожденной преступностью некоторых женских индивидов животного царства, сопровождаемой образованием у них специальных анатомических особенностей.
Forel утверждает, что муравьи из породы Formica execta достают себе травяных вшей путем похищения и насилия, убивая при этом их защитников.
3. Каннибализм. Муравьи разрывают на части трупы убитых ими врагов и высасывают из них кровь (Lacassagne. De la criminalitй chez les animaux. Revue scientifique, 1882).
Каннибализм очень часто идет рука об руку с истреблением потомства.
4. Ненависть, злость. Особый вид женской преступности проистекает из той ненависти, которую питают друг к другу индивиды одного и того же пола, что особенно замечается у высших животных.
Голубка очень завистлива по отнощению к своим подругам и часто скрывает от них под своими крыльями пищу, в которой сама не имеет больше надобности.
Коза отличается врожденной привязанностью к человеку, при этом она очень самолюбива и чрезвычайно чувствительна к его ласкам. Если она видит, что хозяин ее любит, то становится, как и собака, ревнивой и постоянно лезет бодаться с теми козами, которых хозяин, по ее мнению, ей предпочитает (Brehm, I). Козы очень трудно уживаются одна с другой -- они постоянно дерутся (Lacassagne).
Самки человекообразных обезьян, и особенно орангутан-ов, относятся друг к другу с инстинктивной враждебностью, дерутся и нередко даже убивают одна другую (Houzeau, II).
Женщина, как известно, становится часто под старость злой и эгоистичной. Подобно ей, и козы, по словам Brehm'a, делаются злыми, когда становятся старыми.
Одна ангорская кошка, бывшая всегда очень нежною матерью, сделалась на старости лет безобразной. Слуги начали небрежно и даже дурно обращаться с ней, и ее характер заметно испортился; она перестала кормить своих котят и одного из них даже сожрала.
5. Извращения полового инстинкта. Некоторые коровы делают попытки заменить в половом отношении быков, где число последних недостаточно.
В больших птичниках, при недостатке в петухах, обыкновенно одна из куриц берет на себя их роль (Scarcey). Особенно часто наблюдаются такие извращения полового инстинкта у гусей, уток, фазанов, у которых стареющие самки принимают и другие половые особенности самцов, как, например, в отношении оперения (Archivio di Psichiat., X, с. 56).
6. Алкоголизм. У муравьев, наркотизированных хлороформом, все тело парализовано, кроме челюстей, которыми они кусают все, что им попадается.
Buchner уверяет, что пчел можно искусственно сделать хищными, если кормить их смесью из меда и водки. Они, подобно человеку, быстро привыкают к этому напитку, который оказывает на них такое же губительное влияние, как и на него: будучи пьяны, они становятся возбужденными и перестают работать. Но так как голод принуждает их искать пищу, то они, подобно человеку, в таких случаях от одного порока переходят к другому и так же, как он, начинают прибегать к грабежу и насилиям.
Если коров кормить смесью из конопли и опиума, то они легко становятся буйными и опасными для окружающих (Pierquin).
7. Половые преступления. По Brehm'y, нарушение супружеской верности не составляет редкого явления среди птиц, причем со стороны самки оно наблюдается чаще, чем со стороны самца.
Некоторые голубки покидают своих голубей, как только они ранены или больны (Darwin).
Vogt рассказывает следующий случай из жизни аистов. Парочка их гнездовалась в продолжение нескольких лет подряд на одном и том же месте в деревне близ Soletta. Однажды заметили, что, в то время как самец находился на охоте, к самке подлетал другой, более молодой самец и, видимо, начал за ней ухаживать. Самка вначале прогнала его, затем начала благосклонней относиться к нему и, наконец, позволила ему обладать ею. После этого оба любовника полетели на то место, где самец охотился за лягушками, и заклевали его своими клювами (Figuier. Lesoiseaux, 1877).
Самка одного африканского дикобраза, казавшаяся очень привязанной к нему, убила его, укусив в голову, так как он отказался от ее любовных ласк.
8. Преступления против материнства. Многие коровы, кобылы и суки относятся очень равнодушно к потере своих новорожденных, а некоторые из них регулярно покидают даже на произвол судьбы свое потомство (Lacassagne, Id.).
Одна курица, в числе цыплят которой некоторые были болезненны и уродливы, преспокойно покинула их и ушла со здоровыми прочь.
Некоторые суки кормят своих щенят только до известного возраста, а затем внезапно бросают их на произвол судьбы (Id.).
Кобылы, особенно по первому жеребью, часто упорно не подпускают к себе своего новорожденного жеребенка (Archivio d'Antropologia etc... Mantegazza, XI, с. 439).
Истребление новорожденных -- почти правило у некоторых животных, особенно у свиней: оно нередко и у кошек. Его наблюдали однажды и у одной голубки, которая из половой ревности заклевала своих птенчиков (Arch. di Psich., XIV, кн. 1).
Довольно часто имеет место истребление детенышей вместе с каннибальством. Одна самка-ястреб жила в плену и вывела в своей клетке уже несколько поколений птенцов. Хотя она получала хороший корм, но хищный инстинкт был в ней так силен, что она однажды пожрала всех своих птенцов (Brehm).
Самки кроликов нередко пожирают своих детенышей, а одна крыса, нора которой была разрушена, истребила в одну ночь всех своих крысят (Lombroso. Uomo delinquente, I).
Часто эти истребительные наклонности связаны у животных с чрезвычайно сильным половым возбуждением и проявляются у них только во время течки.
Одна ангорская кошка, отличавшаяся плодовитостью и блудливостью, была очень нежной матерью, но всякий раз, когда она была беременна, в ней развивалось отвращение к своим котятам: она била и кусала их, лишь только они подходили к ней.
Burdach и Marc сравнивали частоту беспричинного истребления новорожденных во время пуэрперального периода с разрушительными наклонностями, появляющимися у коров и кобыл, страдающих нимфоманией не только во время течки, но еще долгое время спустя. Суки нередко начинают воровать, когда кормят своих щенят. Интересное извращение материнского чувства наблюдается у самки фазана. К своим собственным птенцам она относится совершенно равнодушно, но охотно возится с птенцами других самок.
Куропатка так любит своих птенцов и так ревнует их, что часто из одной только ревности пожирает чужих птенцов (Lacassagne, Id.).
Некоторые животные похищают чужих детенышей. Например, бесплодные кобылы и мулы похищают чужих жеребят, которые, однако, у них погибают от голода. Известен факт, что одна сука, энергично сопротивлявшаяся всяким попыткам к половым сношениям, похищала у других сук их щенят с целью удовлетворить своему материнскому инстинкту.
Но, в общем, самка совершает, по мнению Lacassagn'я (op. cit.), менее преступлений, нежели самец.
Очень развита преступность только у самок некоторых насекомых, именно у муравьев и пчел, но у них самки отличаются особенной смышленостью, а в половом отношении представляют собой, так сказать, третий пол.
Итак, в царстве животных только лишь среди ложных самок перепончатокрылых встречаются некоторые породы, живущие грабежом. Особи эти, напоминающие собою врожденных преступниц, жили некогда честной жизнью, но благодаря преступной деятельности развили в себе специфические органы, назначенные служить им для этой деятельности, и лишились, напротив, органов, служащих для труда, например для собирания цветочной пыли.
II. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ У ДИКИХ И ПРИМИТИВНЫХ НАРОДОВ*
[Letourneau, La Sociologie d'aprиs l'ethnologie. Paris, 1874 // Id. L'йvolution de la morale. Paris, 1888 // Girand-Telon, Les origines de la famille. -- Hovelaque. Les dйbuts de l'humanitй. Paris, 1881 // Bertillon. Les races sauvages. Paris, 1882 // Lubbock. The origin of civilisation and thй primitive condition of man, 1875 // Rudesindo Salvado. Memorie storiche sull' Australia. Roma, 1851 // Ploss. Das Weib in der Natur -- und Volkerkunde. Leipzig, 1891 // Richet. L'homme et l'intelligence. Paris, 1884 // Icard. La femme pendant la pйriode menstruelle. Paris, 1890 // Durour, Histoire de la prostitution, 1860 II Lombroso. Uommo delinquente, I, IV.]
1. Табу. У диких народов женщина подлежит множеству странных и очевидно нелепых ограничений, которые основаны отчасти на эгоизме мужчины и нарушение которых женщиной рассматривается как преступление.
Многие из этих предписаний представляют собою так называемые "табу" океанских народов.
На островах Таити женщина не должна, например, прикасаться к оружию или к рыболовным снарядам мужчины; точно так же она не имеет права появляться в местах общественных сборищ и дотрагиваться до головы мужа или отца и до всех предметов, находившихся в соприкосновении с их головами. Ей запрещено также есть вместе с мужчинами.
На Маркизских островах женщине не позволяется входить в лодку, так как считается, что она своим присутствием пугает рыб. Кроме того, ей не разрешены в еду некоторые лучшие блюда, как, например, кокосовые орехи, цыплята и, в особенности, свинина.
На острове Рапа все мужчины считались для женщин священными, и потому последние должны были кормить их, вкладывая им пищу в рот.
В Новой Зеландии женщины не должны дотрагиваться до пищи даже своих мужей, братьев и сыновей (Moreenhout. Путешествие на острова Великого Океана, I, 32).
В Новой Каледонии женщина при встрече с мужчиной обязана уступить ему дорогу и может жить только в изолированном помещении.
На Филиппинских островах женщина не должна приближаться к тем местам, где мужчины занимаются татуировкой, ибо там предполагают, что вследствие этого "глаза ее могут стать маленькими".
В Китае женщина не имеет права есть вместе с мужчинами, а в Бирме -- входить в некоторые храмы и в места судилищ.
У древних иудеев женщине под страхом смертной казни запрещалось надевать мужское платье.
Жены кафров не должны прикасаться к тем быкам, выращиванием которых старательно заняты их мужья, доить коров и входить в cotta, то есть то место, где собираются мужские члены семейства.
В Древнем Риме употребление женщиной вина наказывалось смертной казнью; такое же наказание было для женщин туземцев Парагвая и готтентотов за пьянство и чрезмерное обжорство.
У племени фанти (в Африке) женщине, подслушавшей тайны своего мужа, обрезали уши, а разгласившей их -- губы.
Особенно много ограничений налагалось на женщин во время менструации. В Зенд-Авесте считалось всякое месячное очищение, длившееся более девяти дней, делом нечистой силы, для изгнания которой женщину били до крови. Moreau de la Sarthe утверждает, что негры, как и туземцы Америки и жители островов Южного океана, запирают своих жен в отдельное, специально для того назначенное помещение на все'время, пока у них длится менструация. У индейцев Иллинойса и у жителей Ориноко женщина, скрывшая свою менструацию, наказывалась смертной казнью. Бразилианки, по словам Gardane'a, подвергаются во время регул стольким стеснениям, что для предупреждения появления их они делают себе на ногах глубокие насечки или прикладывают к ним сильные нарывные пластыри. Коран считает нечистой женщину в течение семи дней до наступления и по окончании менструации и запрещает ей иметь в это время всякое общение с мужчиной.
У иудеев (Книга Левит, 9) женщина во время месячного очищения должна была жить отдельно от мужчин в течение семи дней, и тот, кто прикасался в это время к ее домашней утвари или же к ее кровати, становился нечистым до вечера. На восьмой день она относила священнику двух голубей, после него считалась очищенной от греха.
По Талмуду, из ребенка, зачатого матерью в период этой нечистоты, должен был непременно вырасти впоследствии дурной человек. Такой ребенок назывался "mamzer beridah", что у евреев считалось величайшим бранным словом.
Такое отвращение к женщине внушало мужчинам знакомство на опыте с теми дурными последствиями, какие происходили для здоровья от полового сношения с ней во время менструации. Особенно строго соблюдалось такое половое воздержание у некоторых народов, не отличавшихся, впрочем, особенной чистотой и опрятностью, ввиду тех заразных болезней, которые причиняются нередко гнойными выделениями из женских половых органов. Все приведенные случаи подтверждают гипотезу Marzolo, что происхождение стыда должно искать прежде всего в стремлении скрывать некоторые последствия менструаций (pudor от слова putere).
2. Нарушение супружеской верности. Другим тяжелым преступлением считается у дикарей нарушение супружеской верности.
Но почти у всех примитивных народов прелюбодеяние замужней женщины рассматривается как нарушение ею не законов целомудрия, но прав мужчины, каким, например, является пользование чужой лошадью без разрешения ее хозяина. Доказательством служит то, что те же мужья, которые одалживают своих жен другим, не задумываясь, убивают их, как только убедятся в их супружеской неверности.
Так, например, тасманийцы и другие племена, живущие в Австралии, одалживают на время, нанимают и даже дарят своих жен, но лишают их жизни, если только они сами, без их разрешения, кому-нибудь отдадутся.
То же самое наблюдается и в Новой Каледонии; только здесь, в Каннале, подобное преступление наказывается не самим мужем, а советом из старейших мужчин.
По законам готтентотов муж имеет право убить свою жену, если она будет уличена в супружеской неверности, последовавшей без его разрешения. В Габуне, где каждый мужчина имеет одну главную жену и несколько второстепенных, наказывается супружеская неверность первой -- смертью, а вторых -- более легким наказанием (du Chaillu).
В Дагомее неверная жена после суда над ней подвергалась смертной казни задушением. У племени ниам-ниам муж в подобных случаях также имел право убить свою жену. Что же касается ашантеев, то у них закон предоставлял мужу право или продать свою неверную жену в рабство, или отрезать ей нос, или, наконец, лишить ее жизни. В Абиссинии же, напротив, хотя муж также может по закону распоряжаться жизнью своей неверной жены, но распущенность так велика, что он редко пользуется своим правом (Demeunier).
Во всей Полинезии супружеская неверность жены, происшедшая без ведома мужа, наказывается смертной казнью (Letourneau).
Эскимосы вообще, кроме редких исключений, мало обращают внимания на супружескую неверность своих жен. Краснокожие же в таких случаях обыкновенно убивают их, за исключением, конечно, тех случаев, когда обманутый муж войдет в добровольное соглашение с любовником своей жены. У модоков неверной жене распарывают обыкновенно живот, а у караибов и гуарани ее наказывают вместе с ее любовником, как воров, смертной казнью (D'Orbigny).
Такой же казни подвергались некогда неверные жены в древней Мексике и Перу, а в настоящее время -- жены племени пипите, живущего в Сальвадоре. В Гватемале, напротив, подобные дела всегда оканчиваются миролюбиво, и там обманутый муж почти всегда прощает свою виновную жену, заслуживая этим даже общее одобрение. В Парагвае прелюбодеяние наказывается только тогда, когда оно совершено с мужчиной другого племени.
3. Выкидыши и детоубийство. Детоубийство и выкидыши чрезвычайно распространены у диких народов в силу потребности регулировать число членов семейства и общества относительно средств пропитания. Обыкновенно инициатором и исполнителем этого рода преступлений является мужчина, сама же женщина берет на себя исполнение их только в особенных случаях и при известных условиях.
Поводом к ним чаще всего служит ревность и культ красоты. У абипонов в Парагвае женщины убивают нередко своих детей, так как, пока длится кормление их, они не могут иметь половых сношений со своими мужьями, которых ревнуют к другим женщинам (Ploss. Das Weib etc. Leipzig, 1891).
По аббату Gili, индианки, живущие по берегам Ориноко, делают себе выкидыши, так как частые роды, по их мнению, уничтожают красоту. Другие же, напротив, думают, что благодаря им красота сохраняется, и потому у них одни роды следуют за другими.
Schomburgk полагает, что причиной частых абортов в Британской Гвиане являются чрезвычайно тяжелый труд тамошних женщин и их тщеславие.
Chardin рассказывает, что персианки производят себе выкидыши с целью удержать своих мужей от ухаживания во время их беременности за другими женщинами.
В Новой Каледонии, на островах Таити и в Гаване женщины абортируют для того, чтобы дольше сохранить свою красоту (Ploss), a тасманийки делают себе выкидыши, по свидетельству Bonwick'a, главным образом во время первой беременности (Bonwick. Daily Life of thй Tasmanian, 1876).
Римские дамы прибегали некогда к вытравлению плода, боясь лишиться своей красоты (Freidlвnder), a на Востоке женщины еще и в настоящее время смотрят на аборт как на средство предупредить расторжение брака (Ploss).
В некоторых случаях женщину наталкивает на выкидыш тяжелый труд, который она несет, так как ей иначе угрожает бремя материнства. Поэтому аборты были распространены у туземок обеих Америк во время испанского господства (Ploss).
Многие австралиянки, рассказывает Grant, на вопрос, почему они убивают своих детей, благодушно отвечали: "Чтобы не иметь с ними возни, ухаживая за ними" (Balestrini. Aborto, intifacidio ed esposizione d'intante, 1888).
В Дорезене, где женщина вполне рабски подчинена своему мужу и завалена работой, она обыкновенно отказывается иметь больше двух детей и абортирует во все последующие беременности (Ploss).
В некоторых случаях мотивом выкидышей являлся разврат.
На островах Отаити существовал мистическо-разврат-ный союз "Ареой", в котором женщины считались общественной собственностью и где они участвовали в самых разнузданных оргиях. Они без стыда сознавались в вытравливании плода, объясняя это желанием не прерывать своих празднеств (Balestrini).
Наконец, особенно частой причиной детоубийства являются нищета и недостаток средств к пропитанию.
На острове Формозе женщине воспрещается иметь детей ранее 36-летнего возраста.
Для этого там существует особый класс жриц, которые искусно вызывают у женщин аборты ударами по животу (Girand-Telon).
Как сообщает Tuck, y племени маори женщины абортируют по 10-12 раз в своей жизни.
У многих племен Южной Америки существует обычай иметь только по два ребенка, поэтому остальные беременности прерываются здесь искусственно.
Женщины из племен кадоба и максава абортируют при всякой незаконной беременности (Smith и Ploss).
Allan Webb сообщает, что нигде аборты не встречаются так часто, как в Индии, где производством их специально занимаются многие женщины.
У кафиров в Центральной Азии жены имеют право вытравлять у себя плод даже тогда, когда мужья их на это не согласны (Ploss, с. 456).
<< Пред. стр. 3 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу