ДEГТЯРEВ А А ОСНОВЫ ПОЛИТИЧEСКОЙ ТEОРИИ УЧEБ ПОСОБИE М ВЫСШ ШК 1998 - 239 С 4

К основным характеристикам политической модернизации относили следующие параметры: во-первых, растущее усиление и централизацию государственной власти на национальном уровне вместе с ослаблением традиционных се источников родо-племенного типа; во-вторых, дифференциацию и специализацию политических институтов и, в-третьих, растущий уровень участия народных масс в политике36'.
Некоторые из приведенных выше характеристик роднят теорию модернизации с концепцией политического развития, которая понимается в узком смысле слова, как одно из направлений общей теории (или подхода) развития (developmental approach), связанное прежде всего с институциональными переменами. Что же собой представляют эти институциональные изменения, не являющиеся при этом простым следствием 'экономического развития'? Концепция политического развития концентрирует свое внимание на институтах политической системы и их трансформации. Вот какие признаки политического развития даст бывший президент Американской ассоциации политической науки Л. Пай. Он определяет политическое развитие как процесс перемен, характеризующийся, во-первых, усилением дифференциации политических структур, во-вторых, возрастанием способностей системы решать социальные проблемы и управлять общественными делами и, в-третьих, развитием участия и равноправия граждан при включении в политику".
Современные политические системы характеризуются высокой степенью структурной дифференциации, при которой каждый отдельный институт выполняет свою специфическую функцию. В этом смысле под 'развитостью' в структурно-функциональном отношении понимается наличие дробных институциональных механизмов: разделение функций между законодательными, исполнительными и судебными органами, система партий и общественных объединений, артикулирующих и агрегирующих групповые и индивидуальные интересы. В примитивных же системах управленческие функции могут быть сконцентрированы в руках традиционного вождя и его окружения38. Р. Даль связывает это качество развивающейся политической системы с существованием внутри нее 'автономных подсистем', например, суда и парламента, в определенной степени независимых от исполнительной администрации.
Возрастание способностей политической системы к управлению общественными делами состоит, по мнению Л. Пая и С. Верба, в возможности ее адаптации к изменяющейся социальной среде и проведению соответствующих институциональных инноваций, проявлении способностей к мобилизации материальных и человеческих ресурсов, а также к выживанию системы и воспроизводству институционального общения людей путем их социализации.
Концепция 'отсталости'
В целом же разработка концепции политического развития породила и альтернативные подходы, в частности, теории 'зависимости' и 'отсталости', или 'субразвития'. Последние во многом явились критической реакцией на этноцентризм западных идей 'развития' и 'модернизации'.
По сути дела, теория 'отсталости' (или 'субразвития', 'недоразвития' - от англ, 'undеrdеvеlopmеnt') исходит уже не из истории развитых демократических стран, также переживавших когда-то модернизацию, а прежде всего из собственного опыта развивающихся государств, их отношений как Периферии капитализма к его Центру на Западе. Сторонники теории отсталости (С. Фуртадо, А. Франк, С. Амин и др.) нередко используют элементы марксисткой аргументации, утверждая, что неразвитость экономики стран третьего мира сложилась под влиянием глобальных факторов, в частности, торговой экспансии развитых стран, импортировавших промышленные товары и экспортировавших сырье, что привело к 'гибридной', 'дуалистической' структуре развивающихся стран, сочетающих внедрения современного капиталистического уклада с одновременной консервацией архаичных, традиционных форм. Например, А. Франк делает для Латинской Америки вывод, что 'отсталость является компонентом процесса исторического развития, когда неразвитость и развитость представляют собой два аспекта одного всеобщего процесса, поскольку оба эти явления существуют одновременно, связаны функциональным способом, между собой взаимодействуют и взаимообуславливают друг друга'39. Таким образом, ускоренное развитие продвинутых государств осуществляется и за счет отсталости и недоразвития стран третьего мира.
В рамках концепции 'отсталости' обычно выделяются три тенденции субразвития: во-первых, зависимость между характером развития 'метрополии' в центре и 'сатолитов' на периферии; во-вторых, неравные условия развития 'богатых' и 'бедных' государств и, наконец, в-третьих, неравномерные темпы экономического роста и институциональных перемен в различных странах. А. Франк отмечает, что проблему отсталости можно интерпретировать только в рамках современной системы международных экономических и политических отношений, мирового капиталистического развития, разделения труда и экспортно-импортных связей. Например, в ряде случаев аграрный сектор производил продукцию на экспорт лишь для того, чтобы импортировать предметы потребления для богатых, а вовсе не внедрять современные технологии, что сохраняло доиндустриальные отношения и экономике и консервировало отсталость в организации политических институтов (авторитарные и олигархические режимы в Парагвае, Никарагуа и т. д.). Тем не менее, некоторые теоретики 'субразвития' (С, Амин) считали, что в мировом контексте переход от капитализма к социализму как новому международному порядку начнется скорее на 'отсталой Периферии', чем в 'развитом Центре'40.
Концепция 'зависимости'
Тесно связана с подходом 'субразвития' И теория 'зависимости' (или 'депендьизма'. зависимого развития от испан. 'dependiente' - зависимость). Возникла эта концептуальная модель в 1960-е гг. для анализа стратегии социально-экономического и политического развития стран Латинской Америки, позднее найдя сферы приложения и в отношении Азии и Африки. Что же представляет собой 'зависимость' Я 'зависимое развитие'? 'Под зависимостью,- пишет бразильский ученый Т. Дос Сантос,- мы подразумеваем ситуацию, при которой экономика определенных стран обуславливается развитием и экспансией иной экономики, в отношении которой первая носит подчиненный характер'41. В рамках теории зависимости встречаются различные, марксистские и немарксистские, подходы и версии: структурализм и национализм, 'субимпериализм' и 'развитие отсталости' и т. д.
Одна из версий, в рамках которой интерпретируются проблемы зависимости, изложена в трудах известного бразильского социолога и политика Фернандо Кардозо, автора концепции 'зависимого капиталистического развития', нынешнего президента Бразилии. Ф. Кардозо считает, что в латиноамериканских странах сложилась ситуация 'структурного дуализма', когда развитие современного капиталистического сектора и деятельность транснациональных корпораций раскалывают общество на различные группы интересов. С одной стороны, национальная буржуазия и рабочий класс, сотрудничающие или вовлеченные в деятельность ТНК, заинтересованы в укреплении этого сектора национальной экономики, тем более что в последнее время зарубежные инвестиции стали смещаться из аграрно-сырьевых отраслей в развитие промышленности. Но с другой стороны, деятельность ТНК нередко разоряет и маргинализирует часть местной буржуазии и рабочего класса, не связанных с международными корпорациями, что порождает внутренние противоречия и политическую нестабильность, порой даже приводящие к военным переворотам42. Кроме того, в этих противоречивых процессах заметную роль нередко играют такие международные организации, как Организация американских государств, Мировой Банк, Международный валютный фонд, требующие от правительств проведения довольно жесткой социально-экономической политики и, в частности, сокращения расходов на социальные нужды, а также оказания поддержки лишь предприятиям с современными технологиями. В целом же концепции 'отсталости' и 'зависимости' обращают много внимания на такие условия социального развития стран третьего мира, как эксплуатация и бедность, неравенство в накоплении, торговле и обмене, нередко упуская при этом первичные факторы, анализ глубинной структуры производства и специфики производственных отношений, роли государства и основных классовых сил в регулировании рыночной экономики.
Политическая транзитология
Следующим крупным направлением теории политических изменений выступает разработка (иногда параллельно с концепциями 'политического развития') политической транзитологии, которая разворачивается в западной политологии с начала 1970-х годов. Под центральным понятием 'политический переход' в рамках этой теории обычно понимаются социальные и институциональные преобразования, связанные с продвижением от автократических, тоталитарных и авторитарных режимов к демократическим способам управления. Как уже выше было замечено, подобное видение, конечно же, заужает понятие 'перехода', поскольку в широком смысле последнее может в себя включать все исторические формы переходных процессов: от революционных до эволюционных, от современных до традиционных и т. д.
Политическая транзитология имеет определенную предысторию. Идеи политических переходов можно обнаружить еще в трудах Аристотеля и Полибия, Макиавелли и Мора, но предтечами современных транзитологических концепций следует считать К. Маркса и А. де Токвиля, давших классический анализ переходных процессов прежде всего на основе изучения революционных изменений и политических трансформаций во Франции с конца XVIII по конец XIX века. Маркс выделяет в 'Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта' (1852) социально-экономические детерминанты политических трансформаций, тогда как Токвиль в 'Старом порядке и революции' (1856) на первый план выносит институциональные характеристики переходов. По мнению А. де Токвиля, при переходе от 'ancien regime' к демократической республике, во-первых, вначале происходит ослабление старых институтов, которые теряют эффективность и поддержку; во-вторых, наступает революционный взрыв, который окончательно разрушает старые формы, и в-третьих, в постреволюционный период многие обычаи и правила, компоненты институтов вновь воспроизводятся. Впоследствии это подготовило почву для реставрации монархии Бурбонов или восстановления Наполеоном III империи.
В контексте политических переходов Токвиль выделяет консервативную роль бюрократии, ухитрявшуюся сохранять в новых институциональных формах множество старых правил игры. Парадоксальным ему представлялось и то, что при всех изменениях во Франции центральных органов власти, когда 'верхушка администрации менялась при каждом перевороте, самый организм ее оставался незатронутым и жизнеспособным, прежние функции исполнялись прежними чиновниками, которым удавалось пронести через многообразие законов свой дух и образ действия. Они судили и управляли именем короля, затем именем республики, наконец - именем императора. Затем колесо судьбы завершало очередной поворот, и они вновь управляли и судили во имя короля, во имя республики, во имя императора, оставаясь теми же и свершая те же действия. Какое им было дело до имени господина?'43 Эта идея Токвиля о воспроизводстве старых правил игры в новых политических формах выглядит как нельзя более актуальной для России, где в ряде случаев произошла 'чудесная метаморфоза' при превращении коммунистической номенклатуры в демократических управленцев.
Но все же специально теорию транзитологии западные политологи начали активно разрабатывать только в 1970-е годы44. Появление этой методологической конструкции во многом было связано с критическим анализом и попытками преодоления недостатков теории политической модернизации. Одним из первых политологов, предпринявших попытку разработки модели демократического перехода, Д. Растоу начинает с того, что разграничивает свой 'генетический подход' с 'подходом функциональным', на который опирается большинство авторов концепций модернизации. В статье, написанной в 1970 г., им формулируется исходное положение для построения динамической модели политической трансформации: 'Факторы, обеспечивающие устойчивость демократии, не обязательно равнозначны тем, которые породили данную форму устройства политической системы: при объяснении демократии необходимо проводить различия между ее функционированием и генезисом'45. Новизна этого подхода состояла в переносе акцентов с постоянных факторов, обеспечивающих функционирование режима, на все время изменяющийся контекст политической динамики, его генетические предпосылки и переменные величины, определяющие характер, направление и темпы движения.
В то же время Д. Растоу ограничивает свою модель 'генезиса демократии' странами, в которых основные причины политического перехода находятся 'внутри', а не зависят прежде всего от 'толчка извне', как это произошло в Германии и Японии после их поражения во II мировой войне, а также с государствами, в которые демократические институты были импортированы иммигрантами (Австралия, Новая Зеландия, Канада и т. д.).
В целом переход к демократии осуществляется при наличии двух взаимосвязанных предпосылок: наличии определенного уровня национального единства при одновременном существовании политического противоборства основных социальных сил. На материале сравнительного анализа опыта перехода к демократии двух стран (Швеции с 1890 по 1920 г. и Турции с 1940 по 1960 г.) Растоу выделяет три основные фазы переходной динамики. Во-первых подготовительная (preparatory) фаза, характеризующаяся развёртывающимся конфликтом, борьбой основных социальных сил и их коалиций (в Швеции фермеры, рабочий класс и городские средние слои борются на рубеже XIX - XX вв. с консервативным альянсом бюрократии, крупных землевладельцев и промышленников). Во-вторых, фаза принятия решений (decision phase), на которой вырабатывается формула 'великого компромисса между основными акторами', исторического соглашения, определяющего основные правила демократической игры. И в-третьих, фаза закрепления (habituation), когда происходит утверждение новых форм общения людей и становление демократических институтов. Итак, логика перехода от автократии к демократии выстраивается Д. Растоу следующим образом: от достижения национального единства через социальное противоборство и исторические компромиссы к закреплению новых правил игры и становлению институтов демократического государства.
В 1980 - 90-е годы разрабатывается целый блок моделей демократического перехода, связанных с именами А. Пржеворского, Ф. Шмиттера, Г. О'Доннела, X. Линца, С. Хантингтона и др. Например, стоящий на позициях 'аналитического марксизма' А. Пржеворский в центр своей концепции перехода к рынку и демократии ставит динамику соотношения социальных сил, выделяя на основе этого критерия две основные фазы: 'либерализацию' и 'демократизацию'. На первой фазе изменение соотношения сил между правящей и оппозиционной группировкой, связанное с усилением давления 'снизу' и расколом 'сверху', либо может привести к конфронтации, которая вызовет репрессии и усиление авторитаризма, либо, наоборот, ослабит его 'старые' политические институты. Вторая фаза непосредственной демократизации связана уже с неким продвижением реформаторов вперед и достижением компромисса с умеренными силами правящей элиты по поводу конституирования основных демократических институтов, возможность которого открывается при перевесе сил оппозиции и поддержке их действий 'снизу'46.
Таким образом, скорость прохождения фаз и выбор альтернативных путей перехода к демократии во многом обусловлены расстановкой и соотношением сил основных политических акторов. На близкой позиции стоят известные транзитологи Ф. Шмиттер и Г. О'Доннел, которые больше внимания уделяют аспектам институционализации политических изменений, а также добавляют еще одну, третью их фазу - ресоциализацию, на которой происходит освоение гражданами демократических ценностей и правил игры, включение их в новую политическую систему. Ключевым моментом перехода к демократической системе, по их мнению, является принятие всеми политическими силами новых институциональных механизмов, в соответствии с которыми власть отдельных лидеров и определенных элитных групп заменяется надперсональным и неопределенным господством официальных процедур и конституционных норм47.
В рамках транзитологических подходов выделяются концепции, уделяющие основное внимание исследованию экзогенных (С. Хантингтон) и эндогенных (X. Линц) аспектов перехода от авторитаризма к демократии. В своей работе 'Третья волна' (1991) директор Института стратегических исследований Гарвардского университета С. Хантингтон утверждает, что переходные процессы внутри отдельных стран можно объяснить лишь в контексте глобальных политических изменений, мировых 'волн демократизации'. Таких волн в нынешнем столетии было всего три: пик первой волны пришелся на завершение первой мировой войны, когда рухнули многие автократические режимы, развалились Австро-Венгерская, Германская, Оттоманская и Российские империи. Затем последовал мощный откат назад и установление авторитарных и фашистских режимов (Германия, Италия и др.). В 1922 году в мире насчитывалось 32 демократические страны, а спустя двадцать лет их осталось только 12. Пик второй волны попал на 1950-е годы, но к началу 1970-х их число снова уменьшается. Начиная с 1974 года в границах третьей волны около 40 государств постепенно переходят от авторитарного к демократическому правлению. Постепенная внутренняя демократизация осуществляется под влиянием экзогенных факторов мирового процесса. Но при этом возможны три разных пути демократизации, зависящие уже от эндогенных факторов: 1) трансформация (transformation), при которой сильная правительственная группировка диктует оппозиции условия пакта о демократизации страны; 2) перегруппировка (transplacement), когда существует баланс сил между правительством и оппозицией, в результате которого замена руководителей происходи путем переговоров и 3) замена (replacement), в ходе которой под давлением масс 'снизу' оппозиция сменяет правительство48.
Идея консолидации демократии
Целый цикл своих работ посвятил профессор Йельского университета X. Линц анализу прежде всего эндогенных факторов перехода от авторитаризма к демократии. Одним из результатов его исследований стала разработка взаимосвязанных концепций 'консолидации демократии' и 'завершенного демократического перехода', С точки зрения X. Линца и А. Степана, степень продвижения и характер изменений в стране, переходящей к демократии, может быть оценена при помощи следующих характеристик: 'Демократический переход завершился в том случае: когда достигнуто определенное согласие по поводу политических процедур смены правительства; когда его приход к власти является результатом свободного голосования народа; когда de facto правительство получает рычаги власти для разработки новой стратегии, и когда de jure созданные новой демократией исполнительная, законодательная и судебные власти не должны передавать другим органам свои функции'49. Что же касается ключевой категории 'консолидации демократии', которое означает итоговое состояние изменяющегося политического режима, то Линц и Степан выделяют три аналитических измерения, которые дают возможность дать его всестороннюю характеристику. Во-первых, в 'измерении поведения' (behaviorally) состояние 'консолидации' означает, что ни один влиятельный политический актор не пробует достигать своих целей антидемократическим путем. Во-вторых, в 'измерении ориентации' (attitudinally) общество демократически консолидировано, если большинство населения ориентировано на решение социальных проблем в рамках демократических процедур и институтов. И в-третьих, в разрезе 'конституционного измерения' (constitutionally) правительственные и оппозиционные силы преодолевают конфликты между собой лишь на основе установленных правовых норм и законов. Таковы параметры завершенности переходного процесса, консолидации демократического режима как итога совокупности политических изменений.
В то же время в 'третьем мире' процесс консолидации часто бывает прерван и не завершен до конца, создавая симбиотические образования, называемые иногда 'демократический авторитаризм' или 'авторитарная демократия'. Во многом это связано с социокультурной средой, в рамках которой осуществляется политический переход, с 'реакцией отторжения' демократических ценностей и норм доминирующей политической культуры.

Заключение
ПОЛИТИКА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ИЗМЕРЕНИИ: СОЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ
Политическая культура и 'снятие' политического опыта
Изучение политики как сферы общественной жизни, как удалось убедиться, имеет множество познавательных аспектов и реальных измерений. Правомерно возникает вопрос, а возможно ли какоелибо интегральное видение политики как некоего синтеза многих социальных и аналитических измерений политики? Ряд политологов считает, что роль подобного 'синтеза' выполняет концепция политической культуры, как бы 'снимающая' в интегративном виде весь опыт существования, функционирования и развития политической сферы человеческого общества.
Политическая культура в виде своего рода 'матрицы' практического опыта результирует все три основные ипостаси (или формы) освоения и продуцирования политической практики, а именно, во-первых, духовную практику политической жизни, опыт существования различных инвариантов политического сознания, типов политических теорий и доктрин, психологических установок и ориентации, во-вторых, опыт предметно-преобразовательной деятельности, тех или иных форм и методов политической активности людей и, в-третьих, объединяющий воедино духовный и материальный способы освоения политической жизни, опыт институциональный, связанный с тысячелетней практикой становления и развития самых разных политических институтов1. Итак, политическая культура как бы подытоживает весь общечеловеческий опыт жизни в политическом измерении, то есть опыт существования политики как особой сферы жизнедеятельности общества и человека. 'Политическая культура охватывает все сферы политической жизни и включает в себя культуру политического сознания (сводимую иногда к 'культуре мышления"); культуру политического поведения индивидов, групп и наций; культуру функционирования существующих в рамках Данной системы политических институтов и организаций'2.
Социокультурное измерение пронизывает всю политическую жизнь, представляя собой некую 'осевую (или 'стержневую') вертикаль', пересекающую насквозь всю систему 'горизонталей' отношений многомерного реального и аналитического пространства политической жизни, и выполняя в нем по аналогии с кибернетикой и биологией функцию некого 'информационного кода' или 'матрицы генотипа' в рамках того или иного этноса. Если попробовать взять на себя смелость выделить в лаконичной формуле рабочей дефиниции основные признаки политической культуры, то последняя представляет собой систему политических ценностей и норм, идей и представлений, стереотипов политической деятельности и поведения, а также институциональных моделей, соединяющих идеальные нормы и правила политических отношений с реальными структурами и формами политической организации и взаимодействия людей, которые, в свою очередь, аккумулируются в политических традициях и опыте.
Культура как условие и среда политической жизнедеятельности
Во всех политических отношениях, действиях и взаимодействиях культура выступает, с одной стороны, как условие или среда той или иной формы политической активности, когда, к примеру, компартии в несоциалистических странах должны считаться с господствующими нормами и ценностями консервативной или религиозной идеологии. С другой стороны, обеспечивая цикл воспроизводства политической жизни, культура определенным образом подытоживает результаты опыта политической деятельности, продуктом чего является развитие старых или становление новых политических традиций. 'Политическая культура, вообще говоря, есть система отношений и одновременно процесс производства составляющих ее элементов, в череде сменяющих друг друга поколений'3.
Совокупность разобранных выше аспектов и измерений анализа политической жизни дает нам возможность изучать политику в самых различных ипостасях и проекциях, а кроме того, позволяет выстроить определенную логику познания предметного поля политики и упорядочить, систематизировать политологические категории. Исходным политическим отношением в этом плане выступает взаимоотношение власти и влияния, предпосылкой которого являются ценности господствующей культуры и которое отражает 'первичную клеточку' анализа политического механизма интеграции, поддержания целостности и регулирования социальными общностями, опирающегося на некий консенсус или согласие ('общественный договор') людей на основе пересечения их социальных интересов. Отношения власти и влияния, господства и подчинения между управляющими и управляемыми, властвующими и подвластными связаны всегда с контролем и распределением определенных ресурсов (например, собственности), основывающимся на доминирующей в данной культуре системе норм и ценностей. Следующее за оппозицией 'ценности' и 'власть-влияние' пространственно-временное измерение политики ограничивает диапазон распространения данного исторически-конкретного вида власти в масштабах страны и периода*, в то время как категории 'порядок' и 'изменение' характеризуют устойчивость и изменчивость, стабильность или нестабильность той или иной конфигурации властных отношений и расстановки сил. Эти три измерения позволяют сосредоточить внимание на объективированном, или репродуктивном, видении политики, где на первый план выходят некие равнодействующие 'параллелограммы' сил, отражающие в снятом виде суммарное воздействие и объективных, и субъективных факторов функционирования властных механизмов, составляя в итоге субстанциональное содержание политической сферы жизнедеятельности.
Три других измерения политического мира, которым соответствуют три дуальные категориальные оппозиции, вводят в оборот анализа 'раздвоение' политики на 'субъект-объектные взаимодействия', перенося тем самым центр тяжести на Субъективацию политической жизни и демонстрируя активную роль познающего и преобразующего политического агента, то есть субъективированное, или активистское, видение политики. Прежде всего это относится к познанию политической действительности через призму категориального ряда 'субъективная рефлексия - объективная реальность', когда индивиды и группы, партийные и государственные институты вынуждены первым делом обратиться к рефлексивным формам ориентации и освоения мира политики, продуцируя его модели и образцы в виде теоретических концепций, идеологических доктрин, психологических установок и ориентации и т. д. Обладая рефлексивной моделью и определенной ориентацией в политическом поле, агент политики из субъекта познания может трансформироваться в субъект практическо-преобразовательной деятельности, опредмечивающейся в политических взаимодействиях, более или менее устойчивых связях и реальных отношениях. Этот фрагмент политического поля и познавательный блок отражаются категориями 'преобразовательная активность - политические отношения'.
Институциональные традиции как социокультурный продукт политической жизни
Наконец, 'соединение' идеальных и инвариантных моделей политических структур со стабильными и устойчивыми системами практики политических отношений приводит нас к формированию и развитию политических институтов, как бы оформляющих властные отношения, сложившуюся асимметрию и реальные соотношения сил между взаимодействующими агентами политики. Категория 'политического института', с точки зрения восхождения от исходных абстракций 'власть-влияние' к более конкретным определениям, является наиболее богатым и содержательным понятием, вмещающим в себя как бы все предшествующие логико-познавательные фазы: властные полномочия и силу влияния, диапазон распространения и степень устойчивости и стабильности, идеальную институциональную модель и реальную практическую деятельность по ее воспроизводству или изменению.
Опыт функционирования политических институтов (как субстратной формы и организационной структуры общения по поводу власти и влияния) аккумулируется в политических традициях и стереотипах, которые и составляют его диалектическое 'снятие' и основу политической культуры4. Институциональные традиции, в свою очередь, на всяком новом познавательно-преобразовательном витке развития политической жизни выступают как некие его предпосылки и условия, как своего рода социокультурная среда, задающая приоритетные ценности, в свою очередь определяющие государственные нормы и установления, принципы властной организации и порядка общения и правила политических отношений. Итак, познавательный цикл в описании и интерпретации политики как бы замыкается в нашем анализе: исходная абстракция 'власть' смыкается с завершающей, наиболее конкретной категорией 'культура', связывая тем самым в единую цепь опосредований все измерения политики как целостного, реального предмета и многомерного аналитического пространства, постоянно вовлекающего в свою орбиту непрерывно усложняющиеся старые и возникающие новые политические феномены.

ПОЛИТИКА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ИЗМЕРЕНИИ: СОЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ
Литература
ВВЕДЕНИЕ
1 См. об этом подробнее: Амелин В.Н., Дегтярев А.А. Социология политики в России: становление и современное состояние // Мир России: Социология. Этнология. Культурология. 1997. № 1.
2 См.: Скиба В.И. К вопросу о социалистической политологии // Социально-политические науки. 1991. № 3; Быстрицкий Е. Почему национализм не может быть наукой // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 3.
3 См., например: Штомпка П. Много социологии для одного мира ('Большая теория' и теоретический плюрализм) // Социологические исследования. 1991. № 2; Поздняков Э.А. Философия политики. Т.1. М.,1994. С. 56-70; Sartort G. The Theory of Democracy Revisited. Part 1. The Contemporary Debate. Chatham, 1987. Pateman C. A New Democratic Theory? Political Science: The Public and The Private / Paper Presented at The Plenary Session of XVth IPSA World Congress. Buonos-Airos, 1991.
ГЛАВА I ПОЛИТИКА КАК ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
1 См.: Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1984. С. 55.
2 См., например: Политическая социология, политология, социология международных отношений ('круглый стол') // Социально-политические науки. 1991. № 7.
3 См.: Грацианский П.С. Политическая наука во Франции: Критические очерки. М., 1975. С. 12,
4 См.: Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 185.
5 См. более подробно о дискуссии: Основы политологии. / Под редакцией Пугачева В.П. М., 1992; Дегтярев А.А. Политологический учебник: Первые российские опыты сегодня и завтра, без опыта вчера // Кентавр. 1993. № 1.
6 См.: Пэнто Р., Гравитц М. Цит, соч. С. 186-187.
7 См.: Дегтярев А.А. К анализу взаимосвязи законов общественного развития и принципов деятельности компартий // Политические аспекты взаимосвязи глобальных проблем современности / Отв. ред. Чиркин В.Е. М., 1985.
8 Поппер К. Логика научного исследования // Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 83.
9 См.: Липсет С. Политическая социология // Американская социология: Перспективы. Проблемы. Методы. / Ред. Смелзер Н. М., 1972. С. 203-219.
10 См.: Амелин В.Н. Социология политики. М., 1992. С. 14-15.
11 Ганнел Д. Политическая теория: эволюция отрасли // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1. С. 66.
12 См. об этом подробнее: Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978.
13 Эта путаница приводит к тому, что задачу прикладной политологии сводят иногда к 'доведению' выводов общей теории политики до эмпирического уровня (См., например: Шутов А.Ю. Прикладная политология: попытка систематизации // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994. № 3. С, 76-77).
14 Pal L. Public Policy Analysis: An Introduction. Scarborough, 1992. P. 22.
15 Фундаментальные и прикладные социальные исследования: Методологические вопросы взаимодействия / Под ред. Ельмеева В.Я., Овсянникова В.Г. Л., 1988. С. И.
16 См. подробнее о взаимосвязи политологии с политической практикой: Тихомиров В.Б. Профессионализм политолога: анализ, принятие решений, управление событиями // Социально-политический журнал. 1993. № 3.
17 Вазюлин В.А. Становление метода научного исследования К. Маркса. М., 1975. С. 26.
18 См.: Дегтярев А.А. О логике исследования в политической науке // Политология и современный политический процесс. М., 1990.
19 The Study of the Discipline of Political Science: A Newsletter. Brockport, 1995. № 7, January. P. 7-9.
20 См. об этом подробное два специальных сборника статей западных политологов, отражающих соответственно европейскую ('Новые достижения в политической науке', 1990 г.) и американскую ('Политическая наука: взгляд в будущее', 1991 г.) точки зрения на будущее развитие проблематики и предмета политической науки. Now Developments in , Political Science: An International Review of Achievments and Prospects / Ed. by Leftwich A. Aldershot, 1990; Political Science: Looking to thе Future. Vol. 1. / Ed. by Crotty W. Evanston, 1991.
ГЛАВА II МЕТОДЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИКИ
1 См.: Собянин А., Юрьев Д. Политическая температура России // Аргументы и факты. 1990. № 36. 15-21 сентября.
2 См. подробнее об этом: Рузавин Г.И. Методы научного исследования. М., 1974; Быков В.В. Методы науки. М., 1974 и др.
3 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 29.
4 См.: Smith В., Johnson К., Paulsen D., Shocket F. Political Research Methods: Foundations and Techniques. Atlanta, 1976. P. 3
5 Одним из немногих исключений на этом этапе, связанным с постановкой вопроса о роли 'числовых' (говоря современным языком, количественных) методов, была работа английского ученого В. Петти 'Политическая арифметика' (1676 г.), где он считал статистику способом познания социально-политических явлений.
6 См.: Доватур А.И. 'Политика' Аристотеля // Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 4. М., 1984. С. 44.
7 Mill J.S. How We Compare // Comparative -Politics:Notes and Readings/ Ed. by Macridis R., Brown B. Chicago, 1986. P. 23-28. Современные возможности компаративного исследования отражены в классической работе А.Пржеворски, Х.Тьюни 'Логике сравнительного социального исследования', (Przeworski A., Teune H. The Logic of Comparative Social Inquiry. New York, 1969).
8 См., например; Горн В. Спасители России: Этюд политической статистики // Современный мир. 1908. № 1.
9 Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М, 1972. С. 190.
10 Наиболее обстоятельный обзор современного состояния сравнительных исследований в политологии и социологии содержится в спецобзоре Международной социологической ассоциации 'Сравнительная методология' (1990). См.: Comparative Methodology: Theory and Practice in International Social Research / Ed. by Oyen E. London, 1990,
11 К политическим партиям относятся 'организации, которые проводят линию на открытое завоевание их представителями государственных позиций'. (Janda К. Political Parties: Cross-national Survey. Now York, 1980. P. 5). Под демократическим государством подразумевается 'политическое устройство, в котором идеологически и социально различающимся группам открывается легальная возможность для соревнования за контроль над властью, и где агенты, контролирующие властные институты, избираются и ответственны перед народом'. (Vanhanen T. Process of Dеmocratization: A Comparative Study of 147 States (1980-88). New York, 1990. P. 11).
12 См. об этом: Методы сбора информации в социологических исследованиях / Отв.ред. Андреенков В.Г., Маслова О.М. Кн. 1. М., 1990; Manheim J., Rich R., Empirical Political Analysis: Research Methods in Political Science. New York, 1991.
13 См.: Социологическое исследование: Методы, методика, математика и статистика: Словарь-справочник. Т. 4 / Отв. ред. Осипов Г.В. М., 1991. С. 163-164.
14 См.: Мелихов С. В. Количественные методы в американской политологии. М., 1979. Гл. I; Кулик А.Н. Посттоталитарное развитие, политология и информатика: Проблемы взаимосвязи. М., 1990 и др.
15 См.: Плотинский Ю.М. Математическое моделирование динамики социальных процессов. М., 1992. С. 39-40.
16 См.: Известия. 1995. 5 апреля.
ГЛАВА III ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ КАК РЕГУЛЯТИВНЫЙ МЕХАНИЗМ СОЦИАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ
1 Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1984. С. 455. 2 Гоббс Т. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1991. С. 132.
3 См. об этом подробнее: Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. М., 1989.
4 Weber М., Wirtschaft und Oesellschaft // Orundriss der Sozialukomik. III. Abt. Tubingen, 1922. S.28.
5 Иванов Д. Властта: Философско-социологический анализ. София, 1985. С. 150.
6 Lasswell H., Kaplan A. Power and Society: A Framework for Political Inquiry. New Haven, 1950. P. 75.
7 См. об этом: История Европы. Т. I. / Отв. род. Голубцова Е.С. М., 1988. Гл. 1-2; Васильев Л.С. История Востока. Т. I. М., 1993. Гл. 2-4.
8 См.: Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988. Гл. 4; История первобытного общества: Эпоха классообразования / Отв. ред. Бромлей Ю.В. М., 1988. Гл. 2.
9 Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1984. С. 382.
10 См.: Lasswell H. Power and Personality. Now York, 1948. P. 228-231.
11 Амелин В.Н. Социология политики. М., 1992. С. 13. О понятии 'влияние" подробнее см.: Дегтярев А.А. Политическая власть как регулятивный механизм социального общения // Политические исследования. 1996. № 3.
12 См.: Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 646-647.
13 Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия // Социологические исследования. 1994. № 6. С. 147.
14 Этапы современной дискуссии на Западе о структуре власти см.: Mills R. Power Elite. New York, 1956; Dahl R. Who Governs? New York, 1961; Bachrach P., Barats М. The Two Faces of Power. // American Political Science Review. 1962. № 56; Lukes S. Power: A Radical View. London, 1974; Isaak I. Power and Marxist Theory: A Realist View. Ithaca, 1987, etc.
15 Конституция Российской Федерации. М., 1993. С. 4.
ГЛАВА IV ПОЛИТИЧЕСКАЯ СФЕРА СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ (КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ)
1 Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. М., 1990. С. 644.
2 См. об этом подробнее: Ильин М.В. Слова и смыслы: Политика, Республика. Конституция. Отечество // Политические исследования. М., 1994. № 4. С. 49-56.
3 Еще Конфуций отмечает, что политические отношения между правителем и подданными в государстве сродни отношениям между старшими и младшими в семье и должны соответственно регулироваться нормами человеческой морали. С этого времени и вплоть до работ Макиавелли сфера морали и политическая сфера анализируются в политической мысли в нерасчлененном виде.
4 См. подробнее об этом: Кривушин Л.Т. Проблемы государства и общества в домарксистской мысли (Историко-социологические очерки). Л., 1978. 5 См.: Локк Дж. Сочинения. В 3 т. Т. 3. М., 1988. С. 317-337.
6 См.; Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993. С, 36. 7 Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 6-7.
8 См.: Философский энциклопедический словарь, М., 1983. С. 507. 9 Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. Т.1- Вып.1. С. 45-46,
10 Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения, М., 1990. С. 646.
11 См.: Пирсоне Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Thesis. 1993. Т. 1. Вып. 2.
12 Медушевский А.Н. Идея разделения властей: история и современность // Социологический журнал. 1994. № 1, С. 63.
13 См.: Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of Political Science. New York, 1953; Easton D. The Analysis of Political Structure. New York, 1991.
14 См.: Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // Thesis. 1993. № 1. Вып. 2. С. 123-126.
15 См.: Бауман 3. На что указывает постсовременность // Социологический журнал, 1994. № 1. С. 189-190.
16 См. об этом: Ковалевский М. От прямого народоправства к представительному, и от патриархальной монархии к парламентаризму. Т. 1. М., 1906.
17 Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Бурдье П. Начала. М., 1994. С. 185.
ГЛАВА V ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ В ОБЪЕКТИВИРОВАННОМ ИЗМЕРЕНИИ
1 Гаджиев К.С. Средства массовой информации и политика // Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. 1995. № 1. С, 57. 2 Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 252-253.
3 См.: Белов Г.А. Политические отношения социалистического типа. М., 1976. Гл. II.
4 См.: Боголюбова Е.В. Ценность и оценка // Исторический материализм как наука / Отв. ред. Панцхава И.Д. М., 1974. С. 134, 143; Лапин Н.И. Ценности как компоненты социокультурной эволюции современной России // Социологические исследования. 1994. № 11. С. 3.
5 См.: Плохов В.Д. Социальные нормы: Философские основания общей теории. М., 1985. С. 15-17; Ручка А.А. Социальные ценности и нормы. Киев, 1976.
6 Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 637. См. также: Демидов А.И. Порядок как политическая ценность // Политические исследования. 1992. № 3. С. 145-148.
7 См. об этом: Баталов О.С. Легитимация как становление права на политическую власть. Екатеринбург, 1992; Шпакова Р.П. Легитимность и демократия (Уроки Вебера) // Политические исследования. 1994. № 2.
8 См. об этом; Habermas J. Kleine Politische Schriften. Frankfurt a. М., 1981. S.504.
9 См. об этом: Щербинин А.И. Политический мир во времени и пространстве // Политические исследования. 1994. № 6; Драгунский Д.В. Макрополитика (Заметки о детерминантах национального поведения) // Политические исследования. 1995. № 5.
10 См.: Монтескье Ш. Л. Избранные произведения. М., 1955. С. 266.
11 См. об этом: Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи: (Империя как понятие социологии и политическая проблема). М., 1991. С. 15-22; Давыдов А.А. Геометрия социального пространства (постановка проблемы) // Социологические исследования. 1996. № 8.
12 См.: Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 298.
13 Бурдье П. Социальное пространство и 'генезис' классов // Вопросы социологии. 1992. Т. 1. С. 17.
14 См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 258; Rosenau J. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity. Princeton, 1990. P. 6. См. об этом подробнее: Международные отношения как объект изучения. / Под ред. П.А. Цыганкова М., 1993. Гл. 2,6.
13 См.: Pounds N. Political Geography. New York, 1985. P. 1-20.
16 См. об этом: Артемов В.А. Социальное время: Проблемы изучения и использования. Новосибирск, 1987. С. 25-29; Ильин М.В. Очерки хронополитической типологии: Основания хронополитики. М., 1995; Ильин М.В. Очерки хронополитической типологии: Проблемы и возможности типологического анализа эволюционных форм политических систем. М., 1995.
17 См.: Parsons T. The Structure of Social Action. Vol. II. New York - London, 1968. P. 763.
18 См.: Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.8. С. 201-202.
19 См.: Шлезингер A.M. Циклы американской истории. М., 1992. С. 57-60; Американская концепция партийно-политической перегруппировки: Критический анализ. / Ред.кол. Валюженич А.В. и др. М., 1990. С. 46-49.
20 См.: Пономарев В. Общественные волнения в СССР: от XX съезда до смерти Брежнева. М., 1990; Григорьев О. и др. Куда качнется маятник? Дискус, материал ЭИ РСПП. Вып. 13. М., 1994 и др.
21 См.: Сорокин П.А. Система социологии. Т. 1. М., 1993. С. 98. Подобные подходы можно встретить и в работах М.М. Ковалевского, Н.И. Кареева и Н.А. Рожкова. См., например: Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (Основы социальной динамики). М, 1919. С. 9-14.
22 По социальной и политической динамике в США еще в начало XX века выходят работы А. Бентли 'Процесс управления' (1908) и Ч. Кули 'Социальный процесс' (1918 г.). Один из основателей системного подхода Т. Парсонс в связи с данными сюжетами в своей книге 'Социальная система' (1951) неоднократно ссылается на П. Сорокина.
23 См.: Prelo М. La Science Politiquo. Paris, 1961. P. 60.
24 См. три работы Г. Алмонда, отражающие эти три этапа и подхода: 'Сравнительные политические системы' (1956), 'Функциональный подход к сравнительной политике' (1960), 'Динамический подход к политическим системам' (1965), а также их интегрирующую и в известном смысле подводящую итог его поискам работу 'Сравнительная политика', перерабатывавшуюся в ряде изданий в 60-90-е гг.
25 См.: Rosenau J. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity. P. 454-459.
26 См.: Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven - London, 1968. P. 1-8.
27 Подробнее см. об этом: Ильин М.В. Ритм и масштабы перемен (О понятиях 'процесс', 'изменение' и 'развитие' в политологии) // Политические исследования. 1993. № 2; Буржуазное общество в поисках стабильности. / Отв. ред. Галкин А.А. М., 1991.
21 Кочанов Ю.Л. Опыты о поле политики. М., 1994. С. 33.
ГЛАВА VI СУБЪЕКТИВИРОВАННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
1 См.: Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4, М., 1984. С. 376-380.
2 Грин Д., Шапиро И. Объяснение политики с позиции теории рационального выбора: Почему так мало удалось узнать? // Политические исследования. 1994. № 4. С. 59.
3 Каган М.С. Мир общения: проблема межсубъектных отношений. М., 1988.
4 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 279. 5 Там же. С. 283-284.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. Т. 3. С. 45.
7 См.: Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Т. 1. М., 1894. Гл. 1; Лазарев Г.М. Развитие государственной власти в древнем мире. М., 1906. С. 9-10.
8 Шестопал Е.Б. Очерки политической психологии. М., 1990. С. 22.
9 См.: Юрьев А.И. Введение в политическую психологию. СПб., 1992. С. 52-54.
10 См. об этом подробнее: Гаджиев К.С. Политическое сознание или политическая культура? // Кентавр. 1991. № 4; Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Политические исследования. 1992. № № 1-2.
' Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 603.
12 Из современных, наиболее значительных зарубежных работ см.: Olson М. The Logic of Collective Action: Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge- London, 1965; Giddens A. Central Problems in Social Theory: Action, Structure and Contradiction in Social Analysis. Berkeley, 1979; Habermas J. Theorie das Kommunikativen Handelns. Bd. I-II. Frankfurt a. М., 1981; Lиhman N. Soziale Systeme. Frankfurt a. М., 1984; Coleman J. Foundations of Social Theory. Cambridge- London, 1990, etc.
13 См. отечественные работы: Каган М.С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). М., 1974; Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск, 1981; Момджян К.Х. Категории исторического материализма: системность, развитие. М., 1986; Демидов А.И. Политическая деятельность: Философский анализ факторов детерминации. Саратов, 1987.
к Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск. 1981. С. 180.
15 Мопrое К. The Theory of Rational Action: What is it? How Useful is it for Political Science? // Political Science: Looking to the Future. Vol. 1. The Theory and Practice of Political Science. / Ed. by Crotty B. Evanston, 1991. P. 78.
16 Критический анализ см.: Грин Д., Шапиро И. Объяснение политики с позиции теории рационального выбора: Почему так мало удалось узнать?
17 См.: Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 283-284.
18 См. об этом: Современная буржуазная политическая наука: Проблемы государства и демократии // Под общ. ред. Шахназарова Г.Х. М., 1982. Гл. 4. 19 Duverger М. Sociologie Polltiquo. Paris, 1968. P. 103.
20 См. об этом: Ильич М.В. Слова и смыслы: Общение - общность // Политические исследования. 1994. № б.
21 См. подробное: Андреев С. С. Политические структуры и политический строй общества // Социально-политические науки. 1991. № 10.
22 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 25.
23 См. об этом: Черный рынок как политическая система // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 8-9. С. 175-192.
24 Топорнип Б.Н. Европейские сообщества: право и институты (динамика развития). М., 1992. С. 96.
25 Фармер М. Рациональный выбор: теория и практика // Политические исследования. 1994. № 3, С. 54.
26 March J., Olsen J. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Politics. New York -London, 1989. P. 1.
27 Там же, С. 2-3.
28 Coleman J. Foundations of Social Theory. Cambridge - London, 1990. P, 375-376.
ГЛАВА VII АГЕНТЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
1 См.: Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1984. С. 376-380.
2 Грин Д., Шапиро И. Объяснение политики с позиции теории рационального выбора: Почему так мало удалось узнать? // Политические исследования. 1994. № 3. С. 59.
3 См.: Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 57-58.
4 March J., Olsen J. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Polltics. Now York-London, 1989. P. 1-2; См. также: Thе Now Institutionalism in Organizational Analysis / Ed. by Powеll W., Di Maggio P. Chicago-London, 1991; Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis / Ed. by Stoinmo S., Thelen K, Longstreth E. Cambridge, 1992.
5 Гоббс Г Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1991. С. 174.
6 См.: Энгельс Ф. Позиция политических партий. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 504-506.
7 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 24.
8 Bentley A. Process or Goverment: A Study of Social Pressures. New Brunswick-London, 1995. P. 465-468.
9 Lasswell H. Power and Personality. Now York, 1948. P. 17.
10 См.: Comparative Politics Today: A World View / Ed. by Almond 0., Powell O. New York, 1996. P. 68-70.
11 См.: Rosenau J. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity. Princoton, 1990. Chapter 6.
12 См., например: Основы теории политической системы / Отв. ред. Тихомиров Ю.А., Чиркин В.Е. М., 1985. С. 18, 39.
13 См.: Карват М. Политическая субъективность больших социальных групп, политических организаций и индивидов: Модель объяснения. // Элементы теории политики. / Под ред. Макаренко В.П. Ростов-на-Дону, 1991. С. 87-89.
ГЛАВА VIII МАКРОПОЛИТИКА. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА
1 Гоббс Т. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1991.
2 Там же.
3 См. об этом: Wever К., Rockman В. Do Institutions Matter? Government Capabilities m the United States and Abroad. Washington, 1993.
4 Laponce J., Saint-Jacques B. Institutions as Problem-solvers // International Political Science Review. 1997. № 3. P. 233.
5 См.: Vincent A. Conceptions of the State // Encyclopedia of Government and Politics Vol. 1 / Ed. by М. Hawkesworm, М. Kogan. London-New York. 1992: P. 44-45; Idem. Theories of the State. Oxford, 1987.
6 Бакунин М. Государственность и анархия. Пг.-М., 1922. С. 254.
7 См.: Kelsen H. The General Theory of Law and State. New York, 1945.
8 См.: Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of Political Science. New York, 1953. P. 130; Idem. A Framework for Political Analysis. Englewood Cliffs, 1960. P. 51; Idem. The Systems Analysis of Political Life. New York, 1965. P. 21.
9 Almond G. Introduction: A Functional Approach to Comparative Politics // Politics in Developing Areas / Ed. by G.Almond, J. Coleman. Princeton, 1960. P. 7.
10 Easton D. The Analysis of Political Structure. New York - London, 1990. P. 3.
11 См. работы Г. Алмонда за период с 1956 по 1996 г.: Almond G. Comparative Political Systems // Journal of Politics. 1956. № 18; Almond G. Introduction: A Functional Approach to Comparative Politics // The Politics of Developing Areas / Ed. by G. Almond, J. Coleman. Princeton, I960; Almond G., Powell G. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston, 1966; Comparative Politics Today: A World View / Ed. by G. Almond, G. Powell. New York, 1996, etc. В докладе, представленном на XVII Конгресс МАПН (Сеул, 1997), Г. Алмонд в своем анализе также опирается именно на эту функционалистскую модель политической системы.
12 См., например: Политические системы современности: Очерки / Под ред. Ф.М. Бурлацкого. М., 1978; Ильинский И.П., Мишин А.А., Энтин Л.М. Политическая система современного капитализма. М., 1983; Основы теории политической системы / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, В.Е. Чиркин М., 1985 и др.
13 См.: Deutsch К. Nationalism and Social Communication. New York, 1953; Idem. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. New York, 1963; Idem. Politics and Government: How People Decide Their Fate. Atlanta, 1974, etc.
14 Эта версия типологизации политических систем разрабатывалась и эволюционировала на протяжении 40 лет, начиная с ранней статьи Г. Алмонда 'Сравнительные политические системы' (1956) и заканчивая шестым изданием фундаментального труда "Сравнительная политика сегодня' (1996). См. об этом сноску 11.
15 См.: Giddens A. The Constitution of Society: Outline of the Theory of Structuration. Cambridge, 1984; Idem. A Contemporary Critique of Historical Materialism: Power, Property and the State. London, 1981; Idem. The Nation-State and Violence. Cambridge, 1985, etc.
16 См.: Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 58, 82. См. также: Бурдье П. Начала. М., 1984; Качанов Ю.Л. Политическая топология: Структурирование политической действительности. М., 1996.
17 Thelen К., Steinmo S. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Structuring Politics / Ed. by S.Steinmo, K.Telen, F.Longstreth. Cambridge, 1992. P. 2. cm. также: The New Institutionalism in Organizational Analysis / Ed. by W.Powell, P.Di Maggio. Cambridge, 1991. P. 5-7.
18 Эти вопросы начали разрабатываться и в отечественной политологии в духе, очень близком 'новому институционализму". См., напр.: Дилигенский Г. Политическая институционализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 7-8.
19 См.: Основы теории политической системы. С. 35; Марченко М.Н. Очерки теории политической системы современного буржуазного общества. М., 1985. С. 33.
20 См. об этом: Дмитриев А.В., Латынов В.В., Хлопьев АЛ. Неформальная политическая коммуникация. М., 1997.
21 Graber D. Political Communication: Scope, Progress, Promise // Political Science: The State of the Discipline. Vol. II / Ed. by A. Finifter. Washington, 1993. см. также: Me Quail D. Political Communication // Encyclopedia of Government and Politics. Vol. I / Ed. by M.Hawkesworm, M.Kogan. London-New York, 1992; Гаджиев K.C. Средства массовой информации и политика // Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. 1995. № 1 и др.
22 См.: Чешков М.Л. Государственность как атрибут цивилизации: кризис, угасание или возрождение // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 1; Пастухов В.Б. От государственности к государству // Политические исследования. 1994. Ks 2,5; Мамут Л.C. Государство: полюсы представлений // Общественные науки и современность. 1996. № 5 и др.
23 См.: Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию? // Литературная газета, 1990, 18 сентября; Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. М., 1995.
14 См.: Vincent A. Conceptions of the State // Encyclopedia of Government and Politics. Vol. I, P. 46-50.
25 См.: Chilcote R. Theories of Comparative Politics: The Search for a Paradigm Reconsidered. Boulder, 1994. P. 150-163.
26 Skocpol T. Bringing the State Back In // Comparative Politics: Notes and Readings / Ed. by B.Brown, R.Macridis. Belmont, 1996. P. 63.
27 См. об этом: Rlggs Г. Presidentialism versus Parliamentarism: Implications for Representativeness and Legitimacy // International Political Science Review. 1997. № 3, P. 253-278.
28 См.: Салмин A.M. О некоторых проблемах самоопределения и взаимодействия исполнительной и законодательной властей в Российской Федерации // Политические исследования. 1996. № 1. С. 7-14.
29 См.: Elazar D. Contrasting Unitary and Federal Systems // International Political Science Review. 1997. № 3. P. 237-251.
30 Гоббс Т. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1991. С. 174.
31 Там же.
32 Bentley A. The Process of Government: A Study of Social Pressures. New Brunswick -London, 1995. P. 211.
33 См.: Key V. Politics, Parties and Pressure Groups. New York, 1964. P. 9-11.
34 Джордан Г. Группы давления, партии и социальные движения: есть ли потребность в новых разграничениях? // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 1. С. 83.
35 Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. Т. 2. М., 1930. С. 250.
34 Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis, Vol. 1. New York, 1976. P. 64.
37 Janda K. Political Parties: A Cross-national Survey. New York, 1980. P. 5.
38 Lapalambara J., Anderson J. Political Parties // Encyclopedia of Government and Politics. Vol. 1, P. 394.
39 См.: Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 672-675.
40 См.: Duverger М. Le Partis Politique. Paris, 1951. P. 84-90.
41 См.: Duverger М. L'influence dos systemes electoraux sur la vie politique. Paris, 1950. P. 12-13.
42 Ziegler H. Interest Groups // Encyclopedia of Government and Politics. P. 377-392.
ГЛАВА IX ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ И МЕХАНИЗМЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
1 См.: Основы теории политической системы / Отв. ред. Тихомиров Ю.А., Чиркин В.Е. М., 1985. С. 153.
2 Gross В. Political Process // International Encyclopedia of Social Sciences. New York-London. 1972. Vol.12. P. 265.
3 Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 27.
4 См.: Sorotin P. Social and Cultural Dynamics. Vol. 1. New York, 1937. P. 153
5 See: Comparative Politics Today: A World View / Ed. by Almond G., Powell G. New York, 1996. P. 9-10.
6 Ibidem. P. 53.
7 Ibidem. P. 53.
8 См.: Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 140-141.
9 Маркс К., Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Соч. Т. 8. С. 202.
10 См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 704.
11 Лоутон А., Роуз Э. Организация и управление в государственных учреждениях. М., 1993. С. 12.
12 Под 'партисипаторной' моделью (от английского олова participation - участие) понимается порядок формирования субъектов государственного управления "снизу вверх", в который максимально включены рядовые граждане.
13 Lindblom Ch. The Policy Making Process. Englewood cliffs, 1968. P. 118.
14 См.: Клементевич Т. Процесс принятия политических решений // Элементы теории политики / Под ред. Макаренко В.П. Ростов-на-Дону. 1991. С. 388-389.
15 Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. С. 321.
16 Денкэн Ж.-М. Политическая наука. М., 1993. С. 25.
17 См. более подробно: Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М., 1995. Гл. 3.
18 См.: Dahl Л Introduction // Regimes and Oppositions. New Haven, 1993. P. 3.
19 См. об этом: Сартори Д. Вертикальная демократия // Политические исследования. 1993. № 1; Лейпхарт А. Сообщественная демократия // Политические исследования. J992. № 3; О'Доннел Г. Делегативная демократия II Пределы власти. 1994. № 1.
20 См.; Риггс Ф. Непрочность режимов 'третьего мира' // Международный журнал социальных наук. 1993. № 3. С. 64; Авторитаризм и демократия в Третьем мире / Ред. кол. Хорос В.Г., Мешков М.А. и другие. М., 1996, и др.
21 См.: Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Фридрих К., Бжезинский 3. Тоталитарная диктатура и автократия (реферат) // Тоталитаризм: что это такое (Исследования зарубежных политологов. Ч. 2 / Отв. ред. Верченов Л.Н., Игрицкий Ю.И. М., 1993.
22 Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996. С. 597.
ГЛАВА X ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ И СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ
1 Comparative Politics: Notes and Readings / Ed. by B.Brown, R. Macridis, Belmont, 1996, P. 353-354.
2 А. де Токвиль. Старый порядок и Революция, М., 1997, С. 165.
3 См.: 26 основных понятии политического анализа // Политические исследования. 1993. № 1. С. 89.
4 Штомпка П, Социология социальных изменений, М., 1996. С. 29.
5 Липсет С. М., Кен-Рюн С., Торрес Д. Сравнительный анализ социальных условий, необходимых для становления демократии // Международный журнал социальных наук. 1993. № 3. С. 5; См. там же. С. 9: Таблица 5.
6 Салмин AM Генезис и дисфункции 'государства-провидения": к изучению инерционных состояний политической системы (опыт Франции) // Буржуазное общество в поисках стабильности / Отв. ред. А.А. Галкин. М., 1991. С. 47.
7 Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven-London, 1968. P. 79.
8 См.: Skocpol T. States and Social Revolutions: A Comparative Analysis of France, Russia and China. Cambridge, 1979. P. 168.
' March J., Olsen J. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Politics. New York-London, 1989. P. 56-57.
10 См.: Andrian F., Apter D. Political Protest and Social Change: Analysing Politics. New York, 1995. P. 197.
11 фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990, № 4. С. 134-135.
12 Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 62.
13 Apter D. Political Change. Englewood Cliffs, 1973. P. 106.
14 Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. С. 530.
15 См.: Касти Дж. Большие системы: связность, сложность, катастрофы. М., 1987. С. 42.
16 Салмин A.M. Генезис и дисфункции 'государства-провидения"; к изучению инерционных состояний политической системы (опыт Франции). С. 48.
17 Токвиль А. Старый порядок и революция. М., 1997. С. 149,
18 Dogan М. Foreword: Political Crises // International Political Science Review. 1984. № 3, P. 231.
19 Binder L. Pye L. et al. Crises and Sequences in Political Development. Princeton, 1971.
20 Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven-London, 1968. P. 1.
21 См.: Арендт Х. Истоки тоталитаризма. С. 52.
22 Нopm Д. Институты и экономический рост: Историческое введение // Thesis. 1993. Т. 1. Вып. г. С. 86.
23 Патизм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996. С. 225.
24 См.: Философско-энциклопедический словарь. М., 1983. С. 561.
25 Przeworski A. et al. Sustainable Democracy. Cambridge, 1995. P. 107.
26 См.: Михайлов С. В. Английское общество на исходе XX столетия: факторы и перспективы социальной устойчивости в условиях распада традиционных структур // Буржуазное общество в поисках стабильности, Гл. 3.
27 Мэдисон Док, Федералист № 37 // Федералист: Политические эссе Александра Гамильтона, Джеймса Мэдисона и Джона Джоя. М., 1993. С. 239-240.
28 См.: Разделенная демократия: Сотрудничество и конфликт между Президентом и Конгрессом / Под общ. ред. Дж.Тарбера. М., 1991. С. 20-54.
29 Например, А.Валенсуэла заключает по этому поводу так: 'Президентская форма правления оказалась успешной только в Соединенных Штатах' (Валенсуэла А. Латинская Америка: Кризис президенсткой власти // Пределы власти. 1994. № 1. С. 73.).
30 См.: March J., Olsen J. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Politics. P. 58.
31 Eisenstadt S. Modernization: Protest and Change. Englewood Cliffs, 1966. P. 1.
32 Андреев И.Л. Некапиталистический путь развития (Опыт философско-социологического анализа). М., 1974. С. 71.
33 Rostow W. Stages of Economic Growth: A Non-Communist Manifesto, Cambridge, 1960; Idem.: Politics and the Stages of Growth. Cambridge, 1971.
34 См.: Apter D. Politics of Modernization. Chicago, 1965. P. 67.
35 См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy: Lord and Peasant in the Making of the Modem World. Boston, 1993, P. 159.
36 См.: Political Modernization: A Reader in Comparative Political Change / Ed. C. Welch. Belmont, 1967. P. 7.
37 Pye L. The Concept of Political Development // Annals of the American Academy of Political Sciences. 1965. Vol. 358. P. 1-13.
38 См.: Chilcote R. Theories of Comparative Politics: The Search for a Paradigm Reconsidered. Boulder, 1994. P. 215.
39 Frank A. Capitalism and Underdevelopment in Latin America: Historical Studies of Chile and Brazil. New-York-London, 1967. P. 9.
40 См., например: Amin S. Unequal Development: An Essay on the Social Transformations of Peripheral Capitalism. New-York, 1976.
41 Dos Santas Т. The Structure of Dependency // American Economic Review. 1970. № 60. P. 231.
42 См. об этом: Cardoso P., Enzo F. Dependency and Development. Berkeley, 1979; Cardoso F. Associated-Dependent Development and Democratic Theory // Democratizing Transition and Consolidation / Ed. A.Stepan, Now-York-Oxford, 1989.
43 Токвиль де А. Старый порядок и революция. М., 1997. С. 160.
44 Строго говоря, достаточно развернутая концепция переходного периода была разработана еще в рамках советского марксизма, и она довольно стройно описывала процессы перехода 'от капитализма к социализму' в странах коммунистического блока, и в том числе 'государство переходного периода".
45 Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Политические исследования. 1996. № 5. С. 5.
46 См.: Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge, 1991. Ch. 2.
47 См.: O'Donnel G., Schmitter Ph. Tentative Conclusions about Uncertain Democracies // Transitions from Authoritarian Rule. Vol. 4. Prospects for Democracy / Ed. by G. O'Donnel, F. Schmitter, L. Whitehead. Baltimore-London, 1986.
48 См.: Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Norman-London, 1991, P. 124-163.
49 Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. Baltimore-London, 1996. P. 3.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПОЛИТИКА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ИЗМЕРЕНИИ: СОЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ
1 См.: Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: Очерки политической теории капитализма. М., 1985. С. 197-198.

<< Пред. стр. 4 (из 5) След. >>

Список литературы по разделу