<< Пред. стр. 39 (из 87) След. >>
Список литературы по разделу
женщиной произошел несчастный случай. Но в конце концов обычными поли-
цейскими методами было установлено, что девушки совершили убийство.
Полная картина их злодеяния была выявлена на суде, подобного которому
не знал провинциальный Крайстчерч.
...22 июня 1954 года две забрызганные кровью девушки влетели в зал
немноголюдного ресторанчика, прервав спокойствие полуденного чаепития.
"Мама поранилась, - выпалила Полина, - она не дышит и вся в крови". Они
умоляли хозяйку позвонить в полицию и залпом проглотили по чашке сладко-
го чая, тщетно пытаясь прийти в себя. Несколько посетителей вместе с по-
лицейскими побежали на место трагедии - в ближайший парк. Миссис Паркер
лежала в луже крови с изуродованным лицом. Это было страшное зрелище.
Девушки заявили, что миссис Паркер поскользнулась и упала. "Она
сильно ударилась головой", - не очень убедительно повторяла Полина поли-
цейским, пытаясь объяснить происхождение 49 серьезных ран на голове ма-
тери. Полицейские поняли, что имеют депо с чем-то более серьезным и по-
дозрительным, чем несчастный случай. Шестнадцатилетняя Полина и пятнад-
цатилетняя Джульетта были арестованы.
Когда их уводили, настороженный полицейский заметил возле тропинки в
нескольких шагах от тела кирпич, завернутый в старый окровавленный чу-
лок. При ближайшем рассмотрении оказалось, что к нему прилипли часпщы
волос миссис Паркер.
Теперь у полиции уже не оставалось никаких сомнений относительно то-
го, что послужило причиной смерти несчастной женщины.
Попав в тюрьму, перепуганная Полина призналась в убийстве. Она заяви-
ла, что еще за несколько дней до этого события "приняла решение" убить
мать во время прогулки в парке, и Джульетта, которая пошла с ними, не
замешана в убийстве.
Она уверяла следователя: "Джульетта ничего не знала. Она верила тому,
что я ей говорила, хотя и могла кое о чем догадываться. Но я в этом сом-
неваюсь. Вероятнее все же, что она ничего не знала".
Во время допроса, когда полицейский повернулся к ней спиной, она пы-
талась уничтожил" клочок бумаги, на котором написала: "Я беру всю вину
на себя". Эта записка предназначалась подружке. Джульетта, узнав о неу-
дачных попытках сообщницы связаться с ней, немедленно изменила показания
и признала себя виновной.
Было ли это безумием?
"Я взяла камень, завернула в чулок, признавалась впоследствии Джульет-
та, и ударила ее. Я была испугана. Я хотела помочь Полине. Это было ужас-
но - мать Полины дергалась в конвульсиях. Мы обе держали ее. Наконец она
утихла, и тогда мы оставили ее. После первого удара я знала, что нам не-
обходимо убить ее".
В длительном судебном процессе, сопровождаемом газетной шумихой, не
было нужды, так как парочка признала себя виновной.
Но подружки - очевидно, не без помощи адвокатов - выбрали хитроумную
тактику, заявив, что совершили преступление в состоянии умопомрачения.
Эту версию суд, однако, не собирался принимать всерьез. Находясь в
тюрьме, они вполне могли осознать, что совершили, но обе даже не раскаи-
вались и хотели только одного - вернуться в свой прежний мирок изощрен-
ного секса.
В своей жесткой речи обвинитель Энтони Браун заявил: "Я чувствую себя
обязанным сказать вам, что для следствия абсолютно ясно: обвиняемые, две
молодые девушки, вступили в заговор, чтобы убить мать одной из них, и
исполнили свой план самым жестоким образом. Это преступление было заду-
мано так, что могло быть осуществлено только совместными действиями со-
общниц".
Браун попытался объяснить, как преступные наклонности развивались в
отношениях между двумя девушками. Поначалу они встречались просто как
школьные друзья, но их взаимные симпатии постепенно превратились во
что-то иное, чем обычная девичья дружба. Он отметил, что между подругами
сложились взаимоотношения, вполне естественные для людей противоположно-
го пола и более старшего возраста, но вряд ли возможные для школьниц.
Неудивительно, что миссис Паркер была потрясена, узнав об этих отно-
шениях, и делала все возможное, чтобы разорвать их. Мать боролась за
честь дочери изо всех сил до последней минуты...
В ходе следствия выяснилось, что она встречалась с отцом Джульетты,
ректором университетского колледжа в Крайстчерче доктором Халмом, пыта-
ясь сделать его своим союзником в этой борьбе. В начале года он ушел в
отставку с намерением получить новое назначение в Кейптауне. Отец согла-
сился взять с собой Джульетту, чтобы увезти ее от Полины. Отъезд был
назначен на 3 июля, и подружки поклялись убить миссис Паркер в наказание
за предстоящую разлуку.
За неделю до убийства, притворившись, что их больше не волнует разлу-
ка, сообщницы уговорили миссис Паркер отправиться с ними на загородный
пикник. Джульетта захватила кирпич из сада у своего дома, и дело было
сделано.
Это нашло подтверждение в приобщенном к делу дневнике Полины Паркер и
в переписке между девушками, которая, как заявил суд, характеризует их
как закоренелых преступниц.
"Здесь, - продолжал Браун, размахивая дневником Полины перед членами
суда, обвиняемая признается, что они с подружкой не раз занимались мага-
зинными кражами и шантажом. В распоряжении суда имеются явные доказа-
тельства того, что уже в феврале Полина страстно желала смерти матери и
в течение нескольких недель выбирала способ убийства".
Браун процитировал дневниковую запись за 14 февраля: "Почему, ну по-
чему мать не может умереть? Десятки, тысячи людей умирают каждый день.
Так почему же не мать или отец?" Позже, в апреле, по явятся такие слова:
"Ненависть к матери закипает во мне. Именно она является основным пре-
пятствием на моем пути. Неожиданно я нашла средство обойти эти пре-
пятствие. Я пытаюсь обдумать некоторые детали. Я хочу, чтобы это выгля-
дело либо естественной смертью, либо смертью от несчастного случая".
В июне в дневнике продолжается та же тема: "Мы обсуждали план избав-
ления от матери и сделали его более четким. Довольно странно, но у меня
не было угрызений совести". 22 июня, в день преступления, Полина записа-
ла: "Я пишу рано утром перед событием. Прошлой ночью я была очень взвол-
нованна, совсем как накануне Рождества. Хотя приятных снов у меня не бы-
ло".
Эти откровения преступницы, оглашенные в судебном заседании, произве-
ли на всех ошеломляющее впечатление. Но подружки взирали на судебное
действо с любопытством обыкновенных школьниц, в то время как приводились
все новые и новые свидетельства, доказывающие их лживость и лицемерие,
патологическую тягу к извращенным наслаждениям, рисующие их убогий, ог-
раниченный мир.
Странные Дебора и Ланселот
Большинство свидетельств суд получил от матери Джульетты. Миссис Халм
рассказала, что девушки собирались написать роман и практиковались в со-
чинении странных писем друг другу, используя исторические псевдонимы.
Джульетта взяла имя короля Чарльза II, потом стала Деборой. Полина Пар-
кер с начала этой странной переписки называла себя благородным рыцарем
Ланселотом.
Все это были персонажи известной средневековой драмы.
Поначалу письма были полны романтических эпизодов, сплетавшихся в
фантастический мир, в который постепенно погружались героини этого
действа. Вскоре тон писем стал более мрачным. В них появились описания
невероятных садистских сцен с изнасилованием девиц и пытками рыцарей. В
то же время усилилось взаимное влечение девушек. Вскоре они стали спать
вместе. Одна из них впоследствии признавалась: "Мы представляли себя
святыми, занимающимися любовью в постели. Мы занимались этим, не
чувствуя усталости. Как прекрасно чувствовать себя удовлетворенными!"
Подруги часто сбегали с уроков и уединялись в сельском амбаре, где
предавались любовным утехам, заканчивая свой день обливанием друг друга
в ручье. Они мечтали о том, что уедут в Америку, сказочно разбогатеют и
вместе купят хороший дом, в котором прислуживать им будут евнухи.
Джульетта признавалась, что чувствовала себя "в безопасности" рядом с
Полиной. Оказывается, еще ребенком ее привезли в Лондон во время войны,
и эта обстановка глубоко травмировала ее. Одна из их игр была на "воен-
ную" тему: Полина обнимала Джульетту, а та в это время издавала воющий
звук падающих авиабомб.
Это был, как писала Джульетта Полине, только их потаенный мир, в ко-
торый никто другой не допускался.
Миссис Халм прибыла в Новую Зеландию с мужем и дочерью, когда той бы-
ло пять лет. Поначалу она приветствовала дружбу Джульетты с Полиной. Ма-
тери казалось, что это поможет малышке быстрее освоиться на новом месте.
"Знала бы я, к чему это приведет, я бы сама убила это бесчувственное су-
щество!" - всхлипывала несчастная женщина, отвечая на вопросы судьи.
Вот еще одна выдержка из дневника Полины. "Проституция - неплохое за-
нятие, чтобы делать деньги, а какое удовольствие вы получаете, занимаясь
этим! Мы открыли в себе блестящие способности в сексе. Вероятно, не ос-
талось ничего такого в этой области, чего мы не умеем".
Эти слова вряд ли заставят кого-либо усомниться в том, что подружки
прекрасно знали, что творили. Позже, когда Полину вызвали для дачи пока-
заний, ее высокомерие свело на нет все аргументы защиты. Когда ее спро-
сили, знала ли она, что убийство - преступление, Полина с усмешкой отве-
тила: "Я знала, что убивать грешно. Я знала это, когда убивала. Только
абсолютный идиот не понимает, что это порочно".
Адвокаты заявили, что не сомневаются в виновности своих подзащитных,
но не уверены в их нормальном психическом состоянии.
Медицинский эксперт доктор Медликат утверждал, что каждая из обвиняе-
мых "хрупка, как ребенок, который только начинает ходить", что предки
обеих девушек были предрасположены к болезням и это привело к неуравно-
вешенности, а затем и к расстройству психики юных преступниц.
Доктор передал заявление одной из девушек во время медицинской экс-
пертизы: "Я верю, что мы гении. Я не хочу ставить себя выше закона - я
просто вне его". "С моей точки зрения, - заключил эксперт, - они агрессив-
ны, социально опасны и могут быть признаны невменяемыми".
Это мнение не разделял другой судебно-медицинский эксперт, доктор
Чарльз Беннет, который отстаивал свою точку зрения на суде: "Я нахожу,
что обе преступницы, без сомнения, отдают себе полный отчет в содеянном.
Но я очень сомневаюсь, что эти несовершеннолетние развратницы придают
хоть какое-либо значение тому, что думает о них общество".
После тщательного рассмотрения дела суду предстояло решить, являются
ли обвиняемые психически больными. Судья Адаме обратился к присяжным:
"Ключевым словом является слово "знаю". Оно должно быть рассмотрено по
отношению к каждому моменту преступления. Были ли умы этих девушек в
таком смятении, что они не ведали, что творили? Вот это, дамы и господа
присяжные, вы и должны установить".
Через два часа пятнадцать минут был вынесен приговор - виновны. Блуж-
дающая улыбка скользнула по лицам несовершеннолетних убийц, когда им
объявили, что они будут заключены в тюрьму на неопределенный срок.
Но через четыре года, после многочисленных психиатрических и меди-
цинских экспертиз, преступницы оказались на свободе.
Полина и Джульетта по-прежнему остались подругами, но пламя прошлых
взаимоотношений за время разлуки угасло.
Герберт Рипер жил с матерью Полины 25 лет, хотя официально они не
состояли в браке. Возможно, последнее обстоятельство каким-то образом
повлияло на характер девочки, которая с детства познала чувство отчуж-
денности.
Когда Полину освободили, человек, который был ей вместо отца, воск-
ликнул: "Это не расплата за отнятую у человека жизнь. Только дьявол мог
совершить такое! Сущий дьявол!"
КАРЛ И ИЛЬЗА КОХ: Тени в аду
Среди заплечных дел мастеров "третьего рейха" Карл и Ильза Кох выде-
ляются особо. Они заправляли конвейером смерти в концентрационном лагере
Бухенвальд, перемоловшем десятки тысяч жизней. Даже их коллегам из СС
становилось не по себе, когда фрау Кох хвасталась абажурами, сделанными
из человеческой кожи.
Нацисты создали на оккупированной ими территории множество концлаге-
рей, предназначенных для так называемого "расового очищения" Европы. То,
что их узниками были дети, инвалиды, старики, совершенно беззащитные лю-
ди, не имело никакого значения для садистов из СС. Освенцим, Треблинка,
Дахау и Бухенвальд стали сущим адом на земле, где людей систематически
травили в газовых камерах, морили голодом, избивали и заставляли рабо-
тать до изнеможения.
Чтобы воплотить в жизнь бредовые планы Гитлера, требовались исполните-
ли - люди без жалости, сострадания и совести. Нацистский режим создал
систему, которая могла произвести их.
Некоторые начальники лагерей, в частности Рудольф Гесс в Освенциме,
непосредственно не убивали заключенных и таким образом как бы отгоражи-
вались от злодеяний, творимых в лагерях. На суде Гесс гордо заявил о не-
мецкой изобретательности, которая позволяла поддерживать в исполните-
лях-палачах иллюзию невиновности в содеянном.
Супруги Кох были парочкой, чья изощренность не знала границ. Эти двое
- комендант лагеря и его жена, которая проводила вечера за изготовлением
абажуров из татуированной человеческой кожи, воплощали в жизнь суть гит-
леровской идеи.
Переезд Ильзы Кох в Бухенвальд из Саксонии, где она родилась в 1906
году и до войны работала библиотекарем, еще не дает ответа на то, что
превратило обыкновенную женщину в зверя. Дочь чернорабочего, она была
прилежной школьницей, любила и была любима, пользовалась успехом у дере-
венских парней, но всегда считала себя выше других, явно преувеличивая
свои достоинства. И когда ее эгоизм объединился с амбициями эсэсовца
Карла Коха, скрытая извращенность. Ильзы стала явной.
Они познакомились в 1936 году, когда система концентрационных лагерей
уже охватила всю Германию. Штандартенфюрер Карл Кох служил в Заксенхау-
зене. У Ильзы была любовная связь с шефом, и она согласилась стать его
секретарем.
Карл родился, когда матери было 34 года, а отцу, правительственному
чиновнику из Дармиггадта, - 57. Родители поженились через два месяца пос-
ле рождения сына. Отец умер, когда мальчику исполнилось восемь лет. Бу-
дущий комендант концлагеря учился плохо. Вскоре он ушел из школы и пос-
тупил работать посыльным на местную фабрику.
Когда юноше исполнилось семнадцать лет, он записался добровольцем в
армию. Первая мировая война уже полыхала в Западной Европе. Однако вме-
шалась мать, и с призывного пункта его вернули домой. В марте 1916 года,
в возрасте девятнадцати лет, ему все-таки удалось попасть на фронт.
Новобранец досыта нахлебался окопной жизни на одном из самых напря-
женных участков Западного фронта.
Война для Карла Коха закончилась в лагере для военнопленных, и, как
многие другие, он наконец вернулся в разгромленную, озлобленную Герма-
нию.
Бывшему фронтовику удалось неплохо устроиться. Получив пост банковс-
кого служащего, он в 1924 году женился. Однако через два года банк лоп-
нул, и Карл остался без работы. Одновременно расстроился и его брак. Мо-
лодой безработный нашел решение своих проблем в нацистских идеях и вско-
ре уже служил в СС.
Судьба не единожды сталкивала его с командиром подразделения "Мертвая
голова" Теодором Эйке, одним из активных участников создания первых кон-
центрационных лагерей.
Эйке высоко оценил Коха, написав о нем в 1936 году, когда тот возгла-
вил лагерь в Заксенхаузене: "Его способности выше средних. Он делает все
для торжества национал-социалистских идеалов".
В Заксенхаузене Кох даже среди "своих" приобрел репутацию отъявленно-
го садиста. Тем не менее именно эти качества помогли ему завоевать серд-
це Ильзы. И в конце 1937 года состоялась брачная церемония. Счастливая
пара объединила свои усилия на службе дьяволу.
Средневековые пытки
Садистские наклонности Коха не замедлили проявиться, как только он
приступил к исполнению своих обязанностей. Комендант лагеря получал ог-
ромное удовольствие, стегая заключенных бичом, по всей длине которого
были вставлены кусочки бритвы. Он ввел в обиход тиски для пальцев и
клеймение каленым железом. Эти средневековые пытки применялись за малей-
шие нарушения лагерных правил.
Начальство главного управления безопасности рейха, поощряя систему
концентрационных лагерей, выдвинуло кандидатуру Коха на повышение. В
1939 году ему было поручено организовать концентрационный лагерь в Бу-
хенвальде. На новое место службы комендант отправился вместе с женой.
Бухенвальд считался "исправительным" лагерем, как и все его предшест-
венники. Предназначение лагеря изменится к середине войны, когда гитле-
ровская программа уничтожения людей будет окончательно введена в
действие.
Впоследствии Бухенвальд, как и Освенцим, имел двойное назначение.
Тех, кто был болен, слаб или слишком мал, чтобы работать, сразу отправ-
ляли на смерть. Тех, кто казался подходящим дня работы на рейх, застав-
ляли трудиться в нечеловеческих условиях на производящей вооружение фаб-
рике по соседству с лагерем. Скудный рацион и непосильный труд неизбежно
приводили узников к смерти.
В то время как Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтоже-
нием людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заклю-
ченных. В лагере ее боялись больше самого коменданта.
Садистка обычно прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью любому
встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую овчарку и
приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников
с тяжелой ношей. Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу "сукой
Бухенвальда".
Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более
страшных истязаний, садистка изобретала новые зверства. Она приказывала
заключенным мужчинам раздеться. Те, у кого не было татуировки на коже,
Ильзу Кох мало интересовали. Но когда она видела на чьем-то теле экзоти-
ческий узор, в глазах садистки вспыхивала плотоядная усмешка. А это оз-
начало, что перед ней - очередная жертва.
Позже Ильзу Кох прозвали "фрау Абажур". Она использовала выделанную
кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрез-
вычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цы-
ган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло
делать вещи весьма декоративными". Особенно Ильзе нравились абажуры.
Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили рабо-
тать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после
войны, что отобранных Ильзой заключенных с татуировкой доставляли в дис-
пансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
<< Пред. стр. 39 (из 87) След. >>
Список литературы по разделу