ГEЙКО Ю В АВТОЛИКБEЗ М 2002 157 С 4

Превышение скорости

Почти во всех европейских странах отсчет превышения скорости начинается с одного километра в час сверх установленной нормы!
Упаси Бог разогнаться во Франции - до 50 км/час - несколько тысяч евро, свыше - тюрьма.
В Англии, если ваше превышение скорости меньше 40 км/ час, приготовьтесь отдать около 70 долларов, если выше - готовьтесь к суду и сумме до 1700 долларов.
В Швеции можно позволить себе лихачить, превышая скорость не более чем на 30 км/час, и держать при этом наготове 150 долларов. Больше - размер штрафа определит суд. В Японии все страшно и туманно. Сам факт превышения карается тюрьмой с "тяжелыми работами" на полгода, а если повезет, то заплатишь всего лишь 800 долларов.

Наконец, пьянка

Тут мы навсегда обогнали весь остальной мир - за рулем в России не пьют вообще!
Самая большая допустимая за рулем цифра содержания алкоголя в крови в Европе, до недавнего времени была Франция - 0,8 г/л - промилле. Сейчас меньше. По опыту своих товарищей скажу, что хороший обед с аперитивом, стаканом-другим сухого вина и рюмкой коньяка к кофе даст 0,5-0,6 промилле.
В Англии - 0,8. Если больше и в первый раз, закон предусматривает штраф до 8500 долларов, лишение прав до года, тюрьму до полугода. На практике же чаще всего - 420-750 долларов штрафа и обязательное лишение прав.
В Штатах полный разнобой и с промилле, и с цифрами отсидки: каждый штат - сам себе голова. Однако рекомендации все же дать могу. Впервые нетрезвым за рулем лучше попадаться в Нью-Джерси (250-400 долларов), в крайнем случае - в Миссури (500) и ни в коем случае не в Вашингтоне, Нью-Йорке или Колорадо - до 1000 долларов.
Не отбирают права ни по первому, ни по второму "залету" в Колорадо, а вот если в третий раз вас по этому делу прихватили в Миссури, "сливайте воду" - 5000 баксов, 10 лет "бесправия" и до пяти годиков без свободы в стране свободы.
Швеция после России - самая трезвая страна, потому что разрешенных промилле там всего 0,1999.
Обозрев мировые автомобильные окрестности, скажу вам от всего сердца: в нашей России-матушке просто рай господний! Не ропщите, а наслаждайтесь возможностью договориться с инспектором за полцены.

Когда каскадеры плачут

И все-таки я дожидаюсь своего звездного часа - "душа моя" режиссер Виталий Игнатьич берет однажды меня за пуговицу и говорит:
- Душа моя, в нашей картине будет погоня, и нужен эффектный такой прыжок автомобиля как бы в зрительный зал, понимаешь? Ведь фильм наш стереоскопический, если ты не забыл, душа моя, и в нем нужны стереоэффекты. Полет машины в зрительный зал - стереоэффект мощнейший, согласен?
- Сделаем, - обещаю я, - а какой нужен прыжок? Длина, высота?
- Красивый, - беспомощно говорит режиссер и добавляет: - И делать его, вероятно, придется тебе, душа моя.
Дело в том, что наш штатный каскадер Витька Иванов сломал руку, прыгая с третьего этажа гостиницы "Ялта", удирая от кагэбэшников из номера одной очаровательной польки, и отбыл в гипсе в Москву. А у меня, как я уже говорил, первый разряд по автоспорту, осталось застраховать жизнь и пожалуйста - я могу быть допущенным к автотрюкам.
В общем, задача ясна, остается только найти место, где машина могла бы оторваться от земли, либо такое место построить - трамплин.
День за днем я объезжаю дороги, переулки Ялты на собственном "Москвиче" - ничего нет. На Севастопольском шоссе нахожу горбик, после которого на ста двадцати километрах в час машина по воздуху летит, но приземляется с таким ударом, что на первом же прыжке я разбиваю об асфальт картер двигателя.
На мое счастье в ту пору в Ялте оказывается группа испытателей с АЗЛК, которые "катают" тормоза и сцепление, поднимаясь по невообразимому серпантину до вершины Ай-Петри и обратно. Естественно, я всех их знаю, запасной картер у них нашелся, и уже на другой день машина моя исправна, но рисковать мне больше не хочется.
В общем, поиски мои заходят в тупик, становится ясно, что придется строить трамплин самим, но здесь я совершенно беспомощен: баллистику, свободный полет автомобиля мне в институте не преподавали.
Выручает, как всегда, случай. Однажды на моей машине мы возвращаемся со съемок: режиссер, оператор и я. Въезжая в Ялту, я по привычке нарушаю правила: обгоняю там, где нельзя. Постовой вырастает, словно из-под земли, свистит мне во всю мощь своих щек. Не увидев при нем ничего, кроме свистка и жезла, я не останавливаюсь, но тут же вижу в зеркальце, как выкатывает сержант замаскированный в кустах мотоцикл с коляской. Сердце екает: машине от мотоцикла не уйти.
Погоня начинается, и она явно не в мою пользу: расстояние между нами быстро сокращается. Вдруг мелькает указатель - "Ботанический сад", и режиссер кричит:
- Налево, на старую дорогу!
Не раздумывая рву налево и понимаю, что это спасение: старая дорога оказывается почти пустой, а главное - чересчур извилистой для мотоцикла с коляской. Левые повороты он худо-бедно берет, когда коляска от земли отрывается, а вот на правых ему приходится сильно сбрасывать скорость, иначе завертится юлой.
Я же - вторую передачу, гашетку в пол, кручу движок до звона, резина воет в голос, пассажиры причитают, и вдруг после одного из крутых поворотов наша машина оказывается в воздухе!
- Трамплин! - ахаем мы хором, а режиссер после отчаянного для груженой машины приземления - с треском - командует: - Завтра утром - все сюда, проверим, послезавтра - съемка.
Утром в том же составе мы здесь - ну просто идеальный трамплин! Машина уже на шестидесяти отрывается от земли, но самое замечательное то, что приземление ее происходит на склоне, одновременно всеми четырьмя колесами.
Три тренировочных прыжка я делаю на своей машине, увеличивая с каждым разом скорость: шестьдесят, семьдесят, восемьдесят... На восьмидесяти я чуть было свою "блондинку" не гроблю: поддон двигателя при ударе отпечатывается на асфальте, и становится ясно, что если мы хотим прыжков эффектных, то машины, участвующие в погоне, надо готовить - усиливать подвески.
Вот тут-то мы и подбираемся к главной заковыке нашей картины: все машины, принимающие участие в съемках, - собственные, бить их нельзя, ремонт директор не оплачивает. Он и так понабрал в группу своих друзей с машинами и не только устроил им роскошное лето у моря, в Ялте, но и платит за каждый съемочный день их автомобилей немалые деньги. Да и в сценарии, надо сказать, никаких аварий не предусмотрено, а только одна погоня, участвуют в которой в роли убегающего старенький "Москвичек", но зато крашенный редкой тогда голубой красивой эмалью "металлик", и в роли догоняющего - новенький "Москвич-универсал" Виталия Голубева, самого директора, из-за которого, как вы, надеюсь, помните, мы с хозяином и познакомились.
Едем к дорожному начальству Ялты за разрешением выдолбить посреди асфальта яму для оператора, чтобы машина для большего эффекта над ним пролетела, - не разрешают, гады. Тогда ставим примерно в месте приземления бетонное колодезное кольцо, в котором запрячется Саша-оператор. Всем ясно, что летящая под сотню тонна (вес машины) в случае просчета в траектории или сильного бокового порыва ветра смахнет это кольцо, как спичечный коробок, но другого выхода нет, и все молчат.
Поскольку в момент отрыва машины от дороги места приземления не видно, оно внизу, за переломом, то Голубев чертит мелом линию по центру асфальта, по которой я должен выставить ось, центр автомобиля перед прыжком. "Держась" за эту линию, борт машины проходит в двух метрах от бетонного кольца с оператором - достаточный запас на непредвиденные обстоятельства.
Вдруг художник фильма решает, что шоссейное полотно слишком серое и для большего цветового эффекта его следует выкрасить в черный цвет. В день съемок милиция с раннего утра перекрывает дорогу, и маляры с краскопультами, заряженными черной гуашью, принимаются за дело.
Но я всего этого не вижу, потому что занят последними приготовлениями двух автомобилей: разгружаю их максимально, вынимаю задние сидения, запаску, инструмент, подгоняю под себя специальные гоночные ремни "Пилот" с охватом тела крест-накрест, сливаю из баков весь бензин и заливаю всего по пять литров "экстры". Подвески у машин уже усилены: на рычаги приварены дополнительные отбойники, стоят более мощные пружины и амортизаторы, в рессоры добавлено по одному листу - спасибо тем самым коллегам-испытателям, что оказались в Ялте, без их рук и запчастей мы бы пропали.
В течение всего этого процесса меня мучит лишь одна мысль: кусок дороги непосредственно перед трамплином слишком извилист для того, чтобы разогнаться на нем от души. Да к тому же в одном месте его пересекает ручей, а те, кто ездил в Крыму, знают - мокрый крымский асфальт подобен мылу.
Ну вот, вроде все готово. Оживает режиссерский мегафон: "Приготовиться к съемке! Все - на места!"
Мама родная! Только теперь я замечаю в полном объеме все то, что съехалось и сбежалось сюда ради нескольких моих прыжков: "скорая помощь", пожарка, две машины ГАИ с матюгальниками, десятка два инспекторов, оцепивших двухсотметровый кусок дороги со всех сторон, а зевак, зрителей, пляжников - облепили все окрестные камни и выступы! И все смотрят на меня и боже, как восторженно смотрят - две модельного вида девахи в купальниках так просто меня облизали и уже пожирают взглядами. "Ребята, все вы меня еще вчера не заметили бы ни на пляже, ни в городе! - кричу я им мысленно. - Закройте рты, не каскадер я, а случайно сюда попал, все это должно достаться Витьке, а не мне!.."
Сажусь в синенький дохленький "Москвичок", еду на старт, где милиционеры, вытянувшиеся от трамплина цепочкой, должны передать взмахом руки команду режиссера: "Мотор!".
Еще мгновение - ревет двигатель, мой "сигнальщик" поднимает руку, и машина бросается вперед!
Бросается... Какой "тупой" двигатель! За секунды разгона он выматывает мне всю душу и расстраивает так, что на трамплине я даже не смотрю на спидометр - одна досада. Приземление - довольно деликатный удар о дорогу и небольшой кусок ее для торможения.
Останавливаюсь, отстегиваю ремни, ступаю дрожащими, слабыми от возбуждения ногами по асфальту.
- Ну как? - раздается громовой голос Голубева. Он спрашивает через "матюгальник" гаишной "Волги".
Расстроенно машу рукой. Подходит:
- Что случилось?
- Мотор барахло, еле коптит. Ну что это за прыжок!
- Нормально, больше не надо. Какая скорость была?
- Что-то около семидесяти...
- Больше - запрещаю. Понял? - Я так смотрю на него, что гороподобный каратист Голубев смягчается: - Ну восемьдесят - это предел.
Дело в том, что на его машине, которая пойдет следующей, мотор - зверь, это меня согревает, а его тревожит.
- Приготовиться ко второму дублю! - орет мегафон. Злой еду на старт и думаю: вторую передачу я, конечно, недокрутил, да и поздно на нее переключился. И запас дороги для разгона весь не использовал.
- Старт! - я бросаю сцепление.
Педаль газа в пол, и все внимание на звуке мотора: когда же он, наконец, достигнет своей самой высокой ноты!
Вторая, газ в пол, но кажется, что скорость нарастает слишком медленно: шестьдесят... семьдесят... восемьдесят - трамплин! - и машина в воздухе!
Первая доля секунды - над капотом голубое небо. Странная тишина. Вторая доля секунды - сверкающее море. Это перед машины с двигателем перевешивает, и машина наклоняется вниз. Удивительное ощущение ненужности, беспомощности руля, всех ручек и педалей.
Третья доля секунды - коричневые холмы, лента шоссе, машины и люди... удар! Верещат тормозящие баллоны. Стоп.
На этот раз мне говорят, что прыжок получился хороший, около десяти метров. Это значит - полсекунды полета, всего полсекунды в воздухе.
После второго дубля исчезает в тучах солнце и, по всей видимости, надолго - большой перерыв. Откуда их нагнало, ведь только что не было ни одной. Я смотрю на часы и не верю своим глазам: четыре! Оглядываюсь - все устали. Режиссер в сторонке пьет кефир. Оператор Саша чешет бороду и досадливо поглядывает на небо. Директор нервно кружит вокруг своей готовой к старту машины. Остальные разбредаются кто куда. Сажусь на теплый камень. Устал.
Ветер налетает с холмов. Море почернело, вспухло, как закипающее варенье. Уже глубокая осень и скоро домой. Почти все отснято, и я стану им не нужен. Месяца три все они еще будут жить этим фильмом. Потом премьера, аплодисменты, по одной гвоздичке каждому - и все разбредутся по другим картинам. А там - другие люди, другие экспедиции, и так всю жизнь.
Странная жизнь, ее сподручней измерять не годами, а фильмами. И это не мера "длины" - мера "веса". Вероятно, она нужна каждому. А чем я меряю свою жизнь?
Но додумать мне не дают.
- Солнце! - вскакивает оператор, хотя солнца нет.
- Где? - задираются наши головы.
- Сейчас будет! - С удивительной ловкостью он вскарабкивается внутрь бетонного кольца. Оживает мегафон режиссера.
Виталий стоит рядом со мной, вглядывается мне в глаза, словно гипнотизирует:
- Восемьдесят. Только восемьдесят. И только один дубль. Второго не будет. Понял?
Я киваю и думаю, что с этой информацией он погорячился - именно поэтому надо выкрутить из его машины все.
- Слушай... - это Саша, оператор. Он дождался, когда директор уйдет, и шепчет: - Далековато от камеры приземляешься. Нет иллюзии полета машины на зрителя.
- Так линия же... - отвечаю я, показывая глазами на меловую черту на асфальте.
- Ну немножко, ну чуть-чуть поближе, а?
Саша-оператор мне нравится. Он дарит мне кадрики отбракованных дублей, которые я с удовольствием разглядываю вечерами в стереоскоп. Мне хочется сделать ему приятное, тем более что это совпадает с моими представлениями об искусстве: оно требует жертв.
Саша уходит, а я прикидываю, насколько левее надо пустить мне машину, - метра на полтора. Незаметно ото всех двигаю ногой небольшой, но приметный камешек - теперь он будет моим ориентиром, он великолепно виден на фоне неба на переломе дороги.
Милиционеру, стоящему рядом, камешек на дорожном полотне, видимо, кажется непорядком, потому что он удивленно смотрит на все мои манипуляции.
- Если его сдвинут, - разобьюсь, - говорю я серьезно.
- Понял, товарищ каскадер! - Парень напружинился так, что за камень свой я совершенно спокоен.
Стою на старте, нажимаю на педаль газа, двигатель ревет, содрогая тело машины, и в этом реве, и в этой дрожи - и молодая стать, и молодая мощь.
Наверное, я перестарался, наверное, чересчур "взвинтился", потому что, когда машина подлетает к камешку, на спидометре - сто пятнадцать...
Неладное я чувствую во второе мгновение: не выныривает над капотом горизонт. Не видно ни моря, ни земли. И во второе, и в третье, и в четвертое мгновения - все небо, небо, небо...
Удар об асфальт приходится сначала задними колесами, а потом - с размаху - передними. Он так силен, что сиденье срывается с салазок, и выбить лбом ветровое стекло мне мешают ремни безопасности. Снопы искр, пыли и грязи вспыхивают под машиной разом, словно взрыв. Из разбитого двигателя хлещет масло. Тормозя, я успеваю подивиться тому, что ни одно колесо не отскакивает, и машина останавливается, крутясь на дороге юлой. Из-под капота вырывается дым.
К машине стремительно приближается директор, и его лицо серее асфальта. Я вжимаю голову и отступаю на шаг, потому что уверен, что он меня сейчас ударит. Но он подходит ближе, и я расслабляюсь - губы его дрожат, пальцы дрожат тоже:
- Как же ты... Как же так...
Вдвоём мы оцениваем повреждения: картер двигателя, балка и вся передняя подвеска вдребезги. Ее гайки и кронштейны вбились в каменный асфальт, отпечатались на нем, словно на чертеже, на целый сантиметр!
Передние колеса не отвалились чудом, они держатся на последних миллиметрах разорванного металла рычагов. Но самое печальное - "сыграл" кузов: от удара по крыше между стойками пошла складка.
Директор в ужасе, а я от страха обнаглеваю до крайности:
- Твое счастье, Виталий, что это я твою машину разбил. Я-то ее за два дня сделаю, а Витька бы дверцей хлопнул и сказал: "Привет!"
Пока мы охаем и ползаем на коленях, все исчезают - и группа, и зеваки... Темнеет. Я догадываюсь свою целехонькую машину поставить точно на то место, где приземлилась Виталькина, ориентируясь по отпечатавшимся на асфальте следам. Когда это удается, мороз бежит по коже - я не могу даже приоткрыть свою водительскую дверь, потому что от нее до бетонного Сашкиного кольца всего пятнадцать сантиметров! А по воздуху я пролетел чуть ли не пятнадцать метров!
Все становится ясно - я не учел развесовку "универсала", задок которого гораздо тяжелее.
Утешает меня только одно - на экране это будет великолепно. Где-то на задворках мозга живет и другая мысль: "Дюжева наверняка все это видела, что-то она при встрече скажет?"
Но при встрече вечером в длинном коридоре "Ореанды" Марина встревоженно, но без всякого восторга моим геройством спросила:
- У тебя все в порядке? А то слышу со всех сторон: "Гейко разбился, Гейко разбился!" Я ведь там не была, целый день на пляже снималась...
Этот удар я еще могу пережить. Но когда пять минут спустя я вижу в том же коридоре оператора Сашу, который, увидев меня, мечется глазами и телом в желании исчезнуть, я моментально все понимаю: он не снял!
- Понимаешь, старик, - лопочет Саша, - я же в видоискатель смотрю, а там все по-другому... Вижу, летишь ты точно на меня - я и упал на дно кольца, а камера ушла...
Да, перестарался я - слишком хорошо выполнил стереоэффект "полет на зрителя". Мне невыносимо хочется врезать изо всех сил по его мягкой бородатой морде, но вместо этого я несу какую-то чушь:
- Да если б на тебя - никакое кольцо бы не спасло.
- Понимаю, старик, но прости - инстинкт самосохранения...
Я ухожу на улицу, и мне так плохо, как никогда...

Арифметика зимы

Все, ездящие за рулем, делятся на три категории: автомобилисты, частники и "чайники". Автомобилист - это тот, кто ездит каждый день и зимой, и летом. Частник - это тот, кто ездит во все времена года, кроме зимы. "Чайник" - это тот, кто ездить только учится, и еще тот, кто ездит только летом на дачу.
Приближение зимы навевает грусть на истинного автомобилиста: все, кончаются золотые денечки, не тормознешь от души, не газанешь с места, скоро ездить придется "пешком", крадучись, плавненько, ОСТОРОЖНЕНЬКО.
Вопрос: "Ездить ли зимой?" - вообще-то встает перед каждым, кто имеет автомобиль, и поскольку вопрос этот экономический, каждый решает его в соответствии со своим кошельком. Кузов автомобиля, ездящего каждый день и зимой и летом, прогнивает насквозь при любой антикоррозионной обработке в условиях Москвы примерно за пять-шесть зим. Кузов автомобиля, зимой не ездящего, сгнивает за 15 - 20 лет, вот и считайте. А кроме того - аварийность...
Зимой на российских дорогах начинается самое настоящее ледовое побоище. А в Москве вообще светопреставление, потому что количество машин в ней растет в геометрической прогрессии. Три миллиона автомобилей "живут" сейчас в столице, плюс 200-300 тысяч их каждый год прибавляется.
Сначала вообще о "скользкости". Будьте очень oсторожны на "зебре". Особенно если приходится на ней тормозить, поворачивать или маневрировать - обязательно сбросьте скорость: во время дождя белое вещество, из которого она сделана, скользкое, как мыло.
Первые капли дождя наиболее опасны! Они насыщены еще не смытой пылью, жиром, и машину несет на поворотах, торможении на удивление легко.
Самая страшная "вещь" на дороге, почти не оставляющая человеку шансов выжить, - сон за рулем. На втором месте - гололед. Позволю себе несколько советов на эту тему.
Тот, кого никогда не заносило, в первую же секунду неповиновения машины испытывает ужас и полную растерянность. Его инстинктивная и единственная реакция в такой ситуации - изо всех сил давить на тормоз, что категорически недопустимо! Умение выводить машину из заноса так же необходимо каждому водителю, как умение трогаться с места. И лучше всего овладевать этим искусством в школах экстремального вождения.
Рано или поздно, но наступает тот проклятый день, когда вы подходите утром к окну и, глядя на выпавший снег и на термометр, вздыхаете: "Каток". Каждый год в такой день я обязательно еду с утра не на работу, а на ближайшее свободное пространство и полчасика кручусь на нем, торможу, разгоняюсь, пускаю машину в занос и вывожу из него - привыкаю к машине в новых, уже забытых за семь месяцев, условиях. К гололеду надо ежегодно привыкать даже профессионалам и делать это не в железном потоке, а на безопасной площадке.
Если вы не успели к такому дню "переобуть" машину и на колесах стоит летняя или, не дай бог, дождевая резина, - ни в коем случае не выезжайте из гаража. Выезжать в этом случае из него можно только в одном направлении и на самой малой скорости - к автомагазину за зимней резиной, а потом - до шиномонтажа.
Главная ошибка водителя при гололеде - резкие движения. То ли это торможение, то ли поворот руля, то ли переключение передач или самое страшное - торможение с одновременным поворотом руля. По-моему, даже школьник знает, что тормозить надо короткими качками. Есть хороший ориентир - в гололед надо ехать так, как будто на "торпеде" стоит стакан с водой и ее ни в коем случае нельзя расплескать.
Для неискушенных водителей, раз под колесами скользко, значит - гололед. Не совсем так. Первая и самая "щадящая" степень гололеда - снегопад. Если вы во время снегопада едете по городу, то, как правило, снег на улицах колесами машин не укатывается, а превращается от всяких реагентов в кашицу. Сбросив скорость и не делая резких движений, по такому месиву можно сносно ехать даже на "всесезонке", не говоря уж о чисто зимней резине. Единственная неприятность может подстреречь вас в сугробе-отвале у тротуаров: попав правым передним колесом в такой сугроб, крепче держите руль, если нет гидроусилителя, - его может вырвать из рук.
Если в снегопад вы едете по шоссе, то снег укатывается колесами и тут уж "всесезонка" становится опасной. Старайтесь держаться ближе к обочине, где снег рыхлее и лучше держит машину.
Гололед номер два - это когда вчерашнюю слякоть схватывает ночной морозец. Лед под колесами по сути - чистый, но - местами, и это усугубляет ситуацию. И еще одна сложность и днем, и в свете фар: поскольку лед прозрачный, трудно понять - есть он под колесами или нет. Для этого я слегка и кратко притормаживаю: если машина соответственно замедляется, - нет льда, если почти не реагирует - лед. Высшая степень гололеда №2 - каток или хоккейная площадка, но двигаться на машине можно и по такому льду.
Естественно, что шипы при любом гололеде - вне конкуренции.
Супергололед - явление редкое, лишь однажды, на шоссе под Волгоградом, я его испытал: утром, на ночной лед заморосил дождь - пленка воды на льду. Это был кошмар: мой "Москвич-2140" даже на четвертой передаче (!) не мог тронуться с места - колеса крутятся, а он стоит! Мы с напарником вышли из положения просто: включили четвертую передачу, вытянули "подсос" на средние обороты, вышли из машины и стали ее толкать. Разогнали и - вперед, главное - успеть ее потом догнать. Ехали, цепляясь правыми колесами за обочину. Умудрялись даже обгонять грузовики, если встречная далеко-далеко просматривалась и была пуста: отцепляемся от обочины влево, затем - неконтролируемый "полет" через дорожное полотно до встречной обочины, цепляемся за нее левыми колесами - обгон - и опять "полет" через лед к своей обочине. Жуткие воспоминания, такое возможно только по молодости.
Но бывает и неожиданный гололед. Бывает он почти всегда по утрам в межсезонье, снегом может еще и не пахнуть: солнышко, сухой асфальт расслабляют, а на эстакадах и мостах машину вдруг начинает крутить - они продуваются ветрами и промерзают насквозь, влага же в воздухе есть всегда. Старайтесь в "скользкие" времена года не ездить в левом ряду. Повторюсь: если встречную машину закрутит и бросит на вас, вы уже ничего не сможете сделать.
Будьте особенно осторожны на мостах и эстакадах - и соль с песком, и реагенты менее эффективны на них, чем на обычных дорогах.
Знаю уже несколько случаев, когда реклама сыграла с людьми злую шутку; купив самые дорогие, разрекламированные "супер-пупер" "хаккапелитты", "гиславеды" и "бриджстоуны", которые, как гласит реклама: "позволяют делать на дороге все", держат ее, "как тигр клыками", "с ней вам гололед не страшен" и т.п., водители теряют чувство опасности, думая, что теперь-то им действительно все нипочем. И - аварии. Никто, к сожалению, не догадался подать в суд после заноса-аварии на фирму-производителя резины из-за таких вот слов в рекламе - наверняка бы выиграл.
Стоит ли, как делают это многие, в первые снегопады машину оставить в гараже и несколько дней поездить на муниципальном транспорте? Стоит, так как в эти первые дни зимы аварийность на улицах пиковая, потом она снижается по мере того, как водители привыкают к новым условиям. Но когда вы все же поедете на своей машине, не забывайте, что теперь вы стали источником повышенной опасности, потому что все уже привыкли, а вы еще нет. Но лучше быть бараном среди мудрецов, чем мудрецом среди баранов.
Посмею утверждать, что иномарки на скользкой дороге особых преимуществ перед отечественными автомобилями не имеют. За исключением тех, что оборудованы АБС, да и то - до определенного предела скорости. Особенно если учитывать, что ведут их "крутые" и "прикинутые", и что 80 процентов этих машин - списанное на Западе старье на полулысой резине и с самодельными тормозными колодками.
Приходилось видеть, как владельцы "мерсов" или "фордов" ловят кайф, вращая на месте руль одним пальцем. Да, гидроусилитель руля - штука хорошая. Но только на сухой дороге. На скользкой - опаснейшая, так как не дает возможности руке чувствовать меняющееся сопротивление дороги. Мощные автомобили при гололеде имеют все шансы нюхать выхлоп "Запорожца", так как их колеса со светофора будут крутиться, а машина - стоять. "Запор" же пойдет "внатяжечку", почти без пробуксовки.
Кстати, если в хороший гололед вы хотите дать всем фору со светофора в, том числе и крутым иномаркам, - трогайтесь со второй передачи, - это и безопаснее, и эффективнее.
Только газу давайте больше, чем обычно.

Не уверен - не обгоняй!
А уверен - обгоняй!
(Водительская заповедь)

Если вы решились ездить зимой, то начните с проверки тормозов: одинаково ли эффективно они работают на каждом колесе? Именно разность тормозных моментов колес является основной причиной заноса. Проще всего бы это сделать на специальном стенде, но вряд ли вы его найдете. Поэтому выберите равномерно и умеренно скользкое пространство, разгонитесь и притормаживайте до тех пор, пока не проявится закономерность заноса вашего автомобиля.
Если при торможении автомобиль тянет влево так, что приходится удерживать руль, то тормоза правого переднего колеса вашего автомобиля неэффективны. И наоборот. Очень поможет, если кто-то со стороны проследит за моментом "юза" каждого из колес, а вы или автосервис сделаете так, чтобы они совпадали.
Если летом вы можете не проверять давление в шинах и лишь подкачивать спустивший баллон (что вас, конечно, не красит, но и вашей жизни почти не угрожает), то зимой перекаченные колеса или разность давления в них всего в каких-нибудь 0,3 атм. могут запросто стать и, скорее всего, станут причиной аварии. Отличить же на глаз колесо с давлением 2,0 атм. от колеса с давлением 1,7 атм. невозможно, здесь нужен манометр, да желательно не один; поскольку наши манометры часто барахлят, я использую еще и контрольный - прошу у соседа по гаражу.
Зимой я плюю на повышенный износ моей бескамерной резины и делаю во всех колесах не 1,8 атм., как рекомендуют инструкции, а 1,5 атм.
Если гололед катастрофический, а вам надо не ездить, а просто куда-то доехать, то оставьте в колёсах 0,7 - 0,8 атмосферы, только будьте бережнее на выбоинах - это даст грандиозный эффект. Если гололед сильный, то я делаю в колесах 1,0-1,2 атмосферы. Жалко, конечно, резину, но себя жальче.
Вот несколько правил, которые я располагаю по степени важности:
- тормозите "качками", - это даст вашей машине возможность выровняться, выйти из небольшого заносика;
- всегда будьте готовы врубить низшую передачу: торможение при гололеде двигателем очень эффективно. Этот прием обязательно отрепетируйте на свободном пространстве, он много раз спасет ваш кошелек: посадите рядом человека и по его внезапной команде резко тормозите и одновременно врубайте одну за другой передачи, с 5-й по 1-ю. Когда добьетесь автоматизма, считайте, что вам здорово прибавили зарплату;
- никогда не катитесь на "нейтралке" и тем более не тормозите на ней;
- если вы пересели с заднеприводного автомобиля на переднеприводный, будьте осторожны втройне! Повторю в который раз, что при заносе заднеприводного автомобиля самое эффективное - сбросить газ, а на переднеприводном - прибавить;
- в любой момент своего движения вы должны контролировать степень "скользкости" под колесами автомобиля. Для этого можно иногда притормаживать, если нет никого сзади, и вы сразу почувствуете, в какой степени реагирует на это ваша машина.
Довольно точным "гололедометром" может служить коробка передач: если вы едете на 4-5-й передачах, и при резком прибавлении газа двигатель "взревывает", а скорость не прибавляется, вы попали в супергололед - это все равно, что выехать на хоккейную площадку. Если то же самое происходит на 3-й передаче, выезжайте куда-то только под пистолетом. Если на 2-й - ездить можно, но максимально собравшись.
Допустим, вы куда-то съехали и забуксовали - что делать? Перво-наперво - ни в коем случае не газовать. Попробуйте трогаться со второй передачи и давать газ ровно столько, чтобы машина не заглохла. Старайтесь, чтобы при этом передние колеса не были сильно вывернуты: чем они прямее стоят, тем больше у вас шансов выехать. Опытный водитель знает, что если у машины есть "раскачка" туда-сюда хотя бы 20 сантиметров, то она, скорее всего, выедет без посторонней помощи: вперед, назад, вперед, назад, надо только не газовать, а быстро переключать передачи и попадать, что называется, в такт. А у мужчин, как известно, чувство такта развито от природы.
Если раскачки нет, то это значит, что вы капитально сели и, скорее всего, - "на брюхо": берите лопату и откапывайтесь. Зимой вообще полезно возить в багажнике совковую лопату с короткой ручкой.
Очень часто машина буксует в безобидном, казалось бы, месте, потому что одно ее ведущее колесо попадает на лед. Здесь надо либо порубить лед лопатой, либо посыпать его песочком.
И последнее: если вас все же понесло, вы сбрасываете газ и инстинктивно жмете на тормоза.
Не делайте этого, последнего! Торможение только усугубит вашу ситуацию. На невращающихся, заблокированных колесах машина теряет даже ту управляемость, которой обладала.
Как бы ни протестовал ваш организм, снимите ногу с тормозной педали и попробуйте поддать газку, только немного.
В предыдущей главе я писал об этом, но буду повторять до тех пор, пока вы меня не послушаетесь: самое гениальное, что вы можете сделать после наступления зимы, - на свободном пространстве позапускать на разных скоростях и передачах машину в занос и повыходить из него. Не считайтесь ни со временем, ни с затратами - этот опыт бесценен.
А еще лучше - в сильный гололед не ездить вообще: себе дороже встанет.

Сильный мороз

Допустим, на улице сильный мороз (ниже 17°С), а вам позарез надо куда-то ехать - какова последовательность ваших действий? О том, как завести машину, вы прочитали в главе "Как завести автомобиль после зимней спячки?". В сильный мороз надо делать все то же самое. Единственное, о чем я там не сказал, - при заводке двигателя в мороз надо обязательно выжимать сцепление, а то стартеру тяжело будет крутить и двигатель, и коробку передач.
Обычно карбюраторные "Жигули" в сильный мороз заводятся на полностью закрытом подсосе (если он есть). Часто они тут же глохнут, и, чем сильнее мороз, тем большее количество раз это повторяется - до трех, четырех, прежде чем двигатель заработает устойчиво. Не спешите отпускать педаль сцепления: движок еще холодный, слабенький, себя-то еле тащит.
Дело в том, что многие считают, что если рычаг коробки стоит на нейтрали, то коробка не работает. Это не так. Большая часть ее валов и шестеренок крутится, если педаль сцепления отпущена. Полностью КПП выключена, когда сцепление выжато. Поэтому если вы отпускаете на нейтрали педаль сцепления, это значит, что вы начали разогревать КПП, что создает дополнительную нагрузку на двигатель.
При заводке инжекторных двигателей ни в мороз, ни летом педаль газа лучше не трогать - электроника сама знает, сколько смеси подать в цилиндры.
Скажу сразу - ездить без нервотрепки на собственных автомобилях в сильный мороз могут себе позволить только состоятельные люди. Потому что износ деталей резко, очень резко увеличивается.
Одна заводка двигателя в сильный мороз, как утверждают исследователи, эквивалентна по износу нескольким сотням километров пробега. Прикинем: на работу, с работы - всего пара морозных недель состарит ваш двигатель минимум на 10.000 километров, а это чуть ли не годовой пробег среднего частника.
Резиновые детали на морозе, как известно, дубеют, а это значит - текут сальники двигателя, коробки, манжеты тормозов. И ладно, если бы они текли в сильный мороз и переставали течь в слабый - не перестают течь и в слабый, и даже весной и летом. Дело в том, что чем тверже резина, тем больше она при трении изнашивается. То же относится и к шинам, вы-то едете в теплой кабине, и у вас ощущение, что машина "прогрелась". Но не забывайте, что прогрелся только двигатель и совсем чуть-чуть коробка, а все остальное - амортизаторы, рычаги, ступицы, тормоза, колеса - работает, трется, катится на ледяном ветру и изнашивается, изнашивается, изнашивается...

Так выпьем же за то, чтобы машины погубили культуру
(Эрих Мария Ремарк)

Если бы в сильный мороз работали на износ только трущиеся и катящиеся детали, было бы полбеды. Беда в том, что страдает и сам кузов. Вы замечали, что чем холоднее, тем жестче подвески? Да, амортизаторы тоже деревенеют и потому передают на кузов усилия от дороги значительно большие, чем обычно. Соответственно и места крепления к кузову амортизаторов и рессор разрушаются быстрее. Там появляются трещины, сначала невидимые глазом, а потом все большие, и где-нибудь в середине лета вы с удивлением обнаружите, что днище надо варить.
При морозах ниже - 25 градусов масла, маркировка которых начинается с 10 W..., 15 W... неприемлемы. Надо заливать 0 W..., в крайнем случае 5 W... Для того, чтобы приблизительно определить минимальную рабочую температуру масла, надо из цифр 35 или 30 вычесть цифру перед буквой W. Из этого следует:
- при сильных морозах заливать в двигатель надо "синтетику" или "полусинтетику", так как минеральных масел с такими характеристиками не существует;
- если в средней полосе страны с ее перепадами температур можно зимой ездить на "всесезонке", то в Сибири, где не редкость зимой минус 30 и ниже, желательно летом применять летнее масло (или "всесезонку"), а зимой - зимнее.
Есть смысл в гараже рядом с градусником (или за окном) подвесить на веревочке прозрачные пузырьки с маслом и тосолом, залитых в ваш двигатель, а перед запуском двигателя встряхнуть их. Если текучести жидкостей нет - готовься к проблемам. (Можно залить и солярку, если двигатель ваш дизельный, так как с соляркой уже при - 20°С начинаются проблемы.)
Начальник лаборатории масел НАМИ (Научно-исследовательского автомоторного института) Александр Первушин говорит, что сейчас ВАЗ и другие производители уходят от применения в коробках моторного масла и советуют заливать туда трансмиссионные масла 80W-90, 85W-90. В сильные же морозы Александр Николаевич советует в коробку заливать трансмиссионное масло 75W-90.
Не стоит оставлять включенной на ночь передачу - бывали случаи, когда при сильном морозе рычаг КПП на нейтраль никак не ставился.
Очень эффективны в сильный мороз предпусковые подогреватели, они разные - от электроспирали, вставляющейся в двигатель вместо масляного щупа, до капитальных, на жидком топливе, работающих и прогревающих не только двигатель, но и салон. Ценой от 200-300 рублей до 00.
Электроспирали-заменители щупа малоэффективны, они разжижают масло в радиусе нескольких сантиметров от себя, хотя порой и этого бывает достаточно для запуска двигателя.
Жидкостные подогреватели двигателя и одновременно - салона очень эффективны и в морозы ниже - 40°С, об этом свидетельствует опыт водителей Оймякона, Верхоянска, Якутска.
При минус 20-35 градусах есть смысл использовать подогреватели типа фенов, горячий воздух от которых надо направлять прежде всего на впускной коллектор. У всех них один недостаток - они работают от 220 вольт, то есть нужна розетка или кабель от розетки.
Карбюраторный двигатель в сильный мороз придется прогревать минут 10-15, до тех пор, пока он не станет устойчиво работать и "тянуть" машину при несильно выдвинутом "подсосе". Прогревать инжекторный двигатель придется не более двух минут: одна на двигатель и одна на коробку.
Ездить на инжекторной машине и в сильный мороз можно при почти пустом бензобаке, а вот загонять ее в тепло и выезжать из тепла на мороз желательно при полном. То же самое - при перепаде температур - сегодня оттепель, а завтра - мороз: залейте в оттепель бак под пробку. Дело в том, что в воздухе всегда есть пары воды, которые на морозе превращаются в кристаллики льда, они оседают и забивают топливную систему. При таких "погодах" есть смысл чаще, чем рекомендуют инструкции, менять топливный фильтр и при каждой заправке добавлять в бак так называемые "вытеснители влаги".
Главная проблема, знакомая каждому в сильный мороз, это когда стартер "сдыхает" прямо на глазах. И вот тогда мы обращаем свои взоры к аккумулятору.
Аккумулятор - это основа нормальной жизни в сильные морозы. Как правило, мы узнаем о его "импотенции" в то утро, когда он оказывается бессилен. Если АКБ около трех лет и больше, то лучше сразу пойти в магазин и купить батарею новую. Еще лучше - так называемую "необслуживаемую" - на три года хватит, а там - на выброс. Не помню случая, чтобы мне или моим друзьям удалось из трехлетней батареи сделать пригодную для зимы. Заряжай не заряжай, меняй электролит, а ее все равно хватает на "две крутки". Ее можно использовать летом. Важнейший показатель АКБ - стартовый ток: чем он выше, тем легче и быстрее стартер крутит двигатель.
При заводке двигателя напряжение в его сети падает до 7-8 вольт, что маловато для хорошей искры свечей. Поэтому неплохо бы на катушку подать 12 вольт от другой, автономной АКБ, не забывая, что ток ее при этом должен быть не менее 3,5-4 ампер.
Далеко не все иномарки заводятся в сильный мороз. Особенно дизельные. Так, по свидетельству Иркутской станции технического обслуживания "Восток", у японских бензиновых инжекторных двигателей проблемы начинаются где-то с - 25 градусов, а поголовный "саботаж" - около минус 35-38.
Если вам пригнали джип из Арабских Эмиратов или другой жаркой страны, то перед нашей зимой обратитесь к специалистам, которые могли бы перепрограммировать его компьютер, иначе будут проблемы.
С полной уверенностью можно сказать, что зима сжирает ваш автомобиль раз в пять интенсивнее, чем лето. Сильный же мороз изнашивает узлы и агрегаты раз в десять интенсивнее, чем лето. И все это еще без учета соли, которой обильно посыпают у нас улицы. Если же учесть и ее, то, по моим расчетам, каждая поездка в сильный мороз на метро на работу и с работы экономит вашей семье никак не менее 20 долларов. В день! Вот такая арифметика зимы.
И что еще важно: помню, например, было минус 23 градуса. За день, наездив всего 100 километров, лично я видел четыре аварии с одним трупом. И все четыре - на мостах.
Да, я уже писал об этом - зимой мосты и эстакады особо опасны. Здесь спешу добавить: в сильный мороз они опасны вдесятеро. По двум причинам. Первая - в сильный мороз, как правило, нет снегопадов, гололеда, дороги кажутся сухими, и мы невольно прибавляем скорость. Это все правильно, но только не на мостах и эстакадах. Они обдуваются ледяными ветрами, промерзают насквозь, и в сильный мороз их не берут даже те гадости, которыми у нас поливают и посыпают улицы, и это причина вторая.
Когда вы въезжаете на мост, старайтесь, во-первых, двигаться медленно; во-вторых, - без пробуксовки, "внатяг", и в-третьих, - на почтительном расстоянии от соседей, и особенно от встречных, потому что, повторяю, если кого-то занесет и на вас бросит, то вы уже ничего не сумеете предпринять...
Однажды, при минус 25, проезжая мимо мойки станции "Мерседес", я, как пацан, купился "на фирму": загнал свою крайне чумазую машину помыть. Поверил, идиот, уверениям ее сотрудников в комбинезонах с треугольной звездой, что они обрабатывают после мойки замки автомобиля специальным составом против замерзания.
Выгнав из бокса сверкающий автомобиль с обработанными незамерзающим составом замками (я это видел собственными глазами), я проехал с полкилометра и зашел на пятнадцать минут в магазин.
Выйдя из него, я не смог и до половины засунуть ключ ни в один из трех замков. Дуть в них изо рта, обмораживая губы, при минус 25 бессмысленно, это можно делать при минус 10-17°С. Был еще вариант - пописать на замок, но вокруг были люди.
Достал зажигалку и попытался греть ключ, как учили деды, но зажигалка, лежавшая в кармане дубленки, замерзла тоже и почти не горела. Шапка, перчатки, шарф - все осталось в машине, а на мне полуботинки на тонкой подошве.
Уже через двадцать минут прыгания вокруг машины я не чувствовал ни рук, ни ног. Отогрелся в магазине - что делать? Оставалось три варианта: залезть в багажник, который я все-таки открыл, и ногами попытаться выбить внутрь салона спинку заднего сиденья, сорвав замки, - на "девяносто девятой" это возможно. Второй - вернуться на эту проклятую "мерседесовскую" станцию и купить там размораживатель. И третий, крайний, - разбить боковое стекло.
Первый вариант у меня не получился - один замок сорвался, но второй держал намертво. Потери - я порвал и измазюкал единственную дубленку. Пошел на станцию. Плюс к потраченным десяти долларам за мойку потратил еще девять на крошечный, граммов на сорок, пузырек заветной жидкости с магической треугольной звездой. Согревая его сердцем, я вернулся к своей недоступной, как девственница, машине и торжествующе вылил в замок водительской двери почти четверть содержимого - голый, как говорится, Вася! Ключ не продвинулся в личинку ни на миллиметр!
Я вылил еще четверть - тот же результат. В другой замок -четверть - ни на миллиметр! И опять - в водительский, вылил весь, без остатка: ключ вообще еле удалось вытащить.
Почти два часа я прыгал, как козлик, возле своей машины, скребя ее дверцы и замки онемевшими ногтями. Ног я не чувствовал уже по колени. Я проклял все: и "Мерседес", и себя, и родной мороз. Ситуация казалась безвыходной, я так замерз, что уже готов был садануть камнем по боковому стеклу, когда кто-то, из теплых окон глядящих на мою трагедию, сжалился и вышел помочь.
Парень (его имя я никогда не забуду - Сергей) вынес из тепла пяток теплых зажигалок, и в четыре руки мы грели дверной ключ, раз за разом вставляли его в замок и наконец - открыли!!!
Не мойте никогда ваш автомобиль в сильный мороз!
И последнее, что я готов повторить, говоря о езде в гололед. При повороте зимой на каждую новую улицу включайте все свое внимание на полную мощь и старайтесь заново определить новое состояние дороги под колесами: там полили, а здесь посыпали или не полили и не посыпали, здесь мели, а там скребли, не доверяйте одинаковому вроде бы цвету и виду асфальта на той улице и на этой, особенно в свете фар, - там был песок и соль на голом асфальте, а здесь - песок и соль уже на чистом льду.
Не забудьте в том же ноябре переключить заслонку воздушного фильтра вашего двигателя (если она есть) с положения "лето" в положение "зима". Или, если это экспортный вариант автомобиля или иномарка, с положения "холод" в положение "тепло". Если вы этого не сделаете, ваша машина вместо двух-трех минут будет прогреваться десять минут или вообще не прогреваться. Она будет дергаться при езде и тратить в полтора раза больше бензина.
Имейте в виду, что дизельный и инжекторный двигатели на холостых оборотах не прогреваются, а губятся - засмоляются их клапана.
И последний совет: держите повышенную дистанцию от иномарок, идущих спереди, оборудованных АБС; по образному выражению моего сына: "Они тормозят, как якорь бросают".
И не дай бог, если они капитально тормознут перед вами, врезаться им в зад - квартиру потерять можете.
В общем, ездите в сильный мороз на здоровье. Но только по самой крутой необходимости.

Наступил на тормоза - посмотри в зеркало
(Аксиома)

Когда от тебя ничего не зависит

Объездив за рулем всю страну и полмира, сформулировав и впитав в кровь бессмертное правило всех водителей: "Думай за дураков", я больше всего на свете боюсь и для себя, и для своих близких, ездящих за рулем, дорожных ситуаций, КОГДА ОТ ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ЗАВИСИТ. А они бывают. И довольно часто.
Никогда я бы не смог предположить, что есть водители, которые спущенное колесо будут менять там, где их эта беда застала - в левом ряду скоростной дороги. Но вот однажды, по дороге на дачу по приличному Ново-Рижскому шоссе еду на "Ситроен Ксара" жены в левой полосе со скоростью где-то под 130. Американский джип, шедший впереди меня, вдруг неожиданно, почти под прямым углом, пошел вправо, оставив меня один на один со стоящей в скоростном ряду "Примерой". Около нее копошились две тетки, одна из которых беспомощно смотрела под капот, а вторая что-то искала в багажнике. Справа от меня была длинная "фура", слева - стальной отбойник, уходить некуда, скорость 130 и остановиться казалось невозможным - я наверняка размажу теток по отбойнику.
Спасла АБС - антиблокировочная система тормозов, которая обеспечивает минимальный тормозной путь: я остановился в полуметре от сумашедших теток. Слава еще богу, что не было никого, летящего сзади. Обматерить этих идиоток даже не было сил - руки и ноги колотились мелкой дрожью.
- Вы хоть понимаете, что вас сейчас спасло чудо? Нельзя так останавливаться, хотя бы знак-треугольник выставили - это все, что я им смог сказать.
- Да мы не знали... - это все, что сказали они мне.
Я поехал дальше, горячо обсуждая с женой идиотизм теток, вспомнил даже главное правило скоростной МКАД: вставшая на обочине машина стоит не более 20 минут: ее бьют. А из-за чего? Скорости, высоки и челночащие с громадными скоростями иномарочники, выскакивая из-под грузовиков в свободные ряды, не успевают остановиться перед стоящими машинами.
И что вы думаете? Буквально через 10 минут ситуация повторилась!! Слева, в скоростном ряду, встал водитель "девятки", знак-треугольник выставил за пять метров до своего багажника. Сам он менял колесо, а его жена в прозрачном светлом платье стояла перед багажником: они тоже должны были жить на этом свете не более 15-20 минут.
На этот раз уходить вправо мне было куда - ряд был пустой. Стресса я не получил, но зато остановился прямо против сумашедшей парочки и прокричал им: "Вы понимаете, что рискуете жизнью - так вставать нельзя!"
Судя по всему, они меня тоже не поняли. И я поехал дальше.
Есть, к сожалению, трагические дорожные ситуации, в которых ОТ ВАС НИЧЕГО НЕ ЗАВИСИТ! Те, о которых я уже написал. Или, например, зимой, в хороший гололед вы идете в левом ряду, а навстречу вам закручивается автомобиль - справа машины, деваться некуда. Вот почему я не люблю левые ряды.
Или - вы на узкой дороге пошли на обгон длинной фуры: вышли влево, встречный ряд пуст и вдруг!.. Невесть откуда в нем появляется автомобиль - уходить вам некуда. Оказывается, он стоял справа, перпендикулярно к вашей дороге и ждал поворота налево. Видит - слева идет медленная фура, а справа - никого. И он крутанул руль налево, не видя вас и не подозревая, что вы уже вышли на обгон. И вот он - лобовой удар.
Строго говоря, и такие ситуации можно предвидеть. Но это уже - высочайшее мастерство.

Езда задним ходом и в ораниченном пространстве

Каждому из нас приходится это делать довольно часто, практически каждый день, и множество вмятин, царапин на наших автомобилях получены именно тогда, когда мы включаем заднюю передачу, въезжаем в гараж или выезжаем из него.
Начну с чуда. Оно произошло в 1968 году в экспериментальном цехе "ЕрАЗа", где обслуживалась сборная АЗЛК по авторалли перед очередным первенством страны. Местные армянские мастера баранки очень ревностно относились к москвичам. И однажды сыграли шутку: видя, что спортивному "Москвичу" придется выезжать из цеха, они отмерили веревкой ширину машины, прибавили четыре сантиметра на выступающие ручки и сдвинули металлические ворота именно на это расстояние.
Ситуация осложнялась тем, что "Москвич" стоял не по центру ворот и довольно близко к ним - три метра. То есть вырулить, попасть по такой кривой в створ ворот, да еще и задом, казалось совершенно невозможным, и я, студент Автомеханического института, взятый на эти ралли "за свой счет" во время каникул как бы мальчиком на побегушках, бросился эти ворота раздвигать шире, потому что за руль того "Москвича" садился мой кумир Эммануил Лифшиц, многократный чемпион Союза, мастер спорта международного класса.
"Стоп!" - остановил меня Мастер: он сразу увидел приготовленный ему сюрприз. Лифшиц сел за руль, завел двигатель, хитро улыбнувшись, поправил зеркало заднего вида и, глядя только в него, не оборачиваясь (!), с визгом, пробуксовкой колес (!!!), резко крутнув рулем туда-сюда, буквально пулей вылетел из цеха!
Все ахнули и бросились осматривать бока его машины, хотя и так было ясно, что гулкие металлические ворота отозвались бы на любое касание. После этого случая на Лифшица армяне смотрели как на Бога, и приоритет столичных мастеров руля над еразовскими был утвержден без боя.
Чему учит этот случай? Первое - мастерство безгранично. Второе - маневренность автомобиля при движении задним ходом значительно выше, чем передним. Однако это движение задним ходом, поэтому и более коварно, так как опровергает наш опыт. Дело в том, что для обернувшегося назад и не очень опытного водителя багажник как бы становится капотом, и потому он крутит руль влево, когда зад автомобиля надо подать левее. А зад неожиданно идет вправо - все наоборот.
И еще: задним ходом почти всегда движутся в ограниченном пространстве, глядя назад, и потому забывают смотреть на то, какие кривые выписывает перед автомобиля - значительно более размашистые, чем зад.
ПОЭТОМУ ЗАПОМНИТЕ: ПРИ ДВИЖЕНИИ ЗАДНИМ ХОДОМ ПО КРИВОЙ НАДО УМУДРЯТЬСЯ СМОТРЕТЬ В ОБЕ СТОРОНЫ ОДНОВРЕМЕННО.
Для каждого, кто только начинает ездить, возникает вопрос: "А как, через какое плечо смотреть назад - через правое или левое?" Отвечу: "Через то, через которое удобнее". Я, например, заезжая в гараж, сначала смотрю через левое, потому что левая сторона машины ближе всего проходит от угла гаража, а потом перекидываюсь на другую сторону, так как уже правый бок машины описывает кривую в непосредственной близости от стены. Многих смущает, что руль при этом приходится крутить одной рукой, - ничего страшного. Профессионалы, например, делают это так: прижимают распрямленную ладонь к рулевому колесу, оборачиваются назад и вращают руль в обе стороны сколь угодно быстро - ладонью, без участия пальцев. Здесь помогут перчатки.
Обернувшись назад и манипулируя рулем, имейте в виду, что машина будет выполнять ваши желания как бы чуть-чуть запаздывая, так как для того, чтобы зад ее пошел туда, куда вам нужно, необходимо сначала сработать переду, которым вы и управляете.
Хорошо известно, что самое трудное для начинающих, да и не только для них, - парковка. То есть то, что и является содержанием этой главы - езда задним ходом в ограниченном пространстве.
Остановимся на парковке подробнее и, учитывая важность и трудность этого действа, даже дадим кое-какие схемы, что в этой книге - исключение.
Парковку передним ходом рассматривать не будем, она проста: руль вправо, влево, в крайнем случае добавляете маневр назад-вперед с соответствующими поворотами руля, чтобы встать ближе к бордюру.
Для парковки задним ходом очень важно "прицеливание" к ней, положение автомобиля перед движением задним ходом. Здесь есть два способа.
Первый: вы останавливаетесь во втором ряду, как ехали, примерно вровень с тем автомобилем, за которым вы собираетесь запарковаться, или чуток впереди него, но не ближе 25-30 сантиметров от его борта (схема 1). Включаете заднюю передачу и трогаетесь, колеса при этом выворачиваются вправо, но не резко, средне. Как только средняя стойка вашего автомобиля (место, где крепится ремень безопасности) поравнялась с задним бампером этого автомобиля (за которым вы будете стоять), вы начинаете крутить руль в обратную сторону - влево, хоть вам и кажется, что зад вашего автомобиля еще не совсем вошел в свободное пространство, - войдет позже, никуда не денется.
Одновременно с вращением руля влево вы перестаете смотреть назад, а смотрите уже вперед, контролируя то расстояние, которое остается от вашего правого переднего крыла до левого заднего крыла стоящего автомобиля. Не пытайтесь здесь пройти на "авось", если есть сомнения, лучше поставить машину на нейтраль и ручник, выйти, посмотреть, посылая и про себя, и вслух подальше сигналящие вам автомобили. Если вы из-за них психанете, поспешите и стукнетесь, то они-то тут же уедут, а вам платить.
Если при движении задним ходом правое заднее колесо вашего автомобиля уперлось в бордюр, значит, вы слишком запоздали с вращением руля влево, не паникуйте, переждите едущих во втором ряду, выезжайте в него опять и повторите маневр с учетом ошибок.
Второй способ парковки задним ходом проще и элегантнее: увидев в зеркальце заднего вида, что сзади, в опасной близости от вас никого нет, вы пускаете автомобиль не прямо, а по дуге (схема 2) с тем, чтобы остановиться не параллельно переднему автомобилю, а хотя бы под некоторым углом к нему. И тогда, включив заднюю передачу и поставив колеса прямо, вам гораздо легче будет вписаться в свободное пространство для парковки, отпадет необходимость в двойном повороте руля от положения "вправо" до положения "влево". И руль при этом способе влево вам надо будет начинать крутить значительно позже, не тогда, когда средняя стойка вашей машины поравняется с задним бампером передней, а примерно когда с ним, задним бампером, поравняется середина вашего правого переднего крыла.

Схема парковки автомобиля задним ходом

Описанное мной выше - это "жесткая" парковка, влезание в минимальное пространство, когда от вашей машины до передней и задней остается чуть больше метра. Если вы ее упрямо освоите, то все остальное вам покажется "семечками".
То же самое разворот на "сто восемьдесят". Проделайте простой эксперимент: встаньте на пустой дороге как можно ближе к обочине, даже на ней, если дорога узкая, двухрядная. Выверните руль влево до упора и осторожненько трогайтесь на первой, не отпуская руль от упора. Выйдите из машины, прикиньте дугу, по которой вы разворачивались. А теперь поставьте машину на то же самое место, так же выверните руль влево до упора, но включите уже заднюю и развернитесь - оцените дугу теперь: ее радиус значительно меньше (не свалитесь, однако, в кювет!).
То есть если при движении передним ходом для того, чтобы развернуться в ограниченном пространстве, вам придется совершить три маневра: вперед, назад, вперед, то при движении задним ходом здесь вполне хватило бы и одного.
Кроме того, задняя передача в автомобиле - самая мощная. Это значит, что если вы не можете заехать на первой передаче на какую-то очень крутую горку или что-то пробуксировать, то вам остается попробовать сделать это задним ходом, предварительно загрузив балластом багажник, если ваш автомобиль заднеприводный.
Если хотите испытать на машине острые ощущения, то выберите ровную свободную площадку, разгонитесь задним ходом и резко выкрутите руль в любую сторону способом профессионалов - ладонью. Одновременно дерните ручник - машина ваша развернется на 180 и больше градусов, и если вы успеете за это время включить вторую передачу, то она в ту же сторону поедет уже передом - так делается эффектный трюк в фильмах, где уходят от погони. В общем-то этот маневр безопасен, если исполняется на ровной поверхности, по которой машина скользит, не имея препятствий колесам.
Очень часто, поворачивая, выезжая из гаража и въезжая в него, ваш автомобиль проходит боками в непосредственной близости от предметов, опасных для его полировки: столбы, деревья, угол дома, ворота гаража, автомобили и т.п. Имейте и виду, что двери и крылья автомобиля выпуклые, а выпуклостей этих с водительского места не видно. Поэтому, когда вам кажется, что расстояние oт вашей машины до препятствия еще есть, а слышится уже отвратительный скрежет, то это значит, что вы этих выпуклостей не учли.
Способ поумнеть и в этом элементе езды тот же: огромных хлопот и затрат на ремонт вы сможете избежать, если не поленитесь на даче, за городом, на асфальтовом поле закрепить тонкие прутики с флажками в совершенно произвольном порядке и станете передом и задом между ними двигаться.
Поставьте себе задачу, например, проехать или остановиться от прутика в пяти сантиметрах - остановитесь, а потом замерьте и получите коэффициент вашего непрофессионализма.
Проведите на земле черту и поставьте себе задачу остановиться на ней передними, задними колесами - остановитесь, а потом замерьте: вы будете ошеломлены результатами.
Но не пугайтесь: пять-шесть таких тренировок, и вы станете водителем на голову выше, чем были. Вы обретете ощущение габаритов машины и сумеете постичь адекватность поведения машины манипуляциям руля. Надо ли говорить, как это важно? Ведь в 99 процентах столкновений не хватает какого-нибудь десятка сантиметров. Поэтому такие тренировки являются истинно "золотыми".

Как на машине я обогнал самолет

Однажды, где-то в апреле, я возвращаюсь с работы вечером и застаю дома высокого седого джентльмена, представляющегося ленинградским режиссером. Квартира, которую мы с Машей снимаем, совсем без мебели: спим на полу, в двухместном спальнике, а посреди комнаты стоит наш стол - крашенный черной краской ящик из-под апельсинов с чертежной доской вместо столешницы.
На этой-то доске и красуется бутылка хорошего коньяка, которую явно принес с собой режиссер. Я на Машу осуждающе смотрю: она ведь на втором месяце. Она в ответ точно так же смотрит на меня: естественно, что она не пьет, тем более что бутылка еще запечатана и не иначе ждет меня.
Ситуация такова: режиссер запустился с картиной со сценарием, написанным под другую актрису. Та согласилась сниматься, но уже перед самым выездом в экспедицию оказалось, что она рожает, причем где-то за границей.
- Ужас ситуации в том, что ящики с реквизитом уже запакованы, через неделю съемки на Терском конезаводе под Пятигорском, а героини нет, - говорит режиссер. - Если Маша согласна, ее утвердят без проб, но через неделю надо уже быть в Пятигорске...
- Простите, - говорю я, потому что они оба на меня смотрят, - а почему съемки на конезаводе?
- Дело в том, Юра, что я снимаю фильмы на спортивные темы, и нынешний сценарий называется "Девушка и Гранд", - режиссер извлекает из портфеля пухлую самодельную книгу. - Вот он. Это о верховой езде.
- С девушкой ясно, а кто такой гранд?
- Гранд - это конь, ее воспитанник и друг.
По нашим с Машкой лицам режиссер понимает, что его сегодняшний визит не удался.
- Ужас вашей ситуации понятен, - ставлю я точки над "i". - Но Маша не сможет сниматься, потому что она беременна.
- Как? - режиссер удивленно смотрит на плоский живот моей жены. - И сколько уже?
- Второй месяц.
- Ничего страшного, мы все отснимем за май, и на экране ничего еще не будет видно.
- Причем здесь экран?! А о ней вы думаете? Как она поскачет на лошади? Не будете же вы утверждать, что в такой картине ей хоть немного не придется этого делать?
- Буду! Даю слово, что к лошади она и близко не подойдет: у нас есть прекрасная дублерша, мастер спорта и вылитая ваша жена.
И все же я говорю "нет" и вижу, как это Маше приятно. Режиссер идет в танковую атаку с применением химического оружия - коньяка, а потом - оружия особой разрушительной силы - лести. Он расписывает популярность моей жены, забыв под кого написан его сценарий, вскользь называет примерную сумму ее гонорара, добавив, что там она - "из кадра в кадр", и в конце концов клянется, что берет полную ответственность за наше будущее потомство.
- Смотри сама, - говорю я ей в конце концов, хотя и так уже все ясно.
Режиссер откланивается, а Дюжева обещает сегодня же прочитать сценарий и завтра утром позвонить.
- Ну что, собираем вещи? Разъезжаемся? - спрашиваю я, когда она с ногами и сценарием забирается в наш многострадальный спальник. - Дан приказ - ему на запад, ей в другую сторону?
Дело в том, что мне в это же время тоже уезжать руководителем прочностных испытаний в Никополь, под Днепропетровск. А потом у меня сессия на заочном отделении прозы Литинститута, из-за которой меня заменит на испытаниях сменщик. И вырисовывается шикарная перспектива - если я сдам сессию сейчас, досрочно, то смогу махнуть в мае к Машуньке на съемки, в Пятигорск!
В аэропорту я долго целую мою любимую беременную женщину и трусь о ее ухо щекой:
- Ты осторожнее там со своими конями.
- Ты осторожнее там со своими машинами, - отвечает она в тон, и я точно знаю, что ради того, чтобы хоть разик прижать ее к себе, я сдам что угодно, кому угодно и сколько угодно.
- Без зачетки не приму... - шепчет она озорно напоследок, и это "не приму" опаляет меня огнем.
Собственно, история эта начинается с того никопольского дня, в который было мне с утра плохо. В этот день мы не работаем - опохмеляемся после майских праздников. Сменщик мой должен прибыть через неделю. Почти половину положенных километров по булыжнику мои ребята откатали: в корсетах и шлемах две недели они со свистом утюжили на опытных машинах кусок ядреного булыжника, наводя страх па пожилое никопольское население и восторг - на молодое. Мои задачи - проверка их на трассе, ежедневный и тщательный осмотр каждой машины и замеры каждого нового миллиметра многочисленных трещин кузовов. Я их описываю, фотографирую, а потом, на заводе, по результатам и динамике разрушений пишу пухлый отчет с графиками и фотографиями, который является основой для принятия конструкторских решений.
Дело знакомое и любимое: побыл я годик каскадером, нашел свою жар-птицу и опять вернулся на завод, на сто тридцать пять рэ оклада. Из-за этих-то испытаний и рухнула моя первая семья. Честно говоря, она еще до Дюжевой рухнула: не хотела моя первая жена "жить, как в зале ожидания". А с Машей "в зале ожидания" оказывался чаще я.
Я хорошо помню этот поганый майский никопольский день - мне так мерзко!
Сначала я грешу на вчерашнее: полночи не спали, гудели, пьянствовали. Но к вечеру вдруг понимаю, что плохо не телу моему - душе.
Седлаю свою "блондинку", еду на почту и заказываю телефонный разговор с Пятигорском - номер режиссера у меня имеется.
Голос его растерян и суетлив.
- Юрочка, а Маша... Ее нет в Пятигорске.
- Почему, что случилось?!
- Нет-нет, ничего страшного, она... как бы это сказать... она улетела в Ленинград.
- Зачем?!
- Знаете, у нее что-то по женским делам, мы ей предлагали остаться, здесь врачи хорошие, но она ни в какую... - режиссер там, на конце провода, с трудом переводит дух и добавляет с облегчением: - Сейчас вам Аллочка подробнее объяснит.

<< Пред. стр. 4 (из 10) След. >>

Список литературы по разделу