ИОНИН Л Г ПОЛИТИЧEСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ (КОНСПEКТ ЛEКЦИЙ) М 2002 53 С

<< Пред. стр. 1 (из 2) След. >>

Ионин Л.Г. Политическая социология (конспект лекций)

Часть I
Основные понятия и темы политической социологии

Предисловие
Социология политики традиционно изучает связи между обществом и государством, их взаимодействие. Она анализирует, как политика формируется под влиянием общества и как сама политика воздействует на общество.
Курс будет включать в себя изучение основных понятий и категорий политической социологии, элементы истории развития дисциплины (классический период - К.Маркс, М.Вебер, В.Парето и др. и современный период, включающий в себя смену парадигм и переход к так называемой "культурной политике").
Политическая система появилась не сразу: в ходе общественного развития сформировались общества с государственной организацией, в этих обществах возник специальный аппарат управления - политическая система.
Политика - это процесс, в ходе которого достигаются и осуществляются решения, обязательные для группы индивидов, имеющих разные интересы.
Политическое действие предполагает власть, которая институционализируется в форме господства. Главный институт господства - государство. Три вышеперечисленных понятия - власть, господство, государство - основные в политической социологии.
1. Власть, государство, суверенитет
Власть
- главное понятие политической теории, но определить его и использовать непросто.
1)Так как, во-первых, само слово власть часто вызывает неприятные ассоциации. Это связано с тем, что (по Элиасу, "О развитии цивилизаций")) раньше в ходе общественного развития власть распределялась крайне неравно и часто использовалась грубо и бессовестно. Таким образом, она оказывалась изначально противоречащей моральным требованиям. Следовательно, говоря о власти, необходимо отличать факт от его оценки. 2) Во-вторых, власть часто онтологизируется. Это значит, что о власти говорят, что она есть как бы предмет, вещь, т.е. ей приписываются субстанциальные отношения. Имеется в виду, что у кого-то есть власть, которую он носит с собой в кармане. Такой ход мыслей возникает, когда начинаются рассуждения о силе государств, их вооружении, ресурсах. Но о власти нельзя думать как о субстанции, ею нельзя владеть, носить ее с собой: она - не амулет.
Власть (по Элиасу) - структурное качество человеческих отношений, а поэтому качество власти присуще всяким отношениям. Здесь важную роль играют психические, субъективные элементы. Так, если мы верим, что некто имеет власть, то он ее имеет именно в силу нашей веры; наша вера в то, что он имеет власть, помогает ему реализовать и осуществить свои планы и желания. И, наоборот, утрата веры может вести к резкому и скорому распаду власти (теорема Томаса), как это случилось, например, в России в 80-90 гг., хотя реальные обстоятельства, на которых зиждилась власть, по существу, мало изменились.
3) В-третьих, надо обязательно учитывать, что власть имеет место не только в политических структурах и процессах, но она налицо и в обыденной жизни: у родителей власть над детьми, у начальников над подчиненными, у людей - над их друзьями. Но в политике власть - важнейшая составная часть. Политика не может быть без власти, а власть без политики обходится.
4) О власти нельзя думать таким образом, что у одного из пары "властвующий-подвластный" она есть, а у другого - нет. Когда мы говорим о власти, то говорим не только о функциональных связях, но и об относительно сильных позициях в этих связях, т.е. о больших и меньших объемах власти. О властвующих группах в каком-либо обществе можно говорить только в том смысле, что они в большей степени, чем другие группы, определяют ход межгрупповых взаимодействий. Различия власти - это различия влияния на ход процессов, определяемых совместно, возникающих из взаимодействия групп (это аргумент против теории заговоров).
Возьмем современное общество: есть ли индивиды, наделенные большой властью? Сложные цепи событий и сложные взаимодействия дают взаимозависимость. Мы часто зависим от людей, с которыми даже не знакомы. Чем сложнее взаимодействие в обществе и чем больше людей в него вовлечено - причем каждый зависит от всех остальных, - тем более равномерно распределена власть. Но, с другой стороны, в таких условиях успех взаимодействия зависит от координации и интеграции действий, и занятие центральной позиции дает ее хозяину больше власти, чисто технологическая позиция дает власть.
Власть по Веберу
Классическое определение власти дал Макс Вебер. Власть - это любая возможность, на чем бы она не основывалась, реализовывать собственную волю в данном социальном отношении даже вопреки противодействию. Вебер называют понятие власти "социологически аморфным". То есть для осуществления власти не предполагается наличия каких-либо особых человеческих качеств (сила, ум...) или обстоятельств (противостояние, конфликт...). Любые возможные качества и любые обстоятельства могут служить для реализации воли. Это могут быть прямое насилие или угрозы, престиж, обаяние и эротические качества, красота, какие-то особенности ситуации, способности особого рода, институциональный статус и т.д. Человек, имеющий большие деньги, более высокое положение или просто более обаятельный, тот кто умеет лучше других использовать подвернувшиеся обстоятельства - тот, как правило, имеет больше власти.
Господство и государство.
Можно сказать, что власть кристаллизуется, институционализируется в политических структурах и переходит в господство. По Веберу "господством называется вероятность того, что приказ определенного содержания вызовет подчинения у тех, кому он адресован."
Если в какой-то группе члены связаны отношениями господства, Вебер говорит об этой группе как о структуре господства.
"Государством называется система политических взаимодействий, когда и поскольку ее управляющий штаб успешно осуществляет монополию легитимного физического насилия для реализации указаний." Разумеется, в каждом государстве есть насилие и вне этой монополии: террористы и преступники тоже ведь граждане государства и применяют насилие. Но легитимное насилие осуществляется только госорганами - полицией и военными, которые имеют право обоснованно прибегать к насилию.
Теперь подробнее о государстве. Традиционно в качестве критериев государства выделяются: территория государства, население, государственная власть. Подробнее об этом. Членство (гражданство) в государстве обязательно, обычно можно быть членом только одного государства. Государство ограничено определенной территорией. Государства - не целевые организации, т.е. они служат удовлетворению всех возможных целей и интересов их членов. Они долговременны. Они располагают монополией насилия, т.е. только госорганы могут осуществлять легитимное насилие.
Иногда считается, что именно монополия насилия - главный признак государства.
Из истории идеи государства
Томас Гоббс (1588-1679). По Гоббсу, люди в силу их эгоистической и подлой натуры жили бы в постоянном хаосе и гражданской войне если бы не государство, которое основывается в силу как бы своего рода общественного договора для того, чтобы обуздать эгоистические побуждения отдельных людей. Оно, благодаря своему авторитету, создает порядок, гарантирующий мирное сосуществование людей, приручает граждан. Оно урегулирует социальные конфликты, охраняет. А граждане платят послушанием. Оно, по сути дела, не имеет отношения к справедливости и демократии. Оно базируется на господстве, поскольку имеет власть, превосходящую власть, проявляющуюся в индивидуальных актах насилия.
Гоббс обосновывал абсолютизм. Считается, что он недооценивал опасность тоталитарного вырождения абсолютистского господства.
Эту опасность осознавал Джон Локк (1632-1705). У него первоначальное состояние - не борьба всех против всех, а свобода и мир. Деньги и собственность, правильно понятые гражданами их интересы ведут к тому, что они основывают государство для защиты своей собственности. Ему они отдают для этого часть своих прав, в частности, право насилия для защиты их интересов. Так что государство по отношению к гражданам имеет моральные обязательства, которые состоят в заботе об общем благе. К тому же оно ограничено в своем праве на вмешательство в жизнь граждан.
Локк - отец либеральных конституций. Насилие для осуществления законов создано самими гражданами. Государство демонстрирует идейную нейтральность и терпимость.
Жан-Жак Руссо (1712-1778). На идее общественного договора он обосновал более радикальную (в том, что касается содействия граждан) демократическую модель. У него природа человека не эгоистична, как у Гобса. Она мирная и приветливая, как у Локка. Но развитие цивилизации, в первую очередь частная собственность, ее, эту природу, испортили. В общественном договоре люди сами берут свою судьбу в свои руки. В общей воле всех воплощается не сумма конкретных воль, но всеобщее благо. Volonte generale (общая воля) - принцип свободы. Диссиденты, которые неспособны видеть в решениях большинства свое счастье, должны быть подвергнуты принуждению. В этом осуществляется их свобода. У Руссо нет места частным волам, частным желаниям, частным интересам, соответственно, частным ассоциациям и т.п. Здесь налицо радикально-демократическое видение, также имеющее тоталитарные черты.
Монтескье заметил, что эта модель может быть реализована только в маленьких обществах с ограниченным населением. Здесь родство с идеями современного коммунитаризма, прямой демократии.
В марксистской модели государство - инструмент господства и подавления одной группой всех других групп в обществе. Карл Маркс (1818-1883) считал, что конкретная форма политического господства определяется уровнем развития производительных сил и производственных отношений, и при капитализме государство берет на себя задачу стабилизации отношений собственности и эксплуатации одними группами других. Экономическое неравенство выражается в законах. Государственный аппарат - это аппарат управления класса капиталистов. После социалистической революции не будет классов и угнетения, исчезнет вообще разделение труда в старом смысле; поэтому не будет и необходимости в государстве в подлинном смысле слова, возникнет аппарат по управлению "вещами", а не людьми.
Правовое государство и либеральная демократия
В современных концепциях государство - это правовое государство. Центральный элемент - равенство граждан перед законом. Есть господство закона ("диктатура закона"), т.е. одинаковые для всех правила. Государство также подчиняется закону, поведение государственных органов контролируется независимой судебной системой.
С правовым государством тесно связана идея либеральной демократии (против радикальной демократии Руссо). Одних демократических процессов недостаточно для обеспечения свободы индивидов, ибо решения большинства могут влиять на все области жизни и лишить индивида всякой свободы выбора. Демократический порядок ведь сохранится, если большинство будет предписывать каждому, что читать, как проводить свободное время и т.д.
Кельзен в 1929 г. писал: " Даже при безграничном расширении государственного насилия над индивидами, следовательно, при полном уничтожении индивидуальной свободы и отрицании либеральных идей, при условии, что это государственное насилие принимается самими подчиняющимися ему людьми, демократия остается возможной." Поэтому принцип демократии должен быть дополнен либеральным принципом. Либеральный принцип ориентирован на ограничение сферы государственного воздействия, на обеспечение не затрагиваемой даже демократическими решениями большинства области свободы, которая в принципе описывается основными правами человека.
Поэтому, когда мы говорим о свободе, надо иметь в виду два понятия свободы. Либеральная свобода - это свобода самоопределения, свобода от вмешательства других, свобода собственного решения. Демократическая свобода - это свобода соучастия в создании общественного порядка, свобода участия в коллективных процессах решения.
Теперь другие важнейшие понятия политической социологии.
Суверенитет.
Проблему суверенитета это проблема "последней инстанции". Политический суверенитет связан со способностью реализации государственного насилия. Суверенитет возникает тогда, когда насилие монополизируется и формируется процесс избегания и регулирования конфликтов. Например, таких конфликтов, как гражданская война (пример: подавление конфликта в Чечне - подтверждение суверенитета Российского государства).
Имеется два подхода к суверенитету.
Абсолютный суверенитет. Жан Боден (1530-1556) в условиях конфессиональных войн добивался провозглашения религиозной терпимости в целях объединения страны. Король для этого должен был получить права, превосходящие традиционные права аристократов, т.е. он должен был стать абсолютным законодателем, не связанным законами, т.е. абсолютным сувереном. Для того, чтобы достичь мира, допускался риск тирании. Такой суверенитет - суверенитет властителя, который имеет неограниченную власть издавать, изменять и нарушать законы, таит в себе опасность: может получиться так, что вместо того, чтобы стоять над сторонами в конфликте, он сам станет одной из сторон.
Другой тип - суверенитет демократического конституционного государства. Он означает, что государство исходит от "народа", народ - источник власти. Те, кто подчиняются закону, создают орган для выработки закона, и власть лидера ограничена осуществлением законов. Это идея разделения властей и политического контроля.
Суверен - это лицо или орган, которая держит на себе государственный порядок. Это может быть неограниченный властелин, совет старейшин или избранные представители. Это уже проблема конкретной конституции - кому доверена эта забота.
Два типа суверенитета - это два типа последней инстанции: вождь, воплощающий в себе народную волю, или представители.
Нельзя однозначно сказать, какой из этих двух типов "лучше". Проблемы расколов могут быть лучше решены вождем, чувствующим народные стремления. А в парламенте воля народа не обязательно реализуется.
Сейчас понятие суверенитета стало очень проблематичным, во-первых, потому, что внутри государства часто отсутствует подлинный суверен, суверенитет тождественен монополии насилия, и, во-вторых, вовне суверенитет растворяется в договорах и обязательствах, а также редуцируется в ходе концентрации власти в надгосударственных организациях.
2. ЛЕГИТИМНОСТЬ
Это важное понятие. Это, если смотреть с точки зрения субъекта, готовность содействовать власти. Объективно это, по определению Хабермаса, "возможность для политического порядка быть признанным".
Легитимация или легитимирование - это процесс достижения легитимности.
Различают два основных понятия легитимности: дескриптивное и нормативное.
Дескриптивное понятие легитимности
Дескриптивное понятие исходит из фактического состояния дел: считают ли граждане политический порядок оправданным и действуют ли соответственно. По Липсету: легитимность налицо, если системе удалось создать и поддерживать в народе убежденность, что существующие политические институты для данного общества наилучшие. Другими словами, власть легитимна, если в глазах подданных она в общем и целом оправдана.
Здесь речь идет о фактической вере членов общества, о наличии мотивации, а не об истине и справедливости. Это может быть легенда, а не истина, это может быть миф, который замещает реальность. Точно так же в социальной структуре, вопреки всякой истине и справедливости, легитимируется социальное неравенство.
Таким образом чисто дескриптивное понятие легитимности предполагает, что правительство вызывает в гражданах готовность следовать его предписаниям - все равно по какой причине. Правительство или власть может по-разному добиваться легитимности. Дэвид Истон различает диффузную и специфическую поддержку правительства. Диффузная не зависит от конкретных действий власти и есть поддержка политического порядка вообще. Специфическая - это реакция граждан на конкретные действия (outputs) политической системы: достижение благосостояния, порядка и т.д. Бывает, что обе эти оценки расходятся: правительство проваливается, а население остается лояльным, или, наоборот, система функционирует хорошо, а граждане отказывают в доверии.
Вообще, это интересные закономерности: соотношение легитимности и способности функционировать. Обычно, в краткосрочной перспективе, эти стороны способны заменить друг друга, в долгосрочной - плохое функционирование снижает потенциал легитимности. Пример: российский коммунизм и российская демократия. Сейчас вообще так называемый базис легитимности в современных государствах очень слаб. Мало легенд, все меньше мифов - для обеспечения легитимности необходимы конкретные действия. Моральные обязательства уже не работают. Прагматический консенсус должен поддерживаться конкретными действиями. Если они неудачны, не удовлетворяют ожиданиям, граждане не хотят содействовать. А что тогда делать в условиях кризисов? Тогда с необходимостью возникает нелегитимное правительство.
Источники легитимности по Веберу
М. Вебер назвал три источника, дающие легитимацию политическому господству.
Харизматическое господство основывается на некоем неординарном или сверхординарном даре, или святости, или геройстве, или другой исключительной черте личности, или созданного (провозглашенного) им порядка. Пример: священные короли, пророки, "фюреры", "вожди".
Традиционное господство зиждется на глубокой вере в священный характер традиции и легитимность тех, кто пришел к власти благодаря этой традиции. Пример: порядок наследования трона в династиях.
Легальное или рациональное господство основано на вере в легальность пришедших к власти и их право управлять. Ранние формы господства в период, когда можно уже говорить о государстве, имели, по Веберу, харизматическую природу. Когда харизматический авторитет длится достаточное время, он институционализируется в виде традиционного или легального господства. Происходит оповседневнивание или рутинизация харизмы. Возникают правила рекрутирования, элиты, правила наследования для властителей, правила раздачи владений, сословные кодексы чести и т.п. В конечном счете легальное господство основывается на господстве законов. Законам государства обычно следуют не потому, что в случае их нарушения грозит физическое насилие, а потому, что существует представление об обязательном праве. Даже если с каким-то законом кто-то не согласен, правовой порядок в целом одобряется. Это и есть легитимность.
Легитимность противостоит чистой легальности, которая не может объяснить подчинение граждан законам. В некоторых школах права считается, что граждане подчиняются законам в конечном счете потому, что существует базовая норма, которая предписывает следовать конституции. Но почему человек подчиняется этой базовой норме, обосновать невозможно. Поэтому приходится прибегать к объяснению, которое лежит по ту сторону правовой теории - к объяснению через социологическое понятие легитимации, в чем бы оно не заключалось - в вере в героя или в хорошо рассчитанном собственном интересе.
Еще надо упомянуть легитимацию через процесс. Это когда в правовом обществе государственная власть получает легитимацию через законодательный процесс и выборы, т.е. через демократический процесс. Но вряд ли можно считать это отдельным видом легитимации. Здесь налицо та же, что и других случаях, вера в то, что такой процесс приносит наилучшие результаты. Легитимация через процесс может быть редуцирована к другим, веберовским типам.
Нормативное понятие легитимности
Оно возникает из вопроса о том, в каких случаях законно не подчиняться власти государства и когда сопротивление ей становится моральной обязанностью. Раньше оно применялось, чтобы утвердить порядок династического престолонаследия и защитить его от узурпаторов и революционеров. Теперь важна скорее этическая постановка вопроса - как должна быть создана власть, чтобы иметь моральное право требовать содействия от граждан. Чисто фактического участия не достаточно. Пусть 99 человек нормально воспринимают режим, а прав один - справедливый. С этой нормативной точки зрения даже режиму, пользующемуся поддержкой масс и потому стабильному, можно отказать в легитимности. Сторонники нормативного понятия легитимности ссылаются на современные либерально-демократические государства, которые соединяют в себе все критерии, которые нужно применять для опознания легитимных государств. Те, кто этим критериям не удовлетворяет, "нелегитимны".
Ясно, что это понятие связано с борьбой против тоталитаризма, поскольку тоталитарные режимы не соответствуют этому критерию легитимности. Они не могут ссылаться на собственные правовые нормы, ибо с точки зрения внеправового понятия легитимности это право становиться неправым. Здесь то же самое, что говорилось о противопоставлении легитимности и легальности.
Но есть у нормативного понятия легитимности еще одна очень важная функция. Демократические режимы могут путем манипуляции или еще каким-то путем, не нарушая демократических процедур, приходить к решениям, которые порочны с точки зрения моральных принципов либерализма и демократии и могут вести к печальным для общества последствиям. Тогда эти решения легальны, но, с точки зрения нормативного понятия легитимности, нелегитимны. А легальность - более узкая основа этих решений. Так что при помощи нормативного понятия легитимности можно выступать против формального демократического процесса.

Мы разобрали понятия: власть, господство, государство, суверенитет, легитимность. Самое важное для нас в этом курсе должно заключаться в том, что все это мы стараемся рассмотреть в социологическом смысле, то есть политические институты и политические феномены мы берем с точки зрения их взаимоотношения с обществом - с социальными институтами и явлениями. Пример: власть - берем не как политическую власть, а как непременное свойство социального отношения. Политическая власть тогда становится частным случаем. Другой пример: легитимность. Обычно она рассматривается как характеристику политических институтов, режимов и т.д., но по сути она - социологический или социально-психологический феномен. Режим легитимен или нелегитимен, но легитимность - не внутри политической системы, а, фигурально выражаясь, снаружи ее - в обществе.
3. МОДЕЛИ ДЕМОКРАТИИ
Нас интересует здесь не только и не столько демократия как идея, как идеальная модель, а еще и демократия в ее реальном социальном функционировании.
Вообще-то это слово часто ассоциируется со всем добрым, истинным и прекрасным. На деле это не обязательно так. Мы уже на прошлой лекции отмечали, что в идеальной демократии могут содержаться зачатки перехода к тоталитарной общественной организации. Помните различие демократического и либерального понятия свободы?
Итак, демократия. Слово, как известно, переводится как власть народа. На деле демократия - это контроль над властью.
Есть три модели демократии, которые условно можно назвать так: классическая, конкурентная, социальная.
Классическая модель демократии
О ней еще говорят, как о концепции идентичности. Она исходит из уже упоминавшихся нами идей Ж.Ж. Руссо. Речь здесь идет об идентичности правящих и, так сказать, правимых. Непосредственная воля всех граждан, volonte generale, определяет общую всех граждан коллективную судьбу. Воля народа - продукт свободного разумного решения и формирования общей позиции - обязательна для всех, в том числе для правящих. Ответственный гражданин следует не своим частным интересам, а ориентируется на благо своей общины. В результате и возникает эта самая volonte generale, в которую формируются самые лучшие решения по всем общественным делам. Поскольку эти решения принимают все, все им обязаны подчиняться.
Повторю: это прямая демократия. Здесь речь не идет о представительстве, о делегировании власти народа тем, кто сидит в парламенте или в Кремле. Это прямое участие всех. Только оно может предотвратить злоупотребление властью.
Каковы недостатки этой модели?
1. Представление об общей воле, которая выстроит решение по всем возможным проблемам, нереалистично, ибо частные интересы не всегда можно свести к общему решению.
2. Постоянное участие всех граждан в выработке всех решений может сделать эти решения дурными, поскольку информированность граждан, их знания слишком различны, если не сказать недостаточны для суждения по важным содержательным проблемам.
3. На деле такая "общая воля", формируемая с благими намерениями, может вести к авторитаризму или диктаторскому давлению коллектива.
Процитирую Ханса Кельзена: "Идея демократической свободы, отсутствия господства и соответственно власти не может быть реализована даже частично. Ибо социальная реальность - это реальность господства и власти."
Тем более эта критика справедлива в отношении современных, сложных обществ. Мы говорили на прошлой лекции, что такой идеал применим к малым коммунам и в отношении ограниченного круга проблем. В сложных же обществах народный суверенитет реализуется через органы репрезентации - народного представительства, и через действие механизмов интеграции интересов - партий. Получается не прямо выраженная общая воля, а как бы ее ступенчатая реализация.
Тем не менее такая демократия (руссоистская) остается - как бы в качестве регулятивной идеи - в попытках выработать институты, которые усилили бы роль народа в выработке решений (скажем, в изменении избирательного закона).
Конкурентная модель демократии.
Это, во-первых, модель, более отвечающая реальности. Она описывает реальное функционирование, например, западных демократий. Она, во-вторых, - так сказать, более скромная модель: не приписывает демосу той роли, которую он выполнить не в силах.
Согласно этой модели, роль народа состоит в том, чтобы формировать правительство (правление в самом широком смысле) путем выбора между представителями разных элит, которые соперничают в борьбе за политическое руководство.
Есть классическая формулировка Иозефа Шумпетера (знаменитый экономист, политический теоретик - 1883-1950, "Капитализм, социализм и демократия"): "Демократический метод - это такой порядок принятия политических решений, при котором индивид обретает право на руководство путем конкурентной борьбы за голоса населения".
Если вновь обратиться к тому же Кельзену, то мы увидим, что он определяет демократию (это в согласии с Шумпетером) как: "чисто формальный организационный принцип, который сам по себе совершенно не может претендовать на какую-то всеобщую и безусловную ценность по отношению к целям организации".
То есть другими словами, когда мы говорим о демократии, мы говорим о том, что можно назвать методом создания организационного порядка, для которого первостепенную роль играет участие каждого в выработке организационных решений (в политике, скажем, в выработке государственных решений).
Постановка же содержательных целей или там идея равенства - все это к таким образом понимаемой демократии отношения не имеет.
Это очень важный момент. Демократия не связана с какими-то содержательными целями, например, она не гарантирует с необходимостью больше индивидуальной свободы, чем какой-либо другой метод социальной и политической организации. Процитирую еще одного немца - Карло Шмитта (его наследие сейчас все более выходит на первый план; консервативный теоретик):
"Демократия, может быть милитаристской или пацифистской, абсолютистской или либеральной, централистской или децентрализованной, прогрессивной или реакционной, и в разное время - разной, не переставая при этом быть демократией".
Поэтому повторяю: демократия - это формальный организационный принцип, не связанный по крайней мере, напрямую с ценностями, которые кладутся в основу демократического порядка.
Тем не менее, эти ценности все же должны быть. Если мы хотим следовать формальной демократической норме (участие каждого в выработке решений), то, ясно, что здесь должны осуществляться и некоторые "содержательные" свободы (свобода слова, свобода собрания и т.д.)
Здесь есть некоторая диалектика, которую нельзя - или трудно - свести к формальным определениям.
Не случайно Шумпетер - один из основоположников конкурентной модели, был экономистом. Здесь мы видим модель, близкую модели рынка в экономике. Как на товарном рынке в условиях полноценной конкуренции продавцы контролируют друг друга, так и на политическом рынке - рынке голосов избирателей - партии стремятся максимизировать "прибыль", то есть количество голосов, чтобы таким образом прийти к власти или остаться у власти. Для этого они выдвигают свои предложения - политические программы, которые должны удовлетворять пожеланиям как можно большего количества избирателей.
Собственно, когда мы применяем словосочетания политический маркетинг, политическая реклама, мы продолжаем это уподобление политической борьбы рыночной борьбе.
В этой модели, конечно, совсем другая степень участия, чем в классической (идентификационной) модели. Здесь народ не управляет. Политическое участие исчерпывается периодически повторяющимися актами выбора. В промежутке между выборами граждане не выполняют никаких политических функций.
Опять Кельзен:
"Демократия современного государства - это опосредованная, парламентская демократия, где общая воля формируется большинством тех, кто был избран большинством имеющих право политического участия".
Это принципиальная модель, достаточно простая и понятная. Хочу только обратить ваше внимание еще раз на один пункт: это формальная модель. Демократия - формальный принцип, а не средоточие всего светлого и благородного, истинного и достойного.
Кроме того, важно отметить, что эта модель не всегда реализуется в действительности. Как на рынке товаров нет совершенной конкуренции, так и на политических рынках ее нет. Если использовать экономическую метафору, то и в политике очень часто имеют место картельные соглашения. Когда, например, группы, желающие сохранить существующий порядок, ограничивают поле конкуренции, договариваются, скажем, избегать некоторых тем, изолируют каких-то несговорчивых игроков, договариваются не затрагивать какие-то болезненные друг для друга проблемы и т.д. В результате оказывается, что реальной-то конкуренции не происходит, настоящих альтернатив не предлагается, зато сложившаяся партийная структура сохраняется.
Всякий может найти массу примеров того, как нарушается свободная конкуренция политических программ и точек зрения даже в нашей российской действительности. А уж в странах со сложившейся демократической структурой о свободе политической конкуренции вообще говорить очень трудно. Там рынок давно поделен, стабилен и новые игроки практически не допускаются. Пример: Хайдер в Австрии. Для охраны этой стабильности существует масса приемов и методов.
Социальная демократия.
В конкурентной модели, как мы видели, демократия есть процесс формирования правительства. Социалистические и социал-демократические теоретики называют такую демократию формальной демократией. Как говорил Ленин, по форме правильно, а по существу издевательство.
В конкурентной модели, по их мнению, свободное выражение воли невозможно, поскольку господствующее неравенство - классовое государство - разрушает общее согласие, на котором должна базироваться демократия. Поэтому формальной демократии противопоставляется социальная демократия, связанная с руссоистской идеей "единой общей народной воли" и возможная только в бесклассовом обществе, которое возникает после социалистической революции.
Решающее различие состоит вот в чем. В формальной демократии есть формально равные права. Скажем, владелец гигантской медиа-империи, некто Гусинский, имеет то же самое право воздействовать на выбор народа, как и старичок-пенсионер. И у одного, и у другого - по одному голосу. Формально правильно, а по существу издевательство.
Поэтому социальная демократия предполагает и требует, чтобы граждане сделались в определенном смысле содержательно равными. Другими словами, демократия должна быть не только в политической сфере, но и во всех других жизненных сферах, прежде всего в экономической, а также в образовании, в доступе к СМИ и т.д. Должно возникнуть равенство жизненных шансов, и только после этого формальный демократический процесс будет вести к формированию действительно общей воли.
Социальная демократия раскололась на два потока: коммунистический, связанный с воцарением в СССР "единой воли" народа (об этом нужно говорить особо), и собственно социал-демократический. Именно под воздействием социальной демократии современные индустриальные общества в значительно мере приблизились к идеалу равенства жизненных шансов. Что же касается собственно политической сферы, то там искомое равенство достигается путем введения разного рода рамок и ограничений, ограничивающих возможности участников и тем самым обеспечивающие их равенство.
4. ЭЛИТЫ
Теперь мы будем говорить об элитах - то есть о группах, выполняющих руководящие функции в демократическом порядке.
Мы говорим о политических элитах применительно к конкурентной демократии - это те группы, которые борются за голоса избирателей на политическом рынке.
В то же время надо сказать, что само слово элиты применительно к демократии звучит двусмысленно; ведь цель и идея демократии, сама суть возникновения демократии, цель демократических революций состоит именно в том, чтобы отнять у властвующих их особенные привилегии, чтобы ликвидировать группы, слои, классы, имеющие как бы априорное право на власть.
Но реальность не подтверждает такой взгляд. Реальность демократии показывает, что демократический порядок не исключает, а наоборот, предполагает существование элит. Мы только и слышим в разных политических элитах да и вообще в прессе рассуждения об элитах, словосочетания типа "согласие элит" и т.п. - самые распространенные. Странно, но наше демократическое ухо воспринимает это спокойно.
Типы элит
Различают три основных типа элит: властные элиты (элиты власти), ценностные элиты и функциональные элиты.
Властные элиты - это более или менее закрытые группы со специфическими качествами, имеющие властные привилегии. Это "господствующие классы" - политические, скажем, военные или бюрократические. Пример: советская "номенклатура" ("Номенклатура" Восленского).
Ценностные элиты - это творческие группы, влияние которых на установки и взгляды широких масс позволяет причислять их к элитам; это мудрые философы, научно-экспертное сообщество (политтехнологов можно причислить к ценностной элите), но это и интеллигенция вообще в широком смысле слова.
Наконец, функциональные элиты - это влиятельные группы, которые в ходе конкуренции выделяются из широких слоев общества и перенимают важные функции в социальном порядке; это сравнительно открытые группы, вступление в них требует определенных достижений. Пример: представители большой науки или менеджеры - техноструктура по Гэлбрейту.
Властные элиты. Из истории исследования элит
Основателем изучения элит считается Никколо Макиавелли (1469-1527). Он в труде "Государь", или "Князь", изобразил стратегии, необходимые властителю для завоевания и сохранения власти. Люди, по его мнению, всегда одни и те же (человеческая природа не улучшается), то есть они переменчивы, эгоистичны и неблагодарны. Для того, чтобы сохранить власть и избавиться от внутренних и внешних врагов, властитель не должен останавливаться ни перед чем. Он должен демонстрировать мягкость, честность, верность слову на публике, но при необходимости действовать наоборот: быть жестоким, лгать, изменять. Благодеяния надо совершать медленно и понемножку, жестокости - сразу и в огромном масштабе. Первые будут напоминать о себе постоянно, вторые - скоро забудутся. Он всегда должен быть готов к обману и нарушению данного им слова. Там, где право не на его стороне, он должен быть готов сыграть роль "лисы" - притворяться и обманывать, или "льва" - добиваться своего путем жестокого насилия.
Макиавелли - это, конечно, не социология и не политология, это - философия власти.
Трое классиков, если можно так выразиться, элитологии родились в XIX веке. Это Парето, Моска, Михельс. Странным образом двое из них итальянцы. Но Роберт Михельс, хотя и родился в Германии, учился в Италии. Все их теории - макиавеллистские теории.
Вильфредо Парето ( 1848 - 1923) рассматривал исторический процесс как процесс постоянной смены властных элит (паретовский закон циркуляции элит). История - это "кладбище аристократии", то есть кладбище элит. Элиты - это самые активные члены сообщества, но при этом и самые бесстыжие, готовые на все. Они поднимаются наверх, захватывают власть, со временем окостеневают и замыкаются в себе, им на смену идут новые лица с теми же качествами. История - это борьба конкурирующих элит, где самые сильные и интегрированные группы побеждают. Львы сменяют лис, лисы сменяют львов.
Гаэтано Моска (1858 - 1941) считал, что история состоит в противоречии между классами правящих и классами управляемых. Первые организованы, способны к действию, пользуются привилегиями и сравнительно немногочисленны. Вторые - многочисленны и неспособны управлять сами собой. Смена элит вызывается общественными изменениями, например, когда нарушается политическое равновесие и возникает потребность в людях у руля управления, обладающих какими-то новыми качествами. Или когда возникают новые источники богатства, или когда изменяется роль знания в обществе, когда рушится религия и т.д.
Роберт Михельс (1876 - 1936) - тоже жесткий мыслитель. И точный. Он считал, что, несмотря на все демократические проповеди, образование элит и процессы так называемое олигархизации - неизбежные процессы. В книге "Социология партийной организации в современной демократии", написанной еще в 1911 г. и переведенной с тех пор на все возможные языки, он показал, что тенденции образования элит и олигархизации реализуются даже там, где они противоречат самым базовым демократическим идеалам, а именно: в социал-демократических партиях. "Железный закон олигархии" гласит: господствующие группы неизбежно формируются в любой политической организации. Сама необходимость организации ведет к выделению вождя и к тому, что он вырабатывает особенные, можно сказать, макиавеллические качества и способности. В результате его позиция стабилизируется. В результате избранные на самом деле господствуют на избирателями, а те, кому дана власть, над теми, кем она дана.
Следующие два важных представителя "элитологии" - это американцы Чарльз Райт Миллс и Роберт Даль. Они представляют разные позиции.
Ч.Р.Миллс (1916 - 1962) на примере американского общества показал существование властвующих элит в ХХ веке. Книга "Властвующая элита" (есть русский перевод). Штатами правит коалиция элит, состоящая из трех групп: экономическая элита, состоящая из менеджеров крупнейших концернов, тесно связанных между собой и с правительством, курсирующих между правительством и фирмами; политическая - исполнительный аппарат, который частично регулирует даже деятельность законодательных органов; военная элита. Они составляют своего рода властный картель. Они принимают решения во всех сферах общества. У них одно происхождение и воспитание, одно мировоззрение, тесные личные связи.
Роберт Даль - один из современных классиков политологии выступил против Миллса ("Кто правит? Демократия и власть в Америке", 1961). Он говорил, что в Америке - плюрализация власти: есть множество несвязанных, рассеянных властных групп, и интересы каждой из них ограничивают власть других.
Кто прав, мы судить не будем. Это ведь конкретные вопросы. Нужно анализировать конкретные решения, кем они принимаются, в чьих интересах. Тем более, что многие решения, принимаемые в обществе, не носят прямо политического характера, хотя могут влиять на общество в целом. Так что даже в условиях плюрализма власти можно выявить некоторую более узкую структуру, которая проявляет себя в многообразии не обязательно прямо политических, но равным образом судьбоносных решениях. Применительно к СССР такую работу сделали М.Восленский ("Номенклатура"), М.Джилас ("Новый средний класс") и др. В России ничего похожего пока нет.
Ценностные элиты
Формируют ценностную и смысловую сферу общества. Они, так сказать, наделяют мир и жизнь смыслом. Основоположник исследования ценностных элит и автор самого термина - философ и социолог Альфред Вебер (1868 - 1958, брат вышеупоминавшегося Макса). Ценностной элите надлежит совершать культурный синтез (если про Россию, то ей надлежит искать и найти погибшую национальную идею). Он еще в 20-х годах жаловался на падение веса ценностных элит в обществе.
Впоследствии возник термин рефлексивные элиты. Хельмут Шельски (1912 - 1984). Это "производители смысла", стоящие параллельно "производителям товаров". Они доминируют в таких сферах, как образование, общественное мнение, информация, - и благодаря этому воздействуют на сознание людей; благодаря своей функциональной позиции они также удовлетворяют и свои властные амбиции. Они монополизировали смысл жизни, мировоззрение, оценки событий, постановки жизненных целей и т.д., образовали, по Шельски, новую систему господства, духовного господства. О содержании и структуре этой системы говорит очень содержательная книга 1971 г. под названием: "Работу делают другие. Классовая борьба и господство интеллектуалов". Применительно к новой России из нее можно извлечь много полезного.
Функциональные элиты.
Они плюралистичны и в принципе открыты для людей, обладающих определенной квалификацией. Они везде - в промышленности, в администрации, в культуре. В политической области они - народные представители - посредники между народом и политическими институтами. Это и профессиональные политики, и менеджеры, и пропагандисты. К политическим функциональным элитам относятся ведущие группы в партиях и парламентских фракциях, чиновники высших рангов в министерской бюрократии, в профсоюзах и неправительственных организациях, руководство политических движений и объединений. Эти элиты многообразны и по своим интересам часто противоречивы. В разные моменты и периоды общественного развития некоторые из них выдвигаются на первый план.
Не следует считать элиты четко разграниченными. Часто они не только взаимодействуют, но и просто-напросто объединяются в отдельных персонах, способных представлять собой разные типы элит. В общем и целом наличие элит свидетельствует о тот, что в демократии существуют структуры господства.

5. ИНСТИТУТЫ ОРГАНИЗАЦИИ ИНТЕРЕСОВ
Мы уже говорили, что модели демократии или лучше сказать социологические модели политической общности, где все граждане активны и все участвуют в управлении (т.е. в обсуждении политических проблем и принятии решений), - все эти модели или представления о политике утопичны или романтичны и в современных сложных и многосоставных обществах все обстоит гораздо сложнее.
Но есть специальные институты для формирования, организации и, так сказать, агрегирования индивидуальных интересов, которые находятся между гражданами и государством. Это партии и группы интересов.
Партии
Это аппараты политической конкуренции, институты, которые осуществляют интеграцию разнообразных мнений и интересов, предлагают масштабные политические проекты и участвуют в проведении и разрешении политических конфликтов. Это рабочие аппараты реализации интересов. Они участвуют в правительстве и вообще в гос. управлении, образуют, как правило, основные элементы структуры парламента, пользуются влиянием в общественных и государственных организациях (от профсоюзов, например, до электронных СМИ).
Согласно мнению многих теоретиков, среди которых уже многократно упоминавшийся Кельзен, современная демократия возможна только как партийное государство.
Это очень важный момент: демократия - партийное государство. Отсюда можно сделать обратный вывод: дискредитация партийной системы рассматривается как идеологически замаскированное нападение на демократию. Можно ругать парламент, ругать партии - у нас привычно отзываются об этом пренебрежительно - но надо учитывать, что любая альтернатива - не демократическая альтернатива.
Еще одно определение: партии - организации с открытым членством и определенными политическими целями, которые они реализуют в процессе формирования политических мнений, участия в выборах, а также через представительство в парламенте. Они участвуют в артикуляции и обсуждении интересов и их интеграции. Причем - это также важно - речь идет именно о политических интересах, партии не формируются по мировоззренческим мотивам. Они не решают абсолютные вопросы (есть Бог - нету Бога). Абсолютные решения порождают абсолютно противоречащие друг другу подходы. А партии должны иметь некоторое общее, необсуждаемое основание, на котором и развертываются конфликты мнений и интересов. На абсолютных противоречиях парламентаризм невозможен.
Поэтому, собственно говоря, парламентаризм невозможен в условиях борьбы так называемых. пролетарского и буржуазного мировоззрений, которые исключают друг друга.
Типы партий. Из истории партий
Сначала, в парламентах 19 века налицо были репрезентационные или представительские сословные партии, представлявшие собой слабо связанные группы людей с общими интересами (например, землевладельцы, промышленники или интеллигенция - кадеты-профессура).
Вторая фаза - демократические интегративные партии - социалистические или христианско-социальные - уже более организационно четко оформленные - с функционирующими партийными организациями. Они боролись за своих членов, старались политически мобилизовать массы. Вырабатывали идеологии и программы (социал-демократы).
Третий вариант - абсолютистские интегративные партии, так сказать, тоталитарные партии, которые претендовали на монополию политического волеизъявления и строгую дисциплину своих членов (РСДРП - ВКП(б) - КПСС).
Четвертый тип - типичный для развитой демократии - народные или всеобщие партии - без особенно четкого программирования, стремящиеся привлечь максимум избирателей и выдвигающие широкий спектр проектов.
В большинстве государств сейчас можно говорить о конвергенции мировоззренческих или содержательных оснований политических партий. Ибо большинство избирателей, которых можно привлечь, находятся посредине, в центре в идеологическом смысле слова. Поэтому, если партия стремиться увеличить число голосов, она должна свои предложения ориентировать на центр политического спектра и подавать себя как народную или центристскую партию.
Конечно, при этом возникают проблемы, как совместить ядро партийных избирателей с интересами маргинальных групп. Откуда - появление разделения на "правых" и "левых, что соответствует распределению мест в Национальном собрании Франции в 1789 г.: слева сидели "прогрессисты", справа - "консерваторы". С тех пор в Европе "радикалы" располагаются по краям (как бы снаружи), а "умеренные" - кто против радикалов и экстремистов - в центре. Это, конечно, чистая условность. Новые партии ( "зеленые" в Германии) чаще всего в этот спектр не помещаются, но и им приходится для уяснения и уточнения своих позиций прибегать к использованию этого классического измерения.
Тенденции партийной демократии.
Они свидетельствуют о снижении влияния партий в современной политике. О том, что приходит на смену партиям, мы скажем позднее.
1) Понятно, что конкурентная борьба за голоса привязывает партии к народному волеизъявлению, делает их зависимыми от него. И все более становится явным негативный эффект такой конкуренции. Возникают ситуации, когда политикам приходится отказываться от программ и целей, которые нужны государству, но были бы с неохотой приняты избирателями, на голоса которых эти политики рассчитывают. Они поэтому составляют программы, которые должны что-то обещать всем и раздают обещания, которые они не в силах выполнить, рассчитывая при этом на недостаточную информированность и низкую компетентность избирателей. Тем самым создаются неоправданные, нереалистические ожидания. В результате избиратели требуют потом от правительства слишком много и слишком дешево. В результате государство, грубо говоря, перенапрягается и грозит рухнуть.
2) Вследствие этого - о чем говориться ныне в очень многих исследованиях - тенденция распада и ликвидация партийных систем. Так называемая партийная идентификация, т.е. эмоциональная связь избирателя с какой-то партией, за которую он традиционно голосовал, ослабевает, растет число "сменных" избирателей, т.е. тех, кто голосует то за одну, то за другую партию. Это часто называют проблемным голосованием. Сами партии в результате теряют ориентацию и им становится все труднее сохранять собственную идентичность.
3) Граждане теряют уважение к партийной политике, говорят об усталости от партии и от политики. Парторганизации ослабевают. Членство уменьшается.
4) Возникают новые проблемы (экология, нацменьшинства, гендерная проблематика), которые решаются вне партий. Эти проблемы не помещаются в проблематику традиционных партийных программ.
5) Плюрализация общества также ведет к ослаблению влияния партий. Общество плюрализировано и глубоко дифференцировано. Прежние конфликтные линии (рабочие против капиталистов) уже не оказывают сильного влияния. Индивиды слабее связаны с политическими группировками (партии, профсоюзы...) и их политическое поведение труднее контролировать.
6) Деидеологизация обществ. Это следствие предыдущего. Исчезла политически организованная до малейшей детали социальная среда, поэтому исчезло идеологическое давление.
7) Усилилась роль масс медиа в политике. Это очень существенный момент. В результате внимание общества концентрируется не столько на партиях с их программами, сколько на персонах, которые воспринимаются как главные политические акторы, которых можно наблюдать и воспринимать непосредственно. При этом интереснее всего "звезды", умеющие себя подать. От них, от их умения решать мгновенно, так сказать, под светом юпитеров, зависит успех. Поэтому роль партийных организаций и всяческих там партийных советов, комитетов и тому подобного ослабевает. Пример: Зюганову перед камерами задают вопрос, а он отвечает: "Мы на ЦК подумаем и решим...". Это плохо для партии.
8) Из этого и вообще из усложнения политической деятельности следует профессионализация политики и возникновение партийной бюрократии как сферы профессионального политического управления.
9) Из всего этого следует изменение удельного веса мотивов вступления в партии и работы в партиях. Остановимся на этом подробнее.
Мотивы работы в партиях
Насчитывают обычно четыре типа мотивов: инструментальный, традиционный, социальный, политический.
Инструментальный - это когда партия используется для получения благ - квартиры, карьеры и т.д. Но сейчас имеются повсюду разные (и более скорые и эффективные) пути их получения. А на Западе и вообще благосостояние таково, что работа в партиях для этих целей почти излишня. У нас в России также инструментальный мотив слабее по сравнению с советским временем, когда членство в КПСС играло очень важную роль для карьеры и получения всякого рода благ..
Традиционный мотив - когда в партию вступают и работают в ней потому, что это делали родители, деды и т. д. Предполагается соответствующее воспитание. Этот мотив тоже ослабевает, поскольку меняется структура семьи (вспомните наши разговоры о социализации и политической социализации), усиливается мобильность и распадаются традиционные жизненные стили.
Социальный мотив - включение в некие партийно ориентированные группы и организации, карьера через партию - тоже ослабевает.
Остается, собственно, политический мотив - вступление в партию для реализации каких-то политический целей. Этот вопрос требует особого обсуждения. Мы не будем на этом останавливаться - поставим жирное многоточие и попробуем вернуться к нему позже. Пока что замечу - у нас будет разговор о гражданских движениях и новом типе партий, вообще о смене политической парадигмы. Но это во второй части нашего курса.
Группы интересов.
В "чистых" моделях демократии - все равно, в конкурентной или идентификационной - для групп интересов просто не было места. Они были , так сказать, незаконны с точки зрения государственно-правовых теорий. В классических теориях демократии государство и общество разделены, а эти группы нарушали четкий порядок.
Они нашли свое место в плюралистической теории демократии в 60-е годы. О ней мы уже упоминали, а сейчас поговорим подробнее. В 80-е была выдвинута корпоратистская теория демократии. Сначала о первой, потом о второй.
Плюралистическая теория
Авторы: Роберт Даль (R.Dahl. Who governs? Democracy and Power in an American City (помните, разговор о плюрализме элит?), Арнольд Роуз (A. Rose. The Power Structure) и др.
Она исходит из того, что соперничество групповых интересов надо рассматривать не как нечто создающее затруднения для теоретиков права или как хаотическую путаницу, но как процесс выработки некоего баланса политических сил. В результате формируется социальная гармония, которая рассматривается как результирующая некоего параллелограмма сил, действующих в рамках демократически регулируемой конкуренции.
Эта теория строится на следующих предпосылках:
1. Методологический индивидуализм. Мы говорили о том, что это такое: объяснение социальных явлений через обращение к решениям и действиям индивидов; организации и группы лишь агрегаты индивидов. Здесь налицо бихевиористский подход, т.е. исследуется лишь внешнее поведение индивидов.
2. Люди и группы имеют разные интересы и предпочтения, имеют разную степень влияния в разных отношениях и ни одна не обладает абсолютным властным потенциалом. Они конкурируют друг с другом.
3. В каждой и групп есть своя элита, но власть находится у членов группы, ибо они могут переизбирать руководство, принудить его собственной активностью к иному типу поведения, могут выйти из группы или создать собственную, конкурирующую.
4. Правительство находится под влиянием групп, наиболее многочисленных и более четко выражающих свои интересы, причина этого - желание максимизировать свой электорат. Более мелкие группы борются за то, чтобы перехватить это влияние.
5. Между групп существуют конфликты по поводу политических программ, но не по поводу системы. Налицо высокий уровень социальной интеграции, основанный на ценностном консенсусе.
6. Политика государства должна рассматриваться как результат демократического влияния со стороны всех этих групп; другие государственные институты (бюрократия, судебная система) - нейтральны.
7. Государство, таким образом - своего рода арена для реализации групповых конфликтов, или арбитр, обеспечивающий гармонизацию их интересов.
Эта стройная система тем не менее подверглась сильной критике. За что ее критиковали? Во-первых, за то, что это смесь теории и идеологии. Во-вторых, она не учитывает разного рода неравенств: социально-структурные неравенства и неравенство в доступе к власти. Поэтому, в-третьих, речь идет только о правовом, формальном , а не о фактическом равенстве групп, или, в-четвертых, о "внутреннем плюрализме" власть имущих. Теория в целом поэтому представляется легитимирующей идеологией, которая поддерживает иллюзию всеобщего участия в политике.
Теперь - вторая теория, объясняющая роль и строение групп интересов.
Корпоратистская теория.
Самый известный автор - Филип Шмитер. Речь идет о "новом", "либеральном" плюралистическом корпоратизме.
Здесь следующие предпосылки:
1. Существуют организованные группы интересов, которые имеют тенденцию к монопольному представлению интересов, следовательно, нет свободной конкуренции организаций репрезентации интересов.
2. Эти группы поощряются государством, они им признаны, поддерживаются или даже просто им самим созданы и имеют привилегии доступа к государственным органам. Взамен они обязуются соблюдать определенные нормы.
3. Членство в этих организациях часто не свободное, даже наоборот обязательное; для членов нет возможности покинуть организацию, соответственно, нельзя заниматься, скажем, определенным видом хозяйственной деятельности без участия в этой группе.
4. Эти организации служат не только для представления интересов их участников, но и для управления ими. Функционеры здесь имеют сильные позиции и участвуют в формировании интересов их членов.
5. Эти организации формируют иерархическую бюрократическую структуру, похожую на государственное управление. Персонал имеет высокую управленческую квалификацию и высоко информирован. Это не lobby, т.е. не столько lobby, группа давления на государственные органы, сколько техническая посредующая инстанция между государством и интересами.
6. 6. Существует тесная связь между группами интересов и государственными органами. Постоянно ведутся переговоры и согласования (часто неформальные) по всем важнейшим политическим темам, особенно в социальной и экономической сферах. При этом обе стороны учитывают общие цели системы. Часто даже на группы интересов возлагаются государственные задачи.
Итак, два типа теории групп интересов, которые по разному видят их отношение с демократическим государством. Хотя обе предполагают кооперацию и компромисс интересов, но по-разному.
Корпоратизм - предполагает государство социального партнерства. Представлено в Швеции, Голландии, Швейцарии и в других странах.
Плюрализм - предполагает монетаристскую экономическую политику и вытеснение профсоюзов. Представлен в США, Великобритании и др.
По разным причинам, о которых мы говорили выше, разбирая тенденции ослабления партийной политики, - плюрализации жизненных стилей, деидеологизации, распада традиционных корпораций (классов), возникновение новых универсальных тем (экология), - плюралистический вариант кажется ныне более жизнеспособным. Но однозначно судить пока нельзя.
Однако, если взять конкретно Россию, то для стабилизации общественной системы корпоратистский порядок кажется сегодня гораздо более перспективным.
6. БЮРОКРАТИЯ
Это механизм политического господства.
Вспомним: Власть - возможность реализации намерений. Господство - институционализированная власть. Бюрократия, следовательно, институт господства.
Мы говорили о бюрократии в курсе социологии. Обычно бюрократию критикуют. Ее отождествляют с бюрократизацией, т.е. с волокитой, имитацией деятельности, игнорированием природы проблем, бумаготворчеством, излишним контролем, уравниловкой, бессмысленностью, равнодушием и т.д. и т.п.
Однако политические теоретики видели в бюрократии чистейший тип рациональной организации, на котором только и может базироваться современное легальное господство. Бюрократия - рационально избираемый и эффективный инструмент политики.
Бюрократия по Веберу (идеальный тип бюрократии)
Вебер: "Решающим основанием для выдвижения на первый план бюрократической организации было ее чисто технической превосходство над любой другой формой. Полностью развитый бюрократический механизм ведет себя по отношению к своим задачам как машина... Точность, быстрота, однозначность, фиксирование, преемственность, конфиденциальность, единство, строгая иерархичность, отсутствие трений, материальные и личностные затраты - все это при условии наличия обученных служащих достигает оптимума по сравнению с коллегиальными или общественными или другими возможными формами управления"
Повторим признаки бюрократии (по Веберу). Служащий (бюрократ):
(1) член строгой иерархии,
(2) имеет строго определенную сферу компетенции,
(3) имеет соответствующую квалификацию и твердую зарплату,
(4) это его единственное или главное занятие,
(5) отделен от средств управления и не владеет должностью,
(6) подлежит строгой дисциплине и контролю.
Реальная бюрократия
В этой картине бюрократы - "машины" политики, исполнители воли государства, как бы не имеющие собственных целей и собственной воли. Подлинные бюрократы - в отличие о Веберовской идеальнотипической модели - не таковы. Они воздействуют на политику, по крайней мере, в трех важных аспектах.
(I) Бюрократии используют расширение своих задач для своей собственной пользы. (см.: A. Niskanen. Bureaucracy and Representative Government.)
Цель бюрократического поведения: максимизация бюджета. Интересы бюрократа - его зарплата, карьерные шансы, репутация - кореллируют с размером предоставляемого в его (его отдела) распоряжение бюджета. Т.е. в его интересах добиваться увеличения персонала и бюджета. Поэтому не эффективное использование имеющегося, а наоборот неэффективное экономически - эффективно с точки зрения его целей. Отсюда - постоянное расширение бюрократического аппарата и рост государственного бюджета.
(II) Экономическая неэффективность.
Бюджетные деньги не возвращаются; их надо тратить в конце года, запросы бюрократов строятся в предвидении сокращений финансирования; дотации распределяются по политическим предпочтениям (своим министрам, например); у служащих - привилегии за счет бюджета и т.д.
Проблема в том, что государственные услуги не имеют рыночной цены ("Сколько стоит паспорт?", "Сколько стоит один студент... одно место в Большом театре?"). Отсутствует модель эффективного поведения по отношению к целям организации.
(III) Кроме того, бюрократы - не нейтральные исполнители политической воли. Они сами в значительной мере формируют политику.
1. В их офисах - место структурирования проблем.
2. Их преимущество - в преемственности. Они не затрагиваются политическими флуктуациями. Они не мыслят выборными циклами как политики. Они в определенной мере независимы от публики и могут проводить свою политику.
3. Далее, они не нейтральны в политике. Верхушка бюрократии всегда политизирована. Не случайно есть постоянная ротация бюрократов в депутаты и обратно.
4. Далее - бюрократия - группа интересов. Лоббируются интересы "своей" организации.
5. Все более она оказываемся связанной с общественностью. Чтобы гарантировать развитие своей сферы, она работает в media, в парламенте, в политике.
Тем не менее, бюрократия достаточно эффективна и показала свою способность реализовывать политические задачи.
7. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА.
Политическая культура - это совокупность установок, верований, чувств и всего прочего, которые придают политическим явлениям порядок и смысл и в результате управляют политическим поведением. Она включает в себя, соответственно, политические идеалы и нормы (помните, мы говорили об идеалах как сверхустановках).Она представляет собой, так сказать, субъективное измерение политики. Это политическое в индивидах. Она связывает личность и политические институты, личность и политическую систему.
Это достаточно общее и не всегда достаточно определенное понятие. Чтобы почувствовать, что такое политическая культура, можно назвать темы, которые подходят под эту рубрику: политические традиции, политические идентификации, свойственные классам и группам типы политического поведения, формальные и неформальные аспекты политического процесса, степени знания и незнания политических связей и процессов, политические предрассудки, политические оценки и т.д. и т.п.
Предшественниками или ранними формами исследований в области политической культуры были исследования о политических различиях между нациями (вроде, скажем, работ Токвиля об американской демократии, или Де Кюстина о николаевской России). Также исследования о национальном характере, в основном в американской антропологии 30-х - 50-х, и психоаналитические работы 50-х годов наподобие Фромма ("Бегство от свободы") или Адорно ("Авторитарная личность").
Частично тему политической культуры (особенно в аспекте политической социализации) мы уже затрагивали в другом курсе, поэтому здесь мы рассмотрим ее достаточно кратко, в основном, в аспекте так называемой "civic culture" или гражданской культуры.
Гражданская культура
Основоположники этой концепции - Габриэль Элмонд и Сидней Верба. [Almond G., Verbа S., The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. 1963. Civic Culture Revisited, 1980.]
Главный вопрос: об установках и способах поведения, необходимых для выживания политических систем, и о механизмах социализации, гарантирующих наличие таких установок. Сравнивая пять стран, они выделили три идеальных типа политической культуры.
1. Parochial - местная, узкая, ограниченная. Характерна низкая системность, низкая специализация ролей, и слабо выраженные, диффузные политические ориентации.
2. Подданническая культура или культура подданных, подданничества. Явно выраженные политические ориентации, направленные на политико-административный авторитет, который, в отличие от предыдущего типа, ярко выражен и функционально специализирован.
3. Партисипативная культура или культура участия, где налицо выраженные и четко дифференцированные модели ориентаций.
Ясно, что в принципе здесь мы имеем дело с хорошо знакомыми традиционными, централистско-авторитарными и демократическими политическими режимами, субъективным обрамлением которых и являются соответствующие типы политической культуры.
Под гражданской культурой, "civic culture", Элмонд и Verba понимают смешанный тип (в отличие от идеальных типов), в котором граждане действуют рационально, на основе достаточной информации, согласно разделяемым ими общим принципам и на основе осознанного собственного интереса. К этому добавляется некая степень политической пассивности, традиционализма, индифферентности. Здесь всегда некая комбинация современности и традиционализма. В результате образуется стабильная политическая культура, которая считается достигнутой на Западе, прежде всего в англосаксонских странах.
Есть и другие попытки классификации, но они в целом все ориентируются на эту. Так, Элмонд в других работах выделяет следующие типы: доиндустриальный, тоталитарный, англо-американский, европейско-континентальный (в последней сильнее доиндустриальные и религиозно-авторитарные мотивы).
У Экштайна (Eckstein. Division and Collusion in Democracy) выделены:
1. consensus-системы (Великобритания),
2. механические интегративные системы (США, где население разнородно и интегрируется путем пересекающегося участия в различных группах),
3. community-systems, где высока солидарность внутри коммун, несмотря на существующую фрагментацию.
Лембрух (вместе со Шмиттером писал о корпоратизме) отличает конкурентную модель политической культуры от пропорциональной или согласительной. Первая основана на конфликте и решениях большинства, вторая - на согласовании решений и компромиссе (как в моделях социального партнерства, о которых мы говорили на прошлой лекции).
Политическая социализация
Это процессы обучения, в ходе которых индивиды усваивают личностные характеристики, знания, способности и ценности, определяющие их политическое сознания и политическое поведение. Агенты политической социализации те же, что и просто социализации.
Семья. Общий итог исследований, который можно считать общепринятым: воспитание, ориентированное на строгий контроль, строгую дисциплину и следование общепринятым нормам, ведет к возникновению авторитарной личности, создает авторитарного, полного предрассудков взрослого; наоборот, демократическое принятие решений в семье, демократическое воспитание, где идеи и взгляды ребенка учитываются, порождают критическую личность, имеющую самостоятельные взгляды и демократическую ориентацию. (В курсе социологии я говорил в связи с этим о стилях воспитания в низшем и среднем классе.)
Все это ныне считается доказанной теоремой, но исследования в области политических установок (это такие входит в область изучения политической культуры), показывают, что не все так просто и однозначно.
Задача этих исследований - выяснить, как и при каких условиях возникают и складываются политические ориентации. Так вот, возникает такая трудность: ответы на вопросы анкет даются на когнитивном уровне, а реальное поведение в острых ситуациях базируется на глубоко лежащих диспозициях, имеющих более сильную эмоциональную составляющую. Демократические ценности в спокойной ситуации (а ситуация опроса - спокойная ситуация) утверждаются, а в острой ситуации, когда не понарошку, а всерьез - отвергаются. Так, например, ценности гуманности и толерантности пользуются высокой поддержкой (все в один голос твердят о терпимости по отношению с сексуальным меньшинствам, например), а в реальном соприкосновении - все оказывается иначе.
Пример из американских исследований : Вы за смешанные браки? - Да. - А Вы согласились бы выдать Вашу дочь замуж за негра? - Нет!
Примеров много и в нынешней политической жизни: попытки посадить в тюрьму Пиночета, преследование Ирака и Саддама Хусейна. Новейший пример: всеевропейская ненависть к Хайдеру в Австрии, ненависть "демократов" к Жириновскому у нас.
Причем, в опросах эта терпимость коррелирует с уровнем образования и воспитанием и оттого и кажется доказанной эта теорема. Новые исследования показывают, что на самом деле нетерпимость в обществе не уменьшается, она просто меняет цели: вместо атеистов и социалистов в прицел теперь попадают фундаменталисты, фашисты и т.п. Так что в этой области очень много проблем.
Заключая раздел о политической культуре, стоит упомянуть о национализме.
Национализм
Это влиятельная политическая идеология. Она утверждает, что индивид должен формировать свою идентичность исходя из принадлежности к определенной нации, что он должен быть лоялен, прежде всего, по отношению к нации, а не к какой-то иной группе.
В национализме обычно национальное и политическое пересекаются. Т.е. налицо представление о том, что каждая нация должна иметь суверенное государственное существование. Поэтому в рамках крупных политических организаций национализм обыкновенно предполагает сепаратизм.
Вообще-то, конечно, государство должно быть стабильным, если в нем культура, государственная организация и политическое сознание едины. Там же, где есть множество наций и одна государственная нация, обычно налицо либо постепенная аккомодация, либо постоянная тенденция к распаду.
Нация не сводится к общему происхождению, языку и т.п. скорее речь должна идти о чувстве общности и коллективных целях. Антрополог Клиффорд Гирц определял нацию через "общность судьбы". Однако в национализме исторические мифы и псевдобиологические объяснения играют вечную роль.
Национализм не стоит в одном ряду с традиционными политическими идеологиями: либерализм, консерватизм, социализм, коммунизм. Он выступает "в связке" с ними, они же могут также выступать и в космополитической обличии. В дальнейшем - во II части нашего курса мы подробнее остановимся на судьбах национализма в современной политике.
8. КРИЗИСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКЕ
Это будет как бы переход ко II части курса - к следующему тематическому комплексу: смена парадигм в политике, глобализация и постмодерн..
Последние 12 лет ознаменовали вроде бы полную победу западной модели политической демократии. В то же время налицо множество свидетельств кризиса этой модели, в результате чего многие исследователи приходят к выводу о смене парадигм как в политике, так и в политической науке.
Мы остановимся на четырех аспектах кризиса: проблема неуправляемости; кризис легитимности; проблема пределов демократии; проблема новых социальных движений.
Проблема неуправляемости.
Пик этих дискуссий на эту тему пришелся на 70-е - 80-е годы. Дело в том, что государство, атакованное, так сказать, со всех сторон, оказалось не в состоянии выполнять свои законные задачи осуществления власти и управления.
Что значит "атакованное со всех сторон"? С одной стороны, группы давления требуют от государства действовать в их пользу. С другой стороны, выступают граждане, ожидающие от государства разного рода помощи. С третьей стороны, государство ощущает давление интеллектуалов и масс медиа, постепенно критикующих его за превышение власти и вторжения на территории, ему не полагающиеся.
Можно разделить проблемы на две группы.
Первая группа проблем: то, что касается спроса на услуги государства.
Перед государством ставятся задачи, которые оно в условиях рыночной экономики не в состоянии выполнить. Предполагается, что государство ответственно за все, отсюда делают вывод о его всесилии. Появился даже термин: "революция растущих ожиданий", предполагающий, что, согласно точке зрения граждан, государство должно быть ответственно за благосостояние, за социальное обеспечение, за социальный мир и т.д. и т.п.
То есть речь идет уже не о том, что государство устанавливает правила игры и следит за их соблюдением, причем люди "играют" сами (кто выигрывает, кто проигрывает) и сами отвечают за успех или неуспех своей деятельности. Речь идет о том, что государство должно вести, так сказать, саму игру и чтобы при этом выигрывали все.
О механизме такого роста ожиданий мы уже говорили: это механизм конкуренции политических программ, побуждаемый императивом максимизации электората. У населения возникает своего рода "синдром требовательности" к государству, что побуждает к усилению его вмешательства в разные сферы жизни, в частности, в экономику, с чем оно части не в состоянии справиться. Отсюда - кризис.
Вторая группа проблем: те, что качаются предложения услуг государством, т.е. его способности отвечать на растущие ожидания.
Все должно планироваться, но сложность проблем растет в силу сложности систем, многообразия общественных групп, к которым надо приспосабливаться, и которые при этом крайне гетерогенны. "Государственность" в мышлении (не идеологическая, как у неких "государственников", а реальная, т.е. готовность жертвовать чем-то во имя общих целей) убывает. Специфика партийной системы - необходимость согласования, поисков компромисса, наличие оппозиции, ставящей палки в колеса - затрудняет управление. Группы давления, группы интересов, бюрократия - не снимают часто груза с государства (это возможно только при корпоратистской системе), а обретают, как мы видели, собственные политические цели. Сами принципы демократического плюрализма интересов осложняют и делают невозможным осуществление единой государственной воли.
В результате мы имеем дело с тем, что растет пропасть между растущими требованиями к государству и убыванием управленческих ресурсов в современных демократиях. Результат - угроза неуправляемости.
Фактически, это то, с чем столкнулась Россия в ельцинский период. Здесь, по логике, возможны два выхода: либо снижение требований к государству, либо реформа политической системы и системы управления в направлении создания более авторитарной и менее демократической (в классическом смысле) системы.
Первое в России невозможно по двум главным причинам: (а) плохое состояние экономики, бедность и т.п., что ставит перед государством очевидные задачи борьбы с этими явлениями, (б) традиционная патерналистская политическая культура. Но именно это делает в определенной степени неизбежным развитие во втором направлении. Чего и ждут многие от Путина!
Кризис легитимности.
Следующий аспект кризиса демократического государства - это кризис легитимности.
Легитимность - мы говорили об этом - это готовность содействовать властям, т.е. доверие к политической системе и государству. В этом смысле она - важнейший управленческий ресурс. Любое демократическое государство в отсутствие легитимности будет неуправляемым. И наоборот, наличие легитимности облегчает управление.
Наиболее выразительно проблему кризиса легимтимности сформулировал Ю.Хабермас (J. Habermas. Legitimationsproblemспособным in dem spaten Kapitalismus, 1973). Согласно Хабермасу, в современных демократиях налицо дефицит легитимности. Он иллюстрирует этот тезис, анализируя политическую систему в терминах Истона. На входе (input) в политической системе - требования (demands) и поддержки (supports), на выходе (output) - решения (decisions). Мы имеем дело с кризисом как на одном, так и на другом "конце".
Цитата: "Output-кризис выступает в форме кризиса рациональности; системе управления не удается справиться с управленческими задачами руководства хозяйственной системой. Отсюда следует дезорганизация разных областей жизни. Input-кризис выступает в форме кризиса легитимации: легитимационной системе не удается обеспечить массовую лояльность".
Иначе говоря, плохие решения приводят к отсутствию поддержек. Т.е. государство, с одной стороны, не может управлять, с другой - не в состоянии обеспечить лояльность граждан.
Лояльность граждан должна быть обеспечена демократическими средствами; ведь [цитата]: "Невозможно административное наделение смыслом. Создание легитимности саморазрушительно, если оно не прозрачно".
Вспомним в связи с этим ельцинский указ о создании национальной идеи и конкурс, объявленный на эту тему (Сатаров). Это была попытка административного создания смысла государственного и общественного существования. Я об этом упоминаю, чтобы показать, что все эти разбираемые нами понятия и концепции - не оторванная от жизни схоластика, а понятия, необходимые для анализа политической реальности.
Таким образом получается, что рост сферы деятельности государства требует все большей легитимности. В то же время неспособность управления сама подрывает эту легитимность. Культурные самоочевидности, т.е. традиционно существующие - религиозные, мифологические и прочие - способы легитимизации, разрушаются (на Западе), либо отсутствуют (в России). Попытки создать их административным путем обречены на провал.
Эти культурные самоочевидности должны быть заложены в традиции или социокультурной системе. На Западе они разрушаются, потому что социокультурное развитие ставит под сомнение все прежде действовавшие ценности, такие как семья, приватная жизнь, разрушающаяся под влиянием СМИ, рыночный доход (теперь живут в основном на зарплату), идеология усилия, порождающего успех (над всем царствует система), индивидуализм и т.д. В России же ситуация вдвойне сложна, ибо то же разрушение происходит там, где эти ценности еще не сложились.
Пределы демократии
Растущие требования к государству изменяют его цели. Главным становятся не легальность (т.е. соблюдение правовых норм), но успех, достижение целей. Поэтому и политическая легитимность начинает обеспечиваться не точным соблюдением со стороны государства формального права, а его способностью установить справедливый материальный порядок.
Все это, грубо говоря, означает сдвиг от примата права к примату успеха в обеспечении социальной справедливости. А это, в принципе, социалистический подход, при котором на первый план выступают справедливость и равенство вместо свободы. Это советский подход. И это проявление кризиса правового государства.
В результате (я не буду расшифровывать и разъяснять, а только назову проблему) происходит сужение сферы индивидуальной свободы за счет расширения сферы действия коллективных решений. К этому есть, конечно, объективные предпосылки: растут сложность государственной жизни и взаимозависимость разных групп, в результате чего каждое решение затрагивает всех, даже самые, казалось бы, отдаленные группы. В результате (вспомним наши различения демократических и либеральных свобод) демократия растет за счет либерализма.
Новые социальные движения и гражданские инициативы.
НСД и гражданские инициативы в значительной мере изменили политическую сцену на Западе в последние десятилетия.

<< Пред. стр. 1 (из 2) След. >>

Список литературы по разделу