<< Пред. стр. 105 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
припомнить также его печаль и разочарование, когда мне это не удалось.
После этого он никогда со мной не заговаривал.
Мы с Гордой так увлеклись путешествиями на стену тумана, что совсем
забыли о следующей серии неделаний Сильвио Мануэля. Он сказал нам, что это
неделание может быть опустошительным, и что оно состоит из пересечения
параллельных линий с тремя сестренками и тремя Хенарос прямо ко входу в
мир полного осознания.
Сильвио Мануэль добавил, что ждет от нас, чтобы мы познакомились с
третьим вниманием после того, как он будет помещать нас вновь и вновь у
подножия орла. Он подготовил нас к потрясению. Он объяснил, что
путешествия воина в пустынную долину с дюнами являются подготовительным
шагом для действительного пересечения границ. Чтобы проходить через стену
тумана, требуется очень небольшая часть нашего полного осознания, тогда
как чтобы телесно перейти в другой мир нужно все наше существо полностью.
Сильвио Мануэль решил использовать мост как символ настоящего
пересечения. Он говорил, что мост находится рядом с местом силы, а места
силы являются расщелинами, проходами в другой мир. Он считал возможным,
что мы с Гордой получили достаточно силы, чтобы выдержать взгляд орла.
Он заявил, что моим личным долгом является собрать этих 3 женщин и 3
мужчин и помочь им войти в их самое обостренное состояние сознания. Это
самое малое, что я мог сделать для них, поскольку я, возможно, был тем
инструментом, который разрушает их шансы на свободу.
Он перенес наше время действия на предрассветный час, или утренние
сумерки. Я старательно пытался заставить их сменить уровни осознания, как
это делал со мной дон Хуан. Поскольку я не имел представления о том, как
управлять их телами или о том, что я должен делать с ними, то я кончил
тем, что стал бить их по спине. После нескольких убийственных попыток с
моей стороны, дон Хуан, наконец, вмешался.
Он подготовил их настолько, насколько это вообще было возможно с
ними, и передал их мне, чтобы я загонял их, как коров, на мост. Место силы
было с юга от нас - очень благоприятный знак. Сильвио Мануэль планировал
перейти первым, подождать, пока я передам их ему, а затем толкнуть нас
всей группой в неведомое.
Сильвио Мануэль прошел на мост в сопровождении Элихио, который даже
не взглянул на меня. Я удерживал шестерых учеников тесной группой на
северной стороне моста. Они были перепуганы. Они вырвались из моей хватки
и бросились бежать в разные стороны.
Мне удалось одну за другой поймать троих женщин и передать их Сильвио
Мануэлю. Он держал их у входа в трещину между мирами. Троих мужчин мне
поймать не удалось. Я слишком устал, гоняясь за ними. Я посмотрел на дона
Хуана через мост, ища совета. Вся остальная его партия и женщина-нагваль
стояли тесной группой, глядя на меня. Она подбадривала меня жестами, чтобы
я дальше гонялся за мужчинами, смеясь над моими попытками.
Дон Хуан сделал мне знак головой, чтобы я не обращал внимания на
мужчин и переходил к Сильвио Мануэлю с Гордой.
Мы перешли. Сильвио Мануэль и Элихио удерживали стороны вертикальных
щелей в рост человека. Женщины побежали и спрятались позади Горды. Сильвио
Мануэль велел нам всем шагнуть в отверстие.
Я повиновался, женщины нет. Позади входа не было ничего и тем не
менее все там было до краев заполнено тем, что было ничем. Мои глаза были
открыты, все чувства обострены. Я напрягся, пытаясь видеть перед собой, но
передо мной не было ничего. Мои чувства не имели деления на отделы,
которые я научился рассматривать как имеющие значение. Все пришло ко мне
сразу или же это ничто пришло ко мне в такой степени, какой я не испытывал
никогда раньше. Я чувствовал, что мое тело разрывается на части.
Сила из середины меня рвалась наружу. Я разрывался - не в переносном
смысле. Внезапно я почувствовал, как человеческая рука выхватила меня
оттуда, прежде чем я распался.
Женщина-нагваль прошла туда и спасла меня. Элихио не мог двинуться,
потому что он удерживал створки входа. Я полагал, что все событие должно
было занять четверть часа, но в то время мне ни разу не пришло в голову
подумать о людях на мосту. Время, казалось, каким-то образом остановилось,
точно так же, как оно остановилось, когда мы вернулись на этот мост по
пути в город мехико.
Сильвио Мануэль сказал, что хотя попытка и казалась неудачной, она
была полным успехом: 4 женщины увидели отверстие и через него увидели
другой мир, а то, что испытал я, было истинным чувством смерти.
- Нет ничего ужасного или спокойного в смерти, - сказал он, - потому
что настоящий ужас начинается после умирания. С той же неизмеримой силой,
которую ты испытал там, орел вытянет из тебя каждую искру сознания,
которую ты когда-либо имел.
Сильвио Мануэль подготовил Горду и меня к другой попытке. Об
объяснил, что места силы были в действительности дырами в покрове, который
не дает миру потерять свою форму. Место силы может быть использовано так
долго, пока хватит силы, собранной во втором внимании. Он сказал нам, что
ключом к тому, чтобы выстоять в присутствии орла, является сила
собственного намерения. Без намерения ничего нет. Он сказал мне, что меня
там чуть не убила моя неспособность изменить свое намерение. Но он был
уверен, что путем усиленной практики все мы придем к тому, что сможем
удлинить свое намерение. Он пошутил, что только нагваль Хуан Матус мог бы
объяснить это, но его-то и нет поблизости.
К сожалению, наша следующая попытка не состоялась, потому что я
оказался без энергии. Это было быстрой и опустошительной потерей сил.
Внезапно я так ослабел, что потерял сознание.
Я спросил у Горды, знает ли она, что произошло потом, и Горда
сказала, что Сильвио Мануэль рассказал всем присутствующим о том, что орел
отделил меня от их группы и что я, наконец, готов к тому, чтобы они
подготовили меня к выполнению предназначенного мне судьбой. Его планом
было взять меня в мир между двумя параллельными линиями, пока я нахожусь
без сознания, и позволить тому миру вытащить из моего тела всю оставшуюся
и бесполезную энергию. Его идея имела смысл, по мнению всех его
компаньонов, потому что туда можно входить только с осознанием. Войти туда
без него означает смерть, поскольку при отсутствии осознания жизненная
сила растрачивается из-за воздействия давления того мира.
Горда добавила, что они не брали ее со мной вместе, однако нагваль
Хуан Матус рассказывал ей, что после того, как я остался совсем без
жизненной энергии, практически мертвым, все они по очереди вдули в меня
новую энергию. В том мире любой, кто обладает жизненной силой, может
отдавать ее другим, дуя на них. Они вливали свое дыхание во все те точки,
где находятся хранилища энергии.
После того, как они вдули в меня свою энергию, женщина-нагваль
принесла меня из тумана в дом Сильвио Мануэля. Она положила меня на землю
головой к юго-востоку. Горда сказала, что я выглядел мертвецом.
Женщина-нагваль объяснила, что я заболел, но что когда-нибудь я
вернусь, чтобы помочь им найти свободу, потому что я не буду свободен сам,
пока не сделаю этого. Потом Сильвио Мануэль дал мне свое дыхание и вернул
меня к жизни, вот почему она запомнила, что он - мой хозяин. Он отнес меня
в постель и оставил спать, будто ничего не случилось.
После того, как я проснулся, я уехал и не вернулся. Дальше она
забыла, потому что никто больше не переводил ее на левую сторону. Она
уехала жить в тот город, где я нашел ее вместе с другими. Нагваль Хуан
Матус и Хенаро образовали два равных дома: Хенаро заботился о мужчинах, а
Хуан - о женщинах.
Я отправился спать, чувствуя себя подавленным, слабым. Когда я
проснулся, то отлично контролировал себя, был оживленным, полным
необычайной и незнакомой мне энергии. Мое прекрасное самочувствие было
омрачено только словами дона Хуана о том, что я должен покинуть Горду и
стремиться в одиночестве совершенствовать свое второе внимание вплоть до
того дня, когда я смогу вернуться, чтобы помочь ей. Он сказал мне также,
чтобы я не боялся и не отчаивался, потому что носитель правила со временем
покажется мне, чтобы раскрыть мне мою истинную задачу.
После этого я не видел дона Хуана долгое время. Когда я вернулся, он
продолжал перемещать меня из правой стороны сознания в левую ради двух
целей: во-первых, чтобы я мог продолжать свои отношения с его воинами и
женщиной-нагваль, а во-вторых, чтобы он мог поставить меня под
непосредственное наблюдение Зулейки, с которой у меня были постоянные
взаимодействия в течение всех оставшихся лет моей связи с доном Хуаном.
Он говорил мне, что причина, по которой он вручает меня Зулейке,
состоит в том, что согласно мастерскому плану Сильвио Мануэля, я должен
был получить два рода инструкций: один для правой стороны, другой - для
левой. Инструкции для правой стороны относились к состоянию нормального
сознания и были направлены на то, чтобы привести меня к интеллектуальному
убеждению, что в человеческих существах существует другой, скрытый тип
сознания. Ответственным за этот инструктаж был дон Хуан. Инструктаж для
левой стороны был поручен Зулейке. Он был связан с состоянием повышенного
сознания и касался исключительно обращения со вторым вниманием. Так каждый
раз, когда я приезжал в мексику, половину моего времени я проводил с
Зулейкой, а другую половину с доном Хуаном.
13. ТОНКОСТИ ИСКУССТВА СНОВИДЕНИЯ
Задачу введения меня во второе внимание дон Хуан начал с того, что
говорил мне так, будто я уже имею большой опыт по вхождению в него.
Сильвио Мануэль подводил меня к самому входу. Упущением тогда было то, что
мне не были даны соответствующие разумные обоснования.
Мужским воинам необходимо предъявить серьезные причины прежде, чем
они рискнут отправиться в неизвестное.
Женские воины не подвержены этому и могут идти без всяких колебаний,
при том условии, что они полностью доверяют тому, кто их ведет.
Он сказал мне, что начать я должен с того, что научусь тонкостям
искусства сновидения; после этого он поместит меня под наблюдение Зулейки.
Он предупреждал меня следить за тем, чтобы быть безупречным и обязательно
практиковать все, чему я научусь, но главное - быть осторожным и
сознательным в своих поступках, чтобы не растратить свою жизненную силу
понапрасну.
Он сказал, что предварительным требованием для входа в любую из 3
стадий внимания является обладание жизненной силой, потому что без нее
воин не может иметь ни направления, ни цели. Он объяснил, что сразу после
смерти наше сознание тоже входит в третье внимание, но только на мгновение
- в виде процесса очистки перед тем, как орел проглотит его.
Горда сказала, что нагваль Хуан Матус заставил каждого из учеников
научиться сновидениям. Она считала, что всем им была дана эта задача
одновременно со мной. Их инструктаж тоже делился на левый и правый. Она
сказала далее, что инструкции для состояния нормального сознания давали
нагваль и Хенаро. Когда они решили, что ученики готовы, нагваль заставил
их изменить сознание на повышенное и оставил каждого с соответствующим
напарником.
Висенте учил Нестора, Сильвио Мануэль - бениньо, Хенаро - Паблито,
Лидию - Гермелинда, а Розу - Нелида.
Горда добавила, что Жозефина и она сама были доверены заботам
Зулейки, чтобы они вместе научились более тонким моментам сновидения,
чтобы когда-нибудь они смогли придти мне на помощь.
Более того, Горда сделала собственное заключение, что мужчин отдавали
также на обучение Флоринде, чтобы они изучали искусство сталкинга.
Доказательством этого была поразительная перемена в их поведении. Она
сказала, что знала еще прежде, чем что-либо вспомнила, что и ее обучали
принципам искусства сталкинга, но очень поверхностным образом - ее не
готовили для практики, в то время как мужчинам давалось практическое
знание и задачи. Изменение в их поведении было доказательством. Они стали
беззаботными и веселыми. Они наслаждались своей жизнью в то время, как она
и другие женщины становились из-за своих занятий сновидениями все более
мрачными и замкнутыми.
Горда считала, что мужчины не могли вспомнить своих инструкций, когда
я просил их рассказать мне о том, что они знают об искусстве сталкинга,
потому что они, применяя его, не знали, что именно делают. Их тренировка,
однако, была заметна, когда они общались с людьми. Они были прекрасными
артистами, когда нужно было склонить людей к своему желанию. Благодаря
своей политике искусства сталкинга мужчины даже научились контролируемой
глупости. Например, они вели себя так, как если бы Соледад была матерью
Паблито. Для любого наблюдателя они показались бы матерью и сыном, очень
жалеющими друг друга, тогда как в действительности они играли свои роли.
Они убедили всех. Иногда Паблито давал такие представления, что мог бы
убедить даже самого себя.
Горда призналась, что все они были более, чем озадачены, моим
поведением. Они не знали, то ли я сошел с ума, то ли являюсь мастером
контролируемой глупости. Внешне по всему моему поведению, было видно, что
я верил в их маскарад. Соледад сказала, чтобы они не поддавались на эту
удочку, потому что я действительно сумасшедший. Внешне кажется, что я
контролирую себя, но на самом деле я настолько идиот, что не могу вести
себя как нагваль. Она уговорила каждую из женщин, чтобы та нанесла мне
смертельный удар. Она сказала им, что я сам просил об этом однажды, когда
был в своем уме.
Горда сказала, что ей потребовалось несколько лет, чтобы под
руководством Зулейки научиться сновидению. Когда нагваль Хуан Матус решил,
что она добилась мастерства, он свел ее, наконец, с ее настоящей
напарницей - Нелидой. Именно Нелида показала ей, как вести себя в мире
людей. Она заботилась не столько о том, чтобы Горда чувствовала себя легко
в западной одежде, но и прививала ей хороший вкус, потому что когда она
надела свою одежду в оасаке и изумила меня своим очарованием и грацией,
она была уже опытна в таких превращениях.
Как мой гид, Зулейка была мне очень полезна, проводя меня во второе
внимание. Она настояла на том, чтобы наши взаимодействия имели место ночью
в полной темноте. Для меня Зулейка была только голосом в темноте, голосом,
который начинал каждый контакт из всех, которые у нас были, с того, что
велел мне сфокусировать внимание на ее словах и ни на чем больше. Ее голос
был тем женским голосом, который, как думала Горда, она слышала в
сновидениях.
Зулейка говорила мне, что если сновидение должно состояться в
закрытом помещении, то лучше всего проводить его в полной темноте, лежа
или сидя на узкой кровати или еще лучше сидя внутри гробоподобного ящика.
Она считала, что сновидение вне помещений должно проводиться под
защитой пещеры в песчаных районах, у бухт или сидя у скалы в горах, но
никогда на плоских равнинах рядом с реками, озерами, морем, потому что
плоские районы, точно так же, как и вода, противоположны второму вниманию.
Каждая из моих сессий была полна мистических обертонов.
Она говорила, что самый прямой ход ко второму вниманию лежит через
ритуальные действия, монотонное пение, сложные повторяющиеся движения.
Ее учение не касалось предварительных ступеней сновидения, которым
меня уже обучил дон Хуан. Она исходила из того, что любой, кто к ней
приходит, уже знает, как делать сновидения, поэтому она касалась
исключительно эзотерических моментов левостороннего сознания.
Инструкции Зулейки начались в тот день, когда дон Хуан привел меня в
ее дом. Мы приехали туда в конце дня. Дом казался пустым, хотя передняя
дверь открылась, когда мы приблизились. Я ожидал появления Зойлы или
Марты, но в дверях никого не было. У меня было такое ощущение, что
открывший нам дверь сразу же убрался с нашего пути. Дон Хуан провел меня в
крытую веранду и посадил на ящик, к которому была приделана спинка,
превратившая его в скамейку. Сидеть на ящике было очень жестко и неудобно.
Я запустил руку под тонкое покрывало, и обнаружил там острые камни. Дон
Хуан сказал, что мое положение неудобно потому, что я должен изучить
тонкости сновидения, совершаемого в спешке. Сидение на жесткой поверхности
должно было напоминать моему телу, что оно находится в ненормальной
ситуации. За несколько минут до прибытия к этому дому дон Хуан изменил мне
уровень сознания. Он сказал, что инструкции Зулейки должны проводиться в
таком состоянии для того, чтобы я имел ту скорость, которая мне нужна. Он
предупредил меня, чтобы я забыл себя и полностью доверился Зулейке.
Затем он приказал, чтобы я сфокусировал взгляд со всей концентрацией,
на какую способен, и запомнил каждую деталь веранды, находящуюся в поле
моего зрения. Он настаивал, чтобы я запомнил и такую деталь, как ощущение
моего сидения здесь.
Чтобы удостовериться, что я все понял, он еще раз повторил свои
инструкции и затем ушел.
Быстро стало очень темно, и сидя там, я начал сильно дрожать. У меня
было достаточно времени, чтобы сконцентрироваться на деталях веранды. Я
услышал какой-то шуршащий звук позади себя, а затем голос Зулейки заставил
меня вздрогнуть. Громким шепотом она сказала, чтобы я поднялся и следовал
за ней. Я автоматически повиновался. Лица ее я не мог видеть, она была
только темной фигурой, идущей в двух шагах передо мной. Она привела меня к
алькову в самом темном зале ее дома. Хотя мои глаза привыкли к темноте, я
все еще не мог ничего видеть. Я споткнулся обо что-то и она приказала мне
сесть на узкую детскую кровать и опереться спиной на что-то, что я принял
за жесткую подушку.
Вслед за тем я ощутил, как она отошла на несколько шагов сзади меня,
что меня крайне озадачило, потому что я думал, что моя спина находится
лишь в нескольких сантиметрах от стены. Находясь позади меня, она мягким
голосом приказала мне сфокусировать внимание на ее словах и позволить им
вести меня. Она сказала, чтобы я держал глаза открытыми и фиксированными
на точке, находящейся прямо передо мной на уровне глаз, и что эта точка
превратится в яркий и приятный оранжевый свет.
Зулейка говорила очень мягко и монотонно. Я слышал каждое сказанное
ею слово.
Темнота вокруг меня, казалось, эффективно подавляла любые отвлекающие
внешние стимулы. Я слышал слова Зулейки в пустоте, а затем до меня дошло,
что внутри меня царит такая тишина, как и в зале.
Зулейка объяснила, что сновидящий должен начинать с цвета, ибо
интенсивный свет или ничем ненарушенная темнота бесполезны для сновидящего
на первых порах.
Такие цвета, как пурпурный, или светло-зеленый, или насыщенно-желтый
являются прекрасными стартовыми точками. Сама она предпочитала, однако,
оранжево-красный цвет, потому что, согласно большому опыту, он является
таким цветом, который давал ей самое большое ощущение отдыха. Она заверила
меня, что как только мне удастся войти в оранжево-красный цвет, я смогу
постоянно вызывать свое второе внимание при условии, что смогу осознавать
последовательность физических событий.
Мне потребовалось несколько сеансов с голосом Зулейки, чтобы понять
своим телом, чего она от меня хочет. Преимущество пребывания в состоянии
повышенного сознания состояло в том, что я мог следить за своим переходом
из состояния бодрствования в состояние сновидения. В нормальных условиях
этот переход расплывчат, но в этих особых обстоятельствах я действительно
ощутил во время одной из сессий, как берет контроль мое второе внимание.
Первым шагом была необычайная трудность дыхания; не так, чтобы было
трудно вдыхать и выдыхать и не так, чтобы мне не хватало воздуха, просто
мое дыхание внезапно изменило ритм. Моя диафрагма начала сокращаться и
<< Пред. стр. 105 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу