КАСТАНEДА КАРЛОС ФИЛОСОФИЯ СБОРНИК М 2000 1495 С 145

определенный момент все изменилось.
Он взглянул на меня. Казалось, он был в нерешительности. Затем он
быстро встал и сказал, что у меня нет иного выхода. Как продолжить свое
свидание со знанием.
Я ощутил озноб. Мое сердце начало колотиться. Я поднялся, и дон Хуан
обошел вокруг меня, как бы рассматривая мое тело со всех возможных углов.
Он сделал мне знак сесть и продолжать писать.
- Если ты будешь слишком испуган, то ты не сможешь провести свое
свидание. Воин должен быть спокоен и собран и никогда не ослаблять своей
хватки.
- Я действительно испуган, - сказал я. - бабочка или что иное, но
что-то там лазает по кустам.
- Конечно, - воскликнул он, - мое возражение состоит в том, что ты
настойчиво считаешь это человеком, точно также, как ты настойчиво думаешь,
что разговаривал с койотом.
Какая-то часть меня полностью поняла, что он хочет сказать. Был,
однако, другой аспект меня самого, который не отступался и, несмотря на
очевидное, накрепко прицеплялся к рассудку.
Я сказал дону Хуану, что его объяснения не удовлетворяют мои чувства,
хотя интеллектуально я полностью согласен с ним.
- В этом слабая сторона слов, - сказал он подбадривающе. - Они всегда
заставляют нас чувствовать себя просвещенными, но когда мы оборачиваемся,
чтобы посмотреть на мир, то они всегда предают нас, и мы кончаем тем, что
смотрим на мир так же, как всегда это делали, без всякого просветления. По
этой причине маг старается больше действовать, чем говорить. И как
следствие этого, он получает новое описание мира. Новое описание, где
разговор не является очень уж важным, и где новые поступки имеют новые
отражения.
Он сел рядом со мной, посмотрел мне в глаза и попросил меня
рассказать о том, что я действительно видел в чапарале.
На секунду меня охватила полная неопределенность. Я видел темную
фигуру человека, но в то же время, я видел, как эта фигура превратилась в
птицу. Таким образом я видел больше, чем мой рассудок давал мне возможным
считать вероятным. Но вместо того, чтобы отбрасывать свой рассудок
совершенно, что-то во мне выбрало отдельные части моего опыта, такие как
размер и общие очертания темной фигуры и удержало их как разумную
возможность, выбрасывая в то же время другие части, вроде того, что темная
фигура превратилась в птицу. Таким образом я убедил себя, что видел
человека.
Дон Хуан расхохотался, когда я выразил свои затруднения. Он сказал,
что рано или поздно объяснение магов придет ко мне на помощь и тогда все
сразу станет совершенно ясным. Без необходимости быть разумным или
неразумным.
- А пока все, что я могу для тебя сделать, это гарантировать, что это
не был человек, - сказал он.
Взгляд дона Хуана стал нервирующим. Мое тело невольно задрожало. Он
заставил меня почувствовать раздражение и нервозность.
- Я ищу отметки на твоем теле, - объяснил он. - ты можешь этого не
знать, но сегодня вечером ты был в хорошенькой переделке.
- Что за отметки ты ищешь?
- Не настоящие, физические отметки на твоем теле, но знаки, указания
в твоих светящихся волокнах, в районах яркости. Мы - светящиеся существа,
и все, что мы есть, и все, что мы чувствуем бывает видно в наших волокнах.
Люди имеют яркость, свойственную только им. Это единственный способ
отличить их от других светящихся живых существ.
Если бы ты "видел" сегодня вечером, то ты заметил бы, что фигура в
кустах не была светящимся живым существом.
Я хотел спрашивать дальше, но он приложил мне руку ко рту и заставил
замолчать. Затем он нагнулся мне к уху и прошептал, что я должен слушать и
попытаться услышать мягкое шуршание, мягкие приглушенные шаги бабочки по
сухим листьям и ветвям на земле.
Я ничего не мог расслышать. Дон Хуан резко поднялся, взял лампу и
сказал, что мы будем сидеть под навесом у его двери. Он вывел меня через
заднюю дверь и обвел меня вокруг дома по краю чапараля. Вместо того, чтобы
пройти через комнату и выйти из передней двери. Он объяснил, что
необходимо было сделать наше присутствие явным. Мы наполовину обошли дом с
его левой стороны. Шаг дона Хуана был исключительно медленным и
неуверенным. Его рука тряслась, когда он держал лампу.
Я спросил его, что с ним случилось. Он мне подмигнул и прошептал, что
большая бабочка, которая рыскает вокруг, имеет свидание с молодым
человеком, и что медленная походка слабого старика была явным способом
показать, с кем она встречается.
Когда мы наконец пришли к передней части дома, дон Хуан повесил лампу
на балку и усадил меня спиной к стене. Сам он сел справа.
- Мы собираемся сидеть здесь, - сказал он. - а ты будешь писать и
разговаривать со мной очень нормальным образом. Бабочка, которая бросилась
на тебя сегодня, находится поблизости в кустах. Через некоторое время она
подойдет поближе взглянуть на тебя. Вот почему я повесил лампу на балку
прямо над тобой. Свет поможет бабочке найти тебя. Когда она подойдет к
краю кустов, она позовет тебя. Это очень специфический звук. Звук сам по
себе может помочь тебе.
- Что это за звук, дон Хуан?
- Это песня, навязчивый зов, который производят бабочки. Обычно его
нельзя услышать, но бабочка, которая находится там в кустах - редкая
бабочка. Ты будешь ясно слышать ее зов, и при условии, что ты будешь
неуязвимым, он останется с тобой до конца твоей жизни.
- Чем он мне поможет?
- Сегодня ночью ты попытаешься закончить то, что ты начал раньше.
"Видение" случается только тогда, когда воин способен останавливать
внутренний диалог.
Сегодня ты своей волей остановил его там, в кустах. И ты "видел". То,
что ты "видел", не было ясным. Ты думал, что это человек. Я говорю, что
это была бабочка. Никто из нас не является правым, но это потому, что нам
приходится говорить. Я, однако же, взял верх, потому что я "вижу" лучше,
чем ты, поэтому я знаю, хотя это и не совершенно точно, что фигура,
которую ты "видел" этим вечером, была бабочкой.
А сейчас ты останешься молчаливым и ничего не думающим и дашь этой
бабочке прийти к тебе опять.
Я едва мог записывать. Дон Хуан засмеялся и попросил меня продолжать
записывать, как если бы меня ничего не беспокоило. Он взял меня за руку и
сказал, что делание заметок является самым лучшим защитным щитом, который
у меня есть.
- Мы никогда не говорили про бабочек, - продолжал он. - время не
соответствовало до сих пор. Как ты знаешь уже, твой дух был неуравновешен.
Чтобы уравновесить его, я научил тебя жить способом воина. Воин начинает с
уверенности, что его дух неуравновешен. Затем, живя в полном контроле и с
сознанием, но без спешки или порывистости, он делает лучшее, чтобы достичь
этого равновесия.
- В твоем случае, как в случае каждого человека, твое неравновесие
было вызвано общей суммой всех твоих поступков. К настоящему времени твой
дух, кажется, находится в надлежащем свете, чтобы говорить о бабочках.
- Откуда ты узнал, что это время, подходящее для того, чтобы говорить
о бабочках?
- Я заметил отблеск бабочки, рыскавшей вокруг, когда ты приехал. Она
в первый раз была дружелюбна и открыта. Я "видел" ее прежде, в горах около
дома Хенаро. Но только как угрожающую фигуру, отражающую отсутствие у тебя
порядка.
В этот момент я услышал странный звук. Он был похож на приглушенный
треск ветвей, трущихся одна о другую, или как работа небольшого моторчика,
который слышишь с отдаления. Он менял масштабы как музыкальный тон,
создавая неуловимый ритм. Затем он прекратился.
- Это была бабочка, - сказал дон Хуан. - может быть, ты уже заметил,
что хотя свет лампы достаточно яркий, чтобы привлекать бабочек, но ни одна
из них не летает вокруг нее.
Я не обращал на это внимания, но после того, как дон Хуан указал мне
на это, я также заметил невероятную тишину в пустыне вокруг дома.
- Не становись непоседливым, - сказал он. - в мире нет ничего такого,
что воин не мог бы принять в расчет. Видишь ли, воин рассматривает себя
уже мертвым, поэтому ему уже нечего терять. Самое худшее с ним уже
случилось, поэтому он ясен и спокоен. Судя о нем по его поступкам или по
его словам, никогда нельзя заподозрить, что он замечает все.
Слова дон Хуана, а еще больше все его настроение были для меня очень
успокаивающими. Я рассказал ему, что в своей повседневной жизни я уже
больше не испытывал того захватывающего страха, который я испытывал
когда-то. Но что мое тело содрогается от испуга при одной мысли о том, что
находится там в темноте.
- Там есть только знание, - сказал он как само собой разумеющееся. -
знание пугающее, правда. Но если воин принимает пугающую природу знания,
то он отбрасывает то, что оно пугает.
Странный ворчащий звук раздался снова. Он казался ближе и громче. Я
внимательно слушал. Чем больше внимания я ему уделял, тем более трудно
было определить его природу. Он не походил на крик птицы или крик
животного. Оттенок каждого воркующего звука был богатым и глубоким.
Некоторые звуки производились в низком ключе, другие - в высоком. Они
имели ритм и особую длительность. Некоторые были длинными. Я слышал их как
отдельные звуковые единицы. Другие были короткими и сливались вместе,
словно звуки пулеметной очереди.
- Бабочки являются глашатаями или лучше сказать стражами вечности, -
сказал дон Хуан после того, как звук прекратился. - по какой-то причине,
или может быть вообще без всякой причины, они являются хранителями золотой
пыли вечности.
Метафора была для меня незнакомой. Я попросил объяснить ее.
- Бабочки несут пыль на своих крыльях, - сказал он. - темно-золотую
пыль. Эта пыль является пылью знания.
Его объяснение сделало метафору еще более смутной. Я некоторое время
раздумывал, пытаясь наилучшим образом подобрать слова для вопроса, но он
начал говорить вновь.
- Знание - это весьма особая вещь, - сказал он. - особенно для воина.
Знание для воина является чем-то таким, что приходит сразу, поглощает его
и проходит.
- Но какая связь между знанием и пылью на крыльях бабочек? - спросил
я после долгой паузы.
- Знание приходит, летя как крупицы золотой пыли, той самой пыли,
которая покрывает крылья бабочек. Поэтому для воина знание похоже на прием
душа, или нахождение под дождем из крупиц темно-золотой пыли.
Так вежливо, как я только мог, я заметил, что его объяснения смутили
меня еще больше. Он засмеялся и заверил меня в том, что говорит вполне
осмысленные вещи, разве что мне мой рассудок не позволяет хорошо себя
почувствовать.
- Бабочки были близкими друзьями и помощниками магов с незапамятных
времен. Я не касался этого предмета раньше, потому что ты не был к нему
готов.
- Но как может быть пыль на их крыльях знанием?
- Ты увидишь. Он положил руку на мой блокнот и сказал, чтобы я закрыл
глаза и замолк, ни о чем не думая. Он сказал, что зов бабочки чапараля
поможет мне. Если я уделю ему внимание, то он расскажет мне о необычных
вещах. Он подчеркнул, что не знает, каким образом будет установлена связь
между мной и бабочкой. Точно так же он не знает, каковы будут условия этой
связи. Он велел мне чувствовать себя легко и уверенно и верить моей личной
силе.
После первоначального периода беспокойства и нервозности я добился
того, что замолчал, мои мысли стали уменьшаться в количестве до тех пор,
пока ум не стал совершенно чистым. Когда я стал более спокоен, звуки в
пустынном чапарале, казалось, включились.
Странный звук, который по словам дона Хуана производила бабочка,
появился вновь. Он воспринимался как ощущение в моем теле, а не как мысль
в уме. Я увидел, что он не является угрожающим или злым. Он был милым и
простым. Он был похож на зов ребенка. Он вызвал воспоминание о маленьком
мальчике, которого я когда-то знал. Длинные звуки напомнили мне о его
круглой белой головке, короткое стаккато звуков - о его смехе. Очень
сильное чувство охватило меня, и все же в голове у меня не было мыслей. Я
чувствовал беспокойство в своем теле. Я не мог больше оставаться сидеть и
соскользнул на пол на бок. Моя печаль была так велика, что я начал думать.
Я взвесил свою боль и печаль и внезапно оказался в самой гуще внутренних
споров о маленьком мальчике. Воркующий звук исчез. Мои глаза были закрыты.
Я услышал, как дон Хуан поднялся, а затем почувствовал, как он помогает
мне сесть. Разговаривать мне не хотелось. Он тоже не говорил ни слова. Я
слышал его движения рядом со мной и открыл глаза. Он встал передо мной на
колени и рассматривал мое лицо, держа около него лампу. Он велел мне
положить руки на живот, а затем поднялся, пошел на кухню и принес воды.
Часть ее он плеснул мне в лицо, а остальное дал выпить.
Он сел рядом со мной и вручил мне мои записки. Я рассказал ему, что
звук увел меня в очень болезненные воспоминания.
- Ты индульгируешь выше собственных пределов, - сказал он сухо.
Казалось, он погрузился в мысли, как бы подыскивая подходящую фразу.
- Проблема сегодняшней ночи в "видении" людей, - сказал он наконец. -
сначала ты должен остановить свой внутренний диалог. Затем ты должен
вызвать изображение того лица, которое ты хочешь "видеть". Любая мысль,
которую держишь в уме в состоянии молчания, равносильна команде, поскольку
там нет других мыслей, чтобы конкурировать с ней. Сегодня ночью бабочка в
кустах хочет помочь тебе, поэтому она будет петь тебе. Эта песня принесет
тебе золотую пыль, и ты "увидишь" человека, которого ты выберешь.
Я захотел узнать подробности, но он оборвал меня жестом и приказал
мне продолжать.
После нескольких минут борьбы за остановку внутреннего диалога я стал
совершенно тихим. Затем я произвольно задержал короткую мысль о моем
друге. Я закрыл мои глаза, как мне показалось, всего лишь на мгновение и
после этого я понял, что кто-то трясет меня за плечи. Я осознал это
медленно. Я открыл глаза и понял, что я лежу на левом боку. По всей
видимости, я заснул так глубоко, что даже не заметил, как упал на землю.
Дон Хуан помог мне вновь сесть. Он засмеялся. Он изобразил мое храпение и
сказал, что если бы он сам не видел, как это произошло, он никогда бы не
поверил, что возможно так быстро заснуть. Он сказал, что для него очень
забавно находиться рядом со мной в тот момент, когда я делаю что-либо, что
мой рассудок не был способен понять. Он вырвал у меня записную книжку и
сказал, что мы должны начать снова.
Я прошел необходимые ступени. Вновь я услышал странный воркующий
звук. На этот раз, однако, он исходил не из чапараля, он, казалось,
исходит изнутри меня, словно мои губы, мои ноги или руки издают его. Звук,
казалось, поглотил меня. Я чувствовал, как будто какие-то мягкие шарики
летели не то в меня, не то от меня. Это было успокаивающее, захватывающее
ощущение, как будто тебя бомбардируют тяжелыми ватными мячиками. Внезапно
я услышал, как ветер распахнул дверь, и опять начал думать. Я думал о том,
как я испортил еще один шанс. Я открыл глаза и увидел, что нахожусь в
своей комнате. Все предметы на письменном столе лежали так же, как я их
оставил. Дверь была открыта. Снаружи дул сильный ветер. Мне пришла в

голову мысль, что нужно проверить кипятильник. Затем я услышал
постукивание на окне. Которое я сам закрыл и которое плохо прилегало к
раме. Это был отчаянный стук, как если бы кто-то хотел войти. Я ощутил
потрясение испуга. Я поднялся с кресла и почувствовал, что кто-то тащит
меня. Я закричал.
Дон Хуан тряс меня за плечи. Я возбужденно пересказал ему свое
видение. Оно было столь живым, что я еще дрожал. Я ощущал себя так, как
будто бы только что перенесся из-за своего письменного стола во плоти и
крови.
Дон Хуан покачал головой с недоверием и сказал, что я гениален в том,
как я себя дурачу. Его, казалось, не поразило то, что я сделал. Он просто
отказался это обсуждать и приказал мне смотреть вновь.
Тогда я опять услышал мистический звук. Он приходил ко мне, как и
сказал дон Хуан в виде дождя золотых крупинок. Я не ощущал, чтобы это были
плоские пластинки или чешуйки, как он их описывал, а скорее как
сферические пузырьки. Они плыли ко мне. Один из них разорвался, и я увидел
сцену. Казалось, что она прыгнула пред моими глазами и раскрылась,
открывая странный предмет. Он был похож на гриб. Я определенно смотрел на
него, и то, что я испытывал, не было сном. Грибоподобный предмет оставался
неизменным в поле моего зрения, а затем он подскочил, как если бы свет,
который заливал его, был выключен. Последовал перерыв темноты. Я ощутил
дрожь, очень неприятный толчок, а затем я внезапно понял, что меня трясут.
Чувства мои сразу же включились. Дон Хуан сильно меня тряс, а я смотрел на
него. Должно быть я только что открыл глаза в этот момент.
Он брызнул мне в лицо водой. Холод воды был очень резким. После
секундной паузы он захотел узнать, что случилось. Я пересказал ему каждую
деталь моего видения.
- Но что я "видел"? - спросил я.
- Твоего друга, - ответил он.
Я засмеялся и терпеливо объяснил, что я видел грибовидную фигуру,
хотя у меня нет никаких критериев, чтобы судить о размерах, у меня было
ощущение, что ее длина была около фута.
Дон Хуан подчеркнул, что только чувства здесь идут в счет. Он сказал,
что мои чувства, которые настроили то состояние существа предмета, которое
я видел.
- По твоему описанию и по твоим чувствам я могу заключить, что твой
друг должен быть очень красивым человеком, - сказал он. Я был озадачен его
словами.
Он сказал, что грибовидные образования были существенной формой
человеческих существ, когда маг "видит" их на большом расстоянии. Но когда
маг прямо смотрит на человека, которого он "видит", то человеческие
качества проявляются как яйцевидное образование светящихся волокон.
- Ты не был лицом к лицу со своим другом, - сказал он, - поэтому он
показался тебе грибом.
- Почему это так, дон Хуан?
- Никто не знает. Просто это тот способ, каким люди являются в этом
особом виде "видения".
Он добавил, что каждая черта в грибовидном образовании имеет особое
значение, что для начинающего невозможно точно истолковать, что и что
значит.
Затем у меня было озадачившее меня воспоминание. Несколькими годами
ранее в состоянии необычной реальности, вызванном приемом психотропных
растений, я испытал или ощутил, глядя на водный поток, что ко мне плыли
пузырьки, которые заглатывали меня. Те золотые пузырьки, которые я только
что видел, летели ко мне и охватывали меня точно таким же образом.
Фактически я мог сказать, что и те и другие пузырьки имели одинаковую
структуру и одинаковый паттерн.
Дон Хуан выслушал мои комментарии без интереса.
- Не трать свою силу на мелочи, - сказал он. - ты имеешь дело с
бесконечностью тем.
Движением руки он указал в сторону чапараля. - Если ты превратишь это
величие в разумность, то ничего из этого не получишь. Здесь окружающее нас
- сама вечность. И заниматься тем, чтоб уменьшать ее до управляемой

<< Пред. стр. 145 (из 284) След. >>

Список литературы по разделу