<< Пред. стр. 187 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
Последовал целый каскад молний, длившийся несколько минут. Каждая
вспышка делала те очертания, которые я уже заметил, более отчетливыми.
Прямо перед собой я видел хорошо заметную дорогу. На ней не было никакой
растительности. Казалось, она оканчивается на участке, свободном от
деревьев.
Вспышек молний было так много, что я не мог проследить, откуда они
исходят. Вся местность, однако, так хорошо освещалась, что я почувствовал
себя более легко. Мои страхи и неуверенность исчезли, как только стало
достаточно света, чтобы приподнять тяжелый занавес темноты. Поэтому, когда
между вспышками молний были длинные паузы, я уже больше не был
дезориентирован чернотой вокруг меня.
Дон Хуан прошептал, что я, пожалуй, уже достаточно понаблюдал, и что
я должен сфокусировать свое внимание на звуке грома. К своему изумлению я
понял, что не обращал внимания на гром совершенно, несмотря на тот факт,
что он действительно был грандиозным. Дон Хуан добавил, что я должен
следить за звуком и смотреть в том направлении, откуда, мне покажется, что
он исходит.
Длинных каскадов молний и грома больше не было. Были лишь
спорадические вспышки интенсивного света и звука. Звук всегда, казалось,
приходил справа от меня. Туман поднимался, и я, уже привыкнув к полной
темноте, мог различать массу растительности. Молнии и гром продолжались и
внезапно вся правая сторона открылась, и я смог видеть небо.
Электрический шторм, казалось, двигался вправо. Была еще одна вспышка
молнии, и на краю справа я увидел отдаленные горы. Свет, осветивший даль,
проявил силуэты массивной группы гор. Я видел деревья на их вершинах. Они
казались тонкой черной аппликацией, наложенной на ослепительно белое небо.
Я даже увидел кучевые облака над горами.
Туман полностью рассеялся вокруг нас. Дул постоянный ветер, и я мог
слышать шелестение листьев в кронах высоких деревьев слева от меня.
Электрический шторм был слишком далек для того, чтобы осветить деревья, но
их темные массы оставались различимыми. Свете грозы позволил мне, однако,
установить, что справа от меня расположены хребты далеких гор, и что лес
находится только слева. Казалось, что я смотрел в темную долину, которую я
совсем не мог видеть. Местность, над которой происходил электрический
шторм, находилась на противоположной стороне долины.
Затем пошел дождь. Я вжался в скалу, как мог дальше. Шляпа моя
служила хорошей защитой. Я сидел, прижав колени к груди, и только мои
щиколотки и ступни мокли под дождем.
Дождь шел долго. Он был довольно теплый. Я чувствовал это своими
ногами, и затем я заснул.
Голоса птиц разбудили меня. Я оглянулся, ища дона Хуана. Его тут не
было. Обычно я стал бы раздумывать над тем, не бросил ли он меня здесь
одного, но потрясение от того, что я увидел вокруг себя, почти
парализовало меня. Я поднялся. Ноги у меня были совершенно мокрыми. С
полей шляпы текло, и в ней еще накопилась какая-то вода, которая вылилась
на меня. Я был совсем не в пещере, но под каким-то густым кустом. Я ощутил
момент ни с чем не сравнимого замешательства. Я стоял на ровном участке
долины между двумя небольшими земляными холмами, покрытыми кустами. Слева
от меня не было никаких деревьев, а справа не было никакой долины. Прямо
передо мной, там, где я видел дорогу, ведущую в лес, рос гигантский куст.
Я отказывался поверить в то, что увидел. Несовместимость двух моих
версий реальности заставила меня хвататься за какого-либо рода объяснения.
Мне пришло в голову, что весьма возможно, что я спал так крепко, что дон
Хуан мог отнести меня на спине куда-нибудь в другое место, не разбудив
меня.
Я осмотрел то место, где спал. Земля там была сухой точно так же, как
земля на соседнем пятне рядом, где спал дон Хуан.
Я позвал его пару раз, а затем в приступе тревоги заорал его имя так
громко, как только мог. Он вышел из-за каких-то кустов. Я тотчас же понял,
что он знает о том, что происходит. Его улыбка была такой предательской,
что я улыбнулся и сам. Я не хотел тратить время на то, чтобы играть с ним
в разные игры. Я тут же излил ему то, что со мной случилось. Я объяснил
ему так тщательно, как мог, каждую деталь моих ночных галлюцинаций. Он
слушал не прерывая. Однако, он не мог выдержать серьезное лицо, и пару раз
начинал смеяться, но восстанавливал серьезное выражение сразу же. Я
попросил у него комментариев три или четыре раза. Он только качал головой
так, словно все дело было непонятно ему.
Когда я закончил свой пересказ, он взглянул на меня и сказал:
- Ты выглядишь ужасно, может быть, тебе следует сходить в кусты?
Он усмехнулся и добавил, что мне следует снять одежду и развесить ее,
чтобы она высохла. Солнечный свет был сверкающим. Облаков почти не было,
был ясный ветреный день.
Дон Хуан ушел, сказав мне, что он идет поискать какие-то растения, и
что я должен прийти в себя и чего-нибудь поесть и не звать его, пока я не
стану спокойным и сильным.
Моя одежда действительно была мокрой. Я сел на солнце сохнуть. Я
чувствовал, что единственный способ расслабиться для меня, было достать
записную книжку и начать записывать. Я ел, пока работал над заметками.
Через пару часов я был более расслаблен и позвал дона Хуана. Он
ответил откуда-то рядом с вершины горы. Он велел мне собрать фляги и лезть
туда, где он находится. Когда я добрался до места, то увидел, что он сидит
на гладкой скале.
Я не знал, с чего начать. Так много было вещей, которые я хотел
спросить. Он, казалось, понимал мое настроение и засмеялся с полным
удовольствием.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он отсутствующим тоном.
Я ничего не хотел сказать. Я все еще был удручен. Дон Хуан велел мне
усесться на плоский булыжник. Он сказал, что этот камень является объектом
силы, и что я почувствую себя обновленным, побыв там некоторое время.
- Садись! - скомандовал он сухо.
Он не улыбался. Его глаза были пронзительными, и я автоматически
уселся. Он сказал, что я был неосторожен с силой, действуя в плохом
настроении, и что мне следует положить этому конец, иначе сила обернется
против нас обоих, и мы никогда не уйдем с этих пустынных холмов живыми.
После секундной паузы он как бы невзначай спросил:
- Как твои сновидения?
- Я объяснил ему, как трудно мне стало давать себе команду смотреть
на руки. Сначала это было относительно легко, вероятно, из-за новизны
концепции. У меня не было никаких затруднений совершенно в том, чтобы
вспоминать, что я должен смотреть на свои руки. Однако, восторг прошел, и
в некоторые ночи я уже не мог этого делать совершенно.
- Ты должен носить головную повязку, отправляясь спать, - Сказал он.
- носить головную повязку - это хитрый маневр. Я не могу тебе дать такую
повязку, потому что ты должен сам ее сделать из ленты. Но ты не можешь ее
сделать до тех пор, пока не увидишь ее в сновидении. Понимаешь, что я имею
в виду? Головная повязка должна быть сделана согласно особому видению, и
она должна иметь поперечную ленту, которая плотно прилегает к темени. Или
же она может быть, как тугая шапка. Сновидения более легки, когда носишь
объект силы на голове. Ты можешь носить свою шляпу или одевать колпак, как
фраер, и отправляться спать. Но все эти вещи вызовут только интенсивные
сны, а не сновидения.
Секунду он молчал, а затем продолжал рассказывать мне быстрым потоком
слов, что видение головной повязки происходит не только в сновидении, но
может произойти также в состоянии бодрствования, как результат любых
проникающих и совершенно не связанных событий. Таких, как слежение за
полетом птиц, движение воды, облаков и так далее.
- Охотник на силу следит за всем, - продолжал он. - и все говорит ему
какой-нибудь секрет.
- Но как можно быть уверенным, что вещи говорят секреты?
Я думал, что он имеет особую формулу, которая позволяет ему делать
"правильные" интерпретации.
- Единственный способ быть уверенным, это следовать всем тем
инструкциям, которые я давал тебе, начиная с первого дня, когда ты пришел
ко мне. Для того, чтобы иметь силу, нужно жить с силой.
Он доброжелательно улыбнулся. Он, казалось, потерял свою яростность.
Он даже слегка толкнул меня в руку.
- Ешь свою пищу силы, - подтолкнул он меня.
Я начал жевать сухое мясо, и в этот момент мне пришло внезапное
соображение, что, может быть, сухое мясо содержит в себе какую-нибудь
психотропную субстанцию, отсюда и галлюцинации. На секунду я почувствовал
почти облегчение. Если он что-то положил в мясо, то мои миражи становятся
совершенно понятными. Я попросил его сказать мне, было ли что-нибудь в
"мясе, обладающем силой".
Он засмеялся, но не ответил мне прямо. Я настаивал, заверял его, что
я не сержусь и не чувствую даже недовольства, но что я должен знать для
того, чтобы я мог объяснить события прошлой ночи к своему собственному
удовлетворению. Я его спрашивал, уговаривал, и, наконец, просил его
сказать мне истину.
- Ты действительно с изъяном, - сказал он, качая головой с жестом
недоверия. - у тебя предательская тенденция. Ты настаиваешь на попытках
все объяснить к своему собственному удовлетворению. В мясе нет ничего,
кроме силы. Сила не была туда положена мной или каким-либо другим
человеком, но только самой силой. Это мясо оленя, и этот олень был даром
мне, точно так же, как совершенно определенный кролик был даром тебе не
так давно. Ни я, ни ты не вкладывали ничего в кролика. Я не просил тебя
высушить мясо кролика, потому что это действие требует больше силы, чем у
тебя есть. Однако, я говорил тебе, чтобы ты поел мясо. Из-за своей
собственной глупости ты ел немного.
То, что случилось с тобой прошлой ночью, не было шуткой или шалостью.
У тебя была встреча с силой. Туман, темнота, молнии, гром и дождь были
частями великой битвы силы. Тебе повезло, как дураку. Воин все бы отдал,
чтобы иметь такую битву.
Моим возражением было, что все происходившее не могло быть битвой
силы, потому что этого не было в реальности.
- А что реально? - спросил дон Хуан очень спокойно.
- Вот это, на что мы смотрим, реально, - сказал я, указывая на
окружающее.
- Но такими же реальными были и мост, который ты видел прошлой ночью,
и лес, и все остальное.
- Но если они были реальны, то где же они сейчас?
- Они здесь. Если бы у тебя было достаточно силы, ты мог бы позвать
их обратно. Прямо сейчас ты не можешь этого сделать, потому что ты
считаешь очень полезным продолжать сомневаться и цепляться за все. Это не
так, мой друг, это не так. Есть миры внутри миров, прямо здесь, перед
нами. Прошлой ночью, если бы я не схватил тебя за руку, то ты бы пошел по
мосту, хотел бы ты того или нет. И еще ранее я должен был защищать тебя от
ветра, который искал тебя.
- Что бы случилось, если бы ты не защищал меня?
- Поскольку у тебя недостаточно силы, ветер заставил бы тебя потерять
тропу и, может быть, даже убил бы тебя, столкнув в пропасть. Но туман был
действительной вещью прошлой ночью. Две вещи могли с тобой случиться в
тумане. Ты мог пройти по мосту на другую сторону или же ты упал бы и
убился. Исход зависел бы от силы. Одна вещь, однако, была явной. Если бы я
не защитил тебя, то тебе пришлось бы идти по этому мосту в независимости
от чего-либо. Такова природа силы. Как я уже говорил тебе раньше, она
командует тобой и в то же время она подчинена тебе. Прошлой ночью,
например, сила заставила бы тебя перейти через мост, и тогда в твоей воле
было бы удерживаться, пока идешь. Я остановил тебя, потому что я знал, что
у тебя нет средств для того, чтобы использовать силу, а без силы мост бы
разрушился.
- А ты сам видел мост, дон Хуан?
- Нет, я просто "видел" силу. Она может быть чем угодно. Для тебя на
этот раз сила была мостом. Я не знаю, почему мостом. Мы самые загадочные
существа.
- А ты когда-нибудь видел мост в тумане, дон Хуан?
- Никогда. Но это потому, что я не похож на тебя. Я видел другие
вещи. Мои битвы силы очень отличались от твоих.
- Что ты видел, дон Хуан? Можешь ты мне рассказать?
- Я видел своих врагов во время первой битвы силы в тумане. У тебя
нет врагов. Ты не ненавидишь людей. Я в то время ненавидел. Я
индульгировал в ненависти к людям. Больше я этого не делаю. Я избавился от
своей ненависти, но в то же время моя ненависть почти уничтожила меня.
Твоя битва силы, с другой стороны, была тонкой. Она поглотила тебя.
Ты поглощаешь себя сейчас своими собственными чепуховыми мыслями и
сомнениями. Это твой способ индульгировать себя.
Туман был неуязвим с тобой. Ты был с ним в дружеских отношениях. Он
дал тебе поразительный мост, и этот мост будет там, в тумане, начиная с
этих пор. Он будет открываться перед тобой снова и снова до тех пор, пока
ты когда-нибудь не перейдешь по нему.
Я очень рекомендую, чтобы, начиная с этого дня, ты не ходил один в
туманные местности до тех пор, пока не будешь знать, что ты делаешь.
Сила является очень колдовским делом. Для того, чтобы иметь ее и
управлять ею, нужно сначала уже иметь силу. Возможно, однако, накопить ее
мало-помалу, пока ее не будет достаточно, чтобы выстоять в битве силы.
- Что такое битва силы?
- То, что произошло с тобой прошлой ночью, было началом битвы силы.
Сцены, которым ты был свидетелем, были основанием силы. Когда-нибудь они
приобретут для тебя смысл. Эти сцены в высшей степени значительны.
- Можешь ли ты сам мне рассказать их смысл, дон Хуан?
- Нет. Эти сцены - твое личное завоевание. Но то, что произошло
прошлой ночью, было лишь началом, только краешком. Настоящая битва
произойдет, когда ты пересечешь мост. Что на другой стороне, только ты
будешь знать. И только ты будешь знать, что находится на конце той дороги,
которая вела в лес. Но все это нечто такое, что может или не может
случиться с тобой. Для того, чтобы путешествовать по этим неизвестным
дорогам или мостам, нужно иметь достаточно собственной силы.
- Что случится, если не будешь иметь достаточной силы?
- Смерть всегда ждет, и когда сила воина исчезает, смерть просто
дотрагивается до него. Таким образом отправиться в неизвестное без всякой
силы - глупо. Найдешь только смерть.
Я не слушал на самом деле. Я продолжал забавляться с идеей, что сухое
мясо могло быть причиной, вызвавшей галлюцинации. Меня удовлетворяло
индульгировать в этой мысли.
- Не утруждай себя, пытаясь прояснить все это, - сказал он, как бы
читая мои мысли. - мир - это загадка. То, на что ты смотришь, это еще не
все, что здесь есть. В мире есть намного больше. Очень намного больше.
Фактически до бесконечности. Поэтому, когда ты пытаешься прояснить себе
все это, то на самом деле ты пытаешься сделать мир знакомым. И я и ты
прямо здесь, в мире, который ты называешь реальным, находимся просто
потому, что мы оба знаем его. Ты не знаешь мира силы, поэтому ты не можешь
включить его в знакомую сцену.
- Ты знаешь, что я в самом деле не могу оспорить твою точку зрения,
но в то же время мой ум отказывается принять ее.
Он засмеялся и слегка коснулся моей головы.
- Ты действительно безумен, - сказал он. - но все в порядке. Я знаю,
как это трудно жить, как воин. Если бы ты следовал моим инструкциям и
выполнял все те действия, которым я тебя научил, то ты бы в настоящее
время имел достаточно силы, чтобы пересечь мост. Достаточно силы, чтобы
остановить мир.
- Но почему я должен хотеть силы, дон Хуан?
- Сейчас ты не можешь придумать причин, однако, если ты накопишь
достаточно силы, то сама сила найдет в тебе хорошую причину. Звучит
странно, не так ли?
- Почему ты сам хочешь силы, дон Хуан?
- Я похож на тебя. Я не хотел. Я не могу найти причину, чтобы ее
иметь. У меня были все те же сомнения, которые имеешь ты, и я никогда не
следовал тем инструкциям, которые мне давались, или же я никогда не думал,
что следую им. И, однако же, несмотря на мою глупость, я накопил
достаточно силы, и однажды моя личная сила заставила мир разрушиться.
- Но зачем кто-либо будет хотеть остановить мир.
- Никто не хочет, в том-то все и дело. Это просто случается. А когда
ты уже знаешь, что это такое - остановить мир, то ты понимаешь, что для
этого есть причины. Видишь ли, одним из искусств воина является умение
заставить мир разрушиться по особой причине, а затем восстановить его
вновь для того, чтобы продолжить жить.
Я сказал ему, что, может быть, самый верный способ помочь мне был бы
дать мне пример особой причины для разрушения мира.
Некоторое время он молчал. Казалось, он обдумывает, что сказать.
- Я не могу сказать тебе этого, - сказал он. - нужно слишком много
силы для того, чтобы знать это. Когда-нибудь ты будешь жить, как воин,
несмотря на самого себя. Тогда, может быть, ты накопишь достаточно личной
силы, чтобы самому ответить на этот вопрос.
Я обучил тебя почти всему тому, что нужно знать воину, чтобы начать
жить в мире, накапливая силу самому. Однако я знаю, что ты не можешь этого
делать, и я должен быть терпелив с тобой. Я знаю наверняка, что для того,
чтобы быть самим собой в мире силы, нужна целая жизнь борьбы.
Дон Хуан взглянул на небо и на горы. Солнце уже клонилось к западу, и
на горах быстро собирались дождевые облака. Я не знал, сколько времени. Я
забыл завести свои часы. Я спросил его, не может ли он сказать, сколько
времени, и у него был такой приступ смеха, что он скатился с камня в
кусты.
Он встал и потянулся, зевая.
- Еще рано, - сказал он. - мы должны ждать, пока туман не соберется
на вершине горы, а затем ты должен встать на этот камень и поблагодарить
туман за его одолжение. Пусть он придет и обнимет тебя. Я буду рядом,
чтобы помочь, если понадобится.
Каким-то образом перспектива того, чтобы стоять одному в тумане,
перепугала меня. Я чувствовал себя идиотски из-за того, что реагирую таким
нерациональным образом.
- Ты не можешь уйти из этих уединенных гор, не выразив им своей
благодарности, - сказал он твердым тоном. - воин никогда не поворачивает
спины к силе без того, чтобы отдать должное за полученное одолжение.
Он лег на спину, положив руки под голову, и накрыл лицо шляпой.
- Как я должен ждать тумана, что я должен делать? - спросил я.
- Пиши, - сказал он сквозь шляпу. - но не закрывай глаза и не
поворачивайся спиной.
Я попытался писать, но не мог сконцентрироваться. Я встал и стал
беспокойно ходить. Дон Хуан поднял свою шляпу и посмотрел на меня с
оттенком раздражения
- Садись! - приказал он мне.
Он сказал, что битва силы еще не окончена и что я должен научить свой
дух не быть пассивным. Ничего из того, что я делаю, не должно выдавать
моих чувств, разве что я хочу остаться пойманным в этих горах.
Он сел и шевельнул рукой с выражением срочности. Он сказал, что я
должен действовать так, как если бы все было обычным, потому что места
силы, как то, в котором мы находимся, имеют потенциальную возможность
опустошать людей, если они беспокойны, и поэтому человек может развить
странные и вредные узы с этим местом.
- Эти узы приковывают человека к месту силы иногда на всю жизнь, -
сказал он. - а это не твое место. Ты не нашел его сам, поэтому подтяни
<< Пред. стр. 187 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу