<< Пред. стр. 262 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
тень с плоской соломенной крышей. В доме была одна боль-
шая комната - столовая, она же и спальня, - и пристрой-
ка-кухня без крыши.
- Очень трудно иметь дело с людьми, имеющими лиш-
ний вес, - сказал дон Хуан.
Мне это показалось не слишком уместным. Но дон Хуан
просто вернулся к той теме, с которой я его сбил, толкнув
спиной стену его хижины.
- Минуту назад ты ударил мой дом, как стенобитный
шар, - сказал он, медленно покачивая головой из стороны
в сторону. - Какой удар! Удар, достойный такого упитанно-
го человека.
Меня задело, что он говорит обо мне так, словно на мне
можно уже поставить крест. Я немедленно занял оборони-
тельную позицию. Дон Хуан, ухмыляясь, выслушал мои бес-
связные объяснения о том, что для такой костной структуры
у меня совершенно нормальный вес.
- Да конечно, конечно, - согласился он примиритель-
но. - У тебя большие кости. Ты, наверное, с легкостью мог
бы носить на себе еще тридцать фунтов веса, и никто, я тебя
уверяю, не заметил бы этого. Я бы, например, не заметил.
Но его ехидная усмешка ясно давала понять, что он
продолжает издеваться надо мной. Затем он спросил, как
мое здоровье вообще, и я начал рассказывать о своем здо-
ровье, отчаянно пытаясь предотвратить любые дальнейшие
комментарии по поводу моего веса. Но дон Хуан сам сменил
тему.
- А как поживают твои странности и причуды? - спро-
сил он вдруг со смертельной серьезностью.
Чувствуя себя последним идиотом, я ответил, что они
поживают хорошо. "Странностями и причудами" он имено-
вал мой интерес к собирательству. В то время я как раз с
новым пылом предавался своей старой страсти - коллекци-
онированию всего, что только можно коллекционировать. Я
собирал журналы, марки, пластинки, реликвии Второй ми-
ровой войны -штыки, каски, флаги и тому подобное.
- Насчет моих причуд, дон Хуан, могу тебе сказать
только одно: я пытаюсь распродать свои коллекции, - ска-
зал я с видом мученика, которого заставляют сделать что-то
совершено невыносимое.
- Быть коллекционером - не такая уж плохая идея, -
ответил дон Хуан с таким видом, словно действительно так
считал. - Все дело в том, что именно коллекционировать.
Ты собираешь всякий мусор, никому не нужные предметы,
которые порабощают тебя так же сильно, как и твоя люби-
мая собака. Ты не можешь просто так взять и уехать по
своим нуждам, если у тебя есть собака, за которой ты должен
ухаживать, или коллекции, о которых ты будешь постоянно
беспокоиться.
- Я на самом деле ищу покупателей, дон Хуан, честное
слово, - запротестовал я.
- Нет-нет, не думай, что я тебя в чем-то обвиняю, -
ответил он. - Наоборот, мне нравится твой дух коллекцио-
нера. Мне просто не нравятся твои коллекции, вот и все. Я
бы предложил тебе коллекционировать кое-что действи-
тельно стоящее.
Дон Хуан сделал долгую паузу. Казалось, он то ли ищет
нужные слова, то ли драматически разыгрывает хорошо
скрываемое сомнение. Он взглянул на меня глубоким, прон-
зительным взглядом.
- Каждый воин действительно должен собирать осо-
бый альбом, - заговорил он наконец, - альбом, раскрыва-
ющий личность воина; альбом, который фиксирует обстоя-
тельства его жизни.
- Почему ты называешь это коллекцией дон Хуан? -
заспорил я. - И этот альбом, зачем он?
- Это именно коллекция, - отрезал дон Хуан. - И
больше всего это похоже на альбом с фотографиями, сделан-
ными с памяти, фотографиями вспоминания памятных со-
бытий.
- Эти "памятные события" памятны в каком-то особом
смысле? - спросил я.
- Они памятны, потому что обладают особым значени-
ем в твоей жизни, - сказал дон Хуан. - Я предлагаю тебе
собрать такой альбом, поместив в него полный отчет о раз-
личных событиях, которые имели особое значение в твоей
жизни.
- Каждое событие в моей жизни имело для меня особое
значение, дон Хуан! - заявил я убежденно и тут же почувс-
твовал неловкость от того, как высокопарно это прозвучало.
- Не каждое, - ответил он, улыбаясь и явно наслажда-
ясь моей реакцией. - Далеко не все события в твоей жизни
имели для тебя такое уж большое значение. Было несколько
таких, которые, мне кажется, изменили кое-что для тебя,
осветили твой путь. Обычно события, которые изменяют
наш путь, являются одновременно и безличными, и глубоко
личными.
- Я не стараюсь казаться сложнее, чем я есть, дон Хуан,
но, поверь мне, все, что со мной происходило, соответствует
этим параметрам, - сказал я, зная, что лгу.
Сразу же после того, как я сделал это заявление, мне
захотелось извиниться, но дон Хуан просто не обратил на
него никакого внимания.
- Не относись к этому альбому как к мешанине из
банальных переживаний твоей жизни, - продолжал он как
ни в чем не бывало.
Я глубоко вздохнул, закрыл глаза и попытался успоко-
иться. Снова и снова я сталкивался с одной и той же нераз-
решимой проблемой: мне совершенно не нравились эти мои
визиты к дону Хуану. В его присутствии я чувствовал себя в
опасности. Он постоянно придирался ко мне и не оставлял
мне никакой возможности показать мои сильные стороны.
Мне надоело терять лицо каждый раз, как я открываю рот;
мне надоело чувствовать себя дураком.
Но где-то внутри меня прозвучал и другой голос, донес-
шийся из самых глубин, далекий, почти неслышный. В пылу
своего внутреннего диалога я услышал, как кто-то сказал,
что мне уже слишком поздно поворачивать назад. Это был
не мойголоси не мои мыслит кто-то неведомый говорил, что
я зашел слишком далеко в мир дона Хуана и теперь нужда-
юсь в доне Хуане больше, чем в воздухе.
- Говори что хочешь, - казалось, шептал мне этот
голос, - пб^ ле будь ты таким эгоистичным, ты бы так
сильно не расстраивался.
- Это голос твоего другого сознания, - произнес дон
Хуан, словно читая мои мысли.
Мое тело непроизвольно подпрыгнуло. Мой страх был
так велик, что на глаза навернулись слезы. Я, как на испове-
ди, рассказал дону Хуану о том, что меня беспокоило.
- Твой конфликт вполне естествен, - сказал он, - и
поверь мне, я не стараюсь его обострить. Мне это не свойс-
твенно. Но я могу рассказать тебе несколько историй о том,
как мой учитель, нагваль Хулиан, проделывал это со мной. Я
ненавидел его всем своим существом. Я был очень молод, и
я видел, как его обожали женщины. Они просто преклоня-
лись перед ним, а когда я пытался просто поздороваться с
ними, они набрасывались на меня, как львицы, готовые заг-
рызть. Меня они смертельно ненавидели, а его - любили.
Каково, по-твоему, было мае".
- И как ты справился с этим конфликтом, дон Хуан? -
спросил я с неподдельным интересом.
- Ни с чем я не справлялся, - заявил он. - Этот
конфликт был результатом сражения между двумя моими
сознаниями. У каждого из нас,, людей, есть два сознания.
Одно полностью наше и похоже на тихий голос, который
всегда несет в себе мир, порядок, смысл. Другое сознание -
это нечто встроенное извне*. Оно приносит нам конфликты,
внутренние споры, сомнения, чувство безнадежности.
внутренние споры, сомнения, чувство безнадежности.
Англ. - "foreign installation".
Я был так поглощен своими ментальными процессами,
что совершенно не уловил сказанного доном Хуаном. Я мог
бы воспроизвести его слова, ноонинеимвзаидля меня ника-
кого смысла. Дон Хуан спокойно, глядя мне прямо в глаза,
повторил все то, что он только что сказал. И снова я не смог
понять смысла его слов. Мое внимание не фокусировалось.
- Не пойму, в чем тут дело, дон Хуан, но я не могу
сосредоточиться на том, что ты мяе говоришь, - признал-
ся я.
- А я очень хорошо понимаю, почему ты не мо-
жешь, - сказал он, широко улыбаясь. - Поймешь и ты
когда-нибудь, сразу же, как только разберешься: любишь ты
меня или нет. В тот самый день, когда ты перестанешь быть
центром мира - я-я. Ну а пока что давай отложим вопрос о
наших двух сознаниях и вернемся к идее твоего альбома
памятных событий. Я должен добавить, что составление та-
кого альбома - это упражнение на дисциплину и бесприст-
растность. Можешь также считать его актом битвы.
Предсказание дона Хуана - о том, что конфликт моей
любви и нелюбви к нему закончится, как только я откажусь
от своего эгоцентризма, -для меня ничего не решало. Соб-
ственно, оно лишь еще больше расстроило и разозлило ivie-
ня. И когда дон Хуан сказал об альбоме как об акте битвы, я
набросился на него со всей яростью.
- Уже саму идею коллекции событий трудно понять, -
заявил я протестующим тоном, -а то, что ты называешь ее
"альбомом", который к тому же является "актом битвы", -
для меня это уже слишком. Это слишком неясно. Эти мета-
форы настолько неясные, что теряют всякий смысл.
- Странно! По мне, так как раз наоборот, - спокойно
ответил дон Хуан. - Для меня в том, что такой альбом
является актом битвы, содержится бездна смысла. Я бы не
хотел, чтобы мой альбом памятных событий был чем-ни-
будь другим, кроме акта битвы.
Я хотел продолжать спорить дальше, собираясь объяс-
нить ему, что понимаю идею альбома памятных событий. Я
возражал лишь против того, что дон Хуан так запутанно ее
излагает. В то время я считал себя сторонником ясности и
функциональности в использовании языка.
Дон Хуан воздержался от комментариев по поводу мое-
го воинственного настроения. Он лишь покивал головой,
как бы полностью соглашаясь со мной. И тут произошло
что-то непонятное. Не то у меня совершенно иссякла энер-
гия, не то, наоборот, гигантская волна энергии подхватила
меня. Совершенно неожиданно, помимо воли я осознал бес-
смысленность этой перебранки и мне стало стыдно.
- Почему я так себя веду? - честно спросил я дона
Хуана.
Моему смущению не было предела. Я был так потрясен
только что пережитым, что у меня вдруг потекли слезы.
- Не беспокойся о глупых мелочах, - сказал дон Хуан
успокаивающе. - Все мы такие, и мужчины, и женщины.
- Ты имеешь в виду, дон Хуан, что мы по природе
мелочны и противоречивы?
- Нет, мы не мелочны и не противоречивы, - ответил
он. - Наша мелочность и противоречивость - это, скорее,
результат трансцендентального конфликта, под влиянием
которого мы все находимся. Но только маги болезненно и
безнадежно осознают его. Это конфликт двух сознаний.
Дон Хуан сверлил меня взглядом; его глаза были как два
черных уголька.
- Ты все время говоришь мне об этих двух сознани-
ях, - сказал я, - но мой мозг не фиксирует то, что ты
говоришь. Почему?
- В свое время ты поймешь, почему, - ответил он. -
А пока что достаточно будет, если я еще раз повторю тебе то,
что я говорил о двух сознаниях. Одно из них - наше истин-
ное сознание, продукт всего нашего жизненного опыта; то
сознание, которое редко говорит, потому что оно побеждено
и подавлено до полного затемнения. Другое сознание, кото-
рое мы используем ежедневно во всем, что мы делаем, встро-
ено в нас извне.
- По-моему, сама концепция сознания как "чужерод-
ного устройства" настолько дикая, что мой ум отказывается
принимать ее всерьез, - сказал я и почувствовал, что совер-
шил настоящее открытие.
Дон Хуан не отреагировал на мои слова. Он продолжал
объяснять свою идею двух сознаний.
- Чтобы разрешить конфликт двух сознаний, нужно
намереваться сделать это, - сказал он. - Маги призывают
намерение, произнося слово "намерение" вслух, громко и
ясно. Намерение - это одна из сил, существующих во Все-
ленной. Когда маги призывают намерение, оно приходит к
ним и прокладывает путь для достижения цели. Это значит,
что маги всегда выполняют то, что они решают сделать.
- Ты имеешь в виду, дон Хуан, что маги получают все,
что хотят, даже если это нечто мелкое, обычное и произволь-
ное? - спросил я.
- Нет, я не это имею в виду. Намерение, конечно, можно
призывать для чего угодно, - ответил он, - но маги выяс-
нили дорогой ценой, что намерение приходит к ним лишь
для чего-то абстрактного. Это "предохранительный клапан
магов"; иначе они были бы прасто невыносимы. В твоем
случае призывать намерение, чтобы разрешить конфликт
твоих двух сознаний или чтобы услышать голос твоего ис-
тинного сознания, - это отнюдь не мелкое, произвольное
или обычное дело. Наоборот, это высокая и абстрактная
задача, и она жизненно важна для тебя!
Дон Хуан сделал небольшую паузу и снова заговорил об
альбоме.
- Мой собственный альбом, будучи актом битвы, тре-
бовал сверхсерьезного птодхода к отбору материала, - сказал
он. - И сейчас он представляет собой полное собрание неза-
бываемых моментов моей жизни и всего того, что подводи-
ло меня к ним. Я сосредоточил в своем альбоме все, что было
<< Пред. стр. 262 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу