<< Пред.           стр. 5 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу

 2. Репрессии были необходи- Индекс несогласия в два
  мостью раза выше
 
 3. "Образ врага"("кулак","вре- Индекс согласия в два
  дитель", "агент империализ- раза выше
  ма") - тормоз на пути развития
 
 4. В России необходимы демо- Индекс согласия в полтора
  кратические формы правле- раза выше
  ния,несовместимые с культом
  вождя и "сильной личности"
 
 5. В России традиционен культ Индекс несогласия в три
  монарха, необходимы твердая раза выше
  рука и авторитет руководства
 
 6. Создание колхозов в 30-х Индекс несогласия в три
  гг.- путь подъема сельского раза выше
  хозяйства
 
 7. Отказ от нэпа в конце 20-х Индекс несогласия в
  гг. был полностью оправдан четыре раза выше
 
 8. Отказ от нэпа и тотальная Индекс согласия в три
  коллективизация - причина раза выше
  кризиса экономики
  9. Законы конца 30-х гг.,караю- Индекс несогласия в три
  щие за нарушение дисципли- раза выше
  ны - вот чего нам не хватает
 
 10.Развитие 30-х гг. потребо- Индекс несогласия в пять
  вало жертв. Другого пути раз выше
  развития у нас не было Индекс согласия в два
  раза ниже
 
 11.Не должно быть больших раз- Индекс несогласия в пять
  личий в доходах. Выравнива- раза выше
  ние доходов является спра- Индекс согласия в пять
  ведливым раз ниже
 
 12.Детальное планирование Индекс несогласия в
  обеспечивало слаженное раз- четыре раза выше
  витие народного хозяйства.
  Следует придерживаться его
  и сейчас
 
 13.Насилие против религии при- Индекс согласия в два
  вело общество к бездуховности раза выше
  и нравственной деградации
 
 14.Борьба против религии и Индекс несогласия в три
  церкви в 20-30 гг. была раза выше
  исторически необходима
 
 Таблица 16.
  а) Фактор 1 "Повседневный гуманизм"
  меньшее среднее большее
  22,2 28,6 49,2 41,0
  эгалитарист 40,7 26,7 32,6 8,7
  прогрессист 15,3 28,5 56,3 22,8
  консерватор 50,0 23,3 26,8 17,6
  консумумист 21,0 34,9 44,1 9,9
  27,0 28,1 44,9
  б) Фактор 2 "Эгоистический эгалиторизм"
  меньшее среднее большее
  34,2 25,2 40,6 41,0
  эгалитарист 28,2 31,3 40,4 8,7
  прогрессист 42,0 32,3 25,7 22,8
  консерватор 21,0 31,7 47,3 17,6
  консумумист 44,1 28,6 27,3 9,9
  34,1 28,8 37,0
  в) Фактор 3 "Патриотический конформизм"
  меньшее среднее большее
  29,5 28,3 42,2 41,0
  эгалитарист 37,2 36,2 26,6 8,7
  прогрессист 53,4 25,7 20,9 22,6
  консерватор 18,5 38,2 43,3 17,6
  консумумист 15,7 30,7 53,6 9,9
  г) Фактор 4 "Предприимчивый нонконформизм"
  меньшее среднее большее
  37,0 27,7 35,4 41,0
  эгалитарист 34,1 33,5 32,4 8,7
  прогрессист 31,8 27,2 41,3 22,6
  консерватор 35,2 33,2 31,0 17,6
  консумумист 35,9 17,8 46,3 9,9
  35,0 28,2 36,7
  Таблица 17.
  Удельный вес интегрирующих и дифференцирующих ценностей
 по социальным типам
  Тип Социальные типы ценностей Эгалитарист Прогрессист Консерватор Консу-мист Интегрирующие гуманистические 16,3 28,2 13,4 20,0 Интегрирующие конформистские 13,3 10,5 21,7 26,8 ВСЕ
 интегрирующие 29,6 38,7 35,1 46,9 Дифференцирующие деятельные 16,2 20,7 15,5 23,0 Дифференцирующие эгоистические 20,4 13,0 23,7 13,7 ВСЕ дифференцирующие 26,6 33,7 39,2 36,7 Глава 9. Формирование среднего слоя.
 Российская специфика
  9.1. Средний слой - новый элемент социальной структуры российского общества
  Глубокое обновление нашего общества осуществимо лишь на основе пробразования системы экономических отношений, прежде всего с позиций преодоления отчуждения народа от собственности и политической власти. Существуют два основных направления в изменении экономических отношений и их сердцевины - отношений собственности - их разгосударствление и становление многообразия форм собственности. Итогом и целью этих преобразований должно явиться формирование многоукладной экономики, которая и служит экономическим фундаментом гражданского общества и правового государства. Соответственно, существенные изменения должна претерпеть и социальная структура общества, прежде всего в том отношении, что в ней начнет активно формироваться так называемый средний слой, включающий массовую и наиболее экономически активную часть населения. Формирование в нашем обществе среднего слоя, рождаемого НТР, и связанного с новыми, рыночными формами хозяйствования - это начало в преобразовании наемных работников с низким уровнем жизни, полностью зависимых в своей производственной и непроизводственной деятельности от государства, в активных, относительно самостоятельных и относительно независимых от государства членов общества.
  В публицистической литературе довольно часто пишут о среднем классе как о классе предпринимателей, собственников. Между тем его состав не ограничивается ими. Это сложное социальное образование имеет свою внутреннюю структуру, историчекие корни, ряд социально-экономических признаков.
  Исторически термины "средний класс" и "средний слой" возникли довольно давно. Ими стали обозначать совокупность общественных групп, занимающих промежуточное положение между крайними общественными классами. Так, К.Маркс писал о среднем классе современного ему капиталистического общества как о "многочисленном классе крестьян и ремесленников, которые почти в равной мере зависят от своей собственности и от своего труда"1. В IV томе "Капитала" Маркс признавал, что с развитием капиталистического производства происходит "постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой"2.
  На рубеже XIX и XX веков Э.Бернштейн новым средним классом (или "сословием") назвал служащих. В книге "Проблемы социализма и задачи социал-демократии" Бернштейн, полемизируя с Марксом, писал: "Если крушение современного общества стоит в зависимости от исчезновения средних единиц... если оно обусловлено поглощением этих средних единиц крайними верхними и нижними элементами, то в Англии, Германии, Франции оно в настоящее время так же далеко от своего осуществления, как и в любую из прежних эпох девятнадцатого столетия"3.
  Вполне солидарен с Э.Бернштейном и П.Сорокин, который проанализировал данные о доходах населения со второй половины XIX века до начала XX века в Германии, Англии, США и пришел к выводу, что не оправдался прогноз Маркса о том, что средних экономических классов становится все меньше, и они постепенно беднеют. "75 лет, которые пролетели со времени выпуска "Коммунистического манифеста", не оправдали ожиданий Маркса и не подтвердили его пророчество", - писал П.Сорокин в своей книге "Социальная мобильность"4.
  В своем эссе "Восстание масс", написанном в 1930 г. Ортега-и-Гассет провидчески описывает появление среднего человека, человека-массы, занявшего место бывшего меньшинства, его психологию, его мироощущение.5 "В наше время, - писал Ортега, - у среднего человека есть все то, что когда-то определяло жизнь немногочисленных слоев общества. Средний человек - это тот стержень, вокруг которого вращается история"6. Ортега рисует определенный психологический тип, для которого "суверенитет любого человека, суверенность человека как индивида ... превратилась из идеи и юридического идеала (которым была) в реальность, стала неотъемлемой частью психологии среднего человека", но вместе с тем, считал Ортега, этому типу свойственны духовная ограниченность, ущербность и крайнее самодовольство.
  В современных исследованиях сложилось, несмотря на некоторые различия в подходах, определенное содержание понятия "средний слой" или "средний класс". К нему относят научных и инженерно-технических работников, управленческий, административный персонал, не занимающий высших постов, работающую по найму интеллигенцию, городских и сельских мелких собственников, в том числе большую часть крестьянства и фермерства, рабочих высокой квалификации, работников сферы обслуживания и др. Их состав определяется прежде всего по таким признакам как доход, образование, образ жизни, общественный престиж, оценка людьми своей классовой принадлежности. Комплекс этих признаков отличает средний слой от рабочих традиционного физического труда, работающих по найму, более высоким доходом, интелектуально более содержательным трудом, большей независимостью от течения технологического процесса. Средние слои современных западных стран - это порождение индустриального общества, в котором поточные методы производства создают стандартизованные высокотехнологические предметы потребления, обеспечивая рост уровня и качества жизни наиболее массовой и экономически активной части населения. Экономические, политические, социальные интересы средних слоев стали определять политику правящих партий развитых стран. Концепции среднего класса служат органической частью теории нового индустриального общества Джона Гелбрейта, а также более общих теорий индустриального общества Раймона Арона и постиндустриального общества З.Бжезинского, Даниела Белла.
  Современные исследования средних слоев показывают, что это социально неоднородное образование представляет собой сложную сеть социальных слоев, различных по источникам формирования, социальной природе, имеющих внутреннюю иерархию. Границы среднего класса жестко не фиксированы, между его слоями постоянно происходит социальная диффузия, а крайние слои осуществляют социальное перемещение не только внутри, но и за пределы среднего класса.
  В современных развитых странах принято различать "традиционные" или "старые" средние слои, объединяющие мелких частных собственников (сфера мелкого и среднего бизнеса, фермеры и т.д.), и "новые" средние слои, включающие лиц, владеющих интеллектуальной собственностью, развитыми навыками сложной трудовой деятельности: менеджеров, интеллигенцию, лиц свободных профессий, служащих, высококвалифицированных рабочих и т.д. Тенденции развития социальной структуры идут в направлении сокращения удельного веса "традиционных" и роста "новых" средних слоев.
  Несмотря на то общее, что существует между представителями этих двух образований, на их взаимное проникновение, они по большому счету противостоят друг другу в своих устремлениях. "Старые" слои (в их составе различаются "самостоятельные", имеющие собственное дело, и "несамостоятельные", работающие по найму представители традиционных профессий), имеют тягу к консервативной идеологии и политике. Они выступают за стабильность и порядок, за устои и основы. Они являются буржуа до мозга костей. Как пишет немецкий социолог Б.Франке, консерватизм для мелкой буржуазии скорее политическое убежище, чем политическая родина. К нему она прибегает не по собственным устремлениям, а из-за присущего ей антилиберализма и антисоциализма. Консерватизм же видит в мелком буржуа своего сторонника, любимого подданного, а не равноправного партнера. Б.Франке метко отмечает, что мелкая буржуазия в каких-то отношениях вовсе не является мелкой. Хотя ее мир действительно невелик и представляет собой замкнутое целое, на него ориентируются правительства, редакции изданий, его печать можно отыскать на индустрии досуга и в культуре. Стремление к обновлению можно ожидать исключительно от "нового", "несамостоятельного" слоя в составе среднего класса - от наемных служащих и особенно технической интеллигенции.7
  Среди современных исследований средних слоев интерес представляет точка зрения финского социолога М.Кивинена, который полагает, что исследование места и роли в социальной структуре общества среднего класса должно основываться на типологии автономной трудовой деятельности8. Он выделяет семь типов автономии трудовой деятельности. "Профессиональная автономия" характерна для экспертов-консультантов, не выполняющих управленческих функций, которые пользуются широкими возможностями для творчества и обладают высокой степенью самостоятельности в труде. Существует, главным образом, в сфере культуры, науки, идеологии. "Автономия, адекватная капиталу" присутствует в деятельности менеджеров и предпринимателей при осуществлении ими функций контроля и управления. "Научно-техническая автономия" характерна для инженерно-технического персонала. Отличие от первых заключается в меньшей самостоятельности, необходимости подчинения управленческим структурам, отсутствии привилегий, которыми обладает менеджмент, и более низким доходом. "Автономия служб воспроизводства и попечительства" существует в здравоохранении, образовании, социальном обеспечении. Особенность этого типа автономии состоит в том, что многие работники подвергаются давлению со стороны бюрократических организаций и поэтому степень их самостоятельности различна. "Автономия работы в оффисе" характерна для административного персонала низшего звена и конторских работников. "Автономия мастерства" базируется на знании и умении, полученном непосредственно в трудовом процессе. Ею обладают мастера и высококвалифицированные рабочие как современного, так и ремесленного типа, отличающиеся тем самым от основной массы неквалифицированных рабочих. "Автономия мелкого предпринимательства" свойственна как владельцам небольших предприятий, так и их персоналу. Для владельцев предприятий специфичным является относительно высокий уровень самостоятельности и патерналистские черты управления, а для персонала - выполнение широкого круга производственных задач, сочетание горизонтального и вертикального разделения труда.
  Выделенные типы "автономии" использованы М.Кивиненом для характеристики среднего класса современного западного общества - его "ядра" и маргинальной группы. Ядро среднего класса включает в себя лиц, обладающих первыми тремя типами автономии: "профессиональной", "адекватной капиталу", "научно-технической". Эти люди имеют высшее образование, являются специалистами высокого класса, работают в тех областях, где существуют условия для обогащения содержания труда и наиболее полного раскрытия творческих способностей. Подавляющее большинство специалистов работают по найму в крупных организациях, имеют хорошие возможности продвижения по службе.
  "Маргинальная" группа среднего класса включает в себя работников, обладающих четырьмя последними типами "автономной трудовой деятельности". Отличительной особенностью маргинальной группы является то, что входящие в ее состав работники занимают промежуточное положение, сочетая в себе различные черты "ядра" среднего класса и рабочего класса.
  Усиленный рост средних слоев в западных странах проходил в 50-е и 60-е годы под влиянием развертывания НТР и проводимой в этих странах социально-экономической политики. Именно в эти годы быстрое развитие и преобладание получила кейсианская теория капиталистического производства9. В теории Кейнса и его последователей решалась проблема соотношения спроса, занятости и дохода по отношению к приросту инвестиций, обосновывалась и практически разрабатывалась система регулирования государством производства посредством бюджетно-кредитного обеспечения устойчивости экономического роста.
  Практическое применение теории Кейнса позволило решить проблему увеличения покупательной способности населения, способствовало сокращению безработицы, содействовало повышению жизненного уровня населения, формированию средних слоев общества. Эти задачи были соединены с задачей развития хозяйства и тем самым была решена проблема экономической безопасности, предотвращения угрозы частичного или полного распада хозяйственных связей в национальных и международных масштабах10. Хозяйственный механизм, основанный на неокейнсианских формах и методах экономического и социального регулирования, создал условия для длительного и устойчивого роста доходов широких слоев населения. Однако, по прошествии времени на рубеже 70-х - 80-х гг. была резко ослаблена необходимость в постоянном государственном поддержании "эффективного спроса". Одновременно изменилась направленность экономического и научно-технического прогресса, создались объективные условия для развития мелких и средних предприятий с высоким уровнем технического и информационного обеспечения. Все это по-новому поставило старый вопрос - об оптимальном соотношении государственного регулирования и стихийных сил рынка. Центр исследований и практических разработок переместился с проблем регулирования к проблемам самого рынка - как высвободить стихийные рыночные силы самодвижения и саморегулирования от сдерживающих их и искажающих ограничений. Характерно, что неоконсерватизм, в США ставящий задачу отказа от жесткого антициклического регулирования и высоких налогов, в Европе - от денационализации и приватизации значительной доли государственной и муниципальной собственности, сейчас находит поддержку средних слоев общества - самых многочисленных, экономически активных и конкурентоспособных.
  В развитых западных странах средние слои составляют до 60-и более процентов населения. Они обживают обширные пригороды или ухоженные городские кварталы, создают хорошие школы и другие муниципальные службы, свои торговые центры, автосервис и т.д. Эти слои, обладающие высокими профессиональными знаниями, активно воздействуют на общество в целом, его экономику и политику в особенности. Они считают вопросом первостепенного значения осуществление "справедливого неравенства", обосновывая новый, антиуравнительный подход к проблеме справедливости. Основная масса этих людей работает по найму, принося своим трудом прибавочную стоимость, обладает богатством профессиональных знаний, развитыми волевыми и творческими силами. Они выступают против принудительного изъятия государством части своего дохода для поддержки маргиального слоя, против равенства с непрофессионалами в решении производственных вопросов, поддерживают технологический прогресс, даже если он чреват безработицей и т.д.11.
  Вместе с тем, государство, изымая налоги с доходов обеспеченных групп граждан, в том числе среднего слоя, имеет возможность создавать фонды социальной защиты наиболее уязвимых групп населения. Можно сказать, что средние слои не только создают экономический прогресс, но и придают устойчивость экономическим и политическим отношениям в развитых странах.
  Переживаемый Россией в настоящее время переходный период чрезвычайно важен для перспектив экономического и социально-политического развития. Сейчас остро стоит проблема: какие социальные группы, ориентированные на рыночную экономику, получат приоритетное развитие. Первый вариант: крупные собственники, администраторы из бывшей номенклатуры, представители крупного теневого бизнеса, способные организовать эффективное производство, или же - второй вариант: массовые слои граждан, владеющие собственностью в результате проведения приватизации и разгосударствления. Наибольший экономический эффект в скором будущем дал бы первый вариант, но с учетом перспективы и социально-политических последствий предпочтительнее второй.
  Здесь уместно обратиться к опыту латиноамериканских стран. В докладе, подготовленном Экономической комиссией ООН отмечается, что здесь экономический кризис 80-х годов (схожий, кстати, с ситуацией в нашей стране) способствовал дальнейшей дифференциации латиноамериканского общества12. Его элита сумела приумножить свои богатства, обращая принадлежавшие ей финансовые средства в твердую валюту и направляя их в иностранные банки. Образ жизни и линия поведения этой верхушки представляли собой вызов всему латиноамериканскому обществу. Положение большей части средних слоев (особенно служащих и интеллигенции) заметно ухудшилось. Широкие же массы трудящихся по своему жизненному уровню все более приближаются к маргиналам.
  Именно отсутствием необходимой увязки экономического прогресса с социальной справедливостью авторы доклада объясняют замедленный рост региона. Сравнительный анализ экономической политики ряда европейских и азиатских стран, близких по своим характеристикам латиноамериканским государствам (Испания, Португалия, Южная Корея, Тайвань, Таиланд), показывает, что их заметные успехи в экономике в немалой степени определялись линией на сочетание экономической эффективности и социальной справедливости, а для этого одновременно с развитием рыночных отношений широко использовалось государственное регулирование экономики.
  Одним из главных препятствий для решения данной задачи в Латинской Америке является сопротивление господствующих групп. Вывод экспертов ООН состоит в том, что необходимо соизмерять темпы либерализации экономики с реальной социальной обстановкой, используя и при реализации модели открытой экономики власть государства с целью обеспечения социальной справедливости.
  Кстати, экономисты новой либеральной волны, в частности, американский экономист Р.Каттнер, настаивают на необходимости сочетания рыночных механизмов и государственного регулирования экономики. Р.Каттнер в своей книге "Конец свободных рыночных отношений" проанализировал тенденции послевоенного развития стран Западной Европы, Латинской Америки, Японии и США. Данные анализа показали, что страны (в первую очередь Латинской Америки), формально последовавшие рецептам рыночного развития с упором на нерегулируемое свободное предпринимательство, очень быстро оказались в долговой яме астрономических размеров, в то время как государства, добившиеся наибольших экономических результатов, особенно Япония, достигли научно-технических и экономических высот благодаря совершенно иным факторам и концепциям развития, в основе которых лежали идеи четко сформулированных национальных интересов.
  Каттнер отмечает, что, несмотря на хроническую политическую нестабильность, авторитарные режимы, инфляцию и другие беды, в 50-е и 60-е годы в странах Латинской Америки (особенно с сильным государственным сектором) наблюдались в целом неплохие темпы экономического роста - порядка 5 процентов ежегодно. Например, ВНП Бразилии за период с 1965-го по 1980 год утроился, а ВНП, приходящийся на душу населения, удвоился. Однако под давлением американской администрации в 80-е годы эти страны перешли на систему свободных рыночных отношений, и это привело к тому, что с 1981-го по 1989 год ВНП на душу населения снизился в: Мексике на 9,2%, Перу - на 24,7%, Боливии - на 26,6%, Аргентине - на 23,5% и в Венесуэле - на 24,9%.
  В период 1983-1989 годов из стран Латинской Америки было вывезено капиталов на сумму 150 миллиардов долларов, и только примерно одна четверть процентных выплат по долгам этих стран иностранным банкам была покрыта за счет новых займов. Возможности же стран Латинской Америки погашать долги, расширяя экспорт своей продукции, весьма ограничены, поскольку величина процентов, выплачиваемых по долгам к 1987 году примерно в два раза превышала ежегодный объем экспортной выручки в твердой валюте, в частности для Мексики соотношение этих показателей составляло 4:1, для Перу - 5:1, для Аргентины - 7:1.
  В подобном же положении, пишет Каттнер, оказалась Польша, которая последовала рецептам "шоковой терапии" и теперь вынуждена целиком зависеть от активной политики Запада в отношении списания или погашения ее долгов.
  В связи с такими итогами Каттнер саркастически замечает, что концепция экономического развития, построенная по схеме: "Приватизируйтесь. Дерегулируйтесь. Продавайте реальные активы для оплаты долгов. Давайте гарантии иностранному капиталу, и вы будете вознаграждены!" - рассчитана на малоопытных и неискушенных политиков, в основном, развивающихся стран, не понимающих в достаточной степени реального - и более сложного - механизма вывода своих стран из экономического кризиса13.
  Таким образом, развитие современных стран находится в зависимости от реального соотношения рыночных механизмов и централизованного регулирования. Еще в большей степени, чем для экономики, это справедливо для социально-политического развития общества. Существует тесная связь стабильности общества и состояния его социальной структуры.
  Поэтому формирование среднего слоя весьма актуально в связи со стоящими задачами демократизации российского общества. Наличие в обществе среднего слоя и его значительный количественный вес стабилизируют социально-политическую обстановку, создают гарантии демократического пути развития общества. В связи с этим представляют интерес результаты, которые получил американский ученый Эдвард Н. Муллер14. Он исследовал связь между неравенством в доходах и уровнем развития демократии на примере 23 стран мира, большинство из которых стали демократическими в 1945-1961 гг. Сравнительный анализ длительности существования демократии и распределения доходов позволил сделать следующий вывод. Демократические институты, существующие на протяжении относительно длительного времени, приводят к постепенному уменьшению неравенства в доходах, независимо от уровня экономического развития страны. Но если демократический режим введен в стране с ярко выраженным неравенством в распределении доходов, то это неравенство может привести к установлению авторитарного правления. Этот порочный круг может быть разорван, если демократия устанавливается в стране со средним или относительно низким уровнем неравенства или же способом для разрыва этого порочного круга является наличие сильной политической партии, стремящейся перераспределить доходы в первые годы существования демократии и оставшейся у власти достаточно долго, чтобы успеть существенно уменьшить неравенство в доходах населения.
  Приведем еще одно мнение в пользу социальной политики поддержки среднего слоя общества. Его автор - американский экономист и политолог Динак Гупта15. Он считает, что при выборе стратегии перераспределения доходов в пользу наиболее обеспеченных слоев населения, среднего класса или наименее обеспеченных граждан во внимание должен приниматься суммарный экономический и политический эффект такой политики. Автор не ставит под сомнение то обстоятельство, что в конечном счете политика аккумулирования средств в руках состоятельных групп населения, если она позволяет обеспечить высокие и стабильные темпы экономического роста, дает выигрыш всем членам общества. Однако Гупта считает нужным заметить, что и при таком благоприятном варианте развития нет гарантий, что те, кто остается на обочине экономического процветания, будут терпеливо ждать, пока общее благополучие коснется их. Наибольший позитивный эффект, полагает автор, дает политика, проводимая в интересах среднего класса. В этом случае некоторое возможное снижение роста доходов далеко перекрывается тем выигрышем для экономики, который дает сохранение политической стабильности, а в длительной перспективе достигаются самые высокие темпы экономического развития.
  Какая же ситуация со средним классом в современном российском обществе?
  В оценке его количественных характеристик, структуры, социального статуса существуют различные подходы. Так, Е.Стариков в качестве индикатора отнесения к среднему классу использует уровень дохода, достаточный для того, чтобы иметь благоустроенное жилище, легковой автомобиль и полный набор домашней бытовой техники16. В России на 1989 год людей с таким доходом и выше было, по его мнению, 13,4% от общей численности населения, за вычетом сверхобеспеченных эта цифра была равна 13,15% населения России. По оценке Н.Наумовой средний класс составляет не более 20-30% населения17. А.Кустырев же считает, что средний класс составляет хребет нашего современного общества18.
  Такие различия в оценках свидетельствуют о неопределенности социальных характеристик и социального статуса среднего слоя в обществе, которое называлось социалистическим.
  Марксистская традиция абсолютизировала полярность классовой структуры общества, относя промежуточные социальные группы к маргинальным общностям. Для современного индустриального и тем более постиндустриального общества средние слои являются тем элементом социальной культуры, который тождественен отмиранию самой биполярной, дихотомичной классовой структуры.
  Для определения понятия "средний слой" или "средний класс" недостаточно использовать лишь медианное значение доходов, а следовательно, и уровня жизни. Методологически вернее было бы опираться на комплекс социально-экономических и социально-психологических характеристик: уровень материального благосостояния, обеспечивающий набор современных потребительских товаров и услуг; уровень образования и культуры, достаточный для выполнения высококвалифицированной работы или руководства предприятием, организацией; экономический тип поведения, ориентированный на достижение успеха в производственной и инвестиционной деятельности, приумножение капитала в условиях рыночной экономики; ориентированность на комфортное психологическое существование, охранение своего внутреннего мира и мира семьи от влияния извне. Социально-политические установки определяются в целом демократическими устремлениями, законопослушностью и требованиями к государству защитить законы и права человека.
  Перечисленные характеристики не позволяют говорить о наличии в нашей стране среднего слоя, аналогичного среднему слою западных стран. Хотя имелись попытки дать описание среднего слоя и "социалистических" стран.
  Так, по мнению польского социолога Е.Щупатиньского, в "социалистическом" обществе средний слой сформировался в связи с комплексом социальных ролей "глобального руководителя-плановика". "Это все группы, которые не имеют решающего влияния на выработку плана и способа использования средств производства, но которые участвуют в обеспечении монополии на план и на средства мобилизации труда, а также монополии на обладание производственным аппаратом"19. Но подобные группы можно назвать лишь "псевдосредние слои" так как они жестко встроены в систему централизованного управления, обслуживают ее нужды, их квалификация в применении к рыночной экономике не сопоставима со средними слоями развитых стран мира.
  Таким образом, в нашем обществе предстоит воссоздать средние слои - как "традиционные", так и "новые". Социальная база их формирования достаточно обширна, о чем будет сказано ниже. Здесь же отметим, что "традиционные" средние слои для своего массового формирования нуждаются в государственной поддержке частного предпринимательства, создания соответствующей законодательной базы, системы налоговых льгот и субсидий, условий для инвестирования отечественного и иностранного капитала, формирования за счет государства социальной инфраструктуры, кадров для рыночной экономики.
  "Новые" средние слои будут активно формироваться в результате научно-технического и социального прогресса общества. Их рост обусловлен развитием науки и техники, образования, здравоохранения, культуры, увеличением числа занятых в сфере обслуживания: в финансах, коммуникациях, в компьютерном программировании и информационной технологии и т.д. Уже сейчас эти группы широко представлены в обществе, но идентифицировать большинство из них со средними слоями сложно в силу низкого материального уровня.
  Таким образом, средний слой общества к настоящему времени является новым элементом социальной структуры. Его необходимо сформировать в ходе реформирования общества для его дальнейшего прогресса.
  9.2. Проблемы, социальная база формирования
 среднего слоя в России
  В экономической системе, существовавшей в течение десятилетий в нашей стране, центральное место занимала иерархически организованная управленческая пирамида и примыкающие к ней работники системы распределения. Их уровень доходов был сопоставим с доходами средних слоев западных стран, но направленность их деятельности и социально-экономические характеристики отражали сущность экономической системы - системы тотального регулирования производства.
  Исторически "традиционные" или "старые" средние слои за семьдесят лет полностью были утрачены и их практически нужно воссоздать заново. "Новые" же средние слои весьма мало напоминают аналогичные слои развитых стран мира. Во-первых, они не массовые, хотя под влиянием НТП происходило повышение общего и специального образования, сформировался достаточно многочисленный слой специалистов, в том числе по самым современным отраслям науки и техники, но подавляющее большинство работников по уровню доходов находилось ниже традиционных групп рабочего класса, в том числе его неквалифицированной части. В условиях нашей страны происходило неравномерное научно-техническое развитие по отраслям производства. Наиболее квалифицированные кадры специалистов и рабочих - потенциал средних слоев - сосредоточивались в науке и отраслях ВПК, которые со свертыванием бюджетного финансирования оказались на грани банкротства. Усилился отток квалифицированных кадров, в том числе и за рубеж. Наряду с внешней существует и внутренняя эмиграция, когда интеллигент уходит в другие сферы - коммерцию, политику и т.д. Происходит реальное уменьшение в обществе интеллигенции, остающейся верной своей профессиональной подготовке.
  Во-вторых, практически отсутствовали в обществе (или их было мало) те представители средних слоев, которые порождены в развитых странах свободными рыночными отношениями: специалисты по маркетингу, по банковскому делу, управленцы с рыночной ориентацией и т.д.
  Как видим, и "старые", и "новые" средние слои существуют в российском обществе только в потенции. Станут ли они реальным субъектом экономической и социальной жизни, зависит от направления дальнейших преобразований.
  Для формирования традиционных средних слоев и выполнения ими своего назначения в рыночной экономике решающее значение будет иметь возникновение частных собственников - предпринимателей - хозяев небольших предприятий, фирм, брокерских контор, магазинов и т.д. Это совершенно новый для нашей экономики тип хозяйствующего субъекта, способный соединять, комбинировать факторы производства, новые методы управления.
  Перспективы формирования традиционных средних слоев связаны с преобразованием по меньшей мере двух крупных социальных групп бывшего советского общества. Первая группа (назовем ее условно "элита"), которая может быть выделена по уровню доходов, сопоставимых с доходами среднего слоя в развитых странах, включала в себя партийно-бюрократический аппарат, руководителей отраслей и крупных предприятий, верхний слой управленческого персонала, незначительную часть ученых и технических специалистов, часть гуманитарной интеллигенции, а также тонкий слой рабочего класса, совмещавшего производительный труд с выполнением партийно-административных функций. Сюда же можно отнести и определенную часть работников снабжения и торговли. Этот слой у нас составлял до 15% населения. Он силен корпоративными связями, но достаточно слаб профессионально. К тому же закрытость многих элементов этого слоя ограничивала его мобильность и способность впитывать социально активных членов общества. "Элита" длительное время препятствовала преобразованию экономических отношений на новых, рыночных, принципах, предпочитая монопольно распоряжаться своей властью и общественным продуктом, а теперь она использует свое влияние, чтобы устранить конкурентов в борьбе за собственность при переходе к рынку.
  Объективные процессы, проходящие в экономике, кардинально поменяли социальные ориентиры в развитии этой группы. Многие ее члены активно включились в рыночные отношения, широко используя свои связи в распадающейся командной системе, стремясь и в бизнесе занять ключевые посты. Из бывшей "элиты" рекрутировалась основная часть крупных, средних и мелких бизнесменов.
  Характерная черта мелкого и среднего бизнеса в нашей стране состоит в том, что он представляет собой порождение экономической системы нерыночного типа, несет на себе черты "черных" и "серых" экономик. Вследствие этого приоритетное развитие получают непроизводительная, торгово-ростовщическая деятельность, ориентация на сверхприбыль не путем ускорения оборота капитала, а наоборот, путем создания дефицита товаров. Стремление сохранить монополию в торговле и производстве сочетается с активным взаимодействием с властными структурами. Для него естественно отсутствие рыночной культуры и деловой этики, попрание нравственности, оскорбляющее все общество. Политический, духовный и культурный опыт народа несет в новых экономических условиях конфликтный потенциал, заключенный в столкновении ментальных и культурных характеристик с реальностью рыночной экономики в российских условиях. Но для эффективного развития экономики, а на первых порах и для выхода из кризиса, нужно как можно скорее сформировать собственников, несущих ответственность за результаты своей деятельности. И то, что часть "элиты" может стать полноценным субъектом рынка, не должно тормозить процесс обретения собственностью хозяина. Попытки препятствовать этому результата не дают. Свобода в экономической сфере несовместима с формированием среднего слоя по политическим принципам.
  Определенную сбалансированность и демократизм традиционным средним слоям может придать пополнение их из социальной группы, которую можно рассматривать как второй источник формирования среднего слоя общества - это многочисленные профессионально подготовленные работники, составляющие массовые отряды интеллигенции, квалифицированные слои рабочего класса, фермеры. Назовем их условно "муравьи". Их неудовлетворенность своим социально-экономическим положением и уровнем потребления как в сравнении с "элитой" внутри страны, так и с аналогичными себе группами на Западе, является мощной социальной базой преобразования экономики на рыночных принципах и борьбы за демократизацию общества.
  Первым каналом, который позволил включиться в рыночные отношения этой социальной группе, стало развитие альтернативного сектора экономики - кооперативных, совместных предприятий, фермерских хозяйств и т.д. Появившиеся здесь предприниматели составляли первую волну в формируемом среднем слое. Их число могло быть весьма значительно, но условия, в которых протекала их деятельность (жесткая налоговая политика, противоречащие друг другу нормативные акты, непоследовательность курса правительства), враждебность населения умело, кстати, подогреваемая "элитой", таковы, что в этой среде немало предпринимателей с криминальной ориентацией, некоторая часть их коррумпирована. Подавляющее число квалифицированных и частных работников не хотело включаться в предпринимательство в таких условиях, хотя и считало, что развитие предпринимательства и свобода экономического поведения могут вывести страну из экономического кризиса. Между тем, преимущества негосударственных предприятий, даже с учетом жесткого давления со стороны административно-командной системы, оказались столь впечатляющими, что население сразу же оценило позитивные стороны работы на них. Исследование "Наши ценности сегодня" показало, что при минимальной занятости на этих предприятиях в 1990 г. (1,7%), хотели бы иметь их в качестве основного места работы 31,7%, а для дополнительного заработка 24,5%. Соответственно уже тогда снизилась привлекательность труда на государственных предприятиях - если в 1990 г. здесь было занято 50,6% опрошенных, то хотели бы здесь работать только 45,7%. Кстати, даже при очень слабом развитии альтернативного сектора в сельском хозяйстве, многих привлекает труд самостоятельного крестьянина или фермера, а также в личном подсобном хозяйстве как основном месте работы. Более 12% от числа опрошенных хотели бы быть фермерами или постоянно заниматься личным подсобным хозяйством.
  Первая волна предпринимателей, состоящая во многом из людей авантюрного типа, подготовила общество к восприятию частного предпринимательства, коммерческих банков, бирж и других рыночных институтов.
  Вторая волна включила менее "рискованных" людей. Плацдарм уже был подготовлен. Теперь активно подключались и представители бывшей номенклатуры, люди из разрушенной системы управления, других групп и слоев общества. Все большее число людей начинает пробовать себя в малом и среднем бизнесе, хотя стартовым капиталом располагают очень немногие, только те, кто занимается торгово-посреднической деятельностью или сумел на базе государственных предприятий создать свое частное производство. Кстати, эта разновидность номенклатурной приватизации наиболее продуктивна. С поддержкой (и не без корысти) со стороны министерских структур и руководителей предприятий были созданы многочисленные малые предприятия, которые, пользуясь преимуществами нахождения в системе государственного обеспечения и дешевой рабочей силой, организовали производство продукции, реализуемой по свободным рыночным ценам, и за первые годы своей деятельности создали хороший капитал.
  Думается, что наступает время для формирования третьей волны предпринимателей, которая все больше будет распространяться на сферу обслуживания. Программа приватизации и разгосударствления в том или другом варианте создает для этого определенные предпосылки, но самое главное состоит в том, что в обществе начала складываться определенная психологическая готовность к участию в рыночном хозяйстве. Бизнесмен становится нормативной фигурой общества. Массовый характер приобрела переподготовка работников для профессионального участия в частном бизнесе. Несмотря на возможные задержки в развитии частного предпринимательства из-за действия органов управления, процесс уже набрал инерцию.
  В итоге приватизации и разгосударствления должен сложиться многочисленный слой граждан, владеющих собственностью и обладающий определенными ценностными ориентациями. Эти ориентации в области потребительского поведения соответствуют определенному стандарту жизненных благ, современных и технически оснащенных, в области производственного поведения средние слои склонны к накоплению и инвестициям с целью получения дохода. Кроме этого в своей непосредственной производственной деятельности они ценят возможность профессиональной реализации и относительной самостоятельности. В сущности, только с превращением этого слоя собственников в численно значительную часть населения разгосударствление и приватизация будут социально и экономически эффективны. И здесь требуется определенная, недвусмысленная политика поддержки государством мелкого и среднего бизнеса, создания ему режима выживаемости и развития в окружении многочисленных гигантов-монополистов.
  Между тем, существует мнение, выраженное, например, О.Виханским20, что создание рынка в нашей стране должно идти собственным путем и должно быть столько капиталистов, сколько потребует рынок. Но рынок может быть монополизирован фирмами-гигантами, созданными мафиозными и номенклатурными структурами, с нищим населением, но может быть и конкурентным со множеством мелких и средних форм, защищенных антимонопольным законодательством. В стране идет незримая борьба социальных интересов "элиты" и "муравьев": за собственность, за право выхода на рынок, за ключевые посты в экономике, за долю в прибавочном продукте.
  Только внутренняя "турбулентность" экономики, определеная непредсказуемость в динамике рыночных структур, связанная с бумом инновационного предпринимательства, может стать определенным гарантом высоких темпов развития НТП в будущем. Вместе с тем нельзя отрицать экономическую эффективность и крупной частной собственности. Сейчас она фактически легализована, в том числе в виде совместных предприятий. В рамках крупных частных предприятий складывается устойчивая долгосрочная мотивация на развитие производства и расширение инвестиций, а это создает мощный стимул для динамического развития других форм собственности, их конкурентной активности.
  Предпринимаемые некоторыми политиками попытки столкнуть тех, кто стал предпринимателем, используя свои номенклатурные связи, и тех, кто начал с нуля, неэффективны в экономическом отношении и опасны в политическом. Рынок не может возникнуть по определенной схеме, это во многом неуправляемый процесс, и делить предпринимателей на "чистых" и "нечистых" - в духе старого, конфронтационного, классового подхода непродуктивно. Как бы это не казалось несправедливым, предпринимателями не могут стать все граждане, ими станут только наиболее активные, обладающие соответствующими качествами. Сейчас же, на начальном переходном этапе, среди них, естественно, велика доля "нецивилизованных" бизнесменов. Да и может ли быть иначе, если нет устоявшейся правовой базы, отвечающей принципам рыночной экономики, институты и инфраструктура рыночной экономики в стадии хаотического образования, время от времени происходит то в одной, то в другой сфере возврат к принципам "принудительно направляемой" экономики. Общество только выходит из состояния, которое точно оценил А.С.Изгоев в 1918 г. "В странах, где не обеспечен правопорядок, нет правосудия и отсутствует общественная безопасность, замирает предприимчивость, происходит непомерное вздорожание всех продуктов, силе и насилию противопоствляется обман, лицемерие, стремление уйти в свою раковину, скрыть от всех свое состояние"21.
  Как бы то ни было, в России активно идет процесс накопления частного капитала, формируется слой собственников. На этом фоне весьма драматично положение "новых" средних слоев. Их потенциальная база - специалисты с высшим и средним образованием - весьма обширна. С введением рыночных отношений гарантированный социальный статус специалистов был поколеблен. Некоторые специалисты смогли найти себя в бизнесе, малом и среднем предпринимательстве, но большинство по-прежнему сохраняют приверженность своему профессиональному занятию, постоянно ощущая на себе снижение уровня жизни. За годы перестройки они были оттеснены на худшие позиции по сравнению с предпринимателями, ценность интеллектуального труда относительно понизилась, а в сравнении с уровнем жизни соответствующих групп в западных странах она предельно мала. Наряду с другими факторами это обусловило широкую миграцию специалистов за рубеж.
  Сложившаяся ситуация отражает объективный ход реформы в нашей стране. Если в Венгрии и Китае экономические реформы предшествовали процессу демократизации, то наш опыт показал, что децентрализация и ослабление роли государства могут предшествовать экономическим реформам. Однако в этом случае реформа экономики проводится в неблагоприятных условиях: сужается до минимума возможность маневра, у общества очень мал запас прочности. Для отдельных групп населения, зависящих от государства то ли как работодателя, то ли как социального защитника, то ли как спонсора в учебе и т.д., "минимизация" государства оборачивается ухудшением материальных условий жизни. Именно новые средние слои, а так же студенты, т.е. потенциальные средние слои, вытеснены на периферию государственных интересов.
  Как же пойдет развитие новых средних слоев? Здесь трудно питать какие-то иллюзии. Объективное положение в экономике, по-видимому, еще долго будет таково, что государство в должной мере не сможет поддерживать те группы в составе средних слоев, которые заняты в культуре, искусстве, просвещении. Поддержка же частного бизнеса оборачивается коммерциализацией культуры и определенной ангажированностью ее деятелей. В ситуации зависимости от денежного мешка или спонсоров неминуемо произойдет нивелировка творческих людей, усреднение и самой культуры под давлением человека-массы, как его называл Х.Ортега-и-Гассет.
  Несколько иное положение тех новых средних слоев, которые представлены техническими специалистами, экономистами и т.п. работниками, развитие которых лежит в русле научно-технического прогресса и становления рыночных отношений. Уже сейчас они все более успешно включаются в новые экономические отношения, предпочитая совместные и частные предприятия. Определенные преимущества эти специалисты получают при акционировании предприятий. Но всесте с тем остается нерешенной проблема сотен тысяч специалистов, занятых в отраслях ВПК, в фундаментальной и отраслевой науке. Именно здесь сосредоточен наиболее продвинутый отряд технической интеллигенции, способный решать задачи на мировом уровне. Сейчас же распадаются целые творческие коллективы, деквалифицируются специалисты, многие тысячи выезжают за рубеж. Остановить этот распад можно было бы с приватизацией части предприятий ВПК, отраслевых институтов, созданием на базе крупных научных организаций небольших форм с правом частной собственности, в том числе акционерной; нерешенность этих вопросов просто выталкивает высококвалифицированных специалистов из научных, проектных и т.п. учреждений.
  Здесь, видимо, заключена одна из стратегических ошибок проводимой политики разгосударствления и приватизации: осталась инертна, не включена в преобразования, значительная часть наиболее высококвалифицированных групп населения, поддерживающих рынок, но оставленных на обочине проводимой реорганизации. Если бы эта проблема была решена, расширилась бы социальная база рыночных преобразований, во многих аспектах был бы сохранен научный потенциал общества.
  Для превращения новых средних слоев в ядро среднего класса необходимо было бы расширить область разгосударствления и приватизации, увеличить финансирование фундаментальной науки и образования, принять закон об интеллектуальной собственности. Иначе переходный период к рыночной экономике ознаменуется деквалификацией значительной части новых средних слоев и их выездом за границу.
  В современных обществах с рыночной экономикой существует принципиальная открытость среднего слоя для проникновения представителей из других групп общества. Каналами его пополнения становятся образование и способность к напряженному труду, творческие задатки в широком спектре деятельности - от предпринимательства до художественного творчества. Стремление попасть в этот слой, удержаться в нем самому и найти в нем место своим детям является сильным стимулом для высокоэффективной работы. Характерно, что и у нас первые опыты развития альтернативного сектора экономики показали, что здесь могут проявить себя и прежде люмпенизированные группы населения, которые в условиях плановой экономики с жесткой регламентацией всех сфер деятельности не смогли реализовать себя позитивно, уходили в криминогенную среду, совершали экономические, с точки зрения существовавшего тогда законодательства, и иные преступления. Развитие альтернативной экономики дало таким людям жизненный шанс. Некоторыми он был использован.
  Таким образом, в стране только начинается формирование, подчас очень драматичное, среднего слоя, подобного среднему слою развитых стран, где уровень материального благополучия зиждется на высокой эффективности труда и профессионализме, способности быстро адаптироваться к требованиям НТР и рыночным отношениям.
  Вместе с тем, потенциально социальная база для формирования среднего слоя в наших условиях достаточно широка. Прежде всего за счет довольно большого числа специалистов с высшим и средним специальным образованием, занятых в народном хозяйстве. Сейчас они составляют около 28% работающих22. Большинство из них по своему социальному статусу низведены до роли наемного работника с предельно низким уровнем доходов, зачастую ниже прожиточного минимума. Не случайно, что именно они, по данным социологических опросов, поддерживали идеи рыночного пути развития23, так как видели в переходе к рыночной экономике возможность улучшить свое материальное положение, реализовать творческий и интеллектуальный потенциал. К потенциальной базе средних слоев может быть отнесена и незначительная по численности, но перспективная группа рабочих высокой квалификации, прежде всего связанных с новыми технологиями.
  Чтобы оценить возможности роста среднего слоя за счет представителей рабочего класса, нужно учесть два момента.
  Во-первых, чрезвычайно низкие темпы структурной перестройки народного хозяйства и внедрения НТР обусловливают отсталую структуру занятости в отраслях материального производства. Монополизм государственной собственности обеспечил низкую эффективность инвестиционного процесса, незначительную квалификационную мобильность рабочих. До сих пор в народном хозяйстве более 50 млн. человек (38% работающих) заняты ручным трудом. Более того, существует необходимость для приглашения на неквалифицированные места рабочих из-за рубежа. Отсталая структура производства обусловливает и низкую квалификацию рабочих кадров. Сейчас отставание от развитых стран приблизилось к критической величине. По некоторым данным в середине 80-х годов оно составило 15-20 лет, увеличившись по сравнению с серединой 60-х годов почти вдвое.24 Пополнение среднего слоя за счет представителей рабочего класса будет происходить по мере формирования современного спектра отраслей с новыми технологиями и модернизации действующих на базе последних достижений НТР.
  Второй аспект связан с необходимостью преодоления уранительных подходов к оплате труда разной сложности, с адекватным вознаграждением за квалифицированный труд. Проведение экономической реформы и переход к рыночной экономике делают крайне нежелательным сохранение уравнительных подходов в оплате труда разной сложности, так как в этом случае ущемляются работники, которые имеют высокий профессионализм и мастерство. Но преодолеть уравниловку весьма сложно не только в связи с сопротивлением неквалифицированных слоев, но и потому, что уровень оплаты определяется неэффективным развитием всей экономики, что ведет к относительному обнищанию большинства социальных групп и слоев. Так в советской экономике сложилась тенденция снижения доли личного потребления в валовом национальном продукте. Если в 1951-1960 гг. она составляла 56,5%, то в 1983-1988 гг. только 54,5%, тогда как в развитых странах происходило повышение социальной ориентации экономического роста. Например, в США доля ресурсов, поступающих на цели подъема благосостояния, регулярно увеличивалась - с 58,2% валового национального продукта в 1951-1960 гг. до 65,2% в 1983-1988 гг.25.
  Если же учесть, что валовый национальный продукт СССР был значительно ниже, чем в США (по оценкам специалистов он составлял от менее 20% до 35-40%)26, то становится очевидной и объяснимой проводимая политика уравнительности в оплате труда разной степени сложности и эффективности. Создался своего рода порочный круг, когда отсталая структура занятости осложняется существующей уравнительной системой распределения, консервирующей в свою очередь сложившееся нерациональное разделение труда.
  В условиях кризиса положение усугубилось. Особенно пострадали отрасли ВПК. Здесь широко распространилась практика выплаты минимума зарплаты всем рабочим независимо от занятости и квалификации. Создается впечатление, что в условиях кризиса уравниловка завоевала еще более прочные позиции. Практическое отсутствие банкротств предприятий, массовых увольнений при сокращении производства и скрытая безработица, ставшая повсеместным явлением, закрепляют в массовом сознании представление о патерналистском отношении государства и наемных рабочих, препятствуют формированию конкурентного типа поведения в среде работающих.
  Между тем в обществе далеко неоднозначно отношение к уравнительности в распределении. Во многих публицистических и научных работах сильно преувеличено стремление людей к равенству в доходах, их желание "быть как все", их якобы завистливое отношение к тем, кто выделяется или много зарабатывает. В исследовании "Наши ценности сегодня" было предложено суждение: "между людьми не должно быть большой разницы в доходах, даже если это приведет к тому, что некоторые будут работать хуже, чем могли бы". С ним не согласились почти 60% опрошенных. Еще больше - 66% считают, что для того, чтобы люди лучше работали, нужна большая разница в оплате их труда. Вместе с тем в 1990 г. в условиях почти стопроцентного огосударствления экономики, когда государство являлось единственным собственником и работодателем в лице предприятий, колхозов, совхозов и других организаций, большинство считало, что правительство должно обеспечить работой каждого, кто в ней нуждается (88%), и каждому дать гарантированный доход (69%). Можно было бы усмотреть в этих данных склонность к иждивенчеству, отсутствие самостоятельности и инициативы, если бы не отмеченное выше обстоятельство - сохранявшееся почти полное огосударствление экономики в 1990 г. Не следует приуменьшать и достаточно развитое в народе чувство здравого смысла, который не позволяет пускаться в развитие альтернативного сектора без определенного законодательного и экономического обеспечения его деятельности. Тем более, что сам альтернативный сектор находился в зачаточном состоянии.
  Наиболее острая проблема в переходе к современной структуре производства с высококвалифицированными кадрами состоит в том, чтобы преодолеть органическую невосприимчивость предприятий-монополистов к внедрению достижений НТР. Пока неясно, какой нужен рыночный механизм, чтобы создать для предприятий сильнодействующие стимулы по внедрению новых технологий, как будет поколеблен всеохватывающий монополизм производителя. Представляется, что только развитие экономической реформы в сторону рынка служит гарантией того, что в нашей стране, как и развитых странах мира, будет проходить под влиянием НТР перемещение работников из одних отраслей в другие, от менее к более квалифицированному труду. А значит, будет более интенсивно формироваться средний слой из числа высококвалифицированых рабочих.
  Словом, средний слой, соответствующий современной рыночной экономике, может быть создан только при смене системы экономических отношений - при переходе от административно-командной к экономике, управляемой рыночными механизмами с развитой конкуренцией и свободным предпринимательством, с плюрализмом форм собственности, - к экономике смешанного типа, развиваемой на базе НТР. Но вместе с тем, сам этот переход может быть осуществлен, если в обществе уже реально существует достаточно представительный по численности социальный слой, заинтересованный в таком подходе. Сейчас этот слой имеется только в потенции, его реальное существование и рост во многом зависят от социальной политики и создания правовых условий, которые активно способствуют формированию рыночной экономики, а также от организованности общественных движений за защиту экономической реформы. В этом состоит драматизм сложившейся ситуации.
  9.3. Рыночная экономика и средний слой
  Потенциально широкая база в формировании среднего слоя в нашей стране может быть реально использована при выработке эффективной социальной политики по разгосударствлению экономики. Ведь дело не просто в том, чтобы повысить оплату труда, подняв тем самым уровень жизни квалифицированной части общества, а в том, чтобы создать такой механизм мотивации труда, который сломал бы уравнительность в системе распределения доходов, поставил ее в зависимость от трудового вклада. Наш опыт уже вполне доказал, что огосударствление всех форм собственности и эффективная экономика - несовместимые понятия в условиях НТР. Только с развитием рыночных механизмов может быть включен в экономике "мотор" личного интереса, может эффективно развиваться народное хозяйство страны.
  В чем же состоят преимущества рыночной экономики? Среди других мнений выделим мнение американского экономиста, лауреата Нобелевской премии Джеймса М.Бьюкенена. Он считает, что рыночная экономика сравнительно более эффективна, чем плановая, поскольку она: направляет мотивы экономических субъектов в русло производства материальных ценностей; полностью использует локализованную информацию, доступную субъектам только в условиях отделенности и децентрализации; представляет максимальный простор творческим и изобретательским способностям всех субъектов, решивших стать потенциальными предпринимателями. Экономика, организованная по рыночному принципу, практически сводит до минимума число экономических решений, принимаемых политическим путем, то есть через орган, действующий от лица общества, она сводит до минимума размеры и роль государственной бюрократии27. Эти неоспоримые преимущества рыночной экономики могут проявить себя в народном хозяйстве нашей страны в том случае, если вся система экономических отношений будет преобразована так, что в ее центре будет стоять свободный экономический субъект, независимый от государства и выступающий на рынке владельцем созданного им продукта.
  В этих условиях первостепенное значение приобретает вопрос - как будут формироваться хозяйственные субъекты, выходящие на рынок. Лучшие экономические результаты, как показывет мировой опыт, получают те из них, которые несут полную материальную ответственность за используемые ресурсы, являются их собственниками. Они и служат социальной базой гражданского общества, заинтересованы в его стабильности и поступательном движении. Становление гражданского общества невозможно без экономического фундамента прав и свобод - частной собственности.
  В печати широко обсуждаются пути разгосударствления собственности, приводятся аргументы "за" и "против" продажи собственности и безвозмездной передачи коллективам и всем гражданам28. Возможны два пути формирования субъекта рыночной экономики - путем ее рекапитализации, когда во главе производства стоит частный предприниматель, второй путь - превращение трудовых коллективов в свободные самоуправляющиеся сообщества владельцев, управляющих средствами производства и распоряжающихся продуктами своего труда. В нашей стране, где широко распространены антикапиталистические ориентации ("пусть нас эксплуатирует государство, но не частник"), второй путь социально-политически более реален, хотя и не может дать столь резкого подъема эффективности производства, как передача всей собственности в частные руки.
  В связи с этим нужно учесть негативный опыт бывшей Югославии, где самоуправленческие коллективы были слабо заинтересованы в рациональном соотношении личных доходов и накопления, что раскручивало инфляционную спираль зарплата - цены и при слабом контроле над инфляцией подрывало рыночные механизмы регулирования экономики, способствовало развалу единого рынка страны и его регионализации29.
  В переходный период вполне реальна и другая опасность - передача собственности под прикрытием идеологических ширм государственно-капиталистическим концернам, номенклатурным работникам и сросшимися с ними мафиози. Возникает серьезная перспектива таких квазипреобразований экономических отношений, когда ключевые посты в экономике займет новая партийно-бюрократическая буржуазия при нищем населении. При этом отношения собственности принципиально не меняются, по-прежнему масса производителей будет отчуждена от собственности, изменится только форма правления: от отраслевого с министерством во главе - к созданию концернов, консорциумов и т.п. При этом сохраняется монополия со всеми вытекающими отсюда последствиями: теми же пороками планирования, инвестирования, монопольным положением на рынке, отсутствием заинтересованности рабочих, которые не могут влиять на развитие предприятий, отчуждены от управления. Формирование акционерных форм на базе старых монополизированных структур не вносит кардинальных изменений в хозяйственную жизнь, не становится условием создания рыночных отношений.
  Все более актуальное значение приобретает и вопрос о признании личной частной собственности, в том числе крупной. Сейчас она фактически уже легализована в лице ряда совместных, а также некоторых российских предприятий. Удивительно, но факт, что в обществе достаточно безболезненно проходит процесс реабилитации крупной частной собственности, миллионер и даже миллиардер в глазах населения, если он занимается производством, имеет положительную оценку. Стоит прислушаться к мнению некоторых экономистов о том, что было бы рациональнее использовать частный сектор, в том числе в виде крупных предприятий, для формирования конкуренции в производстве и для создания долгосрочной мотивации в рамках других форм собственности30. Известно, что при коллективных формах собственности превалирует потребительская ориентация в распределении прибыли в ущерб накоплению. Крупная частная собственность, напротив, ориентируется на перспективное развитие производства и в этом смысле способна формировать предпосылки для конкуренции и подорвать монополизм отдельных предприятий, существующий сейчас как в государственном, так и в кооперативном секторе.
  Словом, процесс разгосударствления и приватизации собственности многовариантен и поэтому особое значение имеет современный переходный период. Этот переход многое определит в дальнейшем развитии страны. Если он удастся и общество пойдет по рыночному пути развития, то смешанная экономика составит базис гражданского общества. В исторических условиях нашей страны, очевидно, приоритет будет отдан коллективным формам собственности при одновременном развитии мелкой частной собственности и, возможно, крупной. Хочется надеяться, что переходный период даст всем шанс вступить в рынок потенциальными собственниками. Разгосударствление, по оценкам специалистов, должно охватить до 70% всей собственности31.
  Необходимость перехода к рыночным отношениям, к сильной экономической мотивации труда достаточно определенно понимается в обществе. Для того, чтобы реально использовать перемены в ценностных ориентациях людей, нужно преобразовать систему экономических отношений, сместив центр с иерархической подчиненности в сторону отношений собственности. По сути, предстоит преодолеть структуру азиатского способа произвдства с монопольным положением государства, всевластием бюрократии, тотальным отчуждением от власти и собственности трудящихся и воссоздать отношения собственности. В идеале это переход к экономике смешанного типа с социально регулируемым рынком. Именно такие условия благоприятны для проявления экономической активности среднего слоя общества - наиболее образованных, деловых и предприимчивых работников.
  9.4. В ожидании рынка
  Переход от планово-административного регулирования экономики к рыночной модели в условиях нашей страны осложняется длительным господством государственной собственности, что породило экономический патернализм, психологию социального иждивенчества. И все-таки за последние годы заметны сдвиги в общественном сознании. Весьма актуально в связи с этим оценить приемлемость для общества введения рыночных отношений. Тезис о неготовности нашего человека к рынку большинству кажется столь очевидным, что его не нисходят даже аргументировать. Превалирует мнение, что самым серьезным препятствием для развития рынка являются сложившиеся представления о нем и моральные ценности самих людей, а не институциональная и политическая система, в которой они живут. Между тем, сравнительное исследование, проведенное советскими и американскими социологами32 по вопросам отношения к изменениям цен и к неравенству доходов, к значимости материальных стимулов, предубеждений против использования денег в определенных ситуациях, зависти и враждебности к бизнесменам и богатым, понимания того, как работает рынок, что такое спекуляция и т.д., показало, что советские люди относятся спокойнее к неравенству в доходах, чем американцы, они не менее, а более американцев испытывают тягу к материальному благополучию. Сходная реакция у наших и американских респондентов и на возможное повышение цен на рынке. В то же время исследование выявило, что наши люди испытывают меньшие симпатии к бизнесу, и что у них больше обеспокоенности возможной будущей национализацией частных предприятий государством. Однако эти различия не столь значительны, чтобы их можно было рассматривать в качестве неодолимых препятствий и к тому же они - свидетельство здоровой реакции людей на правовой нигилизм периода первоначального накопления капитала в нашей стране.
  Это исследование, да и наш первый опыт, показали, что поведению на рынке не нужно учить: это то, что дано нам самой природой. Естественно, что при переходе к рынку в наших условиях нужно учитывать объективное состояние социальной структуры общества - наличие большого числа лиц пенсионного возраста, нетрудоспособных, людей с низкой квалификацией, неспособных по возрасту и образовательному уровню к переподготовке и тому подобных категорий. Для них должна быть создана социальная защита.
  Наиболее же активная часть общества может реализовать и повысить в условиях рыночной экономики свой профессиональный и культурный уровень, достичь высокого качества жизни. Весьма показательно, что наиболее молодая, образованная и высококвалифицированная часть трудящихся ориентируется на рыночные отношения, на развитие частного предпринимательства и института частной собственности, на приоритет качественного и высококвалифицированного труда в сочетании с действенным механизмом его защиты и материальной заинтересованности в конечных результатах. Эта группа трудящихся придерживается наиболее радикального подхода к существовавшему экономическому механизму и своему месту в системе экономических отношений. Они ориентированы на достижение экономического успеха, а для него готовы даже к выезду за границу33. Знаменательно, что около 60% эмигрантов из России имеют специальное образование (высшее и среднее).
  Эти наиболее динамичные социальные группы стремятся к достижению высокого уровня жизни своим собственным трудом. Для них большим разочарованием за годы перестройки явилось топтание на месте в вопросах законодательного закрепления плюрализма форм собственности и реальных шагов по разгосударствлению экономики, непоследовательность в развитии предпринимательской деятельности. Отсутствие стабильности правового обеспечения и государственных гарантий в отношении частной собственности, политика органов налогообложения, административное противодействие на местах развитию предпринимательства - все это составляет непроходимую полосу препятствий для большей части более-менее подготовленных к этой деятельности работников. Для тех, кто все же пускается в это рискованное дело, сиюминутная выгода становится целью деятельности, так как для долгосрочной перспективы в обществе не созданы необходимые условия и гарантии.
  Сейчас мы можем только гипотетически оценить, каково будет отношение населения к рынку, так как опыта реального включения в рыночные отношения у нас нет. Монополизированный государственными неэффективными предприятиями рынок и отдаленно не напоминает рынок с независимыми свободными производителями. Наш "рынок" не только не дает свободу производителю и свободу выбора товара потребителю, но зачастую не дает и самого товара. И вот в этих сюрреалистических условиях показательно отношение населения к рыночной экономике. Характерны в связи с этим результаты всероссийского исследования "Наши ценности сегодня", в котором определялось мнение о радикальной экономической реформе, отношение к формам собственности, о характерной для рыночной экономики дифференциации доходов в зависимости от квалификации и отношения к труду, наконец, о свободе экономического поведения. Эти вопросы, относящиеся к разным сторонам экономических преобразований, позволяют оценить психологическую настроенность на включение в новую систему экономических отношений.
  В целом отношение населения к рыночной экономике более благосклонное, чем к плановой, плоды функционирования которой всем очевидны. На вопрос "Что бы вы выбрали для себя: рыночную экономику, где оплата труда определяется только спросом и предложением на рабочую силу и люди могут получить работу только тогда, когда их квалификация соответствует работе, или плановую экономику, при которой оплата труда работника устанавливается правительством и люди всегда могут получить работу?" за рыночную экономику высказались 48,7% респондентов, плановую же поддерживают только 20,4%. Существенно влияет на выбор рыночной формы ведения хозяйства уровень образования - с его повышением число сторонников рынка растет (от 27,8% с незаконченным средним образованием до 70,2% с высшим), соответственно падает число приверженцев планового хозяйства. Характерно, что более 50% по всем социальным группам (рабочие, производственная и непроизводственная интеллигенция, руководители, военные, домохозяйки, учащиеся) выбирают рынок, за исключением пенсионеров и крестьян, среди которых более 40% пока не определили свое отношение. Но и за плановую экономику высказались только 17,8% крестьян и 27,2% пенсионеров.
  В оценке форм собственности вопрос был сформулирован так, что предлагал выбрать либо существующую сейчас ситуацию с превалированием государственной формы собственности и стабильным уровнем цен или такую форму, которая характерна для смешанной экономики, где действуют рыночные отношения покупателя и продавца. В анкете спрашивалось: "Что бы вы выбрали для себя: такую форму собственности, при которой много потребительских товаров высокого качества, но не все имеют одинаковую возможность их купить из-за цен, или такую форму собственности, когда цена на товары низкая и все могут приобрести их, но товары не всегда есть?" За форму собственности, характерную для рыночной экономики, высказалсь 49,4% опрошенных, за существующую сейчас - 28,0%; но 19,2% не определили своего отношения.
  В оценке необходимости радикальной экономической реформы, которая приведет к свободной рыночной экономике, но сначала вызовет безработицу, инфляцию, рост цен и только потом экономическое процветание и изобилие потребительских товаров, около 46,9% - за проведение реформы и лишь 11,8% считают, что ее проводить не надо. При этом 34% опрошенных свое мнение не определили.
  В контексте рассматриваемой проблемы формирования среднего слоя советского общества определенный интерес вызывает группа опрошенных, которая позитивно оценивает шесть характеристик рыночной экономики, приемля даже такие ее признаки, как: неравная доступность из-за высокой цены потребительских товаров для всех групп населения; возможная незанятость в производстве из-за низкой квалификации; большая разница в оплате труда; массовая безработица и высокие цены на первых этапах вхождения в рынок. Эта группа, положительно относящаяся к преобразованию экономики на новых, рыночных началах, достаточно велика, она составляет 12% от всех опрошенных. Сравнение социальных характеристик группы "рыночников" со всем массивом опрошенных позволяет составить социальный портрет этой группы. Для нее характерен более высокий уровень общего и специального образования - доля лиц с высшим и неполным высшим образованием на 8% выше, чем в целом по всем опрошенным. Довольно высоки заработки на основной работе - с ростом зарплаты число сторонников рынка возрастает по сравнению с основным массивом, а доля имеющих дополнительный заработок в этой группе в 2 раза выше, чем среди всех опрошенных. "Рыночники" трудятся в основном на государственных предприятиях или в бюджетных организациях, их доля меньше в колхозах и совхозах, нет их среди работников общественных организаций. Альтернативный сектор слабо представлен в выборке и нуждается в дополнительном исследовании. Сторонники рыночной экономики - люди сравнительно молодые - до 50 лет. Старше этого возраста доля "рыночников" снижается по сравнению с численностью этой возрастной группы во всем массиве. Среди отраслей народного хозяйства в числе сторонников рынка доминируют сферы материального производства, студенты и учащиеся учебных заведений, а работники здравоохранения, народного образования и культуры представлены в два раза меньше, чем их доля среди всех опрошенных.
  Наконец, по принадлежности к социальным группам в составе "рыночников" выделяются рабочие - их на 15,1% больше, чем доля рабочих среди всех опрошенных, учащихся больше почти в 4 раза, пропорциональное число производственной интеллигенции и руководителей. А вот среди крестьян, непроизводственной интеллигенции и пенсионеров доля "рыночников" существенно ниже.
  Характерно в связи с отмеченными выше особенностями отношение групп населения к акционированию предприятий. Опрос, осуществленный ВЦИОМом в конце декабря 1990 г., показал, что распространенность желания купить акции тем выше, чем более высоким образовательным уровнем, должностным статусом, личным и среднедушевным, семейными доходами обладают опрошенные34.
  Таким образом, можно сказать, что группа, ориентирующихся на рыночную экономику, представлена наиболее активной частью населения, для которой переход к новой системе экономических отношений связан с надеждами улучшить свой социальный статус в обществе благодаря своим способностям, собственным усилиям и квалификации.
  Рассмотренная выше группа "рыночников" была выделена на основе положительного отношения к шести характеристикам рыночной экономики. Если же проанализировать только по пяти признакам, то эта группа возрастает еще на 27%. Этот потенциальный прирост "рыночников" пополняется за счет тех категорий, которые характерны для описанного выше контингента. Следовательно, можно сказать, что идеи рыночной экономики достаточно широко распространены в обществе и принимаются большей частью активного населения.
  Специального внимания заслуживает группа лиц, имеющих неполное высшее образование, представленная в основном студентами вузов. Их отношение к рыночной экономике многое определяет в развитии нашей страны. Анализ социологических данных показывает, что эта группа наиболее радикально настроена на введение рыночной экономики. Почти 70% из этой группы ориентированы на свободную рыночную экономику, почти 80% - за большую дифференциацию доходов в зависимости от результатов труда, даже если она приведет сначала к безработице, инфляции и росту цен. Почти 75% высказались за свободу в экономической деятельности.
  Наконец, при всеобщем сдержанном отношении к теневой экономике, которое выявил наш опрос, группа студентов относится к ней более благосклонно, считая, что она восполняет тот дефицит, который не обеспечивает государственное производство (почти 60% против 23% по массиву); оценивает ее как реакцию против административно-командной системы (почти 47% против 29,6% по всем опрошенным); отмечает, что теневую экономику следует узаконить в рамках разнообразия форм собственности (43,1% против 25,8% в целом по всем опрошенным).
  Показательно и отношение этой группы к своим знакомым в теневой экономике. Во-первых, лишь 39% из них не имеют таких знакомых - меньше, чем все другие группы (70%). Во-вторых, отрицательно к таким знакомым относятся только 5,1% (8,1% в целом), безразлично 11,6% (4,6% в целом), положительно 17,0% (5,6% в целом). Характерно, что 14,1% из группы с незаконченным высшим образованием считают для себя возможным участвовать в теневой экономике, в том числе в роли организаторов (10,5%). Отношение к теневой экономике может быть интерпретировано как отношение к полезности и необходимости предпринимательской деятельности, ибо другие формы предпринимательства тогда, в 1990 г., находились в зачаточном состоянии.
  Проведенное исследование ценностных ориентаций населения России показало значительный интерес к развитию рыночных отношений. Оно же выявило, что формируется активный субъект рыночных отношений с достаточно высоким уровнем образования, занятый в основных отраслях материального производства. Его социальные характеристики таковы, что позволяют говорить о больших потенциальных возможностях в формировании среднего слоя общества, включающего тех представителей рабочего класса, крестьянства и интеллигенции, которые ориентированы на реализацию своих интеллектуальных и творческих возможностей, способных высокоэффективно трудиться для достижения высокого качества жизни.
  Вместе с тем процесс формирования среднего слоя в России полон драматизма и трудно преодолимых негативных явлений.
  Движение от административной к рыночной экономике сопровождается в России колоссальными сдвигами в социальной сфере общества, прежде всего в его социальной структуре. Российская специфика в проведении модернизации, осуществлявшаяся после 1917 года в условиях тоталитарного политического режима, обусловила формирование достаточно уникального социального субъекта - массовой интеллигенции - наиболее профессионально образованной и культурной части общества. Именно интеллигенция подготовила перестройку, активно в ней участвовала, с нетерпением ускоряла преобразования. И вот пришли настоящие рыночные реформы, нередко в нецивилизованных формах. Но интеллигенция, которая надеялась войти в средний слой общества, оказалась в большинстве своем на обочине преобразований. Остаются невостребованными профессиональные знания специалистов ВПК, за чертой бедности врачи, учителя, библиотекари, сокращается число ученых в академической и отраслевой науке, образовании. Происходит тектонический сдвиг в профессиональной структуре общества - утрата его интеллектуального потенциала. По данным Госкомстата России только в науке число занятых сократилось к началу 1993 г. по сравнению с 1990 г. на 27%, в том числе в академической науке - на 24%, отраслевой - на 30,4%, в вузовской - на 11,8%. Численность работников науки и образования, эмигрировавших в 1992 г., превысила 3,5 тыс.человек. За годы, прошедшие с начала перестройки по настоящее время, число работающих в научных организациях сократилось на 30%35. За этими изменениями начинается уже подрыв основ воспроизводства научного потенциала России, всей интеллектуальной сферы общества. И это не вина интеллигенции, а беда России, в которой оказались ненужными многие профессионалы. К предыдущим волнам эмиграции интеллигенции добавилась новая волна, которую отличает стремление навсегда порвать нити, связывающие с Россией, ассимилировать в новой среде своих детей.
  А все это означает, что формирование среднего слоя в России идет не самым оптимальным путем - образуется слой собственников, но утрачивается, сжимается характерное для развитых стран мира ядро среднего слоя - его интеллектуальная часть, работающая в науке и образовании, деградируют массовые группы интеллигенции. В связи с этим можно провести аналогию с положением другой составляющей среднего слоя, о которой писал М.Вебер. В начале XX века с развитием капитализма в России занятые ремеслом рабочие, для которых существовала перспектива стать "самостоятельным хозяином", утратили эту перспективу и становятся пролетариями. "В России городское "среднее сословие", - писал М.Вебер, - по историческим причинам было очень слабым само по себе, к тому же капитализм теперь еще больше ослабил его"36. В новых исторических условиях повторяется та же ситуация, но в отношении работников умственного труда: потенциальный средний слой в своей важнейшей части размывается, утрачивает свой гарантированный статус и с трудом, с большими потерями обретает новую социальную идентификацию.
 
 заключение
  из кризиса - к социокультурной реформации?
  Современное российское общество переживает драматичный этап модернизации. Сформировавшееся за десятилетия после 1917 г. тотальное отчуждение человека вовлекло советское, в том числе и российское, общество в патологический социокультурный кризис, чреватый катастрофой. Одновременно наше общество стремится само себя реформировать, в муках рождает социальные субъекты, которые смогут завершить модернизацию. Кризисно-реформируемое общество движется через конфликты, которые стимулируют движение и в то же время ставят под вопрос само существование общества. Многое зависит от характера ценностей, утверждающихся в сознании россиян.
  Идет процесс плюрализации ценностей. Он способствует дезинтеграции прежнего, тотального, общества. Через кризис прежней моносистемы, из ее дезинтеграции возникает иная интеграция - плюральное общество. Черты такого общества становятся все более явными во второй половине XX в. во многих странах - на Западе, Юге и Востоке от России. Россиянам следует быстрее осознать, что плюральность - это не недостаток, не эклектическая смесь несоединимого, а общецивилизационное качество жизни, вырастающее из самой природы человека как существа многомерного ("меры всех вещей"). Это не зло, а благо для населения, ценность повседневной жизни.
  На поверхности общественной жизни бурлят страсти вокруг дилеммы "либерализм - тоталитаризм" ("капитализм - социализм"). Но это дилемма прошлого, и страсти по ней бесплодны, они рождают лишь новых монстров конфронтации. России не следует пятиться ни к тоталитаризму, ни к либерализму в его "чистом" (тоже в прошлом) виде. Она уже двинулась вперед, к либеральному плюрализму: духовному, политическому, экономическому и социальному.
  Такой плюрализм адекватен многомерности самого человека как био-социо-культурного существа. Он соответствует общецивилизационной тенденции: моносистемная модель общества, детерминируемого одним определяющим параметром (экономикой), уступает место полисистемной модели, допускающей паритетное воздействие нескольких параметров. Наблюдается взаимопроникновение различных укладов жизни, нашедшее отражение в теме XIII Всемирного социологического конгресса: "Пересекающиеся границы социальных структур и перестройка солидарностей" (солидарность в смысле Дюркгейма). Это соответствует и давней российской идее соборности, в светском ее выражении: соборность как такое соединение разнообразного, которое не сопровождается унификацией последнего, а возвышает себя путем культивирования разнообразия - как по вертикали, так и по горизонтали (в том числе культивирование традиций различных этносов).
  Процессы плюрализации наиболее отчетливо проявляются и встречают противодействие, когда они проникают в отношения власти и собственности. Прежде монолитная государственная власть дифференцируется на три ветви, друг друга ограничивающие, не позволяющие ни одной претендовать на полноту и тем лишающие себя возможности доминировать над индивидом. Одновременно они призваны взаимодействовать, дополняя друг друга, обеспечивая целостность общества, его динамизм и свободу индивидов. Ныне этот процесс происходит крайне мучительно, законодательная и исполнительная власти поддаются соблазнам усиливать себя за счет другой и даже третьей (судебной). Лишая себя возможности взаимодействовать, они уже не могут избавиться друг от друга.
  Непосредственным объектом борьбы за власть стала экономика. Из тотально государственной она становится смешанной. Но этот факт осознается совершенно неадекватно: либо как малозначимый, либо как идеологически окрашенный и потому негативный (смесь капитализма и социализма "недопустима", "невозможна" и т.п.). Между тем, уже с середины 60-х годов термин mixed economy широко применяется не только к развивающимся, но и к промышленно развитым странам с рыночной экономикой, в которых заметное место занимают государственная собственность и государственное регулирование экономики. При этом речь идет не просто о сосуществовании разных форм собственности, а о необходимом их взаимодействии ради совокупного эффекта для населения в условиях плюрального общества. Разные секторы экономики выполняют в таком обществе разные функции, в том числе функцию поддержки друг друга, но осуществляемую каждым сектором по-своему. Поэтому и "права" у разных секторов разные. А политически смешанная экономика непосредственно коррелирует не с капитализмом или социализмом, а с демократией.
  Для постсоюзной России с ее 90%-ой государственной собственностью естественно движение вперед по пути смешанной экономики. При наличии такой экономики гражданам нет необходимости уезжать в другую страну, чтобы получить желаемые условия трудовой деятельности: одни предпочтут работать в частных фирмах, другие - на государственных предприятиях или учреждениях, третьи захотят быть самостоятельными, индивидуальными хозяевами. Разнообразие предпочтений - не кабинетное предположение, а сама жизнь: смысл экономической реформы будет гораздо понятнее населению, если ее последовательно вести под лозунгом формирования смешанной экономики. Это снизит остроту противостояния интересов, повысит гражданское согласие в коренном вопросе социально-экономических преобразований.
  Процесс плюрализации российского общества можно охарактеризовать как социокультурную реформацию, сущность которой составляет изменение положения индивида в обществе как целостной системе, в том числе по отношению к государственной власти. Индивид постепенно перестает быть только объектом воздействия со стороны государства и общества, становится субъектом в своих взаимоотношениях с властью, обретает большую свободу и инидивидуализированную многомерность. Но происходит это очень трудно, вновь и вновь наталкиваясь на попытки различных сил вернуть индивида в прежнее, тотально подчиненное положение.
  Поэтому глубинный выбор, перед которым находится Россия, имеет общецивилизационный смысл: принимает ли Россия в качестве главного, определяющего человеческое измерение своего развития или же она по-прежнему будет подчинять это измерение иным, безлично-институциональным параметрам?
  Принятие человеческого измерения в качестве определяющего критерия развития предполагает прежде всего отказ от попыток навязывать другим людям свои конструкции их светлого будущего. Исторический опыт свидетельствует, что такое навязывание чаще всего оказывается исторической ловушкой для всех, в том числе для его активистов. Реальными становятся не теоретические конструкции пусть даже гениальных умов, а те социальные порядки, которые вырастают из самостоятельных действий множества граждан, движимых собственными интересами и формирующих собственные реальные представления о своем настоящем и о желательном для них будущем.
  Рационализация представлений и действий всевозрастающего числа граждан - важнейшая культурная составляющая цивилизованного развития любой страны. Одной из главных причин многих социальных превращений, происшедших с нами в XX веке, был дефицит рационализации сознания и действий советских людей. Вернее даже говорить об антирациональном, мифологическом сознании, целенаправленно и в массовом масштабе выращивавшемся в советском обществе. Такое сознание радикально деформировало смысл массовых действий даже в тех процессах, которые сами по себе изначально рациональны.
  Рациональный, выверенный историей ответ на вопрос "Что же дальше?" состоит в том, что пора, наконец, предоставить каждому гражданину России возможность обустраивать свою жизнь так, как он сам считает нужным, лишь бы это не противоречило нормам нравственности и не препятствовало осуществлению другими людьми прав и свобод, присущих в цивилизованном обществе каждому человеку от рождения. Принятие такого ориентира и его реализация стали бы для России главным содержанием социокультурной реформации.
  Почему речь идет о реформации? Латинское слово reformatio означает преобразование, но не переворот (французское revolution). Цивилизационные процессы протекают эволюционно, благодаря чему обеспечивают непрерывность человеческой истории. Даже интенсивные преобразования имеют характер не революции, а реформ. В исторической науке термином "реформация" обозначают широкое общественно-политическое и религиозное (протестантское) движение в Западной и Центральной Европе XVI в., противопоставившее внешним ритуалам католицизма внутреннюю свободу христианина, его сознательное стремление к добру как условие личной веры и спасения. Это был первый порыв к утверждению неотчуждаемых прав личности человека. По этой аналогии можно охарактеризовать нынешние процессы в России как начало своеобразной реформации. Конечно, по своему конкретному содержанию эти процессы означают отказ не от религиозных, а от светских догм и авторитетов, ценностей и стереотипов поведения в пользу земного человека с его материальными и духовными потребностями и интересами. Это духовно-нравственная, политико-правовая и экономико-социальная реформация. Для краткости - социокультурная реформация. Вместе с тем, она восстанавливает и подлинную свободу совести, а потому включает аспект веры, в том числе религиозной.
  Есть ли основания надеяться, что социокультурная реформация в России конца XX в. возможна, реальна? Важнейшее основание заключается в том, что исходные ("пусковые") ее процессы уже начались, а следующий их эшелон достаточно подготовлен. Логически и исторически пусковым процессом реформации служит поворот в умах людей. Как религиозная реформация XVI в. началась в мозгу монаха Лютера, так социокультурная реформация конца XX в. началась в голове ученого Сахарова.
  В годы перестройки начался и ныне продолжается переход от тотально-идеологизированной к плюрально-человеческой структуре ценностей.
  Исследование "Наши ценности сегодня" показало, что основу новой структуры ценностей составляет позиция, которую можно назвать повседневным гуманизмом. Ядро ее образует спокойная совесть. Вокруг этого ядра, как электроны в атоме, группируются ценности жизни, добра и красоты, правды и свободы, хороших отношений в семье и с друзьями и др. Все это нормальные, человеческие, общечеловеческие ценности, разделяемые подавляющим большинством россиян и интегрирующие их поведение в самых массовых пластах жизни. Это нравственная предпосылка сохранения России как целого. На гуманистической почве возникла иная, двухполюсная позиция, крайние точки которой образуют: потребительский конформизм и предприимчивый нонконформизм. В интеллектуально более развитых слоях населения эти полюса разделяются на самостоятельные макропозиции, дифференцирующие россиян на существенно разные группы сознания и поведения. Наряду с этим, обнаружена отрицаемая позиция властолюбивого эгоизма. В сознании большинства россиян власть несовместима со спокойной совестью! Вопреки расхожим представлениям, отрицается и равенство доходов как ценность. Тем самым оно оказывается в одной связке с властью.
  В ситуациях острых конфликтов (массовые забастовки, вооруженные столкновения) описанная структура ценностей видоизменяется: повседневный гуманизм остается доминирующим, но в центре его оказывается уже не самоценность спокойной совести, а такая инструментальная ценность как самообеспечение индивидом своей безопасности. И в августовские дни 1991 г. защитников демократии не покинул гуманизм, при этом действовали они прежде всего ради своих собственных интересов. Это их и объединяло, а не просто абстрактные соображения.
  Этот факт делает несостоятельной часто используемую ныне ссылку на известное пушкинское "Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный". Русский народ ныне не тот, каким он был во времена Пугачева, декабристов, Герцена и даже гражданской войны 1918-1920 гг. - не прошли даром духовный взлет России в XIX в. и трагические уроки истории XX в. Горькая и в то же время мудрая стойкость россиян в дни и ночи августовского путча явила всему миру народ, чуждый бессмысленному и беспощадному бунту. На высоте удержался он и в дни октябрьской смуты 1993 г. Хотя было бы наивно зарекаться от тех или иных трагических эксцессов в будущем.
  Все это свидетельствует о реальности гуманизации как пускового процесса социокультурной реформации в России. Но процесс этот находится лишь на начальной стадии. Его продолжение зависит от дальнейшей рационализации сознания и действий людей, прежде всего от развития культуры, науки (особенно гуманитарной), образования и просвещения, литературы и искусства. Если российская культура не получит необходимой поддержки со стороны демократического государства (а больше ей пока неоткуда получить такую поддержку), то процесс гуманизации может заглохнуть. Это станет сигналом бедствия всей социокультурной реформации.
  В паре с гуманизацией идет процесс легитимации - обеспечения законности действий всех государственных органов и граждан. Без этого гуманизация оставалась бы лишь фактом культурной жизни общества, в котором закон выше любого субъекта, но не выше прав человека, - их он должен обеспечивать и никогда не противоречить им. Российский парламент принял пакет первоочередных законов, но они во многом остаются на бумаге.
  Следующая пара процессов - приватизация средств труда и демилитаризация самой структуры общества. Приватизация значительной части государственной собственности служит базовым процессом реформации. В пользу этого процесса высказываются больше россиян, чем против. Около половины населения - за рыночную экономику, при которой продается много потребительских товаров высокого качества, хотя не все имеют возможность купить их из-за высоких цен. Треть трудоспособных желают работать на частных, арендных, акционерных и иных негосударственных предприятиях, а еще четверть - иметь такую работу как источник дополнительного заработка. Следовательно, есть субъективные предпосылки для расширения приватизации и формирования смешанной экономики. Нужны такие экономические механизмы, эффективность которых не зависела бы (или эта зависимость была бы минимальной) от перипетий политической борьбы. Дальнейшее торможение этих процессов чревато экономическим крахом.
  Одно из главных препятствий на пути приватизации - высокая степень милитаризации промышленности в России. До сих пор общественность не имеет надежных данных о структуре производства для военных нужд, о доле этого производства в промышленном потенциале страны. Без таких данных не может быть компетентного решения ни вопросов конверсии, ни проблем приватизации промышленных предприятий. Но ясно, что демилитаризация структуры производства - насущная задача.
  И еще два различных, по-своему результирующих процесса реформации. Во-первых, инноватизация всей хозяйственной деятельности. Утверждение конкурентности между производителями и резкое понижение заборов секретности позволят повысить восприимчивость частных и государственных предприятий к продуктным и технологическим нововведениям, заинтересуют в интенсификации инновационных процессов. По сути, именно здесь кроется механизм роста эффективности производства, насыщения потребительского рынка разнообразными товарами высокого качества.
  Во-вторых, социальная реинтеграция российского общества. За последние годы произошла глубокая дезинтеграция всех общественных структур, или тотальная социальная дезинтеграция. Большинство социальных субъектов утратили свою идентификацию с прежними структурами, кроме этнических, которые и приобрели гипертрофированное влияние в обществе. Только начались процессы пересоздания структур российского общества и переориентации его субъектов. Пока они развертываются как следствие приватизации и других названных выше процессов. Но по мере своего становления новые социальные группы и институты будут оказывать все более заметное влияние на породившие их процессы. Социокультурная реформация будет получать в них свою кристаллизацию. Не стоит гадать, какими они станут.
  Таковы три основные пары процессов социокультурной реформации в России. Их развертывание означало бы эволюцию российского общества в том же направлении, в котором движется современная цивилизация, в направлении утверждения человеческого измерения в качестве определяющего, рационализации хозяйственной и общественной деятельности людей, увеличения степеней свободы человека. Но процессы эти остаются обратимыми, пока сохраняется патологический, циклически воспроизводящийся характер кризиса нашего общества.
 
 
  Научное издание
  КРИЗИСНЫЙ СОЦИУМ.
 НАШЕ ОБЩЕСТВО В ТРЕХ ИЗМЕРЕНИЯХ
  Утверждено к печати Ученым советом Института философии РАН
  В авторской редакции
  Художник В.К.Кузнецов
  Корректор Г.М.Аглюмина
  Лицензия ЛР №020831 от 12.10.93 г.
  Подписано в печать с ориганал-макета 18.11.94.
  Формат 60х84 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.
  Усл.печ.л. 15,38. Уч.-изд.л. 12,6. Тираж 500 экз. Заказ №056.
  Оригинал-макет подготовлен к печати в Институте философии РАН
  Оператор Л.И.Рыбакова
  ПрограммистТ.В.Прохорова
  Отпечатано в ЦОП Института философии РАН
  119842, Москва, Волхонка, 14
 
 
 
  1 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 379.
  1 В гл.2 использованы идеи, высказанные А.А.Игнатьевым и Э.А.Орловой на научном семинаре во ВНИИСИ (теперь ИСА) РАН в конце 80-х начале 90-х годов.
  2 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. М., 1991; Бородай Ю.М. Кому быть владельцем земли // Наш современник. 1990. N 3.
  3 Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. М., 1989.
  4 В человеческом измерении. М., 1989. С. 210.
  5 Попов В., Шмелев Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели // Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С. 289, 296-297.
  6 Аргументы и факты. 1991. N 16. С. 2.
  7 Calwer R. Einfuhrung in die Welt wirts chaft. B, 1906. Цит. по: Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 395.
  8 Calwer R. Einfuhrung in die Welt wirts chaft. С. 393.
  9 Васильков Т. Корреляция этапов // Наш современник. 1990. N 9. С. 130.
  10 Аргументы и факты. 1990. N 3. С. 7.
  11 Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики. М., 1989. См. также: Меньшиков С.М., Клименко Л.А. Длинные волны в экономике. М., 1989.
  12 Источник: Вестник статистики. 1991. N 2. С. 35.
  13 Источник: Вестник статистики. 1991. N 6. С. 48.
  14 Источник: Вестник статистики. 1991. N 2. С. 29.
  15 Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения. М., 1971; Гордон Л.А., Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития. М., 1985; Этносоциальные проблемы города. М., 1986; Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Очерк теории. Новосибирск, 1991.
  16 Стариков Е. Новые элементы социальной структуры // Коммунист. 1990. N 5; Он же. Маргиналы // В человеческом измерении. М., 1989.
  17 Руткевич М.Н. Становление социальной однородности. М., 1982. С. 156.
  18 Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. С. 330.
  19 Например, Джилас М. "Новый класс". М., 1957; Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.
  20 Независимая газета. 1991. 14 марта.
  21 Материалы XXIV съезда КПСС. М., 1971. С. 98-99.
  22 Горизонт. 1989. N 5.
  23 Вестник статистики. 1992. N 3. С. 23.
  24 Стариков Е. Новые элементы социальной структуры // Коммунист. 1990. N 5. С. 38.
  25 Попов В., Шмелев Н. Анатомия дефицита // Знамя. 1988. N 5. С. 169.
  1 См., например об этом: Levy M. Modernization and the structure of societies: A setting for international affairs. Princeton, 1960; Bendix R. Tradition and modernity reconsidered // Comparative studies in society and history. The Hague, 1967. Vol. 9, N 1.
  2 Smelser N. Theory of collective behavior. L., 1962. P. 13-14.
  3 Parsons T. Evolutionary universals in Society // Amer. sociol.rev. N.Y., 1964. Vol. 29, N 3.
  4 Buck G.L., Jacobson A.L. Social, evolution and structural analysis: an empiricl test // Amer.sociol.rev. N.Y., 1968. Vol. 33, N 3. P. 349.
  5 Мимо идей теории модернизации не прошли ни Н.С.Тимашев, ни Т.Шанин, ни Р.Пайпс, ни Т.Мак-Даниэл, ни Дж.В.Кип, ни В.Линкольн и другие известные исследователи России.
  6 Особенно часто цитируют А.Белого: "С той чреватой поры, как примчался сюда металлический Всадник, как сбросил коня на финляндский гранит - надвое разделилась Россия; надвое разделились и судьбы отечества, надвое разделилась, страдая и плача, до последнего часа Россия" (Белый А. Петербург. М., 1978. С. 89-90).
  7 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М., 1991. Т. 3. С. 293.
  8 Чтобы осознать реальное положение вещей, достаточно назвать лишь несколько потрясающих цифр, говорящих о масштабах соотношения социальных сил в обществе: в начале XX века "на все содержание и все нужды человека в среднем приходилось немного более гривеника в сутки" (Ротванд С. По поводу государственной росписи на 1909 // Промышленность и торговля. Спб., 1909. N 11. С. 652). Более 80% населения (жители деревни) потребляли не более 30% товаров, хотя рынок промышленных изделий был "жалким" (Русская промышленность и налоги // Промышленность и торговля Спб., 1909. N 10. С. 590).
  9 Население СССР. М., 1983. С. 19.
  1 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Т. 1. С. 315-316.
  2 Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Соч. М., 1992, Т. 1. С. 61.
  3 См.: Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1990. С. 315-328.
  4 Новожилов В.В. Недостаток товаров // Вестник финансов. 1926. N 2.
  5 Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М., 1989.
  6 Орлов Б.П. Истоки перестройки // ЭКО. 1989. N 5.
  7 По официальным данным, с 1930 по 1953 гг. непосредственно по обвинению в контрреволюционных и других государственных преступлениях было осуждено 3.778.234 человека, из них к расстрелу приговорено 786.098 человек (См.: Правительственный вестник. 1990. N 7).
  8 Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989.
  9 Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. М., 1989. Кн. 2. С. 218.
  1 Исследование было инициировано Научным советом Отделения философии и права АН СССР по проблемам диалектики развития советского общества и поддержано Российским обществом социологов (РОС). В исследовании участвовали социальные философы (Институт философии АН СССР), социологи-теоретики и специалисты в области методики и техники социологических исследований, включая технику обработки данных на ЭВМ (Институт социологии АН СССР), специалисты по проведению полевых исследований (социологический факультет МГУ, ряд региональных отделений РОС).
  Основные участники исследования: Н.И.Лапин (руководитель), Н.И.Андреев, Л.А.Беляева, Б.Г.Григорьев, Г.М.Денисовский, А.В.Захаров, А.Г.Здравомыслов, П.М.Козырева, В.В.Колбановский, В.Ю.Копылова, А.О.Крыштановский, М.А.Макаревич, И.Я.Миндлин, Н.Ф.Наумова, С.И.Рылева, С.В.Туманов, В.А.Ядов. В полевых работах участвовали преподаватели, аспиранты, студенты-старшекурсники социологического факультета МГУ, сотрудники ряда региональных социологических центров.
  В 1993-1995 гг. проводится, при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, повторное исследование "Динамика ценностей населения реформируемой России". В нем используется методика, обеспечивающая сопоставимость с результатами первого исследования. Это позволит глубже понять динамику кризиса российского общества и тенденции изменения ценностного сознания россиян.
  2 Мы тогда пришли к такому заключению: "Институционализация конфликтов может стать предпосылкой последующего движения к общественному консенсусу. Сегодня низка вероятность непосредственного, "лобового" движения к такому консенсусу. Но вероятность его достижения обходным путем, через институционализацию конфликтов, может оказаться весьма высокой (45% + 10% = 55%). Напротив, если эта возможность будет упускаться, то возрастет опасность справа - опасность отката назад, который станет катализатором неуправляемого движения к катастрофе (ее вероятность повысится с 15% до 15% +30% = 45%). Такова диалектика движения у перекрестка кризисных дорог" (Лапин Н.И. У перекрестка кризисных дорог // Отчуждение, ранний социализм и противоречия перестройки. М., 1990. С. 96).
  3 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. Гл. 5.
  4 Князева Е.И., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И.Пригожиным // Вопр. философии. 1992. N 12. С. 16.
  5 Князева Е.И., Курдюмов С.П., Цит. статья. С. 20.
  6 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 628-630.

<< Пред.           стр. 5 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу