<< Пред. стр. 43 (из 53) След. >>
Список литературы по разделу
почти неощутимы, они не кричат о себе, а тихо шепчут, и мы не всегда умеем
услышать их шепот.
Для того, чтобы постичь человеческую природу, чтобы понять, каковы
потребности и возможности человека, необходимо создать особого рода условия,
благоприятствующие выражению этих потребностей, повышающие вероятность
реализации его биологических тенденций. Главным из этих условий является
позволенность удовлетворения и экспрессии. Каким образом мы определяем,
какая пища полезна для беременной крысы? Мы предлагаем беременным крысам
самые разные продукты и предоставляем им свободу выбора, мы позволяем им
есть то, что им захочется, когда захочется и в любых угодных им количествах
и сочетаниях. Нам известно, что нет какого-то общего для всех младенцев
конкретного срока отнятия от материнской груди, мы знаем, что ребенка
следует отнимать от груди тогда, когда это необходимо ему. Как мы можем
узнать, настала ли эта пора? Ясно, что мы не можем спросить об этом ребенка,
и мы уже научились не доверять в этом вопросе педиатрам. Тогда мы пытаемся
предложить ребенку кашу, мы предоставляем ребенку свободу выбора, мы
позволяем ему самому решить, готов ли он к отъему от груди. Если ему
понравится каша, он сам откажется сосать грудь. Следуя тем же принципам,
окружая ребенка атмосферой доброты, ласки и свободы выбора, мы даем ему
возможность выразить свои потребности в любви, безопасности и уважении. Мы
уже знаем, что именно такая атмосфера является оптимальной, а, быть может ,
даже единственно возможной для психотерапии. Свобода выбора может принести
благотворные плоды в самых разных ситуациях, например, в интернате для
малолетних правонарушителей, где подросткам разрешают самим выбирать соседей
по комнате, или в колледже, где студенты имеют возможность самостоятельно
составлять свой учебный план и выбирать преподавателей, у которых они будут
учиться, или при формировании авиационных экипажей и т.п. (Я оставляю в
стороне важный, но очень сложный вопрос о пользе фрустрации и дисциплины, о
необходимости пределов вседозволенности. Скажу лишь, что одного условия
свободы выбора, несмотря на все его удобство с точки зрения
экспериментального исследования, все-таки недостаточно для того, чтобы
научить человека считаться с другими людьми, с их потребностями и желаниями,
оно не поможет человеку научиться предвидеть возможные неблагоприятные
последствия удовлетворения того или иного желания.)
Пока еще наше заключение имеет чисто теоретический характер, но я готов
утверждать следующее: именно хорошая среда является для среднего организма
одним из первейших факторов самоактуализации и здоровья. Предоставив
организму возможность самоактуализации, она подобно доброму наставнику
отступает в тень, чтобы позволить ему самому вершить выбор в соответствии с
собственными желаниями и требованиями (оставляя за собой право следить за
тем, чтобы он учитывал желания и требования других людей).
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ УТОПИЯ
В последнее время я часто погружаюсь в грезы о психологической утопии ѕ
о государстве, все граждане которого обладают отменным психологическим
здоровьем. Я даже придумал ей название ѕ Евпсихея. Давайте вместе
представим, что мы выбрали из всего населения Америки наиболее здоровых
граждан, например, тысячу здоровых семей и поселили их на каком-нибудь
необитаемом острове, где они могли бы обосновать свое государство или
общину. Мы кое-что знаем о характеристиках, свойственных наиболее здоровым
людям. Можем ли мы предсказать, какой тип общественных отношений они
предпочтут? Какова будет система образования в их обществе? Экономическая
система? Религиозная? Какими будут отношения между мужчинами и женщинами?
На некоторые вопросы я, пожалуй, не готов ответить сразу, особенно на
те, которые касаются экономики. Но есть вещи, в которых я совершенно уверен.
В частности я убежден, что это будет анархическое общество (анархическое в
философском смысле этого слова), они будут привержены культуре даоистичного
толка, культуре, основанной на любви, предоставляющей людям гораздо большую
свободу выбора, чем предоставлено нам нашей культурой. Это будет общество, в
котором уважаются базовые потребности и метапотребности людей. Люди в этом
обществе не будут обременительны друг для друга, они не будут навязывать
друг другу свои мнения, убеждения и вкусы, будут гораздо более вольны в
выборе религии, мировоззрения, партнеров по общению, одежды, пищи,
искусства. Другими словами, жители Евпсихеи будут по-даосски
невмешательными, доброжелательными, честными, любящими людьми, будут готовы
идти навстречу желаниям другого человека, удовлетворять его потребности. В
их обществе будет гораздо меньше насилия, презрения, деспотизма и стремления
к власти. При таких условиях глубинные способности человеческой природы
заявят о себе в полный голос.
Возвращаясь к вопросу о свободе выбора, считаю нужным подчеркнуть, что
ситуации свободного выбора благоприятны не для всех взрослых людей, а лишь
для здоровых людей. Невротик не способен к верному выбору, он чаще всего не
знает, чего он хочет, а если и знает, то не обладает мужеством, достаточным
для того, чтобы сделать правильный выбор. Когда мы говорим о благотворности
свободного выбора у людей, мы имеем в виду здоровых взрослых и детей,
внутренняя природа которых еще не деформирована патогенными влияниями. К
сожалению, большинство экспериментов по изучению свободного выбора было
проведено не на людях, а на животных, но мы располагаем множеством
клинических данных, почерпнутых нами из анализа психотерапевтического
процесса, которые подтверждают справедливость вышеизложенной точки зрения.
СРЕДА И ЛИЧНОСТЬ
Новая концепция нормы в ее взаимосвязи со средой ставит перед нами еще
одну важную проблему. С теоретической точки зрения логично было бы
предположить, что человек может обрести совершенное здоровье только в
совершенном мире, только в абсолютно здоровом обществе. Однако на практике
дело обстоит несколько иначе.
Даже в нашем, далеком от совершенства обществе, можно найти чрезвычайно
здоровых людей. Безусловно, они не обладают совершенным здоровьем, но они
являют собой именно тот образец психологического здоровья, который мы можем
представить себе сейчас, в наше время и в нашей культуре. Вполне возможно,
что мы пока даже не догадываемся, насколько здоровым, насколько хорошим
может быть человек.
Нам известно, что отдельно взятый индивидуум может быть гораздо более
здоровым, чем та культура, в которой он вырос и существует. Это становится
возможным благодаря присущей здоровому человеку способности к отчужденности
от окружающей его среды, его умению жить по своим собственным законам, его
мужеству противостоять гнету окружающего.
Наша культура достаточно демократична и плюралистична, она оставляет
человеку возможность развиваться в соответствии с его индивидуальной
природой, она запрещает лишь те формы поведения, которые создают угрозу для
общества в целом. Психологически здоровые люди внешне, как правило, не
отличаются от остальных людей, им не свойственны стремление любой ценой
"выделиться из толпы", вычурность манер или необычность в одежде. Они не
отождествляют свободу с ее внешними атрибутами, им присуща внутренняя
независимость от среды. Для них не имеют большого значения одобрение и
признание окружающих, они стремятся скорее к самоуважению, и потому их можно
назвать психологически автономными людьми.
Можно сделать вывод о том, что хорошая среда способствует развитию
хорошей личности, но эта взаимосвязь не абсолютна. Кроме того, рассуждая о
хорошей среде, мы должны иметь в виду не только условия
материально-экономического характера, но и духовный уклад общества,
психологический климат в нем.
ПРИРОДА НОРМЫ
Возвращаясь к вопросу, поставленному нами в начале этой главы, к
вопросу о природе нормы, скажу, что мы уже вплотную приблизились к тому,
чтобы отождествить норму с высочайшими возможностями человеческой природы.
Мы говорим об идеале, но не имеем в виду некий манящий и все время
ускользающий горизонт. Наша цель вполне реальна, она существует, пусть пока
еще в неявной, скрытой форме; она представлена теми потенциями развития,
которыми обладает каждый человек.
Хочу особо подчеркнуть, что провозглашаемая мною концепция нормы ѕ ни в
коем случае не плод холодного ума, а результат эмпирических исследований,
она рождена не мечтами и чаяниями, а основывается на строгих
экспериментальных данных. Понятие нормы подразумевает абсолютно
естественную, натуралистичную систему ценностей, познать до конца которую мы
сумеем лишь в ходе дальнейших эмпирических исследований человеческой
природы. Такого рода исследования помогут нам ответить на вопросы, которыми
многие века задаются лучшие умы человечества: "Как стать хорошим
человеком?", "Как прожить хорошую, достойную жизнь?", "Как стать
счастливым?", "Как жить в ладу с собой?", "Как исполнить свое
предназначение?" Мы должны признать, что организм сам подсказывает нам
ответы на эти вопросы, сам говорит нам о том, что ему нужно ѕ а значит, и
что для него ценно ѕ тогда, когда заболевает и чахнет в условиях депривации
ценностей. Если мы научимся слышать голос собственной природы, мы поймем,
что хорошо для нас.
И последнее. Ключевыми понятиями новой динамической психологии являются
понятия "спонтанность", "естественность", "обретение свободы", "свободный
выбор", "самопознание", "согласие с собой", "удовлетворение". Старая
психология, считавшая глубинные импульсы человеческой природы опасными,
злыми, алчными и порочными, оперировала другими понятиями, такими как
"контроль", "подавление", "дисциплина", "научение", "формирование". И в
образовании, и в семейной жизни, и в воспитании детей, и в социализации в
целом ей виделся процесс укрощения и подавления темного, дьявольского начала
человека.
Неудивительно, что из столь разных представлений о человеческой природе
рождаются и столь противоположные, на первый взгляд, концепции идеального
общества, идеального закона, идеальной педагогики, идеальной семьи. Если,
согласно старой психологии, все эти институты созданы для контроля за
человеком, для подавления его свободы, то, в соответствии с нашей
концепцией, они обеспечивают человеку чувство базового удовлетворения.
Разумеется, есть и такие вопросы, относительно которых обе концепции
находятся в полном согласии, на самом деле контраст между ними не столь
разителен, и в той, и в другой наверняка есть свои сильные и слабые стороны.
Что поделать, я выдвигаю новую концепцию и должен доказать ее преимущества,
я намеренно противопоставляю старую и новую психологию, дабы отчетливее
представить вам разницу между ними.
Но как бы то ни было, я искренне убежден в том, что принятие новой
концепции нормы, концепции, в соответствии с которой норма обретает черты
идеального здоровья, должна вдохнуть новую жизнь как в психологию, так и в
общественные науки.
КОММЕНТАРИИ
1 Если попытаться сформулировать, чем же конкретно отличается хороший
художник от хорошего ученого, то я бы сказал так: во-первых, художник
вскрывает идеографическую сущность явлений, их уникальность,
идиосинкратичность, индивидуальность, тогда как труд ученого номотетичсн,
ученый оперирует абстракциями и обобщениями. Во-вторых, и художник, и
естествоиспытатель обнаруживают проблемы, задают вопросы, выдвигают
гипотезы, но художник, в отличие от ученого, не ставит перед собой задачу
разрешить проблему, найти ответ на вопрос, подтвердить гипотезу. Эти
функции, как правило, ѕ исключительная прерогатива ученого. Ученый чем-то
похож на бизнесмена, на спортсмена или хирурга ѕ он прагматик, он оперирует
данными, которые можно проверить, подтвердить или опровергнуть. Его труд
более конкретен, результаты его труда позволяют нам оценить правоту его
суждений и предположений. Если ученый утверждает, что изобрел велосипед, то
мы можем увидеть чертежи, пощупать руками опытный образец и узнать, сколько
велосипедов его конструкции сошло с конвейера. Совсем другое дело ѕ труд
учителя, художника, преподавателя, психотерапевта или священника. За сорок
лет неустанного труда они могут так и не достичь хоть каких-то результатов,
однако это не помешает им хорошо себя чувствовать, они будут говорить себе,
что делают хорошее, полезное дело. Так, психотерапевт может всю жизнь делать
одну и ту же ошибку и называть это "богатым клиническим опытом".
2 Тому из читателей, кто понимает революционность этого заявления и
желает подробнее ознакомиться с этим вопросом, я рекомендовал бы обратиться
к книге М. Полани Personal Knowledge (376). Это великая книга. Ее довольно
трудно читать, но я советую вам "продраться" через нее. Если же у вас нет
времени, желания или сил для того, чтобы штудировать столь грандиозный труд,
то рекомендую прочесть мою книгу "Психология науки: переосмысление" (292) ѕ
в ней в краткой и удобной форме изложены те же самые положения. Данная глава
и зги две книги вместе с работами, упомянутыми в библиографии к ним, дают
достаточно полное представление о том, какой след оставило в науке новое
гуманистическое течение Zeitgeist (Дух Времени).
3 "Молодежь со школьной скамьи приучалась к научному труду, подростки
составляли внушительные монографии, посвященные какой-либо проблематике.
"Оригинальное исследование" ѕ так это называлось у них. Чтобы написать
хорошее "оригинальное исследование", нужно было обнаружить некие, до сих пор
малоизвестные факты, пусть даже частного свойства и не представляющие в
данный момент особой ценности, ѕ рано или поздно они все равно могут
понадобиться какому-нибудь специалисту. Полчища ученых многочисленных
университетов обобщали их труды, творили своды и критические обзоры,
настойчиво и терпеливо исписывая горы бумаги ради таинственных, загадочных
целей". (Ван Дорен К. Tree Worlds. Harper & Row, 1963, p. 107.) "Или сидят
они целыми днями с удочками у болота и оттого мнят себя глубокими; но кто
удит там, где нет рыбы, того не назову я даже поверхностным". (Ницше. "Так
говорил Заратустра". М.,Мысль, 1990, с. 130. Перевод Ю. М. Антоновского.)
"Болельщик" ѕ это тот, кто сидит и смотрит, как соревнуются спортсмены.
4 "Мы беремся за то, что умеем делать, вместо того, чтобы попытаться
сделать то, что должны сделать". (Ансхен, Р., ed., 5cience and Man,
Harcourt, Brace&World, 1942, p. 466.)
5 "Нужно любить вопросы" ѕ Рильке."Вот в чем ответ: О чем спросить, не
знаю". ѕ Л. Маклэйш, The Hamlet of A. MacLeish. Houghton Mifflin.
6 "Гений ѕ это передовой кавалерийский отряд, чей молниеносный прорыв
позволяет далеко продвинуться вперед, за линию фронта, но такое продвижение
неизбежно оставляет фланги открытыми". (К"стлер A. The Yogi and the
Commiddar, Macmillan, 1945, p. 241.)
7 "Ученый удостаивается звания "великого" не столько за то, что находит
решение какой-то проблемы, сколько за то, что поднимает проблему, решение
которой... означает реальное движение науки вперед". (Кэнтрил Г. An inquiry
concerning the characteristics of man, /. abnorm. social Psychol., 1950, 45,
491-503.)
"Сформулировать проблему гораздо важнее, чем решить ее; последнее
скорее зависит от математических или экспериментальных навыков. Для того,
чтобы задать новый вопрос, открыть новую возможность, посмотреть на старую
проблему с новой точки зрения, необходимо иметь творческое воображение, и
только оно движет науку вперед". (Эйнштейн А. и Инфелд Л. The Evolution of
Physics, Simon and Schuster, 1938.)
8 Сэр Ричард Ливингстоун из Оксфордского Колkеджа Праздника Тела
Христова определяет ученого-исполнителя как человека, "который досконально
знает свою работу, но не понимает ее конечной цели и ее места в универсуме".
Кто-то другой, не помню кто, аналогичным образом охарактеризовал эксперта.
Эксперт ѕ это тонкий знаток деталей и полный профан по существу вопроса, не
имеющий права на ошибку.
9 Более подробное обсуждение приведенной здесь аргументации можно найти
в работе Мюррея с соавторами Explorations of Personality (346).
10 Например, Янг (492), вообще исключает из своей теории мотивации
понятие цели или намерения на том лишь основании, что мы не можем спросить
крысу о ее намерении. Но ведь мы можем спросить об этом человека, и разве
сама по себе возможность спросить имеет хоть какое-либо значение? Разумнее и
логичнее в таком случае было бы отказаться не от понятия "цель", а от
экспериментов с крысами.
11 С возрастом, по мере когнитивного и моторного развития ребенка круг
незнакомых стимулов постепенно сужается, они становятся для него все менее
угрожающими и все более подконтрольными. Можно сказать, что обучение
исполняет одну из главных конативных функций ѕ оно нейтрализует угрозу при
помощи ее познания, помогает ребенку не бояться грома, объясняя ему, что
такое гром.
12 Для того, чтобы убедиться в наличии потребности в безопасности у
маленького ребенка, достаточно пронаблюдать его реакции на взрыв петарды, на
приближение незнакомого бородатого мужчины, на прививку, на уход матери, на
мышь или паука в его постели и на другие экстремальные события. Я ни в коем
случае не призываю намеренно подвергать ребенка таким испытаниям, ибо они
могут серьезно навредить ему, но в повседневной жизни подобные ситуации
встречаются довольно часто, и мы могли бы воспользоваться ими вместо того,
чтобы проводить специальные эксперименты, направленные на обнаружение
рассматриваемой здесь потребности.
13 Нельзя сказать, что все неврозы обусловлены неудовлетворенной
потребностью в безопасности. Причиной для развития невроза может стать
потребность в любви или потребность в уважении, не нашедшие своего
удовлетворения.
14 Мы не знаем, все ли люди испытывают такие желания. Но вопрос не в
этом. Сегодня более актуально звучит другая проблема ѕ всегда ли порабощение
и угнетение вызывают недовольство и бунт? Клинические данные и наблюдения
позволяют нам предполагать, что человека, познавшего вкус истинной свободы
(свободы, основанной не на отказе от безопасности и зависимости, а на
адекватном удовлетворении потребности), поработить не так-то просто. Но мы
не знаем, насколько это утверждение справедливо по отношению к человеку,
рожденному в рабстве. Более подробно этот вопрос обсуждается в других
работах (см. 145).
15 Более подробно проблема здоровой самооценки обсуждается в работах,
упомянутых на странице 109, там же приведены результаты исследований,
посвященных этому вопросу. Также советую обратить внимание на работы
Мак-Клелланда и его коллег (326, 327, 328) и другие (473).
16 На активность, носящую бесспорно творческий характер, такую,
например, как занятия живописью, как, собственно, и на любой другой вид
активности, человека может подвигнуть множество причин. Наблюдая за
творческим процессом, вы вряд ли ошибетесь в том, удовлетворен творец или
нет, счастлив или несчастлив, испытывает голод или пресыщен. Кроме того,
ясно, что творческая активность сама по себе еще не может служить
<< Пред. стр. 43 (из 53) След. >>
Список литературы по разделу