<< Пред. стр. 9 (из 12) След. >>
Внутри Конгресса также предусмотрена определенная система сдержек и противовесов. Смысл учреждения верхней палаты (Сената) наряду с нижней (палатой представителей) состоял в рассматриваемом плане в том, чтобы первая сдерживала популистские настроения народных представителей в нижней палате, предохраняла Конгресс от быстро и стихийно меняющегося общественного мнения. В то же время именно палата представителей имеет исключительное право возбуждать импичмент - процедуру привлечения к ответственности должностных лиц федеральных органов власти (кроме военных ведомств), совершивших правонарушения или проступки. Выборы палат Конгресса или Президента являются раздельными и не совпадающими по времени.Важной гарантией независимости и целостности Конгресса как законодательного органа является свобода парламентских речей и прений, иммунитет депутатов от ответственности за выступления в Конгрессе. Организационное разделение различных ветвей власти запрещает совмещение должностей в законодательных (нельзя быть также членом верхней и нижней палат одновременно), исполнительных и судебных органах. Заметим, что согласно разделу 6 ст. 1 Конституции США члены Конгресса не вправе занимать те гражданские должности в федеральных государственных органах, которые были созданы законом Конгресса, принятым во время действия их мандата, или по которым были в это время увеличены должностные оклады. Как здесь ни вспомнить российских законодателей, свободно переходивших в правительство и обратно.
Важную роль в системе сдержек и противовесов применительно к нормотворческому процессу играют, с одной стороны, право отлагательного вето Президента, а с другой - законодательное вето Конгресса (о судебной власти будет сказано ниже). Объектом президентского отлагательного вето являются законопроекты, резолюции и решения, принимаемые совместно обеими палатами Конгресса. В случае несогласия с указанными документами Президент вправе вернуть их той палате, в которую они были внесены, •вместе с посланием, где содержатся соответствующие возражения. Вето Президента может быть преодолено, если законопроект будет повторно одобрен обеими палатами Конгресса квалифицированным (2/3) большинством голосов каждой из палат. При этом первоначально законопроект мог быть принят простым большинством голосов, т.е. процедура преодоления вето значительно сложнее, чем обычная законодательная процедура одобрения законопроектов. Не случайно только около 3% всех президентских вето были когда-либо преодолены Конгрессом.
Обе палаты Конгресса вправе совместно принимать так называемые совпадающие резолюции, которые могут содержать предписания Президенту или главам федеральных министерств и ведомств об аннулировании принятого правительством административного акта или о прекращении действия каких-либо полномочий, делегированных им ранее. Речь идет о законодательном вето Конгресса на административное правотворчество. Исполнительная власть, согласно ст. 2 Конституции США, принадлежит только Президенту; его полномочия прямо определены в разделах 2 и 3 Конституции. Так, Президент является верховным главнокомандующим вооруженными силами, но при этом объявление войны - исключительное право Конгресса (что, впрочем, не мешало США вести необъявленные войны против Вьетнама, Лаоса и т.д.).
Большими полномочиями Президент обладает в сфере внешней политики. В то же время и в этой сфере действует система сдержек и противовесов, отражаясь, в частности, на механизме заключения международных договоров. Конгресс может блокировать последние путем отказа в ассигновании сумм для их осуществления.
Президент не может непосредственно участвовать в законотворческой деятельности, лишен права на законодательную инициативу и не имеет права роспуска Конгресса.
Президент - глава исполнительной власти, обладает широкими административными полномочиями в отношении своего правительственного аппарата. Прежде всего его личной прерогативой является определение численного состава и комплектование кабинета - совещательного органа, включающего по желанию Президента тех или иных руководителей министерств и ведомств;
Президент, далее, вправе назначать федеральных должностных лиц. Он подбирает кандидата на высшую должность, предварительно назначает его и предлагает кандидатуру Сенату для утверждения (для чего необходимо 2/3 голосов присутствующих). Что касается иных должностных лиц, чьи посты могут быть созданы актом Конгресса, то они назначаются единолично Президентом, министрами или судами.
Компетенция Президента увольнять федеральных чиновников распространяется только на подчиненные ему департаменты (министерства и ведомства), но не на должностных лиц независимых агентств. Сам Президент, как говорилось выше, может быть отстранен от должности в результате импичмента. Основанием для этого являются государственная измена, взяточничество, другие уголовно наказуемые деяния, а также правонарушения. Поскольку перечень противоправных деяний, которые могут служить основанием для импичмента, в конституции строго не определен, то многие американские юристы считают, что таковым может быть любой проступок Президента, подрывающий доверие к федеральному правительству.
Конституция США предписывает Президенту «заботиться о добросовестном исполнении законов». Его полномочия в этой сфере в отношении нижестоящих органов и должностных лиц федеральной исполнительной власти носят общий контрольно-надзорный характер. Реализация же принудительных мер, связанных с уголовным наказанием за неисполнение федеральных законов, - прерогатива атторней-генерала США и подчиненных ему органов министерства юстиции.
Судебная власть в механизме разделения властей играет особую роль. Прежде всего в целях максимально возможного разграничения властей предполагается, что судебные органы не занимаются спорами, разрешение которых, согласно конституционным канонам, отнесено к компетенции «политических» ветвей власти - законодательной и исполнительной. Это не значит, конечно, что Верховный суд не оказывает влияния, и весьма заметного, на политический процесс в США. В качестве примера приведем существенную роль, которую он сыграл в разрешении проблем расовой десегрегации в системе образования или выборов. В то же время, решающее значение Верховного суда в реализации принципа разделения властей, а значит, и в системе сдержек и противовесов определяется его функцией конституционного надзора, т.е. функцией судебного надзора за соответствием законодательных и исполнительных актов Конституции.
Смысл и назначение такого надзора состоят в обеспечении гарантий защиты от произвола органов исполнительной власти, от принятия и исполнения законов, нарушающих конституционные права и свободы граждан. Именно за Верховным судом закреплена исключительная привилегия толковать в конечной инстанции Конституцию и на этой основе объявлять недействительными действия и акты двух других ветвей власти. Но судебная власть, в том числе судебный надзор, не безгранична.
Так, функциональные пределы судебной власти ограничены нормами, строго регламентирующими само право на обращение в суд (правосубъектность истца, правильность изложения заявленного требования, наличие непосредственной личной заинтересованности в разрешении конфликта, компетентность судебной инстанции, куда подано заявление и др.). Возможности признания Верховным судом закона неконституционным также ограниченны: суд принимает дела, связанные с толкованием Конституции, только в случаях «строгой необходимости», «явной ошибки» законодателя; рассматривает дела, не вдаваясь в политические мотивы и практические соображения законодателя, исходя из презумпции конституционности применяемого закона, придерживаясь принципа следования ранее созданным прецедентам.
Важную роль судебный надзор играет в обеспечении законности. Правовая система США не знает института прокурорского надзора за законностью в деятельности государственных органов. В связи с этим право на беспрепятственное обращение в федеральный суд для обжалования неправомерных действий государственных органов стало в США одним из решающих средств и условий обеспечения законности, ограничения произвола государственной власти. Еще законом о судоустройстве 1789 г. за федеральными судами было закреплено право издавать приказы habeas corpus, запретительные и обязывающие приказы. Habeas corpus - начальные слова латинского текста средневекового английского судебного приказа, который адресовался должностному лицу, отвечавшему за содержание лишенных свободы граждан. Приказ предписывал доставить этого гражданина в суд в целях проверки законности и обоснованности ареста, и, если последнее не соблюдено, судья обязан был немедленно освободить гражданина. Конституционный принцип habeas corpus означает право каждого гражданина беспрепятственно обращаться в суд с ходатайством об издании рассматриваемого приказа.
Запретительный приказ - это приказ федерального суда нижестоящим. судебным органам, учреждениям, организациям или должностным лицам, содержащий требования прекратить какие-либо действия или не предпринимать их до решения вопроса об их правомерности. Наконец, в отличие от запретительного, обязывающий приказ предписывает прекратить должностное бездействие и выполнить установленную законом обязанность в отношении ходатайствующего. Судебный контроль за законностью арестов, равно как и обысков, изъятий предметов, связанных с преступлением, носит принципиальный характер. Именно утверждение и выдача ордера на арест, обыск «нейтральным и беспристрастным» судьей являются необходимыми гарантиями реализации конституционных требований «достаточных оснований» при возбуждении уголовного дела, обысках и арестах, поскольку полиция или орган обвинения «не способны это сделать в силу обвинительной природы их функций».
Существенную роль в уголовном судопроизводстве, как и в целом в системе сдержек и противовесов, играют институты гражданского общества. Укажем на два их них - Большое и Малое жюри. Большое жюри - расширенная коллегия присяжных (от 16 до 23), выступающая как орган предания суду лиц, подозреваемых в совершении преступления. Цель использования института Большого жюри состоит в том, чтобы не допустить злоупотреблений со стороны обвинительной власти (и полицейской, и судебной). Согласно ст. 39 Великой хартии вольностей 1215 г., ни один вольный человек не может быть привлечен к ответственности иначе, как на основании законного решения равных ему сограждан. Иными словами, возможному злоупотреблению обвинительно-полицейской власти должна быть противопоставлена общегражданская гарантия; предание суду лица, подозреваемого в преступлении, осуществляется беспристрастными и равными ему согражданами. Большое жюри по собственному усмотрению и собственной инициативе выдвигает и утверждает обвинение в отношении конкретного лица по делам о преступлениях - фелониях (тяжких преступлениях, наказуемых лишением свободы на срок свыше одного года или смертной казнью).
Другой формой участия граждан в отправлении правосудия является суд присяжных (Малое жюри). Он, так же как и в случае с Большим жюри, являет собой форму выражения недоверия (противовеса) общества к государственной судебной власти. Присяжные исследуют материалы дела, представленные обвинением и защитой, заслушивают показания свидетелей, экспертов и на этой основе решают вопрос о виновности подсудимого (выносят вердикт). После этого судья единолично назначает наказание, оглашая решение о нем на другом, отдельном заседании. Разделение функций между судом и присяжными осуществляется в соответствии с тем, что «вопросы права» разрешаются судом, а «вопросы факта» - присяжными. Заметим, что от исполнения обязанностей присяжного автоматически освобождаются полицейские, пожарные, военнослужащие, юристы, священники.
Важен вопрос о действенности механизма сдержек и противовесов при возникновении чрезвычайных ситуаций. В этом случае решающую роль играет Конституция, которая является единственным источником законной власти и потому должна действовать как в обычных, так и в чрезвычайных обстоятельствах. И основные права, о которых говорилось выше, и базовые структуры власти должны сохранять устойчивость во все времена. Конституция США опирается на презумпцию своей устойчивости. Правительство не вправе предпринимать действия, направленные на ограничение основных прав и свобод граждан, без обоснования таких действий перед Верховным судом. Эта конституционная норма работает как в обычных, так и в чрезвычайных обстоятельствах. Так, положение о том, что арестованный должен быть представлен в гражданский суд для рассмотрения вопроса о законности его ареста (приказ habeas corpus), или право на разбирательство судом присяжных не могут быть приостановлены (дело Ex parte Milligan, 1866 г.).
Смысл отсутствия общего положения, предусматривающего приостановление действия Конституции, в том, чтобы противостоять соблазну законодательной и особенно исполнительной власти использовать чрезвычайные ситуации, кризисы для узурпации власти в собственных неправедных интересах, в ущерб праву, свободе, равенству. Особенно актуально сегодня звучит предостережение из дела Миллигена: если руководители страны обладают властью заменить конституционное правительство правлением посредством декретов «под предлогом необходимости», то «перспектива опасностей, которые будут угрожать свободе людей, станет просто угрожающей». Даже суд может оказаться неспособным оказать какое-либо сопротивление, если сама Конституция допускает принцип, согласно которому основные конституционные структуры, принципы распределения полномочий и «сдержки» злоупотреблению власти могут быть временно приостановлены или деформированы в чрезвычайных обстоятельствах.
Как же можно ограничить полномочия государственной власти в чрезвычайных обстоятельствах? Во-первых, путем требования обоснования своих действий. Ведь государственные органы должны действовать на основе норм Конституции, значит, у судебной власти есть возможность отвергнуть антиконституционные действия других ветвей власти. Во-вторых, важную роль может и должно сыграть правосознание граждан, воспитанных в уважении к конституционным структурам, к своим правам и свободам, которые в принципе не зависят от того, какая партия или лицо находятся у власти, есть чрезвычайные обстоятельства или их нет. Такое правосознание - существенная гарантия против любой тирании: законодательной, исполнительной или судебной. Сказанное не означает, что государственные органы не вправе или не способны реагировать на возникающие чрезвычайные обстоятельства. Здесь решающая роль в США принадлежит Верховному суду, который использовал Конституцию таким образом, чтобы иные ветви власти могли принимать некоторые меры, которые им запрещалось принимать в обычное время. Значит, чрезвычайные ситуации не являются источником новых, экстраординарных полномочий, но требуют разумного использования существующих полномочий. Приведем пример. Полномочия Президента выступать в качестве главнокомандующего и «обеспечить беспрекословное выполнение законов» позволяют ему в чрезвычайных ситуациях принимать меры, которые в иных обстоятельствах были бы недопустимыми, на основании «разумности» и, следовательно, допустимости (в то же время это не полностью односторонние действия Президента, последний обязан поступать в соответствии с актом Конгресса или решением Верховного суда).
Итак, разделение властей выражается в разграничении компетенции, взаимном контроле, в системе сдержек и противовесов и направлено на то, чтобы препятствовать возможным злоупотреблениям. С одной стороны, правовое государство невозможно без разделения властей, поскольку это способ его организации и функционирования; с другой - правовое государство само есть условие и основа для эффективного разделения властей. Разделение властей - это и результат, и сущностная характеристика степени развитости права, условие и предпосылка для организации и функционирования государства, законности.
Без разделения властей и соответствующей эффективной системы сдержек и противовесов не может быть правового государства и правовых законов. Препятствие для возникновения какой-либо неограниченной власти, не связанной правом и конституционными принципами, состоит в распределении власти между органами государства таким образом, что ни одному из них не принадлежит вся государственная власть в полном объеме.
Народ - единственный и первичный источник власти для государства, и в этом смысле народ суверенен и полновластен. Он передает часть принадлежащей ему власти государственным органам и должностным лицам - своим представителям на определенных условиях и на определенное время. Государство и его органы реализуют делегированные им полномочия во имя интересов народа.
24.3. Законодательная власть
Законодательная власть - представительная. На основе выборов народ передает власть своим представителям и таким образом уполномочивает представительные органы осуществлять государственную власть. В этом смысле можно говорить о первичности представительных органов в механизме государственной власти, их приоритете и верховенстве. Как отмечал Дж. Локк, «законодательная власть по необходимости должна быть верховной, и все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей»*.
* Локк Дж. Избранные произведения. М., 1962. Т. 2. С. 86.
Верховенство - и это важно для сегодняшней российской действительности - не означает и не должно означать полновластия законодательных органов. Имеются сущностные и политико-юридические ограничения этой власти. Сущностные ограничения вытекают из ее делегированности (только народ обладает всей полнотой государственной власти), определяются принципиальной зависимостью от воли избирателей. Политико-юридические ограничения связаны с тем, что любой закон, дабы не оставаться набором фраз на бумаге, должен соответствовать политическим и юридическим реалиям, а также фундаментальному праву - конституции, иначе органы конституционного надзора могут признать его недействительным.
Законодательная власть - это делегированная коллегиальная власть. Дж. Локк писал, что в хорошо устроенных государствах, где принимается во внимание благо целого, законодательная власть передается в руки различных лиц, которые, собравшись должным образом, обладают сами или совместно с другими властью создавать законы. Название данной ветви «законодательная» не означает, что, кроме законодательной деятельности, представительные органы не выполняют никакой другой. Не менее существенной функцией законодательной власти является финансовая, реализуемая в праве ежегодно утверждать государственный бюджет страны. Есть и определенные «распорядительные» функции, связанные с формированием высших исполнительных и судебных органов. Немаловажную роль в деятельности законодательных органов играет осуществляемый ими контроль за работой правительства, иных должностных лиц исполнительной власти. В отличие от судебной, законодательная власть вправе давать лишь политическую оценку тем или иным представителям исполнительной власти и на этой основе привлекать их к политической ответственности (импичмент). Таким образом, законодательная власть - это делегированная народом своим представителям государственная власть, реализуемая коллегиально путем издания законодательных актов, а также наблюдения и контроля за аппаратом исполнительной власти, главным образом в финансовой сфере. Законодательная власть реализуется избираемым (иногда частично назначаемым) парламентом (фр. parler -«говорить») - высшим представительным органом государства. Парламент обычно включает в себя две палаты: верхнюю и нижнюю. Двухпалатная структура, как уже говорилось, предохраняет парламент от поспешных решений нижней палаты. Как правило, срок полномочий верхней палаты более длителен, чем нижней, ее депутаты имеют более высокий возрастной ценз, она реже обновляется и формируется на основе косвенных (непрямых) выборов. В большинстве стран досрочному роспуску подлежат только нижние палаты.
Руководство парламентом осуществляется единолично председателем, коллегиальные органы (президиумы) крайне редки. Председатель представляет парламент во взаимоотношениях с другими органами, руководит прениями, голосованием, координирует работу внутрипарламентских органов и т.д.
Парламент и каждая палата на весь срок своих полномочий образуют комиссии (постоянные, временные, смешанные). Наиболее распространенной комиссией является согласительная, ее задача - выработка согласованных решений палат. Основное назначение комиссий состоит в предварительном рассмотрении законопроектов. Комиссии могут также обладать правом законодательной инициативы, контроля за правительством и аппаратом государственного управления.
Парламент обладает большими полномочиями в сфере законотворчества (издавать законы самостоятельно или совместно с главой государства). Он вправе устанавливать налоги, принимать государственный бюджет, участвовать во внешнеполитическом процессе, решать вопросы обороны. Парламент может осуществлять и иные функции: привлекать президента, членов правительства к ответственности (импичмент), создавать комиссии по расследованию.
Порядок работы парламента определяется его регламентом, в котором также закрепляются основные стадии законодательного процесса: законодательная инициатива, обсуждение законопроекта на пленарных заседаниях и в комиссиях, принятие и утверждение, опубликование.
24.4. Исполнительная власть
В отличие от законодательной власти, носящей первичный, верховенствующий характер, исполнительная (административная) власть имеет по своей сути вторичный, производный характер. Это, кстати, вытекает из этимологии понятия «администрация» («ad-ministrare» - «служить для»; «ministrare» - глагол, производный от «ministris» - «слуга», формы родительного падежа от основы «minus» - «минус»). Корень «минус» свидетельствует, что администрация всегда находится в подчиненном положении, над ней есть некто, кому принадлежит впасть. Задачи администрации остаются неизменными по своей природе и состоят в исполнении поручений, данных ей носителями власти, и в разрешении сообразно с этим частных вопросов.
Исполнительная власть носит подзаконный характер. Все действия и акты соответствующих органов основываются на законе, не должны ему противоречить, направлены на исполнение закона. Отсюда их название - исполнительные.
Существенные признаки исполнительной власти - это ее универсальный и предметный характер. Первый признак отражает тот факт, что исполнительная власть, ее органы действуют непрерывно и везде, на всей территории государства. Этим они отличаются и от законодательных, и от судебных органов. Другой признак означает, что исполнительная власть, также в отличие от законодательной и судебной, имеет другое содержание, поскольку опирается на людские, материальные, финансовые и иные ресурсы, использует инструмент служебных продвижений и систему поощрений. В руках исполнительной власти находится весьма грозная сила в лице ее чиновников, армии, администрации, судей. Среди этой силы особая роль принадлежит вооруженным формированиям: армии, органам безопасности, милиции (полиции).
Указанные признаки, и особенно предметный, «силовой» характер исполнительной власти, составляют объективную основу для возможной узурпации всей полноты государственной власти именно исполнительными органами. Здесь чрезвычайно важны действенные механизмы сдержек и противовесов, эффективные рычаги политической ответственности как со стороны законодательной власти (через развитое законодательство - правовые законы), так и со стороны судебной власти (через судебный контроль и конституционный надзор).
Значит, исполнительная власть - это вторичная подзаконная ветвь государственной власти, имеющая универсальный, предметный и организующий характер и направленная на обеспечение исполнения законов и других актов законодательной власти.
Исполнительная власть реализуется государством через правительство (президента) и его органы на местах. Правительство (президент) осуществляет верховное политическое руководство и общее управление делами общества. Правительственная власть может составлять прерогативу одного лица (в президентских республиках) или коллегиального органа. В первом случае правительство выступает как группа ближайших советников главы государства - президента, а полномочия правительства являются производными от полномочий последнего. Во втором случае правительство формируется на основе специальной процедуры с участием парламента. Оно должно по общему правилу пользоваться поддержкой парламентского большинства и обладать собственными полномочиями. Правительство призвано обеспечивать охрану существующего публичного порядка, защиту внешних интересов государства, осуществление экономических, социальных и иных функций в сфере государственного управления. Правительство (президент) назначает на высшие военные и гражданские должности, в его ведении находится административный аппарат.
Наиболее значимые решения, порождающие юридические последствия и ответственность за их исполнение, правительство издает в форме регламентарных актов. Помимо собственно регламентарной власти правительство может иметь право на издание актов делегированного законодательства. Правительства (премьер-министры) большинства стран обладают правом законодательной инициативы и могут оказывать решающее воздействие на законодательный процесс.
За проводимый курс и осуществляемую управленческую деятельность правительство несет, как правило, солидарную политическую ответственность. Отказ правительству в доверии выражается в строгой юридической форме и путем специальной парламентской процедуры. Вотум недоверия приводит к отставке правительства и по общему правилу к его замене новым. Однако потерпевшее поражение правительство (в целях уравновешивания властей) может, не выходя в отставку, прибегнуть к досрочному роспуску парламента (нижней палаты) и проведению внеочередных всеобщих выборов. Во всех странах предусматривается возможность привлечения главы правительства или его члена к судебной ответственности за совершение преступных деяний. При этом обвинение предъявляется парламентом или нижней палатой, а рассмотрение и решение дела отнесено к юрисдикции или конституционного суда, или верхней палаты парламента.
Исполнительная власть на местах осуществляется посредством либо назначаемых центром местных органов исполнительной власти (местной администрации), либо выборных органов местного самоуправления. Обычно руководство местными делами поручается назначаемому представителю центральной власти - губернатору, префекту. Он возглавляет аппарат местного управления, который составляет часть аппарата государственного управления. В случае, когда управление реализуется выборными органами, они имеют определенную самостоятельность по отношению к центральным органам исполнительной власти.
Система местного самоуправления, или муниципальная система, включает как выборные органы самоуправления, так и административные службы, находящиеся в их ведении. Эти службы образуют коммунальную, или муниципальную, администрацию, содержание которой обеспечивается за счет местного бюджета.
24.5. Судебная власть
Органы, отправляющие правосудие, - третья ветвь государственной власти, которая, как уже говорилось, играет особую роль как в механизме государственной власти, так и в системе сдержек и противовесов. Особая роль суда определяется тем, что он - арбитр в спорах о праве. Только судебная власть, но никак не законодательная или исполнительная, отправляет правосудие. В этом гарантии и независимости суда, и прав и свобод граждан, и государственности в целом. Важно, что суд не только реализует принцип справедливости в правоприменительной практике, но и выступает как своеобразный арбитр в процессе законотворчества (чего не было в советское время). Тем самым суд выступает в качестве «сдержки и противовеса» по отношению к двум другим ветвям власти. Причем у суда есть определенные преимущества по сравнению с законодателем в оперативности приведения правопорядка в соответствие с требованиями жизни. Суд, обращаясь к толкованию конституции и права, может принимать решения, руководствуясь не только буквой, но и духом закона, аксиомами и принципами права. Речь идет прежде всего об экстремальных, исключительных ситуациях, особенно в процессах, обеспечивающих такое распределение и баланс двух других ветвей власти, которые в конечном счете гарантировали бы господство права и справедливости в обществе.
Необходимо отметить, что в советском обществе суд рассматривался лишь как орган, призванный охранять социалистическое общество, государство и граждан от неправомерных действий, ответственности же государства перед своими гражданами не придавалось должного значения. Прерогативы суда были ограничены точным применением норм, суд был не вправе устранить даже вполне очевидные недостатки издаваемых подзаконных актов в сфере прав и свобод личности.
Существенная особенность судебной власти, которая и определяет ее справедливость, состоит в особой процедуре (методах) осуществления. Она сводится к тому, чтобы, как писал видный русский государствовед Б.Н. Чичерин, держать весы, равные для обеих сторон, разобрать права и требования каждой и окончательно постановить свой приговор. Отсюда такие признаки судебной власти, как гласность, состязательность, независимость, коллегиальность. Судебная власть, таким образом, - специфическая независимая ветвь государственной власти, осуществляемая путем гласного, состязательного, как правило, коллегиального рассмотрения и разрешения в судебных заседаниях споров о праве. Роль судебной власти в механизме разделения властей состоит в сдерживании двух других властей в рамках конституционной законности и права, прежде всего путем осуществления конституционного надзора и судебного контроля за этими ветвями власти. Систему органов правосудия могут составлять судебные органы, действующие в сфере конституционной, общей, хозяйственной, административной и других юрисдикций.
24.6. Легитимность государственной власти
Легитимность - сущностное свойство государственной власти. Термин «легитимность» исторически возник в начале XIX в. во Франции для характеристики государственной власти как власти законной (при этом власть Наполеона рассматривалась как власть самочинно узурпированная и, значит, нелегитимная). С течением времени объем содержания этого термина расширился. Легитимность стала означать не только законность происхождения и способа установления власти, но и такое состояние власти, когда граждане (подданные) государства признают (согласны, убеждены) право данной власти предписывать им тот или иной способ поведения. Из последнего также следует, что существующие государственные институты, по крайней мере, не хуже, чем любые другие возможные институты, и поэтому им нужно подчиняться.
Большой вклад в теоретическую разработку понятия легитимности внес Макс Вебер.
Согласно разработанной им и ставшей классической теории, легитимность характеризуют два фундаментальных признака: признание власти, реализуемой существующими институтами государства, и обязанность индивидов ей подчиняться. Одновременно с этим сущностная характеристика легитимности состоит в том, что это именно представление (убеждение) граждан о государственной власти, присутствующее в их сознании. Макс Вебер выделял три основных типа легитимности:
- легитимность, базирующаяся на традиции («традиционная», например, монархическая, власть);
- легитимность, основанная на харизме (священном даре), которой обладает лидер, вождь;
- легитимность, основанная на рациональном (демократическом) устройстве и процедурах государственной власти.
В традиционной легитимности власти обычно выделяют геронтологическую (впасть старейшин), патриархальную (власть вождя племени), патримониальную (власть монарха) и другие разновидности.
Харизматическая власть базируется на личной преданности вождю, пророку (Будда, Мухаммед, Цезарь, Наполеон, Ленин, Сталин, Гитлер, де Голль) людей, убежденных в их необыкновенном даре. Власть харизматического лидера чаще не подкреплена легальным (установленным законом) правом на обладание неограниченной властью, что вынуждает его постоянно подтверждать гражданам свою харизму.
Рациональная легитимность - это легитимность государственной власти, при организации и реализации которой строго соблюдаются права человека, общие правовые принципы и правопорядок в целом. Здесь также выделяются демократическая легитимность (власть соответствует волеизъявлению управляемых) и технократическая легитимность (власть сообразуется со способностями управляющих).
Очевидно, что в чистом виде ни один из указанных типов легитимности не существует. Каждому государству соответствует то или иное сочетание типов легитимности.
Сегодня веберовская типология имеет, скорее, историко-познавательную ценность и не является в полной мере актуальным инструментарием современных исследований государства и политической системы. Ушли в прошлое монархические режимы времен Вебера и XIX в. Современные монархии, хотя и продолжают олицетворять единство нации, сколько-нибудь существенной политической роли не играют (исключение составляют исторически переломные моменты, как это было в нашем веке в Испании или Бельгии), закончился (надеемся) и период широкого распространения харизматических лидеров. Исторический опыт убедительно показал, что харизматические вожди очень быстро перерождаются в тиранов, а их харизма - в хорошо организованный культ возвеличивания лидера,
Одновременно со сказанным современная рациональная (легальная) легитимность оказывается далеко не однозначным, но многогранным и многоплановым явлением. Обычно, в последнем, выделяются четыре разновидности:
- плюралистические демократии, которые признаются большинством граждан как легитимные;
- авторитарно-бюрократические режимы, где основные права и свободы соблюдаются лишь частично;
- тоталитарные режимы, не поддерживаемые большинством граждан государства;
- режимы, относительно которых не существует ни признания, ни неприятия тех, кому принадлежит власть. Это беднейшие страны Азии и Африки, где бессмысленно даже ставить вопрос о легитимности власти, поскольку эта проблема отсутствует в сознании людей.
Наряду с типологией обычно выделяются основания (источники) легитимности власти. К ним относятся:
- идеологические принципы и убеждения граждан в государственной власти (политическом строе) как самой справедливой и передовой;
- привязанность к структурам (механизму) и нормам государственной власти, которая базируется на доверии к традиционной и устоявшейся системе власти (традиции парламентаризма в Великобритании, к примеру);
- преданность власти благодаря положительной оценке личных качеств субъектов власти (президента, премьер-министра);
- в отличие от харизматической легитимности, здесь в основу кладется рациональный расчет граждан в их отношении к политическому лидеру (президент США должен обладать персональной легитимностью, но совсем не обязательно быть харизматическим вождем);
- политическое (или государственное) принуждение; оно существует при любом политическом режиме, но, очевидно, чем ниже уровень легитимности, тем сильнее принуждение; в то же время есть граница в использовании силы, перейдя которую государственная власть обретает силу не как источник легитимности, а наоборот, как фактор ее неминуемого падения.
Можно говорить о степени (уровне) легитимности государственной власти. Очевидно, что власть не может быть одинаково легитимна для всех слоев населения, во всех своих проявлениях (субъектах, действиях). Причем чем ниже уровень легитимности, тем больше насилия необходимо для удержания власти.
Режим может оставаться легитимным при выраженном недоверии к отдельным институтам или руководителям государства. Сам президент может быть непопулярным, но это отнюдь не означает недоверия к институту президентства. Если президент избран в соответствии с закрепленными в конституции демократическими процедурами, то реализуемая им государственная власть легитимна, несмотря на степень доверия к нему населения. Сказанное означает необходимость разграничения понятий легитимности власти и доверия к политическим (государственным) институтам или популярности их руководителей. Интересно, что по результатам опроса, проведенного в США в 1988 г., парламентарии внушали меньше доверия, чем риэлтеры, журналисты-газетчики, владельцы похоронных бюро, но больше доверия, чем коммивояжеры и мелкие торговцы недвижимостью.
С понятием легитимности тесно связаны проблемы делегитимации государственной власти, особенно актуальные для сегодняшней России. Основные предпосылки делегитимации российской власти лежат, как представляется, в сфере духа, имеют идейные подтексты. Суть происходящих процессов состоит в нарушении консенсуса, который традиционно лежал в фундаменте нашего государства и власти. «Новые русские» вестернизируются, ускоренными шагами идут в европейский дом, в то время как подавляющая часть населения оказывается за чертой бедности, в обстановке бесправия. Властвующая элита и связанные с нею немногочисленные социальные группы замыкаются в себе и в итоге теряют поддержку населения. Любовь к Отечеству со стороны элиты, в том числе культурной, ставится в зависимость от того, насколько страна соответствует мировым демократическим стандартам. Отсюда недалеко и до оправдания применения насилия власти над «непросвещенным» народом, не желающим добровольно идти по пути «прогресса». В результате все чаще наблюдается разрыв между идеями демократии и социально-политической практикой, склоняющейся к авторитарному режиму.
Политико-правовой фон, на котором обостряются проблемы делегитимации - нарастающая бюрократизация, коррумпированность чиновничества, криминализация общества в целом. Ввиду неразвитости институтов гражданского общества в стране практически не действует контроль «снизу» за исполнительной властью. К этому добавляется затянувшаяся реформа судебной власти. В итоге открылась и активно эксплуатируется возможность «конверсии власти в богатство». Сказанное свидетельствует, скорее, не о делегитимации, а кризисе власти.
Еще одну фундаментальную причину делегитимации власти необходимо назвать. Это подрыв нашей национально-государственной безопасности, имея в виду гуманитарный аспект последней. Некогда единое духовное пространство разрывается по национально-конфессиональному принципу. Национализм и этнический сепаратизм отвергают правомерность федеральной власти и провозглашают верховенство конституций субъектов Российской Федерации над федеральными законами. В результате не только ослабляется легитимность государственной власти, но и крепнут тенденции, направленные на подрыв целостности нашего государства, стремление отдельных частей единой России к сепаратному вхождению в «европейский дом», «тюркский дом», «тихоокеанский дом» и т.п.
Тема 25. Функционирование государства
25.1. Правовые формы осуществления государственной власти
Функции государства реализуются в конкретных действиях, совершаемых субъектами государственной власти. Эти действия весьма разнообразны и могут быть сведены в более или менее однородные группы. Внешнее практическое выражение деятельности по реализации функций государства в конкретных условиях получило наименование форм осуществления государственной власти.
Выделяются правовые и неправовые формы реализации функций государства. Правовые формы представляют собой деятельность, связанную с совершением юридически значимых действий в строго определенном законом порядке. Они определяются природой субъекта государственной власти и его компетенцией в области осуществления государственно-властных полномочий. Существуют различные классификации правовых форм реализации государственной власти. Наиболее распространено деление этих форм на правоустановительные (правотворчество), правоисполнительные и правоохранительные. Первая представляет собой деятельность субъектов государственной власти по созданию правовых норм, их изменению и отмене, вторая - по реализации предписаний правовых норм, наконец, третья - это деятельность по охране правовых норм от нарушений. В последнее время на передний план выдвигается договорная в широком смысле форма осуществления государственной власти. Речь идет не только о совершенствовании и расширении действия договоров как юридической формы хозяйственно-экономических отношений, но и о том, что договор может и должен быть положен в основу правового регулирования и политических, и даже управленческих отношений. В основе современной демократической политической системы, правового государства лежит взаимное согласие (договор) граждан, консенсус, выражающийся в конституировании, признании и поддержке государственной власти.
В принципе проблема договорных отношений в государственном управлении связана с его децентрализацией. Если говорить об общей тенденции развития государственного управления, то она сводится к тому, что распорядительные средства регулирования общественных отношений во всех возможных случаях уступают место договорным средствам, а односторонние государственно-властные решения во все большей степени сочетаются с договорными формами взаимоотношений.
Имеются серьезные аргументы в пользу более широкого использования административных договоров. Во-первых, применение договора упрощает отношения между его сторонами, дает им возможность непосредственно обращаться друг к другу по вопросам его исполнения, а органу, заинтересованному в исполнении договора, - непосредственно приводить в движение факторы, обеспечивающие его исполнение. Во-вторых, это возможность особенно точного регулирования договором отношений между сторонами и установления точной регламентации тех вопросов, в которых заинтересован хотя бы один из участников этих отношений. В то же время административный акт именно в силу своей односторонности (т.е. как исходящий только от издающего его органа управления) не дает достаточных гарантий точного и полного учета интересов другой стороны. В-третьих, деятельность в форме договора в результате создания лучших возможностей контроля за работой органа управления эффективно содействует интенсификации соответствующей деятельности. В-четвертых, договорная форма может внести существенный вклад в расширение гласности, демократизации государственного управления.
При практическом применении административных договоров (соглашений) нужно учитывать, что они являются новыми, нетрадиционными по своей природе формами деятельности государства, отличаются особенностями, которые необходимо глубоко и всесторонне исследовать. Сущность административного договора (соглашения) состоит в его организующем, координирующем и регулирующем характере, а значит, в управленческом воздействии на общественные отношения; одной из его сторон всегда выступает орган управления.
Как правило, такие договоры заключаются между непосредственными сторонами в целях координации их деятельности для выполнения какой-либо общей задачи. Часто с помощью административного договора регулируются межотраслевые отношения. В любом случае предметом административного договора являются управленческие отношения, т.е. отношения, в которых проявляется управленческая компетенция органов государства.
Ответственность сторон договора (соглашения) - это ответственность по инстанциям: для государственных органов - перед вышестоящими органами; когда договор заключается между государственными органами и общественной организацией - тоже соответственно перед вышестоящим государственным органом и органом общественной организации, хотя здесь дело обстоит значительно сложнее. В последнем случае ответственность не носит государственно-правового характера, но и не является чисто административно-правовой в традиционном смысле. Природа ее двойственна и определяется неоднородностью участвующих в договоре сторон. Государственный орган может нести ответственность перед вышестоящей инстанцией - общественная организация вправе потребовать у государственного органа выполнения взятых на себя обязательств через вышестоящий орган. Последний должен принять имеющиеся в его распоряжении меры к выполнению обязательств со стороны подчиненного ему органа, в том числе дисциплинарные взыскания, налагаемые на виновных должностных лиц.
Другая сторона договорных отношений - общественная организация; государственный орган, конечно, не может побудить ее к выполнению взятых обязательств. Но, поскольку договор (соглашение) от имени общественной организации заключает, как правило, ее постоянно действующий выборный орган, значит, он ответствен перед ней в лице ее общего собрания. Последнее может понудить руководящих должностных лиц организации осуществить предусмотренные в договоре мероприятия и реализовать в отношении их ответственность негосударственного характера.
25.2. Организационная деятельность государства
Правовые формы не исчерпывают всех форм осуществления государственной власти. Наряду с ними широко используются различного рода неправовые формы, которые часто называют организационной деятельностью государства. Это деятельность, которая не требует полного и строго юридического оформления, не связана с совершением юридически значимых действий, последние не влекут за собой правовых последствий. Сказанное не означает, что организационная деятельность никак не регулируется правом.
Организационная деятельность тех или иных органов в целом является подзаконной. Она осуществляется в рамках действующего законодательства и в пределах компетенции того или иного органа. Однако, и это принципиально, правом здесь регламентируется лишь общая процедура совершения действий.
Организационные действия не нуждаются в издании специальных юридических актов и проводятся в порядке текущей, прежде всего управленческой, деятельности. В то же время как предпосылки, так и результат выполнения организационных действий могут фиксироваться и юридически.
К неправовым формам помимо организационной деятельности относят также осуществление материально-технических операций, таких, как подготовка материалов для издания юридических актов, составление справок, отчетов, ведение делопроизводства и т.д.
Осуществление организационных действий - это повседневные и разнообразные проявления управленческой деятельности, лишенные юридической оболочки. Они широко используются для обеспечения четкой и эффективной работы государственных органов. Организационные действия могут быть направлены как внутрь аппарата государства, так и вовне его - в отношении негосударственных формирований и граждан.
В целом непосредственные организационные действия могут выражаться:
а) в инспектировании государственных органов, должностных лиц и негосударственных организаций;
б) в их инструктировании;
в) в разъяснении содержания целей законодательных и иных юридических актов;
г) в привлечении негосударственных организаций и граждан к работе государственного аппарата. Например, обеспечение правильного сочетания единоначалия и коллегиальности, подготовка и проведение заседаний, совещаний, распределение функций и обязанностей между структурными подразделениями государственного органа, изучение, обобщение и распределение положительного опыта и т.п.
Все возрастающую роль играют изучение и учет общественного мнения в работе государственного аппарата. Применительно к негосударственным формированиям и гражданам можно говорить о различных формах привлечения общественных и самодеятельных организаций и граждан к работе государственных органов, об организационно-массовой работе последних и т.п.
25.3. Государственная служба
Государственная служба - это служба в государственных учреждениях. Понятие государственной службы стало складываться, в отличие от службы государю, в эпоху просвещенного абсолютизма (XVIII в.). В царской России состоящими на государственной службе считались не только собственно государственные служащие, т.е. служащие «по определению правительства», но и лица, занимавшие некоторые выборные должности по земскому и городскому самоуправлению, а также в дворянских сословных организациях. До 1906 г. правом на поступление на государственную службу без ограничений обладали только дворяне. Лишь низшие и отчасти средние должности замещались разночинцами. Женщины стали поступать на государственную службу только с XX в. и только в единичных случаях.
В основе правового регулирования государственной службы до Октябрьской революции лежала введенная еще Петром I «Табель о рангах» (1722 г.), где все должности, как гражданские, так и военные, разделялись на 14 классов, или чинов. При поступлении на государственную службу подробно регламентировался порядок получения чина, равно и порядок прохождения по лестнице чинов. Февральская революция 1917 г. не отразилась на положении чиновничества. Чиновничий аппарат был разрушен Октябрьской революцией. Декрет от 12 ноября 1917 г. «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» установил:
«Всякие... наименования гражданских чинов (тайные, статские и прочие советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование- гражданин Российской Республики».
Традиционно советская государственная служба рассматривалась как особый вид трудовой деятельности, осуществляемой на профессиональной основе работниками государственных органов в целях выполнения задач и функций государства и оплачиваемой им. Тот же подход имеет место в принятом в 1995 г. Федеральном законе «Об основах государственной службы Российской Федерации», в котором под государственной службой понимается профессиональная деятельность по обеспечению исполнения полномочий государственных органов.
Государственная служба является формой реализации конституционного права граждан на труд. Она осуществляется определенной категорией служащих, для которых работа в государственном аппарате за вознаграждение составляет основную профессию. Государственная служба может рассматриваться наряду с «материальной» трудовой деятельностью соответствующих лиц как правовой институт. Последний составляют юридические нормы, определяющие правовой статус государственных служащих: условия и порядок поступления и прохождения службы, должностные обязанности и права, виды поощрений и ответственности и т.д. Это комплексный правовой институт, включающий нормы административного (по преимуществу), трудового, финансового, гражданского и других отраслей права, которые регулируют государственно-служебные отношения.
Советская концепция государственной службы исходила из того, что нет необходимости устанавливать особый статус для государственных служащих (что в конечном счете должно вытекать из различия между административным - публичным - и частным правом). В итоге специального закона о государственной службе не существовало, она регулировалась помимо общих законодательных актов о Совете Министров, местных советах, о предприятиях специальными нормативными актами - Единой номенклатурой должностей служащих 1967 г., квалификационным справочником должностей руководителей, специалистов и служащих 1986 г., кодексами о труде и об административных правонарушениях и др.
Помимо указанного Закона «Об основах государственной службы...» изданы указы Президента России «Об утверждении Положения о федеральной государственной службе» от 22 декабря 1993г. и «Об утверждении перечней государственных должностей федеральной государственной службы» от 3 сентября 1997 г. и др.
Из понятия государственной службы вытекает и понятие ее субъекта - государственного служащего. Под ним понимается гражданин Российской Федерации, исполняющий обязанности по государственной должности государственной службы за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств федерального бюджета соответствующего субъекта Российской Федерации.
В связи с реформой государственной власти возникает множественность категорий (корпусов) служащих, в том числе публичных, в зависимости от таких двух критериев, как работодатель и правовой режим. В частности, наряду с государственными начинают действовать и муниципальные служащие, которые исполняют обязанности по муниципальной должности (штатной должности в муниципальных органах) за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств местного бюджета. В то же время сохраняются общепризнанные классификации государственных служащих:
а) в зависимости от видов государственной деятельности выделяются служащие представительных органов власти; органов исполнительной власти; органов судебной власти;
б) по характеру труда служащие могут быть разделены на руководителей, специалистов и технических исполнителей;
в) по юридическим свойствам должностей они делятся на служащих, имеющих государственно-властные полномочия, и служащих, таковых не имеющих. Действия первых могут вызвать определенные юридические последствия, а сами служащие данного вида в зависимости от особенностей их полномочий подразделяются на должностных лиц (имеют право совершать действия, влекущие юридические последствия) и представителей власти (имеют право предъявлять государственно-властные требования от имени государства и применять меры воздействия к органам и лицам, не находящимся в их подчинении).
Все большее значение будет приобретать классификация служащих в зависимости от правового режима, прежде всего их деление на штатных и внештатных (особенно работающих на договорной основе).
В основу понятия, а также правового статуса государственного служащего положено понятие должности - служебного места, которому соответствует правовое положение лица, занимающего его. Должностью определяются характер выполняемой работы, обязанности и права, поощрения и ответственность служащего, требования к его профессиональной подготовке. В настоящее время можно наблюдать крепнущую тенденцию перехода от системы занятия должностей к системе кадровой службы, распространенной в России до Октябрьской революции, а сейчас преобладающей главным образом в Западной Европе. Система кадровой службы базируется на существовании так называемых корпусов (категорий) чиновников. Корпус - совокупность служащих, которые подчинены одному и тому же особому статусу и для которых установлена единая табель о рангах. Противопоставление системы кадровой службы и системы занятия должностей не абсолютно, между ними имеется сходство. В рамках кадровой службы существуют должности, а система занятия должностей в некоторых странах - не только в России, но и, например, в США - имеет тенденцию к превращению ее в систему кадровой службы. Тем не менее, они имеют существенные отличия, детерминируемые мобильностью служащих: в системе кадровой службы служащие менее мобильны, но их положение более стабильно как в плане занятия самой должности, так и в плане соблюдения соответствующих гарантий.
В России государственная должность, согласно принятому закону об основах государственной службы - это должность в федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов Российской Федерации, а также в иных государственных органах, образуемых в соответствии с Конституцией России, с установленным кругом обязанностей по исполнению и обеспечению полномочий данного государственного органа, денежным содержанием и ответственностью за исполнение обязанностей.
Государственные должности подразделяются так: 1) должности, устанавливаемые для непосредственного исполнения полномочий государственного органа (Президент Российской Федерации, Председатель Правительства России, председатели палат Федерального Собрания, руководители органов законодательной и исполнительной власти субъектов Федерации, депутаты, министры, судьи и др.) - должности категории «А»; 2) должности, учреждаемые для непосредственного обеспечения исполнения полномочий лиц, замещающих должности категории «А», - государственные должности категории «Б»; 3) должности, учреждаемые государственными органами для исполнения и обеспечения их полномочий - государственные должности категории «В». Перечень государственных должностей указанных категорий дается в Реестре государственных должностей в Российской Федерации.
Наряду с общим понятием государственной должности законом дается понятие государственной должности государственной службы, объединяющее должности только категорий «Б» и «В». В Реестре государственных должностей государственной службы Российской Федерации (части общего Реестра государственных должностей) указанные должности классифицируются по группам (в частности, выделяются высшие, главные, ведущие, старшие и младшие должности). К указанному Реестру прилагается перечень специализаций должностей и классификационные требования к лицам, их замещающим.
Прохождение государственной службы начинается с момента зачисления на службу и оканчивается прекращением исполнения служебной деятельности. Прохождение службы означает реализацию служебной карьеры. Последняя начинается с поступления на службу. В основе системы отбора служащих (комплектования должностей) лежит принцип равенства (по признакам расы, убеждений и пола). В то же время данный принцип имеет, и часто жесткие, ограничения в возрасте (минимальный и максимальный возраст поступающих на службу), в гражданстве и даже связан со способностями - интеллектуальными, подтвержденными дипломами и свидетельствами; моральными, подтвержденными правомерным поведением; физическими. Должности государственных служащих замещаются путем назначения или конкурса (выборов). Назначение производится уполномоченным на то органом или должностным лицом. Оно оформляется в виде юридического акта, являющегося основанием для вступления лица в должность с наделением его определенными правами и обязанностями. На местном уровне служащие назначаются соответствующими органами местного самоуправления.
Конкурс считается наиболее предпочтительным способом подбора служащих, поскольку он обеспечивает доступ к должности только на основе способностей (критерий заслуг) и в принципе более эффективно препятствует протекционизму, фаворитизму. По конкурсу в Российской Федерации замещается ряд должностей в учебных заведениях, научно-исследовательских и некоторых других учреждениях.
Прохождение службы (перемещение по службе) у каждого государственного служащего сугубо индивидуально. Изменения в служебно-правовом положении могут повлечь: перемещение по службе (повышение, понижение в должности, перевод); зачисление на учебу, связанное с увольнением от занимаемой должности; призыв (поступление) на действительную военную службу; присвоение воинского или специального звания, чина, ранга, ученой степени и звания и других отличий, с которыми связаны особые права и обязанности; увольнение со службы и др.
Ответственность государственных органов (юридических лиц) должна сочетаться с индивидуальной ответственностью служащих. Понятно, что государственный служащий, совершивший преступление, административное правонарушение, подвергается соответствующим мерам наказания в общеправовом порядке. В то же время существуют правонарушения, присущие только должностным лицам, такие, как должностной подлог, взяточничество, злоупотребление властью или служебным положением, превышение власти или служебного положения и др.
Ответственность государственных служащих - это применение к ним в установленном порядке мер воздействия за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих прав и обязанностей. Наряду с моральной ответственностью существует четыре вида юридической ответственности государственных служащих: дисциплинарная, материальная и, как уже говорилось, уголовная и административная.
Дисциплинарная ответственность служащих наступает за виновное нарушение служебной дисциплины, т.е. за совершение должностных проступков. Последние есть виновные нарушения правил, обязанностей службы, не преследуемые в административном или уголовном порядке. Дисциплинарная ответственность применяется, как правило, в порядке служебного подчинения: лицо, которое подвергается дисциплинарному наказанию, находится в прямой служебной зависимости от органа, налагающего наказание.
Установлены три вида дисциплинарной ответственности: в порядке подчиненности; в порядке, установленном уставами и положениями о дисциплине, действующими в некоторых министерствах и ведомствах; в порядке, установленном правилами внутреннего трудового распорядка. Административную ответственность государственные служащие несут в общем порядке. Однако к должностным лицам могут применяться не все административные взыскания, а только предупреждения и штраф.
Материальная ответственность государственных служащих выражается в их обязанности восстановить (полностью или отчасти) ущерб, причиненный ими государству (учреждениям, предприятиям или организациям, где они работают) или третьим лицам. Материальная ответственность наступает либо по суду, на основе норм трудового или гражданского права, либо в административном порядке, например отчисление из зарплаты на основании распоряжения администрации. Материальная ответственность может быть ограничена в пределах размера действительно причиненных убытков, но не больше определенной части зарплаты служащего, причинившего ущерб. Полная ответственность, т.е. в размере причиненного ущерба, производится, например, за ущерб, причиненный служащим, .находящимся в нетрезвом состоянии. Взыскание ущерба в этом случае производится, как правило, в судебном порядке.
Указом Президента Российской Федерации от 4 апреля 1992 г. для государственных служащих установлено обязательное представление при назначении на руководящую должность декларации о доходах, движимом и недвижимом имуществе, вкладах в банках и ценных бумагах, а также обязательствах финансового характера. Непредоставление таких сведений или умышленное представление неполной, недостоверной или искаженной информации согласно этому указу является основанием для отказа в назначении на должность.
В развитие данного указа Президент РФ своим указом от 15 мая 1997 г. обязал лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации (в том числе Президента Российской Федерации, членов парламента и Правительства Российской Федерации) и государственные должности субъектов Российской Федерации, а также лиц, замещающих государственные должности федеральной государственной службы, государственные должности государственной службы субъектов Российской Федерации и должности в органах местного самоуправления ежегодно представлять сведения о своих доходах и принадлежащем им имуществе. Соответствующие декларации подаются в органы государственной налоговой инспекции по месту постоянного жительства гражданина. В отношении лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, а также государственных служащих, замещающих федеральные государственные должности государственной службы в Администрации Президента Российской Федерации, Аппарате Правительства Российской Федерации и в федеральных органах исполнительной власти, назначение на которые и освобождение от которых осуществляют соответственно Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации, указом предусмотрено предоставление сведений о доходах и имуществе также супругов, детей и иных членов их семей.
Тема 26. Теория целостности государства
26.1. Целостность - признак и ценностное свойство государства
Государство - это одна из разновидностей социальных систем*, которому наряду с его известными и исследованными ранее признаками - публичная власть, территория, право и др. - свойственны и определенные системные признаки: целостность, структура, управление, связи, самоорганизация, цели.
* Система - множество элементов с отношениями и связями между ними, образующее определенную целостность. (Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 5. С.18).
Несмотря на значимость отдельных признаков государства как определенной системной организации, в социальных системах ведущая роль принадлежит такому признаку, как целостность. Его превалирующее положение обусловлено, прежде всего, тем, что целостность выступает условием существования системы (государства), выражением всех иных признаков. Ведь именно целостность характеризует все то устойчивое, стабильное, глубинное, что свойственно системе как системе, обусловливает ее цельность, единство, динамику, взаимосогласованность входящих частей, элементов, устраняет их антагонизм и т.д.
Целостность не только свидетельствует об объекте как системе, но и способствует его самостоятельному существованию, придает своеобразный незримый знак качества, выступает объективной тенденцией развития государства. Целостность государства возникает в результате интеграции между отдельными частями общества, социально-политической системы, взаимодействия их свойств, признаков, функций и т.д., но в рамках единого, общего или целого.
Целостность - это определенный ориентир развития общества, социально-политической системы, своеобразный дирижер, архитектор, обусловливающий всю композиционную направленность государства, его архитектонику. Детерминация целостности в функционировании социальной системы сказывается и на последующей детерминации системы по отношению к своим частям. В режиме этой обусловленности и синтезируется государство как целое, которое неумолимо подчиняет свои части и элементы возникшей социально-политической целостности, преобразует их согласно ее природе. Этот феномен социально-политической действительности с предельной отчетливостью демонстрирует классовую, гуманистическую или иную другую сущность данной государственно-правовой системы, господствующего политического режима. Именно в нем и заключен секрет дееспособности, исторического долголетия государства как системы.
Причем многие прежние свойства частей и элементов общества, которые были им присущи до вхождения в политическую систему, исчезают или, напротив, актуализируются. При необходимости и сами отдельные части и элементы общества качественно преобразуются адекватно своему новому состоянию. Именно так это происходило, например, с первобытными социальными регуляторами, т.е. обычаями, которые были отчасти восприняты политической властью и соответственно трансформированы в те или иные нормативно-правовые акты, отчасти отвергнуты как противоречащие новым господствующим интересам. Поэтому на всех компонентах государства лежит своеобразная печать его целостности, проявляющаяся в определенной его сущности, формах, функциях, назначении. Отсюда целостность государства относится ко всем проявлениям государства - как внутренним, так и внешним.
Для государства целостность выступает не прихотью правящего режима и не только определенным результатом предшествующего исторического развития общества. Охраняя свою целостность - политическую, экономическую, территориальную, правовую, социальную, идеологическую - государство в лице публичной власти охраняет господствующий правопорядок, защищает общество от асоциальных проявлений, от распада общественности как таковой. В обеспечении государством своей целостности видится не только выражение существующих общественных отношений, но и его (т.е. государства) природный «инстинкт», с потерей которого возникают различного рода социальные катаклизмы. Именно поэтому целостность государства и необходимо рассматривать как признак государства, выражающийся в его устойчивости, стабильности, реализующийся в определенном политическом режиме, союзе с обществом, личностью.
Целостность - первичный доминирующий и детерминирующий фактор государства как целого, как системы. Государство не может существовать вне или помимо него. В свою очередь, это означает, что, во-первых, в социально-политической системе объективно необходим примат (верховенство) целого над частями и элементами, целостности целого над целостностями частей и элементов и, во-вторых, что целостная социально-политическая система - единственно возможная форма существования государства. Последнее может быть различным по форме правления, государственного устройства и политическому режиму, но оно не может быть лишено своей целостности. Государство как нецелостная система - теоретический нонсенс.
Потеря по каким-то причинам государством своей целостности граничит с его политической деградацией, развалом как определенной системы, как целого. Перефразируя известные слова Монтескьё, заметим, что миром управляет не фортуна, не фатум и не случайности.
Выключение страны из общего контекста развития цивилизации, игнорирование принципов гражданского общества, правовой государственности приводят режим в болото политической стагнации, экономического застоя, идеологического догматизма, духовной нищеты и (как закономерный результат) к разрушению, развалу. Кризис основополагающих нравственно-правовых ценностей общества, игнорирование закономерностей формирования целостных систем всегда приводят господствующий режим к политическому и духовному параличу, грозят разложением самой ткани социальной жизни.
В обеспечении целостности государства огромную роль играют духовные основы политической системы. При сохранении духовных ее ориентиров и при одновременном разрушении единого политического, экономического, территориального и правового поля государства, государство как целостная система способно на возрождение. Исторические примеры дает, в том числе, история Руси, когда после разного рода разрушений сохранялось единство высших нравственных, духовных ценностей, ставших затем основой для постепенного возрождения русского государства. И огромную роль здесь сыграла церковь - духовный оплот и нравственный гарант русского народа.
Иными словами, какова бы ни была организация государства, его целостность никогда не может быть идентична целостности всего общества как явления, неизмеримо более крупного, более сложного и менее однозначного. В лучшем случае они могут более или менее соответствовать друг другу, дополнять друг друга, но не равняться или быть тождественными друг другу. При определенных условиях духовная целостность общества, его настрой, шкала утвердившихся моральных и этических норм, формирование которых не всегда поддается рациональному теоретическому объяснению, могут оказаться причиной глубоких перестроек, казалось бы, здорового государственного организма. И это, заметим, при стабильных экономических отношениях. Поэтому политическая, экономическая и любая другая целостность государства всегда должна исходить от целостности общества, и прежде всего духовной, нравственной.
Возникновение целостного государства есть следствие действия общих причин всеобщей взаимосвязи явлений окружающего человека мира, всеобщей системности, взаимозависимости мышления и бытия. Но на его формирование огромное влияние оказывают также и частные причины, характерные для конкретного исторического этапа развития общества, которые, не отменяя общие закономерности, отражаются на специфике, особенностях государственно-организованной системы. Поэтому целостность государства никогда не бывает близкой, стандартной для всех народов и культур на все времена. Хотя каждая историческая эпоха характеризуется собственными и только ей присущими социально-политическими параметрами, расстановкой сил, детерминант, приоритетов и т.д., у нее всегда глубокие национальные, культурные, духовные, ментальные характеристики, уходящие своими корнями в глубь веков, в историю народа, общества, государства.
Целостность государства не может быть чем-то аморфным, ирреальным, искусственно сконструированным. Наоборот, она всегда должна быть системой строго очерченных правом границ поведения субъектов права. Сама ее сущность исключает какое-то произвольное толкование вне зависимости от объективных принципов системной организации целого, выражает неразрывную связь формы с содержанием как своеобразная генетически заданная программа для определенного уровня развития, например государства, проявляющаяся в конкретных политических реальностях. Наряду с другими механизмами - историческими, международными - целостность государства представляет собой наиболее высокий уровень социально-политической организации общества, его нормативно-правового обобщения.
И если в порядке вывода обратиться к некоторым принципам системной методологии, теории целостности государства, то можно отметить, что:
- целостность является таким системным признаком государства, который выражается в стабильности, устойчивости общественных отношений, фиксирует внимание на факторах внутренней упорядоченности, организованности, взаимосогласованности политической системы;
- не всякое государство является целостной социально-политической системой, но всякое государство не может развиваться, не будучи таковой;
- государство как целостная система может быть различного уровня сложности: от унитарного (простого) до федеративного (сложного);
- целостность государства указывает на тот или иной исторический тип государства, уровень развития демократии, культуры, статус человека в этой системе как личности и гражданина;
- как и всякое социальное явление, целостность государства связана с сознанием человека, уровнем нравственного, духовного развития общества;
- целостность государства проявляется в уровне жизни населения, степени социальной защищенности человека, обеспеченности гражданских прав и свобод, способности политической власти осуществлять эту власть на легитимных, правовых, нравственных основаниях;
- целостность государства - это подсистема существующей общественной системы; адекватность целостности государства целостности общества - одно из условий стабильности политической системы;
- целостность государства - это одна из основ политической власти, способ организации, разграничения, соединения, сочетания социальных потребностей и интересов; отсюда ее можно рассматривать в качестве определенного союза граждан, социальных групп, направленного на объединение в единое государство;
- обеспечение своей целостности - один из принципов государства, выражающийся в ряде его функций, направленных на охрану единого экономического, политического, территориального, правового пространства на всей территории страны.
26.2. Целостность государства, государственный и национальный суверенитет
Для государства как определенной социально-политической системы есть такая истина, которая одновременно придает ему и жизненную силу, и «вечность». И она заключена в его целостности и суверенности как первостепенных условиях бытия государственно-организованного общества: от возникновения, развития и до совершенного состояния. Эта та закономерность, которая одинаково верна для любого исторического типа государства.
Если целостность государства предполагает прежде всего наличие целостной политической власти, т.е. внутренне единой, проистекающей из одного источника, опирающейся на общие и обязательные основы системообразования, то последняя мыслится только как власть, обладающая независимым или суверенным состоянием. Целостность как интегративное качество системы может сопутствовать только суверенному государству, только суверенной политической власти.
Целостность не может существовать в государстве, где отсутствуют социальное равновесие, стабильность общественных отношений, единство экономического, политического, правового, территориального пространства. В одном государстве не может быть несколько государств. Любые ссылки на конфедеративное устройство не могут быть приняты во внимание, поскольку конфедерация - это не государственно-правовое, а международно-правовое образование. Одна государственная целостность, одна политическая власть, один государственный суверенитет - таковы объективные основы устойчивости социально-политической системы. Полновластие господствующего класса или всего народа, обладающее такими признаками, как постоянство, нераздельность, неограниченность и т.п., составляет не только сердцевину целостности государства, но и основу государственного суверенитета. Механизм совместного действия общества и политической власти обеспечивает как целостности, так и суверенитету государства всеобщий, императивный характер, превращает их в реальность.
Целостность государства и его суверенитет - это явления не только фундаментального политико-правового значения. Их истоки уходят в глубь веков, поскольку они появились тогда, когда возникло и само государство. Причем во все времена они не переставали быть определяющими условиями жизнеспособности государства. Вместе с тем целостность и суверенитет государства - это следствия целостности и суверенитета политической власти общества. Поэтому в широком смысле слова государство и есть целостная и суверенная политическая власть, материализованная в определенной политической организации общества. Именно власть как древнейшее и универсальнейшее средство регулирования общественных отношений, свойственная любой социальной организации, обусловливает общественное единство, разрешает противоречия, обеспечивает мир и согласие между различными частями социума, его суверенное состояние.
Располагая собственными политико-управляющими структурами, иерархизированной, субординированной и относительно замкнутой организацией, политическая власть имеет совершенно особое значение в процессе формирования целостного и суверенного государства. Только сильная власть может дать великие реформы.
Исторически как целостность, так и суверенитет государства сформировались постепенно, в результате ожесточенной борьбы различных социальных сил, отвоевывания жизненного пространства в столкновениях с другими народами и государствами. Поэтому они сопутствуют государству как единой политической организации, как определенному союзу людей и социальных групп на всем протяжении его развития.
Каждое из этих понятий по своей сущности едино и неделимо. Они поддаются лишь условному, теоретическому расщеплению. Включая в себя разнообразные компоненты - экономические, политические, социальные, правовые, духовные и др., находящиеся между собой в определенной органической взаимосвязи, - они не могут быть представлены в каком-то фактическом, автономном срезе. Невозможна, например, правовая целостность без политической, а государственный суверенитет - без территориальной или экономической независимости.
Целостность и суверенитет являются выражениями не просто целостно-суверенной политической власти, а власти легитимной как на национальном, так и международном уровне. Степень развитости производительных сил общества, демократии, культуры, права и свободы человека выступают естественными факторами, ограничивающими возможности власти, государства.
Важную роль в познании и решении проблемы соотношения целостности и суверенитета государства играет вопрос о взаимосвязи территориальной целостности как части общегосударственной целостности и его суверенитета. Как известно, полнота власти государства на своем географическом пространстве исключает любое правомерное проявление здесь власти других государств и международных организаций. Всякое ограничение территориальной целостности и суверенитета возможно лишь с его непосредственного согласия и в соответствии с нормами международного права. Осуществление государством на своей территории суверенной власти означает обязанность для других государств соблюдать неприкосновенность данной территории. Всякое противоправное нарушение целостности или неприкосновенности государственной территории означает и нарушение верховенства политической власти и общества.
Итак, территориальная целостность самым тесным образом связана с суверенитетом государства. Однако, последний является более широким понятием, чем территориальная целостность государства. Суверенитет проявляется не только в верховенстве политической власти на конкретном географическом пространстве, но и в определенной юрисдикции над гражданами, проживающим населением. Суверенитет государства предполагает его целостность, неприкосновенность территории.
Вместе с тем принцип территориальной целостности государства ввиду его особого значения в процессе обеспечения социально-политической гармонии в мире имеет и некоторый самостоятельный смысл. Так, Устав ООН требует от государств, в частности, уважать и соблюдать территориальную целостность друг друга, предписывает всем членам этой организации воздерживаться «в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций» (п. 4 ст. 2).
Современное международное право возводит принцип соблюдения и уважения суверенитета, территориальной целостности в качество безусловного императива, возникающего исключительно из самого факта существования государства и не зависящего от иных причин. Причем государства не только должны соблюдать эти нормы в своих внешнеполитических отношениях, но и обязаны пресекать все попытки использовать собственную территорию для каких-либо акций, нарушающих суверенитет и территориальную целостность других государств.
Все сущностные характеристики целостности и суверенитета государства охватывают главные стороны жизни политической организации общества. Без них оно было бы неполноценным, неполным, ограниченным. Ввиду особой их важности они обычно закрепляются в конституционном порядке в качестве основ государства. Например, в ст. 4 Конституции Российской Федерации провозглашается, что ее суверенитет распространяется на всю ее территорию; что государство обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории.
Каждая историческая эпоха, наполняя политическую жизнь своим особым содержанием, придает специфические формы и целостности и суверенитету государства. Так, в условиях феодализма целостность и суверенитет государства были построены как на основе многоступенчатости политической лестницы, так и на строго иерархизированных началах. Правовая же государственность немыслима без верховенства права как принципа функционирования государственного механизма. Другими словами, целостность и суверенитет государства также динамичны, как и само государство, само общество, сама жизнь. Только в движении возможно существование социума, только в развитии возможны его целостность и суверенитет.
Целостность и суверенитет государства неразрывно связаны не только с политикой, экономикой общества, его правовой направленностью, ментальными, духовными, культурными характеристиками. С появлением наций, национальных движений, национальных государств они органически сливаются и с национальным вопросом. Сохраняя свое социальное значение, объективную природу, они одновременно приобретают и национальный колорит, национальную окраску. Еще Ж.Ж. Руссо исходил из того, что как ни абсолютна, как ни священна верховная власть, но она не должна выходить за границы общественного договора, на основании которого всякий может располагать той долей имущества и свободы, которая оставлена ему этим договором, так что суверен никогда не имеет права обременять одного подданного больше, чем другого, потому что тогда дело становится частным и власть суверена недействительна*. Иначе говоря, целостность государства и его суверенитет, политическая власть легитимны при условии соответствия интересам общества, естественным правам и свободам личности, общечеловеческой нравственности, национальной культуре.
8См.: Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре как начале политического права. М., 1906. С. 53.
Субъектом целостного и суверенного государства может быть исключительно народ в лице его полномочных представителей. Одна социально-политическая целостность, один государственный суверенитет и один их источник и носитель - все это логическим образом вытекает из самой природы политической власти как реальной и легитимной силы общества, способной обеспечить естественные права и свободы человека и гражданина, целостность общества и государства. Умножение числа субъектов целостности и суверенитета государства фактически ведет к девальвации самой их сущности, потере своей определенности, а значит, и ценностных свойств.
Как известно, социально-политический, духовный и другой прогресс народов мира идет достаточно неравномерно. Одни из них опережают в своем развитии, другие же находятся на пройденной первыми стадии. Ведь эволюция человечества - отнюдь не плавное и равномерное движение, а порой весьма бурный, наполненный различного рода взлетами и падениями поток. Многое здесь является вполне закономерным, но многое и случайным. Поэтому часто на волне национального подъема к власти приходят экстремистские силы, строящие на национализме, расизме и т.п. свою политическую карьеру. Эксплуатируя национальные чувства своего народа, они выдают националистические интересы за национальные. Отсюда целостность и суверенитет государства порой превращаются в неприступные крепости, отделившиеся и противопоставившие себя всему остальному миру. Подобное в общественном развитии молодого государства можно рассматривать как некоторую неизбежную и естественную ступень в процессе социально-политического и духовного утверждения суверенитета и целостности нации, своеобразную болезнь роста. Ведь демократическое мировоззрение не приходит в готовом виде, а формируется постепенно, долгим и кровопотливым трудом общества.
Таким образом, с возникновением национальных государств национальный суверенитет и целостность нации не всегда адекватно включаются в структуру суверенитета и целостности окружающего мира. Они могут совпадать, сливаться, но могут и противоречить, а значит, и отторгаться международным сообществом. Вместе с тем непризнание иностранными державами или международными организациями легитимности новой политической власти характеризует не отсутствие ее целостности и суверенности, а определенную международно-правовую и политическую ситуацию.
Есть народ как этнос и народ как демос; этнос очень редко (особенно в российских условиях) тождествен демосу, и поэтому право народов-этносов на самоопределение - нонсенс, потому как этнос не есть субъект права в отличие от средневековья, когда он был, по сути, сословием. Народ-демос, проживающий на данной территории, в рамках исторически сложившегося региона, имеет полное право на самоопределение, т.е. на выделение данного региона в самостоятельную административную единицу и на последующее изменение статуса этой территории вплоть до образования нового субъекта федерации или даже суверенного государства. Естественно, при соблюдении законов, интересов меньшинств, прав человека, демократических принципов. Единица суверенности - все, без изъятия, население данного региона, хотя фактически там могут доминировать определенный этнос или религиозная община.
Успешное построение целостного суверенного государства возможно лишь при опоре на нравственные ценности и взаимоотношения между людьми и народами на основаниях соборности, солидаризма, интернационализма.
Тема 27. Теория полицейского государства
27.1. Признаки полицейского государства
Полицейское государство как особый политико-юридический институт занимало продолжительный исторический период в развитии многих европейских народов и в силу ряда факторов и условий уступило место более прогрессивной модели - правовому государству. Вместе с тем идеи, питающие философию полицейского государства, продолжают оставаться таким же атрибутом общественного сознания, как и либеральные теории.
В литературе справедливо подчеркивается, что отличительной чертой полицейского государства является исключительная многопредметность административной деятельности, регламентация мельчайших подробностей жизни общества, назойливая опека над подданными.
Идеологической основой полицейского государства явилась эвдемоническая философия. Наиболее выдающийся ее представитель X. Вольф усматривал цель государства в осуществлении народного благоденствия, народного счастья. Последнее понималось в безграничном и крайне неопределенном смысле. На первый план выдвигается, впрочем, его материальная сторона: имущественное благополучие и достаток абсолютно во всем. Признавая счастье целью личной и государственной жизни, Вольф и его школа средством достижения этой цели считали самосовершенствование личности и государства. Для Вольфа мораль являлась наукой о достижении индивидом своего счастья, политика являлась теоретическим обоснованием достижения счастья государством. Идеологи и практики полицейского государства полагали, что счастье можно достичь благодаря регламентации всего и вся, поскольку надеяться на то, что индивид может сам понимать, что для него, а следовательно, и для государства является хорошим, а что плохим, занятие тщетное. Такая посылка содержится в красноречивой сентенции Фридриха Великого: «Народу, как больному ребенку, следует указывать, что ему есть и пить».
Из благих побуждений, стремясь осчастливить своих подданных, европейские монархи не останавливались ни перед какими жертвами, в данном случае цель оправдывала любые средства. Реалии полицейского государства не оставляли никакой надежды на проявление инициативы личности, свободы в самых различных аспектах: политическом, экономическом, духовном и т.п. Все, что важно для государства, входит в орбиту административной, управленческой деятельности и не может быть предоставлено свободному усмотрению и самостоятельности индивида. Творцы и практики полицейского государства в своих заблуждениях приходили к тому, что якобы сам Господь Бог поручил им охранять граждан даже от их собственных действий. Власть, зачастую в виде гротеска, в паутину своих инструкций вовлекала все и вся: брак, воспитание, религию, одежду, образование, ремесла, строительство, науку, качество продуктов, потребление пищи, чистоту воздуха и воды, здравоохранение, а кое-где и выражение лиц. Жизнь обывателей полицейского государства должна была следовать в фарватере, определяемом властью, и не покушаться на устои без санкции администрации. Для иллюстрации позволительно сослаться на соответствующие положения из Устава о предупреждении и пресечении преступлений Российской империи: «Полиция имеет надзор, дабы никто в противность должного послушания законным властям ничего не предпринимал, она преследует в самом начале всякую новизну, законам противную». Формально-казуистические правила и регламенты, по сути, стирали всякую границу между сферой индивидуальной свободы и компетенцией власти.
Особенность полицейского государства, обычно не принимаемая во внимание, заключалась как раз в том, что оно стремилось к благоденствию граждан, устранению нищеты, невежества, других социальных проблем, правда, весьма своеобразными методами. В теории государство этого типа пыталось сделать жизнь каждого человека достойной как в материальном, так и в духовном смысле. В этой связи не следует сводить сущность полицейского государства только к голому насилию, как это почти всегда имеет место. Один из теоретиков полицейского государства И.-Г.-Г. Юсти писал, что бедность «соблазняет людей ко многим порокам»*. Благополучие, в первую очередь материальное, объявлялось естественным (!) правом человека. В либеральной же теории (особенно у Канта) эта мысль становится объектом беспощадного остракизма. Действительно, там, где нет свободы, где динамичный элемент истории (личность) приносится в жертву государству и обществу во имя так называемого общего блага, общество обречено на застой и стагнацию. Полицейское государство стремилось достичь некоего земного рая, исключив при этом человека, и, естественно, было обречено на провал, как и всякая утопическая идея.
* Юсти И.-Г.-Г. Основание силы и благосостояние царств, или Подробное начертание всех знаний, касающихся до государственного благополучия. М., 1772. Ч. 1. С. 515.
В полицейском государстве правительственная деятельность практически всегда определяется не столько правовыми нормами, сколько соображениями «пользы и целесообразности». Причем мнения и взгляды, а тем более возможные возражения со стороны граждан, власть просто не интересуют. Целесообразным признается все то, что соответствует «видам правительства». Последние не поддаются никакой конкретизации. Обыватель не уверен, что конкретно хочет от него власть и какова будет ее реакция на те или иные поступки. Страх, растерянность и так называемый синдром тревожного ожидания становятся характерными как для общества в целом, так и для каждого отдельного человека. В полицейском государстве власть с точки зрения содержания выступает как мелочная, назойливая опека над обывателями, а с точки зрения формы имеет надзаконный и внезаконный характер. В полицейском государстве частные лица находятся в полной зависимости от благоусмотрения администрации. При осуществлении своих многочисленных задач полицейское государство вынуждено было создать и действительно создало огромный чиновничий аппарат - бюрократию, который был призван проводить в жизнь волю «отца нации», вождя. Конечно, ни одно государство не может существовать без особого класса управленцев и современный опыт государственного строительства только подтверждает этот тезис. Однако история полицейского государства показывает, как легко бюрократия превращается в самодовлеющую, обособленную касту, живущую вне общественных интересов. Поэтому перед лицом всемогущей вне- и надзаконной администрации индивид бесправен. Он является объектом власти, но не субъектом прав. Особенности бюрократии полицейского государства состоят в том, что она практически не испытывает чувство уважения к закону.
Одним из признаков государства, в том числе и полицейского, является власть. Однако природа власти полицейского государства имеет свои отличительные свойства. Провозглашая целью правительства народное благо, порядок, полицейское государство в своей деятельности полностью игнорирует народ как источник власти. Вместе с тем в полицейском государстве можно наблюдать элементы либерального декорума. Но это не меняет сути, народ по-прежнему рассматривается только как объект административных манипуляций. Власть в полицейском государстве неизбежно приобретает сакральный характер, становится прерогативой узкого круга чиновников. Социально-политическое отчуждение отдельного человека от власти становится таким же атрибутом полицейского государства, как и отсутствие всякой свободы вообще. Исследователи политических идей нередко подчеркивали господский характер политической власти, особенно на ранних этапах полицейской государственности. В России, к примеру, в верноподданнических присягах от Екатерины I до Павла I обыватель обязывался присягой государю «верным, добрым и послушным рабом быть». В последующем квалификация «раба» принимает характер самообязывания индивида постоянно демонстрировать свою лояльность режиму, точнее, харизматическому вождю, которому при жизни никогда не бывает альтернативы, а после смерти он всегда превращается в тирана. В полицейском государстве, скорее в теории, чем на практике, взаимоотношения личности и государства могут быть признаны публичноправовыми. Либеральные правовые новеллы, время от времени имеющие место в полицейском государстве, не меняют главного - личность рассматривается как принадлежность государства, точнее, его аппарата. Массы являются строительным материалом для осуществления несбыточных идей. Это почти всегда приводит к великим жертвам и потрясениям. Таким образом, отношения между гражданином, с одной стороны, и государством, с другой, правильнее будет квалифицировать как властеотношения, а не как правоотношения.
Разделение властей в полицейском государстве, скорее лозунг, чем реалия. Вся государственная власть «замыкается», как правило, на одном или немногих. Именно они, в конечном счете, осуществляют высшую законодательную, исполнительную и правительственную власть. Государство подобного типа при осуществлении своих многочисленных функций не особенно обременяется вопросом: законно то или иное действие или нет? Главное, чтобы это было «полезным и необходимым». Свобода от всяких правовых ограничений выражается в дискреционности полномочий административных (управленческих) органов.
Справедливости и объективности ради хотелось бы подвергнуть сомнению один поразительно живучий стереотип: говоря о законности, понимаемой как соответствие действий граждан и государственных органов существующему законодательству, следует отметить, что в полицейском государстве не меньше, чем в правовом, хотя бы в теории, заботились о соблюдении законности. Мировая история, в том числе и современная, как раз свидетельствует о том, что несвободные, тоталитарные государства отличаются усиленной охраной своих юридических установлении. Другое дело, что эти установления не имеют никаких связей ни с теорией естественного права, ни с категорией свободы и индивидуальности человеческой личности, ни с другими постулатами, имеющими непреходящее, гуманистическое значение. Именно поэтому в полицейском государстве стала возможной диффузия тоталитарных идей в положительное право, да и в доктрину тоже.
Хотя это может выглядеть несколько курьезно, однако почти все теоретики-полицеисты без исключения, несмотря на некоторые различия в подходах по тому или иному вопросу, сходились в том, что только то государство может рассчитывать на успех, в котором нравственность, добродетель и честный производительный труд, а не спекулятивные операции готовыми продуктами являются высшими ценностями. Это одна из немногих теоретических посылок полицейского государства, против которой трудно что-либо возражать. Правда, эти мировоззренческие ориентиры являлись не только советами властей. И здесь действовал единственно возможный способ управления - принуждение. Представители так называемого ликвидного бизнеса (торговли) в течение длительного периода времени считались лишь «необходимым злом», не более того. Полицейское государство боится независимого частного собственника, предпринимателя, оно ему не доверяет, поскольку собственность приносит независимость и самостоятельность. Эти факторы объективно вызывают десакрализацию власти и утрату политической монополии. Именно поэтому полицейское государство сверху донизу заражено эгалитаристскими умонастроениями. Теория и практика полицейского государства свидетельствуют, что собственности либо вовсе отказывают в праве на существование, либо ее призывают служить интересам нации и государства. Силовое перераспределение собственности, жесткий контроль за ней, запрограммированные теоретиками полицейского государства, по идее сориентированы на достижение благородной цели - формирование общества с неким усредненным стандартом жизни, не знающим нищеты и сверхбогатства. Вместе с тем подобные идеи почти всегда приводят только к одному - обществу коллективной бедности. На этот счет имеется множество примеров. Полицейское государство, даже если в нем имеются элементы рыночной экономики, в основе своей отрицает главное условие экономического прогресса. А оно заключается в том, чтобы всякий мог свободно преследовать свой экономический интерес (А. Смит). Здесь можно было бы добавить одно - в рамках закона.
Полицейское государство характеризуется принудительным единомыслием. Одно из важнейших прав человека - свобода слов и убеждений - приносится в жертву «политической стабильности». Полицейское государство не терпит либерализма не только экономического, но и политического, идеологического, культурного и т.п. Государство должно быть организовано в монолитный союз, проникнутый психологией единства, где каждый его член сознает свои обязанности по отношению к государству и свои интересы готов подчинить общему делу. Человек в полицейском государстве вынужден маскировать свои убеждения, чтобы не стать жертвой репрессий. Донос приобретает форму гражданской добродетели. Страх и подозрительность становятся повседневной реальностью. Громадный репрессивный и цензурный аппарат унифицирует систему ценностей и интересов. Вместе с тем полицейское государство живет как бы в двух измерениях, в двух плоскостях. Верхушка стремится навязать низам вполне приемлемые жизненные ориентиры, такие, как честный труд, порядочность, мир, согласие и т.п. Сама же политическая элита предпочитает жить по другим правилам и канонам. До известного момента народные массы пребывают в счастливом неведении, пока лицемерие и фарс не становятся слишком явными. При небольшом ослаблении политической власти от былого единства не остается и малейшего следа. Массы готовы пойти под знамена всякого, кто громче других обличает господствующий режим, и мощный государственный спрут воистину в мгновение ока становится колоссом на глиняных ногах.
Полицейские государства всегда проявляли ярко выраженную тенденцию к самоизоляции, к враждебности по отношению к другим государствам и культурам. Отстаивание самобытности, непременно «особого пути» всегда имеет и плохо скрытый политический подтекст. Власти полицейского государства более всего озабочены тем, что будут заимствованы некие политические, правовые, экономические модели, которые обнаружат несостоятельность их собственных, поскольку они выдаются за истину в последней инстанции. Мощная пропагандистская машина призвана создавать иллюзии счастья и благоденствия, чего нет и не может быть при ином политическом и экономическом строе. И эта ложь рано или поздно становится слишком очевидной, о чем так красноречиво свидетельствует история XX в.
Эволюция общества и государства привела к появлению новых сфер человеческой деятельности, неизвестных государствам предшествующих эпох. В орбиту властных и правовых форм вовлекаются самые разнообразные вопросы, с которыми не сталкивалось полицейское государство раннего, «классического типа». Формальный признак полицейского государства, т.е. многопредметность административной деятельности, как бы уходит на второй план. С современных позиций о полицейском государстве судят не по тому, что оно делает и какую программу оно выполняет, а по тому, какими способами и средствами оно добивается поставленных целей. Иными словами, ключевым моментом для характеристики того или иного политического союза является уже не содержание, а форма осуществления его функций, или еще шире - политико-правовой режим. Правовое государство связано правовым законом и свои властные функции осуществляет в правовых формах. Для полицейского государства по сути внеправовая форма является едва ли не главной, и при тех или иных обстоятельствах отбрасываются за ненадобностью и без того шаткие юридические процедуры.
27.2. Формирование полицейского государства
Историческое развитие, в том числе и эволюция государственных форм, подчиняется внутренним, объективным закономерностям. В истории мало случайного, бессмысленного, нелепого. Любое большое явление, любой процесс исторически обусловлен. Они возникли потому, что не могли не возникнуть. Речь не идет о нашем оправдании фашизма, «казарменного социализма», наконец, полицейского государства. Однако, не случись в истории фашизма или, скажем, полицейщины, люди никогда бы не узнали, что это такое, и не смогли бы выработать соответствующих мер для того, чтобы избежать впредь подобных обстоятельств.
Полицейское государство сыграло в истории определенную положительную роль. Преодолевая феодальную раздробленность, собирая земли в одно целое, утверждая преимущества единой государственной власти и законности в противовес капризу отдельного властителя, полицейское государство подготовило почву для следующей ступени - государства правового. При всех обстоятельствах оно сделало кровавую, трудную и важную работу. На территории современной Франции, например, когда-то существовали десятки княжеств, герцогств, графств и т.п. Отношения между ними и внутри них напоминали известную формулу Гоббса «война всех против всех», и полицейское государство покончило с этим положением.
История любого государства, может быть, лишь за некоторым исключением попеременно включает в себя эпохи либеральные и авторитарные. При наличии определенных условий полицейское государство перерастает в свою противоположность, т.е. правовое государство, и наоборот.
Таким образом, полицейское государство представляет интерес не только в историческом аспекте. Вместе с тем эта позиция нуждается в серьёзной оговорке. При всех своих недостатках «классическое полицейское государство», которое мы находим у его творца - философа X. Вольфа, представляет собой такой уровень социального и экономического развития, что у человека нет никаких неудовлетворенных желаний, как материальных, так и духовных. Одним словом, это сверхизобилие, о котором приходится мечтать даже в очень развитых современных индустриальных государствах. Правда, речь шла об идее, а не практике. Хотя история и не терпит сослагательного наклонения, но если бы полицейское государство действительно утвердилось, вряд ли оно по своей привлекательности уступило бы правовому, ибо последнее очень долго не признавало социальных начал. Одним словом, идеал полицейского государства - это утопия, не имеющая никаких шансов на свое воплощение. Следовательно, полицейское государство, имевшее место и возможную перспективу состояться вновь, - это было и будет только эрзацем, псевдополицейским государством, не более того. От своего «первоначального варианта» оно возьмет только регламентацию, насилие, опеку.
Следует очертить комплекс факторов, при наличии которых в той или иной стране может сформироваться полицейское государство. Исторические судьбы индивидуальны и не укладываются в прокрустово ложе заранее определенных схем. Вместе с тем существуют некоторые закономерности, факты, при наличии которых можно прогнозировать развитие тех или иных политических сценариев. При всей условности они могут быть сведены к следующему.
По всей видимости, полицейское государство является следствием материализации определенний, как принято сейчас говорить, парадигмы. Оно прямой результат маргинальности, неуверенности, страха перед настоящим и будущим, нестабильностью и кризисом. Формальным признаком эскалации страхов в обществе является стремительный рост охранников, военизированных формирований, замкнутость и закрытость людей. Именно страх и неуверенность подпитывают потребность в «сверхгосударстве».
Тираны никогда не появлялись в истории вдруг, случайно, их всегда ждали, на них молились и воздавали им почести, словно богам. Полицейское государство всегда актуально там, где народная психология саму возможность позитивных перемен продолжает связывать с личностными качествами политического лидера или его главных оппонентов. Прежде всего, полицейское государство является следствием «психологии вождизма», а затем и других факторов.
Представляется, что дамоклов меч полицейской государственности тяготеет над такими государственными образованиями, где власть и собственность не являются сферами, обособленными друг от друга. Там, где государство не имеет юрисдикции над частной собственностью, там менее всего шансов укрепиться авторитарному государственному началу. Весьма долго в эволюции государственных форм власть над людьми сочеталась с властью над вещами. Понадобилось достаточно много времени, чтобы постепенно власть раздвоилась: именно на власть, отправляемую как суверенитет, и власть, отправляемую как собственность. В некоторых западных странах это разделение произошло несколько веков назад. В других же государствах политическая власть долгое время ассоциировалась с продолжением права собственности. Государства такого типа стали именовать вотчинными (М. Вебер). Чиновнику, рассматривающему государство как свою частную собственность, претит образование независимого класса предпринимателей, поскольку потеря контроля над собственностью автоматически ведет за собой утрату монополии на власть. В таких государствах возможны лишь «элементы рыночной экономики», а не рынок, лишь номенклатурная приватизация, и никакая другая. Перекосы мировоззрения властей предержащих подпитываются тем, что никакие политико-правовые новеллы не могут заглушить «продуцирование вотчинной психологии» самой широкой массой населения. Подлинный рынок, а значит, и демократия, возможны только там, где собственность получила не только правовую защиту, но главным образом там, где уважение к чужому стало свойством ментальной традиции. Если государство является единственным работодателем, если только от него зависит легитимация частной собственности, то ни о какой демократии говорить не приходится. Это политическая аксиома. Сосредоточение собственности и политической власти в одних руках - прямой путь к тоталитаризму и полицейщине.
С вопросами собственности связана и другая, не менее важная тема, заслуживающая внимания в контексте причин и условий, способствующих формированию полицейского государства. Здесь мы имеем в виду проблему гражданского общества. То, что общество и государство - вещи отнюдь не тождественные, известно еще с античности. Но именно А. Смит и Гегель впервые в теоретической мысли фундаментально исследовали феномен гражданского общества. Особая заслуга принадлежит здесь Гегелю, который под гражданским обществом понимал «опосредованную трудом систему интересов, имеющих своим основанием частную собственность и формальное равенство граждан». Наличие в обществе различных корпораций, групп, страт и т.п., объединенных общими интересами, главным из которых является стремление превратить государство в институт, координирующий и управляющий общественным развитием, а не подменяющий его, является одним из главных заслонов на пути тоталитарной государственности. Соответственно там, где нет развитого гражданского общества, где оно только формируется или приходит в себя после полосы государственного терроризма, всегда актуальной является проблема возврата к прошлому. Общество, продуцирующее полицейскую государственность, характеризуется бедностью социального ландшафта. Там, по сути, существуют «верхи» и «низы» и между ними весьма тонкий слой, из которого затем постепенно вырастает основа гражданского общества - средний класс. Именно он является носителем непреходящих ценностей, таких, как свобода, собственность, права человека. «Средний» класс создает такую атмосферу, в которой бациллы тоталитарной государственности не имеют шансов для развития.
Полицейское государство может стать фактором общественной и политической жизни при отсутствии стабильности в самом широком смысле этого слова. Прежде всего, существенную, определяющую роль в развитии общественного организма, играет экономическая стабильность, обеспечивающая приемлемый стандарт жизни. Политическая история, в том числе и совсем недавняя, свидетельствует, что гипертрофированная государственность, сосредоточение власти в руках немногих чаще всего имеет место там, где экономические, социальные проблемы принимают крайние формы. В таком обществе практически отсутствуют силы, способные активно противостоять диктатуре. Причем власть в таких случаях легко становится добычей различного рода популяров и демагогов, обещающих манну небесную. При таком сценарии общество легко жертвует институтами политической демократии во имя ликвидации кризисных явлений, полагая в данном случае, что они являются более мелкой потерей, чем экономическое и социальное благополучие. При таких условиях к власти приходит харизматический лидер, уверовавший в то, что сама нация вручила ему «мандат во спасение» и все, что бы он ни предпринял во имя достижения этой цели, будет с легкостью оправдано. При таких условиях правовые формы становятся излишними. Вожди XX в. совсем не похожи на тиранов, которых периодически призывали в античных городах-государствах, поскольку тиран оставался формально в рамках закона. Его звали на определенный срок, и, выполнив свою миссию, он удалялся часто с титулом «спасителя отечества». Жертвы тирана исчислялись десятками, вожди и фюреры не разменивались на мелочь и вели свой счет на миллионы. Они приходили всерьез и надолго, и их правление оказывалось, как правило, слишком дорогой ценой за иллюзии.
Экономически нестабильное общество, раздираемое социальными противоречиями, подверженное сильнейшей имущественной дифференциации, является идеальной почвой для полицейской диктатуры. Экономическая нестабильность порождает нестабильность политическую, и наоборот.
Полицейский режим возможен при угрозе целостности государства, прежде всего территориальной. В принципе первые полицейские государства (Франция, Германия) пытались собирать земли, установить стабильную политическую власть с единым центром. Центробежные тенденции, вспышки «суверенизации», которые делают проблематичным дальнейшее развитие, могут инициировать создание разного рода «чрезвычаек», которые ради сохранения единого государственного тела готовы пожертвовать устоявшимися политическими и правовыми нормами. Любые форс-мажорные обстоятельства как бы подталкивают власть пренебрегать правовыми условностями. В этом случае, как и во многих других, власть, скорее всего, будет опираться на поддержку большинства, жонглируя патриотической риторикой. Но опасность заключается в том, что любая власть как бы она себя ни называла, имеет тенденцию к бюрократизации и самоизоляции. Если политическая культура того или иного народа не выработала механизма, препятствующего этому процессу, то рано или поздно власть превращается в некоторую «самость», «вещь в себе», не имеющую никаких связей с населением.
Тенденцию к превращению в полицейское государство имеет тот политический союз, которому угрожает некая военная опасность, прежде всего извне. Эта опасность либо мнимая, что чаще всего и бывает, либо реальная. Экономика такого государства милитаризуется до крайних пределов, все работает на войну. Мощная пропагандистская машина преследует задачу создания образа врага в лице сопредельных либо каких-либо других государств. Полувоенный образ жизни приучает массовое сознание к тому, что только единая, сильная власть, обладающая сверхполномочиями, способна мобилизовать экономические и людские ресурсы в случае каких-либо военных действий. Военизированное общество и государство могут быть только тоталитарными и полицейскими. Полицейщина - обратная сторона полувоенного общества и государства. Последние, «сориентированные на войну», с презрением относятся ко всякого рода демократическим правилам, стандартам, свободам человека и т.п. К великому сожалению, в современном мире общечеловеческие ценности пока еще не стали благами общепланетарного масштаба. Существует много регионов, где война или ее постоянное ожидание являются объективной реальностью.
Противостояние двух систем в эпоху холодной войны закончилось крушением одной из них. Безусловно, мир от этого много выиграл, но он кое-что потерял. Доминирование супердержавы, по своим 'меркам пытающейся перекроить мир, объявляющей зоной своих интересов территории за тысячи миль от своих границ, реально привело к тому, что международно-правовые институты утрачивают свое былое положение и как бы уходят на второй план. «Супердержава», по сути, становится «международным полицейским».
Полицейское государство может сформироваться и как антитеза государству криминальному. Тоталитарные, полицейские режимы имеют одну особенность. Она выражается в том, что в таких государствах сравнительно мал удельный вес общеуголовной преступности. Маховик репрессий, рассчитанный прежде всего на «политически неблагонадежных», оказывается и на общем состоянии правопорядка. Версия о том, что рост преступности является своего рода платой за либеральные преобразования, является заслуживающей внимания. По всей видимости, криминальное государство имеет место тогда, когда власть на всех уровнях и преступные синдикаты образуют своеобразный государственно-криминальный симбиоз, нацеленный на получение сверхприбылей. Дело в том, что обычно в таких государствах властвующая элита состоит в основном из людей, чья деятельность построена на полулегальном и нелегальном соединении экономической, политической и криминальной власти. Следствием этого является полное или частичное разложение правоохранительной системы. Гражданин становится беззащитным и одиноким. Постоянный страх из-за реальной возможности стать жертвой насилия приводит к тому, что он готов вручить власть кому угодно, только бы установить «твердый порядок». Естественно, выполнение этой задачи потребует экстраординарных, внесудебных и неправовых методов. Политические лидеры, авансирующие обещания расстреливать на месте всякого рода насильников и воров, становятся наиболее популярными. Как правило, в этой ситуации появляется лидер-аскет, не отягощенный грузом компромата, создающий аппарат из себе подобных, а далее начинается сведение счетов, борьба с коррупцией, делание карьеры, наведение порядка железной рукой. Но и здесь финал можно предсказать во всех подробностях. «Очищение от скверны» почти неминуемо ведет к полицейщине. В некоторых современных, в том числе демократических, государствах преступность стала проблемой, отрицающей здоровое, нравственное государственное начало, достигнут тот рубеж, дистанцироваться от которого уже невозможно нормальными, обычными методами. Уже сейчас в отдельных, еще недавно казавшихся благополучными странах в арсенале методов работы правоохранительных структур встречаются такие, которые трудно совместить с демократическими политическими режимами.
Наибольшие шансы стать криминальным государством имеют те из них, где идут процессы перераспределения, дележа собственности, принадлежавшей ранее государству. Государство в данном случае просто не в состоянии эффективно противостоять криминализации прежде всего экономики, поскольку государственные чиновники сами участвуют в этом процессе, зачастую в завуалированной форме. Борьба с преступностью неизбежно принимает характер имитации, имеет поверхностный характер и обречена на провал. Исчезает вера в справедливость, и возникает проблема легитимности власти. Призывы последней к соблюдению законов выглядят как лицемерие и фарс. Общество, лишенное нравственных и правовых ориентиров, уставшее и измотанное от собственной свободы, рано или поздно само отдается во «власть сильной руки».
Полицейское государство может утвердиться и там, где существуют острые межнациональные проблемы, имеющие тенденции превратиться в этнические войны. Это, пожалуй, самые страшные войны, которые известны человечеству. В этнических войнах нет ни правых, ни виноватых. Они остаются в памяти многих поколений. Аргументы разума становятся жертвой национальной мести. Межнациональные конфликты до времени находятся под спудом сверхмощной, тоталитарной власти. Как только она ослабевает, все обиды, подобно вулкану, выплескиваются наружу и принимают форму расовой, слепой ненависти. В такие периоды можно наблюдать ностальгию по «старым порядкам», ибо это меньшее зло, чем война многих поколений.
Очевидно, полицейское государство является актуальной проблемой прежде всего для тех стран, которые недавно освободились от тоталитарного прошлого. Здесь в любую минуту маятник политической жизни может качнуться в обратную сторону, поскольку для этого существует благодатная почва. К демократии, к правовому государству нельзя прийти в одночасье, за небольшой период времени. Здесь не должно быть места никаким иллюзиям. Демократия, рынок - лучшее, что придумало человечество, но именно лучшее, а не идеальное. Они несут с собой много издержек, потерь, которые болезненно воспринимаются людьми, еще совсем недавно существовавшими в другой системе координат. Переходный период - самый трудный и самый болезненный. Конечно, там, где многие десятилетия существуют устойчивые демократические, либеральные традиции, возникновение тоталитарной государственности практически невозможно. А вот там, где веками государство обожествлялось, где почти не существовало гражданское общество, где к праву, закону, свободе человека относились как к чуждым явлениям, там расстаться с прошлым достаточно сложно. Чем сильнее тоталитарная наследственность, чем беднее политическая и правовая культура, тем чаще маргинальное сознание вчерашнего обывателя возвращается назад. В этих условиях ни один лозунг, касающийся экономики, политической системы или внешней политики, не может похвастаться такой воистину всенародной поддержкой, как идея «порядка». Вообще, там, где будущее представляется как возврат к прошлому, проблематично говорить о демократии. Недаром многие мыслители понимали общественную эволюцию как прогресс в осуществлении свободы.
Говоря о факторах, постулирующих полицейскую государственность, можно лишь строить какие-то версии, предположения. Нельзя однозначно сказать, что при наличии тех или иных условий, тоталитаризма, полицейщины не избежать. Все достаточно условно.
Тема 28. Теория правового государства
28.1. Признаки правового государства
Формально термин (Rechtstaat - правовое государство) появился в первой трети XIX в. в трудах немецких юристов К.Т. Велькера, Р. фон Моля, Р.Г. Гнайста и др. Следует помнить, что практика не всегда и не вполне материализует идею во всех ее деталях. Следовательно, споры вокруг правового государства (как вокруг идеи, так и вокруг практики) ведутся с самого зарождения этой политико-юридической конструкции. Однако не подлежит никакому сомнению, что теория правового государства занимает достойное место в общецивилизационной гуманитарной мысли потому, что она сориентирована на утверждение такого государственного союза, в котором взаимоотношения личности и государства строились бы на строгих основах права и исключали бы взаимный произвол. Концепция правового государства призвана утвердить автономию личности, т.е. определить сферу проявления свободы человека, вмешательство государства в которую признавалось бы не только нецелесообразным, но и противозаконным. Но вместе с тем никогда не существовало и не существует общепризнанного понимания правового государства. Объясняется это действием самых различных факторов, среди которых можно назвать следующие: особенности исторического и культурного развития, демократические, политические и правовые традиции, своеобразие политической и правовой систем, различия в правопонимании и осмыслении права как универсального социального регулятора общественных отношений и связей. Вместе с тем сколь бы ни отличались версии правового государства, можно выделить некоторые общие черты, контуры этой политико-правовой модели, поскольку формирование и в конечном счете завершение создания правового государства связываются с максимальным обеспечением прав и свобод человека, ответственностью государства перед гражданином и гражданина перед государством, с возвышением авторитета закона и строгим его соблюдением всеми государственными органами, общественными организациями, коллективами и гражданами, с эффективной работой правоохранительных органов.
Идея правового государства всегда покоилась на дуализме Государства и Права. Но одновременно она опиралась на общефилософское представление о Праве как высшей ценности, обладающей своим собственным содержанием.
В течение многих веков своего существования конструкция правового государства постепенно приобретала более формализованный, рациональный вид. К государственным институтам прилагался совершенно определенный критерий, подразумевающий признание за индивидом общезначимых, неотчуждаемых прав. Правовая государственность объективно предполагает автономность и политическую свободу индивида, отдавая приоритет в общественных и государственных делах правовым и социальным целям личности.
Категории «общее благо», «высшая справедливость» в силу своей неопределенности уступают место как бы «классическим» признакам правового государства. Начало этому процессу, т.е. отказу от правового мифотворчества, положил известный государственный деятель, оратор, выдающийся юрист М.Т. Цицерон.
Государство (respublica) Цицерон определяет как дело, достояние народа (res populi). Причем, с его точки зрения, «народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов». В отличие от своих предшественников, Цицерон рассматривает государство не просто как выражение общего интереса, а как определенное правовое образование, как некий правопорядок. В основе права, по Цицерону, лежит справедливость, присущая не только природе в целом, но и человеческой в том числе. Физический и социальный мир, само человеческое бытие, душа и тело, микро- и макрокосмос - вот истинный источник права. Цицерон всячески приветствует политическую активность граждан, справедливо полагая, что при защите свободы нет частных лиц. Цицерон стоит у истоков своеобразной юридизации государства, которая затем трансформировалась в конструкцию правового государства.
С развитием государственно-правовых институтов, их теоретическим осмыслением, главным, сущностным вопросом правового государства становится проблема взаимоотношений власти и личности. Решение этого вопроса приводит к появлению идеи народного суверенитета, которая, по сути, и является главным пунктом в содержании теории правового государства.
Суверенитет народа означает, что только народ - источник всей той власти, которой располагает государство. Эту очень смелую для своего времени мысль обосновывал известный ученый средневековья Марсилий Падуанский. Автор «Защитника мира» считал, что сувереном в государстве является народ-законодатель. Это было совершенно новое гуманистическое понимание человека - созидателя и творца своей собственной судьбы.
Эта концепция была воспринята Ж.Ж. Руссо и получила свое дальнейшее развитие. Руссоистская трактовка суверенитета основывается на том, что государство (республика) является результатом общественного договора. Суверенную власть следует понимать как выражение общественного интереса. В государстве каждый человек приобретает гражданскую свободу в обмен на свою собственную независимость. У Руссо «общая воля» неизбежно приобретает правовой характер и укладывается в рамки естественного права. Причем суверенная власть находится на службе у права, и государство как политический организм перестает существовать, если суверен не выражает более общей воли. Государственное управление должно быть легитимным. Подобные теоретические посылки нашли свое отражение и в некоторых правовых документах. В Декларации представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на общий конгресс (более известной как Декларация независимости США) содержится следующее положение:
«Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди созданы равными; они наделены их творцом определенными (прирожденными) неотчуждаемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, свободу и на стремление к счастью; для обеспечения этих прав люди создают правительства, берущие на себя справедливую власть с согласия управляемых...». Важно иметь в виду, что суверенитет народа составляет основу и источник государственного суверенитета. Государственный суверенитет означает верховенство, независимость, полноту, всеобщность и исключительность власти государства.
С проблемой суверенитета связан и такой признак правового государства, как господство закона (права), поскольку суверенитет предполагает правовую организацию верховной государственной власти, юридическую процедуру ее осуществления, принципы взаимоотношений личности и власти. Деятельность государства как юридически организованного общественного целого необходимо должна осуществляться лишь в правовых формах и согласно с правом. Это в полной мере относится и к законодательной, и к исполнительной, и к судебной власти.
Теоретически господство закона выражается в том, что он является не просто продуктом государственной воли, а представляет собой реализацию правовой идеи, сформированной правосознанием индивидов, с которыми государство состоит в публично-правовых отношениях. Условно генезис права в странах континентальной Европы происходит по следующей схеме: сначала в обществе появляются какие-то правовые идеи, которые затем получают свое закрепление в юридических нормах, а потом реализуются в конкретных правоотношениях субъектов права.
Таким образом, правовое государство принимает форму строгой законности.
Одним из важных признаков демократического государства является разделение властей. Основателем концепции разделения властей обычно принято считать известного французского просветителя Ш.Л. Монтескьё, хотя до него подобные идеи высказывал Дж. Локк, еще ранее Полибий и в принципе на начале разделения властей было основано государственное устройство Римской республики.
Идея о создании государственного механизма исключает сосредоточение власти в одних руках. Каждая из властей в государстве (законодательная, исполнительная, судебная) самостоятельна, имеет свою компетенцию и не должна вмешиваться в дела других.
Один из вариантов концепции разделения властей предполагает создание так называемой системы сдержек и противовесов, когда каждая из властей имеет множество возможностей взаимоконтролировать и ограничивать друг друга. Такой государственно-властный механизм функционирует в США. Другой вариант предполагает приоритет одной из ветвей государственной власти - законодательной, что характерно, например, для Англии.
Сбалансированность властей основывается на суверенитете народа, что нашло конституционное закрепление в ряде современных государств. По идее законодательная власть должна принимать законы, исполнительная - организовывать их выполнение, а судебная - решать спор о праве на основании закона, принятого законодательным органом.
В настоящее время наблюдается активизация именно исполнительной власти, которая как бы постепенно расширяет свое поле деятельности. Это объективная закономерность, поскольку жизнь современного государства принимает более усложненные формы и часто требует оперативного властного вмешательства, которое является функцией прежде всего правительства. При этом важно то, чтобы деятельность исполнительных органов власти осуществлялась в правовых формах и на основании актов, принятых законодательным органом.
В отличие от унитарного государства, в федеративном наряду с «горизонтальным» разделением властей проводится принцип «вертикального» разделения: между федерацией и ее субъектами.
Наряду с тремя традиционными ветвями государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной) следует иметь в виду функционирование учредительной власти; власти общественного мнения (прессы); контрольной власти; материальной власти, ассоциируемой с такими институтами государства, как армия, полиция, тюрьма и т.п.
Важным признаком правового государства является реальное обеспечение прав и свобод личности. Права человека - это квинтэссенция правового государства, важнейший фактор в развитии общества в целом. Знаменитый софист Протагор (481- 411 гг. до н.э.) вывел чрезвычайно важную для последующих эпох формулу: «Мера всех вещей - человек». Со временем пришло понимание того, что лучшей гарантией прав человека может быть закон, который охраняет важнейшие интересы личности, облеченные в форму прав.
В данной связи уместно вспомнить немецкого философа И. Канта (1724-1804 гг.), которого уже в первой трети XIX в. называли крупнейшим теоретиком правового государства. Канта отличает не политико-институциональное, а моральное обоснование права. Нормы позитивного законодательства в той мере являются правом, в какой они соответствуют разуму, дающему человеку законы свободы. Право регулирует взаимоотношения между индивидами, носителями свободной воли и в конечном счете выступает совокупностью условий, позволяющих совместить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы. Таким образом, право, по Канту, не только формальное условие внешней свободы, но и сущностная форма его бытия. Порожденные разумом правила поведения Кант называет императивом. Одна из редакций категорического императива выглядит следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».
В континентальной Европе доминирует немецкая конструкция правового государства, базирующаяся на рационалистической традиции. Она делает упор на философию Канта, и в особенности Гегеля. Последний понимал эволюцию человечества как последовательное развитие свободы через преодоление произвола. Немецкой юриспруденции, да и не только ей, свойственно интерпретировать право, государство, свободу как некие неразрывные и в какой-то степени тождественные категории. Эта версия правового государства несет в себе огромный либеральный потенциал. В этой связи вызывает возражение встречающееся в литературе мнение о том, что позитивистская концепция правового государства, свойственная, прежде всего, немецким авторам (Г. Еллинек, Р. Иеринг и др.), представляет собой нечто менее совершенное, чем другие версии правового государства. Сторонникам такой позиции не нравится идея ограничения государства правом, им же самим созданным.
В правовом государстве не должно быть места никаким патерналистским умонастроениям, согласно которым государство «одаривает» граждан некими правами и свободами. Естественные права человека на жизнь, на свободу, на собственность, на стремление к счастью принадлежат ему в силу самого факта рождения и являются самоочевидными априорными истинами. В демократическом правовом государстве они находят свое выражение в конституции. Кроме того, индивид является членом политического союза (государства) и в данном качестве выступает как гражданин. Отношения государства и гражданина должны строиться на твердых основах права и выступать как публичноправовые связи, предполагающие взаимное признание прав и свобод.
К числу иных важных признаков правового государства можно отнести: наличие развитого гражданского общества; создание институтов политической демократии, препятствующих сосредоточению "власти в руках одного лица или органа; верховенство и правовое действие конституционного закона, установление в законе и проведение на деле суверенности государственной власти; возвышение суда как одного из средств обеспечения правовой государственности; соответствие законов праву, правовая организация системы государственной власти и др.
Разновидностью теории правового государства является концепция «господства права», сложившаяся в основном в рамках либеральной парадигмы, свойственной прежде всего англосаксонской правополитической традиции. По справедливому замечанию известного специалиста в области сравнительного правоведения Р. Давида, общее право несет на себе известный отпечаток собственной истории. Английская правовая система формировалась судьями, и даже сейчас, когда статутное право регулирует огромный пласт общественных отношений, роль судебной практики продолжает оставаться весьма существенной. Так сложилось, что сначала в Англии, а затем и в США идея господства права материализовалась в институте сильного, независимого суда, который стал своеобразным буфером между индивидом и властью, прежде всего центральной. В общественном сознании и в правовой системе утвердился тезис об автономности и независимости личности. Подобная позиция выражается в весьма настороженном отношении к законам и распоряжениям властных институтов, поскольку вероятность посягательств государства на суверенитет личности является актуальной всегда и при любом политическом режиме. Общественное сознание постоянно демонстрирует высочайший кредит доверия прежде всего суду, считая его самым важным гарантом прав человека. Таким образом постепенно сформировалась идея ограниченного государства.
Примечательно, что теория «господства права» и концепция правового государства питались в общем-то из одного духовного источника - философии Возрождения. Вместе с тем романо-германская теория правового государства имеет ярко выраженный рационалистический аспект, поскольку упорядочивание общественных отношений мыслилось только посредством позитивных законов. В русле этого право интерпретировалось как своеобразная дисциплинирующая социальная система, и по сути немецкое правовое государство есть не что иное, как «воплощение определенного правопорядка». С известной долей условности можно констатировать, что «немецкое правовое государство выглядит как государство законопорядка», а его англосаксонская версия предполагает ограниченное государство и свободное правовое общество. Государству в последнем случае отводится роль арбитра, посредника, который вмешивается в правовой конфликт только тогда, когда исчерпаны все другие возможности и потребность в активных властных действиях становится необходимостью.
Концепция господства права весьма последовательно демонстрирует приверженность идеям классического либерализма. Дж. Локк, обосновав свою знаменитую триаду естественных прав человека - на жизнь, на свободу, на собственность, объявил тем самым естественными основные принципы частного права, доказывая их приоритетность по отношению к позитивным законам. Задача государства ограничивается защитой этих принципов. Поэтому идеал Локка - правовое общество, одним из условий существования которого является ограниченное государство. Отношения власти и личности, опосредуемые публичным правом, могут быть признаны лишь в той мере, в какой они воспринимают принципы, «естественно сложившиеся» в сфере частного права. Конфликт индивида и государства через призму права приобретает форму коллизии между объективным и субъективным правом, за которым всегда последнее слово, поскольку свобода индивидуальна и является высшей ценностью. Основополагающие субъективные права являются обязывающими по отношению к государству и статутному праву.
Нельзя не видеть стремление концепции господства права отстаивать интересы личности, «самости» перед властью. Право в данном случае есть не что иное, как продукт общества, а фактор государства в формировании права является весьма незначительным и формальным. Идея господства права порождает очень гибкую, восприимчивую к переменам правовую систему, которая несмотря на свою сложность является надежным гарантом против произвола властей. Конечно, есть и слабые стороны данной теоретической конструкции. И все же идея господства права имеет непреходящее гуманистическое значение. Это своего рода правовой ориентир, эталон, цель, к которой следует стремиться, и надо сказать, что в некоторых странах право действительно имеет высокую социальную ценность. Концепция «господства права» оплодотворяет эволюцию правовых институтов, побуждает к бесконечному совершенствованию во имя прогресса и свободы. Господство права и господство закона - две стороны одной медали - правового государства, которые в принципе должны синтезироваться в единое понятие - правовой закон.
28.2. Формирование правового государства
Либеральные политико-правовые идеи становятся материальной силой тогда, когда общество стремится избавиться от ставших невыносимыми условий и порядков, тормозящих общественное развитие. Тирания власти служит побудительным мотивом для поиска более совершенных форм государства, в которых личность была бы не просто одним из атомов, а представляла бы самодостаточную ценность, с которой бы соотносила свои действия всякая политическая власть.
Обычно, касаясь проблем и факторов, определяющих построение правового государства, в числе приоритетных задач указывают на те из них, которые имеют материальный, осязаемый характер, например институт независимой судебной власти, разделение властей и т.п. Все это верно и не подлежит большому сомнению. И все-таки нужно в какой-то степени сместить акценты и в первую очередь говорить о явлениях идеального свойства. В данной связи заслуживает самого серьезного отношения идея о том, что история развития человечества, ее этапы могут интерпретироваться и как смена различных мировоззрений, взглядов. Одним словом, правовое государство, его теоретическая конструкция стала реализовываться только потому, что она достигла некоторой «критической массы», способной переустроить человеческое бытие. Идея появляется как ответ на потребность человеческой практики, постепенно приобретает относительную самостоятельность и качество «самости», воздействуя на общественную жизнь.
Если правовое государство есть воплощение свободы, основанной на разуме, если вслед за классиком либерализма Б. Констаном понимать свободу как торжество личности над властью, то не удивительно, что свобода завоевывается в долгой и трудной борьбе. Необязательно с помощью социальных катаклизмов и революций. Всякое движение за свободу должно исходить от масс, а не сверху. Если либеральные начинания были инициативой верхов, они почти всегда носили половинчатый характер и не воспринимались обществом в полном объеме.
Каждая эпоха имела свой символ, девиз, наконец, идеал, который доминировал в общественном сознании и являлся как бы путеводной звездой. Так, идеалом древности была замкнутая, самодостаточная автаркия, которая основывалась на том, что отдельное лицо существует не для себя, а только для государства и общества. Политическим идеалом средних веков было теократическое государство, в котором имело место тотальное господство богословия и официальной церковной доктрины, т.е. та почва, на которой либеральной политико-правовой теории было трудно получить жизнь. Конфликт между индивидом и государством еще не принял явственные формы, и мысль противопоставить их не могла найти себе поддержку в системе господствующих тогда идей. В то же время в недрах феодального общества против церкви восстали две новые силы: суверенное государство и автономия личности. Первую связывают с именами Н. Макиавелли, Ж. Бодена. Вторая обязана своим происхождением протестантизму (М. Лютер и др.). Именно из этих двух течений, т.е. из идеи суверенного государства и концепции автономной личности, их соотношения и влияния и развивается та мысль, которая и знаменует собой Новое время - правовое государство.
Рубежной чертой идеи правового государства стало Возрождение, лейтмотивом которого являлся гуманизм, основанный на признании достоинства Человека. Интеллектуальные усилия деятелей эпохи Возрождения были направлены на переустройство внутреннего мира человека, приобщение его к культуре. Это являлось обязательным предварительным условием для того, чтобы трансформировать существующие общественные отношения в разумное и гуманное общество, которому чужды навязанные извне правогосударственные регуляторы.
Идея правового государства была востребована в период буржуазно-демократических революций в Европе, завершивших период феодализма. Юридическое мировоззрение формирующегося третьего сословия претендовало на утверждение новых представлений о свободе человека посредством режима господства права как в частных, так и публично-правовых отношениях.
Все сказанное свидетельствует о том, что правовое государство возникает там, где общество имеет стойкие демократические, правовые, политические, культурные традиции. В качестве примера можно привести тот факт, что западный феодализм в весьма ранний период породил из нерегулярно созываемых съездов феодалов парламенты. Судебные системы Англии и Франции оформились из феодального института, конкретнее, из права вассала на публичный суд, творимый не его господином, а третьим лицом.
Идеолог правового государства И. Кант говорил, что у человека есть только одно главное право - право на свободу, все же другие вытекают из него. Материализации идеи правового государства должна предшествовать кропотливая работа человеческого Духа, преобразующая мировоззрение общества и отдельной личности. Если культура, право, демократия, законность не станут индивидуальными ценностями - ни о каком правовом государстве не стоит и думать.
Государство является продуктом общественного развития, и большей частью оно следствие, а не причина. Поэтому изменения в обществе задают темп, формы и методы изменений в государстве. В этой связи можно перефразировать известную сентенцию Ж. де Местра и сказать, что «каждое общество имеет то государство, которое оно заслуживает».
Для формирования правового государства требуется высокий уровень общей культуры вообще и правовой в частности. Культура как наработанная человечеством сумма духовных и материальных ценностей напрямую влияет на характер политических институтов. В истории можно увидеть немало примеров, когда всплески культуры, искусства совпадали с периодом либерализации государства. Общество высокой культуры несовместимо с тоталитарной властью, поскольку она, как правило, персонифицируется в харизматическом вожде, которому поет осанну неразвитое сознание масс. Истинную свободу, свободу от догм и стереотипов, дают только знание, культура. Последняя основывается на принципах свободной личности, автономии ее от власти. Тоталитаризм держится на идолопоклонстве, своего рода язычестве, и только поэтому многие правители всячески противились распространению просвещения и культуры. Если не будет прогрессировать массовая и индивидуальная культура, не только правовая реформа, но и всякая другая обречена на провал или уж, во всяком случае, на однобокость. Всякое государство, решившее серьезно двигаться по пути свободы, не должно экономить на культуре, образовании, ибо давно сказано, что скупой платит дважды.
Либеральное сознание продуцирует плюрализм - в политике, экономике, искусстве и т.п. Ему свойствен высокий уровень правосознания, поскольку право мыслится как один из главных социальных феноменов, опосредующих социальные связи членов общества. Право является не только критерием дозволенного, предписанного и запрещенного, но и мерилом свободы индивидов и социальных общностей.
Построение правового государства затруднено там, где имеются давние традиции правового нигилизма. Довольно часто можно встретить рассуждения о том, что недостатки общественного развития главным образом являются следствием плохих законов. С этим можно согласиться лишь отчасти, поскольку даже совершенный закон мало что способен изменить, если члены общества не имеют привычку соизмерять свои действия с правом. Нужно стремиться к такому качеству общества, когда законопослушное поведение становится устойчивым, массовидным, типичным и стереотипным, т.е. тогда, когда оно не нуждается в значительных интеллектуальных усилиях и будет реализовываться на «подсознательном алгоритме».
Правовое государство предполагает и определенный уровень индивидуальной и общественной нравственности. Правовое государство основывается на Праве, которое объективно нуждается в моральном обосновании. Право регулирует не все общественные отношения, а только те из них, которые представляют собой наибольшую общественную значимость. Ниши, свободные от правового опосредования, занимают другие социальные регуляторы, прежде всего нравственные нормы. Большие проблемы возникают в том обществе, где в праве и нравственности видят только преграды. Укрепляя нравственность, общество укрепляет право, и наоборот. Только так можно сократить путь к правовому государству.
Одной из главных предпосылок формирования правового государства справедливо называют наличие институтов гражданского общества. Феномен гражданского общества волнует человечество достаточно давно. Еще Аристотель, основатель политической науки, определял государство «как совокупность граждан, как гражданское общество». Теоретическая мысль и после Аристотеля долгое время не разделяла понятия «государство» и «общество», считая их тождественными. Подобный эклектизм был преодолен, как только актуализировались исследования проблем гражданского общества как явления, отличного от государства. Многие ученые внесли свой посильный вклад в эту важную теоретическую категорию, но все-таки решающая заслуга принадлежит здесь одному из родоначальников немецкой классической философии - Гегелю. Опираясь на труды своих предшественников, Гегель первым в немецкой философии права указал на то, что между личностью и государством существует некая общественная среда (общество), имеющая значение как для личности, так и для государства.
Гражданское общество, по Гегелю, представляет собой опосредованную трудом систему потребностей, которая покоится на двух составляющих - отношениях собственности и формальном равенстве людей. Гражданское общество, полагал Гегель, является продуктом современности, античность не знала ничего подобного. Если государство представляет собой единство различных лиц, то в гражданском обществе каждый для себя цель, все остальное для него ничто. Однако без соотношения с другими, считал Гегель, индивид не может достичь своих целей во всем их объеме: эти другие суть поэтому средства для цели особенного*. В структуру гражданского общества входят также семья, право, корпорации, религия, культура, образование и т.д. Общество - очень сложный, самоуправляющийся организм. Корпорации, слои, страты, отдельные личности преследуют свои экономические, политические, духовные интересы. Таким образом, в обществе складываются самые различные социальные отношения, и прежде всего товарно-денежные, рыночные, влияние на них государства не является абсолютным.
* Гегель. Философия права. М., 1990. С. 228.
Правовое государство требует мощного экономического базиса, высоких стандартов жизни и доминирования «среднего» класса в социальной структуре общества. Власть при этом существует на деньги налогоплательщиков, которые в этой связи предъявляют к ней обоснованные претензии в случае каких-либо нарушений.
Формирование правового государства возможно только при наличии рыночной многоукладной экономики. Опыт всех без исключения социалистических стран свидетельствует, что экономический монополизм порождает монополизм политический, т.е. доминирование одной партии, одной идеологии, одной системы ценностей. Современное гражданское общество - это общество с развитой системой рыночных отношений и надежными социальными гарантиями. Демократическое государство не претендует на роль Провидения, ведущего к благу слепой народ. Задача его заключается совсем в другом, а именно в создании необходимых условий для саморазвития, для разумного и прогрессивного существования личности и устранения препятствий, неизбежно возникающих на этом пути. Государство должно установить цивилизованные основы конкурентной борьбы между индивидами и социальными общностями. Правовую основу гражданского общества составляет формула: «Все, что не запрещено законом, дозволено». Право в гражданском обществе уже более не является волей тех, кто обладает экономической и политической монополией, а служит мерой свободы, нормативами равенства и справедливости, компромиссом социальных слоев.
Политический аспект гражданского общества объективно воплощается в категории «правовое государство». Эти социальные институты объективно взаимосвязаны и соотносятся как содержание и форма. Правовое государство возможно лишь при наличии развитого гражданского общества, и наоборот, гражданскому обществу имманентно присуща правовая норма властвования, основанная на господстве права (закона), разделении властей и реальном обеспечении прав и свобод человека.