<< Пред. стр. 5 (из 8) След. >>
Список литературы по разделу
HAZEL (a shocked wife): Ernest!
ERNEST: Yes, and I'm counting you in. You were the one I wanted—that's all right, I got the one I wanted—but it didn't take me two hours to see that little Carol was the best of the lot. (Adds gloomily.) Didn't surprise me when she went off like that. Out! Finish! Too good to last.
Mrs. C. (now near to tears): Ernest is quite right. She was the best of you all. My darling baby, I haven't forgotten you, I haven't forgotten you.
Goes out in tears. There is silence for a moment or two.
MADGE: Surely, under the circumstances, it's absurd that mother and Alan should continue living in this house. It's much too large for them.
113
ЭЛАН (кротко): Да. Нам хватило бы совсем небольшого жилья.
МЭДЖ: Тогда этот дом можно продать, все-таки деньги. Он ведь принадлежит матери, так?
ДЖЕРАЛЬД: Я полагаю, следует подыскать небольшой домик или квартиру и тем самым сократить расходы. Но за этот дом больших денег не дадут.
ХЕЙЗЛ: Да ведь сразу после войны маме предлагали за него большие тысячи.
ЭРНЕСТ (сухо): Да, но то было сразу после войны. А теперь у нас на носу новая война.
ДЖЕРАЛЬД: По-вашему, Эрнест, сколько за него можно выручить?
ЭРНЕСТ: Берите, сколько дадут.
КЕЙ: Как же нам быть? В самом худшем случае мы все можем помогать маме в складчину...
МЭДЖ: Но это чудовищно. Когда я жила дома и в чем-то разбиралась, считалось, что мы люди состоятельные. Недвижимость и все эти акции отец оставил не одной матери, но всем нам. А теперь оказывается, мало того, что все это промотали, но еще мы же должны ее содержать.
КЕЙ (устало): Но раз денег не осталось, значит, не осталось.
ДЖЕРАЛЬД: Нет, суть в том...
Егo прерывает громкий звонок у входной двери. Все оборачиваются. ЭЛАН встал, собираясь отворить, но остановился. Большими шагами входит РОБИН. На нем старый дождевой плащ. Одет плохо, но с потугами на франтовство, а в целом сразу видно, что
114
ALAN (mildly): Yes. We could do with something much smaller now...
MADGE: Then this house could be sold, that would help. It's mother's freehold, isn't it?
GERALD: I think it would be better to move into something smaller just to cut down living expenses. But this house wouldn't fetch very much now.
HAZEL: Why, mother was offered thousands and thousands for it just after the War.
ERNEST (dryly): Yes, but this isn't just after the War. It's just before the next War.
GERALD: How much do you think, Ernest?
ERNEST: Take anything you can get for it.
KAY: Well, what are we supposed to do? If the worst comes to the worst, we can club together to keep mother going—
MADGE: But it's monstrous. When I was at home— and knew about things—we were considered quite well off. There were all the shares and property father left, not simply for mother but for all of us. And now not only has it nearly all been frittered away, but we're expected to provide for mother—
KAY (rather wearily): But if the money's gone, it's gone.
GERALD: No, the point is this—
He is stopped by a loud ring at bell. They turn and look. ALAN moves, then stops. ROBIN has marched in. He is wearing an old raincoat. He is shabbily smart, and looks what he is, a
115
он теперь такое: опустившийся пьяница и неудачник сорока двух лет.
РОБИН: Привет! Все в сборе? А где мама?
ЭЛАН: Сейчас вернется.
РОБИН: А, Джоан. Как отпрыски?
ДЖОАН (напряженно): Оба здоровы, Робин.
РОБИН: Все еще им толкуешь, какой негодяй их отец?
МЭДЖ: Неужели мы опять должны все это выслушивать?
РОБИН: Нет-нет, старуха Мэдж, не бойся. Там вроде есть какое-то питье? Правильно. Выпьем, Джералд. Эрнест, выпьем. Не желаете? А я не прочь. (Идет к столу, щедро наливает себе виски с содовой. Торопливо отхлебнул, обернулся к остальным, ухмыляется.) Привет, Кей. Соизволила опять навестить наше захолустье, а?
КЕЙ: Да, но я должна сегодня же вернуться.
РОБИН: Не осуждаю. Хотел бы и я вернуться в Лондон. Вот где надо жить. Я уж подумываю махнуть рукой на здешние дела и еще разок попытать там счастья. Знаю там нескольких порядочных парней.
КЕЙ: А чем ты сейчас занимаешься, Робин?
РОБИН (довольно мрачно): Стараюсь всучить людям новое дизельное топливо. Надо бы двинуться по твоей дорожке, писательской. Пожалуй, еще и попробую. Мне есть о чем порассказать, верное слово. (Шумно допивает виски.) Ладно, не хочу перебивать деловой разговор. Или вы ждете мать?
МЭДЖ: Нет, без нее лучше.
116
slackish, hard-drinking unsuccessful man of forty-two.
ROBIN: Hello! All here? Where's mother?
ALAN: She'll be back in a minute.
ROBIN: Well, Joan. How are the offspring?
JOAN (stiffly): They're quite well, Robin.
ROBIN: Still telling them what an awful man their father is?
MADGE: Are we going to have this all over again?
ROBIN: No, you're not—dear old Madge. Do I see a drink over there? I do. Have a drink, Gerald. Ernest, have a drink. No? Well, I will. (Goes and helps himself liberally to whisky and soda. Turns after first quick drink, faces them and grins.) Hello, Kay. Condescending to visit the provinces again, eh?
KAY: Yes, but I've got to be back sometime to-night.
ROBIN: Don't blame you. Wish I was going back to town. That's the place. I've half a mind to chuck what I'm doing and try my luck there again. Know several decent chaps there.
KAY: What are you doing now, Robin?
ROBIN (rather gloomily): Trying to sell a new heavy motor oil, I ought to have tried your stunt— writing. Might, one day. I could tell "em something—my oath I could. (Finishes his drink rather noisily.) Well, don't let me interrupt the business. Or are you waiting for mother?
MADGE: No, we're better without her.
117
РОБИН (воинственно): Вон ты как рассуждаешь! Но не забывай, деньги — мамины...
Замолчал, потому что вошла, сияя улыбкой, миссис КОНВЕЙ.
Миссис К. (радостно): Робин! Как мило! (Стремительно подходит и целует его.)
Он и миссис КОНВЕЙ усаживаются.
МЭДЖ: Мы как раз говорили, мама, нелепо вам и дальше здесь жить. Дом слишком велик и содержать его слишком дорого.
РОБИН: Это маме решать...
Миссис К.: Ничего, дорогой. Дом и правда слишком велик, и, если его продать, я наверно, получу довольно денег, чтобы перестроить дома на Храмовой улице.
ЭРНЕСТ: Ничего подобного. За него столько не дадут.
Миссис К. (с достоинством): Полноте, Эрнест! Однажды мне предлагали за него четыре тысячи фунтов.
ЭРНЕСТ: Вот и надо было взять.
ДЖЕРАЛЬД: Боюсь, за этот дом вы много не выручите, но, конечно, если сменить его на меньший, можно жить экономнее.
РОБИН: Ненамного. За меньший надо будет платить ренту, а этот — мамина собственность.
ДЖЕРАЛЬД (с не свойственным ему нетерпением — возможно, из-за присутствия Робина): Но за этот дом приходится платить немалые сборы и налоги. Я хотел бы, чтобы все вы поняли: сейчас поло-
118
ROBIN (belligerently): Yes, you would think that!
But don't forget, it's her money-He stops because Mrs. C. reappears, all smiles,
Mrs. C. (joyfully): Robin! Now this is nice! (Sweeps across and kisses him.)
They settle themselves.
MADGE: We were just saying, Mother, that it was absurd for you to keep on living here. The house is much too big and expensive now.
ROBIN: That's for mother to decide—Mrs. C.: No, that's all right, dear. It is too big now, and, of course, if I sold it I could probably raise enough to convert the Church Road houses into flats.
ERNEST: No you couldn't. Nothing like.
Mrs. C. (with dignity): Really, Ernest! I was offered four thousand pounds for it once.
ERNEST: You ought to have taken it.
GERALD: I'm afraid you can't count on getting much for this house, though, of course, you'll save money by living in a smaller place.
ROBIN: Not much, though. She'd have to pay rent for the smaller house, and this is hers.
GERALD (rather impatiently for him, probably because ROBIN is here): But rates and taxes are fairly heavy on this house, I want you all to understand that the present situation is very
119
жение очень тяжелое. Задолженность банку можно, конечно, погасить, продав акции или часть домов на Храмовой улице, но тогда миссис Конвей будет еще менее обеспечена. Если же собрать денег на переустройство под квартиры, дома на Храмовой станут приносить вполне приличный доход.
Миссис К.: Я уверена, так и надо сделать. Квартиры. В одной я и сама могу жить — в милой, уютной квартирке. Так славно!
ДЖЕРАЛЬД: Но чтобы оплатить переустройство домов, вам после продажи акций придется изыскать еще две или три тысячи фунтов.
Миссис К.: А разве я не могу взять взаймы ?
ДЖЕРАЛЬД: В банке — нет. Банк не примет дома на Храмовой в обеспечение займа для их же переустройства. Об этом я уже справлялся.
ХЕЙЗЛ (с надеждой, но и не без робости): Эрнест мог бы дать денег взаймы...
ЭРНЕСТ (ошарашенный): Что-о?
ХЕЙЗЛ (гораздо неуверенней, запинаясь): Ну, тебе ведь это не трудно, Эрнест...
Миссис К. (с улыбкой): Как я слышала, вы теперь очень состоятельный человек, Эрнест.
ДЖЕРАЛЬД: Вне всякого сомнения.
ЭРНЕСТ (с холодной враждебностью): Насколько я понял вы тщетно ищете две или три тысячи фунтов.Скажу одно: я вам и гроша ломаного не дам. И р'аз уж я махнул рукой на церемонии, скажу еще— ссудить вам и две и три тысячи мне раз плюнуть. А я не дам. Ни гроша.
120
unsatisfactory. The overdraft can be paid off, of course, simply by selling shares or some of the houses, but after that Mrs. Conway would be worse off than ever. If the money for the conversion scheme could be raised, then the Church Road property would bring in a decent income.
Mrs. C.: And I'm sure that's the thing to do. Flats. I might live in one of them myself—a nice, cosy little flat. Delightful!
GERALD: But after you've sold your shares you've still to find another two or three thousand to pay for the conversion into flats.
Mrs. C.: But couldn't I borrow that?
GERALD: Not from the bank. They won't accept the Church Road houses as security for a loan to convert them into flats. I've tried that.
HAZEL (hopefully, and a shade timidly): Ernest—could lend you the money.
ERNEST (staggered by this): What!
HAZEL (rather faltering now): Well, you could easily afford it, Ernest.
Mrs.C. (smiling): From what I hear, you're very well off indeed these days, Ernest.
GERALD: Oh, there's no doubt about that.
ERNEST (in level unpleasant tone): As far as I'm concerned, you can whistle for you two or three thousand pounds. You won't get a penny from me. And I might as well tell you—while I'm making myself unpleasant—that I could lend you the two or three thousand without feeling it. Only, I'm not going to. Not a penny.
121
ХЕЙЗЛ (возмущение на миг взяло в ней верх над страхом перед мужем): Мне стыдно за тебя.
ЭРНЕСТ (уставился на нее тяжелым взглядом): Ого! С чего бы это? (ХЕЙЗЛ не отвечает, но вся сжимается под тяжестью этого взгляда.) Продолжай. Скажи им, почему тебе за меня стыдно. Мне скажи. Или предпочитаешь сказать мне после, когда уж я тебе кое-что скажу.
ХЕЙЗЛ расплакалась. РОБИН в ярости вскочил.
РОБИН: Вы всегда были мне противны, Биверз. Пожалуй, я сейчас вышвырну вас отсюда.
ЭРНЕСТ (отнюдь не трус): Попробуйте, и я подам на вас в суд за оскорбление действием. И еще с каким наслаждением. Гони монету или пшел вон, так? Я давным-давно сказал Хейзл, никто из вас вовеки гроша ломаного от меня не получит. А я не скупой. Спросите ее. Но когда я первый раз пришел в этот дом и все задирали передо мной нос — а вы больше всех, — я дал себе зарок: сколько ни заработаю, вовек вам ни гроша от меня не видать.
РОБИН (с затаенной усмешкой): Так-таки и не видать.
ЭРНЕСТ (очень резко): Это еще что? Черт побери, она посмела! Она давала вам деньги — мои деньги!
ХЕЙЗЛ (безмерно испугана): Ох, Робин, как ты мог!
РОБИН (со злостью): А что такого? Не съест же он тебя.
122
HAZEL (indignation struggling with her fear of him): You make me feel ashamed.
ERNEST (staring hard at her): Oh! Why? (She does not reply, but begins to crumple under his hard stare,) Go on. Tell 'em why I make you feel ashamed. Tell me. Or would you like to tell me later when I'm telling you a few things?
HAZEL crumples into tears. ROBIN jumps up, furious.
ROBIN: I never did like you, Beevers. I've half a mind to boot you out of this house.
ERNEST (no coward): You do, and I'll bring an action for assault. And I'd enjoy it. My money or the boot, eh? I told Hazel a long time ago that not one of you would ever get a penny out of me. And I'm not mean. Ask her. But I swore to myself after the very first night I came here, when you were all being so high and mighty— especially you—that you'd never see a penny that I ever made.
ROBIN (with a lurking grin): I see.
ERNEST ( very sharply): What's that mean? By God, she has! She's been giving you money, my money.
HAZEL (terribly alarmed now): Oh—Robin, why did you?
ROBIN (irritably): What does it matter? He can't eat you.
123
ЭРНЕСТ (очень спокойно и тем беспощаднее — жене): Пошли.
Выходит. ХЭЙЛЗ в ужасе.
МЭДЖ: Если не хочешь идти, не ходи.
КЕЙ: Хейзл, тебе ведь нечего бояться.
ХЕЙЗЛ (искренне, спокойно, безнадежно): Ошибаешься. Я боюсь — его. Если не считать самой первой встречи, я всегда его боялась.
РОБИН (развязно): Не глупи. Жалкий коротышка, ничтожество! Что он, такой, может?
ХЕЙЗЛ: Не знаю. Не в этом дело. В нем есть что-то...
ЭРНЕСТ (входит в пальто, обращается к жене): Пошли. Я ухожу.
ХЕЙЗЛ (собрав все свое мужество): Н-нет.
Он ждет, не спуская с нее глаз. ХЕЙЗЛ, испуганная и пристыженная, медленно идет к нему. Поспешно идет к ЭРНЕСТУ и миссис КОНВЕЙ.
Миссис К. (горячо): Bы хитростью втерлись в этот дом, Эрнест Биверз, неизвестно каким образом уговорили или запугали Хейзл, и она вышла за вас, а она была тогда самая хорошенькая девушка в Ньюлингеме...
ХЕЙЗЛ (с мольбой): Мама... пожалуйста, не надо...
Миссис К.: Нет, я ему все выложу, у меня давно накипело. (Близко подходит к ЭРНЕСТУ, вне себя.) Я была дура. Мой муж близко не подпустил бы к нашему дому такое наглое ничтожество. Вы мне всегда были противны. Вы говорите, что всегда нас ненавидели, — ничуть не удивляюсь. Чтоб духу
124
ERNEST ( very quietly and deadly, to HAZEL): Come on.
Goes out. HAZEL looks terrified.
MADGE: Don't go, if you don't want to.
KAY: Hazel, there's nothing to be afraid of.
HAZEL (sincere, quiet, desperate): There is. I'm frightened of him. Except right at the first—I've always been frightened of him.
ROBIN (noisily): Don't be silly. This little pipsqueak!
What can he do?
HAZEL: I don't know. It isn't that. It's just something about him.
ERNEST (returning with his overcoat on, to HAZEL):
Come on. I'm going.
HAZEL (summoning up all her courage): N-no.
He waits and looks at her. She slowly moves towards him, fearful and ashamed. Mrs. C. moves hastily over towards ERNEST.
Mrs. C. (excitedly): You sneaked your way in here, Ernest Beevers, and somehow you persuaded or bullied Hazel, who was considered then one of the prettiest girls in Newlingham, into marrying you—
HAZEL (imploring her): No, Mother—please don't—
Mrs.C.: I'll tell him now what I've always wanted to tell him. (Approaching ERNEST with vehemence.) I was a fool. My husband wouldn't have had such a bullying mean little rat near the house. I never liked you. And I'm not surprised to hear you say
125
вашего здесь не было, не желаю вас больше видеть. Хотела бы я на один только день оказаться на месте Хейзл, я бы вам показала. Чтобы вы... моей дочери... (В порыве ярости закатила ему пощечину и говорит надменно, даже величаво.) Теперь можете подавать на меня в суд.
Стоит, испепеляя его взглядом. ЭРНЕСТ слегка потер щеку, отступил шага на два, смотрит на нее в упор.
ЭРНЕСТ (спокойно): Вы наделали на своем веку чертову прорву глупостей, миссис Конвей, но эта — всего глупей, сами увидите. (Повернулся, идет к выходу. С порога быстро оборачивается к ХЕЙЛЗ.) Пошли. Выходит. На ХЕЙЗЛ жалко смотреть.
ХЕЙЗЛ: Ох, мама... зачем ты так...
РОБИН (с важностью): Мама правильно поступила. И пускай он попробует учинить тебе какую-нибудь пакость... ты только дай мне знать.
ХЕЙЗЛ (идет к выходу, качая головой, сквозь слезы):
Нет, Робин. Ты не понимаешь... не понимаешь...—
не понимаешь...
Медленно уходит. Напряженное молчание. Миссис КОНВЕЙ возвращается к своему креслу.
Миссис К. (с коротким смешком): Н-ну... наверно, это было глупо.
ДЖЕРАЛЬД (очень серьезно): Да, боюсь, не слишком разумно.
126
you've always hated us. Don't ever come here again, don't ever let me see you again. I only wish I was Hazel for just one day. I'd show you something. What—you—my daughter—! (In a sudden fury she slaps him hard across the face, with a certain grand magnificence of manner.) Now bring an action for that!
Stands there, blazing at him. He rubs his cheek a little, backs a step or two, looking at her steadily.
ERNEST (quietly): You've done a lot of dam' silly things in your time, Mrs. Conway, but you'll find that's the dam' silliest. (Turns and walks to door. At door he turns quickly to HAZEL.) Come on.
Goes out. HAZEL is wretched.
HAZEL: Oh—Mother—you shouldn't.
ROBIN (rather grandly): She did quite right. And you just let me know—if he gives you any trouble.
HAZEL (tearfully, shaking her head as she wanders towards door): No, Robin. You don't understand ... you don't understand... you don't understand...
She goes out slowly. A strained silence. Mrs. C. goes back to her place.
Mrs. C. (with a short laugh): Well—1 suppose that was a silly thing to do.
GERALD (gravely): I'm afraid it was, у'know.
127
КЕЙ: Понимаешь, ведь расплачиваться за это должна Хейзл.
РОБИН: Ничего подобного. Пусть она только даст мне знать, что он там затевает.
ДЖОАН (неожиданно): Что зря говорить? Ты-то что можешь сделать? Он возьмет и обратит ее жизнь в сущее мученье, и никак ты ему не помешаешь.
МЭДЖ: Ну, она сама виновата. Она меня возмущает. Я бы и пяти минут ничего подобного не стала терпеть.
ДЖОАН (с небывалой для нее храбростью): Ты бы помолчала, Мэдж. Что ты понимаешь? Ты ведь не была замужем.
МЭДЖ: Да, и, наглядевшись на вас тут, считаю себя счастливой.
Миссис К. (напористо): Нет, ты несчастлива, никогда счастливой не была и не будешь, и ты понятия не имеешь, что такое жизнь настоящей женщины, так лучше помолчи. Ты сейчас не с ученицами своими разговариваешь и не с безмозглыми учительницами. Робин, дай мне портвейну. Может быть, и сам выпьешь?
РОБИН наливает ей портвейн, а себе еще виски.
ДЖЕРАЛЬД (встает. Он уже уложил бумаги в портфель): Я полагаю, мне незачем дольше оставаться.
Миссис К.: Но мы же ничего не решили.
ДЖЕРАЛЬД (довольно-холодно): Я думал, есть надежда убедить Эрнеста Биверза дать вам взаймы нужную сумму. Поскольку, мне кажется, никто дру-
128
KAY: You see, it's Hazel who will have to pay for it.
ROBIN: Well, she needn't. She's only to let me know what he's up to.
JOAN (surprisingly): What's the good of talking like that? What could you do? He can make her life a misery, and you couldn't stop it.
MADGE: Well, it's her own fault. I've no patience with her. I wouldn't stand it ten minutes.
JOAN (with plenty of spirit, for her): It's no use you talking, Madge. You simply don't understand. You've never been married.
MADGE: No, and after what I've seen here, I think I'm lucky.
Mrs. C. (with energy): You're not lucky—never were and never will be—and as you haven't the least idea what a woman's real life is like, the less you say the better. You're not among schoolgirls and silly teachers now. Robin, give me a glass of port. Won't you have a drink too?
ROBIN pours her a port and himself another whisky.
GERALD (rising. He has already put his papers away in case): I don't think there's any point in my staying any longer.
Mrs. C.: But we haven't settled anything.
GERALD (rather coldly): I thought there was a chance that Ernest Beevers might have been persuaded to lend you the money. As I don't
129
гой из присутствующих не располагает свободными тремя тысячами...
РОБИН (злобно накинулся): Ладно, Торнтон, нечего этак свысока нас поучать. Я считаю, вы не очень-то умно вели мамины дела.
ДЖЕРАЛЬД (с досадой): Не вам об этом судить. Я давал разумные советы, но за все годы к ним ни разу не прислушались. Буду только счастлив сложить с себя обязанности поверенного.
РОБИН: Я и сам наверняка распоряжался бы толковее.
ДЖЕРАЛЬД (сухо): Не могу себе представить худшего выбора. (Идет с портфелем к выходу.) До свидания, Кей. До свидания, Элан.
ДЖОАН (встает): Пожалуй, и я с вами, Джеральд.
ДЖЕРАЛЬД и ЭЛАН уходят.
РОБИН: По дороге вы с ним можете всласть перемывать мне косточки.
ДЖОАН остановилась, издали пристально смотрит на него.
ДЖОАН (очень спокойно): У тебя злой язык, Робин, но теперь мне уже не так больно, как бывало. Наверно, когда-нибудь станет совсем не больно.
РОБИН (на минуту устыдился): Извини, старушка. И передай от меня привет потомству. Скажи, вскорости я приду их навестить.
130
think anybody else here has three thousand pounds to spare—
ROBIN (turning on him): All right, Thornton, you needn't be so damned supercilious about it. Seems to me you've not made a particularly bright job of handling my mother's affairs.
GERALD (annoyed): I don't think that comes too well from you. For years I've given good advice, and never once has it been acted upon. Now I' d be only too delighted to hand over these affairs.
ROBIN: I believe I could make a better job of it myself.
GERALD (stiffly): I can't imagine a possible worse choice. (Moves with his case.) Good night, Kay. Good night, Alan.
JOAN (moving): I think I'll come along too, Gerald. GERALD and ALAN go out.
ROBIN: You'll be able to have a nice little chat about me on the way.
JOAN stands still now and looks across at him.
JOAN (very quietly): It doesn't hurt so much as it used to do, Robin, when you say such bitter things. I suppose one day it won't hurt at all.
ROBIN (who is sorry at the moment): Sorry, old girl. And give my love to the kids. Say I'm coming to see them soon.
131
ДЖОАН: Да, приходи вскорости нас навестить. Только помни... мы теперь очень бедны.
С минуту растерянно, беспомощно смотрят друг на друга. Потом ДЖОАН медленно идет к выходу.
КЕЙ (с болью): До свиданья, милая.
ДЖОАН (обернулась, через силу выдавила светскую улыбку): До свиданья, Кей. Так приятно было снова тебя повидать.
Она выходит. КЕЙ, взволнованная, невесело задумалась.
РОБИН (после новой порции виски —бодрячком): Ну, теперь мы соберемся с духом и что-нибудь решим.
МЭДЖ (холодно): Для меня все это пока пустая трата времени... и нервов.
Миссис К. (ехидно): Знаешь, Мэдж, как я посмотрю на Джеральда Торнтона, во что он превратился — нудный самодовольный старый холостяк, поневоле думаю — а жаль, что ты и правда не вышла за него замуж.
РОБИН (хохочет): Да неужто, Мэдж! Вот не думал, что ты заглядывалась на Джеральда Торнтона!
Миссис К. (небрежно, но со значением): Было дело когда-то... Ведь так, дорогая? И он, по-моему, был к ней неравнодушен... давным-давно, когда все вы, дети, еще жили дома.
КЕЙ (резко): Мама, если это неправда, бессмысленно и глупо так говорить. А если правда, это жестоко.
132
JOAN: Yes, come and see us soon. Only remember— we're very poor now.
They look at one another for a moment, lost and hopeless. Then JOAN moves away, slowly.
KAY (rather painfully): Good night, my dear.
JOAN (painfully turning and producing little social smile): Good night, Kay. It's been nice—seeing you again.
She goes out. KAY, who is moved, withdraws herself.
ROBIN (after another drink, an optimist): Well, now we ought to be able to settle something.
MADGE (coldly): So far as I'm concerned, this has simply been a waste of time—and nervous energy.
Mrs. C. (with malice): You know, Madge, when I think of Gerald Thornton as he is now, a dreary, conceited middle-aged bachelor, I can't help thinking it's perhaps a pity you didn't marry him.
ROBIN (with a guffaw): What, Madge! I never knew you fancied Gerald Thornton.
Mrs.C. (in light but significant tone): She did—once.
Didn't you, dear? And I believe he was interested—
oh, a long time ago, when you children were all
still at home.
KAY (sharply): Mother, if that's not true, then it's stupid silly talk. If it is true, then it's cruel.
133
Миссис К.: Чепуха! И пожалуйста, Кей, не зазнавайся и не учи меня.
МЭДЖ (храбро принимает вызов): Это было правдой, очень давно, сразу после войны. Тогда я еще верила, будто можно прямо сразу облегчить людям жизнь. Социализм! Мир! Всеобщее братство! Всякое такое. И мне казалось, мы с Джеральдом Торнтоном вместе можем... помочь. Мне казалось, у него масса достоинств... я и сейчас думаю, тогда это было верно... я думала, надо только вырвать его из наезженной колеи, из здешней косности, и он воодушевится. Сегодня я вспомнила, глядя на него... как-то вдруг вспомнилось. (Последние слова обращены больше к КЕЙ. Но теперь она обращается к матери.) Один вечер... один только вечер... то, что ты сделала в тот вечер, все погубило. Я почти забыла... а вот посмотрела, как мы тут сегодня все сошлись, и вспомнилось... Тогда как будто справляли твой день рождения, Кей. (Обвиняюще — матери.) А ты помнишь?
Миссис К.: Какая ты надоеда, Мэдж. Ну, кажется, вспоминаю, все мы тогда были очень легкомысленно настроены, и вышло какое-то пустячное недоразумение.
МЭДЖ: Да, ты помнишь. Ты сделала это нарочно. Лишь бы полезный молодой человек оставался в твоем распоряжении, или из ревности — как бы молодой девушке не выпало счастье, или просто из мелкой дрянной бабьей вредности... И что-то погибло безвозвратно.
Миссис К.: Значит, немного это стоило.
МЭДЖ: Желудь легко раздавить, но из него может вырасти дуб. (Чуть помолчала, хмуро смотрит на мать.) Я рада, что не стала матерью.
134
Mrs. С.: Nonsense! And not so high-and-mighty, please, Kay.
MADGE (facing them bravely): It was true, a long time ago, just after the War. When I still thought we could suddenly make everything better for everybody. Socialism! Peace! Universal Brotherhood! All that. And I felt then that Gerald Thornton and I together could—help. He had a lot of fine qualities, I thought—1 believe he had then too—and only needed to be pulled out of his rut here, to have his enthusiasm aroused. I was remembering tonight—when I was looking at him. It came back to me quite quickly. (This last was more to KAY than the other two. Now she takes her mother in.) One evening—just one evening—and something you did that evening—ruined it all. I'd almost forgotten—but seeing us all here again to-night reminded me—1 believe it was at a sort of party for you, Kay. (Accusingly to her mother.) Do you remember?
Mrs. C.: Really, Madge, you are absurd. I seem to remember some piece of nonsense, when we were all being foolish.
MADGE: Yes, you remember. It was quite deliberate on your part. Just to keep a useful young man unattached or jealousy of a girl's possible happiness, or just out of cheer nasty female mischief.... And something went for ever....
Mrs. C.: It can't have been worth very much then. :
MADGE: A seed is easily destroyed, but it might have grown into an oak tree; (Pauses, looks solemnly at her mother.) I'm glad I'm not a mother.
135
Миссис К. (с досадой): Вот это правильно.
МЭДЖ (рассчитано, беспощадно): Я знаю, как презирала бы себя, если бы оказалась плохой матерью.
Миссис К. (рассерженная, вешает): Так вот как вы обо мне думаете? (Не сразу, горячей и взволнованней прежнего.) Потому что все вы всегда думали только о себе. Все вы эгоисты... эгоисты. Не вышло, как вам хотелось, вот вы и нападаете на меня... как будто я во всем виновата. А обо мне хоть раз кто-нибудь подумал? Пробовали вы когда-нибудь хоть на минуту стать на мое место? Когда все вы были детьми, я так вами гордилась, я была уверена, вы вырастете замечательными людьми. Мне представлялось — когда доживу до таких вот лет, вокруг меня будете все вы и ваши дети, и я так буду вами горда, так счастлива с вами, и в этом доме будет даже больше счастья и радости, чем в самые лучшие прежние времена. Ну и вот, моя жизнь прошла, а что получилось? Ты — сварливая нудная учительница и раньше времени состарилась. Хейзл, самая прелестная девочка на свете, вышла за грубого, ничтожного пошляка, и он до смерти ее запугал. Кей уехала из дому, живет как хочет и ничего про себя не рассказывает, ясно, что разочарована и неудачница. Кэрол, самая счастливая, самая добрая из всех вас, и до двадцати не дожила. Робин... да-да, милый, я тебя не осуждаю, но надо же хоть раз сказать правду... женат на нелюбимой, и ни положения в обществе, ни средств, ничего у тебя нет. А Элан, мой первенец, отец его обожал, думал, у него блестящее будущее — а что он теперь? (Элан как раз вошел, спокойно стоит и слушает.) Жалкая канцелярская крыса, и ничего впереди, ни стремления к чему-то, ни самолюбия, ничтожный человечек, на ко-
136
Mrs. С. (annoyed): Yes, you may well say that.
MADGE (with deadly deliberation): I know how I' d have despised myself if I'd turned out to be a bad mother.
Mrs. C. (angrily, rising): So that's what you call me? (Pauses, then with more vehemence and emotion.) Just because you never think of anybody but yourselves. All selfish—selfish. Because everything hasn't happened as you wanted it, turn on me—all my fault. You never really think about me. Don't try to see things for a moment from my point of view. When you were children, I was so proud of you all, so confident that you would grow up to be wonderful creatures. I used to see myself at the age I am now, surrounded by you and your own children, so proud of you, so happy with out all, this house happier and gayer even than it was in the best of the old days. And now my life's gone by, and what's happened? You're a resentful soured schoolmistress, middle-aged before your time. Hazel—the loveliest child there ever was—married to a vulgar little bully, and terrified of him. Kay here—gone away to lead her own life, and very bitter and secretive about it, as if she'd failed. Carol—the happiest and kindest of you all — dead before she's twenty. Robin—1 know, my dear, I'm not blaming you now, but I must speak the truth for once—with a wife he can't love and no sort of position or comfort or anything. And Alan—the eldest, the boy his father adored, that he thought might to anything—what's he now? (ALAN has come in now and is standing there quietly listening.) A miserable clerk with no prospects, no am-
137
торого никто и не смотрит. (Теперь она увидела Элана, но уже так разошлась, что в ярости продолжает безжалостно, как хлыстом, по лицу.) Да, ничтожный канцелярист, на которого никто и не смотрит.
КЕЙ (в порыве преданности брату): Как ты смеешь, мама, как ты смеешь! И о ком, об Элане!
ЭЛАН (с улыбкой): Ничего, Кей. Не волнуйся.
Миссис К.: Ты, Робин, всегда был эгоист, безвольный, да притом бездельник...
РОБИН: Ну-ну, полегче, старушка. Сама знаешь, кое в чем мне чертовски не повезло, а в жизни важней всего везенье. Теперь-то я это понимаю.
Миссис К. (уже выдохлась): Хорошо, милый... считай, что еще и невезенье виновато. Главное, что бы там про тебя ни говорили, Робин, ты мой мальчик, весь в меня, дорогой мой сыночек, утешение мое. Так что пойдем с тобой наверх и там поговорим. (Берет его под руку.)
Вдвоем идут к выходу.
МЭДЖ (очень спокойно): Мама! (Миссис КОНВЕЙ остановилась, но не обернулась.) Мы обе высказали все, что хотели. Больше говорить не о чем. И если ты опять затеешь такой вот семейный совет, не трудись меня звать, я не приеду. Я уже не надеюсь получить ни гроша из отцовских денег. И пожалуйста, не рассчитывай что-нибудь получить от меня.
РОБИН: Да кому нужны твои деньги?
Миссис К.: Идем, дорогой мой, и поговорим по-человечески.
138
bition, no self-respect, a shabby little man that nobody would look at twice. (She sees him standing there now, but in her worked-up furydoes not care, and lashes out at him.) Yes, a shabby clerk that nobody would look at twice.
KAY (in a sudden fury of loyalty): How dare, you, Mother, how dare you! Alan of all people!
ALAN (with a smile): That's all right, Kay. Don't you get excited.
Mrs. C.: Robin, you've always been selfish and weak
and a bit of a good-for-nothing—
ROBIN: Here, steady, old girl. I've had some rotten bad luck, too, y'know, and a lot of it's just luck. I've come to see that.
Mrs. C. (exhausted now): All right—add the bad luck, too, my dear. The point is, whatever they may say about you, Robin my darling, you're my own boy and my own sort, and a great comfort. So you and I will go upstairs and talk.
They move off together.
<< Пред. стр. 5 (из 8) След. >>
Список литературы по разделу