<< Пред. стр. 3 (из 3) След. >>
Список литературы по разделу
Человек, утверждающий о бессмысленности мира, являет собою того, кто утратил некогда понятный ему смысл. Нельзя отрицать то, что не существует и, следовательно, лишено всякой определенности. Утверждение о бессмысленности мира лишь по форме является отрицательным суждением, на самом же деле здесь утверждается идея порядка и единства, которая осталась не реализованной в личном опыте человека, разочарованного жизнью5.
Таким образом, право наполняется ценностным содержанием по мере того, как человек оказывается способным к бытию, т.е. к сосуществованию с другими людьми и миром в целом. Замкнутое в себе бытие ненаблюдаемо и лишено всякого значения, ибо значить что-то, быть чем-то можно лишь во взаимодействии с другим. Поэтому отказ от ценностного освоения действительности есть отказ от самой действительности, уход в небытие. Ценностное отношение к миру есть условие самого мира, непременная характеристика его бытия. Можно сказать, что право существует лишь в качестве ценности, а ценностью оно становится благодаря тому, что вне права социальное бытие человека невозможно. Современному человеку, пожалуй, трудно с этим согласиться: мы наблюдаем кризис государственности, мы видим " парад суверенитетов "," войну законов " и другие явления, мало вписывающиеся в рамки закона. Однако общество не исчезает, хотя и страдает от произвола властей.
Лишь правосознание, ориентированное на государство как единственный источник права, способно ставить знак равенства между кризисом государства и кризисом права. В условиях кризиса государственности на роль права претендуют нормы локальных субкультур -профессиональная этика, соседские взаимоотношения, традиции криминальных групп, - которые замещают собою позитивное право, исходящее от государства. Можно оспаривать легитимность тех или иных нормативных систем, но одно несомненно: дефицит права общество переживает всегда болезненно.
Право может быть использовано в достижении различных целей, поэтому правомерно говорить, скажем, о политической (как инструмента власти), коммуникативной (как средства общений), культурной (как вместилища социального опыта) ценности права и т.д. Однако инструментальная ценность права не исчерпывает его ценностное содержание. Право содержит в себе имманентно присущие ему ценности, которые вне права не могут быть реализованы: свободу, справедливость и ненасильственный мир. Эти ценности человеческой цивилизации появляются лишь вместе с правом и вне правовой оболочки не существуют. Любые попытки осуществить эти принципы вопреки праву моментально меняют их смысл и содержание: свобода вне права оборачивается произволом, справедливость - местью, гражданский мир - войной всех против всех. Ценность права определяется мерой заключенной в нем свободы, справедливости и мира.
§ 2. Право как осуществление свободы
Философы трактуют свободу очень широко, эта проблема одна из излюбленных тем в истории человеческой культуры. При всей кажущейся отвлеченности вопросов о свободе не следует упускать из вида исторически скорые политические и социальные результаты теоретических решений. Утвердившись в мысли о свободе как познанной необходимости (Спиноза, Гегель) и приняв тезис о необходимости как деятельности всеобщего, человечество прошло через испытание тоталитаризмом, где индивидуальная свобода утрачивает всякую ценность, уступая место государству как носителю всеобщего.
Свободу трудно обосновать, настолько она воспринимается естественным условием человеческой жизни. Несвобода тождественна небытию, уничтожению, позору. Н.А.Бердяев предостерегал от увлечения рационализацией свободы, полагая, что она - "безосновная основа бытия... ее нельзя ни из чего выводить и ни к чему сводить"6.
На близость свободы небытию указывает и М.Хайдеггер: "Без исходной открытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы"7. Свободой обладает лишь то, что способно изменить себе, утратить себя, перестать существовать. Свободы нет, если нет перемен, движения и развития. Свобода всегда связана с отрицанием нынешнего состояния, потребность в ней мы всегда узнаем по устремленности к иному.
Свобода выступает необходимой предпосылкой существования, поскольку лишь благодаря свободе мир становится достоверным. Я не могу утверждать о сущности того или иного явления, если оно не содержит в себе собственных свойств и признаков, не навязанных извне. Деформированная вещь - уже другая вещь, с ней следует иначе обращаться, несвободный человек - уже другой человек, его поступки не продиктованы его сущностью и потому он не будет нами узнан. Мир, лишенный свободы, - неистинный мир, там вещи, события, люди отделены от своей сущности и потому воспринимаются в ложном свете. Такой мир не может быть согласованным, в нем нет единства, он обращается в прах.
Свобода имеется прежде всего там, где есть возможность самоопределения. Избавление от власти чужой воли и обстоятельств в конечном итоге означает для человека преодоление страха смерти, поскольку человек перестает быть детермированным собственной природой. Свобода потому и принимается нами как благо, потому что в высшем смысле служение свободе - это поиск бессмертия8*.
Свобода, понимаемая прежде всего как независимость от чужого произвола и возможность самоопределения, осуществляется при отсутствии препятствий. Свободен тот, кто может стать любым, кто волен делать все, что захочет. При таком негативном понимании свободы весь внешний человеку мир, включая государство, право, культуру, представляет собой угрозу. Позволить всем делать все равносильно отрицанию каких бы то ни было норм, ибо во всякой норме присутствует долженствование. Негативное понимание свободы отрицает ценность права и таит в себе возможность абсурда. Как пишет Д.Кемпбелл, "никто не станет лучше видеть, если все встанут на цыпочки"9. Если свобода заключается в приобретении все большей независимости от других, логичнее было бы вовсе отказаться от права.
Негативное понимание свободы бессодержательно, поскольку весь мир оказывается посягательством на свободу. Отрицание мира есть смерть, вот высшая точка, которая может быть достигнута в направлении к предельной независимости.
Поиски позитивного содержания свободы активно велись в последние два столетия при обсуждении вопроса о так называемой "свободе воли".
Свободный человек - это тот, кто имеет свободную волю, т.е. он волен делать все, что сочтет нужным и необходимым. Однако что может хотеть человек? Может ли человек быть свободным от собственных мыслей и желаний, навязывающих ему тот или иной вариант поведения? Не содержится ли в самом хотении человека препятствие его индивидуальной свободе, ведь любой выбор уже сам по себе есть признание собственной ограниченности: я хочу именно этого, значит от всего остального я отказываюсь.
А.Шопенгауэр одним из первых обратил внимание на обусловленность хотения человека: свободный человек таков, каким он хочет быть, но он хочет так, как он есть. Голодный человек хочет есть, а уставший человек хочет отдохнуть. Голод и усталость присущи человеку. "Спрашивать его, - писал А.Шопенгауэр, - может ли он хотеть иначе, чем он хочет, все равно что спрашивать его, может пи он быть другим, чем он сам, - а этого он не знает"10. Ибо если бы он знал, то уже был бы другим. Сытый человек берет в дорогу бутерброды, он знает о том, что будет голодным. Он - уже другой, его поведение таково, как будто он уже проголодался. Молодой человек отчисляет часть зарплаты в пенсионный фонд - он уже знает кое-что о старости. Живой человек помнит о смерти, и радость жизни тем для него полнее, чем меньше он озабочен осознанием ее конца. Иначе говоря, выбор человека определяется тем, что уже есть, что составляет содержательную характеристику личности. Поэтому экзистенциалисты сделали вывод о том, что каждый человек свободен уже потому, что существует11.
Каждый момент нашего существования утверждает тот или иной способ бытия. Свобода - это полнота бытия, я уже не бегу от мира, но принимаю его, каким бы он ни был. Свобода достигается в слиянии с миром, она не может быть негативной, когда я стремлюсь избавиться от внешнего для меня вмешательства, поскольку это означало бы неприятие мира, страх перед какими-либо формами бытия. Свободный человек не отрицает каждый момент своей жизни, полагая его своим. Напротив, несвободный человек свои поступки объясняет навязанной ему чужой волей, т.е. собственным небытием. Не "я поступаю", но - "со мною произошло", не "я заработал", но - "мне заплатили"....
Право утверждает свободу прежде всего тем, что признает ответственность человека. Возможность судить о ком-то появляется лишь при условии, если в поступке человек реализует себя, если между деянием и деятелем имеется глубокая внутренняя связь. Несвободный человек отказывается от своих поступков, их значимости и своего авторства, свободный же человек нуждается в том, чтобы всякий акт его поведения признавался бы значимым, он нуждается в ответственности, в том, чтобы мир реагировал на его действия сообразно их природе. Для свободного человека отрицание ответственности означает отрицание его индивидуальности, его самобытной жизни. Ребенок, скажем, уронил часы, а родители стали упрекать друг друга в невнимательности. В этих взаимных упреках ребенок уподоблен предмету, который не содержит в себе причины собственного поведения.
Таким образом, ценность права как меры осуществленной свободы состоит в том, что оно утверждает индивидуальное бытие человека. Посредством права каждый из нас убеждается в том, что он есть, ибо наша судьба и благополучие определяются нашими поступками. Несвобода существует в праве как безответственность. Я - никто, мои поступки лишены юридического значения. Отрицание свободы в праве достигается умалением правосубъектности (признание невменяемым, отказ в предоставлении гражданства и т.д.).
Не является ли опровержением всего того, что было сказано о свободе и ответственности, обычная ситуация, когда человек пытается избежать ответственности? Можно предельно обозначить эту проблему: разве преступник, скрывающийся от правосудия, уклоняется от ответственности и связанного с ней наказания ради сохранения свободы?
Нежелание испытывать на себе всю тяжесть наказания - это не отказ от ответственности, а отказ от определенной формы существования, от собственного неистинного бытия. Я не хочу быть тем, кого наказывают, потому что преступление принадлежит не мне, но чуждой мне сущности. Если бы преступление действительно было моим поступком, в котором все его свойства и производимые им последствия были бы созвучны содержанию моей личности, не было бы причин отказываться от наказания. Но я принимаю не все последствия, наказание меня страшит. Значит в преступлении была реализована какая-то часть моей личности, та именно, от которой я хотел бы отказаться. Даже нераскаивающийся в содеянном преступник отказывается от самого себя, коль скоро наказание не входит в его планы - он не прощает себе собственной неосторожности или нерешительности, по причине чего преступление было обнаружено а сам он - предан суду.
Более серьезным контрдоводом против понимания права как бытия свободы, на мой взгляд, могло бы послужить утверждение о неизбежном отчуждении в праве, которое лишает человека истинного бытия.
Отчуждения не избежать отказом от тех форм жизни и взаимодействия, которым оно свойственно. Его можно лишь преодолеть, для чего вхождение в область отчужденного бытия служит непременным условием. Нужно пройти через болезнь, чтобы стать здоровым. Нужно вступить в правовые отношения, стать безликим носителем прав и обязанностей, чтобы общество стало оформленным, а свобода в нем -содержательной.
Право не вмещает в себя абсолютной свободы, оно всегда содержит в себе лишь определенную меру свободы, поскольку уже состоявшаяся свобода невозможна. Человек свободен лишь в стремлении к свободе, но стоит ему заявить: "я - свободен!", как она сразу же обращается в прошлое. Тонкий лед держит лишь идущего человека, для остановившегося он оказывается ловушкой. Право дарует свободу лишь тем, кому она нужна, кто, следовательно, испытывает на себе все негативные последствия правового отчуждения.
§ 3. Право как достижение справедливости
Сущностное единство права и справедливости уже заложено в этимологии этих слов (ср. также: в английском "справедливость" и "юстиция", в латинском "справедливость" и "суд"). Справедливость воплощается в праве, а право существует лишь как справедливое право. Несправедливое право - бессмыслица, вроде "грязной чистоты". Несправедливым может быть законодательство, но в этом случае законодательство являет собой произвол государственной власти, которая лишает себя опоры в общественном правосознании.
Наука (социология) не знает, что такое справедливость. Она лишь может констатировать закономерность человеческого общения, состоящую в поддержании баланса между отдачей и приобретением в процессе обмена идеями, эмоциями, информацией, материальными и духовными благами. Мера, с помощью которой осуществляется эквивалентный обмен, называется справедливостью. Несправедливостью называют ситуацию, в которой имеют место неоправдавшиеся ожидания, невосполненные усилия.
Философия не может удовлетвориться таким объяснением справедливости, поскольку остаются неясными ее критерии и соотношение с другими человеческими ценностями - свободой, правом, гуманизмом. Нам необходимо сущностное определение справедливости, без которого трудно понять происхождение социальной энергии, опрокидывающей вековые династии, политические режимы и традиционные нормы. Перед людьми, жаждущими справедливости и не находящими ее в правовых установлениях, не устоит ни одна власть, ни одно государство.
Формулу справедливости открыли миру римские юристы, провозгласившие: "Каждому - свое!" В этой формуле справедливость являет собой закон всеобщего, по которому каждое существо вправе рассчитывать лишь на то, что соответствует его сущности. Благодаря принципу справедливости мир удостоверяется нами таким, каков он есть. Социальные отношения приобретают устойчивость, если каждый имеет в жизни то, что соответствует его заслугам. Что же, однако, считать заслугой?
Понятно, что заслугой воина будет храбрость, а заслугой врача -осторожность. Добродетель состоит в том, чтобы в своем существовании соответствовать свой сущности. Поскольку люди в силу природных данных, социального статуса, профессиональных навыков и личной культуры различны, справедливое устройство жизни состоит в том, чтобы каждый мог состояться в своем качестве и реализовать заложенные в нем возможности. Справедливость, стало быть, включает в себя требование свободы, без которой никто не может стать самим собой. Безразличие к самому себе исключает необходимость в свободе и чувствительность к справедливости. Если я не нашел своего места в мире и ничего не могу назвать своим, мне не на что претендовать, я не являю собою повод справедливого устройства дел. В одном из диалогов у Платона Сократ замечает: "Справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое"12, "...заниматься своим делом и не вмешиваться в другие - это и есть справедливость"13.
Справедливость сохраняет разнокачественность в мире и является гарантией того, что всякая вещь имеет свои границы и свою определенность. В справедливом обществе, следовательно, судьба различна у лентяя и труженика, преступника и героя. Но кто определяет судьбу? Не является ли судьба делом случая? Кто из нас может поручиться в том, что наши природные данные, особенности характера и привычки составляют именно наш выбор?
Гарантией того, что вся наша жизнь и даже наши личностные свойства принадлежат именно нам, характеризуют нас и не производны от не зависящих от нас обстоятельств, служит равенство возможностей. Принцип равенства наполнен экзистенциальным смыслом, он знаменует собой отказ общества решать за отдельного человека те вопросы, ответы на которые связаны с ценностным выбором. Усвоение ценностей - прерогатива человека, общество должно быть озабочено их согласованием и созданием механизма их реализации. Обеспечение равенства - это устранение произвола человеческой воли в жизни других людей. Иначе говоря, реализация справедливости предполагает уничтожение субъективной воли тех, чьи действия определяют судьбу другого человека. Если, скажем, я продаю товар, то его оплата не демонстрирует мне индивидуальную волю покупателя, ибо всякий покупатель обязан при покупке сделать то же самое. Справедливость скрывает в себе шаблон, стандартное решение, благодаря чему я получаю возможность результаты взаимодействия с другими людьми считать своей заслугой или же своим поражением. Это обстоятельство объясняет внутреннюю потребность справедливости в праве, которое определяет некие схемы, модели взаимоотношений безотносительно к особенностям индивидуальной воли лиц, вступающих друг с другом в правоотношения. Норма права безадресна, она абстрактна, правило поведения, сформулированное в ней, не теряет юридической силы в зависимости от того, каким субъективным смыслом наполнена жизненная ситуация, в которой встретились носители взаимных прав и обязанностей.
В справедливо устроенном обществе человеку возвращают затраченные им усилия в виде каких-либо благ. Невосполнение жизненной энергии меняет ориентиры человеческой деятельности, поэтому общество объективно заинтересовано в том, чтобы отсутствие справедливости не сказалось бы отрицательно на социальной активности его членов. Социальная несправедливость, возведенная в принцип государственной политики, затрудняет общение людей, ибо оно становится непредсказуемым в своих результатах. Обессмысливается работа, творчество, ибо успех может стать причиной несчастий. С воцарением несправедливости единственным законом социальной жизни становится случай, а наиболее эффективной формой защиты собственных интересов - насилие. Несправедливость покушается на бытие, поскольку существование чего-то возможно лишь в рамках целого. В природе вещей заложено их соответствие друг другу, нарушение этого соответствия меняет характер и результаты их взаимодействия: из конструктивного оно превращается в деструктивное. Отказ от соразмерности в природном и физическом мире наказуем: нарушение пропорций при изготовлении лекарства влечет смерть пациента, нарушение экологического равновесия чревато оскудением флоры и фауны.
В социальном мире несправедливость служит источником вражды между личностью и обществом. Если несправедливость оборачивается для человека утратой жизненного пространства, он не считает себя связанным какими-либо обязательствами перед ним и потому готов к бунту. Если же несправедливость оборачивается для человека незаслуженным успехом, его судьба также незавидна: он не знает цены успеха и обречен на поражение в изменившейся обстановке. Придворный поэт будет предан забвению, а политический лидер, окруженный льстецами, - поруганию. Общество, как и отдельный человек, утрачивает жизнеспособность, если овладение благами несоразмерно затрачиваемым усилиям.
Таким образом, в число необходимых предпосылок справедливости входят возможность самоопределения (свобода), равенство, механизм установления социальных стандартов (право), механизм распределения социальных благ и, наконец, система ценностей, в нашем случае выполняющая знаковую функцию14.
Поскольку право входит в содержание справедливости, нам важно уяснить логику тех, кто противопоставляет одно другому. В частности, представляет интерес позиция современников по отношению к праву ушедших в прошлое исторических эпох, а также нынешние идеологические споры о том, какая система права справедливее.
Думается, что право нельзя оценивать, находясь вне системы ценностей, которую оно обслуживает. Для юго, чтобы определить феодальное право как "не-право", надо не быть феодалом или, по крайней мере, не состоять с ним во взаимозависимых отношениях. По сути дела, источником морального пафоса современных обличителей средневековых порядков служит неприятие самого средневекового человека: ему надлежит быть другим (подразумевается - таким, как сам автор, принадлежащий современной культуре).Кровная месть или ордалии сегодня возмущают общественное правосознание, по причине чего целые исторические эпохи объявляются неправовыми, лишенными права. Стараясь придать праву большую ценность, сторонники исторической критики права лишь доказывают обратное: без права можно прожить целую эпоху, право - необязательный элемент человеческой культуры.
Другая познавательная ситуация представлена дискуссией о том, какое право нам нужно. Если право - это мера достигнутой обществом справедливости, понятно, что мера изменчива. Санкции правовых норм подвижны, статус осужденных за преступление может быть различным по объему правоограничений и т.д.
Большая часть критических высказываний о несправедливости права к проблеме справедливости отношения не имеет, поскольку объектом собственных справедливых устремлений может быть лишь чужое благо. Коль скоро справедливость включает в себя возможность самоопределения, никто не имеет достаточных оснований для заявлений о собственной значимости для других. Навязывать свое бытие другому - значит лишать этого другого свободы самоопределения. Поэтому, например, в требовании о восстановлении на работу содержится личная заинтересованность уволенного работника. Его требования о соблюдении трудовых прав справедливы в том лишь аспекте, где он не усматривает в данном конфликте лишь собственную беду15.
По-настоящему противостояние права и справедливости возникает в процессе отчуждения от права. Если справедливость выходит за пределы правовой жизни, значит это право становится "чужим". За этим ощущением скрыты ожидания нового права, где справедливость могла бы воплотиться в наибольшем объеме. Стало быть, оппозиция права и справедливости на самом деле свойственна недоверчивому отношению к праву и власти: их несовершенство непростительно.
Право упрощает взгляд на человека, и потому следование логике справедливости чревато умалением принципа гуманизма. Справедливость стремится к определенности, она вынуждает право ставить знак равенства между деятелем и его деянием. Гуманизм отрицает это тождество и не признает нормы. С точки зрения справедливости, отмечал Н.А.Бердяев, человек хорош, потому что поступает хорошо. На самом же деле все наоборот: он потому и поступает хорошо, что сам - хорош16. Следует признать, что справедливость и гуманизм - два соперничающих принципа права. Один ограничивает действие
другого. Право без справедливости - произвол, право без гуманизма -бездушная логика, уничтожающая в социальном человеческое. Однако право не может быть выше справедливости, а гуманизм превосходит право и справедливость, и его утверждение в жизни не имеет своей обязательной предпосылкой эти ценности.
§ 4. Право и ненасильственный мир
Идея ненасильственного мира сегодня увлекает многих, кто не разделяет агрессивные настроения и замыслы политиков, государств, идеологических течений. Движение за отказ от насилия в государственной политике становится заметной силой, по причине чего сторонники сильной государственной власти усматривают в идеологии ненасилия угрозу тем социальным институтам, которые традиционно опираются на аппарат принуждения либо производят необходимые для этого ценностные установки. Радикальный отказ от насилия в социальной практике способен парализовать деятельность государства и дискредитировать право как таковое, поскольку им в равной мере имманентно присуще подавление человеческой воли и ограничение индивидуальной свободы. С другой стороны, проповедь ненасилия лишает народ морального права на вооруженное сопротивление диктаторской власти и потому сама может быть расценена как уготовление насилия17. Словом, как бы мы ни относились к идее ненасильственного мира, нам важно знать сущность социального насилия и субъективные основания его легитимации и отрицания.
Насилие привлекло внимание философов лишь в XX столетии, до этого времени они не испытывали необходимости в новом философском понятии. Такому отношению к интересующей нас проблеме мы обязаны нескольким обстоятельствам. Во-первых, долгое время насилие отождествлялось с его отдельными формами, преимущественно - с физическим воздействием в рамках индивидуального поведения. Так, в словаре русского языка насилие определяется прежде всего как "применение физической силы к кому-нибудь"18. Организованное насилие, таким образом, осуществляемое самим фактом существования каких-либо социальных структур, остается незамеченным повседневным, обыденным сознанием. Во-вторых, насилие традиционно воспринималось как покушение на свободу, что также не способствовало поиску специфического содержания этой проблемы. В-третьих, насилие привычно понималось как не-право, несправедливость, беззаконие, что фактически исключало обсуждение проблемы насилия в пространстве действующего права. Так, Гегель, понимая право как наличное бытие свободы, определял сущность насилия как неправомерное19. Конкретный же смысл насилия он усматривал в преступлении20. Наконец, первые исследования агрессивного поведения человека обнаружили разнонаправленность и внутреннюю неоднородность насилия, по причине чего, как указывает Э.Фромм, исследователи стали склоняться к отказу от надежды найти общую причину и, следовательно, общее понятие насилия21. Но в силу того, что интерес к этой проблеме не убывает, можно предположить, что в современном правовом и политическом сознании произошли какие-то сдвиги, побудившие мыслителей к новой интерпретации насилия.
Есть два трагических события XX века, которые заставили человечество радикально пересмотреть и изменить отношение к власти и праву: Освенцим и Хиросима. Тоталитаризм и возможность полного уничтожения жизни на планете лишили людей уверенности в том, что подчинение власти само по себе исключает насилие и воцарение хаоса. Если война закономерно следует из того образа жизни и мышления, которое свойственно человеку, философское осмысление насилия, таким образом, есть попытка изменить направление, по которому движется человеческая цивилизация, попытка внедрения в человеческое сознание новой шкалы ценностей, исключающей идеологию вражды и конфронтации.
Зададимся вопросом о том, в каких отношениях человек способен осуществить насилие? Очевидно, насилие будет во всех отношениях, где одним из участников выступает жертва, потерпевший. Собственно говоря, мы узнаем о насилии лишь тогда, когда об этом заявит потерпевший. Насилие с позиции самого насильника ненаблюдаемо. Насилие никогда не встречается в чистом виде, само по себе. Насилием мы обычно называем сопутствующий эффект какого-либо действия, имеющего свой самостоятельный смысл: достижение цели, получение удовольствия и т.д. Любое насильственное действие квалифицируется субъектом сообразно собственным интересам: разгон демонстрации есть наведение порядка и возобновление движения транспорта, убийство есть восстановление справедливости и защита законных интересов и т.п. Следовательно, насилием будет не предметное содержание поступка, а уничтожение чужой воли или хотя бы безразличное к ней отношение. Сущность насилия - в неприятии чужого бытия. Насилие предполагает замкнутость существования, изолированность от остального мира, по причине чего все его проявления предстают как внешние силы, способные уничтожить мое бытие либо бытие чужого. Насилие не оборачивается против самого субъекта именно потому, что он не соединен в своем существовании с потерпевшим, его благополучие не зависит от подавляемой им свободы. Позитивное содержание философского понятия "насилие", таким образом, заключается в дискретности индивидуального или коллективного существования: нечто существует лишь при таких-то условиях и потому нарушение этих условий вызывает агрессивную реакцию.
Исторически первым вариантом взаимодействия права и насилия можно определить структурирование, упорядочение государственного насилия, о чем уже было сказано в лекциях. Право организует насилие и тем самым уменьшает его. Там, где законность стала принципом государственной жизни, насилие "снизу", в виде стихийного множества отдельных правонарушений, эффективно подавляется правоохранительными органами. Вторым вариантом парадоксального взаимодействия права и насилия стало создание механизма зашиты частных интересов, когда право регламентирует порядок "законной борьбы за свои права". Во всех этих случаях мы наблюдаем безразличие к жертве, которая представлена либо фигурой внутреннего врага (личностью преступника), либо ненадлежащим партнером (ответчиком).
Разрыв права с практикой социального насилия ознаменован признанием абсолютной ценности человека. Новое видение социального пространства исключает уподобление чужого человека объекту, с которым позволительно производить какие-либо операции, минуя его волю. Ненасильственный мир - это состояние общества, в котором человек не испытывает страха перед чужой волей. Субъективной предпосылкой ненасильственного мира выступает способность к компромиссу, причем сам компромисс не воспринимается как поражение либо половина успеха. Поиск взаимоприемлемых решений обеспечивает стиль жизни, где доля неожиданных ситуаций и вспышек насилия сведена к минимуму, поскольку право предоставляет механизм согласования интересов субъектам всех уровней гражданского общества. Определяющим источником права становится договор. Закон, сохраняя свое лидирующее значение в таких отраслях права, как административное, уголовное, уголовно-процессуальное, пенитенциарное право, тем не менее содержит в себе институты, облегчающие достижение общего решения, устраивающего интересы лиц, выступающих противоположными сторонами правоотношения. Так, в процессе отбывания наказания в виде лишения свободы режим может меняться в зависимости от поведения заключенного ( прогрессивная система отбывания наказания), одним из оснований освобождения от уголовной ответственности закон может предусмотреть какие-либо формы сотрудничества с уголовной юстицией (например, добровольная сдача незаконно хранящегося оружия, дача свидетельских показаний в суде...); в уголовном процессе может быть предусмотрена возможность соглашения между защитой и обвинением и т.д.
Ненасильственный мир предполагает особый тип правовой культуры, где отказ от насилия не отождествляется в массовом сознании с отказом от сопротивления злу, а отказ от одностороннего господства - с отказом от власти. Гражданская война и неповиновение устраняются из жизни общества, как только власть санкционируется правом, а право - личностью. Иначе говоря, гражданский мир возможен лишь в том обществе, где право признается в качестве абсолютной ценности. Это утверждение не следует понимать так, будто над правом нет высших ценностей. Речь идет лишь о том, что ценность права ничем не измеряется и не может находиться в какой-либо зависимости от частных или государственных интересов, моральных или политических воззрений, религиозных и философских истин. Жизнь в праве не исчерпывает, разумеется, всей глубины человеческой личности и человеческого духа. Но путь к высшим целям человеческой жизни не обесценивает право.
заключение
Прежде всего я хотел бы выразить благодарность читателю за его труд и внимание к тем вопросам, которые стали предметом рассмотрения в этой книге о праве, а также студентам юридических факультетов Самарского государственного университета и Самарской гуманитарной академии, друзьям и практикующим юристам, общение с которыми способствовало пониманию философского смысла разнообразных юридических ситуаций. Задача этого цикла лекций состояла преимущественно в том, чтобы обрисовать контур проблем, обсуждение которых и являет собою философию права. Только этим можно объяснить недостаточное внимание к историко-философским аспектам учения о праве и склонность к монологичному изложению материала.
Изучение права как фактической реальности удобно хотя бы тем, что всегда видишь границу, за которой простирается область другой науки. Поэтому воспользоваться традицией научных исследований завершить какое-либо дело выводами или ссылкой на то, что здесь начинается уже другая тема, в нашем случае было бы неуместно. Философское познание начинается с отрицания очевидного, но оно не заканчивается утверждением чего-то реального. Мы увидели, что существование права возможно как постоянное утверждение человеком собственного бытия. Оно сопутствует движению человека по направлению к наиболее полному бытию, и "скорость" этого движения, нахождение человека в той или иной точке мирового пространства меняет смысловое содержание права, по причине чего в разные времена оно обладало той или иной сущностью. Однако не право меняется, а человек. Поэтому в одно и то же столетие, в пределах действия одной системы законодательства, на самом деле встречаются различные исторические типы права, воплощенные в различных типах личности. Объективное содержание правовых норм будет "узнано" каждым из нас сообразно собственному мироощущению. Поэтому в правовых поступках и событиях мы видим механизм согласования смыслов, поведения, интересов и фрагментов человеческой личности. С помощью права личность придает черты целостного бытия тому, что существует разрозненно и потому обречено на гибель. С помощью права человек сосуществует с целым миром, и о законах этого совместного бытия он узнает из права.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Э.Ю.Соловьев в дискуссии, посвященной проблемам права, свободы и демократии, в частности, заявил:"... при нейтрально-маркировочном употреблении термина "право" чрезвычайно трудно вести критику правового нигилизма. Если право, как его понимал Вышинский, это тоже право, то о чем вообще говорить, и какой смысл может иметь само выражение "правовой нигилизм"? Нет, уж если критический расчет со сталинщиной ведется всерьез, то надо отказаться от дефинитивного понимания таких формул, как "кулачное право тоже право" (К.Маркс). Надо перестать приписывать сакральный смысл понятиям исторически необходимого и сознаться в том, что никакая степень социальной детерминированности не делает господствующее воззрение правомерным". (Право, свобода, демократия // Вопросы философии. 1990- N 6.-С.7.)
2Изучение права в историко-философском аспекте не входит в задачу настоящего курса лекций.
3См.:Ясперс К. Смысл и назначение истории.- М., 1991.- С.381.
4См.:Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. - М..1992.-С.15.
5См.:Франк С Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию// Русское зарубежье. - Л., 1991 -С.254.
6См.:Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т.46, ч.1.- С.214.
7Человек узнает в себе человека лишь благодаря обществу. У Маркса есть образ вглядывающихся друг в друга людей. Лишь через Павла "... человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку". (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.23 -С.62).
8См. об этом: Желтова В.П. Философия и буржуазное правосознание.- М., 1977.-С.46-84.
9См. подробнее: Лейбин В.М. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. - М., 1990.
10См.: Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. -М., 1909; Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи.- М., 1909; Гессен В.М. Возрождение теории естественного права. - Спб., 1902 и др.
11Работы этого периода переизданы в книгах: Булгаков С.Н. Христианский социализм. - Новосибирск, 1991; Смертная казнь: за и против.- М., 1989; Толстой Л.Н. Путь жизни. - М., 1993; Власть и право: Из истории русской правовой мысли. - Л., 1990 и
ДР- "
12См.: Вехи. Из глубины. - М., 1991; Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990.
13См.: Бердяев Н.А. Философия неравенства. - М., 1990; Ильин И.А. О сущности правосознания//Собр.соч. - Т.4. - С. 149-414.
14См.: Франк СЛ. Указ соч.; Алексеев Н.Н. Идея "Земного Града" с христианском вероучении // Путь. - 1926. - N 5. - С.553-569; Он же. Христианство и идея монархии // Путь. - 1927.-N6.-С. 659-670.
15См : Стучка П.И. Ленинизм и государство. - М., 1924; Пашуканис Е.Б.. Избранные произведения по общей теории права и государства. - М., 1980 и др.
16В этот период среди философских работ о праве преобладают публикации, посвященные методологии познания права. См.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. - М., 1972; Таллер Р.И. Философия как логика и методология познания права. -Куйбышев, 1989; Хазимирчук В.П. Методы изучения права. - М., 1965; Васильев А.М.
Правовые категории. М., 1976 и др. Философские исследования замыкались в кругу одних и тех же идеологических понятий и выводов, поэтому содержательный анализ самого явления права мог быть плодотворным лишь в рамках теории права как юридической, а не философской или социологической науки. -См. об этом: Алексеев С.С. Теория права. - М., 1993.-С.16.
17См. по этому вопросу Развитие научных и гуманистических оснований философии: Итоги и перспективы // Вопросы философии. - 1992. -10 - С. 87-103.
1См.: Лосский И.О. Избранное. - М., 1991. - С. 86.
2См.: Гегель Г.В. Ф. Философия права. -М., 1990. - С. 208.
3См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. - С.б.
4Честертон Г.К. Вечный человек.- М., 1991.- С. 383.
5См.: Ортега-и-Гассет. X. Что такое философия. - М., 1991. - С.98,165.
6См.: Франк СЛ. Духовные основы общества. С. 296; Его же.Сочинения. - М., 1990.-С. 347-385.
7Гегель Г.В.Ф. Указ соч. - С.67.
8См. по этому вопросу: Франк С Л. Духовные основы общества... _ С. 323-331.
9См.: Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. - Т.1.-М., 1988 -С.98; Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 1993. - С.36,65.
10Гегель Г.В.Ф. Указ.соч. - С. 192.
11"... Я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай". (Рим.7,7).
12См.:Хейзинга Й. Человек играющий. - М., 1992. - С.93-104.
13См. подробнее: Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права.-М.,1986; Самозванцев А.М. Правовой текст Дхармашастры. - М., 1991.
1Надо заметить, что не все представители т.н. "религиозной" философии позволяют себе легко оперировать категорией "Бог". "Бог - это реальность, принципиально называемая и выразимая лишь в "звательном" падеже. Первично "Ты", вторично "Он". (Кураев А. О вере и знании - без антиномий // Вопросы философии.-1992. - N 7. • С.49).
2О том, насколько правомерно выделять из философии религиозную философию, см.:Бибихин В.В. Философия и религия // Вопросы философии. - 1992. -№7.- С.34-44.
3См.: Рубинштейн СЛ. Человек и мир // Рубинштейн СЛ. Проблемы общей психологии. - М., 1973.
4Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - М., 1991. - С.66.
5См. например: Юнг К.Г. Проблема души современного человека // Юнг К.Г. Архетип и символ. - М., 1991. - С.203-227.
6См.: Шпенглер О. Закат Европы. - М., 1993. - С.479.
7См.: Бердяев Н.А. Философия неравенства.- С. 32 и ел.
8См.: Новгородцев П.И. Указ.соч. - С.59.
9Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 1993. - С.87.
10См.: Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М., 1978. (лекции 27-28).
11См.: Проблема человека в западной философии. - М., 1988.
12См.: например: Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. - М., 1991. - С. 132-146.
13См.: Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. - М., 1992.
14См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991. - С.288 и след.
15См.: Лосский Н.О. Указ.соч. - С. 135.
16См.: Шестов Л. Соч.: В 2 т.-Т. 1.-С. 129-130.
17См.: Фрейд 3. "Я" и "Оно". Книга 1. - Тбилиси, - 1991. С.213 и след.
18Рим.7, 16-17.
19См.:КришнамуртиД Свобода от известного. - Киев, 1991. - С.9.
20См.:Честертон Г.К. Вечный человек. - С. 405.
1См.: Лакс Д. О множественности человеческой природы // Вопросы философии. -1992 -М10.-С.103-111.
2См.: Соловьев В.С. Указ.соч. - С. 284.
3Камю А. Бунтующий человек. - М., 1990. - С. 127.
4См.: Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. - Т.1. - С.285.
5См.: Там же. С. 314.
6См.например: Кудрявцев В.Н., Лукашева Е.А. Новое политическое мышление и права человека // Вопросы философии. - 1990. - № 5. - С.3-11.
7См.: Франк СЛ. Философские предпосылки деспотизма // Вопросы философии. -1992. -N3.-С.114-123.
8См.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. • М., 1992. *С. 35,41. '
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т.1. - С.14.
10См.: Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. - М., 1992. - С.313-314. '^11Гегель Г.В.Ф. Философия права. - С. 279.
12См.: Ахиезер А.С. Россия как большое общество // Вопросы философии. - 1993. -N1.-С.3-19.
13См.:Там же.
14См.: Ильин И.А. Собр. соч. - Т.1. - С. 234.
15См.: Там же. - С. 245.
16См.: Ахиезер А.С. Указ.соч. - С.5-6.
17См.: Камю А. Бунтующий человек. - С. 132.
18См.:Тамже.-С.137.
19См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. - С.339-340.
1См.:Булгаков С.Н. Карл Маркс как религиозный тип // Булгаков С.Н. Соч.: В 2 т.-Т.2.-М.. 1993.-С. 240-272.
2См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.42.
3См.: Бурдье П. Социология политики. - М., 1993. - С. 243.
4См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.42. - С. 120-121.
5Бердяев Н.А. О назначении человека. - С.311.
6См.: Ортега-и-Гассет. Что такое философия. - С.165-166.
7См.: Кант И. Трактаты и письма. - М., 1980.-С.49.
8См.: Фромм Э. Душа человека. - М., 1992.-С. 124.
9Бердяев Н.А. О назначении человека. - С.87.
10См.:Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. - Т.1. Часть Общая.Спб., 1865. С.9-40.
11См.: Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. - Т. 1. - С.402.
12Там же. - С.405.
13См.например: Ансель М. Новая социальная защита. - М., 1970; Кристи Н. Пределы наказания. - М.,1985.
14См. подробнее: Пермяков Ю.Е. Введение в основы уголовной политики. -Самара, 1993.
15 В этом месте студенты обычно не соглашаются и задают вопросы о роли наказания в практике семейного воспитания. На мой взгляд, здесь сохраняются лишь внешние признаки наказания, оно преимущественно имеет демонстративный характер, и лишь по мере утраты родителями родительского начала физическое воздействие приобретает черты кары.
16См.: Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. -М., 1992. - .39. 17Там же. - С. 73-74. 18Там же. - С. 74. 19Там же. • С.75.
1См.: Ким А.И. Государственная власть и народное представительство в СССР. -Томск, 1975. - С.25; Философский словарь. - М., 1981. - С.53.
2См.: Дмитриев Ю.А. Соотношение понятий политической и государственной власти в условиях формирования гражданского общества // Государство и право. - 1994. N 7.-С.29.
3См. подробнее: Власть: Очерки современной политической философии Запада. -М., 1989.
4См.: Бурдье П. Социология политики. - С.240.
5"Бердяев Н.А Государство //.Власть и право. - Д.. 1990. - С.286.
6Поэтому в иудейской традиции поклонение царю воспринималось как уход от Иеговы. Позже - в христианстве - поражение государства будет трактоваться как последний акт борьбы Божества с демонами.- См. об этом: Алексеев Н.Н. Идея "Земного града" в христианском вероучении // Путь. - 1926. - N 5. - С.553-569.
7 Боббио Н. Интеллектуалы и власть// Вопросы философии. - 1992. - N 8. - С. 167.
8 См.:об этом: Фромм Э. Бегство от свободы. - М., 1989
9 См.: Анархия и власть. - М.,1992; Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. • М., 1989. - С.11-124.
10 О самоосвящении власти см.: Бурдье П. Указ. соч. - С. 242-251. и
11 См.:Бакунин М.А. Указ.соч. - С. 109.
12 Всякий раз, когда свергается иерархический строй, когда хотят освободить личность от всякой дисциплины государства и культуры, подымается звериный хаос, истребляет личность, убивает образ человека". (Бердяев Н.А. Философия неравенства // Русское зарубежье. - Л., 1991. • С. 52).
13См.: Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - С.624. "
14См.: Алексеев Н.Н. Указ.соч.; Светлов Э. Магизм и единобожие. Т.2. - Брюссель,1971' н.
15Булгаков С.Н. Христианский социализм. - С.32.
16О том, как современная христианская теология пытается определить собственную политическую позицию см.: Лезов С.В. Христианство и политическая позиция: Карл Барт //Путь. - 1992. -К 1. -С. 152-179; БартК. Христианин в обществе//Там же. - С.180-233.
17См.: Бердяев Н.А. Царство Божие и царство кесаря //Путь. - 1925.К 1.-С.ЗО-45.
18Там же. - С.45.
19"См.об этом: Панарин А.С. Политология на рубеже культур // Вопросы философии. -1993. N 8. - С. 15-31.
20Скобцева Е. Святая земля // Путь. - 1927. - N 7. С. 721. ^'
21См-ГНиЦШё-фтОЯГ.: В I т. - Т.2. - С. 317^,
22См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. - С. 293.
23Ницше Ф. Указ соч. - Т.2. - С. 246.
24Бердяев Н.А. О назначении человека. - С. 273.
25См.: Ясперс К. Указ.соч. - С. 160.
26 Бердяев Н.А. О назначении человека. - С. 320.
27 Там же. - С.320, 276.
28 См.: Мигранян А. Долгий путь к европейскому дому // Новый мир. - 1989. - N 7. -С. 166-184.
1 См.: Утопия и утопическое мышление. - М., 1991.
2 Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Путь. - 1926. - N 4. -С.421.
3Карпец В. Российское самодержавие и русское будущее. На пути к православному государствоведению // Выбор. - М., 1990. - С.222.
4См.:Светлов Э. Магизм и единобожие. Соч. • С. 406.
5См.: Булгаков С.Н. Христианский социализм. - С.ЗЗ, 81,86, и др.
6См.: Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - 1990. - N 3 - С. 134-155.
7См.: Фридрих Кл. О функциях одной мыслительной фигуры // Вопросы философии. - 1994. N 7-8. - С.55.
8Гам же. - С. 57.
9См. например: Кристи Н. Пределы наказания. Москва, 1985.
10См.: Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России. - М., 1991. - С. 130.
1См.: Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. - М., 1993. -С. 15.
2Мильдон В.И. "Земля" и "небо" исторического сознания // Вопросы философии. -1992.-№5.-С.88.
3Там же. - С.89.
4См.: Степун Ф.А. Мысли о России // Новый мир. - 1991. - N 6. - С.200 - 239.
5См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - С 9.
6См.: Графский В.Г. Политические и правовые взгляды русских народников. - М.,1993.-С. 294.
7См.: Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. - М., 1993. - С.255.
8См.: Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992. - С.494-497.
9*Там же. - С.503.
10См.: Никитин ЕД. Духовный мир: органический космос или разбегающаяся Вселенная? // Вопросы философии. -1991. - N 8. - С.З и ел.
11См.об этом: Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности // Государство и право.-1994.-К3.-С.З-8.
1Лосский Н.О. Бог и мировое зло. - С.254.
2См.: Хайдеггер М. Время и быт!е. - М., 1993.- С. 63-176.
3Пересказ работы дан самим М.Хайдеггером.
4Хайдеггер М.Указ.соч. - С.101.
5См.: Франк С Л. Смысл жизни // Вопросы философии. - 1990. -Н б. - С. 69-131.
6Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989. - С.369.
7Хайдеггер М. Указ.соч. - С.22.
8Е.Н.Трубецкой, которому принадлежит эта мысль, пишет далее: "..личность перерастает сама себя, ибо она врастает в мировое целое и увековечивает себя в нем: ее жизнь вливается в неумирающий поток жизни общей" (Трубецкой Б.Н. Смысл жизни. - М., 1994.-С.293).
9Кемпбелл Д. Свобода и сообщество//Вопросы философии. - 1990.-К 12.-С. 118.
10Цит. по: Гаджиев К.С. Размышления о свободе // Вопросы философии. - 1993. -N2. -С.38.
11 См.: Камю А. Бунтующий человек. • С.57, 134; Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М.,1989.-С.ЗЗЗ-341.
12 Платон. Собр.соч.: В 4т. Т.З - М., 1594. - С.206.
13Там же. - С.205.
14Д.Роулс определяет три элемента справедливости: принцип наивысшей свободы, равенство возможностей и принцип дифференциации. - См.: Алексеева Т.А. Справедливость: Морально-политическая философия Дж.Роулса. - М., 1992.
15 См.:Ильин И.А. Собр. соч.- Т.2. Кн.1. - С.239,244.
16См.: Бердяев Н.А. О назначении человека. - С.97.
17См.: Ненасильственные движения и философия ненасилия: состояние, трудности, перспективы (материалы "круглого стола", // Вопросы философии. - 1992. -К 8. - С.З.
18 Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1988. - С.314.
19Гегель Г.В.Ф. Философия права. - С. 142. I
20См.: Там же.-С. 143.
21См.: Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивное(tm). • М.,1994. - С.17.
??
??
??
??
1
<< Пред. стр. 3 (из 3) След. >>
Список литературы по разделу