<< Пред. стр. 1 (из 8) След. >>
Список литературы по разделу
Ф.М. РАЯНОВ
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ
ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
(ЮРИСПРУДЕНЦИИ)
Учебный курс для юридических вузов
Под редакцией
Заслуженного юриста Российской Федерации,
доктора юридических наук,
профессора А.И. Бобылева
УДК-34(075)
ББК-620
Р-11
ISBN 5-98033-003-8
Раянов Ф.М. Проблемы теории государства и права (Юриспруденции): Учебный курс. М.: Право и государство, 2003. - 304 с.
Ответственный редактор: Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Бобылев А.И.
Рецензент: профессор кафедры теории государства и права Уральской государственной юридической академии, доктор юридических наук Шабуров А.С.
Учебный курс для юридических вузов подготовлен доктором юридических наук, профессором, заведующим кафедрой теории и истории государства и права Башкирского государственного университета Раяновым Ф.М. на основе анализа различных концепций развития теории государства и права, обобщения опыта отечественного и зарубежного юридического образования. В работе рассматривается такой научный феномен, как "юриспруденция": его понятие, объект и предмет, система, социальное назначение. Автор показывает соотношение юриспруденции и теории государства и права. Вместе с тем, в учебном курсе основное внимание уделяется теории государства и теории права, проблемам формирования в России гражданского общества и правовой государственности.
Данный учебный курс предназначен для студентов, аспирантов, преподавателей высших -юридических образовательных учреждений, специалистов в области гуманитарных наук, государственных и муниципальных служащих и других.
ISBN 5-98033-003-8
(c) Ф.М. Раянов, 2003
(c) ООО ИД "Право и государство", 2003
ПРЕДИСЛОВИЕ
Среди множества проблем, накопившихся сегодня в сфере юридической науки, одной из основополагающих, на мой взгляд, является проблема всестороннего осмысления понятия и сущности юриспруденции и связанных с нею явлений. Выступая на Всероссийской научной конференции "Российское государство и право на рубеже тысячелетия", академик В.Н.Кудрявцев назвал сегодняшнее время "золотым веком юриспруденции" и говорил об использовании благоприятного периода для развития юридической науки1.
Золотой век юриспруденции! Это, конечно, хорошо. Но знать бы еще то, что же из себя представляет эта юриспруденция. Раз-смышляя над этим понятием, не сразу разберешься о чем собственно идет речь: о праве, о законах, о юридической науке, о вузовской специальности или еще о чем-то. Ведь каких-либо общеизвестных учебников по юриспруденции на сегодня нет. Да и само слово "юриспруденция" у нас не часто употребляется, только в сфере юридического образования.
Известно, что в соответствии с Федеральным законом "Об образовании" от 13 января 1996 года2 в нашей стране (впрочем, так же, как и в других цивилизованных странах) действуют государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования, которые подразделяются по специальностям. Наряду с такими общеизвестными специальностями, как философия, экономика, филология, история и т.д., начиная с 1992 года, выделяется и такая специальность, как "Юриспруденция". До 1992 года эта специальность называлась "Правоведение". Действующий государственный стандарт высшего профессионального образования по специальности "Юриспруденция" утвержден приказом Министерства образования Российской Федерации 14 марта 2000 г. № 6863.
Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по специальности "Юриспруденция"
Государство и право. 2000. № 7. С. 5. !СЗРФ. 1996. №3. Ст. 150. ' См.: Отдельное издание. М., 2000.
представляет собой наиболее общий регулятор содержания высшего юридического образования, где приведен минимум обязательных дисциплин, необходимый для формирования профессионального юриста. В соответствии со ст. 7 закона об образовании государственный образовательный стандарт определяет "обязательный минимум содержания основных образовательных программ, максимальный объем учебной нагрузки обучающихся, требования к уровню подготовки выпускников".
В Государственном образовательном стандарте высшего профессионального образования по специальности "Юриспруденция" прямо сказано, что квалификация выпускника по этой специальности - юрист (специалист юриспруденции)1.
Таким образом, если по Государственному образовательному стандарту высшего профессионального образования по специальности "Экономика" выпускник называется "экономистом" (специалистом по экономике), а по специальности "История" - "историком" (специалист по истории и т.д.), то по специальности "Юриспруденция" - "юристом" или же специалистом по юриспруденции. Юрист и специалист юриспруденции, в соответствии с Государственным образовательным стандартом вьющего профессионального образования по специальности "Юриспруденция" означает одно и то же.
Юрист в рамках специальности "Юриспруденция" получает фундаментальную и специальную подготовку в области юриспруденции, и его деятельность направлена на "реализацию правовых норм и обеспечение правопорядка в различных сферах жизни общества".
Объектами профессиональной деятельности выпускников-юристов являются:
- события и действия, имеющие юридическое значение;
- правовые отношения, возникающие в сфере функционирования государственных институтов;
- правовые отношения между государственными органами, физическими и юридическими лицами.
Юрист должен уметь:
1 См.: Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования. Издание официальное. М, 2000.
- толковать и применять законы и другие нормативные правовые акты;
- обеспечивать соблюдение законодательства в деятельности государственных органов, физических и юридических лиц;
- юридически правильно квалифицировать факты и обстоятельства;
- разрабатывать документы правового характера, осуществлять правовую экспертизу нормативных актов, давать квалифицированные юридические заключения и консультации;
- принимать правовые решения и совершать иные юридические действия в точном соответствии с законодательством;
- вскрывать и устанавливать факты правонарушений, определять меры ответственности и наказания виновных; предпринимать необходимые меры к восстановлению нарушенных прав;
- систематически повышать свою профессиональную квалификацию, изучать законодательство и практику его применения, ориентироваться в специальной литературе.
Кстати говоря, об этом также сказано во введении к Государственному образовательному стандарту высшего профессионального образования по специальности "Юриспруденция"1.
В этих условиях возникает вполне резонный вопрос: что же пытается доказать автор этой книги, если все, что он сказал, довольно четко вытекает из того же Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по специальности "Юриспруденция". Зачем нужно так элементарно и почти назойливо объяснять то, что понимается под специальностью "Юриспруденция"?
Да, вроде бы все и так понятно. Однако это только на первый взгляд. На взгляд читателя, неискушенного в подробных особенностях развития юриспруденции в нашей стране. Если же вникнуть более серьезно и внимательно в проблемы российской юриспруденции, то вы, уважаемый читатель, ничего другого и не найдете, кроме недавно утвержденного вышеуказанного государственного образовательного стандарта, что бы напоминало нам о существовании и
См.: Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования. Издание официальное. М., 2000. С. 2.
функционировании здесь юриспруденции. Если у историков есть история, а у экономистов - экономика и т.д., то у юристов нет юриспруденции! Нет ее ни на уровне общеобразовательных, ни на уровне вузовских учебных заведений. Почему ее нет - вопрос не простой. Поэтому мы и попытаемся объяснить все это по порядку.
У вас в руках как раз та книга, где впервые в нашей стране сделана попытка по-новому взглянуть на юриспруденцию, на ее предмет и содержание. В то же время она объясняет основные вопросы государственного и правового строительства общества, то есть знакомит с теми явлениями, с которыми нам все чаще и чаще приходится встречаться в последнее время.
Какое государство мы хотим с Вами построить, каковыми должны быть законы, которыми все больше и больше стала определяться наша повседневая жизнь? Эти вопросы волнуют нас не только из любознательности. Их сегодня надо знать для того, чтобы мы все могли с пониманием оценить происходящие политические процессы, а самое главное, осознанно участвовать в этих процессах и, по возможности, позитивно на них воздействовать.
Книга раскрывает не только понятие юриспруденции, но и сущность исторически сложившихся и функционирующих в настоящее время государств, показывает социальную необходимость государства и его законов, их истинное назначение. В ней представлены основные концепции государственно-правового строительства, анализ и обобщение которых позволяет понять феномен современного правового государства, о строительстве которого однозначно продекларировала Конституция Российской Федерации.
По нашему мнению, читатель вовсе не должен обладать юридическими или еще какими-то специальными знаниями, чтобы понять все, что изложено в этой книге. Здесь нет никаких совершенно отвлеченных теоретических положений. Все, что читатель узнает из книги, относится к историческим или современным реалиям.
Правовое государство не несбыточная мечта, оно уже функционирует в отдельных зарубежных странах. Многие его принципы вполне могут быть внедрены и в нашу повседневную жизнь. Более того, именно в целях использования идеи правового государства в нашей практике государственного и правового строительства мы и взялись за написание этой книги.
В целом читателю, как нам думается, еще предстоит встреча с весьма интересной и в то же время важнейшей стороной жизни гражданина - быть соучредителем формирующегося правового государства, становления его юриспруденции, осознанным участником политических событий, развивающихся в направлении установления принципов верховенства закона. Для этого каждому гражданину, по нашему мнению, необходимо знать минимум того, о чем идет речь в этой книге. В наше время, когда мы вольно или невольно являемся соучастниками довольно трудного поиска наиболее оптимальных форм государственно-правового строительства, эти знания просто необходимы.
Юриспруденция как раз та дисциплина, которая имеет прямое отношение не только к подготовке профессиональных юристов, но и к выработке знаний о государстве и праве вообще. К тому же по мере продвижения к общей мировой цивилизации, к которой стремится и Россия, становится очевидно, что юристы, живущие и работающие в разных странах, должны хорошо понимать друг друга. Это вовсе не означает полного согласия во всем, иначе не будет развития, перемещения научных знаний из одной страны в другую. Но ясно и другое: юриспруденция все больше и больше превращается (впрочем, так же, как и другие отрасли научных знаний) в общечеловеческую ценность, которую беречь и обогащать должны представители всех стран мира. Поэтому было бы хорошо значительно расширить параметры сравнительного юридического правоведения, охватить его исследованиями все стороны юриспруденции, включая вопросы правопонимания и государствоведения. Думается, что развитие юриспруденции в мире будет идти именно в плане расширения исследований по поиску ее взаимоприемлемых аспектов.
В целом о научной юриспруденции, к которой должна приобщиться и Россия, идет речь в этой книге.
Автор
Раздел I
ФЕНОМЕН ЮРИСПРУДЕНЦИИ И ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Глава 1. ЮРИСПРУДЕНЦИЯ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА 1. Общая характеристика юридической жизни общества
Под юридической жизнью общества мы понимаем качество и степень использования гражданами и их объединениями законов и других нормативных правовых актов в их личной и межличностной практической деятельности. Если в государствоорганизованном обществе люди благополучно живут и осознанно совершают действия в соответствии с законами и ясно понимают место, значение и необходимость юридических требований, то мы перед собой имеем вполне зрелое, цивилизованное общество. Ведь современное общество, в отличие от племени, общины - это сообщество незнакомых людей, и очень важно, чтобы отношения между ними опосредовались объективно необходимыми юридическими установлениями, а сами эти правовые требования были гарантированы в исполнении. Причем по мере развития общества по восходящей линии люди все больше предъявляют требования как к демократической сути устанавливаемых государством юридических правил поведения, так и к качеству гарантии соблюдения их всеми.
Однако в огромной нашей России право и законы по-настоящему еще никогда не уважали и не возлагали на эти институты цивилизованного общества каких-либо серьезных надежд. Да и сегодня, когда Россия поставила своей целью построить правовое государство (ст. 1 Конституции РФ), объявила общепризнанные принципы и нормы международного права составной частью своей правовой системы (ст. 15 Конституции РФ), когда она стала членом Совета Европы вряд ли значительная часть ее населения ясно представляет то, что все это означает. Россиянам значительно легче объяснить и потребовать участия в исполнении таких глобальных программ, как освоение гигантских целинных и залежных земель, поворот северных рек в противоположную сторону, нежели "зарядить" их на строительство правового государства. На пути к освоению основ правового
государства у нас в России пророс такой "бурьян", что порою просто берет сомнение относительно наших сил и возможностей осилить прорастание здесь "правового государства".
В России исторически сложилось так, что здесь менее, чем в странах запада сформировалось правовое чувство, то есть осмысление окружающего человеческого мира, саму общественную жизнь через призму юридического права. Традиционной основой такого положения здесь является большее сохранение общинных, коллективистских чувств и меньшая юридизация общественной жизни.
В то же время сегодня становится очевидным, что если кто-то хочет сохранить в России эти традиции, то, по нашему мнению, это бесперспективная затея. Юридизация общественной жизни и в России - объективная потребность. Она наступает как фактор современной цивилизации, когда неминуемо разрушаются необоснованные общинные, коллективистские связи, люди сами выбирают более свободную, самостоятельную форму организации своей жизни. То, что человечество развивается от общинной формы организации своей жизни к современной более индивидуализированной заметно невооруженным глазом. Человеческое общество все в большей мере превращается из общинного в общество незнакомых людей, где кругом (в яслях, детских садах, в школах наших детей воспитывают другие люди, зачастую нам даже незнакомые; медицинское, социально-коммунальное обслуживание осуществляется опять же незнакомыми людьми и т.д.) межличностные отношения официализируются, переводятся на правовые основы. Такая потребность особенно необходима на случаи возникновения различных конфликтных ситуаций, которые оказывается возможным разрешить только на справедливой правовой основе.
Если Россия сегодня где-то и пытается сопротивляться такой юридизации, то это лишь означает, что она еще отстает от цивилизованных способов регулирования межличностных отношений и что такое ее положение не'сохранится вечно.
Если подходить с такими представлениями к характеристике юридической жизни общества, то только в современной России проблемы юридизации общественной жизни становятся предметом общего любопытства и деятельного изучения. Причины этого, видимо, следует, объяснить тем, что россияне, так же, как и другие народы
цивилизованного мира, начали думать и дошли до понимания естественного вопроса: почему в такой богатой стране, как Россия, до сих пор не организована нормальная жизнь?
Всесторонне осмыслив этот вопрос, мы пришли к выводу о том, что для успешной организации общественной жизни в России нам всегда не хватало понимания не только исключительной важности, но и первоочередной необходимости проведения государственно-правовых реформ. Именно государственно-правовые реформы в России всегда запаздывали или вовсе не проводились. Даже в годы самых активных общественных преобразований на совершенствование государственно-правовых институтов не обращали внимания. В России государственная власть всегда была сама по себе. Развитого гражданского общества здесь еще никогда не было.
В результате Россия всегда имела своеобразную, отличную от передовых зарубежных стран, государственно-правовую надстройку, по существу, далекую как от интересов народа, так и беспомощную в оптимальном разрешении задач, стоящих перед обществом.
Успешное разрешение всех задач, стоящих и сегодня перед Россией, по нашему мнению, как раз и упирается в проблему правильной расстановки акцентов в государственном устройстве. Лишь оптимальное государство со своей совершенной системой может успешно вести экономическую политику, а вслед за этим и за счет этого решать социальные проблемы, а также вопросы развития науки, культуры и искусства.
Логика современного российского переходного государства, как об этом свидетельствует и мировая практика, такова, что здесь в последовательном разрешении нуждаются одновременно три наиважнейшие проблемы:
во-первых, необходимо твердо идти по пути создания оптимально функционирующего государственно-правового механизма, отвечающего требованиям демократического правового государства;
во-вторых, с помощью совершенствующегося государства здесь необходимо завершить задуманные экономические реформы и выйти на рельсы цивилизованного рынка, способного лучше, чем раньше обеспечить спросы и потребности общества в товарах и услугах. Лишь создав такую, конкурентоспособную и эффективную экономику, мы сможем рассчитывать на полноценный бюджет и отсюда;
10
в-третьих, успешно разрешить и стоящие перед нами социальные проблемы.
Хотелось бы подчеркнуть, что проблемы, возникшие перед Россией стоят именно в такой последовательности. Это, по нашему мнению, новое видение системы общественного обустройства и, пока в России эта схема не будет осмыслена на всех уровнях, вряд ли можно ожидать серьезных успехов в создании нормального общества.
Сегодня, как никогда раньше, становится очевидным положение о том, что иной, приемлемой альтернативы правовому государству нет и для Российской Федерации. Поэтому мы шаг за шагом должны идти в направлении именно правового государства, постепенно осваивая и развивая его институты. Наш государственный аппарат должен освоить методы работы соответственно условиям формирования правового государства.
Отсюда напрашивается и такой немаловажный вывод, который сводится к тому, что мы должны очень серьезно переосмыслить наши приоритеты в общественном устройстве. Суть этого переосмысления сводится к тому, что если до сих пор отправным в научных осмыслениях общественного развития в России считалось удовлетворение потребностей в социально-экономических разработках, а государственно-правовые проблемы вообще не выдвигались, то сегодня следует признать, что и результатом такого мышления и поведения были провалы в реализации бесчисленных социально-экономических программ. Даже будучи, возможно, хорошими, эти многочисленные программы социально-экономического развития не реализовывались, поскольку не были состыкованы с проблемами государственно-правового реформирования российского общества, не увязаны с целями и задачами, стоящими перед политической властью.
Другими словами, в России всегда пытались, в первую очередь, разрешить социальные проблемы (больше строить жилья, дорог, расширить работы по газификации, телефонизации, устранить безработицу, повысить зарплату бюджетникам и т.д.), однако разрешение этих проблем в конечном счете упиралось в экономику, а слабая эффективность последней, продолжающийся ее спад, в свою очередь, диктовались неумелым государственным управлением, несовершенством законодательства, созданием ненужных запретов и препятствий на пути деятельности предпринимателей, землевладельцев и т.д.
11
Сегодня все больше становится очевидным, что политике, го-сударствоведению также необходимо учиться. Государствоведение также является объектом науки, научных разработок, как и экономика, социология и т.д. Если построить дом с нарушением строительных норм и правил, то такой дом не будет устойчивым и развалится. Подобно этому государственное строительство также должно быть основано на определенных нормах и правилах, выработанных всей мировой практикой. Однако именно в этой области, то есть использования научно выверенных, исторически апробированных институтов государственно-правового строительства, Россия сильно отстает от передовых зарубежных стран. Да и, пожалуй, мало кто здесь задумывается над тем, что из-за игнорирования именно норм и правил государственно-правового строительства, такая богатая природными ресурсами, Россия живет в полунищите, не может нормально организовать свою общественную жизнь.
То, что мы очень сильно отстали от многих зарубежных стран в области государственно-правового строительства - это исторический факт. Но главная беда заключается в том, что мы не хотим это признать и продолжаем утверждать, что у нас особый менталитет, и мы не можем так просто принять зарубежный опыт. Причем это относится именно к государственно-правовой сфере. Ведь когда мы собираемся купить какой-нибудь продукт промышленной отрасли (телевизор, автомобиль, обувь, стиральную машину и т.д.), то явно отдаем предпочтение импортному. Это и понятно: мы на своем опыте убедились, что импортные промышленные товары лучше, качественнее и т.д. Но когда же речь идет о таких вещах, как: демократия, разделение властей, права человека, верховенство закона и т.д. мы хотим оставаться со своими представлениями (не основанными на опыте из-за того, что в России эти институты государственного устройства еще никогда не функционировали). В России даже на самом высоком уровне еще не сложилось понимания того, что такие понятия как демократия, права человека, верховенство закона не могут быть российскими или американскими, они являются общечеловеческими, оценочными. Поэтому сколько бы мы не пытались сопротивляться позитивному восприятию этих понятий, нам и в России все равно придется вписаться в общечеловеческое содержание этих ценностей. Причем, чем скорее, тем лучше. От этого зависит уровень и качество нашей жизни.
12
Теоретически переосмыслив наши представления о месте и роли государственно-правовых институтов в обществе, нам необходимо перейти к их практическому реформированию.
Прежде всего речь идет о совершенствовании всех звеньев государственного аппарата. Причем совершенствование государственного аппарата нам необходимо не только для создания сильного государства, но и, в первую очередь, для формирования дееспособного гражданского общества, могущего освоить инструменты саморегулирования, обладающего собственным почином для дальнейшего развития.
Совершенствование государственно-правового механизма, по нашему мнению, в целом охватывает четыре круга отношений:
во-первых, это продолжение совершенствования системы органов государственного управления, приведение их в соответствие с новыми задачами и функциями, стоящими перед обществом в современных условиях;
во-вторых, подготовка и переподготовка государственных служащих, работающих в органах государственного аппарата, способных реализовать новые полномочия, вытекающие из изменившихся обстоятельств нынешнего времени;
в-третьих, совершенствование методов управленческой деятельности, используемых государственным аппаратом, должностными лицами;
в-четвертых, совершенствование нравственной атмосферы в органах государственного аппарата.
Эти проблемы стоят остро именно в современной Российской Федерации, когда она пытается обрести новую демократическую государственность .
Нам необходимо и дальше думать о структурном совершенствовании органов государственного управления. Мы еще полностью не изжили дублирования в деятельности государственного аппарата, при внимательном подходе можно обнаружить чрезмерное количество чиновников, бюрократизацию разрешения отдельных вопросов и т.д.
Вся структура государственного аппарата, в условиях формирования демократического правового государства с развитой рыночной экономикой, должна быть подчинена успешному разрешению
13
главной задачи государства - обеспечению прав и свобод своих граждан. Соответственно этому и с акцентом на выполнение этой главной задачи государства должна быть сформирована и структура государственного аппарата. Рекорды по количеству министерств и ведомств мы уже ставили еще в советское время. Однако убедились и в том, что только количеством многие проблемы нам не разрешить. Необходимо больше ориентироваться на профессионализм в государственном аппарате, на повышение эффективности деятельности государственных служащих.
Оптимальный государственно-правовой механизм государства мы вряд ли создадим, если не будем заботиться о подготовке и переподготовке государственных служащих. Полноценный институт государственной службы у нас только складывается. Мы должны полностью держать в поле зрения дальнейшее формирование системы государственной службы, оптимализацию статуса государственного служащего, развития гарантии мх осуществления. Дальнейшее законотворчество и практическая наша работа в этой области должны осуществляться с пониманием потребности нового государственного строительства, с опорой на достижения юридической науки и современной правовой культуры.
Серьезной проблемой остается подготовка и отбор кадров. Мы далеко не овладели всеми высотами в подготовке и переподготовке кадров для работы в государственном аппарате. Нам необходимо освоить современные формы подготовки кадров для государственного аппарата, организовать и вести соответствующий мониторинг состояния дел в этой области.
В подборе кадров мы до сих пор широко не используем тесты, собеседования, конкурсы для выявления профессиональных качеств претендентов на должность государственного служащего.
На пути совершенствования государственно-правового механизма, далее нам необходимо до конца освободиться от стереотипов административно-командной системы управления общественными процессами. Наша сегодняшняя государственная служба должна овладеть технологией управления в демократическом обществе. Это означает, что методы управления, с помощью непосредственного подчинения всех и вся государственному аппарату сегодня заменяются подчинением всех (в том числе и самого государственного аппара-
14
та) закону. Взаимоотношения между государственным аппаратом и населением сегодня всецело определяется законодательством. Научиться работать, соблюдая законы, уважая их - это еще одна необходимая высота, на вершину которой, в первую очередь, должны забраться государственные служащие, показывая при этом пример всему населению. Если внутри государственной власти, в взаимоотношениях чиновников между собой еще и остаются авторитарные методы, то во взаимоотношениях государственного аппарата с населением в правовом государстве могут использоваться только демократические методы, то есть государственная деятельность на основе строгого соблюдения законов.
Для оптимальной работы государственного аппарата, повышения авторитета государственных служащих перед населением, очень важной остается нравственная атмосфера, связанная с деятельностью должностных лиц. Здесь у нас также много нерешенных проблем.
Среди них и не изжиты до сих пор остаточные явления непозволительного совмещения государственной службы с коммерческой деятельностью, допущенного в период первоначальной приватизации. Эти недостатки нам необходимо ликвидировать.
Честное служение обществу, высокий профессионализм -главное качество государственного служащего любого уровня. Необходимо также покончить со случаями семейственности, землячества и коррупции в подборе и расстановке кадров государственной службы. Повсеместно нужны эффективные меры по искоренению формального отношения к своим служебным обязанностям, злоупотреблений служебными полномочиями, использования служебных связей и возможностей в корыстных целях.
Все отмеченное относится ко всем звеньям государственно-правового механизма, к российским государственным службам всех уровней, к службам субъектов Российской Федерации, городского и районного уровня. Нам всем необходимо самосовершенствоваться и научиться шаг за шагом овладеть цивилизованными методами государственного управления, добиться уважительного отношения граждан к деятельности государственного служащего.
На пути к строительству правового государства нам необходимо и дальше укреплять эффективность в деятельности органов правосудия. Судебная власть с ее объективным и справедливым раз-
15
решением возникающих дел - важнейший показатель зрелости государства на пути к правовому государству. Судебные работники, если можно так сказать, первыми должны дорасти для работы в условиях правового государства.
Наши усилия по строительству правового государства будут почти бесполезны, если мы не сумеем искоренить преступность -грубейшие нарушения прав и свобод человека. Как уличная преступность, так и коррупция и другие экономические преступления - все они наносят урон имиджу государства. Отсюда и задача дальнейшего усиления борьбы с преступностью, радикального совершенствования деятельности правоохранительных органов и прежде всего органов внутренних дел.
В целом проведенные нами исследования в области государственно-правового строительства позволяют сделать вывод о том, что все проблемы в России испокон веку связаны с несовершенством политической власти. Вот и в сегодняшней России неконтролируемая обществом государственная власть явно не справляется с общественно управленческими функциями. В то же время научные основы го-сударствоведения остаются невостребованными. Да и серьезные, фундаментальные научные исследования в области государственно-правового строительства сегодня еще в России не проводятся. Особенно это относится к уровню субъектов Российской Федерации. У нас опять же на самое главное дело не хватает средств. Между тем, только подключение большой науки к этой проблеме, научное осознание наших промахов в этой области позволят нам формировать оптимальные государственно-правовые институты.
Только на научно-правовой основе можно оптимизировать взаимодействия власти с экономикой и социальной жизнью. В России же почти всегда государственная власть, сопротивляясь собственному совершенствованию, пытается разрешить то социальные, то экономические проблемы и традиционно успешно их проваливает. Самая богатая в мире страна продолжает жить в нищете только благодаря неумелой организации общественной жизни. Мы до сих пор не хотим понять, что первая проблема в государствоорганизованном обществе не экономика, а экономическая политика государства, которая полностью зависит от интеллектуального уровня представителей власти и структурной организации самой власти.
16
Да и сегодня на фоне стоящих перед Российской Федерацией задач в области реформирования общественной жизни, главной проблемой остается оптимальное подключение к этим процессам институтов государства и права. Особое значение приобретает роль юриспруденции.
Современная цивилизация объективно связано с юридическим мировоззрением. В истории было время, когда в обществе господствовало теологическое мировоззрение, а активные носители его образовали особое сословие. С уменьшением влияния религиозных норм упорядоченность в обществе не уменьшается: место религиозных норм все больше и больше занимают юридические нормы. С уменьшением признаков общинности, соборности, конфессиональное(tm) увеличивается юридизированность общественных связей и расширяется юридическое мировоззрение. Появляется юридическое сословие, которое начинает играть в обществе ведущее место (например, в США юристов во много раз больше богословов, и они играют ведущую роль в общественной жизни). Юристы становятся главной опорой создания оптимального правового порядка в обществе (вспомните опять же пример с США, где сорок третьего Президента США назвали по результатам именно многоходового юридического процесса).
Таким образом, любое нормально развивающееся общество пытается идти по пути формирования правового государства. Это объективный процесс и помешать ему нельзя.
2. Понятие юриспруденции и ее развитие в России
1. Хотя слово "юриспруденция" сегодня употребляется довольно часто, но как понятие оно еще всесторонне не осмыслено. Сведения о юриспруденции в России довольно скудны. Более того, в советское время проблемы, связанные с юриспруденцией были довольно основательно запутаны. Советская юридическая наука пытаясь осмыслить свои собственные параметры в обобщенном виде: то выходила на дисциплину, получившую название теория государства и права, то на общую теорию государства и права. В последние годы, в связи с формированием правового государства, некоторые представители науки "Теория государства и права" "ударились" в выработку
17
общей теории права и государства, то есть ввели новшество: право и государство поменяли местами1.
В то же время сама "юриспруденция" как была для представителей юридической науки неизведанной сферой, так и осталась. Правда учебную специальность, называвшуюся ранее "правоведение", как уже отмечалось, переименовали на название - "юриспруденция". Но это, казалось бы, важное событие осталось почти незамеченным в юридической науке. От этого в реальной жизни сложилась довольно интересная ситуация. Выпускники школ, готовившиеся в вузы знали такие специальности, как история, социология, экономика и т.д., а специальность "юриспруденция" оставалась для них неизвестной. Это происходило потому, что если историки должны были знать историю, а экономисты - экономику и соответственно этим специальностям были учебники, развивалась и наука, то учебников по юриспруденции не было и до сих пор нет, а знания о государстве и праве можно было черпать то в "Основах государства и права", то из дисциплины "Человек и общество". Учебников с названием "Юриспруденция" не было и до сих пор нет и в юридических вузах.
Итак, необходимо прийти к выводу о том, что если историк изучает историю, экономист - экономику, то к*рист должен изучать юриспруденцию. Вот тут-то и возникают вопросы: почему нет юриспруденции ни в школах, ни в вузах; нужна ли такая наука вообще; что мешает формированию юриспруденции по аналогии с историей, экономикой, филологией и т.д. Отвечая на эти вопросы, мы полагаем, что юриспруденция должна занять достойное место в нашей стране. Однако для этого необходимо разобраться со всеми проблемами, связанными с понятием "юриспруденция" и его содержанием.
2. Осмысливая понятие "юриспруденция", хотелось бы сказать, что даже в новой Российской юридической энциклопедии, выпущенной в 1999 году и содержащей очень много слов и понятий (около 4 тысяч)2, нет понятия "юриспруденция". В Большом энцик-
1 См.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1994; Проблемы общей теории права и государства: Учебник / Под ред. B.C. Нерсесянца. М., 1998. и т.д.
2 Российская юридическая энциклопедия. М.: Инфра - М, 1999.
18
лопедическом словаре также нет этого понятия. Здесь содержится понятие "юридическая наука", которая, с точки зрения авторов является синонимом понятия и "юриспруденция"1.
Между тем юридическая наука, по нашему мнению, представляет собой деятельность по выработке юридических знаний. Юридическая наука, как и любая другая, представляет собой сферу человеческой деятельности по "производству" определенных знаний. Представители юридической науки занимаются поиском знаний в области государства и права. Специалисты, готовящиеся к применению этих знаний на практик, называются юристами, а область их знаний - юриспруденцией. Юристы - это специалисты в области юриспруденции, а сама юриспруденция - это область знаний о государстве и праве. Лишь при таком подходе к понятию "юриспруденция" мы можем дойти до ее сути и более или менее четко представлять ее в соотношении с другими областями знаний.
Юриспруденция - это все знания о государстве и праве в целом. Но она, наподобие того, что химия подразделяется на отдельные части (органическая химия, неорганическая химия, аналитическая химия и т.д.), а также как и другие области знания имеют различные части, подразделяется на различные области, получившие название в юридической науке как отрасли знаний. В качестве таковых можно выделить государственное (или конституционное) право, административное, гражданское право и т.д. Соответственно потребностям юриспруденции развивается и чисто теоретическая часть юридической науки, которая имеет различные разветвления. Здесь также можно было бы выделить: теорию юриспруденции; историю юриспруденции; теорию юриспруденции зарубежных стран и т.д.
Однако в отличии от химии, физики и других областей знания в юриспруденции нашей страны до сих пор не принято выделять ни дисциплину, полностью соответствующую специальности "юриспруденция", ни дисциплину, посвященную теории или истории юриспруденции. Зато в нашей стране, в отличие от зарубежных стран, в рамках специальности "Юриспруденция" выделяются дисциплины "Теория государства и права", "История государства и права" и т.д. В
Большой энциклопедический словарь. М. - Санкт-Петербург, 1998. С. 1423.
19
связи с этим и возникает проблема соотношения "юриспруденции" и тех дисциплин, которые сегодня получили развитие в рамках отечественной юридической науки. В частности, в большей мере речь, по нашему мнению, должна идти о соотношении "Юриспруденции" и "Теории государства и права".
3. Предмет и параметры "Теории государства и права" в нашей юридической науке определяются неоднозначно. Наиболее обобщенно на этот счет имеется представление в учебнике для юридических вузов под названием "Проблемы общей теории права и государства" под общей редакцией члена корреспондента Российской академии наук, профессора B.C. Нерсесянца. Выделяя в системе юридической науки общепринятые три группы дисциплин (юридические науки теоретического и исторического профиля; отраслевые юридические науки; специальные юридические науки)1, авторы учебника в данном месте отождествляют теорию права и государства с юридической наукой в целом. Они пишут: "теория права и государства в широком научном смысле, т.е. теоретические знания о праве и государстве в полном, систематически развернутом и конкретизированном виде, представлены в юридической науке в целом"2. Рассуждая в таком плане, авторы учебника приходят к выводу о том, что "предмет теории права и государства - это формулирование, разработка и конкретизация единого общего понятия права и государства в качестве предмета и метода юриспруденции как системы юридических наук"". Из этого определения предмета теории права и государства видно, что авторы учебника здесь по существу ставят знак равенства между такими понятиями, как "теория права и государства", "юриспруденция", "система юридических наук". Однако в других местах эти же авторы неоднократно употребляют такие словосочетания, как: "юридико-теоретическими исследованиями занимается не только теория права и государства, но также и все остальные юридические науки" ; "речь идет об учете и творческом восприятии - в русле междисциплинарных связей различных наук - научных знаний
1 Проблемы общей теории права и государства. М: Норма, 1998. С. 17.
2 Там же.
3 Там же. С. 20.
4 Там же. С. 17.
20
о праве и государстве, представленных в теории права и государства и юриспруденции в целом"'. Из этих же рассуждений авторов вытекает, что теория права и государства и юридическая наука, юриспруденция все же не являются тождественными понятиями, а различаются. При этом теория права и государства оказывается отраслью, частью юридической науки, юриспруденции в целом.
Но тогда возникает вопрос: если предметом теории права и государства является разработка и формулировка понятий права и государства, а юридическая наука шире теории права и государства, то, что же еще, кроме права и государства входит в предмет исследования юридической науки? Вопрос тем более уместен, поскольку все приведенные выдержки из учебника приведены в одном параграфе, посвященном выяснению места общей теории права и государства в системе и структуре юриспруденции. Ведь после такого довольно противоречивого объяснения места общей теории права и государства в системе и структуре юриспруденции возникают многочисленные вопросы, а читателю все же надо дать более четкие объяснения.
Обращает на себя внимание и то, что авторы упомянутого учебника, как бы они не пытались временами отождествлять понятия "общая теория права и государства" с юриспруденцией в целом (см. первый раздел этого учебника, где понятие "юриспруденция" в оглавлении параграфов употребляется в качестве синонима понятия "общей теории права и государства), в то же время они нигде этого открыто не утверждают. Более того, общую теорию права и государства они рассматривают как отрасль юриспруденции. Об этом свидетельствует даже название третьей главы и названия двух параграфов этой главы. Так, первый параграф назван "Общая теория права и государства в системе и структуре юриспруденции", а второй - "Общая теория права и государства и развитие междисциплинарных связей юриспруденции".
При такой постановке вопросов вряд ли можно выйти к правильному выяснению таких понятий, как: "юриспруденция"; "юридическая наука"; "общая теория права и государства". Ведь для выяснения понятия "юриспруденция" необходимо начать исследования не с понятия "общая теория права и государства", а с самого понятия
1 Проблемы общей теории права и государства. М.: Норма, 1998. С. 20.
21
"юриспруденция", которая как название направления практически необходимой специальности, в конечном счете, и порождает потребность в юридической науке вообще, и в общей теории права и государства, в частности.
Наши исследования позволяют нам прийти к выводу о том, что не может быть, чтобы не было целостной юридической дисциплины. Наподобие того, что целостная химическая наука вырабатывает знания для химии, а физическая наука для физики и юридическая наука является целостной наукой и вырабатывает знания для юриспруденции. Другими словами: есть и юриспруденция и юридическая наука.
Если есть юриспруденция, то можно, видимо, выделить теоретическую и прикладную юриспруденцию, историю юриспруденции, сравнительную юриспруденцию и т.д.
Теоретическую часть юриспруденции, на наш взгляд, как раз и следует называть теорией юриспруденции. Но сделать это сегодня "мешает" то, что в отечественной практике в рамках юридической науки в свое время отпочковалась дисциплина под названием "Теория государства и права", и она, пытаясь обслуживать общетеоретические нужды юридической науки, заняла место той дисциплины, которую, возможно, и следовало бы сразу же называть "Теория юриспруденции". Это произошло еще потому, что в нашей стране (в советский период) юриспруденции не было и не должно было быть соответственно марксистско-ленинской теории. Все юридическое, вместе с государством, должно было отмереть. Поэтому вместо юриспруденции в нашем отечестве стало употребляться понятие "правоведение", а основной теоретической дисциплиной, обслуживающей правоведение стала "Теория государства и права".
Науки же с названием "юриспруденция" или "теория юриспруденции" у нас не было и до сих пор нет. Термин же "Теория государства и права" у нас принято употреблять в таком виде, что вряд ли кто-то может сразу догадаться, что речь идет о юриспруденции. Если физика, химия, математика, философия, экономика и т.д. одновременно означают название и научной и учебной дисциплины, то в области юридической науки такого нет. Здесь, если и говорят о юридической науке, то ей не соответствует ни научная, ни учебная дисциплины.
22
С другой стороны, существующая наука "Теория государства и права" постоянно обнаруживает тенденцию отклонения от чисто юриспруденческих аспектов: то эту науку "уводят" в сторону философии права, то - в сторону политологии. Так, М.Н. Марченко считает, что у нас принято рассматривать государство как политическое явление, а право как юридическое явление, а отсюда дисциплина под названием "теория государства и права" должна рассматриваться не иначе, как одновременно в качестве политической и юридической отраслей знаний и дисциплины. Политико-правовой характер теории государства и права отражается, таким образом, в ее названии" .
Представляется, что такое усложненное объяснение довольно простых вещей не может быть нами поддержано. Уважаемый профессор М.Н. Марченко, на наш взгляд, избрал не совсем удачный способ объяснения характера такой дисциплины, как "Теория государства и права". При таком объяснении возникают дополнительные вопросы, запутывается соотношение таких относительно самостоятельных научных и учебных дисциплин, как "политология" и "юриспруденция".
Ведь известно, что "политология" является самостоятельной научной дисциплиной так же, как и "философия", "экономическая теория", "социология" и т.д. Все эти научные дисциплины тесно взаимосвязаны с теорией государства и права или юриспруденцией. Вряд ли в этом кто-то может сомневаться. Если это так, то можно говорить не только о политико-юридическом характере теории государства и права, но и о философско-юридическом, социолого-юридическом и т.д. характере теории государства и права.
Говорить-то можно, но зачем? К чему такое объяснение характера теории государства и права может привести кроме как к размыванию границ между различными смежными отраслями научных знаний, запутыванию объектов и предметов их исследования?
Да и по существу, такие рассуждения М.Н. Марченко, как "теория государства и права должна рассматриваться не иначе, как одновременно в качестве политической и юридической отраслей знаний и дисциплины"2, не могут быть признаны плодотворными. Если
1 См.: Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. М.: Проспект. 1999. С. 7. Там же.
23
развивать эти мысли М.Н.Марченко дальше, то они логически могут привести к устранению самостоятельности теории государства и права как научной дисциплины и к отрицанию того, что наука, которая получила у нас название "теория государства и права", по существу, и есть обобщенная юридическая наука или юриспруденция. "Теория государства и права", как наука она всегда мыслилась как название одной науки; а не двух наук: теории государства и теории права. Отсюда теория государства не менее юридизированная наука, чем теория права. Попытки их отдельного рассмотрения и представления могут привести к разрыву юридической науки, юриспруденции, хотя это вряд ли возможно в практическом плане.
По нашему мнению, различные "нападки" на параметры науки "Теория государства и права" в какой-то мере объясняются самим названием этой отрасли научных знаний. Если попытаться перевести название науки "Теория государства и права" на более понятный язык, то и тогда это звучит таким образом: система обобщенных знаний о государстве и праве, то есть все же отдаленно от юриспруденции, юридической науки.
После таких рассуждений спрашивается: почему бы не иметь юриспруденцию как науку и учебную дисциплину? Что будет, если вместо названия "Теория государства и права" эту науку мы назовем "Теория юриспруденции"?
Я довольно долго размышлял над этой проблемой и пришел к выводу, что такая замена названия науки "Теория государства и права" на название "Теория юриспруденции" пойдет лишь на благо юридической науке. Самое главное здесь заключается в том, что кроме названия больше почти ничего не надо трогать в структуре ныне существующей дисциплины "Теории государства и права", потому, что ныне функционирующая юридическая наука под названием "Теория государства и права" полностью соответствует параметрам, целям и задачам, стоящим перед теорией юриспруденции.
4. Сегодня, когда мы употребляем понятие "юриспруденция", оно у нас ассоциируется в большей степени с подготовкой кадров, нежели с проблемами юридической науки. Если же мы введем дисциплину "Теория юриспруденции" в качестве научной и учебной дисциплины и будем больше употреблять это понятие как в литературе, так и на практике, то в скором времени привыкнем к этому
24
названию, и оно у нас - юристов будет вызывать такие же ассоциации, что и у математиков - "Математика", у физиков - "Физика" и т.д.
Следует заметить здесь и то, что, дойдя до моего утверждения о необходимости учреждения дисциплины "Юриспруденция", соответствующей потребностям подготовки юридических кадров, читатель может сказать, что такая дисциплина уже есть и сошлется на работу B.C. Нерсесянца под названием "Юриспруденция"1. Однако внимательный читатель увидит большую разницу между тем, что предлагает автор этих строк и тем, что подготовил и выпустил B.C. Нерсесянц.
Если мы считаем, что "Теория юриспруденции" должна прийти на смену "Теории государства и права" ("Теории права и государства"), и они одновременно не могут образовать самостоятельные дисциплины, то B.C. Нерсесянц данную работу назвал: "Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства". По такому названию можно предположить, что юриспруденция может быть рассмотрена как часть "Общей теории права и государства", хотя в разных местах этой книги есть утверждения автора, которые можно истолковывать так, что "Теория права и государства" является частью "Юриспруденции". Так, B.C. Нерсесянц пишет: "Не лучше обстоит дело и с теорией, и методологией юриспруденции, с их исследованием. Вся эта проблематика, как правило, сводится к дежурным суждениям о предмете и методе теории права и государства. При этом остается без рассмотрения проблема предмета и метода всей юриспруденции как целостной системы юридических дисциплин"2. Он исходит из представления о том, что "Теория права и государства" является отраслью юридической науки. Более того, он пишет: "Каждая юридическая наука - это отдельный элемент структуры всей юридической науки..."3. Мы же считаем, что есть целостная юридическая наука, которая имеет свои подразделения, отрасли. Ведь наука гражданского права или наука конституционного права не характеризуется как "каждая юридическая наука", а являются именно наукой
1 Нерсесянц В. С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М: Норма, 1999. Там же. С. 1.
з
Там же. С. 71.
25
гражданского права или наукой конституционного права как подразделения относительно целостной юридической науки.
Юриспруденция - это совокупность юридических наук, всех правовых дисциплин, необходимые для подготовки юристов, специалистов в области создания и применения законодательства в широком смысле этого слова. Юриспруденция включает в себя всю теорию, то есть систему знаний, необходимых для успешного осуществления юридической работы, начиная с создания юридических норм, применения их и кончая использованием ответственности за нарушение правовых требований.
B.C. Нерсесянц отправляется на поиски понятия "юриспруденция" с позиций своего либертарного понимания права. Он так и
пишет: "......в основе той или иной концепции юриспруденции лежит
определенная типология правопонимания"1. Вряд ли. По нашему мнению, напротив к правопониманию необходимо подходить с позиций юриспруденции. Конечно же, с позиций юриспруденции, служащей справедливости, демократии, правам и свободам человека.
Кстати сказать, если к пониманию права подойти с потребностей справедливой юриспруденции, то и необходимости в изобретательстве каких-то искусственных подходов (в том числе и либертар-ных) к пониманию права не будет.
Возвращаясь к понятию юриспруденции, хотелось бы сказать, что нам, не изобретая в этой области своего "велосипеда", необходимо довольно аккуратно вписаться в мир юриспруденции, созданный уже давно и успешно апробированный во многих странах мира, в том числе и в дореволюционной России. Еще известный дореволюционный юрист И.В. Михайловский писал, что юриспруденция необходима для того, чтобы "построить логически законченную систему понятий, лежащих в основе всех специальных юридических наук и обобщить все результаты этих наук в одно гармоническое целое, проникнутое не только внешним, но и внутренним единством", а также изучить методы, при помощи которых разрабатываются специальные науки2.
Нерсесянц В. С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М.: Норма, 1999. С. 156. 2 Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1 .Томск, 1914. С. 6.
26
5. Обобщая все сказанное относительно понятия, содержания юриспруденции и соотношении ее с понятиями "юридическая наука", "теория государства и права", мы приходим к следующим выводам:
а) отправной точкой, побудительной причиной всевозможных исследований в области юридической науки является наличие в человеческом обществе потребности в юристах, специалистах в области выработки и применения юридических правил поведения;
б) потребности в юристах, необходимость в постоянном совершенствовании юридических знаний побуждают готовить кадры по специальности "Юриспруденция", что, в свою очередь, влияет и на развитие юридической науки;
в) наличие практически необходимой специальности "Юриспруденция" требует объяснения того, что такое юриспруденция, из чего она состоит и зачем она нужна обществу. Это и является основанием для возникновения, развития и расширения юридической науки;
г) юриспруденция во всех сферах (не только в области названия профессиональной специальности) должна прийти на смену понятия "правоведение". Дело в том, что юриспруденция значительно предметнее, чем название "правоведение", нацелено на раскрытие сущности роли юриста в обществе, целям обучения его для правовой практики. Юридические факультеты университетов (уже которое столетие) являются не только местом, где обучаются науке права, но и учебным заведением, где готовят профессиональных юристов. Это и правильно. Название "юридический факультет" для классических университетов - уникальная находка. Это название одновременно олицетворяет присутствие достаточной научной базы и подготовку юридических кадров различных уровней. Несмотря на наблюдавшиеся в историческом прошлом колебания в подходах к организации университетского юридического образования (были времена ухода в сторону усиления теоретической или наоборот практической подготовки) оптимальной все же остается подготовка в университетах профессиональных юристов на основе наилучших научных достижений. В настоящее время для оптимальной организации защиты интересов юридических факультетов создана "Европейская ассоциация юридических факультетов" (1996 год), которая объединяет более 130
27
юридических факультетов и имеет свой Устав1. Одной из главных задач этой Ассоциации - сохранить исторически сложившиеся традиции юридических факультетов университетов в качестве центра научных юридических исследований и подготовки профессиональных юристов. В этих условиях вряд ли следует признать удачными наблюдающиеся в последние годы в Российской Федерации преобразования юридических факультетов университетов в институты права и превращения некоторых ведомственных юридических институтов в университеты без достаточной научной базы.
Познающая юриспруденция - это как раз то, что необходимо для своевременного динамического общества. Юридические же факультеты университетов полностью отвечают этим требованиям.
По нашему мнению, для современной Российской Федерации как раз необходимо вписаться в научное понимание связи права и общества, согласовать параметры юриспруденции с потребностями общественного развития. Если цель юридического образования заключается во всестороннем знании юридических законов и их роли в общественной жизни, то юриспруденция должна активно участвовать в накоплении и систематизации этих знаний.
д) юридическая наука представляет собой сферу деятельности ученых юристов по выработке (производству) юридических знаний, которые, в свою очередь, и представляют суть юриспруденции;
е) при признании "Юриспруденции" самостоятельной научной дисциплиной, она занимает такое же место в обществе, как и другие науки: история, политология, экономика, математика, химия и т.д.;
ж) признание "Юриспруденции" в качестве самостоятельной научной и учебной дисциплины повлечет за собой определение ее содержания. Это могут быть только специализированные знания о государстве и праве;
з) при таком подходе к понятию "юриспруденция" место сегодняшней, не очень понятной для многих людей, особенно представителям других общественных и естественных наук, дисциплина под
' Подробнее см.: Айани Ж. Юридическое образование в России: настоящее и будущее. Центрально-Европейский университет. Будапешт, Март 1997. С.
55-57.
28
названием "Теория государства и права" или же "Теория права и государства" уступает свое место дисциплине, с более понятным для широкого круга лиц названием "Теория юриспруденции";
и) юриспруденция становится единой, целостной дисциплиной, но имеющей, как и другие научные дисциплины, свои различные части в лице: теории юриспруденции, истории юриспруденции; а также конституционного, гражданского; административного права и т.д.
Такое представление схемы знаний о государстве и праве, по нашему мнению, больше всего соответствует реальной ситуации в области юриспруденции, и оно будет способствовать устранению многочисленных споров, накопившихся в отечественной юридической науке, по поводу места и роли теории государства и права. Оно же будет способствовать и устранению многочисленных, часто надуманных, споров относительно понятия права, соотношения государства и права, права и закона и т.д.
3. Основные парадигмы юриспруденции
Юриспруденция, так же, как и любая другая научная дисциплина, вырабатывает и опирается на определенные исходные положения, которые, по нашему мнению, можно назвать парадигмами юриспруденции.
Так, на основе анализа истории развития юриспруденции к современному периоду стало очевидным, что гражданское общество может формироваться и нормально функционировать, опираясь лишь на демократические законы. Эта же история свидетельствует о том, что тоталитаризм и правовое государство являются антиподами. Такими же антиподами являются понятия "верховенство права" и "административно-командная система".
Кроме того, есть парадигмы юриспруденции, которые относятся как бы к внутреннему строению самой правовой системы. К их числу можно отнести такие парадигмы, как: носителем суверенитета и единственным источником власти является государствообразующий народ; государственная власть должна иметь четкую иерархическую структуру; источники права выстраиваются строго по юридической силе актов, начиная с конституции страны, законов, подзаконных актов и т.д.
29
К категории парадигмов юриспруденции следует отнести и положение о единстве понятий и категорий, существующее в государственно-правовой сфере. Это положение распространяется даже на юриспруденцию всех стран планеты. Дело в том, что нельзя, например, в понятие "право" вкладывать один смысл в России и совсем другой - во Франции. Тогда юристы разных стран будут разговаривать совершенно на разных языках и не поймут друг друга.
Парадигмы юриспруденции складывались еще в древности. Так, древнекитайский мудрец Хуанань-цзы (180-122 г.г. до н.э.) сформулировал такую парадигму юриспруденции, которая не потеряла своей актуальности до сего времени. Он говорил: "Гибнущее государство - это не то, в котором нет правителя, а то, в котором нет закона". К числу парадигмов юриспруденции можно отнести и слова Платона: "Я вижу близкую гибель того государства, где законы не имеют силы или находятся под правителями".
Древние мудрецы говорили, что "пусть погибнет мир, но торжествует фемида" - имея в виду, что если будет торжествовать фемида (правосудие), то мир не погибнет.
К сожалению, относительно парадигмы юриспруденции исторически сложились и отрицательные исходные положения. Особенно это относится к истории российской общественной жизни. Так, здесь относительно юриспруденции нередко говорили: "Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло"; "сила (солому) закон ломит"; "против сильного не судись" и т.д.
К советскому периоду относятся такие отрицательные высказывания, характеризующие роль и место юриспруденции, как: "телефонное право сильнее писанных законов"; "законы - это бумага, а жить надо по разуму"; "ваше бумажное право людей не накормит" и т.д.
Сегодня в Российской Федерации все еще продолжается процесс переосмысления того, что было в советское время, и все в большей мере здесь задаются вопросом о том, какое общество мы хотим построить и каковой должна быть та общенациональная идея, которую мы должны стремиться реализовать в своем развитии в будущем.
Нам бы хотелось, чтобы в таком переосмыслении прошлого и в поиске возможных путей развития нашего общества принимали более активное участие представители юридической науки, которые, в
30
основном, специализируются на выяснении роли и места государства и его институтов в общественном развитии.
Такая необходимость объясняется тем, что в России государственно-правовые институты испокон веку формировались по усмотрению правителей, научные же основы в этой области остаются не востребованными до настоящего времени. Даже вопрос о том, является ли юридическая наука наукой в России до сих пор для многих представителей естественных и общественных наук остается дискуссионным.
Но как бы там не было, если серьезно поразмышлять, то получается, что иного пути развития у Российской Федерации, кроме как интегрироваться в правила организации общественной жизни в цивилизованных странах, по существу, нет. Хотим мы того или нет, мы должны идти в ногу с цивилизованным миром, и не наступать каждый раз на одни и те же грабли.
Из каких же парадигмов, то есть аксиоматических положений должна исходить современная юриспруденция в России и от каких парадигмов ей следует освободиться?
Первое, что нам в России, по нашему мнению, необходимо в этом отношении переосмыслить касается вопроса об определении роли и места государства в общественной жизни. Здесь нам необходимо освободиться от многих традиционных для нашего сознания и бытия парадигмов. К их числу, например, относится такая парадигма, в соответствии с которой некие общественные, государственные интересы возвышаются над личными правами и свободами человека.
Между тем исторический опыт подтверждает, что сегодня процветают в мире те государства, где политическая власть в качестве своей первой задачи ставит не собственные интересы, а всестороннюю защиту прав и свобод своих граждан, создание им условий для проявления ими своих способностей и дарований. Те же государства, где возвышаются некие общественные, государственные интересы, а интересы личности подчиняются этим общественным интересам и ограничиваются, там появляются тоталитарные государства и в конечном счете в таком государстве жизнь превращается для людей в ад.
Ярким примером такого государства был Советский Союз. Здесь некий коммунизм стал целью движения общества, первичным
31
общественным интересом, а люди, которые жили в этом обществе, были доведены до средств построения коммунизма, а те, кто как-то сопротивлялся такому строительству, силой устранялись, изолировались от общества.
Об этом сегодня можно было бы и умолчать, если бы мы полностью освобфдились от такой парадигмы. К сожалению, стереотипы такого тоталитарного мышления еще сохранились. Это и идея о целостности России любой ценой, это и достижение некоего суверенитета, это и выпячивание на первый план формирования любой ценой договорной федерации и т.д. Эти цели нередко ставятся так, что трудно понять: для кого и для чего они нужны.
Нам в России необходимо переосмыслить представления и о первичности политики по отношению к праву, экономике и т.д. Ведь и сегодня из уст самых, что ни на есть высоких государственных чиновников приходится слышать выражение типа: "это не юридический, а политический вопрос", и тем самым юридическое решение вопроса отодвигается на второй план, как это бывало в советское время, когда государственная власть полностью подчинялась политической власти Коммунистической партии.
Попытки возвести политику над правом и сегодня встречаются сплошь и рядом. К их числу следует отнести попытки создания некоего надконституционного органа из представителей различных ветвей власти. В последние годы некоторые политики пытаются возвысить значение ежегодно составляемых посланий президентов, забывая о том, что любой президент является гарантом Конституции, а его послание представляет собой средство реализации требований Конституции.
В целом, в правовом государстве выше юридического (правового) разрешения вопроса не может быть ничего. Политика, кем бы она не осуществлялась - она должна осуществляться в соответствии с законами, требованиями права. Иначе мы выйдем на такие "вольные просторы", что трудно будет потом устанавливать какие-то рамки.
Далее нам в России необходимо переосмыслить устаревшие представления о государстве как организаторе (прорабе) производства, экономического развития. В условиях формирования рыночной экономики государство должно от прямого управления экономикой
32
перейти к созданию условий для оптимальной деятельности предпринимателей, землевладельцев. У нас еще не сложилось понимание сути такого поворота в деятельности государства. Поэтому к предложениям об усилении регулирующей функции государства экономикой следует отнестись с большей осторожностью:
во-первых, в каждом случае следует уточнять: в каком направлении надо усилить государственное вмешательство в экономику; во-вторых, какими методами и в-третьих, какими финансовыми возможностями следует сопровождать такое вмешательство. Если не определиться в этих тонкостях, то призыв лишь к усилению государственного вмешательства в экономику может оказаться простым продолжением прежнего администрирования с такими же общими результатами.
Когда у нас призывают усилить государственное вмешательство в экономику и ссылаются при этом на зарубежный опыт, то не учитывают минимум три момента:
во-первых, за рубежом речь идет об усилении государственного вмешательства в условиях развитого рынка и с целью предотвращения монополизации рынка, то есть вводится ограничения в развитую стихию рынка. У нас же рынка еще нет, в этих условиях предложения об усилении государственного вмешательства, по существу, оказываются антирыночными, то есть прежними командами;
во-вторых, усиление государственного вмешательства в рыночных зарубежных странах предлагается строго в рамках совершенствования этих рыночных механизмов. Предложения же наших авторов зачастую мыслятся без учета сохранения рыночных механизмов, вопреки этим механизмам, а иногда и взамен их;
в-третьих, в зарубежных странах государственное вмешательство в экономику осуществляется всецело в социальных интересах, не подменяя законов функционирования экономики. У нас же направленность государственного вмешательства не уточняется и получается, что государство может вмешиваться как угодно, в какую угодно сферу и под каким угодно мотивом.
В условиях перехода к рыночной экономике функции государства должны быть сведены: во-первых, к созданию оптимальных правил игры для товаропроизводителей; во-вторых, к созданию системы налогов, стимулирующей производство; и в-третьих, к обеспе-
33
чению эффективной деятельности государственных органов по защите прав и интересов товаропроизводителей.
Довольно интересные выводы можно сделать и из традиции установления праздников в нашей Российской Федерации. По числу праздников мы, видимо, также превзошли многих в мире. Каких только праздников Россия не знает? Многие из них непосредственно связаны с государственно-правовым строительством. Причем, по мере изменения наших ориентации в государственном строительстве, изменяется и природа отмечаемых праздников.
Не останавливаясь подробно на всех праздниках, отмечаемых в России в связи с радикальными изменениями в государственно-правовом строительстве выразим наше отношение к некоторым действующим, возникшим на волне последних реформаторских устремлений в конце двадцатого века.
Известно, что в конце 80-х и в начале 90-х годов ушедшего столетия в России произошли очень радикальные изменения всей существующей идеологии общественного и государственного устройства. Люди огромной страны довольно легко освободились от идей коммунистического строительства, вытащили на высокие трибуны всех правозащитников, бывших изгоев советской власти, заговорили о правах человека, заявили о строительстве правового государства, многое сделали на пути очеловечивания наших целей и задач развития.
Все это было так желанно и прекрасно. Впрочем, не только для здоровой интеллигенции, но и для очень широкого круга людей. Об этом свидетельствует и то, что люди, поверившие в эти лозунги, обеспечили победу Б. Ельцина на президентских выборах, да и не только победу Б.Ельцина. Под новыми, освежающими душу демократическими и правовыми идеями была одержана победа над ГКЧП, над прокоммунистическим Верховным Советом, принята оригинальная за всю историю России и почти соответствующая цивилизованным мировым стандартам Конституция. Соответственно этому произошли довольно большие положительные сдвиги и в субъектах Российской Федерации.
Однако наряду с этим новым веянием постоянно ощущалась опасность возможной альтернативы этому прогрессивному развитию России. И прежде всего альтернативы в качестве возврата к историче-
34
ски традиционным российским порядкам, в соответствии с которыми, если даже и нет прямой угрозы продолжению строительства утопического общества в виде, например, коммунизма, то все равно остается острое желание изобретения чего-то еще такого, основанного лишь на менталитете России. Сегодня, к сожалению, такая альтернатива тому, чего хотели достичь в начале перестройки 90-х годов двадцатого века как раз и начинает, кажется, брать верх. Это видно из того, что все предыдущие лозунги не только развиты, но и заброшены, забыты, а на сцену страны вытащены другие. Так, федеральный центр выдвигает на первый план лозунг: "целостность России любой ценой", а в ответ ему от региональных лидеров слышишь "независимость и большая самостоятельность субъектов Российской Федерации". В ответ же на другой лозунг центра о "сильном едином государстве" региональные лидеры поднимают на щит идею о договорной федерации.
Наряду с этими лозунгами центр пытается разрекламировать такой праздник как день провозглашения государственного суверенитета Российской Федерации, а руководители республик - день провозглашения своих суверенитетов. При этом никому и в голову не приходит мысль о том, что ни один другой народ мира не знает никакого праздника, посвященного государственному суверенитету. Праздников по поводу независимости народов сколько угодно, но только не государственного суверенитета. Правда, большинство россиян просто не знает суть праздника, который отмечается 12 июня, кое-где в этот день отмечаются совсем другие праздники.
Размышляя обо всем этом, нельзя не прийти к выводу о том, что в России опять же цели и средства, связанные с развитием общества запутаны, а кое-где заменены, а самые достойные положения ее Конституции, ради чего и старались в начале реформ, забыты в чистую. Государственный суверенитет - это как раз то, что придумано взамен строительства коммунизма.
Россия не только открыла парад государственного суверенитета, которому последовали республики, но и внесла весомый вклад в отсебячивание многих общечеловеческих ценностей (например, права человека, разделение власти, народный суверенитет), в результате которого сегодня многие пришли даже к выводу: "... демократия не для России". Причем все это пытаются обосновать опытом же России последних лет, совершенно не учитывая, что Россия еще никогда не
35
жила в режиме демократии, а в 90-е годы уходящего столетия только пыталась войти в него.
Все это происходит потому, что здесь также как и в другие времена в истории России, не найдена соответствующая опора развития для государства. Государство в России и его чиновники опять, в отличие от. активных периодов реформ, забыли то, ради чего они есть на этом свете. Государство опять оторвалось от народа и вот ищет для своего развития иную опору, включая усиление собственной силы, но только не в связи с необходимостью обслуживания интересов
людей.
Между тем в странах с демократической ориентацией давно уже разобрались в таких ценностях, как "права человека", "народный суверенитет", "строительство правового государства" и т.д.
Празднование же по поводу государственного суверенитета вряд ли самое удачное из всех возможных поводов. Дело в том, что в юриспруденции понятие "государственный суверенитет" сегодня рассматривается как внешняя оболочка народного суверенитета. Понятие "народный суверенитет", как вытекающий из ст. 3 Конституции Российской Федерации, означает то, что носителем суверенитета и единственным источником власти в цивилизованном обществе является государствообразующий народ.
В истории цивилизации было время, когда народ не рассматривался источником власти и носителем суверенитета. Но это было до Великой Французской революции. Со времени обнародования Декларации прав человека и гражданина - политического манифеста Великой Французской революции от 26 августа 1789 г. - во взаимоотношениях государства и государствообразующего народа произошли существенные изменения. С этого времени в цивилизованных странах государствообразующий народ стал рассматриваться как учредитель государства, как носитель суверенности и единственного источника власти. С этого времени главными праздниками в этих странах стали даты обретения народом независимости и свободы.
Это совершенно правильно. В демократическом обществе государство является выразителем идеи народного суверенитета. Отсюда и необходимо праздновать дни событий, связанных с утверждением идеи и принципов народного суверенитета.
Выпячивание идеи государственного суверенитета, в конечном счете, ведет к отрыву государства от народа, к размыванию де-
36
мократических основ общества, к утрате легитимности власти и ее законов. Напротив, выпячивание идеи народного суверенитета ведет к оживлению и укреплению институтов демократии, установлению в обществе принципа верховенства легитимных законов.
Если задуматься над вопросом о том, чего сегодня не хватает России для отлаживания ее многочисленных проблем, то решение его вряд ли будет упираться в укрепление государственного суверенитета (то есть независимости государства от кого-то). Напротив, хроническая болезнь России (по сравнению с западными странами) заключается в неумении оптимально использовать государственно-правовые институты для отлаживания цивилизованной жизни, в постоянном игнорировании принципа верховенства права в обществе в угоду верховенства государства и его чиновников. И сегодня для России обеспечение верховенства права, легитимного закона в обществе, по нашему мнению, является важнее, чем всевозможные структурные изменения исполнительной власти. Если сама государственная власть вполне осознанно не возьмет курс на установление в обществе верховенства легитимного закона, то изменения лишь административного устройства статуса руководителей субъектов федерации сами по себе ничего не дадут. В установлении же верховенства права государство должно рассчитывать не только на себя, но и опираться на институты гражданского общества. Государственный же суверенитет в России, будучи актуальным в период освобождения государственной власти от руководства Коммунистической партией, сегодня превращается в обыкновенное понятие, связанное с наличием государства вообще.
В мире нет государства, не обладающего суверенитетом, впрочем, так же, как и с отсутствием других признаков государства. Однако никто не устраивает по этому поводу грандиозных праздников.
Сегодня нам, как на уровне Российской Федерации в целом, так и в ее субъектах, необходимо вести речь не об укреплении государственного суверенитета, не об укреплении государственной власти вообще, а об обеспечении формирования правового государства, предусмотренного в Конституции, об установлении в нашем обществе верховенства права, законов, отвечающих интересам народа. Правда, это сделать гораздо труднее, чем объявить и праздновать государственный суверенитет, не совсем понятный простым людям.
37
Но как бы там ни было, возникший в России, на заре ее освобождения от марксистско-ленинской идеологии, модный термин "государственный суверенитет" должен постепенно раствориться в море других рядовых понятий государственно-правовой науки. Поэтому с каждым годом и празднование по этому поводу все больше и больше будет неуместным. Проводимые праздники должны быть оправданы как в моральном, так и в юридическом плане. Парадигма юриспруденции здесь как раз заключается в том, что официально объявляемые государством (политической властью государствоорганизован-ного общества) праздники должны соответствовать подлинным желаниям и интересам народа, быть, действительно, событием, приятно и желанно затрагивающим чувства людей, вдохновляющим их на подлинно добрые дела и свершения.
Некоторые парадигмы юриспруденции формулируются в результате теоретических обобщений, анализа истории развития того или иного общественного явления. Эти парадигмы зачастую служат примером иллюстрации того, что право может, а чего не может.
Так, важнейшей парадигмой юриспруденции в этом смысле является положение о том, что право конкретного государства может регулировать общественные отношения с участием физических и юридических лиц, а не с участием народа, нации. Это объясняется тем, что можно предметно говорить лишь о правах и свободах человека, гражданина, но не общины, народа, нации. Общество, народ, нация по большому счету не могут быть в юридическом смысле свободными или несвободными, справедливыми или несправедливыми -эти прилагательные приобретают смысл лишь по отношению к конкретному человеку, гражданину. Только через права и свободы человека, принадлежащего к определенному обществу, государству, мы можем судить об общем и конкретно-политическом режиме в том или ином обществе, государстве.
Чтобы овладеть соответствующей правовой культурой, признать положение, по которому юридическое право является важнейшим регулятором общественной жизни, поистине необходимо освободиться от многих инстинктов, веками выработанных в общине и в коллективе. Так, в общине человек должен иметь такие инстинкты, как сострадание, солидарность, взаимопомощь и т.д. Эти инстинкты, будучи нормальными и естественными в обыденном общении между
38
близкими людьми, теряют свою регулирующую роль в обществе незнакомых людей. Причем это происходит не потому, что появляется юридическое право, а объективно, по мере развития связи человека с другими себе подобными, по мере того как человеку становится тесным жить лишь общинными инстинктами. Юридическое право как раз появляется потому, что общинные инстинкты теряют роль регулятора в обществе незнакомых людей. Поэтому юридическое право является регулятором более высокого уровня. Оно, в определенной мере, может признать общинные регуляторы, но именно в той мере, в которой они будут пригодными и для регулирования общественных отношений в условиях атономизации человека, выхода его по собственной инициативе, из рамок лишь общинных инстинктов.
То же происходит и с другими естественными правами. По мере развития человеческого общества в направлении общества незнакомых людей приходится отказываться и от некоторых естественных прав, избирательно подходить к их признанию в качестве юридического права.
Юридическое право в полном смысле - это регулятор взаимоотношений между людьми не в общине, а в гражданском обществе, где человек наделяется определенными правами и обязанностями.
Все это мы здесь приводим для обоснования того, что появление юридических правил поведения - это объективная историческая необходимость. Отсюда и объективно наступает период установления в общественной жизни верховенства юридических правил поведения. Это тоже одно из аксиоматических положений юриспруденции.
Нам в России необходимо научиться жить в условиях введения в практику принципа верховенства в обществе правил поведения, содержащихся в законах, других нормативных правовых актах. Речь также идет об их верховенстве по отношению к волевым указаниям начальников, чиновников и т.д. К сожалению, у нас до сих пор принцип верховенства юридических правил поведения в обществе не воспринят и в первую очередь среди самих государственных чиновников. Не останавливаясь на причинах такого явления (о них тоже уже много раз было сказано), хотелось лишь подчеркнуть, что без реализации принципа верховенства законов в обществе, нам не удастся создать условия для нормальной жизни людей. Эта парадигма также должна быть усвоена в нашей российской действительности.
39
Следует здесь выделить еще одну парадигму юриспруденции, которую нам следует усвоить. Речь идет о верховенстве Конституции страны абсолютно над всеми иными документами, законами, постановлениями, внутригосударственными договорами и т.д. Это положение настолько аксиоматично для юриспруденции, что сравнимо по своей жесткости, устойчивости с законами природы. Если мы поддадимся наблюдаемой в России тенденции (которая, кстати сказать, идет еще от традиции советского периода, когда партийные решения рассматривались выше конституционных положений) выпячивания посланий и некоторых других документов Президента, значения некоторых договоров между центром и регионами и вовремя не пресечем их рамками Конституции, то все здание юриспруденции страны разрушится. Ведь именно Конституция страны является тем фундаментом, опираясь на который, возвышается вся юриспруденция. Конституционно-правовое мышление должно лежать в основе всей политики государства. Как экономическая, так и социальная, экологическая, национальная, а также иные направления политики государства должны основываться на положениях Конституции.
В целом усвоение парадигмов юриспруденции имеет важное значение для организации оптимальной устойчивой общественной жизни.
Это и понятно. Ведь человеческое общество как социум как раз и отличается от естественной природы тем, что в человеческом обществе порядок определяется созданными этим обществом законами (не естественными, а человеческими, рукотворными законами). Это происходит эволюционным путем, то есть в процессе развития человеческое общество сталкивается с такими проблемами, преградами, которые не решаются естественным, традиционным путем, а поэтому возникает необходимость в создании искусственных способов решения возникающих проблем. Законы и иные нормативно-правовые акты как раз и являются искусственно созданными человеком инструментами для отлаживания взаимоотношений между людьми и их объединениями.
По мере разложения общинных и иных естественных условий взаимоотношений между людьми все большей необходимостью становится потребность в искусственном отлаживании взаимоотношений между людьми. Современное же человеческое общество - это
40
круг "незнакомых" людей, но объективно нуждающихся в определенном взаимодействии. По мере возрастания потребностей в совершении многочисленных сделок между разными людьми появляется и объективная необходимость в создании определенных правил, опосредующих эти взаимоотношения. Так происходит расширение в человеческом обществе отношений, опосредуемых искусственно созданными правилами поведения.
Другими словами, законы, законодательство в целом появляются и расширяются по мере того как само человеческое общество развивается от примитивного к развитому. В примитивном обществе потребности в юридических законах ничтожны. Там почти все отношения опосредуются грубой силой, обычаями, традициями, то есть естественным образом. Напротив, в обществе с развитыми рыночными отношениями, с автономными свободами личности потребность в юридическом опосредовании отношений между людьми неимоверно повышается. Юридические законы в цивилизованном обществе превращаются в важнейший фактор обеспечения нормального развития человеческого общества. Одновременно возникает проблема обеспечения верховенства законов в общественной жизни.
Создание условий в современной Российской Федерации для обеспечения верховенства в обществе заранее принятых легитимных законов - основная цель проводимой здесь правовой реформы. Эта цель по-разному была сформулирована в Российской Федерации. Одним из распространенных вариантов обозначения этой цели в последнее время было следующее: "установление в стране диктатуры закона". Однако мы считаем, что здесь все же лучше использовать принятое в юридической науке понятие "верховенство закона". Слово "диктатура" вызывает особые ассоциации, а поэтому лучше говорить о верховенстве закона в обществе.
Действительно, если уж в России сегодня нужно верховенство чего-то, то самым подходящим здесь как раз и является верховенство закона. Такая необходимость объясняется тем, что в России до сих пор не только никогда не практиковалось строгое соблюдение принятых законов, но и не было даже уважительного к ним отношения. По нашему мнению, основанному на опыте развитых стран, именно такое легкомысленное отношение к соблюдению легитимных законов является самым серьезным тормозом на пути успешного разрешения
41
всех, стоящих перед Россией политических, экономических, социальных и иных проблем.
Чтобы установить в стране верховенство закона, прежде нам необходимо осуществить переосмысление многих наших традиционных представлений. Такое переосмысление необходимо для того, чтобы в России создать нормальные, отвечающие общечеловеческим ценностям, законы, верховенство которых в обществе, действительно, можно было бы и установить.
В первую очередь, речь идет о переориентации роли и места государства и права в обществе.
У нас в России, к сожалению, как не были раньше, так и не сложились сейчас правильные представления о государстве и праве, то есть о власти и о ее законах. Причем правильное представление не сложилось почти ни у одного слоя населения, включая и самих государственных чиновников. Даже разговоры о месте и роли государства часто пресекаются представителями власти словами такого популистского толка, как: "народ надо сначала накормить"; "надо решать вопросы газификации, медицинского обслуживания, а не заниматься политикой" и т.д. Надо заметить, что у большинства населения такие отповеди властей против "возмутителей спокойствия" находят даже поддержку, и на этом фоне правители начинают еще больше "наглеть", и от имени народа зажимаются "всевозможные вылазки экстремистов".
Хотя не так очевидно, но все же любой разумный человек может понять, что действиями самой власти народ доведен до такого состояния, что его надо накормить, одеть и обуть. Это особенно относится к России, которая объективно является одной из самых богатых стран мира. Отсюда и первый вывод: государство не должно увлекаться проблемами реализации каких-то не свойственных ему целей и задач, а ежедневно, ежечасно заботиться об обеспечении прав и свобод своих граждан, предусмотренных в Конституции, в международных документах. Даже не самая привлекательная общенациональная идея должна определять деятельность государства, а охрана прав и свобод человека должна стать самой главной, основной задачей государства.
Сегодня советского государства, которое было нацелено на обеспечение социалистического, а затем и коммунистического обще-
42
ства, уже нет. Как говорится империя зла развалилась: Советский Союз распался. В Российской Федерации довольно резко поменялся политический режим. Субъекты Российской Федерации получили большие права и свободы, отдельные из них даже декларировали свои государственные суверенитеты, приняли массу собственных законов. Прошло уже довольно значительное время с момента свободного развития как Российской Федерации, так и ее субъектов, достаточное, во всяком случае, для выяснения направлений их развития. Однако возникает вопрос: в направлении ли установления верховенства закона идет здесь развитие?
Если оценить в целом, то сегодня в Российской Федерации мы имеем государственно-правовой строй, сооруженный в основном эмпирическим путем. Наворочено здесь, конечно, очень много, а по количеству принятых законов и кодексов мы возможно занимаем одно из первых мест в мире.
Однако верховенства закона как не было, так и нет до сих пор. Более того, здесь не сложилось даже правильное представление о том, что такое демократическое правовое государство, а вместо него формируются далекие от научных моделей собственно изобретенные представления как: о двойном суверенном устройстве государства; договорном федеративном государстве: разделении власти при признании главы государства координатором других ветвей власти и т.д.
Государственно-правовое строительство в Российской Федерации сегодня выглядит как деятельность алхимиков, пытавшихся получить химические вещества на основе лишь технических опытов, не вникая во внутренний смысл химических явлений. Подобно результатам алхимиков и результаты такого государственно-правового строительства и такого правления, конечно же, обязательно скажутся плачевным образом.
В России многими еще до сих пор не уяснено то, что было сформулировано в Декларации прав человека и гражданина Великой Французской революции 1789 года: "Невежество, забвение прав человека или пренебрежение ими являются единственной причиной общественных бедствий и испорченности правительств". Если даже Россия на бумаге признает Всеобщую декларацию прав человека, то и это в большей мере происходит, действительно, формально, а не с глубоким пониманием ее необходимости в вопросах отлаживания
43
общественной жизни. В России еще очень сильны влияния ее собственной истории, традиционного менталитета, а опыт других стран, мировой опыт в целом, общечеловеческие ценности здесь находятся на втором плане. Все это происходит и в сфере юриспруденции. Здесь также явно игнорируется опыт других стран.
<< Пред. стр. 1 (из 8) След. >>
Список литературы по разделу